Анфиса, Варвара и Полина были подругами с детства. Познакомились они в детском саду, и, хотя жили в разных домах, но двор был общим, и девочки встречались в песочнице, куда их выводили гулять мамы.
Детсадовская жизнь переросла в школьную. Подружек, по просьбе их мам, определили вместе в один класс. Школьные годы тянулись гораздо дольше детсадовских. Дружба крепла. Девчонки росли смирными и послушными, родителям хлопот не доставляли, поэтому мамы против их дружбы не возражали.
Некоторый разлад произошел после восьмого класса. Вроде бы договаривались идти дальше в «девятый», но Полина вдруг взбрыкнула и сдала экзамены в техникум – решила учиться на бухгалтера. «Надоело у матери деньги просить, - говорила она подругам. – На кино десять копеек проси. Только дневной сеанс, чтобы сэкономить. На танцы двадцать копеек тоже проси, и то - дают не каждую субботу. Опять кричат – нужно экономить! А уж в кафе сходить – и не заикайся! Рано тебе еще невеститься!»
Но подруги продолжали встречаться, хотя Поля немного выпадала из круга общения. В технаре интересно. Другая жизнь. В общежитии, вдали от родителей, вообще свобода. И хотя Поля, как и раньше, жила вместе с матерью и бабкой, без отца, влияние технарских однокурсников и преподов не нее сказалось, и на жизнь сверстников девушка стала смотреть иначе.
Второй разлад произошел после окончания школы. Анфиса, дочь преподавателя института, пошла учиться в тот самый институт, где работал отец. Помог ей папа поступить или нет, говорить она не хотела, но раз молчит, то все ясно – помог.
А хохотушка Варька никуда не поступила и пошла работать в магазин, продавщицей.
Разбрелись подруги по городу и разным слоям социума. Но совсем девичья дружба не умерла. Даже наоборот. Хотя совпадения свободного времени у подруг бывали редко, они обязательно старались провести его вместе. Верховодила Варвара. Она получала «взрослую» зарплату, от родителей не зависела и могла спокойно выложить в кафе рубль-другой или оплатить подругам танцы.
Почти не отставала от нее Анфиса. Получая стипендию отличницы, она частенько добавляла к ней «десяточки» от мамы и отца, поощрявших ее прилежную учебу.
И только Полина чалилась на технарскую степуху, не получая ничего со стороны. Мать и бабка кормили её и одевали, но не баловали. Поэтому 36 рублей едва хватало на мороженое и более-менее сносную модную одежду, которую она изредка позволяла себе приобретать.
. Каждой девушке было интересно узнать о жизни подруг в иных сферах социума, и они охотно делились между собой своими тайнами.
Первой замуж выскочила Варвара. Улыбчивая хохотушка, и к тому же довольно миловидная, вскружила голову одному из покупателей, который оказался знаменитым футболистом. Варька поначалу этого не знала, но когда однажды проводила своего назойливого покупателя взглядом до выхода из магазина, увидела, что тот садится за руль «Волги». Поинтересовалась у директорши, как узнать, чья машина – её супруг работал в ГАИ, на что начальница хохотнула: «Да это же Бибиков, нападающий нашего «Металлурга». Бибу весь город знает. Когда они здесь играют, мой муж все бросает, и мчится на стадион, чтобы посмотреть. Не упусти своего счастья, Варька!»
После этого Варвара стала благосклонно относиться к ухажеру, выделяя его из других покупателей, но лишнего не позволяла. И когда осмелевший мужчина пригласил её в ресторан, она жеманно ответила: «Я не такая! Вы бы мне лучше сказали, где можно билеты купить, чтобы я могла с подругами посмотреть, как вы играете». Опешивший от таких слов футболист вначале замолчал, а затем выпалил: «Так покупать не надо. Я, того, вас проведу. Сам. Через служебный вход».
С тех пор спортсмен стал приезжать перед игрой в Варварин двор, забирать подруг и отвозить на стадион, а после игры они все вместе ехали в кафе, и Бибиков угощал их шампанским и пирожными. Сам он не пил – режим, нельзя! Девчата были в восторге. Но у Вариных подруг познакомиться с футболистами не получилось. Толстушка Полина и унылая, к тому же в очках, Анфиса интереса у кудесников мяча не вызывали.
Через полгода Бибиков и Варвара расписались, и Варварин интерес к футболу постепенно угас. Да и Бибикову надоело катать подруг по кафе. Варвара перестала ездить на игры, оставалась дома и смотрела футбол по телевизору между делом, готовя еду или проводя уборку в трехкомнатной квартире, которую молодоженам когда-то выделил горсовет.
Второй из подруг замуж вышла Полина. Решив, что принца на белом коне с её фигурой не дождаться, она связала свою судьбу с мастером, работавшем на том же заводе, куда получила распределение. Хотя мужчина был старше её на семь лет, смотрелись они импозантно – пухленькая Поля и высокий длинноносый Нечай. Подруги сказали, что длина причинного места мужчины пропорциональна длине его носа, и со временем Полина убедилась в этом, испытывая невероятные наслаждения от интимного общения с супругом.
На десятилетний юбилей свадьбы завод выделил супругам дачный участок, и Нечай с жаром кинулся его обустраивать. Полина стала замечать появление вещей, которых они не покупали: неожиданно появился насос, и воду перестали набирать из колодца ведрами. Откуда-то привезли металлические ворота, и муж огородил участок высоким забором, соорудил рядом с дачей навес для машины. Электрики поставили столб, протянули провода, и в дом потёк ток. В даче стало можно жить зимой.
Позже всех вышла замуж Анфиса. Во время учебы студенты на нее не засматривались – страшная, папа – обычный препод, никакого влияния на распределение и возможную карьеру. Кому нужна серая мышка?
Наконец батюшка защитил диссертацию. На торжество собрались коллеги, многие из них были Анфисе знакомы. Девушка танцевала с папиным другом, таким же преподом, как и он. А на следующий день, во время обеда, Анфиса услышала историю о друзьях - двух студентах и двух студентках, из которых одна пара стала затем её мамой и папой. А у другой пары семья не сложилась. По распределению девушка уехала на «севера», где её след затерялся, а парень остался в институте читать лекции студентам и писать диссертацию.
Знакомство Анфисы с папиным коллегой так бы и осталось мимолетным, если бы судьба не свела их вновь в студенческом лагере, куда девушка приехала отдыхать. Препод заведовал радиоузлом. Музыка, прерываемая объявлениями, звучала весь день, умолкая только поздним вечером, когда заканчивались танцы.
Препод скромно пригласил ее на вальс, а когда закружились, сказал, что у него сегодня день рождения и предложил отпраздновать в узком кругу. Компания и в самом деле оказалась небольшой – кроме Анфисы и «новорожденного» были еще два мужчины, которых девушка видела в институте, и две женщины, которых она не знала. Гости вели себя как-то странно – было не возможно понять, кто кому кем приходится.
Отцов коллега налил мужчинам водочки, а женщинам вина – выпили за здравие виновника торжества. Закуски было мало – то, что удалось прихватить из лагерной столовой. Выпили еще. Вино закончилось, и женщинам тоже налили водочки. Ели мало, в основном танцевали. Анфиса почувствовала, что ее начинает куда-то уносить. Окружающие исчезли, погас свет, препод начал целовать девушку и покусывать за ушки, шептать горячие слова. Анфисе стало его жалко, она поцеловала препода в ответ. И произошло то, что произошло. Стало ужасно больно, и стыдно было кричать. Рыдая, уснула…
Проснулась утром оттого, что кто-то одевал на нее трусики. Открыла глаза – увидела препода. Душу охватил стыд и страх. «Что же ты не сказала, что девственница? - прошептал мужчина, лишивший её невинности. – Не переживай, осенью распишемся!» Анфиса поднялась и ушла на завтрак.
В конце смены препод снова пригласил Анфису в свою биндюжку. «Уезжаешь? – мужчина снова стал покусывать ее за ушки и стаскивать с нее трусики. – В сентябре встретимся!» Анфиса безропотно легла на кровать…
В сентябре они встретились, но препод прошел мимо, едва кивнув головой, словно малознакомой. Началась задержка месячных, и Анфиса поняла, что она беременна. На семейном совещании решили, что Анфиса должна делать аборт, и она поплелась в больничку.
Но в конце ноября препод вновь стал узнавать Анфису. Её отца назначили заведующим кафедрой – освободилось место старшего преподавателя. Отец без обиняков заявил бывшему другу: «Только после ЗАГСа». Пошли подавать заявление.
Бибиков завершил карьеру футболиста. Поставили тренером молодежной команды. Бывший футболист был еще на слуху, мог влиять на судей. Команда выигрывала турнир за турниром, начались банкеты. Режимить необходимости не было, и глава семейства стал все чаще возвращаться домой под «шофе».
Нечая поймали менты, когда он выносил с завода трубогиб. Хотел на даче сделать арки над крыльцом, беседкой и дорожкой, пустить по ним виноград. Выследили «ОБХСС»-ники, задержали при попытке хищения. Провели обыск в квартире и на даче. Нашли насос и домкрат. Все с номерами – в бухгалтерии подняли акты - совпало, и получил Нечай срок.
Директор завода утешал зареванную Полину, секретарше сказал: «Никого не пускать!», завел бухгартершу в свою комнату отдыха при кабинете, налил коньячка раз-другой, и поимел её тут же, на диванчике. Водителю сказал: «Отвези женщину домой! У нее горе…» По дороге Полина вспомнила, что дома нет ни хлеба, ни сахара. Попросила подождать у магазина, затоварилась. Водитель вызвался помочь, нес сумку сзади, а войдя в комнату, свалил её на кровать и тоже…
Утром пришла на работу – вызвали в отдел кадров. Начальник отдела сказал: «Пиши заявление на увольнение. Муж воровал, а ты покрывала! Скажи спасибо, что не пошла как соучастница!» Полина кинулась к директору – того нет, уехал на совещание в горсовет. Секретарша спросила: «Заявление написала? Не тяни!» Женщина, едва не теряя сознание, поплелась назад в отдел кадров и попросила ручку и лист бумаги. Проводы сослуживцы не устроили. Тихонько собрала вещи и ушла.
Семейная жизнь Анфисы стабилизировалась. Супруг не гулял – засел за докторскую диссертацию. Отец шепнул на ушко: «Если меня поставят деканом, выдвину его на завкафедрой». Анфиса донесла это мужу, и тот ударился в науку с новой силой. Одно омрачало женщину – не было детей, и стареющий супруг уже не был так неистов в постели, как когда-то.
Из Федерации Бибикова «бросили» в организационный отдел спорткомитета области. Там вообще сплошные банкеты – одна делегация уезжает, другая приезжает. Всех встреть, каждому окажи внимание. Благо в представительских не ограничивают. Варвара уже стала удивляться, когда супруг приходил домой трезвый. Но он не плошал, а мчался к холодильнику – там ждал его «неприкосновенный запас», который он создавал при подготовке банкетов. Отмазка всегда была – вдруг кто-нибудь из высокопоставленных гостей захочет «полечиться» или взять в качестве презента. Но чаще создаваемые запасы уходили самому управлению спорткомитета. Поэтому на лоджии всегда стояли ящик-другой коньяка и коробки с тушонкой. Недостатка в алкоголе и закуске не было.
Варвара пыталась прятать бутылку, но не получалось – муж зверел и мчался в ресторан. Там всегда было. «Из-за тебя приходится тратить свои деньги!» - кричал Биба. И жена прятать алкоголь перестала.
Беда прищла к Анфисе внезапно. У отца остановилось сердце. Хоронили пышно – от горсовета выделили катафалк, студенты и коллеги засыпали гроб и могилу цветами, вокруг памятника в два ряда стояли венки. Но матушку Анфисы это не утешило – затосковала по супругу, как-никак с первого курса вместе. Сникла старушка, зачахла и через пару месяцев ушла вслед за мужем в мир иной.
Затем беда пришла и к Варваре – возвращался Биба с банкета, сел пьяный за руль и влетел в бетонный столб. Машина вдребезги, сам насмерть. Взвыла женщина, но дальше – хуже – накоплений мало, приходится себя ограничивать, а потом и вовсе жить не на что стало. Пошла устраиваться на работу – куда? Кто возьмет бывшую продавщицу? Друзья мужа приютили женщину вахтершей во Дворец Спорта.
Полина оклемалась после удара быстро. Разрываться между квартирой и дачей было неудобно. Подруги посоветовали – сдай квартиру, только смотри, чтобы люди были порядочные, не обворовали. Удача сама пришла в руки – рядом военное училище, стояла возле подъезда, болтала с соседками, подошел офицер, спросил – не сдаёт ли кто квартиру. Женщина спросила – а что же армия не обеспечивает жильём? Оказалось, преподавателя перевели из Москвы, а там он квартиру уже получил, поэтому здесь и не дают.
Договорились о цене и сроках, и перебралась Полина на дачу. Хорошо её обустроил Нечай – живи и зимой, и летом. Одно плохо – мужика нет. Приучил её длинноносый к радости жизни, а теперь что? Снятся бабе горячие сексуальные сны… Нескоро вернется любимый…
Лопнул шланг. Как теперь грядки поливать? Пожаловалась военному. Тот пришел, покрутил, повертел резиновую трубу, сказал: «Завтра привезу исправный шланг и всё сделаю, от ужина не откажусь!» И ушел.
Полина ужин приготовила. Военный пришел, ковырялся долго, но отремонтировал не только полив, но и летний душ, сам же его и опробовал. Пришел свежий, волосы назад зачесаны. Сели ужинать, военный поставил коньячок, налил рюмочку Полине и себе. Выпили, закусили. Потом была вторая рюмка, третья. Потом военный предложил осмотреть дачу, может еще что подремонтировать. Зашли в комнату, где кровать. Не успела включить свет, как мужчина повалил ее на спину, задрал юбку и… Полина и не сопротивлялась… Сколько же можно терпеть без мужика? Спросила только – а семья? «Нет семьи, – ответил. – Разведен». «Еще хочу…» - прошептала женщина. И стал военный похаживать, в основном, по субботам и воскресеньям.
Новый декан мужа Анфисы не жаловал. «Старый! – говорил. – Надо проводить омоложение кадров!» И добился назначения завкафедрой молодого доктора наук. Анфиса заметила, что после этого супруг как-то быстро постарел, да так, что прекратился интим, начал попивать, и чем больше кричала на него Анфиса, тем больше он старался в себя влить.
Задержалась как-то Анфиса на работе. Пришла домой, открыла квартиру, а он, негодяй, лежит пьяный возле порога. Алкогольная вонь аж в коридор шибает. Переступила через него, хотела наподдать, да ладно, черт с ним, валяйся – проспишься встанешь. Прошла в квартиру, переоделась.
В кухне точно – бардак - пустая бутылка на столе, объедки, грязная посуда. Все вымыла, навела порядок. Сварила картошечку, селедочку порезала с маслом и уксусом, поставила чайник. «Иди жрать! – крикнула в коридор. – Второй раз звать не буду!» Села ужинать.
В коридоре была тишина. «Выпендривается скотина, - подумала Анфиса. – Ну я тебя проучу, оставлю голодным». Поставила оставшуюся селедку в холодильник. Накрыла кастрюлю с картошкой махровым полотенцем, чтобы оставалась теплой. Пошла в коридор ругать пьяницу.
Он лежал в той же позе, в какой она его застала, когда пришла. Ёкнуло сердце. Схватила супруга за руку, попыталась поднять – не хватило сил. Отпустила руку мужа – та безжизненно упала на пол. Взвизгнув, кинулась к телефону. Скорая приехала быстро. Доктор, едва взглянув, сразу сказал: «Поздно. Его уже в морг везти можно. Звоните в милицию». Анфиса зашлась от плача - привыкла к мужу за более чем 20 лет совместной жизни…
Собрались как-то подружки, стали изливать друг другу печали. Выпили сладенького церковного винца – «Кагора», разоткровенничались. И оказалось – беда у всех одна – нет мужика. Полина не выдержала, похвасталась своим военным. Подружки стали наседать – покажи! Пообещала привести.
Хлопнула калитка. Полина выглянула посмотреть, кто пришел, открыла дверь и обомлела – на пороге стоял Нечай. Узнала сразу, и болезненно сжалось сердце. Оттрубил от звонка до звонка с «прицепом». Худое, изможденное лицо. Длинный нос сломан – торчит в сторону, лицо в шрамах. «Били в тюрьме», - догадалась женщина. Захотелось обнять, поцеловать. Подошла, он оттолкнул. «Умирать пришел… Туберкулез, - процедил Нечай. - Дай пожрать». Полина засуетилась. Накрыла на стол, хотела бежать за бутылкой – одернул её, сказал «Не надо!» Поел, лёг спать. «Ко мне не подходи, заразишься, у меня последняя стадия!», повернулся лицом к стене и уснул.
Полина просидела до сумерек в беседке, спать легла в другой комнате. Утром проснулась – тишина. Пошла в комнату, где спал Нечай – тот не шевелился. Тронула за руку – холодная. Зарыдала, позвонила в милицию. Заодно предупредила военного, чтобы не приходил, пока сорок дней не пройдет. Вернулась на дачу.
Хоронить бывшего мужа с дачи не стала, привезла в квартиру. Военного попросила пожить в другом месте. «Да как же я так быстро жильё найду?» – спросил её мужчина. Сжалилась, позвонила Варьке, объяснила ситуацию. Та сразу согласилась. Полина дала военному адрес, телефон. Сказала: «Звони, езжай!», и тот уехал.
Девять дней и сорок дней прошли быстро. Полина ни военному, ни подруге не звонила. «Прижился!» - подумала со злобной горечью. Терпела, терпела, и не выдержала – позвонила сама. «Приходи, поговорим, - ответила Варька. – Зачем он тебе? У меня ему лучше». Кровь ударила Поле в голову после такого ответа. Но пошла. Ноги-руки дрожали – казалось, все встречные-поперечные рассматривают её, как она идет мужика делить. Дошла, не рассыпалась. Нажала кнопку звонка – дверь открыла Варя. Поздоровались, не глядя друг дружке в глаза. «Проходи!» Разулась и прошла.
А в зале уже накрыт стол. Военный сказал: «Прежде, чем обсуждать проблему, бахнем по маленькой!» и уверенной рукой налил коньячок. Выпили, закусили. Кто-то должен был первым начать разговор. Начал военный:
- Вот неправильно нас в этом отношении воспитывали. Не воспринимаем мы то, что природа дала нам в естестве. Вот, например, сидим мы сейчас за столом, кушаем, выпиваем. Друг друга не стесняемся.
Военный налил еще по одной рюмке. Выпили, и он продолжил:
- Не стесняемся кушать вместе! Да, Варюха?
- Да! – ответила подруга.
- И ты не стесняешься, Поля?
- Не стесняюсь, - неуверенно ответила женщина, не понимая, к чему клонит военный.
- Вот и я не стесняюсь. Мы все понимаем, что принятие пищи есть естественный процесс, к тому же может быть красиво обставлен, и стесняться тут нечего. Хуже дело обстоит с отправлением естественных потребностей. Люди предпочитают это делать индивидуально, хотя совсем недавно общественные туалеты были просто с дырками в полу и желобок вдоль стены. Но от публичности в таком мероприятии отказались. Наверное, потому, что смотреть на такой процесс несколько противно, да и вонь… Это свою не замечаешь, – и он слегка хохотнул. – А чужая, так прямо в нос сапогом бьет!
После такой длинной тирады военный налил еще по рюмке.
- Секс – несколько иное дело, - продолжил он свою воспитательную беседу. – Секс – это красиво и приятно.
Военный вставил в видеопроигрыватель кассету и поочередно включил его и телевизор. На экране замелькали голые тела в немыслимых позах. Полина ахнула, Варвара засмеялась.
- Вот, - снова заговорил военный, - даже фильмы снимают. Все знают, что все занимаются сексом. Не будь его, человечество вымерло бы в первом поколении. Но никто не занимается этим прилюдно, кроме определенной категории порноактеров – их так называют – зарабатывающих на этом деньги. Но мы смотрим на них, и нам не противно. А даже интересно. Так, Варвара?
- Да, - хихикая, ответила Варя.
- И тебе интересно? – военный повернулся к Полине и кивком показал на телевизор.
Полина хотела отказаться, но взгляд сам притягивался к экрану, и женщина несколько раз мелко кивнула головой.
В ход пошла вторая бутылка. Это была уже водка, но захмелевшая Полина не обратила особого внимания.
- У нас ситуация несколько иная. Вы – подруги. Знаете друг друга с детства. Вот если твоя подруга, Варя, будет умирать с голоду, ты не дашь ей кусок хлеба, не накормишь её?
- Конечно, накормлю, - ответила Варвара. – Только секс – не еда.
- Не еда, - согласился мужчина. – Но потребность, без которой не проживешь. Я это уже объяснял. А у женщин бываю перерывы – короткие – менопаузы, длинные – беременность. Мужчина в это время остается как бы один. А женщину хочется. Раз в три дня вынь и положь! Арабы и среднеазиаты эту проблему просто решили – имей двух, трех жен, или даже целый гарем – сколько прокормишь. Но у нас проблема другая! Мужчин не хватает. Мальчиков рождается на 10% больше, чем девочек. А потом что? Умирают от алкоголя, от стрессов, гибнут в авариях, попадают в тюрьму. И женщины остаются одни.
Военный говорил так страстно и вдохновенно, что Варвара и Полина вроде как увидели себя со стороны.
- И главные виновницы неудовлетворенности мужчин и женщин – сами женщины, - продолжил военный. – Ваш эгоизм. Если накормить подругу и разделить с ней батон хлеба – то это всегда, пожалуйста, если разделить с подругой мужчину – то это стой! Моё! Не бери! А почему бы не поделиться? Почему бы не помочь подруге утешиться?
- Так уйдет! – завопила Полина. – Вот ты ушел!
- Куда я ушел? – ответил военный. – Сижу рядом с тобой! – И он притянул её к себе, посадил на колени и страстно поцеловал в губы.
От поцелуя и алкоголя голова Полины закружилась, но она нашла в себе силы возразить:
- А мораль?
- Мораль придумали люди! – взвился мужчина. - И в случае необходимости эту самую мораль можно изменить. Я не призываю убивать, грабить или насиловать. Я призываю обустроить нашу жизнь так, чтобы было удобно и комфортно всем, особенно одиноким. Собственно, объединившись, мы перестаем быть одинокими. Что скажешь, Варя?
- Я согласна объединиться – пьяно пролепетала осоловевшая от алкоголя женщина. – Я спать хочу, - и Варвара пьяно поплелась в спальню.
Военный проводил её взглядом и сильнее прижал Полю к себе. Они продолжили беседу, и мужчина все подливал и подливал женщине. Наконец, дело дошло до того, что он взял её за талию и положил на постель рядом с Варварой. Кровать была широкая, и никто никому не мешал.
- Давай помогу раздеться, - нашептывал на ухо, помогая снимать платье. – да ты не бойся, я сейчас уйду в другую комнату.
- Можешь не уходить, - пьяно пролепетала Поля, а сама подумала – как он находит пуговицы в такой темноте?…
Проснулась Полина оттого, что кровать поскрипывала и подрагивала редкой дрожью. Женщина открыла глаза и увидела, что подруга с военным делают то, что Полина делала с ним накануне. Женщина ойкнула, и любовники увидели, что она проснулась. Варвара слегка улыбнулась и стала смотреть в другую сторону, а военный подмигнул ей, и положив руку на одну из её грудей, стал массировать сосок.
Завтракали все вместе.
- Ты не торопись, - снова завел речь военный. – Надо обсудить эту проблему на трезвую голову.
Но на столе стояло шампанское, и обсуждать совсем по трезвому не получилось. Тем не менее, шампанское освежило мозги, и беседа потекла как надо.
- Жить будем втроём у тебя на даче. Места там много. Квартиры будете сдавать. Жильцов я вам найду. Военным сейчас платят хорошую компенсацию, а за порядком я присмотрю, - совсем уже по хозяйски командовал военный. – Доработаете до пенсии – и на заслуженный отдых.
Заселение дачи праздновали дружным коллективом. Стол накрыли в беседке – свежий воздух, птички чирикают. Долго думали, приглашать Анфису или нет.
- Такое дело долго скрывать не сможем, - подытожил военный. – Узнает, что было мероприятие, и не пригласили – обидится. Не гоже так поступать с человеком, тем более с близкой подругой.
Позвонили. Оторопевшая от неожиданности Анфиса несколько раз переспросила, по какому поводу мероприятие, но приехать изволила. Сидела в сторонке, а потом разразилась одобряющей речью.
- Завидую я вам! – это же вся домашняя работа на двоих делится, финансов сколько появится благодаря сданным квартирам.
- Так присоединяйся к нам! – перебил её военный. – Втроем вам еще легче будет хозяйствовать, а я всегда наготове.
- Присоединяйся, присоединяйся! – поддержали его Варя и Поля.
Анфиса в нерешительности поднялась со стула. Подошедший военный обнял её за талию и увел в комнату…