«ЗЕРЦАЛО»
-Сколько можно, в моём стеклянном замке бросаться этими горными осколками?
-Посмотрите-ка, наконец-то он подал голос,- предвзято, с ярко выраженным пренебрежением, отозвался оборванец. – А мне чуть было не пришло на ум, что это моя очередная галлюцинация.
-Перестань спекулировать на моём терпение и гостеприимстве. Иначе, я буду вынужден позвать стражу, и она пренепременно вышвырнет тебя взашей.
Наглец дерзко ухмыльнулся в ответ. За тем, он поднял с пола булыжник внушительного размера и прямой наводкой запустил им в близстоящую изящную статую времён древней цивилизации. Доля секунды и нетленное стеклянное изваяние разлетелось на тысячи мелких осколков.
-Что ты натворил!? – с ужасом вскрикнул хозяин замка, схватившись обеими руками за голову.
-Ничего особенного. Просто разбил ещё одну хрустальную мечту. Не так ли? – хриплым и несколько простуженным басом, словно волной безразличия, пролился по галереи голос дебошира.
-А, впрочем, делай, что тебе заблагорассудится. Больше ты не услышишь от меня ни единого слова,- смиренно и покорно произнёс «царедворец».
-Гляньте-ка, он ещё имеет наглость ставить мне условия! – гаркнул мавр, -Полюбуйтесь лучше: «Ампутация чувств к прекрасному» - это ли не бессмертное творение мировой живописи? Молчишь? Правильно делаешь. Тогда слушай очень внимательно, - продолжил повелительным тоном вандал. – Помнишь, много лет тому назад, ты приютил совсем юного отпрыска, которому выпала честь насладиться всеми красотами твоего дворца? Со временем, этот юноша, начал постигать науку, носящее имя «Мастуджеве дастамико», что в переводе с одного забытого языка племени «потерянного леса», звучит как: «Запечатлеть чужое свечение». Я своими собственными глазами видел, каким образом в твоих холодных подвалах и промозглых темницах, ты и твои «цепные псы», буквально клещами «вынимали» из непокорных то самое вожделенное свечение! После, благодаря твоему таланту, оно приобретало чёткую форму, отраженную в стекле высшей пробы.
Бунтарь подошёл вплотную к трясущемуся от страха хозяину замка и впился в него горящими от ярости глазами: «Как рукоплескали тебе твои «поклонники»! Как завидовали все твои «доброжелатели»! Как «с молотка» за баснословные гонорары разлетались по белу свету тысячи твоих экспонатов, каждый из которых был неповторим и бесценен! Как ты купался в лучах своей славы, считая себя непревзойдённым гением и творцом!
В исступление, варвар схватил очередной камень, что первый попался под руку и швырнул его с нечеловеческой силой «куда глаза глядят». Словно комета, камень пронзил насквозь несколько стеклянных творений. Создалось впечатление, будто никому на земле не подвластно остановить сей «снаряд», но стена замка «охладила пыл неистового залпа».
-Так вот, душегуб, - уняв своё бешенство, продолжил смутьян. – Теперь-то ты понял, кто пожаловал к тебе в гости? Отвечай! – загремело так, что содрогнулись своды дворца.
Хозяин замка, бледный от страха, еле слышно, буквально выдавил из себя: «Гавриил, ты ли это? – тут же ноги его подкосились, и он рухнул на колени, склонив голову пред вопрошающим, боясь, не то чтобы пошевельнуться, сделать вдох было выше его сил.
Мятежник вальяжно обошёл вокруг «жертвы» и многозначительно молвил: «Я тот, чьё свечение не подвластно человеческому разуму. Отныне и навсегда, я забираю у людского рода «умение материализовывать тайну души».
Воцарилась гробовая тишина, после которой раздался раскат грома, сверкнула молния и не осталось ни замка, ни фигур, ни намёка на присутствие «мифического стекла».