Легенды пучины

Повелитель Макарошек
                I

   Море… Глубокое, сильное, необъятное Море! Как много людей ты влюбило в себя и как много погубило, оставив навечно в себе! Море… Насколько же ты величественно и прекрасно, насколько ты неугомонно и неспокойно порой. Даже когда кажется, будто ты усмирилось, нельзя в это верить, ибо там, вдали, где не видят уже наши глаза, ты бушуешь, бьешь волнами о скалы, разбиваешь корабли, унося в свою пучину моряков. Море… Почему же ты так загадочно? Скажи, сколько тайн в тебе? Сколько ты таишь того, что не знает и не должен знать человек? Сколько удивительных мест и существ нами не изведано? Море… Ответь мне! Ах, как жаль, что я не добьюсь ответа… Неужели ты не понимаешь, что твои всплески, завывания ветра, бьющиеся о скалы волны мне ничего не говорят? Я просто человек, Море, мне не понятен твой божественный язык… Единственное, что мне разрешено Богом, Море, это видеть тебя и иногда чувствовать. Ничего более, о Море! Ничего более…
   Иной раз я смотрю на тебя - здесь ты такое холодное, туманное Море - ты не то, что я некогда видел в России, и легенды о тебе ходят увы не те… Я не исключу, Море, что все сказания о тебе интересны и удивительны, но есть два таких, что навечно запали мне в память, Море. Я их слышал там, на далеком Кавказе, сидя на берегу и беседуя с женщиной преклонных лет, которая дала мне ночлег  во время моего странствия по миру.
   Однажды вечером мы вышли смотреть закат. Все местные говорили, будто в их краях он особенно хорош, словно нет ему равных на всем белом свете. Я потащил ее, смуглую, с кучей морщин, плохо слышащую, с собой. Но было в ней то, чего в этих краях, где мы с тобой сейчас, Море, не встретишь во многих молоденьких девушках - дикое и всепоглощающее желание жить. Она мне часто рассказывала о своей жизни, и, понимаешь, все что я уяснил из ее рассказов, так это то, что жить на свете стоит хотя бы ради самой жизни. Как я не бился, я так и не узнал, что было ее смыслом жизни, иногда мне кажется, будто самое важное, что могло помочь мне ее понять, эта женщина говорила на своем родном, степном языке. Ах, ты ведь даже представить не можешь, Море, где побывала эта дикая, степная красавица, как много всего она знала! Но больше всего на свете я любил слушать легенды тех мест, которых она ведала, поверь мне, предостаточно, чтобы утолить любопытство путешественника. В тот вечер мы сели на берегу, сели прямо на песок, и стали смотреть закат. Он был поистине прекрасен, люди тех жарких мест не лгут. И вот в кустах что-то зашевелилось и резким скачком перебросилось в траву.
   - Карра, - сказала она.
   - Что?
   - Ты не знаешь истории Карры? -  ее серые, почти ослепшие глаза уже не видели меня и смотрели мимо, но мне казалось, что эта женщина хотела видеть не меня, а мою душу.
   - Нет.
   - Ну тогда слушай меня, путешественник. Ты, верно был в тех жарких краях, что такие глупые и необразованные люди, как я, называют Амазонией. Мне неизвестно, где это, мой юный друг, да и мне все равно, ведь за свою жизнь я видела немало прекрасных мест, и вряд ли какая-то Амазония заменит мне Россию. Но в лесах тех жил один удивительный народ: мужчин в их племени не было, кто-то мне говорил, будто сильно они перед ними согрешили когда-то, и Боги наказали их. Но не отсутствием мужей, как ты можешь подумать, они просто сбежали с того племени, забрав своих сыновей, и забыли дорогу домой. Боги придумали расплату поинтересней. Каждая женщина этого племени отныне несла на себе проклятье: когда ночь опускается на землю, а луна восходит на небо, все они превращались в мерзких, скользких, змеиноподобных тварей. И с каждым годом им становилось все сложнее и сложнее возвращаться в прежнее их состояние. Но днем, они были столь прекрасны и манящи, что каждый мужчина, я уверена, возжелал бы их. И вот одна девушка из их племени решила увидеть жизнь. Ночью, став той тварью, что пугает одним только видом, она уползла из гнезда, в котором прожила 18 лет, и бежала. Бог весть как, но она попала в мои родные края. Все было в новинку ей там, но кое-как она все же привыкла. Себя девушка нарекла Каррой. Почему? А никто и не знает, только теперь весь их народ - Карры.
И вот одним прекрасным днем, она повстречала молодого человека, они полюбили друг друга, поженились. И лишь одна проблема появилась у нее после свадьбы - не могла отныне бедная Карра убегать по ночам к себе домой, чтобы ее любимый не видел ее истинного, природного обличия. Она ему все рассказала в первую же ночь, он - сын прекрасных степей, которые видел каждый из нас, живущих тут, - смирился с ее природой, но все же стало накапливаться в его сердце нечто темное, мерзкое, должно быть, то был страх за свою жизнь. И вот однажды сын степей встретил прекрасную женщину. Внешность ее была не столь экзотична и интересна, как у Карры, она была проста и обыкновенна - и тем прекрасна. И в ту же ночь, молодой человек возлюбил ее, позабыв о той бедной девушке, ожидающей его преданно у окна. Он вернулся под утро. Карра в своем природном обличии тихо спала на полу, или делала вид, что спала, этого я уж не знаю. Знаю лишь то, что нашли его через день… удушенного… Карра осталась вновь одна в этом мире, как было после ухода из родного гнезда, куда пути обратного не было. Ее сердце еще билось в груди, но кожа тут и там становилась все глаже, блестяще и чернее, все труднее было вернутся в состояние девы, все легче в природный облик. Душа ее раздералась на части от мысли о той ночи.
Поздним майским вечером она подошла вон к тому обрыву. Карра в последний раз взглянула на свои человечьи руки, на которых уже не было ногтей и той смуглой прекрасной кожи; взглянула на ноги, они были еще все те же, что он когда-то целовал. Карра взглянула вниз и увидела черное, бушующее море, звавшее ее к себе. Оно выло так, как выла она по утрам от боли в костях; оно страдало так, как ее душа. Это бушующее море понимало ее, оно было частью этой бедной Карры, дочери жарких лесов Амазонии. И на миг ей показалось, что лишь в том, что ее понимает, как понимал когда-то ее народ, она найдет вечный покой и приют для уставшей души. Она сделала два неуверенных шага и бросилась в море со скалы. Разбилась. И никто в этом мире даже не вспомнил о той бедной Карре, погубившей себя, кроме степного народа, сложившего о ней легенды.


                II
Я сидел в ее ветхом жилище, спасавшем нас от зноя и насекомых. СТаруха лежала на досках, покрытых простыней. Вся эта конструкция была лишь жалким подобием кровати, но ей почему-то нравилось. Мы наслаждались тишиной, существуя лишь в своих мыслях. Но тут вломился высокий смуглый парень лет 25 с круглыми, как янтарные бусы на шее старухи, глазами. Сказал что-то не по-нашему и убежал. Старуха выругалась на своем языке, медленно встала и вышла из хаты. Я остался один, и, что удивительно, мне было все равно куда они ушли, меня интересовало откуда у женщины, спящей на почти что голой доске, янтарные бусы. Она вернулась к закату. Грустная.
   - Что случилось?
   - Где?
   - Там, куда ты ходила.
   - Там всегда что-то происходит, каждый день что-то новое. Тебе какая разница, ты тут чужак, неужто надеешься, что я тебе буду рассказывать о других? Я им скорее все о тебе расскажу, да ножом ночью дам заколоть, коль есть за что, - улыбаясь сказала старуха. Я знал, она этого не сделает. Но уж очень было интересно что там происходит.
   - Ну расскажи, старая, расскажи!
   - Что ж ты как дите малое клянчишь да клянчишь…
   - А ты расскажи, и мой рот закроется!
   - Дитяте ты малое..!
   - Да что ты знаешь о детях? Одна ведь вон живешь, никто к тебе не заходит посидеть, поговорить. Почему ты одна, старуха?
   - Одна я потому что свободна. Делаю, что хочу. Хожу, куда хочу. А коль у меня своих детей не было, так это не значит, что я их никогда не нянчила. У нас в таборе ух сколько детей было…
   - Воровали, небось? - с ухмылкой сказал я.
   - Да на кой черт нам воровать тогда было? И своих ртов хватало… Мы свободолюбивым, кочующим народом были, а кем стали… Теперь каждый считает нас ворами да убийцами…
   - Так как же ты с ними нянчилась?
   - Да обыкновенно, чужак, нянчилась: что детям надо? Поесть да поспать.
   - И сказки небось им рассказывала?
   - Рассказывала, что с того?
   - А расскажи мне какую-нибудь!
   - Уморил ты меня, мальчик, уморил. Дай поспать.
   Настала тишина. Я больше не просил ее мне что-то рассказывать, а тихо ждал, пока она сама захочет потешить и себя, и меня очередной сказкой. И вот спустя час старуха заговорила:
   - Я услышала эту сказку во время путешествия моего народа по холодным землям… Некогда жил прекрасный король, который женился на не менее прекрасной особе, и у них родилась чудесная дочь, которая получила имя Агнета. Но вот хрупкое тело королевы не выдержало, и она умерла через неделю после родов. Король души не чаял в своей дочери, дарил ей все богатства этого мира. Они жили в огромном замке на берегу моря. Юная Агнета всегда была в сопровождении своих воспитателей, но порой ей удавалось сбежать от них в сад, а через него к заброшенному двором берегу моря. Люди короля не ходили туда уже несколько лет, на песке лежали водоросли и  ракушки… Агнета любила сидеть на огромном камне и думать о своей маме: представлять, какая она была; мечтать, как им было бы хорошо вместе. И вот однажды, сидя на берегу во время начинающегося шторма, она увидела нечто, болтыхающееся в тине. Юное создание, еще не знающее боли от рук окружающих, решило помочь этому существу. Она подошла поближе и увидела что-то, что вовсе не было похоже на человека. Оно было цвета бушующих в дали волн, солнце переливалось на его чешуе.  Создание тянуло к ней руки и смотрело прямо в душу своими огромными, грустными, но до безумия красивыми голубыми глазами. И какая-то неведомая сила заставила девушку взять его за руку. Морское существо потянуло ее к себе, и Агнета упала на колени прямо в воду. Ее красивое платье мигом намокло, туфли увязли в грязном песке. Обладатель красивых глаз прижал принцессу к себе и прошептал ей на ухо: “О, милая Агнета, я несчастен так, что более несчастного мужчины на этом свете ты не сумеешь найти! Но ты, юное создание, можешь спасти меня! Стань моей женой, скоротай мой век, ведь я больше не могу жить там, в глубине морской, в одиночестве. Я равен тебе по статусу, и ты станешь моей морской королевой! Только кивни, прошу, только кивни, и я покажу тебе все красоты этого океана!” Его длинные волосы липли к ее лицу, он пах гниющей на солнце рыбой и, казалось, мог вызывать лишь отвращение, но Агнета слушала его, и ее огромное сердце с каждым его словом стучало все чаще и чаще, а душа ныла все сильнее и сильнее из-за желания помочь Морскому Королю.
   - Но ведь я не могу бросить отца, как не могу и идти неизвестно куда! - сказала Агнета.
   - Давай, я просто покажу тебе мое королевство, а ты решишь для себя, хочешь ли ты там остаться вместе со мной?
И Агнета кивнула, даже не представляя, на что соглашается. Они зашли в воду по самые плечи. Морское существо заткнуло уши девушки своими длинными пальцами и прижало ее лицо к своей груди. Вдруг вокруг двух тел вода запенилась. Агнета увидела, как на них идет огромная волна, но не сумела даже закричать, руки и ноги не слушались ее. Вода поглотила их обоих и, открыв глаза, девушка поняла, что находится уже очень и очень далеко от родного замка. Агнета еще никогда в жизни не видела такой красоты: вокруг росли удивительные растения, проплывало множество прекрасных рыб, а вода была чище родниковой, хотя там, на берегу, казалось грязной и мутной. Она взглянула на Морского Короля: теперь он не казался ей страшным, напротив, она чувствовала небывалую тягу к нему. Солнце по прежнему играло на его чешуе, а течение размывало длинные вьющиеся темные волосы. Он взял ее за руку и предложил показать свое королевство. Девушка с морским существом проплывало множество чудных мест, пока они не оказались возле обломков затонувшего корабля. Из-за него выплыло несколько существ, похожих на Морского Короля, они начали рассказывать, как их владыка путем небывалых усилий потопил этот корабль и сделал их своими подданными. Агнета ужаснулась. Ее напугала не только эта страшная история, но и мысль, что ее ждет такая же участь. Однако тот час же девушка услышала удивительные звуки. Пропали обломки корабля, странные существа; Агнета видела лишь Морского Короля и больше ничего вокруг себя. Он играл на каком-то удивительном инструменте, коего нет на земле.
   - Ну что же, Агнета, ты станешь моей? - спросил Морской Владыка.
   Она стояла не в силах даже пошевелиться, и тут она словила себя на мысли, что единственное, о чем она смеет мечтать, это остаться тут, с Морским Королем.
   - Я останусь с тобой, и стану твоей женой, но лишь  при одном условии…
   - Проси чего хочешь!
   - Я не стану такой, как ты. У меня останутся ноги, моя белая, прекрасная кожа… Обещай!
   Он смотрел на нее в раздумьях, и Агнета больше не видела, той грусти в  его глазах, скорее злость.
   - Хорошо ты останешься такой.
   На этом, казалось бы, вся история могла подойти к концу, но нет… Прошло семь лет с тех пор, как Агнета осталась с морским королем. Она родила ему трех прекрасных сыновей, которые были как две капли воды похожи на своего отца. И вот однажды, когда они играли на поверхности воды, Агнета услышала какую-то знакомую музыку. Чуть позже она поняла, что это был колокольный звон. Ей стало тоскливо на душе. Девушка вспомнила о своем отце, который каждый день убивался из-за потери дочери. Она ощутила небывалую боль.
   - Отпусти меня на день, Морской король?
   - Куда?
   - Я хочу повидать родных… там, наверху. Все эти семь лет, я была верна тебе и ни разу об этом не просила. Но я хочу лишь на пару часов взойти на поверхность и сходить в церковь.
   - А ты вернешься обратно? Ведь тут дети, они не смогут без тебя.
   - Ну конечно вернусь!
   - Хорошо, только помни, что через три часа я буду ждать тебя вновь на том берегу, окутанный тиной и вечным желанием быть рядом с тобой, моя дорогая.
   Он вновь, как семь лет назад, он прижал ее к себе, заткнул уши своими длинными пальцами; вода вокруг них забурлила, и вот Агнета уже одна стояла на берегу. Она пошла на звук колоколов и увидела в некогда любимом саду небольшую церквушку. Она подошла к женщине, торгующей выпечкой и спросила о старом короле:
   - Так король ее жив! Он эту церковь в честь потерянной дочери установил. И каждый день он молится о ее душе в надежде, что когда-нибудь она вернется.
Агнета зашла в маленькую, но уютную церквушку. Служба сразу же началась. В ее нос ударил резкий запах ладана. Она слушала священника и молилась со всеми. Минул первый… второй… третий час… А служба все шла и шла. И тут двери церквушки распахнулись, свечи задул холодный морской ветер. В церковь вползло существо, от вида которого становилось не по себе. Оно было окутано тиной, в его запутанных длинных волосах было полно песка. Оно настойчиво полз к Агнете. Иконы чернели, как только существо проползало мимо них. Морской Король добрался до девушки и потянул ее за руку к выходу.
   - Пойдем же со мной, Агнета! Дома дети плачут по тебе! Ты ведь не бросишь своих детей, Агнета?
   - Я никуда не пойду! Сам иди к своим детям! Они твои, а не мои!
   - Да как же ты можешь! Я сделал тебя королевой…
   - … Меня не спросив!
   - Но ты же любила меня! - он смотрел в ее глаза, которые Агнета отводила, - Я понял...
   Морской Король бросил ее руку и пополз к выходу. Он вернулся к себе в море, а Агнета к себе в семью. Шли дни, и, казалось бы, ей должно было стать легче, но нет. С каждым днем ее боль лишь усиливалась. Девушка приходила по утрам посмотреть на море, но не к любимому некогда камню, а на огромный выступ на скале. Каждый раз она слышала, как морской король зовет ее, и только завидев шторм, надвигающийся издалека, девушка со всех ног бежала домой и запиралась в комнате. Порой по ночам ей казалось, что он скребется к ней в дверь, а брошенные дети плачут под окнами. И вот однажды утром ее сердце не выдержало, и Агнета разбежалась и бросилась со скалы в морскую пучину…

   - Ты детям тоже рассказывала, как девушка убила себя?
   - А с чего ты решила, что она убила себя? Черт ее знает… Может, она и умерла;  может, она вернулась в морское царство, испытав чувство долга, или вернулась туда против своей воли, не сумев умереть… В любом случае, я уже лет 40 не могу для себя решить, кого мне жаль больше из этих двух…
   - Я тоже, старуха, я тоже…

   Мы легли спать. На утро она уже не проснулась.