- Люди очень странные существа. - Отозвался молодой аментарианец и посмотрел на меня. Его карминовые глаза с белой россыпью точек завораживали, словно туманность. - То есть, вы так сильно отличаетесь от представителей нашей планеты. - поправился он.
Я улыбнулась и усилием воли отвела взгляд. Ну и денек сегодня, конечно! Верховный владыка Амонтроса-71 лично (!) прибыл на планету Земля, чтобы обсудить события последних дней. Союзные государства встревожены исчезновением землян, которые, в свою очередь, подозревают похитителя в каждой второй планете. Как? Зачем? Кому вообще понадобились наши особи и для чего?
Вождь Вурбаак прибыл с целой делегацией, в лице жены, детей и некоторых родственников. Владыка с супругой и советниками уже в главной верховной палате по межпланетной дипломатии, проводят аудиенцию с нашими послами, а остальные что? Правильно, остальным выделили экскурсоводную няньку, чтобы не скучали, и отправили исследовать соседский мир. Как вы поняли, эта самая межгалактическая нянька - я.
- Не поделишься мыслями? - рядом со мной молодой аментарианец, кажется, дальний родственник со стороны супруги Вурбаака. Что-то типа земного кузена. Всю экскурсию по центральной картинной галерее он был тихим и задумчивым (в отличие от смерча маленьких сиреневых пришельцев), подолгу стоял у некоторых картин, подходя к ним совсем близко и разглядывая масляные мазки или нежную вуаль акварелей. Возле скульптуры древнегреческой музы Клио аментарианец простоял не менее получаса, изредка прикасаясь к ней пальцами аметистового цвета так бережно, словно она была не из камня, а из стекла.
- Искусство. - гуманоид медленно, словно сомневаясь, обвел щупальцем последнюю галерею, в которой мы остановились. - Музыка. Скульптура, вещи, которые вы делаете руками... Различные... - аментарианец окрасился в фиолетовый, подбирая нужное слово. - Продукт создания человеком. Например, предметы из ниток...
- Ковры и покрывала? - подсказала я.
- И они тоже. Вы любую структуру изменяете и превращаете в то, чем она не является. - Амос задумчиво разглядывал меня, словно погрузившись в собственные мысли. - Вот, например, картины. Зачем?
- Ну... - я задумалась. - Так мы выражаем то, что внутри нас. Наши чувства. Наши мысли. То, что мы видим.
- Но у вас же есть технологии, позволяющие передавать изображение, с точностью идентичное реальности.
- Но мысли ведь нельзя передать таким способом. Или музыку в голове. Не бывает же такого, что просто пожимаешь руку и через нее, как через канал связи, все человеку передаешь. А ведь это бы решало столько проблем... - Я усмехаюсь и замечаю его удивленный взгляд.
- Разве? В силу того, что мы с вами очень близки по биологическому составу и строению... Я полагал, наши способы передачи информации схожи. - Впервые вижу удивленного инопланетянина, потрясающее зрелище. Амос медленно оглядывает одну из своих ладоней цвета фуксии и почти с сочувствием смотрит на меня.
- К сожалению, что есть, то есть. - Я развожу простыми человеческими руками и присаживаюсь на бежевый диван возле окна. Теплый ветер пробегает сквозь занавески и уносится вглубь зала. - Приходится искать, как говорится, подручные средства. Творить через краски, через ноты, через буквы. Через силу, огонь, воздух, через элементы природы.
- И как, успешно передаете точное послание? - взгляд аментарианца становится заинтересованным и он осторожно садится рядом.
- Очень редко. Но люди к этому стремятся. Некоторые пытаются овладеть инструментом передачи мыслей всю жизнь и так и не достигают совершенства. Учатся держать кисть в руке и правильно наносить мазки, учатся овладеть тонкими струнами или дыханием, чтобы из флейты вышел правильный звук. Ну, это инструмент такой, флейта, в него нужно дуть. Когда мы были в филармонии...
- Я помню, я помню.
- Или сделать за всю жизнь несколько тысяч глиняных ваз, и только две тысячи первая будет именной той, какой ее задумали.
- Все равно не понимаю, зачем тратить и без того короткую человеческую жизнь, чтобы изобразить то, что можно сделать за несколько мгновений. - Амос тоже перевел взгляд на картину. - Это... не имеет смысла.
- Тогда почему ты столько времени простоял над скульптурой древнегреческой музы? Или над серией картин художника Ван Гога? Если это не имеет смысла и трата времени. - его слова вызвали вспышку гнева в уставшей голове. Аментарианец поднялся и медленно направился к пейзажу с домом и пахарем.
- Но ведь ваши поля и дома выглядят совсем не так. - неуверенно отозвался он, и я встала рядом с ним, тоже разглядывая картину.
- Он видит это именно так. Через эти цвета.
- У него особая структура строения глазных яблок?
Я засмеялась. Раздражение как рукой сняло.
- Если честно, не знаю. Выглядел он как почти обычный человек. Цвет - тоже послание. Вся картина послание, а не просто изображение того, что он увидел. Дело не в этом. Так если это скучно, почему ты заинтересовался?
- Я... Я не знаю. - слегка электронный голос звучал потерянно. Рубиновые глаза скользили по картине взглядом. - Я понимаю, что это глупо, но не могу перестать смотреть. Мне хочется... Мои зрительные рецепторы цепляются за фактуру, появляется желание проанализировать различия между местностью и тем, что здесь отображено. Синтез цветов вызывает импульсы в лимбической системе... - пришелец замолчал и снова погрузился в наблюдение.
- Мы земляне, тоже не всегда знаем ответы. - Я улыбнулась, наблюдая за ним. Некоторое время мы молчали.
- Я думаю, что ошибся в расчетах. Это не так уж бессмысленно. - зачарованно отозвался аментарианец, и его кожа стала нежного оттенка розового кварца.
Часы пробили семь, возвещая об окончании нашего путешествия. Амос в последний раз взглянул на меня и уплыл к собратьям, все еще излучая нежно-розовую ауру. Его взгляд был полон благодарности.