Леонид Ильич вышел в коридор, но пошел не к туалету, а в вестибюль, где находился его личный секретарь. Окинув взглядом зал, и не заметив ничего подозрительного он подозвал своего помощника.
- Слушай меня внимательно, вот эту записку надо передать председателю КГБ Серову лично в руки, кроме того на словах передать ему, чтобы он сообщил содержание записки маршалу Жукову. Ты понял меня.
- Да.
- Учти, от этого зависит и моя и твоя судьба. Ты уверен в том парне. который должен выполнить это поручение.
- Да, уверен. Он ждет меня на площади.
- Отдашь, ему записку, проинструктируй и возвращайся в вестибюль. Проследи, есть ли за тобой хвост, если заметишь хвост, то ничего не надо передавать, а уничтожь записку и возвращайся назад.
- Понятно.
- Хорошо, иди. - Помощник собрался идти, но тут Брежнев остановил его, - У тебя есть какие-то таблетки?
- Да, должны быть таблетки аспирина.
- Дай мне на всякий случай.
Он вытянул из бокового кармана пакетик таблеток и передал их Леониду Ильичу.
- Спасибо, а теперь можешь идти, - сказал Брежнев помощнику и пошел назад в зале заседаний. Его уже там с нетерпением ждали. Каганович подбежал к нему.
- Что-то долго ты ходил в туалет, Леонид Ильич?
- Да, я вот таблетки взял у своего помощника, пару проглотил и стало лучше.
- Я вижу, что ты хочешь сидеть на двух стульях. Так этот номер у тебя не пройдет, надо определится или ты с нам, или поддерживаешь этого троцкиста, который занимается по заданию империалистов развалом нашей страны.
- Я всегда придерживался ленинских принципов построения государства.
- Как всегда юлишь, Леонид Ильич - заметил Ворошилов, - но хватит разбираться с ним. Ставим на голосование постановление Президиума о снятии с поста Первого секретаря ЦК КПСС товарища Хрущева Никиты Сергеевича.
- Но, позвольте, - возмутился Хрущев, - как можно ставить на голосование это решение, когда нет двух членов Президиума товарищей Суслова и Кириченко.
- Решения Президиума имеют силу, когда на заседании присутствует три четверти членов Президиума, а мы имеем даже больше коммунистов с решающим голосом.
- Однако, ведь Хрущева назначал на этот пост Пленум ЦК, поэтому только Пленум ЦК может снять Никиту Сергеевича с поста, - взволнованно заметила Фурцева.
- А вас здесь никто и не спрашивает, кандидаты в члены Президиума не имеют права голосовать, а, если будете мешать заседанию, то мы попросим вас покинуть зал, - строго сказал Маленков, и женщина робко втиснулась в свое кресло.
- Но она ведь права, - воспрянул духом Хрущев, у него все перемешалось в голове и потому забыл все положения Устава КПСС, Екатерина Фурцева вывела его из оцепенения.
- Но для того, чтобы решать важные партийные дела между Пленумами и выбирается Президиум ЦК, и его решения будут правомочны, - сказал Молотов, но Хрущев не собирался сдаваться.
- Но не такое важное решение, как смещение с поста Первого секретаря, которые накануне избрали его единогласно поднятием руки.
- Я за это решение не голосовал, ибо всегда считал тебя проходимцем и выскочкой, не достойным такого высокого поста - снова вставил свое слово Молотов.
- Это ваше предвзятое решение и вы мстите мне за то, что сняли вас с должности министра иностранных дел. Это мелочно и не достойно коммуниста.
- Товарищи, не будем оскорблять друг друга. Надо принципиально разобраться в деятельности Первого секретаря, - сказал Булганин.
- Так ведите заседание. Вы же председатель, - заметил Маленков.
Заседание продолжилось в том же духе, что и ранее. "Антипартийная группа" настаивала на ликвидации поста Первого секретаря, а Хрущев говорил, что Президиум не имеет полномочий делать такие дела. Молотов нервничал, ибо понимал, что, если сегодня они не примут никакого решения, то завтра Хрущев перейдет в нападение, призвав на помощь членов ЦК. Особенно его волновала возможность появления на Президиума Министра обороны Жукова, находившегося на военных учениях, который не высказывал пока определенного отношения к отставке Хрущева.