Какие только страсти в истории нашей страны не кипели вокруг … обыкновенной бороды! Не буду сейчас вспоминать Петра Первого и его знаменитое бритье бород – нас интересует конец века девятнадцатого! К тому моменту со времен царя-реформатора минуло уже сто пятьдесят лет, а в высоких армейских кругах всерьез обсуждали вопрос – стоит ли солдатам носить бороды или нет!
В преддверии первого в истории России набора в вооруженные силы по Уставу о всеобщей воинской повинности, начальник Главного штаба генерал от инфантерии граф Ф.Л. Гейден 29 мая 1874 года подал записку на имя Военного министра Д.А. Милютина .
Примечательна она тем, что все внимание в этой записке было уделено именно волосяному покрову на нижней части лица!
Начальник Главного Штаба был озабочен тем, что уже через полгода в войска в довольно значительном числе должны были влиться староверы, которые, как известно, страх как не любили бриться:
“… С предстоящего в будущем ноябре месяце призыва к исполнению воинской повинности на основаниях новых посему предмету правил, необходимо ожидать значительного поступления в войска старообрядцев и раскольников, которые до сего времени старались избегать поступления в военную службу преимущественнее всего из-за бритья бороды.
Для выяснения мер, которые могли бы быть приняты к устранению уклонений от воинской службы, раскольников и старообрядцев, в Главном штабе составлена особая записка, которую и имею часть представить при сем на благоусмотрение Вашему Превосходительству…».
По официальным сведениям раскольников насчитывалось в России 801.745 душ обоего пола. Однако по неофициальным данным число раскольников составляло около 8-ми миллионов человек! А это – уже весьма значительная цифра!
****
В записке Гейден приводит недавний случай, когда генерал-майор Свиты Леонид Александрович Татищев, находясь в январе 1872 года по Высочайшему повелению в Симбирской губернии для наблюдения за действиями набора, и стал свидетелем постыдного явления – побега из-за бороды:
«… в Симбирском уездном рекрутском присутствии был принят в рекруты мещанин Николай Иванов Палкин, который при приеме его объявил рекрутскому присутствию, что служить Царю готов, но не допустит брить себе бороду и стричь волосы, так как это противно старообрядческой вере, к которой принадлежит он, и когда производилась стрижка принятым рекрутам, Палкин не давался стричься и, прежде чем сделано было об этом донесение, сбежал…» .
Факт, безусловно, прискорбный. Но, тем не менее, раскольники не составляли в русской рекрутской армии какой-то значительной доли. Так, по сведениям Главного Штаба в течение 9-ти лет (с 1866 по 1874 гг.) было принято рекрут из старообрядцев только 3.049 человек, т.е. в среднем в год всего лишь 338 человек. Например, всего в 1873 году было принято 145.823 рекрут . Из них старообрядцев – 455 (т.е. 0,3%).
НИЧТОЖНЫЙ ПРОЦЕНТ!
Так чего же именно боялись генералы? Оказывается - многочисленных ходатайств!
«… Нельзя не опасаться, что с введением всеобщей воинской повинности, когда все население должно нести эту повинность натурой, число раскольнических преступлений против требований военной службы неизбежно увеличится.
Можно даже опасаться и того, что необходимые льготы, предоставленные некоторым инородцам про отбыванию воинской повинности (меннонитам, крымским татарам, башкирам), сделались известны раскольникам (молоканам, например, живущим возле меннонитам), и могут возбудить в них стремление исходатайствовать и себе особых льгот…» .
По мысли русских генералов, льготы можно было раздавать любым нерусям (причем в разных дозах), а вот собственное исконное население обойдется! Мол, узнают, еще от соседей и тоже, туда же… требовать!
ЛОГИКА ПОТРЯСАЩАЯ!
Но проблески здравого смысла все же проскальзывали:
«… Казалось бы, что предполагаемые с большей вероятностью затруднения устранились бы очень просто устранением требования от раскольников бритья бороды при поступлении на военную службу. Но предоставление такого облегчения одним отщепенцам могло бы привести к новым неблагоприятным последствиям, между прочим, и к переходу из православия в раскол коснеющим в приверженности к старине.
Посему этому остается единственное средство к устранению известных неудобств: предоставить на волю военнослужащим носить или не носить бороду…”
И, как оказывалось, тому были серьезные предпосылки:
«… Такое решение вопроса нельзя считать необыкновенным. Можно даже сказать, что оно до некоторой степени было бы естественным последствием мер, допускавшихся по отношению к бороде в последнее время.
До 1832 года военнослужащим не дозволялось носить усов и бакенбард: разрешение последовало лишь в этом году и только для строевых.
Это общее разрешение затем, Высочайшим повелением, объявленном в приказе Военного Министра 15 ноября 1837 года, было строго определено, именно: требовалось, чтобы усы были не ниже рта, а бакенбарды, если и сведены с усами, то также были не ниже рта.
Эта форма, внесенная в ст. 402 кн. II части III Свода Военных Постановлений, до сих пор не отменена.
До 1864 года указанная форма относительно усов и бакенбард была обязательной для нижних чинов, находящихся в бессрочном отпуске и отставке – от них требовалось брить бороду.
Но в виду того, что наблюдение местными полициями за исполнением сего почти невозможно, а с другой стороны бритье бороды вводит солдат в излишний расход, а при случае может даже лишить его возможности получить место кучера и следовательно, стеснить в приискании средств к жизни; Положением 28 сентября 1864 года отставным и бессрочно-отпускным косвенно разрешено носить бороду.
Вопрос о бороде, разрешенный утвердительно сначала для донцов из раскольников и возбужденный начальством Донского войска в 1866 году, вообще был разрешен в том же самом году следующим образом.
Не разрешая нижним чинам войска Донского ношение бороды, не требовать бритья оной от урядников и казаков полевых полков и всех находящихся на льготе на Дону, исключая гвардейских частей и артиллерии…»
****
Главное, что пытались понять власть предержащие, а зачем вообще нужен весь этот цирк «с бородами и без»? И, главное, кому она в настоящее время так сильно мешает?
«… бритье бороды введено в России в видах сближения ее с Западной Европой, которая в настоящее время занятый нами у нее обычай уже оставила, как вообще, так и в частности, для войск.
В Пруссии ношение бороды разрешено всем военнослужащим, за исключением одного Гвардейского корпуса. Такое разрешение было дано во время кампании 1866 года, причем первый пример тому подал наследный принц Прусский.
После войны бороды были сбриты, но перед началом французско-прусской войны 1870-71 гг. борода была вновь разрешена, и ношение ее осталось в прежней силе во всей Германской армии, за исключением гвардейского полка.
Бороду носят многие свитские генералы и генерал-адъютанты Германского Императора: Альдедиль, фельдмаршал Мантейфель, Штиль, Гогенлоэ и др.
… в Германии разрешение войскам носить бороду было вызвано единственным соображением: сбережением здоровья войск, в особенности в военное время…».
Как теперь оказывалось, военные нашли единственную естественную причину, за которую можно было уцепиться и начать раскручивать маховик в обратную сторону – это здоровье! Как будто нечаянно выяснилось, что растительность на лице способна серьезно влиять на состояние здоровья (а значит, и на душевное настроение солдата, а там способно отразиться и на боеспособности всех родов войск).
Ссылки теперь шли на Главного военно-медицинского инспектора, оперирующего сведениями, полученными русским военным агентом в Берлине:
«… Борода имеет значительное влияние на равномерное и постепенное обгревание зубов, слюнных желез и вообще полости рта и на охранение их от случайных заболеваний, вместе с тем она действует как респиратор, не только механически упреждая доступ посторонних тел в пути дыхания, но и согревая вдыхаемый воздух, отражаемый с волос теплотой.
Особенно важно значение бороды для людей, обязанных службой и занятиями часто находиться под влиянием быстрых перемен воздуха и сквозного ветра; те из них, которые носят бороду, несравненно реже страдают простудными болезнями зева, горла и груди, переходящими чаще всего в хронический катар легких и затем в чахотку.
По этой причине и нижним чинам, как часто подвергающимся влиянию разных атмосферных явлений, с пользой в гигиеническом отношении, могло бы быть дозволено ношение бороды.
Опытным путем это проверено в последнее время докторами Шокольским (в Париже и Варшаве) и Мерсер-Адамом в Лондоне.
Из 53 крепких и до сбриться бороды никогда не страдавших никакими болезнями мужчин от 25 до 45 лет от роду, только 14 перенесли потерю бороды безо всякого ущерба здоровью; остальные 39 начали с тех пор страдать простудными болезнями, а именно:
- у 27 делались привычные упорные боли зубов и челюстей;
- у 12 - боли зубов с невралгией лица;
- в том числе у 16 – ревматизм десен с нарывами и без них;
- у 13 – быстрое усиление костоеды зубов.
Другие 15 мужчин 30-летнего возраста по сбритии бороды, которую до того носили, начали страдать частыми зубными болями, с опухолью десен и быстрой порчей зубов, прекратившимися с отпущением вновь бороды…» .
****
В это же самое время состоялся морской суд Санкт-Петербургского порта под председательством капитана 1-го ранга Губчица, рассмотревший 10 мая 1874 года дело матроса 8-го флотского экипажа Михаила Иванова Карташева, поступившего в рекруты по набору 1873 года.
Решением суда матрос был признан виновным в том, что 4 мая того же года, получив приказание начальника сбрить бороду, он отказался исполнить приказ. Виновному грозило наказание потерей всех прав по службе и отдача в военно-исправительные роты сроком от одного года до шести лет.
Если бы это событие произошло лет 5-10 тому назад, Карташеву «светил» значительный срок. Но в преддверии перемен и введения всеобщей воинской повинности, общественность решили не будоражить. Тем более, что в недрах государственной системы уже готовили соответствующее решение.
В результате гуманный суд «обратил внимание, что на мотивы (!) преступления» и оказалось:
«… Карташев отказался исполнить полученное приказание не вследствие преступного желания не подчиняться требованиям службы и дисциплины, а единственно только вследствие принадлежности к старообрядческой беспоповщинской секте поморского толка, признающей брадобритие не только грехом, но и ересью. Согласно этому учению, бритье бороды – есть отступничество от вероучения и влечет вечное наказание в будущем. Беспоповщинская секта, признавая брак и молитву за Царя, изо всех сект является менее вредной.
Суд считал своим долгом и осмеливался ходатайствовать через Управляющего Морским Министерством перед ЕГО ИМПЕРАТОРСКИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ о полном помиловании подсудимого Карташева…»
****
Увенчал всю эту эпопею с бородой Приказ по Военному Ведомству от 20 августа 1874 года за №241:
«Государь Император Высочайше повелеть соизволил: разрешить носить бороды служащим во всех войсках, кроме Гвардии и Гренадер, а также лиц, состоящих в Свите ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА и чинов Главного Управления Военного Министерства.
За Военного Министра
Начальник Главного Штаба генерал-адъютант граф Гейден»
Вот так!
150 лет борьбы, чтобы признать, что “помогает в холода борода»!