Видно какая-то частная фирма сделала военное открытие и в качестве покупателя наметила Семёна Моисеевича. Если он это сумеет купить, то вполне может диктовать свои условия Мировому сообществу.
Создатели это понимают и психологически готовят Семёна, дабы он не жадничал при покупке. Если это опытный образец, то какой мощности можно достичь при неограниченном финансировании.
Иванов как бывший, офицер верхнего эшелона Комитета, прекрасно понимал серьёзность продемонстрированного, но прислушается ли к его мнению Семён, это неясно, он в своих действиях непредсказуем. У него целый штат советников, он выслушивает всех и требует, чтобы мнение каждого было аргументировано. Но решение всегда принимает своё, зачастую отличающееся от советов.
В отличие от других Иванов не лез со своим мнением о происходящем, но если хозяин обращался, старался говорить конкретно и обоснованно.
Семён Моисеевич, отмытый и переодетый, отлежался после вертолётной встряски. И следуя неуёмной натуре, окружил себя с четырёх сторон телохранителями и храбро зашагал из дома. Во дворе, проходя мимо торчащего из клумбы вертолёта, плюнул в его сторону, профессионально, как обычно плюют Евреи в спину недруга, с гордо поднятой лысой головой зашагал мимо.
Из-за высоких плеч охранников лысина Семёна едва выглядывала. Задача сопровождающим поставлена простая:
– Выходим за ворота и останавливаем любую проходящую мимо машину, забираем её взаймы и едем в город!
Вся группа дошла до ворот. Неожиданно Семён Моисеевич суматошно задрыгал ногами и руками. Крича и размахивая конечностями, он завис над телохранителями, представляя собой прекрасную мишень на фоне серого неба. Охранник с зонтом остался на земле, холодный дождь поливал Семёну лысину и другие незащищённые места.
– Машите руками как крыльями и летите сюда! – Кричал дворецкий, стоя на крыльце.
– Он совершенно промокнет! – Ни к кому конкретно не обращаясь, сказал дворецкий и побежал навстречу Семёну Моисеевичу. Встав под барахтающимся телом, пытался, подпрыгнув, поймать его за ногу.
Кто-то из охраны сорвал с пожарного щита багор больше похожий на средневековое копьё. По Российской привычке на стене гаража, висел в полном комплекте пожарный щит, топор, багор ну и другие, нужные при пожаре инструменты.
Отстранив прыгающего, как кузнечик, дворецкого, охранник зацепил багром край одежды и поволок висящего в воздухе Семёна к крыльцу. Появилась надежда затащить хозяина в помещение. Как только оказались под крышей, действие невесомости прекратилось, Семён упал с двухметровой высоты, ковёр смягчил удар и хозяин отделался лёгким сотрясением. Благо багор отдёрнули, могло быть гораздо хуже.
Телефоны надрывались, требуя хозяина в центральный офис, но он не мог выйти из дворца.
Не умея объяснить причину происходящего, дал команду на звонки не отвечать. Эмоции требовали выхода. Ещё никогда, со времён комсомольской юности, Семён не чувствовал себя таким уязвлённым.
Душа требовала возмездия, но холодный разум предупреждал: Угомонись не делай глупости.
Остаток дня прошел в тревожном ожидании. Каждый понимал, что происшедшие события, это только начало боевых действий направленных против Семёна Моисеевича и его организации, которая создана на деньги, вывезенные неправедным путём из России. Его войско, набранное среди лучших представителей расформированной (КГБ). Конторы Глубокого Бурения, реальная угроза любому политику, выказавшему пренебрежение в адрес Семёна. Себя он чувствовал в полной безопасности. Его телохранители когда-то сами специалисты по устранению препятствий, умело обезопасили своего работодателя.
Сказать, что на него не покушались нельзя. Покушения отражались легко и непринуждённо. И вот теперь, когда Семён уверовал в неуязвимость, ему продемонстрировали нечто новое и необычное.
Слаб человек со всеми техническими средствами защиты! Казалось бы, что стоит неведомому противнику, поднять лимузин этак метров на двести и отпустить. Кожаная обивка внутри, плохая защита от сил природы. Или вознести бренное тело над высоким забором, сделав из него неподвижно висящую мишень.
Те возможности, которыми обладает человек владеющий силами и умеющий пользоваться антигравитацией, неисчерпаемы в устранении неугодных лиц.
Иванов это понял сразу и пытался ненавязчиво растолковать хозяину, убеждая его не высовываться из-под крыши дворца.
Семён без советов главного охранника уразумел опасность. Состояние воздушного шарика убедило его лучше любого взрыва.
– Беспомощность полная!!! Как это яйцеголовые умники сумели этого достичь? – Думал он, бегая по комнатам дворца.
– Необходимо найти этого изобретателя и предложить ему денег и не просто денег, а много денег. Эти изобретатели всегда нищие и у них мозги набекрень. Они зачастую не понимают силы той штуковины, которую изобрели. Любое открытие необходимо финансировать.
– А в этом деле закон один, кто платит тот и хозяин, тот и владеет по своему уразумению изобретением, это понимали ещё древние.
– Архимед сколько всего придумал, а умер нищим. Он мог со своими катапультами и зеркалами, любого царя в страхе держать. Мог стать царём над царями! Люди не изменились, то же самое происходит и в наше время. – Беседовал сам с собою Семён Моисеевич.
Упав в кресло перед камином, протянул ноги ближе к пламени и довольно зажмурился, он мечтал так, будто изобретение у него в руках!
Перед глазами рисовались танки, висящие над землёй вверх гусеницами, самолёты, прижатые к земле и не имеющие сил взлететь. Ракеты, висящие над пусковыми установками соплом вверх и президенты, плавающие в воздухе наподобие воздушных шариков. Тот, кто сумеет это обрести, обречен, стать владыкой мира, хочет он того или нет!
Размечтавшись, Семен Моисеевич и не заметил, как рядом с камином возник большой, дубовый пень с сидящим на нем молодым мужиком в расшитой косоворотке, подпоясанной цветным шнурком с небольшими трехцветными кистями.
Сварог, а это был он, с насмешкой во взоре посмотрел на размечтавшегося Хазарина.
***
– Нет, это племя Хазар не изменить, даже в момент полной беспомощности, он мечтает стать повелителем мира, а спроси его сейчас, для чего ему это надо, он толком и не ответит. Его желание – это власть и деньги! И как прикажете мне работать с таким персонажем, мысленно обратился Сварог к членам совета.
Телепатическая связь существует с незапамятных времен. Находясь в разных точках мироздания, члены совета общались так, будто находились в одном, небольшом помещении. Первые люди тоже обладали этим умением, но позже Боги пришли к выводу, что это людям только вредит.
– Я считал, что мы его достаточно напугали, показали ему его бессилие и никчемность перед неведомыми ему силами. А он вознамерился купить право обладания Божественной силой. Велика же вера у людей такого склада в золотого тельца, и его возможности.
– А давай я ему кислород перекрою, пусть Семён заглянет Моране в глаза… – Предложил Перун.
Но тут вмешался в разговор Лель:
– Мы же на совете решили действовать методом убеждения без причинения вреда нашим подопечным, надо, чтобы они сами перевели капиталы в Россию, а так как предложил Перун нельзя. Конечно, Велес может их напугать, так что у них мозги встанут набекрень, а зачем они нужны России безмозглые? Нужно их умение делать из воздуха деньги.
– Лель, ты совсем со своей любовью перестал различать людские души. О каком умении ты говоришь, когда все мы члены совета знаем, что Семён отхватил жирный кусок от партийной кассы, а вот как ему это удалось – это вопрос. Если разрешить Семёну далее в России применять его таланты, то ничего доброго не получится. Он прирождённый вор.
Семен Моисеевич, пребывавший в мечтах о мировом могуществе, и не подозревал, что древние Боги обсуждают его кандидатуру. Если бы он услышал мнение, которое имели о нем соратники Яхве, он бы очень обиделся, ибо считал себя очень добропорядочным и законопослушным человеком.
Члены совета с сомнением смотрели на Семёна Моисеевича глазами Сварога, и в каждом звучала мысль:
– Всем хорош кандидат, если он поверит в то, что он глава государства то это государство начнет процветать, но есть в нем червоточина, он похотлив как павиан, у него тайный гарем круче, чем у Арабского султана. – Проговорил Сварог. – Вы только представьте, какая начнется заваруха после его смерти, когда каждый из его отпрысков будет претендовать на часть наследства, считая казну государства личным накоплением папаши.
Перун молча слушал Сварога, по его мыслям было понятно, что он имеет особый взгляд на обсуждаемый вопрос:
– У древних народов государственный аппарат формировался главным образом из евнухов. Считалось, что это уменьшает уровень коррупции: зачем воровать, если сколоченное состояние некому оставить, а в могилу с собой не унести. А для человека, имеющего семью, нет пределов воровства, ведь надо обеспечить всех своих детей. У евнуха нет личной жизни — он ни на что не отвлекается и посвящает себя должности, на которую его поставили, стараясь добиться как можно большего.
– А ты что, предлагаешь оскопить Семёна, а куда мы денем его многочисленное потомство, которое ждёт смерти родителя, чтобы запустить шаловливые ручки в закрома родственника.
– Что-то нас повело в сторону, мы же на данном этапе не собираемся менять президента, на этого удачливого и талантливого вора. Вы только представьте, какие драконовские меры он введёт в государстве, Семён слуг не увольняет, они у него умирают, отравившись радиоактивным Таллием, или вовсе пропадают, дабы не разглашать внутренней информации
– Он запретит умным людям думать, чтобы не оскорблять чувства тупых сограждан. – Как-то не к месту высказался Велес. – Но в коротко брошенной фразе обрисовался весь ужас того, что может произойти, если во власть пропустить такого вот Семёна.
А в это время в России шли протесты недовольной молодёжи, умело направляемой на улицы Москвы тайными силами оппозиции. На лозунге «Долой коррупцию» Оппозиционеры возжелали отобрать власть у президента, чтобы самим взгромоздиться на места рядом с казной, которая наконец-то стала заметно пополняться. Стали работать заводы, стала развиваться промышленность. Если бы президент работал по схеме Сталина, то государство давно бы заработало на полную мощность, а он, жалея народ России, применял репрессии только к откровенным уголовникам.