Совершенно случайно от моей подруги я узнала о проекте «Волонтёры культуры» и, подписав документы, оказалась в числе 11 счастливчиков из Рязани среди 250, попавших в Псково-Печерский монастырь на престольный праздник Успения Богородицы. Расскажу всё по порядку.
25 августа с чемоданом на вокзале «Рязань-2» я приглядываюсь к пассажирам: кто может быть из нашей группы? Вот несколько человек, но с ними женщина со сломанной забинтованной рукой. Это явно не лица, направляющиеся на работу в рамках программы «Волонтёры наследия». Наш организатор посоветовала взять две пары одежды для покраски, побелки и другого грязного труда, а также куртку и тёплые вещи. Всё-таки мы отправляемся на западную границу страны, где вечера и ночи уже прохладные.
До отправления поезда на Москву остаётся пятнадцать минут. У выхода на перрон стоит высокая девушка в короткой чёрной куртке и наш командир, светловолосая Даша в коричневом кардигане. С ними рядом деловой, энергичной походкой направляется к вагону женщина пенсионного возраста, так называемый серебряный волонтёр, на её белой футболке надпись «Доброволец 62». Она спрашивает меня, взяла ли я юбку и платок, ведь мы едем в монастырь. Я кивнула и следом за группой из четырёх человек подошла к поезду. Жаль, что «Доброволец-62» оказалась в числе провожающих, а то бы я с ней наверняка нашла общий язык и подружилась бы, но она участвовала в проекте в первом потоке. А наша смена шестая, предпоследняя.
В плацкартном вагоне мы знакомимся с волонтёрами из нашей группы: высокой девушкой Анжеликой, студенткой пединститута факультета русского языка и литературы, Ириной, женщиной моего возраста - инженером Приборного завода с дочерью Катей, студенткой пединститута факультета начальной школы с дополнительным профильным изучением английского.
—Поедем для разнообразия. Надеемся, что понравится, — говорит Ира.
—А кому не нравится, те дома остались, — добавляю я.
—А мы за тёплыми куртками возвращались, тут рядом живём. Еле успели.
—Я тоже пришла рано, ждала в «Макдональдсе» у вокзала «Рязань -1», общалась с дочерью по вацапу.
На футболке у Лики изображён Маяковский.
—Почему не Есенин?— спросила я.
—Люблю Маяковского. Особенно вот это… — Анжела задумалась, но не смогла вспомнить.
—Любить—это значит в глубь двора влететь и до ночи грачьей колоть дрова, силой своей играючи, — прочла я нравившиеся мне строки.
—Нет, мне про флейту хотелось продекламировать, ну да ладно. Ира раскладывает на столе жареную курочку и зовёт нас обедать, но мы уткнулись в книжки до самой Москвы, Анжелика читает Харпера Ли «Убить пересмешника», а я — детектив Марининой. Катя просматривает «Сборник лучших добровольческих практик и инициатив».
—Будем книжками меняться? — предлагаю я Анжеле.
—Да, когда дочитаю, если будет время.
26 августа. Понедельник.
Псков. 8.15 утра. Свежо, но солнечно. На фасаде двухэтажного вокзала с пятью высокими полукруглыми окнами, с переходами по краям, соединёнными с трёхэтажными крылами, красивыми буквами выбито на памятной доске: «2(5) марта 1917 года в 15 часов 05 минут в салон-вагоне царского поезда на станции Псков император Николай 2 отрёкся от престола Государства Российского».
Вслед за встретившим нас Андреем с табличкой «Волонтёры культуры» мы занимаем места в одном из трёх автобусов «Викинги», похожих на ИКАРУСы. Совсем юные два паренька и две девушки оживлённо, весело и громко общаются:
— Как ты думаешь, сколько мне лет на этой фотографии?
—Двадцать!
Женский сорванный, словно прокуренный голос начал перекличку по городам и фамилиям: «Белгород? Пять человека из Брянска? Забайкалье? Красноярск? Мурманск? Нет? Пенза? Коми? Рязань? Ребята из Грозного, вы здесь?» В заполненный салон проходят двое симпатичных ребят.
—Молодые люди, наконец-то мы вас нашли, — посмотрев в список, произносит сорванный голос. — Можно ехать.
Волонтёры уткнулись в телефоны, надели наушники.
– Ребята, мы едем 55 км до паломнического центра, в полкилометре от него находится граница с Эстонией. Уберите роуминг в настройках. В этой смене 250 человек: 6 бригад, в каждой звеньевые. Работать будем на Старой Изборской крепости и в Монастырском саду с 10 утра до 13.30 по договору, в котором обозначено, что доброволец – физическое лицо, осуществляющее с июля по октябрь 2019 года благотворительность в форме безвозмездного выполнения работ.
Проезжаем чистый пруд, отель «Покровский», трёхэтажное здание из красного кирпича. Моя соседка Башкирова Надя, студентка ветеринарного факультета агротехнологического университета имени Костычева, рассказывает, что нужно зарегистрироваться в городском центре «Росмолодежь», чтобы получать сведения о волонтёрских поездках. По Рижскому проспекту выезжаем из Пскова, налево указатель «Боярщина», «Кривск»—23 км. Направо частные дома. Старый Изборск. Деревня Моглино. Река Красная Репка. Кругом сосны, большие ели. Примерно за 6 км от Печор – шлагбаум Стоп – контроль, проезжаем будку со служащим в камуфляже и лимонном жилете. Поворот на Куничину гору, а направо монастырь.
—В деревнях Подлесное и Сигово проживают потомки народности сету, которая древнее славян. Они выбирают короля и королеву, не супружескую пару, а достойных продолжателей древних обычаев финно-угорских племён. Рассказ экскурсовода скоротал дорогу, и минут через 50 «Викинги» пересекают ворота паломнического центра с надписью: «Печоры приветствуют волонтёров культуры», ведущие в бывшую военную базу примерно гектаров 250. Здесь располагалось Главное Разведывательное Управление до войны, а в 1944 году оно было объединено с Псковским Управлением. При внимательном ознакомлении с территорией видно, что она мало напоминает военный плац и сильно преобразилась. Вдоль пешеходных дорожек расставлены памятные доски на высоких постаментах: «Архимандрит Алипий (Воронов) 28.07.1914, Архимандрит Нафанаил (Поспелов) 1920-2002, Святой Великий Равноапостольный князь Владимир, Креститель Руси 960-1015, святой благоверный князь Довмонт Псковский(1240-1299). Нас расселяют в трёхэтажное кирпичное здание с двумя подъездами. На 2 этаже предупреждение: «Вход мужчинам не благословляется». Вдоль лестниц размещены высказывания: «Я верую в полное царство Христа. Как оно сделается, трудно предугадать, но оно будет. Я верую, что это Царство совершится». Фёдор Достоевский. «Есть Бог, есть мир, они живут вовек. А жизнь людей мгновенна и убога. Но всё в себя вмещает человек, который любит мир и верит в Бога». Николай Гумилёв.
Наша комната поделёна на 3 части. Со мной вместе разместились Ирина и Катюша, всего трое, очень удобно. Побросав надоевшие чемоданы, мы отправляемся изучать территорию, до завтрака успеваем зайти в Храм святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, который виден из окна. В трапезную спешат волонтёры в разноцветных футболках: в зелёных - удмурты, в болотного оттенка - Кузбасс, некоторые со слоганами «Забайкалье – наш дом», «Время быть первыми», или просто «А мы из Пензы». Больше всего мне понравилась красная с приветствием: «Пермский край - хлеб, соль. Бур лун, дона ёрттэз». Некоторые волонтёры хлопают друг друга по плечу, обнимаются, видно, что они уже пересекались на молодёжных форумах.
—Да, потрепала жизнь, — слышу я обрывок шутливого разговора.
В просторной трапезной с современными красными столиками из магазина «Икеа», расставленными двумя длинными рядами, по 50 штук в каждом, на стенах висят большие фотографии с изображениями эпизодов крестного хода, повседневных событий монастыря, а также образы отцов и служителей: Иоанна (Крестьянкина), митрополита Марка. На 14 широких окнах с цветочными горшками жалюзи. В углу спряталось зачехлённое пианино, большое зеркало, 3 золотые рыбки уставились на нас из чистого голубого от прозрачной воды аквариума. Перед принятием пищи женщина-волонтёр серебряного возраста молится. Шведский стол предлагает колбасу и ветчину кружочками, рогалики с яблочным повидлом внутри, булочки с маком, кашу пшённую с маслом, какао, чай, даже пакетики кофе.
—Да за такую сытную еду можно и поработать! — шутим мы, выкатываясь, как колобки, на улицу, но не забывая помолиться. Серая кошечка греется на солнышке у скамейки, где мило беседуют Коля и Лена, которая звонко щебетала в автобусе. Слева от столовой располагается яблоневый сад, справа 2 теплицы с помидорами и огурцами. Только что отстроенную детскую площадку освящают батюшки. Они с кадилом проходят по всем горкам, каруселям и качелям. Это замечательная, красочная, дорогая деревянная площадка, каких нет в Москве. В конференц-зале на открытии смены от лица Владыки Тихона нас приветствует отец Анастасий – молодой священник с бородкой. Глава района Сопотов Дмитрий Геннадьевич отмечает, что волонтёры, участвующие в проекте с июля этого года принесли большую пользу городу, почти стали печерянами. Координатор проекта Шепелев Александр рассказывает о целях и задачах программы. Впереди нас активно реагирует на происходящее молодёжь из Забайкалья, громко голося на перекличке: «Мы здесь!» Наша команда в два раза меньше по составу и спокойнее. Было предложено участвовать в Крестном ходе, и по инициативе лидера Даши мы согласились помогать православным на празднике Успения Богородицы поддерживать строй.
В 15.00 проводится квест по ознакомлению с территорией центра. Командир отряда получает задание по телефону, озвучивает его, и мы, чья команда быстрее, а их 6, бежим туда, где находится спортзал, музыкальная комната или конференц-зал и т.д. Как только я услышала о славянской письменности, то ухватив за руку нашего лидера, крикнула: «Храм Кирилла и Мефодия!», и все помчались за мной. Время волонтёра расписано по минутам. В 16.00 в конференц-зале мы уже показываем презентации своих городов и областей. Некоторые, например, Грозный, затянули рассказ. Их лидер-девушка слишком «якает» на фоне красавцев парней. Рязань – матушку мы представили с места, не выходя на сцену, после мультяшного интересного ролика прокричав девиз: «А у нас в Рязани грибы с глазами. Их едят, а они глядят». Мы не репетировали заранее, просто с места озвучили под команду Наташи. Кто-то из зрителей громко шутит: «Потому что у вас радиация». Уместно было бы рассказать легенду, почему грибы с глазами. Но это задним умом понимаешь. Ночью на костре я эту версию излагаю в неформальной обстановке. С древних пор за грибами толпами в лес никого не пускали. Разведка в лесах наблюдала: если сбиты шляпки, значит, прошли вражеские полки. Таким образом, грибы, а их очень много растёт в наших лесах, тоже помогали определять направление движения неприятеля, даже в тарелке: их едят, а они всё глядят. Евгений, экскурсовод из Удмуртии, очень заинтересовался такой трактовкой.
— Надо же, как обыграли, молодцы!
— Приезжайте в Рязань, у нас каждый вам о городе интересные истории расскажет,— ответила художник Зина, краевед - любитель.
Два подростка из местных подкладывают поленья в разгорающееся пламя. Этот слёт для них - большое долгожданное событие. Девушка из Тамбова Яна Попова прекрасно поёт и играет на гитаре: «Белые обои, чёрная посуда. Нас в хрущёвке двое. Кто мы и откуда?». Крупные и мелкие звёзды осыпали всё небо. Я загадываю желание, когда одна из них падает.
27 августа, вторник.
После завтрака отец Анастасий отбирает желающих в оцепление на престольный праздник Успения Богородицы. Сначала он просит выйти молодых крепких ребят. Ранее для усиления приглашали военнослужащих. Я засомневалась, справлюсь ли. Молодых людей оказалось в строю добровольцев немного, и уже тогда 8 человек из Рязани (трое всё же не решились) присоединяются к группе оцепления. Когда ещё выпадет такая уникальная возможность?
Вслед за отцом Анастасием 80 человек из 250 волонтёров быстрым шагом, по двое (я с Дашей) направились по улице Юрьевской к Псково-Печерскому монастырю на репетицию мероприятия. Среди нас не все православные. Высокий бородатый парень из Удмуртии шутит: «Главное, не потеряться в духовных исканиях» и ещё «Я не готов с бабушками сражаться». Наташа в красивой тонкой голубой юбке быстро семенит, локти прижаты к телу, кисти рук поочерёдно энергично отмахивают вперёд-назад по ходу стремительного движения. Она в паре с Анжелой проявляет интерес к светловолосому юмористу, оборачивается и что-то весело отвечает. Как же приятно звучат молодые девчачьи голоса, особенно беззаботный смех ласкает слух. В нашей группе грустит только сутулый худой парень с большими глазами и тёмным налётом на передних зубах. Причина его грусти понятна. Лена из Пскова с крашеными белыми волосами, к которой он ехал с открытым сердцем и глядел во все глаза в автобусе, бежит впереди растянувшейся колонны, а Николай догоняет её, не обращая внимания на чужие страдания.
—Почему эта улица названа Юрьевской?— тихонько спрашиваю я у нашей сопровождающей.
— А просто люди назвали по имени одного из жителей. — Мне это объяснение не кажется убедительным.
Мимо высокой водонапорной башни дореволюционной постройки из красного кирпича, в которой находится современное кафе «Старая башня», выходим на площадь, булыжная мостовая которой вдоль торговых рядов ведёт к монастырю 15 века. «Люди добрые, не курите!» написано у карты – схемы территории святой обители. Прямая дорога направляет к собору Архангела Михаила. Отец Анастасий с Михайловской площади поворачивает влево, мы следуем за ним в крытую Никольскую церковь.
Нас встречает монах Антоний и проводит экскурсию по монастырю. По преданию, первыми подвижниками, служившими Богу на этом месте, стали иноки Киево-Печерской обители, которая в 13 веке была разорена безбожной Батыевой ордой. Господь, создавший пещеры в толще песчаника, укрыл под их сводами своих возлюбленных чад. Музейная комната Иоанна Грозного с дорогой иконой и вышитой плащаницей первой жены царя, за один оклад от которой можно было купить все эстонские земли, была разграблена и возвращена после войны, когда искали Янтарную комнату, а нашли музей Иоанна Грозного.
— А что это за трон стоит в церкви?
— На нём сидели цари, начиная от Иоанна Грозного и заканчивая Николаем 2, и слушали проповеди. Интересно, что Борис Ельцин, первый президент России захотел присесть на этот трон, но ему не было позволено. Он ничуть не обиделся. Порядок есть порядок. Наоборот, президент щедро пожертвовал монастырю, удалось построить котельную, покрыть крышу и выполнить ещё ряд неотложных хозяйственных дел. Монах Антоний ведёт нас в пещеры со словами Соломона над входом: «Помни последея твоя и вовеки не согрешишь». Он открывает тяжёлую дверь. По каменным изогнутым влево ступеням, иногда пригибаясь, чтобы не удариться головой о низкий потолок с выступающими, нависающими большими глыбами, мы с зажжёнными у входа свечами поднимаемся вверх и следуем по вырытым улицам с названиями Солдатская, Братская, Монастырская. Здесь был ещё потайной десятикилометровый ход, который вёл в монастырские поля, но заложен за ненадобностью. Длина ходов 250 метров. В холодных, чуть влажных стенах читаются аккуратные таблички с именами и фамилиями захоронений. Мы молимся, протягивая руки к мощам, подходя по одному. А вот открытая большая могила с четырьмяста гробами, нагромождёнными друг на друга. Дерево истлело, сгнило, но пахнет лежащими рядом цветами, а не разложившимися телами. Монах Антоний говорит, что когда приходят на эту экскурсию власть придержащие, то видно по их смиренным лицам, что им эта картина даёт понять: в гроб с собой не унести земные богатства, все равны в земле - бедняк и богач, властитель и раб. Молча слушаем тихий голос монаха. Вдруг слышатся посторонние звуки. Кто это здесь? Оператор компании «Спас» со своей вездесущей камерой. Он снимает на видео рассказ монаха о том, что все будем лежать в одной земле. Обиды, ссоры кажутся мелкими и ничтожными, когда понимаешь это.
—Какие ещё вопросы вас интересуют?
—Почему улица около паломнического центра Юрьевская?
—С 1700 года город Тарту в Эстонии назывался Юрьев. Как раз она ведёт на границу Эстонии.
— Почему монастырь сохранился в хорошем состоянии?
— Он принадлежал Эстонии и ни разу не был разрушен в послереволюционные годы.
Красочность и яркость монастыря открылась перед нами, когда мы вышли из Богом сданных пещер. Красный храм Благовещения, Сретенский 16 века, Покровская церковь 1759 года, Успенский собор 1473 года – все эти нарядные храмы расположены сплошной каменной стеной.
Вниз по булыжной мостовой заходим в Никольский храм, где ранее вместо больших икон находились старинные узоры, похожие на оригинальные византийские фрески, написанные монахами. Из Святых ворот попадаем на торговую площадь с сувенирными лавочками, в которых покупаем колечки – хамелеон, календари с видом Пскова, игрушки и красочные магнитики.
Из ряда домов выделяется необычный двухэтажный деревянный с балконом и флюгером в виде флажка с надписью «1923 год».
— Такие Дома, как на Октябрьской площади, напоминают здания из художественных фильмов о работе разведчиков во вражеском тылу, — замечаю я.
— Мне тоже так показалось, что Печоры имеют эстонский облик, — соглашается Зина, смотри, что написано.
— В этом здании с июля 1940 по июль 1941 год находился Петсерский УКОМ КП(б) Эстонии.
Идущий за нами Слава делится с Надей переживаниями по поводу легкомысленности своей возлюбленной Лены. Зина встревает в их разговор:
— Лена и с Колей долго не задержится, не переживай так, Слава.
С Октябрьской площади переходим на улицу Юрьевскую, на которой стоит двухэтажный дом с кованым причудливым крылечком на кирпичной трубе. А справа – полуразрушенная кладка стены из красного кирпича с аркой- входом. Это видимо, была мастерская кузнеца. Дома в основном одноэтажные деревянные, но ближе месту нашего обитания находятся две пятиэтажки и одна двухэтажка, в которых до сих пор живут пенсионеры - военнослужащие воинской части, расформированной лет 9 назад. По дороге в центр интересуюсь у Даши, есть ли у нас номер на заключительный концерт. Она говорит, что ничего нет. Тогда я предлагаю спеть песню собственного сочинения про волонтёров, вроде бы она у меня почти написана. На самом деле, мною руководит желание доброй славы. Есть у меня готовая песня, если переделать чуточку слова, то получится здорово. Почему бы не попробовать всенародно исполнить её?
На обед нам приготовили сытную, вкусную пищу на выбор: борщ или суп грибной, картофель с котлетой или жареную рыбу с макаронами, морковный, капустный, любой овощной салат, компот или чай. В очереди симпатичный парень Даниил говорит девочкам, что его оставляют на седьмую смену вожатым.
—А где ты учишься?
—В педагогическом, но меня отчислили за пропуски. Сейчас в колледже. Вообще-то я хочу в Китай махнуть. В России делать нечего, всё за рубежом. Здесь развития нет.
Да, разная молодёжь собралась на форум. Например, ночью на костре Андрей из Ижевска рассказал мне, что вместе с газетой «Комсомольская правда» он организовал акцию по очистке родников Удмуртии, по пословице «Где родился, там и сгодился». Вот как раз и он, ждёт на скамейке Анжелику из нашей группы и, когда мы приближаемся к соседней свободной скамейке, Лика начинает балагурить с соседкой, обращаясь к ней:«Разрешите, матушка Наталья..», он жестом приглашает её присесть рядом с собой. Молодых пар в нашей смене собралось немало, ведь лагерь - прекрасное место для знакомства.
Такие мысли гуляют в моей голове по дороге на мастер-класс по иконописи. Иконы писали на кипарисе в Греции, а в нашей стране использовали липу, так как это дерево мягкое и наиболее подходящее.Вот откуда пошло название, что это подделка, "липа", то есть икона не греческая. Дерево на иконах покрывают паволокой, тканью, в старину использовали изношенные мужские рубашки.Нам показали и рассказали про использование желатина, левкаса и других материалов. Было интересно и познавательно.
Вечерняя служба.
Время перевалило за 19.00, мы стоим на службе. Отец Анастасий занят, тогда я выхожу из строя и, огибая его, двигаюсь к отцу Августину, надеясь найти выход к ступеням храма. Хор поёт: «Богородица Дева, радуйся, Благодатная Мария, Господь с Тобою…», а я осторожно, мимо людских спин пробираюсь вперёд. Меня не пропускают. Каждый занял местечко, чтобы увидеть происходящее, а тут ещё я толкаюсь, нарушаю порядок.
—Здесь прохода нет!— шикает женщина. Тогда я иду прямо к хору и спокойно выхожу к Михайловскому храму. Отец Августин стоит на высоких ступеньках и читает молитвослов. Умерший в 2002 году Иоанн (Крестьянкин) был его духовником. Рассказывают, что как-то раз в монастырь пришли молодые люди в шортах. Отец Августин не хотел пускать их. Но Иоанн разрешил, сказав, что пришедшие сюда никогда не останутся прежними. Фотограф Константин бегает туда-сюда с аппаратом.
— Пожалуйста, позовите отца Августина, — прошу я. Он на минуту отвлекается:
— Нет, не могу.
— Отец Августин! Отец Августин! — тихо зову я, но он не слышит. Сейчас увидит, что его отвлекают от «вечного» и заругает, скажет, матушка, вы не понимаете что ли, что я занят?
—Передайте, пожалуйста, отцу Августину, что его ждут желающие покаяться волонтёры, — прошу я идущего в храм монаха. Мою просьбу передали. Отец Августин поворачивается ко мне и говорит с улыбкой:
— Я не забыл про вас. Сейчас начнём.
— Тогда я приведу желающих? Когда можно?
— 5 минут. Идите прямо, через дорожку с цветами. — Я собрала девочек и по проторенному пути через солистов хора мы друг за другом двигаемся к отцу Августину.
После исповеди он направляет меня в Михайловский храм к деснице Святой мученицы Татианы, которая охраняет наше благочестие. Отец Августин, красивый лицом и душой, нравится мне больше всех из батюшек. Отец Анастасий подходит к нам по очереди и сообщает, что скоро будет помазание и тогда можно уходить на ужин, который сегодня переносится на позднее время. Нас будут ждать в трапезной до десяти вечера.
Так и получилось, мы возвращаемся в центр, когда в городе зажглись огни. Мои соседки Ира и Катя, не решившиеся стоять в оцеплении, делятся впечатлениями о крепости Изборск, где им довелось сегодня работать. Они остались довольны экскурсией по Башням и прогулкой к родникам «12 апостолов», дно которых им пришлось чистить. Ира предложила подышать воздухом у ночного костра, и мы отправились к гитаристке Яне Поповой, чтобы записать на диктофон песню про волонтёров. Яна не отказала и сообщила, что завтра в музыкальном зале будет ждать нас на репетицию, где Катерина подыграет нам на фортепьяно.
28 августа. Крестный ход утром.
В 8 утра входим в Ворота Монастыря: середина мостовой двумя длинными дорожками в обе стороны – влево к Успенскому и прямо к храму Архангела Михаила выложена зелёным клевером. Женщины перетаскивают подносы со свежесрезанными в своих палисадниках астрами, яркими гладиолусами, сиреневыми и белыми георгинами, золотыми шарами по цветной дорожке. Продают что ли огромные корзины с живыми цветами? Оказалось, что нет. Сначала трудницы кладут согнутые проволочки, образец узора, на которые выкладываются кровавые, розовые, лимонные, синие цветы. Такого чуда, сотворённого женскими руками для иконы Покровительницы и Заступницы в бедах, мне не приходилось видеть. Украшение храма берёзовыми веточками и листочками в детстве я помню на праздник Троицы. Здесь же, прямо на наших глазах, безмолвно. Расторопно и слаженно создаётся произведение искусства. Низко согнувшись, женщины разных возрастов и, как выяснилось, специально для этого приехавшие из разных городов, любовно, не хаотично, куда вздумается, а по плану кладут сверху маленькие жёлтые астры, снизу крупные фиолетовые георгины, а в центр бордовые гладиолусы. Вот эту красивую, длинную, широкую дорожку разноцветья по зелёному полю клевера я снимаю на видео. Эта пахнущая ароматами гладиолусов и георгинов цветочная дорожка приводит к храму Успения Богородицы, где нас ждут отец Августин и отец Харлампий. Они на время прерывают действия трудницы, которая раскладывает белую проволоку, на которую затем выкладывают головки живых цветов. Она терпеливо дожидается, когда отец Августин закончит давать нам указания, куда идти, держась за руки, во время крестного хода.
—Главное - действовать без фанатизма. Где-то ослабить сцепление, а где-то усилить. Если бабушка какая-то захочет пройти, где не следует, скажите, что нельзя, нет благословения Владыки. Говорите с людьми доброжелательно и спокойно. Не забывайте, что это праздник.
Проходим к Храму Успения Богородицы вечером.
Служба уже идёт. Владыко Тихон говорит о том, почему Успение Богородицы-праздник. Да потому что Она закончила земную жизнь, но не вечную. Батюшка Илларион приветствует в молитвах Владыку Тихона и стоящую рядом делегацию священников из Сербии, которые открыто поддержали Православную Церковь во время гонения Западом. Площадь наполнена православными. Мы, волонтёры, проходим и встаём по обе стороны вдоль дорожки с цветами близко к храму Успения Богородицы. Бабушка сзади говорит своей соседке:
—Это наши волонтёры, их Владыко Тихон благословил. У нас спрашивают разрешения снимать происходящее на фото. Мы и сами фотографируем. Даже священники поднимают вверх телефоны и фиксируют события.
Все хотят приложиться к иконе. Бывали случаи, что верующие исцелялись. Надеется на чудо парень в инвалидной коляске. Много родителей с больными детьми. Их пропускают вне очереди. Отец Анастасий даёт команду:
—Волонтёры, сомкнитесь с двух сторон от иконы. Здесь священники пойдут. Все поют:
—Величаем Тя, Пренепорочная Мати Господа нашего и Всеславное славим Успение Твое…Молитвами Твоими избавляешь нас от духовной смерти. Звонят колокола.
Отец Харлампий:
—Стоп, друзья! Здесь икона будет стоять. Выносят 200 килограммовую икону «Успения Божьей Матери». На хоругвиях написано: «С нами Бог». Монахи с Распятием и с иконой Божьей Матери поют: «Богородица Матерь Божия, спаси нас». Снимают головные уборы и преклоняют головы. Издалека доносится: «Мир вам!»
Со стен святой обители слышен нескончаемый колокольный звон.
—Миром Господу помолимся… Помянём имя Твое во всяком роде и роде благодатию..— Икону несут по улице Международной, дрон сверху жужжит и снимает происходящее.—Не оставила нас Богородица…
Отец Харлампий торопит молодого монаха:
—Иди к архиреям, передай, чтобы останавливались…Всякое дыхание славит Господа…
28 августа. Среда. Вечер.
Монах распахивает перед нашим строем вторую часть красных деревянных ворот. Мы проходим на территорию Успенского Псково-Печерского монастыря за отцом Анастасием.
Красиво и громко подпевают вместе с хором прихожане церкви:
—Плащ тебе Дева, взываху, не посрами меня, отчаянию моего…Дивная Мария, научи мя… близ Отца моего приди… судьба правды Твоея.
Один жгучий брюнет лет сорока, наш волонтёр, тоже начал креститься, хотя говорил до этого, что не христианин. Я не удивлюсь, может он принял водное крещение, как Марьяна, милая девушка с грудью четвёртого размера. Она сразу попросила отца Анастасия покрестить её, как только приехала в паломнический центр.
Мы стоим прямо перед белоснежным Михайловским собором с двенадцатью эркерными удлинёнными окнами под золочёным куполом над плоской крышей, крестом и ангелами на фасаде, с иконами Архангела Михаила и Иисуса Христа. Этот храм отделён от церкви Успения Богородицы островком с белоствольными берёзами, высокими елями, зелёными лиственницами, начинающими желтеть клёнами, дубами с опадающими желудями, красными рябинами. Немощная бабушка в инвалидном кресле усердно молится:
—Всякое дыхание да хвалит Господа…Слава Рождеству Твоему и Успению… людям спасение даруй Твоим Успением…
В отличие от простых мирян репортёрам повсюду дозволяется проходить. Они щёлкают фото- и видеокамерами. Над головами жужжит дрон. Он снимает, как мы, взявшись за руки, идём в оцеплении вдоль дорожек. С зажжёнными свечами людская река течёт по улицам города вокруг святой обители. Когда мы поднимаемся на холм, я оборачиваюсь: огоньки свечей мелькают в темноте, освещая людской поток. Последним в этих волнах не слышно, как поют первые. Но, видимо, песня поддерживается прихожанами: «Благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила душ наших…» и не замолкает.
Стали подходить на помазание батюшки из поместных церквей. Мужчина позади меня обращается к собрату:
—Плащаница будет находиться у храма до 12 ночи, пока последний мирянин не прикоснётся к ней. Отец Евгений Пелешев совсем старый стал. Видишь, с палочкой уже ходит? Напротив нас стоят волонтёры. Слава держит за руку Надю. Марьяна положила голову на плечо Игорю.
Поднимаюсь от Михайловской площади вверх, к воротам по дорожке, выложенной тротуарной плиткой у булыжной мостовой. Вот в этом узком месте чуть не упала наша волонтёрша, мы её еле вытянули. Если бы она не удержалась на ногах, её бы смяла толпа. Надо заметить, что девушки создавали опасные моменты, иногда фанатично вели себя. Православные шли мирно, без агрессии. В это время можно ослабить сцепленные руки и спокойно пойти рядом со всеми верующими. Никто не говорил, что за шаг влево, шаг вправо – расстрел. Волонтёры сзади напирали, а спереди затормозили, вот тут и надо отойти чуть в сторонку, не толкать друг друга, ведь место свободное есть. Хорошо рассуждать, когда опасность миновала – еле вытянули девчонку! И ещё одной девушке стало дурно, она чуть не потеряла сознание – тоже опасная ситуация, но она быстро пришла в себя.
Ничего себе раритет 1723 года! В стеклянном коробе хранится настоящая огромная старинная древняя коляска Анны Иоанновны.
29 августа.
Погода балует солнечными погожими деньками. На зарядку призывает энергичная музыка. Слава Богу, что не звучит на весь лагерь «Зука», под которую мы выполняли танцевальные движения в первое ясное утро. Я поблагодарила Марьяну, стройную, милую красавицу с грудью четвёртого размера (такая девушка - мечта любого мужчины), и сказала, что эти движения весь день нас будут бодрить, а мелодия так и застряла в голове «Зука! Зука! Зука!», понятно, что это не то слово, какое я думаю, но пожалуйста, поменяйте на другую. Сегодня на зарядку нет сил идти. Четыре дня подряд ноги маются в тёплых кроссовках на мягкой плотной подошве, приспособленной для слякотной, холодной осени, поэтому иду на завтрак в тапках, так как паломнический центр теперь – наш дом. На работу, за пределы нашего обитания, я так не поеду. Но пусть хоть ноги отдохнут немного. Автобус ждёт на работу, а я в тапках. Бегом в общежитие. Не хочется опаздывать. Вчера в группе, созданной на чате для удобства общения, кто-то из оцепления написал: «Можно поехать в Изборск, а то мы не были ни разу?» Ответ: «Не мы решаем, куда пошлют, туда и поедем». Я написала: «Но ведь мы на работу, а не просто отдохнуть». И вот нам почти дали добро, а я опаздываю. Переобувшись, быстрым шагом подойдя к автобусу, замечаю, что наша группа из восьми рязанцев чего-то ждёт. Нет мест?
—А есть такие, которые уже были в крепости и опять едут?— спрашиваю у Натальи Николаевны.
—Такого не может быть! — строго отвечает она, важное лицо в лагере. (На самом деле из Рязани три девочки, не ходившие в оцепление, уже дважды побывали в Изборске, им там очень понравилось).
Наконец нас провожают в салон. Я сажусь на переднее место, которое заняла мне женщина из Брянска. С Юрьевской сворачиваем на Гвардейскую, где виднеется шпиль готической лютеранской церкви. Теле -2 сообщает мне: «Добро пожаловать в Эстонию». Я делаю записи в телефонной книжке и пытаюсь отключить роуминг, хотя он и так, по-моему, отключен. Вижу, что мне звонит Даша из нашей группы, но я не отвечаю из-за роуминга. Может, она случайно набрала меня, ведь мы в одном автобусе. Мелькают сосны, ели, и через 20 минут мы на месте.
На выходе из автобуса наш лидер Даша говорит недовольно:
—Ну вы даёте, Татьяна Владимировна, я Вам место заняла, ходила по салону, кричала, а Вы не отвечали. Думала, что Вы не успели.
Мне не понравилось это. В первый раз подобное случилось, когда нужно было определиться с выбором кружка по интересам. Мы с двумя девочками решили записаться на занятия в «Школу волонтёров наследия», после окончания которой обещали выдать сертификаты. На занятия и лекциях объяснят и покажут, как обрабатываются древние археологические находки. Так вот, мы с девочками, как и другие, выходящие из трапезной, взяли бланки договоров, чтобы подписать и оформить своё согласие. На скамейке у выхода нас встречает Наташа и другие члены группы и сухо сообщают: «Несите обратно. Мы вам уже всё взяли». Я могла бы спросить, откуда вы узнали, может, я пойду на кружок по росписи игрушки? Словно я выхожу из буфета с пирожком, а мне говорят: «Отнеси обратно, мы за тебя решили, что ты съешь вот этот». Такая забота о ближнем мне была не по сердцу. Тем более, Наташа здесь выступала за главного. Мне показалось, что она не понимала, зачем тащатся на молодёжные тусовки волонтёры серебряного возраста. Её взгляд говорит: «Сидела бы ты, тётя, дома с внучатами».
30 августа
Утром с радостью узнаю, что нас направляют на работу в Монастырский сад. Монах Алексий, встретивший нас у храма Успения Богородицы, спрашивает, были ли мы на экскурсии и с радостью напоминает: «Монастырь, посвящённый царице Небесной, который по промыслу Божию не был разорён ни разу за пять веков, не покорили его завоеватели-еретики, не уничтожили безбожные генсеки. А сбереглись здесь до наших дней традиции русского монашества».
Он учит нас, как подрезать отмершие ветви цветов, выдаёт секаторы и просит не переусердствовать, не ломать стеблей, осторожно ступать:
—А то идёт матушка спиной, сама ломает стебли и приговаривает: «Вот ещё сломанный цветок, а вот ещё»,— и показывает, как не надо двигаться по клумбе. Мы улыбаемся шутке.
Только Марьяна, интересная девушка с грудью 4 размера, чуть не плачет. Всё понятно, она поссорилась со своим возлюбленным Игорем. Он тоже стоит сам не свой, как будто в чём-то провинился. Страсти – то какие! Даже на крестный ход в оцеплении стояли, держась за руку, а сейчас в разных сторонах, не глядят друг на друга. Жаль, такая пара красивая.
Монах отбирает работников:
—Нужны два парня и две девушки. — Я стою рядом и поэтому делаю шаг вперёд. Выходят ещё девушка, Игорь и его друг. Марьяна остаётся в строю.
— Вы будете возить землю и разбрасывать её, чтобы птицы не склевали посаженные семена, — добавляет Алексий.
— Восемь человек на сбор яблок. — Тогда я присоединяюсь к желающим поднимать плоды в саду, понимая, что мне будет неуютно болтаться за Игоревой тележкой с землёй, потому что здесь должна быть Марьяна. Видя, что я переметнулась, громко и недовольно кричит Наташа:
—Татьяна Владимировна! Так не делают!
—Спокойно, Наташа, — отвечаю я, беру мешок и иду к яблоням. На ходу говорю тихо, но конкретно обескураженному, в подавленном настроении, Игорю:
—Ну! Зови свою Марьяну. Прояви настойчивость! — Марьяна очень естественно идёт в пару за своим черноглазым другом, когда он так просительно на неё смотрит. Если человек симпатичен, всё по плечу, даже раскидывать землю становится интересно!
А мы с девочками собираем и сортируем яблоки в разные мешки: свежие, не очень и совсем гнилые. Я старалась не ходить в ту часть сада, где трудится Наташа, рядом с ней я чувствую себя не в своей тарелке. Благо, подружек без того много и пообщаться есть с кем.
На Святой горке пахнет флоксами, свободно гуляют белые аисты и лёгкие косули, прыгают шустрые белки. Лера, юрист из Подмосковья, рассказывает нам с Надей, что часто приезжает к владыке Тихону, так как ещё со Сретенского монастыря он её духовник. Мы фотографируемся около 600-700-летнего дуба и древнего камня, у которого молился преподобный старец Марк. Солнце освещает синие купола Свято –Успенского Псково-Печерского монастыря, которые виднеются на Святой горе словно из-под земли. В 18 веке императрица Елизавета Петровна оставила пожертвование на иконостас и на восстановление этих куполов.
После работы монах Алексий угощает нас квасом, который напоминает напиток из детства. Бабушка Катя готовила такой из пресной лепёшки. Алексий спрашивает, что нас больше всего поразило здесь, что понравилось? Я говорю, что любовь, с которой батюшки к нам относятся. На что Наташа, разливая квас в стаканчики, из-за духа несогласия, отвечает:
—В миру тоже любовь есть!
Бывший спецназовец, монах Алексий, обращается к парням:
— Мужчина должен отвечать за свои поступки и слова. Он обязан нести ответственность за себя и свою семью. — Игорь слушает, опустив голову, встрепенувшись, когда Марьяна проходит мимо него. Но она равнодушно, словно его не замечает, идёт в сторону, чтобы ответить на телефонный звонок, всем видом показывая, что работала с ним в паре, но не простила.
Монах Алексий после беседы с нами просит собрать инвентарь. Он разрешает взять с собой немного яблок. Мы возвращаемся в паломнический центр, хотя некоторые волонтёры продолжают поливать цветы из жёлтого шланга и подрезать старые, отжившие стебли растений. Меня как будто что-то не отпускает от Богом сданных пещер, но вслед за большинством я выхожу за монастырскую ограду к храму великомученицы Варвары, особенно почитаемый местными жителями народности сету.
Задержавшиеся волонтёры рассказали нам в трапезной, что им посчастливилось побывать в келье, где принимал посетителей и молился Иоанн (Крестьянкин). Было приятно видеть в столовой улыбающихся друг другу Марьяну и Игоря. Видимо, помирились.
31 августа, суббота. Крепость, пережившая века.
Проезжаем мимо жёлтых цветов в колхозе «Красный Изборск», которые в Печорах называют мимозой, потому что они пушатся, когда отцветают. Теперь в своём палисаднике в Рязани я не буду их уничтожать, пусть растут, как напоминание о Печорах (древнее название Пецеры).
За стенами крепости вдоль реки Смолки разбросаны маленькие одноэтажные домики, в которых живут потомки изборян. В древности во время осады крепости они бросали свои жилища и поселялись внутри стен.
—Посадник Шелога поставил крепость каменную на горе Жеравьей в 1330 году с изборянами и псковичанами, — начинает рассказ экскурсовод. —У входа слева – башня Темнушка. Перед Никольской церковью захаб, то есть ловушка, в которой можно захапать нападающих. Захаб – это коридор между двумя высокими каменными стенами. Очень хитро придуман такой рукав. На первую стену нападающие тратят огромные силы. Всю мощь они направляют на разгром этого препятствия и не подозревают, что впереди их ожидает вторая стена и высокая башня, из которой бьют защитники крепости по неприятелю. Вот в этой ловушке, в хитром узком коридоре врага добивают окончательно. Далее Никольская церковь, в которой прятали стариков, женщин и детей, если враг прорывался внутрь крепости. Никольский собор – сердце крепости - одели в шлем, как воина-защитника. На другой стене крепости находится Талабская башня и захаб. Всего башен 7, у северной стены их нет, так как крепость с этой стороны взять было невозможно из-за крутого обрыва, созданного природой.
За Никольским собором тайный ход к роднику. Он был замаскирован, заложен дерном, чтобы его не было видно неприятелю. В юбилей города, в 2012 году археологи откопали этот тайный ход к воде. Найденные предметы быта хранятся в доме-музее купца Белянина. После гражданской войны до 1940 года, как и Печоры, крепость Изборск принадлежала Эстонии, поэтому сохранилась. Сполошенный Колокол громко собирал в случае неминуемой беды. Он звонил особенно громко, чтобы всех всполошить. В летописи упоминается, что в 1242 году Александр Невский освободил Изборск от немцев на Чудском озере возле Вороньего камня.
После экскурсии мы разбираем перчатки, мётла, лопаты, грабли и начинаем сгребать скошенную нежную травку, собирать её в мешки и вываливать на подъезжающий трактор. Эту мягкую, сочную зелень отправят на прокорм коровкам в подсобном хозяйстве монастыря. Прогуливаясь как-то вечером к Эстонской границе вдоль стен паломнического центра, я обратила внимание на аккуратные территории скотного двора.
Игриво, немного насмешливо Лика обращается к парню с мило растопыренными ушами:
—Говорят, ты знаешь ход к Словенским ключам? Проводишь нас туда?
—Да, покажи нам, пожалуйста, дорогу к родникам, — по-дружески просит Ира из Читы.
—Пойдёмте,— соглашается он.
Снимаю перчатки, в которых вырывала сорняки у камней на дорожке, следую за группой через тайный ход, мимо башни Луковка, вниз по дорожке. Моя ровесница Света из Новосибирска просит поснимать её, так как она забыла дома фотоаппарат.
—Эту красоту перешли мне на вацап, пожалуйста.
Кругом настоящее великолепие: не менее тысячи лет несколько небольших водопадов струятся из высокого берега и шумно текут большими ручьями к озеру Городищенскому с уточками и белыми лебедями. Они называются Словенскими по имени князя Словена, основавшего город Изборск. Видимо, водопадов должно быть 12, потому что они называются «12 апостолов». Мы не считаем, просто не можем налюбоваться огромными природными валунами и маленькими камешками, по которым струится чистая лечебная вода.
На обратном пути недалеко от угла башни привалился каменный крест к покосившемуся камню с полуистёртой надписью: «На сем месте покоятся воины. Убиты в 1657 году». Это была война с Польшей и Литвой. Рядом урчит маленький трактор, на который волонтёры грузят сучья клёна, срезанные на крутой стене крепости.
Внутри крепости ответственная за уборку территории говорит, что нужны ребята. Я забегаю по каменным ступеням на башню Луковка с прекрасной смотровой площадкой и кричу Николаю, который идёт за ручку с Леной к водопадам:
—Коля! Твоя помощь нужна! Вернись к трактору!
—Так я и знал, что найдут… — с шутками сворачивает он к оставленному месту работы.
А мы продолжаем движение по трёхметровому в ширину деревянному настилу на каменной стене, вдоль которой читаем надписи: «В начале 13 века началось вторжение немецких рыцарей в восточную часть Прибалтики, что представляло опасность для православной Руси. В 1237 году при посредстве Папы Римского орден меченосцев был соединён с тевтонским орденом. По плану немцы и датчане должны были с запада захватить Изборск, Псков и Новгород. Нужна была сильная личность, которая смогла бы объединить русские земли для защиты границ от рыцарей Ливонского ордена. Такой личностью стал Новгородский князь Александр Невский, ему было тогда менее 20 лет. В 1721 году при Петре 1, после победы в войне за выходы к Балтийскому морю и перенесении границ, крепость утратила своё значение как форпост».
На обратном пути тянутся большие неубранные картофельные поля, жёлтый турнепс, скошенная трава, свёрнутая в тюки. «Земля суглинок», — рассказывает сопровождающая, — «на которой много фермерских хозяйств. Местные жители с синими паспортами предпочитают наниматься в фермерские хозяйства Эстонии, где платят больше».
1 сентября, Псков.
После сытного завтрака мы спешим к стене паломнического центра, на которой волонтёры оставили записи, начиная с 1 смены: «Отец Тихон, мы любим Вас!» или «С любовью, Рязань!». Нас провожают скворцы, порхающие на высокой ели среди огромных шишек. Слава помогает Наде грузить сумки в автобус. Пацаны кричат ему:
—Слава, ты доволен?— Он радостно улыбается в ответ и показывает им сложенное ладонями сердечко.
После переклички в салоне «Витязя» оказывается много свободных мест, так как несколько человек из Пскова задержались, а волонтёр из Вологды остался на 7 смену из-за ошибки, допущенной при оформлении билета. Можно было бы захватить ещё группу волонтёров, чтобы перед отправлением в разные стороны успеть и им погулять по Кремлю и по городу. Зина пересаживается от меня на свободное место. Мне удобнее одной сидеть у окна и делать записи в телефонной книжке. Выезжаем на Прибалтийское шоссе, позади остаётся такой дорогой сердцу и памятный указатель «Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь 1473 год». Потянулись длинные убранные и неубранные картофельные поля. Какие-то три бедные, почерневшие, покосившиеся лачуги с работающим трактором посреди поля. Вспоминаются благодарственные слова в адрес волонтёров в Изборске: «Отделом охраны заповедных территорий мы без вашей помощи не сделали столько работ. Спасибо вам, ребята!»
Первой из автобуса выходит пара из Пскова – Николай и Лена. Нагруженные пакетами, рюкзаками и сумками с грамотами, сертификатами, подарочной книгой «Несвятые святые», машут нам на прощание. По дороге к вокзалу замечаю направо улицу Василия Маргелова и хочу побывать здесь и передать привет этой улице от нашей рязанской площади Маргелова.
Улица Райниса ведёт вправо, а мы по прямой Мирной движемся к вокзалу. По мосту проезжаем по реке Великой, у берега которой в чёрной облегающей непромокаемой экипировке погружается в глубину водолаз. Рядом стоит светлый автомобиль, а белый пудель уже дожидается хозяина из волн речных, нетерпеливо виляя хвостом. Рыбаки неподалёку не теряют времени даром, нанизывают червя на крючок, с надеждой закидывают удочки. Танк -104 возвышается справа, напоминая о победных кровопролитных сражениях в Великую Отечественную. Вот и надпись крупными белыми метровыми буквами, установленными на асфальте «Псков 1116».
Здесь мы были неделю назад в мажорном настроении. Слышно, как кто-то из нас сморкается, утирая слезу, не скрывая нахлынувших минорных чувств.
Сдаём чемоданы и прочую кладь в камеру хранения и делимся на 2 группы: тех, кто едет к Кремлю городским транспортом и тех, кто идёт пешком. Я думала, что пойду одна, но желающих прогуляться пятеро. Времени много, за 7 часов весь город можно обойти. Переходим дорогу и по улице латыша Яна Фабрициуса, командира и комиссара гражданской войны, начинаем знакомство с Псковом, в котором, как и в родной Рязани, более 600 тысяч граждан. Здесь почти на каждом шагу – памятные места истории. Вот Площадь Победы и плита о 29 партизанских бригадах, объединивших в своих рядах свыше 57 тысяч человек на Псковской земле с 1941 по 1944 год. Вечная слава вам, партизанам и партизанкам! В здании педагогического университета, бывшей духовной семинарии, учился, преподавал и принял монашеский постриг Василий Иванович Беллавин – Святейший патриарх Московский и всея Руси Тихон. У бронзовой фигуры святой равноапостольной княгини Ольги с сыном Святославом делаем коллективное фото, а Катя рассказывает о правившей Киевской Русью с 945 до 960 года смелой княгине, которая бесстрашием и мудростью отомстила за своего мужа Игоря Рюриковича, убитого врагами. Она пообещала сватавшимся к ней ненавистным князьям, что примет их с дружинами на своей территории. Напоила, накормила их и ночью с помощью своего войска порубила, а также сожгла полностью поселения ненавистных врагов, послав голубей почтовых к каждому их дому. В клювах голуби принесли зажжённые лучины. В Пскове переплетается современность и старина. Рядом с новоделами, как жемчужины, встречаются фрагменты каменных домов Окольного града. В фотокопилку отправился снимок церкви Михаила и Гавриила, архангелов с Городца.
В древней арке на площади Советской немолодой музыкант выразительно и душевно выводит на саксофоне мелодию «Тронула свечу, дыханьем осени я вас не огорчу…», как раз в тему, ведь сегодня первый день осени. Учащихся с цветами и первоклассниц с бантами не наблюдается в это воскресное утро. А вот и дети, в кафе «Французская булочка» на Советской площади. Это здание расположено в розовой пятиэтажке с арками и лепниной, нуждающейся в ремонте. Кругом возведены леса до верхних балкончиков с фиолетовыми петуньями в горшках. В игровой комнате с нарисованным на стене разноцветным петушком детвора рисует, складывает буквы, играет в бубен, пока родители сидят за современными столиками в уютной булочной. Реклама «Какава, кофе» или «Создай свой торт за 750 рублей» привлекает креативом. Мы тоже сели за столики и перекусили горячим фасолевым супчиком за 120 рублей, помня мудрую поговорку «Когда серёдочка сыта, то и краешки играют». На улице в большом окне напротив видно, как один пенсионер наяривает в гармошку, другой без устали бьёт в барабан, а удмурты во главе с бородатым Андреем Перевозчиковым отжигают в волонтёрских футболках, ухватившись парами за руки. Не прошли даром уроки наигрышей и плясок парней и девчат псковского ансамбля «У града» в ярких самобытных национальных костюмах. Мне вспомнилась их частушка: «Не ругай меня, мамаша, то случилось в первый раз. Проявился как-то враз и подбитый правый глаз».
У большой ели, густо усыпанной шишками на верхушке, громко кричат вороны, а на чердаках домов гулят голуби. Ёлку окружает простенькая скульптурная композиция: семь ниш, четыре из которых заполнены маленькими разукрашенными гномиками, один их которых держит в руках гармошку. На всю округу разносится заводная, ритмичная «плясовая» мужичка, похожего на ожившего гномика. Весёлые звуки гармоники вплетаются в уличный шум машин, голоса спешащих пешеходов, рёв мотоцикла, пронёсшегося по дуге к Рижскому проезду на мост через реку Великую. В нескольких метрах от длинного четырёхэтажного представительного здания политехнического Универа с белыми колоннами с памятником вождю пролетариата, который отвернулся в другую сторону, возвышается большой позолоченный купол, а по краям – четыре поменьше и шпиль колокольни на территории Кремля, куда спешит группа иностранных туристов, китайцев или корейцев. Навстречу друг другу жужжат и грохочут оранжевый водовоз и длинный зелёный автобус с гармошкой посередине. Первое впечатление о Пскове у окраины вокзальной площади как о тихом, немноголюдном городе было обманчиво.
Наконец, мы видим Башню Святых ворот, которую часто называют Рыбницкой. Мы примкнули к маленькой группе, в которой экскурсовод рассказывает, что эта территория называлась Довмонтовым городом. Когда на княжение был приглашён Довмонт, в городе было 15 ворот и 37 церквей. Годы с 1347 по 1541 считались золотыми и непобедимыми, пока предатель не открыл ворота врагу. Экскурсовод смотрит на нас, как на неродных. Так и есть, мы ведь не заказывали экскурсию. Читаем сами: «Башня Кутняя», то есть «угловая», от слова «кут – угол», «закуток». Девочки нашли интересный фон для фото: из арки в огромной длинной нескончаемой крепостной стене виднеются две башни. Пока все по очереди фотографируемся,доброжелательный экскурсовод показывает на слияние двух рек под этими башнями, где Пскова впадает в Великую. Ранее эти реки назывались Великая и Малая Плеска, а Псков до 16 века - Плесков. Как интересно!
Расставшись с землячками у сувенирной лавки, я направилась гулять по городу одна, мне хотелось побывать в храме Александра Невского и на улице Василия Маргелова. В киоске я спросила дорогу к храму: нужно ехать на автобусе через мост, а потом по улице Горького. Времени было достаточно, поэтому я с удовольствием пошла пешком, оглядываясь по сторонам, рассуждая: неудивительно, что Рязанский Кремль в 5 раз меньше Псковского. Переяславль более трёх раз уничтожался ордынцами, я уже не говорю про Старую Рязань, сожжённую в 1237 году дотла и не подлежащую восстановлению. До Пскова ордынцы не дошли, весь удар пришёлся на мой любимый город. После Москвы и Новгорода Псков оставался самым крупным на Руси.
На улице Ольгинская набережная две девчушки в чёрном прикиде с синими волосами и пирсингом в носу и на бровях поют под гитару: «Я бродил по всем дорогам…», а молодой человек целует в щёчку длинноволосую девушку, передаёт ей букетик красных роз и под ручку ведёт прямо по Рижскому проспекту. Я сворачиваю на улицу Горького, прямо как в своём родном городе. Мне навстречу лёгким шагом молча идут три подростка в серых русских рубахах с вышивкой крестиком на вороте. Двое несут старинные мечи в ножнах и зачехлённые щиты, а у одного за спиной болтается на большой деревянной колотушке груз на длинной верёвке. Я не успела спросить, откуда они, видимо, шли в центр города на какое-то мероприятие.
На остановке «Храм Александра Невского» два солдата в тельняшках и голубых беретах, с надписью на рукавах защитного цвета рубашек «Вооружённые силы России» едят мороженое. Я спрашиваю у них:
— Где улица Маргелова?
— А вон она, где находится 76 десантная дивизия.
Церковь Александра Невского Омского полка строилась в 1908 году по высочайшему повелению императора Николая - 2. Является первым в новейшей истории России воинским храмом. Словно только что отстроенное здание из красного кирпича с синими куполами и золотыми крестами – не просто украшение города, но помощь воинам, членам их семей, ветеранам.
—Передаю тебе низкий поклон от Храма Александра Невского, который находится рядом с моим домом в Рязани! У нас он белоснежный, но такой же уютный, с цветами на ухоженной территории.
—Где находятся дивизии?— спрашиваю я у двух женщин.
—Вам КПП? Это за храмом по улице Юбилейной, проходная направо.
—А это что за длинным бетонным забором?
—Это госпиталь, гаражи и хозяйственные территории дивизий.
За оградой высятся клёны, начинающие сбрасывать жёлтые листья. Напротив через дорогу городская больница с площадкой для посадки санитарного вертолёта. На проходящем автобусе № 8 промелькнули названия остановок, а именно «ЖД вокзал», нетрудно сообразить, что интереснее пойти к вокзалу новой дорогой, не возвращаясь в шумный центр. Повернув снова к храму, я заметила пятилетних мальчишек, ловко забравшихся на полутораметровую бетонную стену госпиталя. Двое озорников изучали территорию, смело шагая по высокой стене, держась за ветки старых сухих тополей, а один не решался повторить этот подвиг и оставался внизу, задрав голову вверх.
—Мальчики, что за забором?
—Раненые какие-то,— ответил мне симпатичный мальчуган со стены.
Интересно, а псковитяне могут служить в своём городе, если здесь расположена воинская часть или это морально тяжело, лучше подальше, по пословице «С глаз долой из сердца – вон»? Об этом я спрашиваю у задержавшихся у светофора двух светловолосых подростков лет по 14:
— Ребята, я первый раз в вашем городе, из Рязани, столицы ВДВ, скажите, пожалуйста, а вы можете служить в своём городе, кто-то из ваших друзей служил здесь или надо обязательно ехать в другие места?
—Да, можем, — неуверенно, не совсем поняв суть вопроса, сказал тот, что поменьше ростом.
—У нас город воинской славы, — с гордостью добавил тот, что повыше.
—Далеко до вокзала?
—Нет, идите до моста через реку и по нему мимо парка и танка.
Оказывается, есть определённые минусы, если в черте города протекает река. В Рязани можно быстро попасть с одной половины на другую, если речь не идёт о микрорайонах. А в Пскове река не даёт пройти там, где удобнее, а только по мосту, их два, а третий железнодорожный. Со мной поспорила собака, которая внезапно громко облаяла мою точку зрения, защищая свой дом из калитки частного сектора. Велосипедист показал мне дорогу к мосту через парк, в чистом пруду которого утки шумно и бессовестно в открытую, обижали слабых, выхватывая у них кусочки булки, которые им кидает трёхлетняя Стеша с дедушкой. Вспомнилась проповедь отца Алексия о том, что человек отличается от животных и птиц, так как у него есть совесть - связь с Богом, которая приводит к желанию покаяться. Чёрной крысе с длинным хвостом, юркнувшей под камень, тоже достаётся хлебный мякиш. Посередине водоёма раскинулся остров с молодыми берёзками и мохнатыми распушившимися камышами. Ива склонила свои ветви к воде, в которой плавали жёлтые отцветшие кувшинки. Рыбаки – шестеро детей и двое взрослых - закидывали удочки у камней в вытекающий из трубы ручей. Мальчишка, закатав брюки, бродит по дну быстрого ручья:
—Много вчера поймал?
—Три окунька, — отвечает паренёк в шортах.
В верхней части парка без названия в зелёной траве на раскинутом покрывале две девочки играют в карты и жуют сушки. Мимо стройных рябинок и сосен не спеша катят велосипедистки. Парень с девушкой на самокатах сворачивают к Мирожскому монастырю. С моста через реку Великую у берега виднеются причаленные белые прогулочные катера. Вдали железнодорожный мост, слева храмы и башни у крепостной стены Кремля. По этой дороге утром мы въезжали в город. Здесь стоит танк "Т 34" (004), словно обороняя Псков. Юноша с модной стрижкой и его спутница в короткой юбочке подсказывают мне, что до вокзала идти ещё минут 25, можно дворами. Вечереет. Раздаются звонкие голоса играющих в футбол мальчишек, малышня катается с пластиковой синей горки, у подъездов пятиэтажек припаркованы машины, сохнет бельё на верёвке. Издалека слышится в микрофон детский голосок, читающий стихи: «…завтра мы выходим в люди, с трудностями справимся…». Далее взрослый голос: «Спасибо всем за репетицию. До завтра. Остаётся девочка Ася, которая даёт звоночек». От красного здания школы № 11 расходятся первоклашки и мамы. Видимо, уже завтра после уроков, как говорится в анекдоте, можно будет прочитать объявление: «Продам букварь, дневник, тетради, карандаши, ручки, краски, калькулятор. Всё почти новое». Боря, 1 Б».
По улице Вокзальной навстречу выезжают автомобили с московскими и рязанскими номерами. Недалеко от заправки «Сургутнефтегаз» поворот на улицу «23 июля».
—Скажите, пожалуйста, почему так названа улица? — спрашиваю у женщины с ребёнком.
—Не знаю, — улыбается она. Интернет подсказал, что в честь освобождения Пскова от немецко-фашистских захватчиков: «Именно здесь в 1944 году наши наступающие войска, очистив восточную часть Пскова, с боями вышли к реке Великой».
На вокзале пересекаемся с волонтёрами из Тамбова. Я кричу мимо проходящей Яне: «Яна! Счастливого пути! Ты звезда!»( Как же незабываемо спела свою она авторскую песню о любви на заключительном концерте!) Она, улыбаясь, машет мне рукой.
В поезде под стук колёс мне слышится моя песня "Добро, волонтёр и мечта", которую мы, волнуясь, исполняли со сцены:
«Солнце ярко светит, радуйтесь как дети!
Каждый новый день дарит
Добро без границы и друзей лица, пенье и полёт птицы,
Радуга в оконце, дождь грибной на солнце –
Высота любви манит.
Припев:
И в мечту поверить легко
Так высоко, так далеко
Лети, мечта, к солнцу!
2)Добрая воля - волонтёра доля.
Мир вокруг добрей станет.
Помогать рады, просто без награды
Волонтёрские отряды.
Песня удаётся. В поднебесье льётся.
В солнечных лучах тает.
Припев:
И в мечту поверить легко!
Так высоко, так далеко
Лети, мечта, к солнцу!»