Я подъезжал на такси к дому Каролин. Почему-то очень волновался. Одно дело, когда она была далеко, и другое дело, когда через пять минут она окажется в моих объятиях, да ещё вместе с почти трёхлетним Валери, которого я оставил ещё полугодовалым ребёнком.
Он, правда не скажет «где ты был, папа всё это время, но, вот слово «папа», может и сказать!
Я позвонил в звонок. Разговор ребёнка и мамы слышался за дверью. Они тоже волновались. Дверь открылась, и четыре руки протянулись ко мне. Маленькие обняли меня за шею, а побольше, но красивые и женственные обняли нас обоих. Каролин радовалась, как и наш сын. Она то по-русски, то по-французски говорила и плакала, как долго она меня ждала, а сын выдал выученное слово «дай»! Я быстро достал ему игрушки, и он погрузился в игру с ними. Я поцеловал его в щёчки и головку, но он пока не понимал обретения папы. Зато я завладел Каролин, обнимая её и целуя с головы до ножек, плачущую и смеющуюся одновременно. Я ещё не мог разглядеть её всю, она обвила меня своими руками и не выпускала. А я целовал её мокрые глаза и улыбающиеся губы. Она тоже целовала меня то короткими, то долгими поцелуями, как тогда в Москве, прижимаясь ко мне всем мягким округлившимся телом после родов. Это было удивительно приятно. Она оставалась моею прежней Каролин, такой же нежной, ласковой и преданной. И это, несмотря на то, что мы говорили с ней в прошлый мой приезд, что она может выйти замуж за понравившегося ей человека. Но она, в разговорах со мной по телефону, наотрез отказывалась от этой версии, зная, что мы не можем соединиться в семью. Это было сложно и поздно. Франция вряд ли приветствовала такое соединение по своим законам.
Наконец, я достал и подарил Каролин подарок. Она снова обняла меня и долго целовала.
«J'ai envie de toi!» - сказала она по –французски*. «Я тоже» - нежно ответил я ей.
Но впереди был ранний ужин. Пришла ещё мама Каролин. Она обняла меня и поцеловала. А я после этого вручил ей привезённый подарок. Она растрогалась. Сели вчетвером за стол. Валери сидел на высоком стульчике, закрытом перильцами по бокам. Он уже ухватил яблоко и начал его откусывать, но бабушка стала его кормить кашей. Мы с Каролин сначала вместе наблюдали за этой сценой, и я украдкой целовал её руки. Я ел луковый суп, потом жульен, заедая по нашей привычке хрустящим багетом. Каролин смеялась. А что делать? Русские всё едят с хлебом, даже если это хрустящий багет.
***
Некоторое время мы играли с Валери. Он с удовольствием реагировал на расставленные мною игрушки, потом разрушал всё это, и пытался поставить всё сам. Я ему помогал, но он иногда отводил мою руку. Когда он, сидя на ковре, не дотягивался до какой - нибудь игрушки, то он указывал мне на неё и чётко говорил «дай» - по-русски.
Мама хлопотала на кухне, а потом ушла в свою комнату. По телефону она с кем-то делилась новостями.
Разумеется, мы с Каролин никуда не могли уединиться, так как наше создание вовсю играло, и до его сна было ещё достаточно времени.
Тем не менее, мы, сидя на диване, неустанно обнимали друг друга и нежно, и подолгу целовались. Каролин не располнела, а только чуть поправилась. Она стала ещё более привлекательной. И потом, я заметил, что её грудь увеличилась на один размер. Это было само совершенство. В профиль её фигура выглядела восхитительно.
Француженки всегда чётко следят за своей фигурой и за своим телом, не давая всему этому выйти за определённые параметры.
Пока меня не было, она из директора музея превратилась в руководителя туристической фирмы, которая была самой крупной в Авиньоне. Вот почему она мне говорила по телефону, чтобы я не беспокоился за финансовую сторону. Она понимала, что мы не сможем жить вместе во Франции по условиям этой страны, но и признавалась мне, что пока она не собирается замуж за кого-либо другого. Она прижималась ко мне и шептала на ухо то по-русски, то по- французски, что любит только меня и не хочет ничего менять, не смотря на редкость наших встреч. Она говорила, что девяносто дней это достаточно много, и она не будет проявлять той напористости, которую она проявляла в Москве. Она была по натуре очень спокойной и уравновешенной женщиной, но достаточно любвеобильной, как и большинство француженок!
Даже в своих поцелуях она показывала мне, как она соскучилась по мне.
***
Пока наш ребёнок увлечённо играл в привезённые мной игрушки, и мы не могли с Каролин уединиться, то я несколько отвлекусь, чтобы пролить свет на смысл моих приездов к этой милой женщине, являющейся матерью нашего ребёнка и фактически моей гражданской женой, или просто женой, но без брака. Мужчина и женщина, соединённые совместным ребёнком гораздо более близкие и родные, чем любовники. Их отношения рождают особенную близость, особенное доверие друг к другу и особенную раскованность в любовной близости. Мы это чувствовали уже в мой первый приезд к ней. Близость с ней рождала тончайшее ощущение нас обоих, желание любых дозволенных моментов, желание принести любимому человеку, как можно больше радости от осязания друг друга. Но Каролин была француженкой, и её возможности в любви были гораздо более широкими и глубокими, отличающими только представительниц этой нации, ну и, разумеется, французских мужчин тоже.
Я стремился к ней с непреодолимой силой, чтобы реализовать себя с нею и впитать всю широту её любви ко мне без малейших отклонений на что-либо. Она и французские женщины всегда реализуют себя полностью, наслаждаясь своей возможностью делать это с особым, свойственным им удовольствием.
Ни с одной женщиной в России и даже с женой, родившей в нашем браке трёх детей, я не испытывал такого удовольствия, как от интимного общения с моей Каролин – истинной француженкой. Только она могла проводить незримую грань, которая никогда не ощущалась мужчиной.
Я возьму в кавычках у одного автора его выражения о французской любви, так как в нашей стране никогда ответа на этот вопрос не было и ещё сто лет не будет.
«Людей самых разных культур сильно влечёт всё французское. Красота жизни, наслаждение каждым мгновением – то, что ассоциируется у большинства с французами. Многие задаются и вопросом, что такое любить по-французски. Особенности менталитета делают романтические взаимоотношения представителей данной культуры несколько иными. Чтобы понять, как это – любовь по- французски, стоит отметить ряд признаков, присущих французским парам.
Прежде всего мне хотелось бы отметить самое важное качество француженок, да и их мужчин тоже – это легкое отношение к жизни.
Оно переносится и на восприятие личных отношений. Любить по – французски - это не делать из отношений тюрьмы, не стремится приблизить их к идеалу. Так, если Реми не позвонил Селин спустя пару дней, она едва ли это заметит и придаст этому значение. Любить по – французски – означает дорожить своей собственной свободой и иметь каждому свой отдельный мир, наполненный друзьями и увлечениями. Отсутствие жёсткой привязки друг к другу и делает романтику французских отношений такой лёгкой и воздушной.
Хочу сразу заметить, что это не совсем относилось к моей Каролин. У неё был более мудрый взгляд на эту проблему. Это скорее относилось к более молодому возрасту, а не к женщинам, имеющим ребёнка от любимого мужчины и пока не желающим с ним расставаться.
Ещё одной отличительной чертой французов является стремление быть лучше!
Представители как женского, так и мужского пола во Франции славятся своим изысканным вкусом. Они всегда стараются становиться лучше, одеваться стильно. По этой причине данная нация считается такой привлекательной.
Это можно было бы продолжать ещё долго, но я ограничусь этим и чуть позже приведу истинный смысл фрвнцузской любви.
***
Каролин пошла укладывать Валери спать. От возбуждения и от новых игр он, конечно, устал, и быстро уснул. Обняв друг друга, целуя спящего малыша, мы прошли в нашу спальню. Мы доставили удовольствие раздевать друг друга, что было естественно между нами.
Наконец, я надолго погрузил Каролин в свои объятия.
***
Начало ночи. Валери будет у мамы. Мы с Каролин не виделись более двух лет.
Её нежные поцелуи сыпались на меня бесконечно и так, что я не успевал отвечать на них. Теперь я понимал, как она скучала! Но ещё и понимал, что так скучать может только глубоко любящая женщина. И сегодня рядом со мной была не та Каролин, что приезжала ко мне в Москву, когда хотела от меня ребёнка.
Она была ровная, спокойная, полная своего женского очарования. Она никуда не спешила и знала, как она поведёт себя со мной в эту ночь. Она целовала мои плечи, мою грудь, подолгу застывая на ней. Она наслаждалась мужским телом, которого так долго не было с ней. Я давал ей возможность наслаждаться её желанием и не перебивал её действий и желаний. Она что-то шептала по - французски, но так тихо, что я не различал её слов. Потом, словно вспомнив что-то, она прижалась своей грудью ко мне и внятно произнесла: «Je veux te faire une fellation, mon pr;f;r;»**. Волна нежности к ней поднялась во мне. Боже, как я любил эту мою нежную женщину! Я, обнимая её, произнёс ей прямо в ушко: «Je veux ;a aussi!», долго целуя её губы, щёки, волосы, а потом был долгий французский поцелуй. Наши языки соединились, как бы в один, залезали во все уголки наших ртов. Это было прелюдией к тому, что она хотела сделать. Потом Каролин опустилась к моим бёдрам.
Такой способ получения удовольствия пришёл из Франции. Я думаю, что это было в крови у француженок. И это было главной сущностью «французской любви».
Но любая француженка знает, что после её действий, она получит сполна удовольствие для себя от своего любимого. Теперь наступала моя очередь. Я целовал её от головы до кончиков пальцев ног. Я видел и чувствовал, как она наслаждалась нашей любовью. Не знаю как у мужчин- французов, но у меня для любимой женщины всегда был приготовлен сюрприз- высшее проявление мужской любви к своей любимой женщине. Но только к нежно любимой, тем более, родившей от меня ребёнка. Я, как и она полчаса назад, опустился к её бёдрам. Осыпал нежными поцелуями её прелестные бёдра.
Она вскрикнула от неожиданности, хотя и ждала этого. Впервые я сделал это в Москве. Тогда она стонала и кричала от неожиданности и от получения ею небывалого удовольствия, получаемого впервые. Сейчас она стонала и вскрикивала, боясь, что звуки донесутся до комнаты мамы с Валери. Я проникал всё глубже языком, слегка касаясь зоны вокруг клитора. На него нельзя набрасываться сразу, а подбираться осторожно во время прелюдии. И, когда, чувствуя, что он является максимально возбудимым местом, уже можно нежно обрабатывать его языком. Каролин стонала, её тело дрожало, бёдра поднимались и опускались. По –французски она что-то быстро говорила, почти задыхаясь. Наконец, она издала сильный крик, вся содрогнулась, и, опустившись, замерла. Но тело её продолжало дрожать в лёгких конвульсиях. Я нежно гладил её тело, успокаивая его и её после высшего пика человеческой любви. Потом лёг рядом, давая ей прийти в себя.
Она в Москве много раз испытывала этот высший акт мужской любви к своей женщине, но привыкнуть к этому было невозможно. Здесь были свои нюансы, и воздействовали они по-разному на женщину. Наконец, она успокоилась, гладила мою голову, перебирала волосы, и постепенно увлекла меня на себя. Это было симфонией продолжения нашей любви. Это было её и моим наслаждением. Она обладала умением вумбилдинга, сжимая и разжимая ЕГО на входе и выходе, отдавая мне ту же ласку, которую я только что ей принёс. Это было молчаливое признание в любви, но уже посредством наших тел. Наши звуки от удовольствия и наслаждения раздавались ещё какое-то время, постепенно возрастая. Наконец, почти одновременно мы уже содрогались в конвульсиях, обнимая и целуя друг друга. В эти моменты наша любовь друг к другу долетала до неба.
В эту ночь мы ещё долго наслаждались нашей встречей. Открыли глаза – над Авиньоном светилась заря, но солнце ещё было за горизонтом. Каролин лежала у меня на плече. Я чувствовал всё её тело. Она любила меня всем сердцем и я любил её также!
Наши французские выражения не требуют перевода, это была настоящая французская любовь.
Через некоторое время нас ждала Ницца и Италия. Так было задумано нами давно.
Продолжение следует.
.