Этот рассказ хотелось бы начать строчками из «Песни журналистов» написанных поэтом Владимиром Трошиным: «Трое суток шагать, трое суток не спать ради нескольких строчек в газете…»
Я думаю, подобные ощущения испытывают не только журналисты, разыскивающие интересные и сенсационные факты. Точно так же можно сказать и о тех, кто ведет поиск – поиск следов прошлого. Поиск наследия минувших поколений.
Сколько квадратных километров должен пройти кладоискатель, прежде чем в его руках окажется нечто радующее глаз и согревающее душу. Прежде чем стоящая находка пополнит коллекцию или станет началом извлечения на свет божий череды сопутствующих артефактов.
Поиск несомненно требует терпения и железной выдержки , ведь самое ценное ждет как правило не cтолько удачливого, сколько терпеливого искателя.
Но есть случаи, когда терпение и трудолюбие требуются действительно титанические! Об одно из таких моментов кульминации долгих и тщательных поисков вы узнаете из этого материала.
Место действия не «чисто поле» и не «темный лес» , а вполне себе приличные и светлые кабинеты Государственного архива Кировской области. Кто то скажет - сидячая работа, у батареи да за чаем!
-Нет все не так!
Работа архивистов интересна не менее чем приключенческий роман Сабатини или Стивенсона. И находки настоящих кладов для архивистов это часть профессиональной деятельности.
О сложностях наверное тоже стоит упомянуть –во первых далеко не все могут работать со старыми документами, с папками и толстыми подшивками ветхой , местами разорванной бумаги – люди с аллергией на такой работе просто рискуют жизнью. Это действительно опасно. Мелкая бумажная вековая пыль заставила не одного человека поменять место работы , несмотря на свою любовь к истории.
Во вторых это умение читать тексты написанные всевозможными причудливыми почерками от скорописи 16 века до завитушек в стиле барокко 18 столетия. При этом нужно иметь отличное зрение и конечно обладать немалой эрудицией. Знать системы календарей и летоисчислений и прочая и прочая и прочая…
В 2016 году кировские архивисты сделали открытие, к которому шли с 2003 года. В ходе кропотливой многолетней работы, в которую входит просмотр листок за листком огромных архивных фондов им удалось найти самые древние исторические документы в вятской истории сохранившиеся в подлиннике. Две грамоты 16 и 17 веков экспертно-проверочной комиссией при министерстве культуры Кировской области были признаны уникальными документами и включены в Государственный региональный реестр уникальных документов Архивного фонда Российской Федерации. Что может лучше сказать о значении открытия как не цифры? При общем объеме хранения в кировском архиве насчитывается более 1миллиона 700 тысяч единиц хранения, из них уникальными признаны только 53 документа! Это с учетом найденных рукописных грамот 1598 года и 1627 года.
Для того, что бы пролить свет на масштаб находки следует вспомнить что в основном в региональных архивах России хранятся документы не древнее середины 18 века. Связано это с тем, что в далекие пятидесятые годы прошлого столетия из столицы в архивы пришел приказ о передаче всех бумаг и рукописей древнее правления Екатерины Великой в Москву в Государственный архив древних актов. Где они и были собраны в отрыве от своей почвы. Исследователям истории, например Калуги или Твери приходилось часами и днями просиживать в отделе древних актов в Москве. Так же и Вятским историкам и краеведам истоки истории своей малой родины приходилось разыскивать, уезжая в командировку в Москву. Предполагалось, что в областных архивах не должно было вообще ничего остаться древнее 18 века. Причины могут быть разные – более лучшие условия хранения или опасения третьей мировой войны (тогда это не было фантастикой), может быть удобство учета и внесения в поисковые картотеки –сейчас сказать сложно , но то что эти документы в принципе не должны были остаться в архиве это факт! И все же каким то чудом их передать в Москву не успели…Чудо сие объясняется просто об их существовании не знали!
В конце 30-х годов 20 века по Вятке пронесся разрушительный вихрь богоборчества. Были взорваны и разрушены до основания такие архитектурные жемчужины Вятки как Александро-Невский собор архитектора Витберга и Кафедральный Троицкий собор.
Что уж говорить о небольших населенных пунктах. В селе Никульчино Слободского района был разрушен Покровский храм с пределом святым Борису и Глебу. Перед тем как подорвать мощные стены, возведенные в эпоху Екатерины второй из храма вынесли все что могло представлять ценность и интерес с точки зрения тогдашних властей. Вместе с прочими предметами культа были вывезены и пачки бумаг туго перетянутые бечевкой. Их отвезли и бросили в одном из зданий Успенского Трифонова монастыря в Вятке в помещениях которого временно располагался архив и передали архивистам. Рассмотрев содержание бумаг специалисты не увидели в них особой ценности, но все таки объединили в единый фонд Покровской церкви в Никульчино. Если бы эта церковь стояла в другом населенном пункте, то возможно и толстые метрические книги и прочие бумаги навсегда канули бы в Лету. Но в нашем случае так не произошло ведь взорванная в конце 30 –х церковь стояла на месте первого русского поселения на Вятской земле!
Никульчино это одно из первых русских поселений на Вятской земле. Согласно «Повести о стране Вятской» оно было основано новгородцами 24 июля 1181 года на месте разрушенного ими Болванского городка — возможно, культового центра вотяков (удмуртов). В этом новгородцам, согласно сказанию, оказали помощь святые князья Борис и Глеб, на день памяти которых пришелся штурм Болванского городка.
«И видевше Новогородцы той градъ на прекрасной высокой горе возжелеше ратию взяти его и обещашася прародителемъ своимъ Российскимъ великимъ княземъ страстотерпцемъ Борису и Глебу и заповедаша всей дружней своей поститеся и ни ясти ни пити еже бы имъ получить той Болванской Чудской городокъ подъ обладание себе и ту селитву имети.»
Заметим, что события эти произошли в 12 веке, но официальная наука пока не принимает это событие за начало отчета вятской истории. На плакатах в городе Кирове и в учебниках по краеведению можно встретить дату основания города 1374 год по первому упоминанию в общерусских летописях , это противоречие не разрешено и по сию пору. Историки спорят. А вот археологи считают возможным появление первых русских поселенцев на берегах реки Вятки в 12 веке .
Раскопки, проведенные на территории Никулицкого городища
Л. П. Гуссаковским (конец 1950-х) и Л. Д. Макаровым (начало 1980-х), по мысли последнего, подтверждают сообщения «Повести о стране вятской» и позволяют считать, что русская колонизация бассейна Средней Вятки, действительно, началась в конце XII — начале XIII веков.
Важно заметить, что согласно «Повести о стране вятской» именно новгородцы, основавшие град Никулицын, в скором времени основали также и град Хлынов (Вятку), впоследствии ставший главным городом Вятской земли. В память об этом событии первые вятчане установили крестный ход с образом святых Бориса и Глеба «начальной вятской иконой», который является древнейшим крестным ходом на Вятской земле и поныне совершается дважды в год 15 мая и 18 сентября между селами Волково и Никульчино.
Если перефразировать строчку из «Повести временных лет» летописца Нестора «откуда есть пошла земля вятская» то ответом будет – Никульчино, самое древнее православное поселение на берегах реки Вятки!
Символично, что самые древние рукописные грамоты известные на сегодняшний день в подлиннике, были обнаружены в архивном фонде Покровской церкви(Построенной в 18 веке на месте древней Борисоглебской церкви) села Никульчино!
Первый документ это прикладная (вкладная) грамота крестьянина Якова Копосова. В ней он заявляет о передаче Борисоглебской церкви села Никульчино сенокосных угодий за молитвенное поминовение в церкви его рода. Это самый древний документ, хранящийся в кировском архиве. Дата его написания кириллическим шрифтом указана в тексте. Это 7107 год. Славянская буква «земля» обозначающая цифру семь снабжена специальным значком в виде небольшой дужки перечеркнутым двумя параллельными черточками с этим знаком буква «З» превращается в уже в 7000. Подобный знак прекрасно виден на петровских медных копейках чеканенных после 1700 года. Только вот дата на монетах от Рождества Христова, а в грамоте она отсчитывает года от сотворения мира.
Со времени принятия христианства и до 1700 года на Руси, было принято византийское летоисчисление, и новый год начинался в сентябре. «Сотворение мира» по хронологии Ветхого завета произошло за 5508 лет до Рождества Христова, поэтому из даты написанной в грамоте мы вычитаем 5508 и получаем дату документа 28 октября 1599 года. Но это еще не все. Если дата события приходится на период с сентября по декабрь, как в нашем случае, то нужно вычесть уже 5509. Значит точная дата вкладной грамоты Якова Копосова по новому стилю это 10 ноября 1598 г. Россией тогда правил сын Ивана Грозного царь Федор Иоаннович – последний из Рюриковичей. Вскоре к власти придет Борис Годунов и потом Россия окунется в бурную эпоху названную Смутным временем.
А пока все спокойно и Яков Копосов, думая о душе своей и близких жертвует луговые угодья храму. Интересно что место где находился «лужок» удалось вычислить по карте и сегодня от построенной в Никульчино в 2001 году деревянной церкви святых Бориса и Глеба с высокого берега реки Вятки видно луг на котором косил Яков траву, заготавливал сено и смотрел на купола древнего храма в короткие минуты отдыха.
«Се аз Яков Фомин Сын Копосов приложил поженку свою к святым страстотерпцам храму Бориса и Глеба, а поженка, та против Федора Головизнина, за рекой против Микулицына ( совр. Никульчино)».
Яков Копосов не мог сам написать эти строки размашистой средневековой скорописью. В грамоте фигурирует еще два имени это писарь Фетка Савин сын и «послух» (свидетель) Данила Варфаломеев Воронов. Данила Воронов личность в своем роде известная – историку из Нижнего Новгорода Алексею Мусихину, он готовит пропавшие грамоты к публикации, удалось обнаружить упоминание Данилы в других рукописных документах 16-17 веков. Данила Воронов – был площадным дьячком и промышлял в Хлынове (Вятке) участием в составлении завещаний , прошений и челобитий. Отсюда мы узнаем, что благочестивому крестьянину Якову Копосову пришлось проделать немалый путь до града Хлынова. Отыскать на одной из площадей в кремле или на посаде дьячка Данилу и уплатив положенную мзду приступить к составлению вкладной грамоты.
Замечателен факт – если фамилии упоминаемые в грамоте удалось проследить по иным манускриптам хранящимся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА) , то вот крестьянин Яков Копосов упоминается в первые. По мнению вятского историка протоиерея Александра Балыбердина – участвовавшего в работе экспертной комиссии, исследователя ранней вятской истории эта грамота ценна не только с исторической точки зрения: «Очень дорого, что этот документ может рассказать о человеке, ведь история существует не ради фактов. Не ради каких-то схем или даже законов. Не ради букв. История нам открывает наших предков. Много ли мы знаем наших предков 16 века? Причем реальных исторических личностей. И вдруг благодаря этому документу перед нами предстает простой человек крестьянин Яков Копосов – труженик»
Второй документ датирован 1627 годом , эпохой правления первого царя династии Романовых Михаила Федоровича. Грамота - это духовная память - или завещание – прихожанина Борисоглебской церкви в Никульчино крестьянина Артемия Сандалова. Она тоже долгие годы с 1938 года считалась пропавшей, и все это время лежала на полке архивного хранилища в одной из толстых папок в фонде Покровской (Борисоглебской церкви) села Никульчино.
Документ написан столбцом. Бумага тряпичная имеет филиграни видные на просвет – сиречь водяные знаки. Несомненно, бумага попала в Хлынов из Западной Европы очень вероятно, что это Франция или Голландия. Один символ скрыто, присутствующий на бумаге грамоты выделяется своей необычностью и таинственностью – на просвет видно здание с неким шифром на боковой стене и крестом, увитым змеей. Знак можно было бы отнести к символам зарождавшихся в Европе тайных обществ, но более вероятно это знак одного из фабрикантов производивших бумагу. Кстати, сам крест, увитый змеей – это знак встречавшийся в общинах ранних христиан в начале нашей эры и символизирует он победу светлого начала над темными силами и вечную жизнь.
Стиль документа очень интересен, грамота начинается строчками, воспринимаемыми на слух как стихи. « Се азъ Артемий Клементьев сынъ Сандалов пишу сiю изустную память отходя сего света кому что дати или у кого сто взятии».
Как в русских народных сказках составитель завещания наделяет своих детей и супругу имуществом. Жене Марье Артемий оставляет шубу однорядку да шапку и корову в придачу. Детям своим Ивану да Лаврентию котел на двоих, а вот Минею меньшому сыну котел одному. Интересно, что и тогда родительское предпочтение было на стороне младшего сына – больше жалели, больше любили. Любопытно, что в завещании фигурируют некие «котлы». Ведь не скифы же это – скифы очень ценили бронзовые котлы и так же передавали их по наследству, а в случае необходимости и закапывали котел как клад.
В данном случае котел вещь просто необходимая в сельской жизни, а применялся он для «винокуренного промысла» и варки деревенского пива – при умелой эксплуатации такой котел мог приносить немалый доход , потому и фигурирует в завещании как особенная ценность.
Очень интересно упоминание бытовавших тогда денежных единиц. Этим вторая грамота особенно уникальна! Артемий сын Сандалов как благочестивый христианин , сперва упоминает в завещании «дати» дому святых Бориса и Глеба (какая архаическая формулировка!) в казну два алтына денег, а также «поженку» (луг) на берегу реки Вятки.
А вот «взяти» то есть взыскать с должников, Артемий планирует достаточно солидные суммы. С Гаврилы Васильева сына Сунцова девять алтын денег, c Дениса Козмина сына Шибанова 26 алтын и 4 денги. С Федота Никифорова сына Микитина 26 алтын и 4 денги. Да с Федора Давыдова сына Лагунова гривна денег.
Из сумм упоминаемых в завещании видно, что Артемий был человеком зажиточным жил небедно и видимо даже ссужал деньги односельчанам. Попробуем разобраться в денежных терминах 17 века. Во первых интересно что название денежной единицы –«копейки» в грамоте не встречается. Хотя именно копейка была в то время основной денежной единицей, чеканилась из чистого серебра. Сегодня такие копейки среди нумизматов именуют «чешуйками» за небольшой размер и внешнюю схожесть с рыбьей чешуей.
Вероятно «копейка» это обиходное название монеты , а вот торговые и личные деловые бумаги содержали в себе названия не монет , а счетных денежных единиц.
Таких как рубль (100 копеек) , гривна (10 копеек), алтын (3 копейки), денга – половина копейки и полушка – четверть копейки.
Это очень важный момент, проливающий свет на реальные факты денежного обращения 17 века. Часть финансовой системы России времени первых Романовых и оказалась запечатлена в этой уникальной грамотке – названной «изустная память» или «духовная».
Посчитаем «активы» Артемия Клементьева сына Сандалова. Жертвует храму он 3 алтына, то есть 9 копеек серебром. Взыскать просит 9 алтын = 27 копеек. Два раза по 26 алтын =78+78 копеек и 4 + 4 денги (интересно , что в двух случаях сумма одинакова –вот загадка то, почему?) в сумме это будет равняться 192 копейки и 8 денег. Переведем денги в копейки и получим 4 копейки. Итого один рубль и девяноста шесть копеек. К этой сумме добавим гривну равную10 копейкам . Получится , что в завещании Артемий сын Сандалов распорядился суммой в размере 2 р. 6 копеек. Но правильнее будет назвать сумму, упоминаемую в грамоте, как два рубля и два алтына. Именно так бы посчитали эту сумму современники нашего героя.
Много это или мало? Обратимся к расходным книгам града Хлынова (Вятки) XVII столетия. Это «Расходная книга земского целовальника1674-1675 годы» и «Расходная книга земскогого старосты Ивана Репина 1678-1680 годы» в них значатся такие цены (переведены в копейки для удобства) бытовавшие на хлыновском торге:
«Ложки (деревянные) 10 шт. – 4 копейки
Воз сена - 15 копеек
Пуд соли - 64 копейки
Ведро капусты (квашеной) – 3 копейки
100 огурцов - 4-5 копеек
Ведро соленых огурцов – 15 копеек
Баран -14 копеек»
Да, не бедным человеком был Артемий Сандалов, трудом своих рук жил в достатке , помогал ближним, жертвовал на храм, а в конце грамоты значится и то что : « а буде Богъ приведетъ меня постричся въ иноческiй чинъ…» - значит думал и в монастырь уйти ради спасения души и стяжания жизни вечной.
Еще одна малоизвестная деталь эпохи кроется в этой грамотке 1627 года. На обороте документа имеется подпись : « Къ сей духовной памяте отецъ его духовный борисоглебский попъ Демидище руку приложилъ». Поп Деомид Васильев Ложкин лицо в вятской истории известное. При нем в 1620 году по благословлению Патриарха Московского Филарета (отца царя Михаила Федоровича) древняя Борисоглебская церковь, вероятно возведенная еще при новгородцах в XII , была перестроена с освящением предела в честь св. Козьмы и Дамиана.
Обращает на себя факт подписи – Борисоглебский поп написал имя свое не Деомид , а Демидище , в то время как в документах 17 в. в основном имена податного населения звучали как «Емелька», «Ивашка» или «Федотка» , полным именем , например Борис Федорович могли именовать себя только цари, великие князья и бояре древних родов. Здесь мы встречаем особый случай почитания духовного сана, в 15-17 веках к имени священнослужителя как знак особого почитания добавлялся суффикс «ище». Такая форма финальной подписи нередко фиксируется в частно-деловых бумагах того времени. Интересно, что и сегодня сохранились аналоги данного словообразования в русском языке, например есть слово «друг» – а есть «дружиЩЕ» –человек которому мы особенно доверяем!
Пока сам не прочтешь документ , пока не прикоснешься к нему своими руками такие детали очень часто, ускользают из поля зрения – и если где и содержаться то в специальной литературе издаваемой микроскопическими тиражами.
Работать с такими документами очень непросто. В скорописи 16-17 веков отсутствуют знаки препинания, и даже пробелы между словами. Часто витиеватые росчерки пера сливаются в малопонятный орнамент. Но именно умение разобраться в этом переплетении черточек и знаков, позволяет нам заглянуть в прошлое, на несколько столетий назад. Узнать драгоценные и интереснейшие детали жизни наших предков , которые жили, трудились, любили , ненавидели, стремились к свету и истине.
И казалось бы пропали для истории навсегда.
Вот такой интересный и богатый пласт времени вернули в наш мир две небольшие пропавшие грамотки. А имена людей живших почти четыреста лет назад теперь станут предметом интересных исторических исследований и новых публикаций.
Для того что бы сделать это открытие вятские архивисты за 14 лет поиска перевернули , наверное не одну тонну древних манускриптов и документов. И работа эта продолжается – поиск ведется и в эти минуты. В светлых кабинетах за столами открываются новые связки бумаг и может среди них еще остались свидетельства о ранней вятской истории, которые, наконец-то поставят точку в вечном споре « откуда есть пошла земля вятская»!
А в завершение вновь хочется вспомнить строчки из уже известной нам «Песни Журналистов»
«Человек над картою затих,
И его по-дружески поймешь:
Сердцем он уже давно в пути -
Новый день, куда ты приведёшь?...»
Алексей Фоминых 05.02. 2017 г.