Никогда не смотрите на улицу ночью. Никогда. Ведь вы не знаете, что или кого увидите там.
Я нервно курил одну сигарету за другой, стоя на балконе и мрачно смотря в окно. Темень была – не видно не зги. Ветер шатал дерево, растущее прямо под моими окнами, и, казалось – ветки вот-вот разобьют стекла.
- Тьфу, - плюнул я в сердцах, затушив очередной окурок. Я не мог понять, с чего я так нервничаю – ведь всё у меня хорошо – и работа, приносящая какой-никакой доход, и чудесная девушка, да и в семье, в целом, все хорошо. Вдруг мое внимание привлекло какое-то движение на улице, я присмотрелся – ветер играл бумажным комком, гоняя его туда-сюда по асфальту, но что-то неправильное в этом было. Открыв окно, я наполовину высунулся и всмотрелся – нет, все было как всегда – не работал ни один фонарь, где-то каркали вороны. Комок приближался к дому, подгоняемый ветром, и тут меня словно обухом по голове ударило – ветви дерева больше не шевелились.
- Мать твою, - трясущимися руками я поскорее закрыл окно, и снова закурил. Очередной порыв «ветра» подкинул сверток, и он яростно стал колотиться в мое окно.
- Уйди! – Я на полном серьезе начал разговаривать с «этим». – Пожалуйста, уйди! – На мои слова комок отреагировал тем, что начал ползать по стеклу и биться. Раздался едва слышный треск – стекло не выдержало, и по нему пробежала первая трещина. Я не знал, сколько оно еще выдержит, поэтому в мою бедовую голову пришла едва ли здравая мысль – сбежать из дома, но до меня дошло – выход из парадной находится на той же стороне, что и мой балкон, а чем могла закончиться встреча с «этим» - я не знал, мысли уйти с балкона почему-то не возникло. Трещин становилось все больше и больше, и немеющими губами я начал шептать «Отче наш», казалось, это помогло – яростные броски бумажки сменились едва слышными постукиваниями и я с облегчением выдохнул. Слишком рано. Комок снова начал биться в стекло, теперь уже более энергично и злее. И вот стекло не выдержало, и комок влетел на балкон, и только тут ступор отпустил меня. Я смог забежать в комнату и закрыть дверь, в стекло которой тут же начал биться комок.
- Что тебе надо? Уйди! Господи, я же не делал ничего плохого! Мать твою, что за хрень! Господи Боже, спаси и сохрани! – Я шептал охрипшим голосом все мольбы о помощи, что знал, вдруг в моей голове возникли картинки – я лечу на своем «Опеле» под сто тридцать по трассе, играет музыка, я подпеваю какому-то певцу, из тех, что выстреливают одной песней, а дальше пропадают с эстрады. Внезапно на дорогу выбегает какое-то существо, и я сбиваю его, уже начиная тормозить.
- Твою мать! – На негнущихся ногах я вышел из машины, и подошел к месту аварии – на дороге никого не было.
- И к чему это? – Спросил я у комка, тот с новой силой начал колотиться в балконное стекло, которое точно также стало покрываться трещинами. Подсознание услужливо подбросило следующий видеоряд.
Я стою у машины и смотрю на погнутый бампер, нервно куря сигареты одну за одной. Мои руки почему-то в крови, но я не помню, что и как я делал. Сигареты заканчиваются очень быстро, я лезу в бардачок, достаю оттуда антисептическую жидкость и протираю руки, бросая окровавленную тряпку на асфальт. Затем сажусь в машину и уезжаю.
- Да что происходит?! Все небесные силы, да и чертовы тоже. Я ничего не понимаю.
Снова картинки…
Я еду по той же трассе, периодически глядя в зеркало заднего вида. Меня не оставляет ощущение, что за мной кто-то следит, естественно, я никого не вижу, и спокойно доезжаю до дома. Утром отвожу машину в ремонт, и вечером уже ничего не напоминает о случившемся.
Бумажный комок зависает в воздухе и словно чьи-то руки начинают его расправлять. Через несколько минут на стекло налипает листовка с фотографией маленького ребенка.
«22 сентября 20.. года пропал Устинов Паша, семь лет. Последний раз его видели недалеко от трассы №…. Пожалуйста, если вы видели его или знаете, где он может находиться – сообщите по следующим телефонам: 8-………, 8-………..». Меня словно ударило молнией – я вспомнил ВСЕ.
Я выхожу из машины и вижу, что на дороге лежит ребенок, которого сбил я. Лихорадочно закурив, я не придумываю ничего лучше, чем оттащить его на обочину и захоронить в канаве, зная, что здесь его никто не найдет. Потом вытер руки и уехал.
- Что мне сделать? – В голове возник образ виселицы…
Из материалов дела.
«Игорь Д., тридцати лет, был найден повешенным в своей квартире. К телу булавкой пришпилена листовка, на которой изображен пропавший ребенок. На обратной стороне текст:
«Я, Игорь Николаевич Д., признаюсь в том, что 22 сентября 20… сбил ребенка и захоронил его в канаве у трассы №….. Примерную карту прилагаю. И да спасет меня …» Далее – неразборчиво. По результатам осмотра и дальнейшего вскрытия установлено самоубийство. При выезде на указанное место, оперативной группой было обнаружено захоронение, при раскопках которого обнаружен труп ребенка, не тронутый тлением. Экспериза установила, что ребенок был захоронен живым и умер от удушья».
На кладбище города Эн две женщины сидели у разных могил и тихо разговаривали.
- Леночка, как же мне плохо без Паши! Я так надеялась, что он жив! И ведь снился он мне… Говорил – мне тяжело, мамочка, тяжело, - женщина постарше зарыдала навзрыд. Вторая, лет двадцати пяти, обняла ее за плечи и посмотрела на фотографию второй могилы – оттуда на нее смотрел улыбающийся Игорь.
- Да, Светочек. Как нелепо иногда судьба играет с нами… Знай я о том, что Игорь повинен в смерти моего племянника – уж я бы нашла способ с ним расквитаться! Я даже не подозревала, сестричка.
- А ведь меня к вам в гости не пускало. Только соберусь – так сорвется. И так каждый раз на протяжении года. Как будто чуяло что-то… - Неразборчиво шептала Светлана, утирая слезы…