Сегодня 25 сентября день рождения героя Отечественной войны 1812 года Николая Николаевича Раевского (1771-1829).
Батарея Раевского на Бородинском поле известна всем. На ней же установлен Главный монумент победы. Однако, далеко не всем известен подвиг Н.Н. Раевского с сыновьями Николаем и Александром в сражение под Салтановкой. Данный героический случай зафиксирован на представленной картине художника Николая Самокиша (1912) «Подвиг солдат Раевского под Салтановкой».
Вот фрагмент описания этого подвига из книги Виктора Федорова "Император Александр Благословенный - святой старец Феoдор Томский» [15].
Когда уже полк намеривался отступать под давлением противника в первых рядах появился Николай Николаевич Раевский. «- Что пятитесь, смоленцы?! – вскричал генерал, и даже шум канонады не смог перекрыть его голоса. – Решается судьба наша и всего Отечества. Отобьем плотину, не пустим француза! Солдаты застыли, слушая своего командира. – Где знамя? Выноси его вперед! Безусый подпрапорщик, тот, что всегда был рядом с Александром, выбежал из строя. Он сжимал в руках древко полкового знамени. Раевский спрыгнул с коня и выхватил генеральскую шпагу. В этот момент Николай (14 лет, а по некоторым источникам 11 лет – автор) был уже рядом. Александр (16 лет – автор) тоже подбежал и встал по правую руку отца. – Слушайте, братцы! Я здесь с вами. И дети мои со мной. Мы все идем в этот смертный бой. Жертвую всем ради вас и ради Отечества. Поднимем француза на штыки! Вперед! За мной!
Барабанщик забил атаку. Генерал взял Николая за руку и со шпагой в правой руке двинулся навстречу неприятелю. Александр шел тут же, подле знамени. Вздрогнули бывалые солдаты. Многое видывали они еще при Суворове, да и в австрийском походе. Но чтобы генерал шел впереди со своими детьми – никогда. Смоленский полк, а за ним и весь фронт без единого выстрела двинулся в решающую атаку. За Раевским пошел генерал Васильчиков, все штаб - и обер-офицеры. Дай, дай мне знамя, - кричал в ухо безусому подпрапорщику Александр Раевский. Ему казалось, что настала минута славы. Знаменосец обернулся. Лицо его пылало от волнения. – Я сам умею умирать, - гордо отозвался он. Все ближе и ближе французы. Вот они остановились. Зарядили ружья. Прицелились. Дали залп. Град пуль просвистел над головами смоленцев. Остановился как вкопанный юный знаменосец. Руки разжали древко, и знамя стало медленно падать. – Ты что? – воскликнул Александр, подхватывая знамя… За 50 шагов до противника, выронив саблю из рук, упал тяжело раненый осколком гранаты полковник Рылеев… Генерал крепче сжал руку Николая. Оставалось сорок шагов, двадцать… В едином порыве, без команды смоленцы вскричали оглушительное "ура" и бросились на врага. Знали французы, что их больше числом, но вновь не выдержали натиска, побежали. На плечах противника ворвался полк на мост, а затем на плотину…
Маршал Даву, видно, не решался продолжать наступление. Теперь он окончательно решил, что перед ним главные силы всей армии Багратиона, хотя оборонял плотину только корпус Раевского. Подвиг Раевского и его сыновей, вышедших перед строем в решительный момент боя, стал легендарным».
Мы приводим его здесь как яркий пример передачи духовного опыта отца своим детям в любви к Отечеству и самопожертвования.
На наш взгляд, приобщение Пушкина в 1821 году к семье полководца и поездка с ним и его семьёй на Кавказ были очень полезны молодому поэту. И далеко не случайны.