Каждый год моя семья встречалась с пани Ирен на прибрежной вилле в Болгарии.
И в последний её визит в эту страну наши дороги перекрестились. Варшавянке нравилось приезжать на юг во второй половине августа, в самую жару. А мы объявлялись в сентябре, после десятого числа,когда ещё тепло, но уже нет изнуряющего пекла. Обычно через пять дней после нашего прибытия Ирен возвращалась домой.
Полька от всех заметно отличалась. Во-первых,ярко одевалась, по-видимому считая, что блеклая одежда не к лицу пожилым. Во-вторых,она везде пела.
Спозаранку, в шесть часов, меня, равно как и других постояльцев, будили довольно громкие трели. Я уже знала, что дива с бигуди на голове,прохаживаясь по саду, распевает на всю округу ею самой написанные романсы. Встречаясь с нами в столовой, землячка Шопена, что-то рассказывая,непременно кого-то пародировала, жеманничала и строила рожицы, да столь потешно,что выпить кофе или поесть из-за безудержного хохота не представлялось возможным. Еда остывала, и мы ходили до обеда голодные.
Сама же Ирен утром к пище не притрагивалась, а её присутствие в трапезной объяснялось желанием развеселить и зарядить всех хорошим настроением. В течение дня отдыхающие разбредались кто куда: одни шли на море, другие уезжали на экскурсии по историческим местам,третьи на рынок. Пани же оставалась на даче; и только к вечеру,когда жара спадала,хохотушка отправлялась в городской бассейн. В пёстром купальнике наша бестия, прислонившись к бордюру, заходилась жаворонком. Сначала вполголоса совсем тихо. Вода,хороший проводник, разносила звук по всему периметру бассейна.
Находящиеся рядом слушали её. Исполнив несколько песен, женщина умолкала. В этот момент происходило самое главное, ради чего всё это изатевалось. Присутствующие, в основном пожилые немцы, громко начинали хлопать в ладоши и кричать хором:„Noch,noch, noch!!!“ (т.е."Ещё,ещё,ещё!")
Она в ответ с удовольствием выкладывала часовой репертуар. По окончании выступления, артистка-самоучка, посылая направо и налево воздушные поцелуи,не торопясь, покидала бассейн; переодевалась и, гордо вскинув голову, будто сойдя с театральных подмостков, устремлялась к выходу комплекса. Там её поджидала толпа благодарных слушателей с подарками: бутылками шампанского,конфетами, пачками мороженого--тем,что можно приобрести в местном баре.
Певица с улыбкой принимала дары; а на вилле добычу выставляла на общий стол--для всех. Сама же,облачившись в вечернее одеяние: парчовое кимоно до пят с шарфом из гагачьих перьев,обвивающим шею, в кокетливой миниатюрной шляпке с прикрывающей очи вуалью,под руку с супругом, добропорядочным шляхтичем,
вынаряженным в чёрный фрак с белоснежной манишкой и бабочкой, отправлялась,как она выражалась, в ресторан на ужин.
Ресторан -- одно название.На самом деле, в курортных местах при каждой большой вилле есть комнатка на
несколько столиков,где можно под музыку чем–то лёгким перекусить и что- нибудь выпить. Одним словом, забегаловка.
В Восточной Европе поужинать вне дома -- устоявшаяся традиция.
Как-то, возвратившись из подобного заведения, начала она восторгаться блюдом, которое там отведала. На полном серьёзе уверяла, что такой изысканный вкус впервые в жизни встретился.
Стали мы допытываться, чем её таким иинтересным потчевали. Наконец,после тирады восклицаний, неожиданно сказала: "Омлетом".
Да,мадам,честно признаться,казалась нам необычной и даже странной.
Как всегда,по истечении нескольких дней, пани отбыла на родину. Без её рулад, смешных завтраков, конфет - шампанского, громких возгласов стало как-то грустно. С восходом солнца никто не будил нас, да и в бассейне не нарушалось спокойствие.
Одна туристка, из праздного любопытства, поинтересовалась у хозяйки гостевого дома возрастом Ирен. Оказалось, в том году ей исполнилось восемьдесят четыре. Верилось с трудом. Больше,чем на шестьдесят, она не выглядела. Причём и не каждая подобная ей дама так хорошо, как она, смотрится.Мы искренне поразились услышанному. Болгарка добавила: "Я знакома с Ирен около тридцати лет. Она моя постоянная клиентка.
Пятнадцать лет назад бедняжка заболела. Онкология с метастазированием. Перенесла сложную операцию, затем лучевую - и химиотерапию.Год промучилась. Очень похудела,но не сдалась. Из-за её любви к жизни Бог оставил Ирен на свете".
С тех пор много дней и ночей кануло в вечность. Уже не кажется мне пани Ирен ни странной,ни чудаковатой.
Бассейн,где она исполняла
собственные песни,являлся
единственной сценой в её жизни.Творческому человеку
иногда необходимо поделиться с остальными накопившимися эмоциями и получить одобрение. Полька радовалась каждому наступившему дню, поэтому душа её пела.