Утром следующего дня Валентина уже была в кабинете начальника милиции. Майор, увидев её, подхватился с кресла, пододвинул стул и услужливо улыбнулся:
- Садитесь, пожалуйста.
Валентина села.
- Значит, вы родная сестра Елизаветы Андреевны? – спросил с ноткой недоверия в голосе.
- Да, - ответила Валентина, - а что вас смущает?
- Вы - Шапорова, она – Лазаревич.
- Я по мужу Шапорова, а в девичестве тоже была Лазаревич, - объяснила Валентина.
- И внешне вы не очень похожи…
Едя сюда, Валентина приготовилась ко всяким неожиданностям, но то, что ей придется доказывать своё родство с Лизой - стало полным сюрпризом. Она растерялась. Но на выручку пришел сам начальник.
- А, возможно, у вас есть тот, кто бы это подтвердил?
- Да, - обрадовалась Валентина. - Позвоните Брониславе Карловне Лазаревич. Это наша мама.
Валентина назвала номер её рабочего телефона. После разговора с Брониславой Карловной начальник вызвал подчиненного и попросил отвести Валентину в камеру предварительного заключения на свидание с Лизой.
Их разговор длился всего лишь пять минут. Лиза что-либо объяснять Валентине не захотела. Спросила только, как себя чувствует Вероника и попросила нанять ей калининградского адвоката.
Адвоката ей Валентина нашла, но несмотря на его старания, Лизу на время следствия суд оставил под стражей, чтобы исключить её влияние на свидетелей.
Лиза сидела в камере и думала, что она в своей жизни сделала не так. Она хотела машину, собственный дом, хотела не бедствовать, как мать. Что в этом плохого? Все этого хотят. Только как на это заработать? Хоть сутками работай без сна и отдыха – всё равно не заработаешь. А директор магазина Константин Семёнович не работает сутками, а машину и собственный дом имеет. И кучу денег. Я всё делала правильно. Всё сделала, чтобы оказаться рядом с владельцами машин и домов. Я стала им нужна именно такая, какая я есть. Не будь меня, была бы точно такая другая, чтобы крутилась и волчком вертелась. Потому что им нужны машины и дефицитные товары. Тогда почему они меня здесь закрыли? За то, что они получают машины и товары? А если бы я эти машины и товары отдавала тем, для кого они предназначены - кролиководам, пчеловодам или просто пайщикам потребкооперации? Долго бы они меня терпели? Да, себя я тоже не обидела. Но меня посадили, а Константина Семёновича - нет. Видимо, я неправильно воровала, а Константин Семёнович ворует правильно. И вообще, лучше бы я кормила собак вместо чиновников. Собаки за это не требуют благодарности.
Дверь в камеру открылась, ей принесли еду. Лиза взяла тарелку с супом и вылила себе на голову, то же самое проделала и с вермишелью. Потом вышла на средину камеры и с вызовом произнесла:
- Передайте своему начальству, что я объявляю голодовку!
Через три дня уже было сложно узнать в грязной со всклоченными волосами женщине Лизу.
Суд состоялся через месяц. Прокурор, «старая сволочь», попросил для неё за мошенничество и хищение денег в особо крупном размере восемь лет колонии общего режима. А суд присудил шесть лет и три тысячи рублей штрафа.
Продолжение следует.