Приятного чтения)
Новым днём никто и ничто не разбудило вымотавшихся путников. Они смогли всласть отоспаться под тёплыми одеялами и проснулись все почти в одно и то же время.
Встретившись в коридоре, они поприветствовали друг друга.
Облизывая сухие губы, Кричеса сказала:
– Нам бы вода не помешала...
– Согласен, – отозвался Ронэмил, – Наверняка здесь должна быть кухня.
Спустившись на первый, наиболее разгромленный этаж, они некоторое время блуждали в потёмках крепости. Чуть погодя им всё же удалось найти кухню, или скорее то, что от неё осталось.
Войдя в тёмное помещение, Заби принялся взбалтывать и стучать по пустым бочкам. Ронэмил смог отыскать на перекошенном столе с кастрюлями мешочек с орехами. Поделившись с друзьями, они перекусили и ещё более захотели утолить жажду.
Модун спустился в подвал вместе с остальными. Освещая путь факелом, проверяя бидоны, они смогли отыскать полную до краёв ёмкость с водой, чему были немало рады.
Воды хватило и на то, чтобы они смогли умыться. Черпая кружками жидкость, они напились в сласть и, достав свои фляги, наполнили их до конца, прихватив с собой ещё воды для животных.
Чуть погодя они в добром настроении вышли из крепости. Встретившись с верблюдами, гладя их, они напоили их водой, чему у те были, несомненно, рады, оглашая округу довольным всхрапом.
Взобравшись на верблюдов, путники отправились вслед за кочевником, который держал путь строго на запад.
Обернувшись назад, встретившись взглядом с остальными, он сказал:
– Ну, остался последний. Даже и не вериться. Вот только...
– Что такое? – поинтересовалась колдунья.
– Я знаю место поклонение Эвлана, третьего духа. Я помню письмена на обратной стороне зеркала, оно нам послужит и поможет. Понимаете ли, в чём дело, эти три духа раньше, когда были людьми, состояли в братской связи, скреплённой одной матерью. И самый старший и, как вы наверное понимаете, самый могущественный из них был именно Эвлан.
– Кем он раньше был? – спросил Модун.
– О-о-о, он был нехорошим человеком и непонятно, почему его на картинах изображают в виде червя.
– Это его истинный облик в том мире, куда он смог переселиться. – ответила Кричеса.
– Ну да, наверное, – продолжил Заби, – Так вот, хоть он был и секретарём султана, но у него было весьма скверное и непонятное мне увлечение. Во время эпидемии он вызывался помощником и вместе с носильщиками отвозили трупы загород и скидывали тех в яму. Поговаривали, он долго любовался видом искалеченных болезнью людей и даже рисовал для себя зарисовки, а потом уже и картины...
– Это ужасно, – высказалась колдунья, сглатывая, – Просто мерзко.
– Да, – поддержал Модун, – Есть в этом что-то неправильное.
За пол дня однообразие пустынного мира мало-помалу начало сменяться в более интересную сторону. Дорога под ногами верблюдов стала твёрдой, светлой и в трещинах, видимо от долгой засухи, но чем дальше они продвигались вперёд, тем более на их пути начали встречаться цветущие, пышные кусты.
Следуя за Заби, они обогнули высокий песчаный бархан и Кричеса обрадовано вздохнула от увиденного. Она и все остальные не могли не заметить чудо природы, а именно рядами растущие на тёмной земле ярко-вишнёвые цветы. Их аромат уже издалека манил колдунью, но Заби хоть и улыбнулся от увиденного, но не остановился полюбоваться.
Кричеса вздохнула, понимая, что их замысел важнее каких-то ароматных, невероятной формы цветов. Отвернувшись от поляны, она не заметила, как Модун всё это время следил за её реакцией.
Щитоносец приостановил верблюда и по-тихому погнал его в сторону поляны. Доехав, он нагнулся с животного и сорвал два вишнёвых цветка и редкий, особенно притягательный тёмно-апельсиновый.
Задумавшаяся колдунья, смотрящая то на парящих в небосводе длиннокрылых птиц, то на дальнюю гору, не увидела краем глаза как рядом с ней пристроился Модун. Он выждал момента, встретился с ней взглядом и достал из-за спины цветы, сказав:
– Это тебе, красавица...
Не сказать, чтобы это произвело невероятное впечатление на Кричесу, но, она не смогла сдержать улыбки и уж тем более не смогла контролировать вступивший на щеках румянец. Искренне улыбнувшись Модуну, обрадовав его радостным ликом, весь путь колдунья вдыхала приятный, щекочущий аромат душистых цветов.
Долгими путями, сквозь изнуряющее солнце и неприятный, жаркий ветер, они начали приближаться к замеченной горе.Каждый из них понял, и особенно колдунья, чувствующая нечто опасное в этом месте, что они близки к своей цели.
Первое время им не удавалось найти тропу на самый верх тёмной горы, но объехав её по оси Заби смог отыскать верный путь. Местами возвышенность преграждала путь обвалившимися камнями, которые они, спешившись, убирали с дороги, чтобы верблюды и дальше могли спокойно проехать.
Храня молчание, поднимаясь всё выше и выше, каждый думал о своём, но всё же их мысли были прикованы к тому, что их ожидает дальше. Вспоминая прошлые битвы с духами, они понимали, что навряд ли третий и последний из них будет слабее и менее опаснее чем остальные.
Взобравшись на самый верх, путники охнули. Перед ними распростёрлись округлые курганы из тёмного камня, около которых росли высокие пальмы. Проехав дальше, Ронэмил щурил свой глаз и силился рассмотреть и понять смысл в барельефной, несомненно старинной резьбы. Пристроив верблюдов у редких кустов, они спешились и дальше шли по территории курганов пешком.
– Кричеса, твой выход. – мягко попросил Модун.
– А, ну да, точно, – отозвалась она, – Совсем забыла.
Колдунья крепко взялась за руку щитоносца и, закрыв глаза, принялась внимать чувствам. Её разум как бы парил, возвышался высоко в небе птицей, выискивая тонкую, еле ощутимую энергетику, а именно присутствие потустороннего существа.
Резко повернувшись направо, Кричеса вздрогнула и, указав пальцем куда-то вперёд, за высокие округлые строения курганов, уверенно кивнула, прошептав:
– Нам точно туда.
Обходя наполовину поглощёнными песками части зданий, путники временами перелазили через каменные изваяния старинных статуй, в которых с трудом можно было разглядеть подобие человека. Перескакивая через повалившиеся блоки стен, они кое-как обошли разрушенную временем территорию и вышли к небольшой роще пальм.
Продвигаясь вперёд, обходя странноватого вида высокие деревья, они не могли не почувствовать в воздухе неприятный и горьковатый душок. Обходя повалившиеся пальмы, запах начал сменяться на неприятное зловоние, а затем и вовсе на удушающий, мерзкий смрад мертвечины.
Чуть погодя путникам удалось увидеть вероятную причину до боли неприятного запаха. Каждый из них воззрился на каменный, широкий и несомненно глубокий колодец, внутри которого блестела на солнце тёмно-зелёная жидкость. Гладкая каменная конструкция тёмного цвета, на которой были выбиты таинственные иероглифы и странного вида миниатюрные вырезки, одновременно манила своими секретами и отталкивала немало обеспокоенных путников.
Затыкая носы, невольно покашливая, они силились дышать как можно реже, но толку от этого было мало, даже через рот этот смрад проникал в самую глубину их нутра.
Подойдя как можно ближе, Кричеса закрыла глаза и указала точно на стенку колодца, где находился и чуть углублялся уже знакомый им бронзовый диск. Ронэмил, зная, что теперь его очередь, достал кинжал и сделал небольшой надрез. Надавив двумя пальцами кожу, кровь выступила и он, проведя по поверхности диска, заполнил его стенки.
Кричеса наскоро перевязала руку одноглазого. Отступив назад, каждый переглянулся друг с другом и, доставший щит и меч Модун скомандовал:
– Приготовьтесь!
Первое время ровно ничего не происходило. Ветер колыхал верхушки пальм, мерзкий смрад как на зло никуда не пропадал. Ронэмил, держа в свободной руке золотое зеркало, немало нервничал, предчувствуя беду. Кочевник, трогая кончиками пальцев оперение стрелы, первый услышал, как жидкость в колодце начала ни с того ни с сего пузыриться. Глубоко из под земли, где-то под ними, что-то пробиралось наверх – и оно было несомненно огромным.
Никто уж точно не ожидал того, что из колодца вынырнет, буквально выпрыгнет невероятного размера толстый светло-лиловый червь. Он, дух Эвлан, извивался из стороны в сторону, мерзко пищал и крутил одноглазой, невероятно величавой мордой. Кричеса не выдержала и вскрикнула от подступившего к горлу ужаса, чем встревожила и приманила Эвлана.
Модун старался не обращать внимание на дрожь в коленах. Держа оружие крепко-накрепко, защищаясь щитом, он принял на себя первый удар хвостом червя такой силищи, что сам отлетел назад, сбив с ног своих друзей.
– О боги, да что же это вообще такое-то? – выкрикнул, вставая, Ронэмил.
Поднявшись, кочевник попытался попасть из лука в огромный, единственный глаз Эвлана, но тот как будто бы предчувствовал его желание и успел вовремя, хоть и неуклюже, перевернуться и подставить своё тело.
Стрела, попавшая в розоватую плоть, проникла глубоко и сильно встревожила и, видимо, разозлила духа настолько, что он скрутился и начал истошно пищать. Модун и остальные видели, как червь, скрутившись, начал дрожать. Уж точно они не ожидали того, что из его плоти появятся, резко выступят колючки устрашающего вида.
– Это в-о-о-обще нормально? – орал во всё горло Ронэмил, убегая что есть мочи от Эвлана.
Одноглазый перепрыгнул через повалившуюся пальму, за ним попятам кое-как поспевал ползущий червь. Каждый из наших героев был охвачен страхом от неизвестного. Каждому было мерзко от удушающего смрада и невероятного червя, который своими колючками уже успел ранить щеку Модуна и руку Ронэмилу.
Стараясь протиснуться и нанести удар сквозь колючки, их то и дело отбрасывал могучий хвост червя. Собравшись вместе, запыхавшиеся путники оглядели полубезумными взглядами друг друга и, видя вставшего на хвост червя, принялись гадать, что же тот собирается сделать.
Заби и остальные видели, как где-то из светлых внутренностей червя подступало всё выше и выше, ко рту, нечто тёмное. Нахмурив брови, кочевник разглядел, как тонкий рот под огромным глазом Эвлана начал энергично шевелиться. Навострив зрение, он заметил, как с его губ на землю капала жидкость, с шипением прожигающая даже камни.
Вдохнув воздух полной грудью, расталкивая своих друзей в стороны, кочевник прокричал:
– Назад! Он будет плеваться!
И вправду, червь Эвлан плюнул, да не просто, а целым фонтаном желтоватых брызг. Лишь чудом путники успели отскочить в стороны: там, где они только что были, землю начал разъедать желчная, мерзко пахнущая кислота, от которой в глазах щипало.
– Это просто какой-то дурдом! – крикнула колдунья, убегая от очередного плевка.
Ни Модун, ни Ронэмил не могли подойти вплотную и сразиться с Эвланом, потому как он почти не прекращая следил за их движениями по звуку топота, прерывистым дыханиям и переговорам меж собой.
Но Заби, прячущийся за валуном, не прекращал стрелять. Доставая стрелу, натягивая её на тетиву ноющей, уставшей рукой, он смог попасть метко в самый желчный рот, чем заставил своих друзей обрадоваться, а червя Эвлана пошатнуться и завалиться назад.
Все радостно закричали и с довольством переглянулись, кивая друг другу и хваля скромно прячущего глаза кочевника. Не теряя времени, путники подошли вплотную к червю и Кричеса, доставшая кристалл из кармана, поднесла его к телу Эвлана.
Почему-то ничего не происходило. Кристалл не впитывал в себя сущность духа, чем заставил колдунью нахмурить тонкие брови. Лишь в последний момент она почти было успела предупредить своих друзей словами:
– Он жив, назад!
Никто не ожидал от неподвижного червя жестокой проворности. Эвлан что есть сил в одно мгновение свернулся кольцом и резко развернулся всем телом так, что откинул назад каждого из них. Отлетевший назад Модун ударился спиной о валун, но злость разожгла его нутро, заставила действовать быстро. Вставший с земли Ронэмил, держа в свободной руке зеркало, оглядел с ненавистью рот червя и заметил, как он его, кровоточащего тёмной кровью, с силой открывает и закрывает, словно бы что-то жуя.
Кричеса отбежала подальше и принялась как и раньше метко закидывать Эвлан камнями, стараясь его хоть на мгновение отвлечь, дабы бойцы улучили момент для решительного удара. В этот момент Заби, пустивший очередную стрелу, которая врезалась в мягкое тело червя, засунул руку за плечо и с сожалением, негодуя крутя головой, достал последнюю стрелу из оставшихся.
Эвлан, реагирующий на звуки, ни с того ни с сего начал дрожать всем телом так, будто бы его начал бить сильнейший озноб. Ничего не понимающие путники высунулись из-за укрытий и увидели, как нутро, а именно самая середина тела червя начала светиться мягким, радужным светом.
Никто из собравшихся не был глуп и потому лишь краем глаза следил из-за валунов и пальм за Эвланом, приготавливаясь к возможному худшему развороту события.
Не сразу, но внутренний свет духа начал подниматься к морде и, к немалому удивлению путников, его единственный, огромный глаз начал изливать с виду приятный, мягкий свет.
Приподнявшись, качая головой из стороны в сторону, червь мстительно воззрился на выглянувшую из-за пальмы колдунью, которая, к счастью, успела вовремя спрятаться за деревом. Растение, на которое изливался странноватый свет, начало иссыхать а затеи и тлеть на глазах у паникующей Кричесы, которая, не теряя времени, с визгом побежала прятаться за другой пальмой.
В этот момент Модун, видя что Эвлан отвлечён, ринулся в бой. Защищаясь щитом от колючек, раздвинув их в бок, щитоносец смог сделать глубокий удар в тело духа, который отреагировал на это мерзким шипением.
Отбросив Модуна назад, повалив его, червь хотел покончить с щитоносцем; он уже начал поворачивать в его сторону голову. Щитоносец, испугавшись своей смерти, не смог и пошевелиться, отползти в сторону или кувыркнуться в другой бок.
Но тут подоспел Ронэмил, который принял яркий, жгучий свет на золотое зеркало.
Отразившийся луч света защитил Модуна, но не только в этом была цель одноглазого. Наклонив золотое зеркало чуть наверх, Ронэмил смог послать свет обратно в глаз злого духа.
Не сразу, но червь задёргался из стороны в сторону; ему несомненно было больно от иссыхающей плоти. Этим воспользовались наши герои. Мигом ринувшись в бой со своих мест, Ронэмил и Модун смогли нанести несколько колких ударов, а метко пущенная стрела Заби наконец-то смогла настичь цель и попасть в око.
Завалившийся на бок Эвлан брыкался, извивался и гнулся лёжа на земле некоторое время, оглашая эту местность яростными, переполненными ненависти шипениями.
Модун переглянулся с Ронэмилом и Заби, который чуть погодя оглядел с улыбкой невредимую Кричесу. Щитоносец вздохнул и радостно хлопнул одноглазого по плечу, подступая к духу.
Смахнув пот с лица, кочевник вместе со спешащей колдуньей подбежали к Эвлану, склонившаяся Кричеса поднесла кристалл к его телу. Моментально тёмный камень вырвался из её рук и приблизился к червю, начал впитывать в себя исходящую из внутренностей духа энергию.
Когда дело было кончено и кристалл пал на руки колдуньи, каждый облегчённо вздохнул, не смея произнести и слова от перенапряжения и захлёстывающих эмоций. Уходя с этого мерзко пахнущего места, они шли вымотавшимися через небольшую чащу пальмового леса.
Они особенно были благодарны приятному, прохладному дуновению ветра. Но чего-чего, а уж внезапного раската грома в небе никто не ожидал.
Кочевник, нахмурил брови, не верил в услышанное. Воззрившись на кроны пальм, он увидел в небосводе плотные, пышные свинцовые облака.
Заби, оглядывая каждого, вновь воззрился в небо и прошептал:
– Неужели это?..
Да, и в самом деле в этом жарком, удушающем мире с небес грянул гром и начал медленно, как бы нехотя изливаться прохладный дождь. Выйдя из леса буквально бегом, они пришли к курганам и воззрились в небо, не веря своему счастью.
В небосводе то и дело раскатывались, вспыхивали угловатые молнии. Каждый удар грома торжественно отдавался в сердце Заби неподдельной радостью. Подставляя обе ладони под дождь, он ждал пока они наполнятся и тут же начина пить бодрящую воду.
Его примеру последовали все остальные, только сейчас понявшие, что они тоже хотят пить, но из-за переизбытка чувств их разумы были как бы на время отвлечены.
Чуть погодя дождь сменился на благодатный ливень, чем немало обрадовал изнурённых жарой путников. Напившись сладкой воды, заполонив фляги жидкостью, они заслуженно утолили жажду и направились вглубь курганов.
Каждый был немало встревожен минувшим боем и обрадован победой и дождём. Проверив верблюдов, Заби удовлетворённо кивнул Модуну и вернулся под каменный навес, защищающий их от дождя. Увы, из-за ливня им не удалось разжечь костёр, и потому пришлось спать рядом друг с дружкой, тем самым сберегая тепло.
Путники настолько выбились из сил, что не нашли в себе сил даже обговорить минувшее. Убаюкивающие капли дождя, спадающие на камни и пальмы, помогли им заснуть снами младенцев.
Лебединский Вячеслав Игоревич. 1992. 05.09.2019. Если вам понравилось произведение, то поддержите меня и вступите в мою уютную группу: https://vk.com/club179557491 – тем самым вы мне здорово поможете. Будет нескучно)