Между тем, Земля жила своей несовершенной жизнью. Правильнее сказать – земляне жили, отравляя и загрязняя свою планету, которая стонала и плакала, надеясь, что человечество одумается и поймет, что необходимо измениться. Но человечество пока не собиралось делать этого. По всей территории необъятной России полыхали леса. Наступило жаркое лето 2002 года.
Купив путевки в Швейцарию и прилетев в Цюрих, я поняла, что предсказывал мне мой Алмаз, демонстрируя прекрасные горы, леса, пастбища и водные просторы. Пожалуй, эту страну можно считать раем на земле. На ее пейзажи можно любоваться дни и ночи напролет. И живущие в ней люди все больше заботятся об экологической обстановке в своем доме, очень бережно обращаясь с каждым метром своей земли.
Озера Швейцарии чисты, леса – девственны, водопады – великолепны. Сервис в гостиницах соответствует имиджу страны. Мы с дочерью бурно радовались всем прелестям природы, наслаждаясь каждым новым местом в этом живописном краю. Каждый день, проведенный в Швейцарии, был для нас чудом.
Прошло уже почти полгода, как мои друзья покинули Землю. Я начинала забывать о своих приключениях, но зеркала в моем доме настораживали и притягивали меня. Я все время помнила, что через них меня могут видеть пришельцы. И в то же время я чего-то ждала. Часто смотрела в зеркало. Часто надевала комплект украшений Жана. И тогда в зеркале отражалась удивительно приятная женщина лет сорока. Однако, памятуя наказ Криса об осторожности, я не решалась постоянно носить украшения, а тем более – брать их в поездки.
В последнее время я чувствовала в себе большие перемены. Иногда просто не узнавала себя. Может, это мое самомнение говорит во мне, но я ощущала себя более мудрой и спокойной. Родственники интересовали меня из чисто женского любопытства. Просто хотелось знать, как они живут, и радоваться, что я справляюсь без них. Мы не плохо живем с дочерью: много ездим, бываем в театрах, вообще ведем почти светский образ жизни.
Единственное, что тяготит, так это работа, которая держит нас в рабстве, не давая развернуться нашим способностям. Но у нас нет других средств к существованию и нужно терпеть. Я чаще стала задумываться о нашей сущности, влиянии подсознания на нашу жизнь и события, происходящие под его воздействием. Многие поступки приобретали особый, часто таинственный, магический смысл. У нас явно менялся уклад жизни, судьба, стали происходить загадочные, почти необъяснимые события.
Оценивая сейчас исчезновение брата и мужа, я уже была склонна воспринимать это как влияние Космоса на мою жизнь. А то, что нас вообще оставили в покое, просто забыли – удивляло и озадачивало меня. В общем, была в этом какая-то непостижимая тайна. Все предвещало начало новой жизни.
Осень всегда проходит очень быстро, а в этом году уже в октябре выпал снег и потянулась самая тоскливая пора года. Уже в ноябре все мысли были о встрече Нового Года. Сомнений хватало: хотелось и за границу поехать, и снять на несколько дней комнату в подмосковном пансионате. Но все дома отдыха были уже заняты, ехать далеко не хватало времени, и мы пришли к выводу, что Новый Год – семейный, домашний праздник. А если как следует постараться, то можно вполне неплохо его встретить и, главное, – отдохнуть. Нужно радоваться тому, что имеешь, и тогда Вселенная будет к тебе благосклонна.
Поскольку 2003 г. – год Козы, то и встречать его рекомендовалось особенно. С кочаном капусты, колокольчиками и обильным поеданием праздничного меню, которое должно исключать только баранину. Нас такая перспектива почему-то очень прельщала. Богатый стол, ленивое времяпрепровождение у экрана телевизора. В общем, – все для фигуры и здоровья. Ох, и любим же мы так веселиться! Русские люди не виноваты, что живут в холодном климате, и им требуется много калорий для поддержания жизни.
Приготовились мы на славу. Дом заполнили козочки, колокольчики, ангелочки и даже фея на верхушке елки, очень похожая на приснившуюся мне в прошлом году в Пафосе. Стол ломился от фруктов и любимых козлиных овощей. В общем, все как у людей. А чем мы хуже? Даже новые наряды приготовили и одели. Выполнили все ритуалы с загадыванием желаний и даже рождественские гадания всех мастей.
Новый Год – это праздник детства, чуда, мечты. И сколько бы тебе не было лет, ты все равно веришь и ждешь, что чудо произойдет и в твоей жизни все станет особенно прекрасным.
Мы с дочерью всем сердцем отдались встрече чудес. И первое чудо грянуло 20 января. Оно проявилось самым неожиданным и печальным образом: я потеряла работу. Оказалось, что знания студентов преподавателя теперь вообще не касаются, как заявил мне проректор по учебной работе. А раз я этого не понимаю, и требую каких-то там знаний, то, как говорится, «вы свободны».
И вот я свободна. Вышла на улицу ошарашенная, ничего не понимающая, не знающая как дальше жить, чем заняться, у кого просить помощи и пощады. Да, такого удара судьбы я еще не переживала. На какое-то мгновение мне показалось, что рухнул мир, и я нахожусь где-то во внеземном пространстве. Мой верный Панчо, моя любимая доченька, как всегда пришла мне на помощь. Она не отходила от меня.
К счастью на 24 января у нас была заказана поездка в Париж. И вот мы покидаем на неделю опостылевшую Москву и страну. Мы не стали брать экскурсионную программу и решили составлять ее для себя сами, на месте. Именно эта поездка спасла меня от нервного срыва первых дней моей катастрофы. Париж поглотил нас полностью. Мы были не просто гостями, мы были парижанками. Любимый город принял нас с особой теплотой и лаской. Он открывал и дарил нам свои секреты, которые мы не могли постичь в предыдущие посещения.
Мы бродили по старым и новым кварталам города, сидели в кафешках, катались по Сене, забегали в магазины и везде чувствовали себя как дома. В нашем районе было два костела, небольших, но уютных. Особенно – Нотр Дам де Ларет. Каждое утро мы заходили в него, и он благословлял нас на радости жизни. Если бы не нужно было возвращаться домой, я бы, наверно, сразу же забыла свои проблемы.
Наша неблагодарная страна, система, выжимающая из человека все силы и знания за гроши, на прощание плюет ему в спину и никогда не вспоминает о нем и не платит долгов. Очень удобная государственная машина, все пожирающая и ничего не возвращающая. Я думала об этом, гуляя по Парижу и понимая, что, не имея средств, человек не может быть свободным. Но ведь хотя бы через 40 лет (мой общий стаж работы), человеку хочется вкусить свободы. Мои сограждане не имеют возможности даже осознать это.
Покидать Париж было больно до слез. Еще печальнее было возвращаться в Москву. Но первого февраля мы вернулись домой. Дочь пошла на работу, а я, подавленная и разбитая, бродила по квартире, не находя себе место. Беспричинные рыдания сотрясали меня, потом я мысленно брала себя в руки и начинала вспоминать всю свою жизнь. Она мне казалась бесцельной и я, как тень отца Гамлета, бродила из комнаты в комнату не находя успокоения своей истерзанной душе.
В один из таких заходов я остановилась у зеркала в ванне. На меня смотрела уставшая старая тетка, обиженная жизнью и не устроенная. Мне стало жутко. Я не могла оторвать взгляд от этого кошмара. И вдруг в зеркале появились слова, как будто выбитые золотом: «Мы с тобой. Надень кольцо и украшение, вздохни глубоко, досчитай до 10, затем выдохни и успокойся. Ты самая очаровательная землянка».
Слова светились и как будто разгорались все больше. А я не двигалась с места. Смотрела на них совершенно отрешенно. Зеркало потемнело. Слова исчезли и снова как по телеграфной ленте поползли строки, но уже черные: «Приди в себя. Неужели удар так силен? Неужели ты всего лишь рабыня и без рабского труда себя не мыслишь? Сделай вдох и держи воздух в себе до 10, затем медленно выдохни. Расслабься».
Я читала эти слова, все понимала, но ничего не могла сделать. Вдруг меня как молнией поразило то обстоятельство, что я видела бегущие в зеркале строчки, но не видела своего отражения. Наконец до меня дошло.
- Господи! Меня что, больше нет? – спросила я в слух.
- Да, - ответило мне зеркало. – Тебя той прежней уже нет, а сегодняшняя – это не ты.
Я медленно вышла из ванной, добрела до кровати, упала на нее и разрыдалась. Меня всю трясло. Слезы лились ручьем. Сердце разрывалось от боли и горя. Это продолжалось очень долго. Так долго не возможно плакать. Откуда столько слез и горя? Наконец, я изнемогла и уснула.
Во сне я чувствовала, как кто-то целует мне руку, гладит голову, лицо. С каждым прикосновением в меня вливалась какая-то золотистая энергия. Я чувствовала, как насыщаюсь ею, как молодею, оздоравливаюсь. В последний раз я ощутила укол в сердце, ему стало тепло и спокойно.
Я вдруг увидела Женевское озеро, грюэрские горы, много зелени, ощутила тепло и аромат кофе и сливок. Я увидела, как мы с дочкой сидим в маленьком грюэрском кафе и лакомимся кофе с фруктами и сливками. К нам подходит Жан с подносом. На подносе бокалы с золотым напитком. Мы втроем берем бокалы, соединяем их вместе и пьем очень ароматный с привкусом розы напиток. Жан приглашает нас к выходу. Мы садимся в серебристый мерседес и едим в Монтре, где нас ждет прекрасный отель. В номере мы с дочерью надеваем купальники и халаты и спускаемся в сад к бассейну.
Вода в бассейне почему-то золотая, теплая, обволакивающая, невесомая. Мы плаваем очень долго, нежимся в этой воде. Жан сидит у бассейна и тихо играет на гитаре какие-то необыкновенные мелодии, но очень похожие на французские.
Затем мы собираемся к ужину. У нас необыкновенные вечерние туалеты. У Ликуши небесно-голубое длинное платье и украшения с аквамарином, атласные туфельки и длинные перчатки. На головке маленькая корона. Золотистые волосы красиво убраны. Она великолепна. А осанка! Королевская! Под руку ее ведет очень приятный молодой человек. Высокий, стройный, в белом костюме. Глаза у него, как маслины, - черные и бархатные. Они обволакивают того, кто смотрит в них. Но главный объект его обожания – Лика.
Мой наряд был светло-салатовым и дополнялся известным комплектом украшений. Голову венчала изумрудная корона. Под руку меня держал Жан, который так же был в белом костюме. Он с лаской и нежностью смотрел на меня.
За столом нас обслуживало четыре официанта. Блюда сменялись одно за другим. Звучала приятная музыка. Но вот мы перешли на летнюю веранду, и заиграл вальс. Кавалеры пригласили дам, т.е. нас, и я заметила, что все присутствующие только смотрели на нас. Никто не танцевал. Я спросила Жана, что это значит. Он ответил, что сейчас распорядится, поднял руку, и публика стала присоединяться к нам.
Затем оркестр смолк, и в полной тишине прозвучали слова: «Король выбрал свою Королеву!». Публика расступилась, Жан взял меня под руку, провел в центр зала и усадил на золотой трон. Затем сам опустился рядом на такой же, но более высокий. Раздался гром аплодисментов, и весь ковер под нашими ногами усыпали розами.
Я открыла глаза и снова закрыла. Сон был так хорош, что мне не хотелось расставаться с ним. Мне никогда не снились такие приятные сны. Но кто-то снова погладил меня по лицу, затем прикоснулся к щеке губами. Я открыла глаза и не поверила себе. На краешке кровати сидел Жан и гладил меня.
- Простите, Ната, - сказал он, - я опять без приглашения и, наверное, не вовремя.
Он ждал ответа, но я не могла ничего сказать. Я не знала, что может принести его визит, я снова боялась всего. Он ласково смотрел на меня, затем сказал:
- Вам так плохо, что все приборы стали выходить из строя. А Ваш любимый Крис так раскипятился, что чуть не треснул. Это было бы трагедией для нас. Интересно, Ната, чем можно так приворожить камень? Вы не поделитесь со мной своими тайными талантами? Мы никогда не добивались такого успеха у своих приборов. А Вы сразу очаровали самый важный из них.
Я улыбнулась в ответ, но промолчала.
- Вы что, разучились говорить, или выплакали весь свой голос вместе со слезами? Я думал, начнется всемирный потоп. Как Вы можете лежать на такой мокрой подушке? – спросил он.
Подушка, действительно, была мокрой, и лежала на ней глупая, разучившаяся говорить женщина, оплакивающая потерю рабства, и потерявшая дар речи при виде такого джентльмена.
Джентльмен, видимо, понял состояние души рабыни и вышел из комнаты. Я продолжала лежать не в состоянии что-либо осмыслить и предпринять.
«Да, - думала я, - мы все здесь рабы. А я буду лежать на мокрой подушке всем назло. Вот так. Рабы, они ведь тоже могут быть непредсказуемы».
В голову полезли мысли о восстании Спартака. Интересно, против кого восстать мне, а главное, как это выразить? Продолжать лежать на мокрой подушке или начать швырять подушки в гостя? Причем здесь гость? Он пришел помочь мне. Он почувствовал, как мне плохо. А я вместо благодарности вознамерилась швырять в него подушки. Мне стало весело, и я засмеялась.
Дверь открылась, и Жан внес две чашечки кофе.
- Утешимся, – сказал он, - и возблагодарим Космос за мудрость, освободившую Вас из рабства. Работа должна быть творческой, но не лишать исполнителя свободы.
- Спасибо за кофе. – Наконец ожила я. - Расскажите мне о Вашем отъезде и возвращении. Я и не мечтала увидеть Вас.
- Обязательно, – пообещал Жан, - но сейчас мы выпьем кофе, и Вы оденетесь. Не забудьте надеть и ваш гарнитур. А потом мы отправимся к друзьям, которые так скучали без Вас.
- Во множественном числе? – удивилась я.
- Да, - ответил Жан.
Через несколько минут мы были на вилле в Подмосковье. Жан пошел отдать распоряжения, а я направилась к ели, достала из свертка камень, который я положила, и очень удивилась. Маленький кусочек Криса стал в два раза больше. Неужели кто-то подменил камень? Алмаз загорелся, и на нем высветилось: «ЭТО Я ВЫРОС».
- Не может быть, - сказала я.
- Спроси у Криса, - был ответ.
Я снова повернула к дому. На встречу мне уже шел, улыбаясь, Жан. Он протянул мне небольшую коробочку, я открыла ее и сразу узнала свой Алмаз, свое «кино», своего Криса. Он переливался всеми цветами, искрился, нежно гладя мои ладони. Я расцеловала его, потом поднесла к губам и некоторое время держала так, не опуская.
- Я вижу, Вы проголодались, мадам, - сказал Жан. – Будет очень обидно, если предметом Вашего насыщения станет Ваш самый преданный друг. Вы не хотите пока отдать его мне?
- Нет, нет, - запротестовала я.
- Ну, раз столько нет, то он отныне Ваш, мадам. Он не может принадлежать никому более. А знаете ли вы, душа моя, что ваши отношения с нашими приборами изменили годами выработанный подход к изучению их свойств? Хочу Вас поздравить! Вы основатель новой теории, а точнее практики - духовности вещей. Ваше имя на нашей планете выбито золотом на Скале Почета. Но обо всем этом я расскажу Вам попозже. А сейчас позвольте Вашу руку, мадам, и я приглашаю Вас на бал. Да, для Вас у меня есть еще один сюрприз.
- Жан, - попросила я, - я хотела бы вернуться домой и предупредить дочь, чтобы она не волновалась.
- В этом нет необходимости, - как-то очень бестактно отпарировал Жан.
«Ну, вот и конец моим иллюзиям, - подумала я. - Обычный бесчувственный мужик. Нет необходимости. Чурбан. Были бы у тебя дети, ты бы не говорил такие глупости».
Тем временем Жан повел меня в дом, проводил в комнату на второй этаж и попросил переодеться. На кровати лежало платье, перчатки и все необходимое для бала. Наряд был очень похож на увиденный мною во сне. Я, не спеша и безо всякого удовольствия, облачалась в наряд, думая о бестактности Жана по отношению к моей дочери. Одевшись, я посмотрела на себя в зеркало и не узнала себя. Я опять помолодела и нравилась сама себе. Как же это важно для женщины - ощущать себя красивой. А может главное – близость приятного тебе человека, его забота и внимание?
Настроение поднялось.
«Ничего, подумала я, сейчас Крис перенесет меня к Лике, и все будет прекрасно».
В это время в дверь постучали. Я открыла и обомлела. Передо мной в великолепном голубом наряде стояла счастливая, радостная и такая любимая мною доченька. Мы бросились в объятия друг друга, как будто не виделись всю жизнь.
Но наши излияния чувств были прерваны двумя кавалерами. Жан представил нам своего молодого коллегу – Симона. Симон попросил разрешения сопровождать Анжелу на прием, как он выразился. Жан предложил мне руку и повел вслед за молодежью в какой-то очень дальний зал. Этот зал скорее напоминал зимний сад: весь в цветах, с райскими птичками и фонтанами. Публики было видимо-невидимо. Но вся она образовала живой коридор, по которому мы с Жаном важно прошли к центральному фонтану.
Тут, как с небес, раздался голос: «Король выбрал свою Королеву».
Зал взревел. Я остановилась совершенно обалдевшая, ничего не понимая. Жан снял с меня маленькую изумрудную корону. Эму подали большую корону из бриллиантов и платины. Он надел ее мне на голову, приклонив колено, поцеловал мою руку. Потом подал мне свою и повел на возвышение, где находились два трона. Усадив меня в один из них, сам занял второй. Я почувствовала сзади чье-то присутствие. Обернувшись, я увидела Лику с Симоном. Они стояли у спинок трона и все вместе, на мой взгляд, мы представляли славную скульптурную композицию.
К нашим ногам бросали цветы, фейерверки рассыпались букетами по всему своду зала. Жан нагнулся ко мне и сказал:
- Мои подданные приветствуют Вас, моя Королева.
Затем он открыл невесть откуда взявшуюся коробочку, достал алмазное кольцо и одел мне на руку.
Заиграла музыка. Это был медленный вальс. Мы встали и первыми вошли в круг. Протанцевав один круг, Жан поднял руку, и публика тоже поспешила принять участие в танцах, пропустив вперед Ликушу с Симоном. Все происходящее было настолько невероятно, что я уже и не пыталась постичь его суть своим слабым умом.
- Что это за спектакль? - спросила я у Жан. - И как он называется?
Мой вопрос ошеломил его. Мне показалось, что у него даже волосы зашевелились на голове. Ртом он хватал воздух как рыба, выброшенная на берег. Я забеспокоилась.
- Дорогой Жан, - сказала я, - ты себя плохо чувствуешь? Может быть, стоит прекратить этот балаган?
Он стал пунцовым. Господи, я опять сказала что-то не то.
- Воды, - заорала я как сумасшедшая.
Официант тут же поднес мне фужер. Я схватила его и стала брызгать на Жана. Наконец-то он пришел в себя.
- Дорогая Ната, - сказал Жан, - простите, вы мне отказываете? Я не мог себе этого вообразить.
- В чем отказываю? - удивленно спросила я.
- Как в чем? Вы отказываетесь стать Королевой, то есть моей женой?
- А что, разве Вы мне это предлагали? – спросила я. - Видимо я прослушала, извините. Но я бы все-таки хотела узнать мотивацию такого опрометчивого шага с Вашей стороны. Хочу Вас предупредить, что у меня скверный характер. Да и вообще, я старая!
- Видимо, я что-то не так сделал, - сказал Жан. - Я предлагаю Вам стать моей Королевой. А мотивация очень проста. Я уже говорил Вам, что Вы самая очаровательная землянка. Мне по душе Ваш вздорный характер и «старость». По крайней мере, я буду уверен, что Вас у меня не похитят, хотя бы в ближайшее время.
- И все? – спросила я.
- А разве еще что-то должно быть, разве я не все объяснил? – искренне удивился Жан.
- А любовь? Вы слышали когда-нибудь о таком чувстве? - с горечью спросила я, и глаза мои наполнились слезами. - Вы не признались мне в любви и, значит, делаете корыстное предложение, - заявила я.
Жан подумал и сказал:
- Я не знаю, чего Вы добиваетесь от меня. Но я Вас чувствовал, как себя, даже вдали. И когда Вам было плохо, мне было еще хуже. Это наверно вирус, возможно, у вас его называют «любовь»? Но я надеюсь, что Вы познакомите меня с этим чувством «по-русски»?
- Милый Жан, я согласна быть Вашей Королевой. Но ведь это все понарошку. Я не могу улететь на Вашу планету, а Вы – остаться на моей. И это очень грустно. Но пусть лучше будет любовь с грустью, чем грусть без любви.
- О, Вы великий философ, моя Королева. И позвольте Вам доложить, что сейчас вся работа моей группы сосредоточена на подготовке вашего перелета на Крис. Но это случиться не скоро. Мы будем готовить вас столько, сколько потребуется для полной уверенности, что у нас вам будет лучше, чем на Земле. Мне хочется подарить Вам всю Вселенную, - расщедрился мой жених.
После бала Жан позвал нас с дочерью в кабинет и объявил, что отныне вся эта роскошная вилла переходит в нашу собственность.
- А сегодня спать не полагается! - сказал Жан.
- Натали, тебе не хочется пообщаться с Крисом? - спросил меня Жан.
Я с удивлением посмотрела на него и, ничего не говоря, пошла в комнату, в которой переодевалась. Достала из сумки своего друга и поднесла его к губам. В ту же секунду мы очутились в каком-то царском дворце.
- Где мы? – в ужасе спросила дочура – она впервые телепортировалась.
- В Вене, - ответил Симон.
В Вене мы разместились в пятизвездном отеле. Мы с Ликушой стали осматривать все закутки наших номеров. Стук в дверь прервал наше занятие: Жан пригласил нас посетить Венский лес.
Где только мы не побывали в эти сутки. К вечеру следующего дня нас доставили в отель, и оказалось, что мы в Палермо – в Италии.
- Ну, уж если мы в Италии, то лично я хочу осмотреть Рим и Милан.
- Моя Королева, мы будем путешествовать, сколько Вы захотите, но сегодня Вам было бы неплохо отдохнуть. – Он не успел договорить, как мы уснули прямо в креслах гостиной, не сходя с места. Сквозь сон мне казалось, что кто-то ходит между нашими креслами, осматривая вещи. Мы проснулись так же неожиданно, как и уснули. Было очень жарко. Солнце просто полыхало за окнами. Прежде всего, мы решили искупаться.
Прихватив в ванной комнате купальники и халаты, мы отправились в бассейн. Там мы резвились в воде, и лишь один Симон сидел в костюме у бассейна. Наконец, и он не выдержал, разделся и стал плавать наперегонки с Жаном.
Освеженные, бодрые и веселые, мы с удовольствием попивали свежевыжатый сок, сидя в шезлонгах. Жан предложил составить маршрут нашего путешествия.
- Ах, жаль, карта у меня в номере, - сказал он. Симон тут же отправился за ней. У нас разгорелся спор о достоинствах всех европейских стран (восточные страны и США не в моем вкусе и меня туда не тянет). Будучи как-никак «Королевой», я решила, что имею право покапризничать и настоять на своем варианте маршрута нашего путешествия. Поэтому, отвергнув азиатский континент, я стала яростно отстаивать Испанию, как место самое подходящее для начала вояжа. Лика отметила, что логичнее все-таки было бы начать с Италии.
- Зачем же, - сказала она, - покидать страну, даже не ознакомившись с ней.
- Давайте, определим самые интересные места в Италии, - предложил Жан, - что-то Симон там задерживается. Пойду, помогу ему в поисках. И он направился в отель.
Оставшись вдвоем, мы, перебивая друг друга, стали мечтать о разных странах. Нас привлекали все страны Европы. Мы даже обсудили состав нашего багажа, придерживаясь давно выработанного правила брать с собой только самое необходимое и всегда быть налегке. Мужчины почему-то задерживались, и мы направились в свои номера, чтобы привести себя в порядок.
В отеле было полно полиции, и нас сразу остановили. Мы не знаем итальянского языка, поэтому дочь объяснилась с полицейскими на английском, назвав наши номера и имена наших друзей, с которыми мы приехали.
- Прекрасно, - сказал полицейский, - значит, одного из них вы сможете опознать.
- Что значит - опознать? – в один голос спросили мы.
- Пройдите в номер вашего друга, - попросил нас офицер.
Мы вошли в номер Жана. На полу с простреленной головой лежал Симон, а Жана нигде не было видно. На наши вопросы о нем никто не мог ничего ответить. Но нам разрешили пройти к себе. Однако нас попросили не уезжать до конца следствия.
«Вот и рухнул карточный домик сказочного королевства», - пронеслось в моей голове.
Мы были настолько потрясены случившимся, так подавлены увиденным, что бессильно упали на кровать и долго не могли собраться с мыслями. Прошло больше часа, прежде чем мы смогли обменяться несколькими фразами. Первый вопрос, занимавший нас обеих, был: «где же Жан?».
- Возможно, его забрала полиция, - предположила дочь.
- Возможно, - согласилась я и добавила, - а если он убил Симона, то мог просто исчезнуть. Телепортироваться.
Дочь в изумлении уставилась на меня.
- Ты думаешь, он способен на такое?
- Я не знаю. Если честно, я не могу в это поверить, но это еще ничего не значит. Мы слишком мало их знаем. Но мне кажется, что мы можем сейчас кое-что узнать! – Я очень надеялась на Криса. Поэтому я встала и начала искать свою сумку, но ее нигде не было.
- Пропала моя сумка, - констатировала я. – В твоем номере ее не может быть?
Лика не знала. Мы пошли к ней в номер, но, как и следовало ожидать, ничего не обнаружили.
- Нужно сообщить об этом в полицию, - предложила доченька.
- Я так не думаю, - ответила я. - Надеюсь, мы сумеем отсюда выбраться.
- Но как? - Анжела не верила своим ушам. - У тебя что, есть слуга-невидимка?
- Можно и так сказать, - ответила я, вспомнив, что не посвящала дочь в тонкости своих взаимоотношений с пришельцами. – Успокойся. И если не возражаешь, я приму душ.
- Конечно нет! Мне вообще не до чего. Перед глазами все время стоит Симон. Вижу его лежащим в номере Жана. Прости, но это так ужасно.
Я представила, как страшно моему маленькому птенчику, если я просто вся остолбенела. Я обняла и поцеловала дочь. Она обняла меня и прижалась ко мне, как цыпленок – под крылышко курицы. Мы посидели немного, и она задремала - нервное напряжение давало себя знать. Я накрыла ее пледом и ушла в ванную. Закрывшись, я присела на край ванны и обратилась к кольцу Стаса, которое было одето на моей левой руке. На правой руке сверкал бриллиант, подаренный мне Жаном на балу.
- Ну, покажи колечко, что происходит? Не плохо бы увидеть Жана и узнать, где Крис.
На экране кольца появилась комната, явно служебная. В ней находились два человека. Один сидел за столом, другой навытяжку стоял у стола. Я нажала кнопку звука.
- Товарищ генерал, - сказал стоявший ко мне спиной человек, - у нас произошло ЧП. Мы следили за объектом в Палермо. Не понятно как, но они очень легко перемещаются в любую точку Земли. Наш агент сообщил о месте их последнего пребывания. Мои люди прилетели туда утром. Но в номере объекта нашли убитым его коллегу. Подозрения пали на нашего агента, и он куда-то исчез.
- Это полный провал, майор, - сказал генерал. - В этом виноваты Вы. Я Вас предупреждал, что Ваш агент может вести двойную игру. Но Вы уверяли меня в обратном. Однако до сих пор мы не получили обещанного прибора или хотя бы его схемы. Я вынужден буду доложить руководству. Вы установили слежку за женщинами? Где они находились в момент убийства?
- Они были у бассейна вместе с объектом «Х», - ответил стоящий. – Затем тот вошел в отель, и мы его потеряли. Женщины в полном недоумении, по-моему, они вообще не подозревают, с кем свели знакомство. Сейчас они обе у себя в номере в полном шоке.
- Продолжайте следить за ними, не спускайте с них глаз, - отчеканил генерал. – Может быть, они приведут нас к объекту «Х» или он сам появится возле них.
- Есть, товарищ генерал, – отрапортовал подчиненный.
- Вы свободны, товарищ майор, - ответил тот и, не поднимая головы, взялся за телефон.
Майор пошел к двери, и я сумела разглядеть его. Коренастый и невысокий, с рубленными крупными чертами лица, он напоминал настоящего солдафона. Я погладила кольцо и попросила показать, где Крис?
- Его нет, – ответило кольцо.
«Неужели его уничтожили, - подумала я, - но кто и как?».
- А где Жан? - продолжала я допрос.
На кольце не появилось ничего. Я стала рассматривать новое кольцо Жана. Под большим алмазом оказалась кнопка. Нажав на нее, я увидела в нем небо и летящий объект. Форму я не могла разобрать. Ничего не понимая, я вновь вернулась к левой руке, т.е. кольцу Стаса.
- Милое мое колечко, сказала я ему, - перенеси нас куда-нибудь в небольшой домик в Альпах. Чтобы там было все необходимое для жизни.
Я быстро вышла из ванны, подошла к кровати, обняла дочь, и через мгновение мы были в Швейцарии, в небольшом домике, окруженном забором. Лика открыла спокойные и даже веселые глаза и спросила:
- Когда мы пойдем на завтрак?
Мы спустились по мраморной лестнице в небольшую столовую. Там было всего три столика, один из которых был сервирован. К нашему удовольствию мы нашли здесь творог, хлопья, фрукты, сосиски, вареные яйца. Соки, кофе, чай – все стояло на столе. Мы славно позавтракали и пошли на прогулку. Дом был окружен великолепным садом с фруктовыми деревьями, фонтанами, цветами. По дорожке мы дошли до забора. Калитка сама открылась перед нами, и мы вышли на небольшую улицу, в конце которой располагался костел. Мы двинулись к нему. Меня поразил и обеспокоил тот факт, что дочь не удивлялась новому месту, не вспоминала страшные события. Может, она все забыла? Ненавязчиво я справилась о ее здоровье. Она ответила, что чувствует себя прекрасно. Правда, ей снились какие-то страшные сны.
- Что именно? - поинтересовалась я.
- Точно не помню. Но, по-моему, какие-то убийства. Мамуль, как здорово, что мы выбрали горы Швейцарии для путешествия. Мне всегда хотелось отдохнуть в горах, - завершила она.
- А разве ты не хотела путешествовать по Италии? – удивилась я.
- Нет, - ответила дочь. - Ты же сама говорила, что туда трудно оформлять документы, и их посольство теряет паспорта. У них там такой беспорядок, что связываться не стоит.
Меня озадачило это заявление. Я догадывалась, что, видимо, кто-то заблокировал память Анжелы в том месте, которое вызывало у нее отрицательные эмоции. На память пришли наши родственники. Они тоже очень кстати забыли нас и не подавали признаков жизни уже почти год. Что это? Совпадение или воздействие инопланетян?
Улучив момент и оставшись одна в ванной комнате, я попросила кольцо показать наших родственников. На экране возникла дача Юлика, где он с Ольгой и другом Женей ели шашлыки и о чем-то беседовали.
- А где Олег? – спросила я у кольца.
Возник вокзал, электричка, и я увидела Олега с книгой у окна. Все как раньше. Но мы с дочерью вычеркнуты из их жизни. Почему? Кем? Хотя для нас это, пожалуй, лучший вариант!
В ближайшем кафе мы заказали чай с пирожными и уселись на веранде, с которой открывался чудный вид на горы. На опушке леса паслись овечки. Они были такими чистенькими и пушистыми, что казались игрушечными. Почему-то у нас в России таких ухоженных животных вообще не бывает. Залюбовавшись пейзажем, мы пожалели, что у нас нет фотоаппарата, чтобы заснять все это на память.
- А купить, наверно, дорого? – спросила Лика.
- Ты знаешь, - сказала я, - у меня украли сумку с деньгами и документами и я, если честно, не знаю, что делать.
- А разве мы на вилле не сдавали паспорта? – удивился ребенок.
- Не помню, - ответила я.
- Но надо же быстро все выяснить и обратиться в полицию, – забеспокоилась дочь.
- Давай подождем немного – вдруг подкинут, - ответила я, точно зная, что последнее невозможно.
После чая мы зашли в костел. Он оказался очень красивым внутри. Играл орган, и мы полностью отдались этой потрясающей, вечной музыке, которая столько веков соединяет людей с Богом. Мысленно я молилась о нашем благополучном отдыхе и возвращении. Но, зная, что за нами следят, я боялась, что в Москве нас могут вообще забрать или убрать какие-то структуры. Какие именно это структуры, я не представляла, но чувствовала, что снова начинаю дико бояться за нас с Ликой. Как нам быть? Где спрятаться? Где достать деньги и документы?
Когда мы вернулись в наши апартаменты и пообедали почему-то опять в гордом одиночестве, я решила поподробнее изучить окружающую нас среду.
Пока дочь принимала душ, я заглянула во все шкафчики. В них была необходимая одежда и туалетные принадлежности. Решив поискать горничную, я пошла по коридору, заглядывая в открытые двери. Складывалось впечатление, что на вилле мы одни. Но в тоже время кто-то сервировал нам стол и убирал посуду. Увидев библиотеку, я вошла и оглядела комнату. Полки с книгами занимали две стены, у окна стоял большой письменный стол и два кресла возле него. У противоположной стены – диван.
Открыв ящик стола, я обнаружила пачку стоевровых купюр. Тут же находилась коробка, в которой оказались бланки паспортов без фотографий.
«Это здорово, - подумала я, - сфотографироваться мы сможем. Только вот печати окажутся под фото».
Просматривая пачку бланков, я обомлела: на двух из них оказались наши фотографии, но имена и фамилии были другими. На моем – Ванда Ксешинская, а на Ликином – Ева Броницкая. Место жительство обеих – Польша.
Как это сюда могло попасть? Я села на диван, забрав коробку с документами и деньги. Спросив у кольца Стаса, что происходит, где Жан и Крис, я увидела какую-то машину, рядом с которой стоял майор и незнакомый молодой человек. Майор был зол.
- Ты прошляпил баб, Вадим, и сам знаешь, что будет, если ты их не найдешь.
- Я думаю, что их похитили эти «Ваши объекты», - нисколько не расстроившись, ответил Вадим. – А что будет – мне плевать! Я не могу работать с лунатиками. Сам я по ночам сплю. А они исчезают прямо из номера. Причем тут я? И не запугивай ты меня. Я это уже три года слышу. Кто вообще может работать с таким контингентом? Слушай, майор, а кто они все-таки? Американцы или колдуны?
- Много будешь знать – плохо спать будешь, - ответил майор, но тон изменил. - Ладно. Узнавай у своей шушеры, может, кто чего видел, слышал… Если что – сразу ко мне. Понял? - Голос майора стал металлическим.
- Есть шеф! Все! Пока! – И шалопай вразвалочку пошел в сторону какого-то огромного здания. Майор сел в машину и тронулся в противоположном направлении.
Экран показал знакомый кабинет и человека, называемого генералом. Он сосредоточено изучал какие-то бумаги. Внезапно к нему вошел человек в светлом костюме. Генерал вскочил и отдал честь.
- Сиди, Мифодий, – сказал человек. – Какие новости? Объект не объявился.
- Нет, Лев Сергеевич! Пропали все: агент, объект и его дамы. Думаю, женщин похитили ночью. Утром их никто не видел.
- Все это очень плохо, Мифодий. Мы столько времени потратили на операцию, стараясь заполучить их средства связи и телепортации, узнать, откуда они и что собой представляют. Внедрили агента, хотя это было очень нелегко. И такой финал. Я думая нас не оставят в наших кабинетах. У тебя есть какой-нибудь план?
- Лев Сергеевич! – ответил генерал. – Вы помните, два года назад мы также их потеряли. Я думаю, что в любом случае их эксперименты не закончены, и они будут их продолжать. Мы обязательно их обнаружим.
- Мифодий, они могут сменить диспозиции, полностью оставить нашу страну. Да и с женщинами следует разобраться. Как ты сам считаешь, они в курсе дел наших объектов или это просто необходимый материал для экспериментов? – спросил Лев Сергеевич.
- Я думаю, что второе ближе к истине. Возможно, новый этап их работы связан с изучением поведения наших людей. Но на кого они работают, какие цели они ставят, не возможно определить. Ведь при них никогда нет никаких бумаг. В компьютерах – ничего. Это прямо какие-то сверхчеловеки. Как они умудряются все держать в голове? А как они устраиваются в отелях? Такое впечатление, что они невидимки. Никто ничего не знает о них. Их видели, но документов никаких. Грешным делом я уже начал верить в колдовскую силу, Лев Сергеевич, - закончил генерал.
- Вот и я начинаю верить в мистику, Мифодий. А это плохо. Очень плохо, - задумчиво произнес Лев Сергеевич. – Но с другой стороны, происходит убийство в номере объекта. Сам объект исчезает. Исчезают его женщины. И, главное, я забыл тебе сказать, из морга исчезает труп. Полиция Палермо просто в шоке. Следствие приостановлено - раскрывать нечего. Ни свидетелей, ни потерпевших. Как тебе эта метаморфоза, друг?
- Когда пропал труп? - только и спросил Мифодий. – Его хоть успели обработать?
- В том-то и дело, что нет. Его привезли на вскрытие, оставили на несколько минут на столе, и он исчез. Такого даже сицилийская мафия не припомнит. Вот и представь, с кем мы имеем дело, Мифодий.
За дверью послышался шорох, и я замерла от страха. Возле меня на диване лежала коробка и деньги. Я быстро прикрыла все это юбкой. В дверь постучали.
- Си, - не знаю почему, сказала я.
Вошел молодой человек, смутно напоминающий Роя.
- Мадам, - сказал он скрипучим голосом, - меня зовут Жак. В каждой комнате есть кнопки вызова прислуги, рядом с выключателем. Если Вам что-то понадобится – не стесняйтесь. – Он произнес это на чистейшем русском языке.
- Мы бы хотели совершить экскурсию в Женеву или Берн. Здесь это возможно? – спросила я.
- Когда Мадам желает ехать? – произнес Жак.
- Завтра утром. И еще. Возможно ли поехать по железной дороге через всю страну?
- Конечно, – ответил слуга. - Я оформлю билеты и документы. Кстати, добавил он, если хотите, сегодня можно поехать на вечерний концерт в Люцерн.
- Как долго туда ехать, Жак? – спросила я.
- Около часа. Начало концерта в 21 час – после ужина. Продолжительность 3 часа.
- Спасибо, мы подумаем. А Вы все время здесь, Жак?
- Сегодня – да. А завтра здесь будет Джек. Я вам его представлю. Отдыхайте. – И он вышел.
Я мигом положила на место коробку с документами и деньги. Но деньги мне нужны. Как быть? Спросить у Жака? И тут меня озарило. Я нажала на кнопку и Жак возник передо мной, как молодцы из ларца.
- Жак, Вам не передавали для нас деньги? – прямо спросила я.
- Минуту, - ответил тот и открыл сейф за картиной, достал оттуда несколько пачек стоевровых купюр и подал их мне. Затем передал и ключ от сейфа.
- Благодарю Вас, - обрадовалась я.
- Пожалуйста. – И он вышел.
Я подошла к сейфу и заглянула внутрь. Там было полно денег и несколько коробочек с украшениями. Я открыла самую большую. В ней красовался комплект розового жемчуга. Красота и размеры жемчужин просто потрясли меня. На коробке золотом написано: «Королеве Криса». Во второй коробочке был набор сапфиров, причем звездчатых. В третьей – изумруды. Я взяла пачку купюр, коробку с жемчугом и пошла искать Лику.
Она спала после душа. Мне не хотелось ей мешать. Я прошла в другую комнату, открыла шкаф. В нем было много нарядов. Выбрав легкий брючный костью, я примерила его. Однако жемчужный набор сюда не подходил. Да и не хотела я расставаться с кольцом – связником. Поэтому я снова вернулась в библиотеку, открыла сейф, положила коробку и вдруг заметила конверт. Распечатав его, я прочла: «оставайтесь здесь, пока не получите сигнала от Криса».
Но ведь Крис не на Земле. Какой сигнал он может подать? Сколько оставаться здесь? Не придя ни к какому выводу, я вернулась к дочери и поскольку она уже проснулась, рассказала о возможности поехать на концерт в Люцерн. Мы решили этой возможностью воспользоваться. Нам подали машину. Жак сам сел за руль, и мы отправились развлекаться.
Концерт был чудесный. В основном исполнялась музыка французских композиторов. После концерта мы посидели в ресторанчике, легко поужинали и прокатились по озеру на трамвайчике. Вернулись мы на виллу около трех часов ночи.
Таких прогулок мы никогда не совершали. Бывая за границей, мы придерживались графика всех туристов и в 10 вечера всегда бывали в номере гостиницы. Утром поднимались рано в полвосьмого – восемь. Здесь же был почти домашний комфорт. Спать можно было хоть до 12 дня. А свежий горный воздух давал нам новые силы и оптимистический настрой.
После 12 мы поехали в Берн. По дороге, сделав небольшой крюк, заехали на водопад. Оторвать взор от столь величественной картины просто невозможно. Не стесненные в средствах, мы пообедали в местном ресторане на веранде, выходящей на водопад. До нас долетали его брызги, и гул стоял, как если бы мы были совсем рядом с ним. Зрелище просто завораживало и опьяняло. Я задумала сбросить груз всех своих проблем в водопад и вернуться домой без них.
В ресторане к нам подсела милая пара из России. Услышав русскую речь, они решили пообщаться. Поинтересовались, откуда мы приехали. Сама не знаю почему, я ответила: Из Омска. Обмениваясь именами, я отрекомендовала себя Мариной, а дочь – Наташей. Ребенок удивленно взирал на меня. Но говорить что-либо по этому поводу Лика не стала.
Нашу собеседницу также звали Наташей, а ее спутника – Виктором. Они остановились в пансионе в центре Люцерна. Я сказала, что мы живем в отеле в Монтре. Во время обеда мы коллективно восхищались Швейцарией. По словам наших новых друзей, они здесь уже были неделю и через два дня должны были уехать. Прощаясь, мы договорились встретиться завтра в Лазане. Там намечался большой гала-концерт.
Не успели мы разойтись, как Ликуша набросилась на меня с требованиями объяснить, что все это значит.
- Это значит, - ответила я, - что у нас потеряны документы, мы в чужой стране, и меня предупредили быть осторожнее. Кроме того, мне удивительно, что они так интересуются нами.
- А что, собственно, удивительного? – спросила дочь.
- Пока не знаю, но скоро буду знать.
- Каким образом? – озадачилась она. – У тебя что, есть связь с Жаном, и ты скрываешь это от меня?
- Успокойся, - ответила я, - нет у меня с ним связи. Но, безусловно, все наше пребывание здесь организовано им.
Лика замолчала, обдумывая мои слова. Меня удивляло одно – дочь не упоминала Симона. Садясь в машину, за рулем которой на сей раз, был Джек, она сказала:
- Мне кажется, что эта машина уже ехала за нами.
- Это машина ваших новых знакомых, - пояснил Джек. – Но им не удастся нас выследить, и он рванул с места в подворотню какого-то дома.
Когда мы выехали из дворов, машины за нами, действительно, не оказалось.
- А мы что, от кого-то скрываемся? – удивилась Лика.
- Нет, мы играем в шпионов, - усмехнулся Джек.
Почему-то у меня он ассоциировался скорее с Женей, чем с Джеком. И я обратилась к нему именно так:
- Женя, - сказала я, - а разве в нашу резиденцию ведет несколько дорог?
Он не удивился такому обращению и очень серьезно объяснил, что дорог, действительно, несколько и есть даже подземная, но знают об этом только посвященные. Понятно, что домой мы добрались без сопровождения. Встреча с русскими «друзьями», желавшими непременно знать наш точный адрес, тревожила меня.
Перед тем, как ложиться спать, я решила посмотреть «последние новости», касающиеся нас. Я уже не жалела ласки на кольцо и после поцелуя оно показало мне известных персонажей. Майор докладывал Мифодию о двух странных женщинах, объявившихся в окрестностях Люцерна. Имена, правда, не совпадали, но описание подходило. Особенно поразило следивших за нами новых друзей наше внезапное исчезновение.
- Не могу понять, как им удается так исчезать? – удивлялся майор. – Тоже мне, невидимки, мать твою! – возмущался он. Потом он заметил:
- На встречу они, скорее всего, не придут. Нужно начать розыск. Правда, их может уже и не быть в Швейцарии.
Взглянув в ванне в зеркало, я увидела в нем сигнал тревоги: «SOS». Дальше шел текст: «немедленно перебраться в Мюнхен». Мне стало смешно. «Шифровки: Юстас - Алексу, - подумала я. – Но нужно выполнять волю центра».
Я вошла к дочери и, мило улыбаясь, сообщила, что завтра у нас путешествие в Баварию.
- Помнишь Мюнхен? Как там уютно.
Ликуша согласилась, что это было одно из лучших наших путешествий. Я же пошла в кабинет, открыла сейф. Переложила все деньги и драгоценности в целлофановый пакет, прихватила наши новые документы, оформленные Жаком. Затем направилась в гардеробную, переоделась в очень дорогой брючный костюм, взяла пару вещиц для Лики. И вот, экипировавшись подобным образом, вошла к дочке. Она уже собиралась ложиться.
Я усадила ее возле себя, прижала к себе и незаметно дотронулась до кнопки кольца. Нас качнуло, и мы вновь сидели в спальне с очень похожей обстановкой. Я уложила Анжелу в кровать, сбросила с себя одежду, сунула пакет под кровать и сразу уснула.
Утром к нам постучали в номер. Открыв дверь, я увидела столик на колесиках с завтраком. Разбудила дочь. Мы позавтракали и пошли гулять. Выйдя из отеля, Лика обалдело уставилась на меня.
- Я что, все еще сплю? - спросила она.
- С чего ты взяла, - засмеялась я.
- Но ведь это Мюнхен, самый центр. Вот наш любимый магазин «Кауф Хоф».
- Ну, так давай скорее зайдем в него. Мы ведь так по нему соскучились. Потом прогуляемся к нашему костелу. Как там поют! А орган! Нет слов – одни эмоции, - пошутила я.
Несколько часов мы бродили по этажам универмага, затем уселись в кафе под крышей. Долго любовались городом, его костелами, площадями, ратушей. Нас охватил восторг возвращения в один из любимых городов. Уютный и зеленый, со множеством фонтанов и костелов, он располагал к себе с первого взгляда.
- Мамуль, но как мы оказались в Мюнхене? Мы что, всю ночь ехали?
- Конечно, - без тени смущения соврала я. – Ночью не так жарко.
Оставшийся день мы бродили по красивым улицам, сидели на берегу Изы, восхищались ее стремительностью, радовались цветам Английского парка, наслаждались чудесными свежими ягодами, которые продают только в Мюнхене. А вечером мы решили, что завтра, т.е. в субботу, отправимся на поезде до Франкфурта. В прошлый наш визит в Германию мы так и не смогли осуществить это наше желание.
Совершенно без ног мы вернулись в отель и спустились в бассейн. Бассейн и сауна вернули нас к жизни. Ложась, я посмотрела на кольцо.
- Ну, какие новости, радость моя. Выкладывай.
На экране засветился алмаз – мой Крис. Автоматический голос произнес:
- Вокзал. Номер ячейки 12. Код 1942.
Этот код меня удивил. Во всех камерах хранения я всегда набирала свой год рождения. Откуда об этом известно? Алмаз подмигнул мне на прощание и исчез. Не в силах раздумывать далее, я окунулась в сон. Жизнь удивляла меня каждый день. У меня началась особая «эпоха» - время бесконечных путешествий, хоть и не по своей воле. Но я так мечтала об этом, что была благодарна судьбе за все.
Ликуша еще спала, когда рано утром я выскользнула из отеля. На вокзале я набрала код и открыла ячейку. Там лежал маленький сверток. Даже не разворачивая его, я почувствовала, что это мой Крис. Быстро выйдя из здания вокзала, я уселась в сквере на скамейку, достала алмаз и долго держала его, прижав к губам. Затем попросила:
- Расскажи мне все. - Я потерла его большим и указательным пальцами правой руки, и Крис сказал:
- Нас всех ищут по всему миру. Тебе нужно изменить внешность. Купи парик, другую одежду. И помни: Жан скоро вернется. Ему пришлось покинуть Землю. Он должен восстановить Симона.
- Но ты-то как сумел вернуться? – заинтересовалась я.
- Жан побеспокоился об этом, - ответил Крис. – Он переживает за вас с Ликой. Я никогда не знал, что он может так волноваться!
Большего подарка для меня Крис не мог сделать. Его слова вдохнули в меня радость и надежду, хотя я и сама не знала, надежду на что? Но мне так хотелось, чтобы Жан помог мне.
- Послушай, Крис, но я узнала, что к Жану внедрен агент каких-то русских спецслужб и что он под «колпаком». Если бы ты знал, как я боюсь за него!
- Не волнуйся! –успокоил он меня и сообщил, - я догадываюсь, кто это.
- Крис, но зачем он убил Симона?
- Он искал меня, а Симон его застал – так объяснил мне Жан.
- Скажи мне, пожалуйста, кто это? - попросила я.
- Пока не могу, - ответил Крис. – Но ты должна знать, что Жана не возможно обмануть. Он очень умный.
- Мне бы твою уверенность! Покажи мне, что творится в мире? - попросила тогда я.
На экране возникла наша московская квартира. В ней орудовал майор, обыскивая каждую вещь и обнюхивая каждую пылинку. Мне стало так горько, что я заплакала.
- Что же делать, ведь мы не можем прятаться вечно? Как нам быть?
- Не расстраивайся, - сказал Крис. – Вы под нашей защитой. А благодаря нашим приборам мы всегда на шаг впереди. Так что мы победим. Этот человек в твоей квартире, он сам обрекает себя на смерть.
- Вы что, убьете его?
- Не мы, - ответил Крис.
Я прижала Криса к сердцу, и он сказал:
- А сейчас снова положи меня в камеру хранения, я самозаблокируюсь, но буду держать с тобой связь. Следи за зеркалом. Ты всегда в поле зрения Жана, - и он обдал меня теплом и лаской. Как я его любила в тот момент!
Я отнесла камень на место. Купила букет алых роз, большой торт, несколько коробочек свежих ягод и пошла в номер. Дочь еще спала. Я позвонила и заказала завтрак. Запах кофе мгновенно разбудил спящую красавицу. Для того чтобы развеять тревоги, любой женщине необходимо пойти в магазин или салон красоты. Таким образом, поступили и мы. Чтобы не выдать своих волнений, я предложила Лике навести красоту.
Сначала нам обработали руки, ноги, тело, лицо. Затем принялись за волосы. Я стала ярко рыжей, а дочь – брюнеткой. Новые стрижки совершенно преобразили нас. Спортивно-деловой стиль мы поменяли на мягкий женственный. Мы купили себе баварские платья, очень осовремененные, но все равно, изменившие нас до неузнаваемости. Ощущение обновления было очень приятным.
Вот в таком совершенно новом виде мы отправились на эстраду в центр города. Там проходил фестиваль песни. Рядом с нами совершенно случайно оказались два бизнесмена, которые весь концерт открывали свои маленькие компьютеры и что-то подсчитывали. Видимо они занимались шоу-бизнесом. В перерыве один из них принес четыре бокала шампанского и стал угощать нас. Мы не знаем немецкого, поэтому пробовали отказаться жестами. Но они на хорошем английском языке попросили выпить с ними за успех и дружбу.
Встреча у водопада в Швейцарии сделала меня подозрительной к случайным знакомым, поэтому я толкнула Лику, и она перевернула свой фужер прямо на гостеприимных немцев. Извинившись, я потащила ребенка в туалет и напомнила ей об этой встрече. Из дамской комнаты на свои места мы уже не вернулись и пошли пить кофе в дорогое кафе у главного собора.
Когда мы вернулись в отель, то обнаружили, что кто-то копался в наших вещах. Перед уходом деньги и документы я сдала в сейф на рисепшене, но одежда в шкафу была развешана иначе, а некоторые карманы - вывернуты. Заглянули даже в пакеты, принесенные из Кауф Хофа, которые мы еще не успели распечатать. В ванной на зеркале я нашла сообщение Криса: «Это Стас! Встречаясь с ним, не показывай колец и делай вид, что ничего не произошло. Это желание Жана».
- Но как он нас обнаруживает?
«Он обнаруживает вас по кольцу. Его надо спрятать, но так, чтобы оно было под рукой. Тебе без него будет опасно. Постарайся завтра встретиться со Стасом, а сейчас я переселю вас в другой отель».
Ночевали мы в отеле в Нимфенбурге. Красота - потрясающая. Я сняла с рук кольца, завернула их в целлофан и спрятала под ванной. Днем мы поехали в книжный магазин и, «случайно» проходя мимо нашего бывшего отеля, наткнулись на Стаса. Я отметила про себя, что он очень постарел, был чем-то явно обеспокоен.
Тем не менее, он выразил искреннее удовольствие от встречи со мной и знакомства с Анжелой. Целый день водил нас по музеям и ресторанам. Так что можно было поверить в самую настоящую дружбу. Прощаясь в коридоре отеля, он спросил:
- Скажите, а Вам так и не попадался найденный Вами алмаз?
- А зачем он мне? – «искренне» удивилась я. – Ведь он как-то связан с Вашей фирмой, так зачем мне привлекать к себе неприятности? Найденные камни очень опасны. Я прочла об этом в журнале «Наука и жизнь» и теперь никогда не замечаю таких «подарков судьбы».
- О, если бы Вы знали обо всех возможностях кристалла, то никогда не выпустили бы его из рук. Вы, извините, подарили свои миллионы чужому дяде! – воскликнул наш «друг».
- Ошибаетесь, я его никому не дарила. Его у меня изъяли.
- Этого не может быть, - отчеканил Стас. – Кроме меня никто не знал, что камень у Вас.
- А Ваш шеф? Он не мог забрать камень? Мне показалось, что его возможности превышают Ваши, Стас. Извините.
Стас изменился в лице.
- Этот может все, - прорычал он. – Здесь Вы, пожалуй, правы.
- Ну, вот Вы сами себе и ответили, где камень, - парировала я.
- Позвольте поинтересоваться, как же Вы очутились здесь? И зачем? – спросил Стас.
- Купили в Москве путевки и приехали, потому что мы очень любим это город.
- Да бросьте Вы, Натали. Я же не ребенок, - вздохнул он.
- Я Вас не понимаю, Стас. Спокойной ночи. – И я сделала вид, что иду к лифту.
Он вошел в свой номер, а я схватила поджидающую меня дочь, и мы быстро зашли за угол. Через пару минут мы увидели, как из отеля вышел Стас, подошел к машине, спросил что-то у водителя и сел в салон. Но машина не тронулась, а осталась стоять. Мы обошли отель, пересекли несколько улиц и только здесь взяли такси.
В номере, в зеркале меня ждало послание: «переселяйтесь в Кельн. Это необходимо для Вашей безопасности».
Как раз в это время возле отеля шумно затормозила машина. Я выглянула в окно. Из машины, оглядываясь, вышел Стас. Я рванулась в ванну, вытащила кольца, прихватила пакет с деньгами и документами, подхватила Лику, и мы были таковы.
Но в эту ночь в нашем номере был убит Стас. Кем? И почему?
Утром, включив телевизор и увидев мертвого Стаса в нашей спальне в Нимфенбурге, я пришла в ужас: вдруг в этом убийстве обвинят нас?
Попросив перстень показать, что происходит, я увидела, как выносят тело Стаса и Рой говорит какому-то мужчине, что Стас работал на себя. Он вел тройную игру. По телевизору показали убийцу. Полиция вела мужчину в наручниках, и он был очень хорошо мне знаком. Это был майор. Значит, Крис уже вчера знал, что с ним случится. Непонятно только, зачем майору было убивать Стаса? «Может, и Симона убил он, - подумала я. - Нет, здесь что-то не так». Я снова попросила у кольца хронику.
Мифодий ходил из угла в угол и слушал какого-то парня. «Шалопай» – так назвала я его. Он сказал, что майора взяли немцы на месте преступления. У него отобрали какое-то кольцо, но оно исчезло прямо со стола комиссара.
- Да, - наконец заговорил генерал, - нам теперь уже точно не сдобровать. Ведь я приказал этому козлу доставить агента к нам. Зачем он его пришил? И что за кольцо? Оно что, очень дорогое? – спросил он.
Вадим пожал плечами.
- А где же женщины? – опять спросил генерал. - Вроде в номере жили женщины, и агент хотел убить их?
Мне стало плохо. Как вовремя мы очутились в Кельне.
- Полиция их ищет, - сказал Вадим. – Но никто не знает их в лицо, даже сотрудники отеля. Говорят, это две полячки.
- Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы она нашла их, - приказал Мифодий. – Они могут много знать. Мы должны задержать их первыми. Ты понимаешь?
- Да. Но наши парни сбились с ног. За ними не возможно успеть. Может быть, они уже в Китае? – засмеялся «Шалопай». Такие расторопные. Где бы их не хватились – везде уж и след простыл.
«Вот это идея, - подумала я. – Но там – атипичная пневмония. Нет, лучше в Барселону». Я нажала на кольцо и попросила Барселону. Но чуда не произошло. На экране появилась надпись: «ждите здесь». Интересно, почему. Мне страшно.
В изнеможении я рухнула в кресло и поняла, что от этой беготни по Европе я страшно устала. Я хочу одного: безопасного, спокойного места на природе, вдали от «друзей» и всех этих пришельцев. Впрочем, я была неискренна сама с собой. Все это будоражило мою кровь и молодило меня.
Сидеть на одном месте, ничего на зная, мне было трудно. У меня наступил период резкой апатии. Мне никуда не хотелось идти, не хотелось изучать приборы и дивиться их способностям. Почти целые дни мы проводили в номере. Читали, вязали (вязала, конечно, Ликуша), разговаривали. Поднимались на завтраки, обеды и ужины. Прогулки совершали только по главной улице Кельна. Заходили в главный собор города, слушали орган, затем шли обратно, иногда заглядывая в кафе выпить чая. Будущее наше мне казалось туманным – обложили нас со всех сторон. От этих мыслей становилось совсем муторно.
Лика, видимо, ощущая мою тревогу, тоже как-то сникла, притихла. Она не задавала никаких вопросов, ее вроде бы устраивала такая тихая размеренная жизнь. Мы даже не включали телевизор, не искали русскую прессу, замкнулись, как улитки в раковине. Я просто боялась о чем-либо думать. Покушение на нас Стаса и погоня российских спецслужб вносили какую-то обреченность в наше существование. Очень часто я задавала себе вопрос: зачем Стасу нужно было нас убить? Ведь это нонсенс. Если он уже не служил Жану и нашим, то что ему вообще было нужно? У него была частичка алмаза, способная выполнять его желания. Или нет? Может, все эти чудеса осуществляются только по программе центра? Но тогда как же Крис самозаблокировался и долгое время не выполнял никаких программ? Да, в этом мне вообще не разобраться. Впрочем, я этого и не могу, и не хочу.
В результате этих «невинных» забав мы не можем вернуться домой или хотя бы путешествовать, как люди. В квартире шарили спецслужбы. Что они пытались там найти? Квартира может быть опечатана, а нас ищут по всей Европе. Что делать? Мне не хотелось спрашивать кольцо. Я его сняла и спрятала, демонстративно не обращаясь с вопросами. Мысль о бесконечных догонялках была мне не выносима. Я не хотела бежать неведомо куда, неведомо от кого. Мне хотелось светской жизни. И вдруг мне пришла мысль: а может нам погостить в каком-нибудь монастыре? Мы могли бы пробыть там какое-то время, чтобы о нас забыли. Но я знала, что у наших служб долгая память, и раз они установили ниши личности, то спокойно вернуться домой мы не сможем.
Как все-таки стечение обстоятельств может перевернуть все взгляды на собственную жизнь. Если раньше я не могла находиться дома, меня все время тянуло подальше от него, и казалось, что именно где-то там, вдали и можно ощутить себя счастливой, то теперь я с тоской вспоминала свой дом, свою кухню, свои родные запахи, и мечтала я уснуть именно в своей кровати. Конечно, я не утратила тяги к путешествиям, но у меня появилась твердая уверенность, что наш дом может быть только в России. Мне с умилением вспоминались многие места нашей необъятной страны: крупные города, уездные и районные центры, дома отдыха Подмосковья и средней полосы. Мне казалось, что, поселившись в каком-нибудь старинном Касимове или Костроме, можно прекрасно жить и быть совершенно счастливой.
Эти мысли удивляли меня. Раньше я мечтала о жизни где-нибудь на юге Франции, в Германии или Швейцарии, а сейчас с умилением вспоминала русское захолустье. Может, там бы и искать нас не стали? Да и вообще можно сделать паспорта на чужое имя и следы затеряются. Но тут же наплывали другие мысли: о квартире в Москве, ведь больше у нас нигде нет угла, о работе дочери. Но думала я обо всем этом как-то очень отрешенно, устало, нехотя. Чаще всего, сидя на лоджии номера, я созерцала жизнь чужих мне людей, их радостный поток, бесконечные тусовки. Меня даже не удивляла эта безмерная любовь немцев к общению, единению. Я просто созерцала со стороны их жизнь, не оценивая ее.
Вспомнился монастырь в Зальцбурге. Но он был мужским, да и как, не зная языка, объяснить монахам свое желание? «Об этом еще следует подумать», – решила я.
Как-то утром я встала рано и не смогла спать больше. Чтобы не мешать дочке, я решила пройтись до собора. У меня было такое чувство, что я иду на свидание с самим Богом. Я перебрала свой небольшой гардероб, выбрала строгий наряд и даже подкрасилась. В лавке напротив купила лилии для Девы Марии. Выпили чашечку кофе в кафешке рядом с цветочным киоском, вяло посмотрела на газетную лавку и увидела российскую газету. Мне захотелось посмотреть, что пишут на Родине. На второй странице мое внимание привлекло фото майора. Оказалось, наш майор, рискуя жизнью, спасал своих соотечественниц, которые вернулись домой целые и невредимые, и очень благодарны майору Ларионову Николаю Ивановичу, представленному к правительственной награде за мужество.
Соотечественницы на снимке отсутствовали, но сам майор был весел и здоров. Я просто не знала, что и думать. Неужели нас подменили, и теперь какие-то другие люди будут жить в моей квартире? Меня это сильно озадачило, но бежать и хвататься за кольцо не хотелось. А вдруг все так и есть? Что тогда делать?
Я дошла до собора, вошла в него и удобно устроилась послушать орган. Шла служба, мне был спокойно, удобно, приятно. Кто-то сел возле меня. Краем глаза я видела, что это молодой мужчина. Но мысли о нашей суете заслонили образ соседа. Хотя каким-то шестым чувством я ощущала, что он приглядывается ко мне. Орган умолк, я встала и пошла к выходу. Мужчина шел следом. Вдруг я услышала, как он сказал:
- Наталья Викторовна!
Сжавшись в комок от страха, я сделала вид, будто не понимаю, что это обращаются ко мне. Мужчина взял меня за руку. Я остановилась, повернулась к нему, удивленно приподняв брови. Молодой человек лет тридцати пяти, но уже с посеребренными висками смотрел на меня открыто и дружелюбно.
- Вы ведь Наталья Викторовна? – спросил незнакомец.
- Нет, Вы ошиблись, - ответила я и повернулась, чтобы идти к отелю.
- Уделите мне, пожалуйста, полчаса. Очень Вас прошу. Не бойтесь, я не сделаю Вам ничего плохого. Здесь рядом есть очень милое кафе, где мы могли бы побеседовать. Все-таки соотечественники. Меня зовут Юрий Витальевич.
- Я Вас совершенно не понимаю, Юрий Витальевич. Вы меня явно с кем-то путаете. Но раз Вы так хотите мне что-то поведать, то я готова Вас выслушать, - с достоинством произнесла я.
Мы дошли до кафе, в котором, действительно, было очень уютно. Он заказал себе кофе, мне - чай. Некоторое время мы молчали. Наконец, Юрий Витальевич произнес:
- Я согласен не называть Вас этим именем, раз Вы так против него.
- А зачем вообще называть меня чьим-то именем, - парировала я.
- Да, конечно, Вы правы, - он усмехнулся. – Я просто хочу поведать вам маленькую историю о приключениях двух женщин – мамы и дочери. В один прекрасный день эти милые дамы оказались в Италии в обществе двух мужчин. Они проводили время у бассейна, когда один из мужчин был убит, а другой – исчез. Женщины никак не могли быть причастны к этим двум событиям. Все свидетели подтвердили, что дамы сидели у бассейна и никуда не отлучались, когда все это произошло. Но они, естественно, были в шоке. И это нам понятно. Не понятно, почему и как они вдруг исчезли их отеля. За отелем вели наблюдение итальянские и русские спецслужбы. И никто не видел их выходящими. Именно этот факт очень заинтересовал всех наблюдателей, и был объявлен всемирный розыск. Случайно их обнаруживают в небольшом местечке в Швейцарии. Но буквально в этот же вечер дамы вновь исчезают. Спецслужбы сбились с ног, но никак не могут найти пропажу. И тут в одном из отелей Мюнхена убивают нашего агента, который вел двойную игру. Но главное в том, что он, почему-то шел убивать именно этих двух дам. Служители отеля опознали их по нашим фотографиям. А сами они исчезли практически в момент убийства или за несколько минут до этого. Затем след их вновь теряется. Неправда ли, интересно?
- Нет, Вы знаете, меня это не занимает, - ответила я.
- А три дня назад бесследно пропал наш генерал – Мифодий Никонорович Белкин, - продолжил Юрий.
- Его что, эти женщины похитили, - сделала я удивленные глаза.
- Нет, Наталья Викторовна, его похитили, скорее всего, Ваши знакомые.
- Я устала уверять Вас, что Вы ошибаетесь, - заметила я. - Но главное, у меня нет никаких знакомых. И отдыхаем мы с дочерью совсем одни.
- Вот это-то и странно, - почему-то удивился Юрий Витальевич.
- Я Вас не поняла. Странно, что одни, или странно, что с дочерью? - спросила я.
- И то и другое, дорогая Наталья Викторовна. Однако главное, что я хотел Вам сообщить, это то, что Вас никто ни в чем не обвиняет, и Вам не нужно нигде скрываться. А обращаюсь я к Вам так потому, что очень хорошо Вас знаю. Я Ваш студент, Наталья Викторовна. Вы меня не помните? Я учился у Вас в 1986 г. Вы были моим любимым преподавателем. У нас староста была Нина Андреева, разве не помните?
- Ну, допустим, я Вам верю, Юра. Но поймите, я уже боюсь всего. Мне кажется, что за нами охотятся все. А главное – я не пойму, почему. Почему этот Ваш агент хотел нас убить? Вы можете это мне объяснить, Юра?
- Видимо, Вы владеете какой-то информацией, которую узнали у своих знакомых в Палермо.
Внезапно я вспомнила статью в газете. Я вытащила ее из сумки и подала Юре. Он непонимающе посмотрел на меня.
- Почитайте, - ехидно заметила я. – Как же я могу Вам доверять, если Вашими стараниями вместо нас уже кто-то вернулся в страну, а на квартире у нас был обыск.
Он изменился в лице и сказал:
- Я ничего не знаю об обыске. А Вы как о нем узнали?
- Соседи сказали по телефону, - соврала я, холодея от страха, что проболталась.
- А что касается этого, - Юра показал на газету, - отвлекающий маневр. Пусть они Вас ищут в Москве.
- А кто они? – невинно спросила я, - Если Вы имеете так называемых наших друзей, то мы едва знакомы. Я даже не представляю, чем они занимаются. Симон сказал дочери, что они бизнесмены, а Жан вообще ничего не объяснял. Я была уверена, что его самого забрала итальянская полиция.
- Нет, Наталья Викторовна, эти люди совсем из другого общества.
- Бандиты, что ли?
- Скорее, разведчики, - засмеялся он.
- Даже так? Но мы же не владеем никакими тайнами по профилю своей работы. И Вы, Юра, это прекрасно знаете.
- Вот это и для нас загадка, Наталья Викторовна. А не могли бы Вы припомнить, на чем они приехали в Палермо?
- На машине, - ответила я.
- На какой?
- На красной. Я не разбираюсь в марках.
Юра засмеялся.
- А где Вы с ними познакомились?
- В Париже. В кафе на Монмартре очутились за одним столиком. Впрочем, в Париже я познакомилась с Жаном. А он познакомил нас с Симоном в Вене. Они пригласили нас на экскурсию в Зальцбург и Палермо, а мы согласились.
- А где Вы останавливались в Вене? – спросил Юра.
- В каком-то отеле в центре города, но я не помню его названия.
- Вы как-то странно путешествуете, - отметил он, - вы сохраняете билеты?
- Какие билеты? Зачем они нам? Кроме того, обычно мы берем машину. Я имею в виду такси. И я не могу понять, Юра, Вы нас все-таки в чем-то подозреваете?
- Да нет. Нас главным образом интересуют Ваши знакомые. Вы их больше не видели?
- Видела. Этого из отеля, который хотел нас убить. Он был другом «наших знакомых». Я видела их вместе в Париже.
Видимо это сообщение очень заинтересовало его, потому что он сильно изменился в лице.
- Когда? - спросил он.
- Зимой. В конце января. Они были в одной машине с Жаном.
- Хорошо, Наталья Викторовна. Я надеюсь еще встретиться с Вами. Вы ведь не исчезнете сегодня же из города? – ехидно спросил он.
- Только если не по своей воле, – заметила я.
- Значит, Вам угрожают? - забеспокоился Юра.
- Нет. Просто перемещают без нашего ведома.
- Каким образом? – заинтересовался он.
- Да я и сама не понимаю. Чудеса какие-то.
- Вот мой телефон, - сказал Юра. – Я Ваш телохранитель. Если у Вас возникнут какие-то проблемы, сообщайте мне. А если Вас переместят – то место Вашего нахождения. Договорились? – и он протянул мне руку.
- Я не могу Вам этого гарантировать, - ответила я. – Ваш телефон может просто исчезнуть из моей сумки, как исчезают из нее и прочие вещи. Как это происходит, и кто это делает, я не знаю.
Юра не удивился, и мне показалось, что он мне поверил. Его лицо выражало сочувствие.
- Я все время буду рядом, – сказал он. - Не бойтесь. А если появятся Ваши знакомые, то постарайтесь их задержать. Ладно?
- Постараюсь сделать все, что смогу, - безо всякого энтузиазма ответила, я и мы расстались.
Эта встреча произвела на меня гнетущее впечатление. Я еще раз убедилась, что, несмотря на все волшебные средства, исчезнуть нам не удастся. Радовало лишь то, что вроде и трогать нас не собираются, а будут использовать как приманку для пришельцев. Вместе с тем, мне казалось странным, что наши органы за столько лет работы пришельцев на Земле не сумели понять, кто они. Конечно, возможности инопланетян огромны. Они часто меняют место работы и своих исполнителей. Появляясь то в одной точке Земли, то в другой, они могут практически не привлекать к себе внимание. «Однако чем-то вот привлекли, - раздраженно подумала я. - И теперь все это внимание переключили на нас. Веселенькие забавы».
Тем не менее, нельзя чувствовать себя как баран на заклании. В любом событии есть отрицательные и положительные моменты. Нужно переключиться на последние и возблагодарить за них Космос.
Итак, что же положительного мы имеем в нашей ситуации? Во-первых, возможность свободно путешествовать, о которой я мечтала всю свою жизнь. Во-вторых, средства для осуществления этих путешествий, в которых мы всегда были стеснены. В-третьих, необычные кристаллы, которые нужно постараться использовать в своих интересах. Главное – добраться до Криса. Он мне друг, я это чувствую и знаю, где он. Это, в-четвертых. Не так уж и мало.
Можно выполнить совершенно неожиданный для наших преследователей трюк и перебраться под другим именем в глубинку России. Вот уж там-то нас точно не ждут. Но пока что можно поводить за нос нашего «студента». То есть не срываться мгновенно и не исчезать, а просто отдыхать.
У меня впервые за последнее время появилось желание вникнуть в ситуацию и извлечь из нее пользу для нас с дочуркой.
Однако, вернувшись в номер, я не застала ее и остолбенела. С трудом передвигая ногами, я добрела до лифта и спустилась в ресторан, где проходят завтраки. Лика была там – цела и невредима. Слава Всевышнему. Мы позавтракали и решили пойти на вокзал, чтобы прокатиться куда-нибудь в пригород.
Пока дочь собиралась, я достала кольцо Стаса и попросила его дать мне информацию. Камень показал Льва Сергеевича, по-видимому, в его кабинете. Он разговаривал с каким-то седым человеком, требуя все силы бросить на поиски Мифодия. Затем к нему вошел Вадим и сообщил, что получен отчет из Кельна о встрече с женщинами. С ними установлен контакт. Вадим вышел. Лев Сергеевич задумчиво изучал какие-то бумаги. Затем произнес в слух:
- Похоже, исчезновение Мифодия не связано с объектом «Х». Но тогда - кто?
Он нервно встал из-за стола и начал ходить из угла в угол. Мне надоело это зрелище, и я спросила у кольца, где Жан. Ответа не последовало. Тогда я сказала:
- Мне нужно в Мюнхен. Туда и обратно, но так быстро, чтобы даже Лика не заметила.
Через мгновение я была на вокзале Мюнхена и забрала Криса. Еще через мгновение я была у себя в номере. Дочь вышла из ванной, и мы отправились на вокзал. Там мы взяли билет до Трира. Подумав, я позвонила Юрию Витальевичу, что мы едим на экскурсию в Трир и вечером вернемся. Но, усевшись в шикарном экспрессе, я увидела, как в один из вагонов садится Юра.
«Давай, давай, мальчик, - подумала я. - Ты будешь отводить от нас все подозрения, ослабишь слежку за нами, а это уже легче».
Поездка оказалась очень приятной. Старинный город, в котором мы когда-то были мимоходом, путешествуя по Европе, покорил нас своим уютом и доброжелательностью. Мы прекрасно пообедали в одном из лучших ресторанов, выбрав рыбное меню и отведав неповторимое немецкое пиво. На вокзале к нам подошел Юрий Витальевич и, улыбаясь, сказал:
- Какая встреча, Наталья Викторовна. Как Вы здесь оказались?
- Мы в турпоездке, - ответила я и познакомила его с дочкой.
Поскольку «оказалось», что мы попутчики, Юра перебрался в наш вагон и всю дорогу до Кельна развлекал нас карточными фокусами, в которых он оказался большой мастер, анекдотами и даже студенческими песнями. Мы подпевали ему и, кажется, очень «сдружились», что меня весьма «радовало».
Юра предложил нам взять машину и покататься по Германии. Оказалось, что он прекрасный водитель и его водительский стаж уходит чуть ли не в дату рождения. Мы ответили, что подумаем, но предложение поужинать вместе приняли.
«Пусть хоть ребенок развлечется, – решила я. – Она совсем завяла со мной в номере».
Пока мы по очереди принимали душ, я успела пообщаться с Крисом, и он сообщил мне, что Жана на Земле нет, так что он в моем полном распоряжении. Я протерла его полотенчиком, обласкала, положила в бархатный мешочек из-под какого-то украшения и спрятала в сумку.
Принарядившись, мы отправились на ужин. Юра поведал нам, что работает в Кельне в фирме по продаже сотовых телефонов. Он часто бывает в разъездах, поэтому знает не только Германию, но и всю Европу. Работает здесь уже три года. Семья в Москве. Главное – это его родители, поскольку с женой отношения в последние два года у него складываются трудно. Она первый год приезжала к нему, просила, чтобы он взял ее в Германию. Но, увы, он не мог это сделать без разрешения начальства. И вот теперь пожинает плоды. Теперь они даже перезваниваются редко.
В ресторане играла музыка, и Юра пригласил Анжелу танцевать. А я сидела и смотрела на них, мечтая, что дочери встретится необыкновенный человек, и мы будем дружно жить все вместе. Тут мое одиночество нарушил какой-то немец. Он немного говорил по-английски, и мы очень смешно объяснялись с ним, почти не понимая друг друга. На вид ему было лет 50. Он был полноват и чуть выше меня ростом. Грива седых волос и очень яркие голубые глаза. Вот глаза его были молодыми и задорными. Протанцевав танго, он галантно повел меня на место. И, дождавшись возвращения Лики с Юрой, попросил разрешения присоединиться к нам. Юра, прекрасно зная немецкий, стал нашим переводчиком. Он очень быстро нашел общий язык с Гансом и передал нам, что тот владелец трех небольших гостиниц и одного супермаркета. Завтра он приглашает нас к себе в гости в загородный дом. Он может заехать за нами в отель.
Мы поблагодарили и просили Юру сказать, что мы не можем дать точного ответа. Пусть он свяжется с ним по мобильнику днем, и мы сообщим о своем решении. Попрощавшись с нашими новыми знакомыми, мы, вполне довольные нашим союзом, отправились пешком в свой отель. Когда дочь улеглась, я решила все выяснить и о Гансе, и о Юре.
Поцеловав Криса, я попросила показать мне Ганса. На экране возникла прекрасная двухэтажная вилла, к которой подъехал мерседес. Из него вышел Ганс и направился в дом. Там никого не было видно. Ганс прошел в холл, налил себе немного коньяку, сел на диван и включил телевизор, но почти сразу выключил его, прошел в ванную комнату и полез в душ.
Я видела его совсем голым, и мне было стыдно за такое подглядывание. Ганс долго стоял под душем, затем поднялся в спальню, быстро расстелил кровать и лег. Через минуту он крепко спал. Ничего подозрительного в его поведении я не обнаружила. Единственное, что удивило, так это то, что в таком огромном доме он был совсем один. Правда, на экране высветился охранник у ворот. Значит все-таки не совсем один.
- Крис, - попросила я, - а теперь Юру.
Юра разговаривал по телефону.
- Да, Лев Сергеевич, - сказал он, - я Вас понял. Они совершенно не представляют, кто их знакомые. Все перемещения совершаются помимо их воли. Я думаю, что их просто используют. Возможно, они стали объектом какого-то изучения.
Он помолчал, слушая собеседника, и добавил:
- В любом случае я постараюсь защитить их. Да, конечно, завтра я все выясню о Гансе. Нет, с Натальей Викторовной они не могут даже общаться. Она не знает немецкого. Я их переводчик. Не волнуйтесь. Все под контролем. Вы считаете, что завтра нам нужно съездить к нему в гости? Есть, Лев Сергеевич. Спокойной ночи.
«Прекрасно, - решила я, - все не так уж плохо. И Юра совсем не Змей Горыныч. Если не претворяется, конечно».
Утром после завтрака мы с дочкой решили погулять по магазинам. Впечатлений и сомнений у нас было много. Следовало все обсудить. Новые знакомые возбудили наше воображение. Мы более тщательно оделись, причесались и подкрасились. Глазки у нас заблестели. Я осталась довольна нашим видом. Кроме того, в моей сумочке был Крис, а значит, я не была одинока. С ним я чувствовала себя более защищено.
Сидя в кафе за чашкой чая мы обсуждали с Ликой дилемму: ходить или не ходить в гости к Гансу. Она считала это опасным, я тоже относилась к этому настороженно.
Пока мы находились в сомнениях в кафе вошли двое мужчин. Увидев их, я чуть не упала со стула – одним из них был Мифодий Никанорович. Второй был мне не знаком. Я пересела спиной к ним. Затем, взяв сумку, вышла в туалет. Оттуда я позвонила Юре и попросила срочно приехать в кафе. Крис показывал мне собеседников, но их разговор шел на немецком. Выйдя из туалета, я подхватила Лику, и, быстро расплатившись, мы покинули кафе.
Напротив располагался небольшой сквер. Мы уселись там на лавку, и я попросила дочь почитать мне книгу, сама же наблюдала за входом в кафе. Я видела, как на фольцвагене подъехал Юра и вошел в кафе. Через несколько минут оттуда вышли Мифодий и его партнер. Они сели в белый мерседес и поехали к собору. Юра выскочил за ними, увидел нас, но не подошел. Я показала направление, и он отправился за мерседесом. Мы читали около часа, ожидая звонка от Юры, но его не было. Тогда мы решили погулять по городу и зайти в собор.
Было уже 14.00, и Юра не звонил. Нужно было где-то пообедать и пойти отдохнуть. В туалете ресторана я достала Криса. Прижав его к губам, я попросила показать мне Юру. Я увидела подвал. Юра, избитый и без сознания, лежал на голом полу.
- Милый Крис, - взмолилась я, - перенеси его в кабинет Льва Сергеевича.
- Я не могу сделать это. Я могу перенести тебя к нему, потом вас вместе - в Москву и оттуда вернуть тебя обратно.
- Только быстрее, Крис, - шептала я.
Через мгновение я была возле Юры. Он открыл глаза и, еле шевеля разбитым ртом, прошептал:
- Как Вы здесь?
После чего потерял сознание. Еще мгновение - и мы в кабинете Льва Сергеевича. К счастью там никого не было. И вот я снова оказалась в туалете. Меня охватило такое беспокойство за Юру, что сердце пронзило как стрелой. Я не могла вернуться к столу, не узнав, что с ним происходит. Крис показал мне кабинет, в который с бумагой в руке вошел Лев Сергеевич. Увидев на полу лежащего без сознания Юру, он остолбенел. Но это продолжалось всего несколько секунд. Быстро справившись с собой, он связался с секретарем и потребовал вызвать скорую помощь. Затем он спросил:
- Как он прошел в таком виде?
- Но он не проходил мимо меня, - в изумлении ответил секретарь.
В кабинет вошли три человека в белых халатах. Один пощупал пульс, посмотрел в глаза и потребовал отнести Юру в машину. Санитары развернули каталку, положили на нее Юру и покатили к грузовому лифту.
- Что с ним? – в волнении спросил Лев Сергеевич.
Врач только махнул рукой и, не слова не говоря, вышел за санитарами. Лев Сергеевич сел на телефон. Он звонил в службу охраны. Никто не видел входящего Юру. Тогда он вызвал машину и отправился в больницу. Юра уже был в операционной. У него были сломаны три ребра, отбита почка и разбита голова. Однако врачи заверили, что все будет в порядке.
Лев Сергеевич попросил врачей, как только Юра придет в себя вызвать его немедленно. Возле палаты была поставлена круглосуточная охрана из трех человек. Один из них вошел прямо в палату и устроился в углу комнаты.
Мое напряжение несколько спало и я почувствовала, что еще минута, и я просто упаду прямо в туалете. Буквально на ватных ногах я прошла в зал и села за стол к Ликуше.
- Рыжик, - сказала я, - мне позвонил Юра. Его срочно вызвали в Москву. В гости к Гансу мы без него не пойдем. Это и опасно и бесполезно. Мы не знаем немецкого и нам с ним будет трудно общаться. Дочь согласилась. Пока мы обедали, меня не покидала мысль, что Мифодий, возможно, узнал нас. Ведь у него были наши фотографии. Значит мы в опасности.
Телефон Юры нужно бы выбросить: по нему нас могут вычислить. У меня созрело окончательное решение по поводу центрального района России. «Пока мы будем отдыхать, я осуществлю свою задумку», - подумала я.
В номере в ванне, я попросила Криса перенести нас в Белгород в собственный дом со всем необходимым.