Выдвижение планировалось проводить не во всех городах, где были штабы, а лишь в 20-ти из них, в число которых входили, понятно, Москва, Петербург, и в частности Майский порт. Вообще-то по закону достаточно собрать инициативную группу из 500 человек только в одном городе. Но для перестраховки, было решено собрать 20 групп по 500 человек в 20-ти разных городах. К штабу в Майском помогать организовывать выдвижение вызвалась приехать объединённая группа волонтёров некоторых других городов, в которых инициативная группа не собиралась – Хабаровска и Комсомольска-на-Амуре.
Они приезжали в субботу, и им надо было где-то переночевать. Дима Зубров позвонил Захару, и спросил, можно ли им будет остаться у него, так как его квартира ближе всех к штабу. Захар подумал-подумал, и согласился. Не в Златином же общежитии размещать ребят. А на отель тратиться дорого, поездка себя не оправдает. Правда, если бы родители узнали, то явно были бы не в восторге от этой идеи. Но с другой стороны, можно же Захару иногда приводить гостей.
Гордеев, поколебавшись, немного позже позвонил ещё и Герману, и сказал, что принимает у себя интересных людей из штаба Феврального в Хабаровске, и если он хочет, то может подъезжать и познакомиться с ними. Герман, который пока не до конца отошёл от той истории с подъездными гопниками, всё же согласился. Захар встретился с приезжими уже в субботу вечером, так как те весь день пропадали в штабе, а Захар, наконец, едва ли не впервые за предшествующие полтора месяца, устроил себе выходной, валялся на кровати и смотрел фильмы. Тем более, Макс Панфилов заверил, что они справятся с организационными вопросами и без него.
Выйдя из подъезда, он увидел двух симпатичных девушек. Одну звали Ксюша, она была координатором штаба в Комсомольске, а другую Настя, она была волонтёркой из Хабаровска. Захар почувствовал, что этой Насте он сразу понравился. Когда они зашли в лифт, она долгих секунд пять ТАК на него смотрела... Он-то отвернулся, притворяясь, что не видит, но на самом деле распознавал боковым зрением. Говорят, что если человек смотрит на того, кто ему нравится, у него расширяются зрачки, так вот, у этой девушки зрачки не просто расширились, а чуть вместе с глазами не вылезли из орбит. Но Захар был невозмутим – он уже определился, что ему нравится Маша. А Настя сначала долго смотрела, а потом спрятала глаза, и в дальнейшем старалась не встречаться с ним взглядом.
Захар знал, как надо себя вести в таких случаях. Внешне сохранять безразличный вид, общаться вежливо-нейтрально. Потом, после её отъезда, написать один-два раза «Вконтакте», поздравить с праздниками, чисто формально, и дальше не развивать диалог. Короче, дать девушке почувствовать, что их общение носит только формальный характер.
– А вас что, только двое? – удивился он, открывая дверь квартиры.
– Нет, с нами также Алексей Ворсин и ещё пара ребят, – сказала Ксюша. – Но они пошли в спортбар, им футбол посмотреть очень захотелось, сегодня важный матч какой-то. Они поздно придут.
– Ворсин... я, кажется, его знаю. Это координатор хабаровского штаба? – уточнил Захар.
Его предположения подтвердились. Они прошли на кухню, и Захар стал заваривать чай. Ксения посетовала, что сегодня утром, когда новоприбывшие пришли в штаб Майского, там была очень грязная и неопрятная обстановка. Гордеев объяснил, почему, в общих чертах пересказав историю с увольнением негласного «капитана» их команды.
– А сам Зубров убираться и мыть полы, конечно же, не умеет, – заключил Захар. – Он одну только швабру два часа искать может. Так что хозяйственными делами у нас занимались либо Алиса, либо Жора, либо другие волонтёры.
– Да уж, нехорошо всё это, – констатировала Ксения. Она была шатенкой среднего возраста, и выглядела, как дисциплинированная женщина, которая при надобности могла всех «построить». На то и координатор.
– Слушай, Захар, так ты нас приютил, получается, теперь и мы должны тебя чем-то отблагодарить? – перевела тему Настя. – Если будешь в Хабаровске, пиши, звони, мои двери для тебя всегда открыты.
Настя оказалась молоденькой рыжеволосой девушкой с красивой фигурой. К тому же, начинающей художницей. Так что, при других обстоятельствах, у них с Захаром могло что-то закрутиться. Жаль, жаль, что он так безнадёжно влюбился в Машу.
Когда подъехал Герман, они вместе с ним, взяв телефон Ворсина и оставив девочек в квартире, решили прогуляться до пресловутого спортбара, который был в пятнадцати минутах ходьбы. Подоспели, правда, аккурат в последние десять минут матча. Только познакомились, а уже и уходить пора. Но оно и к лучшему, так как Захару на футбол было параллельно, а шумные пьяные компании он не любил. Алексей Ворсин же, прилично набравшись пива, затеял с чуваком из-за соседнего столика затяжную дискуссию про политику и Феврального. Обсуждение ушло аж в сферу бизнеса и налогов в контексте смены власти. Захар и Герман, с помощью двоих других ребят из Хабаровска, на силу оттащили Ворсина из-за столика и вывели на улицу.
Когда они все вернулись на квартиру, Ворсин долго и от души благодарил Захара за то, что тот разрешил им переночевать у него. Даже излишне много. В общем-то заслуги Гордеева не было никакой – он просто позволил другим людям побыть на территории, на которой и сам находился с чьего-то позволения. Но Ворсин произвёл на него приятное впечатление. Да и судя по тому, что он слышал об Алексее, мужик был правильный – как и обычные волонтёры, стоял на кубах и раздавал листовки. То бишь, был координатором не на словах, а на деле.
Приезжие испросили у Захара позволения принять душ. Захар разрешил, но предупредил, что вода только холодная. Первым пошёл мыться Ворсин. Он вышел, стуча зубами от холода, завёрнутый в полотенце (одно из заранее Захаром приготовленных, на такой случай), и сказал, что водичка бодрящая. Следующей в ванну зашла Ксения. И спросила:
– А не вот этот вентиль надо повернуть, чтобы пошла горячая вода?
– Не знаю, – сказал Захар, заглянув к ней (она была ещё не раздета). – Я просто в этом совсем ничего не понимаю. Попробуй, попытка не пытка.
Девушка повернула – и действительно, через минуту пошла горячая вода.
– А-ха-ха-ха-ха! – засмеялся Захар, вспомнив, как они с Алисой, да и он потом один, дрожали под ледяным душем. – Ха-ха-ха-ха! – засмеялся он, переведя взгляд на стучащего зубами Алексея.
Времени уже было за полночь, то после водных процедур все легли спать. Ксения, Ворсин, Герман и двое других мужиков (обоим лет за тридцать) разместились в комнате с диваном (те, кто не поместился на диван, легли на пол на удобный ковёр), а Настя согласилась спать только на верхнем ярусе, в комнате Захара. Как только увидела двухъярусную кровать, так сразу же и поставила такое требование. Так что Захар, вопреки обычаю, расположился на нижнем, слушая, как Настя тихонько посапывает наверху.
Наутро, когда Захар едва проснулся, у него зазвонил телефон с незнакомого номера. Оказалось, звонил некто Дмитрий Низовцев. Он и ещё пара ребят приехали на поезде лишь сегодня утром, и им надо было где-то перекантоваться, так как выдвижение намечалось только в обед, сейчас были на вокзале, и испрашивали разрешения подъехать к Захару.
Прибыли они довольно скоро. Кроме Дмитрия Низовцева, вместе с ним была и его девушка Катя из Комсомольска-на-Амуре. Они были просто не разлей вода, и Захар смотрел на них с умилением, думая, что возможно, когда-нибудь и у них с Машей будет так же. А третьим приехал Кирилл Лисогурский, примерно его, Захара, ровесник. Они пришли к нему на кухню, и Гордеев стал варить кофе и угощать их. По ходу разговора он обмолвился, что был в Украине.
– О, так ты за Украину! – обрадованно сказал Кирилл. – Так ты, получается, вообще свой в доску!
– Конечно, – сказал Захар. – И против аннексии Крыма, – на всякий случай уточнил он.
Процедура выдвижения происходила на уже знакомой Привокзальной площади. Захар, как и прочие волонтёры, сидел за одним из столиков и помогал собирать паспортные данные людей, которые пришли проголосовать за выдвижение. По одну сторону от Захара тем же самым занимался Герман, по другую – Злата. Маша порхала где-то в толпе с фотоаппаратом.
Заглянули в гости и «эшники», сотрудники якобы центра по борьбе с экстремизмом, трудолюбиво записывая всё на камеру, с разных ракурсов. Как будто были членами клуба любителей кинохроники. А может быть, хотели зафиксировать все ключевые события кампании на плёнку, чтобы потом смонтировать в сериал и продать права на показ «HBO».
Были и Жора с Алисой, они так же, как и Захар, помогали собирать подписи, и координировали действия других волонтёров. Несмотря на то, как несправедливо с ними обошлось руководство в лице Димы Зуброва, они не планировали прекращать своё участие в кампании. Был здесь даже и Постернак, Захар мельком заметил его в толпе, тот совсем уж оплыл жиром и прибавил, казалось, килограмм двадцать. Сторонников на выдвижение пришло даже больше, чем пятьсот, необходимых для создания инициативной группы.
Обведя взглядом толпу, Захар навскидку насчитал человек семьсот (за вычетом, конечно, эшников и журналистов). Дмитрий Низовцев проводил веб-трансляцию через камеру своего смартфона. Когда настал «момент икс», столпившиеся люди по команде подняли вверх красные прямоугольнички, «мандаты». Это означало, что они все голосуют за выдвижение Феврального кандидатом в президенты. Голосов набралось несметное количество. Во всех заявленных городах собралось число людей, необходимое для инициативной группы, и процедура прошла удачно. Промежуточная цель была достигнута. Началась новая эра в истории кампании.