Приятного чтения)
Днём путники проснулись поочерёдно. Они выспались и, вдохнув свежего запаха мокрой листвы и влаги, каждый умылся из своих фляг. Они не сразу выдвинулись в дорогу, нет: присев на обвалившуюся стену, они были свидетелями всё ещё не кончившегося дождя.
– Нам здорово повезло... – пробормотал Ронэмил.
– Мы смогли, всё позади, и всё благодаря вам. – высказался Модун.
– Да, мы славно потрудились. – прошептал Заби.
– Мальчики, честно сказать, вы мои герои, – отозвалась Кричеса, обнимая каждого, – Вы дрались как истинные воины, не знающие что такое поражение. Вы прикрывали друг друга, не бросали ближних на произвол судьбы, и вот поэтому-то мы и победили.
– А вы видели как я его? – спросил одноглазый, – Хоп, раз, и зеркальце-то сработало!
– Да, замечательно сработано, дружище, очень вовремя тогда ты подоспел! – ответил Модун.
Какое-то время, вспоминая минувший бой, они хвалили друг друга. Чуть погодя они вышли из курганов, в последний раз оглянув округлые, полуразрушенные и наполовину углублённые строения в песчаном грунте.
Дойдя до верблюдов Заби отстегнул сумку с бидоном и позволил кормящимся у кустов животным всласть напиться. Оседлав покорных верблюдов, они медленно начали спускаться вниз с горы.
Объезжая валуны, вновь очищая путь от свалившихся из-за дождя и размыва почвы камней, они смогли освободить путь верблюдам и вновь отправиться дальше. Следуя за Заби, державшего курс на юго-восток, туда, где находился его родной город Фалима, путники вновь объезжали песчаные пригорки, редкие яркие цветы и кусты.
Медленно но неотступно дождь с неба тарабанил по одинаковым нейтральным доспехам Модуна и Ронэмила. Ступая по влажной земле, пробираясь по волнообразному светлому песку, путники начали понимать, что вскоре, видимо, им придётся расстаться.
------------------------
Целый день путешественники продвигались про обширным просторам обжигающих дюн. Солнце мало-помалу начало опускаться за далёкие барханы. К счастью, Заби не ошибся, он держал курс верно и они уже издалека смогли увидеть город Фалима посреди пустыни.
В это вечернее время с небес моросил мелкий дождь. Уже издалека были слышны взвизгивания радостных ребятишек, а чуть погодя, подъехав в город через главные ворота, Кричеса увидела, как улыбчивые дети прыгали по лужам, радуя своих родителей.
Увиденные дети и их неподдельная радость, передающаяся на лица родных, заставили колдунью задуматься о своём будущем с Модуном. Искоса посмотрев на него, она увидела его уверенный взор, устремлённый на высокий храм. Кивнув своим мыслям, Кричеса подумала, что ей следует быть с ним более тёплой. Она понимала – он этого заслуживает за всё хорошее, что он охотно сделал для неё.
Проезжая вглубь сумеречного города, по обе стороны улицы раскинулись вширь соломенные постройки. Заби подвёл своего верблюда к кормушке, рядом с которой стояли другие пустынные животные. Примеру кочевника последовали и остальные; они подъехали поближе к стене и спешились.
В последний раз погладив верных, добрых верблюдов, путники не могли не заметить, как Заби, раскланиваясь перед другими кочевниками, сдержал слово, вернул тех обратно.
Ступая по улицам Фалима, обходя редкие глинобитные постройки, Модун окидывал своим взором этот чудный город посреди пустыни, люд который ему, незнакомцу, улыбался – что было огромной редкостью в его родном Горбри. Фалима ему навсегда запомнится своими невероятными, приятными смешениями запахов пряностей, благовоний и сладостей. Он никогда не забудет чудную мелодию уличного музыканта, и уж точно из его разума никак не выпадет добрый кочевник Заби с Химой – в этом он был уж точно уверен.
Путники приблизились к просторам атриума, по обе стороны которого высились мраморные колонны. Войдя в храм, они застали вечернее спокойное и равномерное песнопение. Вслушиваясь в могучие голоса мужчин и женщин, Кричеса с неподдельной улыбкой на лице внимала слуху, как бы пытаясь на всю жизнь запомнить это мгновение.
Спустя некоторое время пение плавно прекратилось и молящиеся встали с ковров и, кланяясь друг другу, неспешно начали покидать храм.
Приняв из рук Ронэмила золотое зеркало, Заби поднялся на подиум и, подойдя к уже знакомому наместнику в длинной одежде и с тыквенным кушаком на поясе, обменялся поклонами. Кочевник и духовник расплылись в улыбках и Заби не без удовольствия наконец-то смог избавиться от тяжёлой ноши, от старинного артефакта, очень почитаемого в этом святилище.
Какое-то время Ронэмил в последний раз окидывал могучие своды храма. Вспоминая всё увиденное в этом новом мире, он не мог не согласиться со своими мыслями в том, что это было незабываемо, что всё это, а именно азарт победы, угроза жизни и сплочённая работа стоило всего того, чем они рисковали. Вспоминая, зачем они вообще этим занялись, одноглазый не мог не вспомнить своего единственного чернобородого друга. Ронэмил очень надеялся, что его план сработал и наблюдатели наконец-то потеряют жестокую хватку над тремя державами.
Пока Заби прощался с наместником, одноглазый перекинулся своими мыслями с Модуном, высказав своё мнение на счёт того, что, по логике Вельмола, с наблюдателями непременно должно что-то перемениться. Щитоносец согласился с ним, очень надеясь, что так оно и есть.
Кочевник поклонился наместнику и, удаляясь, все вместе они вышли из храма на двор атриума. Поторапливаясь, Заби спешил к себе домой широкой, быстрой поступью. Ему очень хотелось увидеть неподдельную радость на лике Химы.
Темнело. Модун, идя рядом с Заби, попросил у него последнюю просьбу, а именно то, чтобы он их троих оставил на кухне, где они смогут совершить ритуал по перемещению между миров. Заби не сразу согласился, посчитав вначале слова щитоносца за вымысел, но, вспомнив то, с чем им довелось недавно встретиться, он со вздохом понял, что это вполне осуществимо.
Путники вымотались за весь день пути, но они наконец-то приблизились к дому кочевника. Настойчиво постучав, Заби закивал своим мыслям и отошёл на шаг назад. Он не мог не услышать скорую поступь и то, как кто-то быстро пересёк зал.
Хима, открывшая дверь, осклабилась и мигом кинулась в объятья к своему Заби. Обнимаясь и целуясь, они немало смутили покрасневшего Модуну, которого специально пронизывала взглядом Кричеса, желающая узнать его тайные мысли по застенчивому лицу.
– Мой любимый, почему же так долго? – спросил Хима.
– Да, родная, мы немножко задержались, ты извини нас.
– Чего же вы стоите? – спохватилась супруга, оглядывая гостей, – Проходите скорее.
Войдя в прихожую, а оттуда в зал, Кричеса, Модун и Ронэмил не находили себе места. Они понимали, что сейчас-то знакомство с верным Заби и доброй Химой возможно навсегда кончится.
– Где же вы были? – спросила Хима.
– На нашем пути было много трудностей, – отозвался Заби, – Мы долгое время пересекали дюны на верблюдах, много путешествовали и не раз встречались лицом к лицу с неприятелями. Но, всё позади. И что самое главное, благодаря нашим усилиям в этих краях наконец-то появились в небе частые капли воды... то есть дождя.
– Не хочешь же ты сказать, что вам пришлось иметь дело с тремя злыми духами? – поинтересовалась Хима с прищуренным взглядом.
Одна доля Заби уж очень хотела похвастаться, другая же решила попросту смолчать правду, ибо он думал, что жестокая борьба за жизнь и смерть неприятеля вряд ли будет угодна слуху его жены.
Подозвав супругу в сторонку, Заби наклонился и перешепнулся с ней парой-тройкой продуманных слов. Хима то радовалась в лице, то хмурила брови, то принимала озабоченный вид, чуть ли не открывая рот от услышанного.
Кончилось тем, что муж и супруга, сговорившись, разрешили Модуну, Кричесе и Ронэмилу отлучиться на кухню и приготовиться к отбытию. Хима не могла не заметить низкий, покорный и благодарственный поклон от щитоносца, чем ответила тому искренней улыбкой. Припоминая то, как им понравился кофе за их столом, Хима на минутку отлучилась в погреб и, постучавшись на кухню, вручила Модуну мешок с молотым кофе, поговаривая:
– Это тебе и твоей любимой. Пейте его и радуйтесь жизни.
– Ох, благодарю, – отозвался щитоносец, принимая подарок, – Заби, можно тебя на минутку?
Мгновение спустя кочевник, уделив время детям, подошёл к Модуну с еле скрываемой грустью. Он наверняка тоже понимал, что это момент прощания. Рядом с щитоносцем встала колдунья и одноглазый.
Прокашлявшись, взяв себя в руки, Модун искренне начал:
– Уважаемый Заби, я скажу за всех и врать и преувеличивать не стану – вы прекрасный человек. Без вас бы мы погибли в пустыне, без вас бы мы вряд ли смогли отыскать логова духов и, чего уж скрывать, мы вряд ли бы смогли всё это благополучно завершить. У вас прекрасная супруга, хорошенькие, милые дети и сам вы Человек с большой буквы. Огромное вам спасибо за помощь! Очень хочется верить, что мы ещё, быть может, когда-нибудь встретимся и обмолвимся словечком-другим...
– Друзья, я очень благодарен вам на тёплом слове! Вы тоже замечательные люди, и я не меньше вас благодарен за помощь в этом наиважнейшем деле. Общими усилиями нам удалось побороть злых духов и вернуть в эти жаркие края дождь – а это величайшая благодать для каждого жителя Фалима. Всего вам хорошего и в добрый путь, друзья...
Как только Заби докончил свою речь его поочерёдно крепко обнял Модун, затем нехотя, скрывая дружеские эмоции Ронэмил, а затеи и Кричеса, шепнув на ухо благодарность.
Обменявшись кивками, сердечно попрощавшись, колдунья и одноглазый вошли обратно на кухню, и за ними закрыл дверь и вошёл в помещение щитоносец.
Уже зная, что нужно делать, Кричеса поставила на разогретую плиту чан с водой. Модун достал из походной сумки кожаный мешочек с мелкой драгоценной пылью и, аккуратно высыпав в ёмкость с закипающей водой, щитоносец и одноглазый принялись подпевать за Кричесой необходимые таинственные слова.
Подойдя к яростно кипящей воде, Модун со сжатыми зубами вселил уверенность в руки, начертил пальцами перед паром созвездие чаши и в один голос докончил ритуальный стих словами:
– Шен, диз, таби!
Не сразу, но к великому счастью всех троих пар изменился в цвете на переливающийся морской и местами тёмно-сиреневый. Заполонявший комнату колдовской туман закрепился и наконец-то сменился в цвете на сумеречный.
Радуясь, осматривая друг друга с улыбками и с трудом время, что самое трудное позади, первым вошёл в скопление тумана Ронэмил, а затем и Модун, взяв за руку Кричесу, решительно шагнул вперёд, обратно в свой мир.
Лебединский Вячеслав Игоревич. 1992. 05.09.2019. Если вам понравилось произведение, то поддержите меня и вступите в мою уютную группу: https://vk.com/club179557491 – тем самым вы мне здорово поможете. Будет нескучно)