Несмотря на настойчивые требования военврача, от госпитализации Снегирев отказался.
- Рана не смертельная, - заметил он. – И так заживет.
- Не смертельная, но наложенный шов всё равно каждый день обрабатывать надо, – возразил медик. – Да, и полное обследование пройти не мешает. Кто его знает, какие последствия после боевых столкновений возникнуть могут. Я вынужден буду доложить командиру полка, пусть он с вами разбирается.
Командиру полка долго объяснять ничего не пришлось.
- Я должен сержанта Логутенкова в Москву доставить. Если бы не он, я бы сейчас с вами не разговаривал.
- Ты в этом уверен? – почему-то в сторону отведя глаза, произнес тот. – Считаешь себя в его смерти виновным?
Сергей ничего объяснять не стал. Он не знал, что здесь можно было ответить. Произносить дежурную фразу, что командир всегда виноват в гибели своих подчиненных, не хотелось. Это война, и на ней, как известно, случается разное. Но поведи он группу другим маршрутом или будь более осторожным и осмотрительным, то все могло бы быть иначе. Может быть, все были бы живы.
- А что делать мне? – догадавшись о чем, думает Снегирев, спросил полковник. – Это ведь и мои подчиненные, и их у меня намного больше чем у тебя. И это я вас на смерть послал, как послал за это время многих других.
- Вы то здесь причем? – попытался успокоить он своего командира. – Выходом группы руководил я, с меня и спрос.
- Да, причем я, причем!!! Думаешь, мне приятно «груз двести» родным и близким солдат отправлять. Хорошо, что ты хоть живой остался. А то б, и твоя смерть на моей совести была.
Достав сигарету, полковник нервно закурил. Ему самому давался этот разговор непросто. В том, что погибла очередная разведгруппа, была и его вина. И он так же, как и старший лейтенант Снегирев, болезненно переносил эту утрату. Но не посылать их он не мог. Незнание обстановки, а главное, сколько и какие силы противника были спрятаны в горах, могло погубить весь полк в целом. Нападения боевиков следовало ожидать в любую минуту.
- В общем, так! Хочешь ехать, езжай. Приказ о твоей командировке я подпишу, – наконец-таки принял он окончательное решение. – Но нужно ли, тебе это? Думаешь, его родители с радостью тебя встретят?
- Что это значит? – наконец-то не выдержал долгой паузы Снегирев, поняв, что Быстрицкая вовсе не шутит.
- Я хочу всё знать!
- Всё, это что? – не понял её вопроса он .
- За что ты убил Уварова, Аверьянова, прокурора Левченко и его любовницу. – уточнила Лена. – А так же причем здесь Заозёрск.
- С чего ты взяла, что я их убил? – удивился Сергей.
- Щукин тебя подозревает в этом. Я сама видела у него твое личное дело и выходящих от него сотрудников собственной безопасности. И все это как-то связано с командировкой Чернова. Он что-то накапал на тебя.
- Может быть, - не стал отпираться Сергей. – Я родился и вырос в этом городе. Но я не убивал их.
- Почему я тебе должна верить?
- Ты мне ничего не должна, – спокойно заметил он. – Хочешь, верь, а хочешь, нет.
- Тогда рассказывай, все по порядку, - снова скомандовала она. – Походу разберемся, правду ты говоришь или лжёшь.
- Это очень долгая история…
- Ничего, мне торопиться некуда, – твердо сказала она, продолжая держать его на прицеле. - Я тебя внимательно слушаю.
- Хорошо, - произнес он, неожиданно бросив в неё полотенце.
Быстро уйдя в сторону от линии огня и сблизившись с ней, он перехватил её руку и выхватил пистолет. Но в последний момент она все-таки успела выстрелить. Громкий хлопок и звон разбившегося стекла, от попадания пули в зеркальную дверь платяного шкафа, парализовали её. Мысль о том, что она проиграла, наивно пологая, что может самостоятельно справиться с Сергеем, запоздало пришла её в голову. И если Щукин в своих подозрениях прав, что Снегирев и есть искомый убийца, то следующей его жертвой сейчас станет она. Охвативший её страх не давал возможности сопротивляться. Она попросту беззащитно стояла, закрыв глаза, и ждала своей участи.
Но ничего подобного не произошло. Вместо смертельного удара или очередного выстрела, Лена ощутила его нежные объятия и поцелуй в лоб.
- Я, действительно, не убивал их, - повторил ответ, на мучивший её вопрос, Сергей.
Затем, быстро одевшись, вышел из квартиры.
Звук захлопнувшейся за ним двери вернул её в реальность. Она осмотрела комнату и увидела разбитое зеркало.
«Плохая примета» - отстраненно подумала она, опускаясь вниз.
- Если ты не убийца, то почему не расскажешь мне всё? - разрыдалась она, повалившись всем телом на пол. – Я же люблю тебя...
В Москве, на армейском грузовике с тентовым верхом, Снегирева встречал офицер комендатуры и шестеро солдат.
Быстро перегрузив из почтового вагона поезда в кузов машины цинковый гроб с телом сержанта, военнослужащие срочной службы курили в ожидании дальнейших приказаний.
- Похороны будут завтра, - пояснил ему офицер. – Родителей мы известили.
- Спасибо, - искренне поблагодарил его Сергей. Что и как надо было сказать в такой ситуации отцу и матери погибшего Логутенкова, он не знал.
- Вы насколько, я понял неместный? И денег на гостиницу тоже, наверное, нет?
Денег и впрямь было немного. В последний раз зарплату он получал три месяца назад, а полученных командировочных ни на что не хватало. Установленные нормы суточных, рассчитанные кем-то для проживания в чужом городе, не поспевали за стремительно растущей инфляцией. У государства патологически не хватало средств на своевременное и достойное содержание своей армии, либо эти средства расходовались на более важные и глобальные цели. Приватизация общенародного имущества набрала обороты и шла полным ходом. Пока одни воевали и умирали в Чечне, другие за государственные же деньги приобретали заводы и фабрики.
- Тогда вот, - протянул ему офицер небольшого размера листок. – Это пропуск в офицерское общежитие. Адрес на обратной стороне указан. Скажите на проходной, что «груз двести» сопровождаете и лист этот дадите. Там, для таких как вы, комнату специально зарезервировали. Каждую неделю кого-то встречать приходится.
Отдав на прощание воинское приветствие, офицер отошел к подчиненным и дал команду залезать в машину, но затем, будто что-то забыв, снова вернулся обратно.
- Ты вот что, старлей, - заметно смущаясь, произнес он. – Может не стоит тебе на похороны ходить. Там всякое может случиться…
- Я пойду, - твердо сказал Сергей.
- Как знаешь, - не стал настаивать тот, пожимая ему руку. – Тогда завтра в девять, в комендатуре. Траурная процессия оттуда движение начнет.
На утреннее совещание Сергей не пришел.
- Что-то опаздывает наш майор, - нервно смотря на часы, заметил Щукин.
После этого совещания, по договоренности со службой безопасности ГУВД, Снегирева должна была принять наружка. Экипажи наружного наблюдения ждали на улице, а объекта наблюдения не было.
- Он не придет… - не выдержав затянувшегося и напряженного ожидания, произнесла Быстрицкая.
В кабинете со следователем генеральной прокуратуры она была одна. Чернов находился в командировке, а Сергей, похоже, в бегах. Во всяком случаи, его телефон со вчерашнего вечера был вне зоны действия сети или выключен.
- С чего это вы взяли? – машинально уточнил важняк, нервно постукивая кончиками пальцев по столу.
- Это я ему сообщила, что вы его подозреваете… - покраснев от волнения, созналась она.
- Что вы сделали? – от удивления приподнялся с кресла Щукин.
- Сказала, что вы запрашивали его личное дело и общались с операми из УСБ.
- Ты понимаешь, что ты наделала?!! – мгновенно вспылил следователь по особо важным делам. – Ты предупредила преступника, что его начали разрабатывать?!! Теперь тебя не то, что отстранить от работы требуется, теперь тебя саму арестовать придется.
Лена тихо сидела на месте и даже не пыталась оправдываться. Она прекрасно сознавала, что совершила должностное преступление и готова была понести наказание.
Наконец-то высказав всё, что он про неё думает, Щукин сел обратно в кресло.
- Зачем, ты это сделала? – немного успокоившись, спросил он.
- Мы любим друг друга. - тихо произнесла она. – И ещё, он никого не убивал.
- С чего ты решила?
- Он сам мне об этом сказал.
- И ты поверила? – удивился её наивности следователь. – Если каждому вот так вот на слово верить, то мы с тобой не нужны будем. Наша профессия заключается в том, чтобы факты и доказательства собирать, а не «в верю - не верю» играть. Если ты не поняла этого, то тебе не место в правоохранительных органах.
- Он не убивал, - повторила Лена. – И у вас нет на него никаких фактов и доказательств.
- Есть! – ударив ладонью по столу, снова завелся следователь. – Есть факты указывающие на него! И есть мотив, который все расставляет по своим местам. Не здесь, в Питере, а там в Заозёрске. В прочем, теперь тебя это не касается. Да и потом, если как ты говоришь, он не виновен, зачем он тогда скрылся? Где его искать?
- Не знаю, - пожала плечами Быстрицкая. – Может, его начальник знает?
- Подполковник Звягинцев? – уточнил Щукин.- С чего ты взяла? Думаешь, он только от нас с тобой прячется, а от своего руководства нет?
- Они друзья с военного училища. – пояснила Лена. – Я их вместе на фотографии видела.
Следователь ненадолго задумался.
- С военного училища говоришь? Выходит он тоже десантник, прошедший горячие точки.
- Насчет точек не знаю. – заметила она. – Я про это ничего не слышала.
Сняв телефонную трубку, Щукин набрал чей-то номер.
- Мне нужно срочно личное дело подполковника Звягинцева, – распорядился он, отозвавшемуся на другом конце связи собеседнику. – И самого подполковника доставьте ко мне. Есть подозрение, что он мог быть сообщником Снегирева, либо помогает ему скрыться.
В дверь кабинета постучали. Затем, не дождавшись ответа, в кабинет вошел Звягинцев.
- Не надо никого доставлять, - спокойно произнес он. – Я сам пришел.