В своем Отечестве Пророков нет Глава 9

          
Начало книгопечатанья у славян относится к 1491 году.

 Иван пожелал, чтобы Шлитте в числе мастеровых доставил из-за границы и книгопечатников.

 В 1550 году он обратился с такой же просьбой к датскому королю, который спустя два года прислал ему печатника и вместе с тем миссионера Ганса Яна Миссенгейма  привезшего с собой  протестантскую библию и книги религиозно-полемического содержания.

 В 1553 году в Москве появляются два русских печатника (ученики Миссенгейма) Иван  Федорович и Петр Тимофеевич.

 В 1556 году в Новгороде проживает литейщик букв Василий Никифоров.

В 1564 г было закончено печатание первого произведения русского типографского искусства.

 Это были Деяния Апостолов и Послания Апостола Павла.

 Но печатание прекратилось из-за бунта черни, Федоров и Никифоров спасая свои жизни, бежали в Польшу, боясь расправы за «колдовство».

 Печатание было в Москве возобновлено, и был напечатан Псалтырь.

 Второе издание этой книги появилось в 1578 году в Александровской слободе.

Началась переработка чужестранных произведений.

 Старые мотивы были дополнены и приурочены к текущей современности.

 Такой переделке подверглось сказание о князе Волошском, Дракуле.

 Рассказ о том, как воевода велел прибить гвоздями шапки иностранных послов к их головам, относился теперь к Ивану.
            
В 1553 году Иван тяжело заболел и позаботился назначить себе приемника.

 Наследование престола в порядке первородства установилось еще недавно.

 Поэтому он счел необходимым привести подданных к присяге своему малолетнему сыну Димитрию, но тут заявил свои права на московский престол двоюродный брат царя Владимир Андреевич.

Иван был сильно разгневан, когда на его глазах большинство бояр примкнуло к Владимиру Андреевичу, мотив был, вероятно, тот, что они по старинке были за привязанность к прошлому, к тому порядку, когда дяди имели преимущество пред племянниками в наследственных правах.

 Но еще большее значение здесь имела оскорбленная гордость знати.

 Ей пришлось бы отныне служить родственникам молодого царевича.

 Царствование дитяти надолго бы обеспечивало господство олигархии.

 Разгорелись жаркие споры у ложа больного царя.

 Иван надеялся, что в этот критический момент Сильвестр и Адашев (Алексей Адашев был низкого происхождения, с 1543 года он принадлежал к числу царских слуг, был «постельником»), поддержат слабеющую сторону законного наследника, но он ошибся.

 Только князь Владимир Воротынский да дьяк Иван Михайлович Висковитый энергично проявили свою преданность и им удалось привлечь к себе некоторых бояр.

 Сильвестр и Адашев не отказывались привести присягу царевичу, но они сохранили полнейший нейтралитет, не вмешивались в страстные споры нарушавшие тишину в покоях больного Ивана.

 Утром Иван почувствовал себя лучше.

 Число сторонников Дмитрия сразу увеличилось. Обеспокоенный Владимир Андреевич прибежал во дворец и, хотел было проникнуть в комнату царя, куда даже накануне не пожелал заглянуть.

 Преданные Ивану бояре задержали его на пороге.

В защиту его раздался один только голос, Сильвестра.

 Иван выздоровел, но не забыл происшедшего.

 Желая выполнить данный во время болезни обед, он отправился в Кирилло-Белозерский монастырь.

 По словам Курбского, Максим Грек пытался воспрепятствовать выполнению этого намерения.

 Дело в том, что монахи этого монастыря были сторонниками Иосифа Волоцкого.

 Кроме того, по дороге Иван хотел заехать в Песношский монастырь на Яроме, где жил один из выдающихся представителей того же направления, Вассиан Топорков, заточенный сюда боярами еще в 1542 г.



ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ