Дело о пропаже ожерелья Берк не стал опускать в долгий ящик и, набросав за ночь план нескольких возможных версий, на утро отправился к своему знакомому ювелиру. Тот в свое время делал обручальное кольцо еще для его первой возлюбленной, а впоследствии и то, которое уже два года носит Фелиция. К слову, данный факт несколько огорчил девушку. Узнав, что ее кольцо делал тот же человек, что и для предательницы Эдварда, бывшая мисс Флавершем сочла это дурным знаком, не предвещающим им счастья.
И это, к сожалению, было не единственным испытанием, свалившемся на долю молодоженов. Фелиция вообще была изначально против, чтобы Эдвард стал частным сыщиком, потому что знала, что за этим стоит большой риск. А если учесть, что он уже нажил себе врагов, когда помог арестовать банду анархистов, то с каждым новым делом, их не могло не становиться больше. Впрочем, тогда Берк еще смог убедить невесту, что им ничего не грозит, и он по возможности будет осторожен. Однако день их свадьбы уже показал всю несостоятельность его слов.
Один из схваченных полицией членов банды, шестерка Томас, все же сумел сбежать, пользуясь своей личиной серого мышонка. Спасти "братьев" он, конечно, уже не мог, однако все же решил отомстить ненавистному художнику, который вывел на них Скотленд-ярд.
Несколько недель, предшествовавших свадьбе Эдварда и Фелиции, Томас готовил им свой "подарок", а в решающий день одолжил у знакомых приличный костюм, по возможности привел себя в порядок, чтобы не быть сразу узнанным и проник на торжество, смешавшись с другими гостями. Оставаясь поначалу незамеченным, Томас прижимал к груди судьбоносный сверток, который, по его мнению, должен был воздать за справедливость. Недалекий анархист всерьез полагал, что его товарищи были бойцами за свободу и противниками королевской сумасбродной тирании, а значит, героями, которые точно не заслужили гнить в тюрьме и на виселице, как последние мелкие жулики.
Когда все уже покинули церковь и счастливая процессия направилась к дому Берка, на пересечении Стаймер-стрит, Томас почувствовал, что пора действовать. Изменив немного голос, он закричал: "Простите, вы еще не все подарки получили, примите от ваших почитателей!"
В первые мгновения Эдвард не заметил подвоха и доверчиво развернулся к человеку со свертком. Но затем, увидев его хищную улыбку и вспомнив, где уже прежде они виделись, ощутил ледяной холод. Времени раздумывать не было. Осторожно начав обнимать жену, он затем рявкнул ей "Пригнись быстро!" и что есть силы толкнул в сторону, когда смертельный подарок уже был брошен на место, где они только что стояли. Опоздай Эдвард буквально на несколько секунд, и взрыв бы их в лучшем случае на всю жизнь оставил калеками. К счастью, все обошлось, и никто из гостей тоже не пострадал. Томас уже не пытался бежать, он сдался, признавая свое поражение. Когда несостоявшегося убийцу забирала полиция, он в последний раз взглянул на Берка и проговорил:
- Отныне я верю, что Дьявол существует - и он тебя бережет.
Эдвард ничего не сказал в ответ. Конечно, несмотря на благополучную развязку, все впечатление о свадьбе было испорчено, а бледная как мел и растерянная Фелиция, в испорченном от падения платье никак уже не казалась счастливой невестой и, впоследствии, женой. Молодая миссис Берк раз за разом возвращалась к этому эпизоду их своеобразного начала семейной жизни и все время задавалась вопросом: не было ли неудачное покушение на них очередным знаком, к которому стоит прислушаться?
* * *
Все последующие месяцы подобного в их жизни больше не происходило, однако тревога Фелиции не уходила. Возможно, отчасти поэтому она начала часто болеть и неделями почти не выходила из дома. А Эдвард, с головой погрузившись в новую работу, часто не мог уделить жене достаточно времени и нежности, и просто оставлял ее наедине с самой собой.
Результат, конечно, не заставил себя долго ждать: когда вчера Фелиция узнала, кто приходил к ним так поздно, то язвительно усмехнулась:
- Конечно, как помогать незнакомой но явно такой привлекательной иностранке в поисках ее украшений, ты незаменим, а как уделить время жене, у тебя важная работа!
- Фели, но ты же знаешь, что такие клиенты мне всегда хорошо платят. Я делаю это ради нас, нашего блага и счастья. Чтобы мы смогли отстроить наш старый дом, купить новую мебель, и, может обновить твой гардероб. Я думал, ты это понимаешь...
- Нет, Эдвард, это ты кое-чего не понимаешь, - грустно объяснила Фели, - мне нужна только твоя любовь, а мой муж, работая в основном дома, не находится там в прямом смысле слова, он не видит ничего кроме своих дел, не видит, что жена в нем нуждается. Эдди, мне одиноко и грустно без тебя.
- Так в чем же дело? Сходи куда-нибудь, развейся, я тебе не запрещаю.
- Нет, ты совсем не понимаешь! Я хочу пойти именно с тобой, я каждое утро лежу в постели и жду, что ты войдешь, поинтересуешься моим самочувствием, но тебе все равно. Уверена, если я наберу в рот алой краски для губ и начну ею кашлять, ты тоже не сразу заметишь!
Берк усмехнулся.
- Так вот ты о чем... Несостоявшаяся актриса! Фели, не нужно так мной манипулировать, изображая недомогания, чтобы добиться моего внимания. Нужно просто подойти и прямо мне это сказать. И я что-нибудь придумаю. Хорошо? Смотри, я закончу это дело и возьму себе небольшой перерыв, отдохну от работы. И обещаю: я все это время проведу с тобой? Договорились?
С этими словами мужчина нежно обнял жену за плечи. Та слабо улыбнулась и поцеловала его.
- Для меня самое важное, это знать, что я тебе нужна, Эдвард.
- Так и есть, любимая. Так и есть.
Несмотря на то, что их разговор закончился относительным примирением, неприятный осадок в душе Берка оставался. Не вынося женских слез и истерик, мужчина, однако не понимал в полной мере их истинной причины и предпочитал верить словам врачей о том, что это лишь часть натуры большинства дочерей Евы. Зная также, что полностью это исправить тоже невозможно, Эдвард предпочитал терпеть и стараться не доводить дело до скандала. Но теперь он знал, что тянуть с раскрытием истории пропавшего ожерелья точно не стоит. Добравшись наконец до знакомой мастерской, где висела табличка "Фергюсон и сын. Ювелирные украшения на любой вкус", мужчина постучал в дверь, тяжело выдохнув. Все-таки семейная жизнь зачастую гораздо сложнее холостяцкой...