МОЙ МИР

НАЧАЛО

Есть мой мир, есть твой мир, есть наш мир и есть Высший мир. Мой мир дан мне в восприятиях, твой мир дан тебе в восприятиях. Наш мир сформирован из моего, твоего и других индивидуальных миров, но не есть их сумма. Все миры — части и производные Высшего мира, о котором можно сказать только то, что он существует, а все, сказанное сверх этого, — измышление. Для меня — это Бог.
Смысл существования моего мира — асимптотическое стремление к Высшему миру. На этом пути я, лишь слуга и истолкователь воли Божией, ровно столько совершаю и понимаю, сколько мне отпущено Всевышним. Свыше этого я не знаю и не понимаю ничего.
В моем мире, прямо или косвенно, обнаруживаются пять субстанций: вещественная, из которой он состоит; энергетическая, которая им движет; информационная, которая всем управляет; духовная, которая все определяет, и божественная, которая стоит во главе всего.
Все, что есть в моем мире, есть материя. И нет в нем ничего кроме материи, проявляющейся в бесконечном разнообразии форм и видов: вещество — материя, энергия — материя, информация — материя, духовное и все, что от Бога и сам Бог — тоже материя.
В моем мире нет ничего такого, что можно было бы назвать не системой. Все его части, как и он сам, представляют собой многоуровневые иерархические объекты, наделенные признаками целостности, разделимости, связанности и несводимости целого к сумме частей.
В моем мире все от Бога, но не все зависит только от Бога. В него встроены механизмы эволюции и самоорганизации, предопределяющие его самодостаточное развитие без понуждения извне.
Все, что в моем мире имеет начало, то имеет и конец. Причина начала — конфликт, причина конца, тоже конфликт, а между концом и началом проистекает множество конфликтов, каждый из которых норовит стать последним. Конфликты разрывают и деформируют связи между текущим и будущим, ликвидируют гармонию и стабильность, но способствуют самоорганизации и движут эволюцию.
Все компоненты моего мира наделены локальными целями, но всем им присуща общая целевая стратегия с двумя противоположными тенденциями — тяготение к сохранению и стремление к развитию. Тому, кто только сохраняются или только развиваются, нет места в моем мире.
Мой мир устроен так, что ни при каком, сколь угодно глубоком познании, невозможно дать исчерпывающую характеристику ни ему, ни его компонентам. В моем мире нет абсолютных истин, а процесс познания столь же безграничен, сколь безгранично его структурное устройство.
Все, что воспринимается в моем мире — не реальность, а ее модель. Эта модель далека от реальности, а разговоры об ее адекватности — лишь суждения о том насколько она соответствует наблюдаемому и в какой степени содействует достижению целей познания.
Мой мир — не самый лучший из миров. В нем нельзя найти ни наилучшего, ни наихудшего, и невозможно однозначно отделить плохое от хорошего. В нем то, что сегодня считается хорошим, завтра может стать плохим. И, наоборот, плохое сегодня может завтра обернуться хорошим. То, что хорошо для одних, может быть плохим для других, и плохое для одних может стать хорошим для других.
В моем мире лучше всего дела идут там, где ничего не оптимизируют, никого не тестируют и не составляют никаких рейтингов, а руководствуются принципами:
- нельзя «тянуть одеяло на себя» — плохо будет всем;
- хорошим будет все то, что не является плохим для всех;
- лучшим будет то, что в минимальной степени вредит другим;
- когда нет лучшего, им может стать не худшее;
- устойчивым будет лишь то, что невыгодно разрушать самим разрушителям;
- гармонично все то, что соответствует пропорции «золотого» сечения.
В моем мире нормально живет и процветает тот, кто помнит о том, что было, знает, что происходит сейчас, и исходит из того, что будущее это то, к чему мы идем, а не то, что само идет к нам. Будущее в моем мире принадлежит тем, кто идет к нему, а не тем, кого туда ведут.
В моем мире нет пустоты и бессодержательности, а все, что происходит, непременно сопровождается препятствующими факторами. Но, в нем нет лакун — безысходных (тупиковых) ситуаций: если обстоятельства созрели, то изменения будут обязательно. Другой вопрос, какими они будут: позитивными или негативными, конструктивными или деструктивными, полезными или вредными.
Мой мир — «река», текущая в сонме контрастов и противоречий, которые она ткет в своей среде и устилает ими свои извилистые берега. Закон плавания в ней таков: чтобы не проплыть мимо берега счастья, нужно прежде преодолеть пороги бедствий, но, когда ты достигнешь берега счастья, то его там не обнаружишь — оно всегда на другом берегу.
Мой мир — открытая метаболическая система знаний, навыков, норм, желаний, поступков и иных атрибутов, которая была бы ущербна и порочна, если в ней не нашлось места для Бога. В моем мире, куда ни глянь, везде есть на что посмотреть, но там, где нет Бога, — пустыня.
В моем мире существует огромное количество разнообразных аттракторов — привлекающих, притягивающих, соблазняющих и приковывающих к себе сфер, среди которых есть безусловные доминанты — это Бог, Семья и Отечество.
В моем мире есть любовь. Выглядит она и как интимное избирательное чувство, и как субъективный индикатор счастья, и как нечто, способствующее продолжению рода. Но доминантой является представление любви в виде жизненного пути, усыпанного как лепестками роз, так и шипами. Этот путь начинается с ослепительной вспышки неведомого ранее внутреннего огня и далее проходит ряд стадий. Первая стадия — розовый туман, грёзы, страсть, бестолковая суета и беспредельная радость в преддверии вечности. Все еще впереди. И в этом — счастье! Вторая стадия — быт, семья, дети, избавление от иллюзий, сомнения, размышления. Вера в идеал померкла, розовый туман рассеялся, страсть утихла, но, если постараться, то все будет прекрасно. И в этом старании — счастье! Третья стадия — работа, карьера, проблемы детей, первая седина и понимание того, что главное в твоей жизни — это та самая половина, благодаря которой в тебе вспыхнула искра любви. Едем по кочкам, вместе преодолеваем трудности, про страсть забыли, но жизнь идет. И в этом движении — счастье! Четвертая стадия — внуки, их проблемы, ответственность и болезни. Многое ушло, но возникло родство душ. И в этом — счастье! Пятая стадия — радость, что вместе удалось пройти все стадии любви и печаль в преддверии расставания. Здесь, на Земле, все уже позади, а вот там, на Небе, быть может, все только начинается. И в этой надежде — счастье!

СТРУКТУРНАЯ ОСНОВА
 
Структурная основа моего мира — обратные связи.
Они пронизывают все сущее и проявляют себя в том, что при их наличии состояние объекта определяется уже не только управлениями и внешними отклонениями, но и характером действия обратных связей.
Обратные связи бывают отрицательными и положительными.
Отрицательные обратные связи стремятся возвратить объект в устойчивое положение после отклоняющих воздействий. На этих связях зиждутся многочисленные механизмы саморегулирования: начиная с поддержания постоянной температуры нашего тела и заканчивая устойчивостью Останкинской телебашни. Можно привести и другие примеры действия отрицательной обратной связи, в частности: самозаточка бритвенных лезвий (что долгое время было фирменным секретом корпорации «Жилет») или самонатяжение ремня газораспределительного механизма в современных двигателях внутреннего сгорания. Значение обратных связей этого типа трудно переоценить. Они составляют основу адаптации объектов любой природы — их приспособления к изменяющимся условиям внешней и внутренней среды. Нет этих связей — нет адаптации — нет жизни.
Положительные обратные связи не устраняют возникающих изменений состояния объекта после отклоняющих воздействий, а напротив, приводят к еще более сильному его отклонению от своего устойчивого состояния. Примерам проявления положительных обратных связей несть числа. Это и цепная ядерная реакция, и падение камня со склона горы, когда он, цепляя по дороге все новые камни, способен вызвать лавину, и банковская паника, когда страх потерь побуждает желание немедленно забрать все деньги из банка, а изъятие денег подстёгивает страх всё большего числа вкладчиков. Фундаментальная роль связей этого типа состоит в том, что они вынуждают объекты покидать «насиженные» области устойчивости и уходить в поиск. В результате они или разрушаются или находят новые устойчивые области, где благополучно живут и процветают, до той поры, пока положительные обратные связи не продолжат свое «дело».
Без обратных связей этого типа мой мир застыл бы на месте. Все, что возникло бы в нем однажды, сохранялось бессрочно. Это был бы какой-то другой мир: мир вечного и неизменного. Но положительные обратные связи препятствуют этому, делая его таким, какой он есть. Значимость этих связей в том, что познание механизма их действия и умелое регулирование силы влияния позволяет продлевать жизненный цикл объектов моего мира (в том числе и человека) неограниченно долго. Однако, пока эта задача далека от своего решения.
* * *
Целевое регулирование обратных связей, по сути, есть управление развитием и поведением объектов моего мира. Это означает, что, организовывая новые обратные связи и исключая функционирующие обратные связи, а так же изменяя характер их действия и точки подключения, можно формировать потребные свойства объектов и устанавливать нужные траектории движения всея и всего.
Привило здесь такое: желаешь стабилизировать что-то или просто привести это «что-то» в норму — подключай обратную связь отрицательного типа или ослабь действие положительной обратной связи, хочешь разломать или разрушить что-либо — включай положительную обратную связь или ослабь действие отрицательной обратной связи, и это «что-либо» наверняка вскоре развалится.
Отсюда жизнеутверждающая сентенция: тот, кто хочет быть хозяином своего мира, должен научиться регулировать обратные связи. Однако оптимизм — оптимизмом, а реалии таковы: пока мы лишь гости в своих мирах и в обозримом будущем не просматривается ничего такого, что могло бы изменить этот статус.

ВЕДУЩИЙ ПРИНЦИП УСТРОЙСТВА

Ведущий принцип устройства моего мира — управляемость.
Любой объект в моем мире, выступает в двух ипостасях: управляемого и управляющего, объединёнными прямыми и обратными связями. В свою очередь, как управляющая, так и управляемая части представляют собой аналогичную структуру более низкого или высокого уровня, и так до бесконечности вверх и вниз.
Собственно управление представляет собой процесс воздействия управляющей части на управляемую часть с целью сохранения существующего состояния или перевода этой части из одного состояния в другое состояние.
В зависимости от того, каким образом реализуются связи между управляющей и управляемой частями, управление может быть замкнутым или разомкнутым. В первом случае управляющая часть реагирует на все изменения, происходящие в управляемой части. В случае разомкнутого управления управляющая часть реагирует на все что угодно, только не на состояние того, кем она управляет. В социальных системах размыкание происходит чаще всего из-за подмены или неверного определения управляемой части. По недомыслию или сознательно в качестве таковой выбирается не целевой процесс, возложенный на данный объект по его прямому назначению, а, например, собственные интересы руководства или какого-либо стороннего лица. Такой объект «болен»: он либо не управляем, либо управляем не в ту сторону.
Помимо крайних (управление замкнуто или разомкнуто), возможны промежуточные варианты, когда управляющая часть реагирует не на все, а лишь на некоторые из возможных состояний управляемой части. Такой объект ограниченно управляем. Причинами, ограниченной управляемости в социальных структурах могут быть: плохие информаторы, некомпетентные руководители, неадекватные исполнители, неорганизованные коммуникации.
Ограниченная управляемость негативно сказывается на функционировании объекта в целом. Попадая в сферу естественного отбора или конфликта, объекты с ограниченной управляемостью не способны выдержать конкуренцию со стороны объектов с более высокой управляемостью, а потому претерпевают катастрофу и гибнут. Чтобы избежать такого варианта развития событий, любой объект моего мира стремится в процессе своего развития обрести морфологию с максимально замкнутым управлением.
При анализе объектов биологической и социальной природы механизмы управления выделяется сравнительно легко. Иная ситуация имеет место при изучении объектов неживой природы. В физике — науке, изучающей эти объекты, дело представляется так, как будто бы все, что движется, движется само по себе (без управления), подчиняясь лишь определенным законам. Так, предполагается, что механические объекты в своем движении следуют траектории, на которой действие за конечный интервал времени минимально (закон Гамильтона). Термодинамические объекты стремятся к состоянию с максимальной энтропией (второе начало термодинамики). Казалось бы, все ясно и понятно: управление здесь не причём, его попросту не существует. Однако, это не так. С точки зрения принципа управляемости, физические законы можно рассматривать в качестве решающих правил, которые инициируют в движущемся объекте информацию двух родов: об отклонении текущей траектории от заданной (информация обратной связи) и о корректировке траектории (управляющая информация). Механизм управления выглядит следующим образом. Как только объект под действием каких-либо сторонних сил отклоняется от обусловленной траектории, так тут же формируется информация обратной связи, сигнализирующая об этом отклонении. Далее «принимается решение» и вырабатывается управление, которое «подключает» силы, возвращающие объект на траекторию с параметрами, удовлетворяющими закону Гамильтона или второму началу термодинамики. Где происходят эти информационные процессы? В самом движущемся объекте, точнее в той его части, которая образована информационной субстанцией. На ней далее и остановимся.
* * *
В иерархии моего мира информация располагается на более высокой ступеньке по сравнению с вещественной и энергетической субстанциями. Такое положение она занимает потому, что вначале, до сотворения ныне видимой вещественно-энергетической части Вселенной, была только информационная субстанция. И была она Богом в том смысле, что в ней содержались и замысел, и программа, и конкретные алгоритмы созидания всего того, что ныне мы называем сущим. Так, что с позиции моего мира история Вселенной началась не с момента «большого взрыва» (как утверждает физическая наука), а с событий, произошедших в информационной субстанции, результатом которых был «большой взрыв». В современной науке эти события скрыты за мутным термином «космическая сингулярность». Произошло это потому, что физика изгнала из информации всю палитру ее субстанциональных свойств, ограничившись узким и фактически пустопорожним негоэнтропийным пониманием. Вместе с тем информация обладает рядом специфических свойств, позволяющих не только отделить ее от остальных форм материи, но и вернуть ей изначальное субстанциональное содержание.
Объекты информационной субстанции характеризуются синтактикой (планом выражения), прагматикой (планом содержания) и семантикой (смысловым планом), но они не обладают массой, импульсом, физическим объемом, плотностью и другими характеристиками, свойственными объектам вещественно-энергетической сферы. В силу этого наши органы чувствования, базирующиеся на вещественно-энергетических механизмах, не способны напрямую воспринимать объекты информационной субстанции. Более того, если мы вооружимся любыми самыми экзотическими приборами, построенными из вещества и приводимыми в движение энергией, то все равно не воспримем ни семантику, ни прагматику информационных объектов. Для этого нужны специальные «драйверы», проявляющие параметры информационных объектов в сфере вещества и энергии и преобразующие характеристики вещественно-энергетических объектов в объекты информационной субстанции. У каждого из нас свои «драйверы», формируемые в процессе обучения и социализации. Поэтому каждый из нас не только по-разному реагирует на однотипную информацию, но и по-разному воспринимает одинаковые действия в вещественно-энергетической сфере: сколько людей, столько и мнений.
Если рассматривать объекты информационной субстанции безотносительно к их носителям, то при их преобразованиях нарушаются законы сохранения, те краеугольные столпы, на которых зиждется вся физическая картина мира. Иными словами, на объекты информационной субстанции не распространяются законы сохранения, свойственные вещественно-энергетическим видам взаимодействия.
Объекты информационной субстанции не связаны ни с астрономическим, ни с внутренним временем, их событийная метрика характеризуется только временем-оператором. Отражением этого свойства является тот факт, что виртуально мы можем без труда заглянуть как в прошлое («увидеть» с той или иной степенью достоверности то, что было), так и в будущее («увидеть» то, что с некоторой вероятностью может быть).
Перемещение объектов информационной субстанции (если исключить из рассмотрения их носители) не коррелировано с пространством в его обыденном координатно-метрическом понимании. Их пространственная метрика характеризуется только пространством-оператором, благодаря чему мы виртуально можем без особого труда перемешаться в любую интересующую нас точку пространства, не будучи там физически.
Влияние объектов информационной субстанции на вещественно-энергетические процессы проявляется в том, что они выступает «спусковым крючком», запускающим эти процессы. При этом «сила» или эффект информационного воздействия измеряется не непосредственно, а опосредовано через те изменения, которые возникает в вещественно-энергетической сфере вследствие поступления той или иной порции информации.
* * *
Итак, в моем мире все управляемо, и даже то, что кажется неуправляемым, тоже управляемо. Управляемость не прихоть того, кто создал все сущее — это способ сохранения целостности в условиях расчленения целого на части. Способ достаточно сложный, про который полезно знать:
- чем выше централизация управления, тем устойчивее система к внешним возмущениям, но централизм, в какой бы форме он не воплощался, препятствует самоорганизации и делает систему неустойчивой;
- огульная централизация — смерть для любой социальной системы, с уходом высшего руководителя она разваливается как карточный домик, открывая дорогу смуте и ужасу безвременья;
- управленческая сфера в социальных структурах — пристанище проходимцев, аферистов и мошенников, для которых главное — деньги, власть и слава, но которые не отдают себе отчета в том, что «править легко, а управлять трудно»;
- наиболее эффективный способ защиты от дурного правления — децентрализация, но власть предержащие знают, чем она глубже, тем сильнее раскачивается трон, на котором они восседают, а потому для них децентрализация — враг номер один;
- управляемость и демократия — не совместимые понятия, демократия есть отсутствие всякого управления; по факту — это «ширма», прикрывающая неблаговидные деяния жуликов в их борьбе за власть, и одновременно «пряник» — приманка для дураков, безрассудно следующих за теми, кто сулит кисельные берега и медовые реки;
- прежде чем управлять, нужно ответить на пять вопросов: чем управлять, как управлять, зачем  управлять, как организовывать управление, что может и будет мешать управлению; если ответов на эти вопросы нет, то лучше не управлять совсем, предоставив событиям право развиваться естественным образом — лучше вообще не управлять, чем управлять плохо.
* * *
В моем мире объекты не только управляют чем-либо и управляются кем-либо, но и борются за превосходство в управлении. В этой борьбе каждая сторона, преследуя свои интересы, старается затруднить противнику достижение целей и, тем самым, способствовать достижению своих целей.
В социальных структурах борьба за превосходство в управлении организуется и проводится в жизнь в форме информационных войн, информационных диверсий, информационных блокад и провокаций, содержанием которых являются мероприятия, направленные на:
- снижение информированности противника о состоянии дел, например, блокированием его информативно-значимых элементов;
- нарушение работы инфокоммуникационных каналов противника, например, их радиоэлектронным подавлением;
- срыв работы центров обработки информации противника, например, запуском компьютерных «вирусов»;
- дезинформацию противника относительно своих намерений, например, путем передачи ему ложных сведений;
- скрытие своих намерений за счет исключения каналов утечки информации;
- навязывание противнику выгодных для себя способов действий, например, формированием ложного общественного мнения.
Из сказанного вытекает завершающая сентенция по поводу управляемости как ведущего принципа устройства моего мира: тот, кто предполагает побеждать или, по меньшей мере, не проигрывать в различных противостояниях должен, прежде всего, обеспечить превосходство в управлении над противником, а уже потом заниматься всем остальным.

ДВИЖИТЕЛИ

Движители моего мира — конфликты.
Вещество само по себе двигаться неспособно — нужна энергия. Энергия сама по себе ничего двигать не может, нужны механизмы — движители. Вот в качестве таких движителей и выступают конфликты. Именно они преобразуют различные виды вещества и энергии в разнообразные формы движения, сообразуясь с управлениями, вырабатываемыми в информационной сфере.
Все объекты моего мира изменяют свое состояние только и исключительно под действием конфликтов. Где конфликты, там движение, где движение, там конфликты. Хочешь найти причину движения — ищи конфликт. Наблюдаешь конфликт — не сомневайся: будет движение чего-либо или изменение в чем-либо.
Конфликты не только движут, но и сами не стоят на месте. Они постоянно развиваются слабо предсказуемым образом, порождая противоречия, разрешая их и порождая новые противоречия, вынуждая участников изыскивать новые ресурсы, изменять способы взаимодействия и корректировать целевую направленность своего поведения. С этой точки зрения конфликты есть позитивные явления, несущие в себе потенциал созидания и совершенствования через разрушение старого, непригодного, отжившего и продвижение всего нового, прогрессивного, жизнеспособного. Вместе с тем конфликты — противоречивые движители. Раскручивая спираль эволюции, они могут сжимать и увеличивать ее шаг; ускорять и замедлять прогресс; создавать, разрушать и восстанавливать системы; открывать и закрывать их; превращать эволюционное развитие в инволюционное; расчленять и объединять, разрушать и восстанавливать все то, что попадает в сферу их действия.
* * *
В моем мире проистекают конфликты разных типов: политические, экономические, этнические, психологические и другие, показывающие нам свои, то негативные, то позитивные стороны. Но есть особые конфликты,  которые испокон веков служат одним из основных способов разрешения различных социальных противоречий, — это военные конфликты.
В наши дни они распространены не менее, а может быть и более чем на заре человеческой цивилизации, что, помимо всего прочего, свидетельствуют о чрезвычайно низком уровне цивилизационного развития современного общества. В своем развитии оно не далеко ушло от общества неандертальцев и пока не находит иного способа разрешения противоречий кроме кровопролитных войн. Более того, люди постоянно совершенствуют военные конфликты в их различных аспектах. На сей день высшей формой военного конфликта являются так называемые гибридные войны, формула которых выглядит так: «гибридная война» = «подготовительные мероприятия» + «войсковые операции и боевые действия» + «информационная война» + «экономическая война». Что ждет нас в недалеком будущем – неизвестно.;
* * *
В моем мире с конфликтов все начинается и все ими завершается, но «злонамеренны», «коварны» и «порочны» не они, а мы с вами с нашими узкими знаниями о природе вещей, все еще неуправляемыми животными инстинктами и патологической приверженностью следовать за шарлатанами, сулящими «рай земной».
Тысячелетиями люди боялись конфликтов, боролись с ними, но так и не смогли избавиться от них, всякий раз разжигая новые, еще более разрушительные. Вся история человеческой цивилизации — это непрерывная череда социальных противоборств и военных конфликтов. Почему человеческое сообщество, желая того или нет, постоянно пребывает в ситуациях внешней и внутренней конфликтности? Конфликты жизненно важны как индивиду, так и обществу. Без них нет развития, прогресса и вообще всякого движения вперед. Конечно, конфликтность предполагает жесткий путь развития, усыпанный как жертвами и разрушениями, так и любовью и гармонией. Но, по-видимому, мы с вами живем не в лучшем из миров. В нем нет других более мягких механизмов, способных эффективно двигать эволюционный процесс: все в нем рождается, развивается, процветает и погибает через противоположности, противоречия и конфликты. Тем не менее, это наш мир. Поэтому проблема заключается не в уничтожении конфликтов как таковых (это утопия), а в поиске способов бескризисного существования и процветания в конфликтных условиях.
Существует много способов решения этой проблемы, но самый надежный способ снижения разрушительного действия конфликтов заключается в повышении коллективного и индивидуального культурного уровня. Конечно, конфликты от этого не исчезнут, но появится эффективная формула действий. Искусство, музыка, литература — это и есть те слагаемые, которые помогают нормально существовать в конфликтных условиях. Речь идет не о трогательных призывах «стать культурными» — следует понимать, что конфликты так или иначе, но заставят нас двигаться в этом направлении, и чем быстрее мы это поймем, тем меньше будет крови и разрушений.
Кроме культурного есть еще и духовный уровень, обращение к которому позволяет позитивно разрешать конфликты, не сводя их к кризисам и катаклизмам. Лучшие и самые авторитетные учебники про то, как, правильно формируя свой духовный уровень, нормально жить и процветать в конфликтах, были написаны давным-давно — на заре человеческой цивилизации. Первый из них — Веды, в которых есть все, но которые для Западного человека пока terra incognita. Второй — Библия, повествующая о том, как правильно вести себя в конфликтном мире. Третий — это Учение Будды, в котором говорится о том, как через познание самого себя, избавиться от страданий и найти гармонию, как с самим собой, так и с окружением. Четвертый учебник — Коран, в котором рассказывается, как целесообразно вести себя в очень конфликтном мире.

ПОВЕДЕНЧЕСКОЕ ЯДРО

Поведенческое ядро моего мира — кризисы. В них формируются, вызревают и разрешаются противоположности и противоречия, которые предопределяют поведение всех составляющих моего мира.
Само слово «кризис» происходит от греческого «krisis», что означает «решение». Первоначально оно применялось к судебной тяжбе двух сторон, а затем к процессу обсуждения вообще. Далее — к борьбе мотивов в человеческой психике. Наконец, ко всякому состязанию сил противоположных или конкурирующих. В наше время понятие кризиса расширилось и стало применяться ко всякому резкому переходу, ко всем существенным переменам, возникающим в результате противоборства каких-либо сил.
В обыденной жизни кризисы ассоциируются с катастрофами, авариями, банкротствами, стрессами и другими явлениями, несущими в себе потенциал разрушения. Человек боится кризисов и старается их избежать, инстинктивно предчувствуя таящуюся в них угрозу для своего существования и благополучия. Но, вместе с тем, несмотря на все усилия, кризисы постоянно сопровождают нас в течение всей жизни. Жизнь любого организма представляется как перманентный ряд кризисов, начиная с кризиса рождения и заканчивая кризисом смерти. Человек, так же как и любой другой объект моего мира, живет только потому, что в процессе эволюции научился преодолевать большую часть кризисов без катастроф, поскольку выработал соответствующие механизмы и закрепил их наследственно. Таким образом, кризисы представляют собой опасные, но, в тоже время, жизненно необходимые явления.
Для чего нужны кризисы, почему они жизненно необходимы? Если исключить чувственное восприятие этого явления, то можно утверждать: кризисы формируют условия, необходимые для самоорганизации объектов моего мира, а именно: их открытость и неустойчивость. Действительно, для самоорганизации необходимо, чтобы объект обладал способностью обмениваться веществом, энергией и информацией с окружающей средой. В противном случае его судьба предрешена — в конечном счете, он попадет в состояние с максимальным беспорядком и дезорганизацией. Анализируя феномен кризисов, нетрудно убедиться в том, что именно они являются тем механизмом, который регулирует степень открытости объектов. Содержание таких механизмов заключено в том, что кризисы предполагают борьбу двойственного характера. С одной стороны, борьба ведется за обладание ресурсами, необходимыми объектам для существования и развития, и, следовательно, кризисы выступают в качестве силового способа ликвидации ресурсного дефицита путем его заимствования у окружения. С другой — борьба ведется за сохранение имеющихся ресурсов, и потому, кризисы можно рассматривать как способ защиты от различного рода посягательств со стороны других объектов. Двойственный характер кризисных процессов приводит или к вскрытию объектов, или к их самоизоляции. Поэтому можно утверждать, что кризисы выступают своеобразным регулятором, открывающим или закрывающим путь к взаимодействию объектов с их окружением.
Для того чтобы происходила самоорганизация, объекты моего мира должны постоянно пребывать в неустойчивом состоянии. Способствуют этому кризисы, которые, не только ликвидируют устойчивость, но порождают новые области слабой устойчивости, в которых берут свое начало новые направления развития объектов. Иными словами, кризисы, разрушая старое, дают толчок новому: хорошему или плохому, злому или доброму, красивому или уродливому, прогрессивному или регрессивному, конструктивному или деструктивному.
Последние категории собственно к кризисам не относятся. Кризисы как явления не обладают ни одним из перечисленных качеств, предоставляя людям возможность их реализации. Порочны, коварны, кровожадны, деструктивны не кризисы, а люди с их поступками и деяниями. Поэтому смысл крылатого изречения Жоржа Дантона: «Революция пожирает своих детей», не в том, что такова сущность любой революции, а в том, что сами революционеры таковы, что борьба между ними после победы революции становится неизбежной, и обычно те люди, которых революция вознесла на вершину государственной власти, гибнут первыми.
В моем мире любой кризис является составной, но не обязательной частью более общего процесса — конфликта: не бывает кризисов вне конфликтов, а вот конфликты могут проистекать и без кризисов. Кризису предшествует определенная предыстория (конфликтная ситуация, латентная стадия, конфронтация) и на них (кризисах) конфликт еще не завершается: далее следуют стадии катастрофы или восстановления, гибели или расцвета. Такое понимание места кризисов снимает «шоры» с глаз того, кто занимается их анализом, и позволяет системно подойти к поиску путей их урегулирования.;
* * *
В моем мире социальные кризисы — не грянувшее с неба зло, на которое удобно списывать свои просчеты, а этап жизни любого объекта, позволяющий задуматься о дальнейшем пути, осмотреться, оценить текущее состояние, отбросить старое плохое, и приобрести новое хорошее. Если двигаться к лучшему, то, прежде нужно познать свойства кризисов, научиться управлять в кризисах, работать не покладая рук, генерировать новые идеи, проверять их на практике, но не быть сторонним наблюдателем.
Вместе с тем с социальными кризисами не стоит горячиться, развязывая их без особой необходимости. Это «коварные» и слабо предсказуемые поведенческие ядра. Они активизируют не только положительные силы, но и выпускают джина из бутылки, способного на всякие гадости. Очутившись на дне кризиса, можно услышать душераздирающие крики снизу, и тогда самым лучшим утешением будет то, что есть люди, которым сейчас еще хуже.

СИСТЕМООБРАЗУЮЩЕЕ НАЧАЛО
 
Системообразующее начало моего мира — целостность.
Объект, состоящий из частей, обладает целостностью, если в нем в результате взаимодействия частей образуется новое качество, отсутствующее у частей, и каждая часть приобретает иные качества по сравнению с качествами, присущими этим же частям вне данного объекта. Таким образом, целостность отражает особенность не всякого, а определенного вида целого, такого, где достаточно выражено единство и где обязательно имеются выделенные части, влияющие друг на друга. Простое механическое вычленение какой-либо части из такого целого приводит к тому, что мы получаем нечто другое, чем оно было в целом.
Зачем нужно интересоваться этой самой целостностью? Оказывается, любая проблема, решенная без понимания ее целостного характера, неизменно влечет за собой негативные последствия. В производственной деятельности это проявляется в виде непредусмотренного ущерба или упущенной выгоды, в обыденной жизни — в сильнейшей головной боли по поводу того, как жить дальше. И главное, непонимание целостности создает только видимость успеха, порождая кучу новых еще более трудноразрешимых проблем.
Что мешает воплощению целостного подхода везде и всегда? На то есть две причины. Во-первых, генетически люди наследуют фрагментарный стиль мышления (от лат. fragmentum — обломок, кусок), основанный на инстинктах, традициях, прошлом опыте, интуиции и методе «проб и ошибок». Плохо или хорошо, но именно такое мышление позволяло человеку многие тысячелетия выживать в самых трудных условиях и разрешать обыденные проблемы в свою пользу. А потому фрагментарность доминирует в нашем сознании, передаваясь с генами от одного поколения к другому. Конечно, во все времена жили люди, которые, преодолев генетику, мыслили системными категориями, но это были скорее единичные случаи индивидуального озарения, чем коллективное самосознание. В наше время ситуация практически не изменилась — человечество вошло в эру тотальной интеграции с прежним фрагментарным мышлением и бесперспективной надеждой разрешить насущные проблемы традиционным методом «проб и ошибок».
Во-вторых, воплощению целостного подхода препятствует то очевидное обстоятельство, что, не расчленив сложную проблему на части, невозможно понять ни сути целого, ни тонкостей в деталях. Вместе с тем расчленение приводит к потере целостности и требует немалых сил и умений, чтобы восстановить целостную картину. Получается как в басне про журавля: нос вытащишь — хвост увязнет, хвост вытащишь — нос увязнет. В реальности это означает, что перед нами всегда стоит дилемма: повременить с принятием решения и продолжить изучение происходящего, или прекратить изучение и принять решение на свой страх и риск. Вопрос сложный, советы здесь неуместны, но будет полезным напомнить сентенцию, известную еще со времен Александра Македонского: время решает все! Если проблема не подпирает или подпирает несильно, то не спеши рисковать и принимать решение — наблюдай, обсуждай и думай. Когда же проблема уже держит за глотку, то бросай все, рискуй, незамедлительно принимай решение и действуй. При решении многих проблем (прежде всего конфликтных) дело заключается не в том, чтобы мучительно долго изыскивать лучшее, следует решаться хоть на что-нибудь, лишь бы это «что-нибудь» было исполнено незамедлительно.

ОПРЕДЕЛЯЮЩИЕ ФАКТОРЫ

Мой мир устроен таким образом, что все происходящее в нем события обусловлены тремя факторами: предопределенностью, случайностью и конфликтностью.
Предопределённость выстраивает генеральную линию событийного ряда, свернуть с которой субъект уже не может.  Случайность размывает этот ряд и обрамляет его туманными оттенками самого различного свойства. Конфликтность искривляет линию событийного ряда, превращая ее в извилистый лабиринт, который по ходу дела возводят сами конфликтующие стороны.
Предопределенное — самый удобный объект для изучения и прогнозирования. Все, что предопределено, обладает ярко выраженным горизонтом прогноза, позволяющим заглянуть в будущее практически до конца жизни той системы, где развиваются события. Изучая предопределенное и поняв суть происходящего, можно однозначно ответить на вопрос «что будет» как в недалеком, так и в отдаленном будущем.
Случайное — тоже не самый плохой объект для изучения и прогнозирования. Все случайное характеризуется таким же горизонтом прогноза, как и предопределенное. Однако для случайного нельзя однозначно сказать, «что будет», но можно ответить на вопрос «что вероятно будет» и более того — взвесить  это вероятное какой-либо мерой.
Конфликтное — очень неудачный объект для изучения, не поддающийся ни точному, ни вероятному прогнозу. Причем, чем выше уровень конфликтности, тем меньше горизонт прогноза. Сколь угодно глубокое и всестороннее изучение конфликтного не позволяет ответить на вопросы «что будет» и «что вероятно будет». Самое большее, на что можно надеяться — это выяснить, «что может быть».
Но самый отвратительный объект для изучения и прогнозирования — это динамический хаос, в котором смешивается предопределенное, случайное и конфликтное. В результате такого смешения теряется смысл самого понятия «горизонт прогноза», а любые научные методы лишаются какой-либо прогностической силы, не позволяя ответить на вопросы «что будет», «что вероятно будет» и «что может быть». Самое большее, на что можно рассчитывать, изучая и прогнозируя динамический хаос — это выяснить, «чего не может быть». И уже одно это можно считать большим достижением на пути постижения замысла того, кто придумал это уникальное явление, составляющее суть бытия в моем мире.;

МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКАЯ ПАРАДИГМА
 
Мировоззренческая парадигма моего мира — системный подход к решению возникающих проблем.
Эта парадигма реализует принцип целостности на практике, а ее суть заключается в том, что все проблемы, возникающие в моем мире и требующие своего решения, объявляются системными по существу и наделяются следующими качествами.
Слабая структурированность. Еще в конце XX века известный американский ученый Герберт Саймон предложил разделять все проблемы на три класса. К первому классу относятся хорошо структурированные, или количественно сформулированные проблемы, в которых существенные зависимости выяснены настолько хорошо и полно, что они могут быть выражены в числах или символах, получающих, в конце концов, количественные оценки. Это проблемы математики. Второй класс образуют полностью неструктурированные, или чисто качественные проблемы, описанные словами естественного языка. Это проблемы мира искусств. Третий класс образуют проблемы, содержащие как качественные, так и количественные элементы, причем в них качество доминирует над количеством, а неопределенное — над определенным. Это проблемы моего мира.
Конфликтность. Проблемы моего мира формируются противоречиями между стремлением природы и общества к развитию и всегда ограниченными возможностями практической реализации этого устремления. Противоречия проявляются в виде явных или скрытных конфликтов различного масштаба и значимости, угрожающих перерасти в кризисы. Иначе — проблемы моего мира конфликтны по своей природе, и возникают они либо в период реального конфликта, либо в результате подготовки к конфликту, либо в период устранения последствий уже произошедшего конфликта. По этой причине отличительной чертой проблем моего мира оказывается компромиссный характер их разрешения, связанный с многофакторностью и множественностью критериев качества. Фактически они разрешимы только путем урегулирования противоречий в динамике их развития и нахождения компромисса между желанием достичь определенных целей и существующими для этого возможностями.
Неопределенность. Для любой проблемы моего мира характерна недостаточность данных о факторах, влияющих на качество ее разрешения. И, прежде всего, данных о ее связях с другими смежными проблемами и объемах потребных ресурсов. Все это скрыто от лица, принимающего решение, и начинает проявляться только по ходу дела. Поэтому отличительной чертой проблем моего мира выступает поэтапный, цикличный и итеративный путь их разрешения от целого к частям и от частей к целому.
Неоднозначность. Проблемы, возникающие в моем мире, чаще всего имеют несколько вариантов разрешения, которые затруднительно ранжировать по предпочтительности, используя оптимизационные, логические или какие-либо иные методы. Единственное, что позволяет исключить неоднозначность — интуиция и воля лица, принимающего окончательное решение. Поэтому интуиция, подкрепленная знаниями, опытом и решительностью, играет в моем мире существенную, а порой решающую роль, при разрешении проблем любого уровня.
Наличие риска. В моем мире для разрешения любой проблемы требуются определенные ресурсы (финансовые, материальные, информационные и другие). Без ресурсов нет и проблем. Однако вложение ресурсов непременно сопровождается факторами риска, обусловленными противодействием со стороны как внешних, так и внутренних сил. Природа противодействия объективна и связана с тем, что любой вариант разрешения проблемы отвечает интересам одних субъектов и ущемляет интересы других. Взаимосвязь интересов возникает в результате корреляции данной проблемы с другими проблемами из-за общности используемых ресурсов, потребных для их совместного разрешения. Никакие дополнительные ресурсные вложения не могут гарантировать бесконфликтного разрешения данной проблемы (дополнительные ресурсы порождают новые проблемы), а любой вариант ее разрешения не является наилучшим, так как неизвестно, каким образом разрешаются другие связанные с ней проблемы. В итоге: без всестороннего учета факторов риска ни одна проблема моего мира не может быть решена должным образом.
Многоаспектность. Проблемы моего мира затрагивают множество разнородных сторон той сущности, в которой они возникают и развиваются, а между этими сторонами существуют связи взаимного влияния. Так, например, если речь идет о социальных проблемах, то в сферу анализа втягиваются гуманитарные, экономические, политические, этнические и другие взаимосвязанные вопросы. Разрешение технических проблем всегда связано с вопросами экономического, финансового, производственного, технологического, эстетического, экологического и другого характера. Попытки упростить проблему путем исключения так называемых «несущественных» аспектов приводят к ошибкам, которые жестоко мстят за себя. В то же время стремление к полному учету всех сторон приводит к тому, что проблема становится необозримой и практически неразрешимой. В пространстве параметров проблем моего мира существует область aurea mediocritas («золотая середина»), поиск которой составляет сердцевину ее решения.
Комплексность. Проблемы моего мира  затрагивают, интересы многих научных дисциплин (математики, физики, химии, биологии, кибернетики, социологии и других), но ни одна из них в отдельности не способна предложить эффективные способы их разрешения. Причина заключена в сравнительно узкой целевой ориентации традиционных наук, изначально и, самое главное, сознательно ограничивающих круг своих интересов, поскольку со времен Ньютона считается, что только таким образом можно получить сколько-нибудь значимые практические результаты. Парадигма моего мира строится на иной основе — круг научно-практических интересов не должен замыкаться рамками одной науки или теории, какую бы прогностическую силу не декларировали их создатели. Эффективно разрешить системную проблему можно только в том случае, если привлечь комплекс научных методов и знаний, охватывающий своими познавательными возможностями все многообразие сторон и проявлений решаемой проблемы.
Саморазрешимость. Это необычное свойство проблем моего мира заключается в их способности разрешаться естественным образом, то есть без приложения научных методов и вообще без применения чего-либо. Вопрос заключается в том, какими могут быть последствия такого саморазрешения — негативными или позитивными, конструктивными или деструктивными. Задача состоит в изыскании конструктивных способов и технологий разрешения возникающих проблем, исключающих негативные варианты развития событий в данной проблемной области.
Эволюционность. Любая проблема моего мира есть продолжение какой-либо проблемы прошлого, и сама является источником новой проблемы. Цикл, в котором одна проблема переходит в другую, не только никогда не прерывается, но имеет тенденцию к разветвлению. Задача заключается в поиске таких вариантов разрешения проблем, которые: а) исключают возникновение новых, еще более трудных проблем; б) не разрушают то позитивное, что было ранее создано природой и обществом; в) не нарушают, а поддерживают преемственность, чтобы каждая новая проблема не начиналась ab ovo («от яйца»).
* * *
В моем мире не существует несистемных проблем. Любая проблема, стоящая перед индивидом и обществом (какого бы уровня она ни была), всегда системна по своему существу, и должна решаться исключительно на базе системного подхода. Другое дело, воспринимаются ли возникающие перед нами проблемы, как действительно системные? умеем ли мы разрешать их системными методами? пытаемся ли донести системность происходящего до других? В подавляющем большинстве случаев — нет. И именно это приводит к тем убожествам и неприглядностям, которые мы каждый день наблюдаем в самих себе и в окружающей нас действительности. Пока системность — не более чем «ширма», прикрывающая фрагментарное мышление, доставшееся нам в наследство от наших далеких прапредков.

ПОЗНАВАТЕЛЬНЫЙ ОСТОВ

Познавательный остов моего мира — иерархия (от греч. hieros — священный + arhe — власть).
В моем мире под иерархией понимается многоуровневое представление анализируемого объекта с указанием отношений соподчиненности между уровнями (внешне уровневая иерархия) и между компонентами внутри каждого уровня (внутри уровневая иерархия). При этом под соподчиненностью подразумевается особое отношение, указывающее на то, что нижестоящие уровни (компоненты) влияют на деятельность вышестоящих, а последние оказывают воздействие на нижестоящие уровни (компоненты). Характер соподчиненности может быть различным: руководство, прямое управление, осведомление и т.д. Таким образом, иерархия — это способ представления анализируемых объектов, предполагающий: а) их разделение на составные части по какому-либо признаку; б) установление характера соподчиненности выделенных частей; в) отображение полученного на каком-либо носителе и в какой-либо форме (рисунок, схема, текст).
Примером, иллюстрирующим сказанное, может служить иерархия биологических объектов. Биологи выделяют семь основных уровней организации живой природы: молекулярный, клеточный, тканевый, организменный, популяционно-видовой, биогеоценотический и биосферный. В этой иерархии белковые молекулы являются элементами клеток. В свою очередь, клетки представляют собой элементы тканей, ткани — организмов, организмы — популяций, популяции — биогеоценозов. Различные биогеоценозы образуют биосферу в целом. Для этой модели характерным является то, что каждому последующему уровню свойственны свои особые закономерности, не сводимые к закономерностям предыдущего, низшего уровня. Помимо этого, между всеми смежными уровнями существуют отношения соподчинения. Так, белковые молекулы не только образуют клетки, но формируют их функции. В свою очередь, клетки определяют характер межмолекулярных взаимодействий. По существу аналогичная картина наблюдается на организменном уровне: клетки и ткани не только образуют организмы, но формируют их функции, а организмы влияют на работу клеток и тканей. Достаточно нарушить какую-либо часть организма, как тут же происходит перестройка в функционирования каждой клетки.
Социальные объекты также можно представить в виде иерархии. Например, государство, можно рассматривать с точки зрения внешней и внутренней политики, экономики, обороны, национальных особенностей, религии, климатических и физико-географических условий. По системной терминологии — это страты. Помимо этого, государству присуще эшелонированное строение: государство в целом, республики, края, области, районы и т.п. Эти страты и эшелоны существуют не сами по себе, а связаны отношениями соподчинения. Так, политикой в значительной мере определяется экономика данного государства, но одновременно экономика формирует линию поведения высшего политического руководства. В свою очередь, экономикой определяется развитие оборонного комплекса государства, а оборонный комплекс может стимулировать развитие экономики.
Выяснение иерархии выступает важнейшим шагом познания объектов моего мира и позволяет ответить на вопросы: Из каких уровней (страт, слоев, эшелонов) состоит данный объект? Какие подсистемы и элементы образуют каждый уровень? Как соподчинены уровни и компоненты изучаемого объекта? При этом следует подчеркнуть, что иерархическая соподчиненность вовсе не означает жесткого подчинения низшего высшему. Каждый низший по иерархии компонент должен обладать определенной свободой в выборе своего поведения, сообразуясь не только с системными интересами, но и исходя из своих внутренних потребностей. Именно такая свобода есть имманентный фактор развития и основное условие, открывающее дорогу эволюции. Другими словами: смысл иерархии — не подчинение одних другим, а планомерное сотрудничество более организованных частей целого с менее организованными частями, направленное на их совместное совершенствование и развитие.

ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ КОНСТАНТА
 
Диалектическое противоречие между разнообразием и единообразием — функциональная константа моего мира.
В тех его областях, где преобладает разнообразие или ее антипод — однообразие с неизбежностью нарушается устойчивость, и происходят катастрофы. Отсюда — тяготение к разнообразию, такая же глупость, как и стремление к однообразию, и, наоборот, стремление к однообразию, столь же вредно, как и склонность к разнообразию.
Минималистская точка зрения на соотношение разнообразного и однообразного отражена в законе бинарности, согласно которому минимально возможная форма разнообразия — это двойственность структурного устройства всех объектов, проявляющаяся, по меньшей мере, в трех аспектах. Во-первых, в способности человека воспринимать лишь разности явлений, но не их сущность как таковую (закон антиномии Канта). Поэтому в моем мире познаваемо то, что имеет свою противоположность, то есть все кроме Бога, у которого нет и быть не может антипода. Во-вторых, в физической симметрии, которая начинается с геометрической правильности и простирается до законов сохранения вещества, энергии, импульса и т.д. В-третьих, в информационной симметрии, которая составляет базис современных компьютерных технологий. Речь идет о том, что в компьютерах используется всего одна переменная, принимающая два симметричных значения: ноль и единица, позиционируя которые, можно получать неограниченное множество бинаров, позволяющих записать бесконечное количество информации.
Максималистская точка зрения на соотношение разнообразного и однообразного отражена в законе неразличимого тождества (лат. prinsipium identitatis indiscernibilium), сформулированному Лейбницем. Согласно этому закону в природе нет и не может быть двух одинаковых объектов. Если какие-либо объекты имели бы абсолютно одинаковое содержание, то они слились бы в один и были бы неразличимы. Вместе с тем даже в резных объектах всегда можно усмотреть нечто общее, что и дает основание для типизации. Наглядным примером типизации служит периодическая таблица химических элементов Д.И. Менделеева. В ней химические элементы, атомы которых имеют одинаковое число электронных оболочек и количество электронов на них, относятся к одному классу и в этом смысле абсолютно одинаковы. В историко-социальных исследованиях распространена типизация людей на классы (капиталисты, пролетарии, и др.). Как показывает практика, в ряде случаев такая типизация не только сомнительна, но приводит к ошибочным выводам. В современной западной медицине типизированы практически все возможные болезни и, более того, унифицированы способы их лечения. Хотя хорошо известно, что не существует абсолютно одинаковых болезней, как не бывает абсолютно одинаковых способов их лечения.
Типизация, отражая диалектическое противоречие между разнообразием и единообразием, несет в себе как положительное, так и отрицательное начало. Поэтому в процессе познания бытия всегда возникает вопрос о допустимой степени типизации. В моем мире доминирует компромиссная точка зрения, согласно которой: типизация допустима, но рассматривается как вынужденный прием компенсации неполного знания изучаемых объектов и парирования неопределенности условий их функционирования.
* * *
Практически всю свою жизнь мы занимаемся разрешением неразрешимого противоречия между разнообразием и единообразием. Труден и извилист этот путь, но проходя по нему, следует знать, что однообразие — утомляет и оглупляет, многообразие — раздражает и распыляет, и только поиск разнообразия в единообразии или единообразия в разнообразии приносит успех в работе и доставляет удовольствие в личной жизни.

ОСНОВНОЙ СУБЪЕКТ

Основной субъект моего мира — человек.
Каждый из нас представляет собой многослойную структуру включающую: тело, психику, духовную основу и божественное начало. Причем, каждый из указанных слоев характеризуется своими процессами: тело — вещественно-энергетическими, психика — информационными, духовная основа и божественное начало — трансцендентными. Низшим в этой иерархии выступает телесный слой, который функционирует не сам по себе, а управляется психикой. В свою очередь, психика, управляя телом, управляется духовной основой, которая формируется божественным началом.
Тело — это то, что мы называем человеческим организмом в его вещественно-энергетическом представлении. Об этом объекте много говорить не будем, о нем сказано в других местах. Отметим только, что наше тело имеет иерархическое строение (системы, органы, ткани, клетки, молекулы и т.д.) и строится из вещества, приводимого в движение энергией.
Психика — это то, что мы называем душой человека. Она базируется на информационной субстанции и состоит из четырех блоков: инстинкт, рефлекс, интеллект и интуиция, обеспечивающих принятие решений в контуре управления вещественно-энергетическими процессами, протекающими в теле. Помимо этого в состав психики входят блоки памяти, темперамента и эмоций, а также многочисленные «драйверы», с помощью которых информационные блоки психики взаимодействуют с системами, органами, тканями и клетками организма человека.
Инстинкт характерен тем, что при его доминировании задействуется бессознательная (сенсомоторная) психическая реакция человека на внешние и внутренние раздражители, выраженная в правилах принятия решений «если…, то…». Эти правила, охватывая все аспекты базовой жизнедеятельности человека, записываются в генных структурах и передается от родителей к детям. Их невозможно ни дополнить, ни скорректировать, ни модифицировать.
Рефлекс можно назвать сферой машинального, привычного, заученного, автоматического. Работает этот блок просто и эффективно. В процессе социализации в психике человека происходит формирование эталонных (типовых) ситуаций и связанных с ними решений. Такие связки «ситуация-решение» постепенно накапливаются, сортируются и обобщаются, образуя своеобразный банк знаний. Получая через чувственные органы информацию о ситуации, человек обращается в этот банк, отождествляет ее с наиболее близкой эталонной и сразу «без раздумий» вырабатывает решение на действие.
В основе интеллекта лежат логические правила дедуктивного, индуктивного и традуктивного вывода. Интеллект каждого человека состоит из трех субблоков:
- генерации альтернатив, предполагающий выполнение операций по идентификации проблемной ситуации, оценке имеющихся ресурсов, определению ограничений и допустимых целей действия, а также потенциальных способов их достижения, в совокупности позволяющих ответить на вопросы «в чем заключается суть проблемы» и «как можно действовать в той или иной ситуации»;
- оценки альтернатив, включающий операции по моделированию предстоящих действий, а также оценки последствий принятия тех или иных решений совместно позволяющих ответить на вопросы «какой эффект следует ожидать от реализации того или иного решения» и «чего не следует делать, чтобы не совершить непоправимой ошибки»;
- выбора альтернатив, включающий операции по обсуждению оснований, говорящих «за» или «против» той или иной линии поведения, и собственно акт принятия решения, отвечающий на вопросы «как лучше действовать».
Взаимное доминирование этих субблоков определяет следующие типажи:
- «формалисты» — при принятии решений руководствуются правилами ранжирования альтернатив, не особенно задумываясь, откуда берутся эти альтернативы;
- «аналитики» — основное внимание уделяют анализу (оценке) альтернатив, полагая, что все остальное — дело техники;
- «генераторы идей» — главное внимание сосредотачивают на генерации альтернатив, считая их анализ и ранжирование второстепенным делом;
- «системщики» — относят все операции принятия решения к важным и заслуживающим равнопрочного внимания.
Интуиция основана на способности человека непосредственно постигать суть проблемной ситуации и принимать решения без использования логических или каких-либо других доказательств и обоснований. Для современной науки секреты интуиции скрыты «за семью печатями». Вместе с тем установлено ее основное свойство: наиболее ответственные и важные решения, связанные со значительной неопределенностью, большой размерностью и существенным риском, принимаются, как правило, на основе интуиции.
Итак, блоки принятия решений в психическом комплексе человека образуют четырехслойную структуру, компоненты которой неминуемо входят во взаимное противоречие, диктуя, как правило, различные линии поведения в однотипных ситуациях. Эта структура сформировалась в процессе эволюции человека как биолого-социального вида, и обладает свойством генетического наследования. Все психически нормальные люди имеют одинаковый каркас этой структуры. Индивид от индивида отличается врожденной степенью доминирования того или иного блока и его развитостью в результате социализации. Исключение составляет инстинктивный блок, не подверженный социализации и вообще каким-либо изменениям в течение всей жизни человека. Взаимное доминирование интеллекта, рефлекса, интеллекта и интуиции позволяет выделить следующие типажи:
- «животные» («отмороженные») — при принятии решений руководствуются исключительно инстинктивными позывами и влечениями (поесть, поспать, выпить, отомстить и т.д.);
- «зомби» («ремесленники», «посредственности») — механически принимают решения на основе наученного, усвоенного, внушенного, не задумываясь о причинно-следственных связях между явлениями и не вникая в суть дела;
- «интеллектуалы» («здравомыслящие») — решения принимают исключительно на основе четких и ясных логических умозаключений, расчетов, обоснований, учитывающих риски;
- «не от мира сего» («гении») — сами не знают, на основе чего принимают те или иные решения, и не могут пояснить другим мотивы и правила своего выбора;
- «тормоза» («нерешительные»)— постоянно пребывают в состоянии внутреннего конфликта между инстинктивными позывами, навыками, логикой здравого смысла и интуитивными прозрениями.
Темперамент и эмоции характеризует человека со стороны динамических особенностей его психической деятельности: темпа, ритма и интенсивности. Это своего рода психические катализаторы, регулирующие (ускоряющие или замедляющие) работу всего комплекса механизмов, составляющих психику человека. По своему темпераменту и эмоциям люди подразделяются на сангвиников, холериков, меланхоликов и флегматиков.
Наша память — не просто хранилище, где накапливаются и раскладываются по полкам данные, поступающие от органов чувств. Основные свойства человеческой памяти определяются ее способностью к формированию фантомных (от фр. fantome — призрак) моделей. Эти модели представляют собой законсервированные сжатые информационные блоки, связанные с множественностью отображения прошлых реалий, предполагаемой деятельности и нереализованных возможностей. Последующие события и текущие проекты включают в эти модели новую информацию — она переносится на прошлое, объединяется с ним. Этот переплетающийся информационный конгломерат структурируется, преобразуется и сжимается — формируется фантомная модель «того, что могло бы быть, ... а может, и было». Особенно много фантомных моделей возникает в детстве, и они определяющим образом влияют на жизненные установки, направление развития и будущую деятельность человека. В фантомных моделях через определенное время стирается грань между «тем, что было, и тем, что есть», и возникает устойчивая вера в фантом — некую идею, доктрину или установку, которая на самом деле может и не соответствовать реалиям. Частичное подтверждение фантома наблюдениями превращает его в программу действий, а иногда — в программу жизни, которой иные слепо следуют в своем поведении, невзирая на возникающие противоречия со своим окружением. При самооценке несостоятельность доктрины зачастую маскируется под «принципиальность», «настойчивость», «верность идеалам» и прочие атрибуты, что не способствует повышению качества жизни данной личности.
Отмеченное свойство нашей памяти позволяет выделить следующие типажи:
- «свято уверовавшие» («слепые») — беспрекословно верят во внутренние установки, вне зависимости от того, когда и как они сформировались, и реализуют их в виде жизненной программы, даже если она противоречит реальности;
- «частично уверовавшие» («полуслепые» или «полузрячие») — полагаются на установки, но при случае способны их игнорировать (частично или полностью), полагая, что «вера — верой, а дело — делом»;
- «здравомыслящие» («зрячие») — полностью игнорирует внутренние установки, подавляя их, и руководствуются в поступках только собственным видением текущей ситуации.
Особенность памяти не ограничиваются фантомным фактором. Помимо этого, имеет место ее опосредованное влияние на наши поступки через способы обеспечения информацией процесса принятия решений. Учет этого свойства позволяет выделить следующие типажи: интроверты, экстраверты и футуристы. Интроверты ориентированы на свой внутренний мир, их механизмы принятия решений используют главным образом априорную информацию, содержащуюся в памяти. У экстравертов процесс принятия решений связан, прежде всего, с внешней, текущей информацией, поступающей от органов чувств. Футуристы — это люди, которые живут ни прошлым, ни настоящим, а преимущественно мечтами, грезами, прожектами, то есть будущим.
Духовная основа определяет цивилизационный уровень развития личности и представляет собой функциональный раздел человека, управляющий его психикой путем:
; формирования понятий, которыми оперирует человек и на основе которых воспринимает, окружающий его мир;
; определения целевых функций, выражающих биологические, социальные и иные потребности и интересы человека;
; задания критериев принятия решений — правил, позволяющих судить о степени достижения целевых функция и формирующих такие оценочные понятия как «хорошо-плохо», «добро-зло», «прогресс-регресс», «красиво-уродливо» и т.п.;
; наложения на решения ограничений и норм морального, этического, религиозного и иного характера.
При отсутствии таких управлений происходит дезориентация работы психического комплекса человека. Его действия становятся неопределенными и противоречивыми. Наступает состояние, которое называют духовным кризисом личности.
Формирование духовной основы происходит в ходе социализации индивида под воздействием противоречивых, а зачастую несовместимых политических, культурологических, религиозных, экономических, этнических и других систем, элементом которых выступает каждый человек. Поэтому в духовной основе заложены понятийные, целевые, критериальные и иные противоречия, которые, отражаясь и преломляясь на психическом уровне, воплощаются в агрессивные действия.
Божественное начало — это высший слой структурного устройства человека. О нем ничего нельзя сказать, кроме того что он существует и стоит во главе всего. Для верующих — это Бог внутри нас, для атеистов — свидетельство беспредельности человека не только «вниз», но и «вверх».
* * *
Столь сложное структурное устройство человека сформировалось не случайно — это своеобразная «плата» за данную нам способность к самостоятельному и чрезвычайно развитому мышлению, а также неугасимую тягу к познанию окружающего мира. Внеся эту плату, человек разрушил свою внутреннюю гармонию, привнес конфликтность во взаимоотношения с окружением, но одновременно поставил себя на высшую ступень эволюционной лестницы по сравнению со всем остальным животным миром. Однако глубинные базовые механизмы социального бытия в моем мире остались прежними: человек — это злое и агрессивное животное, для которого внутривидовая вражда есть норма жизни, и пока ни что не может сдвинуть его с этой нормали.
Из всех видов вражды внутривидовая вражда носит наиболее злобный, изощренный и упорный характер. Она сопровождается стремлением вытеснить недавних друзей с их жизненного пространства, лишить их основ существования, принудить к безусловному повиновению. В процессе этой вражды бывшие «братья» и «сестры» начинают проклинать друг друга и ожесточенно конкурировать за «место под солнцем», прикрываясь убеждениями и идеалами зачастую фантомного плана. Вражда усиливается с дифференциацией материального уровня жизни и нередко переходит в реальное противостояние. Все то, что раньше казалось безумием, становится для враждующих сторон нормой жизни. Общности людей, раздираемых внутривидовой враждой, неустойчивы, в высшей степени внушаемы и легко управляемы со стороны внешних сил. Пути развития таких общностей неисповедимы.
Некоторый оптимизм внушает только то, что при достижении некоторого порога, внутривидовая вражда резко прекращается, люди сплачивается и столь же резко обрушивается на того, кто подогревал эту вражду. Враги снова становятся друзьями и искренне недоумевают: как такое могло случиться — видимо бес попутал. Жизнь продолжается! А зачем нужна была вся эта катавасия? Вражда внутри вида, как и миллионы лет назад, имеет целью повышение приспособляемости оставшихся в живых особей к условиям жизни и формирование новых более продвинутых видов.;

СТРАТЕГИИ

Стратегии — это заранее определенные линии поведения субъектов моего мира, воплощение которых направлено на достижение поставленных целей.
Поскольку бытие в моем мире — это либо конфликт, либо подготовка к конфликту, либо устранение последствий конфликта, то стратегии могут быть только обоюдными, а конкретно: силовыми, пассивными, игровыми, ситуативными и рефлексивными.
Силовые стратегии предполагают действия напролом без оглядки на опасности. Они эффективны, когда оперирующая сторона имеет подавляющее преимущество перед противником, который настолько слаб, что не способен одержать победу ни при каких обстоятельствах.
Пассивные стратегии предписывают избегать собственной линии поведения и полагаться в этом вопросе на «старшего товарища», «партнера» или «союзника». Реализация этих стратегий — не отказ от собственных интересов, а такой собственный интерес.
В случае применения игровых стратегий наилучшими считаются линии поведения, гарантирующие сторонам конфликта минимально возможный проигрыш в условиях, когда противник создает максимально возможные трудности. Такие стратегии называются осторожными — стремись к лучшему, но исходи из худшего. Стратегии этого типа применяются тогда, когда установлен весь перечень возможных вариантов поведения противника, никаких неожиданных ходов с его стороны не предвидится (или они невозможны) и требуется не столько победа над ним, сколько сведение к минимуму риска собственного поражения.
При реализации ситуативных стратегий выбор линии поведения, сообразуется с текущей обстановкой. Стратегии этого типа применяется в том случае, когда стороны не уверены в достоверности информации о текущей обстановке, добываемой разведкой, но готовы рисковать, полагая, что уже в ходе конфликта им удастся уточнить информацию и скорректировать свои действия. Апологет стратегий этого типа Наполеон Бонапарт говорил: «Надо ввязаться в бой, а потом видно будет».
В случае рефлексивных стратегий стороны не только и не столько действуют, столько пытаются навязать друг другу выгодные им линии поведения. При этом задача сводится к тому, чтобы передать противостоящей стороне информацию, мотивирующую ее выбрать линию поведения, нужную стороне, осуществляющей рефлексию. Решается эта задача различными способами, основными являются:
- скрытие и искажение истинной информации о своем состоянии;
- демонстрация противнику ложных намерений;
- навязывание противнику своей точки зрения на оценку ситуации;
- создание у противника ложных представлений о своем состоянии;
- навязывание противнику целей и алгоритмов его действий;
- искажение или подмена моральных, этических, духовных и иных норм, которыми противник руководствуется в своей деятельности.
Рефлексивные стратегии играют огромную роль в таких областях человеческой деятельности, как дипломатия, политика, военное дело, экономика. Их несомненное достоинство заключается в возможности гибкого сочетания как силового, так и информационного давления на противника, когда победа достигается не только силой, но и умом.
 
БАЗОВЫЙ КРИТЕРИЙ

Базовый критерий моего мира — нравственность.
Когда мы замышляем что-либо — глобальное или локальное, общественное или личное, производственное или семейное — во главе угла всегда стоят вопросы: «Какую позицию следует считать правильной? Как отличить хорошее от плохого, полезное от вредного?» Обдумывая ситуацию и пытаясь ответить на эти вопросы, можно исходить из идеологических, политических, экономических, технологических, религиозных, национальных и других критериев. Однако при глубоком анализе практических проблемных ситуаций мы неминуемо придем к выводу, что все решения, в конечном счете, определяются индивидуальным и коллективным пониманием нравственности.
В моем мире нравственность — это не морально-этическая, идеологическая или какая-либо иная норма, а системная многокритериальная категория, входящая в состав процесса принятия решений, какими бы по своей значимости и масштабу ни были эти решения. Другими словами, в моем мире нравственность рассматривается не как трогательный призыв к порядочности, а как критериальный атрибут принятия решений, в котором моральные, религиозные, правовые и другие нормы — суть ограничения. Их надо принимать во внимание при поиске рациональных путей разрешения возникших проблем, но сами решения вырабатывать на основе: а) многоаспектного и многоуровневого постижения существа возникающих проблем и учета всего спектра возможных способов их разрешения с учетом других проблем; б) комплексного анализа процессов, обусловивших возникновение проблем, и всесторонней оценки последствий того или иного способа их разрешения; в) изыскания не оптимальных, а компромиссных способов разрешения проблем, полагая априори, что любая системная проблема конфликтна по своей природе.
Для воплощения нравственности как системной многокритериальной категории необходимо учитывать, что любое решение содержит в себе фундаментальное противоречие, выражающееся в том, что порожденное им действие всегда будет позитивным для одних и негативным для других. Получается порочный замкнутый круг: стремление к «хорошему» непременно порождает «плохое», и, наоборот, «плохое» неизменно сопровождается «хорошим». Выйти из этого круга возможно только в том случае, если в понимание нравственности включить, как минимум, следующие критерии.
Во-первых, нравственным может быть то, что, будучи воплощенным в жизнь, отвечает принципу — «не навреди».
Во-вторых, не может быть нравственным то, что задумано и совершено на основе какой-либо идеологии, какой бы привлекательной эта идеология не казалась, ибо: любая социальная доктрина, которую придумал человек, изначально порочна.
В-третьих, безнравственна бинарная оценка действительности, разделяющая все на «белое» и «черное», людей — на «чужих» и «своих», а их поступки — на «плохие» и «хорошие».
В-четвертых, безнравственна линейная логика мышления, поскольку заведомо ведет в тупик, в какой бы сфере человеческой деятельности она не применялась.
В-пятых, не может быть нравственным то, что основывается на огульном заимствовании чужого опыта и сведении сложного к простому.
В-шестых, для воплощения нравственного следует уяснить, что экстремальный вопрос: «Что делать?», — свидетельствует лишь о нищете мысли, неумении анализировать динамику проблемы и неспособности предвидеть возможные варианты развития событий. Нравственной антитезой ему должен стать вопрос: «Что не следует делать?», — сама постановка которого не загоняет человека в тупик неразрешимых проблем, а наоборот, открывает дорогу к пониманию существа дела, предвидению и предупреждению жизненных коллизий.
В-седьмых, в моем мире безнравственно то, что принято или содеяно на основе мнения большинства. Нравственной противоположностью большинству должен выступать системный многоаспектный подход к принятию решений. 
*   *   *
В моем мире трогательные и мутные разговоры моралистов о нравственности как «добровольном самодеятельном согласовании чувств, стремлений и действий членов общества с чувствами, стремлениями и действиями сограждан, их интересами достоинством, с интересом и достоинством всего общества в целом» считаются беспредметными и лишенными конструктивизма.
В моем мире нравственность приобретает свой предмет и обретает конструктивные очертания за счет того, что жестко привязывается к категории «принятие решения», вписываясь тем самым в структуру контура управления. При этом вовсе необязательно знать, что есть нравственно, важно понимать, что все, что бессистемно, то безнравственно. Строить государство, город, поселок, дом бессистемно — безнравственно. Учить школьников и студентов бессистемно — безнравственно. Лечить людей бессистемно — безнравственно. Управлять бессистемно страной, регионом, городом, поселком, вузом, школой, своей собственной семьей — безнравственно. В моем мире Бог прощает ошибки, совершенные на пути к системному, и неизменно наказывает за однобокое, узколобое и одностороннее.

ГЛАВНЫЙ ИНСТРУМЕНТАРИЙ

В моем мире главный инструментарий — наука, математика и философия.
Наука идентифицируется по трем признакам: индифферентности к идеологии, наличию базовой аксиоматики и принципиальной опровержимости. Названые признаки выделены не формально, а исключительно из прагматических соображений:
- если наука выписывает зигзаги по указке из обкома, пляшет под дудку партийного идеолога и вихляется вместе с линией партии, то это «служанка» идеологии;
- если у науки нет базовой аксиоматики, то это пустопорожняя беллетристика, построенная на песке;
- если науку в целом или ее положения нельзя опровергнуть, то это канон, в который можно только уверовать.
В указанных выше признаках отсутствует традиционное положение о связи науки с практикой, которое обычно выглядит так: наука только тогда становится наукой, когда она отвечает требованиям практики. Это — не признак, а лозунг. В свое время он был выдвинут на потребу дня партийными функционерами, пытавшимися управлять наукой. Следуя этому лозунгу, мы неминуемо придем к печально известной лысенковщине, которая превратила науку в служанку идеологии. В моем мире справедливо утверждение: чем дальше наука от практики, тем лучше им обоим, но прожить друг без друга они не могут; без практики наука — бесплодна, а практика без науки — слепа.
В моем мире нет слова «антинаучный» и не существует знаний первого и второго сорта. Все знания, откуда бы они ни исходили, представляют собой одинаковую ценность и различаются лишь тем, в какой мере их воплощение будет способствовать разрешению конкретных проблем, улучшению качества жизни людей, прогрессу общества.
В моем мире у науки два главных врага — наукометрия и чиновник от науки. Стремление измерить ученость в процентах явление для обывателей загадочное, для ученых — оскорбительное, а для чиновников — полезное для имитации своей деятельности. Наука не нуждается в управлении, но зачастую нуждается в поддержке. Если есть возможность — поддержите, если такой возможности нет — отойдите.
Наука в моем мире — это череда ошибок и заблуждений на пути поиска недостижимой истины. Наука помогает двигаться по этому пути, но не гарантирует, что это движение когда-нибудь достигнет конечной точки. И не потому, что мы движемся не в ту сторону, а потому, что такой точки нет. Истина нам — смертным — не дана, на Небе обретается она!
Математика — не наука, но она есть то, без чего наука невозможна. Нет сомнения в том, что почти все фундаментальные открытия были сделаны еще древними греками. Одно из них потрясает воображение — для того чтобы изучать реалии, надо уйти в абстракцию (построить модель реалии), исследовать эту абстракцию, а затем, наложив полученные результаты на реалии, получить практические результаты. Тем самым, был сделан первый шаг на пути сотворения универсальной абстракции — математики, которая позднее разделилась на фундаментальную и прикладную.
Фундаментальная математика — это практически закрытая символьная система, которая не формируются средой, однако сама формируют эту среду. Говоря образным языком, фундаментальная математика не отражает чаяния трудового народа, а прогуливается по нашей жизни как кошка — сама по себе. Базовые понятия этой математики, в частности, такие как «точка», «прямая», «плоскость», «бесконечно малая величина» — абстракции. Им категорически запрещено придавать какой-либо практический или физический смысл, поскольку результаты содеянного всегда будут глупостью. В частности, парадоксы типа «колесо Аристотеля» связаны именно с тем, что из бессодержательных, бестелесных «математических точек» пытаются что-либо сложить или с помощью их что-то построить.
Фундаментальную математику могут постичь единицы Богом помеченных людей, а служить ей способны гении не от мира сего. Классическими математиками рождаются, но не становятся.
Прикладная математика названа так, потому что она как бы «прикладывается» к жизненным проблемам. Она тесно связана с практикой и помогает специалистам различного профиля решать насущные задачи. В ней все абстракции имеют практический или физический смысл.
Центральное место в прикладной математике занимают две проблемы: идеализации — перевода реалий в абстракции, и интерпретации — перевода абстрактных результатов и выводов на язык реальности. При решении этих проблем нередко возникают коллизии и неприятности. Поэтому прикладных математиков часто называют специалистами, правильно решающими неправильно поставленные задачи. Как избавится от такой обидной участи? Подружиться с системными аналитиками и совместными усилиями стремиться к всестороннему анализу возникающих проблем, к правильной постановке задач и к корректному их решению, на базе имеющегося математического инструментария.
Итак, математика в моем мире выступает в двух аспектах. С одной стороны, как относительно независимая самостоятельно развивающаяся символьная система, в рамках которой формулируются аксиомы, доказываются теоремы, изыскиваются методы исчисления, делаются великие и не очень великие открытия. И, с другой стороны, как инструмент для создания моделей реальности, позволяющих специалистам различных отраслей знания проводить с их помощью модельные эксперименты и получать оценки, дающие основания принимать те или иные решения по управлению реалиями.
Философия — это еще один инструментарий, приходящий на помощь, когда надо принимать решения. Для нее характерны те же признаки, что и для науки, но базируется философия не на аксиомах а, на первопринципах — положениях, сформированных в Высшем мире и ниспускаемых в наши миры. В реализации перехода от первопринципов к аксиомам заключена гносеологическая роль философии, позволяющая поставить ее на более высокую ступень по отношению к науке. Как, каким образом осуществляется этот переход неизвестно. Но факт остается фактом — были, есть и будут люди, которые воспринимают первопринципы и на их основе формулируют аксиомы, которые становятся краеугольным камнем какой-либо науки. Эти люди и называются философами не по профессии, но по существу. Таким образом, философия в моем мире — это не наука, но «наука наук». Ученым она нужна для формирования или осознания аксиоматики своих наук, а простым людям — чтобы понять, о чем говорится в Библии, в Коране, в Торе и в других священных книгах, и по своей дурости не угодить в какую-либо секту.

САМОЕ БОЛЬШОЕ ЗАБЛУЖДЕНИЕ

В моем мире нет большего заблуждения, чем наделить Бога какими-либо качествами.
Бог — единственное, что в моем мире не имеет антипода, а потому недоступен для  познания в принципе. Существование Бога можно принять на веру как данность или отвергнуть на том же основании. Любые самые изощренные методы познания, доступные человеку ранее, сейчас или в будущем, имеют по отношению к Богу нулевую доказательную силу и не способны обосновать или опровергнуть его существование. Все, что можно сказать о боге, это то, что он есть (если веришь в него) или, что его нет (если не веришь). Все остальное — от лукавого.
Но мы — люди — ищущие и беспокойные существа, устроены так, что не можем угомониться, когда чего-нибудь не знаем или что-то не понимаем. Причем, испытывая определенные трудности при выборе целей, мы убеждены, что наделены практически неограниченными способностями по их достижению. В принципе это так — для человека нет ничего невозможного, но вот с Богом вышла промашка. Вся природа, в свое время отмечал Якоб Беме, несет в себе два качества: одно — доброе, приятное, небесное и святое, и другое — злое, яростное, адское и жадное. А Бог, почему-то, оказался вне этого закона. Нет у него антипода, а потому его надо было выдумать. И выдумали, назвав выдуманное дьяволом. Наделили его всеми мыслимыми и немыслимыми пороками, и разместили в небесной иерархии сразу вслед за Богом.  В результате все то, что противоположно дьявольскому, стало качеством Бога. Все бы хорошо, но при этом получили и другую сторону: теперь без дьявола для нас Бога нет.
Связав Бога с дьяволом и наделив его антидьявольскими качествами, люди загнали себя в тупик: если Бог всемогущая, всеведущая и беспредельно добрая сущность, то почему он не уничтожит дьявола, вместе с его злом и другими порочными качествами? Ответов на этот наивный вопрос великое множество, но убедительного ответа как не было, так и нет, а зло как процветало, так и процветает, набирая силу от поколения к поколению. И люди стали разочаровываться в своей вере в Бога, и начали отворачиваться от Бога, и принялись поклоняться разным «богам». В результате пошатнулись духовные основы общества, духовная сфера людей стала заполняться безумными доктринами типа: фашизма, национализма, демократизма, коммунизма, маоизма и т.п. Итог — известен — зло беснуется и торжествует.
* * *
Какими бы качествами мы ни наделяли Бога — результат всегда будет одинаков — разочарование. У Бога нет ни качеств, ни свойств, ни признаков и вообще ничего такого, что было бы доступного пониманию — он либо есть, либо его нет. Мой мир тяготеет к первому варианту, но выбор остается за человеком: думай, выбирай, веруй или не веруй, но ничего не придумывай про Бога и не верь тому, кто наделяет его какими-либо качествами.

ВРАГ НОМЕР ОДИН

В моем мире враг номер один — время.
По силе своего влияния этот враг будет похлеще римского бога-Януса, поскольку выступает не в двух, а в трех лицах одновременно: время астрономическое, время внутреннее и время-оператор.
Астрономическое время — враг абсолютный и беспристрастный, действующий неумолимо и без эмоций. Чтобы мы ни делали, он ежесекундно укорачивает нашу жизнь ровно на одну секунду. Одержать победу над этим врагом — стать бессмертным — не может ни один объект из моего мира.
Внутреннее время — враг коварный, вытворяющий с людьми различные «чудеса». Он может замедлить, ускорить и даже развернуть вспять события. Но самое ужасное, что внутреннее время связывает скорость течения нашей жизни с нашим возрастом, причем в худшую для нас сторону. Чем старше мы становимся, тем все быстрее сокращается отрезок времени, отпущенный нам для жизни, пока не сожмется до точки, в которой нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Рецепт победы над этим врагом дал еще Аристотель: чтобы избавиться от неприятностей, которые нам преподносит это время, надо уничтожить свою душу.
Время-оператор — враг изощрённый, связывающий текущие события с теми событиями, которые предположительно могут произойти в будущем или происходили в прошлом. Тем самым он вынуждает формировать бытие не по текущему, а по вероятному будущему или по оценкам прошлого. Главная опасность в том, что неверные предположения о будущем или ошибочные оценки прошлого могут уже сегодня привести к катастрофическим событиям. При наличии такого врага мир становится неустойчивым и внушаемым. Рецепт борьбы с этим врагом таков — к советам прислушивайся, но, принимая решение, всегда подключай собственную голову. Промахи, конечно, не куда не исчезнут, но пенять будет не на кого.

НАИБОЛЕЕ ПАГУБНЫЕ РЕШЕНИЯ

Наиболее пагубные решения в моем мире — это решения, про которые говорят, что они отражают мнение большинства.
Во-первых, это мнение, как правило, таковым не является, поскольку чаще всего отражает точку зрения одного лица или группы лиц, внедренную в коллективное сознание этого большинства.
Во-вторых, за мнением большинства, зачастую, скрывается желание какой-либо личности или группы лиц, обличенных властью, снять с себя ответственность за принятие гибельных решений и переложить ее на большинство.
В-третьих, мнение большинства — фикция, всегда можно организовать такую систему подсчета голосов, которая даст результаты, нужные тому, кто затеял все эти подсчеты.
В-четвертых, мнение большинства — шлагбаум на пути ко всему новому, поскольку отображает не более чем сложившиеся стереотипы и принятые в данном обществе идеологические установки.
В-пятых, принятие мнения большинства за руководящий принцип — это закат индивидуальности и рассвет идолопоклонства.
В-шестых, в обществе, которое в выборе путей своего развития руководствуется мнением большинства, виновных не найдешь, и от этого общества покаяния не дождёшься.
В-седьмых, принятие ответственных решений с опорой на мнение большинства — не богоугодное занятие, перечащее канонам всех мировых религий: истина недоступна ни большинству, ни меньшинству, ни авторитету — она у Бога.
* * *
 «Нет ничего отвратительнее большинства» — заключил в свое время Иоганн Вольфганг Гёте. И был прав! Решения, принятые по принципу большинства не только безнравственны, но и пагубны по своей сути.

ОСНОВА ОСНОВ

Вне зависимости от того верят ли окружающие меня люди в Бога или нет, основа основ моего мира — заповеди Божии. В них есть всё, но не всё мы понимаем.
От святого Пророка Моисея:
Я Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства; да не будет у тебя других богов пред лицем Моим.
Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу, и что в воде ниже земли.
Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно; ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно.
Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмой — суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришелец, который в жилищах твоих. Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них; а в день седьмый почил. Посему благословил Господь день субботний и освятил его.
Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе.
Не убивай.
Не прелюбодействуй.
Не кради.
Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.
Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего.
От Господа нашего Иисуса Христа:
Блаженны не видящие, но верующие.
Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.
Блаженны плачущие, ибо они утешаться.
Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.
Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.
Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.
Блаженны изгнанные, ибо их есть Царство Небесное.
Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня.
Вы — соль земли. Вы — свет мира.
Вы слышали, что сказано древними: «не убивай; кто же убьет, подлежит суду». А Я говорю вам, что всякий, кто гневается на брата своего напрасно, подлежит суду.
Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним.
Вы слышали, что сказано древними: «не прелюбодействуй». А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействует с нею в сердце своем.
Еще слышали вы, что сказано древними: «не переступай клятвы, но исполняй перед Господом клятвы твои». А Я говорю вам: не клянитесь вовсе ни небом, ни землею, ни Иерусалимом, ни головою твоею. Но да будет слово ваше «да, да», «нет, нет», а что сверх этого, то от лукавого.
Вы слышали, что сказано: «око за око, зуб за зуб». А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую. И кто захочет судиться с тобой и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду.
Просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отворачивайся.
Вы слышали, что сказано: «люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего». А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас.
Когда творишь милостыню, не труби перед собою. Пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне.
Когда молишься, не показывай этого людям. Войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, который в тайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.
Молясь, не говорите лишнего. Ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него.
Прощайте людям согрешения их, тогда и Отец ваш простит вам согрешения ваши.
Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкопывают и крадут. Но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляет и где воры не подкопывают и не крадут. Ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.
Не можете служить Богу и мамоне.
Не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы.
Не судите, да не судимы будите; ибо каким судом су-дите, таким будите судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить.
Вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучек из глаза брата твоего.
Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам.
Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас.
Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними.
Входите тесными вратами.
Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы?
Всякий, кто слушает слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке.

КОНЕЦ

Чем дольше пребываю на этом свете, тем все больше убеждаюсь, что живу не я — живет что-то другое, частью чего я являюсь. Зачем надобен я этому «другому» не ведаю, но знаю точно, что оно дозволит мне жить до тех пор, пока ей это нужно. Как только надобность во мне отпадет, так тут же пропадет смысл моего земного существования.
Когда был молод — смысла в жизни не искал,
А просто жил и кайф от жизни получал.

Когда возрос — смысл в бытии решил найти,
Чтоб в культ затем его произвести.
И осенив себя крестом, 
Дела оставив на потом,
Тем культом пустоту свою прикрыть
И значимость свою в сей пустоте изобразить.

Как ни стремился — смысла  в бытии
я так и не нашел,
Но понял, что его в нем нет, он там,
куда пока я не дошел.
И озарение пришло —
в бесплодной суете не мельтеши,
Иди в храм божий, помолись
и  у Всевышнего спроси:
— О, Господи, зачем мне жить, когда
мученьями я весь покрыт,
И мир счастливый для меня давно уже закрыт?

Не раз вопрос я этот  Богу задавал,
И вот, что мне Всевышний неизменно отвечал:
— Живи, страдай
И счастье в муках обретай.
Живи, борись,
И в суете мирской о смысле жизни не  пекись,
Его тогда ты  обретешь,
Когда к вратам Небесным подойдешь.
* * *
Как ни крути, мой мир — это камера смертника с табличкой «жизнь». Он исчезнет вместе со мной, но не канет бесследно. Мне не дано знать, что останется после меня, но знаю точно — не пустота, идущему за мной — слова:
Вся наша жизнь — игра.
Вот и играй и веселись,
А не страдай и не ведись
На обещания друзей и посулы врагов.

Играючи — играй,
Но ни к кому не прикипай,
Коль в горести не хочешь пребывать
И кривизну судьбы по ходу исправлять.

Учись, трудись — играй.
Вершин по жизни достигай,
Но про друзей не забывай,
Отставших не гони, а привечай.
С мудрейшими играй.
Багаж их знаний безгранично принимай.
Но никому не подражай,
Бразды судьбы своей другому не вручай.

И с идиотами  играй.
Учись у них под дурика косить.
Так легче по шиверам жизни плыть,
Однако опасайся дураком прослыть.

Играй, но знай, что в играх лгут.
И чтобы в море лжи не утонуть,
Верь лишь тому, кто к истине идет.
Кто истину нашел, того забудь.

Играй — молчи.
И в спорах истину не обретай:
Ее там нет —
Она в тиши.

Греши — играй,
Но дьявола в себя не запускай.
Людских пороков, если сможешь, избегай
И низких истин тьму не возвышай.

Играй — страдай,
Но никогда в унынье не впадай:
Нам велено страдать, 
Дабы удачу следом распознать.
Играй — играй,
Но про Всевышнего не забывай.
В тиши его благодари и прославляй.
Молись и помыслы свои ему вверяй.

Уверовав — играй,
Но заповеди божьи неуклонно исполняй.
Иначе будешь прозябать в тоске,
Поскольку дом свой ты построишь на песке.

Играй — пока тот не увидишь край,
Что темнотой тебя обдаст
И смысл иной игре твоей придаст.
Но все равно играй…
* * *
Завершим наше повествование строками, навеянными великой книгой сикхов «Ади Грантх», которые не столько утешают, сколько вдохновляют путника, приближающего к концу своего Земного путешествия:

Не бойся Смерти — радуйся её приходу,
В момент сей открывается дорога к Богу.

Наш бренный мир — каморка с черной сажей,
Где слепнут те, кто был в нее посажен.

Чтобы от грешной участи себя спасти,
Из той коморки без боязни выходи.

На выходе ты истое блаженство обретешь,
Ведь со своим Владыкою по вечности пойдешь.

Но, помни — мир наш так потребно покидать,
Чтоб не пришлось тебе повторно умирать.

;