С чего…..
Мы, с моей женой, Мариной всегда хотели жить на селе и при первой возможности, как обычные атеисты взяли шесть соток болота в СНТ Волоколамского района. Тогда землю в прицепах ни кто ещё не возил, а водка была по талонам. У меня накопилось штук двадцать и за этот ящик мне мужики навозили двадцать телег земли из соседнего леса, подняв участок на полметра. Мы с Мариной вдвоём навалили двухручкой снулого (уснувшего, сухого) леса и уже с отцом и зятем поставили сруб три на четыре с шиферной пристройкой. Вот это моя дача в Волоколамском районе. Мы упорно пытались зацепиться за землю. Даже держали коз и зимой я ездил кормить их от Красногорска до Волоколамска на электричке - час, сорок пять минут на автобусе битком, четыре км. пешком, и 30 минут для раздачи кормов на трое суток и опять на автобус, снова электричка и дома. Стало очевидно, что большая деревенская семья без напряжения решила бы эти проблемы, которые мы не в силах были разрешить вдвоём. Если в большой семье, кому то надо отъехать, то одно или другое поколение легко присматривало бы за хозяйством... Нас двое. Как компенсировать? Да… Найти таких же, как мы. Перед глазами лежало пустое СНТ, которое бередило воображение.
За этими строками стоят годы, мы уже пришли в храм, и настало время, когда я решил, что пора просить благословения. Что я и сделал. Меня благословил отец Даниил с Даниловского монастыря, но как-то не конкретно, не по месту. На Рождественских чтениях 2006 года я видел фильм, где звучала фраза «Детская деревня». Почему? – Потому что детей больше чем взрослых. Мне понравилось, и я решил её применить, что бы найти единомышленников. Так и получилось. Вариантов переезда возникло много, но выбирать не пришлось. Всё пошло по пути не наименьшего сопротивления, а наибольшего благоприятствования.
Но ещё до того появились интересные наблюдения. Как потом окажется, замыкающиеся в роковой круг - «кто в доме хозяин или, кто собственник». Это, вообще, касается принципов построения различных православных начинаний на селе.
Первый вариант. Позвонила женщина. Хочет вернуться из за границы в Россию. Мысль примерно такая «Многодетные семьи, это хорошо. Мы купим землю, построим ферму, дома и пригласим многодетных. Дадим работу, жильё и они будут работать и выплачивать стоимость домов. В постсоветское время это звучало оч-чень непривычно - капитализм. Позже, в основе этого варианта, я часто слышал примерно такие соображения: «Они же многодетные. Куда они потом денутся».
Второй вариант. Одно из первых начинаний в Тверской области. Я говорил с собственником земли и, одновременно, главой семьи составлявшей ядро общины. Да они приглашают да, но без детей, а то приезжали с детьми и потом не знаешь, как избавиться и вообще, «он сторонник монархического уклада жизни». Звучит красиво, гордо. Далее. Все бескорыстно трудятся на общее благо….. Здорово! Но тогда нужно понять, в чём бескорыстие главы общины, как собственника всего, что там есть и будет? Каюсь, у меня это вызывало возмущение, я осуждал и отвергал такие отношения. Советские стандарты диктовали своё. Как быстро и часто мы осуждаем других, просто из-за отсутствия практического опыта, чем я и наслаждался в «благородном» негодовании по данному поводу, и с чем потом сталкивался, почти на каждом шагу. Но, уже в мою сторону.
Позже все вылилось в простую «формулу». «Один делает, а десять реально знают, как лучше сделать, но не делают, по той или иной причине, а только рассуждают». Это способно разрушить любую, самую благоприятную, инициативу. В сельских начинаниях, центром «круга» и «камнем преткновения» является вопрос: «Кто собственник»? Добрый дядя – глава общины? Тогда, кто все остальные? Временные…? Или собственность общая? Тогда, кто добрый дядя, который всё организовал и всё на себе тащит? И когда будет, что делить, появятся те «десять, кто знает как сделать лучше» и сменят его?... Этот перечень вопросов имеет продолжение со множеством вариантов. Но это будет позже. А тогда…
Тогда я решил. Нужно землю просто передать семьям единомышленникам и строить отношения, как равные с равными. С этим я и приехал в Переславский район по пути наибольшего благоприятствования. Меня просто пригласили и всё показали, со всеми познакомили. Мы нашли полное взаимопонимание по идее «Детской деревни». Это были, замечательные люди, руководители малаховской школы «Образ». У них там проходили летние лагеря. Была весна и осталось только, дождаться лета. Так и вышло, я продал квартиру в Ярославле, на часть денег купил машину и стал ждать.Начало
Начало было обнадёживающее. За весну 2006 года я дал объявления, с целью найти единомышленников, желающих принять участие в организации проекта «Детская деревня». Звонило много интересующихся, сочувствующих, и к концу весны определилась относительно активная группа, утвердившая в уверенности, что путь выбран верный.
Меня постоянно спрашивали: «на что ты надеешься - всё с нуля, без денег?». Тогда, я надеялся только на информационное пространство вокруг проекта, чем оно шире, многоплановее, тем больше людей откликнется. Наша душа, как арфа – задень струнку и она отзывается. Я надеялся затронуть разные струнки в разных душах и получить отклик. Для этого появилась необходимость создания сайта и фильма. В то время, как думаю и большинство городских поселенцев, я страдал одним комплексом, я бы назвал его «комплекс Кука», т.е. вот я такой городской, образованный, цивилизованный, еду осваивать новые земли, а там аборигены. И я привнесу много новых идей в их тёмную и скучную жизнь. Вот таким Колумбом или Миклухо-Маклаем я себя воспринимал, отправляясь в неизвестность и, сообразно этому, уже задумывался фильм. Однако, проехав по деревням, я увидел много интересных начинаний, уже действующих, которые я и не мог предположить, познакомился с прекрасными людьми и, стало ясно, что это я дремучий, даже задело самолюбие, прости Господи. И возникла новая идея фильма – показать всё то лучшее, что есть в округе и пригласить людей неравнодушных ехать не Колумбами, а присоединиться к тому, что уже есть и добавить, если возможно, своё сокровенное. Съёмку фильма удалось организовать, а сайт стала делать Катя Соколова. Ах, Катя Соколова – светлая боль! Но о ней позже. С этим и встретил лето.
Меня пригласили в гости в палаточный лагерь школы «Образ» заниматься организацией «Детской деревни», с чем мы и приехали к началу смены с женой и двумя детьми, четыре и два года. Мы настолько были единодушны на наших первых встречах, что я воодушевлённо ждал начала сезона, и у меня, даже в мыслях не было, что за лагерь нужно платить. Уезжая, я и Марина оставили работу в Москве и остались без существенного дохода. Поэтому, сообщение, что за жизнь в лагере надо платить, для меня было полной неожиданностью, и я отказался. Внутри звучала мысль: «ну вы же меня сами позвали, пригласили делать нужное и Вам и мне дело»… Скорее всего, это было беспардонностью с моей стороны, сейчас мне стыдно и я отдаю должное покладистости Татьяны Юрьевны и Алексея Юрьевича. После трапезы всегда оставались те или иные остатки пищи и нас приняли, как нахлебников. Некоторое неудобство, конечно, ощущалось, ну я уже потел за баранкой своего старого форда (только начал водить), и был рад случаям отвезти кого-нибудь по делам лагеря, что бы хоть, как то быть полезным. Сейчас пишу с сожалением, что наверное доставил много искушений и переживаний хорошим людям. Прости нас Господи, по Великой Милости Твоей.
Какая же деревня без земли. Школа Образ, вела активную общественную и миссионерскую деятельность и была уважаема всеми инстанциями в округе. Меня познакомили почти со всеми людьми, которые принимали решения в данной местности, в том числе и с людьми, во власти которых находились местные земли. Мои, оформившиеся уже к тому времени идеи, были внимательно и не раз выслушаны и приняты, можно сказать, с энтузиазмом. Времена были ещё трудные для сельского хозяйства, неиспользуемой земли был много. Поэтому мне сказали: «выбирай». И начался для моей семьи экотуризм. Все привлёкшие внимание участки нужно было пройти-протопать, посмотреть подходы, местные ландшафты – низины, лужи, ручьи, возвышенности. Детей одних не оставишь. Ваню - за руку, Настю на шею и вперёд, часто – топаем, а Настюха спит на плечах, согнулась и сопит мне в ухо, трава по пояс, а Иван сзади по следу топает – парень. Слава Богу! Правда был один случай: уселся посреди поля, ревёт, что делать? – шея занята, руки заняты, солнце печёт, двоих не вытащить… пришлось гнать хворостиной. Прости Господи. Виноват!
Первая неудача.
Большую положительную роль играло снятие фильма. Ещё весной, Божией Милостию появился Андрей Андреев, из своих кругов, по моей просьбе он привёл Лёшу Аристова студента ВГИКа. Я оплатил плёнки и начали снимать. Мы ездили по всему сельскому поселению по намеченному мной плану, снимали всё самое замечательное, интересных людей, ближе знакомились, брали интервью. Съёмки располагали к обсуждению основной темы, она увлекала других людей, сближала. Как-то сидели мы у Кошкина Валентина Владимировича, царство ему небесное, я развивал идею, а он мне сказал, что рассуждаю я хорошо, но чем болтать, лучше бы взять и начать, показать на деле. «Негде пока» - ответил я. «Да вон дом в Андрианово - бери». Так, на следующий день, после разговора «на слабо» начали оформлять этот дом, были проблемы, но Валентин Владимирович помог их решить. Этот дом был зажат соседними домами и ни как не вписывался в проект Детской деревни. Была единственная предположительная возможность использовать его на первое время, как место встреч или гостиницу. Ну хоть, что то!
Увлекаясь каким-то делом, мы естественно и определяем своё место в нём. Большинство людей, которым пришлась по душе наша идея, были люди, социально состоявшиеся и не имели возможности непосредственно принять участие в проекте, но душой хотели приблизиться, быть рядом, быть в курсе, участвовать хоть как то. Необходимо было учитывать этот фактор. Так было и с нашими «киношниками». Они, естественно, не имели возможности постоянно жить в деревне, но приезжать, быть в курсе, приобщаться, время от времени, было возможно. Это поставило задачу дополнительных участков для людей, помогающих проекту. В деревне, в которой был лагерь, нашлось четыре пустых участка на берегу водоёма, которые мы и размежевали. Так как, на то время было четыре, самых активных, заинтересованных в земле, участников проекта, это моя семья, многодетная семья Михаила из Франции, многодетная семья Анны, жившие в лагере «на птичьих правах» и оператор Алексей, так и распределили. Мы, три семьи, жили в лагере, присутствовали при межевании, и конечно же выбрали участки первыми, Алексею определился участок пониже, через который тёк ручей, с низинкой.
Я отношу это к первой неудаче, когда Лукавый посмеялся над нами. Я показывал Алексею участок, и эта низинка вызвала отрицательную реакцию, Андрей, его спутник, подлил масла в огонь сказав, то – что, естественно, висело в воздухе, что, мол я взял себе самый хороший, да ещё у меня отличный участок в Андрианово (тот что «сосватал» Валентин Владимирович), а им подсовываю болото. Да действительно я выбрал себе, то что понравилось жене, но ведь только я всё это и нашел: ездил, искал, договаривался, межевал. Все остальные только принимали, совещательное участие и ждали результата. Да, в общем, низина Алексея и не имела для меня большого значения, я не видел в ней контраста с другими участками, потому что прямо за этим участком был берег водоёма высотой больше четырёх метров, так что это была обычная местная лужа. А я же, просто выбрал крайний участок, поближе к водоёму.
Нужно отметить, что все поселенцы едут за мечтой, а мечта не терпит компромиссов. Это основной камень, о который разбиваются многие совместные начинания. Мы выстраиваем всё сообразно своей модели благополучия и у меня даже не появилось мысли уступить участки. Они уже заняли свои места в этой моей стройной модели. Надо было... Виноват. Каюсь. Мы постоянно пребываем во власти страстей, которые определяют наши поступки или бездействие. В данном случае я просто промолчал, что повлекло за собой разрушительные последствия. Андрей и Алексей видно утвердились в мысли, что «скрипач не нужен» и воодушевлённые успехом в местном обществе, вызванным съёмками фильма, решили самостоятельно организовать себе участки, используя наработанные контакты. А их опыт говорил, как мне кажется о том, что я занимаюсь пиаром и, по-видимому, они предложили свои пиар услуги местному руководству. А фильм? Фильм был сделан стандартно, быстро, на монтаж меня не пригласили, поэтому моей идеи, как заказчика, которую я пытался донести на протяжении всех съёмок, в нём не прослеживалось. Оператор Алексей А, ассоциативный директор Андрей А, фильм имел, чисто обзорно-повествовательный характер, на мой взгляд. Его купил, какой то, московский кабельный канал. Мне досталась копия… Ах… Надо было уступить участки… Тогда, это просто не укладывалось в голове. Андрей А ещё не раз будет играть для меня роковую роль.
Однако съёмки, всевозможные встречи и беседы имели свои положительные последствия. Идеей деревни увлеклись разные замечательные люди и дело, наконец, дошло до оформления участка в двести гектар, где предполагалась детская деревня и участки для людей, принявших и принимающих, или тех, кто ещё будет принимать непосредственное участие в её жизни. И, естественно, воткнулись в вопрос собственности. Это, вот тот камень, о который разбиваются многие совместные проекты. Вопрос собственности негласно довлеет над этими начинаниями и подсознательно формирует мотивацию отношений. Его обязательно нужно выводить на чистую воду и рассматривать в деталях, как во время обсуждений, так и, в первую очередь, заглядывая себе в душу.
Практичные и опытные люди в первую очередь задают этот вопрос. Например, Кошкин Валентин Владимирович, когда я заявил, что участки надо отдавать в собственность, сказал мне: «…что если кто-то решит, что его ожидания не оправдались или обидится (а это не сложно предположить) и продаст свой участок цыганам, и будут посреди твоей детской деревни торговать наркотой?» - так и сказал… «Что тогда?... Так, что оформляй землю на себя». А это значит, что я буду собственником, землевладельцем, а все остальные участники «величины переменные», временные. Кто будет вкладывать в чужую собственность душу, время-деньги, духовные и физические силы. Кто на это пойдёт? Может если только в безвыходном положении, да и то, это со временем станет постоянным угнетающим фактором. Тоже не вариант. Община? Позже один казацкий атаман предлагал мне сделать такую станицу. На вопрос: «…кто будет собственником земли?», он назвал себя. Он видел в себе способность к предпринимательской деятельности и хотел организовать производство овощных консервов, которые он успешно бы продавал. «Значит, ты будешь собственником, а остальные будут у тебя батраками?» - заострил я. Нет. Стыдно. Тогда община. Но пример общины наши СНТ, всё решает общее собрание, прямо мини дума. Ты всё наладишь, организуешь, вроде бы можно ехать по накатанному, а на собрании решат, что все пашут, а ты один делаешь неизвестно что, а это подозрительно и снимут тебя, благо всегда найдётся замена на готовое. «Ты хочешь этого? Нет. Как же быть?» На этот вопрос каждый инициатор должен ответить, заглянув себе в душу и понять свои мотивации и ожидания.
Третий вариант или: «о черте и о чёрте».
Загляни себе в душу. Для чего ты всё это делаешь? Для людей? Тогда нет проблем. Делай. А как попрут, а попрут точно, не ропщи, благодари Бога и уходи. Начинай сначала, если по другому не можешь, или продолжай в другом месте, или параллельно. Как Бог даст. Нет? Тогда спрячь свою совесть в надёжное место и делай все для себя. Скажи – это результат моих лишений, моих усилий, моей инициативы. Это сделал Я. Это моё. Думаю, что в этом варианте совесть докричится и из самого глухого и надёжного места. И что же мы делаем? Выбираем компромисс, границу между тем и тем. Черту, на которой, как иногда говорят, и сидит чёрт. Он шепчет нам, мурлычет, и мы заявляем: «я делаю это для людей». Особенно популярна тема «детей оставшихся без попечения родителей», приёмных и многодетных семей. Работает. Прошибает. Прости Господи! Или, вот прямо сейчас. Приход, примерно пять человек поселенцев. Лидер горит желание восстанавливать храм, искать спонсоров от лица настоятеля. Отлично… Но, два пожертвованных приходу дома оформил на своих родственников, а когда настоятель попросил, предлагаемую приходу «сельхозку», оформить на храм, сказал от лица общины, что они к этому ещё не готовы и вообще будут просить себе другого настоятеля. Так или не так, но пример подходит. Да…, я всё делаю, да… оформлю всё на себя и потом…, в лучшие времена, передам приходу, но пока не готов, потому что, разделят, раздербанят, выхолостят. Вот когда всё разовьётся, будет давать результат, вот тогда яаа… Что…? Буду отдавать часть дохода… Кому…? Приходу, общине, детям, ну ради чего или кого всё и создавалось. Вот так и устраиваемся на черте… рядом с чёртом. Вроде бы для прихода, для людей, но пока под себя.
Придумайте четвёртый вариант. Я придумал, но каюсь, тогда чёртовы мотивации очень сильно и долго портили мне кровь. Да и сейчас, наверное, затаились где ни будь, ждут своего часа, чтобы появиться в другом, новом, «припудренном» виде. Прости меня Господи! Прости, что «моя рубашка всегда ближе к телу».