Много лет назад (100 или 45, какая разница?) на маленьком-маленьком острове где-то возле Англии, а может и Ирландии, точно известно лишь одно: говорили они на английском языке, или на ирландском? Да кто же все подробности запомнит? — случилась вот какая история.
Оказывается, на островке уже много лет стоял гарнизон, и служили там славные ребята, отважные воины. Однажды, только не спрашивайте в честь чего и зачем, так как автор не располагает подобной информацией, прибыла на остров ещё полурота с материка, да ещё не просто с материка, а из самой столицы. Вроде у них там совместные учения проводили, или новую технику передавали, почём я знаю? И такие в процессе работы хорошие отношения сложились, что пятерых островитян пригласили для продолжения службы аж в столицу. Представляете, какой колоссальный рывок в карьере и жизни? То-то же! Это вам не фунт изюма!
Тут такое на острове началось, что у гостей челюсти на грудь попадали! Кто поздравляет, кто глядит косо и молча завидует, а кто вслух орёт, мол, почему это выбрали не меня, такого хорошего, а его такого... не такого?!
А когда осталась до переезда в столицу всего неделя, случилось ужасное: двое из пяти приглашённых внезапно погибли. Один пошёл в погреб за припасами и почему-то упал, свернув себе напрочь шею, причём самаритян-помощников рядом точно не было. Другой же и вовсе скончался непонятно отчего. Доктор сказал, что по всем признакам — отравление, век воли не видать, но имеется маленькая неувязочка: кроме водички в желудке покойника ничего не плескалось! Кто его ведает, может, это такая странная аллергия на позитивные известия у парня случилась? Факт тот, что скончался скоропостижно, — и миляга доктор, всеобщий любимец рыжий Харри, огорчённо развёл руками, потому как, кроме сказанного, ничего боле утверждать не мог...
Жизнь на острове почти остановилась, начальство — в непонятках и ступоре, подчинённые ходят как сонные мухи, а все глаза устремлены на трёх, что от пяти остались. Люди глядят на них и теряются в догадках, таки завидовать им или всё же лучше сочувствовать?
Попросили пастора Вилли высказаться. Ведь боязно за парней, а вдруг и они... того, в смысле к переводу в столицу окажутся, как бы это поделикатнее, хм... не готовы? Как их защитить, и какие профилактические меры он рекомендует?
Пастор Вилли, единственный пожилой человек на острове, высокий, седой, с могучим басом, обвёл собравшихся мрачным взглядом и начал свою речь:
— Мальчики мои дорогие! Вы пришли сюда зелёными сопляками, и росли, учились, и становились настоящими воинами на моих глазах. Плохо вам тут было? — Нет и нет! Потому вы так и понравились гостям, что делали всё дружно, задорно, держась друг за друга, и благодаря этому побеждая! Отъезд в столицу — яркая, сладкая конфета. Это взлёт на головокружительную высоту, это праздник гордыни, то бишь, в духовном плане — идеальное дерьмо!
Таки я вас спрашиваю на пользу ли она, эта конфета? И опять я отвечу — нет и нет! Дети мои, я не призываю отказываться от заманчивого предложения, ибо плох тот солдат, что не мечтает о карьерном росте, но я не буду папашей Вилли, если не дам маленькую подсказку: возвышение лечится унижением! — Пастор помолчал немного и продолжил: — Вы поймите, мальчики мои, как назовут диагноз, на латыни, или по фене, именно той фигни, что явилась причиной гибели ваших товарищей — вторично! Зрите в суть: главная причина их гибели — гордыня.
Видя вокруг себя лишь недоумённые лица, папаша Вилли решил конкретизировать вывод и добавил:
— Дерьмо и лечится дерьмом!
Не ловите меня по углам, не наливайте мне любимую "Белую лошадь", не таскайте меня к начальству, ибо я таки всё сказал и добавить мне нечего, чтоб меня Васей через забор звали!
На следующий день старший офицер, прогуливаясь по берегу, увидел одного из подчинённых, сидящего на берегу с удочкой. Поплавок давно скрылся под водой, лесу мотало то вправо, то влево, а молодой человек тупо сжимал в руках удилище, глядел в никуда и по лицу его текли слёзы. Увидев начальника, он ещё разок всхлипнул, вытер рукавом всю слякоть и заявил, что готов признаться в преступлении.
Рассказал рыболов следующее:
— Ирвин спиртного-то не употреблял в принципе. То есть совсем, как святой, блин! Однажды, на праздновании с одноклассниками у кого-то дома по поводу окончания школы, мучимый жаждой Ирвин сделал большой глоток из бутылки лимонада и упал без чувств, ибо в бутылке находился чистый спирт! Несколько дней душа его витала непонятно где, врачи постоянно хлопотали возле него, а все близкие непрестанно молились о спасении его души. Беднягу еле откачали… — парень помолчал немного и, собравшись с духом, продолжил: — И вот позавчера Ирвин после строевых занятий выпивает в один присест почти литр воды, а я, придурок неполноценный, какого-то лешего пошутить решил, говорю ему: «Надо же, говоришь, что непьющий, а сам выжрал почти литровку виски!»
Ирвин тут же и рухнул, как подрубленный. И всё! И не стало Ирвина в один миг!..
Мне куда теперь, на губу?
— Вытащи сначала эту несчастную рыбу, а мне подумать надо! — ответило начальство и удалилось.
Ранним утром следующего дня командующий объединённой группы вывел весь личный состав на плац (или как оно там у них называлось) и объявил, что трое выживших (пока выживших) хором отправляются на губу чистить гальюны, потому что!
Тут же присутствующий пастор Вилли наклонился к уху командира и что-то тихо прошептал. Командир переспросил, но пастор, подтвердил уже сказанное выше:
— Чтоб меня Васей звали!.. — святой отец забыл перейти на шёпот.
Тогда командир сказал, что типа оговорился, и что на губу идут двое, но чтобы с зубными щётками наперевес.
Через три дня столичная команда плюс трое избранных отбыли в столицу.
Долго после этого весь остров гадал, почему чистить гальюны отправили только двоих. За что — не интересовался никто, ибо и коню понятно, что подобный вопрос абсолютно не актуален.
Читатель однако вправе поставить иной вопрос: "Зачем?" И автор вправе ответить:
— Командир отправил парней лечить гордыню.
И всё же, как третий парень миновал чистки сортиров?
Мне кажется, что хороший священнослужитель, впрочем, как и хороший врач, (не зря говорят, что больным становится легче уже оттого, что хороший доктор входит в их палату), является так же и неплохим экстрасенсом, частенько сам о том не подозревая. Я не раз видел, как покойный отец, отличный врач, никогда не говоривший, что лечит только тут, а вот здесь - уже не его специализация, ставил диагноз буквально слёту! Без пальпации, без анализов и пр. Это отнюдь не значит, что он пренебрегал научно доказанными методами обследования. Напротив, всегда требовал снимок, анализы, но когда их не было, обходился без оных. Но диагноз он знал уже в самом начале! И практически не ошибался.
Короче говоря, я думаю, что пастор почувствовал изменение энергетического фона. Ведь в армию набирали ребят молодых, здоровых, да и на острове гоняли их будь здоров как. Так что изменение ситуации он просто ощутил, хоть обосновать смог бы вряд ли.
А теперь я под большим секретом расскажу тебе, читатель, то, что знали только двое — третий парень и его жена. Да-да, парень недавно женился, никого не поставив в известность.
У его хорошенькой, молоденькой жены случился сильнейший запор (что, кстати, весьма характерно для беременных, о чём молодожёны на тот момент даже не подозревали).
Бедняжка ужасно мучилась, но к рыжему доктору Харри обратиться само собой постеснялась. Зато, смущаясь, поплакалась мужу, после чего тот пальцем удалил застрявшие в её заднем проходе фрагменты того самого, чем и нивелировал смертельно опасное действие гордыни.
Впрочем, сам он об этом совершенно не задумывался, то бишь, не брал в голову. Главное - помочь жене! И слава Богу, у него всё получилось!