Из хроники новостей: «16 сентября на таджикско-киргизской границе из-за споров о земельных участках опять произошла перестрелка. С обеих сторон есть убитые и раненые».
Алим вошел в прихожую, и по привычке потянулся было к жене, чтобы обнять её, как она мягко отодвинулась, смотря в сторону.
- Что случилось? – удивленно спросил Алим.
- На границе опять стреляли. Сказали, что таджики отбирают у киргизов земли. Говорят, двоих убили.
- И что?
- Говорю же – таджики убили киргизов из-за земли.
- Ах, вот ты о чем… Ладно, давай, зайдем в комнату, там поговорим.
Айгуль, всё также не смотря на мужа, вошла в зал, и села на диван. Алим сел рядом.
- Айгуль, джаным, - начал Алим. – Кто нам Батыр?
- Сын наш…
- А Наргиза?
- Дочь…
- Кто они – таджики или киргизы?
Айгуль удивленно посмотрела на мужа.
- А кто мне Абуталипака? – не унимался Алим.
- Тесть…
- А как я его называю?
- Ата…
-Помнишь, что нам говорила моя мама после свадьбы? «Вы будете друг другу ближе, чем мы, ваши родители». Помнишь?
- Да, помню…
- Разве сейчас это не так?
- Да, так…
- Разве дом твоего отца – не наш дом?
- Наш…
- Разве дом моих родителей – не твой?
- Мой тоже…
- Скажи, моя мама тебе хоть раз сказала «невестка»?
- Нет. С первых дней она называет меня «доченька».
- Хоть раз кто-нибудь из моих тебе сказал, что ты – киргизка?
- Нет, все мне говорят «джона».
- Скажи теперь, разве когда-нибудь до этого между нашими людьми были ссоры из-за земли?
- Нет, всегда все жили мирно…
- Так вот, джаным, земли всегда всем хватало и хватает. Один умный человек давно уже сказал: «Тот, кто первым напал на мысль, оградив участок земли, сказать: «Это моё», и нашел людей, достаточно простодушных, чтобы этому поверить, был истинным основателем гражданского общества. От скольких войн, бед и потрясений, от скольких убийств и раздоров избавил бы род человеческий тот, кто выдернул бы колья, и засыпав ров, крикнул свои ближним: «Не верьте этому обманщику! Вы погибли, если способны забыть, что плоды земные принадлежат всем, а земля – никому!». Всё начинается тогда, когда кому-то приходит в голову сказать: «Это мое». На самом деле, это наше. И мое, и твое, и детей наших, и родителей. Мы с тобой прожили столько лет, и я тебя не переставал любить всё это время. Я теперь и не представляю, как жить без тебя, джаным. И теперь из-за куска ничейной земли мы должны разрушить всё, что создали, разлучить семью только из-за того, что кто-то где-то не поделил кусок земли, только из-за того, что я таджик, а ты киргизка, так, что ли?
Айгуль сидела, растерянно глядя на мужа. Алим пододвинулся к ней, взял лицо жены в ладони, и мягко потерся щекой об её щеку – совсем как в молодости. А когда Айгуль улыбнулась своей чарующей улыбкой, Алим крепко обнял её – так крепко, что она засмеялась в голос.
Джаным - душа моя (кирг.).
Джона - душа (тадж.).
Ата - папа (кирг.).