Сдав деньги в банк, Николай бродил по Киеву. Он переночевал у брата жены - Виктора. К Киеву уже рвались фашисты. Родственники жены с малолетним сыном готовилась к эвакуации, ехать собирались к тому же брату Петру в Свердловск. Отдохнув с дороги, Николай решил поехать к родителям на станцию Сентяновка, чтобы помочь тем с эвакуацией.
Отец Николая, который был старше матери на одиннадцать лет и находился в преклонном возрасте, категорически отказался куда либо уезжать. Мать не хотела бросать мужа и хату, а сестра с двумя малыми детьми, отказалась оставить родителей. Муж сестры, Николай Левченко, отбывал в ту пору ссылку в сталинских лагерях. Переночевав и простившись с родителями и сестрой, не зная, увидит ли их ещё живыми, Николай отправился на поиски своей семьи в Свердловск.
Наконец семья воссоединилась. Все были счастливы, что остались в живых и снова вместе. Но оставаться у брата, в однокомнатной квартире вшестером было далее невозможно. Николай забрал жену и дочку и они направились в город Реж, а их место у брата Петра вскоре заняли беженцы из Киева - семья Виктора.
В Реже они сняли комнату в частном доме у местных жителей. Их хозяевами стали Лидия Григорьевна и её муж Николай, страдающий туберкулёзом - "Колькя буркулёзный", как ласково называла его супруга. Больного мужика не взяли на фронт. Он сильно кашлял, но продолжал делать детей своей жене - их было уже шестеро и Григорьевна ходила беременная седьмым. Здесь, в маленькой тёмной комнатушке, полной клопов и тараканов, красавица Нина с дочкой провели всю войну.
Нина быстро устроилась на работу в столовую помощником повара. Готовить она всегда любила и быстро сделала карьеру, став поваром, потом зав. производством и после заведующей. Столовая кормила рабочих оборонного завода, где работало пять тысяч человек. Рабочий день начинался в шесть утра и заканчивался около двенадцати ночи. Выходных не было вовсе. По вечерам все работницы собирались на большой кухне и чистили картошку, да рассказывали разные истории из жизни.
Тем временем, Николай ждал повестки на фронт, но попал он туда только в начале 1942 года. Из этого периода жизни он любил вспоминать один забавный эпизод. Их хозяин дома, тот самый "Колькя буркулёзный", собрал какой-то сельскохозяйственный инструмент - лопаты, наждаки, топоры и одолжив подводу у соседей, отправил Николая по деревням, менять всё это добро на картошку.
Приехал он в одну деревню, а там всех мужчин забрали на фронт, остались одни женщины. Стояла поздняя осень. Николай начал хвалить свой товар, созывая покупателей. Женщины с интересом повыходили из домов. Собралась небольшая толпа крестьянок.
- Глядите, какой мужик! - воскликнула одна из них.
- Ба, какой! - поддержала вторая, - Красивой, молодой, здоровой!
- Да, мне бы картошки поменять, бабоньки, - засуетился Николай.
- Ты нас утешь по-мужски, приласкай, а мы тебе кортови-то и нагребём! Оголодали мы по мужской ласке. Её-то ведь кортовью не накормишь! - собравшиеся грудями наступали на мужчину, оценивали похотливыми взглядами.
- Да что вы, бабоньки, меня жена дома ждёт! - воскликнул Николай, и с трудом вырвавшись из толпы женщин, хлестнул лошадь и погнал подальше от этой деревни. Он испугался, что его коллективно изнасилуют.
Вскоре он устроился на работу, но уже зимой 1942 года попал на фронт. Его направили на Балтийский флот и войну мой дед провёл в Блокадном Ленинграде.
В Реже Лида пошла во второй класс. Школа была убогая и тёмная. В классе сидели дети разного возраста - учителей не хватало. Мальчишки ругались матом и курили самокрутки прямо на уроках - на задних партах мелькали огоньки, тянулся удушливый дымок. У голодной учительницы не было сил призвать их к порядку. Здесь она впервые услышала страшное грязное слово из трёх букв.
- А что это такое? - спросила Лида одноклассников, глядя на второгодников и хулиганов невинными глазами, и девочка повторила незнакомое слово.
- Ха-ха-ха! - ответил хулиган, - Она не знает что такое ***! Это такой матерок.
- А что такое матерок? - продолжала допытываться девочка.
- Вот дура-то! Совсем ничего не знает! - хулиганы весело глумились над городской девочкой. Но Лида быстро завоевала авторитет в классе, проявив способности к учёбе и заведя подруг в классе. Вскоре, хулиганы просили отличницу списать задачки и упражнения.
Среди жителей города было много эвакуированных из других городов. Беженцев местные насмешливо называли "выковырянные". Чем дольше шла война, тем сильнее нищало население. Люди голодали, не хватало одежды и моющих средств. Кусок мыла был большой ценностью. Люди не имели сменной одежды и белья. Часто, дети пропускали школу, потому что матери постирали их школьную форму. Тогда они оставались дома и сидели голые на печи, пока одежда высохнет. У детей практически не было игрушек. То поколение рано взрослело. Лида после школы ходила к матери в столовую и покушав, помогала женщинам чистить картошку. Вернувшись домой, она топила печку и при свете огня, от пылающих в печи дров, читала книги. В те годы девочка пристрастилась к чтению, которое мыслями уносило в далёкие страны, где не было войны и голода.
Летом детей отправляли в пионерские лагеря, там они собирали лекарственные травы для раненых. Все от мала до велика помогали фронту, чем могли. Однажды в их город пришла гуманитарная помощь из США. Это была поношенная одежда, от которой пахло мирной, богатой жизнью за океаном. Люди радостно разбирали вещи. Лиде досталась пестрая юбка со складками, которая показалась девочке сказочно красивой.
Тканей и одежды катастрофически не хватало, мыла тоже. Бельё стирали в речке золой от дров из печи.
- Моя маменька была такая чшистенькая, - рассказывала квартирная хозяйка Григорьевна, - возьмёт пелёночку от ребёнка, гомно палочкой выскребит и на солнышко!
А ещё, в те годы люди жили в постоянном страхе. Почти ежедневно кто-то получал похоронки и тогда раздавался горький женский крик и детский плач. Ещё одной вдовой стало больше, ещё чьи-то дети остались сиротами. Смерть на войне - обычное явление и к ней быстро привыкают. А в тылу люди умирали от голода, от болезней и непосильной работы.
Нина буквально жила в столовой. Иногда она теряла сознание от усталости. Женщины клали её на стол, подложив под голову платок или кухонное полотенце. Немного полежав, она поднималась на ноги и снова бралась за работу.
продолжение http://proza.ru/2020/02/21/1474