Мне за свою жизнь удалось побывать в некоторых странах мира – Австрии, Италии, Китае, США, Японии, но всегда это были командировки, только в Италии я был на отдыхе. Так что я видел лишь фасад заграничной жизни, и совершенно не знал, как там живут наши соотечественники, уехавшие из еще СССР.
Но сейчас в Интернете можно очень много узнать о жизни моих соотечественников, которые в разные годы уехали за границу. Ведь даже моих сокурсников, выпускников Хабаровского медицинского института, жизнь разбросала по всему свету. Особенно много их с Германии, США и Израиле. Вы понимаете, уважаемые читатели, как правило, это представители еврейского народа. Кто-то из них состоялся как специалист, за границей, как мой сокурсник Миша Рицнер, ставший профессором. Кто-то до сих пор практикует, как Наташа Климова или Инна Пресс, кто-то является пенсионером, живущим с детьми, уехавшими за границу уже давно. Таких пенсионеров у меня на странице в «Одноклассниках» почти с десяток наберется. Кто-то из них ведет до сих пор активный образ жизни, навещает родных в России или путешествует по миру, а кому-то это не под силу или не по карману.
Недавно мне попался в Интернете рассказ неизвестного мне человека, уехавшего за границу уже давно, в 70-е годы, и к которому приехал его отец из России. Мне этот небольшой рассказ показался интересным и в чем-то поучительным, и я решил им поделиться со своими читателями.
Когда я в 74-м году приехал в Америку, бензин стоил 46 центов за галлон, а за свою первую машину я заплатил 25 долларов. Это был огромный "форд"-универсал, который прошел сто тысяч миль, но заводился с полоборота и возил меня всюду, куда надо. Его единственным недостатком были ржавые дыры на крыльях, но мне было на них наплевать, поскольку я не собирался приезжать на нем на прием в Белый Дом. А с дырами было даже веселее, потому что при езде они пели на разные голоса, чаще всего песни Новикова на слова Ошанина. Мой "форд" честно прослужил мне целый год, а однажды спас мою жизнь.
Я проезжал на нем по чудной улице в Шейкер-Хайтсе в Огайо, когда он вдруг остановился. И сколько я ни заводил стартер, сколько ни давал на газ, он не хотел двигаться. Я вышел, чтобы открыть капот и посмотреть, что там случилось. Но в это время заднее колесо отломалось и покатилось по улице. И второе тоже отвалилось и поехало в другую сторону.
Поскольку время было рабочее и на улице никого не было, я так и остался один с разинутым ртом, глядя на уехавшие от меня колеса. Это втулки сломались от старости. Я поцеловал мой "форд" в ветровое стекло и тепло с ним простился. Потому что все могло быть по-другому, эти колеса могли отвалиться на хайвее, при скорости 60 миль в час, и тогда полиция долго собирала бы мои кости, остановив все движение, а ведь людям надо как-то попасть домой. А тут чьи-то кости, черт бы их побрал!
Но машина моя рассудила иначе и сначала остановилась, а потом уж растеряла свои колеса. Надо добавить, что она остановилась у телефона-автомата. Я подумал: к чему бы это? По телефонной книге я нашел автомобильную свалку и попросил ее хозяина убрать мой мусор с дороги. Приехал грузовичок с краном, мою бедняжку погрузили, шофер выдал мне 25 долларов и увез обесколесенный "форд" на кладбище.
Так что выходит, что я год прокатался бесплатно, оправдав вложенный мной капитал.
Но эта история все-таки запала мне в душу, и когда приехал из России мой папа, я не решился купить ему машину. Во-первых, папе было 70 лет, во-вторых, он никогда до этого не водил машину, в-третьих, папа не умел читать по-английски и мог принять знак "стоп" за "давай скорей".
Поскольку я не мог научить папу и вождению, и английскому языку и не мог сбавить ему годы, я сказал, что машину ему не куплю.
Папа с брезгливостью на меня посмотрел и сказал, что видеть меня - преступление, а слышать - наказание. Что не для того он уехал из России, чтобы не насладиться благами свободы. А свобода, сказал папа, это машина:
- И ты увидишь, неблагодарный ребенок, как я научусь водить машину! И без твоей помощи. Плевать я на нее хотел!
И продолжил:
- Ишь ты, какой умный! Сам будет кататься, а старый папа должен ходить пешком!
- Папа, - сказал я, - мне сорок лет. Прежде чем сдать экзамен, я проездил и проучился сорок часов. Тебе семьдесят лет, ты должен учиться семьдесят часов. Кто с тобой будет возиться семьдесят часов?
- Я не тороплюсь, - сказал папа, - у меня есть время. Это у тебя нет времени для папы. Вырастили их на свою голову. И мне не нужна твоя машина. Сам куплю. Почем тут машины?
Я сказал.
- И ты пожалел 25 долларов для родного отца? - грозно спросил папа. - Я когда-нибудь жалел для тебя 25 рублей на твои паршивые пьянки и на твоих паршивых девчонок?- возмутился папа.
- Папа, - сказал я, - как тебе не стыдно! При чем тут деньги! Я просто боюсь за тебя. Я же спать не буду, зная, что ты ведешь машину.
- А я сплю, зная, что ты водишь машину? Я тоже не сплю. Так ты хоть будешь знать, что такое волнение. А то хочешь прожить как колобок, ни о чем не беспокоясь.
И папа стал потихоньку учиться. Он находил американских старичков, которым нечего было делать, и они с удовольствием учили папу премудрости езды. Заодно они учили его читать названия улиц и автомобильные знаки. Разговаривали они на идиш, что было для меня совершенным сюрпризом: я не знал, что папа знает идиш.
- Я не говорил на идиш пятьдесят лет! - гордо говорил папа. - При советской власти это было неприлично. Но здесь это вполне прилично, и я сразу все вспомнил!
И в один прекрасный день папа выехал на улицу! Он свернул за угол на машине, которую я ему все-таки купил, и пропал! Конечно, машины за 25 долларов тогда уже не продавались, поэтому я купил ему огромный кадиллак за 50 долларов.
(Если бы вы догадались уехать из России так же давно, как я, то тоже могли бы тогда купить машину за эти деньги, а не говорили бы: "Ну что он сочиняет? Где это видано: кадиллак за пятьдесят долларов?" Видано, видано, ничего я не сочиняю. Конечно, сочиняю тоже, но не в этом месте.)
Итак, папа пропал! Я думал, что он вот-вот появится из-за угла, а его все не было! Тогда я сел в свою машину и поехал искать папу.
На душе у меня скребли кошки, я все помнил те мои колеса,
уехавшие в разные стороны.
И тут в торговом центре за углом я увидел папу!
Он с недоумением рассматривал "тикет", который ему дал полицейский.
- В чем дело? - спросил папа сердито. - Почему он мне это выдал? Я ехал очень красиво, медленно, остановился у светофора, потому что был красный свет, въехал на стоянку и поставил машину вот сюда, где никого не было... Что, этот кап - хулиган, антисемит? Я так красиво ехал!
- Знаешь, почему здесь пусто? - спросил я. - Потому что здесь нельзя стоять. Ты поставил машину прямо у гидранта! Тут даже все закрашено белыми полосами и написано: "Нельзя останавливаться никогда!" Что же ты встал?
- Откуда я знал, что это гидрант? И что такое гидрант? - сказал папа. - Я думал, это столбик.
- Теперь будешь платить за "столбик" 25 долларов.
- Двадцать пять? Никогда! Я пойду в суд! - папа был вне себя.
И папа пошел в суд. В качестве переводчика он взял с собой моего сына. Этот восьмилетний хулиган говорил по-английски лучше всех нас, конечно, да и по-русски тоже.
Судья выслушал моего сына, рассказавшего о том, что дедушка не знал, что это гидрант, и остановился не у самого гидранта, а чуть-чуть подальше гидранта, хотя гидрант был совсем не похож на гидрант, а на столбик, да и пожара все равно не было, так что дедушка никому не мешал, но если бы вдруг приехали пожарные, то дедушка обязательно уехал бы с этого места, чтобы не мешать им тушить пожар. И пусть поэтому судья отменит штраф. Потому что понаставили всюду гидрантов, машину негде из-за них поставить.
Судья выслушал перевод моего сына и спросил, есть ли у его дедушки 25 долларов.
Сын перевел. Дедушка рассердился.
- Что он, с ума сошел? Откуда у меня 25 долларов?
- Ты что, с ума сошел? - спросил мой сын у судьи по-английски. - Откуда у моего дедушки 25 долларов?
- А 20 долларов у него есть? - спросил совсем не обидевшийся судья.
- И двадцати у него нет, - сказал сынок, не дожидаясь объяснений дедушки. - Вы же видите, что он старичок из России. И не для того он сюда приехал, чтобы платить штрафы. Он их достаточно платил в Москве.
- А пять долларов у него есть? - не унимался судья.
Папа пожевал губами и сказал, что пять долларов у него, вероятно, есть.
Мой сын пошел в кассу платить штраф, а судья подошел к папе и сказал ему на идиш:
- Поздравляю вас с пасхой. И в следующий раз будьте осторожнее.
Папа так смутился, что готов был тут же доплатить сэкономленную им двадцатку.
Но судья сказал:
- Не надо нам вашей двадцатки. Нам важно, что вы приехали к нам в Америку и привезли свою семью. И мой отец сделал когда-то так же. И может быть, ваш хулиганистый внук будет в один прекрасный день сидеть за моим столом и судить следующего дедушку из России, не могущего отличить гидрант от столбика. И приходите ко мне в гости на пасху, потому что для меня это будет большая честь.
И мой папа победоносно посмотрел на меня и сказал:
- Вот видишь, шлимазл, а если бы я не научился тогда водить машину, были бы у меня такие изумительные и важные друзья? Слушайся папу, и все будет хорошо.
И теперь я стараюсь внушить эту мысль моему сыну.
Но ничего из этого не получается.
Вот такой интересный рассказ про пожилого человека, уехавшего на ПМЖ в США в надежде на безоблачную старость по крылом у своего сына, уже устроившегося, видимо, неплохо, в этой стране. Ничего удивительного нет в том, что мужчина во вполне зрелом возрасте не умеет водить автомобиль, когда сейчас многие молодые люди даже в нашей стране имеют это делать. Ведь в СССР автомобиль был не средство передвижения, а роскошь. Именно так относились к автомобилю в стране, где выпускали тысячи танков и миллионы комплектов военного обмундирования, но не очень много делали легковых автомобилей, а вместо туалетной бумаги выпускали огромное количество полезных книг. И где отлично функционировал общественный транспорт в большинстве городов страны. Как говорится, кто как оценивает важность того или иного в своей жизни.
Если бы не открытие границ и не поток подержанных автомобилей из-за бугра, я вряд ли бы имел свой личный автомобиль. У дальневосточников было преимущество – они могли задешево покупать подержанные японские автомобили с правым расположением руля. Вначале везли автохлам, машины очень изношенные, которые наши умельцы лепили из запчастей, пока везли на судне из Японии в отечественный порт на продажу. Но потом автомобили были уже в весьма сносном состоянии, которые на наших не очень качественных дорогах ломали свою подвеску. Недаром при продаже указывали, что автомобиль без пробега по СНГ. Японцы умели делать автомобили, и водители из них получились дисциплинированные, особенно в те 80-е и 90-е годы. Качество двигателей, трансмиссии и кузова, если машина не была в аварии, всегда ценилось.
Так что купленный мной впервые в Японии подержанный 7-летний автомобиль «Ниссан Скайлайн» класса «Волги», как тогда говорили, был в весьма хорошем состоянии. Знаю, что он еще больше десяти лет эксплуатировался в России, побывав в руках разных водителей. Автомобиль мне обошелся в тысячу долларов плюс 400 долларов за доставку из порта Аомори в Японии до Хабаровска. Я сел за руль тоже далеко не мальчиком, в 47 лет, но до этого много ездил на персональном автомобиле и присматривался к манере вождения.
Так что уже в первый день, сев за руль автомобиля с автоматической коробкой передач, я вполне уверенно поехал. Между покупкой автомобиля в Японии в октябре 1993 года и первой поездкой в апреле 1994 года я усиленно изучал ПДД, правда, самостоятельно. Но, тем не менее, знал все дорожные знаки и мог ориентироваться на дороге. Теоретически я знал еще и некоторые советы бывалых водителей, литературы на эту тему в те годы уже появилось немало.
Имея десятилетний стаж вождения автомобиля с автоматической коробкой передач, я освоил и «механику», когда мне в Нефтеюганске дали персональный автомобиль без водителя. Хорошо, что это был дизельный «Тойота Лэнд Крузер», который прощал мне неправильное включение той или иной скорости в первое время, но потом я научился делать все правильно, и мне стало даже нравиться вождение тяжелого джипа с механической коробкой передач. Потом так же уверенно я ездил и на бензиновом «Мицубиси Паджеро» с механикой,
А вот моя жена, когда впервые села за руль нашего автомобиля на шоссе за городом, панически боялась вести машину, хотя ничего сложного в этом не было. Автоматическая коробка передач с двумя педалями для правой ноги – газ и тормоз, и с подставкой для левой ноги, и пожалуйста, смотри вперед и рули. Но когда на горизонте появлялся встречный автомобиль, жена еще больше съеживалось, сжимала руль и снижала скорость. Мы разъезжались со встречным автомобилем, имея собственную скорость не более 20 км в час. Так что водителя из жены не получилось, хотя она со временем все же мало-мальски могла вести его. Мы ездили в далекие поездки вдвоем, и там мало ли что могло случиться со мной. Только она могла доехать до ближайшего населенного пункта.
А вот моя дочь села за руль в 20 лет, успешно сдала экзамены в ГАИ и уже 20 лет за рулем, причем водит очень уверенно и надежно. Поэтому мой последний автомобиль, снова подержанный, японский и с правым расположением руля, RAV-4, я доверил ей и не раскаиваюсь.
А в нашей Госдуме уже не первый раз ходят разговоры то о запрете автомобилей с правым расположением руля, то о запрете эксплуатировать старые автомобили. Но, по-моему мнению, нельзя все автомобили грести под одну гребенку. Дисциплинированные водители на автомобилях с правым расположением руля не чаще попадают в аварии, чем с правильным левым рулем. Наши «Жигули» у плохого водителя через десять лет можно везти на свалку, а вот качественные японские автомобили , собранные в Японии, и через 20 лет очень в хорошем состоянии. Такие же надежные и шведские автомобили «Вольво», которые эксплуатируются много лет. Здесь многое зависит и от качества деталей, и он качества сборки, и от водителя автомобиля, как он относится к своему детищу. Мне не раз доводилось видеть на стоянках автомобили с насквозь ржавыми кузовами, особенно в районе крыльев. Чаще это бывают «Жигули, «Таврии» и «Запорожцы» неизвестно каких годов выпуска. У таких машин точно могут во время движения отвалиться колеса.