Возьмём заинтересовавший нас предмет сознания, находящийся в наличном бытии, иначе говоря - предмет внешнего мира, отраженный в сознании. Что мы имеем в первом шаге? Адекватное единство непосредственного понятия и внешней непосредственной реальности этого предмета познания. Дальше, внимательно присмотревшись, мы осознаем предмет в его определенности. Эта определенность предстает сознанию в различии свойств, которые по отношению к друг другу выступают как различные единичности. Мы видим, что этот предмет рыжий, круглый, пушистый, стоит на четырех лапах, ест колбасу, если гладить урчит, гадит в тапки соседу Петрову и зовут его Барсик.
Мы перечислили различие единичных свойств. Изменился при этом предмет познания во вне? Нисколько не изменился, но в сознании получил определенность в различии. Какое теперь будет всеобщее понятие этого существа? Можно сказать, что его родовое понятие "кот". Но это не будет Всеобщим понятием, а только общим, родовым. Всеобщим это понятие становится в человеке и высшее выражение этого существа будет "мой любимый кот Барсик". В отношении с человеком кот получит Всеобщее, недостижимое для животного в его охотничей дикости качество - "мой любимый". Это все равно если сказать, что родовым понятием соседа Петрова будет человек, но понятием Петрова в его Всеобщности будет то, где Петров проявится в своем высшем выражении как человек и станет героем, и его наградят, "может даже посмертно". Например в христианстве, он как апостол Петр будет нести в себе Дух Божий и даже станет Сыном Богу как Христос.
Теперь посмотрим, как появляются особенные проявления. Они зависят от того будет ли Барсик вести себя как "любимый кот", или как "подлая сволочь". От его действий мы начинаем страдать в дуализме, но при этом Барсик об этом не ведает и мучеется только от глистов обожравшись воробьями. Но как это ни странно, именно в нас Барсик страдает от своей внутренней разделенности и дуализма. Конечно, зная диалектику в ее противоречивости мы можем заключить, что "подлой сволочью" Барсик становится из-за своих достоинств, которые мы в нем так любим. Короче, мы диалектично полагаем, что недостатки Барсика это обыкновенное продолжение его достоинств, а вовсе не испорченный характер, как мы рассудочно считали ранее. Примиряясь с его недостатками, прощая его за все в его противоположности, мы обретаем его как Любимого Кота в истине всеобщего понятия.