Двигаясь назад он целовался с распятым парадом и числа останавливали процессы в его голове.
Трезвый расчет испарялся в агонии нетрадицыонного портала.
Его фанаты приносили ему мертвых лилипутов и старели перед зеркалами абцыссы.
Но паспорт зачеркивал венесуэльскую демократию и деревня находила шнуры переспавшие с парадом в клочья давыдов.Копыто фестиваля старило дороги и пословица в богатые определения испарялась в несусветных газетах.
Столица неформальных описаний реками ольги хоронила борьщи как искалеченных носорогов и тачки красивой звезды на глупых холстах не мешали становиться в круг и пеересасываться со знаменами которые ведут нас к винограду с которым все согласны спать.
Макароны четвертыми желаниями трахали паспорт дизайнера колбасссосов.
В торбочке лежала голова пацаньчика.
Мокрые куры падали на цепи.
Он колотил молотком по кувшинам и кричал!
Его нервы сдавали!
И ,вот он начал играть как в театре!
Толко зрителем было одно чёрное платье некой девицы висевшее на вешалке,перед ним и он играл для него.
Много позже она догаадалась и стала похожа на крестик.
Он говорил,что может приучить её к глитике и питике..
И вот один,тот кто мог вращать рекардиями запечатлел многое внутри их душ...
И газеты с фотографией фотомодели Лондона загарелась.
Голубь взлетел с письмом и пошёл снег.
Конец.г.6.