У кого-то есть кошка. У кого-то собака. Кто-то, охладев к теплокровным, приютил игуану. А у Семёна Перевалова жил дятел. И жил он не в клетке на бабушкином комоде, как какой-нибудь попка-дурак, или канарейка. Нет, дятел обитал у Перевалова в голове. Или, точнее, он в ней дуплился. Не подумайте, что до этого голова у Семёна была необитаемой. Уже давно квартировала в ней дюжина тараканов. Но то тараканы, а то — дятел…
Надо сказать, что Перевалов всегда любил животных. Ещё ребёнком он подолгу делал искусственное дыхание вынутой из аквариума рыбке, или, выпросив у приятеля морскую свинку, отвозил ту на берег моря и широко размахнувшись, возвращал её в родную стихию. И вот теперь, в голове у него поселился дятел. Как он там очутился? Неважно. Важно, что когда в голове у Семёна Перевалова впервые раздалось негромкое, но настойчивое постукивание, он сразу понял, что это дятел. А поняв это, Перевалов тут же стал понимать и дятлов язык. Тот оказался обыкновенной «морзянкой»: Юстас — Алексу, Алекс — Юстасу. Правда, азбуку Морзе Семён не знал. Но и это неважно.
Жить с дятлом в голове оказалось гораздо веселее, чем с тараканами. Ведь что тараканы? Шуршат себе индифферентно. А дятел — птица мудрая. Идёт, скажем, Перевалов по улице, а дятел ему тук-тук-тук:
— Семён, делай раз!
И Семён делал раз.
— Семён, делай два!
Семён делал два.
— Семён, делай три, морская фигура на месте замри!
И Перевалов замирал на месте в не поддающейся описанию позе, сильно удивляя этим встречных. «Людям нравится!» — радовался он. А то, вдруг, пробарабанит дятел:
— Лошадью ходи, Семён!
И Семён начинал ходить лошадью, пугая прохожих. Прохожие подходили к Перевалову и говорили ему отдельные слова, целые фразы и даже сложносочинённые предложения. А некоторые говорили сложноподчинённые, пытаясь через уши проникнуть к Семёну в мозг и подчинить его своей воле. Но у Семёна был маленький секрет: он впускал слова в одно ухо, а выпускал из другого — выдувало их из головы, как сквозняком. Так ему дятел посоветовал:
— Не бери в голову, Сэм!
Вскоре Переваловым заинтересовалась наука. Его отвезли в одно, известное в городе, медицинское учреждение и оставили там на некоторое время. Как сказал доктор Викентий Павлович, для исследований. Доктор долго и с интересом расспрашивал Семёна о родителях, родственниках и юношеских травмах головы. А узнав про дятла, обрадовался и потирая руки, предложил Семёну проглотить несколько разноцветных пилюль, очень похожих на конфеты-драже, которые Перевалов так любил в детстве.
— А дятлу от них вреда не будет? — на всякий случай спросил Семён.
— Нет-нет, ему никакого вреда, а вам, голубчик, прямая польза, — пообещал добрый доктор. И Семён, поверив, принял лекарство…
Спал он долго. А когда проснулся, дятла у него в голове не было. А была там абсолютная пустота и мёртвая тишина. Семёну стало одиноко и страшно. Но тут послышалось в голове знакомое тихое шуршание. То попрятавшиеся тараканы повылезали из щелей. Эти, говорят, и атомную войну переживут.
— Родненькие, — прошептал Семён и слёзы потекли по его небритой щеке…
Так куда же, всё-таки, делся дятел Перевалова? А никуда он не делся. Подыскивает себе нового хозяина. А скорее всего, уже нашёл. У вас, кстати, в каком ухе звенит? И у меня в левом.