Камчатская
(Место действия – север Камчатского полуострова, законсервированный лагерь геологов, расположенный между вулканом Шивелучем и полигоном «Кура». Безлюдье, гадкая погода и полная тоска. Оставили охранять лагерь. Мол, раз ногу подвернул, недотёпа. И польза – хоть какая-никакая – от тебя будет. Да и подлечишься заодно. Мать их всех, козырных да говорливых…. До каких пор, спрашивается, охранять? Так это ж по классике нетленной: пока смена не заявится. То бишь, до упора. Ублюдки наглые и юморные…. Дичи всякой вокруг – без счета. И упитанные зайцы скачут вокруг лагеря табунами. И глухари с глухарками так и перепархивают между кривыми и уродливыми черёмухами. И тарбаганы возле покосившейся баньки – строем – шастают. Упитанные такие, жирные…. Кто такие – тарбаганы? Ну, это такие сурки камчатского розлива. Вкусные, заразы. И, как говорят знающие люди, очень полезные для нормальной работы сердечной мышцы. В том плане, что их печень и жир нутряной – полезны. Для тех, кто понимает, конечно…. Только патроны, мать её, сволочь камчатскую, закончились ещё две недели назад. Из жорева – только жирнющая белорусская тушёнка в стеклянных банках. Свиная, понятное дело. И облезлые каменные пряники, которыми убивать можно. Типа – запросто и без особого напряга. Или же скальные породы долбить. Типа – кварциты мезозойские. Тут уж как кому нравится…. Чай? Не смешите, право, мою тощую задницу. Чай, как всем известно, это напиток для графьёв и баронетов. А также для депутатов и депутаток. Сугубо. Простой же русский геолог, он, бродяга некультурный и сопливый, и так перетопчется. Вон же она – тундра. Бескрайняя практически. Сходи и нарви себе всяких листиков: брусники там, морошки, или же багульника. Нарви и завари в чайнике прокопчённом. А что такого? Очень даже полезно для здоровья. Сама Елена Малышева, ёлочки точёные, так утверждает. В том смысле, что с голубого экрана…. Сигареты? Ну ты, брателло, окончательно забурел. Окончательно и бесповоротно. У самих, ясен пенёк берёзы карельской, мало. Вон, сходи в рощицу черёмуховую. Тут и недалеко совсем. За полчаса дохромаешь, опираясь на костылёк самопальный. Листиков нарви. Шишечек. Коры добавь. Засуши всё это над печкой. Перемешай тщательно. Набей в трубку, да и кури. Типа – на здоровье. Ништяк, не облезешь. Не сахарный, однако…. Вот я и говорю, мол, тоска смертная, голимая и безысходная. Так его и растак, блин камчатский, горелый. Тоска…).
А рассвет крадётся тихо.
Прямо сквозь туман.
Непогода – злое лихо.
Тишина – обман.
Вроде только что звенела.
Прерванный полёт.
Отзвенела, не допела:
Вездеход ревёт.
Рёв далёкий и паскудный.
Сизая заря.
Вездеход терзает тундру.
Как маньяк – дитя.
Колеи не зарастают
Долгих двадцать лет.
Но кому какое дело?
Никому и нет.
Всё, уехали, пропали.
Словно в никуда.
Свозь туман светлеют дали.
Снова – тишина.
И туман, вдруг, растворился.
Ветер шелестит.
А на небе – словно птица –
Звёздочка летит.
Голубая-голубая.
Полигон «Кура».
Принимай, родной, ракету
Типа – «Синева».
«Булава» – она другая.
Шлейфа вовсе нет.
«Авангардам» ещё рано.
Ветреный рассвет.
На хребте, что на востоке,
Так же как всегда,
Словно троица стойких,
Мишки вновь сидят.
От рассвета до полудня.
Словно – ритуал.
Всё глядят они север.
Осень правит бал.
Один рыжий, другой бурый.
Третий весь седой.
На берёзе белки-дуры
Словно геморрой.
Ну, вот мишки не дождались.
Двинулись к реке.
Нереститься там чавыча
В травке и песке.
Чего ждали?
Я не знаю.
Ветреный рассвет.
Нам печальку обещает
На бессчётно лет.
И гудит, не умолкая,
Горная река.
А кругом опять Камчатка –
Полная тоска.
А кругом одна Камчатка,
Вечная Тоска…
P/S:
Надежда не терпит слёз,
Она их презирает и уходит.
Навсегда.
С неба падает вода…