Цветы на скалах

   ЦВЕТЫ НА СКАЛАХ.

               
   I.

   Много-много-много лет назад, а если быть точнее, 26000 лет назад планетой Сириус(что в созвездии Гончих Псов) управлял мудрый и добрый король Сушумна. Велика и необычайна была его империя. Она сияла подобно Луне и удивительно на неё походила, но в тысячу раз прекрасней. Только природа свечения Луны зависела от влияния Солнца, а Сириус же блистал по собственной воле.

         ...Там горы величавы и кручи
            Стремятся уйти за белые тучи.   
           И птицы крылами метя эфир,   
           Собой дополняют блистательный сапфир
           Ах, если б ветер не колыхал морей и озёр гладь,
          То можно было и их за небо принять!..
          Там деревья — изумруд, а земля — янтарь;
          А солнце золотит горизонта даль...

   Всё это и многое другое, написанное об Сириусе в великой оде известного в те далёкие времена одного придворного поэта Марса Свадхистана III – истинная правда. Правда, как и то, что всё произраставшее из чрева планеты — горы, деревья, песок — переливалось круглосуточным слабым серебристым свечением. Во всём Млечном Пути не имелось такой волшебной красы. Выходцы из других галактик приезжали сюда  вначале чтобы полюбоваться феерией природы, но потом с восторгом отмечали и другие не менее привлекательные её качества. Обилие и высокий уровень технических средств, очень развитая промышленность,  медицина в гармоничном сочетании с заветными духовными практиками... И сие вместе взятое, на удивление, не только тесно соседствовало и дополняло друг друга, но и обходилось ещё без охраны!..     Нам, живущим в нынешнее непростое время, это трудно понять. Но тем не менее, факт остаётся фактом. Я попробую разъяснить в чём секрет.

   Правление короля Сушумны носило до того добродетельный и разумный характер, что не могло не оказывать благодатного влияния на гостей и жителей планеты. Там жили все точно родные братья да сёстры. Ни зла, ни зависти с жадностью, ни властолюбия не ведали на звезде. Даже самый чёрствый пришелец из бескрайних просторов космоса, попав на Сириус, превращался со временем в искреннее и терпимое существо. Встретившиеся случайно там заклятые соперники неожиданно становились лучшими друзьями. Сириусяне ладили в общей сложности с девятьюстами(!) звёздами. Их империя крепла, росла и процветала бы и далее, но на девятьсот первой дело приняло крутой поворот. На владыку Юпитера, василевса Ишвара I не подействовала магия благости и смирения по понятной причине. Я расскажу про неё немного погодя.

  Встреча двух монархов окончилась трагически: четырёхдневной войной грандиозного масштаба. Следы той ужасной катастрофы мы можем заметить и сегодня. Каждый, ежели хорошенько всмотримся в ночное небо, то ощутит смутное волнение в своей душе. Точно он частичка какого-то иного мира, затерявшаяся в вечности в бескрайних просторах Вселенной. Так и есть. Ибо мы являемся потомками выживших в том древнем сражении. Мы искупаем своими страданьями на Земле грехи наших предков. Уж близок тот день, когда учёные мужи докажут это. Астрономы частенько наблюдают в телескопы многочисленные гигантские кратеры, впадины оставленные неумолимым временем практически на всех звёздах Солнечной Системы. Они частенько озадачивают себя вопросом: «Откуда это взялось? Создаётся впечатление, будто то зарастающие следы мощнейшего неведомого взрыва.» О, ответ и впрямь под боком у истины!..

   Эх, а начиналось так безвинно...

   С того что король Ишвар, прослышав от соседей по Системе лестные отзывы о Сириусе, решил его посетить. Но всё же главной причиной визита крылась в ином. От иноземных гостей императора Юпитера, побывавших также и на владениях Сушумны VII, дошли слухи о несравненной красоте юной дочери старого правителя. Шестнадцатилетняя Анахата была высока, тонка и гибка как тростник. Грацией движений она не уступала молодой лани. Густые длинные прямые власы, подобные луне, сияя струились с головы к осиной талии. С жемчужным каскадом изумительно гармонировала её молочно-белая кожа. А брови и ресницы напоминали крылья ангела. Все черты принцессы были идеально соразмерены, точно у античной статуи богини. Румянец на нежных щеках уподабливался майской розе, а пухлые губки алели точно кровь. Девушка поражала воображение  самого разборчивого ценителя женской красоты. Довершали пленительный образ, будучи его главным украшением, глаза. Большие, с чудесным  тигриным разрезом. Всегда полные живого огня. Два  глубоких
лесных омута грозили поглотить всякого, кто в них заглянул. Да, поистине, в мире не рождалась девица прекраснее её!.. В созвездии Гончих Псов возникло даже выражение: «Красива как принцесса Сириуса». А ещё среди народа ходили упорные толки об не менее удивительном, чем внешность Анахаты, полном разных противоречий характере её обладательницы. Единственное дитя Сушумны представляла собой добрую, весёлую и любезную со всеми особу. Сверх того природа наградила её незаурядным умом, но словно желая сохранить баланс, дала девушке и крайнюю степень свободолюбия, гордости вкупе с упрямством.  Невзирая на  возмутительные  недостатки,поклонников у принцессы имелось — пруд пруди. Но сердце девушки не хотело доставаться никому. Она отметала предложения всех соискателей её руки.

   Несмотря на то, король Ишвар рискнул попытать счастья женитьбы на младой сабинянке. А заодно — наладить выгодное торговое соглашение с Сириусом.

   По прибытии на место императора Юпитера встретил сам шестидесятилетний король с делегацией министров. После плотного завтрака монарх стал показывать гостю  владения, в частности, свой дворец. Наступило время обеда. Собрав за трапезой многих компетентных в государственных делах придворных, короли в непринуждённой обстановке обсудили детали будущих контрактов меж их планетами. Вечером во дворце состоялся пышный бал в честь приезда  именитого гостя. Владыка Сириуса представил Ишвару I остальную знать и показал тому главное сокровище царства.

   Едва   взглянув в ярко-синие очи цесаревны,  сорокалетний мужчина понял: он безвозвратно пропал... Кровь вскипела в жилах; сердце бешено отбивало чечётку. Ему на миг показалось, что к нему вернулась молодость. Когда Ишвара стали представляли  другим «сливкам общества», то он был словно во сне. Юпитерианец машинально говорил комплименты дамам, жал крепко руки кавалерам... но неотступно пред его глазами витали пушистые серебряные нити  и блеск насмешливых сапфиров, мерещился журчащий  голосок...

   Когда торжественная часть банкета окончилась, музыканты заиграли тихую лирическую мелодию. Пары закружились в танце. Сын Юпитера старался произвести на прелестную сириусянку неизгладимое впечатление. Отбив её у роя почитателей, он приглашал Анахату на танцы и весь вечер не отходил ни на шаг.

   Хоть приём завершился за полночь, Ишвару совсем не спалось. Влюблённому мужчине не терпелось дождаться утра. Он жаждал объявить Сушумне про своё намерение жениться на прекрасной королевне. Император Юпитера не сомневался что старик-отец даст одобрение на этот брак.

   Только забрезжили лучи восходящего светила, как Ишвар отправился к отцу девушки. Поздоровавшись, владыка Юпитера без обиняков перешёл сразу к сватовству. Сушумна отвечал, что очень польщён возможностью породниться с правителем Юпитера и ещё ста пятидесяти планет. Затем старик намекнул, что-де надобно и узнать мнение на сей счёт самой невесты.

   Ишвар тотчас же пошёл к покоям принцессы, которая только-только завершила свой туалет. Анахата вежливо осведомилась у визитёра о его цели. На что получила следующую, немногим обескураживший её речь: «Я не могу более сдерживать себя. Поэтому и пришёл сразу узнать о моей судьбе. Ваше Высочество, я люблю Вас. Я прошу Вас стать моей женой.» Анахата с подобающей случаю учтивостью поблагодарила за оказанную почесть, но ответила неизменным твёрдым отказом. От потрясения(какой удар по его самолюбию!) Ишвар поначалу и слова не мог вымолвить. Только таращил ничегошеньки не понимая глаза на королевну. Растерянный вид жениха-неудачника выглядел до того курьёзно, что царевна едва удерживалась от смеха. Чуть приподняв уголки уст, Анахата молча взирала с интересом на горемыку: как тот поведёт себя дальше?

   После изрядной паузы король спросил: «Хорошо ли Вы осознаёте, Ваше Высочество, кто просит Вашей руки? И какие, в случае согласия,
несметные богатство и могущество увенчают Вас?» Дева сказала, что осознаёт вполне, но всё-таки отклоняет это заманчивое предложение по причине самой ненавистности ей мысли о браке.

   Анахата, конечно, имела ввиду: ей слишком нравится свободная жизнь, чтоб она променяла её на оковы Гименея. Однако, король понял девушку неверно. Тот подумал, что Анахате омерзительна его персона. Гнев и обида захлестнули разум мужчины.

   Он не то всхлипнул, не то прорычал. Влюблённый пристально воззрился на отвергнувшую его. Последовало несколько секунд гнетущего молчания. Далее Ишвар произнёс сквозь зубы:

   – Всё равно ты будешь моей. Любой ценой. Слышишь, чего бы мне это не стоило!..

   Мужчина стремительно подошёл к проёму комнаты. Вдогонку ему прозвучали слова: «Это также невозможно, как поймать сетями ветер! Никто и ничто не заставят меня совершить то, чего я не желаю всею душой!». Ответом принцессе был грохот захлопнувшейся двери.

   Ишвар быстро шёл... нет, стремглав летел по коридорам и залам дворца. 
В ярости он готов был уничтожить всякого, имевшего несчастье оказаться на его пути. Ворвавшись в апартаменты к Сушумне, он не удосужился затворить нормально дверцы кабинета. Сорокалетний мужчина выпалил в горячке прям с порога:

   – Упрямая девчонка отказала мне! Да кем она себя возомнила? Говорить нет автократу пяти созвездий!.. Образумьте её, Сушумна, или я за себя не ручаюсь.

   От  неожиданного  шума король Сириуса, склонённый над документами, что он просматривал тихо-мирно, аж вздрогнул. Негодуя, он поднял взор, дабы  узреть кто дерзнул назвать его дочь упрямой девчонкой. Увидав короля Ишвара, старый мудрый монарх совладал с порывом злости. Он проговорил как можно спокойнее:

  – Остыньте, Ишвар. Успокойтесь... Присядьте сюда. Выслушайте внимательно меня.

   Дождавшись покуда собеседник немного придёт в себя, и сядет на предложенный стул напротив, Сушумна неторопливо продолжил:

   – Не для кого не секрет, что моя дочь избалована и своенравна. Отчасти здесь львиная доля моей вины. Ведь Хата наш поздний и единственный ребёнок с Изабеллой. Мы безмерно обожали её. С младенчества она не ведала ни в чём отказа. А когда после изнуряющей болезни моя жена умерла, я как умел старался восполнить своей трёхлетней малышке недостающую материнскую ласку... Но видно, перестарался с опекой: из милой, озорной девочки выросла тщеславная упрямица. Надобно было воспитывать принцессу в строгости. Увы!.. Но сейчас речь не об этом.               
 
   В некоторых случаях даже такое непростое создание, как Анахата, имеет право поступать по-своему. И никто её не осудит за то. Например, выбор спутника жизни. Я не могу и не хочу давить на дочь. Ибо, равно как и в случае принятия, так и случае отказа от навязанного  мною брака –  я потеряю её любовь и уважение. А это самое страшное для меня.
 
   Кровь бросилась в лицо короля Ишвара. Он вскочил со стула точно ужаленный.
 
   – Как же так?!.. Вы же сами обещали, что принцесса станет моей женой.
 
   Сушумна парировал невозмутимо: 
 
   – Вы недопоняли меня, император. Я говорил не то, что Анахата будет Вашей женой. А то, что –  я соглашусь на сей союз, ежели и моя дочь выкажет своё согласие.
 
   – Значит, Вы не вмешаетесь и не повлияете на  решение упрямицы!?
 
   – Нет, как  я уже сказал не в моей власти вести Хату силком под венец.
 
   – Это Ваше последнее слово? – утратив крик, но с убийственно ледяным тоном спросил Ишвар I. Стальные глаза готовы были пробуравить насквозь несостоявшегося тестя.
 
   – Да. –  твёрдо ответствовал Сушумна. На его лице запечалилась маска хладнокровия. Меж тем внутри него всё дрожало от страха.
 
   – Тогда, – растягивал слова оппонент и его очи засветились недобрым огоньком. – я скажу только одно: берегитесь!.. Это не шутка. Я объявляю Cириусу войну.
 
   Мужчина развернулся на сто восемьдесят градусов и вышел вон из кабинета.


   II.
 
   Спустя час после неприятного разговора король Ишвар покинул поспешно, ни с кем не простившись королевский дворец Сириуса.
 
   Опечаленный Сушумна явился в комнату юной королевны. Тот рассказал ей  про свою беседу с императором Юпитера. Узнав, что по её вине родной планете грозит беда, девушка ужаснулась. Она заплакала.
 
   – Отец, неужели нет никакого выхода?!..
 
   – К сожалению, дочка, судя по глазам... а глаза не лгут, как известно... 
Так вот, глаза Ишвара не сулили хорошего. Он настроен решительно и не собирается отступать. Я сейчас же созову всех министров и дипломатов на заседание. Мы обсудим сложившуюся чрезвычайную ситуацию. Думается, Юпитерианец смягчится, когда к нему прибудут мои представители для дискуссии. Правда, уверен, одними извинениями тут не обойдёшься. Но это мелочи. Да хоть бы и пришлось отдать Ишвару половину земель – это всё-таки лучше войны. Потому что, тогда Сириус погибнет. Я имею связи девяноста планетами, но по моей неосмотрительной политике почти все они забросили давным-давно бранное искусство. А те немногие, что не разучились сражаться, – не станут связываться со столь могущественным и грозным противником как Ишвар I. Армия правителя пяти созвездий помимо своих огромных размеров и силы бойцов, славится везде наличием самой передовой военной техники, богатейшим опытом тактики ведения боя. Молись, милая, чтоб переговоры завершились миром!
 
   – Папа, я не хочу... за него. Я вообще... не хочу замуж. – всхлипывала вся в слезах принцесса.
 
   – Ну-ну, дорогая. Не надо плакать. – ласково проговорил отец, обнявши чадо. Он гладил ту, словно маленькую, по головке.
 
   – Ты думаешь?.. – спросила с надеждой Анахата, подняв заплаканное лицо с плеча старика.
 
   Испуганная, дрожащая, с покрасневшими глазами... Но и в подобном виде цесаревна оставалась неописуемо прекрасной. Васильковые очи широко распахнулись густой под сенью мокрых длинных ресниц. Взгляд переполнился до краёв непосредственностью с беззащитностью. Сушумна в тысячный раз сказал про себя, не вслух: «О, какая же она красивая, моя девочка!.. И так похожа на покойную мать. Только Хаточка ещё  краше Изы. А Изабелла была редкостной красавицей. Царствие Небесное тебе, любовь моя!.. Неудивительно, что все теряют разум при взгляде на наше дитя.»
 
   – Конечно. – с небольшой заминкой ответил старый король,никак не налюбующийся своим отпрыском.
 

   Прошло полчаса. Король Сушумна VII собрал на совет всех своих министров и дипломатов. Изложив суть ихнего бедственного положения, он спросил придворных кто из них рискнёт поехать на Юпитер, дабы утихомирить императора Ишвара.

   – Ваше Величество, – подал голос самый младший советник, лорд Манипур. – разрешите я поеду  туда и улажу дела. На заре становления Вашей империи мне неоднократно доводилось сталкиваться со сложными политическими проблемами. И я знаю досконально психологию людей подобных Ишвару I.

   – Добро, Манипур. – облегчённо вздохнул король, посмотрев    милос-
тиво на советника. – Вы не раз доказали свои компетентность и преданность монарху. Поезжайте. Но кто сопроводит Вас? Согласно межгалактическому протоколу, должно находиться не менее трёх, но и не более десяти человек.

   – Дозвольте, Ваше Величество, взять помощниками братьев Бертрана и Бертольда Лутц. А более мне никто не надобен. Они одни стоят десятерых.

   – Хорошо. Отправляйтесь в путь сегодня же, как соберёте вещи. У нас времени недели две: покуда император Юпитера доберётся до своих границ и оповестит все пять созвездий о грядущей битве, покуда к ней подготовится.      
 На том собрание и завершилось. Придворные разошлись. А шестидесятилетний правитель Сириуса побродив чуть по тронному залу, удалился в личный кабинет. Расположившись за письменным столом, он порывисто схватил перо с чернилами и чистые листы. Его рука нервно выводила строчки:

 
   «Любезный и дорогой друг Вишудха!
 
   Тебя может обескуражить такое обращение человека, видевшего твою персону столь редко. Мне нечасто удавалось оторваться от государственных забот и отправиться на Марс повидать твоего отца, с которым мы были очень дружны  когда-то. Но и тогда я не всегда заставал тебя дома: ты постоянно находился в разъездах. Третья и последняя наши встречи особенно запечатлелись в сознании, ибо на них пала траурная тень. В третью, когда тебе минуло семь лет, давши жизнь Дитмару, ушла в иной мир твоя матушка. Дом давил на тебя скорбной тишиной без ласкового голоса и смеха Сусанны. Каждый уголок жилища всколыхивал в твоей памяти воспоминания о той, что уж не вернёшь. Ты упросил отца устроить учиться тебя на дальний Орион, подальше от родимого края. Ты возвращался домой лишь на каникулы. А окончив школу, ты сразу же поступил в университет на Веге. Но едва ты его окончил, и только-только совладав с утратой матушки, решил вернуться навечно на Марс, случилось новое горе. Скончался всеми любимый король, отец и приятель  –  Свадхистан III. Вот тут, у его гроба, и состоялось наше последнее свидание.
 
   Как причудливо устроен мир!..
 
   В юности я и твой умерший родитель являлись закадычными товарищами. Но постепенно, обнаружив некоторые несхожести во взглядах на жизнь, мы отдалялись друг от друга. Наконец общего у нас осталось только: отсутствие вероломства и обмана к кому бы то ни было, умение держать данное нами слово, стремление защитить несправедливо обиженного. По наивности я думал, что сего мало для прочной дружбы. Тем не менее, мы еще многие лета приятельство вали со Свадом. Сейчас, когда Свадхистана не стало, я понял: друзья не обязаны быть во многом похожими. Надлежит для них иметь меж собой взаимопомощь, верность и уважение. Я очень любил и уважал твоего батюшку. И сделалось мне совестно, что я так мало успел сделать для него, так мало …
 
   Наконец я придумал способ искупить свой промах. Во имя светлой памяти о Сваде я поклялся позаботится об его осиротевшем потомке, как позаботился о собственном, ежели тот у меня бы родился. Я дал обет устроить наилучшим образом твою судьбу, Виш. Первостепенной задачей в этом плане было для меня организовать личное счастье сына моего дорогого друга.   
 
   Ещё при жизни Свада мы оба лелеяли замысел свести вас с Хатой. Сыграть с будущем весёлую и пышную свадьбу, увидеть своих внучат... Но из-за жуткой занятости троих из упомянутых сделать этого никак не удавалось. Лишь после смерти товарища у меня возникло твёрдое намерение осуществить сие на сколь можно скорее. По истечении положенного срока траура я планировал привести на Марс принцессу. Однако сватовству не суждено было произойти, но в этом нет моей вины. А причина, по коей всё случилось, является одновременно главной причиной моего послания к тебе. Прошу, прочитав следующий абзац, не прими за нахальство изложенную в конце его просьбу. А если примешь – хотя бы ради многолетней связи нашей, постарайся оказать посильную услугу. Сириусу сейчас жизненно необходима любая помощь. 
 
   Второго дня во дворец прибыл император Юпитера и пяти созвездий. Мы подписали ряд взаимовыгодных контрактов    между планетами. После проделанной плодотворной работы в замке дали бал в честь приезда  почётного гостя. Ишвару I представили лучший свет Сириуса во главе с моей девочкой. На утро он пришёл в мой кабинет и заявил о матримониальных притязаниях к Анахате. Естественно, хоть я и задумал выдать дочь за другого, я не мог отказать в высшей степени влиятельному лицу. Я сказал, что благословлю их брак, коли принцесса тоже выразит согласие на него. Король поспешил в покои дочери. Минут через пять Ишвар выбежал оттуда взбешённый. Он кричал, требуя от меня, чтоб я заставил «глупую упрямицу» принять его руку. Когда Ишвар услышал, что цесаревна тоже человек и имеет законное право поступать по-своему, он рассвирепел ещё  сильнее. У меня до сих пор по спине бегают мурашки от его взгляда!.. Могущественный монарх объявил нам войну. А это равносопоставимо для Сириуса погибели. Все сорок лет моего царствования я насаждал везде пацифизм. Неудивительно: большая часть из девяноста моих звёзд-союзников начисто разучилась воевать. Те же немногие , способные к битвам, осмелятся портить отношения с Ишваром. Мне более некуда обратиться, кроме тебя. Заклинаю, Вишудха: защити Сириус от нежданного агрессора! В подчинении Вашего Королевского Величества находится 30 звёзд и все воины на них быстры, сильны и безупречно владеют всеми видами оружия не хуже Ишваровых. Ежели ты не рискнёшь пойти столь на опасный шаг, – я понимаю, это безумие идти против врага превышающего впятеро числом, – то хотя б напиши мне кто за солидное вознаграждение способен. Жду ответа в ближайшую неделю. Прости за длинное, нудное и сумбурное письмо.
 
   С надеждой и уважением, король Сириуса Сушумна VII.
 
   23 марта 1237 года по лиурнскому летосчислению.»

               
   Сушумна сложил вместе листки письма, согнул их пополам и положил в конверт. Достав фамильную королевскую гербовую печать, он моментально скрепил конверт сургучом. Затем он перевернул его и вывел на нём чернилами: «Конфиденциально. Передать лично в руки императору Марса Вишудхе I.»

   Правитель нажал на кнопку электромагического звонка, расположенного на краю рабочего стола. Спустя минуту в кабинет вошёл секретарь.

   – Передайте это, пожалуйста, Главному Скороходу королевства. Пусть сегодня же тот отправляется с депешей. Да поживей: время мне на вес золота! Все издержки я оплачу.

   Он протянул служащему конверт  и кошель с деньгами. Секретарь с бесстрастным лицом удалился. А время начало испытывать на прочность мудрого и доброго старого короля.


   ГЛАВА III.

   3 апреля 1237 года по лиурнскому летосчислению.

   Весь король Сушумна ходил мрачнее тучи. Истекал уже одиннадцатый день, а от Вишудхи I не поступало никаких вестей.

   «Между доставкой и получением ответа на моё письмо – пять или семь дней должно было составить. Это максимум. Ежели, конечно, курьер ни где не задержался.» – нахмурил брови, размышляя властитель Сириуса. – «Похоже, отклика на свой призыв я так и не получу. Ох, до чего тяжело быть монархом!.. Да  и дипломаты, будь они неладны, звонят: «Изменений в обстановке не предвидеться, но мы стараемся изо всех сил её повернуть от вооружённого столкновения». Жизнь меня ничему не научила. Я сделал ещё одну большую глупость:нужно было не писать Вишудхе, а позвонить. Следовало узнать напрямик его мнение. Да и вообще, следовало беспокоить крайне занятого человека, к тому же находящегося в трауре».
   
   Сушумна в который раз прокручивал  в голове подобного рода мысли.Он понял необходимость разговора с дочерью. Не спросив у слуг где принцесса, король направился во дворцовый парк. Сушумна знал, что Анахата частенько любила там пропадать от докучливого внимания придворных. Особенно ей нравилась пора заката.

   Отец нашёл королевну сидящей в летней беседке густо поросшей диким виноградом. Та с наслаждением наблюдала медленное поглощение горизонтом  багряного диска солнца. От прогретой за день   почвы исходило тепло. Земля словно чудотворный ковер покрылась первыми нежными весенними цветочками и травкой. К слову, на Сириусе и самую студёную зиму температура никогда не опускалась ниже ноля,а уж летом здесь творилась жара почище наших Земных тропиков. Картина, открывшаяся взору старика соответствовала всем канонам идиллии, ему сделалось не до сантиментов. Сушумна твёрдо намеревался изложить царевне тягостность ситуации, в которой они очутились по её милости. Он подошёл к ней на расстояние вытянутой руки.

   Едва взглянув на отца, девушка уяснила бессмысленность ожидания от того чего-нибудь хорошего. Она была бы рада-радёшенек убежать от навалившихся на неё тягот, но сему мешали два весомых обстоятельства: отсутствие места для побега и принцессина природная гордость.

   Подавив вздох, Анахата пожелала доброго вечера отцу. Сушумна ответил на приветствие и сел подле той на скамеечке в беседке. Он рассказал дочери про посланное и оставшееся без ответа письмо к императору Марса. Услыхав новость, девушка отреагировала крайне бурно.

   – Теперь-то, я понимаю в чём дело! – возмутившись вскричала та.

   – Что ты понимаешь!?.. Понимаешь, что если бы не твоё скверное упрямство, то целая планета не находилась  сейчас на краю от уничтожения?! – вскипел в свою очередь обычно спокойный король. – Неужели, было так сложно сказать да Ишвару!..

   – О, нет! Я знаю совсем другое. Я вижу яснее бела дня, что все непременно используют меня в своих целях, не спросясь при том чего я хочу. Для тебя, Ишвара и даже императора Вишудхи – я послушная марионетка! Одному нужно, чтоб я удовлетворила его политические амбиции и пошла под венец с постылым мне человеком; а другими королями, –  Ишваром и Вишудхой, – движет  приобретение красивой «игрушки». Ведь ради прихоти, папа, никто не станет рисковать и спасать нашу захудалую планетку от сильнейшего противника!.. Молчишь, отец? Значит, я права. У тебя не хватает духу это признать. Ты, небось, какой портретик послал королю Вишудхе. Дескать: « На, любуйся, старый хрыч, на своё капиталовложение!..»

   Только  Сушумна открыл рот с намерением реабилитировать короля Вишудху в глазах дочки и оправдаться самому, как они услышали высокий мужской голос. Они резко повернули головы в сторону звука. Перед их изумленными лицами стоял тот, над кем те жарко дискутировали. Вишудха возник словно из ниоткуда метрах в пятнадцати-двадцати от беседки. Несомненно, новоиспечённый монарх слышал всё до последнего слова, сказанного сердящейся королевной.

   – Не трудитесь отвечать, король Сушумна! Старый хрыч вполне может сам ответить на Ваши вопросы, принцесса. –  громкий голос был  полон чувства собственного достоинства и внешнего спокойствия, никак не отражая  сумбура души его обладателя.
 
   Ошеломлённые отец с дочкой не сразу встали со скамьи, вышли навстречу незнакомому знакомцу. Долгие несколько секунд те непонимающе выставили глаза на Вишудху и часто моргали. Ещё бы! Тут, правда, было чему удивляться.

   В представлении гордой Анахаты  короли, цари и императоры имели, мягко говоря, не отличавшуюся особой привлекательностью наружность. А человек, оказавшийся перед её взором подобно урагану, ломал все её стереотипы. Из огромного круга видимых девушкой молодых людей Вишудха не походил ни на кого. За свои неполные семнадцать лет принцесса не встречала ещё таких  притягательных лица и фигуры. Определение «старый хрыч» оказывались не только постыдной насмешкой, но и ужасным оскорблением по отношению к этому статному и прекрасному двадцати однолетнему юноше. Заходящее светило отбрасывало на него лучи, озаряя его  подтянутый силуэт. Создавалась иллюзия будто он сам, словно божество, испускает сияние.  Правитель Марса напоминал вечно младого и прекрасного Аполлона, спустившегося на земную твердь с Олимпа. Трудно было сказать что же было в Вишудхе краше: всё в нём носило печать совершенства. Величаво чуть запрокинутый вверх подбородок и  прямая будто кипарис осанка, легкая снисходительность к окружающим сквозившая в непринуждённой позе угадывали ясно в юноше простым смертным истинного властителя. Курчавые волосы цвета спелой пшеницы обрамляли шапкой голову, спускаясь до середины крепкой шеи. Светлая матовая кожа под воздействием ветра и солнца приобрела здоровый загар. Точёные черты лица словно вышли из-под рук гениального резчика. Вся фигура короля дышала  благородством, мощью и силой. Природа явно не скупилась на дары, творя Вишудху. Особенно ей удались глаза. Необычайный разрез зерцал души дополняли густые, изогнутые немного брови и длиннющие  золотистые ресницы. Очи тёплого янтаря, большие и блестящие как у сокола, до краёв напоены отвагой, умом и непоколебимостью воли. Они проницательно смотрели в глубь вещей, не упуская и малейшей мелочи. Обманывать их было также бесполезно, как рисовать вилами по воде. Сейчас «сканеры» бушевали негодованием от незаслуженной обиды.

   Когда августейшие особы всё-таки вышли из тени беседки и устремились молодому королю, то приключилось нечто восхитительное и пугающее. Взгляды Анахаты и Вишудхи соединились на мгновенье  и... В ту же секунду оба почувствовали в своих сердцах воспеваемое в картинах, стихах и песнях со времён сотворения мира – любовь. Молодой король прикрыл очи, надеясь прогнать наваждение, но странное ощущение(так он окрестил по неведению испытываемое им чувство) не покидало. Несясь обжигающей лавой по членам Вишудхи, оно перетекало в чистые девичьи глаза. Титаническим усилием воли мужчина перевёл взор на Сушумну. Синие океаны грустно потупились.
   
   – Здравствуй! Извини, так неудобно получилось!.. Прости мою дочь. – скороговоркой произнёс старый император опомнившись. Старший энергично пожал руку младшего по возрасту. Сушумна обратился в сторону цесаревны. – Разрешите представить представить вас лично друг другу.

   – Принцесса Анахата. – показал рукой в сторону девушки глава сириусян. Та сделала книксен. – А это автократ Марса и тридцати объединённых созвездий Вишудха Первый. – Сушумна повторил жест с молодым человеком.

   Король учтиво поклонился, а принцесса  протянула ему изящную кисть. Когда губы Вишудхи коснулись руки девушки, то они оба ощутили как бы бегущие по телу разряды электричества.

   – Очень приятно. – робко молвила красавица. Она бегло посмотрела на юношу, покраснела и вновь спрятала очи.

   – И мне тоже очень, очень приятно. Здравствуйте, Сушумна. – изрёк правитель Марса с некоторым запозданием. Посмотрел на девушку, а потом на её отца.
 
   – Весьма рад нашему знакомству. – продолжал Вишудха. – Не каждый день можешь быть представлен человеку, обладающему такими уникальными свойствами. – в голосе сквозила язвительность.

   – Уникальными? – рассеянно переспросил старый король,  явно не поняв куда клонит сын покойного друга.

   – Да. Наверное, только Вы, Ваше Высочество, из всех встреченных на моём веку людей обладаете даром судить о человеке, не видя и не зная его. – молодой мужчина пристально посмотрел на Анахату. Если та набралась бы храбрости поднять на чужестранца взор, то увидала бы непременно разительное  несоответствие меж тоном произнесённых фраз и выражением глаз Вишудхи. Голос пришельца не скрывал злости, но в глубине глаз ясно читалось кое-что помимо раздражения и обиды. Восхищение и восторг выплёскивались из них тоннами, помимо усилий сдерживать эмоции их обладателя.

   Принцесса смутилась в высшей степени. Не меньше был смущён и Сушумна. Последовала неловкая пауза. Спас положение старик-отец.

   – Вы так внезапно прибыли, Ваше Величество! Мы так ждали письма от тебя, а вместо этого... о, чудо! Ты явился собственной персоной!.. – затараторил прерывающимся от возбуждения голосом Сушумна. –  Но почему слуги не доложили мне о твоём приезде, не встретили, негодные, как подобает дорогого гостя? И где Его Императорского Превосходительства? Доблестная дружина? И...

   Чужеземный монарх начертал внезапно рукой в воздухе знак, означающий «Стоп! Дайте мне сказать.». Успешно дождавшись истечения потока слов, срывающегося с губ не в меру болтливого что-то Сушумны VII,  Вишудха произнёс с расстановкой:

   – Раз уж так вышло, то дайте я уж расскажу сначала о цели моего визита сюда. А уж потом, толком, как добирался до места.

   Анахата рискнула наконец оторвать глаза от созерцания земли, ковыряемой её маленькой ножкой в атласной туфельке. Она стояла отрыв широко от удивления вишнёвый ротик. Васильковые глаза взирали на него с недоверием смешанным с любопытством. Старый король тоже изумлённо выпучил блёклые карие глазищи. Могучий властелин с лёгкой  снисходительной, но доброй улыбкой посмотрел на жадно внимающих ему отца и дочь. От их нелепого, юмористического видочка сердитость Вишудха на миг испарилась. Но вспомнив эпитет, которым щедро наградила принцесса его неповинную голову, он нахмурил бровь. Однако он нашёл силу взять нервы под узды, старясь сосредоточить внимание на лице старинного приятеля, а не на хорошенькой белокурой головке. Глубоко вздохнул и продолжил рассказ тем же уверенным речитативом. Ну, может, чуть быстрее.

   – Я приехал на Сириус отнюдь не для того чтобы добиваться Вашей руки, принцесса. Моим единственным мотивом служило исполнение морального долга. Во имя памяти дружбы моего  покойного родителя с Вашим отцом – я обязан защитить от атаки мирный край. Как только необходимые меры по спасению Сириуса завершатся, я сразу отбуду на Родину... – резюмировал в слух Вишудха. Про себя же он подумал: «Врёшь! Признайся, тебя снедало-таки стремление поглядеть хоть одним глазком на посмевшую отвергнуть самого императора ста пятидесяти планет. Ты рассудил: любо – она сумашедшая(что вероятней,либо – сказочно прекрасна. И ты поехал на Сириус... Конечно, ты отправился сюда даже если б знал точно, что девица совершенно уродка: никогда бы не бросил лучшего друга своего отца в беде. Но именно интерес к загадочной особе «голубых кровей» послужил толчком, заставившим броситься очертя голову в авантюру.»

   Немного помолчав Вишудха возобновил речь:

    – Теперь, касательно способа моего пути. Не имея чести быть лично знакомым с Ишваром I, я много наслышан про него. Говорят, король Юпитера очень суров и никогда не разбрасывается пустыми обещаниями. Посему, едва прочтя Ваше послание, Сушумна, я незамедлительно приказал готовиться в поход против Юпитера  войскам. Сам же я, не дожидаясь окончания сборов солдат, отправился в дорогу первым. Согласно полученным от одного из моих генералов сведений, армия уже готова и уже полным ходом идёт к Сириусу. Завтра или послезавтра мои орлы окажутся здесь. А сейчас, позвольте, мне нужно обсудить с Его Величеством и Советом министров детали намеченной операции. – последнее Вишудха проговорил посмотрев на Анахату. Так любезно, но так равнодушно, что принцесса внутренне вздрогнула. Деве и невдомёк: эта холодность на поверку была напускной. Завесой, за которой молодой правитель скрывал истинные, неугодные ему горячие чувства.

   Вишудха выжидательно зыркнул на Сушумну.

   – Да-да, разумеется!.. – поспешно отозвался старик. – Мы безотлагательно займёмся этим. До свидания, дитя моё. – на прощанье  тот поцеловал в лоб дочку. В глухом баритоне отца вместо привычной ласковости Анахата уловила нотки укора. Она и сама ощущала жгучий стыд за свой гадкий поступок, но вымолвить слова извинения девушка не находила почему-то храбрости.
 
   – До свидания, папа. До свидания, Ваше Величество. – звенящим, чуть дрожащим от волнения ангельским голоском сказала василевсова дочь. Она грациозно продемонстрировала им  приседание.

   – До встречи, Ваше Высочество. – тихо ответил младший император. Он вежливо поклонился. Краем глаза он вновь посмотрел на неё, хотя и твёрдо решил сего не делать. О, от подобной красотки взор оторвать не так-то  просто!.. Затем они ушли во дворец в Зал Заседаний.

   Анахата проводила долгим взглядом их удаляющиеся по брусчатой дорожке парка фигуры. На неё накатила нестерпимая грусть. Она горько-горько вздохнула и побрела неведомо куда.

   Она шла. Внутри её сознания бесчисленной толпой роились мысли:

   «О, он так красив!.. Он прекрасен как бог!.. И как же глупо, глупо, глупо получилось! Я столь незаслуженно, столь жестоко его оскорбила. Теперь Вишудха даже видеть меня не захочет. А я безумно желаю, чтобы эти золотисто-карие очи с нежностью взирали на меня; чтоб сильные руки обвивали мой стан, а решительные уста – целовали меня долго-долго. Пока у меня не закружится голова и я перестану понимать на которой свете я нахожусь... Боже! Что за мысли владеют мной?! Неужели?.. Я люблю. Ах, всё просто: я люблю его. Но что делать? Как мне вымолить его прощения и любви!?..».


   IV.

   6 апреля 1237 года по лиурнскому летосчислению.

   Отрывок из дневниковых записей короля Сушумны VII:

   «...Эти дни были крайне напряжёнными: полны и томительного ожидания, и всяческой суеты, богаты приключениями.

   Событие первое. Сегодняшним вечером, после почти двух недель переговоров,  между Сириусом и Юпитером наконец-то улажен конфликт. Следующие семь дней определят яснее границы наших взаимных претензий и уступок. Впереди подписание мирного соглашения. И хоть Вишудха относится со скепсисом к благожелательному настрою императора ста пятидесяти звёзд, я останусь при своём. Сын Свада убеждён: человек, ранее никогда не менявших своих решений, – не может поменять их за полмесяца. Я возразил Вишу: всё когда-то происходит впервые. Он недовольно хмыкнул, но ничего не сказал.

   Новость вторая. Скорее, наблюдение. Тоже радостного для меня толка. В немногие свободные минуты от дебатов я украдкой следил за Анахатой и Вишудхой. Я заметил скрытую симпатию между молодыми людьми. Нет, специально тех не «сводил». Лишь в краткий досуг показывал юному королю достопримечательности нашего чудного края и однажды  мы случайно столкнулись с дочкой. Моя девочка с редкостным энтузиазмом сопровождала нас во время прогулок во дворцовом парке,  по  культурным или историческим местам  Леонардии.  Доченька с искренним участием рассказывала гостю про все диковинки Сириуса. С той поры стал время от времени обнаруживать их вместе живо о дискутировавших об разных мелочах в укромных уголках парка или на площадях столицы. При моём появлении вид у них имелся сконфуженный, но донельзя счастливый. Если это –  не любовь, то что же!?..


   Тот же день. Из дневника императора Марса и ещё тридцати звёзд Вишудхи I:

   «Оглянувшись назад, я могу с определённостью утверждать, что последние дни были самой трудной и самой счастливой порой в моей жизни.

   Стремясь оборонить сколь возможно от неминуемой беды закадычного приятеля батюшки, я и не подозревал что на Сириусе моё сердце подвергнется ещё большей опасности, чем атака легендарной армии Ишвара I.

   В дальних странствиях мне доводилось лицезреть не одну прекрасную деву, но такой как дочь короля Сушумны – нигде не видал. Дабы описать это чудесное создание не хватит лучших красок и всех слов мира. Природа превзошла себя, сотворив по-истине ИДЕАЛ!..

   Напрасно тогда в саду, обозлённый обхождением Анахаты, я выпалил: «Как только Сириус больше не будет нуждаться в защите, я покину это место». Уже на следующие сутки по бессонно проведённой ночи, я постиг: мне никогда не забыть Анахату и не унять страсти к ней. Покуда же я терзался раздумьями о том, как завоевать любовь гордой красавицы, судьба сжалилась надо мной и подарила шанс.

   Однажды, гуляя с Сушумной по дорожкам дворцового парка, я встретил ЕЁ. Ту, чей взор словно морская пучина в ясный день. Мы поприветствовали друг друга. Она осведомилась куда мы направляемся. Сушумна пояснил, что хочет показать затем мне окрестности Леонардии. К удивлению отца, девушка выказала желание нас сопроводить. Я очутился на седьмом небе от радости. С огромным трудом мне удалось скрыть охвативший меня восторг. По пути до столицы мы завязали непринуждённую беседу. И я обнаружил кое-что, приведшее меня в ещё большую радость: эта девушка столь умна, сколь привлекательна, и может быть невероятно любезной и милой. У нас и нашлись общие интересы. Значит, добиться её дружбы, а со временем, – даст Бог, – и любви будет значительно проще.

   На третьи сутки моего пребывания здесь я снова повстречал богиню грёз. Она в одиночестве бродила по саду. Я улыбнулся ей и спросил можно ли мне нарушить её уединение. Анахата сверкнула солнечной улыбкой и ответила: « Я очень рада такому вторжению». В дружелюбных разговорах мы и не заметили как подошли к самой отдалённой точке королевства. Здесь царила поразительная гармония и покой. Впрочем, Сириус представляет один громадный заповедник редчайшей красы. Мы вернулись в замок лишь когда на небе зажглись звёзды. Мы опоздали к ужину. Весь двор переполошился, ища нас по всему королевству. Сушумна, которому  крайне требовалось моё присутствие для совета по государственным делам, однако, ничуть не рассердился. Я часто задаюсь вопросом: смею ли я надеяться, что хрупкая привязанность ко мне принцессы перерастёт  в нечто несоизмеримо большее?.. Не знаю. В любом случае, время покажет.

   Ложась спать после написания тех строк, едва ли мог предположить какие нешуточные события разразятся через несколько часов.

   Сон ускользал от меня, несмотря на все старания его призвать. Я долго ворочался в кровати, терзаясь размышлениями об своём будущем. Но едва веки моих измученных глаз всё-таки  затворились, как я был пробуждён непонятным шумом. Звуки доносились где-то издали. Вначале я подумал, что это, наверное, ветер качает стволы деревьев и они скрипят, или филин вышел на охоту. Я подошёл к окну и распахнул его настежь. В  меня ударила волна ещё холодного весеннего воздуха. Лицо чуть пощипывало от лёгкого морозца. Кругом стояла мёртвая тишина, нарушаемая лишь  моим дыханием. Я даже  почувствовал пульсацию крови в висках от трепыхающегося глухо в груди сердца. Небо мерцало жемчужной россыпью. Я втягивал и выдыхал  носом. В воздух поднялось облачко пара. Ещё минуту я стоял, облокотившись на подоконник, и напрягал слух со зрением в попытке уловить хоть какое-нибудь движение. Но парк хранил безмолвие. Тогда я поплотнее захлопнул ставни и отправился в постель. Я списал произошедшее на своё тревожное душевное состояние и усталость от насыщенной работы.  Моя голова коснулась подушки и... загадочный шум повторился. Теперь звук заметно приблизился.  Кто-то крался в ночи. Звук, к моему недоумению, раздавался одновременно и будто из парка, и будто из недр самого замка.

   Вскочив спешно с ложа, я в впотьмах принялся разыскивать сапоги и одежду. Я рассудил, что это воры подбираются к королевской казне. Зажжённый единственный  огонёк  на древних  стенах погружённого в  глубокую дрёму  замка мог привлечь ненужное внимание. Наконец найдя и нацепив кое-как на себя искомое,  я нащупал в кармане брюк маленький серебряный ключик и двинулся к прикроватной тумбе. Достав извлечённый оттуда бластер Терту,  я заткнул его за ремень. На бегу к двери я накинул поверх рубашки долгополый просторный плащ тёмно-бордового цвета,   висевший на спинке стула.
 
   Когда я уже занёс ногу над порогом приоткрытой двери, то увидал мелькнувшие тени на лестнице примерно футах восьми от моей спальни. Кто-то крадучись поднялся по лестнице, и свернув из  головного коридора, направился в мою сторону. Я тихо закрыл дверь и вжался в стенку рядом. Я затаил дыхание и держал наготове оружие. Торопливые шаги прозвучали совсем близко, но  неизвестные, – судя по создаваемому шуму человек было несколько, – прошли мимо. Немного выждав для верности, я чуть приоткрыл дверцу и высунул аккуратно голову наружу. Осмотрелся по сторонам. Незнакомцы скрылись в самом конце длинного коридора в одной из комнат. Крадучись рысью вдоль стены противоположной от ряда окон, я буквально впечатывался в неё.  Я боялся, что естественное лёгкое свечение Сириуса и яркий свет его спутника в эту ночь(кстати, сильно смахивающего на нашу Луну), обличат моё присутствие преступникам раньше срока. Когда я оказался уже на середине пути, то раздался  приглушённый вскрик и какой-то треск. Затем что-то с грохотом упало на пол. Наступило затишье. Но едва я подошёл к заветной дверце и хотел глянуть что там происходит в замочную скважину, как  та  раскрылась  сама. Я  только-только успел нырнуть за большую скульптуру так удачно расположенную в тупике коридора. Пять фигур в  чёрных плащах до полу с широкими капюшонами, скрывающими лица так, что и мать родная не узнает, вышли спешно из комнаты. Пара из них  волочила под руки за собой шестого странного товарища. Странного потому, что тот не проявлял никаких признаков реакции на происходящее: он не сопротивлялся, но и не шёл сам с охотой. «Словно неживой.» – подумал я продолжая следить за ними. – «Кто это? Зачем они здесь? Что им надобно?.. На воров, вроде, не похожи». Но вдруг Провидение подарило ответы на многочисленные вопросы, снедающие моё любопытство.

   Когда незнакомцы проходили около первого из ряда окон, то капюшон внезапно сполз с ведомого под руки человека. Лунный свет озарил его лицо. Лицо человека, ставшего мне дороже самой жизни. Глаза её были закрыты, руки и ноги крепко связаны, а рот перетягивал чёрный шёлковый платок.

   С криком «Анахата! Что эти изверги сделали с тобой?!!» я кинулся из «убежища» на похитителей. Те, от нежданности происходящего,не сразу сообразили поднять на меня лазерные пистолеты. Воспользовавшись из замешкой, я выстрелил первым. Они только успели прицелиться, а я уже уложил наповал одного из них и ранил другого. Началась перестрелка, но прежде один из державших принцессу крикнул: « Беги, брат! Мы разберёмся с ним!» «Брат» кивнул  и потащил принцессу к лестнице. Троица перегородила мне дорогу и выстрелила в меня, когда попытался бежать спасать любимую. Я ловко увернулся от удара Терты за  скульптуру и дал огня оттуда снова.  Я серьёзно ранил ещё одного, но он попал по белоснежной мраморной фигуре ангела.   Статуя вдребезги, но я успел отбежать на безопасное расстояние. Место было открытое, поэтому перестрелка длилась недолго. В конце – концов я отправил к праотцам их всех, но не раньше, чем уцелевший бандит с Анахатой ушёл в неизвестном направлении. В мертвенной тишине я различал лишь шаги негодяя.

   Устремившись  их догонять, я случайно бросил взор на пол возле одного из окон. Серебряный прямоугольник луны очертил тело последнего из поверженных врагов. Мужчина лет тридцати пяти – сорока, среднего роста и комплекции. Его коротко стриженная голова лежала недвижно обращенная ко мне. Серые глаза взирали в вечность с бледного лица. Секунду, не больше, я смотрел на мертвеца; но, этого с лихвой хватило для того, чтоб  его лицо впечаталось в мою память. Затем  я бегом спускался с лестницы, в надежде нагнать похитителя и его жертву. Ориентиром их местоположения мне по-прежнему служило эхо  шагов мерзавца. И всё же, через некоторое время я их потерял. Они словно испарились, свернув за углом лабиринта коридоров замка. Я же ясно видел мелькнувших там два тёмных силуэта! Там тоже тупик: куда, спрашивается, эта парочка делась!?..  Как я ни усердно их искал везде – так и не увидел, и не услышал даже. А потом, будто в насмешку до меня донёсся тот загадочный шум, что я слышал прежде: одновременно и из замка, и из его парка.
   
   Не веря веря, что всё пропало, ещё раз  пошёл  в злополучный коридор. И тут на полу у стенки, которой он завершался, взору предстала необычайная находка. Это был плащ, принадлежавший без сомнений  – либо бандиту,  либо принцессе. Вероятно, вещь упала от быстрого бега со своего владельца или владелицы. Кинув обратно где лежала одежду, я ринулся снова, как безумный, переворачивать все подсобные помещения, расположенные здесь. Я перекопал и перерыл всё верх дном, но... В отчаянии и ярости я подошёл к стене, где обнаружил плащ, и  стукнул  со всей мочи по ней кулаком. Я непроизвольно вздрогнул: удар звучал не так, как положено при монолите. В стене явно были пустоты. Я просиял: «Тут, оказывается, потайной ход! Вот что!..» Шарил руками каждый метр стены и прилегавшего к ней пола, покуда не заметил: один из  квадратиков паркета слегка выпирает. Наступил ногой. Стена с тихим лязгом повернулась, оскалившись мрачным  проёмом. Пахнуло холодом и резким запахом плесени. Попеняв себе, что когда гнался за захватчиками, не догадался захватить фонарика; я решительно шагнул в  темень. Водя дланями по стенке, на ощупь продирался по туннелю. Медленно, но верно. Метр за метром –  понемногу. Я уже потерял счёт времени, когда добрался до выхода. С огромным наслаждением я несколько секунд вдыхал полной грудью свежий воздух и смотрел на звёздное небо. Напомнив себе зачем я тут, стал оглядываться по сторонам, ища глазами их. Я стоял  посередь широкого поля, за которым невдалеке на многие мили простирался лесной массив.

   На моё счастье  я заметил заметил свежепримятую траву и цепочку следов, указывающих в сторону леса. Следуя по ним, я вскоре нагнал тех, кому они принадлежали. Бандит шёл, неся на руках и крепко прижимая к себе Хату. Я следил за ними из-за густой листвы деревьев: негодяй не замечал меня, хоть бордовый плащ прекрасно виделся на серебристом фоне. Руки так и чесались пристрелить его, но я боялся ранить любимую. Поэтому, я двигался  бесшумно и незаметно, короткими перебежками от дерева к дереву и  пригибаясь пониже к земле;  старался подобраться к ним на максимально близкое расстояние. Моей целью было застать захватчика врасплох  и напасть на него. И это мне удалось.
 
   Я набросился на  спину мерзавцу и стал душить того. Негодяй, хрипя, пытался направить на меня дуло оружия и застрелить. Молниеносно другой своей рукой я перехватил  и сжал тисками запястье разбойника, при также этом ни на секунду не ослабляя хватку за шею. Пытаясь убрать мою конечность со своего горла, тот высвободил и вторую руку от лишней ноши в виде Анахаты. Принцесса упала  неподалеку от дерущихся на мягкий зелёный ковёр. А неизвестный, меж тем, начал раскачиваться из стороны в сторону, стремясь разжать смертельные объятья и скинуть меня вниз. Видимо, чувство равновесия изменило и ему самому: он упал на землю-матушку вместе со мной. Путаясь в плащах, мы катались по ней несколько минут. Но  победитель так и не определился: никто не желал уступать другому место, ценой которому была жизнь. Я железно удерживал его  руку, не давая прицелится, и впивался в горло; а он – вертелся волчком и старался скинуть мою руку. Покуда, к моему великому облегчению, тело мерзавца наконец не обмякло на мне безжизненной тряпкой. Тяжело дыша, я сбросил с себя тело и кое-как встал на ноги. Я подошёл к врагу и проверил осторожно пульс: ни удара. Я перевернул бандита ко мне верхом и скинул полы с его головы плаща, в коих он запутался в пылу схватки. Я хотел для верности проверить ещё и его зрачки. Я склонился низко над его лицом и...

   «Бред! Не может быть!» – бешено простукиваемый ритм сердца вторил моим мыслям. В бледном, призрачном свете под сенью деревьев валялся тот, самый которого я убил подле лестницы замка. Думая, что мне померещилось, моргнул. Ничего ровным счётом не изменилось. «Близнецы!» – молнией мелькнула догадка. Отойдя от потрясения, после как убедился на сто процентов в гибели негодяя, я бросился к принцессе.

   К моей моей величайшей радости она  уже пришла в сознание. Вытащив кляп из прелестных уст, и разрезав путы, сковывающие её божественное тело, я помог девушке подняться на ноги. «Как Вы?» – нарушил тишину темени мой сдавленный голос. – «Вы не ранены?». В тот момент Ани, не смотря на свой довольно высокий для девушки рост, казалась такой крохотной и беззащитной пташкой. Тончайшая белая  ночная сорока, оставшаяся на ней после утери плаща, усиливала это сходство. Моя  сизокрылая голубка, не в силах произнести слов, кинулась своему спасителю на грудь. Уткнувшись своим ангельским личиком в моё плечо, Анахата стала лить горькие слёзы.

   Сказать чего мне тогда стоило не расцеловать её всю, – от макушки до самых пят, –  значит: ничего не сказать. Мне до умопомрачения хотелось подарить ей свою  ласку; беспрестанно находиться подле и с огромной любовью заботится о Хате ; сказать о своих чувствах и что ужасно хочу соединиться с нею священными узами брака!.. Но вместо этого я лишь укутал принцессу полой своего плаща и гладил по головке, точно малое дитя, приговаривая: «Не бойтесь... никто больше не посмеет обидеть Вас. А если кто и осмелиться – будет иметь дело со мной! И я убью их всех не задумываясь!!.. Тсс, тише...тише. Всё уже позади, не плачьте. Всё будет хорошо.»

   Всхлипывания прекратились. Девушка немного отстранилась и подняла на меня бездонные глаза. Ещё хранившие влагу, в свете звёзд они блестели ярче сапфиров. Ключевым родником зазвенел её нежный голосок. Она краснела и заикалась от волнения, ещё больше смущаясь.
 
   « – Я так бо-оялась... Я о-о-очень боялась. Но только... не за себя. А за... за Вас. К-когда я пришла с с-себя после удара  электро... электрошокера, тут в лесу... и обнаружила, что м-меня связали и к...куда-то несут, мне.. мне стало страшно. Но г-гораздо... в тысячу раз сильнее я испугалась, когда...К-когда попытался Вас убить. Я...я...я бы не пережила этого.»

   Выговорившись, Анахата потупила свои удивительные очи вниз. Она молчала, ожидаючи моего отклика. Я взлелеял в сердце хрупкую надежду, готовую вспыхнуть каждую минуту ярким пламенем. С напрягом не выдавая охватившего меня куража, я проговорил любимой спокойно: « Посмотрите на меня и честно дайте ответ на вопрос». Она в крайнем смущении послушалась. Храня тихий и серьёзный тон, я продолжил: «Почему?.. Почему Вас так страшит моя потеря?».

   Невмочь более утаивать от меня правды, Ана произнесла слова, которые заставили петь сердце скрипкой: «Потому что я люблю Вас, Вишудха». Далее она начала спешно извиняться за ранее нанесённую обиду.  А потом ,и вовсе,принялась нести какие-то нивелирующиеся в тот миг слова: говорила, что понимает своей недостойности молить о моей любви, но просит хотя бы дружбы. Не в силах слушать  срывающийся поток дурацких речей с губ милой, я проникся к ним крепким поцелуем. В нём наши души оставили грешную землю и воспарили к Небесам.

   Опасаясь как бы ночная прохлада не подточила здоровье любимой принцессы, я снял свой плащ и хорошенько укутал её. Мы взялись за руки и медленно побрели в сторону дворца. Мы говорили о том, что испытывали эти дни.

   Когда мы зашли в ворота дворцового парка, то заметили  чрезвычайное оживление:  в замке горел свет,  в парке на отдалении слышались  возбуждённые крики слуг и дружинников, мелькающих средь деревьев с фонарями.

   « – Должно быть,  нас хватились.» – предположила Анахата, растерянно посмотрев на царивший кавардак. И точно: не сделав и ста шагов, мы наткнулись начальника дружины, полковника Сахасрара.
 
   «Ваше Величество! Ваше Высочество! Где вы пропадали?! Мы тут все с ног сбились, разыскивая вас.» – пробасил полковник. – «Впрочем, очень кстати, что вы мирно гуляли и появились  только теперь. Неустановленные налётчики проникли во дворец. Весь замок гудит  растревоженным ульем. Мои ребята могут никак взять в толк: как те попали сюда; все, ведь, входы-выходы на ночь перекрываются, кругом стража... Король Сушумна  очень беспокоился за Вас, принцесса Анахата. Не соблаговолите ли, пройти за мной для беседы с Его Величеством?».

   Мы втроём отправились к гостеприимному хозяину планеты. Тот стоял полный тревоги возле крылечка. С солёной влагой на худых щеках старик кинулся обнимать единственную дочь, радуясь её счастливому спасению. Едва охи-ахи поубавились немного, то правитель закидал нас вопросами. Полковник молчал, стоя чуть в сторонке  от  нашего собрания, и с огромным интересом выслушивал    мои ответы. Я поведал правдиво, без утайки о разыгравшемся этой ночью.

   Обратив взор на главу моей дружины и первейшего соратника, я подытожил: «– Наверняка, негодяи спрятали где-то в лесу звездолёт. Им же надо было увести на чём-то принцессу с Сириуса. Возможно, в нём есть ещё бандиты. Удвойте охрану замка. А завтра, только рассветёт, возьмите отряд самых опытных вояк с собаками-ищейками. Пусть они прочешут весь бор. Доложите потом о результатах мне лично или королю Сушумне. Это все распоряжения. Полковник Сахасрар,  вы свободны на сегодня. До свидания!» Полковник откланялся и удалился выполнять приказ.

   Массивная фигура воина скрылась из виду, и король произнёс почти шёпотом: «Я знаю кто были те двое , про кого ты рассказывал. Это братья-близнецы Лутц. Они служат моему самому младшему советнику, лорду Манипуру. Очевидно, именно от него они и узнали об тайном проходе, уводящем в лес. Его построил вместе с замком мой прапрадед. В те, стародавние времена, когда на Сириусе бывали народные волнения и войны. Очень горько сознавать, что они возвратились... Про туннель знали двое: я и Манипур. Выходит, он с подручным перешёл  на сторону врага. А я так доверял ему! Наивный глупец!... Что же теперь будет с нами со всеми!?»

   « – Не волнуйтесь, Ваше Величество. Я и моя армия сумеем защитить эти земли и народ от любого, вздумавшего вступить на них  со злом. Но есть в наличие иная новость. Я понимаю, сейчас не самый удачный момент... Но всё же, позвольте мне сообщить Вам её. Я люблю принцессу Анахату и прошу отеческого благословения на наш брак.» – выпалил я на одном дыхании.

   Сушумна по-доброму усмехнулся и хитровато прищурил   карие глаза. «Я-то давно уже согласен. Встречный вопрос: желает ли того моя дочка?» – ответил тот.

   Будто по команде мы повернули головы к Хате. Та, с сияющим заплаканным лицом, воскликнула порывисто: «Я желаю этого больше всего на свете!!..» Король широко улыбнулся. Он обнял меня как сына, поцеловал в макушку дочь, и пожелал искренне нам обоим счастья.

   Мы немножко погуляли по саду, обсуждая предстоящую помолвку и прочие не менее трепещущие темы. А в замке, тем временем, убирали следы схватки и готовили караул. После, пожелав спутникам спокойно провести остаток ночи, разошлись по комнатам. Принцесса для пущей безопасности спала сегодня у своей старой няни.»


   V.

   7 апреля 1237 года по лиурнскому летосчислению. День.

   Ранним утром отряд  опытнейших бойцов Вишудхи с псами-ищейками на поводках двинулся обыскивать лес. К полудню они уже докладывали об операции в тронной зале своему повелителю и повелителю Сириуса. Узнали они многое,  но отнюдь сие не внушало оптимизма в и не без того непростой ситуации. Следуя по приметным знакам, те напали на след звездолёта. На огромной поляне, окружённой глухой чащобой, трава была вся примята по кругу. Сами же похитители  безнаказанно улетели не далее двух-трёх часов назад. Как установили эксперты, воздушное судно изготовили по последнему слову науки и техники. Корабль мог становиться невидимым как для глаз, так и для радаров. А при особой необходимости он мог перемещаться в пространстве с колоссальной при его громоздкости скоростью. Правда, должна сказать, от этого его маневренность заметно падала по сравнению с обычным режимом. Но ежели врага было слишком много, то лучшего летательного средства улизнуть и придумать сложно.

   В свете изложенного немного успокаивало то обстоятельство, что император Марса отправил на охрану Сириуса не всю свою армию. Половина войска оставалась защищать рубежи родной планеты, завоёванные когда-то его отцом колонии и мирно присоединившиеся к империи  звёзды. В случае если б пришлось совсем туго, то вторая линия фронта здорово помогла. А вздумай Ишвар I атаковать Сириус одновременно с Марсом, то последний дал бы достойный отпор.

   Когда слушание и обсуждение рапорта закончилось, то присутствующие нём, –  министры и советники обоих королей, генералы и дружинники, – разошлись каждый выполнять возложенные  на него обязательства.  Сушумна тоже удалился в свой кабинет. Вишудха остался в полном одиночестве. Он брёл по дворцу, не находя себе места от одолевавших невесёлых дум. Вопреки сложности и опасности грядущей битвы, молодого короля тяготило это мало. Зудящей занозой села в его мозгу неотступная тревога за Анахату. «Что же будет с ней!? Коли посреди  приближённых лиц Сушумны завелись крысы, то где гарантии отсутствия их у прочих обитателей замка? Твёрдой надёжи, что Анахату не попытаются  выкрасть снова  али   любым образом навредить её отцу, – нет. Я должен оградить их от беды. Но как?! Легко сказать да трудно сделать... А что если...»

   С ясным словно день разумом и гранитной уверенностью в правильности принятого им решения, но с полынной горечью в душе юноша пошёл осуществлять план. Вишудха I сказал своему камердинеру передать Его Величеству и Её Высочеству, что он просит оказать ему милость и подойти сейчас  для важной беседы  в  желтую гостиную.
 
   – Почему его так долго нет, папа?.. – нетерпеливо проговорила Анахата, ёрзая на подоконнике в малой жёлтой гостиной и болтая свешенными оттуда ногами, которые выглядывали из-под подола одежды. Принцесса надела сегодня  изящные кремовые туфельки и пышное атласное платье цвета персика. Костюм ей очень шёл и изумительно гармонировал с обстановкой комнаты.

   – Он же сам нас сюда зазвал, так почему не идёт?! – зевнув продолжила девушка. Она с раннего детства не отличалась терпеливостью.

   – Терпение, дочь моя... – с усталостью и лёгким раздражением ответил старый король. Сушумна искоса с укоризной посмотрел на Анахату.

   Сколько себя она помнила, то Анахата любила всегда сидеть подобным образом. Отца и старую няньку выводила из себя дурная привычка девочки, но несмотря на все предпринятые увещевания и наказания – отучить принцессу до конца от неё они  сумели.  До сих пор в минуты зелёной тоски иль страшной скуки девушка упрямо продолжала забираться наверх к окну. И ножки королевны молотили по воздуху будто пропеллеры.

   Пошла уже вторая половина часа, а позвавшего их сюда крайне спешно – не видать. Сушумна и Анахата уже принялись тревожиться: отец тихомолком, а дочка в открытую. Она хотела никогда сдерживать свои эмоции. Своеволие поначалу придавало ей шарма  в глазах разномастных поклонников, но потом же и отпугивало. Девушке было совершенно неважно кто и что о ней подумают. Ведь,  её сердце в ту пору не ведало любви.  Но  когда Хата повстречала ЕГО, то мир мгновенно перевернулся и заиграл чистейшими красками. При одной только мысли, что она может разонравиться любимому, цесаревна содрогалась в липком  ужасе.

   Томительное ожидание продлилось ещё несколько минут прежде, чем Вишудха соизволил явится.  Две пары глаз вопросительно впились в лицо юноши.

   – Извините, я заставил вас ждать. Я собирался с духом: мне необходимо вам сообщить кое-какие соображения. – виновато опустив длинные ресницы, молвил молодой монарх. Вишудха явно избегал оптического контакта с заинтригованными его словами будущим тестем и невестой.

   – Вы знаете, сейчас не самый спокойный период. – продолжал тот, размашисто передвигаясь по комнате взад-вперёд. – Конечно, как бы тяжко нам не пришлось мы выстоим в войне, если... – Парень смолк на полуслове и многозначительно глянул на принцессу. – Если только наш противник хитростью и коварством не завладеет нашим слабым местом. Тем, чем Ишвар интересуется на самом деле. Лишившись этого мы станем беспомощнее младенцев: император Юпитера сможет  дёргать нас за ниточки  как ему заблагорассудиться. Он получит тогда безраздельную власть не только над нашими душами, но и над Сириусом и Марсом вместе взятых.

   – Что ты этим хочешь сказать, дорогой Вишудха? – спросил недоумённо старик. – Чего потребно врагу? Выразись яснее, сынок.

   – А то, что короля Юпитера привлекает не Сириус... вернее, он его тоже занимает, но во вторую очередь. – пояснил нервно собеседник, сжимая пальцы правой левой до хруста. – Главное, что им движет заполонить Сириус, заключено в принцессе. И дабы заполучить её Ишвар I пойдёт на любую подлость. Он уже пытался выкрасть Анахату и может повториться. А может быть, император ста пятидесяти звёзд захочет захватить в плен её отца, Сушумна: потребует от Хаты за сохранение Вашей жизни и освобождение, –  чтобы она вышла за него замуж. А если я вмешаюсь – тиран убьёт вас обоих.

   – Что же нам в таком случае остаётся? –  в смятении посмотрела на отца и жениха девушка.

   – Я долго раздумывал над этим. Во общем, я пришёл к выводу... Самым правильным будет... вам обоим покинуть на какое-то время Сириус. Пока опасность на минует вы укроетесь на моём Отечестве. Только так можно...

   – Нет!! – звенящим от яростного негодования и слёз голосом  закричала принцесса. Она опрометью спрыгнула с подоконника и метнулась к возлюбленному. – Ты же обещал, ты же говорил... мы всегда будем вместе, что никогда-никогда не разлучимся.

   Она резко мотнула головой и всплеснула руками-крыльями. Вся её суть противилась грядущему расставанию.

    – Я никуда не поеду! Я остаюсь! Ничто и никто на свете не помешает мне быть с тобой. – она завладела дланями Вишудхи. Маленькие белые пальчики переплелись с длинными загорелыми перстами.

    – Ани! Хата, бесценная моя!  – с невыразимым пафосом воскликнул юноша. – Если бы ты знала, с какой болью сжимается моё сердце при мысли о неизбежности нашей разлуки. Но  уверяю: это зло временно. Война закончится и я непременно вернусь к тебе с победой. И мы станем отделимы друг от друга. – с безумной нежностью смотрел молодой король на своё синеглазое грустное чудо. По лилейным щекам катились прозрачные горошины.

   – Не бросай  меня, пожалуйста... Что мне сделать, чтобы ты остался?! Я всё сделаю: только будь со мной. – с отчаянной мольбой твердила девушка взирая на два кусочка янтаря. Её очи прожигали насквозь и не без того находившуюся на девятом кругу ада мятежную душу Вишудхи.

   – Я не могу... поступить так... как хочешь ты. – боль сковала обручем грудь юноши и он еле мог говорить. Молодой король прерывисто дыша с тоской смотрел на любимую, даже не подозревавшую сколь сильные  страдания  та ему причиняет.
  Невеста выжидательно глядела на жениха хранившего упрямо молчание. Тогда принцесса высвободила одну руку и вполоборота встала к третьему участнику сей драмы – к отцу. Анахатина изящная кисть наткнулась на сухую морщинистую ладонь старика, ища поддержки.

   – Папа, скажи ему: можно, ведь, найти другой способ! Правда?..

   Земля будто разверзлась под королевной, когда она услыхала строгую и лаконичную отповедь Сушумны.

   – Он прав, дочь.

   Руки её бессильно повисли вдоль туловища. Красавица закатила глаза и покачнулась.  Родитель подбежал к дочери, стремясь подхватить ту. Однако, его помощь уже не требовалась: Вишудха крепко схватил любимую свободной рукой за талию, удерживая от падения. Он поднял девушку словно пушинку в воздух и усадил бережно  в массивное мягкое набитое ворсом кресло. Отец достал из камзола платок, принявшись обмахивать им своё дитя. Принцесса медленно разлепила глаза. Перед ней всё еще плавало  изображение, но дурнота отступила. Вишудха налил из графина на кофейном столике воду и протянул возлюбленной.   Жадно осушив стакан, девушка вернула его   милому со слабой улыбкой и прошептала благодарности ему и отцу. Тот с печальным стуком поставил стекло на место. Она пошатываясь, приводнялась за поручни кресла. Жених, опасаясь нового обморока, тут же подлетел к ней и схватил за  хрупкие плечи. Синеокая окинула туманным взором суженого, потом Сушумну, а потом опять жениха. Дрожащими губами произнесла очень тихо:

   – Виш, я люблю тебя.

   Незнамо чем бы завершился у марсианца поединок с самим собой: уступил бы он прихоти слабой женщины или же все-таки нашёл бы силы исполнить свой долг невзирая камень на сердце. Впрочем, чего гадать. История не терпит сослагательного наклонения. Согласно манускрипту Судеб произошло ровно то, чему надлежало произойти.

   В ту самую секунду в гостиную ворвался в прямом смысле полковник Сахасрар. Собравшиеся резко повернули головы в сторону вошедшего. На лицах читалось изумление. Наспех выказав полагавшиеся по придворному этикету почести особам королевских кровей,  он нацепил на лицо маску безразличия  и произнёс:

   – Ваше Величество! Извините, что отвлекаю Вас от беседы с Их Величеством и Её Высочеством, текущие сообщения не терпят отлагательства.

   – Что произошло? – хором удивилась вся троица. Влюблённые с чувством видимого сожаления разомкнули объятья и отступили на шаг.

   – Около часа назад наш  мегарадиопеленгатор засёк в небе  объекта очень крупной массы. Он двигался довольно быстро в сторону Леонардии. Вначале мы подумали, что в системе сбой, или же прибор зарегистрировал мигрирующую стаю. Но когда радисты перепроверили параметры поступающего сигнала, то оказалось: это были вовсе не птицы, а армада военных кораблей Ишвара I. Гигантское войско... два десятка тысяч истребителей... А нас всего три тысячи экипажей. Мы вступили в переговоры и попросили очистить  пространство, но те открыли по нам огонь. Как могли мы пытались сдержать атаку, но  численное преимущество на стороне юпитерианцев  и их звездолёты сконструированы по новейшим технологиям...  Они способны перемешаться с колоссальной скорость, оставаясь невидимы для  большинства радаров, и для глаз в течение часа... Простите, мы не сумели сдержать натиска врага... Союзные войска автократа Юпитера прорвали оборону и направляются в сторону королевского замка. От дворца их отделяют только  несколько миль.

   Наверное, с минуту короли с принцессой пребывали в жутчайшем ступоре. Они ошалело уставились на полковника. Мозг по понемногу переваривал дошедшую до него информацию.  Вишудха проявил как обычно проявил чудесную стойкость и очнулся первым. Негромким, но твёрдым и не терпящим пререканий голосом, марсианин обратился к Главе дружины:

   – Свяжитесь с научно-исследовательскими центрами  Марса и Арктура. Помнится, последние годы они вели совместно разработки по новым видам вооружений и усовершенствованию блокиратора гасителя радиомаячков. Пускай их светлые головы мобилизируются и придумают чем нам можно облегчить ведение боя. Скооперируйтесь с нашими звёздами-союзниками и колониями, а также с союзниками Сириуса. Нам нужно как можно больше людей и техники – они должны предоставить всё это нам согласно военному пакту. Созовите через тридцать минут всех генералов на совет в тронную залу. И последнее: умрите, но не подпускайте войска Юпитера к замку!
 
   Вишудха развернул корпус к Сушумне с Анахатой. Светлые карие глаза с крайней серьёзностью посмотрели на тех. После секундной паузы, он коротко произнёс. Так будто это было не утверждением, а приказ.

   – Собирайтесь. Вы должны в течение часа покинуть Сириус и отбыть на Марс.

   – Но Ваше Величество, – вмешался полковник, который ещё оставался в комнате. – Это невозможно! Противник занял со всех сторон  отсюда десяток миль, включая и космодром расположенный возле Леонардии.

   – Не всё потеряно. Есть одно средство, только оно секретное... – сказал старый король и покосился настороженно на Сахасрара. Затем он пристально посмотрел на будущего тестя.

   – Говорите смело, Сушумна. Полковник Сахасрар – лучший командир и воин из тех,  что кого-либо встречались. Он хороший человек, ему можно доверять. – ободряюще молвил Сушумне Вишудха и добавил. – Он мой друг.

   Последняя фраза заметно успокоила монарха Сириуса.

   – Помимо юго-западного, того что я имел глупость раскрыть лорду Манипуру, в замке есть второй тайный ход. Он ведёт к  горам  на юге. Там в пещере, надёжно закрытой от любопытствующих глаз, стоит звездолёт. Вход в тоннель расположен в библиотеке.

   – Отлично! Полковник возьмите несколько людей, желательно посмекалистей, переоденьтесь и доставьте короля с принцессой в мой дворец. Только не бери слишком много человек, а то вас быстро «раскусят». И помните, – Вишудха кивнул на Анахату и Сушумну. – За их   целость отвечаете головой.

   – Но прежде, – продолжал он после краткой заминки, поравнявшись с другом. Он глянул на полковника, а потом на невесту и её отца –  Сахасрар, мы с Вами пойдём обсудим стратегию нашего действия в данной ситуации. А вы, как я уже говорил, живо снаряжайтесь в путь.

   – Но Вишудха... – обречённо вмешалась принцесса. Она знала: споры бессмысленны –  решение возлюбленного останется без изменений.

   – Никаких «но»!.. – не сдержавшись, зло прикрикнул на неё жених. Затем выражение его лица мгновенно смягчилось, когда он узрел пред собой прекрасные печальные океанские дали. – Прости... Милая принцесса, неужели не понимаешь: я с ума сойду, если с тобой стрясётся что-нибудь плохое!? Именно поэтому, ты и твой родитель уедете в безопасное место. Не волнуйся, родная, необходимость в том скоро отпадёт. Я вернусь за вами, не сомневайся.

   Двадцати однолетний муж приблизился к девушке вплотную. Он провёл рукой по шелковистым жемчужным власам, дотронулся до гладкой белоснежной кожи. Юноша с трепетом отёр слезинки, капающие с очаровательного личика. Внимательно  и ласково заглянул в аквамариновые очи.

   – О, от слёз твои глаза сияют ярче звёзд. – сказал он просто и слился устами с  суженой в страстном поцелуе.

   – Жди меня. Я закончу дела и проведу вас до хода. – оторвавшись (так скоро!) от губ Анахаты,  с лёгкой хрипотцой  проговорил  Вишудха. Он поклонился ей и старому королю вместе с Сахасраром. Стремительными размашистыми шагами мужчины направились вон из жёлтой гостиной.



   VI.

   13 апреля 1237 года по лиурнскому летосчислению, 9:00.

   В чёрной бездне космоса словно песчинки в песочных часах проносились бесчисленные скопления звёзд. Среди этого нескончаемого потока совсем рядом по земным меркам, – километрах в тысячу, – с ослепительно яркой звездой проплывала флотилия звездолётов. Звезда  всё грела своими лучами даря жизнь, но горе грозило тому, кто оказывался слишком близко к ней: она мгновенно сжигала его. Имя этого великана Солнце.

   Армада межзвёздной флотилии в аккурат проходила мимо пульсирующего гигантского сгустка магмы. Корабли благополучно обогнули опасное место, устремляясь дальше. Они возвращались с великой битвы домой, неся законные лавры победителей. То была армия императора Марса и тридцати звёзд Вишудхи I. Четыре дня и три ночи бились они бок о бок с несметной могучей ратью Ишвара I. Трудной и жестокой была сечь: кровью не одного богатыря оросились зелёные  луга и серые скалы. Изворотливы и хитры были шакалы, нападая многомиллионной массой. Но доблестные, благородные львы добрали в кулак все свои силы и попрали захватчиков. Они выстояли жёсткий натиск неприятеля и выиграли войну. Подлый предатель лорд Манипур пал от руки Вишудхи I. Естественно, незначительная часть армии императора Марса осталась на некоторый период охранять Сириус и принадлежащие его епархии территории Галактики, дабы защитить его на случай новых атак короля Ишвара. Однако, большая часть войска предводителя марсиан со спокойной душой летели в родные пенаты. Они радовались скорой встрече с сёстрами, матерями, жёнами и тёплым очагом. И больше всех алкал этого сам молодой правитель.

   Юноша заперся в каюте, и без конца подходя к иллюминатору, устремлял долгий взор в туманный просто Вселенной. Он то ходил туда-сюда, то садился на краткий миг и снова вставал... Окружающие его предметы теряли очертания. И он погружался в воспоминания о последней встрече с любимой...

   Оба короля, принцесса и полковник Сахасрар вместе с ещё семью дружинниками-телохранителями стояли посреди огромной высокой залы библиотеки дворца. По периметру округлого помещения высилось около сотни пронумерованных шкафов с книгами на любой вкус. В самом центре залы покоился громоздкий старинный стол. Его сделали из бука и покрыли чёрным лаком. На нём расположилась фиолетовая лампа с кокетливым плетёным абажуром. Возле стола находился крепкий стул, выполненный в таком же стиле, но куда легче А рядышком, метрах в трёх от них поставили длиннющий мягкий диван, который обили красным бархатом. Стены и потолок выкрасили в кофейный и бежеватый тона, отчего комната казалась теснее и ниже, чем есть. Помещение  не потеряло при этом  торжественности и величия, зато приобретало чувство уюта. Паркет на полу украшал витиеватый растительный узор, а на отделанном лепниной потолке висела гигантская люстра с плафонами в виде канделябров. Окрест витали запахи древности, пыли    и знаний. От библиотеки веяло мрачноватой, интригующей тайной.

   Правитель Сириуса подошёл к столу. Он протянул руку к светильнику, но не включил его, а перевернул вверх днищем. На внутренней стороне подставки обнаружились выскребанные алмазом цифры: «2.4.15.3.1104».

   Старый монарх шагнул к шкапу с номером два. Он пробормотал неразборчиво что-то под нос и стал водить указательным пальцем по  корешкам книг. Наконец Сушумна вытащил с полки толстенный коричневый том без названия на обложке. Сириусянин повернулся к  изумлённому «собранию» и  с усмешкой раскрыл книжку. Внутри на вырезанной квадратиком сердцевине лежала маленькая чёрная коробочка с кнопками. Это был дистанционный кодовый замок. Сушумна извлёк его наружу, небрежно кинув книгу на слот. Сухие узловатые пальцы шибко набирали: «1104». Дата рождения его единственного чада. Послышался тихий щелчок и один из шкафов медленно развернулся. За ним зиял чёрной дырой проём.

   Настала минута разлуки. Молодой мужчина похлопал по плечу  полковника Сахасрара и дружинников, ибо каждый из них являлся его верным соратником и товарищем. Потом Вишудха пожал руку королю Сириуса, обратившись одновременно к своим воякам: «Прощайте! До очень скорой встречи, я надеюсь.» Настал черёд Анахаты.

   Никогда доселе ни на кого эти насмешливые небесно-синие очи не взирали столь кротко и доверчиво, как на Виша. И ни разу ещё из-за мужчины по фарфоровой коже не стекала слюда. А сегодня – да!.. Её взор был напоён сладостно-терпкой меланхолией. Глаза Хаты будто старались вобрать в себя каждую чёрточку любимого, каждую деталь настоящего момента. Она хотела запечатлеть в памяти всё:: тишину и аромат библиотечных стен, позу, взгляд и небрежную роскошь одежд суженого.

   А парень не замечал окружающего, видя пред собой только её, –  его мечту, богиню грёз, свою прекрасную дерзкую фею. И стоящие возле них люди не смели пошевельнуться, даже дышать: таким волшебным казался безмолвный разговор двух влюблённых сердец!..

   – Непременно дождись меня. – Анахата утонула в лучах золотисто-карих очей, посылаемых ей Вишудхой. – Пусть моя горячая любовь и  это охранят всюду возлюбленную принцессу.

   Сказав то, юноша  стал шарить рукой в кармане расшитого серебряными нитями тёмно-синего камзола. Он извлёк из своего костюма маленькую коробочку цвета бургундского вина.
 
   – Что это? – левая бровь королевны выгнулась.
       
   Восторженное «Ах!» сорвалось с её уст, когда Виш открыл коробку.  Взору собравшихся предстал покоящийся на миниатюрной подушечке изящный перстень с каменьями. И он, и тончайшая  цепочка продетая в него, – изготовлены из белого золота. Обруч перевивали выполненные из металла листочки и стебельки. А центре сидел  бриллиант в виде распустившейся розы с каплями росы на лепестках. Их изображали крошечные голубые топазы.
 
   Жених намеревался  надеть украшение на лебединую шейку невесты, но девушка взялась за  цепочку да  продела в колечко безымянный пальчик. Подарок пришёлся точно впору.
 
   – Подошло. – зачарованно прошептала Хата, любуясь игрой света в кольце.

   – Подошло... – усталым эхом повторил парень. Он немного застенчиво улыбнулся. Вишудха ловко вытащил свисавшую с перстня цепочку и застегнул на шее милой.

   – Этот перстень принадлежал моей матери. А до неё – бабушке и прабабушке...
Из поколение в поколение мужчины нашего рода передают в дар эту вещь той, с кем жаждут связать свою судьбу. Я люблю тебя, Анахата. Люблю безумно. И как только закончится война, мы не мешкая поженимся.
 
   – Я сгораю от нетерпения в ожидании того дня. – со страстью изрекла  дочка старого короля.

   – Я тоже. – признался молодой правитель. Улыбка вновь мелькнула на его прекрасном печальном лике. Он прижал деву к себе. Теплые твёрдые губы Вишудхи нашли мягкие, чуть подрагивающие губы принцессы. На сей раз поцелуй получился очень нежен: будто юноша целовал не живую, дышащую земную девушку, а хрупкую фарфоровую статуэтку.

   – А теперь, беги. А не то –  я передумаю и никуда тебя не отпущу. –   он разомкнул объятье и отошёл от возлюбленной на шаг.

   Оглянувшись на Вишудху в последний, Анахата вместе со своими спутниками вступила на чёрную полосу туннеля. От звука стука их ног по  каменному полу  зажёгся свет. Едва все зашли внутрь, как дверь автоматически захлопнулась, издав тихий прощальный щелчок. Никто бы не догадался, что на месте шкафа минуту назад  была пустота. Император Марса  убрал на место дистанционку. Из груди его вырвался тяжкий стон...


   ...Тук! Тук! Тук! Тук!..

   Звук разорвал  тишину каюты и вернул из мира грёз в будничную прозу. Тряхнув копной непослушных завитков, Верховный Главнокомандующий армии нехотя оторвался от иллюминатора и  пошёл открывать.

   – Ваше Величество, тысяча извинений за беспокойство! – на пороге двери неловко переминался с ноги на ногу старпом. – Капитан просил передать: через десять минут высаживаемся на Марс.

   – Спасибо, Джонесси. Я спущусь через пару минут.

   Джонесси вежливо поклонился и удалился на мостик. Виш уселся на койку. «Какое счастье!..» – думал он. – «Ещё немного и я её увижу.»

   Но человек предполагает, а Бог располагает. Далеко не всё происходит так, как нам хочется...


   VII.

   13 апреля 1237 года по лиурнскому летосчислению, 17:45.

   Уверенной размашистой поступью  Вишудха шёл по дороге, ведущей в его родовое гнездо. Уже входя в парадное он заметил некую странность. Она заключалась в том, что хотя дома  слуги и встречали с искренней радостью своего господина, но на физиономиях всех до одного смутно читались жалость, грусть и ощущение беспомощности. Король спросил у одного, второго, третьего и т.д.: «Что произошло? Чем ты встревожен?». Но каждый уходил от прямого ответа как мог: либо просто молчали; либо  отшучивались и переводили разговор в другое русло; либо возражали и говорили что « Его Величеству померещилось». Он ещё сильнее уверился, что в его отсутствие произошло что-нибудь скверное. Поняв,что бессмысленность дальнейшего расспроса служащих, молодой правитель решил узнать об этом у вассалов и дружины. Он спросил где они у мистера Льюиса. Дворецкий указал ему на церемониальную залу Форте. Данная часть дворца имела весьма богатое убранство и собирала знать  по исключительным поводам:  будь то рождение наследников престола,  их крестины, свадьбу, помин души, а также  большие национальные торжества, куда допускались иногда люди из народа. «Да, определённо, что-то стряслось в моё отсутствие.» –  подумал  юноша на ходу. Вишудха вознамерился испытать друзей.  Он решил сделать вид будто ничегошеньки не подозревает и посмотреть на их реакцию: даже коли те и захотят скрыть от него неприятности, то первые секунды взглядов всё равно их выдадут с потрохами. Вишудха взял нервы под контроль и репетировал «дурачка», покуда Льюис провожал его туда.

   Доставив своего хозяина к месту, дворецкий отворил двери.  Почтительно поклонившись, Льюис растворился тенью. Владыка Марса влетел буквально в помещение с ребячливым выкриком и задорной улыбочкой:

   – А вот и я!.. Вернулся домой, как обещал – жив-здоров!  Предатель Манипур убит моей рукой, мы победили!..

   Тут  Вишудха внезапно осёкся и перестал глаголить. Ожидания его  не обманули, но тем хуже. Они даже не мыслили претворяться – столь сильно было всеобщее горе. Раскрытые для приветствия дорогих людей руки рухнули вниз. Улыбка сползла с мужественного лица.

   – Здесь что-то стряслось?! – прокричал юноша скорее  утверждением,  нежели вопросом. Сердце похолодело от взглядов брошенных ему близкими.

   Да уж, тут есть чему напугаться!..

   Посредь залы стоял громадный овальный стол, покрытый тёмной материей и ломящийся от яств и вин. За ним угрюмо восседали множество лордов, вельмож, дружинников и просто соратников молодого императора. Один конец стола занимал правитель Сириуса, а противоположный – полковник Сахасрар. Анахата почему-то сюда не явилась. Все были облачены в траурный цвет одежды. На их лицах застыло при виде Вишудхе виноватое выражение. Не чокаясь кубками, в гробовой тишине они выпивали вино. Никто не осмелился отвечать на вопрос здешнего автократа.
 
   Виш, наряженный в шитый золотом зелёный бархатный камзол да залихватский берет с плюмажем, и стоящий в оцепенении в центре помещения, –  казался среди царившего уныния таким чужим и неуместным. Точно очутившийся солнечный зайчик, заглянувший  на глубокого пересохшего  колодца и навек затерявшийся в его сумраке.

   – Я спрашиваю: что здесь происходит!?.. – сорвавшимся от волнения голосом кричал король Марса. – Почему вы все носите чёрное?! И что с  приключилось с Вашей рукой, Сушумна?!.. – Он только-только заметил: правая длань тестя перевязана жгутом с бинтами, отсутствуя почти до локтя.

   Кругом витала звенящая тишь. Собравшиеся за столом смотрели на него с щемящей жалостью.

   – Что с Анахатой? Где она?! Почему не встретила меня!?.. – не унимался парень.

   После секундного молчания раздался робкий голос Сушумны VII. Мучительно подбирая слова, будто идя по болотной топи, тот начал повествование. Постепенно этот полушёпот перешёл в громкие стенания.

   – Прости, что не сразу сообщили тебе... Но мы очень боялись, что если ты узнав об этом в разгар боёв, можешь совершить великую ошибку. Любую из тех, кои можно представить в подобной ситуации. А мы итак уж стояли на самом краю пропасти и она плотоядно скалилась на нас... О, наши несчастные головы! Бедствие, что обрушилось на них непоправимо!.. Я должен быть на её месте. Ох, лучше бы и вправду  это был я!.. Нужно было заставить её остановиться, не бежать вперёд меня навстречу гибели. Ай, как же я виноват!..

   – Нет, Ваше Величество. – поникнув главою горестно возразил полковник. – Ежели кто и провинился, то это я. Я не потрудился даже запросить где на Марсе есть свободные  от сражений точки и забыл связаться с Центром, дабы те «прикрыли» на при посадке. Коли мы бы сели в «чистой зоне»... то ничего бы не случилось. Какой кошмар, Боже!.. Я никудышный командир!..

   – Да что, чёрт возьми, происходит!! Кто-нибудь объяснит мне толком?!..

   Все вздрогнули. Оно и понятно: двадцати однолетний правитель всегда славился спокойствием и невозмутимостью нрава, а тут... Его бедные нервы не выдержали драматической тайны момента и сдали.

   – Извините... – понизил тон Вишудха. – Никогда ещё до сегодняшнего дня ни на кого не повышал голос, простите. Просто, неведение меня убивает. Ради всего святого, скажите прямо: какая напасть постигла нас!

   – Ладно, скрывать карты дальше бессмысленно. – набрав воздуха в грудь молвил тихо король Сириуса. – Только прошу, сядь. Дурным вестям не пристало внимать стоя... Глотни вина. Рассказ будет долгим и тяжёлым.


      
   7 апреля 1237 года по лиурнскому летосчислению. На вечерней заре.

   Принцесса, король и их спутники казалось бесконечно передвигались по мрачному подземному ходу, озаряемому лишь тусклым светом ламп наверху. Но вот в самом конце забрезжил робкий лучик. Шаг, ещё шаг и ещё шаг... И тут долгожданная воля! Странники  с наслаждением вдыхали тёплый весенний воздух, привыкая постепенно к предзакатному солнцу . Когда их глаза немного пообвыкли, осмотрелись по сторонам. Перед ними расстилалась долина, окружённая с трёх сторон будто чаша кряжами гор. В одной, самой высокой из них, горе имелась   здоровенная пещера заваленная грудой камней. Король сказал своим боевым товарищам, что та дальняя скала и есть хранилище звездолёта. Охранники и их подопечные уж было намеревались выдвинуться, как  полковник заметил близко опасность. Метрах в пятистах справа от путешественников расположился ишваров отряд. Небольшой, так, человек двадцать-тридцать. Но наших-то всего – десять, да и то  с пожилым мужчиной и юной девицей. Гора на юге дразнила своей недоступностью: пройти прямиком мимо врагов не застигнутыми никак не удавалось, а в обход нужно махать полутора суток. Люди закручинились, но тут Сахасрара осенило. Тот придумал гениальное решение. И как всё гениальное, оно было невероятно дерзким и простым. Он сказал: «Зачем нам шагать напрямик чрез всю долину? Её  можно обогнуть по вон той, – петляющей меж  южными склонами гор, –  узенькой тропе!.. А горы с востока и севера послужат нам  дополнительной защитой от преследователей. Они надёжно скроют нас от ихних происков. Этак, путь получится даже покороче, нежели мы бы шли прямо!» Хоть идея имела риск, остальные поддержали её с энтузиазмом.

   Однако, и на старуху бывает проруха. Находясь примерно на середине к заветной цели, точнёхонько под боком у врагов на западе, случилась неприятность. Одного из ратников угораздило в сумерках споткнутся о крошечный камешек. Ладно бы, да он упал. Пустяки, но воин пребольно «проехался» коленями по острой гальке. Нечего бы, да парень не удержался и вскрикнул. В горах, известно, превосходная акустика. Вражины не дремали. Войска императора Юпитера пустились в погоню за нашими героями. Расстояние меж ними стремительно сокращалось, а до спасительной пещеры оставалось  далековато. Тогда храбрая войница сказывала своему командору: «Гражданин начальник дружины, Вы единственный, кто справится даже в одиночку с управлением корабля. Посему, бегите скорее с Его Величеством и принцессой туда. Мы же вас вас прикроем. Ежели, когда вы доберетесь до космолёта, через пять минут мы не присоединимся к вам, – немедленно взлетайте.» Речи подчинённых, ну о-очень не пришлись по нраву полковнику: он не привык отступать словно трусливый заяц, когда его команда попадает в самое пекло сражения. Тем не менее, Сахасрар признал: ребята  правы как никогда, – это единственная возможность спасти вверенных ему лиц. Скрепя сердце он согласился с ними.

  Покуда неустрашимая семёрка сражалась, беглецы благополучно добрались до места. Они ждали и пять, и даже десять минут, но воины не возвратились. Тогда Сахасрар со вздохом сожаления велел стартовать . Корабль  птицей взмыл в воздух, бороздя глубины космоса.   Малюсенькой светящейся точкой остался позади них Сириус.

 

   10 апреля 1237 года по лиурнскому летосчислению.

   Лихорадочно промелькнули  три дня, что беженцы добирались до Марса. Увы, долгожданная посадка отнюдь не прошла мягко. Полковник не был посвящён: на Марсе ведутся не менее горячие бои, чем на Сириусе. И как на грех, он запамятовал связаться с Центром и попросить чтобы  те встретили его с высокими гостями. Великое множество факторов связалось вместе в единый узор мозаики, имя которому Беда. Корабль угодил в самую гущу ведущихся боёв.  Наш звездолёт мгновенно засекло несколько ишваровых кораблей, приняв за боевой крейсер противника. Это произошло потому, что наряду со своей военной техникой Вишудха использовал и гражданские суда Сушумны,  начинив предварительно их различным оружием. Но звездолёт был мирный, и когда юпитерианцы открыли по нему шквал, то не мог обороняться. Ему ничего не оставалось, кроме как уворачиваться в стороны. Но рано или поздно всему настаёт конец. В какую-то минуту космолёт не успел ускользнуть от вражеского огня: подбили хвостовую часть корабля, попав в аккурат в оба двигателя. Красноватая, изъеденная разрывающимися снарядами, почва Марса стала неумолимо надвигаться на него. Юпитерианцы, удостоверившись в полнейнему повержению противника, презрительно описали круг и скрылись. Они улетели бомбить на север: там, через несколько десятков миль располагались основные части вишудховых воздушных войск.

  Охваченная пламенем машина с диким гулом неслась навстречу верной погибели. С ужасом находившиеся внутри люди видели в  иллюминаторы,  как с каждым мигом земля приближается к ним. Внизу расстилалась живописная панорама:  справа от них стояла  густая дубрава с тянувшимися чуть поодаль крестьянскими полями, а точнёхонько по центру прилепилась маленькая  деревушка, тонувшая в зелёных садах. Если б на неё рухнула такая махина, то не уцелело бы ни единого здания, не выжило ни единой души!..

   Полковник немедля катапультировал первыми с терпящего бедствие судна короля с принцессой. Сам же он героически стал уводить  «Кассий-1» в сторону леса.
 
   Сушумна и Анахата не пробежали и полмили, как позади них раздался чудовищный грохот. Они обернулись. Над лесом встал столб густого, вязкого чёрного дыма. Ветер разносил запах пожарища по всей округе. Гарь била в ноздри даже туда, где находились король с принцессой. Шестнадцатилетняя девушка и шестидесятилетний старец переглянулись со значением. Вздохнули. Постояли с минуту в печальном молчании. И не сказав так друг другу ни словечка двинулись в путь. Их мысли абсолютно совпадали в тот час: «Какой храбрец! Бедный, он пожертвовал своей ради жизней множества других людей. Спасённые им жители деревни будут безмерно благодарны, прославив его имя в веках.»

   Потужив о безвременно умершем, они молча тронулись в путь. Анахата, одолеваемая эмоциями, слишком быстро шла. Вначале отец едва за ней поспевал, а потом и вовсе отстал на приличное количество шагов. Когда отделявшие их расстояние превысило несколько человеческих ростов, старик прокричал ей дабы она подождала его. Она не услышала. Сушумна повторил попытку, но неудача снова постигла старого короля. Девушка не реагировала: неясно что тому послужило причиной – толи завывания яростного ветра и шум разрывающихся вдали бомб, толи охвативший её ужас помешал здраво мыслить. Так или иначе, она уносилась прочь скорее из этого земного ада. Старый король раскрыл было рот в третий раз, как заметил проносящийся в небе над ними  вражеский истребитель. Его титановые бока, казалось, загородили собою полностью светило.  Тяжеловесные люки отворились, выпуская из недр снаряды, разбивающиеся с диким гулом об красноватую пыльную почву.
 
   Свершившееся затем в действительности заняло не более нескольких мгновений, но Сушумне они померещились часами. Старик не успел и моргнуть, как раздался безумный треск. Его и дочь накрыло градом осколков, щедро разносимых встречным ветром. Хоть странники и находились футах тридцати от эпицентра взрыва, но волна накрыла и их. Сушумна увидал, как принцесса  резко остановила бег, как-то странно накренилась, и спустя секунду рухнула на землю будто подкошенная. Он всплеснул взволнованно руками, что-то прокричал сквозь завывания ветра, и ринулся к ней. Вдруг обжигающая боль прошлась по его правой длани. Это крупный кусок снаряда поработал вместо гильотины, подняв алый фонтан  и отрезав руку почти до локтя. Сушумна встал по инерции и растерянно глянул на окровавленную культю.
 
  Всё еще пребывая в забытьи, он машинально снял с себя кое-как здоровой конечностью серую фланелевую куртку; разодрал зубами на полосы: те, что получились пошире –  пошли на жгут, а куски  материи помельче пустил на бинты. Единой после включения в работу мозга его мыслью стала: «Как дочь? Что с ней?»

   Чудовищная картина предстала взору Сушумны, когда он добрался до Анахаты. Его любимое, единственное чадо лежало на спине раскинув в стороны руки, недвижимо и не дыша. Глава её запрокинулась вверх и чуть склонилась влево. Прелестные незабудки-очи потухли навек. Из виска торчал длинный и острый как бритва осколок. Из раны тянулась тягуче кровь, окрашивая в багрянец белокурые локоны, трепавшиеся ветром, и сливаясь с кирпичного цвета пыльной землёй да надетым на той коричневым крестьянским  сарафаном с тёмно-бурым плащом поверх. По иронии судьбы одежда должна была гарантировать принцессе и её спутникам надёжную защиту от излишнего внимания юпитерианских солдатов.
 
   Стеная, шестидесятилетний мужчина принялся обнимать и тормошить принцессу. Он ещё не осознавал страшную истину: его любимая дочь больше никогда не встанет и не улыбнётся ему своей озорной улыбочкой. Долгое время он сидел возле тела Анахаты и вёл себя так. Наконец, старик наклонился к ней и закрыл со стоном увядшие незабудки. Сушумна утих, весь скукожился в комок и будто оцепенел. Словно ёж  при рыжей лесной плутовке. Сгорбленный, с воспалёнными глазами,  всклокоченной седой бородой и спутанными волосами, перепачканный кровью, – меньше всего сейчас Сушумна напоминал императора процветающей державы.

   Затем из его горла исторгся надрывный, бросающий вызов жестокому миру, возглас: «Это я виноват. Если б только ты шла позади, а не впереди меня... Я должен быть на сейчас на твоём месте!!!»

   Лишь  только  он  это  прокричал,  слух его уловил чьи-то мягкие, как шорох осенних листьев, шаги. Звук раздавался очень близко. У Сушумны мелькнуло в сознании: « Враг нашёл меня. Мне конец. А не боязно: я уже мёртв». Монарх поднялся с карачек и повернул шею по направлению шума, дабы достойно принять смерть. Но что же он видит?!.. Пришедший за ним человек оказался не юпитерианским солдатом, а полковником Сахасраром!

   Глава дружины окинул медленно взором сие печальное место и изувеченного старого короля. Не поднимая головы, – чтоб Сушумна не заметил капающих из его суровых глаз слёз, – полковник произнёс глухо:

   – Снаряд?..

   – Снаряд. – безжизненным эхом ответил тот.

   - Мне очень, очень жаль. – высказал соболезнование безутешному отцу мужчина. Немного погодя, в крайней степени озадаченности нахмурив лицо, и спросил. – Что же я теперь скажу своему повелителю?..

   Они обнялись крепким братским объятьем, похлопав друг дружку по плечу. Постояв немного в молчании возле трупа и успокоившись насколько возможно при подобном несчастье, поплелись к замку Вишудхи I. Скорбное шествие замыкал измождённый, поминутно спотыкающийся Сушумна. Первым же шёл согнув плечи под тяжестью горя, а не под тяжестью бережно носимой им мёртвой цесаревны, полковник Сахасрар. Многими неделями позже выяснилось, что тридцатилетний  вояка испытывал к Анахате нежную любовь. На небе заалела заря, когда уставшие и израненные путники добрались до резиденции автократа Марса. Привратник, узревший пред собой двух  «разбойников, окроплённых кровью убитых ими невинных людей», затрясся от страха. Естественно, он  не хотел их впускать в дом, и грозился позвать стражу, коли те не уберутся отсюда. Однако, услыхав  басовитый голос  полковника, он его признал. Их пропустили. Трудно представить какая суматоха возникла во дворце при их появлении. Пажи сбились с ног, созывая в замок врача, священника и прочих необходимых в данном случае людей.



   13 апреля 1237 года по лиурнскому летосчислению, 18:25.

   Сушумна VII понуро повесил голову на грудь, окончив рассказ. Его терзали боль утраты и чувство мнимой вины. Старый король избегал смотреть в глаза несостоявшемуся зятю.

   – Неет!!! Я не верю: она не могла... Она жива! Вы обманываете меня! –  взревел  Вишудха словно  раненый зверь. Горючие слёзы хлынули из его глаз точно два водопада, катясь по ланитам. Он стоял недвижно и сжал кулаки так, что белели костяшки пальцев.

   – Нам бы всем хотелось, чтобы это оказалось дурным сном, мороком, наваждением... Закрыть глаза на миг, а открывши увидеть: вот она цела и невредима. Но  мы в суровой реальности... –  мрачно констатировал полковник Сахасрар.

   – О, Хата! Любимая! Почему?! – не унимался обезумевший от горя жених.

   Друзья юноши хотели деликатно выйти, дабы дать ему выплакать в волюшку в одиночку своё горе. Но Вишудха подавил рыдания и  пристально посмотрел своими блестевшими от плача тигриными очами на короля Сириуса. Звенящим от напряжения голосом он произнёс:

   – Я желаю её увидеть. Проведите меня к ней. Где могила Анахаты?

   Сушумна собирался возразить, опасаясь что психика молодого человека не выдержит подобного удара и он может сделать скверное с собой. Едва он осмелился заглянуть в золотистые глаза, как оторопел от представшей там картины. Вся гамма эмоций переплелась на их донце: робкая надежда,  мольба о спасении утопающего, страх, печаль и разъедающая душу тоска. И старик не смог отказать парню в этой малости.

   – Ладно. Следуй за мной. Моя дочь обрела вечное отдохновение в вашем фамильном склепе. Она слишком прекрасна, дабы земля поглотила её навсегда. Мы забальзамировали принцессу.
    

   Вишудха, в сопровождении старого короля и упомянутых ранее лиц, вошёл в тенистую усыпальницу. Здесь веяло пряными травами, холодком,  и явственно ощущалась завеса тайны, окутывающая  жизнь не одного погребённого тут монарха... Но это уже не вызывало в юноша прежних почтительного трепета, благоговейного страха и чувства мистического сопричастия ихним страстям. В раннем детстве  он частенько захаживал сюда и подолгу созерцал мраморные плиты надгробий, стараясь угадать чем дышал, на что надеялся или чего опасался тот или иной его предок. Часами он мог донимать родителей  генеалогическими расспросами. Матушка и отец только непонимающе пожимали плечами, удивляясь откуда  у сына возник сей необычайный интерес, но подробно рассказывали какой бы тот ни задал вопрос. А потом, когда Вишу минуло семь и умерла горячо любимая им матушка, он пережил шок. Разум мальчика постиг: в смерти нет ничего привлекательного –  только уродство.  Он как-то справился за годы, и с болью, и с охватившим его отчаянием. Юному принцу мерещилось: в беспрестанных скитаниях, на которые он добровольно обрёкся, – сердце окрепнет и жизненные коллизии не причинят явного урона. Чуть он более-менее оправился от страданий, из дому пришла новая печальная весть: умер отец.  Теперь к скорби об ушедшем родителе добавилась тревога за судьбы миллионов жителей  Марса. Но Вишудха отлично справился и с этой нелёгкой, крайне ответственной задачей. Ему по наивности снова померещилось, что это испытание последнее и больше слёз проливать ему не суждено. И всё складывалось как нельзя лучше: он встретил Хату, они собирались пожениться... Всё шло слишком хорошо. И сейчас, снова входя в обитель вечного сна, младой король не ощущал на сердце ничего кроме пустоты. Последняя надежда умерла в нём, когда его подвели к мраморной плите, которой стоял гроб с бесконечно дорогим существом. Мир разом померк и настала вечная ночь. Дрожащей рукой он откинул прозрачную кварцевую крышку гроба;  снял  паутину вуали, покрывавшей её  всю до самых пят.

   Но едва он взглянул на это грациозное тело, покоящееся маленькой  головкой на  шелковой подушке, то нутро юноши перевернулось. Точно снежнокрылый лебедь, душа Вишудхи,  вознеслась ввысь ликуя. Анахата была прелестна непередаваемо. Ещё прелестнее, чем при жизни. Восторженные слова вырвались из его уст, гулким эхом отразившись от мрачных стен склепа:

   – Боже, как она очаровательна!..

   Принцессу облекли в пенное кружево кипельных платья и фаты. Причудливая бисерная вышивка лучших ремесленниц украшала наряд. А миниатюрные ступни обули в лёгкие кремовые  бальные туфельки, над которыми трудился самый именитый сапожник. Роскошные серебристые  власы заплели в косы и унизали жемчужинами. На голове поблескивала жёлтым маленькая  коронка. Лилейную тонкую шейку огрузила цепочка из белого золота, а на изящной кисти вспыхивал в неверном свете фонарей огнями перстень рода Вишудхи. Линии аристократического лица обозначились чётче. Фарфоровая кожа манила своей нереальной белизною. Изогнутые  ресницы  отбрасывали густые тени на невообразимо желанное лицо.  Бальзамировщик умело зашил рану и  заретушировал шрам так, что он стал почти не различим; добавил  румян бледным губам и щекам, стараясь чтоб те выглядели как можно естественнее. Коли не переставшая вздыматься грудь, то на язык просилось: девушку сморил сон и она вот-вот проснётся. Принцесса даже по смерти рьяно охраняла место первой красавицы.
 
   Эйфория в миг растаяла, когда до разума Вишудхи достучалась мысль: эта писаная красота безвозвратно погублена в самом расцвете. Будто тысяча игл глубоко вонзилось в его сердце, заставив биться в конвульсиях.

   Несчастный влюблённый парень провёл подрагивающими пальцами по льняным волосам, припал к холодным смежным устам невесты и тонкой кисти, где горел его перстень. Не обращая внимания на смотревших на него с немой жалостью друзей, молодой император склонился на телом милой и неразборчиво прошептал что-то над её ушком. Поцеловал ясно чело, коснулся губами навеки закрытых глаз... Через секунду он распрямился и, обернувшись к друзьям, спокойно потребовал их оставить его наедине с Анахатой. Те, понимающе кивнув, молча покинули усыпальницу.


   VIII.

   Минуло несколько недель. Вишудха стоически держался и на людях не проронил более ни слезинки. Выдержка его была до того безупречна, что иным казалось, будто тот смирился с потерей, став понемногу «таять». «Видимо, он все свои слёзы  выплеснул тогда, у гроба принцессы.» –  причитали, сочувствуя монарху, местные доброхоты. Но они заблуждались. Страсть такой поразительной силы не может пройти легко и не оставить следа в душе.  Сушумна, пожелавший задержаться на Марсе до окончания срока траура по дочери и  другу Сваду, дабы как можно утешить и облегчить огромное горе своего несостоявшегося зятя,  замечал то.

   Только на небе загорались звёзды вместе с выплывающей из-за облаков хозяйкой ночи,  а все обитатели замка мирно почивали в кроватях, младой властитель  здешних земель давал выход кручине. Беспокойным размашистым шагом он мерил дорожки дворцового парка.  Его сдержанное, непроницаемое днём лицо искажало страдание. По мужественным скулам катились прозрачные горошины. Даже самый несчастный человек на Земле не испытывал и половины мук, снедающих этого прекрасного и благородного юношу. Единственной  отдушиной стало посещение усыпальницы, где  лежал прах его царственных предков, и где была  возлюбленная Вишудхи. Парень ежедневно заходил туда и беседовал с Анахатой ровно столько, сколько позволяли ему текущие обязанности. Нет, он не сошёл с ума: император Марса не думал, что принцесса жива и спит. Но он имел твёрдое убеждение, что смерть – ещё не конечная точка нашего бытия. И за ней есть иная реальность. Обитель бессмертных душ, а не бренных тел. Вишудха верил, что королевна зрит на него оттуда и  внемлет сказанному о ней живущими. Он молил о скором воссоединении с ней.

   Незадолго до того момента у них с полковником Сахасраром состоялся   откровенный разговор. С тех пор как погибла принцесса, друг начал избегать его общества и общался с Вишудхой исключительно по своей работе, терзаясь чувством безмерной вины. Когда король вызвал его к себе в срочном порядке для разговора наедине и ничего не разъяснил, а потом завёл речь об Анахате, то Сахасрар ожидал любого наказания, в чём  и признался монарху. Позиция императора Марса крайне изумила полковника.

   Вишудха грустно улыбнулся и сказал Главе Дружины такие слова:

   « – Как я могу казнить того, кто уже сам себя казнил?..  Не стоит, Сахасрар. Не надо. Уж если кто и виновен в гибели гибели принцессы, то этим человеком буду я. Это мне в голову пришла безумная идея отослать Хату с отцом отсюда. Ни в коем случае нельзя было так поступать. Роковая ошибка... Рок. А может, то предначертала судьба. И  мы бы, невзирая на все старания, не смогли бы сохранить ей жизнь?.. Ступайте, полковник. И пусть Господь дарует мир  душе моего преданного друга».

   На сём их диалог и завершился. Полковник угрюмо кивнул, пробурчав  благодарность, и попятился неуклюже из залы.

   На следующий день у правителя Марса по планам должна была пройти деловая встреча с посланцами одной крупной звёздной системы. Накануне он поручил камердинеру непременно разбудить его пораньше. Вишудха хотел ещё раз  проштудировать кое-какие бумаги, дабы не опозориться перед  дипломатами. В условленный час слуга громко постучался в дверь спальни короля и сказал что пора вставать. Когда и на третий раз ответа не последовало, камердинер вошёл туда. Король лежал на подушках на левом боку. Затылком, обращённым к двери и слуге. Тот принялся толкать и тормошить василевса, уговаривая подняться. Однако, Вишудха не реагировал. С расстройства служащий слишком резко пихнул короля в бок. От толчка второй перевернулся на спину. Рот камердинера пополз вверх в немом крике. Глаза повылезали из орбит. Лицо автократа имело землистый оттенок, щёки стали кумачовыми, а на лбу выступили бисеринки пота и он сам пылал точно огонь. Вне всякого сомнения,  господин заболел лихорадкой. Слуга немедля кинулся искать лекаря.

   В тот день у его ложа столпились трое: Первый Министр Его Величества, лорд Пингал, чьими мудрыми советами Вишудха неизменно пользовался и кого считал своей «правой рукой»; почтенный старый доктор, лечивший ещё Свадхистана IIII;  и, цыганка Ида, почитавшаяся во дворце искусной травницей и наблюдательницей звёзд. Первый Министр и знахарка искренне любили и уважали, – пожалуй, даже больше множества симпатизировавших  новому королю, – Вишудху. Они добровольно вызвались помогать ухаживать за ним. У них  сердце сжималось при виде тщетности своих стараний спасти юношу. Ещё мужчину и женщину огорчал упорный ходивший средь народа толк об якобы неслучайной природе возникшей у короля тяжёлой болезни. Крестьяне шептались: король, не имея мочи пережить потерю возлюбленной, принял яд. Врач, приставленный к монарху, взял у того первым делом кровь на анализ. Проба показала, что никаких инородных  веществ там и в помине нет. Но люди твердили что, видимо, отрава имеет свойство быстро растворяться в организме без остатка в костях и тканях.  Пингал же с Идой свято верили в неспособность монарха  к совершению подобного поступка.

   Вишудха  очень ослаб. Ел он вяло, предпочитая  пище чашку тёплого чая или простую воду  Охвативший  тело озноб  не проходил, несмотря на все попытки сбить температуру. Он то «выныривал» на поверхность сознания, то вновь погружался в небытие. В горячку с уст слетало драгое имя вперемешку с разным бредом. С каждым разом припадки становились всё чаще. Пингал и Ида, прогнав не шибко расторопных от страха перед умирающим  сиделок, неотлучно находились при больном. Ида сидела –  с  утра,  Пингал сменял её вечером; отпрашивающийся на короткое время из караула полковник Сахасрар тоже часто справлялся о здоровье друга.   Несмотря на очень худое состояние, на уговоры  принять предписанное  снадобье, – молодой человек посмотрел на врача  со  странноватой усмешкой   и отказался. Правда, когда сие настоятельно рекомендовали Первый Министр и цыганка, он подчинился им без ропота. Естественно, лекарство не произвело должного эффекта. И он знал об этом заранее. И Пингал с Идой поняли, что он это знал. Их поражала с какой невозмутимостью Вишудха относится к  своей смерти. Вскоре друзей посетили откровение почему.

   К концу третьего дня жар,  в котором он метался сменился окоченением, и  он перестал приходить в сознание. Бред делался всё бессвязнее, говорился быстрее да неразборчивее. « Это конец!» – хором в ужасе воскликнули Ида  с Пингалом.

   «Анахата... Анахата.» – твердил в тысячный раз пересохшими губами Вишудха. Внезапно друзья увидали, что  очи юноши распахнулись: ум и жизнь   вернулись к ним. Мышцы заполнило прежней мощью, и он легко привстал с кровати, повернув шею куда-то в сторону. Мимо окружавших его. Словно в углу комнаты был кто-то незримый. Зычным, внятным голосом парень импульсивно выкрикнул: «Любимая, ты возвратилась!.. О, я не напрасно надеялся: ты не можешь покинуть меня навсегда! Иначе и нельзя. Да! Мы никогда более не разлучимся с тобой. Пошли?!..». Прилив сил длился всего с десяток секунд. Затем Вишудха облегчённо вздохнул и, блаженно улыбнувшись, упал обратно на подушки. Усталые веки сомкнулись.  Сердце молодого императора перестало биться. Тут, Пингал и Ида, готовы поклясться: это не было галлюцинацией или обычной выдумкой. Хотя в тот момент сами гадали не врут ли им глаза: они увидали размытый светящийся силуэт, возникший словно из ниоткуда у одра только что умершего. Женская фигура склонилась над ним.   Оно, нечто провело не касаясь рукой над челом  и грудью бездыханного юноши. Рядом с первой вдруг возникла другой светозарный сгусток.  Они  слились воедино.  Потом плавно поднялись к потолку, исчезая в ослепительной вспышке.

   Ида непонимающе хлопала чёрными глазами, созерцая пустующее место возле люстры. Пингал замычал нечленораздельно, тужась произнести что-либо. Потрясение от мистического зрелища оказалось слишком глубоким: им потребовалось около часа, чтоб придти в норму.  Свидетели сейчас же принялись жадно спорить об роде непонятного происшествия. Объяснение они ему в тот вечер так и не подыскали.

   Минуло  не одно десятилетие с момента описываемых здесь событий. До сих пор на окрестностях Млечного Пути чтут легенду об  храбром,   благородном короле Вишудхе, его прекрасной возлюбленной принцессе Анахате и её мудром отце Сушумне. Огорчение, понесённое народами Марса и Сириуса от потери своих правителей, затянулось под пеленой времени и в людской памяти сохранились лишь светлое.

   Конечно, поначалу все опасались: справится ли с возложенной на него короной юный Дитмар, а вдруг нет? Но наставляемый рассудительным, честным Первым Министром, четырнадцатилетний принц вырос достойным человеком. Его царствие запомнилось современникам тех лет как самое мирное во всей истории Солнечной Системы. При чём Дитмар правил не только Марсом, но и Сириусом: скончавшийся  через четверть века, Сушумна VII, завещал ему управлять Сириусом и девятьюстами планетами сириусянской конфедерации. А наперсницей в этом крайне ответственной, но приятной и увлекательной миссии взялась его жена. Добродетельная и ласковая и  королева Лера. А теперь, попробуйте угадать: кто она такая?.. Ни  за что не догадаетесь. Это же младшая из  семи рождённых Пингалом и Идой детей!..

   Иногда потеря по странному стечению обстоятельств оборачивается находкой. Так случилось и с Первым Министром. Наблюдая над  быстрым расцветом и драматичный концом чужой любовной страсти, развернувшей на его глазах, тридцатилетний лорд неожиданно понял как бесценна и хрупка человеческая жизнь, и как глупо тратить её на вереницу никчемных увлечений и кутежей с приятелями за кружкой эля. В особенности, когда под самым носом у тебя есть истинное счастье. Такое, как это  маленькое смуглое дитя вольного народа. Похожая личиком на эльфа, слегка пугливая, даже в чём-то диковатая, но такая неизъяснимо милая девушка. Пингал вспомнил сладостное замирание сердца, когда он случайно касался её руки или она ему кротко улыбалась. И он решился открыть ей свои чувства. Его наполнил сумасшедший восторг, когда Пингал услышал, что и девушка питает к нему ответные. Едва срок  траур окончился влюблённые сыграли свадебку. Их семейная жизнь была безоблачной и счастливой до последнего часа. Столь же щедро фортуна наградила  ихних  потомков.

   Неплохо устроился и император Юпитера.
 
   Прознав о вине своих воинов по недосмотру убивших принцессу, в ярости Ишвар I приказал отрубить им головы. После, обдумав хорошенько, смирил гнев: казнь «милостиво» сменили вечным изгнанием с Юпитера и близлежащих планет. Погоревав об погибшей, через год он женился на дочери короля Меркурия. Принцесса не отличалась  изысканностью, свойственной Анахате, однако вполне справлялась с отведённой ей ролью. Она нравилась Ишвару, но  жена   сумела пробудить в душе мужа лишь крепкую привязанность и нежную  дружбу  и нисколечко дальше. Затмить первую возлюбленную ей не удалось.

   А вот Сахасрар не смог  простить себя и вычеркнуть из памяти свою неблаговидную лепту, внесённую к разразившейся трагедии. Весь остаток отпущенных ему Богом лет полковник клял себя за смерть сириусянской красавицы.  Их он прожил бобылём, в окружении сотен наград, орденов и медалей, полученных за годы военной выслуги. Достигнув звания Генерал-майора, Сахасрар, он не превратился в грозного самодура, гоняющего салаг-солдат, а напротив – подбадривал их добрым словом; помогал им освоится в армии. По пенсии Дитмар выделил ему от государства небольшой уютный домик на Сириусе и частенько захаживал проведать старого вояку, ставшему ему заместо родного отца.
 
   Что же касается дружинников, кои взялись «прикрывать» отступление  с Сириуса командира с вверенными ему лицами, то здесь сложилось куда менее оптимистично. Из семи человек после битвы с юпитерианским отрядом неведомым образом выжило только  двое. Витязи получили серьёзные ранения, несовместимые с военной службой. Подлечив в лазарете, им  дали дембеля. На  счёт ребят выписали приличную денежную дотацию, вручили  звезду Героя. В честь  ихней отставки во дворце устроили грандиозный пир. На утро бывшие бойцы отбыли на Родину. Более о них неизвестно.

   Ну вот, и завершена наша печальная и удивительно прекрасная история, читатель. На прощание  дозволить мне  несколько строк.

   Знай, что какие бы  искушения, испытания и злоключения не претерпевали влюблённые – они всё снесут. Хрупкий росток взаимного влечения двух родственных душ пробьёт оковы гранитных скал наветов и холодные снега зависти, жестокости и ревности. Стебель устремится прям к солнцу;  пустив к нему, точно стрелу, бутон. Распустившись,   чудесный неувядаемый цвет будет озарять дорогу спутникам ясной звёздочкой всю жизнь. Он станет их опорой, надёжей, символом любви и верности – прекрасным эдельвейсом.
    
   Сентябрь 2009 г.