Болезнь пришла к бабе Рае рука об руку с тем щеголем в светлом длиннополом пальто и начищенных до блеска ботинках. Он еще только остановился у аккуратно выкрашенного в зеленый деревянного штакетника, а у бабы Раи уже заломило в висках. Она нахмурилась, отложила вязание. Настороженно уставилась на непрошеного гостя, который с приветливым белозубым оскалом шествовал по ее ухоженному огородику.
— Натурая Витальевна? — вопросительно замер он перед ней.
— Бабой Раей зови, — поправила хозяйка, кривясь от нового приступа головной боли.
— Хорошо, баба Рая, — покладисто согласился щеголь, энергично вжикая молнией на своей кожаной папке. — Меня зовут Константин, и я представляю компанию "ДорожСтрой". Вынужден вам сообщить, что здесь планируется строительство большой автомобильной развязки. Очень жаль, но ваш дом оказался как раз в центре зоны грядущего строительства...
В доказательство своих слов Константин протянул какую-то бумагу с солидной вязью подписей и печатей внизу. Баба Рая едва глянула на нее, поморщилась.
— Выгнать меня хотите из дому? — спросила она прямо.
— Понимаю ваши чувства! — доверительно отозвался Константин. — Но не волнуйтесь! Мы дадим вам новое жилье взамен старого. Отличную двухкомнатную квартиру с балконом в многоэтажном жилом доме. Новый микрорайон, высокие потолки, отопление, канализация...
Константин покосился на деревянную будку сортира с игривой ромашкой на двери.
— В бетонную коробку пихаете? — мрачно перевела для себя многословие гостя баба Рая.
— Понимаю! — всплеснул руками Константин. — Вы привыкли жить в частном доме! Ничего страшного, мы готовы вам компенсировать стоимость вашего жилья, чтобы вы смогли купить себе новое, такое, как вам нравится. К примеру, коттедж из бруса с небольшим земельным участком, если вы так уж не любите бетон.
В подкрепление своим словам Константин извлек из своей кожаной папки новую порцию бумаг официального вида.
— Здесь все детали дела — почитайте, изучите. Я отвечу на все вопросы, если они возникнут, а потом...
Константин растеряно замолк. Баба Рая даже не пошевелилась, чтобы взять протягиваемые им документы.
— Ну что вы, баба Рая? — расстроено проговорил он. — Думаете, мы хотим вас обмануть? Понимаю, бывает всякое. Осторожность — это похвально. Но я ведь не предлагаю вам немедленно принимать решение, что-то подписывать... Подумайте, разберитесь... Не хотите? А я все-таки оставлю бумаги. Видите ли, от всего этого не удастся отмахнуться. Изменения неотвратимы, тут уж ничего не поделаешь...
Из-за соседского забора раздался детский смех и гневный окрик:
— Куда?! Я тебе что говорила, неслух?!
— А ваши соседи, между прочим, уже все подписали, — немедленно отреагировал Константин. — И готовятся теперь к переезду.
В этот момент голова бабы Раи заболела особенно сильно.
Щеголь ушел, а головная боль осталась. Как и ворох бумаг, сверху донизу покрытых мелким печатным текстом с кучей зубодробительных речевых конструкций.
Головная боль так и не прошла, и травяной отвар не помог. Внезапный недуг так досаждал бабе Рае, что она даже не могла спать. Лежала по сложившейся за годы привычке под толстым лоскутным одеялом и пыталась считать овец. Только вот пушистые комки шерсти не спешили послушно выстраиваться в линию через все небо, усыпанное крупными сентябрьскими звездами. Вместо этого они распадались на мутные пенные клочья, и сосчитать их не было никакой возможности.
Промаявшись до утра, баба Рая, мрачная и измученная, по привычке выползла на крыльцо, вдохнула широкой грудью...
Пахло как-то неправильно. Чем-то резким, химическим.
Константин зачастил, каждый раз принося с собой новые порции головной боли, бумаг и вежливых увещеваний.
— Понимаю! Бережливость — это похвально. Вы хотите получить больше денег за свою собственность. И это правильно, я даже восхищаюсь вашей хваткой! Мои работодатели готовы пересмотреть сумму компенсации. Взгляните, сколько вам предлагают...
Но баба Рая даже не смотрела в бумаги. Тоскливыми больными глазами она окидывала взглядом свой огородик. Он весь пожух, листва приобрела грязно-серый оттенок, завывал ветер, пахло гнилью.
— Все ваши соседи уже уехали! — не унимался Константин. — Молодая пара, что жила напротив вас, получила трехкомнатную, на вырост. У них ведь как раз ожидается прибавление... И соседи сбоку — вам не одиноко без детских голосов? Остались только вы.
Какой-то неправильной выдалась в этом году осень. Злой, хмурой, без следа золота или багрянца в древесных кронах.
— Натурая Витальевна! — волнуясь, возвысил голос непривычно растрепанный Константин. — Ну так же нельзя! Никто не станет вечно вас уговаривать, мы давно уже планировали начать строительство, тянуть дальше невозможно! Наши специалисты говорят, что можно возвести развязку и без сноса вашего дома, прямо вокруг. Неужели вы хотите остаться жить прямо посреди стройки?
Ответа он так и не дождался. Хозяйка будто не слышала адресуемых ей увещеваний. Морщилась, терла виски, смотрела куда-то мимо, в пустоту. Константин печально покачал головой и ушел. Больше баба Рая его не видела.
Вместо него появилось много грубых громкоголосых людей, строительной техники, пыли, грохота и еще больше гадких, беспокоящих запахов.
Баба Рая не знала, сколько длилось это нашествие. Из-за неотступной бессонницы и постоянной головной боли она потеряла ход времени. День и ночь она сидела на крылечке, более не рукодельничая, а просто монотонно раскачиваясь в кресле и глядя в пустоту перед собой.
Нездоровая сизая осень сменилась больной бесснежной зимой.
И вот однажды стройка закончилась. Дом бабы Раи полностью утопал в тени от железобетонного полотна. На фоне возвышавшейся чуть поодаль гигантской опоры он казался крошечным. Сверху заскользил стремительный поток автомобилей, перекликающихся резкими гудками.
Натураю Витальевну все глубже и глубже засасывало в трясину ее странной болезни. Если раньше в ее желании именоваться "бабой" окружающие невольно видели немалую долю кокетства — не казалась она по-настоящему старой со своими яркими волосами без единого следа седины и пухлым розовощеким лицом — то теперь она стала настоящей развалиной. Сгорбленная спина, запавшие глаза, серое землистое лицо...
В какой-то момент баба Рая подумала, что это, должно быть, и есть конец. Эта мысль даже принесла ей облегчение — скорей бы!
А потом вдруг случилось невиданное. Все заняло считанные мгновения.
Внезапно и как-то сразу оборвалась головная боль. Баба Рая выпрямилась в кресле и растеряно заморгала. Взвился ввысь истеричный сигнал клаксона. А потом все звуки исчезли.
Мир содрогнулся, где-то вдалеке запульсировало. Волна горячего воздуха, разрушающего все на своем пути, прокатилась по окрестностям. Рухнуло вниз, крошась, как яичная скорлупа, дорожное полотно вместе с разноцветными машинами. В небесах расцвел огненный цветок.
Мир рушился! Но вся эта вакханалия каким-то необъяснимым образом не задела Нитураю Витальевну и ее старый облезлый деревянный домишко с резными наличниками и витым флюгером. Их словно бы прикрыл заботливой ладошкой невидимый щит.
С восторгом баба Рая следила за разворачивавшимся вокруг адом. Ей было легко-легко, как не бывало уже долгие столетия.
Когда хаос затих, и пыль осела, Натурая ощутила вдруг неодолимую сонливость. Она не торопясь переоделась ко сну. Надела на медноволосую голову колпак, достала свежее белье. Легла, накрывшись лоскутным одеялом. Словно бы сами собой перед глазами возникли пушистые барашки. Один, второй, третий...
Баба Рая уже спала, а на останках разрушенного города появлялись первые ростки. Тонкий запах вездесущей пыльцы закружил в воздухе. Где-то вдали застрекотала цикада.