Минареты кипарисов, крыши, солнце из-за крыш,
силуэты гор, Ай-Петри, воздух чист и тишь кругом,
где-то там Сайгон и Дели, где-то сказочный Париж,
а у нас рассвет над Ялтой, чайки в небе голубом.
Бриз ещё не дул, но морем пахнет сад и наш квартал;
море то мерцает ртутно, то чернеет, как графит;
побывал я в разных странах, но ещё сильнее стал
Крым любить, свой город детства, крымских сосен малахит.
Через сквер пойду к причалам, лайнер белый входит в порт,
флаг Панамы, в 10 палуб, тыщи лошадиных сил,
в люкс-каютах иностранца пятизвёздочный комфорт,
но не круче, чем у наших, знаю, плавал, проходил.
А по 5-ому причалу – рыбачки, клюёт кефаль,
спиннингов их параллельность спорит с точностью рейсшин;
с Караби-яйлы спустился голубой туман, как шаль,
лёг на плечи стройных сосен, видно, отдохнуть решил.
День настал. С ним ХХ1-вый о себе напомнил век:
пробки в центре, бомж поддатый, мусор в баке начал тлеть;
псу бродячему татарин вынес тощий чебурек,
он – хозяин «Чебуречной», на намаз спешит в мечеть.
Зов к намазу муэдзина (иль муллы?) тягуч, как воск,
как смола, как заунывный, но влекущий душу, стих…
Вам подобную картину мог создать, к примеру, Босх
или, скажем, Айвазовский, только день сейчас не их.
Кирха – есть, костёл – есть, всё же – главный Невского собор,
Иоанна Златоуста церковь рвётся в небеси,
и когда кресты сияют золотом на фоне гор,
знаешь: Крым и Православье – неизбывный лик Руси.
«Обрывается Россия здесь», как молвил Мандельштам*;
начинается, скорее; я напомнить вам берусь:
князь Владимир здесь крестился, в пояс кланяясь местам
этим в славном Херсонесе, возвеличивая Русь.
Как ракеты, кипарисы, звёзды кружат, пьедестал
или трон луною занят, в ресторане – новый хит:
побывал я в разных странах, но ещё сильнее стал
Крым любить, родную Ялту, крымских сосен малахит…
* «Не веря воскресенья чуду»
О.Мандельштам
19-09-2019