Говорят, что рукописи не горят. Неправда. Горят. Я сам был тому свидетель. На моих глазах в костёр бросили четыре толстых тетради. Пока я спрашивал, что это за тетради, от них остался один пепел. Мне удалось спасти только несколько листов текста, написанного на немецком языке. Из содержания я понял, что это был дневник высокопоставленного немца. Ни фамилии, ни звания хозяина установить не удалось. Ясно одно – он боролся с партизанами. Боролся беспощадно, без сантиментов, был умён и образован.
Начальник германского Генштаба Кейтель: «Следует учитывать, что на оккупированных территориях человеческая жизнь ничего не стоит…»
«В борьбе с партизанами необходимо применять все имеющееся оружие и проявлять крайнюю жестокость. Проявление к партизанам неуместной жалости равносильно угрозе жизни наших людей… Помните: всех партизан, захваченных в бою, прежде всего следует допросить, а затем расстрелять или повесить…»
1. В деревнях немецкими военными властями должны быть задержаны отдельные люди и взяты в качестве заложников.
2. Заложниками могут быть взяты как мужчины, так и женщины, так как нередко бывали случаи поддержки партизан со стороны женщин.
3. Заложники могут быть помещены в вагоны железнодорожных составов и в случае катастрофы погибнут в первую очередь.
4. В случае не прекращения преступной деятельности партизан всю тяжесть наказания, предусмотренного законом военного времени, будут нести лица, взятые в качестве заложников. С заложниками, совершившими побег, будут обходиться по законам военного времени».
Лист с этим текстом был постоянно перед моими глазами. Копии у всех моих подчинённых. Они все пункты знали наизусть, но я постоянно напоминал о них, не позволяя расслабиться ни на минуту: «Россия не Европа. Это во Франции дамы из высшего света отдавались нашим офицерам за ужин в ресторане и пару чулок, на мещаночек стоило только прикрикнуть и дать пару пощёчин сами раздевались и залезали в постель. Россия – страна варваров. Они легко переносят лишения, голод, холод, боль. Могут выдерживать жесточайшие пытки. Среди незамужних женщин и в тридцать лет встречаются девушки. Даже в Германии в этом возрасте у женщин опытны и не отказывают приехавшим в отпуск фронтовикам. Не позволяйте жалости завладеть вашим сердцем».
И они были безжалостны. Органы полиции безопасности и СД создали мощную агентурную сеть из числа старост, волостных старшин, полицейских, лесников, хозяев торговых точек и пунктов общественного питания, ресторанов, баров. Агентура следила за настроениями жителей, появлением партизан и подпольщиков. Основная деятельность полиции безопасности и СД была направлена на уничтожение партизан и подполья, организацию карательных операций с привлечением для участия в них полиции охраны порядка, полицейских частей, войск охраны тыла и вермахта.
Охранная полиция и жандармерия использовалась полицией безопасности и СД для выявления, преследования и уничтожения партизан и подпольщиков, изъятия оружия у населения, ведения надзора за регистрацией жителей и выдачей удостоверений личности, проверки документов, осуществления контроля за дорожной и промышленной полицией, несения охраны тюрем, проведения обысков, арестов и конфискаций, акций устрашения.
Группа проводила контрразведывательную работу, разведку и карательные операции против партизан и населения. Вместе с формированиями из числа предателей ею были организованы массовые облавы и проверки населения. После осуществления арестов неблагонадежные лица направлялись в лагеря для гражданского населения или военнопленных, а партизаны, подпольщики, представители актива расстреливались.
Подготовленные отряды провокаторов появлялись в деревнях партизанского края и за его пределами. Нацепив на шапки красные ленты или звездочки, они врывались в деревни, с ходу расстреливали полицейских. Им это было разрешено. Жители радовались, что пришли свои. Они не могли отличить их от настоящих партизан, поэтому встречали приветливо, делились с ними последним. Через несколько суток лже партизаны появлялись опять. Когда им отказывали в помощи, так как люди сами голодали, начинались избиения, грабежи, насилия. После этого немецкие власти распространяли газеты и листовки, в которых население информировалось о кровавых злодеяниях партизан с указанием конкретных случаев. Но всего этого оказалось недостаточно, чтобы уничтожить партизан. Их шпионы были повсюду. Недавно наш агент передал имена и фамилии шпионов партизан, время и место встречи со связным. Моим людям удалось взять их на конспиративной квартире. Связной – мальчишка пятнадцати лет жил в партизанском отряде. Шпионки – все женщины. Учительница немецкого языка, кассирша на железнодорожном вокзале и официантка в офицерской столовой.
Я хорошо образованный, думающий, интеллигентный человек, поэтому не терплю примитивных костоломов. Пытки малоэффективны. Русские скоты легко переносят боль, невыносимую для европейца. У меня свои методы, я психолог, я умею сломить дух человека, не калеча тело. Это доступно не многим. Я истинный ариец, вхожу в круг исключительных людей способных доказать, что они высшая раса и горжусь этим. Из пойманных партизан я взял себе учительницу, остальных отдал костоломам из контрразведки.
Это была миловидная, хорошо сложенная женщина 25 лет, одетая в строгий тёмный костюм и светлую блузку. Чисто, аккуратно, но безвкусно. Француженки одеваются лучше. Хорошей помады и духов в России не отыскать и днём с огнём. Я приказал задержанную не кормить, не поить, держать отдельно от остальных шпионов - партизан. Прошли сутки прежде, чем я встретился с нею на оперативной квартире. Я приказал денщику накрыть стол. Поставить вино, коньяк, жареную курицу под острым, возбуждающем жажду соусом, солёные огурцы, помидоры, квашенную капусту – любимые русские закуски. Я сидел за столом, учительница стояла, она еле держалась на ногах от усталости и волнения. Она ждала пыток, но я встретил её приветливо: Как вас зовут?
-Светлана Ивановна.
-Я тёзка Гейне – Генрих. Судя по книгам, которые я видел в вашей библиотеке, вы любите немецкую поэзию Гёте, Гейне.
-Да люблю. Немецкий язык преподаю в школе.
-Вы культурная женщина, с вами приятно иметь дело. Но, я вижу, еле держитесь на ногах. Наверное, давно не ели. Прошу вас позавтракать со мной. Пойдите в туалет, умойтесь, причешитесь.
Учительница была ошарашена. Она не была готова к такому приёму, поэтому не знала, что делать.
-Светлана Ивановна, не бойтесь, еда не отравлена. Я не люблю завтракать один, составьте мне компанию. Поговорим о поэзии, поедим, выпьем. О ваших тайнах говорить не будем. Ваши товарищи уже делятся ими с моими подчинёнными.
Женщина не знала верить мне или нет. Тогда я нахмурился:
-Не заставляйте меня сердиться. Завтрак стынет, быстрее мойте руки.
Денщик отвёл учительницу в туалет. Когда она вернулась, учтиво подал ей стул, налил в бокалы вино и удалился.
-Выпьем за знакомство до дна!
-Я не пью.
Я нахмурился:- Пей, я не буду спрашивать тебя о паролях и явках, это делают мои подчинённые. Они разговорят любого. Или ты спешишь попасть к ним в руки?
Учительница начала пить мелкими глотками, но жажда сделала своё дело, не удержалась и выпила до дна. От голода и волнения опьянела, расслабилась, оживилась, стала закусывать. Острая еда только усиливала жажду, поэтому каждый бокал допивала до дна, не замечая, что я добавлял в вино коньяк.
Мы говорили о Гёте, Шиллере, читали стихи. Я спросил, где она училась. Девушка забыла страхи и рассказывала о преподавателях, подругах, о школе и учениках. Я незаметно включил магнитофон и записывал её слова. Когда женщина достаточно опьянела, завёл патефон и пригласил танцевать. Она уже плохо держалась на ногах. Я начал её целовать и ласкать грудь, пьяная учительница, закрыв глаза, помогла мне раздеть её. В кровати отдалась не сопротивляясь. Утром, проснувшись, сначала не могла понять, где она и что произошло. Увидев меня, вспомнила всё и расплакалась. Я принёс вина и заставил её выпить. Выпила и затихла, слёзы текли по щекам, она не помнила, что наговорила, какие секреты выдала. Я включил магнитофон, учительница в отчаянии рыдала, уткнувшись в подушку. Я заставил её выпить рюмку коньяка. Перестав плакать, она лежала на спине, глядя в потолок. Я сказал:
-Сделанного не вернёшь. Твои товарищи не простят тебя и при первой же возможности убьют. Спасти тебя могу только я. Но за это ты должна ласкать меня, как любящая жена, выполнять все мои желания, служить мне верно и преданно. Согласна?
Она молча кивнула.
-Тогда перестань лежать, как колода. Вот французские духи, помада. Умойся, приведи себя в порядок и отдайся мне со страстью, как долгожданному любовнику. Учительница старалась, но опыта у неё не было, я подсказывал что и как делать, показывал фото француженок с немецкими солдатами и офицерами. Она смотрела, сначала краснея, потом привыкла. К вечеру мы попробовали разные позы, она перестала стесняться своей наготы и врождённой страстности. Французские духи и помада ей понравились. Подкрасившись, и надушившись, она из золушки превратилась в принцессу.
Вечером я встретился с сослуживцами. Они мало чего достигли. Партизаны не теряли дух, выдержали пытки, не выдав никого. Мои успехи, как всегда, удивили костоломов. Они признали, что пари я выиграл.
-Хотите бесплатно получить удовольствие?-
Все четверо сказали: -Не откажемс-.
-Тогда приходите вечером на конспиративную квартиру-.
Вернувшись к учительнице, я сказал, что попал из - за неё в трудное положение. Сослуживцы написали на меня донос. Хотят сообщить начальству, что я завёл связь с партизанкой. Меня могут разжаловать и отправить на передовую. Тогда её защищать будет не кому, её накажут вместе с остальными.
Она побледнела и расплакалась.
-Есть только один выход.
- Какой?
- Ты должна будешь переспать с доносчиками. Тогда они не смогут донести на меня, сами будут грешны в том же. У меня будет на них компромат, мы сможем жить и любить друг друга, не опасаясь доносов.
-Я согласна.
Костоломы были поражены моими успехами:- Как тебе так быстро удалось сломать её?-
Я не стал раскрывать своих секретов.
Когда я пришёл утром, учительница обрадовалась и хотела обнять меня. Но я оттолкнул её:
- Вы мне неприятны. После того, что было сегодня ночью, между нами не может быть ничего.
Она была ошарашена. Ждала чего угодно, но только не этого:
-Но ты же сам просил меня! Сама бы я никогда не пошла на это.
-Да, просил, но я не ожидал, что после этого начну презирать тебя. Я не думал, что ты согласишься.
-Что же теперь будет со мной?
- То же, что и с остальными партизанами. Вас казнят в полдень.
Она упала на колени, ползала, умоляла простить её, говорила, что готова на всё, только бы жить.
Так человек превращается в прах, в бесхребетную мразь. Я ушёл, мне было неприятно смотреть на неё. Когда партизан вели к виселице четверо, изуродованные пытками, шли, поддерживая друг друга, с гордо поднятыми головами. Учительница ползла на коленях, умоляя простить её. Я приказал повесить её первой, в очередной раз доказав своим врагам и подчинённым, что я настоящий ариец, не знающий жалости сверхчеловек.