Индийский сериал

                И н д и й с к и й   сериал.
                Время поцелуев ЕЩЁ НЕ ПРИШЛО.
                --------------------------------------------
                - ПОЦЕЛУИ? В ИНДИЙСКОМ СЕРИАЛЕ?
                - НЕТ ТАМ НИКАКИХ ПОЦЕЛУЕВ.
                СТРАСТНЫЕ ВЗГЛЯДЫ.
                ГУБЫ ГЕРОЕВ СБЛИЖАЮТСЯ...
                ЕЩЁ...ЕЩЁ...И НИ-ЧЕ-ГО...
                "Облико морали "...
                (из частного разговора)

                СМОТРИШЬ ЭТИ СЕРИАЛЫ И ЗЛА НЕ ХВАТАЕТ:
                Всё так медленно, так много несправедливости.
                А нестыковки, а нелогичность. Злишься и…
                смотришь оторваться не можешь...
                Эти взгляды...Святая вера в торжество любви!
                И СМОТРИШЬ, И СМОТРИШЬ...
                (Из переписки на форуме «Люблю индийский сериал»)               

                ГЛАВА 1. «Феерическое» начало.

      Пиротехника разлеталась по бару со свистом. На Алину прыгнул и закрыл собой парень, сидевший на подлокотнике кресла. Траектория полета петард и фейерверков совершенно непредсказуема. Зазвенели разбитые стаканы...
   
     За полчаса до этого, Алина спустилась в бар со второго этажа по внутренней лестнице. На втором этаже находился концертный зал, где ансамбль русского народного танца «Калинка», приехавший на гастроли в Индию, готовился к представлению. В Мумбаи это был первый концерт.
      Арсений, продюсер и руководитель коллектива, попросил своего знакомого актёра и начинающего сценариста Санджая проводить Алину в бар попить водички и её любимого мангового сока.
      Санджай учился в Москве во ВГИКе и неплохо говорил по-русски. Он подвел Алину к столику с низкими диванчиками   и представил своим друзьям.
- Алина, это Барун и Кунал.
- Парни, это Алина, она русская.
 Барун оторвался от айфона, слегка кивнул и оглядел девушку без особого интереса. Кунал сделал глоток из стакана, который держал в руке и улыбнулся.
     Девушка   была чуть выше среднего роста, в шёлковых свободных брючках и светлой блузке без рукавов. На голове шляпка «унисекс» из-под которой выбивались два светлых завитка, а глаза прятались в тени небольших полей. Средняя
такая девушка.
   Но если она для них не представляла интереса, то для неё эти двое...
- Простите, Санджай, я не ошибаюсь, это знаменитые актёры Барун Сингх и Кунал Джати?
- Да, Алина, это актёры и они очень знамениты. Мы в актёрском баре, в Мумбаи. Это Болливуд.
- Моя бабушка просто обожает индийское кино. Я иногда смотрела с ней сериалы, ну... сколько могла. Я знаю в лицо этих парней. Санджай, они классные актёры. Любовь играют просто бесподобно. Переведите   им.
     Санджай быстро заговорил на хинди. На равнодушных лицах   знойных красавцев появились дежурные улыбки, а Алина попыталась выразить им своё восхищение шире распахнув глаза и…  В это время подошёл   ещё один (не слишком ли много?) актёр-красавец. Бог мой! В сказку попала. Ах, да, актерский бар. Мы же в Болливуде!
     Санджай   сделал заказ подошедшему официанту и, чуть заметно кивая в сторону Алины, продолжал болтать на хинди.
     Алина за неделю гастролей по Индии выучила всего две фразы и несколько слов: «да», «нет», «хорошо», «то-то», «ничего». Короче ни-че-го. О! Ещё прекрасное слово «Гаджаб». Им можно выразить и восторг, и удивление, и даже презрение. Главное правильно подобрать интонацию.
     Этого было слишком мало, чтобы понять о чём говорит её провожатый. А Санджай рассказывал, что Алина танцует русские танцы. В Индии она на гастролях с коллективом «Калинка». А ещё... поймав её смущенный взгляд, он быстро и кратко перевёл на русский.
     Да, она профессионально танцует, но... Но кого в Индии можно удивить тем, что девушка танцует. Да их девушки и они сами танцуют так, что весь мир смотрит с восхищением! Но русские танцы не хуже. За Державу обидно.
     И тут Алину понесло!
- Санджай! Ты ведь сценарист и начинающий режиссёр, почему бы не снять фильм, а лучше сериал про русский танец? В Индии прекрасно танцуют, но очень мало знают о наших русских народных танцах. Представь, сериал в индийском стиле. Всё, как любит ваш среднестатистический зритель: юноша-индус влюбляется в русскую девушку. Им мешают коварные соперники, родственники, злодеи. Встречи, разлуки... И всё это на фоне русской народной музыки и танцев. Я думаю будет красиво, интересно и очень познавательно.
    Нужно рассказать вашим зрителям не только о танцах, но и о русской культуре, традициях, праздниках. Всё это ненавязчиво, в привычном сериальном формате. Показать настоящий снег и Новый год, Святки, Рождество, Крещение и купание в проруби в двадцатиградусный мороз. Народные гуляния на Масленицу. Кстати, они чуть-чуть похожи на ваш фестиваль Холи. Вы сжигаете Холику, а мы-чучело Масленицы, причём по времени это тоже близко. У нас это конец зимы, а у вас начало весны. Я права?
      Санджай   быстро переводил, и красавцы-актёры смотрели на девушку с чуть большим интересом, чем раньше.
      Решив передохнуть от болтовни и дать Санджаю возможность подробней перевести ее слова, Алина взяла в руки стоящий перед ней стакан с красновато-оранжевой жидкостью. Она просто обожала манговый сок! И… в этот момент раздался взрыв! С визгом по залу полетели петарды...
    Когда все стихло… Бармен героически сумел накрыть ящик с горящими «хлопушками» пыльным половиком и умудрился выбросить его во внутренний дворик, где он и взорвался весь сразу.
      Взрывы стихли, но у Алины всё еще звенело в ушах, когда лежащий на ней герой-спаситель попытался встать и одновременно поднять её. Сценка была феерическая!
     Молодой человек пытается поднять девушку, а на её лоб капают капли крови с его рассечённой над бровью кожи.
     Фу! Это же штамп индийских сериалов. Этого просто не могло произойти в жизни. Но и это ещё не всё. Девчонка вцепилась в рубашку парня своей окровавленной ладонью (стакан с манговым соком хрустнул прямо в руке) и на груди героя, из-под сжатого кулака «героини» расплывалось кровавое пятно...
     Народ уже приходил в себя и к этой парочке были прикованы не только взгляды, но и айфоны, смартфоны и даже две профессиональные камеры (бар-то актёрский, папарацци всегда на «стрёме»). Пальцы Алины на светлой рубашке Арджуна, так звали героя, закрывшего своим телом девушку, были сведены намертво, не разжимались.
     Глаза, которые она открыла, когда парень поставил её на ноги, смотрели в чёрную бездну, которая втягивала в себя. Этой «бездной» были глаза Арджуна. Он тоже не мог отвести взгляд...Он тонул в какой-то сумасшедшей то ли морской, то ли небесной синеве... Цвет глаз у этой девчонки был нереально синий. «Таких не бывает» - пролетела у него мысль, пролетела и улетела. Были. Синие-синие.
     Они смотрели в глаза друг друга, как сериальные герои, а в это время с головы Алины, как при замедленной съёмке, падала дурацкая шляпа «унисекс». Вслед за ней, едва подколотые шпилькой, удивительные светлые волны её волос текли с макушки на плечи и по спине, почти до талии.                - Алина! Где ты?! Сандж!
По лестнице с грохотом слетел Арсений, продюсер и Алинин опекун. Он дружит с её братом с детства и отвечает за Алину перед её родными.
      Санджай, сквозь плотное кольцо окруживших Арджуна и
Алину людей, махнул руками:
- Сюда, она здесь, она в порядке!
       «Алина!» - Арсений пытался заглянуть ей в глаза. Для этого пришлось руками тихонько повернуть голову девушки к себе: «Ты ранена?» Он увидел сжатую в кулак ладонь и понял, что это опять спазм, последствие старой травмы.
- Дайте водки, виски, что-нибудь.
Кунал тут же протянул свой стакан. Арсений постарался влить Алине в рот пару глотков спиртного, затем взял за руки и тихонько приговаривая: «Всё хорошо, всё хорошо, Алиночка, это я - Сеня...» стал разжимать по одному её пальцы, а потом, плеснув в ладонь остатки из стакана, смыл кровь. Ему протянули белоснежный носовой платок. Это Барун Сингх.
     Сеня вытащил осколок, она даже не вскрикнула. Шок. Откуда Кунал брал спиртное? Он снова протянул Арсению стакан, жидкость была золотисто-коричневая на вид и слегка маслянистая. Сеня кивнул и попытался снова напоить Алину. Она машинально сделала глоток, второй, сморщила носик:
- Фу, Сеня не надо.
Тот облегчённо вздохнул. Не заплакала, заговорила, значит всё обошлось, бывало хуже...
         Алина обвела присутствующих синими-синими, ещё немного испуганными, глазами, откинула волосы с плеч за спину и попыталась улыбнуться всем сразу. Потом нашла глазами Арджуна. Ему уже стёрли со лба почти всю кровь и заклеили ранку пластырем (бармен принёс аптечку).
     Спиртное сделало своё дело. Страх и спазм отпустили и она, обведя глазами публику, удивлённо сказала: «Ну что, господа, вот вам и начало сериала. Трейлер на ваших айфонах и камерах» Арсений, глядя на Санджая спросил: «Что она несёт?» Ему ответила Алина: «Потом расскажу»
- А ты танцевать сегодня сможешь?
- Да, Сеня. Даже не сомневайся. Моя физиономия «визитная
карточка» нашего коллектива. Куда я денусь?
       В это время Кунал, отошедший к барной стойке, вернулся держа в руках небольшой плакат. Он что-то сказал окружающим. Санджай перевёл: «Вот почему её лицо показалось знакомым» На плакате были изображены танцоры в русских народных костюмах. В самом центре большой портрет Алины. Бело-голубой кокошник в форме снежинки, спадающие на лоб жемчужины, светло-русая коса и широко открытые яркие синие глаза. Это был рекламный постер их ансамбля.
       Кунал первый подошёл к девушке: «Алина, сэлфи, плиз»
С этой экзотической красавицей захотели сделать сэлфи все. Да, это дома она – «таких много», а здесь – «экзотическая красавица», теперь это стало очевидно. Волнистые волосы переливались лунным и солнечным светом, освещая собой лицо, яркие синие глаза сияли, как звёзды, светлая кожа казалась прозрачной и матово светилась изнутри.
     Алина, не замечая восхищённых взглядов, повертела головой - где Арджун? Он стоял чуть в стороне, не делая попыток подойти. Она сама протиснулась к нему и попросила: «Сэлфи, плиз. Но, если можно, ещё и с Баруном Сингхом, иначе бабушка меня убьёт, узнав, что общалась с вами и не сделала фотографию» Санджай быстро перевёл и что-то ещё сказал Баруну, который так вовремя отдал свой платок, но уже снова отстранённо сидел на диванчике вытянув длинные ноги и прикрыв густыми ресницами глаза. Он был, пожалуй, самым знаменитым из присутствующих. После слов Санджая неторопливо встал и снизошёл до группового сэлфи.
      Но Алине было мало двух красавцев «суперстар», она схватила за руку Санджая и промурлыкала: «Вы мне так понравились в ваших первых фильмах, Вы великолепный комедийный актёр» Это была чистая правда, как и то, что ей захотелось чуть-чуть подразнить Баруна, который выглядел ну уж очень супер - звездой.
      Конечно, хватать мужчину за руки молодой девушке в Индии это перебор, но никто не подал вида, что эта девица повела себя неприлично.
       Алина, вспомнив, что здесь все (или почти все) понимают
английский повторила комплименты талантливому комику на «великом могучем» языке британской империи.
      Фотографии делали на несколько телефонов, меняясь местами, но никаких даже дружеских объятий, никто себе не позволял, как было бы абсолютно естественно в России и европейских странах. Тут Азия - взял девушку за руку-женись. Тут даже муж с женой, снимаясь стоят рядом, не обнимая друг друга.
     Алина улыбалась в камеру уже дежурной улыбкой и ... ого... сильная рука обняла её за талию, чуть прижала к себе,
а прядь на виске над ухом зашевелились от легкого дуновения. Она скосила глаза: Барун стоял как ни в чём ни бывало, смотрел в камеру, а рука на её талии ослабила захват и медленно опустилась вниз, скользнув по бедру. Да уж... «облико морали» индийского мужчины. Ну да, не верь сериалам. Да и ребятки эти – «звёзды» Болливуда или «телевуда», актёры. А актёры - это не совсем типичные люди. Алина думала стоит ли возмутиться...
     «Всё, Алина, нам пора - строго сказал Арсений и, обращаясь к присутствующим, пригласил - ребята, у нас через час концерт, приходите»
     «Пока-пока» - сказала Алина и подняв ладошку слегка пошевелила пальцами. Ладонь была перевязана носовым платком крутого, знаменитого, сексуального актёра, и этот платок был весь в крови. Сеня, Алина и Санджай пошли к внутренней лестнице, ведущей на второй этаж. «Алина, подождите» - с акцентом, но неожиданно на русском языке, позвал Арджун. Она узнала его бархатный красивый баритон, слышала в кино. В России индийские сериалы почти не переводят, и Алина с бабушкой часто смотрели их с субтитрами. Она обернулась. Он протягивал её шляпу.

                Глава 2. Всё закрутилось.
   
      Заканчивалось второе выступление «Калинки» в Мумбаи, когда за кулисами появился Санджай. Широкая улыбка, в руках розы. После дежурных фраз и поздравлений, он обратился к Арсению: «Могу я поговорить с Алиной? По интернету гуляет видео с ней и Арджуном. Зрители уверенны, что это трейлер нового сериала. Арджу уже звонили влиятельные люди из двух кинокомпаний, он их переадресовал ко мне. Нужно обсудить сценарий, условия, ну и вообще… сценария-то нет…»  Санджай был растерян и расстроен, но в глазах читалась надежда.
      Алина вскинула брови: «Санджай, миленький, что за проблема - сценарий? Он увидел её, она его. Начало уже состоялось в том баре, а потом всё по вашим шаблонам. А фишка - наши танцы, как фон, как антураж» Она не знала «кухни» кинопроизводства и потому ей казалось, что всё просто.
«Обсудим» - сказал Сеня. Он соображал быстро, мыслил масштабно.
     С Санджаем общаться было легко и приятно. Он был весёлым, покладистым и неплохо говорил по-русски, изредка вставляя слова на хинди. Алина вовсю фантазировала про любовь и приключения героев в Индии, а потом и в России, черпая вдохновение в когда-то виденных отрывках сериалов и своих русских традициях, праздниках.      Честно говоря, своего любовного опыта у неё не было. Да, да в двадцать два года у   девушки живущей в двадцать первом веке не было никакого опыта. Ну, почти никакого…
     Зато у индийских сценаристов и постановщиков сериалов этого опыта было более чем достаточно. В Болливуде фильмы о любви снимаются в огромном количестве. Штампы, которыми заполнены все сериалы, видимо узаконены и не мешают ни постановщикам, ни зрителям: строптивая девушка, независимый молодой человек, долгие взгляды… Она падает - он ловит. Коварные разлучники-родственники или соперники. Но все танцуют и поют, преодолевая препоны на пути к светлому чувству и прекрасному будущему.
     Да, свадьба… О! Свадьба это не «конец –делу венец» как в русских сказках и сериалах. Свадьба в индийском кино - это практически начало, ведь именно после свадьбы юноша может взять девушку за руку или приблизиться к ней вплотную, но, до поцелуя ещё очень далеко… И да, поцелуй вам всё равно не покажут, лишь намёк на него.
     Алина довольно легко нашла общий язык с Санджаем, а он как бы невзначай знакомил её с нужными людьми и они, попав под её обаяние и проникаясь вполне приемлемыми идеями для сценария, довольно легко принимали решения о запуске проекта их фильма с рабочим названием «Васильковая любовь. Москва-Дели».
     Но сценарий нужно было ещё написать, проработав детали, сочинить диалоги и монологи героев.
     - Санджай, а я тут причём? Идея ясна. Гастроли нашего ансамбля закончились. У меня каникулы. Хочу домой в Россию, хочу к морю.  Я и так всё свободное время между концертами с тобой провела.
«Ты не можешь бросить меня в начале пути, Алина» - растягивая её имя умолял Санджай.
- Кроме тебя никто не сможет объяснить мне как говорят, одеваются и чувствуют русские девушки. Да и сценарий лишь в общих чертах набросали. Нужны подробности, повороты сюжета. Нет, нет… ты не можешь уехать!
В круглых глазах сценариста была почти мольба и отчаянье.
     Вот тут и появился Арджун, тот самый актёр-красавец, накрывший девушку своим телом в баре, где они впервые встретились. Он часто бывал на концертах их ансамбля, переезжая из города в город до самой Калькутты и неизменно дарил ей после представления цветы. Сеня шутил: «Как честная девушка ты, Алина, должна выйти за него, коли производишь на парня такое неизгладимое впечатление»
     Арджун появился в кафешке, где Санджай с Арсением и Алиной обсуждали в очередной раз её возвращение на Родину. Появление его было явно неслучайно, встреча была подготовлена заранее с целью уговорить Алину остаться. Арджун был немногословен.
- Я приглашаю вас троих погостить в моём бунгало. Оно находится на берегу моря, сразу за оградой - пляж.
«Алина, - обратился он к девушке - Вы сможете сколько угодно наслаждаться морем, солнцем и всеми удобствами цивилизации в моём доме»
«Но я хочу к себе домой» - растеряно сказала она и умоляюще посмотрела на Арсения.
- Ты всегда хотела быть самостоятельной, вот – получай. Когда ещё такой случай подвернётся? А я поеду договариваться с нашими русскими чиновниками от кино, ведь нужно будет снимать много танцев и потом съёмки в Москве. Так что поручаю заботу о тебе этим ребятам.
Он кивнул на Санджа и Арджуна. Те абсолютно серьёзно заверили, что Алина – это их «ответственность».
                ...      ...     ...
     …Море, солнце, песок. Всё, что обещал Арджун было на месте. Бунгало… хм… скорее дворец в восточном стиле. Внутренний двор или парадный зал мощёный каменной мозаикой и два крыла. Всего два этажа, но по высоте все три-четыре. Резная мебель в старинных индийских традициях.  Море, комфорт и экзотика. Чудесно!
 - Алина, оставьте багаж, его отнесут.
     Арджун повёл её наверх и показал предназначенную ей комнату. Резной шкаф, большая деревянная кровать с резными же спинками и большое зеркало в такой же резной деревянной раме. Окно выходило на террасу, идущую вдоль всего здания. Прекрасный вид на море. Волны, набегающие на песок и синяя гладь до горизонта, отражающая солнечные лучи.
     Алина, родившаяся на Урале в городе, стоящем на берегу большой прекрасной реки Камы, обожала море. Его запах, волны, всю гамму синего и бирюзового цвета. Даже штормящее, пугающе-громкое, почти чёрное море вызывало восторг!
     Одним словом, она была счастлива! Порывисто обняв и чмокнув Арджуна в щёку, крикнув: «Спасибо! Спасибо!», побежала вниз к морю. Она даже не заметила обескураженного лица хозяина. Эти вольности в Индии не были в порядке вещей.
     Сеня догнал Алину у кромки прибоя и, схватив за талию, крутанул на сто восемьдесят градусов.
- С ума сошла? Раздеться собралась? Ты не в Европе. Где твой купальник?
«Ты чего?» - удивилась Алина.
«Посмотри вон туда» - Сеня кивнул в сторону дома. На галерее стоял Арджун, а внизу Санджай и ещё пара мужчин в длинных рубахах, по-видимому, работники, которые заметив, что девушка   смотрит в их сторону, стали медленно удаляться.
      Алина с Арсением пошли вдоль моря. Сеня воспитывал «глупую девчонку»: «Как ты не понимаешь, это южная Азия, тут свои законы, традиции. Будь осторожней. Наши друзья-  актёры более раскованы, но воспитание всё же внутри глубоко сидит. Будь добра, не компрометируй ни себя, ни всех русских девушек в своём лице. Загорать будешь в сплошном купальнике и парео. И отходи от дома подальше»   
- Ну, Сеня…
- Не стони, Ангелочек…
Он посмотрел на её расстроенное лицо.
- Ладно, скажу, чтобы Арджун присмотрел за тобой…Не грусти, привыкнешь.
                ...          ...        ...
     Повар в доме Арджуна был замечательный. Он готовил и Индийские блюда и «континентальные» - так здесь называли европейские. За стол садились все вместе. Завтраки, обеды и ужины проходили довольно весело, интересно и очень познавательно. Арждун и Санджай рассказывали русской девушке, как и из чего приготовлена та или иная вкуснятина.
     Утром, до завтрака, Алина бежала на море, спустившись по боковой лестнице со второго этажа. Вместо зарядки она делала «ката» - систему элементов карате-до. Этим видом борьбы она занималась с шести лет и даже сдала нормативы на синий пояс. Но когда ей исполнилось четырнадцать бабушка, бывшая балерина, приехавшая из Москвы погостить, подняла бунт и забрав внучку из «ужасного» мужского вида спорта, записала её в лучшую балетную студию города, где очень пригодилась шикарная спортивная растяжка и тренированное тело. Брат Артём в это время уже был занят совсем взрослыми делами, заканчивал учёбу в университете и проследить, чтобы сестрёнка добилась чёрного пояса, как он сам, не было времени. Именно он привёл её в спортивную школу и мечтал, что малышка достигнет тех же высот.
      Бабушка победила, но привычка делать зарядку выполняя «ката» и растяжку осталась. Сплав спорта и танцев усовершенствовали фигуру до идеального состояния.
     Выбежав в первое же утро на пляж, Алина сделала «ката», растяжки, несколько танцевальных «па», побежала навстречу волнам, поплыла. Устав, повернулась на спину. Рядом кто-то фыркнул.  Арджун испуганно смотрел на девушку: «Алина, плыть надо обратно, плиз…».  Оказывается, увидев, как далеко заплыла его «ответственность» парень испугался не на шутку и рванул её возвращать. «Хорошо» -  рассмеялась Алина, и они поплыли к берегу. На берегу Ардж, не глядя на неё, протянул парео, лежавшее на песке, как завещал Сеня.
     Алина, завязывая на талии ярко-синий кусок тонкой ткани, из-под ресниц наблюдала за смущенным парнем. Арджун очень известный актёр в своей стране, снялся в дюжине сериалов, где играл героев-любовников, но он стесняется смотреть на девушку в купальнике. И сам он прыгнул в море в длинных, до колена шортах, скинув на ходу только футболку, которую сейчас быстро натягивал на мокрое тело, все мышцы и кубики которого Алина успела оценить.
     «Арджун, Вы напрасно так волнуетесь за меня - обратилась она к нему - я выросла возле большой реки, неплохо плаваю»
«Но Вы, Алина, на моей ответственности, я обещал вашему другу Арсению…» - в сотый раз напомнил он, глядя на неё смущённо и умоляюще.
«Хорошо, Ардж, я обещаю, что не буду далеко заплывать. Вы не возражаете, что я так Вас называю?»
Они шли вдоль кромки моря, парео на девушке развевалось, открывая длинные стройные ноги и парень старательно отводил взгляд.
     Арджун прекрасно выполнял обязанности хозяина. Он, казалось, угадывал желания и предпочтения своих гостей, особенно очаровательной русской красавицы. Это не было типично для азиатской страны, где домом занимаются женщины - любая родственница – мама, бабушка или сестра, но современные молодые люди уже, по-видимому, начинали ломать традиции.
     Несмотря на договорённость, Арджун продолжал присматривать (или подсматривать?) за Алиниными утренними занятиями. Когда она, с его точки зрения, всё же заплывала далеко в море, он выбегал на берег, и они вместе прогуливались вдоль прибоя. Арджун уже не был так скован, общаясь с ней. Они говорили о её системе упражнений, основанных на элементах «ката», что переводится как «удары по воздуху» или «бой с воображаемым противником» - основой каратэ и Ардж даже пытался повторить за ней самый эффектный элемент «уширо маваши гири» - удар ногой с разворота, или проще говоря «вертушка». Девушка показывала ему этот элемент, делая резкий удар высоко поднятой ногой, которая вытягивалась в шикарный шпагат. Конечно, с точки зрения индийской морали это было неприлично, но Алина, увлекаясь разговором делала «вертушку» машинально, а Арджун, замирая в восторге от её движений тоже не вспоминал о приличиях. Слуги, видевшие такое, шептались между собой, но вслух не высказывались. Молодая госпожа с удивительными синими глазами была очень важной гостьей их хозяина и, кроме того иностранка, что с неё возьмёшь.
     Через пару недель Арджун, гуляя с девушкой у моря, спросил: «Алина, не возражаете, если я устрою небольшой приём?» «Какой-то повод?» - оживилась она. «Слух о том, что в моём доме живёт прекрасная и загадочная девушка давно гуляет по Мумбаи и я просто обязан познакомить Вас с моими друзьями и ответить сразу на все вопросы - улыбнулся он – так Вы согласны?»
«Ну конечно, я не возражаю, только…  -  она смутилась – какой дресс-код? Мне, наверное, нужно пройтись по магазинам» В это время они уже входили в дом. Алина, любившая ходить по песку босиком, так и не надев босоножки, держала их в руках. «Ой!» - вскрикнула она. Арджун предупреждал её много раз, чтобы обувалась. В нижнем большом зале его дома пол был выложен керамической мозаикой. Это по сути был внутренний дворик, который исполнял роль большого зала. Здесь принимали гостей и собирались в свободное время пообщаться.  Откуда здесь стекло? Арджун склонился к её приподнятой ноге с которой шлёпались на пол крупные капли крови. Он крикнул слугу, но похоже в доме никого не было. «Подожди, я сейчас принесу бинт и антисептик» - в его голосе слышалась легкая паника.
     «Так, так - раздалось насмешливо за спиной парня – опять кровопролитие». Этот бархатный, с характерной проскальзывающей изредка хрипотцой голос принадлежал высокому, идеально сложенному красавцу, который разглядывал Алину через голову Арджа, как смотрят на забавную зверюшку. Он неспешно подошёл к ним и хлопнув хозяина дома по плечу, сказал: «Иди, неси антисептик, пока девушка кровью не истекла»
     Алине не очень понравился его тон и легкое пренебрежение в отношение друга. «Мне не больно, рана небольшая, так что не паникуйте» - сказала она. Барун, а это был он – знаменитый актёр, секс-символ всей южной Азии, не поняв и половины слов, сказанных по-русски, подхватил её на руки, чего не решился сделать Ардж, и отнёс на диван стоящий вдоль стены рядом с маленьким столиком.
     Пока хозяин бегал за аптечкой, этот самоуверенный тип поднял её ногу, спокойно вытащил стекло из раны, осторожно надавил на ступню, проверяя не осталось ли осколка и, достав из кармана идеально чистый белый платок, приложил к порезу. Только после этого он поднял глаза на девушку. Та не выглядела ни испуганной, ни смущенной. Встретившись с ним взглядом, она вновь повторила свою фразу, но уже на английском. «Да понял я» - с лёгкой досадой произнёс он, а про себя подумал, что смутить девчонку не так просто. Она спокойно смотрела в его карие глаза, казавшиеся темней, чем есть на самом деле от тени густых ресниц. Он тоже не отводил взгляд от синих глаз.   
     Странное ощущение, будто всматриваешься в небо. Она улыбнулась и без всякого кокетства сказала: «Спасибо» и повторила на хинди и английском. «Не тупой» - буркнул он в ответ на родном языке. Она приняла это за «пожалуйста» и вновь заговорила с ним по-английски.
- Это уже второй ваш платок спасает меня. Кстати, первый я отстирала от крови и готова вернуть Вам.
- Можете оставить себе.
Ему понравилась её простота в общении, но удивило отсутствие смущения. Обычно девушки видя его смущались и начинали инстинктивно кокетничать, а эта сидит полуголая, со спутанными влажными волосами, без макияжа и спокойно болтает, даже не возмутилась, что он отнёс её на руках, не спросив разрешения. Хотя такую, наверное, часто носят на руках… Он не успел додумать свою мысль, прибежал Арджун с аптечкой. «Сейчас перевяжу» - обратился он к Алине, но Барун неожиданно даже для самого себя, протянул руку к лекарству, слегка отстранив друга, сам обработал и перебинтовал рану. Но то, что он сделал в следующий момент ошарашило не только Арджуна, но и его самого. Он провёл рукой сначала по одной ноге девушки от щиколотки до колена и обратно, потом по другой. «Песок» - сказал, не глядя ни на кого и поднялся на ноги. Ему не показалось – на её ногах не было даже намёка на волосы, они не росли на этой гладкой атласной коже.
     Алина задумчиво перевела взгляд с одного красавца на другого и тихо сказала: «О-бал-деть…» Этого слова не понял даже Арджун, но взглядом чуть не испепелил секс-символа «телевуда». Барун, не выдавая смятения в душе, спросил: «Мне донести Вас до комнаты?» «О, да, нужно привести себя в порядок. Я похожа на чучело, да? - быстро натянув босоножки, добавила – сама, сама, не в ресторане».
«Сейчас подадут завтрак» - услышав про ресторан встрепенулся Арджун. Алина засмеялась, взяла со столика испачканный кровью платок и, слегка прихрамывая, побежала на второй этаж в свою комнату.
     Когда она, переодевшись спустилась в столовую, все мужчины – Арджун, Санджай и оставшийся перекусить с ними Барун, уже ждали за столом. Свеженькая, с розовыми щёчками, с заплетённой сзади французской косой, из которой выбивалась волнистая прядка, переливающаяся золотом, когда падали солнечные блики, с сияющими ярко-синими глазами она была совершенно неземной. И даже простенький голубой сарафанчик казался нарядом богини.
     Санджай опомнился первым и, вскочив, отодвинул ей стул. «Отомрите» - сказала Алина улыбнувшись. Она прекрасно поняла почему мужчины молча смотрят на неё и не начинают трапезу. «Отомрите – повторила она – или я умру от голода».
     Санджай дурашливо хлопнул себя по затылку и подмигнув Алине сказал: «Я один здесь понимаю слово «отомрите», а они пусть сидят и дальше молча» Он подвинул к девушке блюдо с лепёшками и тарелочку с карри, добавил: «Ардж сказал Вы хотели поехать по магазинам. Сегодня оставим сценарий. Я съезжу в продюсерский центр, улажу кое-какие дела. Но если хотите поеду с вами, как переводчик. Ардж может не всё понять»
     Арджун встрепенулся: «Нет, нет, Санджай, ты можешь не беспокоиться, проблем не будет. Правда, Алина?» Она, улыбаясь, пожала плечами. И тут заговорил «великий немой». Барун, не произнёсший ни слова с момента появления девушки, быстро, что было ему не свойственно, сказал: «Я думаю, мне надо ехать с ними. У нас с Алиной обоих прекрасный английский и…» «И что не поймёт Арджун на русском, поймёт Барун на английском» - закончила Алина совершенно серьёзно, но, когда удивлённый поддержкой Барун, взглянул в её глаза, там прыгали лукавые искорки смеха. Раздосадованный, он добавил: «Хотя, вы и сами, думаю, справитесь…» «Нет, нет - возразила Алина – была бы кстати и Ваша помощь. Возможно, Вы знаете хорошие магазины женской одежды, ведь Вы были женаты, я не ошибаюсь?»
     В любой другой стране это был бы нормальный вопрос, но здесь он прозвучал бестактно, и она тут же осеклась: «Сорри, Барун, сорри…» В её голосе было столько искреннего раскаяния и сожаления, что он тут же простил ей эту маленькую ошибку.
     Знаменитый актёр, поначалу недовольный своим предложением помочь, испытывая желание подольше находиться в компании этой странной, но очень красивой девушки, с каждой минутой всё меньше и меньше   жалел о своём решении ехать с ней и Арджуном.
     Алина живая, весёлая и непосредственная заражала своим светлым настроением молодых людей. Они шутили и смеялись над её шутками, даже не сразу понимая их, а она хохотала над своими ошибками в разговорном хинди.
   А ещё в ней не было кокетства в общении с ними – двумя молодыми, красивыми, знаменитыми актёрами. Это удивляло и немного задевало самолюбие. Они не знали, что она выросла в основном среди мужчин.  Отец, три брата, а ещё друзья двух старших братьев, и абсолютно мужской вид спорта – карате. В школе карате девочек было мало. В их группе на пятнадцать мальчиков их было двое. Она привыкла воспринимать мальчишек, как друзей, поэтому все отношения с мужчинами сами собой переводились в плоскость дружбы. Какое тут кокетство.
     Когда дошло до примерки одежды, Алина с неподражаемой грацией дурачилась и творила такие яркие образы, корчила такие уморительные рожицы, что они, сами талантливые актёры, приходили в восторг. Барун забыл свою досаду, а Арджун разочарование от того, что пришлось ехать втроём. Переглядываясь со снисходительными улыбками, они кивали в знак одобрения, дружно поднимали большой палец «во!». А она без устали примеряла самые безумные наряды и, выходя из примерочной к сидящим на диване мужчинам, кружилась, вышагивала как модель или брутально маршировала по салону магазина, играя разные роли и сама хохотала над собой или над их изумлёнными лицами.
     Завалив девушку-продавца ворохом одежды, Алина кивнула: «Я сейчас подойду». Заглянув в отдел с бельишком и вернувшись к кассе, она протянула свою кредитку, но услышала: «Всё уже оплачено». Она протянула карту вновь и на английском почти по слогам объяснила, что желает оплатить выбранные наряды. Ей ещё раз, на английском объяснили, что господа уже всё оплатили.
     Алина редко сердилась, но если кому-то удавалось её разозлить… Она вышла в ярко освещённый холл торгового центра внешне совершенно спокойная, в её руках не было не одного пакета. Ждущие её здесь, в превосходном настроении, молодые люди синхронно подняли брови: «А где покупки?»
     С ледяным спокойствием она отчеканила: «Они принадлежат тому, кто за них заплатил. Я ухожу» Когда, отойдя от шока, Ардж перевёл её слова Баруну, Алина уже скрылась за большой стеклянной дверью выхода. «Алина, стойте!» - взмолился Арджун.
     Барун догнав, схватил за руку. Сжав запястье, он пытался заглянуть ей в глаза. «Что случилось?» на хинди звучало, как деревенское «чаво». Уголки губ дрогнули и штормовое море из её глаз выплеснулось ему в лицо. Он оттеснил девушку к стене и закрыл спиной от идущей по улице толпы. «Говори – попросил он – чем мы тебя обидели?»
- Я сама в состоянии оплатить свои покупки. В спонсорах не нуждаюсь. Вашу инициативу воспринимаю, как оскорбление.
«Я не понимаю, что она говорит» - пробормотал Барун.  Ардж начал быстро переводить на хинди. «Да замолчи ты, не переводи. Она это сказала на английском» - рыкнул он.
«Мы не хотели тебя обидеть - заговорил Арджун, обращаясь к Алине – это подарок, он тебя ни к чему не обязывает» «Такие подарки я могу принять только от родственников или очень близких друзей - отчеканила она вновь и добавила, глядя прямо в глаза Баруну – руку отпусти» От гнева она перешла на русский, Арджун быстро перевёл, но тот и так уже понял, что она потребовала от него. Этот тон, этот взгляд не оставляли сомнений. Пальцы разжались сами собой. Алина быстро пошла по улице, ускоряя шаг. Им ничего не оставалось, как идти следом. Ведь эта дурочка потеряется…
     У Алины была совершенно дурацкая привычка бежать не знамо куда при сильном волнении или злости. Адреналин гнал её вперёд, пока весь не иссякал.
     На улице стояла   дикая жара, кое-кто узнавал знаменитых актёров, пытался задержать. Необходимо было, как можно быстрее вернуть девушку в торговый центр, где работали кондиционеры и можно было, не собирая толпу спокойно посидеть в кафе.
      Улица, расширяясь, превращалась в небольшой «блошиный рынок». По лицу Алины заскользило что-то ярко-синее, шелковистое. Она отвела рукой тонкую ткань и подняла голову. Вокруг неё развевались, как паруса под порывами ветра, шарфы самых немыслимых расцветок. Ветер так же внезапно стих, как и налетел неизвестно откуда.
Погладив остановивший её «парус» рукой, она кивнула торговцу с просьбой показать товар. Жест и взгляд были понятны без слов, и шарф моментально оказался в руках. Она накинула его на голову, перекрестила концы, забросив за спину. Синева глаз стала ещё ярче, а продавец смотрел с каким-то странным выражением лица на девушку, вокруг которой уже собралась небольшая толпа. «Ну что, мне идёт?» повернулась она вокруг своей оси. Люди смотрели на неё, как на обезьянку в цирке, хотя нет, подумала Алина, обезьянками тут никого не удивишь. Она попыталась расплатиться кредитной картой, но продавец разводил руками и что-то быстро говорил. Наличных у неё не было.
     На рынках Алина бывала лишь с Арсением, который и расплачивался везде, а за более существенными покупками они с девочками из ансамбля ездили в Моллы – большие торговые центры, где располагались в основном известные брендовые магазинчики и принимали практически любые кредитки.
      Алина скорчила грустную рожицу, вернула синее шёлковое чудо разочарованному продавцу и огляделась. Вот где она сейчас? Повернувшись на сто восемьдесят градусов, упёрлась взглядом в карие глаза, настороженно глядящие на неё из-под длинного козырька бейсболки. «Алина, Вы успокоились?» - спросил Барун. «Да, но это ничего не меняет» - ответила она, пытаясь быть сердитой.
- Думаю, нам надо вернуться в Молл и перекусить.
«Да, и водички» - кивнула она, злясь на свою отходчивость. Злость слетала с неё ровно через пятнадцать минут.
- Кстати, где Арджун?
«О, Вы вспомнили о нём - усмехнулся Барун – сейчас догонит».
    Арджун догнал их через пару минут, в руке зажат небольшой свёрток. «Что она?» - спросил он беззвучно, показав глазами на девушку. «Мы идём обратно в Молл, перекусить» - ответил Барун вслух, а над её головой слегка поднял брови, что означало «не знаю».
     Найдя симпатичный ресторанчик и наслаждаясь прохладой после зноя улицы, Алина почувствовала, что утренний порез на ступне начал саднить. Она вытянула ногу и увидела, что бинт покраснел и слегка сбился. «Так, сейчас начнётся…» подумала она и скосила глаза на спутников. Они смотрели в том же направлении. Быстро спрятав ногу под стол и, подняв ладонь вверх, сказала: «Стоп. Я сама. Никто за мной не идёт».
     Она достала из сумочки телефон, бумажник, носовой платок и нашарила на самом дне лейкопластырь, который обязана была иметь при себе каждая танцующая девушка, мозоли на ногах - это профессиональная «травма» и девчонки привыкли, что пластырь должен быть всегда с собой.
     Алина скрылась в дамской комнате, а парни уставились на её, оживший в это время, беленький телефончик. Он вызванивал милую мелодию в которой звучали нежные колокольчики. «И почему он белый?» - задумчиво пробормотал Барун. «Потому, что белый – это второй её любимый цвет» - машинально ответил Ардж. «А я смотрю, ты хорошо изучил её за две недели - прищурился приятель – кстати, что будем делать? Она сказала - ничего не изменилось»
     Мелодия с колокольчиками зазвенела вновь, и он подвинул телефон к себе. На экране высветилась фотография Арсения. Переглянувшись с Арджем, нажал «ответить», включил громкую связь: «Алина, где ты ходишь? Звоню, звоню… Алло! Чего молчишь? Я прилетел в Дели, завтра буду в Мумбаи. Алло! Ангелочек, ты где?»
Дальше молчать было бессмысленно, Арджун взял трубку и сообщил Сене, что они в ресторане, Алина в дамской комнате, и описал ситуацию с оплатой её нарядов, закончив свой рассказ вопросом «что делать?»
     «Ну, да, извечный русский вопрос - хмыкнул Арсений – Алина принципиально не берёт подарков от посторонних мужчин, ей даже машины дарить пытались, бриллианты… Короче, выход один – убедить, что вы с ней лучшие друзья и позволить оплатить обед в ресторане. Ну, на крайний случай, скажите, что это я попросил сделать ей такой подарок и всё оплачу»
     Алина вернулась чуть прихрамывая. Увидев на столе манговый сок, улыбнулась: «Мне?», и смакуя ярко-оранжевую вкуснятину, смотрела на двух красивых, но слегка озабоченных молодых людей. По правде сказать, Барун был более спокоен и отстранён, оставив право всё объяснять Арджуну. И тот старался изо всех сил, подбирая самые доходчивые слова, чтобы убедить её в том, что они стали настоящими друзьями за эти две недели. А знакомы они уже два месяца с начала гастролей в Мумбаи, со встречи в том баре, где взрывались петарды и летело стекло…
      «Ну да, ты даже пожертвовал собой, чтобы защитить меня - протянула Алина – опять же выходит – это я должна»
«Но Вы моя гостья! А гость у нас в Индии, как бог!» - в отчаянье воскликнул Арджун
«Ого, как парня разбирает» - подумал Барун, но кивнул с серьёзным видом в подтверждение его слов.
 «Ну, хорошо, вы не знали, что приличные девушки не берут подарков от мужчин, проехали, но, если мы друзья, я плачу за обед. И ещё с меня ужин в лучшем ресторане» - подвела она итог. «Вообще-то тут тебе не Европа – платить за мужчину… - начал было Барун, но осёкся под её взглядом и добавил – хорошо, хорошо…»
     Став совсем прежней весёлой и беззаботной девчонкой, она подняла стакан с остатками сока и сказала: «Ну, если мы друзья, предлагаю чокнуться и перейти на «ты». Это так по-русски!
     Если начинать объяснять ей разницу между их «ты» и европейским, они запутаются окончательно и, заказав по бокалу напитка, они, слегка смущаясь, перешли на «ты». (Конечно же, без поцелуев!) Алине этот переход удался легко, а вот индийцы старались избегать такого обращения где только возможно.
 
                Глава № 3. Первый большой приём.

     Вечеринка должна была начаться с минуты на минуту, а Алина всё ещё не определилась с платьем и, соответственно, украшениями. Здесь в Индии это было особенно важно. Индианки впитывают любовь к украшениям и искусству макияжа буквально с молоком матери. Алине не хотелось ударить в грязь лицом.
     Про украшения вчера напомнил Барун, когда после обеда, они зашли забрать «покупки раздора». «А у Вас… у тебя есть колье для этого платья и серьги?» - и, увидев её озадаченное лицо, повёл в ювелирный салон, которых тут было пруд пруди. Алина выбрала шикарное колье из голубых агатов и аквамаринов, крупных, чудной огранки камней, которые в сочетании друг с другом выглядели необычно и стильно. Яркие непрозрачные агаты подчёркивали переливы и блеск аквамарина, просвечивающего, как толща морской волны на солнце.
Она думала, что эти камни не сочетаются друг с другом, во всяком случае, никогда не видела этого.
     Волшебная страна Индия. «Кама сутра» и строгость нравов, целомудрие даже. Раскованные движения танца и невозможность поцеловаться публично. Сочетание несочетаемого. «Алина, о чём задумалась? - спросил Арджун – выбери что-нибудь ещё».
«Я хочу серьги из аквамарина» - сказала она, отвлёкшись от своих мыслей. Пока ювелир выкладывал перед девушкой серьги и браслеты, Ардж шепнул Баруну: «Что делать будем?
Если она сейчас начнёт сама расплачиваться, мы будем опозорены на всю страну»
- Я уже придумал: у ювелира «откажет» терминал, а наличных у неё нет. Потом договоримся с Арсением. Только заплачу я, а ты отвлеки её.
 «Почему это ты? - насупился Арджун – что за игры, ты ведь не собираешься приударить за ней?»
- О, нет, ты же знаешь, я не завожу длительных отношений, а она слишком хороша, чтобы играть с ней в такие игры.
- Тогда что? Не понял.
- Я просто получаю эстетическое удовольствие, глядя на неё. Ну, и познавательно… Я раньше не общался с русскими девушками.
Арджун подошёл к Алине перебирающей серьги, а Барун ушёл договариваться с продавцом…
     Этого девушка не знала и сейчас стояла перед двумя платьями, пытаясь решить с каким будет лучше всего смотреться то или иное украшение. В дверь постучали.
- Сеня! Как я рада, что ты здесь!
«С корабля на бал - сказал он – только что прилетел»
- Сенечка, спасибо за украшения! Как ты узнал, что они мне необходимы? Ах, да Барун с Арджем… Но с чего ты вдруг решил делать мне подарки таким способом?
Она болтала, крутясь вокруг него то с платьем, то с колье…
Очередные «пострадавшие» от Алинкиной харизмы и синих глаз, понял Сеня, надо бы спросить, что они придумали с этими подарками, чтобы их не подставить и самому не сесть в лужу.
- Ладно, пойду, одевайся быстрее, там уже народ собирается.
     Он пошёл искать «героев-любовников». Про себя он называл безнадёжно влюблённых в Алину «пострадавшими», потому что ещё никто не смог увлечь его соседку-сестрёнку, не зря он звал её «уральское динамо», за привычку отшивать всех, кто пытался за ней ухаживать. Но, вообще-то, у этих индийских парней фантазия неплохо работает раз сумели накупить ей нарядов и украшений. Неужели пора волноваться?
     Арджун, и, особенно, Барун сыграли огромное количество героев-любовников, так какой же у каждого из них список соблазнённых женщин? Хотя, судя по телефонному разговору с ними, «строит» пока Алина. И она умная. И она… не влюбится?
     Алина подгоняла на себя платье.
Оно было длинное и обтягивало фигуру до колена, а ниже было всё в пышных воланах. Смотрелось шикарно! И цвет королевский синий в цвет её глаз. Она представила, как будет двигаться в нём и ужаснулась. О чём думала в магазине? Ей, порывистой и живой, придётся вести себя, как жеманной дамочке. Она решительно отрезала низ и…
     Когда Алина спускалась по лестнице, гости стояли, повернувшись к противоположной стене на которой висела огромная «плазма». Арджун решил устроить презентацию своей гостьи по полной программе. На экране под мелодию «Метелицы» проплывали девушки в голубых кокошниках, белых рубахах с пышными широкими рукавами и синих сарафанах. В центре улыбалась Алина – «визитная карточка» ансамбля, ставшая ею благодаря своим синим глазам и белокурой косе. Это была рекламная «нарезка» их концерта.
     Загремела протяжная и удалая «Калинка», закружились красные сарафаны, парни в косоворотках взлетали над сценой зависая в воздухе, крутились волчком, делали «карусель» подхватив девчонок. Опять крупный план её лица и заключительный аккорд – синхронный поясной поклон. Ролик был смонтирован мастерски, даже у Алины захватило дух. Она засмотрелась, стоя на лестнице.
     Вспыхнула верхняя парадная люстра, раздались аплодисменты. Собравшиеся здесь люди знали цену такому мастерству танца, ведь большинство из них сами были профессионалами. Арджун собрал в этом зале актёров, певцов, танцоров, киношников всех мастей. Здесь все имели какое-то отношение к Болливуду и были друзьями или хорошими знакомыми хозяина. Все хотели познакомиться с русскими гостями и узнать, чем же занимаются они на его вилле вместе с Санджаем, молодым, но уже известным сценаристом.
     Арджун взглянул на парадную лестницу, где замерев, стояла Алина и взяв у ди-джея микрофон пафосно объявил: «Дамы и господа, хочу представить русскую танцовщицу, студентку одного из лучших университетов мира, нашу прекрасную гостью – Алину!»
     По лестнице спускалась, сияя изумительными синими глазами стройная светловолосая девушка. На локонах играли блики хрустальной люстры, и пряди волос переливались от золотисто-солнечного до лунно-серебряного цвета. Платье королевского синего цвета, такого же яркого, как её глаза, облегало хрупкую фигурку и «взрывалось» охапкой воланов от талии до колена, стройные ножки идеальной формы обуты в бежевые туфельки, которые по цвету сливались с её загорелой кожей и ноги казались нереально длинными. Талию перехватывал белый воздушный шарф.
     В конце лестницы ей подал руку Арджун и провёл на небольшую импровизированную сцену, высотой не более полуметра. Он пригласил туда же Санджая, и они принялись вдвоём расхваливать Алину. Слава богу, она почти ничего не понимала из их быстрой речи на хинди, состоящей, кроме слов ещё из восклицаний, непонятных звуков и жестов.
    В конце концов, Ардж передал ей микрофон, и она на английском сказала: «Леди и джентльмены! Я выгляжу улыбающейся идиоткой, потому что почти ничего не поняла из речи моих друзей на хинди. Я учу ваш язык с помощью Арджуна и Санджая и надеюсь сегодня пообщаться с вами, не выглядя слишком странной. Думаю, они всё про меня рассказали, но, если есть вопросы - я отвечу. Не люблю, когда за спиной строят догадки»
     Посыпались вопросы, на большую часть которых опять отвечали Арджун и Санджай, но кое-что ей перевели.
- Вам нравится Индия?
- Как Вы относитесь к Арджуну? Вы в него влюблены?
- Как Вам работается с Санджаем?
Отвечая на них Алина произнесла целую речь: «Мне очень нравится Индия, её народ и искренность ваших людей. Я общаюсь с очень красивыми и яркими личностями и, конечно, я успела полюбить и гостеприимного хозяина этого дома и Санджая. Они очень милые и добрые люди, они заботятся обо мне, и я счастлива здесь отдыхать и работать.
Что касается, собравшихся в этом зале, некоторых из вас видела в кино или сериалах и хочу выразить восхищение от всех ваших поклонников в России. Лучше вас никто не умеет снимать любовь!»
     Все снова зааплодировали, а кто-то крикнул на английском: «Алина, какой Ваш любимый танец? Исполните!» Она повернулась к Арджу: «Ты принёс мою флэшку с музыкой?» Он кивнул, и она вновь поднесла микрофон к губам: «Если вы просите, я станцую свой любимый танец, и всех вас приглашаю присоединяться. У нас в России на больших балах и вечеринках всегда объявляют «белый» танец. Это означает, что приглашают на танец дамы и, как правило, этот танец вальс».
     Она сказала последнее слово по-русски и усилила его голосом. Добавив: «Дамы приглашают кавалеров!», отдав микрофон, она под первые звуки обожаемого вальса Доги из старого советского кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь» спрыгнула со сцены и под взглядами сотни глаз, пересекла зал.
     У резной колонны стоял Арсений и перебрасываясь словами с Баруном, вполуха слушал, что там несёт со сцены его ангелочек. Когда она приблизилась к ним на расстояние вытянутой руки, он скосил глаза на собеседника, Алина покачала головой «нет», и сделав лёгкий реверанс, пригласила его на танец, привычно вложив руку в его надёжную ладонь. Они закружились по залу под щемящую до слёз и возвышающую до небес мелодию.
 - Хитрюга, знаешь, что со мной будешь выглядеть на все сто пятьдесят процентов. Да?
 - Конечно, они ведь не знают, что мы первое место по Москве взяли на конкурсе бальных танцев, пусть думают, что все русские такие крутые танцоры. Хотя я думаю, среди них полно людей, которые запросто дадут нам фору.
     Они улыбались друг другу и выглядели, как влюблённая пара. Многие из наблюдавших за ними так и подумали.
     Воланы из которых состояла юбка Алининого платья, развевались охватывая её и его ноги, а белый шарф, которым она обвязала тонкую талию, летел за ними как облачко фаты в фильме, для которого и писался этот вальс. Именно для этого танца Алина и переделала платье, подшив низ с воланами к талии.
     «Сеня, я тебя обожаю» - сказала она, когда танец закончился и чмокнула его в щёку. «Осторожно, не смущай людей – сказал Арсений – они, конечно, актёры – люди «продвинутые», но традиции и воспитание… ну, дальше сама знаешь». Алина виновато кивнула.
     А потом начались знакомства, комплементы, улыбки. Арджун перезнакомил её с таким количеством своих друзей, среди которых примерно треть были знаменитости, что в её голове образовалась каша. Ускользнув от своего спутника Алина наткнулась на маленький бар сооружённый в нише под лестницей. Из трёх высоких стульев был занят только один. Она запрыгнула на высокое сиденье и спросила у молодого парня за барной стойкой: «Манговый сок есть?» То, что он ответил не было похоже ни на «да» ни на «нет».
«Манго-дринк?» - он развёл руками. Алина повела головой и встретилась глазами с сидевшим у стойки высоким парнем в джинсах и белой рубашке. Верхние пуговицы расстёгнуты. Узел галстука ослаблен. Круглые глаза, короткие брови, высокий лоб.
     Не успев подумать, машинально, Алина подняла палец вверх и сказала с характерной растяжкой и интонацией удивления: «Гаджаб!» Щёлкнув пальцами и потерев лоб, она продолжила: «Как же назывался этот фильм?», не обращая внимания на его поднятые домиком брови, она улыбнулась: «Точно. Вспомнила. Что-то вроде «Истории деревенской любви». А Вы Гурам Мехта, кажется». Возникла пауза.
- Я Алина, а Вы?
Она протянула руку. «Просто Гурам» - ответил он и протянул свою. Осторожно пожав её ладонь, спросил на английском: «Вы хотели манговый сок или ликёр?» В глазах девушки запрыгал бесёнок. «Сок, но уже не хочу» – быстро ответила она.
     «Значит, так, - продолжила Алина – с тех самых пор, как я увидела ваш фильм, я мечтала кое-что с Вами сделать». На лице Гурама отразился лёгкий испуг. «О! – хлопнула себя по лбу девушка – восток! Гурам, я не имею ввиду ничего неприличного. Просто в вашем сериале вы идёте с девушкой в ресторан и заказываете коктейль «кровавая Мэри». Помните?»
 - И?
 - И вам приносят большие бокалы с чем-то розовым.
 -И?
 -Короче, сейчас будем пить настоящую «кровавую Мэри»
Алина попросила две рюмки, томатный сок, водку и нож.
Когда бармен, выставил перед ней всё, что она просила, начался аттракцион. Парни внимательно следили за действиями девушки. Налив в рюмки сок, тихонько по лезвию ножа долив водку, Алина приказала: «Вперёд!» Они чокнулись.
 - Ну как?  Хорошо?
 - Да.
 - Ещё будешь?
 - Буду.
К барной стойке подтянулся народ. Обученный Алиной бармен наливал и наливал «кровавую Мэри» всем желающим, а Гурам после третьей рюмки уже расслабился и вовсю улыбался Алине. Они хохотали над её беззлобным троллингом индийских сериалов, над штампами, повторами, нестыковками в сюжетах. Хотя, если честно, половины сказанного не понимали обе стороны. Компания была в основном мужская, но это была её стихия и веселье всё нарастало. Такие простенькие старинные русские коктейли, как «белый медведь», «отвёртка» и пиво с водкой – «ёрш» выполнялись барменом под её чутким руководством и передавались в руки стоящих вокруг них людей.
     «Гурам, ты мне очень понравился в своём фильме - такой весёлый и бесшабашный. Но почему сегодня ты грустный? И почему один?» - спросила Алина после четвёртой «кровавой Мэри». «Нет, я весёлый» качнул он головой.
У Алины была ещё одна дурацкая привычка: она должна была развеселить всех, кто так очевидно грустил в весёлой компании.
     Она вытащила Гурама в зал, и они зажгли под какую-то забойную индийскую мелодию.  Было жарко и Алина кивнула в сторону веранды. Лёгкий морской бриз приятно охлаждал кожу.
- Ну, можешь сказать, что случилось? Ты грустный, ты один, а я знаю, что у тебя красавица жена. Поссорились?
Он кивнул и как ребёнок пожаловался: «Ну и пусть, вот Вы такая весёлая, а она дуется всё время и ругается»
- Когда женщина дуется нужно сказать ей какая она красивая, а когда ругается нужно её поцеловать… Ой! Я забыла, в Индии нельзя целоваться.
Алина грустно вздохнула, а парень в недоумении покосился на эту странную девушку.
- А у вашей жены, Гурам, очень красивые волосы. В Индии у женщин вообще красивые волосы, но у неё просто улёт. И глаза как у молодой оленихи… Как же вы с ней ссоритесь?
Гурам посмотрел на девушку с недоверием.
- Вы хвалите другую женщину? Это так странно…
- Почему? Ведь это правда. Я смотрела ваш фильм и восхищалась ею.
Он подошёл ближе, пытаясь заглянуть ей в глаза медленно и тихо заговорил: «У Вас совершенно необычные сказочные волосы, хочется зарыться в них лицом… У вас такие неземные глаза…» Договорить он не успел. Упс! Барун вылил белое вино из своего бокала прямо на платье девушки…
     Он стоял на веранде и невидимый из зала наблюдал за происходящим внутри, а когда Алина и Гурам вышли, отошёл в тень, но после слов парня ни минуты не сомневаясь встал между ними.
«Гаджап! – вскрикнула Алина, глянув ему в глаза - что ты делаешь?»  «А ты?» - переспросил он.
- Я хочу, чтобы он помирился с женой, ты видишь какой он грустный…
Ответ был слишком наивным и глупым, просто девчонка запала на этого простака с деревенской внешностью. Наверно…
- Нет, - подал голос Гурам – я уже весёлый, а ты, Барун, иди…
Барун сжал его запястье и ласково сказал девушке: «Иди переоденься. Простынешь.»
«Ладно - кивнула она – но хочу сказать Гураму – не слушай 
что говорит твоя жена, а думай зачем, хорошо?»
«Иди, иди, я ему объясню» - изобразил улыбку Барун, ещё сильней сжав запястье парня.
     Алина поднялась в свою комнату, голова была лёгкой, ей было весело, вот только похоже, Барун злился. Почему?
Нет, показалось… здесь в Индии отношения между людьми так регламентированы, но она не сделала ничего плохого…или… Гурам говорил на хинди, может я не всё поняла, но я говорила на английском, он понял. Наверно… Да, четыре «кровавых Мэри» подряд многовато …
     На кровати лежало второе из купленных вчера вечерних платьев. Белое. Под него колье из аквамаринов не «айс». Вот бы тот шарф синий как небо…
     В дверь постучали. Заглянул Арджун.
- Могу чем-то помочь?
«Разве что синий шарф наколдуешь» - пробормотала себе под нос Алина.
      Ардж скрылся, а через пару минут вернулся с тем самым шарфом в руках.
«Да ладно! – недоверчиво воскликнула девушка – тот самый? Как?»
- Ну я видел, как он тебе понравился. Возьми.
     Алина погладила шелковую ткань, приложила к плечу,
перекинула за спину. Блеск! 
- Спасибо, Арджун!
Она чмокнула его в щёку и начала обматывать свою талию этим синим чудом. По белому платью с большим вырезом на спине и длинной воздушной юбкой, от плеча протекала синяя река к талии, обвивала её   и спускалась вниз по бедру.
Арджун не мог отвести глаз от этой удивительной девушки. С каждым разом, преображаясь, она становились всё краше. Как такое возможно?.. А ещё   она взяла подарок! Его тёплые карие глаза искрились от радости.
     В зал спустились вместе, и он пригласил её на танец. После медленного опять звучали зажигательные индийские мелодии. Алина, вспомнив про Гурама покрутила головой, вышла на веранду. Никого. За стеклом в зале многолюдно, громкая музыка и голоса, а здесь другой мир. Она, подпрыгнув, села на широкие резные перила и раскинув руки, подняв голову к небу покачалась как птица в полёте. Небо над головой было совсем другое, не такое как дома. Она уже смотрела в это небо не раз, но ориентировалась в нем плохо. «Надо хоть в интернете посмотреть, дурочка необразованная» - пробормотала она и … полетела вниз на песок.
«Какое счастье, что песок» - подумала она.
«Какое счастье, что песок» - озвучил мужской голос.
Посмотрела направо, налево - никого.
«Хорошо, что никто не видел» - подумала она.
«Хорошо, что никто не видел» - озвучил мужской голос и рядом с ней приземлился Барун.
- Ты что, за мной подглядываешь?
- Не подглядываю, а присматриваю.
Он ощупал её ноги, осторожно повернул одну ступню, другую, надавил на колени, согнул, разогнул правую, левую ногу, пробежал пальцами по запястьям и шее... «Ты чего?» -  к Алине вернулся дар речи.
- Случилась то, что ты слетела с высоты...
- Фу ты, опять забыла, что ваше «чаво» означает «что случилось?» Я у тебя спросила, что ты делаешь.
- А на что это похоже?
- На скорую помощь. Я слетела с высоты двух метров, что могло случится?
«Самостоятельная, да?  - сердито рыкнул он - руку покажи...
да не эту, другую...»
-Царапина.
Он разжал её кулак. Ладонь саднила, немного содрана кожа, крови почти нет. Падая зацепила какой-то шершавый камень. «Пошли обработаем рану» - уже мягче попросил Барун.
- Слушай, ну чего вы так паникуете всегда? Я в детстве на асфальте на кулаках отжималась и - ничего.
Он повернул её голову к свету, падающему из окна.
- Ты головой ударилась?
- Правда, я с шести лет занималась в школе карате. Когда в мае снег в школьном дворе сходил мы на баскетбольной площадке тренировались, а она у нас асфальтированная была, ну вот, а отжиматься всё равно нужно было.
«Немыслимая девушка - проговорил он - слушай, у вас там в России, в ваших холодах, может все микробы и дохнут, а здесь другой климат. Даже маленькие ранки могут обернуться большой бедой»
- Хорошо, давай я подожду тебя здесь, а ты принесёшь что там надо и намажешь, ладно?
- Ладно. Но ты сделаешь что я попрошу, хорошо?
- Хорошо.
«А ты почему так быстро соглашаешься, вдруг я что-то неприличное попрошу?» - удивился он.
- Не попросишь.
- Думаешь?
- Знаю.
Она совсем его не боялась.
Хмыкнув себе под нос, он взял её на руки и посадил на ступеньку деревянной лестницы, ведущей на второй этаж.
«Ты...» - начала она, но Барун, перемахнув через перила, скрылся в доме. Что он её вечно на руки хватает, а ещё индиец. Привык у себя в сериалах...
«А вот и я - он вынул из кармана перекись и тюбик с антисептиком -давай руку»
Быстро, как вчера порез на ноге, обработал ссадину на её ладони.
- Ты просто профи, так быстро всё делаешь.
«Опыт большой» - усмехнулся он.
- Мотоцикл? «Харлей», наверно?
Он опять повернул к свету её лицо.
- Ты в инете про меня читала?
- Что?!
Её удивление было вполне искренним.
- Тогда откуда?
«Ну смотри, - она осторожно, пальчиком провела по шраму над бровью, маленькому белому шраму на скуле под левым
глазом - вот эти шрамы, они видны на экране даже под гримом. А вот этот - она провела по верхней губе и два сантиметра дальше по щеке - видно, когда ты улыбаешься, губа уходит чуть вниз. А шрам на ключице я видела вчера, когда ты мне рану на ноге бинтовал»
Он что-то пробурчал с досадой себе под нос.
- Не знаю, что ты там бормочешь, но это вряд ли бокс или
драки. У тебя абсолютно ровный нос, тебе по нему даже в
детстве нормально не били. Не ломали, верно? Он кивнул, задумчиво разглядывая её.
- И ещё, даже сквозь твой эксклюзивный, дорогущий одеколон от тебя пахнет бензином, потому что ты сам копаешься в «мотике». Я права?
Всё так же задумчиво глядя на неё, он кивнул.
- А почему «Харлей»?
- Ну ты же крутой! Учился наверняка в Англии или Америке.
Она фыркнула, слегка усмехнувшись.
     «Алина» - позвал Арджун, выглянув на веранду. Она помотала головой и приложила палец к губам. Арджун прикрыл дверь, а Алина сказала: «Я пойду через верх по этой лестнице. Заодно залеплю ссадину пластырем». Не хватало ещё, чтобы Арджун начал суетиться из-за её царапины. «Я с тобой» - поднялся Барун.
     Эта лестница выходила прямо к её комнате. Пока Алина искала пластырь, он стоял, опершись двумя руками на туалетный столик и разглядывал в зеркале своё лицо. Она встала рядом, протянула ему кусок пластыря с антибактерицидной тканью, кивнула, чтобы помог. Он заклеил её ладонь двумя пластинками, и спросил: «Что, всё так видно на моём лице?»
Она посмотрела на него в зеркало. Наклонила голову набок,
подняла брови и засмеялась: «Ты очень красивый, твои шрамы совсем не видны. Это я совершенно неправильная девушка, вижу то, что не надо. Ты крутой, ты «Суперстар» ...  А я дурочка из переулочка...» - добавила она в конце по-русски.
- Переведи, я не понял.
«И не надо - отрезала она - пошли вниз. Кстати, я люблю запах бензина. У моего брата тоже был мотоцикл, правда не «Харлей», попроще»
- Стой! Ты кое-что обещала мне.
- Хорошо. Говори.
- Не боишься? Почему?
- Не боюсь. Ты порядочный человек.
«Ты думаешь?» - усмехнулся он.
- Знаю.
- Всё ты знаешь.
     Он достал из кармана своего пижонского пиджака бархатную коробку и не успел открыть, как Алина сказала: «Ну уж нет». «Нет уж, да - тем же тоном сказал он - ты обещала» Коробка открылась, на белом шёлке лежали аквамариновые серьги в виде огромной длинной капли, они были насыщенного сине-голубого цвета, они сверкали, как море под солнцем. Это было именно то что ей хотелось, но чего она не нашла вчера у ювелира.
- Откуда? Вчера я не видела их.
Она боялась посмотреть на него – он сразу поймёт, как она хочет эти серьги. «Вижу, хочешь» - сказал он. «Я что, это вслух сказала?» - жалобно проговорила она. «Нет, твои глаза говорили вслух - улыбнулся он и добавил – значит так, во-первых, это не «Бентли» и даже не бриллианты, во-вторых – ты обещала».
- Барун, я знаю – это не брюлики и даже не сапфиры или рубины, это камни третьей категории – я в этом немного понимаю. Мой брат геолог-нефтяник, но он увлекается камнями. Папа профессор геологии. Мне ли не знать, что это очень редкие камни. Смотри какие они чистые и прозрачные. А цвет! Синева удивительная. Огранка, её делали крутые мастера. Должно быть они стоят сумасшедших денег.
     «Сама ты редкая, чистая и прозрачная» - подумал Барун, а вслух сказал глухим голосом: «Пожалуйста, возьми, как залог дружбы, просто дружбы. Я бы очень хотел, чтобы у меня был такой друг, как ты» Для этой фразы он собрал все русские слова, которые знал, потом начал говорить на хинди, а когда заговорил на английском, Алина остановила его: «Я поняла. Спасибо за такой волшебный подарок» Она привстала на цыпочки и прикоснулась губами к его щеке.
     «Господи, сегодня мне дарят удивительные подарки. Какой странный день» - думала Алина спускаясь по лестнице одна. Барун сказал, что спустится по боковой, дабы не компрометировать девушку. Он помог ей вдеть серьги в уши и сейчас она чувствовала их приятное покачивание возле щеки.
     Гости ещё танцевали и закусывали, но кто-то уже уехал, а кто-то прощался. Новые знакомые подходили к Алине. Девушки обнимали, мужчины слегка кланялись. Улучив момент, Алина зашла на кухню и попросила для себя чашку чая. Она вышла на веранду, её так и тянуло туда, где попрохладней, забралась в самый тёмный угол и отпивая по глотку чай, перебирала события двух последних дней, пытаясь понять, что же её так «царапнуло» в эти дни, почему она трижды отступила от своих принципов. Станут эти парни её друзьями или начнут тупо «клеить», как это случалось в её жизни не раз.
     Арджун открыл дверь, окликнул по имени. Выходить из укрытия не хотелось, но скрываться дольше было невежливо. «Я здесь - она вышла к нему, показала пустую чашку - пила чай»
- А-а-а, ну да, а Арсений уехал, передал, что заночует в городе, завтра позвонит тебе.
-Хорошо, Ардж, можно я пойду к себе?
-Да, да, конечно, отдыхай.
-Знаешь, ты всё так здорово организовал. Спасибо тебе за праздник.
Она улыбнулась ему и, приподняв руку слегка пошевелила пальчиками «пока-пока».
     С боковой лестницы за ними наблюдал Барун. Он, как и Алина думал и не понимал, что с ним не так эти два дня. Нет, что-то не так с ней. Она не кокетничает, не заигрывает с мужчинами, она до глупости наивна и доверчива. А вот Арджун явно влюбился. Он из самого традиционного среднего класса, став актёром, заработал денег, но воспитанный в уважении к нравственным ценностям не изменился, не стал циничным, так что с этой стороны она в безопасности…
И всё же надо за ней присматривать…
     Он догнал Арджуна в зале и спросил, что такое «дуу-роч-ка из пе-реуу-лоч-ка»
- Где услышал? Сеня Алину называл?
- Нет, она сама про себя говорила. Я не понял.
«Ну это она себя так дурой называет – улыбнулся Ардж – а Сеня её обзывает, когда глупость какую-то сделает. Речь о чём шла?»
- Да так, неважно… Приглядывай за ней.
     Арджун задумчиво смотрел ему вслед. Не слишком ли много он последнее время интересуется Алиной. Хотя, как ей можно не интересоваться? Сегодня все только о ней и говорят и все в восторге. Он сам выставил её на всеобщее обозрение. Вот кто дурак!
      Надо приглядывать за ней, Барун прав. Кстати, о нём ходят странные слухи последние два года, с тех пор как развёлся с женой. Болтают, как мужчина он не слишком состоятелен. И детей у них так и не было. Может и правду говорят… Тогда для Алины он не опасен. Но всё же…
                …   …   …
     Алина сидела на полу в маленьком эркере, так она называла небольшой полукруглый выступ веранды, огороженный резными столбиками (в этом доме и на них были вырезаны древние узоры!) В ста мерах шелестело море, от палящего солнца защищала тень перил. Она облюбовала это место с первых дней пребывания в доме Арджуна и любила посидеть в одиночестве приводя в порядок свои мысли. Арджун, заметивший, что ей нравится этот закуток, приказал принести туда плетёное кресло, маленький столик и коврики, но она всё равно сидела на полу и, положив на колено блокнот, рисовала.
     Темы её рисунков были довольно однообразны, весь последний год она рисовала украшения с камнями. Когда три года назад Алина с Арсением заняли первое место в конкурсе бальных танцев, Арсений придумал сделать её лицом танцевального коллектива «Калинка», который он сам и создал.  Её лицо светило синими глазами, и радостной улыбкой со всех плакатов и мелькало в рекламных роликах. Это не только подняло рейтинги их коллектива, но и привлекло внимание хозяина ювелирного холдинга «Алмазы России» Ильи Кравцова. Он в это время создавал коллекцию из голубых бриллиантов и пригласил Алину рекламировать её. Девушка, не будучи профессиональной моделью прекрасно справилась с этой ролью и ей настолько понравились удивительные дизайнерские украшения, что она, забросившая было рисование, которому недолго училась в городской изостудии ещё будучи школьницей, вновь взялась за карандаш.
     В свободное время, раздумывая о чём то, она делала наброски необычных колец, колье, серёжек и брошей. Любила рисовать камни разной огранки и формы. Илья Петрович однажды увидевший её за этим занятием, заглянув в её блокнот, был приятно удивлён фантазией и оригинальностью эскизов. По Москве ползли слухи о их слишком близких отношениях, но на самом деле Ювелир, так звали его за глаза, испытывал к Алине вполне отцовские чувства, хотя в это мало кто верил.
     Сидя в эркере спиной к ограждению Алина пыталась изобразить оправу для кольца из аквамарина, который подошёл бы к серёжкам, подаренным Баруном и думала о том, как она согласилась принять от него такой дорогой подарок.
     Сбоку, за перилами шла какая-то возня и слышался тихий шёпот. Алина перевела взгляд, не отрываясь от рисунка. Круглые блестящие тёмно-карие глаза смотрели на неё из-под чёрной кудрявой чёлки. Вытянув шею, из-за плеча мальчугана выглядывала девочка постарше.
     «Вы кто?» - улыбнулась Алина детям. Обе головы исчезли. Девушка закрыла глаза и сделала вид, что задремала. Через пару минут дети подошли поближе, и она схватила их в охапку.
- Попались, малыши!
Они с хохотом повалились к ней на колени. Тиская и целуя
их щёчки Алина приговаривала: «Какие сладкие дети, сейчас их съем…» 
Нахохотавшись, она предложила: «Давайте знакомится.
Я – Алина, а вас как зовут?»
«Анжели – сказала девочка лет шести - а это Руди. Он плохо говорит» - она показала на малыша трёх - четырех лет.
- Он твой брат?
- Да, брат. Я присматриваю за ним. Дядя сказал не мешать его гостье, а Руди всё равно пошёл.
«Как же мне могут помешать такие милые дети?» - улыбалась Алина. Девочка Анджели протянула руку и спросила: «Можно я потрогаю ваши волосы? Они настоящие?»
- Конечно можно. Они настоящие.
Малышка принялась гладить и теребить её волосы, а Руди потянулся пальчиком к её глазам.
- Глазки у меня тоже настоящие.
Она взяла его ручонку и поцеловала маленькие пальчики.
- Чмо-чмок, сейчас съем.
«Вот вы где – раздался голос Арджуна – Анжели, Руди, я просил…»
- Ардж, успокойся, они мне совсем не мешают.
Алина поднялась и прикоснулась к его руке: «Это твои племянники? Они очень милые и красивые…» Она осеклась под холодным взглядом молодой женщины в сари, которая подошла к ним во время разговора. «Познакомьтесь пожалуйста. Алина, это моя сестра Нита. «Нита, это Алина – мой друг» - представил Ардж. В его голосе чувствовалось напряжение. Алина протянула руку. Нита, едва прикоснувшись, отстранилась. «У Вас милые дети – улыбнулась Алина, пытаясь понять, чем недовольна Нита - а Руди это Рудра, да?» Она пыталась вести светскую беседу, разрядить обстановку. «Да, Руди это Рудра, а Нита это Анита, но брат вечно сокращает моё имя - ответила женщина и обращаясь к детям строго прикрикнула – быстро в дом, здесь жарко и пора обедать»
     Пока взрослые разговаривали, дети разбирали Алинин альбом на листочки и побежали внутрь, унося их с собой. Нита молча, не прощаясь, удалилась вслед за ними. Алина, проводив её взглядом, растерянно посмотрела на Арджуна. Он виновато улыбнулся: «Нита не в духе, ты не обращай внимания». «Хорошо – она положила руку ему на плечо – это из-за меня?» Его глаза метнулись в сторону: «Нет, нет, что ты. Она совсем тебя не знает…» Алина убрала руку: «Ардж, не переживай, я буду на «Вы» сегодня». Он посмотрел на неё с благодарностью и добавил: «Скоро обед подадут, приходи»
     Алина подняла с пола оставшиеся листы альбома и пошла к себе на второй этаж. Нужно переодеться во что-то максимально консервативное. Голубые узкие джинсы, немного не доходящие до щиколотки, белая тоненькая хлопковая блузка без рукавов и… чего-то не хватает. Взгляд упал на подаренный Арджем шарф, синий, как её глаза, атласный, как её кожа. Она небрежно накинула его на шею скрестив его концы сначала спереди, потом сзади. Стоп. Очень по-европейски… Серьги. Да, вчерашний подарок Баруна… Вот сейчас хорошо.
     Надев босоножки без каблука, она сбежала по лестнице вниз и не успев затормозить наткнулась прямо на Баруна.
«Ты ещё не всё себе разбила?» - ехидно спросил он, придерживая её за плечи.
- Привет. Какими судьбами?
«Я понял только «привет» - ответил он - по-видимому ты спросила какого чёрта я тут делаю – перейдя на английский он продолжал – так вот, объясняю - я приехал, чтобы отвезти тебя в любой храм города, который пожелаешь»
     Её брови поползли вверх: «Гаджаб!»
«С Гурамом вчера переобщалась? - спросил он всё также ехидно и добавил – Ардж попросил, похоже у него какие-то семейные разборки намечаются»
Ответить она не успела, из кабинета вышел Санджай: «Я голодный, как зверь, идёмте обедать»
     Они прошли в столовую, там Нита по-хозяйски распекала прислугу. Увидев мужчин, она церемонно раскланялась, они тоже самое сделали в ответ. Пока Алина соображала нужно ли ей снова приветствовать сестру Арджа появился сам хозяин.
- Нита, с Санджаем ты знакома, позволь представить тебе Баруна Сингха.
Анита уже широко улыбалась Баруну и, протянув руку, после слов брата разразилась длинной речью на хинди. Комплименты говорит, не иначе. Арджун отодвинул Алине стул, но сам сел от неё подальше, что было удивительно. Обычно он старался быть ближе. За столом Нита изо всех сил ухаживала за мужчинами, особенно за Баруном. Он не был в восторге от такого внимания и на вопросы женщины отвечал вежливо, но односложно. На гостью брата она не обращала внимания, но это было даже хорошо.
      «Арджун, - вполголоса спросила Алина на русском – что за история с поездкой в храм?» Он затравленно глянул на неё, потом на сестру. «Она что, знает русский?» - подумала Алина, но он ответил: «Прости, но сестра приехала поговорить о важном семейном деле…»
- Конечно, не объясняй, надеюсь никто не умер?
-Нет, нет. Всё хорошо.
Тон, которым он сказал это, говорил об обратном.
Санджай переводил взгляд с Ниты на Арджа, с Арджа на Алину, улыбался в «усы», а потом подмигнул притихшей девушке, которая обычно даже за столом весело болтала, развлекая их с Арджуном. «Всё будет хорошо – тихонько сказал он ей – возьмёте меня с собой в город?»
- Ты тоже в храм?
- Нет, у меня встреча. Арсений обещал с русским администратором познакомить. Она сегодня прилетает.
- Женщина?
- Да, Светлана Пахомова.
- Ого!
- Ты знакома с ней?
- Знаю немного. На телестудии встречались. Деловая и весёлая девушка, хороший профессионал. Тебе повезло.
            
                Глава 4.   Первая экскурсия.

     Барун был на большом японском внедорожнике. Сев за руль он привычным жестом надел тёмные очки и сказал повеселевшим голосом, обращаясь к Санджаю: «Ну что, едем в центр? И поможет Арджуну богиня!»
«А что с ним?» - удивилась Алина. Молодые люди расхохотались.
- Не скажите? Что-то серьёзное? Тогда почему смеётесь?
Барун хмыкнул: «Серьёзней не бывает, если индийская семья среднего класса собирается женить сына»
     «Какого сына женить?» - не поняла Алина. Барун опять засмеялся, а Сандж сказал: «Я объясню. Семья считает, что, женив сына они спасут его от разврата и распутных женщин»
«Сандж, остановись» - резко сказал Барун. «Но я…» - он осёкся, покосившись на Алину. Она обернулась к нему: «Говори толком кого собираются женить и спасать?»
- Арджуна. Его семья.
«Да? Он ничего не говорил – растерянно произнесла она – у него что, невеста есть?» «Найдут» - вздохнул Сандж.
- Как это? Ты шутишь. Как в сериалах?
«Он у нас из добропорядочной традиционной семьи – вступил в разговор Барун – и если мать решила женить сына, она этого добьётся»
- Но от кого нужно спасать Арджа? Он такой порядочный, у него даже девушки нет, и он не пьёт…почти совсем…
Барун покосился на неё, но промолчал, а Сандж очень весело начал вспоминать вчерашнюю вечеринку.
       «Так в какой храм я тебя везу?» - спросил Барун, высадив Санджая у продюсерского центра в Новом городе. Ехать в старый Мумбаи, где находятся все основные достопримечательности, храмы и музеи, было довольно далеко и Алина подумала, что пока они доедут, пару часов на осмотр, обратно по пробкам, а темнеть начнёт уже очень скоро…
- Ты уверен, что нужно ехать?
- А ты не хочешь?
- Насколько я понимаю, проблема в том, что меня нужно на сегодня, а может и на завтра увести подальше от дома Арджуна. У него какие-то заморочки с сестрой, с семьёй. Но почему он мне просто не сказал, чтобы я на пару дней уехала. Что здесь такого? Зачем было тебя дёргать? Я сейчас Сене позвоню, и он что-нибудь придумает, мы переночуем в гостинице, подумаешь проблема.
- Ты забыла, Арсений утрясает дела с продюсерскими центрами Москвы и Мумбаи, он сегодня встретил представителей ваших русских спонсоров, они сначала будут документы сверять, потом договор заключать, потом, как у вас говорят «отмывать».
«Обмывать - машинально поправила Алина – почему я ничего не знаю?»
«Кто-то вчера слишком много пил «кровавой Мэри» и с Гурамом обнимался, а потом с перил веранды летал, как птичка - ехидничал Барун – а Сеня вчера о своих планах говорил, потому и уехал пораньше, а ты сегодня на моей ответственности». Алина чуть заметно усмехнулась над любимым понятием индийцев – «моя ответственность».
- Ну ты можешь меня где-нибудь в центре высадить, я прогуляюсь, найду гостиницу…
«Даже не думай!» - оборвал он.
- Но я не маленькая.
- Ты – девушка, тем более ничего здесь не знаешь, будешь слушать меня.
Тон был безапелляционный. Она задумчиво посмотрела на него. Да. Мужик.
- Хорошо, вези куда хочешь, а я хочу ближе к морю.
     Он привёз её в ту часть Нового города, где красивая улица шла вдоль берега моря повторяя его изгибы, такая своеобразная набережная, как в русских городах, в которых вдоль реки устраивают зоны отдыха и «променады», обрамлённые кустарниками, клумбами, скульптурами и ротондами, только здесь росли не берёзки и ивы, а пальмы и берег не был отгорожен мраморными перилами или коваными решётками, а тротуар тянулся рядом с песчаным пляжем, на котором было совсем безлюдно. Здесь не принято было загорать.
- Пошли, погуляем.
Алина скинула сандалии.
 «Ну и привычки у тебя» - тряхнул он головой, но мокасины снял и подвернул лёгкие кремовые брюки.

     «А теперь расскажи мне толком, что за свадьба, что за спешка, почему Ардж не захотел, чтобы я узнала об этом» - заговорила Алина, напрыгавшись у кромки моря.
«Я знаю не более того, о чём мы говорили в машине. Думаю, что и сам Арджун не в курсе подробных планов своей семьи - задумчиво сказал Барун и добавил - а ты против?»
- Нет, но я думала, если фильм через пару недель запускается, а Арджун первый претендент на роль «героя», то…
- Ну, во-первых, через пару недель вряд ли, скорее через месяц, а во-вторых у них не получится женить его так быстро.
- Но что-то тогда не сходится. Зачем давить на него?
- Чтобы он, не дай бог, не женился на какой-нибудь иностранке.
Барун насмешливо посмотрел на Алину.
- На меня намекаешь?
- Угу.
- Глупости, у нас дружеские отношения, и вообще, я скоро домой улечу.
Последние слова она произнесла мечтательно, и совершенно без сожаления. Барун покачал головой: «Это вряд ли»
- Почему?
- «Героине» не дадут сейчас ни куда улететь.
- «Героине»? Я-то при чём? Я вообще не актриса. Два любительских спектакля в Универе, один в школе ещё. Да и не собираюсь я становиться актрисой.
- Ты что, правда не знаешь? Наши продюсеры кроме тебя ни о ком слышать не хотят. Они уверены, что та съёмка в баре с взрывающимися петардами - трейлер фильма. И Арсений вчера говорил, что именно «под тебя» российская сторона деньги даёт. Фильм с российской стороны продюссирует какой-то ювелирный холдинг.
«Что?! Что?! - Алина от злости крутанулась на месте – Илья Петрович Кравцов! А меня спросили? Я домой хочу! Ну, Сеня, подожди!» Алина вытряхнула из сумочки телефон и попыталась вызвонить Арсения. Раз, другой, третий… «абонент не абонент». Она всё сильнее прибавляла шаг, почти бежала. Барун пытался её остановить, но…это было бесполезно…
     Остановил её только острый камушек, неудачно подвернувшийся под ногу.
- Что за дрянь валяется на этих пляжах…
     Последнее слово она сказала уже почти спокойно, злость уходила, осталась растерянность и недоумение, почему ей никто ничего не сказал, как они могут за неё решать…
     Алина плюхнулась где стояла, смахнула песок с ноги и взглянула на ступню, крови не было, и она снова опустила ногу на песок. Барун сел рядом. Чем я занимаюсь – думал он – бегаю по пляжу за какой-то глупой девчонкой. На её месте любая прыгала бы от радости, а эта злится, да ещё как.
- Ты правда не знала?
- А ты откуда знаешь?
- От Санджа. И Арсений вчера…
- Сеня…
Она ещё раз попыталась набрать его номер.
- Алина, я же говорил: договор, согласование, отмывание…
«Обмывание» - машинально поправила она.
«Алина, не злись, послушай: ну где они найдут такую девушку, как ты?» - попытался вразумить её Барун.
- Да таких, как я в России каждая пятая, и даже лучше.
- А такие волосы светлые, с прядками разных оттенков?
- И таких полно, они у меня выгорают на солнце летом с самого детства.
- А такая грация, так танцует?
- Ой, не льсти. Меня в ансамбль Сеня взял, только чтобы мою физиономию на плакатах напечатать, а девочки у нас все танцуют отлично, и стройные и красивые…
- А глаза?
Он посмотрел в её глаза. Уже темнело, солнце бликовало на поверхности моря последними лучами и глаза девушки сверкнули как тёмные сапфиры с яркой искрой внутри. Ого!
Он вздрогнул и отвёл взгляд. Как бездна, ещё затянет в свой омут.
- Ну, да, они очень необычного цвета, но ты же не думаешь, что я одна такая, если поискать можно найти.
Он думал, конечно он так и думал.
- Должно всё сойтись – глаза, волосы, танцы, фигура, темперамент и, главное, твоя харизма. А это даже не каждый актёр имеет. Я не понимаю – что не нравиться? Снимешься в фильме, заработаешь известность и деньги. Выйдешь замуж за… Арджуна. Отличная партия - красив, знаменит, богат. Что ещё нужно для счастья?
«Ты бредишь? – в глазах-сапфирах метнулась молния – я не-хо-чу быть актрисой» Она развернулась к нему всем корпусом и стоя на коленях в песке, жестами усиливая каждую фразу, попыталась донести до него своё жизненное кредо.
- Я хочу закончить учёбу в университете, и после нынешнего опыта со сценарием я, возможно, переведусь на сценарный, если получится. Мне понравилось это. В любом случае я хочу стать кем-то, а замуж я не-хо-чу. Почему ты думаешь, что любая девушка хочет замуж?
Она снова села на песок и, помолчав, продолжила задумчиво: «Нет, я конечно выйду замуж, но потом, когда стану профессионалом, влюблюсь…» Оба молчали, глядя в темноту. Через пару минут Алина повернула голову: «А почему Арджун? Почему ты сказал «замуж за Арджуна»? Да, он хороший, но он друг, не более…»
     Барун встал, стряхнул с брюк песок, подал Алине руку. В этих широтах очень быстро темнеет, вместе с солнцем уходит зной, с моря тянет прохладой. Они пошли обратно к машине. Немыслимая девчонка, бедный Ардж, угораздило его влюбился в такую…
     «Барун, а где я сегодня ночевать-то буду? Я ведь не дура, поняла, что не нравлюсь его сестре. Приеду, она опять будет злиться и Арджуну будет неловко. Отвези меня куда-нибудь в отель, что ли. «Алина – он замялся – если ты не против, если ты не боишься, мой дом тут недалеко, езды всего минут пятнадцать. Можешь переночевать у меня, а завтра съездим с утра в любой храм» Предложив ей ночлег, он сам испугался, понимая, что девушке-индианке о таком даже заикнуться не посмел бы, но она спокойно спросила: «А это удобно? Ты один живёшь?»
- В том-то и дело, что один, если бы со мной жила мама или бабушка, любая другая родственница…
«Ты серьёзно? - она засмеялась – если бы там была мама или бабушка – вот было бы неудобно – пришлось бы объяснять
кто я, что я… а так даже лучше, поехали»
- Ну, девушка в доме мужчины, без сопровождающих, за репутацию не боишься?
«Не-а – беззаботно сказала она – или у тебя там папарацци пасутся день и ночь? За свою репутацию страшно?»
Оба улыбались, как заговорщики глядя друг на друга. «Не-а» - передразнил он её, и они захохотали.
     Дом Баруна был полной противоположностью резному с народными индийскими мотивами дворцу Арджуна. Никакой экзотики. Сплошной евро-стандарт - стекло, минимализм, зато удобства, как в пятизвёздочном отеле. Алина с огромным удовольствием приняла душ и завернувшись в огромное пушистое полотенце поняла, что одеть-то нечего… Она осторожно вышла из гостевой и тихонько позвала: «Барун…» Из соседней комнаты показалась его голова. Он посмотрел на неё и озадачено сказал: «Да, не подумал. Ну, заходи, шкаф справа, что найдёшь – твоё, а я пойду насчет ужина распоряжусь.
     Алина выбрала белую рубашку, которая лишь немного не доходила до колена, закатала рукава и подняв воротник – это был её стиль, сбежала по лестнице на первый этаж, где уже пахло чем-то жареным, острым, пряным… О! Как же она проголодалась!
     Барун не мог отвести глаз от этой неземной девушки – от её стройных ног, сияющих глаз, влажных волос, а рубашка, на пять размеров больше, чем нужно, делала её ещё более милой и манкой. Нет, Барун, ты не должен, вернее не можешь, твердил он себе, запутавшись в своих мыслях и ощущениях. «Эй! – Алина помахала рукой у его лица – приведение увидел?» «Да – ответил он - нет» и подумал, что лучше бы приведение…
Она захохотала и потянулась к бокалу с вином, который он только что наполнил. «Ужасно хочу пить – она отхлебнула прохладное красное «Мерло» - о, французское любишь?»
- Да, а ты?
- Я люблю испанское, но и это сойдёт. Что с тобой? Девушку в «мини» не видел?
«Да – он кивнул – нет…»
- Но ты не будешь меня клеить, да?
«Да – он снова кивнул, не понимая о чём она спрашивает – нет…». «Короче – лукаво улыбалась она -  корми меня и себя, а то у тебя от голода что-то в организме испортилось» и, не дожидаясь ответа, передразнила его «да… - кивок - нет…», но он даже обидеться не сумел на эту инопланетянку.
     После ужина они почти два часа проболтали. Она была ещё и хорошей собеседницей, с ней было интересно разговаривать, а это в его окружении большая редкость. Они сидели, опираясь на спинку дивана руками, поджав под себя ноги и, казалось, темы не закончатся.
      Где-то зазвенели колокольчики, Алина сорвалась с места: «Мой телефон», и засверкала розовыми пятками по лестнице. Он, словно вырвавшись из сна, думал: «Кто послал её в мою жизнь? И в мою ли?» Никогда ни к одной девушке он не испытывал такого интереса и, кажется не только интереса… Но он не может, не должен…
     Мягкие шаги прошлёпали вниз по лестнице. Алина говорила в трубку: «Ну, не сердись, прости, мы заболтались…
Не могу, куда я поеду и одежды у меня нет, сохнет… Я в рубашке Баруна… Передаю…» Она округлила глаза, протянула телефон Баруну. Он слушал минуты три-четыре. Алина следила за его лицом. Сначала его брови поползли вверх, потом расплылось в глупой улыбке лицо и наконец, сквозь смех он заговорил в трубку, бросая весёлые взгляды на Алину.
- Богатая у тебя фантазия, ты же сам выставил её из дома… Нет, нет, не надо ехать, успокойся… Все слухи обо мне правда и она в полной безопасности. Да… да… Утром уедет, понял. Привезу, обязательно привезу… ОК» Он нажал отбой и всё ещё улыбаясь, протянул телефон Алине. «Что?» Вопрос на её лице читался без звука.
- Ну, завтра Анита уедет, а я отвезу тебя обратно к Арджуну.
Он всё ещё улыбался.
- А что с ним было? Я никогда не слышала, чтобы он так кричал.
- Ты слышала, что он говорил?
Улыбка сползла с лица Баруна.
- Нет, он очень быстро говорил на хинди, я не разобрала слов, но звук был слышен.
Фу-у, не разобрала. Нужно успокоить девушку.
- Ардж просто разволновался, что мы пропали, долго не отвечали, думал что-то случилось, уже поздно…
«Правда поздно - сказала Алина – я, пожалуй, спать… - и она, приподняв руку пошевелила пальчиками – пока, пока…»
Он снизу смотрел на розовые пятки и уговаривал себя – нет в ней ничего, просто экзотика… вот и…
         На следующее утро они осмотрели храм Деви Мандир посвящённый богине Мумба, «Великой Матери» заступнице местных рыбаков. Съездили в крупнейший Харе Кришна Ленд, построенный всего лишь в прошлом веке, но очень модный в среде знаменитостей Мумбаи, которые любят проводить в нём свадьбы. Барун хотел свозить её ещё и в католический храм Святой Марии, но Алина отказалась. Таких храмов полно и в Европе, а она уже переполнена впечатлениями сегодня. Ей очень хотелось в храмовый комплекс Элефант, но это далеко, где-то на острове в пещерах. Она видела в интернете выдолбленные в камнях большие залы с изваяниями богов, они произвели на неё сильное впечатление. Что-то подобное есть в Египте, где Алина ещё школьницей была с родителями, но в индийском варианте все более загадочно и необычно. Барун пообещал, что они съездят в Элефант, но нужно выбрать свободный день и встать пораньше. Ему понравилось показывать ей чудеса своей страны, быть для неё гидом, делать то, что было ему совершенно несвойственно.
     До дома Арджуна добрались, когда уже стемнело, всё-таки расстояния в Мумбаи не меньше, чем в Москве, а пробки гораздо плотнее. «А у нас дома в Перми даже в полночь можно без электричества читать в это время года» - мечтательно сказала Алина. «Не преувеличивай» - усмехнулся Барун.
- Правда. Белые ночи. Слышал?
- Я думал это литературная аллегория.
- У нас темнеет лишь к трём ночи, а после четырёх часов уже светает. А ещё северней вообще солнце не заходит. А зимой сплошная ночь, солнца нет. И люди живут, работают… а ещё у нас Новый год встречают двенадцать раз, на Камчатке начинают и в Калининграде заканчивают. Мы открываем Шампанское сначала по-местному времени, а через два часа вновь по-московскому. Вся страна так отмечает. И на ледяные горки бегаем кататься, все – и взрослые и дети, даже если сильный мороз…
Слушая Алину Барун понимал, что девушка соскучилась по родным местам, а ведь ей придётся остаться здесь в Индии надолго, не отпустят её – нет такой другой.
- Сильный мороз – это сколько?
- Градусов тридцать – сорок ниже нуля по Цельсию.
- Ого, теоретически я знаю, что бывает, но практически…
Он с сомнением покрутил головой. В Англии, где он учился, по меркам Индии было холодно, но ниже десяти градусов морозов он не помнит. Алина притихла, улыбаясь вспоминала дом, родителей, братьев и Москву, где жила последние четыре года, учась в Университете. Сейчас ей казалось, что это какая-то далёкая-далёкая страна и совсем-совсем другая жизнь. Так оно и есть - совсем другой климат, другой уклад жизни, традиции и мышление совсем другое.
                …                …               …
     Арджун встретил с радостной улыбкой, но лёгкая нервозность чувствовалась в его движениях. Он пригласил Баруна остаться на ужин, а Алина побежала смыть пыль и переодеться.
     За ужином Санджай рассказывал, как пообщался с московскими представителями. Особенные восторги у него были по поводу администратора Светланы, обладающей не только выдающейся фигурой, но и прекрасным чувством юмора, которое он, хорошо знающий русский язык мог оценить в полной мере. Но всё же рассказывая о ней, больше выделял её деловую хватку и выражал надежду на плодотворное сотрудничество.
«Санджай, ты ведь не женат, присмотрись к девушке» - хихикнула Алина, чем совершенно смутила молодого режиссёра, и подумала, что попала в точку.
     После ужина Арджун, волнуясь сообщил, что должен ненадолго уехать по семейным делам. Он просил Баруна присмотреть за домом и Алиной, а для этого, возможно, пожить здесь, пока он в отъезде. Тот качнул головой, не проблема – хлопнул друга по плечу – удачи, кивнул Санджаю, Алине и ушёл.
      «Арджун, может расскажешь, что случилось?» - спросила Алина, выйдя на веранду, где любила постоять перед сном и где они с Арджем и Санджаем часто болтали вечерами. Он слегка замялся, но потом всё же решил не скрывать правду от Алины, тем более Анита всё разболтала его друзьям.
- Мама решила, что мне необходимо жениться, а её очень трудно переубедить. Если я сейчас не поеду в Лахор сам, она нагрянет сюда, ещё и папу уговорит приехать, тогда мне совсем не отвертеться. Я поеду, встречусь с парой претенденток, скажу, что не понравились и от меня на какое-то время отстанут… Я уже однажды избежал таким образом женитьбы, лет шесть назад. После первого успеха в кино мама испугалась, что меня фанатки испортят…
Алина не верила своим ушам. Современный парень, знаменитый актёр, заработавший кучу денег, живущий давно самостоятельно, должен жениться на выбранной мамой девушке. Театр абсурда. Но таковы реалии жизни в этой стране. Традиции нужно уважать, но невозможно понять тому, кто живёт в другом мире. Ей стало грустно.
     Алина прикусила язык, остановив возглас удивления, а Сандж хитро улыбаясь сказал: «Смотри, как бы тебя претендентки на сувениры не порвали, от них труднее будет отвертеться, чем от родителей» Потом уже серьёзно добавил: «Женишься или нет, но главная роль в фильме твоя, запускаемся максимум через три недели, так что уложись в срок».
«Но мы ещё сценарий не дописали» - растерялась Алина.
- Эту неделю будем ударно работать и наметим все основные линии. А подробнее, с диалогами, будем дописывать в процессе. Я уже нашёл двух хороших спецов по диалогам.
- Сандж, я смогу улететь домой через неделю?
В голосе прозвучала надежда, но Санджай взмахнул руками.
- О чём ты говоришь?! Столько работы до съёмок нужно сделать! Костюмы сшить, танцы отснять, весь ваш ансамбль прилетит через неделю-две, Арсений уже договорился. Без тебя никак, ты же героиня.
- Ну спасибо, что сказал.
Она отвесила ему поклон. «Разве ты не знала?» - удивился он. «Вчера Барун просветил» - буркнула девушка. Теперь растерялся Санджай.
- Мы же вместе пишем сценарий, я всё время спрашиваю, как бы ты ответила, что сделала в той или иной ситуации. И внешность, и привычки… То, что ты будешь сниматься даже не обсуждается.
     «Но ведь я отвечаю, как бы поступила среднестатистическая русская девушка моего возраста в данных обстоятельствах и всё… я не собиралась играть героиню, я не актриса…» - жалобно закончила Алина.
«ТЫ не актриса?!» - воскликнули хором Сандж и Арджун, и посмотрев друг на друга, засмеялись.
- Но я правда не актриса и вы оба знаете об этом.
- А ты давно в интернет заходила? Посмотри на ролики, которые там гуляют, сколько просмотров, какие комменты народ оставляет. А заголовки? «Что говорит русская актриса об Индии и индийских фильмах», «Синие глаза актрисы сражают наших знаменитых актёров», «Странный цвет глаз помогает не опьянеть. Гурам побеждён», «Синеглазая красавица-актриса танцует со своим женихом».
Парни наперегонки сыпали названиями видеороликов, снятых десятками телефонов на вечеринке.
«А ролик из бара, где взрывались фейерверки, где вы с Арджуном обнимаетесь, перемазанные кровью, набрал уже три миллиона просмотров!» - с восторгом крикнул Санджай.
Газеты пишут: «Загадочная девушка на вилле Арджуна Б.» и даже фото есть, как вы вдоль моря гуляете. Сегодня вас с Баруном нигде не подловили?»
     Санджай говорил и по выражению её лица видел, что она совершенно не в курсе. Алина общалась с друзьями по скайпу, соцсети не любила, они отнимали слишком много времени и давали мало пищи для ума. Правда, была ещё одна причина, одна история в прошлом…
Арджун вывел из задумчивости, грустно добавив: «Их с Баруном вчера поймали на пляже. Хорошо хоть одетых, фотографии выложили…»
«Да, эти парни очень знамениты, иначе бы про меня ничего не писали» - сказала она, глядя на Санджа. Он помотал головой: «Нет, ты уже сама по себе популярна, тебя даже раскручивать не надо. Ещё и поэтому никто другую актрису искать не будет».
- Что же мне делать, учёба в сентябре начинается, я не собираюсь бросать.
- Ну возьми «академ», я дважды брал, когда снимался, и ничего.
- Нет, «академ» не хочу… Может на заочный перевестись? Но всё равно надо в Москву лететь.
- В сентябре и слетаешь дня на три-четыре, думаю не будет проблем.
- Я по маме, папе, по братьям соскучилась, по бабуле… Я их с Нового года не видела, в августе собиралась…
Алина махнула рукой, пошевелила пальчиками и медленно побрела в свою комнату. Нужно всё обсудить с Сеней, но он не появляется уже два дня. Спать.
     На следующий день Арсений позвонил сам рано утром и сказал всё тоже самое, что и Санджай почти дословно: и про академический отпуск, и про то, что никто не будет пересматривать её кандидатуру и про выделенные деньги на совместный русско-индийский проект. Потом хихикнул: «Видела в интернете ролик «Синеглазая красавица танцует со своим женихом»? Так это мы с тобой у Арджа на приёме, белый танец.
- Ещё издеваешься, я домой хочу, у меня тоска по Родине.
- Уууу, ещё заплачь. Кто всегда говорит «я не маленькая»? Мне жуть как некогда, Ангелочек, столько всего оформить надо, хотя Ювелир дал своих юристов, но вся координационная работа на мне. Правда Светка Пахомова помогает. Тебя точно никто не обидел? Ну всё, вырвусь через пару дней, доеду до вас с Арджем.
«Арджун жениться уехал» - грустно сказала Алина. «Как? Я думал он в тебя втрескался!» - воскликнул Сеня в трубке. «Вы сговорились что ли?» - обиделась она, но объяснила ситуацию со сватовством. Арсений захохотал: «Так бывает?» Отсмеявшись спросил: «Ты одна с Санджем осталась?
- Нет, Барун приехать должен.
- Это хуже, но я с ним поговорю.
- Почему хуже, что ты имеешь ввиду?
«Знаешь, какая у него репутация? Он ещё тот ловелас» - серьёзно сказал он. «Знаешь, какая у меня репутация?» - в тон ему спросила Алина. «Знаю – «Уральское динамо», но всё же будь с ним осторожней, а то придётся тебя в Индии замуж выдавать» - в голосе звучала лёгкая тревога.
- Не боись, мы с ним, кажется подружились, он совсем нормальный, не «клеит».
- И всё же позвоню, предупрежу. Пока, не скучай.
«Пока-пока» - попрощалась Алина и услышала над ухом голос с лёгкой хрипотцой: «Кому «пока» и что такое «клеит»? Она мрачно посмотрела на Баруна: «Никто никого не клеит, Арсению «пока-пока» «Почему такая невесёлая?» - спросил он.
- Не хочу кино, хочу домой.
- Понятно, не веришь, что сможешь.
«Даже пробовать не хочу – заупрямилась она и самой стало смешно – куда я из колеи денусь?» «Ничего не понял – растерялся Барун – какая колея? Что это значит?» Пока она объясняла смысл поговорки, настроение поднялось. Она с улыбкой спросила: «Тебя тоже родители женили?»
«Ах, вот в чём дело, Арджун на смотрины уехал…» - усмехнулся Барун.
 «Вовсе не в том, на что ты намекаешь – смутилась она – ты на вопрос не ответил»
- Отвечу. Дело в том, что моя семья не принадлежит к благовоспитанному, свято хранящему традиции среднему классу. Несколько поколений моих предков весьма богаты и хорошо образованны, а мои родители люди довольно прогрессивных взглядов. Я женился рано, ещё в колледже. Сам захотел, родители не возражали, не давили…
«Ладно, прости, я опять лезу куда не надо» - виновато остановила его Алина – я, правда, расстроена из-за того, что придется остаться… Ты бы знал какая у нас дача на Сылве. Это большая река на Урале и лес рядом. Сосновый бор. Если дожди будут, грибы скоро пойдут…» Она грустно посмотрела на Баруна и добавила: «Ностальгия у меня видимо… Точно – ностальгия… Вот ты какой северный олень…» Барун покрутил головой: «Ничего не понял, но ясно одно – тебя надо как-то отвлечь от грустных мыслей. Развлечь…»
- Не надо ничего. Мы с Санджем должны сценарий за неделю закончить, так что времени всё равно не будет.
     Барун пошёл на кухню строить слуг. Он удивлялся самому себе. Чем он занимается? С детства его, как и всех мальчиков в их стране баловали мама и бабушка, исполняли все его желания, а позже, когда женился, все бытовые проблемы решала жена. И он, богатый и избалованный, легко согласился оставить свой дом с хорошо налаженным бытом и присматривать за какой-то девчонкой, которая даже не восторгается им… Смешно, конечно, но она иностранка, ничего здесь не знает, не умеет… И ещё она милая, забавная, на неё хочется смотреть, её хочется слушать, её хочется изучать… а он, он совершенно свободен сейчас…
Так гоняя свои мысли, он обошёл дом, прикинул, что нужно сделать, заглянул в холодильник и позвал повара…
     С отъездом Арджуна мало что изменилось для Алины. По утрам она всё так же бегала на море, делала «ката», растяжки, плавала. Барун наблюдал за ней с веранды, но сам на берег не выходил.
     После завтрака Алина с Санджаем работали над сценарием. Она своё участие в этом процессе называла «мы пахали». Девушка бросала идею, пару фраз, или придумывала маленький эпизод, а Сандж уже всё это встраивал в контекст и выстраивал сюжет. Он всё время задавал ей вопросы: «а как ты ответишь на это…», «как поступишь в этой ситуации…»
     После обеда все отдыхали. Алина сидела в «своём эркере» читала или рисовала, болтала с родными и друзьями, связываясь по скайпу. Иногда убегала купаться. За это время у сценариста вновь накапливались вопросы, и она шла к нему. Обычно после обеда он сидел в большом зале, где было прохладней чем в кабинете. Алина, включаясь в работу, не сдерживала своё богатое воображение и придумывала не только диалоги героев, но и костюмы и даже украшения, которых в индийских фильмах всегда великое множество на всех женщинах от юных девушек до древних старушек.
     Барун, не вмешиваясь в процесс, сидел где-нибудь у стены, как обычно вытянув свои длинные ноги и, прикрывшись ноутбуком или книгой, наблюдал за ними.
     Поужинав, их маленькая компания собиралась на веранде, только вместо Арджа был Барун, с которым болтать на разные темы было не менее интересно. Иногда Сандж уезжал в город или решал поработать в тиши кабинета, тогда Алина с Баруном шли гулять вдоль моря.
«Ты с Арджуном привыкла гулять здесь?» - в первый раз спросил он.
«Нет, ушла гулять, а Ардж испугался за меня, вот и начал гулять вместе со мной. Ему понравилось – просто сказала она. Помолчав, добавила – разве не здорово здесь?
В синем море волны плещут,
В синем небе звёзды блещут…
У вас это всегда есть, вы не замечаете… -  она повернулась к нему – но ты можешь не ходить со мной, если не хочешь»
Он хотел. Совершенно бессмысленное гуляние вдоль моря сейчас ему казалось очень приятным занятием. Да и как она могла подумать, что он позволит ей гулять одной в темноте.
     Незаметно пролетела неделя. Они шли вдоль моря. «Барун – она слегка замялась – а ты хотел бы сыграть в этом фильме?» «Как приглашённая знаменитость, выход на три минуты?» - он усмехнулся. Алина знала, что такой крутой Суперстар не может понижать свой статус снимаясь в ролях второго плана, это ей объяснил Санджай и отказался разговаривать с Баруном об участии в их сериале, хотя сам считал, что лучше, чем он никто не сыграет.
- Нет, не в качестве приглашённой звезды и эта роль не на три минуты.
- Но роль героя будет играть Арджун. Разве нет?
- В этом сценарии «герой» и «героиня» актёры, снимающиеся в фильме о любви, а снимает этот фильм в фильме, знаменитый молодой режиссёр и героиня влюбляется в него. Потом много всего происходит. Они едут снимать часть серий в Россию, где будет много съёмок на улицах Москвы, в зимнем лесу, празднование Нового года, где мы покажем наши традиции и обычаи. «Герой» всё это время на вторых ролях, а когда все возвращаются в Индию, готовится свадьба режиссёра и героини… ну, там куча эпизодов, но… ты понимаешь кто главный герой в этом кино?
- Нет, не понимаю.
- Так вот, кто лучше сыграет тот и главный герой. Мы в сценарии предлагаем сделать этих двоих равными по таланту, силе характера, харизме. Эпизодов и любовных моментов тоже будет поровну. Понимаешь? Девушка должна действительно растеряться. Кто лучше? Тот, в кого влюбилась она или другой, тот что сразу полюбил её. Но никто не должен усомниться почему она с первого взгляда влюбилась в режиссёра, а это возможно, только в том случае, если его будешь играть ты.
Барун, ошарашенный, остановился. «Ты мне что, роль режиссёра предлагаешь?» - удивлённо переспросил он.
- Ну да, да…
Алина попыталась заглянуть ему в глаза, оступилась, он её подхватил за плечи и талию. Вот тебе то, что в индийском кино называется «моментом». Было темно, лишь светила почти полная луна, его глаза были чёрными с этим лунным отблеском, и она не могла понять, что в них – удивление или усмешка. Он молча поставил её на ноги. Она ощутила досаду. Сейчас откажется, потому что не главный, и быстро выпалила: «Боишься, да?»
-  Боюсь, чего?
- Что Арджун переиграет тебя. У вас же герой всегда один, всё на него одного заточено в фильме, а тут придётся соперничать…
Она снова споткнулась, повернувшись и подняв лицо к нему. Он схватил её, поставил на ноги и насмешливо сказал: «На слабо берёшь?»
- Ты злишься?
- А почему ты делаешь мне это предложение. Почему Санджай ничего не сказал, и чья это идея?
Он действительно злился, потому что растерялся от такого предложения. С одной стороны, не по статусу, и его агент будет против, с другой стороны сниматься в фильме с таким оригинальным сценарием и доказать, что ты лучший…  А ещё съёмки в России, где он не был… а ещё понаблюдать за этой девчонкой… она его забавляет и вызывает жгучий интерес…
- Так чья идея?
- Моя идея, Сандж сразу сказал, что ты откажешься, а без тебя… ну, надо искать кого-то равного… но тоже уговаривать придётся… у вас всё по шаблону.
Они молча шли к дому. «Вечер перестал быть томным», думала Алина, но сделала ещё одну попытку. «Я совсем не актриса – жалобно заговорила она – мне будет очень тяжело сниматься, да ещё про любовь, кто мне поможет, кто научит, подскажет. А вы с Арджуном профи и мои друзья. Да?» Барун расхохотался.
- Ты чего? Чего?
Она запрыгала вокруг него, пытаясь понять почему он так веселиться. Поднявшись по ступенькам на веранду Алина, наконец-то, смогла разглядеть его глаза в свете, идущем из большого зала. Они были весёлыми и в них прыгали чёртики. Все знали его, как человека сдержанного, ироничного и почти не улыбающегося, и вот она снова его рассмешила. Услышав смех на веранду вышел Санджай и скорчив уморительную рожицу, спросил: «Что она опять сотворила?» Улыбаясь, он ответил: «Ты хитрый, да? Подослал ко мне эту девчонку. И на слабо меня брала и разжалобить пыталась…» У Алины упало сердце. «Не удалось?» - спросила она. Сандж посмотрел на неё, потом на Баруна: «Я так и думал» Барун выдержал актёрскую паузу и глядя на их разочарованные лица сказал: «Я согласен». Алина с криком «Ура!» бросилась к нему на шею, Сандж обнял их обоих и Баруна, и Алину висящую у него на шее.
     Когда все перестали обниматься, у Алины горела щека, исколотая щетиной Баруна, а Санджай с довольным видом пожал ему руку и сказал: «Считай, что получил официальное предложение. Контракт завтра же отправлю твоему агенту» «Давайте выпьем шампанского!» - предложила Алина. Мужчины посмотрели на неё «с чувством глубокого удовлетворения»
     Сделав пару глотков, Барун спросил: «А за кого же «героиня» выйдет замуж, за «героя» или режиссёра?» Алина с Санджаем переглянулись и Сандж ответил, что это будет зависеть от Алины. Барун вопросительно глянул на неё. Ответить она не успела, раздался весёлый голос Арсения, который войдя услышал и последний вопрос, и ответ.
- Если замужество будет зависеть от Ангелочка, то этого никогда не случиться. Моя мама уже десять лет мечтает о нашей свадьбе.
Сеня раскинул руки, и Алина влетела в его объятия. Он чмокнул её в щёку и обнимая за плечи нарочито грустно добавил: «Придётся мне её замуж брать, когда останется старой девой» И они оба засмеялись его старой шутке. Он всегда так шутил, когда Алина отшивала очередного поклонника. И прозвище «Уральское динамо» прилипло к ней с его лёгкой руки. Санджай и Барун озадаченно переглянулись, приняв его слова за чистую монету.   
- Ваша свадьба?
- Кто-то говорил, что в России не женят мамы сыновей…
Сеня загадочно улыбался.
- Объясни им, а я заварю чай.
Алина, посмеиваясь убежала на кухню, а он остался рассказывать друзьям их с Алиной историю.
     Арсений дружил с братом Алины Артёмом с самого детства. Их семьи жили в одном доме, в одном подъезде, на одном этаже. Мальчики родились с разницей всего в два месяца, на этой почве подружились их мамы, затем их семьи. Когда через семь лет у Артёма появилась маленькая сестрёнка, и на день рождения Арсения пришла вся семья соседей вместе с новорожденной золотоволосой и синеглазой малышкой, он никогда до этого не видевший младенцев так близко, решил, что это ему подарок – маленький ангел - к его семилетию.
     Почему у него сложилось такое убеждение он не знал, может потому, что все вокруг твердили «ах, какой ангелочек» или были другие причины его детского восприятия, но он твёрдо был убеждён – Алина не только сестрёнка его друга, но и его ангел, ведь бабушка говорила, что у каждого человека есть свой ангел. Он понял, что его ангел - маленькая синеглазая девочка. У Арсения не было ни братьев, ни сестёр и Артём с Алиной заполнили этот пробел в его жизни.
     По мере того, как Алина росла, превращаясь из хорошенькой малышки в красавицу, Сенина мама, тоже любившая эту непоседу, всё чаще говорила: «Вот бы мой Сенечка женился на Алиночке, семьи наши породнились и у меня была бы дочка…»
     «Так что, как говорят у вас в Индии, эта девчонка – моя ответственность, она мне больше, чем сестра. В детстве я всё правильно понял – Алина мой ангел, она мне удачу приносит» - закончил Арсений свой рассказ.
«Про удачу первый раз слышу, только что придумал?» - Алина вкатила маленький столик с чайным сервизом. Сеня приподнял брови: «Что я придумал? А первенство Москвы по бальным танцам? Три года даже в тройку не попадал, а с тобой всего год танцевали, и – первое место. В «Калинку» тебя затащил, афишу с твоим лицом Ювелир увидел - шикарный контракт заключили на рекламу голубых алмазов.  А «Звёздные танцы» с Лёшей Слоновым, поп-звездой нашей? Без тебя он даже третье место не занял бы. И какой опять пиар нашему танцевальному коллективу! На гастроли в Индию приехали – «трах-бабах», фейерверк – и русско-индийский проект. «Кто царь? Да, я царь!» - дурашливо поддразнила Алина.
     Санджай кое-что быстро переводил Баруну, но тот всё же спросил: «Так они женятся?» Все кроме него захохотали.
Всё ещё улыбаясь, Алина ответила: «Когда Сене жениться? У него каждые полгода новая невеста» А Арсений добавил, нежно глядя на девушку: «Но, когда эта девчонка довыпендривается и останется старой девой, я на ней женюсь». Санджаю опять пришлось переводить для Баруна и объяснять, что это такие шутки у русских друзей.
- Хватит уже о нас с Сеней, пейте чай, а то остынет. Заварила, как пьют у нас в России, критики не принимаю. И ещё эти сладкие шарики в честь Баруна.
Она открыла коробку с индийскими сладостями. По традиции все должны были съесть что-то сладкое в честь именинника или победителя. «Не понял – сказал Арсений – это меня так долго не было, это я заключил кучу договоров для начала съёмок, а сладости Баруну?» Санджай хлопнул в ладони, объяснил, что Барун согласился сниматься в их сериале. «А что Арджун, не будет сниматься?» - удивился Сеня. «Оба будут» - кивнула Алина. «А он рискнёт рядом с Суперзвездой?» - не унимался тот. «Всё, хватит» – прервала Алина, она взяла в руки коробку со сладостями и подошла к Баруну «возьми». Он отрицательно помотал головой.
- Не так, бери шарик в руку и дай мне откусить.
Она сделала, как он сказал, Барун откусил, взял из коробки другой и протянул к её губам: «Кусай. Алина сегодня тоже победительница, если бы не она, я никогда, ни за что не согласился бы на эту авантюру. Она уговорила. До сих пор не пойму, как ей удалось. «Она может» - довольно сказал Сеня и целиком заглотил протянутый Алиной сладкий колобок. Всё запивали заваренным по-русски чаем. А на следующий день вернулся Арджун.
                …   …   …
     Рано утром Барун стоял на веранде и, как обычно наблюдал за упражнениями Алины. Добежав до кромки моря она, подняв вверх руки, вытянулась в струну, покачалась в разные стороны, сделала растяжку. Сжав кулаки она резко била по воздуху, то одно рукой то другой, но строго в одно плоскости. Шаг – удар, шаг – удар. Потом развернулась на сто восемьдесят градусов, сделала удар ребром ступни, при этом нога вытянулась в шпагат. Развернулась, как юла на триста шестьдесят градусов и снова удар ногой, прыжок – удар, прыжок – удар. Сделала несколько вдохов – выдохов, разбежалась, подпрыгнула и полетела над землёй в шпагате. Ещё раз, ещё… Напрыгавшись, раскинув руки бросилась в море и поплыла от берега. Проплыв метров двадцать, она перевернулась на спину. Барун перевёл дух – сейчас поплывёт обратно.
     В это время и раздался рядом голос Арджуна: «Ты что, не ходишь с ней на берег? Она же чокнутая, заплывает слишком далеко» Арджун говорил это, не отрывая взгляда от моря, где качалась на волнах девушка в ярко-голубом купальнике, казавшаяся отсюда маленькой экзотической рыбкой.
     «С приездом, Ардж – повернулся к нему Барун – как съездил? Не дал себя женить?» «Нормально – всё так же глядя на море, а точнее на девушку, ответил он – правда, пришлось одну в кафе сводить, что бы отвязались…» «Ну это ты зря – усмехнулся Барун – теперь она начнёт думать, что у вас «отношения». Успел забыл какие нравы в нашей провинции?» «Ерунда. Начнутся съёмки, а это надолго, всё забудется» - так же не отрывая взгляд от берега моря проговорил Арджун.
     Алина вышла из воды и не вытираясь, обвязала вокруг талии лёгкий кусок ткани, вытащила заколку из волос, которые тут же рассыпались по спине и плечам. Она шла к дому и бело-голубое полосатое парео вилось вокруг ног. Предназначенное закрывать, оно ещё больше подчёркивало красоту её бёдер, стройность длинных сильных ног.
     Арджун уже размахивал руками над головой, пытаясь привлечь её внимание. «Сколько воодушевления» -подумал, глядя на него Барун, и ему стало грустно. Нужно уезжать из этого дома. Алина заметила Арджа, помахала в ответ и прибавила шаг. «Тоже рада» – отметил он.
       Обычно, возвращаясь с моря, она поднималась к себе по боковой лестнице, ведущей сразу на второй этаж, но сейчас, пробежав по ступенькам веранды подошла к ним, порывисто обняла Арджуна за шею и чмокнула в щёку, как это делала, здороваясь с Сеней. Ардж сиял. Губы расплылись в улыбке, тёплые карие газа лучились радостью. «Ну ладно, пора завтракать, я уже распорядился» - с этими словами Барун скрылся в доме.
     «Арджунчик, как я рада видеть тебя! Как поездка?» - восклицала она. И так как он, лишь улыбался глядя на неё, с тревогой спросила: «Ты ведь не женился?» «Да, я тоже рад. Нет, я не женился» - наконец-то заговорил он.
 - А у нас много новостей о запуске проекта, но всё потом, побегу переоденусь.
Она побежала на второй этаж сверкая пятками. Глядя ей вслед Арджун ощущал полное блаженство. Конечно, у него были отношения с девушками и раньше, но таких сильных чувств он не испытывал ещё никогда. Однако, его родня считает девушку-иностранку, да ещё танцовщицу недостойной их сына.
     За завтраком Санджай говорил, что подготовка к съёмкам почти завершена, остался лишь кастинг на роли второго плана и радостно сообщил, что Барун согласился играть режиссёра - соперника его Арджуна «героя», чем стёр улыбку с его лица, не сходившую с тех пор, как он увидел Алину. Санджай, не обратив на это внимания, всё с тем же довольным видом продолжал: «У нас будет две звезды в одном фильме. Это сразу «сделает» наш рейтинг» А Сеня, подмигнув Алине, добавил: «Там и третья звёздочка засияет в таком-то окружении» Она в ответ недовольно буркнула: «Ага, самозванка, звезда погорелого театра»
- Ну что, опять терзания? Ты вполне успешно играла в университетских спектаклях.
- Ага, это было всего два раза, на втором курсе. А тут «Суперзвезды», настоящее кино…
Новоявленная актриса явно комплексовала. «Фигня – понизил голос Сеня – сериал не настоящее кино, тем более индийский» К счастью, кроме Алины никто не услышал последней фразы. Санджай пытался перевести Баруну, что означает «звезда погорелого театра», а Арджун сосредоточенно переваривал новость о том, что Барун будет играть с ним вместе в сериале. Он приходил в ужас от того, что ему придётся стоять в одном кадре с этим брутальным красавцем и любимцем женщин всей южной Азии. Он сам тоже, конечно звезда. Но не «супер», не «супер» … Ну и подарочек организовал ему Сандж. Или это продюсеры постарались? И тут ещё одна мысль сбивала его с толку. Как сам Барун согласился на это? Как не крути, но «режиссёр» - это роль второго плана. Ардж, в отличии от него был в курсе сюжетной линии и знал, что герой и героиня поженятся к трёхсотой серии… а может сюжет изменили? И тогда его роль станет ролью второго плана. Тогда он не должен соглашаться на эти съёмки. Не имеет права понижать свой статус.
- Эй, Ардж, ты где?
Алина помахала перед ним рукой, а мужчины рассмеялись.
«Обалдел от счастья» - сказал Сеня. Он один не понимал расклада – «две звезды в одном сериале». «От счастья?» - переспросил Арджун. «Ну да, скоро съёмки, да ещё в такой компании. Щедрое финансирование и рейтинги уже обеспечены, плюс выход на русскую аудиторию» - веселился Арсений. Сандж округлив глаза, посмотрел на Алину – выручай.
    «Арджун, пошли погуляем, давно не виделись» - ласково сказала она и поманила его из-за стола. На ней был белый сарафан на тонких лямочках, а на плечах с художественной небрежностью лежал ярко-синий, подаренный им шарф. Тревожные мысли начали уходить, как только она взяла его за руку.
     Расспросив о поездке домой и получив односложные ответы, Алина заговорила о том, ради чего вытащила парня на прогулку. «Правда здорово, что Барун согласился сниматься в нашем сериале? – начала она и, не давая ответить, продолжила – две «звезды» в одном фильме это такая интрига! Все будут ломать голову кому достанется девушка. Ведь, если один крутой актёр, как сюжет не выстраивай, все сразу знают кто победит. А тут будет большая загадка и когда ты победишь, женившись на героине, эта победа будет гораздо ярче, если твоего соперника будет играть такой харизматичный актёр. Ты понимаешь?» Она остановилась и заглянула ему в глаза. Глядя в эту синеву, он подумал, как вообще мог сомневаться в своих способностях и ставить себя ниже Баруна, если эта девушка смотрит на него с такой нежностью, если она верит в его талант и его победу. «Значит, сюжет не меняется?» - всё же переспросил он. «Нет. Конечно нет» - ответила Алина, уже понимая, что развеяла его страхи и сомнения. «Я думаю – добавила она - Барун в роли режиссёра ничего не потеряет, а вот ты даже приобретёшь, «отбив» у него девушку-героиню. Я права?»
     «Алина, ты удивительная! Ты не только красивая, но ещё и умная» - ответил Ардж, с трудом сдерживая желание заключить её в объятия. Небесно-синий шарф на плечах девушки, который она надела сегодня ради возвращения Арджа домой, намекал, что она не рассердится на него за это. И всё же, традиционное индийское воспитание не позволило ему совершить такую вольность.
     «А жаль – подумала Алина – я была бы не против» Она всё прочитала в его глазах, и это желание, и борьбу, и победившее чувство «приличия». Медленно отвела глаза: «Ну что, вернёмся в дом? Нужно подписать кое-какие документы, сейчас приедут Сенины помощники-нотариусы.
     После обеда Алина сидела в тенёчке эркера и лениво черкая в своём акварельном альбоме, отдыхала от канцелярской суеты сегодняшнего утра. Пришлось читать и подписывать кучу бумаг и заполнять какие-то бланки для российского консульства. Мокасины Баруна остановились в метре от неё.
- Я пришёл попрощаться.
Алина поднялась, подпрыгнув села на перила. «Не свались» - Барун быстро сделал два шага, придержал за плечи. «Не боись» - в тон ему ответила она. И он убрал руки. Их глаза были почти на одном уровне и Алине показалось, что в его глазах грусть. Она всю жизнь старалась развеселить грустных людей и хоть как-то развеять печаль, но сейчас она не знала, что сказать, ей тоже было немного не по себе. За эти дни она привыкла к его постоянному присутствию рядом.
     «Знаешь, Бар – она сама удивилась, что так назвала его, но он не отреагировал – знаешь, я всё-таки совсем не уверенна, что смогу сыграть свою роль. Вы слишком легкомысленно доверяете мне. Тебе так не кажется?»
«Кажется, что ты вовсе не выглядишь такой уж напуганной» - опять вернулся к своей самоуверенной, ироничной интонации он, и добавил – всё будет хорошо».
Этой фразе на русском его научила Алина, объяснив, что это глобально успокаивающая фраза на все случаи жизни. И ещё одну он выучил во время вечерних прогулок у моря: «Всё закончится хорошо. А если не хорошо, значит ещё не конец». Ему понравилась эта её поговорка.
- Ты поможешь, не будешь злиться, что я ничего не умею?
- Я помогу, все помогут.
И с улыбкой добавил: «Не боись». Он на лету схватывал её шуточки. Она улыбнулась. Задела рукой свой блокнот, лежащий рядом на перилах, он подхватил и, глянув в него спросил: «Это украшения, камни в огранке? Племянники Арджа бегали с такими рисунками по дому». Спросив: «Можно?», он перевернул несколько листов.
- Интересно, даже необычно. Почему только камни, только украшения? Я не заметил, чтобы ты носила их в большом количестве. Цепочку с крестом всегда под одеждой прячешь. Серьги с аквамарином и колье уже здесь появились. Только кольцо всегда на пальце удивительное какое-то, странное, на детскую игрушку похоже.
Алина протянула ему руку, давая рассмотреть украшение.
- Это подарок моего брата Артёма и Сени. Я в детстве сказку любила «Цветик-семицветик». Знаешь?
Он помотал головой, нет.
- Потом расскажу. Так вот брат с Арсением ещё студентами были, учились на геологическом в нашем университете. Поехали на практику «в поле» - так геологи экспедиции называют, привезли оттуда самоцветы разные. (Уральские горы тоже не знаешь? Темнота) Решили подарок мне сделать. Нашли у меня в книжке рисунок сказочного цветика и заказали у местного ювелира кольцо в виде цветка. В сказке каждый лепесток разного цвета и желание исполняет. Смотри, розовый – агат, сиреневый – аметист, а это голубой опал, гранат, жёлтый – берилл, а этот тёмно-красный, почти чёрный – гематит. Зелёные листочки – нефрит, в серединке, многие думают – бриллиант, а это – кварц…
Он рассматривал её кольцо и думал, что за девушка-загадка, у неё всё так не просто, так интересно.
- Ты много знаешь о камнях.
- Ну конечно, мой папа профессор геологии, брат геолог, я говорила. Сева тоже учился, но бросил, у него другая стезя…
- И какая у меня стезя?
Они не заметили, как Арсений подошёл к ним, и с удивлением оторвались от созерцания Алининого кольца-игрушки.
- Твоя стезя известна, ты великий продюсер и знаменитый танцевед и сердцеед.
Алина спрыгнула с перил, а Барун прощаясь сказал: «Я через пару дней устраиваю вечеринку в честь начала съёмок, у нас так принято, вы должны быть обязательно. Тема морская».
Алина подняла брови, не понимая, что это значит.
 Пришлось ему объяснить.
- Ну, морские обитатели, морские боги и тому подобное… Ты, кстати, можешь русалочкой нарядиться. Тебе пойдёт. Мультик «Русалочка» видела?
Она хихикнула.
- В наших реках свои русалки водятся, утопленницы невинные в них превращаются, а по ночам путников неосторожных подкарауливают…
Тон её стал зловещим.
- ... И утаскивают на дно!
Она захохотала, увидев ошарашенное лицо Баруна. «А ещё защекотать могут» - добавил Сеня. Барун покрутил головой, недоверчиво глядя на веселящуюся парочку.
     «Сеня – когда он ушёл, озабоченно сказала Алина – мы тут одни русские, нам ударить в грязь лицом нельзя. Ты понимаешь?» «Мне что, Нептуном одеться?» - испугался он.
- Нет, скажи, контейнер с нашими танцевальными костюмами пришёл?
- Да, вчера разгрузили.
- А помнишь наш танец к дню Защитника Отечества? Ты его сам ставил и модернизировал. Костюмы к нему не выкладывали в Москве?
- Когда бы я успел? Прилетел, по инстанциям помотался, улетел. Знал бы, что точно сниматься будем, все костюмы здесь бы оставил. Хорошо Ювелир помог, на своём самолёте отправил.
- Что-то он слишком о нас заботится.
- Он любит тебя, ка дочь родную, потому и сопродюсером выступил, хорошо ведь. Ещё коробочку бархатную предлагал тебе передать, но я же тебя знаю, вот и не взял.
- Правильно сделал.

                Глава 5. Приём в доме Баруна.

     Дом Баруна сверкал огнями. Из подъезжающих авто выходили разодетые в пух и прах люди. Их украшения могли бы составить экспозицию небольшого музея. Снопы искр, летящие от камней, не оставляли сомнений, эти камни, как и эти люди настоящие. «Думаю, что этот приём будет более пафосным, чем у Арджуна» - шепнула Алина. «Волнуешься? Странно, ты всегда и везде в своей тарелке – сказал Арсений, и добавил – впрочем, как и я»
     Всё действительно было очень пафосно. От машины до самых дверей шла ярко-синяя дорожка с золотыми узорами по краям. В широко распахнутых дверях стояли привратники в национальных куртках и в синих, в цвет ковровой дорожки чалмах на голове. За их спинами переливались всеми оттенками сине-голубого светодиодные гирлянды.
     Алина под руку с Арсением неторопливо пройдя по дорожке, вошли в зал. Гостей уже было много и на них обратили внимание. Молодой человек в брюках-клёш, белом капитанском кителе, блестевшем золотыми пуговицами и шевронами, в кепке-капитанке, с ясными светлыми глазами и державшая его под руку стройная девушка на высоких каблучках, не могли остаться незамеченными.
     Платье девушки переливалось голубыми и серебряными искрами, обтягивая идеальную фигуру, как вторая кожа. Примерно от талии вниз стразы становились всё крупнее и выглядели, как чешуя. Это было именно платье, а не карнавальный костюм и поэтому девушка была невероятно элегантной. На светлых длинных локонах с помощью белой перламутровой заколки-ракушки держалась полупрозрачная вуаль, доходящая до переносицы. На этой тонкой сеточке были закреплены маленькие серебряные украшения в виде морских коньков, звёздочек и рыбок. Такие же украшения были на её серебряных туфельках.
     «Слушай, а твоя вуаль выглядит, как фата, может правда, поженимся?» - чуть склонившись к ней шепнул Сеня. Гостеприимный хозяин, поспешивший навстречу, уже стоял рядом и с тревогой слушал слова «молодого капитана».
- Здравствуй, Барун, Арсений шутит.
Алина церемонно протянула ему руку и большинство присутствующих смутились, когда хозяин, поднеся её к лицу, коснулся губами.
- Здравствуйте, Алина. Здравствуй, Арсений. Проходите, наслаждайтесь вечером.
«Будьте, как дома» – тихонько добавила Алина, а Сеня фыркнул. «Что-то не так?» - встрепенулся Барун. «Всё так» - успокоила она и, приподняв вуаль подмигнула ему, снова заставив нервничать. Ну, настроение у неё игривое. Бывает.
      «Да, - остановил их хозяин – будете петь или танцевать? Музыка какая-то особая нужна? Вы же читали в приглашении, что каждый должен выступить с номером»
«Всё на флэшке, отдам ди-джею» - кивнул Сеня.
     Выступления гостей были поистине феерическими. Это были танцы с индийским колоритом, это были костюмы в стиле Болливуд, да это и был сам Его Величество Болливуд. Наверное, впервые в жизни Алина запаниковала.
- Сеня, мы «пролетаем» … за Державу обидно…
- Дурочка, от нас не ждут индийского великолепия, мы сами по себе экзотика, успокойся. Это как в России вышла бы индианка в сари со своим танцем… Подбежал ведущий: «Готовы? Объявлять?»
     Заиграла старая мелодия «Жил отважный капитан», в джазовой аранжировке, и Алина с Арсением оторвались на полную катушку веселясь и импровизируя на ходу. Ещё накануне они с помощью Арджуна и Санджа перевели припев на хинди. И уже с первого повтора им начали подпевать:
«Капитан, капитан, улыбнитесь,
ведь улыбка - это флаг корабля,
Капитан, капитан, подтянитесь,
Только смелым покоряются моря…»
Овации длились долго, их вызывали на бис.
- Ну вот, а ты боялась, иди переодевайся, сейчас главный сюрприз им преподнесём.
     Алина уже спешила наверх, когда Барун схватил её за руку.
- Стой, хочу высказать своё восхищение.
Он взял её руку и поднёс к своим губам, видимо начисто забыв, что на людях в его стране руки девушкам не целуют (или иностранкам можно?)
- Придётся устроить ликбез, но не сейчас. Руки целовать не умеете. Ты уже четвёртый, да и в кино вашем видела.
- Что?! Тебе уже кто-то здесь целовал руки?
- О! Да! И тоже неправильно, но об этом потом.
«Кто это был?» - мрачно спросил Барун. «Да что с тобой? – удивилась она – не помню я всех – Гурам, Кунал, Арджун…»
Барун чертыхнулся про себя, не понимая, почему его это задело. Насмешливый упрёк девушки, отвлёк от этих мыслей.
- Ты заметил, я уже четвёртая тут рыбонька-русалочка? Хорошо ещё платье короткое, без хвоста.
«Но, зато самая лучшая» - убеждённо сказал он, и Алина с ним согласилась – две были в белых неживых париках, одна в розовом, другая в красном чешуйчатом платье, с толстыми набитыми поролоном хвостами, скользящими за ними по полу. Третья была вся в зелёном, семенящая еле-еле, потому что хвост русалки заканчивался разрезами для ног.
- Да, я лучше, но сейчас я сниму это платье и буду в своём костюме единственная.
Он испуганно зыркнул глазищами: «Голая будешь?» Она расхохоталась.
    - Боишься? Не боись! Всё будет хорошо.
«Чокнутая - думал он, глядя как она поднимается по лестнице наверх, обалдевая от её бестрепетного отношения к нему, любимцу всех южно-азиатских женщин – интересно что ещё она придумала, надо найти Сеню или Арджа, или Санджая наконец»
     Алина быстро переодевалась, как умеет любая танцовщица в ансамбле, от одного до другого танца иногда проходит не более пяти минут. Она натянула тёмно-синюю в складочку юбчонку, сшитую, как шортики, чтобы даже при прыжках-шпагатах ничего не было видно. Надела белую «матроску» с синим в полоску воротником и белую бескозырку, заколов её шпильками. Переобулась в свои танцевальные туфли. Сшитые на заказ, они были идеально подогнаны по ноге. С носка на пятку, с пятки на носок. Звонок другу: «Сеня, встречай». Приоткрыв дверь, слушала, когда зазвучит «Яблочко».
     Сначала медленно, потом быстрей, Арсений без кителя, в клешах и тельняшке, на голове бескозырка, вальяжно раскинув руки, делает обход по сцене, медленная «присядка» раз, два, три… Побежала Алина, дробь по лестнице вниз, головы поворачиваются в её сторону, толпа расступается, она взлетает на сцену прямо в руки верному партнёру. Он подкидывает её, она зависает в воздухе, ноги в шпагате. Он ловит её, она вихрем кружится вокруг него, он выдаёт «волчок», описывая круг вытянутой ногой. Они чередуют прыжки, в верхней точке касаясь руками носочков своей обуви…
     Неблагодарное это дело описывать словами, то что нужно видеть. Алина не зря называла Сеню великим танцеведом, всего за один час он изменил танец, рассчитанный на десять человек так, чтобы его не только смогли танцевать двое, но, чтобы он не потерял своего рисунка и самых лучших элементов. Алине пришлось прыгать верхний поперечный шпагат, как в этом танце прыгают только мужчины. Помогла её спортивная растяжка.
     Зрители, сами знатоки танца, люди умеющие в этом деле многое или почти всё, устроили бешенную овацию. На русских смотрели как на заморское чудо, удивлялись, восхищались и каждый старался подойти и сказать несколько слов. С Арсением все хотели выпить, с Алиной потанцевать и сказать комплимент.
     Когда Барун сумел выловить её в этом столпотворении, у неё уже кружилась голова от вина и бесконечных разговоров на хинди, который она знала всё ещё недостаточно хорошо, чтобы свободно общаться. Он вытащил её на террасу, идущую вокруг всего дома, на ту сторону, где не было гостей, усадил в плетёное кресло, присел возле неё на корточки и очень серьёзно сказал: «Алина, я восхищаюсь тобой» Он молча смотрел ей в глаза. Когда до неё дошёл смысл, она осторожно спросила: «В чём подвох? Клеить будешь?» Пришлось объяснять «подвох» и «клеить». Когда он понял, всё так же серьёзно ответил: «Подвоха нет, клеить не буду»
- А сюда зачем привёл?
- Чтобы отдохнула от болтовни и шампанского. У тебя голова ещё не кружится?
- Кружится. Как понял?
- Вижу. И свою шапочку потеряла, даже не заметила.
Она потрогала голову.
- Бескозырка. Значит – без козырька.
Она приставила ладонь ко лбу.
- Видишь, это козырёк, а на «беске» его нет. Ленточки, которые сзади, наши матросы во время шторма зубами зажимают, чтобы не сдуло. У ваших моряков тоже подобные головные уборы. Но наши более нарядные, они летом в белых чехлах, правда красивые?
«Правда – кивнул он – ты хочешь что-нибудь съесть или выпить?»   
- Только чай, ваш индийский с имбирём. Твой повар прошлый раз вкусно варил.
Он подвинул к себе ещё одно плетёное кресло и сел напротив, вытянув, как обычно ноги.
- Я действительно восхищаюсь тобой. Ты – девочка -  занималась таким серьёзным мужским видом спорта, ты с удивительной фантазией рисуешь, ты неплохо поёшь, а по поводу танцев ты сегодня, думаю, наслушалась комплементов и восторженных отзывов от людей, которые в этом деле преуспели. Я даже не говорю о том, что ты генерируешь идеи для фильма и обладаешь магической силой убеждения. Что же ещё в тебе спрятано? Думаю, всё, что я знаю это лишь верхушка айсберга.
     Им принесли чай на подносе и придвинули маленький, такой же плетёный, как кресло, столик. «Спасибо, Бар» – она снова назвала его так, как никто не звал, он вновь принял это, как должное.
- Спасибо, но по сути я во всём недоучка. В каратэ всего лишь синий пояс, до чёрного не дошла, изостудию закончила с оценкой «удовлетворительно» по всем четырём предметам. Танцы – да, это получается и нравиться, но я не лучшая. Когда наши девочки из ансамбля приедут, тебе будет кем восхищаться.
Она говорила очень просто, не манерничала, хвалила других девушек. Это для него было странно, но нравилось.
- Мне показалось, ты весьма профессионально рисуешь, что не так было с твоей учёбой?
- Наш сосед по даче Платоша Стахов очень талантливый художник, старше меня на пару лет. Как-то в дождливые дни мы сидели под крышей в их мансарде и вели скучнейшие разговоры. Я в это время черкала какие-то планеты, космические цветы и деревья просто так от избытка воображения, а он пристал нарисуй куб, шар и другую ерунду, яблоко, надкусанное положил. Потом забрал рисунки и унёс своему папе, который в изостудии преподавал. А тот стал мою маму донимать, уговаривая отдать меня учиться. Ходила я туда параллельно с танцами. Графика, и правда, была интересна. А вот красками рисовать не любила.
- А камни, украшения, откуда интерес?
- Ну, это целая история, длинная.
- Расскажи, мне интересно.
- Почти два года назад, моё лицо на афише увидел владелец холдинга «Алмазы России». В то время он работал над коллекцией голубых бриллиантов, уговорил меня стать моделью для их рекламы. Сказал, что такие глаза были только у его мамы. Гонорар был запредельный, машина с водителем всегда под рукой, чтобы успевала везде. Я много общалась с ним, видела наброски, эскизы. Интересно стало. Начала рисовать. Он однажды увидел, отдал своим технологам, они довели до ума и сделали настоящее украшение.  Мне даже гонорар заплатили. С тех пор и дружим с ним, я рисую, он выбирает иногда что-то для себя…
 Правда, он мне в отцы годится…
- Ты ещё и модель?
- Не веришь, у меня в телефоне фотки есть, но телефон в моей комнате… ой, в гостевой, я там переодевалась.
Барун снова взял телефон и что-то быстро сказал на хинди. Через несколько минут вошёл слуга и подал ему телефон. Он показал глазами на Алину. Она быстро нашла, что нужно и протянула ему: «Листай сам».
     На экране появилась великосветская дама с изысканным макияжем, волосы уложены кольцами, в каждом завитке маленький цветочек из драгоценных камней. На пальчиках с французским маникюром кольца с огромными синими бриллиантами. Вид у дамы высокомерный, даже надменный. Барун невольно перевёл взгляд на Алину. Она пожала плечами, подняла брови, типа «сама фигею».
«Реально ты?» - не удержался он от вопроса. Листая дальше он всматривался в это лицо то отстранённое, то строгое, загадочное и нереально красивое. Разглядывал её шею, плечи, усыпанные бриллиантами и думал, что это сон, не бывает таких девушек, да ещё на расстоянии вытянутой руки. Он ещё провёл по экрану, перед ним сидела девчонка без всякого макияжа, в простом цветном сарафане, на растрёпанных волосах венок из полевых цветов белых и синих, как её глаза… но это не фотография …
- Алина, а это что?
- А это на даче, Платон рисовал…
«Вот вы где» - Арджун пришёл не один, с ним вместе была целая компания, кто-то хотел попрощаться с хозяином, кто-то ещё раз увидеть русскую танцовщицу. Оказывается, они просидели на веранде весь остаток вечера, гости собирались разъезжаться, а многие уже покинули вечеринку по-английски. Арджун напрягся, оценив обстановку, как слишком интимную. Но Алина развеяла его тревогу, весело улыбнувшись и вспорхнув с кресла. На Баруна она даже не оглянулась, поспешив к нему.
                …            …             …
     Простившись с последними гостями и выдав указания слугам, Барун поднялся на второй этаж в свою комнату. Проходя мимо гостевой и машинально прикрывая распахнутую дверь, заметил блеск в глубине. Войдя внутрь и щёлкнув выключателем, он испытал странное чувство. На кровати, небрежно брошенное, лежало в бело-голубом сиянии платье русалки, рядом с кроватью стояли серебряные туфельки на высоком каблуке. В комнате витал аромат её духов. Пахло цитрусовыми и немного сладкой ванилью.
      В сознании что-то сдвинулось, захотелось сказать: «Опять эта девчонка раскидала свои вещи», будто она живёт здесь. Как она оговорилась сегодня, «телефон в моей комнате… прости, в гостевой…» Он подошёл к зеркалу, под ним на туалетном столике лежала белая перламутровая ракушка с маленькой белой вуалью. Он погладил пальцем мерцающую поверхность, из-под вуали блеснул аквамарин. Она и серьги забыла. Уехала в своей короткой юбочке и матроске. На долю секунды представилось, что она войдёт сейчас и скажет: «Выйди из моей комнаты, я переодеваться буду…» Он покрутил головой, наваждение… В каком качестве она здесь могла бы появиться? Как она сегодня спросила «клеить будешь» и успокоилась, когда он сказал, что не будет.
     Ожил телефон. Неужели она почувствовала, что он думает о ней. В ухо зазвучал взволнованный голос: «Барун, плиз, плиз, посмотри где мои серёжки, мои аквамаринчики. Я переодевалась, сняла …»
- Стоп, стоп, Алина, все твои вещи в сохранности, лежат в твоей… в гостевой комнате.
- Фу, слава богу, вещи не надо, всё равно больше не надену, а аквамаринчики в карман положи или, ну не знаю куда, чтоб не потерялись. Я такая ворона…
- Ты кто?
- Ну птица такая. Не важно.
- Алина успокойся, я их завтра тебе привезу.
Взяв серьги с собой, он вышел из комнаты, плотно прикрыв дверь. Приказав слуге ничего не трогать в гостевой, ушёл к себе.
     Уже лёжа в постели и разглядывая в свете ночника «аквамаринчики», как назвала их Алина, он вспоминал…            Навещая бабушку, после развода с женой, обмолвился о том, что вполне доволен жизнью и без женщин. Бабушка в ответ принесла и показала ему старинные аквамариновые серьги. Сказала, что их история связана с большой любовью, а коли он собирается прожить всю свою жизнь один, пусть эти серьги достанутся хорошей девушке, но не из их семьи. «Когда встретишь ту, которая чем-то удивит, позабавит тебя, или расскажет о своей любви именно к этим камням – подари их ей» - с этими словами она передала ему старинные капли синевы. Он не стал спорить с ней, но и отдавать фамильные драгоценности никому не собирался. Он даже забыл о них, и серьги пролежали в его сейфе почти целый год.
     В грохоте фейерверков, болтая на смеси трёх языков ворвалась в его жизнь девчонка с синими молниями глаз, освещённая солнечным светом своих волос. Она не только удивила и позабавила его, но и вызвала неподдельный интерес. Но про серьги он тогда не вспомнил. Да и как бы он подарил их, они даже не были знакомы.
     И вот в магазине она перебирает украшения и ей ничего не нравится. Они так и ушли, не купив ей серёжки, озадачив мумбайских торговцев. Вот тогда он понял, что старинные фамильные камни ждали именно её. Он заплатил знакомому ювелиру и тот поменял старые застёжки на новые платиновые за одну ночь, но ещё была проблема, как их подарить. И он следил за ней весь вечер, пока она не свалилась с перил веранды…
     …Барун провалился в сон, как обычно сразу, только закрыв глаза.
                …Он бежал по горячим углям, а она шла, пританцовывая и никуда не спешила, он выбивался из сил, но не мог догнать её. Девушка была в короткой пышной юбке и белой кофте с квадратным синим воротником. Он достал из карманов пригоршню прозрачных, гранёных камней, протянул ей: «Стой, остановись…» Она, не останавливаясь, на мгновение повернула голову и улыбаясь, продолжала пританцовывая уходить вдаль… Сердце выскакивало из груди… Он бросил прозрачные камни ей вслед… Она остановилась, подняла руки, раскинув их в стороны и закружилась, как под дождём, под градом сверкающих на солнце камушков… Он не понимал это звучит её смех или падающие камни… Ещё рывок, он уже почти рядом, смотрит в лицо. Она смеётся и крутит головой. В ушах качаются аквамариновые серьги…

    Барун резко сел. Приснится же такая ерунда. Не нужна ему эта девчонка.   И он ей не нужен. Стакан с водой стоял возле кровати. Он протянул руку. Что это? Серьги, аквамаринчики… Сгрёб их, зажал в кулаке, встал, положил в карман пиджака. Лёг и уснул сразу…
     Войдя в дом Арджуна на следующий день, он никого не застал внизу в зале. Голоса доносились из кабинета, где Санджай обычно работал над сценарием.
- Ну пожалуйста, подумай, как русская девушка может выразить свою любовь?
Голос Санджа выдавал некоторое раздражение.
«Я сто раз уже сказала, что не знаю ничего особенного – отвечала Алина – как все, наверное, «люблю тебя», «целую», «скучаю» … «Ты, что, не влюблялась никогда?» - удивился сценарист. «Не-а…» - беспечно отвечала Алина.
- Тебе двадцать два года и, что, ни разу?
- Не-а…
- Ну, может нравился кто-то?
- Да, Лёша нравился, мы с ним в звёздных танцах участвовали.
- Ты «звезда»?
- Он «звезда», а я танцевать его учила, была партнёршей. Нас просили для пиара немножко поизображать влюблённую пару на тусовках разных. Мы друг на друга смотрели вот так…
В кабинете наступило молчание, а потом раздался её смех. «Я ничего не понял - пробурчал Санджай - дальше-то что было?»
- Ха-ха, дальше я начинала смеяться, он прижимал моё лицо к своей шее и делал вид, что целует. Люди верили. Думали мы - пара.
- Алина, будь серьёзней. Как ты про любовь играть-то будешь?
«А я говорила, что не актриса - беспечно сказала она и опять хихикнула, потом добавила – спроси у Светланы, может она знает»
- А что, Светлана замужем?
 В его голосе послышалась тревога.
- Вроде нет, но точно не знаю, спроси у неё.
«Алина – замялся он -  может, ты сама спросишь?»
     Барун понял, что подслушивает и, злясь на себя, хлопнул пару раз по приоткрытой двери кабинета. Обменявшись приветствиями, он извинился, что помешал.
 - Какое там помешал, у нас всё застряло на самом главном. Эта красавица не знает, как и что говорят влюблённые русские девушки, что делают в момент первого поцелуя.
Сандж махнул рукой. А Алина скорчив рожицу сказала: «Что ты заморачиваешься, любовь она и в Африке любовь» Зря сказала, пришлось объяснять почему в Африке.
- Наша индийская девушка никогда не заговорит о любви первой, тем более до брака. Она будет краснеть, опустив глаза, и если скажет, то только наедине и не позволит лишних прикосновений, таково воспитание и традиции. А европейские девушки они более раскованные, откровенные. Быстро поддаются на комплементы, до свадьбы позволяют и поцелуи, и постель…
Санджай запнулся, покраснел, поняв, что в запале сказал лишнее и с испугом посмотрел на Алину, потом на Баруна, но тот и сам смотрел на неё с опаской, сейчас влепит пощёчину и будет права… не угадал….
     Алина хохотала. «Ой, не могу – выговорила она сквозь смех – это ты нас всех шлюхами назвал? Да, ребята – она перевела взгляд с одного на другого – глубоко в вас Азия сидит. А ты, Сандж пытал меня про любовь в надежде, что я скажу – влюбившись мы сразу виснем на шее, кричим «люблю» и тащим парня в койку, да ещё подробности добавлю…» Она замолчала и вновь задумчиво перевела взгляд с одного на другого. После небольшой паузы добавила: «А я бы, наверное, так и сделала. Пусть весь мир или радуется вместе со мной или завидует»
     Алина подошла к опустившему голову Санджаю и мягко сказала: «Всё отлично, пойду водички попью…»
     Она быстрым шагом вышла из кабинета, прошла через зал, вышла из дома и, всё ускоряясь, пошла в сторону моря…
Она чувствовала огромное разочарование, ей было досадно, что такие умные, такие талантливые парни, живущие в современном мегаполисе, вся жизнь которых крутится в киношной тусовке, бывающие за границей, повидавшие мир, так и не изжили предубеждения в отношении европеек…
    Песок набился в сандалии, и она скинула их, подошла к кромке моря и чуть сбавила темп. А чего я хочу, думала она, они растут в стране с такими незыблемыми традициями, прочными семейными ценностями. Это их менталитет… И всё же, всё же больно было думать, что они, ничего не зная о ней, априори уверенны, что она поступит неправильно, как только попадёт в определённую ситуацию… Они заранее уверены в отсутствии у неё нравственных принципов. Так думает не только Санджай, но и Арджун и Бар…
     Её схватили за руку, стой же, остановись… Она резко остановилась и попыталась выдернуть руку. Барун держал крепко.
- Взял за руку – женись. Это ваш принцип, так что отпусти …
К ним подбегал запыхавшийся Сандж. Он не был таким же спортивным, как Барун и беготня его утомила.
- Алина, прости, я не имел ввиду ничего плохого, просто неправильно выразился.
Он, в раскаянии, сложил руки лодочкой на груди, смотрел умоляюще. Добрый, милый Сандж так «прокололся» …
     Она всё же выдернула свою руку и, глядя сквозь них глухо произнесла: «Я правда не сержусь, но мне очень трудно будет общаться с людьми, которые считают меня и моих соотечественниц, как у вас говорят – она щёлкнула пальцами вспоминая слово на хинди – «бесхарактерными»?  Я сама во всём виновата. В каждой стране нужно жить в соответствии с её законами и традициями. А я живу в доме с мужчинами, где нет ни одной старшей женщины, свободно общаюсь с ними, не опуская глаза в пол… Я даже докатилась до того, чего не позволяла себе никогда дома – я принимаю подарки от мужчин. Санджай, объявляй кастинг на роль «героини», а мне пора съезжать из этого дворца»
     Она уже сама не понимала, что её так понесло, но отступать…
     Алина медленно побрела по песку, её любимое море ласково гладило ноги, брызгало и отступало, и снова прибегало к её ногам…
     Выговорившись, она чувствовала себя опустошённой, на сердце было так грустно, как было только один раз в жизни, когда летела из Америки от Лёши, с которым в «Звёздных танцах» они заняли второе место и приз зрительских симпатий, с которым крепко сдружились, и который прогнал её, поверив чьим-то наветам.
     Она шла и шла, пока не ощутила полную пустоту внутри себя. Алина села на песок, подтянула колени к груди, обхватив их руками. Хотелось плакать и к маме. Она закусила уголок нижней губы и, стараясь не расплакаться, делала глубоки вдохи. Этому её научил любимый братишка Артём, ещё в ту пору, когда привёл за ручку в школу каратэ.
 «Алина, – Барун тронул за плечо, она не заметила, что он всё это время шёл следом за ней – вернёмся в дом, очень жарко, голову напечёт, получишь солнечный удар» Так ласково и вкрадчиво говорят с ребёнком, странно, что этот мачо так умеет… Она посмотрела на него безразличным взглядом, ответила тихо, скорей для себя: «Удар я уже получила…», но поднявшись, скинула джинсовый жилетик, стояло пекло, он прав, пошла в сторону дома.
     Зря он решил хоть немного её развеселить. Зря. На его: «А я твои аквамаринчики привёз», был тот же безразличный взгляд и тихий голос: «Спасибо, нет. Я их больше не хочу. Не-судь-ба» Он пытался что-то говорить, но она лишь отрицательно мотала головой. А потом медленно начала оседать на песок.
     Как говорят в России «технику не пропьёшь», а уж герой-любовник, в десятке длиннющих сериалов подхватывающий девушек на руки, на автомате поймал её и быстро зашагал к дому.
     По боковой лестнице он поднялся в Алинину комнату и, положив её на кровать, тихонько брызнул в лицо водой, благо кувшин стоял рядом. Реакции не было. Он осторожно похлопал девушку по щеке. Она открыла глаза, когда он уже запаниковал.
- Сеня, где Сеня?
В голосе послышались слёзы, попытка дать ей глоток воды не удалась. Барун выскочил из комнаты и сразу наткнулся на Арджуна и Арсения, поднимающихся по парадной лестнице. Они уставились на него, как на привидение, по выражению лица поняв, что происходит что-то страшное. Барун кивнул на комнату Алины. Сеня влетел первым.
- Ангелочек, что?
Она схватилась за него, как утопающий за соломинку.
- Сеня, домой, хочу домой.
Слёзы потекли ручьём, плечи тряслись, руку свело спазмом… Арсений повернулся, резко приказал: «Аспирин и воду» Арджун кинулся исполнять. Барун попытался сказать про солнце, но он оборвал: «Уйди, пожалуйста».
     Когда Сеня спустился вниз все трое мужчин находились в зале. Санджай сидел, обхватив голову руками. Арджун, как маятник ходил из стороны в сторону. Барун стоял у окна глядя перед собой. «Кто?» - спросил Арсений. Все повернулись к нему. «Кто?» - ещё раз задал он вопрос.  «Что ты имеешь ввиду» - спросил Ардж, а Барун быстро ответил: «Она долго была на солнце». «Нет – жёстко сказал Сеня – эту девчонку до такого состояния может довести только стресс. Я знаю её с первой недели жизни, и знаю, когда именно с ней такое происходит. Кто из вас?»
     Когда Санджай путаясь и заикаясь, повторяясь и извиняясь, закончил свой рассказ, Арсений со злой усмешкой сказал: «Я у вас в гостях, ребята, а иначе…» Он сжал кулаки, обвёл компанию недобрым взглядом.
- Значит так, завтра мы с Алиной уезжаем. Я уже снял квартиры для всей русской администрации и ансамбля.
- Но я ни при чём, я был с тобой сегодня весь день. Сеня, я завтра поговорю с Алиной… она поймёт, останется… Ты же знаешь, как мы все к ней относимся, этот дом без неё…
Голос Арджуна звучал напряжённо и умоляюще. Сеня жестом остановил его, и уже уходя, вновь повернулся к ним.
- У неё прозвище «Уральское динамо», она десяток таких, как вы отшила, не менее богатых и знаменитых. Мы завтра утром уедем. Было бы неплохо, чтобы вы нас не провожали.
Он быстро поднялся по лестнице и скрылся в комнате, где спала девушка.
    Санджай растерянно повторил: «Я не это имел ввиду, я не это имел ввиду…» Арджун выругался и добавил: «Как я мог оставить её одну?» «Но она сказала, что не сердится на меня, она сама сказала…» - повторял Сандж. Всё это время, молчавший Барун, жестом остановил его. «Алина давно скучала по дому, всё сложилось одно к одному. Завтра успокоится, она быстро забывает обиды. Сеня уладит… ну, или - он сделал паузу - или… она улетит в Москву» Он повернулся и, не прощаясь вышел из дома.
     Арджун, глядя ему вслед подумал, что этот самоуверенный тип слишком много знает о ней. Или думает, что знает. Все говорят, что он очень любит себя и не обращает внимания ни на кого, не зря от него ушла жена… И он так спокойно сказал «она улетит в Москву» …
                …             …                …
     Улетит в Москву, она улетит и всё… Всё будет хорошо, она будет заниматься тем, что ей нравится. Встречаться и дружить с теми, кто думает и чувствует так же, как она…            Барун вёл машину, а сам думал, думал об этой девочке, такой простой, весёлой, открытой, такой непонятной и, как оказалось, очень ранимой … Похоже, вся эта затея с кино не для неё. То, за что любая индийская девчонка полжизни отдаст, сняться в кино, да ещё с такими звёздами, как он и Ардж, Алина просто не хочет. Не боится, не стесняется, просто не хочет. У неё много занятий, которые интересней, чем знаменитые актёры и съёмки в сериале. А ещё у неё на родине, где-то на Урале, есть белые ночи, большая чистая река и лес, где растут ели и корабельные сосны. После её рассказов не поленился, залез в интернет… Барун не заметил, как доехал до дома.
      …Когда от него ушла жена, он, как истинный индиец воспринял крушение своей личной жизни, как трагедию. Несмотря на современные взгляды своей семьи, семейные ценности и для него были очень важны. Он испытал боль и стыд, что не смог удержать женщину, хотя понимал, отношения, начавшиеся в юности, ещё в колледже, изжили себя, сломались от постоянной её ревности и упрёков, от вечной его занятости и нежелания идти развлекаться по вечерам после съёмок. Он был вынужден много заниматься собой, своим телом и так мало отдавал ей, своей жене.
     Когда, после её ухода, первые сильные чувства схлынули, он ощутил облегчение, но признаться в этом было стыдно даже себе.
      Он не был отшельником, и слишком много женщин было вокруг, но интерес к ним не разгорался, а затухал после первого – второго свидания. В свои двадцать восемь решил, что проведёт остаток жизни один. Семья не приставала к нему с повторным браком, и он был им очень благодарен…
     Барун, сняв пиджак и бросив его на кресло, встал под душ, но мысли всё не останавливались, возвращались по кругу к русской девушке.
     Выйдя из душа, он плеснул в стакан виски, выпил стоя у окна, и лёг в постель. Прежде, чем закрыть глаза, загадал, если она не улетит в Москву, всё будет хорошо. Глобально хорошо.
     Быстро закрыл глаза и, прежде чем отключился, успел поймать мысль, какой же он дурак, что может быть хорошо, когда в его жизни итак всё… прекрасно…
       
               Глава№6. Съёмки начинаются… (вечеринка - новоселье)

     «Жить будешь со мной» - сказал Сеня, лавируя в потоке машин и постоянно чертыхаясь. По Москве он гонял виртуозно, но здесь в Индии, с её левосторонним движением, приходилось трудно.
     Он снял квартиры для всей русской съёмочной группы в той части Мумбаи, где находились деловые и торговые центры, многочисленные киностудии, где возвышались современные небоскрёбы, в новом высотном доме с отличной парковкой рядом.
     Они вошли в большой холл, где у противоположной стены стоял длинный бежевый диван и ещё два диванчика поменьше под острым углом к нему с двух сторон. В середине этого треугольника - круглый стол метра полтора в диаметре. На стене большая плазма. Справа и слева двери в спальни.
     «Ну, девочки направо, мальчики налево – бодро проговорил её самый лучший друг – впрочем, добавил он, можешь выбрать сама. Комнаты одинаковые и метраж, и обстановка, просто в ту – он кивнул влево – я уже свои вещи унёс» «Всё равно - сказала Алина и спросила, показывая на два проёма в виде арок с двух сторон – а это?»
- Одна – кухня, вторая – не знаю, по размеру такая же, но без оборудования.
Алина заглянула в кухню. По европейским меркам ничего особенного: плита, холодильник, мойка разделочный стол. Она не была любительницей кулинарии, хотя готовить умела, всегда был кто-то, кто с удовольствием занимался этим, мама или бабушка, а если не было, то для себя одной изощряться не видела смысла, перебивалась гречкой, сосисками и йогуртом.
      Алина подошла к другой арке. Пустая комната. Она плохо знала реалии жизни в Индии. Ей даже в голову не пришло, что строители могут предусмотреть в квартире место для молитвенных ритуалов.
- Сеня, может устроим маленький спортзал, если уж мы надолго остаёмся? Где-то надо разминаться…
   
      Сегодня утром она медленно добрела до моря, сил на разминку, как обычно после таких приступов, не было. Она всё же поплавала, погладила море рукой, похлопала по волне, набегающей на берег, сказала ему «до свидания» …
     В это время прибежал Арсений и кинув ей полотенце, попросил подождать его. Когда он, наплававшись, вышел на берег, Алина поняла, он хочет поговорить без свидетелей. «Мы не улетаем домой?» - спросила она.
- Ты правильно понимаешь, Ангелочек, мы не можем улететь. Если бы дело было лишь в написании сценария, то я бы даже не думал. Но ты представь, контракты подписаны, кастинги завершены, ну… почти. Оплачены съёмочные павильоны, отшиваются костюмы. Да если бы только это! Ты не представляешь какая махина работает. Осветители, декораторы и операторы, огромное количество служащих от юристов и бухгалтеров, до грузчиков и рабочих съемочных площадок. И конечно, наш Ювелир отличился. Он не только продюсирует фильм, ему этого мало, он задействовал свои связи и повысил статус. Теперь это не просто сериал, а русско-индийский проект в рамках дружбы народов, привлекающий не только частное, но и госфинансирование и внимание министерства культуры. Продвигаем русскую культуру, в широкие слои индийского народа.
- А если вместо меня будет другая, культура не войдёт в массы?
 - Вместо девушки о которой уже говорит вся телевудская тусовка и ролики с которой уже смотрят несколько миллионов индийских зрителей плюс моя мама… Я уже не говорю о финансировании, которое Илья Петрович Кравцов точно только под тебя выделил. Кстати, он под эту «лавочку» пытается ещё и свой холдинг разрекламировать, свои магазины открыть, что без такой мощной рекламы, как этот сериал, в Индии нереально. Так что пора становиться взрослой и ответственной. А я всегда рядом.
Алина взяла его под руку, прижалась к плечу.
- Сеня, чтобы я делала без тебя?
«Пропала бы - почти серьёзно ответил он и добавил – помни об этом всегда» Алина вдруг отстранилась, подозрительно спросила: «Что ты там говорил по маму? Где твоя, там и моя. Ты ведь не отправлял ей все эти скандальные ролики?» «Нет, только те, где мы танцуем» - улыбнулся он.
     Арджун и Санджай с веранды наблюдали за ними, пытаясь понять, чем закончатся переговоры, но мигом исчезли, когда эта парочка повернула к дому. Арджу хотелось бежать навстречу, заглянуть в синие глаза, клясться своей жизнью, что больше никто никогда не сможет обидеть или оскорбить девушку, только бы она осталась рядом с ним, не ушла из этого дома. Однако, вчерашнее пожелание Арсения, больше похожее на приказ, не оставляло сомнений, что видеть ни его ни Санджая русские друзья не захотят.
     Всю ночь Арджун проворочался в постели. Он приходил в отчаяние от страха, что Алина исчезнет из его жизни, а это непременно случиться, если она уедет домой и не станет сниматься в сериале. Но выхода из этой ситуации он не видел. Только Арсений мог спасти его от разлуки с ней, и актёр молился богине, вспомнив все слова, которым учили его в детстве мама и бабушка.
     Алина поднялась по боковой лестнице и быстро собрала свои вещи. Напоследок, подойдя к зеркалу, забрала с туалетного столика косметичку и пару заколок. Потрогала тёмно-синюю бархатную коробочку из-под аквамариновых серёжек, погладила мягкую ворсистую поверхность. Не-судь-ба. Кивнула девушке в зеркале, подхватила сумку на плечо и сбежала вниз.
     Арсений стоял в зале и перехватив у неё сумку кивнул «пойдём». «Нет, Сеня, так нельзя – ответила она и громко крикнула – Арджун, Санджай, выходите, я знаю, вы дома» Она успела их заметить на веранде ещё с пляжа. «Что, уже простила? Добрая ты моя» - проворчал Арсений.
     Вид у Санджая был всё ещё виноватый, а Арджун находился в полной растерянности. Алина улыбнулась им, сложила руки на груди лодочкой, здесь в Индии это был не только знак приветствия, но и признак глубокого раскаяния.
- Арджун и Санджай, я прошу у вас прощения за вчерашний инцидент, за то, что всех напугала …
Она сделала останавливающий жест, при их попытке возразить ей, продолжила.
- Прости Сандж, я знаю, что ты не хотел меня обидеть, ты самый милый человек в Индии, из тех, кого я знаю. Извини, Арджун, за то, что заставила тебя волноваться. Ты прекрасный, гостеприимный хозяин. Мне было хорошо и уютно в твоём чудесном красивом доме, но… Но всё когда-нибудь кончается.
     «Алина, Вы же понимаете, что я не хотел сказать о Вас плохо» - быстро заговорил Санджай от волнения перейдя с ней на Вы. «Нет, конечно, нет. Я знаю, ты не имел ввиду ничего плохого, но ты прав – мы разные. Ментально разные» - ответила Алина, чем вызвала новый поток раскаяния.
- Я совершенный дурак, я больше не буду приставать к тебе с такими глупыми вопросами.
Алина грустно улыбнулась.
- Ты очень талантливы актёр и сценарист, твои вопросы были вполне закономерны, но к сожалению, я не знаю на них ответа. И да, мы ведь были на «ты»?
«Но вы уезжаете?» - с отчаянием в голосе выдохнул Арджун.
     Арсений, который не был таким отходчивым, когда дело касалось его ангелочка, твёрдо ответил: «Да, Ардж, у Алины теперь есть жильё, а на море я её свожу, когда она захочет». И обращаясь к Санджаю, добавил: «Забыл вчера сказать, Светлана передала, что твой офис готов. Вы вполне можете дописывать и править сценарий там или приезжай к нам с Алиной, я скину адрес. Это недалеко от студии и, соответственно, твоего рабочего места. Пока, парни. До встречи» Он пожал им руки, а Алина, видя их расстроенные лица, не удержалась и обняв их сразу обоих за плечи, чмокнула в щёки одного и другого, пробормотав: «Репутация всё равно испорчена» У двери она остановилась, и приподняв руку пошевелила пальчиками «пока-пока».
     Когда послышался шум отъезжающей машины, Сандж сказал: «Она не сердится, она не улетает в Москву… Как хорошо её знает Барун…», и посмотрев на Арджа, державшегося за щёку спросил: «Что ты делаешь? Пытаешься удержать поцелуй?»
     А он стоял, не слыша вопроса и лёгкой насмешки в нём. У него было чувство, что она уехала навсегда. Отчаяние от потери захлёстывало, но звук подъехавшего авто вывел из ступора. Мелькнула надежда, что она передумала, вернулась. Он сорвался с места.
     По ступеням главного входа, как обычно не торопясь, размеренно и даже вальяжно поднимался Барун. «Мне нужно кое-что передать Алине. Она ещё здесь?» - заговорил он, когда они вошли в дом. Арджун молчал, в голове зазвучал голос Санджа: «Как хорошо её знает Барун…» Ревность невозможно уговорить.
                ...        ...       ...   
      Барун проснувшись сегодня утром, думал только об одном: уехала или нет. Он принимал душ, завтракал, говорил по телефону, и думал, думал о том уехала она или нет. Здравый смысл подсказывал, что Арсений вполне деловой и прагматичный человек, пользующийся безоговорочным доверием у Алины, не допустит её отъезда. А иррациональное чувство тревоги говорило, что её никто и ничто здесь не держит, всё, что она любит и чего хочет находится в той далёкой северной стране, где светят совсем другие звёзды. Они, наверное, такие же синие, как её глаза. Он усмехнулся. Эти мысли не давали ему сосредоточиться ни на чём. Звонить Арджуну и явно выказывать свою тревогу он не хотел. Повод есть, серьги в его кармане, надо ехать.
                ...      ...     ...
      Хорошо скрывая волнение, он переспросил Арджуна: «Алина ещё здесь?» Тот в ответ отрицательно покачал головой. Со второго этажа спустился слуга, в руках его синела коробочка от серёжек. Барун первым увидел и подошёл к нему. «Арджун-джи, госпожа Алина забыли…» - с этими словами молодой индеец протянул коробочку Арджу. Барун, не глядя на хозяина дома, уверенно взял коробку из его рук. «Ты с ума сошёл? – повысил голос Арджун – что делаешь? Какое право имеешь брать её вещи?»
- Я ей верну.
Спокойный тон ещё сильнее разозлил Арджа: «Почему ты?»
- Потому, что эта коробочка пуста.
Барун открыл её и показал белую атласную подкладку. Взгляд Арджа метнулся вслед удаляющемуся слуге, но спокойный голос удержал его от окрика.
- Но я знаю, что должно здесь лежать.
Молча стоящий всё это время Санджай, с интересом следил за этим явным поединком между ревнивым задором и спокойной уверенностью.
     Барун театрально подняв руку и растопырив пальцы, показал пустую ладонь, затем медленно под взглядами друзей, опустил её в карман и вынул аквамариновые серьги. Сандж поднял брови, а Арджун вспыхнул от негодования: «Это её серьги. Откуда они у тебя?»
«Она забыла их в моём доме» - прозвучал насмешливый ответ.
- Ты! Ты!
Санджай успел перехватить друга, ринувшегося в бой, а Барун всё так же насмешливо, проговорил: «Ну, и какую гадость ты подумал о девушке, которая очевидно тебе нравится?» Сандж взмолился: «Барун, говори уже, а то не удержу его. Видишь, с ума сходит»
- Алина на «морской» вечеринке переодевалась в костюм юнги, а серьги к этому наряду не идут. Вспомни, как ты торопил её с отъездом. Она уехала, не поменяв костюм, и серьги забыла.
«Но ты сейчас намекал…» - начал было Арджун.
- Стоп. Стоп. Я сказал, что девушка забыла серьги в моём доме. Точка. Всё остальное ты додумал сам.
Санджай согласно закивал головой. Ардж потеряно смотрел, как Барун, державший до сих пор аквамариновые серьги в руках, укладывает их в синюю бархатную коробку, щёлкает крышкой и спокойно отправляет во внутренний карман пиджака.
     «Слава богине, у Арджа не хватило ума спросить откуда я знаю в какой коробке они лежали» - пронеслось у Баруна в голове, пока он складывал серьги и думал, как спросить где Алина, не показавшись слишком озабоченным.
     Выручил Санджай. Стараясь отвлечь соперников от дурных мыслей, он воодушевлённо стал рассказывать о событиях сегодняшнего утра, предварив свою речь той же фразой, что ранее ввела Арджа в ступор.
- Как же хорошо ты знаешь Алину…
Барун усмехнулся, но к концу повествования был сильно разочарован, хотя на его лице ничего не отразилось. Он играл мистера «невозмутимость». Да, он очень рассчитывал, что Алина ещё поживёт на вилле Арджа, куда он может приехать без приглашения в любое время. А вот её жизнь в одной квартире с Арсением, вряд ли предоставит такую возможность. Ему необходимо увидеть, своими глазами убедиться, что с ней всё в порядке. Вернее, отдать серьги. Правда она сказала вчера «не хочу», но это было вчера, она была расстроена и… Сандж сказал, что она даже извинилась…
- А Арсений не сказал, где снял квартиру? Мне нужно серьги вернуть.
Санджай очень внимательно посмотрел на Баруна, перевёл взгляд на Арджа, стоявшего всё ещё с горящими злыми глазами и тихо-тихо проговорил: «Как же мы кино снимать будем, при таком-то раскладе…» И добавил уже громче: «Парни, я ещё не очень опытный режиссёр, надеюсь только на ваш профессионализм. Да, Арсений должен скинуть адрес, я могу передать коробочку…» Он пытливо посмотрел на Баруна. «Нет. Сам» - отрезал тот и кивнув на прощание, вышел из дома, где уже не было магнита, который так притягивал его сюда.
     То, что стало сегодня очевидным для Санджая, то что признал сегодня окончательно Арджун, не мог и не собирался признавать суперстар, красавец Барун Сингх. Он знал о себе такое, что полностью нивелировало его догадку о чувствах, испытываемых им к Алине. Так что, вперёд, Ардж, действуй, и будь счастлив. Нахлынувшее чувство не было грустью, в грусти есть и светлые нотки надежды, а у него была скорей безнадёжность.
                …           …          … 
     Последние несколько дней перед съёмками, Алина занималась обустройством их с Сеней квартиры, ходила по магазинам, учила хинди, по вечерам встречалась с девочками из ансамбля. Они жили этажом ниже, и делили спальни на двоих. У них всегда было весело и шумно, всегда можно было узнать, что где купить, что посмотреть и даже, где водятся лучшие мужчины. Алина хохотала и дурачилась с ними вместе. Ей давно перестали завидовать, зная её чуткость, щедрость и готовность всегда помочь. В ансамбле все были в курсе её статуса при Арсении, их хореографе, продюсере и создателе коллектива. Алина – сестрёнка, Алина – дочка, тем более, что она никогда не строила из себя приму. А некоторые знали её брата Артемия, красавца геолога – нефтяника и немного «подлизывались» к ней, в надежде при случае, поближе подобраться к нему. Вообще, возле этой худышки всегда крутились мужчины, и ввиду её полного пренебрежения ими, можно было подцепить приличного парня. Две девочки из первого состава именно так вышли замуж. Мало кто понимал в чём секрет её привлекательности, танцовщиц красивых и ярких в ансамбле было немало, опять же все стройные, грациозные. Кто этих мужиков разберёт, что им надо.
     Настроение перед началом съёмок у всех было приподнятое, держись, Мумбаи, Россия рулит, и народ потребовал устроить вечеринку, отметить новоселье.  Скромно без пафоса, но повеселиться, познакомиться. На девочек из ансамбля поглядывали юристы, координаторы, операторы и фотографы. Короче, вся мужская часть российской съёмочной группы. Они прилетели в Мумбаи в разное время, разными рейсами и хотелось поближе узнать друг друга и пообщаться, пока не начались съёмки с их ненормированным рабочим днём и слишком плотным графиком. Арсений пообещал девчонкам, что сниматься они будут «до последней капли пота» по восемь – десять часов в день.
     Ресторан отмели сразу: и дорого и, главное, непонятно что за кухня эта индийская национальная, не захотели рисковать здоровьем, пока не разведали безопасных и вкусных мест.
      Собраться решили в самой большой квартире. Архитектурный принцип в этом доме был единым - чем больше комнат, тем больше холл в центре квартиры. Вполне логично. Если семья большая, то и комната для общего сбора должна соответствовать. Если у Алины с Сеней при двух спальнях холл был метров двадцать пять, то в квартире, где четыре спальни он был примерно сорок.
     Выбрали самую большую квартиру, фуршетный стол решили поставить в комнате непонятного назначения с аркой, без кухонного оборудования. В этой квартире она, как и кухня была гораздо больше. А танцы и песни будут в холле. Диваны сдвинуться к стенам или отправятся в комнаты. Продукты решили купить сами и настрогать салатиков, сделать канапе. Для российских девочек это не сложно. Ну и фрукты, которых здесь огромное количество. Алкоголь, традиционно, на мужчинах. Ещё шарики и гирлянды для украшения, но с этим нет никаких проблем, Индия – страна праздник.
     Когда распределение обязанностей подошло к концу, все посмотрели на Алину и Катюха, яркая брюнетка с очень выразительными карими глазами и длиннющими ресницами, капризно произнесла: «А ты, просто обязана обеспечить местный колорит и экзотику. Хотим крутых суперстаров. Ты же с ними общалась всё это время, наверняка обаяла всех. Не жадничай, познакомь подруг». Она захлопала ресницами и поправила грудь, упакованную в «пуш-ап», визуально увеличивающий третий номер до пятого.
      «И с режиссёром бы поближе познакомиться - хихикнула администратор Светлана – а то он такой официальный и церемонный. Алина, ты же с ним третий месяц рядом, пригласи, плиз». Света была девушка очень весомых достоинств, что сверху, что сзади, без всяких поролоновых ухищрений, и при этом обладала тонкой и всегда подчёркнутой талией. Она была лет на пять старше Санджая, но с её задорным свежим лицом натуральной блондинки, легкостью движений, рядом с коренастым, с модной небритостью на лице Санджем разница в возрасте вряд ли будет заметна. Алина, вспомнив, как он смущался, говоря о Светлане, уверила, что обязательно пригласит его и попросила рассказать сценаристу, что и как чувствует влюблённая русская девушка. Светка вытаращила на неё глаза: «Что, так сразу? А поломаться, день-другой можно?» «Нужно - улыбнулась Алина – и не день, а месяц, два, три, сколько душе угодно» «Ну, столько мне не утерпеть» - дурачилась она. Алина засмеялась.
- Ему в познавательных целях, для сценария.
«Ах, для сценария, это я могу – повела она плечиком – но, только честно, у тебя с ним ничего?» Алина притворно вздохнула: «У меня ни с кем ничего, как всегда» Девчонки вынесли вердикт: сама виновата, Уральское динамо, даже здесь парня закадрить не можешь. Будь проще, и мужики подтянуться.
     Алина смеялась вместе со всеми, а думала о том, что она и так простая и глупая, и… бесчувственная – совсем не понимает, как это – влюбиться. Хотя, Арджун очень милый… И ещё думала, что опять восточные мужчины поймут открытость и смелость наших девочек превратно. И Сандж вновь убедиться, что был прав в том разговоре с Алиной. Она не встречалась с индийскими друзьями после переезда. Она не держала обиды, но ей хотелось взять паузу, разобраться в своих чувствах, без влюблённых взглядов Арджуна, ироничного, но пристального внимания Баруна, без психологических изысканий Санджая. Отключиться от того, чем жила последние три месяца, перезагрузиться, окунувшись в русский беззаботный, девчачий мир. Арсений, оградил её от объяснений, запретив индийским друзьям беспокоить девушку до его особого разрешения. И вот пришла пора выходить из подполья, вновь начинать общаться. Приглашать на вечеринку. До съёмок всего несколько дней, а Сандж один дописывает сценарий, совесть надо иметь.
     «Сеня, я завтра буду печь блины, пригласи Санджая» - попросила она на следующее утро.
- О, ты вновь готова к трудовой деятельности. Я еле сдерживаю оборону, мне уже обрывают телефон. Сама позвонить не хочешь?
Алина сморщила нос, покрутила головой.
- Думаешь, так будет лучше? Девочки просят позвать наших суперстаров на вечеринку.
- Вот почему блины, приглашение в дом, тебе неловко, что мы так резко с ними обошлись?
Алина виновато вздохнула, пожав плечами. Ну не знает она, что правильно с этими парнями. Не такие они, как на родине.
     Вечером она поговорила с Санджаем и пригласила в гости на блины, оговорившись, что пригласила бы всех троих, но стесняется отрывать таких звёзд от дел, зазывая в своё скромное жилище. Она лукавила, не могла сказать, что ещё не готова к общению с ними.
                …   …   …
       Алина с вечера забила холодильник яйцами, маслом и джемом. И даже прикупила за бешеные деньги икры, сбив в её поисках все ноги, оказалось, здесь это страшный дефицит. Готовит она редко, поэтому хотелось не ударить в грязь лицом.
     Накрыв на стол, убежала жарить блинчики. Нужно быстрее сделать задел. Она крутилась у плиты, когда Арсений сзади спросил: «А ты мне яйцо взбила, куда я буду макать блины?» Да. Забыла, что он любит блины со взбитым яйцом. Не оборачиваясь, быстро достала яйца, сунула под струю воды, помыв отложила в сторону и быстро перевернула блин на сковородке. Разбила яйца в мисочку, взбила вилкой, сняла со сковороды блинчик, залив новый крикнула Арсению, чтобы забирал свою любимую добавку к блинам. И услышала аплодисменты. В дверном проёме улыбался Сеня, а за его спиной три пары глаз следили за каждым её движением с удивление, восторгом и недоверием. Она резко развернулась, скрыв смущение, сняла очередной блин со сковородки и повернулась уже с уверенной улыбкой. Протянув руки, обняла удивлённого Санджа, чмокнула в щёку восторженно смотрящего Арджуна, и заглянула в недоверчивые глаза Баруна, приняв из его рук огромный букет. Это было что-то новое. Никто из них ещё не дарил ей цветы вне концертов, хотя зачем, если все окрестности, вокруг виллы Арджа утопали в пышном цветении экзотических кустарников, а садовник каждые три дня менял букеты в большой вазе.
      Она опустила лицо в пену ярко-красных прохладных лепестков, вдохнула аромат роз и поняла, что рада видеть всю эту троицу. Лишь бы блинов хватило на всех.
- Всё, идите за стол, иначе остынет. Я сейчас ещё тарелки принесу. Сеня, поставь букет в воду.
Она вернулась на кухню, а Арсений, ухмыльнувшись, сказал: «Розы конечно, пафосно, но кто васильки, ромашки или ирисы достанет, тот будет молодец» Видя, что названия цветов ни о чём не говорят гостям, он достал телефон, быстро нашёл нужную картинку и протянул им, добавив: «Любимые её цветочки». С портрета смотрела, немного растрёпанная девочка на качелях, с венком из ромашек и васильков. Не отрывая глаз от этого лица Арджун спросил: «Это что-то редкое?» Сандж добавил: «Экзотическое». «У нас это сорняки, в каждом овраге растут – чуть-чуть преувеличил Сеня, и посмотрев на Баруна спросил – а ты слов не подобрал?» Барун, не менее язвительно ответил, что видел уже этот портрет у Алины. А вот с Арджем и Санджаем согласен в том, что это нечто редкое, экзотическое и прекрасное, «но я не о цветах» добавил он, посмотрев на девушку, поставившую в этот момент на стол новое блюдо, со стопкой горячих блинчиков.
     Алина присела на край дивана рядом с Арсением. Подперев подбородок кулачком, смотрела, как уплетают мужчины её стряпню и чувствовала странное удовольствие. Всё-таки каким видом спорта не увлекайся, как не выпендривайся, а когда мужчины с аппетитом едят то, что ты приготовила, это очень приятное чувство.
     Когда она вынырнула из своих мыслей, все четыре пары глаз смотрели на неё.
- Вы наелись? Могу ещё нажарить.
«Объелись уже все» - проворчал Арсений, с ухмылкой обведя лица гостей. А те в свою очередь пытались осознать кто их сейчас накормил такими вкусняшками. За три месяца знакомства у Алины не было повода показать свои кулинарные способности. Она для этих мужчин была неземной феей, которой не полагалось пачкать руки простой женской работой. Они даже были уверенны, что она не умеет этого делать.
- Алина, когда Вы этому научились?
От удивления Санджай снова перешёл на Вы. Арджун смотрел с восхищением и на чистом хинди произнёс не свойственное ему: «Гаджаб! – и добавил – за такой завтрак в первое утро после свадьбы тебе свекровь бриллиант подарит, честно слово» Алина засмеялась.
- Поняла не всё, но «гаджаб» - это восхищение, свадьба и бриллиант точно уловила.
Арджун аж подпрыгнул от радости, он счёл её слова за согласие принять подарок и заговорил об этом. Алина с Сеней, посмотрев друг на друга, с хохотом ответили: «Гусары денег не берут» Бедный парень непонимающе переводил взгляд с одного на другого, ну традиция у них в Индии такая за первый вкусный завтрак приготовленный молодой девушкой полагается подарок. Алина встала. Кивнула на Сеню, «он объяснит». «Даже пытаться не буду - пробурчал он –давай, лучше кофе свари», и достал бутылку коньяка, выпить за хозяйку и привести в чувство восторженного поклонника. «Вот ведь Золушку нашёл» - нарочито печально, пряча улыбку пролепетала она и пошла на кухню.
     Смолола зёрна, поставив воду на плиту, положила кардамон и два куска коричневого сахара. Откинула со лба упавшую прядь и увидела рядом Баруна.
- Я один не высказал своё…
… восхищение – подсказала Алина, с едва заметной иронией.
- Понятно. Тогда просто спасибо, правда было очень вкусно.
- Спасибо много, а сто грамм в самый раз...
Она опять веселилась. Некоторая почти незаметная нервозность, появившаяся с приходом нежданных гостей, давала о себе знать, и непонятные иностранцам поговорки выскакивали сами собой. К встрече с Баруном и Арджем она ещё не была готова.
     Он попросил объяснить, что имеется ввиду, говоря «спасибо много…». Кивнув на вошедшего Арсения, «он объяснит», она быстро сняла кофе с плиты и спрятав глаза старательно разлила его по чашкам. Сеня скорчил ей рожицу «сама объясняй».
     Аромат кофе разливался по всей квартире, даже любители чая Санджай и Арджун, с удовольствием придвинули к себе чашки с напитком. А Алина собрала грязную посуду и отправилась на кухню. «Сахар принеси» - крикнул в след Сеня.
     Когда Алина вернулась, и со словами «потом посуду помою», отпила первый глоток кофе, Барун ставший после её слов невероятно серьёзным, задал совершенно неожиданный вопрос: «Алина, прости меня, но ты из какого сословия?» Тут же промелькнуло в голове «чьих холоп будешь?» Увидев её выражение лица, Барун поторопился объяснить: «У вас нет деления на касты, но всё же условное разграничение между людьми существует в любой стране…»
Алина вновь сделала глоток кофе и, сморщила носик. Глядя на Арсения сказала: «Я играла, но до меня не дошёл вопрос»
И качнув головой в сторону Баруна, добавила: «Объясни»
- Не надо. Я не понял в чём юмор, но суть уловил. Я перефразирую свой вопрос. Кто твои родители? Предки?
- До седьмого колена?
Уточнила она с очень серьёзным лицом, стараясь не расхохотаться, не выдать внутреннее напряжение.
- Папа профессор, мама лингвист, переводчик с английского и французского, одна бабушка бывшая балерина, вторая всю жизнь в секретном НИИ служила. Один прадед дворянин, его при советской власти, как врага народа расстреляли. Второй донской казак. Так что с «кастой» у меня напряжёнка.
Алина сдерживала нервный смех, но все, включая Сеню были очень серьёзны.
- Насколько я понял, ты довольно высокого рода, если отец учёный…
«Я тебя умоляю – перебила Алина – моя бабушка-балерина трижды была замужем, а балерина по тем временам почти шлюха. Да и казаки, при всей их военной доблести, в мирное время землю пашут. Что за исследование ты затеял?»
Барун ошарашенно смотрел на неё, Он чувствовал, что она злится. Но не понимал почему. Сеня решил разрулить ситуацию.
- Ты про революцию 1917 года слышал?
- Да, немного. У вас свергли царя.
- Молодца. Власть кому перешла?
- Кому?
- Рабочим и крестьянам.
- И…
- Что и… нет у нас с тех пор ни каст, ни сословий.
- А что есть?
- Дураки и умные, добрые и злые. Благородные и подлые, патриоты и либералы… Понял?
Алина всё же, хихикнула, глядя на Баруна, но тут же взяла себя в руки.
- Сорри, Барун, сорри, но я такого глупого выражения лица у тебя никогда не видела.
А Сеня добавил: «Почему интересовался? Если посвататься решил, так не прогадаешь. В нашей стране выше по статусу только депутаты и правительственные чиновники – слуги народа» Шутка не зашла. Пауза затягивалась.
     Барун неподвижно смотрел перед собой. Перед глазами стоял образ великосветской красавицы, усыпанной бриллиантами и тут же девчонка с подносом грязной посуды, раскрасневшаяся от жара плиты. Всё-таки принадлежность к высшей касте в этой стране неистребимы ни образованием, ни широким взглядом на жизнь.
Алина махнула рукой у его лица. Реакции не было. Она повернулась к Сене: «Он завис» Тот налил коньяк.
- Сейчас перезагрузим.
Протянул стакан: «Пей», но ответа не последовало. Арсений протянул стакан Алине и кивнул на неподвижного гостя. Не очень уверенно она обошла стол и поднесла стакан прямо к его губам. Он не пошевелился, только перевёл взгляд на её лицо. Она кивнула, чуть прикоснувшись стеклянным краем к его коже. Реакции не было.
     В неё словно вселился маленький бесёнок. Алина обняла его свободной рукой за шею, медленно опустилась к нему на колени и прошептала в самое ухо, щекоча своими губами: «Барунчик, пей до дна», и коньяк благополучно достиг своей цели. Девушка вскочила, и увидев его бешенные глаза, улыбнулась: «Ну, не злись, это была шутка. Хотя, знаешь, вопрос о кастах и сословиях у нас воспринимается, как самое отвратительное чванство и снобизм. Даже наши президенты имеют рабоче-крестьянские корни… Сеня объясни» Арсений озадаченно кивнул.
     Всё это время Санджай и Ардж сидели, как в театре на первом ряду, напряжённо следя за происходящим. «Что?» – спросила Алина. перехватив взгляд Санджа. Он очень тихо ответил: «Похоже я один понял вас с Севой в полной мере, но то, что это был троллинг понял даже Барун» Арсений в это время быстро разливал коньяк по стаканам. Арджун, не отрывая глаз от Алины, как во сне пробормотал, сбиваясь с хинди на русский: «Ты вела себя…села на колени…ты…» и совсем растерявшись, замолчал. Она, окончательно взвинченная, сложившейся ситуацией, повернулась к Арджуну и пока Сеня что-то втолковывал друзьям, слегка прищурившись, слишком ласково спросила: «Слово забыл? Я напомню, Ардж, но после, наши отношения уже не будут прежними…» «Нет – быстро ответил он – не надо…»
     Алина на мгновение сжала веки. Всё пошло не так. Вдох – выдох.
- Я сейчас вернусь. Мы совсем забыли зачем я всех пригласила.
     Она ушла в свою комнату, чтобы взять пригласительные, которые вчера подписала для всех, намереваясь передать через Санджая. Она злилась на себя за свою несдержанность, свой болтливый язык. Ей было жаль, что задела гордость одного и чувства другого. Вчера она лишь, из вежливости упомянула в разговоре с Санджаем его друзей, найдя предлог не приглашать их, но Сандж неправильно понял её… Она глубоко вдохнула – выдохнула,
ещё раз, ещё…
     Возле зеркала лежали три конверта. Она подошла, взглянула на себя. Ну и чучело. Слабо заплетённая коса закручена вокруг головы и подколота шпильками, из неё выбиваются пряди. Ни грамма косметики. Шёлковая полосатая майка совершенно съехала с плеча.
      Нет, она не будет приводить себя в порядок, ещё решат, что соблазнить хочет. Пусть будет, как есть.
     Она взяла конверты и побрела в холл. Придётся извиняться, чёрт возьми. Войдя, поняла, настроение изменилось, мужчины расслабились. Алина неуверенно улыбнулась сразу всем и примирительно сказала: «Я пойду, пожалуй, посуду помою»
«Только не это!» - закричал Сеня и начал быстро объяснять ей, что Барун, оказывается, потому и задавал свои вопросы, что не мог понять, как такая девушка, как она может быть кухаркой, возиться с грязной посудой»
«А я ещё крестиком вышивать могу…» - меланхолично процитировала она кота Матроскина. Сеня укоризненно посмотрел на неё: «Ты ещё хочешь потролить? У меня уже коньяк кончается» Он повысил голос и добавил странную фразу: «Барун не хотел обидеть тебя, просто он против, чтобы ты мыла посуду. Я уже обещал сам помыть, а потом он нам слугу пришлёт»
«Ага, слуги мне только не хватало» - пробурчала она. «Молчи, ради бога, тебе ещё сниматься с этим аристократом - взмолился Сеня, и вернувшись к столу выдал тост – за прекрасных дам!»
     Алина решила, что пора сделать то, для чего она всё затеяла. «Дорогие наши друзья - начала она после тоста «за дам» - я от имени всего творческого коллектива, от имени наших «прекрасных дам» приглашаю вас послезавтра на небольшую вечеринку знакомства и новоселья. Форма одежды свободная, пафоса поменьше. Все сгорают от желания познакомиться со знаменитыми актёрами, но на тебя, Санджай отдельный запрос» В этом месте брови Санджа поползли вверх, круглые глаза округлились ещё больше, а Алина протянула каждому по конверту с приглашением. Когда все увлеклись изучением содержимого конвертов, а Арсений стал объяснять актёрам специфику русского праздника, она повернулась к Санджаю.
- Администратор по имени Светлана мечтает поделиться с тобой всеми секретами о чувствах влюблённой девушки, но это будет приватный разговор.
Она приложила палец к губам. Санджай сияя, как медный таз, все же переспросил: «Это правда? Не троллинг? Ты сегодня странная. Хорошо, что в полной мере твои шутки понимаю только я. Кстати, можно я буду вставлять их в сценарий? Алина пожала плечами: «Да ради бога, но думаешь вашим будет смешно? У нас разный юмор» Он забавно покрутил головой и улыбнулся: «А я адаптирую».
     Пока они болтали, Сеня увёл друзей в комнату, подобную кухне с аркой вместо двери, пытаясь выяснить для чего она предназначена. Сандж понизил голос и немного смущаясь спросил: «Алина, не моё дело, но всё же, тебе Арджуна не жалко? Вам ещё играть с ним про любовь.»
- Господи и ты туда же! Сеня тоже говорит «ещё сниматься». Но почему мне должно быть жалко Арджа. Он не ребёнок, не старик, чтобы я его жалела. 
- Но ты села на колени к мужчине при нём…
- Первое – я не принадлежу Арджуну. Второе – Баруну нужно была встряска, шок. Третье - ради спасения человека наши женщины шли на ещё большие жертвы.
- Например?
- Ну… если в сильный мороз кто-то замерзал и его не могли другими средствами привести в чувства, женщина раздевалась и ложилась с ним… ну, чтоб он не умер от переохлаждения. А попади он к вашей высоконравственной индианке и всё – пиши пропало. Чтобы понимать такие вещи, нужно жить в такой стране, как Россия. Вот поэтому я терпеть не могу высокомерных суждений о наших женщинах, да и о мужчинах тоже.
- Можно вставить это в сценарий?
- Конечно, можешь заморозить кого-нибудь, если хочешь. Мы ведь будем часть фильма зимой у нас снимать.
Сандж кивнул с довольным видом, а сзади раздался голос Арджуна: «Но он не умирал…»
- Так я и не разделась.
Машинально ответив, Алина обернулась.
- И давно вы тут стоите?
«Ну, про замерзающих мужчин и самоотверженных женщин мы точно слышали» – ухмылялся Арсений. «И даже поняли – сказал Барун, а потом добавил – почему-то чем больше пью, тем лучше вас понимаю». Алина скрыла улыбку: «Не ты один». А Сеня подхватил, хлопнув его по плечу: «Толи ещё будет, друг!» И Алина поняла, пора расходиться.
     Прощаясь, Санджай ещё раз тихонько спросил: «А про Светлану это правда? Не троллинг? Мы с ней знакомы, но она очень деловая, очень «профи» и строгая… а ты сказала…»
- Всё правда, Сандж, я не шутила. Я даже могу сосватать тебе её, если захочешь.
Она опять не удержалась, последняя фраза была лишней. Но Сандж не понял. Он с опаской посмотрел на Алину. Наверное, подумал, что не только красивая, но и всесильная. В Индии к сватовству относятся серьёзно.
                …   …   …
     В день новоселья Алина не стала мудрить с причёской. Заплела над ушами тоненькие косички и соединила их сзади.  Волосы не будут падать на лицо и плечи. Оделась без претензий. Простой белый сарафан, по подолу к груди вырастают ярко-синие ирисы. Ну да, опять белое, синее. А какие у неё есть варианты?
     В красном будут две самые яркие красавицы их коллектива. Жгучая брюнетка Катюха и ярко-рыжая с жёлтыми кошачьими глазами Маринка. У обоих красный – любимый цвет. Правда у Маринки ещё зелёный в фаворе… О чём это она? Хочется быть яркой, но не-судь-ба. Все яркие цвета её сразу «гасят».
     Немного блеска, на светло-розовые губы, капля мандаринового арома-масла за ушки, на запястья сладкая ваниль. Это был её секретик, все думали, что у неё такие духи.
     Алина взяла поднос с маленькими тарелочками, на которых красовались закусочки «канапе», пошла вниз. На этаже, полностью занимаемом русскими, витали салатные запахи, слышались весёлые голоса, и звучала негромкая музыка. В холле под потолком качались воздушные шары, надутые гелием, а с них свисали вьющиеся серпантином ленточки. По меркам Индии всё простенько, как на школьном вечере.
     К ней подошёл Игорёк, один из звукооператоров русской группы. Он отвечал за музыку и микрофоны, выполняя роль ди-джея. С худым долговязым Игорьком она познакомилась лишь вчера, когда обсуждали сегодняшний праздник. Парень, немного смущаясь, объяснил Алине, что в гостях будут не только приглашённые ею актёры, но ещё несколько человек из администрации и съёмочной индийской группы, а он хинди вообще ни «бум-бум». Придётся представлять их, объяснять им… Короче, не могла бы она помочь с переводом, побыть со-ведущей. Ради пользы дела пришлось согласиться.
     Светлана расфуфыренная в пух и прах, покрутилась вокруг неё, отодвинув Игорька в сторону: «Ну как? Понравлюсь ему?»
- Главное, не вспугни своим напором, они тут скромные, трепетные такие…
Алина улыбалась, вспомнив радостное лицо Санджая.
      Снова подошёл Игорёк, спросил какую музыку поставить для встречи индийских гостей. Что-то очень русское надо, но что? Может «Прощание славянки»?
- Ну «Прощание…» на прощание поставишь.
      Как только Алина увидела вышедших из лифта красавцев-актёров, она кивнула ди-джею и по всему этажу зазвучали «Подмосковные вечера». О боже, где он откопал эту старину…
      Вечеринка сразу задалась, благодаря приподнятому настроению девочек и энтузиазму молодых людей. Алине не пришлось напрягаться. После того, как она пафосно представила знаменитых актёров русской команде, их окружили заботой и вниманием, показывая во всей красе своё гостеприимство. Их кормили, поили, танцевали, фотографировали и осыпали восторженными похвалами. Им строили глазки, испытывая на красавцах женские чары. Было весело. Оказалось, у Игорька кроме раритетных мелодий типа «вечеров», записана вполне приличная танцевальная музыка, а его диджейский сленг понимали практически все без Алининой помощи.
     Никто из индийских друзей так и не смог добраться до неё, их перехватывали на ходу, она лишь изредка ловила на себе горящий взгляд Арджа или мрачный Баруна и быстро отводила глаза… ну не готова она общаться с ними.        Перезнакомившись с ребятами из русской и индийской администрации Алина танцевала, болтала, смеялась, подставляла ручки для поцелуев, ведь русские мужчины, выпив становятся такими галантными… Когда Игорёк объявил «белый» танец, она быстро пригласила его, и только после этого из-под ресниц проследила, где её друзья. Могла бы не париться, все танцевали.
     Вечеринка была в разгаре. Алина решила, что всё идёт прекрасно, всем весело и можно сбежать, посидеть в тишине. Заглянув в комнаты, поняла, что всё занято. Где-то шушукались парочки, где-то сидели небольшие компании по интересам. Оглядевшись, она как шпионка, выскользнула в коридор. Из соседней квартиры, поправляя воротник вышел Арсений. Кивнул ей «куда?». Она приложила палец к губам и показала наверх. Он понимающе улыбнулся и, проводив её взглядом до лестницы, заглянул в квартиру, из которой только что вышел: «Выходи, никого…»
     Алина попав к себе ощутила умиротворение. Она при всей своей общительности любила сбежать из шумной компании и побыть наедине со своими мыслями. Было тихо и прохладно, работала сплит-система.
     Намочив полотенце холодной водой, протерев шею и плечи, она плюхнулась на диван и закинула ноги на спинку, предварительно скинув босоножки на каблуках. Переодеваться не стала, если её обнаружат, всё равно придётся спускаться вниз, прощаться с гостями. Закрыв глаза, она попыталась расслабиться и отключиться на несколько минут… Перед внутренним взором мелькали незнакомые лица, волнами наплывала музыка, всё кружилось…
       Мягкое белое облако окутало её плечи и гладило, гладило по волосам. «Алина, Алина» - звало облако… а она улыбалась ему, улыбалась…
     Улыбаясь открыла глаза. Облако оказалось так похоже на Баруна Сингха, но было темно, она спросила: «Ты похоже на Баруна, облако… почему?» Её голова лежала на его коленях, а он гладил её по волосам, в темноте блестели его глаза, и Алина не понимала, что в них… она снова закрыла глаза, открыла… В темноте всё также блестели глаза, а она всё так же лежала на его коленях. «Снишься?» - прошептала Алина. «Если хочешь, поспи ещё» - ответил он.
- Что ты делаешь здесь?
- Просто сижу на диване.
- Понятно, пойду сварю кофе.
Она скинула ноги со спинки дивана и прошлёпала босиком на кухню.
     Пока варился кофе, Барун стоял в проёме арки, подпирая её плечом. Он наблюдал за действиями Алины задумчиво и сосредоточенно. Не мог понять, кто она по сути, усыпанная бриллиантами загадочная дама или девчонка из среднего класса, для которой вершина мечтаний ублажать мужа. Позавчерашнее её явление в роли примерной «жены-кухарки» сбивало с толку. Эти две роли казались ему, выросшему в очень богатой семье, несовместимыми.
     Она стояла перед ним с двумя чашками, он посторонился, пропуская вперёд. «Свет включи» - попросила она.
- Не надо, иначе поймут, что кто-то есть, стучать будут.
- Понятно, тоже сбежал и шифруешься.
Из кухни слегка подсвечивало. Кофе допили молча.
- Как ты вошел?
- Было открыто, ты забыла закрыть дверь. Я закрыл.
- Зачем?
- Чтобы никто не мешал.
- Не мешал чему?
- Я собираюсь попросить кое о чём.
- Попроси.
-Ты что, совсем не боишься меня? У тебя такой спокойный голос.
- А должна? Должна бояться?
На этот раз в голосе сквозила лёгкая насмешка.
- Ну ты позавчера провоцировала меня, сидела на коленях, шептала в ухо…
- О, не продолжай, ещё скажешь, всерьёз воспринял.
- А если да, что тогда?
Он сел ближе и положил ей руки на плечи.
- Тогда ты болван.
«Ну почему она так спокойна, так уверенна, что я…» - лихорадочно думал Барун, но продолжил игру.
- А если этот болван тебя сейчас поцелует?
- Не поцелует.
Она взяла за запястья и сняла его руки со своих плеч. «И не спрашивай почему» - добавила она.
Он отодвинулся и уже своим обычным тоном с лёгкой иронией спросил: «И всё-таки, одна в тёмной комнате, и не боишься?»
- Ну, во-первых, я уверенна в тебе, а во-вторых в такой ситуации страшней, если боишься себя. Если не уверена в своей реакции.
- У тебя, что был такой опыт? Иначе откуда ты можешь знать это.
- Опыта нет, но…
В дверь постучали.
- Алина, ты здесь? Красавчик не с тобой?
Голос Катюхи слегка плыл от выпитого алкоголя.
Барун приложил палец к губам и помотал головой «нет». У дверей ещё потоптались высокие каблучки, а потом послышались удаляющиеся шаги. «Она тебе что, не понравилась?» - ехидно спросила Алина. «Понравилась, все понравились, но их как-то слишком много» - пробурчал он. «Понятно – вздохнула Алина – полночи прятаться придётся. Как ты мимо них сейчас проскочишь?»
- Чёрт, что делать-то?
Он действительно выглядел озабоченно. Наши девушки умеют достать своим вниманием. «Придётся со мной ночевать» - с очень серьёзным видом сказала Алина, всматриваясь в его вытянувшееся лицо. Ну да, индийское воспитание, а ещё пытался её испугать. «Не боись – тихонько засмеялась она – просто посидим в комнате, поболтаем, пока Сеня придёт. Он с таких вечеринок последний уходит, смотрит, чтобы всё в порядке было» Чувствуя его неуверенность, пожала плечами: «Если хочешь – иди, не съедят тебя…» «Нет, нет – быстро ответил он – посидим, где скажешь»
     В своей комнате она включила маленький ночник и, чтобы скрыть смущение спросила: «О чём поговорим?»
- Я предложил Арсению найти вам слугу, и нашёл. Когда он может прийти?
- Бог мой, ты серьёзно? Почему я не могу всё делать сама?
- Хорошо, только ты не сердись, выслушай меня.
Алина кивнула, отошла к стене, стояла скрестив руки на груди.
- Ты вчера рассказала о своей семье, и судя по тому, кем являются твои родители, а точнее твой отец, ты принадлежишь к высшей касте. К ней относятся люди духовные - учёные, мыслители. Вторая каста – это воины, правители, администраторы. К третьей касте относятся торговцы, земледельцы, ремесленники. А слуги и уборщики относятся к самой низшей. У нас в Индии даже люди третьей касты не будут мыть и чистить – это неприлично. Всё конечно сложнее, завязано на древнеиндийскую философию реинкарнации, но вкратце – вот так.
      Барун не видел выражения глаз Алины, в комнате было слишком мало света, но судя по тону, которым она заговорила, в глазах её не было радости.
- Бар, ты позиционируешь себя, как современный и прогрессивный человек. У тебя европейское образование и широкие взгляды. Я поняла это общаясь с тобой. То, что я вижу иногда по вашему телевидению, говорит о том, что ваша страна пытается побороть кастовое расслоение. Но ты… у меня нет слов… Ты выносишь мне мозг. Давай сменим тему.
«Да, сменим – согласился он, понимая, что не может ей ничего объяснить – но, Алина, скоро начнутся съемки, тебе некогда будет заниматься хозяйством. Позволь я пришлю человека, сама не найдёшь, ты мало в этом понимаешь» «Верно – задумчиво протянула она, всё яснее понимая, какой у них разный менталитет – я подумаю об этом…»
     В холле хлопнула дверь и Сеня, что-то напевая протопал на кухню. Алина приложила палец к губам, потом тихо сказала: «Сейчас попьёт ласси, умоется и ляжет спать»
«Кстати, ты хотел меня о чём–то попросить» - вспомнила она, и скрывая улыбку подошла поближе к нему. Барун молча достал и положил перед ней синюю бархатную коробочку. Открыл её. Аквамариновые серьги таинственно переливались в свете маленького ночника…
     У Арсения хлопнула дверь, она кивнула Баруну: «Пошли, провожу» Возле входной двери, она отогнула борт его пиджака и сунула во внутренний карман аквамарины в синем бархате. Он сжал её запястье: «Но почему? Ты не веришь в мою дружбу?»  Алина посмотрела на свою руку, потом ему в глаза. Под её взглядом он разжал пальцы.
- Я буду носить эти серьги с собой всегда. Когда ты поймёшь, убедишься, что я твой друг, скажи.
Она открыла дверь, выглянула, коридор был пуст, и она кивнула головой «иди, свободно».
                …         …           …
     Всю первую неделю съёмок Алина разрывалась между павильонами. В одном снимали танцы, в другом бытовые сцены. За неделю отсняли все средние и крупные планы, где она танцевала и сцены, которые проходили на фоне танца, теперь она могла сосредоточиться на выстраивании своего образа. Выражение Арсения о работе «до последней капли пота» было совсем не преувеличением. Девчонки из ансамбля к вечеру валились с ног, танцуя по три, четыре дубля подряд, а он менял рисунок танца, адаптируя его для съёмок и вновь снимали, снимали.
     Алина была не столько вымотана физически, сколько подавлена морально и растеряна от своей профессиональной беспомощности.
     Фейерверк в баре, с которого началось её знакомство с индийскими актёрами, Санджай полностью вставил в сценарий фильма. Именно с этой сцены сериал и должен был начаться. К удивлению Алины, то что произошло в жизни, было очень трудно сыграть так, чтобы выглядело естественно.
     Пиротехники пытались взрывать петарды, чтобы не попало в актёров, но попало в кадр. Осколки стекла должны были красиво разлетаться перед камерой, но не попадать в окружающих. Кровь Арджуна-героя должна капать прямо на лоб Алины–героини, а её раненая рука должна оставить свой отпечаток прямо на левой стороне груди, на белой рубашке.
А ещё герой, чтобы накрыть девушку своим телом, должен упасть на неё не наставив синяков. А на третьем дубле шляпа не хотела красиво падать с головы героини, открывая «поток» её волос…
     Если бы Алина сама не пережила это событие в жизни, то решила бы, что эпизод придумал идиот с больной фантазией. Недаром говорят, что правда жизни зачастую гораздо фантастичней, чем выдумка.
     Теперь ещё острее Алина понимала свою профессиональную несостоятельность. Она испытывала чувство вины перед другими актёрами и всё больше проникалась уважением к своим друзьям.
     Во время небольших перерывов она бежала в дальний угол съёмочного павильона, где пряталась от чужих глаз среди бутафорских ширм, перегородок и другого реквизита. Она перечитывала слова своей роли и пыталась понять, что и как она должна делать в кадре.
     Санджай говорил: «Просто будь собой в данных обстоятельствах» и показывал куда идти, где остановиться, как и когда повернуть голову. Она чувствовала себя деревянной куклой и самозванкой, поэтому пыталась спрятаться в свободное время, чтобы не видеть сочувствующих и насмешливых взглядов и хоть как-то собраться с мыслями.
     Она почти совсем перестала общаться вне съёмочной площадки с Баруном и Арджем, в её голове они всё сильнее сливались со своими образами и это очень мешало воспринимать их, как друзей.
      «Барунчик, вот Вы где – зазвучала где-то рядом английская речь с московским акцентом – о, Вы отдыхаете. Как я Вам сочувствую. Я наблюдала за Вашей сценой с Алиной. Четыре дубля! Она, конечно девушка симпатичная, но талантом не блещет» Алина вжалась в спинку хлипкого диванчика, а речь девушки с тягучей «а-а-а» продолжала плавное течение, несмотря на то, что в ответ не прозвучало ни единого слова. Но, может собеседник кивал или подавал знаки…
- Знаете, нет ничего хуже, чем блатные… Что? Не понимаете? Ну те, кто по знакомству. Знаете, она ведь попала в этот сериал только благодаря одному очень влиятельному русскому ювелиру. Поговаривают, что она его любовница… Да, да, почему Вы так удивляетесь, кто бы стал вкладывать такие деньги в этот фильм? Это делают только для жены или любовницы… Куда же Вы?
За декорациями упал стул и раздались удаляющиеся шаги. «Чёрт, напыщенный сноб» - тот же голос звучал обиженно.
     Это была Лиза, танцовщица их ансамбля. Арсений привёл её в коллектив этой весной, после небольшого романа с девушкой. Все Сенины романтические связи были короткими, но с бывшими подружками он умудрялся оставаться в хороших отношениях. Как у всех танцовщиц, у Лизы была отличная фигура. В отличии от Алины она обожала мини-юбки, каблуки, а длинные прямые волосы собирала в высокий конский хвост. Яркая блондинка с голубыми навыкате глазами, она имела большой успех у мужчин и, видимо не ожидала безразличия со стороны индийского актёра и такого грубого прерывания разговора, вернее монолога…
     Отношения с девочками из ансамбля у Алины всегда были теплыми… она думала, и стало обидно, что о ней кто-то отзывается так, как Лиза.
    Вдох-выдох, вдох-выдох… Через три минуты она сказала себе, что обижаться глупо, потому что, во-первых, она действительно бездарность, во-вторых она знает про себя, что никакая она не любовница.  Но объяснять некоторым людям, что существуют более сложные человеческие отношения не имеет смысла. Вот только было очень неловко перед Баруном, он мог поверить этой глупой болтовне.
     Хотя, какое ей дело, что он подумает… Нет, не правда, ей важно, что он подумает… потому что он её друг, и он ушёл от Лизы, не стал обсуждать сплетню. Не поверил. Он не поверил, значит… друг.
     Она быстро шла между декорациями, озадаченное лицо Лизы промелькнуло сбоку. Барун сидел возле стойки софита, а девочка-гримёр большой кисточкой смахивала с его лица какие-то несовершенства, которых не было. «Барун» – она встала прямо перед ним, и девочка с кисточкой сразу исчезла.
- Барун, помнишь, ты сказал, когда я пойму, что ты мой друг, я могу в любой момент забрать «аквамаринчики».
Он молча кивнул. «Я хочу» - сказала Алина. Он вглядывался в её потемневшие глаза. Словно тучки накрыли синее небо.  - Что-то изменилось, Барун?
Вопрос прозвучал жёстко и с каким-то подтекстом. Она, что, слышала болтовню той вульгарной девицы, которая нашла его в укрытии и испортила настроение? Он не поверил ни единому слову. И Алина поняла это?
Да – он кивнул головой - нет – он покачал головой. Ох уж эти индийские «да» и «нет». Она смотрела на него во все глаза. На них уже обращали внимание. Он спросил: «Прямо здесь и сейчас?». «Прямо здесь и сейчас» - ответила она.
     Из внутреннего кармана появилась бархатная коробочка. Он не соврал, что будет всегда носить её с собой, промелькнуло у неё в голове. Она вытащила серьги и сняв те, что были в ушах, поменяла на «аквамаринчики». «Помоги застегнуть» - буркнула себе под нос. «Смелая, да?» - тихо спросил он, но не слишком медля, помог закрепить застёжки. Телефоны и фотоаппараты щёлкали не уставая. Это в России на них никто не обратил бы внимания, а здесь… Завтра появится новая большая сплетня. Как говорят, новый медийный повод.
     Так слышала или нет, я должен понять этот её поступок. «Я не поверил ни единому слову» - не отводя глаз от розовой мочки уха, сказал он, думая, что переведёт всё в шутку, если она не поймёт о чём речь. Она поняла. Тогда он добавил, глядя ей в глаза: «Никогда больше не возвращай их мне -  тихонько качнул аквамариновую каплю – они твои. И обязательно принесут удачу»
     Этот эпизод, замеченный всеми присутствующими, был весьма полезен для следующей сцены фильма.
     Когда уходили на перерыв, Санджай сказал Алине с Баруном, что для развития сюжета они должны как бы заново увидеть друг друга, в глазах героини должно засветиться более тёплое чувство по отношению к герою Баруна. И сейчас, выйдя под свет софитов, они с первого дубля сыграли свой эпизод. Если честно, то им не пришлось что-то изображать, они произносили слова роли, а их взгляды выражали именно то, что было необходимо. Новое узнавание друг друга. Барун, видя переливы аквамариновых серёжек в её ушах, скрывая радость, не мог оставаться настолько суровым, насколько требовала его роль, а Алина смотрела на него именно с тем тёплым чувством, которое требовалось по роли. Она поняла, что может ему доверять и поверила, что нашла настоящего друга.
     После слов «стоп, снято», все поздравляли Алину с тем, что она начинает неплохо играть, а Санджай сказал, что всегда верил в неё, и героиню писал именно «под эту девушку».
     «Ну, ты видела - кивнула Лиза стоящей рядом Светлане – эта… эта… она уже и к красавчику залезла в койку». Та смерила её недобрым взглядом, процедила: «Завидуй молча», и открыв объятия, побежала поздравлять новоявленную актрису.
     Это был реальный перелом ситуации. После этого случая Алина с каждым днём становилась всё уверенней, меньше рефлексировала и всё больше была похожа на самою себя, весёлую, энергичную и общительную. И как результат играла всё лучше и лучше.
                …        …        …
     Съёмки шли полным ходом. Фильм был запущен в эфир и с первых серий имел отличный рейтинг, что являлось показателем успеха. Все скандальные ролики и фотографии только подогревали интерес к этому шоу.
     Проходили дни и недели, но если у актёров второго плана выходные случались, то исполнители главных ролей почти не отдыхали. С лёгкой руки Светланы с усталостью начали бороться проверенным русским средством. В конце тяжёлой недели она, подмигнув, щёлкала пальцами по шее и кивком головы приглашала в какой-нибудь закуток студийного павильона, где уже был накрыт стол с лёгкой закуской и припрятанной бутылочкой. Это позволяло расслабиться и очень сплачивало их команду.
     Основные трудоголики Санджай и Светлана, Барун, Арджун и Алина, лучше узнавали друг друга. Дружба, завязавшаяся ещё на вилле Арджа вновь расцвела и окрепла. В их круг попадали иногда и другие участники съёмок, но чаще всего это были привыкшие к такого рода общению русские девочки-танцовщицы. Хотя танцевальный коллектив «Калинка», записав огромное количество танцев, давно улетел на родину, несколько человек получили небольшие роли в проекте. Красавица Катерина и рыжая красотка Марина играли практически самих себя - подруг героини. У Арсения тоже была роль второго плана, он играл самого себя, но кроме этого на нём было огромное количество административной и координационной работы. Тем не менее, попадая на маленькие импровизированные вечеринки, он всегда был душой компании.
     Алина очень сблизилась с Арджуном, который совершенствуя русский, становился всё менее стеснительным и зажатым рядом с ней. Спонтанные застолья способствовали большей открытости в их отношениях. Это очень помогало на съёмках, где герой Арджуна влюблённый в героиню Алины, согласно сценарию, то ловит её падающую, то носит на руках, то спасает, закрывая своим телом. Возникшее когда-то недопонимание ушло. Появились доверие и нежная дружба. Он нравился ей всё больше, а его сдержанность в выражении чувств делало его присутствие рядом с ней не только комфортным, но и приятным. Она разглядела его утончённую красоту, нос с аристократической горбинкой, высокие скулы, обтянутые гладкой чистой кожей и миндалевидные глаза с чуть-чуть опускающимися внешними уголками, когда он улыбался.
      Он не был снобом и циником, как Барун, не пытался острить и умничать, он всегда был готов поговорить с ней или исчезнуть, когда ей хотелось побыть одной. Благодаря ему у Алины всегда под рукой была бутылка воды и любимые фрукты, и он всегда знал где её телефон или косметичка…
     Начался и закончился сезон дождей.
     Отсняли и озвучили очередные десять серий и во время традиционного застолья Светик предложила взять несколько дней отдыха, пока народ не свихнулся окончательно.
     Санджай, на которого все посмотрели, после её предложения, закатил глаза, но всё же согласился, что это необходимо всем присутствующим, тем более, что отсняли чуть больше, чем нужно по графику. И добавил, что Лана права. Он назвал её так прилюдно впервые, чем удивил некоторых и вызвал ехидные улыбки.
     Чокнулись пластиковыми стаканчиками, крикнули «ура», и начали мечтать куда съездить и чем заняться в свободные дни. Оказалось, что у Светланы и Санджа есть общие планы, о которых они загадочно молчали, но все уже поняли, что у них «отношения» и они жаждут уединиться. У Катюхи был новый бойфренд и она планировала провести время с ним. Барун сказал, что полетит в Дели навестить семью. Его родители недавно вернулись из Лондона и ему проще съездить к ним, чем принимать их у себя в Мумбаи.
     «Алина, а ты куда хочешь?» - тормошила Светка молчавшую девушку.  «Что за вопрос? Алина хочет на море» - пробурчал себе под нос Барун. «Я приглашаю тебя к себе на виллу» - тут же включился Арджун. Алина кивнула, а Барун добавил: «Надоест этот пылко-влюблённый, приезжай в Дели. С твоей любовью к прогулкам по старинным развалинам, там всегда найдётся чем заняться»
     «Но сначала шопинг!» - закричала Катюха. Она была права, уже два месяца они не выбирались в огромные Мумбайские Моллы, где были собраны бутики известных мировых брендов и магазинчики местных дизайнеров.
     На шопинг поехали без сладкой парочки, Санджа и Светланы, но к ним присоединилась рыжая красавица Марина, а Барун с Арджем сделали вид, что едут в качестве охраны. Индийские мужчины уверенны, что девушек необходимо охранять всегда и везде.
     В торговом центре время проводили весело, купили множество нарядов, но прежде чем идти по ювелирным и парфюмерным лавочкам, решили посидеть в кафешке и передохнуть. Им сдвинули два столика и они, вытянув ноги   ждали свой заказ, когда к ним подошла очередная, узнавшая знаменитостей поклонница.
     В больших дорогих Моллах было не так много фанатов, в основном туристы, но всё же их узнавали и подходили за автографами и сэлфи. Большей частью конечно к мужчинам. Барун и Алина сидели в шляпах с узкими полями и тёмных очках, Ардж в бейсболке с длинным козырьком, Катюха с Маринкой ничего не скрывали, и их изредка узнавали, несмотря на совсем небольшие роли. Всё-таки русские девушки в Индии - это экзотика.
     Но подошедшая к их столу красавица посвятила свои дифирамбы исключительно Арджуну. Она быстро и восторженно тараторила на хинди и Алина, уже неплохо болтавшая на этом языке, не улавливала большую часть её речи. Девушка была стройна и красива, сияла яркими красками, свойственными индианкам. Кроме того, своей мини-юбкой и высокими каблуками она не уступала Кате и Марише, что было вызывающе даже по российским меркам.
     Алина указательным пальцем приподняла со лба шляпу и чуть сдвинула к кончику носа очки, тоже самое, почти одновременно с ней проделал Барун. Маришка, шептавшая ему что-то в самое ухо, повернула голову в сторону назойливой фанатки. Катерина, откинувшись на спинку стула, скрестила на груди руки и тоже уставилась на девушку. Один лишь Арджун сидел, не шевелясь как истукан, и его щёки заливала краска смущения. Алина покосившись на него перевела взгляд на Баруна и приподняла брови, «что это с ним?» Тот в ответ пожал плечами. А девушка всё продолжала говорить, изредка, как истинная индийская скромница, опуская глазки в пол.
«Ардж, ответь уже девушке» - тихо сказала Алина, и он, подпрыгнув, как от щелчка, посмотрел на неё растерянно и поднялся на ноги. «Сона, какими судьбами ты здесь?» - обрёл он наконец дар речи. Алина опять взглянула на Баруна: «Понял ты что-нибудь?» Тот усмехнулся: «Кажется начинаю понимать…»
     Слегка подталкивая девушку под локоток, Арджун вышел с ней из кафе. Большие стеклянные двери давали прекрасную возможность наблюдать за происходящим, и вся компания видела, как парочка, темпераментно жестикулируя, что-то обсуждает.
     «Похоже, я опять оказался прав, поездка в Лахор не была такой уж безобидной» - сказал Барун вернувшемуся другу. Тот затравленно взглянул из-под козырька бейсболки и кивнул «да, ты прав».  «Ооо, тут явно романтИк» - пропела Катюха. «Колись, что за история, скромник ты наш» - сощурила свои кошачьи глаза Маринка. «Нет никакой истории, просто знакомая. Не более…» - ответил Арджун.
      В это время принесли заказ и глядя, как Арджун уткнулся в свою тарелку, Алина подумала, что для «просто знакомы», он слишком взволнован. Да и девушка настоящая красавица. Она маленькими глотками пила манговый сок и думала, что в таких вот девушек, как эта Сона, должны влюбляться знаменитые красавцы-актёры, а она по-видимому ошибалась, думая, что у Арджа к ней какое-то особое отношение. Просто он очень хорошо воспитан, вежлив, тактичен, внимателен. В конце концов, он играет влюблённого. Но всё равно ей стало немного грустно.
     «Эй – Катюха щёлкнула пальцами перед её лицом – слышишь, что предлагает Маришка? Ты согласна?» Алина вынырнула из своих мыслей: «Согласна»
- Значит устроим маскарад!
- «Маскарад» Лермонтова?
- Где ты зависла? Просто маскарад, я тут и костюмчик уже присмотрела.
«Хорошо – включилась наконец Алина – тогда настоящий маскарад, как в детстве на Новый год. С костюмами и масками, а в конце приз тому, кого позже всех узнали. Но без сложного актёрского грима, как у Лермонтова «маска, я вас знаю» «Ну нет, там всё плохо кончилось» - протянула Маришка… и засмеялась. «А кстати, где? Кафешку снимем?» - спросила Алина. «Конечно, нет! – воскликнул Арджун – ты же едешь ко мне на все выходные. Моя вилла идеально подходит для таких праздников» Алина улыбнулась, она ещё не давала ему точного ответа, но он считает это данностью, значит так и быть. Решили устроить маскарад через два дня, чтобы успеть всё подготовить и разослать приглашения.
                …   …   …
      Алина с восторгом бежала к морю. Вчера, после похода по магазинам она уехала с Арджуном. Он довёз её до дома, помог собраться и всю дорогу развлекал смешными историями. Алине ужасно хотелось спросить его о той девушке из кафе, но почему-то она не решилась, подумала, что будь у Арджа что-то серьёзное с этой Соной, вряд ли они сейчас ехали бы вместе к нему домой.
     Поужинав, они сидели на террасе, как раньше и говорили о том, как здорово здесь за городом, какой воздух, море, звёзды… атмосфера располагала к откровенным разговорам…
- Алина, а ты правда никогда не влюблялась и у тебя не было серьёзных отношений?
- Да, правда.
- А в какого парня ты могла бы влюбиться?
Она задумалась. Её папа, братья были для неё образцом настоящего мужчины, и это защищало от очарования первым встречным, но влюбиться это что-то абстрактное, не поддающееся логике или рациональному выбору.
- Не знаю, Ардж, говорят должна быть «химия». Я не знаю, что это такое. А ты влюблялся?
- Да, дважды, но ничего не вышло. Влюблённость очень быстро прошла… думаю это не было настоящим чувством.
- А мне нравился один мальчик в школе, в старших классах, он ходил за мной как пришитый, но, когда я поверила, что он лучший и решила открыться ему на празднике, нашла его в раздевалке… он целовался с девочкой из параллельного.
Вспоминая этот случай, Алина улыбалась. «Разве тебе не было грустно?» - глядя на её улыбку, удивился Арджун.
- Не-а, мне показалось это смешно и немного противно, а мальчик сразу разонравился. Хорошо, что в ваших сериалах не целуются.
- Ты, что, никогда не целовалась?
От удивления он даже взмахнул рукой.
- Нет, не целовалась, даже в кино не люблю на это смотреть, фуу…
«Не обижайся – он взял Алину за руку – просто ваши девушки…»
Он прикусил язык, вспомнив, её реакцию на слова Санджая о европейках, но она была совершенно спокойна.
- Я знаю, девчонки целуются с кем попало, и я их не осуждаю, но сама не могу. Характер такой дурацкий.
Он держал её за руку, вдали плескалось море, светили звёзды. Идеальная декорация для первого поцелуя. Алина почувствовала его желание, сердце замерло, и она чуть отступила.  Он выпустил руку и отвёл взгляд. Индийское воспитание вновь не позволило Арджу обнять и поцеловать девушку, от одного взгляда которой у него кружилась голова. Идеальный момент был упущен…
«Ну, что, пора спать – бодро сказала она, скрыв разочарование, и приподняв руку пошевелила пальчиками – пока, пока»
     Алина убежала наверх в свою комнату, а он ещё долго стоял на террасе. Было о чём подумать. Его мысли давно заняты синеглазой девушкой, в которую он влюбился с первого взгляда, с первого взрыва петарды, с первой капли его крови упавшей на её лоб. Рубашку, измазанную её кровью, он до сих пор хранит в картонной коробке, не позволяя никому прикасаться к ней.
     Он не был робким и нерешительным в общении с девушками, но с ней становился именно таким и ничего не мог с собой поделать.  Он понимал, что сегодня был идеальный момент для признания в любви. И кто знает, быть может она ответила бы ему взаимностью. Но его остановило не только индийское воспитание, сработали ещё два фактора. Это «нет, не целовалась» и сегодняшняя встреча с Соной.
     Приехав в Лахор на смотрины и отвергнув двух претенденток, он чтобы отвязаться от маминых попыток его сосватать, поддавшись на уговоры родни, сходил в кафе с Соной, которая была третьей из представленных ему девушек. Он ей ничего не обещал, вёл себя сдержанно, если не сказать холодно, однако семья решила, что он определился, и несмотря на то, что он отказался от любых обрядов по принятию девушки, как невесты, отпустила его на съёмки.
     О Соне он забыл сразу, как только выехал из Лахора. И вот она здесь в Мумбаи, приехала с тётей покупать наряды. Вела себя слишком раскованно для провинциалки и несла околесицу о каких-то «отношениях» между ними. Барун, этот самоуверенный циник, конечно был прав, когда говорил о нравах, царящих в провинции. Одно хорошо, Алина, похоже мало что поняла из торопливой речи Соны, полной глупых намёков на чувства и их с Арджуном будущее.
                …   …   …
      Алина плескалась в море дольше обычного и Арджун побежал на пляж. Он успел накинуть полотенце ей на плечи, как только она вышла из воды. Ему казалось, что вернулось то счастливое время, когда она жила здесь. Он думал, что обязательно скажет ей о своей любви, может даже завтра после маскарада.
     Подготовка к приёму гостей не заняла много времени. Он давно знал все лучшие фирмы в этом бизнесе, а список гостей был у него практически постоянным, и рассылка приглашений проходила в три «клика». Алина ещё вчера купила себе сказочное платье, а нюансы обсудила по телефону с Сеней и Светланой.
     За обедом они весело болтали, наслаждаясь компанией друг друга, потом ходили купаться. А после ужина опять стояли на веранде.
- Алина, о чем ты думаешь, когда сидишь одна со своими рисунками?
- О разном. Выдумываю новую форму камня или огранку. У меня мало знаний в этой области и, как не странно, это даёт огромный простор воображению. Не зная, что какие-то вещи технологически сделать нельзя, рисую совсем необычные. А ещё пытаюсь придумать интересные названия для своих украшений.
- Это какие?
- У моей бабушки было колечко. Оно мне очень нравилось. Колечко совсем простенькое – два шарика рядом, как замочек на дамском кошельке. Называлось «поцелуйчик». Я потом придумала, что половину каждого шарика должен занимать камушек. Например, белый и синий, жёлтый и зелёный, фиолетовый и розовый. В зависимости от того, какой камень олицетворяет человека…
Алина запнулась, а он подхватил.
- Ты – это сапфир, а тот, кто рядом должен быть обязательно бриллиатом, да?
«Ну, я всего лишь для примера сказала» -  пролепетала Алина. В памяти всплыла история с Лёшей Слоновым, обручальное кольцо, придуманное ей, в котором два камня рядом сапфир и бриллиант.
- А что за название «поцелуйчик»? Это уменьшительное от «поцелуя»?
- Да, такое чмок, только не в щёку…
Она смутилась, но быстро вдохнув, подняла руки, свела кончики пальцев и прикоснувшись этими двумя фигурками друг к другу, сказала: «Чмок-чмок, поцелуйчик». Смущение пропало. Они засмеялись, а Арджун подумал, что завтра, после маскарада, он обязательно скажет ей о своей любви… И никаких поцелуйчиков, только поцелуи, от которых у неё закружится голова… если она тоже… Никаких «если», Ардж. Ты должен завоевать эту девушку.
            
                Глава№ 7 Маскарад

     Арджун, встречая гостей, всё время поглядывал на второй этаж. Он ждал, когда выйдет Алина. Ди-джей сегодняшнего вечера, русский звукооператор Игорёк был с большой фантазией. Увидев входящих гостей в маскарадных костюмах, ставил мелодии, соответствующие их образам. Для нежных, романтических звучала плавная лирическая музыка, для воинов и суровых героев боевые марши, а ещё сказочные, космические, морские…
     На входе в дом стояли большие коробки с масками, но Арджун, хорошо знакомый со всеми, почти сразу узнавал тех, кто скрывался под ними, хотя костюмы были замечательные, и многие использовали актёрский грим. Парень в русском народном костюме хлопнул его по плечу: «Ну что, Ардж, меня кто-то не узнает? По твоей просьбе мы с Алиной в русских народных, ха-ха»
 - Сеня, узнай скоро ли выйдет Алина. Гости уже собрались…
Он не успел договорить, как Игорёк поставил хит Лепса «Ночь по улице прошла…». Арджун повернулся к парадной двери.
     Медленно, грациозно, давая разглядеть себя со всех сторон, к хозяину приближалась стройная высокая девушка. Чёрные, прямые до плеч волосы, стрижка «каре», над головой блестит серебряный серп луны. Атласное расклешённое платье почти чёрное, снизу с силуэтами домов, становилось тёмно-синим вверху, а от шеи и плеч незнакомки на тонких ниточках парили серебряные звёздочки, где-то доходящие до крыш домов на платье, где-то зависающие на её груди. Несколько звёздочек кружились над её головой, непонятным образом закреплённые возле луны. Платье, закрывающее половину колена, не могло скрыть красоту ног, а босоножки на очень высоком каблуке ещё больше подчёркивали её. Завершала этот образ чёрная кружевная полумаска.
     Излишне говорить, что все смотрели на эту загадочную гостью. Она, остановившись возле Арджуна сдержано улыбнулась, глядя на него своими огромными чёрными глазами. «Как Вас называть?» - спросил он, пожимая ей руку в кружевной перчатке. «Зовите мисс «Ночь» - ответила она тихим низким голосом, слегка растягивая слова.
     Арджун терялся в догадках, кто такая эта мисс «Ночь», а Арсений уже пригласил её на танец и довольно свободно о чём-то болтал с незнакомкой, впрочем, как всегда. Для него не было женщины или девушки с которой он не смог бы найти общий язык.
     Гости были заинтригованы, они пытались угадать, кто срывается под маской «ночи», а самые азартные заключали пари. Женщины пытались разговорить, но загадочная девушка была не болтлива, хотя вела себя доброжелательно. Мужчины приглашали танцевать, а за одним и разглядеть поближе.
     Арджун, не найдя Алину, решил подняться наверх, но, наткнувшись на откровенный взгляд мисс «Ночь», как под гипнозом пошёл в её сторону. Заиграла медленная музыка и Ардж протянул незнакомке руку, приглашая на танец. Девушка зазывно улыбалась ему, не опуская чёрных бархатных глаз, и обняв её, он ощутил странное волнение. На губах появилась сама собой ответная улыбка, а память перебирала знакомых, пытаясь понять кто перед ним. Здесь не могло быть чужих, незнакомых людей, если только подружка кого-то из приглашённых им друзей, однако она пришла одна. Молчание затягивалось и Арджун попытался завязать разговор, но кроме дежурных фраз ничего не приходило на ум. И ещё это волнение, которое злило его и ставило под сомнение его чувства к Алине.
     Поблагодарив за танец, он оставил девушку и побежал искать ту, которая была гораздо важней для него. Ни один маскарадный костюм не скроет её чудесной фигуры и удивительных синих глаз.
     Игорёк объявил «белый» танец, прижившийся с лёгкой руки Алины. Мисс «Ночь» медленно подошла к сидевшему у стены, вытянув как обычно свои длинные ноги Баруну. Несколько пар глаз следили за этой сценкой с некоторым злорадством. Все знали, что он танцует крайне редко, и было интересно откажет ли он этой мисс.
     Малика, которая на все вечеринки приходила с мужем и знала, что «белый» танец принадлежит только ему, подумала, что Барун не отказал бы, пожалуй, только ей, с которой снимался несколько лет назад в очень удачном сериале, обошедшем почти весь мир, и фанаты были уверены, что у них особые отношения. Она тоже понимала, что он неравнодушен к ней, но Барун был в то время женат, а за ней ухаживал парень, ставшим теперь её мужем. С удивлением чувствуя ревность, она наблюдала откажет или нет он этой выскочке.
     Мисс «Ночь» была, пожалуй, единственная ещё никем не решённая загадка на этом маскараде.
      Девушка медленно, грациозно, даже томно, протянула Баруну руку, приглашая на танец. Секунда, две, три… есть! Он, так же медленно поднялся и повёл её в центр зала. Арджун, взятый в плен Соной, совершенно неожиданно нагрянувшей в гости вместе с Анитой, наблюдая за этой сценой усмехнулся: и непробиваемого звёздного красавца зацепила. Кто же она? Потом снова начал искать глазами Алину поверх головы своей партнёрши.
     Барун, положив руку на талию прекрасной незнакомке, произнёс странную для данной ситуации фразу: «Надо же, он всё ещё не нашёл свою гостью Алину» и посмотрел прямо в чёрные глаза девушки. Та слегка пожала плечами, какое мне дело, но не произнесла ни звука. «Вы так прекрасно молчаливы – сделал он ей комплемент и добавил – не то, что наша русская подруга, всегда найдёт тему для разговора». Мисс «Ночь» хмыкнула, слегка сморщив носик и посмотрела ему в лицо. «А как Вы думаете – продолжал Барун - почему Ардж так и не может найти девушку, в которую, похоже влюблён?» У его партнёрши брови поползли вверх, этого не могла скрыть кружевная маска, а он как бы в раздумье поправился: «Вернее будет сказать: не может узнать. Узнать в маскарадном костюме». Красавица, кокетливо повела головой, звёздочки затрепетали, как маленькие бабочки, тихим низким голосом спросила: «А Вы сможете?»
- Да. Я давно узнал.
Незнакомка иронично хмыкнула, а Барун, понизив голос заговорил: «Это было не очень сложно. Её детский подбородок, розовые пухлые губки всегда без помады. Цвет её кожи, даже загорелой, совсем не такой, как у девушек-индианок. Такие стройные и сильные ноги у неё одной, а здесь немало красивых ножек. А ещё… - он прижал её чуть плотнее к себе, скользнув рукой между лопаток – она единственная в этом зале без предмета, который поддерживает грудь и делает её больше. Она просто в нём не нуждается, её грудь идеальна» Последняя фраза была сказана почти шёпотом, в самое ухо. Девушка попыталась оттолкнуть его, но он держал крепко. «Что ещё?» - выдохнула она. Он ослабил объятья и уже не скрывая улыбки, громко сказал: «А ещё последний комплимент я сказал на русском, а ты поняла…» И этот нахал засмеялся так, что на них обернулись несколько танцующих рядом пар.
     Малика с досадой подумала, что эта мисс «Ночь», по- видимому ещё и остроумна, раз смогла развеселить самого мрачного красавца телевуда. Её ревность была совершенно иррациональна, ведь она счастлива замужем за актёром, который сейчас популярен, почти как Барун Сингх, но какая-то маленькая искорка всё же не догорела в её сердце и ревниво покалывала, когда его внимание привлекала слишком яркая красотка. После танца она повела мужа прямо к Баруну и его партнёрше, чтобы невзначай узнать насколько он увлёкся незнакомкой и спросить узнал ли он кто она.
     Подойдя к другу, они увидели, что мисс «Ночь» удаляется в противоположном направлении. «Над чем смеётесь? - задала Малика вопрос со своей очаровательной улыбкой – ты редко бываешь таким весёлым». «Наверно, разгадал кто эта мисс «Ночь» - добавил Рохит, муж Малики. «Нет, не разгадал. Но шутит она замечательно» - ответил он всё ещё улыбаясь. «Э, друг, да не влюбился ли ты?» - хлопнул его по плечу Рохит.
- Ну что ты, единственная девушка в которую я мог бы влюбиться это Малика, но она замужем за тобой.
«Даже не шути так» - серьёзно ответил Рохит, а Малика довольно усмехнулась.
    Тем временем Алина, скинув своё шикарное атласное платье, стояла у зеркала и пыталась аккуратно вытащить цветные линзы из глаз не размазав тушь. В душе металась досада. Мистификация удалась, но этот нахал Барун сейчас всем разболтает, что мисс «Ночь» это она – Алина. Нужно, как можно быстрей переодеться в костюм, который она приготовила изначально, до того, как, осенила идея с атласным платьем. Она купила его в Молле, без примерки, не показав никому, а когда разложила его перед собой дома, фантазия заработала с бешеной скоростью, причёска, луна и звёзды…
     Алина быстро поменяла серебряные босоножки на белые короткие сапожки ля-русс, накинула белую батистовую блузку с широкими рукавами, а сверху голубой расшитый бисером сарафан, облегающий грудь и талию, но с пышной юбкой «солнце» до колена.
     В дверь постучали и раздался встревоженный голос Арджуна: «Алина, всё в порядке? Вечеринка в разгаре»
- Да, Ардж, входи.
Он с облегчением смотрел на живую, здоровую и, как всегда самую красивую девушку, которая надевала на голову бело-голубой кокошник с которого на лоб падали причудливо переплетённые жемчужины. «Ардж, помоги закрепить под косой» - попросила она и он, испытывая приятное волнение от прикосновения к её волосам, закрепил это экзотическое украшение на её голове. Алина приложила к груди бусы из жемчуга в три нитки. Арджун закивал головой с восхищением глядя на её отражение в зеркале, думал, как он мог испытывать волнение прикасаясь на мисс «Ночь». Вот где настоящая красота, светлая, чистая, сияющая жемчужным светом. Он совершенно забыл о приезде сестры и Соны, о том, что надо это как-то объяснить…
       Алина спускалась по лестнице, разглядывая сверху публику. В это время Арджун щёлкнул пару раз выключателем, и парадная люстра своим «подмигиванием» заставила гостей посмотреть наверх, привлекая к ней внимание.
     «Эта русская умудрилась затмить даже мисс «Ночь» - с досадой думала Малика, посмотрев по сторонам и увидев восхищённые взгляды мужчин. Любящий муж, уловив её настроение, шепнул на ухо: «Просто экзотика, ты у меня всё равно самая красивая»
     Оставалось всего три ступеньки, когда раздались аплодисменты. Спровоцировал их не кто иной, как Барун, нарочито театральным жестом – три хлопка в полной тишине. Алина остановилась там, где застали её овации, приложила руку к груди отработанным жестом и сделала глубокий поклон, плавно описав полукруг этой рукой. Так со сцены русским поклоном благодарят зрителей после танца. Это вызвало новые овации, под которые она преодолела последние ступеньки и Арсений, стоявший ближе всех, протянул ей руку. Он был в вышитой косоворотке, подвязанной витым шнуром с кисточками, в брюках, заправленных в сапоги. «Ну ты долго - шепнул Сеня – я уже запарился в сапогах» По просьбе хозяина они должны были танцевать. Зазвучала «Метелица» …
       Сеня ушёл переодеваться, а Алину окружили со всех сторон желающие поздороваться, сказать комплимент, выпить вместе с ней. За время пребывания в Индии она перезнакомилась на мумбайских вечеринках со всей тусовкой Болливуда этого сезона и приобрела несколько хороших друзей. Она уже неплохо болтала на хинди, а некоторые, с кем сошлась поближе, знали пару десятков русских слов и фраз. Алина оживлённо общалась со всеми подряд, пила шампанское и хохотала, намолчавшись в образе мисс «Ночь». Природа брала своё и она веселилась от души.
     Катюха познакомила её со своим Хаматом. Высоченным атлетом, начинающим каскадёром. Маринка клеила очередного парня и чмокнув подругу в щёку, побежала к нему. Малика, с которой Алина подружилась и, даже иногда созванивалась, чтобы посоветоваться и обсудить маленькие женские секретики, рассказала ей о загадочной манерной незнакомке мисс «Ночь» и, покрутив головой добавила: «Ты должна увидеть её. Никто не знает откуда она взялась, даже Арджун, хотя он хозяин дома и сам рассылал приглашения. Кстати, может он нас специально мистифицировал, пригласив какую-то начинающую актрису. Спроси, может он тебе скажет» Они ещё поболтали о костюмах, осыпая друг друга комплементами и восторженными эпитетами, пока Рохит не увёл жену танцевать.
     Алина подошла к фуршетному столу и окинула его взглядом в поисках воды или лимонада, но не увидев, решила пойти на кухню. Не успела повернуться, как перед лицом появился запотевший бокал с прозрачной жидкостью и плавающими в нём кубиками льда. Не оборачиваясь, она взяла бокал и произнесла по-русски: «Спасибо, Барун». «О, ты узнаёшь меня, не глядя» - раздался насмешливый голос. Отпив пару глотков чистой живительной влаги и повернувшись к нему, тем же насмешливым тоном она ответила: «Только у тебя такие мужицкие (это слово он не понял) руки, потому что ты вечно копаешься в своём старом мотоцикле. Только у тебя такие пижонские пиджаки с подогнутыми рукавами, потому что на такие длинные руки их не шьют твоего размера» И приподнявшись на цыпочки, приблизившись к его уху, добавила: «Только ты покупаешь такой неприлично дорого одеколон» Она скорчила рожицу и сказала уже совсем без ехидства: «И ещё – ты один без маскарадного костюма. Сноб.»
     Он совсем не разозлился, улыбаясь и, удерживая за запястья, сказал: «Один-один, мы квиты» Он потянул её танцевать, шепнув на ухо: «Ну пожалуйста». Алина спросила: «Ты ведь не слил меня. Почему?». «А зачем? – ответил он – это была шикарная мистификация. Но я был несправедлив к Арджу, он, видимо всё знал. Вместе придумали?»
     «Нет. Увидела платье и крышу сорвало. А помог мне Сеня, прикрывал перед Арджуном, хотя, если честно я думала он узнает меня…»
- Так я был прав, Ардж не узнал тебя!
Он снова захохотал, чем опять привлёк внимание. Малика выглянула из-за плеча мужа, заулыбалась и помахала рукой. К Алине она совсем не ревновала.
- Ну не узнал, и что? Чего так веселишься?
Она неуверенно улыбнулась. «А ты подумай» - совершенно серьёзно ответил Барун.
     Танец закончился, но он задержал её: «Уже видела знакомую Арджа, Сону? Она тоже здесь на вечеринке»
- Что здесь такого? Знакомая в гостях у знакомого.
Алина безразлично пожала плечами, но какое-то неприятное чувство кольнуло. Она огляделась по сторонам, но не увидев Арджа вышла на террасу, решив отдохнуть от разговоров и подумать над словами Баруна. Прошла к своему эркеру, думать не хотелось. Хотелось слушать море, смотреть на звёзды… У неё ещё целая неделя в этом раю и… рядом с прекрасным хозяином этого дома.
     Хлопнула дверь и сразу раздался женский голос: «Как ты можешь так грубо разговаривать с девушкой? Разве этому тебя учили? Сона красива и богата, но главное она получила прекрасное воспитание, у неё правильное понимание ценностей. Она знает все традиции и следует им»
- Нита, меня не интересует ни её красота, ни её богатство, ни её воспитание. Почему ты привезла её сюда, не предупредив?
- Разве я не могу погостить у родного брата без особого разрешения? А Сона моя знакомая ещё по Лахору, ведь ты не выставишь из дома сестру с её подругой?
- Конечно, нет, но…
Он не закончил фразу, Анита перебила его.
- Знаю, знаю, здесь опять живёт эта русская с ужасными глазами, у тебя испортился вкус, братец. Но, надеюсь ты отдаёшь себе отчёт, что семья никогда не примет ТАКУЮ девушку…
     Алина сидела не в силах пошевелиться. За что сестра милого и доброго Арджуна так ненавидит её, даже толком не зная?
      Эркер находился в глубокой тени, и Алина тихо поднявшись из кресла, отошла к низким перилам, отделявшим веранду от боковой лестницы, ведущей к её комнате. Перекинув ноги через эти перильца, она быстро и тихо поднялась наверх. Не смотря на прохладный ветерок с моря, казалось, что слишком жарко. Алина, взявшись за ворот блузки, зацепила одну из ниток своих жемчужных бус и маленькие перламутровые шарики запрыгали по ступенькам, как капельки ледяного дождя, затихая в песке под лестницей.
     В комнате, не теряя времени, она быстро переоделась вновь в костюм «Ночи», и собрав сумку позвонила Арсению, но его телефон был вне зоны… Придётся искать. Только бы не столкнуться с Арджем.
     Спускаясь по лестнице, она сверху разглядела, подпирающего колонну Баруна. Пробралась к нему сквозь танцующий водоворот. «Ого – поднял он брови – ночь где-то потеряла луну», но взглянув в глаза, где разгорались синие молнии, про линзы, как и про луну она забыла, тут же перестал шутить. Он подтолкнул её за колонну и закрыл от окружающих своей широкой спиной.
- Я хочу уехать, но Сени нигде нет, телефон не отвечает.
В её голосе звенело отчаянье. Он не стал спрашивать, что случилось, просто сказал: «Уходим» Они пошли вдвоём к выходу, на них оглядывались, но все привыкли к манерам Баруна и его привычке уходить по-английски ни с кем не прощаясь. Мисс «Ночь» для публики была незнакомкой, и её репутация не имела значения.
     «Моя сумка осталась в комнате» - сказала Алина, когда они подошли к машине Баруна. «Садись – сказал он и открыл перед ней дверцу – я схожу за твоими вещами по боковой лестнице» Алина сидела без единой мысли в голове и просто дышала. Вдох-выдох…
     Через десять минут Барун закинул её сумку на заднее сиденье и медленно вырулил на дорогу. «Не спрашивай ни о чём» - пробурчала она, поймав на себе его взгляд.
- Я молчу. Хотя предполагал такой исход ситуации.
«Какой ситуации?» - удивилась Алина
- Приезд сестрички Аниты с красавицей Соной.
Он покосился на неё.
- Почему, Барун? За что его сестра так ненавидит меня? Она даже не знает, что я из себя представляю.
В её голосе была такая детская растерянность, что ему захотелось придушить Арджа вместе с его сестричкой.
- Дело даже не в тебе… Я как-то говорил, что традиции и нравственные основы у нас свято хранит и стоит на страже добропорядочный средний класс. Семья всегда знает кто может и должен осчастливить их сына, ведь они выбирают не только, и не столько жену для него, сколько служанку, домохозяйку и сиделку для старших родственников. В зависимости от материального положения семьи и образования варьируются роли, но суть одна – выбирает мать и выбирает под себя. Ты же смотрела наши сериалы, знаешь, что невестка – счастье семьи.
Он взглянул на неё. «Но ведь Арджун не такой, он взрослый, самостоятельный, живёт отдельно. Где логика?» - тихо сказала Алина.
- Логики нет, есть традиции и хорошее воспитание. Забудь.
Она тяжело вздохнула, но ничего не ответила.
      Они въехали в Новый Мумбаи и Барун повернул к улице, идущей вдоль моря, где они уже когда-то гуляли вместе. Тогда тоже в гости к Арджу приезжала сестра Нита.
     Море меняло настроение Алины прямо на глазах. Она стянула с себя парик, маску и уже через несколько минут подпрыгивала и кружилась, играя с волнами.
- А помнишь, ты мне здесь говорила, что не хочешь замуж, и Ардж не причём…
- Я и сейчас могу это сказать.
- Тогда почему сбежала от него?
- Я не от него. Не могу жить там, где меня не хотят.
- Что будешь делать?
- Не знаю, придумаю что-нибудь.
Она отвечала беззаботно и почти весело.
- Моё предложение в силе. Можем вместе лететь в Дели. Моя семья будет рада.
«Ну уж нет – она сделала большие глаза – хватит с меня одной индийской семьи»
- Во-первых, моя семья совсем не такая добропорядочная, во-вторых никто не стремится меня женить, а в-третьих моя бабушка твоя фанатка. Она смотрит наш сериал и часто делится со мной своими восторгами. А ещё она, как ты, любит камни, считает их живыми и даже волшебными.
- Ну, если только я остановлюсь не у вас в доме.
Она всё же осторожничала, но Барун не стал спорить.
- Хорошо, снимем тебе номер в отеле.
- Хочу есть.
«Сам хочу» - поддержал Барун. С хорошим настроением вернулся аппетит.
     Они наперегонки побежали к машине. «Поедем сразу ко мне - решил он – ни в один приличный ресторан сейчас не попасть, нужно было столик заранее заказать» «Поехали» - легко согласилась она, и Барун вновь удивился безграничному доверию и наивности.
                …        …       …
     Арджун, провожая гостей, пытался понять где Алина, ему хотелось объяснить ей присутствие здесь Соны, пока Лахорская красотка не наболтала глупостей об их «отношениях», от неё можно было ожидать всего. «Я приказала приготовить нам с Соной комнаты наверху» - остановила Нита его, спешащего в комнату к Алине. «Сестра, я сам решу какие комнаты подходят вам больше» - с досадой прервал её Ардж. Он был встревожен отсутствием своей любимой, которую не видел уже давно, и раздосадован приездом сестры, сорвавшей ему все планы относительно романического вечера.
     Арджун бегом поднялся по лестнице и постучался в комнату Алины. Ответа не последовало, толкнув дверь, понял, что девушки нет. Дверца шкафа приоткрыта, внутри пусто. Он растеряно посмотрел вокруг. Возле зеркала лежал серп луны, склеенный из серебряной бумаги. Он взял его в руки, вокруг задрожали, взлетев, звёздочки, они держались на упругих, прозрачных, силиконовых полосках, вклеенных между двумя слоями бумаги. Что она здесь делает?
     В дверь постучала и сразу вошла Сона. «Какая милая комната, Арджун, можно я займу её» - скромно опуская ресницы спросила она. Он поднял глаза, словно только что проснулся и резко ответил: «Нет, никто не займёт эту комнату» «Не сердись, я просто спросила – она тронула рукой серебряный серп – а это той девушки мисс «Ночь»? Почему она здесь оставила её, ведь она ушла с Баруном Сингхом. Думаю, она не очень приличная девушка»
      Та мысль, что пронзила Арджа после слов Соны вызвала резкую боль, но где больно он не понимал. Болело всё: голова, сердце, душа. Он сбежал вниз, приказал приготовить комнаты для гостей внизу, они обе выходили окнами на холмы, поросшие кустарником.
     Второго работника он нашёл во дворе. Тот приводил в порядок стоянку. На вопрос об Алине он отрицательно помотал головой, об отъезде Баруна тоже не сказал ничего нового. Арджун схватился за телефон… Арсений был вне зоны.
                …          …        …
     Алина, приняв душ и переодевшись, спустилась в столовую, где Барун без помощи слуг, которых отпустил, уезжая на маскарад, уже разогрел ужин. Она села за стол, он кивнул «накладывай», и они дружно навалились на лепёшки с овощным карри. Немного утолив голод, Барун спросил: «Не хочешь сообщить Арджу где ты? Думаю, он сходит с ума»
     Она совсем забыла, что трубка села ещё в машине, когда она пыталась звонить Сене. Понимала, что Ардж ни в чём не виноват и ему необходимо сообщить, что поменяла планы.
- Да, надо сказать ему, что уезжаю. Набери со своего.
В это время телефон Баруна ожил. Он усмехнулся и кивнул Алине, вот, лёгок на помине. Молча слушал несколько минут, потом спокойно ответил: «Да, она здесь, остальное спроси сам» Алина взяла трубку из рук Баруна и отошла к дивану.
- Да, Ардж, я здесь… не важно, Ардж, я не обиделась, всё хорошо… Просто передумала, поеду в Дели… Да, с ним… но, Барун ни причём, я сама так решила… Ты не один, Ардж. Не обижайся, встретимся через неделю. Пока» Она нажала «отбой», хотя в трубке ещё звучал взволнованный полный отчаянья голос. Алине пришлось сделать над собой усилие, чтобы закончить разговор, и не слышать его чарующий мягкий баритон, но объяснять своё бегство было трудно. Ей бы пришлось признаться, что слышала разговор на веранде и поставить его в неловкое положение, а она не хотела этого. Ей было жаль его, жалко себя и сорвавшийся маленький отпуск в раю.
«Опять загрустила, скучаешь по Арджу?» - без злорадства спросил Барун, забирая из её рук свой телефон.
- Там ещё море…
- А хочешь, погостим дня два у моих, а потом улетим в Гоа?
Баруну так хотелось отвлечь её от грустных мыслей, что это предложение выскочило, само собой. «А как же репутация?» - улыбнулась Алина. «Ну от моей, мисс «Ночь» сегодня ничего не оставила – усмехнулся он в ответ – а вот твоя… можем взять с собой Арсения» «Глупости –сказала Алина – в твоей стране я всё время живу «неправильно» и моя репутация, ты же знаешь, не лучше твоей, потому ты и предложил вояж в Гоа»
- А вот и нет, все пиарщики в проекте работают с этим и подают, как нужно, а нас с тобой, если и отследят, скажут, что это очередная реклама к фильму.
«А если нет?» - дурачилась Алина, делая большие глаза. «А если нет, придется жениться на тебе» - серьёзно сказал Барун, а она расхохоталась и добавила: «Замуж в Индии? Ни-за-что!»
На следующий день они улетели в Дели.
                …          …          …
     Арджун стоял на веранде с раннего утра, безнадёжно вглядываясь в море. Он знал, что «рыбка» в синем купальнике не появится, но не мог сдвинуться с места. После вчерашнего разговора с Алиной он так и не понял, почему она покинула его. Что заставило её, не прощаясь уехать, да ещё с Баруном. И мисс «Ночь»! Он до сих пор не понимал, как мог не узнать её. Даже чувствуя необычное волнение, когда был рядом, танцуя обнимал…
- Арджун-джи, посмотрите…
Внизу стоял слуга, убирающий во дворе. Он протягивал руку и разжав кулак, поднял ладонь, как можно выше, давая хозяину рассмотреть содержимое.
     Тот быстро сбежал вниз. На ладони лежали жемчужные бусинки. «Где нашёл?» - у Арджуна пересохло в горле.
- Внизу у боковой лестницы, на песке.
- Это всё?
Он забрал мерцающие шарики и зажав их в руке, быстро зашагал в сторону той самой заветной лестницы, по которой каждое утро синеглазая девушка сбегала к морю.
      Арджун перебирал песок, всё глубже погружая в него руки. Это было глупо и смешно… Он поднялся на пару ступенек и посмотрел в сторону веранды, где вчера имел очень неприятный разговор с Анитой и… вот… всё сошлось. Она слышала то, что говорила его сестра… Медленно поднявшись наверх, он подобрал ещё несколько бусинок.
      Целый день, он перебирал гладкие маленькие горошинки в кармане брюк, невпопад отвечая на вопросы Соны и Аниты. К вечеру, чувствуя, что сходит с ума, придумал причину, не думая о её правдоподобности, прыгнул в машину и помчался в город, оставив недоумевающих женщин и опустевший без Алины дом.
                …           …           …
     В Дели Алина прекрасно проводила время. Барун в этом удивительном городе знал всё, или почти всё. Он здесь родился, вырос, учился. Здесь жили и процветали несколько поколений его предков. В этом огромном мегаполисе было множество древних храмов и удивительных музеев.
     Барун открылся ей с новой стороны. Он без умолку рассказывал о древних сокровищах и уникальной архитектуре своего города, вспоминал смешные истории из своего детства, всё время улыбался и почти не язвил.
     Ему удалось уговорить её пожить в доме его родителей, и она не пожалела об этом ни разу. Они были современные, совершенно по-европейски выглядящие люди. Алину приняли тепло и радушно. За ужином общались легко и непринуждённо, проявляя неподдельный интерес к её семье и жизни в России.
     Но совершенно очаровала её бабушка Баруна. Одетая в изумительное шёлковое сари, она будто сошла с рекламного плаката. Её статная фигура, благородная осанка и строгая причёска выдавали в ней даму из высшего индийского общества. Она была красива даже в своём почтенном возрасте.
     При первой встрече, сражённая этим образом, Алина попыталась прикоснуться к ногам женщины, как это принято в Индии в знак уважения к старшим, но та обняла её за плечи и прижала к груди улыбаясь и приговаривая что-то на хинди про камни, которые творят чудеса. В ушах Алины покачивались сине-голубые аквамариновые серьги. Барун за её спиной кивнул бабушке и приложил палец к губам.
    
     Дни пролетали один за другим незаметно. В большом похожем на дворец доме, Алина чувствовала себя легко и свободно. Красивая гостевая комната выходила окнами на большой зелёный газон. Несколько невысоких пальм скрывали в своей тени белую кружевную беседку, увитую цветами и гирляндами. С наступлением темноты гирлянды начинали светиться, превращая её в большую новогоднюю ёлку. Беседка была обставлена ротанговыми диванами с яркими подушками расшитыми индийскими мотивами, на полу мягкие шелковые коврики. Как успела заметить Алина это было любимое место бабушки Розии, которая отдыхала там в вечернее время.
     По утрам на газонах работала орошающая система и Алина просыпалась от приятного шороха, напоминающего шум дождя у неё дома, лёгкого не похожего на те гудящие потоки воды, которые бушуют здесь в сезон дождей.
     Разминалась она в большом светлом зале с новейшими тренажёрами, за стеклянной стеной которого бликовала бирюзово-голубая вода бассейна. Барун тактично старался не пересекаться с ней здесь, он появлялся лишь после того, как девушка наплававшись убегала в душ, прыгал в воду и наматывал километры.
     После завтрака они с Алиной колесили по городу, обедали в ресторанчиках и возвращались домой затемно. А после ужина начинались увлекательные разговоры с бабушкой о древних легендах и ещё более древней истории Индии, о величии правления Великих Моголов.
     «А я знаю, что ещё в начале восемнадцатого века, кажется в 1739 году в Петербург прибыли послы от правителей Великих Моголов на четырнадцати слонах – вставила свои «пять копеек» Алина – значит наши страны уже тогда хотели дружить» «Да – улыбнулась бабушка Розия – приятно, что ты знаешь такие вещи. В те времена были отправлены в далёкую северную страну богатейшие дары для «упрочения дружбы», среди них были золотые сосуды, украшенные рубинами и изумрудами. Драгоценные камни были отправлены в огромном количестве, несколько десятков тысяч. Так высоко ценилась дружба с Российской империей»
Алина вновь оживилась.
 - Я знаю, что многие вещи сохранились. Что-то входит в экспозицию Эрмитажа, а что-то находится в его запасниках. Драгоценности пережили и революцию, и гражданскую войну. И даже Отечественную с её ужасными бомбёжками и блокадой.
Бабушка ласково погладила её по голове, как будто это Алина пережила войну и блокаду. «А какие камни нравятся тебе?» - спросила она. Алина вытянула руку показывая свой перстенёк «цветик-семицветик» и рассказала историю, которую уже рассказывала Баруну. Рассказала о своих родных Уральских горах по которым проходит географическая граница между Европой и Азией. Рассказала о их богатых месторождениях самоцветов и углеводородов. «А с некоторых пор мне очень нравится аквамарин» - добавила она и покачала головой, отчего аквамаринчики в её ушах огранённые «под бриллиант», качаясь засверкали, соревнуясь с её глазами. «А у них тоже есть история?» - пряча улыбку и бросив быстрый взгляд на сидящего весь вечер молча внука, спросила бабушка.
- Не такая длинная, как у кольца «цветика». Это подарок друга.
И Алина рассказала, как увидев кольё, захотела серьги и на следующий день человек, который хотел, чтобы она стала его другом преподнёс ей в подарок эти волшебные аквамариновые капли в которые она влюбилась с первого взгляда. Она хотела рассказать про размолвку, но поймав недовольный взгляд Баруна, запнулась и начала рассказывать, что у них на Урале тоже водятся аквамарины, но они отливают слегка зеленоватым, а самыми красивыми считаются камни с Шерловой горы в Забайкалье. Она качнула пальчиком синий камень возле щеки: «А эти возможно, бразильские, говорят только у них бывает такой глубокий и чистый синий цвет. И ещё мне кажется, что сами камни старинные, хотя дизайн застёжки и крепления совсем новые…  и возможно у них есть неведомая мне история» Барун хмыкнув, отвёл глаза.
Бабушка кивала головой и улыбалась, ей нравился интерес этой русской девушки к камням и радовали знания в этой области. Она перевела взгляд на внука и задумчиво сказала: «Я давно хотела подарить тебе рубиновый перстень. Рубин даёт любовь…» Повисло молчание. Глаза Баруна превращались в две грозовые тучи, и только безмерная любовь к бабушке и воспитанное с детства уважение к старшим, удерживало его от резких слов. «Бабушка – попыталась Алина разрядить обстановку – Баруна и без того любят женщины. Он, красив и талантлив, он умён, у него прекрасные манеры. Он может получить любую девушку и без помощи камня…» Она растерянно замолчала, переводя взгляд с бабушки на внука и обратно. Две пары глаз смотрели на неё. Мудрые бабушкины с сомнением и надеждой. Грозовые внука с досадой и даже, ей показалось, с болью, плеснувшейся в глубине. Показалось…
     Барун отвёл взгляд, резко встал: «Хватит сказок, пора спать» Он быстро вышел из комнаты. Бабушка Розия вздохнула: «Мало чтобы любили тебя, важнее полюбить самому» Через паузу добавила, как бы про себя: «Кроваво-красный рубин приносит страсть, а розовый дарит любовь сердца и это важнее»
     Уже лёжа в постели, Алина думала, что бабушка, наверное, права. Барун всегда в центре женского внимания, но сам, похоже, ни в кого не влюблён. Да что, Барун… Она, Алина до сих пор так и не влюбилась настолько, чтобы потерять голову, целоваться под луной и… и наконец, потерять свою девственность. Перед девчонками неудобно, смеются уже… Арджун такой красивый, милый его взгляд на неё, всегда полон нежности, но…
     Она летит в синем небе, а внизу шумят деревья с круглыми кронами, брат Тёма называет их «брокколи». Она опускается и на лету гладит их руками… Внизу, вдоль берега большой реки идут слоны. Они идут медленно, но Алина не может рассмотреть лица мужчины в свадебном тюрбане, сидящего на красиво украшенном животном, она отталкивается, словно в воде, переворачивается и видит в синем солнечном небе яркие звёзды… они звенят, как капель… 
     Алина проснулась, телефон вызванивал «динь, динь, динь колокольчик звенит…» Арсений прилетел в Дели встревоженный. Арджун наговорил ему про обиду, про «бегство» Алины и про своё отчаянье… Но, когда его встретила весёлая и сияющая красавица все вопросы отпали сами собой.
     Друга Алины приняли в доме Баруна так же радушно и гостеприимно, как и его «ангелочка», а он с первых минут сумел обаять хозяев. Поболтав пару часов с друзьями и убедившись в прекрасном самочувствии девушки, Арсений уехал в российское посольство по делам, а вечером, вернувшись предложил на следующий день съездить в Агру, благо не так далеко, как от Мумбаи.
     Древняя столица Индии Агра привлекает толпы туристов главным своим чудом Тадж-Махалом, построенным Шах-Джаханом для своей жены Мумтаз, как мемориал. Глядя на этот храм на картинах и рекламных афишах, Алина не испытывала никакого трепета, и согласилась ехать на эту экскурсию лишь для галочки. Стыдно будет сказать, что была в Индии и не видела такую достопримечательность. Это же как быть в Париже и не посмотреть на Эйфелеву башню.
                …     …    ….
          Было жарко и казалось, что белый невесомый храм парит в воздухе, как мираж в пустыне, а вокруг как аура белый яркий свет. Алина отказалась зайти внутрь. «Идите, я здесь побуду» - махнула она рукой своим друзьям, не отводя глаз от Тадж-Махала. Стоя в десятке метров от храма, не могла сдвинуться с места. Она ничего не знала об истории любви Шаха и Мумтаз, кроме того, что великий правитель построил для своей любимой этот великолепный мавзолей и эмоционально не переживала эту историю. Тем более было странно, что, окинув взглядом архитектурное чудо, Алина попала в какое-то иное измерение, время остановилось. Воздух вокруг белого здания, как волны прозрачной воды колыхался и ей казалось, что она тоже парит над землёй. Ощущение огромного счастья, сменилось чувством великого горя…
     Вернувшиеся Сеня с Баруном застали её стоящей на том же месте, где оставили уходя. Она не слышала о чём они спрашивают, казалось она не видит ничего вокруг и даже не дышит... Когда Арсений, обняв Алину за плечи, попытался напоить её водой из бутылки, протянутой Баруном, она словно выпала из другого неизвестного мира, состоящего из чувств и ощущений…  А окончательно придя в себя, подумала, что индийский сериал в её жизни продолжается. Началась мистическая часть.
     Алина никогда не была слишком чувствительной и относилась довольно критично к девичьим восторгам. Тем более странным показались испытанные чувства. Безусловно, Тадж-Махал шедевр архитектуры, но здесь в Индии она видела множество не менее прекрасных и интересных. Ни один не заставил испытать такое странное, необъяснимое чувство.
    Обладающая всегда прекрасным аппетитом, Алина плохо обедала и на предложение погулять по Агре, ответила, что подождёт друзей здесь, в тенёчке. Ей совсем не хотелось на очередную экскурсию, а они не рискнули оставить её одну.
     Вернувшись поздним вечером в Дели, Алина сбежала в беседку под пальмами. В её душе переливались два разных чувства - горе и счастье, испытанные в Агре. В беззаботной её жизни, охраняемой семьёй, ещё не было огромного горя или великого счастья. Ведь когда у тебя с самого детства всё хорошо, ты не понимаешь, что это счастье.
     Алина сидела в беседке обхватив колени руками и растерянно думала о том, что произошло. Она не заметила, как вошла бабушка Розия. Погладив девушку по голове, попросила: «Расскажи мне, милая, что случилось?» Алина неожиданно для себя выложила всё, что испытала у великого Тадж-Махала, а также обо всех сомнениях, что роились в душе.
- Если ты смогла почувствовать то, что связано с этим местом, значит и в жизни испытаешь такие же сильные чувства. Не бойся этого. Жизнь, лишённая страстей бедна и скучна. Счастливы те, кто способен испытывать глубокие переживания. Они и счастье чувствуют острее.
«Но что это было, что за мистика?» - тихо спросила Алина.
 - Ты вошла в резонанс с той аурой, тем энергетическим полем, которое окружает этот мавзолей, так бывает только с людьми способными тонко чувствовать. Таких мест, как Тадж-Махал много, но лишь тогда, когда шедевры архитектуры и искусства пропитаны сильнейшей энергетикой их создателей, когда в них вложены не только мастерство, но и душа мастера, тогда мы, попадая в это энергетическое поле можем познать себя и приоткрыть завесу над будущим.
«Это какая-то эзотерика» - удивилась девушка.
- Ты можешь называть это как угодно, в мире ещё много непонятого людьми.
Она, помолчав, взяла руку Алины и вложила в неё что-то гладкое, прохладное. В свете разноцветных гирлянд на ладони переливался темно-синий овальный камень в золотом широком кольце. «Это сапфир – сказала бабушка Розия – он дарит человеку спокойствие, отгоняет страх, делает счастливыми тех, кто бескорыстен и чист сердцем. А ещё он помогает творческим людям. Всё это подходит тебе. Когда будет тяжело, как сейчас, посмотри на него и поделись своими переживаниями. Он снимет душевную боль, печаль…» Алина помотала головой.
- Я не могу, не могу принять такой дорогой подарок.
- Девочка, у меня нет внучки и нет надежды на Баруна, а ты в полной мере достойна такого дара. Я давно живу в этом мире и хорошо разбираюсь в людях.
«Но…» - вновь возразила было Алина, бабушка сделала знак, останавливая её и добавила: «За ту радость общения, которую ты подарила мне, этот камень лишь маленький дар. Прошу, прими его» Алина сжала кольцо в руке и тихо поблагодарила. Та обняла её, и они молча сидели в беседке, пока не пришёл Барун с пледом для бабушки.
     Когда все разошлись по своим комнатам, Алина тихонько хлопнула ладонью в дверь его комнаты. Открыв, он две секунды удивлённо смотрел на неё, затем быстро, схватив за руку, втащил в комнату и захлопнул дверь.
- С ума сошла, ночью в комнату мужчины?
Она опешила.
- Что с тобой?
«Мои родные люди современные, но не до такой же степени» - хмуро объяснил он. «Вот» - Алина протянула ему руку на которой лежало кольцо с огромным камнем.
- Что это?
«Бабушка…» - начала она, но он уже понял. «Обаяла старушку так, что она дарит тебе фамильные драгоценности?» - со своей обычной иронией спросил он. Она попыталась разглядеть, что там в его глазах, но полумрак царящий в комнате не позволял понять, что прячется за обычной иронией.
- Пожалуйста, помоги, верни его, я не смогла найти нужных слов…
- Ну уж нет, сама взяла, сама и возвращай. А лучше просто носи и радуйся.
Он хмыкнул себе под нос и пошёл в глубь комнаты. Сел на кровать, откинулся на подушки и закинув руки за голову наблюдал за ней. Алина стояла у двери с протянутой рукой, словно просила милостыню. Она не понимала, что с ним произошло, почему он стал таким чужим. «Барун» – позвала она. «Уходи» - ответил он. Его грубость привела её в чувство и вернула обычную решимость. Алина быстро подошла к прикроватной тумбе, положила кольцо и так же быстро пошла к двери. Выйти она не успела.
     Догнав, он развернул её к себе и, уперев руки в стену, закрыл выход. «Уйдёшь, ответив на мои вопросы» - жёстко сказал он. Она молчала.
- Что такого ты сказала бабушке, после чего она подарила тебе кольцо?
Вряд ли она могла вразумительно объяснить ему о чём они говорили в беседке, ведь и сама не очень понимала это. Она молчала, и он продолжил: «Неужели ты думаешь, я позволю обидеть свою бабушку и верну ей то, что она подарила? И ещё: ты хочешь убедить меня, что сможешь отказаться от камня, который стоит целое состояние?» Молчание злило, и он медленно-медленно стал наклоняться к её лицу, не отводя глаз от плотно сжатых губ. Этот трюк он проделывал сто раз, снимаясь в романтических сценах и ещё много раз соблазняя девчонок. Он смотрел не туда, куда нужно было смотреть играя с этой девушкой. Если бы он смотрел ей в глаза…
     Костяшками согнутых пальцев Алина резко ударила в солнечное сплетение… Конечно, этот идеально накачанный мистер «шесть кубиков» не сложился пополам, но от неожиданности и боли опустил руки, и Алина выскользнула за дверь. Когда смог выдохнуть, он беззвучно расхохотался, но это был совсем не весёлый смех.
     Сегодняшний день сводил его с ума. В Агре, увидев потрясённое лицо Алины, он ощутил настоящую боль, казалось ему легче умереть самому, чем видеть, как больно ей. И он испугался этого чувства, которое не могло привести ни к чему хорошему. И ещё он понимал, чего хочет бабушка, желая подарить ему фамильное рубиновое кольцо, принадлежавшее его деду, ушедшему от них в мир иной восемь лет назад. Бабушка знала про своего внука всё и знала, что он вряд ли сможет осчастливить какую-то девушку. Так что она пытается сделать? Он злился на себя, на неё, но больше всего он был зол на причину всего происходящего, на синеглазую девушку, не отпускающую его мысли ни на минуту. На ту, которая смогла очаровать привередливую старушку, вежливо-равнодушную к его бывшей жене и тем немногим подружкам, побывавшим в этом доме. Он злился на Алину и понимал, что это глупо, и от этого злился ещё больше.
     Увидев её на пороге своей комнаты, он испугался, что выдаст своё смятение, начал грубить, а когда она протянула кольцо с сапфиром, любимое бабушкино кольцо, про которое та говорила, что заберёт его с собой уйдя из этого мира, потому что нет девушки достойной его, Барун перестал контролировать себя … и получил в солнечное сплетение от девчонки, которая предпочла вернуть то, о чём любая могла только мечтать. Она «отшила» суперзвезду, не раздумывая над этим ни минуты. Как там называл её Арсений? Ах, да, «Уральское динамо».
     Он закрывал глаза, но не упал моментально в сон, как обычно… Что делать с кольцом? Что делать с Алиной, как вернуть её доверие и дружбу?
     Когда удалось заснуть, он вновь увидел сон, где догоняет удаляющуюся от него девушку, а она кружится под сверкающими и звенящими, как колокольчики камнями и смеётся, качая аквамариновыми серёжками.
     Утром, спустившись к завтраку, Барун увидел Алину сидящую за столом и с улыбкой на лице беседующую с его родными. Как ни в чём не бывало она кивнула ему и весело сказала: «Привет» Он не заметил, не почувствовал ни насмешки, ни намёка на обиду.
      Я вёл себя как полный придурок, думал он рассеяно поглощая всё, что подкладывала ему на тарелку бабушка. Она, что не закатит истерику, не упадёт в обморок, не сбежит, как от Арджуна? Она просто не придала значения моему хамству? Мысли крутились в голове и вопросов было больше, чем ответов. Он не заметил, когда родные разошлись по своим делам. «Бар, осталось два дня. Куда сходим напоследок? – своим обычным тоном спросила Алина – может по магазинам?»
     С ней весело было ходить по магазинам, но обычно она предпочитала берег моря или какие-нибудь развалины. «По магазинам?» – машинально переспросил он. «Да, хочу купить подарки твоим родственникам на память» - пояснила она, как ни в чём ни бывало. Алина действительно не злилась, не дулась, словно ничего кроме грубости от него и не ожидала и от этого он почувствовал себя законченным негодяем… И кольцо… он не может вернуть его бабушке, но как заговорить об этом после вчерашнего… Таким идиотом он себя ещё никогда не чувствовал…
     Когда Барун, наконец-то вышел из-за стола, Алина, посмотрев ему в глаза сказала, будто прочитав его мысли: «Не парься, вчера у всех был сдвиг по фазе. Мы попали в энергетическое поле Тадж-Махала. Хорошо, совсем не засосало. И не смотри на меня так, я не сошла с ума. Бабушка объяснила» Она улыбнулась: «Можешь попросить прощения за грубость. И меня прости»
     Что? Всё так просто? Не будет долгого молчания, укоризненных взглядов, ожидания подарка в качестве извинения… фуу, какой подарок, это же Алина… Ему захотелось схватить её в охапку и кружить, кружить, как ребёнка. Стоп. Не расслабляться.
     «Алина мне очень жаль, я вёл себя вчера, как полный дурак» - сделав над собой усилие проговорил он. «Ерунда, проехали» - беззаботно ответила она и они побежали к машине.
     Осмелев от лёгкости, с которой Алина обнулила вчерашний конфликт, Барун, отъехав от дома, остановил машину в тихом переулке. «Дай мне две минуты, не перебивай – попросил он – я попробую объяснить, что значит в нашей культуре подарок старшего» Он сделал паузу и заговорил, тщательно подбирая слова.
- Ты не принимаешь дорогие подарки. Не берёшь их у мужчин. Наверное, это правильно. Но если подарок дарит пожилой человек это означает, что он даёт тебе своё благословение. Веришь ты в это или нет, но нельзя обижать дарителя отказываясь от его пожелания удачи и счастья. Ведь ему ничего не нужно от тебя взамен. Знаешь, для бабушки этот камень имеет особую ценность и, если она подарила его тебе, значит в этом есть какой-то сакральный смысл.
Он помолчал и добавил очень мягко, просительно, что было ему совсем не свойственно: «Бабушка не просто обидится, она будет унижена отказом от её благословения. Не делай этого. Пожалуйста»
     Алина подняла глаза, перед ней сидел совсем другой Барун. Не самоуверенный ироничный нахал, не вчерашний грубиян, а мягкий нежно любящий свою бабушку внук.
- Ты правда очень любишь бабушку Розию. Я поняла. Поехали.
«Это да?» - всё же переспросил он. «Да» - ответила она и вздохнула. Эта страна полна своеобразных традиций и любовь здесь на первом месте, впереди паровоза. Расценив её вздох как досадную недоговорённость Барун решил, что не лишне ещё раз извиниться. Так часто он не извинялся никогда.
- Алина, я очень сожалею, что вчера повёл себя грубо и даже пытался поцело…
«Ха – перебила она – я прекрасно поняла, что ты вовсе не хотел меня целовать, а просто тролил. Сказала уже – проехали. Всё хорошо» Она лукаво посмотрела на него и добавила: «Ты старше меня почти на шесть лет. Я очень надеюсь, что благословлять не станешь» Она хихикнула и кивнула головой в сторону дороги, поехали.
     Он вёл машину по улицам Нью-Дели и думал, что оказывается не всё она понимает в нём. Да, он вряд ли решился бы поцеловать её, но «не хотел» - это далеко от истины. Хотя, даже себе он не собирается в этом признаваться.
- Бар, а как же бабушкин подарок внуку для любовной удачи? Как насчёт кольца с рубином?
В её голосе прозвучал ехидный намёк на его отказ от бабушкиного подарка. Он фыркнул и поднял правую руку. На безымянном пальце красовался перстень с плоским, отливающий малиновым светом камнем.
- Ого, это называется «личным примером». Как бабушке удалось уговорить тебя?
«Просто не люблю её расстраивать» - буркнул он
                …           …          …
     Освободившийся от дел Арсений присоединился к ним уже в середине дня, и они славно повеселились в бутиках и местных лавочках Нью-Дели, накупив не только подарков, но и одежды для себя. «Морок» вчерашнего дня показался Алине забытым сном и, если бы Сеня не спросил об этом, она бы не стала вспоминать.
- Так что же это было вчера, Ангелочек? Ты стала тут в Индии такой чувствительной к шедеврам архитектуры или тебе просто голову напекло?
Алина сидела на заднем сиденье и в этот момент поймала в зеркале заднего вида напряжённый взгляд Баруна. Он тоже хотел знать ответ на этот вопрос. Её утренний лепет про энергетические поля мавзолея его совсем не удовлетворил. Он и сам ощутил что-то странное, непонятной силы всплески в душе. А ведь он уже не первый раз был в этом храме. «Сеня, а ты разве ничего не почувствовал?» - спросила Алина. «Я испытал чувство глубокого удовлетворения от посещения шедевра архитектуры – слегка ёрничая ответил он – теперь могу всем рассказывать, что видел лично великий Тадж-Махал. Кстати, зря ты не пошла внутрь, могла бы составить более полное впечатление» Он взглянул на Алину и проворчал: «Хотя, тебе вряд ли нужно полнее. Что было с тобой?»
- Знаешь, мне сначала показалось, что храм и я вместе с ним находимся в каком-то ином мире, не здесь, не на Земле. Вокруг сиял очень белый свет, яркий, но не слепящий. Звучала музыка не такая как обычно. Казалось, эту мелодию производит свет. Не могу объяснить. А потом меня стало заполнять чувство, которое я никогда не испытывала раньше, но я почему-то поняла, что это любовь.
Алина вновь поймала взгляд Баруна в зеркале. Странный взгляд.
- Я очень люблю маму, папу, братьев и бабушку. Я очень люблю тебя, Сеня, и друзей… но это было совсем другое… Казалось, я вся заполнена этим белым светом, который и есть любовь. А потом… меня начала заливать боль от потери, я чувствовала, что всё моё тело состоит из этой боли и любви вперемешку…
Увидев слёзы в её глазах, Арсений запрыгнул на заднее сиденье, обнял. Барун протянул бутылку с водой. Машина стояла у обочины. «Вы чего? – удивилась она – это было, было вчера, а сегодня я просто пытаюсь передать, что испытала, но думаю это невозможно… Нет таких слов в нашем лексиконе… Да и чувства эти…  Наверное, если так любить и страдать, то человек просто умрёт. Невозможная боль…  А потом вы выдернули меня оттуда. Большое вам спасибо» Последнюю фразу она произнесла с улыбкой сквозь слёзы и сморщила нос, состроив им рожицу.
     «Ты ничего не придумываешь?» - всё ещё с тревогой спросил Арсений.
- Ни-че-го. Бабушка Розия считает, что я пересеклась своей энергетикой с храмовой, но…
«Хватит меня пугать - прервал её Сеня и потрогал вполне холодный лоб – ты никогда не увлекалась мистикой. Забудь»
     Барун не произнёс ни слова. При всём своём европейском образовании и вполне европейской внешности, он был индийцем, рождённым на этой земле, пропитанной удивительными легендами и чудовищными суевериями…
     Не в силах отвести глаз от Алины, он не умом, а каким-то шестым чувством понимал, что не зря его притягивало к ней, как магнитом. Он понимал, что её ожидают сильнейшие потрясения. Это не были умозаключения, это было понимание на другом уровне. Его генетика, его древняя индийская кровь давали это понимание. Он никогда не решится озвучить такое и показаться дремучим, необразованным деревенщиной. Однако его ум не мог справиться с тем знанием, что поднималось из глубины души.
     Он отжал сцепление, ударил по газам и лавируя в транспортном потоке улиц, помчался к дому. Вёл машину на автомате, а его мозг, приученный мыслить логически, пытался решить задачку «как спасти от потрясений и горя синеглазую девушку». Рациональный ум не понимал, что невозможно спасти от чего-то, что приходит не от людской злой воли, а от высших сил, которые нельзя потрогать руками или ощутить на вкус. И ещё он понимал, что эта милая девушка, отснявшись в фильме уедет в далёкую экзотическую страну, подальше от этих суеверий и мистики и проживёт свою жизнь вдали от него и его заботы о ней.  И всё же, что он может?
     Вечером, найдя Алину на открытой террасе второго этажа, Барун протянул ей сапфировое кольцо.
- Ты обещала взять.
Только сейчас она разглядела его как следует. Камень- кабошон выпуклый и гладкий, как шёлк, не отбрасывал ярких брызг света, как камни алмазной огранки, он переливался от василькового до тёмно-синего внутри себя, при малейшем повороте или движении цвета менялись местами, становились ярче или бледней, будто под тонким хрусталём был спрятан кусочек неба, отражающийся в глубине океана. Не отрывая глаз от калейдоскопа удивительных оттенков, Алина попыталась надеть кольцо на палец. Оно было велико на все. С разочарованием она посмотрела на Баруна. Он кивнул: «Понял, завтра прилетим в Мумбаи, я унесу его знакомому ювелиру. А пока…» Он протянул руку, но Алина уже расстегнула золотую цепочку, на которой у неё был православный крестик и, продев в кольцо, вновь застегнула на шее. Она уже не хотела расставаться с ним. Спрятав кольцо вместе с крестиком под блузку, она улыбнулась Баруну: «Он правда удивительный»
     «Знаешь, Алина, есть камни-обереги – начал Барун, у которого всё ещё в голове крутилась мысль о том, как помочь ей – самым сильным оберегом является алмаз» Он осторожно, из-под ресниц взглянул на неё. «Да, я тоже знаю об этом» - весело откликнулась она. «Но этот камень, чтобы стать настоящим оберегом, должен быть подарен – всё так же вкрадчиво продолжал он, и быстро добавил – так говорит бабушка» Она вскинула голову: «Говори уже к чему клонишь»
- Можно я подарю тебе такой камень? Хочешь кольцо, хочешь кулон, хочешь серьги.
«А может сразу женишься?» - насмешливо спросила Алина.
- Ты не поняла…
- Что так? Не хочешь жениться?
Она уже сдерживала смех.
- Нет хочу, хочу, чтобы у тебя был мощный оберег.
Он не знал, что ещё сказать, слова застряли в горле.
«На тебя произвела впечатление история с Тадж-Махалом - наконец поняла она – не боись, бабушка рассказала, что всё не так страшно и подарила вот этот камень» Она вытянула цепочку, показав кольцо.
- Так что оберег у меня есть, а алмазы подаришь своей невесте.
Алина хихикнула и, кивнув на его перстень с рубином, добавила: «Скоро всё свершится, да?» Барун резко развернулся и не прощаясь, быстро зашагал прочь.
     Как же он был зол. Эта девчонка опять сделала из него дурака. Как у неё устроены мозги? Да, он тоже не верит в мистику, но…
      На следующий день, раздарив подарки, купленные с помощью Баруна, знавшего предпочтения домашних и тепло попрощавшись с бабушкой, они улетели в Мумбаи. Через день начинались съёмки.
                …    …   …
     - Ангелочек, загрустила?
Арсений внимательно посмотрел на Алину.
- Знаешь, Сеня, я в Дели почти забыла от чего сбежала. А сейчас придётся объясняться с Арджуном. Мне так не хочется его обижать.
Она щёлкнула пультом. После новостей о пыльной буре в центре страны и перевернувшемся автобусе, появился зал аэропорта и лица Баруна, Алины. Диктор рассказывал о возвращении популярных актёров и скором продолжении съёмок, тонко вплетая намёки на романтические отношения между ними.
- Видишь, Сеня, они всегда делают из мухи слона. Хотя, как везде, наверное. Ардж тоже подумает…
Она вздохнула и выключила телевизор. Арсений удивлённо поднял брови.
- Что это ты о нём так переживаешь, влюбилась?
- Не знаю. Мне приятно общаться с ним, и он так смотрит… У него удивительные, ласковые глаза…
- Ого! Ты поосторожней, не влюбляйся в индийца. Тут жизнь слишком уж специфическая.
Голос Арсения звучал встревоженно.
- Ты видела только Мумбаи и Дели, общалась с раскованными и европеизированными киношниками, ты не представляешь, что даже они лишь внешне похожи на нас, а у себя дома они живут согласно правилам и традициям средневековья. В семьях строгая иерархия…
- Сеня, но мы только что жили у Баруна в доме.
«Я тебя умоляю – он укоризненно посмотрел на неё – таких семей в Индии раз-два и обчёлся. Арджун явно не из этой категории»
     Колокольчики Алининого телефона прервали этот разговор. Звонил Арджун. Он видел в новостях ролик о них. Поговорив, Алина смущённо сказала: «Я всё же встречусь с ним, объясню» Сеня пожал плечами, но добавил: «Будь осторожней»
     Арджун ждал возле дома в своей красивой красной машине. В отличие от Баруна, любившего внедорожники и мотоциклы, он обожал пижонские спорт-кары.
     В пятнадцатимиллионном Мумбаи было сложно найти спокойное место, чтобы поговорить наедине, но Ардж нашёл маленькое театральное кафе, где столики стояли за ажурными ширмочками, создавая иллюзию уединения.
     Он с тревогой всматривался в её лицо, словно пытаясь рассмотреть какие-то изменения. «Почему ты улыбаешься?» - спросил настороженно. «Я рада видеть тебя» - совершенно искренне ответила она.
- Как ты отдохнула в Дели?
«Тебе подробно? – продолжала улыбаться Алина – было очень интересно. Бар хорошо знает город. Мы были даже в знаменитой публичной библиотеке»
- А жила ты?
Казалось он перестал дышать, ожидая ответа.
- У Баруна в доме, вернее у его семьи. Его родители очень милые люди, а бабушка Розия такая добрая и мудрая женщина, я влюбилась в неё.
«А с ним вы очень сблизились?» - помрачнел Ардж.
- С ним, с Баруном, всё как обычно. Мы часто раздражаем друг друга. Но с ним интересно.
Алина тронула его за руку и заглянула в глаза. Арджун накрыл её ладонь своей.
- Я догадался почему ты уехала. Нашёл вот это.
Он достал из кармана несколько жемчужных бусинок и положил ей на ладонь.
- Да, я услышала, что тебя хотят женить на Соне и Анита была очень недовольна моим присутствием в твоём доме…
     Алина перестала улыбаться и тихонько высвободила свою руку, зажав в ладони перламутровые шарики. Арджун, торопливо мешая русский и хинди, начал говорить о том, что его семья придерживается традиционных ценностей, но он живёт другой жизнью, только вот родные никак не поймут этого, а он не хочет их огорчать и быть грубым. «Хватит, Ардж – остановила его Алина – я ни в чём тебя не виню. Ты мой хороший друг и я надеюсь, останешься им» Он грустно покачал головой.
- Арджун, всё хорошо, скоро полетим в Россию. Снег, мороз, ёлки. Увидишь, хандру, как рукой снимет. Новый год - это самый лучший праздник! Я даже свой день рождения так не люблю, как Новый год. А какие красивые ёлки в Москве! Как же я соскучилась…
Алина мечтательно улыбалась, предвкушая встречу с Родиной, родными и друзьями. Глядя на эту улыбку и искорки радости в глазах, Арджун понимал, что у него не получится забыть её, как того желает семья.
     Месяц пролетел почти незаметно. Работали по десять- двенадцать часов. Алина ещё умудрялась отправлять по электронной почте курсовые. В середине января начнётся зимняя сессия и она, урывая время у сна, училась по ночам.
      
                Глава №8    Съёмки в России

     В Москве встречал Арсений, улетевший на неделю раньше, чтобы утрясти все формальности с пребыванием в России съёмочной группы. «Жить будешь в гостинице или поедешь ко мне?» - спрашивал он, накидывая ей на плечи короткую шубку и заставляя переобуться. Кроме шубы он привёз ещё и зимние сапоги, заехав на её московскую квартиру.
     В конце августа, когда стало известно, что Алина останется в Индии на съёмках не менее, чем на год-полтора, ей позвонил старший брат Максим и спросил не будет ли она против, если в её квартире поживёт его друг-сослуживец, который учится в военной Академии. Она не возражала. Друг брата это святое.
- Нет, Сеня, я как все. В гостинице так в гостинице. Главное, что дома в Москве.
Арсений снял не только номера для актёров и остальной группы, но и два больших люкса для съёмок, благо финансирование позволяло. «У тебя самый лучший номер, будешь жить с комфортом - шепнул он ей – а главное, горячей воды и электричества сколько хочешь» Даже в таких мегаполисах, как Мумбаи и Дели с этим были некоторые трудности - реалии индийской жизни.
     Проживание в гостинице давало то преимущество, что в шаговой доступности была и съёмочная площадка, и ресторанчики, которых было несколько и то, что это был практически центр города с его достопримечательностями, отличной инфраструктурой и транспортными развязками.
     Но главное, вокруг были свои родные пейзажи, заснеженные кусты и деревья, прекрасная архитектура и широкие улицы по которым неслись ровным потоком современные авто. В Индии движение было хаотичным и по улицам двигалось огромное количество старых разбитых машин и рикш-мотороллеров. Сейчас привычная картина московской жизни радовала, как нечто новое и прекрасное. Почувствуйте разницу!
     Ещё немного попрыгав вокруг Сени и восторженно пощебетав, Алина бросила вещи в номере и побежала гулять по Москве, дышать её воздухом, впитывать предновогоднее настроение.
     Она не удержалась и накупила новогодних украшений и маленькую ёлочку. Уже очень хотелось настоящего русского праздника. А ещё она нашла для себя удивительно яркий василькового цвета пушистый свитер и несколько белых блузок с длинными рукавами, которые в Индии не были востребованы из-за жары. Она их обожала и носила, небрежно подняв воротник и слегка закатав рукава.
     Вечером всю съёмочную группу собрали в одном из ресторанов гостиницы и Санджай огласил график съёмок, а Арсений объяснил каков внутренний распорядок. Российские инвесторы оплатили их группе проживание, разрешение на съёмки здесь же и шведский стол в этом ресторане.
     Алина с розовыми после мороза щеками и радостно сияющими глазами, как магнит притягивала взоры мужской половины группы и ревнивые усмешки женской. Но сама она была так переполнена радостью встречи с родной землёй, что просто не видела ни того, ни другого.
     После собрания она убежала к себе в номер, чтобы обзвонить всех родных и знакомых. Номер и правда был хорош. Большая комната с двумя огромными окнами с отличным видом, уютная спальня, маленькая кухня со всем необходимым, ванная, отделанная сине-бело-голубой плиткой и оборудованная гидромассажем. Сеня не обманул, всё было устроено удобно и очень уютно.
     Съёмки начнутся только через день, она успеет съездить к Максу, в университет и ещё погуляет по Москве.
      Утром она вся пушистая, в шубке из голубой норки, длинных, до колена замшевых сапожках, глаза оттеняет ворот нового свитера, выскочила на крыльцо и продолжая улыбаться, подставила лицо снежинкам, пытаясь разглядеть кусочек неба за снежной круговертью.
     Она не видела ничего вокруг себя. Ни туристического автобуса, ни друзей-актёров, стоявших возле него, прячась от снега. Она бы убежала не поздоровавшись, если бы её не окликнул Санджай.
- Алина! Доброе утро. Поедешь с нами на экскурсию по Москве?
Удивлённо обведя взглядом людей у автобуса, засмеялась: «Я не узнала вас, ребята. Вы так одеты…» Она хихикнула. Действительно, индийцы были в непривычных для них куртках и натянутых до бровей трикотажных шапках. Только Барун с Арджем стояли без головных уборов в лёгких коротких пальто. На ногах обычные туфли.
- Я вас не видела в зимней одежде, простите все, не узнала.
«Разве ты не с нами?» - опять спросил Сандж. «О, нет, я сегодня с Москвой! - весело ответила она и добавила, кивнув на главных героев – этих двух пижонов не заморозьте. Не месяц май» Она махнула рукой и побежала в сторону метро, которое было в десяти минутах ходьбы. От встречи с Родиной у неё совсем «сорвало крышу», она даже не заметила мелькнувшую обиду в карих глазах друзей.
     Вспомнила она о них только под вечер, нагулявшись по городу и навестив семью брата. Максим сам вёз её в гостиницу, отпустив водителя, который теперь, на новой должности, ему полагался по статусу. Он соскучился по младшей сестрёнке и хотел подольше пообщаться с ней. «Макс, останови у большого маркета – спохватилась она – надо кое-что купить в подарок друзьям. Представь, они в минус пятнадцать по Москве в кашемировых пальто, почти на голое тело зажигают» Ей стало стыдно за своё утреннее поведение. Она вспомнила, как они опекали и «нянчились» с ней в Мумбаи, как Барун открывал ей Дели, не оставляя в одиночестве.
     Она купила два белых шерстяных свитера, тонкие шерстяные носки и завернула в продуктовый. Попрощавшись с братом, побежала искать друзей. В номере Арджа никто не открыл. Она постучала в номер Баруна. Он хмуро поздоровался и пропустил внутрь.
     Арджун сидел в кресле, в телевизоре бегали мужчины с оружием и, видимо спасали мир. «Обиделись?» - виновато улыбнулась Алина. Ардж опустил голову, Барун иронично хмыкнул. Номер у него был почти такой же, как у неё и бросив часть пакетов у дивана, она решительно отправилась на кухню. Быстро выложив нарезку сыра на тарелку, разломав шоколад и высыпав мандарины в большой салатник, Алина ловко подхватила всё сразу и предстала пред хмурые очи друзей. Оставив закуску на столе, принесла коньячные бокалы. Поставила на стол специально купленный коньяк.
«Ну я же девочка, разлейте кто-нибудь – протянула она – я извиняться буду» Барун молча открыл бутылку, разлил. От Алины не ускользнула его старательно спрятанная мимолётная улыбка. А вот Арджун всё ещё был обижен.
     Алина взяла свой бокал, села между ними, сидящими в креслах, на диван и сказала целую речь о том, как ценит их отношение к себе, их заботу и гостеприимство, как благодарна им за дружбу и помощь в их прекрасной стране, а в конце жалобно добавила, что очень-очень соскучилась по Родине. Она даже шмыгнула носом, но сдержалась и в заключение предложила: «Выпьем за дружбу, за ваше великодушие с которым вы меня сейчас простите» Она легонько стукнула своим бокалом, об один и другой, а Барун расхохотался в голос. Она опять сумела его рассмешить. Алина скорчила виноватую рожицу: «Правда, я больше не буду» Потом она сказала тост за Москву и Россию. Потом сказала: «Выпьем за любовь…» Обвела их светлым взглядом и добавила: «За любовь к Родине…» Потом… Барун забрал у неё бокал, и она вспомнила, что купила им подарки и раз они всё время ей что-то покупали в Индии, она отомстила и сделала тоже самое. Раздав пакеты, она добавила, что завтра поедет с ними в хороший магазин и поможет купить зимнюю одежду и обувь, иначе они здесь просто не выживут следующие два месяца. Она сгребла в охапку свою шубку и попрощалась. Пошла к двери… Вернулась. Расцеловала обоих и чуть плывущим голосом, сказала: «Как я вас люблю!»
     Когда она вышла за дверь, а они смогли отвести от неё взгляд, Ардж спросил: «Кого она любит? Нас обоих?» «Родину, глупый малыш, Родину» - ответил Барун допивая свой коньяк. А потом, серьёзно глядя Арджуну в глаза, ещё раз повторил: «Ты видишь, как она счастлива, что вернулась сюда? Готова всех обнять, расцеловать. Не тебя она любит и не меня. Родину»
                …     …    …   
     В первый же съёмочный день повезло. За окном шёл снег, летели довольно крупные хлопья, и вся группа торопливо готовила площадку, чтобы успеть, пока это не закончилось.
     «Сандж, - Алина помахала перед ним листочками сценария – что это? Откуда такой пафос? В такой романтичной сцене столько патриотических лозунгов. Я это не писала» Она вновь помахала листочками с текстом своей роли. Барун, вчитывающийся в текст, хмыкнул: «Кто бы говорил…» «Ты обо мне?» - повернулась она к нему. «Конечно – он кивнул – с романтикой у тебя туго, а вот патриотизма хоть отбавляй… Я не удивлён этим диалогом» Он взял из её рук текст и прочитал: «В такой холодной стране сердце должно быть не просто горячим...  оно должно полыхать…  мы русские любим… и Родину.»
     «Но я не писала этого - растерянно посмотрела на него Алина – это слишком напыщенно» «Ну да, это наши постарались – подключился Сандж – спецы по диалогам. Но они твою мысль развили…» «Фуу…» - сморщила носик Алина. Барун ехидно улыбался, вспоминая вчерашний вечер. Он подошёл к ней сзади и обнял за талию. Так начиналась их сцена.
- Снег, летящий за окном это так красиво…  но всё же очень холодно. Наверное, поэтому и сердца у вас русских не такие горячие, как у индийцев …
Голос Баруна звучал почти так же бархатно и интимно, как у Арджа. «Но снежинки тают на нашей коже, так же быстро, как на вашей» - не по тексту сценария ответила Алина.
- Я думаю, ваша любовь такая же красивая и нежная, как эти белые ажурные чудеса за окном, но она так же быстро исчезает, прикоснувшись к горячему сердцу индийца.
Барун продолжал импровизировать. Алина приняв посыл, продолжила.
- Но кто из горячих индийских парней рискнёт выйти в чистое поле под снегопад? Заметёт так, что останется только сугроб белого снега, который даже горячее сердце не растопит.
- Так может это и есть русская любовь? Похоронить под белой холодной красотой.
Барун уже усмехался, чувствуя, что побеждает в этом поединке. «Стоп!» - крикнул Санджай и повернувшись к оператору скрестил руки, чтобы тот перестал снимать.
- Алина, Барун, прекратите эту отсебятину. Ардж, иди в кадр и всё по тексту, про то что в холодной стране сердце должно быть ещё горячее и так далее…
Санджай сердился, боясь упустить время и снегопад за окном.
     Они сняли сцену с третьего дубля, но снег продолжал кружить, создавая сказочную, экзотическую для индийцев декорацию. Алина потащила всех гулять по снежной Москве, но сначала накупили теплой одежды. А вечером у неё в номере грелись водочкой и пели песни. Московский сезон съёмок начинался весело.
     Погода в этом году была, как по заказу. Ни слякоти, ни сильных морозов. Съёмки шли по плану и к началу новогодних праздников и вечеринок все павильонные сцены были отсняты.
     Российские продюсеры открыли неделю праздничных корпоративов в канун католического Рождества.  Сняли самый большой банкетный зал в том же гостиничном комплексе, где жила съёмочная группа.
     Девочки собирались у Алины в номере. Катюха с Маришкой приехали с большими красивыми коробками. Выложив их на диван, они смотрели на Алину загадочно улыбаясь. «Что?» - подняла брови она. «Где твоя? Клади рядом» - торопила Мариша. Алина не понимала. «Только не говори, что тебе не прислали подарок от алмазного холдинга» - растягивая слова, Катерина покачала головой. Алина пожала плечами. Она действительно не получала никаких подарков. Девчонки смотрели на неё не веря. «Офигеть – сказала Маришка, не выбиравшая выражений – в чём пойдёшь на приём?»
      «Платье купила. Шикарное» – улыбнулась Алина и достала из шкафа плечики, на которых висело действительно шикарное атласное сапфирового цвета вечернее платье. «Вау!»  Девчонки восторженно смотрели на эту красоту, крутили плечики и прикладывали к себе. «Шикарно, но на мой бюст не подойдёт» - сказала Катюха в заключение.
     «Смотри» - она открыла коробку и достала ярко- красное из шелкового бархата платье. Безусловно это был шедевр и ей, яркой брюнетке оно было к лицу, а глубокое декольте подчеркнёт её выдающийся бюст.
- Ого! Красота!
Алина не удержавшись погладила шелковистую бархатную ткань. Приложила платье к себе.
- Да, Кать, специально для тебя. Супер!
     В Маришкиной коробке лежало не менее прекрасное зелёное, удивительное, шелестящее от любого движения платье из органзы. Для рыжей красотки лучше и представить нельзя.
- Девочки, ведь это платья – характер, платья – суть личности. Кто их подбирал? Стопроцентное попадание.
Алина не скрывала восхищения. В мире моды было не так много вещей, которые вызывали у неё сильные чувства.
     Когда восторги утихли, Маринка, совершенно серьёзно возмутилась: «Ты, Алина, такая дура, от всех подарков Ильи Петровича отказываешься вот он, видимо, решил тебя наказать» Катюха присоединилась: «Это просто некрасиво так с тобой поступить. Продюссировать ради тебя целый сериал и не прислать платье. Я не знаю» Она возмущённо фыркнула. «Девчонки, моё сапфировое не хуже ваших – улыбнулась Алина – а господин Кравцов в Индии свои интересы имеет, алмазный бизнес двигает, так что сериал для него не цель, а средство» «О, это как-то сложно…» - разглядывая себя в зеркале рассеянно произнесла подруга. Без стука в номер ворвался ураган позитива и обаяния по имени Арсений.
- Красотки! Вы ещё не одеты? Тогда я иду к вам!
Он обнял и расцеловал всех. Оглядев с ног до головы Алину, крикнул в коридор: «Заноси!» Портье внёс корзинку голубых ирисов и большую белую коробку с бантом того же цвета, что и ирисы.
- Ангелочек, это тебе от «Алмазов России». С раннего утра внизу на стойке администратора лежит. Они думали тебя дома нет. Телефон не отвечает.
Сеня огляделся. Трубка внутреннего телефона валялась рядом с базой.
- Ну открывай!
У девчонок горели глаза.
     Алина держала в руках корзинку с необычными голубыми цветами и вдыхала запах свежей зелени. «Они намного светлей твоих глаз» - разочаровано протянула Мариша.
- Да, зато у нас на даче целая клумба с такими и ещё с фиолетовыми и желтыми «рябчиками», а я всё лето дома не была.
Она довольно жмурилась. «Хватит уже, блаженная» -  Катерина забрала цветы и поставила корзину на стол. «Открывай» - кивнула она на коробку. Алина сняла крышку.
- А почему не васильковое?
Разочаровано, почти в унисон удивились подруги.
     Алина подняла платье за белый муаровый лиф. Юбка мягким шелковым водопадом заскользила вниз. Три слоя тончайшей, как паутинка ткани колыхались от малейшего прикосновения или взмаха руки. Подол платья был, словно гофрированные лепестки ирисов, стоящих на столе, нежный голубой цвет снизу растворялся в районе талии и, казалось слегка бликовал на белом муаре лифа.
     Платье было нежное, волшебное, но ярким красавицам это трудно было понять, и Алина не стала ничего комментировать, но посмотрев на их смущённые лица, сказала: «Я кое-что, кажется поняла» Она указала на их платья: «Это не главный сюрприз. Думаю, Илья Петрович нас сегодня очень удивит» Катерина подняла брови: «Причём здесь платья?» Алина махнула рукой: «Платья - это подсказка. Я так думаю…» Сеня, ничего не понимая в этих женских разговорах, покрутил головой, приказал быстрее собираться и убежал проконтролировать, как идут приготовления.
     «Алинка сегодня будет как Золушка среди нас» - тихо прошептала Катерина на ухо подружке. «В смысле?» - переспросила Маринка. «В смысле бледная, как моль» - ответила та. «Когда её это расстраивало? – пожала плечами рыжая красотка и задумчиво добавила – а ведь выиграла именно Золушка. Ты сказку читала?»
     Алина стояла у зеркала и закруглённые лепестки гофрированной юбки, с трёх сторон разной длины, тихонько трепетали возле её ног. Она разглядывала руку с большим сапфиром на пальце и понимала, что с таким нежным платьем она не может его надеть. Жаль. К тому, которое купила она, подаренное бабушкой Розией кольцо подошло бы как нельзя лучше. Ювелир Баруна подогнал украшение по размеру, и Алина мечтала, что наденет его на парадный выход.  Вздохнув, она с сожалением сняла сапфир, отложив в сторону.
     А вот аквамариновые серьги здесь будут смотреться неплохо. Они светлей и переливаются всеми оттенками не только небесно-синего, но и голубого. Подарок Баруна был уникальным, он подходил почти к любому наряду, его можно было носить и днём и вечером, что она и делала. Хотя, если её догадка о сюрпризе от Ювелира верна, то и они не понадобятся.
     Три прекрасные девушки стояли у лифта. Алина действительно смотрелась рядом с яркими подругами, как полевой цветок рядом с пышными садовыми красавицами, но это её совсем не волновало и не расстраивало. Маринка, увидев руки Алины без украшений, возмутилась: «Где твоё шикарное кольцо?» «Ой, девочки, я его у зеркала оставила, нужно в сейф положить» - спохватилась она. Открылся лифт. «Поезжайте, я скоро» - она махнула рукой.
     Банкетный зал находился на втором этаже, а вся съёмочная группа занимала два последних, и ожидая лифт Алина нетерпеливо постукивала туфелькой по полу. Арджун вышел из своей комнаты и увидев у лифта девушку поспешил к ней. Выглядел он ослепительно. Его пропорциональная лёгкая фигура позволяла носить классический смокинг красиво и непринуждённо, а белая рубашка и галстук-бабочка делали из него великосветского плейбоя.
- Какой ты красивый… и эта причёска…
Алина смотрела на него во все глаза. В таком безупречно-европейском виде она его ещё не видела. Она болтала не задумываясь, что её наивная откровенность будет воспринята им не совсем правильно. Она не заметила, как они вошли в лифт, всё ещё не отрывала взгляда от идеального пробора в чёрных блестящих волосах. Ласковый взгляд светло-карих глаз, смуглая гладко выбритая кожа, оттеняемая воротником ослепительно-белой сорочки… Казалось, она видела его впервые.
     Всегда весёлая и раскованная Алина, после поездки в Дели, была немного холодней и отстранённей в общении с ним, и сейчас увидев восхищение в её глазах, он сам не понял, как взял её руки в свои и поднёс их к губам. Невиданная вольность для индийского парня! Губы девушки начали расплываться в ироничной улыбке… Он быстро отступил от неё, не успел сказать «прости», как лифт дёрнулся и… полетел вниз. У Арджуна была отличная реакция, он резко стукнул по всем трём нижним кнопкам. Лифт, словно споткнувшись, с грохотом затормозил, одновременно распахнув дверь. Ардж ни секунды немедля, подхватил Алину за талию и выпрыгнул вместе с ней из зависшей, не долетев до этажа кабины. В то же мгновение, с громким лязгом дверца захлопнулась и лифт продолжил свой свободный полёт.
     Ардж и Алина стояли, обнявшись у отделанной мрамором стены, на четвёртом этаже одной из лучших гостиниц столицы. Их сердца бились в бешеном ритме вовсе не от любви. Правая рука Алины сжимала лацкан идеального смокинга, и разжать её было невозможно. Он, обнимая, девушку всё крепче, не понимал чьё биение сердца он чувствует своим телом, её или своё. Повторялась история их знакомства, но, слава богине, без крови и взрывов.
     Но здесь нет Арсения и алкоголя. «Алина, Алина…» – тихонько позвал он девушку, пытаясь заглянуть в глаза. Продолжая обнимать одной рукой, он поднял её лицо и тихонько подул на виски, не понимая сам, чем это может помочь, но ничего не приходило в голову. Её глаза медленно открылись, однако казалось, она не видит его. «Алина…» - вновь позвал он. Ресницы дрогнули, и затуманенная синева плеснула прямо в глаза. Он, медленно, почти бессознательно наклонился к её губам и в тот момент, когда уже коснулся их, голова девушки упала ему на плечо.
     Опомнившись, он подхватил её на руки и унёс в небольшой холл напротив лифта. Там стояли два маленьких диванчика и кресла. Он усадил её рядом с собой и смог достать телефон. Через три минуты по лестнице на этаж вбежал Арсений, за ним торопливо шагал бармен из банкетного зала с бутылкой бренди и стаканом, это было первое, что он успел схватить.
     После двух глотков спиртного и Сениных уговоров Алина открыла глаза и медленно пальчик за пальчиком ему удалось разжать её руку. Он сел рядом с ней и кивнул бармену: «Спасибо, извини, что орал на тебя» Тот добродушно улыбнулся: «Не за что. Ради такой можно», и уходя ещё дважды оглянулся на красавицу.
     Когда Сеня, Алина и Арджун вошли в зал, где переливалась голубыми и серебряными шарами ёлка, все уже были в сборе и рассаживались за столики. Никакого фуршета в этот раз не намечалось. Всё по русскому обычаю. Ёлка, вручение подарков и застолье-хлебосолье. На небольшой сцене живая музыка.
     Появление Алины никто не заметил, и она с иронией подумала, здесь она, как все, даже в таком волшебном платье, и никаких эффектных выходов, как в Индии, не предвидится. Ярко-рыжая Маришка машет рукой. Ну вот, а думала никто не заметил. Алина, отошедшая от шока, разулыбалась, но подруга крикнула: «Арджун, иди к нам!»
     Да, облом. Сеня обнял за талию и в самое ухо сказал: «Сидеть будешь рядом со мной. Вот наш столик. Тут Сандж, Светлана и индийский администратор. Ну и мы с тобой. Ещё Ювелир подойдёт» Алина оглянулась на столик, где блистали Катя с Мариной, где, опираясь на спинку стула и вытянув ноги сидел Барун и слушал, опустив ресницы, что говорит ему Битти индийская актриса. И там же звукооператор Игорёк и там Арджун…
     Светлана, заметив растерянный взгляд, подмигнула, быстро плеснула водочки и сказала: «Не грусти, сегодня будет весело. Тебя ждёт классный сюрприз!» Она чокнулась с её рюмкой и приказала: «Пей!» «Что за сюрприз? Не пугай» - Алина и правда заволновалась. Сюрприз от Ювелира она примерно представляла, но Светик говорила явно о чём-то другом. Пока она интриговала, оркестр уже заиграл, пела популярная молодая певица, а народ потихоньку закусывал.
     Когда все уже слегка разогрелись, на сцену вышел представитель продюсерского центра. Он говорил высокопарные речи о культуре и дружбе двух стран, хвалил режиссёра, сценаристов, актёров, сам себя и наконец предоставил слово одному из продюсеров, хозяину холдинга «Алмазы России» Кравцову Илье Петровичу. Подтянутый, спортивный, с очень живыми яркими тёмно-серыми глазами мужчина, казавшийся гораздо моложе своих лет, лёгкой походкой вышел на сцену.
      С тех самых пор, как Ювелир и Алина познакомились, он всегда пытался дружить с ней и при всяком удобном случае старался встретится и пообщаться. А ещё он пробовал делать ей дорогие подарки, от которых она неизменно отказывалась. По Москве о них ходили самые разные сплетни, которые совсем не смущали Кравцова, однако ужасно злили Алину. Но когда, однажды, нарисованное ею колье понравилось ему, и он, заставив своих специалистов поработать с этим эскизом, запустил его в производство, их встречи приобрели в её глазах определённый смысл. И всё же, она не до конца понимала его интерес к себе. Что находит в общении с ней, простой студенткой этот умный, хорошо образованный, богатый и состоявшийся в этой жизни человек? Да, её синие глаза очень подошли для рекламы его коллекции голубых бриллиантов, но кроме неё он приглашал для рекламы и Катю с Мариной. Правда там было всего лишь по две-три фотографии в каталоге, но тем не менее…
     Он вручает и вручает подарки актёрам, режиссёрам операторам…  Это всё ювелирные изделия под его маркой. Светлана вернулась за столик и восторженно подсунула Алине открытую коробочку с золотым браслетом усыпанным разноцветными камнями и алмазной крошкой. Сандж, просунув голову между ними прошептал обиженно: «Как он может дарить моей девушке браслет? Это хамство… и почему если браслет, то один?» Девушки чуть не расхохотались. Вот ведь индийский менталитет. В их культуре браслет не просто украшение, он имеет сакральный смысл. И он не может быть один, а только в паре.
     Сандж получил часы с плавающими бриллиантами и на время забыл о браслете своей любимой. «У них там что, Новогодняя распродажа?» шепнула Алина Светику. Та хихикнула и добавила: «Купи килограмм золота и получи два бесплатно»
     Со сцены посыпались комплименты яркой «пылающей» красоте и на сцену впорхнула, шурша органзой рыжая красотка Марина. Продолжая делать комплименты Ювелир застегнул на её шее золотое колье с изумрудами и протянул коробочку с изумрудным перстнем.
     Ай да, Илья Петрович! Ай да, молодец! Три в одном: и пиар, и щедрость спонсорства показал, и рекламу не только на свой, но и на индийский рынок запустил. Она в нём не ошиблась!  Вот они их прекрасные платья. Алина усмехалась своим мыслям и не понимала отчего ей становится грустно, ведь Ювелир не делает ничего плохого, всем хорошо и приятно. Она обвела глазами зал и насчитала три группы российских телевизионщиков плюс представители двух индийских каналов, специализирующихся на новостях телевуда и сплетнях об актёрах сериалов, оператор и двое журналистов сопровождающие их съёмочную группу в московской поездке. Значит всё это увидят и будут долго смаковать в Индии. Какой расчёт! Какая реклама! А ещё сколько будет выложено в интернет…
     А на сцене уже царила Екатерина в своём красном бархате с рубиновым кулоном на толстой золотой цепочке с алмазными гранями. Он отлично смотрелся на её груди. Не слишком ли велик камень, для того, чтобы быть настоящим? Неужели Илья Петрович мухлюет и рубин искусственно выращенный?  Дурацкие мысли крутились в голове у Алины, и она начала злится на себя… тоже, знаток драгоценных минералов…
     Катюха, застегнув рубиновые серьги, решила сказать речь, как при получении «Оскара», но за тем столиком, куда Алину не пустил Сеня, видимо уже хорошо разогрелись и красавица в рубинах, передав привет маме и папе «забыла слова». Под аплодисменты и беззлобный смех она спустилась со сцены, а Кравцов предложил тост за всех, кто снимает, освещает, «делает» их сериал, и объявил музыкальную паузу.
«Он что, о тебе забыл?» - сердито буркнула Светка. «Да нет, паузу выдерживает, как хороший актёр. Знаешь ведь, чем длиннее пауза, тем талантливей...» «Интересно, чем тебя осыплет? – чокнувшись с Алиной, вслух подумала Светлана – не иначе бриллиантами» «Ага, голубыми» - ставя рюмку на стол кивнула она.
- Откуда знаешь?
- А ты на платье моё посмотри.
- Ну?
- Мариша в зелёном, она рекламировала изумрудные украшения. Катюха в красном - рубиновые, ну а я – вспомни.
Голос Алины звучал грустно и разочарованно.
- Ну ты даёшь! Что не так?
Светик искренне не понимала эту блаженную.
     Певица ушла со сцены и Кравцов, не сводя своих отливающих стальным блеском глаз с Алины, заговорил об уникальном таланте и красоте прекрасной, нежной и скромной (О, боже! Что он несёт?) девушки, которая, ну просто спасла их ювелирный дом, когда они готовили коллекцию «Голубых бриллиантов» и согласилась стать её лицом на выставке в Европе.
- Алина Хмелёва!
Почти восторженно прокричал он, и первый начал аплодировать.
     Сеня отодвинул стул, Светка незаметно одёрнула подол платья. Весь зал смотрел на неё. «Вот и выход из-за печки» - подумала она, и пока шла на сцену, мелькнула мысль: «Сейчас подарит все подарки, которые я отказалась брать, придётся принимать и улыбаться…  А я хочу сидеть в углу и целоваться…» И уже стоя рядом с Ювелиром, подумала: «Я окончательно сошла с ума, зря меня Арджун из лифта спас»
     Она стояла на сцене, вокруг её прекрасных ножек подрагивали бело-голубые лепестки юбки, белый лиф платья подчёркивал тонкую талию, на плечи, покрытые лёгким загаром опускались светлые, блестящие локоны, а моложавый и очень богатый мужчина пытался справиться с ними, чтобы застегнуть на её стройной длинной шее колье из голубых бриллиантов. Никто не заметил, что она дура и сошла с ума. Все видели только красавицу, которой круто везёт по жизни, а то, что она не прыгает от радости, так притворяется.
     Алина вежливо улыбалась, но Илья Петрович всё же спросил, застёгивая замочек колье: «Алина, у тебя всё ещё стресс, сильно испугалась?» «Знаете про лифт?» - удивилась она. «Арсений сказал» - ответил он. И уже в микрофон начал рассказывать какие чудесные эскизы алмазных капель росы придумала стоящая перед ними девушка. «Кто царь, я – царь» - мрачно шутилось в голове. А когда он показал серьги из голубых бриллиантов в виде капель росы, стекающих с узкого листа, вспомнила, как рисовала такие, но думала, что сделать не получится. Алина впервые посмотрела на него с искренней улыбкой, и Кравцов понял, что действительно рада. «Оденешь?» -шепнул. Да, кивнула она.
     Он отвёл локон от её щеки и ахнул: «Откуда?» Было видно, что он восхищён её «аквамаринчиками», а уж он знал в этом толк. «Подарок друга» - быстро проговорила она и увидела странную перемену в его взгляде, он знал, что подарков эта девушка не берёт. Алина быстро вынула аквамариновые серьги из ушей.  Но куда положить? Она не доверит их никому. Барун. Он не сводил с неё глаз. Она показала ему сжатую ладонь, кивнула. Он подошёл к сцене, протянул руку, и она аккуратно опустила на неё серёжки. Он, удаляясь к своему столику, отправил их во внутренний карман пиджака. Ювелир проводил его пристальным, тревожным взглядом, затем протянул Алине руку, а она попыталась её пожать. Он улыбнулся, задержал девичью ладонь в своей и, показав сначала публике и операторам, надел ей на палец кольцо с бриллиантом.
     Зал ахнул. Арсений подскочил к сцене, но у Ювелира была отличная реакция и он, приподняв руку девушки, улыбаясь объявил: «Спокойно, это не та рука и не тот палец. Алину я люблю как талантливого дизайнера и очень хорошего творческого человека. А история этого кольца такова…» И он рассказал, как однажды увидел её рисунки, она пыталась вписать круглый бриллиант классической огранки в квадратный камень, но думая, что у неё не получилось оставила все листочки с эскизами у него на столе. И вот это кольцо.
     Алина поднесла его к глазам…  да, круглый бриллиант вписан в квадратный. Но как? Ей стало стыдно за все глупые мысли о Кравцове, что лезли сегодня в голову. Он крутой специалист, он профи, и умеет находить что-то необычное даже в дилетантских эскизах. Она обняла его и поцеловала в щёку. Он очень странно смотрел на неё, Алина перевела взгляд в зал и тут же наткнулась на камеру. Лучезарно улыбаясь прямо в объектив, думала какая же она всё-таки идиотка. Это не лечится.
     А впереди её ждал ещё один сюрприз. Обещанный Светланой. Он уже смотрел издалека на Алину своими светлыми весёлыми глазами.
       «С католическим Рождеством и наступающим Новым годом!» - поздравила она всех в микрофон. Заиграла музыка и Алина не успела дойти до конца сцены, сильная мужская рука развернула её на сто восемьдесят градусов, и она встретилась глазами с Лешим. «Сюрприз?» - спросила она. «Сюрприз - ответил он – ты не рада?» «Рада» - она, правда, была рада. «Помнишь наше танго?» - он уже вёл её под музыку на середину сцены.
     Конечно, она помнила. В шоу «Звёздные танцы», они исполняли очень «театральное» танго, которое потом часто танцевали в разных концертах и музыкальных передачах. Даже клип сняли. С тех пор прошло уже полтора года.
     Она кивнула. Лёша поправил микрофон у щеки, достал маленькую розу и запел, двигаясь в такт, при этом успевая крутить и ловить партнёршу. В музыкальной паузе он перехватывал губами розу, зажатую в губах Алины. Они не сбились ни разу, и даже немного импровизировали. В конце танца, разжав объятия, партнёр, склонившись, поцеловал ей руки.
     Лёша Слонов был не просто очень популярным певцом и актёром. Он был ещё и завидным женихом. Его слава в России была не меньше, чем у Арджуна в Индии. Высокий светло-русый, с ясными серо-голубыми глазами, он сражал мужественной славянской красотой.
     С Алиной они не виделись почти полтора года, с тех самых пор, как она улетела из Америки. А когда он, восстановившись после жутких травм, вернулся в Россию, уже её не было в стране. «Лёша, я правда очень рада видеть тебя. Откуда ты здесь?» - Алина не могла оторвать от него глаз, она утащила его за свой столик, чтобы спокойно поговорить.
     Подошедший Илья Петрович ответил на её вопрос: «Я его пригласил. Помню, что вы очень дружили» Он улыбнулся Алине и спросил: «Я правильно сделал?» Конечно, он правильно сделал, она просто светится от радости. Когда-то они с этим парнем были просто неразлучны и могли болтать на любые темы часами, им никогда не было скучно друг с другом. Ювелир протянул Алине руку, приглашая на танец и извиняясь, обратился к Алексею: «Мне пора вас покинуть, один танец, и я верну тебе девушку»
     Звучал вальс, не иначе по заказу Кравцова. Он хорошо танцевал, уверенно вёл партнёршу и с радостью видел её весёлое лицо.
- Вижу, сюрприз удался, ты повеселела. Забыла свой страх. Слава богу, всё обошлось.
Алина радостно кивнула.
- Когда ты будешь свободна перед Новым годом? Сможем с тобой встретиться?
- Не знаю, хочу слетать домой дня на три-четыре, вернусь дня за два до праздника.
-  Скучаешь по родным?
- Да, уже год не видела.
- Ну ладно, вернёшься, свяжемся.
Он подвёл её к Лёше и Сене, которые что-то азартно обсуждали. По взгляду и последней фразе Арсения, долетевшей до неё, Алина поняла, что он успел устроить скандал по поводу неисправного лифта и «накатал» претензию отелю, угрожая выложить историю в инет. Ей хотелось забыть обо всём. Как по заказу, за спиной вырос Арджун и увёл танцевать.
     Предупредив, что не хочет говорить про лифт, она положила руки ему на плечи, улыбнулась самой лучезарной улыбкой.
- Арджун, ты опять спас меня, спасибо. Как я могу отблагодарить тебя?
- Не говори так. Я бы даже умер за тебя.
Его ответ был в лучших традициях индийских сериалов.
- Ардж, у тебя отличная реакция, ты не только в кино, ты теперь и мой герой.
Совсем смущённый, он сильнее прижал её к себе. «Давай, сменим тему» - Алина чуть отстранилась. Он кивнул и задал вопрос, который давно крутился на языке: «Кто этот парень?» Она сразу поняла, что речь об Алексее.
- Он актёр, певец, очень популярен и даже знаменит в нашей стране, он мой друг. Мы танцевали вместе в телешоу, кажется я уже упоминала об этом раньше, но мы очень давно не виделись.
- У вас были романтические отношения?
Арджун сгорал от ревности к этому светловолосому красавцу.
- Да, отвечай, с кем у тебя были романтические отношения?
Весёлый голос с характерной «р» раздался над их головами. Лёша, произнося эту букву, как будто шарик перекатывал.                Музыка закончилась, и Алина с Арджем стояли посреди зала.  Алина представила молодых людей друг другу и Алексей, пожав новому знакомому руку, тут же «умыкнул» у него девушку. «Это твой спаситель?» - уже танцуя, спросил он. «Сеня всё разболтал?» - сморщила она нос. «Конечно, ведь я здесь только ради тебя. Мы так и не поговорили после нашей… ссоры в Америке» - он стал очень серьёзным.
- Тебя разыскала Светлана?
- Да, по просьбе Ювелира. Он, оказывается помнит, что мы дружили… Я в Москве всего два дня, так что она чудом меня нашла, но ты знаешь какие у неё медийные связи.
Он грустно улыбнулся. «Если бы не она, могли вообще не встретиться. Я улетаю сегодня, уже… - он взглянул на часы – через пять часов самолёт». У Алины возникло чувство разочарования. Сказал, что здесь ради неё.
 - Если не ты, я бы отказался от этого корпоратива. Не знал, что ты в Москве. Был здесь, на праздники прилетал, наши с тобой любимые майские. С девчонками из «Калинки» связывался, сказали ты в Индии на гастролях.
Он словно отвечал на её мысли. Они вышли из банкетного зала в небольшой холл. Хотелось о многом поговорить.
                …         …         …
     Когда они встретились почти три года назад, Алексея поразили даже не удивительно яркие васильковые глаза девочки-партнёрши, а очень внимательный их взгляд. Она словно пыталась рассмотреть что-то в нём. Он к тому времени уже был безумно популярен и, к своим двадцати пяти, слегка утомлён женским обожанием. Приготовившись снисходительно выслушать восторженный щебет синеглазой партнёрши по новому телешоу, услышал: «Вы мне очень понравились в роли лейтенанта Сомова» Этой ролью Алексей гордился, но ни одна девушка никогда не говорила о ней. Все помнили его лишь в ролях плейбоев, циничных красавчиков, и конечно, превозносили его певческий талант.
      - А Вы видели фильм «Моя война»?
Он недоверчиво смотрел на неё, неожиданно заговорив на «Вы».
- Конечно, раз говорю о нём. Думаю, это лучшая Ваша роль на сегодняшний день. Хотя, ещё историческая драма была, «Горы» кажется, там вы тоже весьма убедительны. Алина говорила просто, не пыталась умничать, и было заметно, что она понимает о чём говорит, тем более он сам считал именно эти работы своей удачей.
- А как Вы думаете почему именно эти роли, ведь я снялся ещё в семи сериалах?
Ему действительно стало интересно, что она думает.
- Это очевидно. В этих двух было что играть. В основе хорошая литература и глубокое понимание образов.
- И всё?
Он с усмешкой приподнял брови.
- Безусловно, прекрасная режиссура и Ваш талант.
Она смутилась, а он почувствовал к ней непреодолимый интерес.
     С первых репетиций пришло понимание, что Алина имела не просто хороший вкус и разбиралась в литературе и кино, но была его родственной душой. Весёлая, легкая в общении, она всегда готова подыграть в авантюрных затеях. Всё это им особенно пригодилось, когда организаторы шоу попросили «попиарить» проект, изображая «парочку».
     Они были под стать друг другу: стройные, светловолосые, ясноглазые. Медийщики всех мастей фиксировали и обсуждала каждый их выход в свет. А они с удовольствием давали им повод. Премьеры знаковых фильмов, посещение новых ресторанов, открытие нового катка или бассейна, умудрялись отметиться везде. Кроме того, они были весьма стильной парой и их «прикид» обычно давал повод поговорить о модных тенденциях.
     Лёша обнимал Алину в танце, носил на руках, подкидывал и ловил, но, когда увлёкшись, попытался поцеловать, наткнулся на ироничный взгляд и твёрдое нет. Спрятав задетое самолюбие, переведя всё в шутку, он «включил заднюю», хотя совершенно не понимал, как она могла отказать ему не знавшему поражений на любовном фронте. Странная девчонка с Урала.
      Они стали неразлучны в том году, правда заняли в конкурсе лишь второе место, зато получили приз зрительских симпатий. Уже после конкурса их часто приглашали на телевидение с их танцами, поставленными для телепроекта лучшими хореографами Москвы.
     Пока они были вместе ни у Лёши, ни у Алины не случилось никаких романов. Хотя и его, и её одолевали поклонники. Для Алины было привычно «отшивать» кавалеров. А вот Лёша…  Его романтические похождения были известны на всю страну и длились от двух до четырёх месяцев. С появлением синеглазой партнёрши, никто не мог увлечь этого сердцееда, даже несмотря на то, что она оставалось ему лишь другом. Но об этом знали только они двое. Все вокруг были уверены, что дело идёт к свадьбе. Даже Лёшина мама, познакомившись с девушкой была рада выбору сына, но… Он был влюблён, самоуверен, нетерпелив…
                …            …       …
     Арджун, то и дело бросавший взгляды за стеклянную дверь, где увлечённо беседовали двое красивых людей, наконец не выдержал и подойдя к Светлане с тревогой спросил: «Кто он ей?» Та, проследив за его взглядом сразу поняла о ком речь и хлопнула по стулу рядом с собой. Рядом со Светланой уже сидели Санджай и Барун, тут же превратившиеся в слух после вопроса Арджа. Лёша  вызывал большой интерес. Светик в своей живой манере поведала историю Алексея и Алины, как подавали её СМИ. «Так он не просто друг?» - не выдержал Арджун. «Болтали всякое, они в то время были самой популярной медийной парой» - сверкнула глазами она, пряча улыбку. А потом поведала, как Лёша в самом пафосном и модном ресторане Москвы сделал Алине предложение и подарил какое-то необыкновенное кольцо, состоящее из двух разных камней в виде инь и ян…» «Это был бриллиант и сапфир, да?» - Ардж схватил Светлану за руку, тут же получив грозное предупреждение от Санджая.
- Ну, да. А ты откуда знаешь?
Арджун отвёл взгляд, искорки в его глазах задымились. Светлана подтвердила его догадку, когда рассказала, что дизайн кольца придумала сама Алина. «Да, это так» - тихо проговорил Ардж, совершенно упавший духом. «Не слишком ли много ты об этом знаешь?» - не сводя с него глаз спросил Барун, в голосе прозвучала ревность. Ему казалось, что эту девушку никто не знает лучше, чем он.
     Арджун посмотрел затуманенным взглядом на друзей и сдавленным голосом произнёс: «Она говорила, что у неё не было отношений…  а кольцо… «поцелуйчик». «Сандж, налей ему. Похоже он бредит» - приказала Светлана и сообщила, что Алина отказала знаменитому красавцу Лёше Слонову, но сделала это не прилюдно, а на следующий день, один на один. Несостоявшийся жених, напившись и устроив дебош в публичном месте, сам разболтал об этом на всю Москву. А через несколько дней, узнав, что Алины нет в городе, улетел в Америку, где у него имеется дом на берегу океана, своя студия записи и другие блага…
     «И всё?» - Сандж, как сценарист, чувствовал незавершённость истории. «Если бы – усмехнулась Светлана – кому-то показалось мало, что красавчику девушка отказала, вдобавок фотки Алины скинули в интернет, где она с известным плейбоем под пальмами загорает» Рассказчица обвела взглядом обалдевших мужчин, считавших синеглазую красавицу эталоном невинности. «Что, поверили? Вот и Лёха поверил в этот фэйк. Голимый фотошоп был. А девчонка в это время уехала к родителям на Урал»
      И Светлана рассказала, как Лёша, любитель крутых мотоциклов, злой и пьяный, сел на свой байк и разбился вдребезги. Неделю в сознание не приходил, потом ещё три месяца восстанавливался. Кстати, в сознание пришёл только когда Алина прилетела, её Лёшина мама вызвала сразу же. Она там в Америке, вроде согласилась за него замуж выйти, но он сам не захотел. Не поверил, что фотки подделка, а она не стала ничего доказывать. Месяц там прожила, помогала его матери, пока он на ноги не встал, а потом домой вернулась…
     Все, как по команде повернули головы в сторону стеклянных дверей за которыми в холле, сидя в пол-оборота к ним, весело болтали друг с другом герои Светкиного рассказа…  «Но как?» - Ардж не понимал, как возможно то, что они видят, после только что услышанного. По индийским меркам всё это было более чем «отношения».
                …          …           …
     «Я был слишком нетерпелив и самоуверен…»  думал Алексей, глядя на милое улыбчивое лицо.
- Алинка, правда зла на меня дурака не держишь?
Он заглянул ей в глаза.
- Конечно, Леший, хватит извиняться. Ты ведь всё мне по электронке тогда объяснил про фотографии эти, про расследование, которое провёл, когда выздоровел.
Она погладила его по руке. Когда они виделись последний раз эта рука была ещё в гипсе.
- Я понял в чём действительно был виноват…
Алина вопросительно подняла брови.
- Не нужно было проводить расследование, я просто не должен был в это верить. Я ведь очень хорошо знаю тебя…
- Всё, не будем о грустном.
Алина тряхнула головой и начала расспрашивать о его планах, о новых записях, проектах и о его маме Лидии Григорьевне, к которой питала самые нежные чувства.
- Лёша, какой ты счастливый, летишь к ней на все праздники. А у меня всего два-три дня, сутки точно теряю, билеты только на послезавтра на вечер. Вернуться надо будет к Новому году, решили вживую снимать праздник. На Красной площади самый-самый Новый год, бой курантов, фейерверк и веселье.
Она говорила с улыбкой, но он чувствовал её грусть.
- А в чём проблема? Я достану тебе билет, у меня такой отличный парнишка есть в аэропорту. Полетишь сегодня?
Лёша уже достал свой телефон.
- Полечу, конечно, но говорили перед праздником нет вариантов…
- Он найдёт.
Кивнув ей, тут же начал говорить в трубку. А потом ждали, когда «отличный парнишка» перезвонит и Лёха удивлялся, как угораздило Алину «вляпаться» в индийский сериал. Она иронично и смешно рассказывала эту историю и описывала съёмки, местные индийские традиции и особенности менталитета. Они веселились, как раньше.
- И всё же, где сериалы, а где ты? В студенческих постановках классику играла, и неплохо.
Алина не успела ответить, зазвонил его телефон. Отличный парнишка сообщил, что есть билет, правда бизнес-класс и вылет через три с половиной часа.
- Прекрасно, поедем вместе, мне тоже осталось около четырёх часов. По дороге поболтаем ещё. Мой чемодан в машине, сейчас водителю своему позвоню, он отвезёт нас.
Алексей Слонов всегда легко решал все проблемы…  Ну, или почти все…
     Алина зашла в зал, где продолжался праздник. Барун танцевал с Катюхой, а Ардж стоял у колонны один и смотрел на неё, как на привидение. «Ардж» - улыбнулась ему Алина, она хотела попрощаться и сказать, что уезжает, обняла за шею, чтобы поцеловать, он дёрнулся, сжал её запястье. «Мне больно» - улыбка сползла с лица. Она выдернула руку и подошла к Баруну забрать свои аквамариновые серьги. Катюха тут же потребовала выпить с ней и «классным Барунчиком», а пока отвернувшись к столу наливала рюмки, Барун обхватив Алину за талию, сильно прижал к себе и в самое ухо прошептал: «Так не было у тебя отношений говоришь?»  «Ты что, пьян?» - удивилась она.
- Нет, ещё нет. Поцелуешь меня?
Алина подумала, что спиртное палёное или все дружно свихнулись. «Отпусти» - попросила она. Но он ещё сильнее прижал её и склонился к лицу. Она, не успела по-настоящему разозлиться, над головой раздался голос Лешего: «Проблемы?» Её лучший индийский друг разжал руки и Лёша, обняв девушку за плечи спросил: «Всё хорошо? Никто берега не попутал?» Алина кивнула: «Да, всё в порядке, пошли ко мне, поможешь собраться», и подняв руку, с милой улыбкой пошевелила пальчиками «всем пока». Под злым взглядом Баруна, недоумённым возгласом Катерины «а выпить?», и «дымящимися» глазами Арджа, Алина с Лёшей вышли из зала.
     Вся эта сцена прошла мимо Санджая и Светланы, которые нежно глядя друг на друга, танцевали второй подряд медленный танец.
     В машине, по дороге в аэропорт, Лёша решился спросить, что за сцену он застал в ресторане и кто ей этот знойный мачо. Сама обалдевшая от поведения Баруна, Алина не заметила ревнивых ноток в его голосе. «Друг, просто друг» - задумчиво сказала она, вызвав недоверчивую усмешку Лешего. Он подумал, что и его она считала всего лишь другом. Всё что касается чувств проходило мимо её сознания. Дурачась с ним, изображая напоказ романтику, она ставила вполне ощутимый барьер, как только он пытался сблизится с ней всерьёз, при этом не говоря ни слова, и ему приходилось всё переводить в шутку, чтобы не выглядеть идиотом.
     «А ты всё ещё не собираешься замуж?» - осторожно спросил он. «Не-а, ещё год учиться, а потом есть новые планы» - беззаботно ответила она.
Похоже, до сих пор не влюбилась, хотя вокруг неё, как он успел увидеть сегодня, вполне себе крутые ребята. «В какого же парня ты могла бы влюбиться?» - шутливым тоном спросил он. «Не знаю – растерялась она – может я вообще какая-то бесчувственная, не могу влюбиться»
     Лёша обнял её: «Знаешь, а я скучаю по тем временам…» «Да, весело было» – согласилась Алина, положив голову ему на плечо.
- Давай встряхнём сегодня жёлтую прессу, наверняка кто-то ещё помнит нашу парочку.
Его глаза сверкнули озорством.
- Что придумал?
Она посмотрела ему в лицо.
- Ты передала в подарок моей маме шикарную кашмирскую шаль, а я привёз подарок тебе.
- Что это?
- Я хочу подарить под ёлочкой, новогодний подарок от моего Деда Мороза. Обещай, ты примешь его.
Лёша серьёзно смотрел ей в глаза.
- Уж очень многозначительно звучит.
- Я хотел, чтобы это был сюрприз, но зная твоё отношение к подаркам…
«Не ко всяким подаркам, Леший, не темни» – перебила она его, напомнив, что подарки они друг другу дарили и раньше.
- Не торопи. Я должен всё объяснить. Эта вещь не может принадлежать никому, кроме тебя. Она была сделана для тебя давно, только сейчас поменяла статус. Сейчас это новогодний подарок. И если ты его примешь, я буду знать, что действительно прощён и между нами больше нет обид. Согласна?
- После такой речи, я как честная девушка должна согласиться.
Она шутила, скрывая удивление. Самоуверенный и прямой Алексей всегда мог сделать, что угодно не предваряя свои поступки речами. Как тогда – предложение… Лёшин водитель повернулся к ним: «Здесь выходить будете или на стоянку ехать?»
                …            …         …
     Они быстро закончили все формальности с билетами и осталось время пообщаться, выпить кофе. На них посматривали с интересом, узнавая некогда популярную пару, но у всех здесь были свои заботы и чрезмерное внимание им не грозило. Лёша взял Алину за руку: «Готова?» повел к ёлочке, переливающейся разноцветными огоньками, украшенную блестящими шарами и колокольчиками. В кармане куртки у него был приготовлен красный колпачок с белым помпоном, символизирующий Новый год. Она смотрела на него с удовольствием.
- Ну почему тебе всё идёт? Даже этот дурацкий колпак.
Ей стало весело, как в те времена, когда они развлекались, эпатируя публику. «Помни, ты обещала…» - он пристально посмотрел ей в глаза, и она ощутила лёгкую тревогу.
- Лёша, ну хватит интриговать…
Они стояли лицом друг к другу, он протянул ей ладони, сжатые в кулак.
- В какой руке?
Подыгрывая ему, она задумчиво крутила головой направо, налево и опять направо. «Да выбирай обе» - подсказали из небольшой кучки пассажиров, подтянувшихся посмотреть на них. Алина скосила глаза на публику, их уже снимали на телефоны, хлопнула по правой руке – пусто, по левой – пусто. «Я так не играю» - капризно сказала она и отвернулась. Через пару секунд перед её носом появилась красная бархатная коробочка. Сердце упало, она помнила, как улыбающийся Лёша стоял на одном колене с кольцом в руке, и она готова была провалиться сквозь землю, чтобы не обидеть отказом, но не готова была сказать «да» …  Голос стоящего сзади неё Алексея, прозвучал прямо в ухо: «Новогодний подарок».
      Да, это было то самое кольцо, которое она когда-то придумала и нарисовала, фантазируя какое обручальное кольцо ей хотелось бы получить. Алине даже в голову не пришло, что Леший спросил об этом вполне серьёзно, с определёнными намерениями.
     «И между нами больше нет обид» - снова прозвучал его голос. Глубоко вдохнув, она с лучезарной улыбкой повернулась к нему. В глазах запрыгали весёлые чёртики и она шепнула: «Гулять, так гулять, пусть завтра все гадают поженимся мы или нет». Она протянула ему руку и видя сомнение, шепнула: «Это левая рука, не бойся, надень кольцо» Лёша вытащил кольцо из коробочки, показал достопочтенной публике, которая всё подходила и подходила, и медленно, как в кино надел его девушке на безымянный палец. Раздались аплодисменты, и кто-то крикнул: «Ну, целуй её!» Алина обняла его за шею и прислонилась к щеке, а он тут же отвернулся, закрыв её от любопытных глаз. Они не раз проделывали этот трюк раньше, создавая иллюзию поцелуя, которого так жаждала публика.
     Раскланиваясь и раздавая автографы, они наконец-то добрались до маленького кафе.
- Мне очень нравится кольцо, Лёша. Когда рисовала, думала сложно будет реально сделать. Эти камни «инь» и «ян» в виде головастиков, да ещё в огранке…
Она зачаровано смотрела на искрящийся бриллиант и сверкающий светло-синий сапфир. Сам ободок кольца крепился к оправе в виде буквы «А» с одной и другой стороны. Алина, Алексей.
     «Кто делал? – спросила она и сразу поняла – Кравцов, да?» Лёша кивнул. Ему было грустно. Совсем не хотелось притворяться весёлым. Он думал, что вряд ли они скоро встретятся, у него нет дел здесь в России, а она скоро улетит в Индию.  Алина словно поняла о чём он думает. Она всегда понимала. Почти всегда. Погладила его по руке.
- Я уверена, мы очень скоро увидимся.
Синева её взгляда лилась ему в глаза, он опустил ресницы. Не хватало ещё слезу уронить.
- Лёша, мой рейс объявили.
Обнявшись, они дошли до стойки регистрации. Прощаясь, она прижалась к его щеке, и быстро, не оглядываясь прошла на посадку. Прежде чем отключить телефон, Алина позвонила Светлане предупредить, что улетает домой.
     А вечеринка продолжалась. Но весело было не всем. Арджун, даже окружённый женским вниманием, не мог отключиться от мыслей об Алине. Увидев, что Светлана с Санджем наконец оторвавшись друг от друга, вернулись к столу, он, бросив очередную партнёршу по танцам, поспешил к ним. «Что, уже скучаешь по Алине?» - ехидно спросила Светик, увидев его затуманенный, напряжённый взгляд. «Но почему, почему она притворялась такой невинной?» - воскликнул он.
- А чего ей притворяться? Она такая и есть. Дурында наивная. Всё думает, что с вами, мужиками, можно просто дружить.
Она пожала плечами и нежно посмотрела на Санджая. «Но ты сама рассказывала про Алину и этого… Лёху» - с отчаянием выдохнул Ардж.
- Ну что я рассказала? То, что в прессе писали? Так на заборе тоже пишут. У них ничего такого, о чем вы подумали не было.
Она, как детям пыталась объяснить им то, чего и сама не понимала. Ну, правда, как можно отказать такому, как Леша Слонов?
     «А кольцо, Америка?» - подал голос Барун. Он, сидя с безразличным видом и небрежно обнимая Катерину, внимательно слушал всё о чём говорила Светлана.
- Но ведь она вернула кольцо. А не отказала сразу, чтобы его при всех не унижать. В Америку полетела, потому что с другом беда.
     Разжёвывая, она уже теряла терпение, хотелось сказать: «ну вы тупые…» Хотя, их можно понять. Сложно объяснить мотивацию этой девчонки с синими глазами. Даже ей русской девушке не первой молодости сложно, что уж говорить про индийских молодцев.
- Ребята, я работала на проекте «Танцы…», много знаю, но понять Алину не пытайтесь, она только кажется простой. А подробности об этих, как вы выражаетесь «отношениях» я узнала уже в Индии, когда мы с ней поближе сошлись, ничего там «жареного» не было.
     «Светик, но Алина уехала с Лёшкой… обнявшись ушли, даже не выпили на посошок» - ехидно, растягивая слова, выдала Катюха. Барун опустил ресницы, а у Арджа дёрнулся кадык. «Ха! – Светлана обвела их взглядом – летят наши голубки сейчас в родной город. Правда в разных самолётах и в разные стороны. Он к маме в Саратов, она на Урал» Взгляд Арджуна заметался со Светы на Баруна, на Санджая.
- Что делать?
 Повисла пауза, вопрос был глупым. «Да. Ты идиот» - констатировал Барун, подумав: «А я мерзавец и дурак. Такой же дурак, как этот русский, поверивший, что Алина способна на что-то грязное» «Что делать?» - повторил Ардж. «Ждать» - пожала плечами Светлана. «Лететь следом - еле слышно сказал Барун – пока не поздно» Вечер заканчивался не очень весело.
      
                Глава № 9.  В родном городе.            
   
     В родном городе сиял огнями новый аэропорт, достижение молодого губернатора. Кругом новогодние гирлянды и мелкий снежок. Встретили мама и папа, они звали её сразу к себе, но она, зная, что придётся потеснить бабушку или младшего брата, обещала приехать на следующий день. Они отвезли Алину в квартиру, которая принадлежала ей и среднему брату. Любимый братишка Артём бесконечно мотался по нефтяным и газовым месторождениям консультируя и помогая разработчикам. Несмотря на то, что он защитил научную степень, заниматься чисто научной работой, как отец, пока не хотел. Молодой, энергичный, увлечённый своей профессией он не боялся трудностей. Алине казалось, что он даже кайфует от такой бурной и беспокойной жизни. В этом они были очень похожи с другом детства Арсением, неугомонно деятельным в своей профессии.
     Вот и сейчас, Тёмы не было дома, и она оказалась одна в большой квартире. Эта квартира досталась им с братом от уральской учёной бабушки, папиной мамы. Позже Артём купил ещё одну на этом же этаже и соединил их в одну. Начав работать с нефтяными и газовыми компаниями, он зарабатывал очень приличные деньги и мог позволить себе многое. Он любил делать дорогие подарки родным и близким, а уж любимую сестрёнку баловал без меры, подкидывая денег на карту и даря то шубку, то машинку. Возражать ему было невозможно, да и не хотелось.
     Пробежавшись по чисто убранным комнатам и заглянув в холодильник заполненным продуктами, Алина убедилась, что мама, как всегда, не откладывала подготовку к её приезду на последний день.
     Окно в кухне выходило на речку Мулянку, впадающую в их огромную полноводную Каму. Алина любила смотреть на отражающую небо поверхность реки, заросшей по берегам ивами. Зимой это было белое снежное поле с сидящими, сбившись в кучку, любителями зимней рыбалки. С высоты девятого этажа они казались ей игрушечными пингвинами.
     Сейчас за окном сыпал мелкий снежок, хорошо видный под фонарями, освещающими проспект, и в свете автомобильных фар. Она жила здесь только во время каникул, но очень любила эту квартиру ещё с тех времён, когда бабушка была жива. Она никогда не вторгалась в личное пространство внучки и девочке было тепло и уютно рядом с ней.
                …           …             ….
     Алина отлично выспалась и потягиваясь в постели предвкушала прогулку в любимом парке с непугаными белками, берущими из рук орехи, где прямо среди огромных корабельных сосен протоптаны дорожки и накатаны спонтанные лыжные трассы.     На звонок она открыла дверь держа в руках лыжи и думая, что надо бы их натереть. Алина никого не ждала и крутанула замок машинально, не отрываясь от дела.
     Он смотрел на открывшую дверь девчушку в коротеньком шёлковом халатике цвета шоколада с чем-то странным в руках… Мельком взглянув, она, продолжая манипуляции с разноцветными длинными досками, пригласила: «Входите, Вы к Артёму?» На площадке была очень слабая лампочка… Он молча шагнул и услышал вопрос: «Какой мазью их сегодня намазать, как думаете?» Она повернула к нему голову.
- Какие люди! Без охраны…
Он нервно оглянулся. О чём она? Он один, какая охрана? Увидев выражение его лица, Алина захохотала. Отставив лыжи к стене, втащила парня за руку в прихожую.
- Откуда ты здесь? Зачем?
Парень всё так же молча смотрел на совершенно незнакомую девчонку с такими же, как у Алины глазами, стоящую босиком с голыми до середины бедра ногами, волосами, завязанными в небрежный узел. Тонкий шёлк и поясок на талии, подчёркивали её хрупкость.
- Дар речи потерял? Раздевайся.
Она улыбалась ему абсолютно искренне, чем сбивала его с толку. Он собирался с порога каяться за свою вчерашнюю грубость, но похоже она совсем не злится. Успела за ночь забыть обиду.
- Я что, красавица, да?
Алина хихикнула, глянув в зеркало. Не услышав ответа утвердительно кивнула головой.
- Да, красавица и ты потерял дар речи.
     Поставив перед Арджуном чашку кофе, тарелку бутербродов и коробку с крошечными пирожными «птифур», которые мама всегда покупала к её приезду, Алина села напротив него и прихлёбывая из своей чашки спросила: «Ты дал обет молчания?» Он отрицательно покачал головой. «На лыжах ходишь?» - снова задала она вопрос. Он вновь качнул головой, поняв наконец, что именно она держала в руках, открывая ему дверь. Они молча пили кофе на маленькой уютной кухне и Ардж не мог слепить ни одного предложения, чтобы объяснить свой приезд и попросить у неё прощения, хотя все два часа полёта и полчаса в такси сочинял длинную и убедительную речь.
     Алина перестала его дразнить, просто ждала, когда он поест и к нему вернётся дар речи. Честно говоря, она немного растерялась, увидев его на своём пороге. Ей хотелось расслабиться и пообщаться с родными и друзьями, погулять по любимому городу… а гость, его надо развлекать… От этих мыслей, отвлёк заговоривший Арджун.
- Алина, прости, я не должен был приезжать, но я думал… мы обидели тебя… я хотел загладить свою вину…
Ей стало стыдно. Она вспомнила, как её принимали в Индии, как оберегали, создавали все условия для комфортного существования, тратили на неё своё время, а она уже второй раз ведёт себя как эгоистка.
- Алина, это была плохая идея… я вернусь в Москву. Ты не волнуйся.
Неужели у неё на лице всё написано? «Стоп – она подняла руку – ты никуда не поедешь. Я буду тебя выгуливать, водить в гости, знакомить с моими родственниками и друзьями. Ты мой гость и я должна тебе отомстить, фу… отплатить за твоё гостеприимство» К концу речи она улыбалась и шутила, как обычно. Арджун осторожно улыбнулся. «На лыжах пойдём? – ставя чашки в мойку спросила Алина – Я тебе Тёмины дам…»
     - Алиночка, познакомь с молодым человеком.
На пороге кухни стояла мама. Она передала дочери пакет с фруктами в дополнение к уже заполненному холодильнику. Алина представила их друг другу и её интеллигентная мама, не тратящая время на сериалы, сделала Арджуну пару изысканных комплементов и еле успела остановить его порыв коснуться её ног по индийскому обычаю.
     Задав гостю несколько вежливых вопросов и оставив о себе приятное впечатление Инна Васильевна напомнила: «Алина, Арджун мы ждём вас у себя сегодня, бабушка уже в нетерпении…» Мамина мама, московская бабушка Алины, в чьей квартире она жила в Москве, переехала жить к дочери и зятю, когда внучка улетела в Индию.
- Мамочка, мы приедем, только по парку пробежимся на лыжах.
- Ты уверенна, что Арджун знает, как они надеваются на ноги?
Мама скептически глянула на дочь.
- Ну я дура!
Алина хлопнула себя по лбу. Она порывисто обняла мамочку и поняла, как сильно соскучилась, а мама шепнула дочке: «Оденься, не своди парня с ума. Посмотри, он не знает куда глаза деть» Точно, совсем расслабилась в родном доме, всё ещё бегает в крошечном халатике.
                …          …          …
     Её любимый парк, в десяти минутах ходьбы от дома был настоящим лесным массивом, лишь на двести метров по краю облагороженный городскими службами. Асфальтированная дорожка, фонари, несколько лавочек да мостик из брёвнышек через маленький ручеёк впадающий в небольшой пруд, вот и всё, что позволяло называть это парком культурного отдыха горожан. Людям двух микрорайонов примыкавших к этому кусочку живой природы было вполне достаточно. Главными здесь были корабельные сосны, ёлки и пихты, непуганые белки. Если повезёт, можно встретить зайца. Довольно крутые откосы, с которых любили кататься лыжники так и назывались «Заячьи горки». В детстве Алина с братьями бегая на лыжах встретили даже лосиху с лосёнком спокойно объедающих хвою с упавшей пихты и не обращающих внимания на скользящих мимо людей.
- Арджун, дыши глубже, в Мумбаи нет такого воздуха.
Алина искрилась радостью. Она вдыхала сосновый запах вместе с морозным воздухом и чувствовала полное блаженство. Затащив Арджа поглубже в лес, вела его хаотично протоптанными тропинками, показывала прыгающих по веткам белок, странно изогнутые деревья, подбирала еловые шишки и заставляла его ощутить чудесный запах хвои растирая её между пальцами.
     Он крутил головой, вдыхал, протягивал белкам орехи и удивлялся тому, как сказочно-прекрасна природа вокруг и эта девушка, идущая рядом с ним.  Полное отсутствие макияжа и украшений для индийских женщин считается дурным тоном и неуважением к сопровождающему её мужчине, но здесь среди заснеженных деревьев, одетая в простую белую куртку и голубую пушистую шапочку с помпоном, девушка без малейшей капли краски на лице, с сияющими сапфировыми глазами и естественным розовым румянцем на щеках была так хороша, что он с трудом отводил от неё взгляд.
- Смотри, белка!
Алина вложила в руку друга орешек. Он не удержал его в замёрзших пальцах. «Ты чего?» - удивилась она, посмотрев на его ладони.
     Арджун прилетел следом за Алиной, не думая ни о чём, в тонком кашемировом пальто больше похожем на длинный пиджак. Собираясь на прогулку, она заставила его надеть красный пуховик своего брата и его зимние кроссовки. Всё это было великовато, но не критично, а вот про перчатки она напрочь забыла.
-Ты не догадался руки в карманы спрятать?
Алина не знала толи смеяться, толи плакать. Она обхватила своими тёплыми ладонями его пальцы и немного подышала на них. Бесполезно, так быстро не согреть. Она расстегнула свою куртку и приказала: «Обними меня» Глядя на опешившего парня, прикрикнула: «Быстро, ну…» И когда он несмело просунул руки под её куртку, добавила, хихикнув: «Прижми посильнее» Она сама, обхватив его за талию, притянула к себе. Не только её руки, но и тело под пушистым свитером словно маленькая печка согревало, отдавая своё тепло. Он готов был стоять среди этого экзотического леса, не размыкая объятий и чувствуя её тепло под своими ладонями всю жизнь.
     Я должен сказать ей о своей любви, думал он, но мысли путались от её близости, а губы не слушались, слегка прикасаясь к розовой щеке и выбивающейся из-под шапочки шёлковой пряди волос. «Эй, ты не уснул? – Алина заглянула ему в глаза – согрелся?» Он нехотя достал руки, а она быстро расстегнула молнии нагрудных карманом его куртки и заставила засунуть их внутрь.
- Пошли домой, мой южный друг.
 Улыбаясь, Алина повела его к выходу из парка, а он осторожно осмотрелся по сторонам, но никакой реакции на прилюдно обнимающуюся пару не заметил.
     Дома Алину ждал сюрприз. Вернулся братишка Артём. Стоя в прихожей, Арджун наблюдал за радостной встречей брата и сестры. Она повисла у него на шее и засыпала вопросами. Он кружил её и смеялся. Они не сразу вспомнили про гостя и Ардж успел рассмотреть Артёма получше. Сильная спортивная фигура, короткая стрижка, тёмно-серые глаза. Волевой подбородок чисто выбрит, по-видимому парень только из душа. Они похожи с сестрой только выражением лица и открытыми улыбками, но он был без сомнения красив и уверен в себе. Когда Алина спохватилась и, наконец познакомила их, Ардж оценил крепкое рукопожатие и доброжелательность этого сильного молодого мужчины.
     Он подумал, что вокруг Алины много красивых людей, её красота, словно притягивает их к себе. Её мама, брат, Арсений и Лёша Слонов, даже тот пожилой джентльмен, что дарил ей украшения, все они были красивы, экзотической для него, светлой мягкой красотой, так отличающейся от их южной, наполненной яркими контрастными красками.
     Встреча с её отцом, бабушкой и младшим братом лишь укрепили его в этой мысли. Стильная стрижка серебряных волос и очень светлые, живые глаза бабушки сражали наповал, а благодаря сохранившейся стройной фигуре бывшей балерины, её можно было принять за юную девушку. Арджун в первое мгновение даже растерялся. Не так выглядят почтенные индианки в возрасте.
     Бабушка Софья Александровна, видя его замешательство, тут же пришла на помощь и простым искренним обращением, помогла расслабиться смущённому парню. Она любила индийские сериалы и знала его как актёра. Заговорив о его ролях и выражая восхищение его игрой, она завоевала сердце Арджуна за несколько минут.
     Царило весёлое оживление. Большой овальный стол был уже накрыт. Слуг в этом доме, как понял Арджун, не было и Алина помогала маме, пока бабушка развлекала гостя светскими разговорами. Расставив хрустальные бокалы, она скрылась за дверью кабинета и через несколько минут вышла оттуда в обнимку с отцом семейства.
     Александр Иванович был высок и широкоплеч, его волнистые волосы слегка серебрились на висках, тёмно-серые глаза были не менее яркими, чем у его сына Артёма. Отец и сын были не только похожи внешне, но и занимались одним общим делом. Профессор Хмелёв довольно известный учёный в своей области, в семье был добрым, весёлым и покладистым человеком. Он преданно любил жену и сыновей, прекрасно ладил с экстравагантной тёщей, единственную дочку, синеглазую Алину просто обожал. Он был абсолютно согласен с Тёминым другом Арсением, что эта девочка маленький ангел, посланный небесами. В этом его не могли разубедить ни её увлечение мужским видом спорта, ни её озорство, ни трудности переходного возраста с бурным отстаиванием своей самостоятельности. Для него любимая дочка была посланием высших сил на радость семье. Если трое сыновей были его гордостью, то белокурая весёлая девочка будила в сильном серьёзном мужчине самые затаённые чувства – нежность и восхищение перед загадкой творца, способного создавать такие чудеса природы, каким в его глазах была Алина.
     Рукопожатие Александра Ивановича было таким же крепким, а взгляд доброжелательным, как и у его сына Артёма. Арджун чувствовал себя на удивление свободно и уютно среди этих малознакомых людей. Никто не задавал бестактных вопросов, не смотрел с подозрением на их с Алиной общение и жесты. Всё, что было в порядке вещей в индийской семье, принимающей у себя холостого парня, здесь отсутствовало начисто. Папа девушки расспрашивал его о профессии, мама о традициях и индийской кухне, бабушка блистала знанием бытовых подробностей, почерпнутых из индийских сериалов, на которые она подсела, когда ей осточертели русские фильмы о трудных судьбах разведёнок и подлости их бывших, которые то так, то эдак варьировались в отечественных фильмах. Индийские тоже не блистали разнообразием, но были яркими, красивыми и более оптимистичными. А уж как они снимают любовь, это отдельная песня. Их девушки и юноши не прыгали в койку после первого же знакомства, а долго и красиво смотрели друг другу в глаза и шаг за шагом приближались к свадебному ритуалу. Да и сама свадьба занимала от недели до месяца. И это не было концом фильма, а только всё начиналось, далеко впереди маячил намёк, господи прости, на первую брачную ночь.
     В идиллию, царящую в доме поправочку внёс младший Алинин братишка Даниил. Он прибежал с тренировки и слушая разговоры взрослых, которые крутились вокруг Индии и сериалов, запивая компотом салат, вдруг хмыкнул и выдал про то какие эти сериалы нудные, а главное все драки в них «отстой». Все засмеялись, а Артём спросил: «Когда ты умудрился увидеть это?» Даня пожал плечами: «Бабушка все сериалы с Алиной записывает, а потом маме с папой показывает» «А правда – Артём посмотрел на сестру – почему бы тебе в этом сериале свои навыки каратэ не использовать?» «Во, это было бы даже интересней, Алинка бы им показала – опять влез Данька и, кивнув в сторону Арджа, добавил – а то только с этим обнимается да танцует» Арджун совсем не обиделся на этого светлоглазого мальчугана, очень похожего цветом волос и манерой говорить на сестру. Он улыбнулся ему и кивнул головой.
- Ты прав, наши сериалы рассчитаны на менталитет и восприятие среднестатистической индийской домохозяйки, а мужчинам больше нравятся боевики.
В ответ Даня проявил великодушие и сделал Арджу комплимент.
- Но Вы классно накачаны! И «шесть кубиков» и дельтовидные мышцы, всё супер.
Бабушка закатила глаза, сдержав улыбку.
- И где ты всё это увидел?
- Ну, когда он Алинку в море спасал, а потом ещё дрался в какой-то серии и ему рубашку порвали.
 Даня смутился, поняв, что проговорился. В своё оправдание добавил: «Я только на сестру хотел посмотреть»
     В прихожей прозвенел звонок и вошла соседка тётя Таня в сопровождении своего единственного сыночка Арсения. Час назад прилетев в город, он поспешил к другу детства, с которым не виделись из-за съёмок сериала уже месяцев восемь. Инна Васильевна, приняв из рук подруги блюдо с горячим пирогом, ушла на кухню, оставив вновь пришедших обниматься с дочерью.
- Алиночка, красавица моя, ещё лучше стала, но худющая…
Приговаривая ласковые слова тётя Таня прижала её к своей уютной обширной груди. Сеня чмокнул в щёку, шепнув: «Сбежала не предупредив, накажу…», и поспешил к Артёму.
     Потом знакомили соседку с Арджуном, заочно уже знакомым ей по сериалу, который регулярно смотрела и обсуждала с бабушкой Софьей. Потом Алина раздавала подарки, привезённые из Индии, потом получала подарки сама. Арджуну был подарен какой-то крутой компас из папиной коллекции. Потом все пели под аккомпанемент Артёма, прекрасно играющего на гитаре, папину любимую «Гори, гори, моя звезда». Было весело, уютно, душевно. А потом устроили танцы народов мира. Алина танцевала «Цыганочку», найдя свой ещё школьный костюм. Мама с папой аргентинское танго. Бабушка импровизировала под «Вальс цветов» из любимого балета «Щелкунчик», а соседка тётя Таня выдала «Барыню» и вовлекла в это почти забытое русское развлечение всех присутствующих, включая Арджуна, ранее уже танцевавшего под индийскую музыку.
     Прощаться не хотелось, и Артём предложил съездить на пару дней на дачу, попариться в баньке, покататься с крутого берега Сылвы на снегокате и просто продолжить весёлое времяпрепровождение. Договорились ехать завтра.
     Алине хотелось показать Арджуну ледовый городок на эспланаде в центре города. Это было почти рядом с домом её родителей, и они не стали вызывать такси. В этом году горки были в виде кораблей и замков. Сложенные из огромных кубов прозрачного льда и подсвеченные лампами разного цвета, казалось они парили над землёй.
     С высоченной ёлки, стоящей в центре этого ледового царства, стекали разноцветные капли огней, а в центре ледяного лабиринта, по которому они с Арджем блуждали уже несколько минут, возвышался огромный земной шар, переливающийся то голубым, то зелёным, то сиреневым цветом. Они нашли и Россию, и Индию на этом глобусе и удивились как близко они друг к другу в масштабах планеты. Вдоль дорожек стояли маленькие ледяные деревья, вместо листочков светили зелёные лампочки.
     Каждый год устроители придумывали какую-то новую тему для ледового городка и проводили международные конкурсы снежных и ледовых скульптур, но в этом году ледяные сооружения казались Алине самыми прекрасными, скульптуры более талантливыми, а огни на ёлке волшебными. Она безумно соскучилась по всей этой снежно-ледовой фантазии своих соотечественников. Показывая всё это Арджуну, с замиранием сердца ждала его реакции, ей хотелось увидеть не только интерес, но восторг в его искрящихся карих глазах, почувствовать отклик в его душе. Они, толкаясь в толпе, забрались на горку-корабль и в обнимку съехали без ледянки, а потом побарахтались в огромной ледяной чаше, из которой невозможно выбраться пока не ухватишься за толстый узловатый канат вмороженный в её край.
     Арджун чувствовал себя опьянённым этими экзотическими развлечениями и близостью прекрасной девушки. Он заглядывал в глаза отражавшие блики огней, сверкавших повсюду и думал, что он самый счастливый человек в этом городе, в этой стране, нет, в этом мире.
     В отличие от Арджа, Алина любила ходить пешком и сейчас опять повела его по заснеженной улице. Когда шумный и сверкающий ледовый городок остался позади, она подняла голову и ладони вверх…
- Смотри, как падает снег… такого снегопада ты не видел раньше…
Падал действительно ещё не виденный им тихий, медленный снег. Огромные пушистые снежинки проплывали вниз и, опускаясь на руки, долго-долго не таяли. «Ветра нет. Редко так бывает» - сказала Алина каким-то сказочным голосом. Всё вокруг казалось сказкой или волшебным сном. Я должен признаться ей, что люблю, думал Арджун, зачарованно глядя на пролетающее мимо белое кружевное чудо.
     Вместо этого он чихнул, ещё раз, ещё…  «Ого – сказала Алина – такси сейчас не поймать, а на автобусе всего три остановки» Она потянула его за руку к прозрачному остановочному укрытию. Тут же подошёл автобус и они, стряхивая снег вошли в тёплый и светлый салон. Алина стащила с него перчатки, потрогала ладони и сказала, что так быстрее согреются. Она удивляла его своим вниманием и заботой, но то, что она сделала, когда они вошли в квартиру, лишило его дара речи.
     Скинув шубку и стянув сапоги, Алина быстро присела, потрогала ладонями его ступни, сначала на одной, потом на другой ноге. В индийской культуре это был жест преклонения и покорности, ни одна девушка в здравом уме никогда бы не сделала ничего подобного.
     Алина тихонько чертыхнулась и отбирая у него куртку, решительно приказала: «Быстро иди и встань под горячий душ, пока жарко не станет не выходи. Иди, иди» Она подтолкнула оторопевшего Арджуна в спину и добавила: «Не хватало ещё, чтобы ты простыл» «Алина, а что ты сейчас сделала?» - слегка заикаясь спросил он.
- Проверяла насколько у тебя ноги замёрзли. А что?
Она удивлённо посмотрела на него.
- Всё, отправляйся под душ, выйдешь, разотру и лекарство внутрь примешь.
Она махнула рукой и пошла на кухню варить клюквенный морс с шиповником и имбирём.
     Алина постелила Арджу в Тёминой спальне. Зайдя туда через насколько минут с подносом, увидела его распаренного, с мокрыми волосами, с полотенцем вокруг талии. Заметив её взгляд и улыбку, он совершенно смутился. Ничего удивительного в парне с полотенцем на бёдрах для неё, имевшей трёх братьев, не было, просто она вспомнила Данины слова о шести кубиках и дельтовидной мышце. Странно, но его смущение передалось и ей. Быстро поставив поднос на журнальный столик, она открыла шкаф брата и достала носки, футболку с длинным рукавом, боксеры. Положив на постель, сказала: «Оденешь потом, а сейчас пей…» Она протянула ему рюмку водки, добавив: «Надо» Он, не очень её понимая, быстро выпил водку, а она поднесла к его губам маленький солёный огурчик. Из её рук он готов был принять даже яд. Вторую рюмку она вылила себе в ладонь и присев быстро растёрла его ступни, приказала надеть носки и засунуть ноги под одеяло.
     Когда Алина, плеснув ещё себе на руки, начала растирать спину, потом, протянув руку ему через плечо, провела по груди, его нервы сдали, сердце застучало в висках, в животе… сам не осознавая, что делает, схватив её запястья, стал осыпать поцелуями её руки. Руки пахли водкой, но он не чувствовал ничего, кроме нежной кожи под своими губами. Сначала она опешила, потом испугалась и пытаясь вырвать руки, потеряла равновесие…  Упав ему на грудь, как в индийском кино, она смотрела сверху в знакомые глаза и не видела в них светлых искорок, как обычно. Они потемнели и втягивали в себя, как в бездну… Вот теперь она действительно испугалась. Испугалась себя, понимая, что ещё мгновение и уже не сможет, не захочет сопротивляться.
     Колокольчики телефона так вовремя начали вызванивать нежную хрустальную мелодию, разрушая колдовские чары его глаз. С трудом освободив свои руки и бросив на ходу: «Футболку надень», она вышла в соседнюю комнату, где звонил телефон.
                …              …             …
     Выйдя из душа, Алина стояла на кухне, закутавшись в большой махровый халат и смотрела на меняющиеся огни светофоров на перекрёстке, на медленно падающий в свете фонарей снег.  Поговорив по телефону и постояв под душем, она почти успокоилась, однако душевное равновесие не вернулось. Она думала о перемене, случившейся со светло-карими ласковыми глазами, о том испуге, который испытала, предчувствуя поцелуй… Давно желала сильных взрослых чувств, так почему приблизившись, испытала страх, словно шаг отделяет от бездны…
     Алина почувствовала его за своей спиной. Не услышала, не определила по запаху или движению воздуха, а именно почувствовала. Она перевела взгляд на темное стекло окна, где за её плечом отражалось его лицо. Плотнее скрестив руки на груди, медленно повернулась к нему. В кухне не было света и тот, что падал из маленького коридорчика, подсвечивал лишь силуэт, выражение глаз и лица невозможно было рассмотреть в полумраке.
     По тону, которым он заговорил, было понятно, что раскаянье искреннее. Он говорил, что не хотел обидеть, испугать или сделать что-то против её желания. Он говорил, что она лучшая девушка в мире и он готов ждать всю жизнь взаимности с её стороны. Он просил не прогонять и позволить быть рядом… Голос был тихий и мягкий, в нём звучала затаённая надежда… и отголоски отчаянья…
«Ардж, ты объясняешься мне в любви?» - так же тихо, в тон ему, спросила Алина. «Да, я люблю тебя» - сказал он на русском. «Я люблю тебя» - повторил он на хинди. «Я знаю, ты не любишь эти слова на английском, поэтому… я люблю тебя, люблю тебя, люблю…» - повторял и повторял он на русском. Лёгкий холодок страха пробежал по спине. «Ардж…» – нерешительно начала она.
- Не отвечай ничего сейчас, я готов ждать сколько понадобится… сколько нужно тебе, чтобы понять свои чувства…
- Хорошо. Иди ложись под одеяло. Я сейчас принесу тёплый морс и плед. Не хочу, чтобы ты заболел.
За заботой она прятала свою растерянность, а он, сжимая в руке колечко «поцелуйчик», состоящее из двух шариков с драгоценными камушками в каждом, не мог решиться подарить ей этот маленький знак внимания, этот символ нежного прикосновения к губам друг друга, рассказанный ему на веранде с видом на море.
     Заказав это колечко к маскараду и планируя романтический вечер после ухода гостей, Арджун придумал много слов и убедительных доводов, чтобы она приняла подарок, но вмешалась суровая действительность в лице сестры Аниты и разрушила все его мечты. Алина, уехав с Баруном в Дели отдалилась и повода для подарка не случилось.
     В приготовленном кисло-сладком питье чувствовался имбирь, вкус которого знает каждый индиец. «Вкусно – он улыбнулся – теперь я точно не заболею. Нужно измерить температуру» Он уже подшучивал. Высказав то, что давно лежало на сердце Арджун чувствовал душевное облегчение, даже не получив ответа. Не поняв шутки, Алина положила руку ему на лоб и, пожав плечами, машинально прикоснулась губами. Так проверяли её температуру мама и бабушка, так проверяла она у маленького Даньки. Сердце ёкнуло. Ардж замер…  Быстро взяв себя в руки, она сказала: «Утром будешь в порядке… Я забыла сказать, звонил Артём, они с Сеней заедут за нами после обеда, помнишь, договорились ехать на дачу» Уже закрывая дверь, добавила: «Будет весело, вот увидишь»
     Арджун настолько был переполнен эмоциями и впечатлениями прошедшего дня, что даже не надеялся быстро заснуть, и тем не менее, провалился в сон, лишь только закрыл глаза.
     Он был не первый, кто объяснялся Алине в любви, но никогда это не вызывало у неё такого смятения. Разве только Леший…
     Когда Лёша Слонов пафосно и с большой помпой сделал ей предложение, она растерялась и разозлилась на него. Им было весело и интересно друг с другом, но это была только дружба. Так думала она. Его сюрприз удался, доставив ей кучу неприятностей и муки совести. И только в Америке Лёша в бинтах и гипсе, срывающимся голосом рассказал о своей любви и она, чувствуя жалость и нежность, сказала, что, если он ещё хочет, она останется с ним. Он не захотел. Ей было жаль до слёз их дружбу.
     Арджун добрый, мягкий с ним всегда было легко и приятно проводить время. Да, он ей нравится. Он трепетно относился к их дружбе, но любовь…  Это любовь? Хочет ли она провести с ним всю жизнь? Мама с папой вместе больше тридцати лет, а бабушка-балерина выходила замуж три раза. На вопросы внучки отвечала, что с каждым мужем была счастлива, а дважды разводилась, когда счастье кончалось. А она хотела бы прожить всю жизнь с Лёшей или Арджем? Мир такой большой…
     Кровать поплыла над заснеженным лесом, огромным океаном, жёлтыми, как горчица песками, зелёными островами. Кругом бесконечные просторы, но нигде нет людей, только стреляют… Тук-тук-тук…   
     Алина открыла глаза, было светло, в приоткрытую дверь тихонько стучал Арджун. Вытянув руки над головой, она улыбнулась ему.
- Доброе утро, Ардж.
Он протянул ей телефон.
- Ты забыла его вчера в моей комнате. Звонил твой брат.
                …           …           …
     Плотнее запахнув куртку, Арджун смотрел, как Артём в одной рубашке весело колет дрова. В Индии тоже заготавливают дрова, но то что делал Алинин брат было совершенно экзотическим зрелищем. Аттракционом. Кругом усадьбы заснеженный еловый лес, сугробы в человеческий рост с очищенными между ними дорожками. Огромные светлые кругляши берёзы, разлетаются на небольшие ровные «полешки», как назвал их Тёма. Всё было совершенно новым и прежде невиданным.
      В этом месте, недалеко от города, было очень тихо и сказочно красиво. Похоже, вокруг Алины всё сказочно, такая уж девушка. Светило солнце делая снег ещё ярче и высекая на нём бриллиантовый блеск. Мороз крепчал и все, подшучивая над индийским гостем, старались его «утеплить», чтобы не замёрз, не простудился.
- Ничего, мы тебя в баньке попарим, будешь, как огурчик.
Тёма улыбался, но для Арджа фраза звучала неубедительно и небольшой домик, называемый баней, вызывал сомнения.
     Весело перекусив, пошли кататься на санках с крутого берега. Летом внизу песчаный пляж, к которому ведёт крутая тропинка, а зимой отличная гора с выездом на заснеженный лёд большой реки. Это и правда было очень весело. Большие сани с широкими полозьями, отлично скользили по насту. Усадив в них Арджуна, Алина плюхалась впереди него, кричала: «Держи крепче!», и они летели вниз с четырёхметровой высоты. Иногда сани переворачивались и приходилось барахтаться в глубоком снегу. К своему удивлению Ардж совсем не мёрз, ему даже было жарко, толи от вороха одежды, толи от близости любимой девушки.
     Быстро темнело и упав в очередной раз в сугроб, Алина остановила его попытку встать на ноги. Она лежала в снегу широко открыв глаза, глядя в небо. «Смотри, какие звёзды, наши северные» - прошептала она. Он видел очень высокое небо и яркие холодные звёзды на очень тёмном, но не чёрном, как на родине, а синем небе. «У вас на юге небо, как чёрный бархат и звёзды другие, не такие колючие что ли» - не поворачивая головы сказала Алина. «Да, другие» - согласился он. Она что-то говорила о созвездиях, а ему казалось, что они с ней одни в далёком космосе, на холодной прекрасной звезде…
     Приподнявшись, он заглянул ей в лицо. Оно было задумчивым, спокойным и, казалось в глазах отражается вся вселенная. Безумно захотелось поцеловать… Арджун сверху смотрел в её глаза, и Алина подумала, что это странные чёрные звёзды, льющие мягкий тёплый свет. Она ждала, что он поцелует её…
     Усилием воли, подавив своё желание, Ардж поднялся на ноги и протянул девушке руку. Приличное индийское воспитание и обещание, данное вчера, победили…
     Мимо пролетели на ватрушке-ледянке Артём с подругой, за ними Сеня на снегокате. «Кто-то проверил баню?» - крикнула Алина им вслед. Кататься больше не хотелось.
     Девочки парились первыми, а Тёма предложил пока «накатить» по маленькой. Начались мужские разговоры о спорте, машинах, девчонках. Арсений вспомнил о спортивном авто Арджа, попросил показать фото в телефоне.
     Арджун вышел в соседнюю комнату, где лежали его вещи. Из окна была видна баня. Глянув в ту сторону, он не мог отвести взгляда. Две, совершенно нереальные, голые нимфы, окутанные паром, выскочили на крыльцо и пробежав пару метров, раскинув руки упали в сугроб… Эта картина крутилась перед его глазами, как замедленная киносъёмка… Богини вели себя совершенно естественно, подпрыгивали, растирали друг друга снегом…
     «За девчонками подглядываешь?» - раздался над ухом насмешливый Сенин голос. Увидев потрясённое лицо парня и машинально задёрнув штору, он посочувствовал: «Первый раз такое видишь? В Индии «облико морали», да и бань наших нет» Он с улыбкой хлопнул его по плечу, пошли. Взял из его рук телефон и слегка подтолкнул к двери.
     Когда румяные, с замотанными полотенцем волосами, вернулись девочки, Арджун не мог поднять на них глаз, краснел и чувствовал себя последним проходимцем. Он умолял Сеню не говорить никому об этом случае и тот сдержал обещание, лишь подмигнул ему, улыбнувшись в усы.
     Баня показалась, привыкшему к жаре индийцу, камерой пыток, но друзья не позволили сбежать, пока не отходили его веником по полной программе. Вот тогда-то он понял зачем люди прыгают после парной в сугроб.
     Голова шла кругом от впечатлений, эмоций и потрясений этого дня, а ночью перед его глазами купалась в снегу нимфа с полупрозрачным сияющим телом.
     Четыре дня на родине Алины слились в прекрасную фантастическую симфонию и пролетели как единый миг. По совету друзей, он накупил подарков для своих родных из уральских самоцветов. Их в этом городе было великое множество и разнообразие. Алина водила его по маленьким магазинчикам и сувенирным лавкам и рассказывала о камнях, открывая много нового.
- Как думаешь, Баруну понравится?
Её вопрос вывел его из блаженного состояния, в котором он находился всё это время. Она держала в руке серебряный брелок с аметистом, насыщенного сиреневого цвета. Камень размером с голубиное яйцо был закреплён в украшенном сканью кольце и свободно вращался, позволяя разглядеть все оттенки цвета. «Ты хочешь привести Баруну подарок?» -удивился он.
- Конечно. У вас в Индии аметист считают камнем миролюбия, ему в самый раз с его критичным взглядом на мир. Давно пора наполнить ауру положительной энергией.
Хотя она говорила с долей иронии, Арджун почувствовал лёгкий укол ревности, но следующие слова и действия, успокоили.
- Санджаю подарю с обсидианом, ведь он всегда готов принять новое, Игорьку с селенитом, который хоть и производное от Селена – луна, но очень солнечный.
Она показала отливающий шелковистым блеском оранжево-жёлтый камень действительно похожий на солнечный зайчик. Ещё она с удовольствием выбирала браслеты из пёстрой яшмы для Светланы, колье из малахита для Маришки и кольцо из странного красного камня крокоит, для Катерины. «Считается, что он не даёт возобладать эмоциям над разумом. Греческое «крокос» - шафран» - объясняла Алина, разглядывая кольцо.
               
                Глава № 10    Возвращение в Москву.

     У прекрасного снегопада была и другая сторона. Из-за нелётной погоды, ехали в Москву поездом. Арсений остался на Новый год в родном городе, поддавшись на уговоры родных. Собственно, сцен с его участием на Красной площади не было, а до третьего января вся съёмочная группа отдыхала.   
     Когда суета проводов улеглась и молодые люди, сидя в купе спального вагона, перевели дух, Алина достала из сумки кожаный плетёный браслет с плоским овальным камнем и повернулась к Арджуну.
- Это подарок на память о моём городе. Наш уральский нефрит не такой яркий, но мне кажется он очень подходит тебе. Конфуций считал его символом преданности и мудрости, а в Европе он олицетворяет совершенство и чистоту помыслов.
Арджун рассматривал светло-зелёный полупрозрачный камень, который обожествляли в соседнем с Индией Китае и его сердце наполнялось надеждой на ответное чувство с её стороны. Алина улыбалась, глядя на него и продолжая рассказывать о подарке.
- Я знаю, Ардж, что над Индией боги рассыпали мешок с драгоценными камнями, но у нас на Урале есть похожая легенда. Мне очень хочется, чтобы у моих друзей были подарки из тех самоцветов, что рождаются на моей родной земле.
Он поднял на неё радостные с янтарными искорками глаза: «А ты примешь мой подарок на память о нашей поездке?» В кармане лежало кольцо «поцелуйчик».
- Подарок? Неужели ты купил мне наши уральские камни?
Её глаза улыбались.
     Лёгкий стук в купе прервал разговор.
- Билетики приготовим.
Проводница, крупная женщина средних лет, села рядом с Алиной и переводя взгляд с неё на Арджа, воскликнула: «А я не поверила, что такие звёзды у меня в вагоне сегодня!» Её напарница, контролировавшая посадку, узнав актёров, не выражала бурных эмоций, но видимо рассказала о них.
- Я Валя, обращайтесь, если что, я всё для вас сделаю. Я смотрю ваш сериал…
Она восхищалась их игрой, выпытывала за кого выйдет замуж героиня и выражала надежду, что за героя Арджуна, а не за «этого самовлюблённого красавца Баруна» Потом было сэлфи и уже собравшись уходить, понизив голос спросила: «Алина, а Вы действительно приняли предложение Лёши Слонова? Вы опять вместе?» Она покосилась на её спутника. Алина подняла брови, а Ардж перестал улыбаться. Валя быстро потыкала пальцем в телефон и на его экране появилась ёлка в аэропорту, Лёша в красном колпачке с кольцом в руке, улыбающаяся Алина, протягивающая ему руку, фальшивый поцелуй, выглядящий как настоящий.  «Мы уже несколько дней спорим женитесь вы или, как прошлый раз… Такая красивая пара» - тараторила Валя, но под взглядом красавца-актёра осеклась, поняв, что он понимает русскую речь.
- Ой, не моё дело, конечно, но вы люди публичные, нам зрителям интересно о вас узнать… и колечко так хочется увидеть. Говорят, очень необычное…
Она поднялась с извиняющейся улыбкой и Алине стало жалко незнакомую женщину, которой интересна её жизнь.
- Постойте, Валя.
Она жестом предложила ей присесть, достала из сумочки кольцо и надела себе на палец. Валя охнула и взяв Алину за руку, осыпала «цацку» эпитетами в превосходной степени, под конец сделала вывод: «Значит женитесь» Ей не нужен был ответ, да и Алина не собиралась её переубеждать, пусть пересказывает знакомым «новость из первых уст». Не для этого ли они с Лешим всё затеяли…
     Когда Валя вышла, осторожно задвинув за собой дверь купе, Алина покрутив руку с кольцом перед глазами, перевела взгляд на Арджа. Улыбка, блуждавшая на губах, медленно стала сползать. Перед ней сидел совершенно несчастный парень и не отрываясь смотрел на её палец с кольцом. Мозг взрывался, язык не слушался, ему казалось, что весь его мир разлетается на кусочки. Кольцо на безымянном пальце левой руки означало обручение. «Когда…» - выдавил он из себя. «Когда что? – переспросила она – ты о кольце? Лёша подарил его в тот день, когда увёз меня в аэропорт» Всё ещё не понимая, почему такая реакция, Алина взяла его за руки, пытаясь заглянуть в глаза.
      Он резко стряхнул их и вышел из купе. В тамбуре попытался открыть дверь. Нет, он не в Индии, здесь другая система.  Да и куда он? Мозг не работал. Отрывки мыслей не складывались. Она дала обещание этому красавчику, а потом четыре дня заботилась о нём как ни в чём не бывало. Злые слёзы уже катились из глаз, а он не замечал этого.
     Через полчаса Алина пошла на поиски друга. Он стоял в тамбуре, рука, сжимающая дверную скобу, побелела от холода и напряжения. «Арджун, Ардж» - позвала девушка, прикоснувшись к его плечу. Он не повернулся, не ответил. Алина слегка отступила, пытаясь подобрать слова. В это время тряхнуло так, что она полетела к противоположной стене и расшибла бы себе лоб, но реакция Арджуна была мгновенной. Он успел схватить её в охапку, сам влепившись спиной в стену. И снова она вцепилась в него, как в спасательный круг.
     Поезд стоял, по вагону бежала проводница Валя.
- Все целы? Все целы? Не паникуйте!
Она выскочила в тамбур, всплеснула руками.
- Какой-то идиот сорвал стоп-кран. Как вы?
Разглядывая обнимающихся знаменитостей, старалась понять нужна ли им её помощь. Они молчали. Валя, пожав плечами, хотела вернуться в вагон, но её остановил сдавленный голос актёра: «Можно алкоголь?» «Не положено… - начала было она, но увидев его глаза, кивнула - сделаю». Молниеносно метнувшись в служебное купе, она вернулась с бутылкой водки и пластиковыми кофейными чашками. «Налейте» - попросил Арджун. Он попытался одной рукой напоить девушку, но поезд в это время дёрнулся, лязгнул буферами и медленно покатился. Валя кивнула: «Дайте я». Ловко, придерживая голову, влила спиртное Алине в рот. От толчка и вкуса водки она мотнула головой и открыла глаза. Ардж кивнул, ещё... После следующего глотка, не разжимая руки, она посмотрела на него. Его губы были как раз на уровне её глаз. «Ардж, ты опять спасаешь меня» - еле слышно прошептала Алина и потянулась к его губам. Влажные, пахнущие водкой, но такие нежные её губы прикоснулись к его пересохшим, крепко сжатым.  Но… но, она обручилась с другим, прострелило в мозгу. Он повернул голову. В шаге от них, с замиранием сердца ждала поцелуя проводница Валя, предвкушая, как первой раскроет знакомым тайну этой связи. Разочарование её было так же велико, как и у обоих молодых людей. Оба хотели этого, но…  Не-судь-ба.
     Арджун тихонько разжал пальцы, сжимавшие ворот его свитера и, придерживая любимую за плечи, повёл в купе. Люся организовала чай и не отказалась выпить с ними вместе. Алина пригласила её в знак благодарности и не только. Ей невыносимо, страшно было смотреть в чужие, отстранённые глаза друга.
     Когда Валя, выпив с ними чаю с водочкой и закусив пирожками Инны Васильевны, которые та принесла прямо к поезду, счастливая покинула купе, Алина посмотрела на Арджа, но не поймала его взгляда, который был устремлён за окно где проносились заснеженные ёлки, поля, полустанки, заметённые снегом по самые крыши небольшие деревушки.
     Испуг, пережитый в тамбуре и мелкая дрожь внутри уже отпустили. Голова заработала, и Алина попыталась понять, что вызвало у него такую реакцию. Она подарила ему браслет, потом вошла Валя, а потом кольцо… Он подумал, что оно обручальное? Но оно на левой руке…
     «Ардж» - позвала она, подсев к нему на полку. Алина погладила сжатую в кулак руку, лежащую на столике. Он очень медленно, как в индийском сериале, перевёл взгляд с окна на её ладонь. Синий блеск сапфира, смешиваясь с искрами бриллианта, ударил по глазам. Он хотел встать, но Алина сидела рядом, и он не мог… Не мог прикоснуться к ней, чтобы отодвинуть, перешагнуть через её ноги. «Всё, хватит – она повернула к себе его лицо – скажи мне в чём дело» Подняла левую руку и пошевелила пальчиками.
- В этом дело? В кольце?
Он с трудом поднял на неё измученные глаза. Её синий взгляд был таким невинным, таким чистым, таким… лживым. «Я хочу услышать твой вопрос» - настаивала она.
- Зачем ты… играла все эти дни… моими чувствами... была такой милой…
Он, выдавив из себя вопрос, не в силах видеть эту ясную синеву, опустил веки.
- Ты был моим гостем эти дни, и я заботилась о тебе, развлекала и, надеюсь, была достаточно гостеприимна.
Она вновь подняла его голову и глядя прямо в глаза добавила: «Я не играла» Он взял её за запястье левой руки и понял к глазам.
- На твоём пальце обручальное кольцо.
«На левой руке» - сказала она. «На левой руке» - повторил он. «Ну не тупи, Ардж - Алина почти улыбалась – на левой просто украшение. Новогодний подарок»
- Алина, я всё знаю про это кольцо. Я узнал его. А то, что видел на видео сегодня, не оставляет сомнений.
Он говорил почти спокойно, но в голосе чувствовалось напряжение. «Господи, Ардж, на правую руку обручальное кольцо надевают» - взмолилась Алина. «От безымянного пальца левой руки ток крови идёт прямо к сердцу, в Индии это даже дети знают» - упорствовал он. «Но мы с Лёшей не в Индии» - рассердилась она.
- А видео?
- Да дурака мы валяли, на публику работали.
Алина положила руки ему на плечи.
- Арджун, это кольцо действительно придумала я, Лёша сделал его для меня, как обручальное, но я вернула его. На празднике мы помирились после долгой разлуки. Я приняла это кольцо, как символ нашей дружбы, как новогодний подарок.
Ей захотелось погладить его по голове, как маленького, чтобы в прекрасных глазах вновь появились искорки, которые так нравились Алине. Впервые она пожалела о безбашенном их с Лешим развлечении, казавшимся таким невинным.
     Арджун снял её руки со своих плеч и поднялся. Она посторонилась, и он вышел из купе. Алина медленно стащила колечко с пальца, села на свою полку подтянув колени к груди и разглядывая символ инь-ян, оправленный в золотой ободок, думала, что как-то иначе представляла любовь. Два человека должны, как эти два «головастика» дополнять друг друга, составляя один правильный ровный круг или любую другую фигуру, но для этого необходимо полное доверие...
     Что нужно для доверия она не успела додумать, вошёл Арджун с влажными волосами, с отстранённым взглядом. Алина убрала кольцо в сумочку. Достав блокнот начала выдумывать фигуры, вписывающиеся одна в другую и при этом составляющие правильную третью. Ей не хотелось больше думать о любви, не хотелось ничего доказывать Арджу. За окном уже стемнело и мимо проплывали только огни семафоров и дальние огоньки поселений.
     Поезд затормозил и стал останавливаться. По вагону прошла Валя объявляя: «Нижний Новгород, стоянка пятнадцать минут» Алина посмотрела на Арджуна. Он сидел, скрестив на груди руки, смотрел в тёмное окно. Накинув шубку, она спросила: «Пойдёшь?» Ответа не последовало.
     Спрыгнув на перрон, медленно побрела вдоль состава. Было тихо, падал снег. Ардж догнал через пару минут застёгивая на ходу своё лёгкое пальто. Он повернул её к себе взяв за плечи и глухим голосом заговорил о том, что всё вышло глупо и очень напугало его. О том, что четыре дня в её городе показались ему сказкой. О том, что на его родине очень серьёзно относятся к обручальному кольцу на пальце. О том, как боится потерять её... Алине захотелось сказать, что нельзя потерять то, что тебе не принадлежит, но из динамиков зазвучал голос, предупреждающий об отправлении их поезда и они побежали к своему вагону.
     Ехали без приключений, к теме кольца не возвращались, но «поцелуйчик» Арджун так и не решился подарить.

                Глава № 11 Новый год на Красной площади.

     Рано утром, весело болтая, они вошли в холл гостиницы, сразу попав в объятия друзей. Вся съемочная группа была в сборе. Отправлялись на Красную площадь, чтобы выбрать место завтрашней съёмки и выстроить мизансцену. Санджай обрадовался, что они смогут прорепетировать всем составом.
     Барун стоял чуть в стороне с высокой блондинкой, которая улыбаясь и кокетничая говорила с ним по-английски. Алина приветливо кивнула ему, и они с Арджем поспешили к лифту. Нужно было оставить сумки и переодеться, как можно быстрей. Барун проследив за ними взглядом, подумал, что она опять не злиться, словно и не ожидала от него ничего кроме хамства. В отличии от неё он не забыл, как они расстались. Блондинка, кажется она сказала, что её зовут Джули, кивнув вслед Алине, сказала по-русски: «Эта замухрышка уже с другим, а ведь Лешка ей недавно снова предложение сделал» «Ты о ком говоришь?» - так же по-русски спросил Барун. «О, Вы говорите по-русски, так чего мы второй день «спикаем»? - удивилась она, но не удостоившись ответа, продолжила – Я про Алину Хмелёву, Вы разве не в курсе, в инете уже четыре дня обсуждают выйдет она за Слоника в этот раз или нет». Она достала свой смартфон и показала запись, сделанную в аэропорту под ёлкой. «Это не фэйк?» - спросил Барун.
- Таких записей и в инстаграмме и на ютубе полно с разных ракурсов. Ещё есть, как они кофе вместе пьют и обнимаются у стойки регистрации, а тут она уже с другим. Итальянец, наверное. Где-то я его видела, лицо знакомое…
     Сидя в съёмочном микроавтобусе в ожидании Алины и Арджа, пересматривая ролики с обручением, поцелуем и объятиями, Барун не мог отделаться от чувства тотального, чудовищного обмана, которое появилось ещё на вечеринке, но было развеяно Светланой, а сейчас вернулось, став ещё сильнее. Он не замечал смотрящих через плечо, а уже несколько человек, заглянув, открывали свой интернет. Светик читала комменты вслух. «Рада за Лёшу и Алину. Красивая пара. Счастья им», «Хорошо, что они помирились. Я рада», «Эта стерва опять разобьёт ему сердце. Бедный Слоник». «Сама стерва» - сказала Светка и вынырнула из инета.
     Когда Арджун с Алиной вошли в автобус, захлопали, поздравляя её все, кроме Баруна, а потом посыпались вопросы и шуточки. Она смеялась, а он смотрел на улыбающегося Арджа и чувствовал себя идиотом. Умеет эта девчонка сделать из него дурака. Но почему улыбается герой-любовник? Что между ними произошло? Он понимал, что произойти могло всё, так решительно влюблённый кинулся вслед за девушкой, за полторы тысячи километров в незнакомой стране, но эти видео…
     «И всё же, Алина, объясни народу, ты выходишь замуж или нет?» - спросила Светлана, а Санджай добавил: «Ты ведь помнишь, что съёмки еще минимум год продляться. Рейтинги просто зашкаливают. Твой контракт…»
- Нет, она не обручена. Алина не выйдет за Лёшу.
Арджун ответил за неё не в силах сдержать радость, звеневшую в голосе. «А ты откуда знаешь?» - хмуро спросил Барун. «Я знаю» - многозначительно произнёс он, чем утвердил друга в догадке - что-то у них с Алиной было. А уж когда Ардж начал взахлёб рассказывать о том, как прекрасно провёл время в уральском городе, сомнений не осталось, влюблённый близок к цели.
     Во время репетиции новогодней ночи, где Барун обнимает героиню и оба смотрят на куранты, а герой Арджуна смотрит на них, все были очень органичны и выразительны. Ардж смотрел влюблённо и ревниво, Алина с затаённым ожиданием чуда, а Барун в желании удержать героиню слишком сильно прижимал к своей груди. Ей даже пришлось пнуть его, стоящего за спиной, чтобы ослабил объятия. «Испортили тебя наши девушки, слишком дерзким стал» - буркнула она в конце репетиции и пошла к Арджуну.
     Позвонил Илья Петрович и напомнил о встрече. Пришлось отложить прогулку с друзьями и бежать «чистить пёрышки».
Зная, что Ювелир не любит новомодных пафосных мест и ресторан будет выбран дорогой, но консервативно-солидный, Алина гладко зачесала волосы и облачилась в маленькое чёрное платье из плотного шёлка. В ушах подаренные недавно серьги в виде капель росы, стекающих по узкому гибкому листочку. Приложив колье из того же гарнитура, решила, что перебор и надела только кольцо. Подумала и добавила ещё Лёшин подарок кольцо «инь-ян». Совсем чуть-чуть косметики и … Снизу позвонили, сообщив, что машина её уже ждёт.
     Выйдя из лифта столкнулась нос к носу с Баруном, который галантно посторонился и пробормотал извинения на английском. Он что, её не узнал? Да, шубу она надела новую, длинную, новогодний подарок брата Тёмы, но всё остальное… Ах, да, на ней нет голубого, белого, синего. Стоящая рядом с актёром утренняя блондинка потянула его за руку в лифт и ехидно пропела: «Вот так ходят на свидания с олигархами» Увидев недоумение на красивом лице, добавила: «Ну, Алина, явно не погулять в таком виде пошла, соболья шуба, бриллианты…»  И она начала пересказывать сплетни про отношения Алины с Ювелиром, уже слышанные им однажды. Для Лизы, озвучившей их, всё закончилось грустно. Со своей недавней знакомой, кажется Джули, Барун сухо простился, выйдя из лифта и захлопнул перед ней дверь своего номера.
                …           …        …
     Илья Петрович радостно улыбаясь обнял Алину за плечи и усадил рядом с собой. Он знал её вкусы и сделал заказ, когда водитель посланный за девушкой сообщил, что она вышла из отеля. Алину сегодня уже не удивлял его искренний интерес к ней и её жизни. Бабушка Софья Александровна не чуждая миру светских новостей, после неоднократного просмотра репортажей о вечеринке, где Ювелир осыпал съёмочную группу индийского сериала «золотым дождём», поведала внучке кое-какие подробности его личной жизни. Рассказала о том, что он был трижды женат и о единственном сыне, разбившемся насмерть, гоняя на крутой тачке по Кутузовскому проспекту, как было модно у «золотой» молодёжи. На мамино недовольное «слишком много интересуешься им», бабушка ответила, что личность он известная, и кроме того, полезно знать о человеке, с которым общается её внучка.
     Илья Петрович расспрашивал о семье, родителях, братьях и даже о здоровье бабушки-балерины. Алина рассказала, что от бабушки он удостоился благосклонного комментария по поводу наград. «Интересно, что она сказала» - оживился он. «Сказала, что наконец-то поумнели сильные мира сего, начали вместо железных медалек вешать на творческих людей то чего они заслуживают» Алина улыбнулась и добавила: «А то, что её единственная внучка достойна бриллиантов, бабушка уверенна на все сто пятьдесят процентов» «Твоя бабушка всегда была умной женщиной!» - воскликнул он. «Всегда?» - Алина подняла брови. «Знаешь – слегка смутился он – я не верю, что можно сильно поумнеть к старости, если человек смолоду глуповат. А что сказала твоя мама?»
- Мама сказала, чтобы бабушка не говорила глупостей. Она считает, что такое количество драгоценностей за сомнительные заслуги в моём возрасте только развращают.
«Вот как? Она сильно рассердилась?» - в голосе послышалась явная тревога. Алина качнула головой.
- Да нет, её папа сразу нейтрализовал. Сказал, что дочь геолога к камушкам относится правильно и глядя на них думает о кристаллической решётке и составе минералов.
Поймав странный, напряжённый взгляд мужчины, она объяснила: «Он просто пошутил. Папа всегда защищает меня, переводя всё в шутку»
     Зная интерес Кравцова к её семье и их городу, Алина достала телефон, и они вместе полистали галерею с фотографиями, сделанными во время маленького отпуска. На эспланаде с ледяными фигурами и горками, у большого весёлого медведя с блестящим от прикосновений носом. По городу ходит поверье что, если потереть медведю нос и загадать желание, то будет тебе счастье. За год её отсутствия появилось ещё несколько арт-объектов, но самые красивые фотографии были сделаны на даче, где заснеженный дом окружают огромные ели с провисшими от снега лапами. Алина с удовольствием комментировала снимки. Её уже не удивлял его интерес к её жизни.
     После ужина Илья Петрович спросил есть ли у неё новые рисунки и эскизы. Она кивнула, но сначала достала большую коробку и открыв, показала чёрно-красный необработанный камень.
- Эти камни иногда называют чёрными алмазами. Смотрите, кристаллы отливают железным блеском. Кстати, символизируют мудрость и волю.
Алина протянула коробку с тяжёлым, величиной с кулак самородком. «Гематит – сказал он, внимательно разглядывая камень – великолепный экземпляр, редкий»
- Да, папа этим летом со студентами в горы ходил, несколько штук привёз, вот я и попросила для Вас.
- Он не возражал?
- Конечно нет, у него большая коллекция, а для меня ничего не жалко. Вам нравится?
Ей показалось или его глаза действительно слегка увлажнились. Он быстро кивнул и ласково похлопав по руке, сказал: «Спасибо, девочка, замечательный подарок. Мы с твоим папой похожи - оба любим камни»
- Но разница есть, вы их берёте пинцетом и смотрите на них в лупу, а папа всю жизнь носит на плечах рюкзаки, набитые всеми видами породы.
- Такая судьба. Мой отец ещё при советской власти занимался ювелирным делом, а во времена перестройки начал свой бизнес. Я его единственный сын, должен был продолжить.
- У вас хорошо получается. Мой брат Артём тоже по папиным стопам идёт. Уже научную степень имеет…
Она осеклась, вспомнив рассказ бабушки о сыне Ильи Петровича, и взяла в руки большой блокнот.
- Это индийские рисунки. Но думаю, лишь бледные «перепевки» тех фантастических украшений, которые в Индии носят не только по праздникам, но в огромном количестве надевают на себя в любое время. Чаще всего это дешёвая бижутерия, но сделанная с большой фантазией и мастерством! Там и кружевная скань, и сочетание разноцветных камней и яркая эмаль… сказка какая-то!

Второй блокнот был зарисован лишь на треть.
- Здесь я почеркалась в поезде, совсем немного. Всё время шёл снег, крутилась метель за окном, вот и навеяло. Ностальгия по русской зиме. Но вряд ли украшения из бриллиантов могут передать ощущение мягкого, невесомого чуда.  Их надо делать из пуха. Здесь всё банально – снежинки, кусочки льда, морозные узоры на окне.
Алина скорчила виноватую рожицу, передала папку и добавила: «Хорошо, что я не в штате у вас, а то давно бы уволили» «Я буду счастлив зачислить тебя в штат» - тут же поймал её на слове Ювелир, который уже предлагал ей это. «Нет, нет – засмеялась она – какой из меня спец, да и некогда совсем»
     Илья Петрович подарил ей «навороченный» планшет, предварив подарок словами о том, что ей, всё время разъезжающей между городами и странами, будет с ним удобней, чем с ноутбуком. Планшет легче, а опций не меньше. И посетовал, что бриллианты она принимать отказывается, хотя могла бы ради «научно-исследовательского интереса». Они посмеялись его шутке, и он проводил её до гостиницы.
     В холле ждал Макс, её старший брат. Он был старше Алины на двенадцать лет и всегда казался ей слишком взрослым и серьёзным. Если Артёма она обожала и не чувствовала разницы в семь лет, то любовь к старшему брату была замешана на уважении и восхищении. В свои тридцать пять Максим был уже подполковником. Десантник, прошедший горячие точки, имеющий высокие награды, он был немногословен и строг. Последние два года жил недалеко от Москвы, и Алина любила бывать в гостях у брата. Его жена   Наташа и двое племянников души в ней не чаяли, любили за весёлый и лёгкий нрав, а она с удовольствием ела пироги Наты и готова была без устали играть с мальчишками, бегая по всему дому, а потом читать книжки или рассказывать смешные истории.
     Максим по-видимому, заехал к ней после службы, он был в военной форме и нетерпеливо смотрел на часы. Алина поцеловала его в щёку и сразу начала оправдываться, что была репетиция, а потом встреча, а аккумулятор сел, а завтра съёмка. «А мама и бабушка пять раз звонили мне и Наталье, переживают, как доехала» - произнеся назидательную фразу, он всё же не мог не улыбнуться ей.
- Мне тут на рецепшене сказали, что ты уехала вся расфуфыренная, на крутой тачке. Где была?
Он оглядел её с головы до ног и остался вполне доволен. Чёрная длинная шуба расстёгнута, под ней вполне приличное платье, закрывающее половину колена. В ушках что-то светленькое, скромное, не пестрит, поблескивает. Нормально девчонка выглядит.
     Максим ничего не понимал в ценах на собольи шубы и эксклюзивные бриллиантовые серьги, а потому решил, что девушка-администратор просто позавидовала красоте его сестры, а то что она красавица он никогда не сомневался.
- Ну что, веди в номер, мама нагрузила тебя подарками для нас, не нужно было, но их с бабулей не изменить.
Алина взяла его под руку и прижавшись к плечу повела в сторону лифта. Сидящая в маленькой кофейне компания, как подсолнухи за солнцем, повернулись за ними головы, проводив взглядами.
     На военного, ждавшего кого-то в холле, первой обратила внимание, Светлана, чем вызвала грусть на лице Санджая. Разглядывая подтянутую широкоплечую фигуру сероглазого военного, она закатила глаза: «Настоящий полковник!» Сандж возмущённо поднял брови, а сидевший за соседним столиком оператор Игорёк, повернувшийся на звук её голоса, поправил: «Настоящий, пока что подполковник» «Не важно – махнула рукой Светик – хорош, зараза!» И она из-под ресниц лукаво глянула на покрасневшего от возмущения Санджа, чем-то провинившегося перед ней утром.
     Арджуну не было никакого дела до русского офицера. Он ждал возвращения любимой девушки и как только Алина
появилась в холле, сделав последний глоток кофе, быстро поставил чашку и сорвался с места… и медленно сел обратно, увидев, как его любимая целует «настоящего полковника» и с радостной улыбкой говорит с ним. Вот тут его интерес к военному разгорелся не на шутку.
      «Ещё кофе» - поднял руку Барун. Всё это время он сидел молча, откинувшись на спинку стула. Все посмотрели на его равнодушное лицо и снова повернули головы в сторону Алины, воркующей с весьма привлекательным военным. Когда эта парочка скрылась в лифте, над столиком повисло молчание. Его нарушил Игорёк, развернувший свой стул в сторону замолчавшей компании.
     Он обвёл взглядом их лица и сказал, что подполковник из десантуры, а служит скорее всего в штабе. «Откуда знаешь?» - Светик уставилась на него. «По погонам и по форме. Вижу, как одет» - пожал плечами парень. Было заметно, он недоговаривает. «Что ещё можешь сказать? - спросила Светлана, добавив – то, что женат сама вижу, заметила кольцо на пальце» Все индийцы, почувствовали некоторое облегчение, а Игорёк с улыбкой сказал: «Скорее всего это её брат. Когда мы с Алиной познакомились, она рассказывала, что у неё старший брат военный, десантник» Арджун растерянно улыбнулся. За четыре дня в уральском городе, так и не нашлось времени посмотреть семейный альбом.
    Бариста уже сварил очередную чашку кофе для Баруна и он, отпив глоток, подумал, что было бы не плохо стукнуть этого всезнайку Игорька, который нарочно выдаёт информацию по капле, чтобы их потролить. Но внешне остался абсолютно невозмутим, только негромко произнёс: «Сколько ещё сюрпризов выдаст эта мисс?» Позже он вспомнил, что Алина и ему рассказывала о своей семье, только информация куда-то улетучивается, когда рядом с этой девушкой появляется мужчина. Но ему нет никакого дела до неё. Вернее, не должно быть никакого дела.
                …           …           …
     Новогодняя съёмка прошла совсем не по плану. Казалось вся Москва собралась на Красной площади. Оператор с трудом передвигался в плотной толпе. Арджа оттёрли от Баруна с Алиной, которую пришлось обнимать гораздо крепче, чтобы не оторвали от него, не разделили. Санджай, отчаявшись выстроить нужную мизансцену, махнул рукой и приказал снимать всё, что можно и как получится, а потом они соберут по кусочкам, как нужно.
     В прошлом году Алина справляла Новый год с семьёй Макса. Она с племянниками наряжала ёлку, растущую во дворе, Наташа пекла пироги, а по телевизору всё время шёл фильм «Ирония судьбы» Потом они пили шампанское, кричали «Ура», поздравляли друг друга и под ёлочкой искали подарки. Вчера она отдала брату подарки для всей семьи, привезённые из родного города, а с праздником поздравила по телефону, пообещав приехать через пару дней. Было немного грустно, но общее радостное настроение новогодней площади передалось и ей. Кремль, куранты на Спасской башне и огромные экраны мониторов, где они увидят поздравляющего страну президента, всё настраивало на праздник. В такие минуты она всегда с замиранием сердца ждала чуда.
     Пробившаяся к ним Светлана крикнула Баруну и Арджу: «Пока будут бить куранты загадывайте желания! Такая традиция!»  Барун наклонившись из-за плеча Алины к самому уху переспросил: «Правда про желание или Светик шутит?» «Говорят под новый год, что не пожелается всё всегда произойдёт, всё всегда сбывается – продекламировала она – я, кстати, в прошлый Новый год загадала необычное приключение» «И сбылось?» - серьёзно спросил он. Она повернула голову, чтобы посмотреть на него. Барун, боясь её потерять, так и держал, как нужно было по сценарию, обнимая сзади, чтобы в кадре их лица в едином порыве были устремлены к стрелкам главных часов страны. «Сбылось?» - ещё раз спросил он.
- А ты как думаешь? Простая студентка и вдруг Индия, кино, главная роль…
«Аааа…» - протянул он, а про себя подумал, что не такая уж она и простая и с ней всё время происходят не слишком обычные вещи.
     Президент договорил свою речь, раздался мелодичный звон… «Загадывай» - напомнила Алина, не поворачивая головы и не отводя глаз от курантов.
     «Хочу, чтобы ты принадлежала мне. Хочу, чтобы засыпала и просыпалась в моих объятиях, чтобы родила мне детей…»
Барун, загадывал желание, обнимая Алину, забыв о реалиях своей жизни, забыв о неспособности сделать счастливой женой ни одну девушку. Взрывы праздничного салюта привели его в чувство и вернули ироничное отношение к романтической ерунде…
     Арджун не видел стрелок часов, он смотрел в другую сторону. Он не отводил взгляда от Алины, стоящей в объятиях соперника и ему не нужно было играть чувства, они были написаны на его лице.
«Я хочу увидеть эту девушку в своём свадебном шатре, пусть она обойдёт семь раз вокруг священного огня и даст семь свадебных клятв»
Арджун представлял её в свадебном индийском наряде, пока били куранты.
     «Хочу встретить свою любовь, понять, почувствовать кого люблю. Я хочу свиданий и настоящих поцелуев»
Загадывая желание под бой часов, Алина совсем забыла, что главным в жизни считала учёбу и становление в профессии.
     Огромные огненные цветы раскрывались над головой, звуковая волна от залпов билась о брусчатку площади и отдавалась в теле. Сердце ликовало: «Новый год! Новый год! Наступил Новый год!»
     Когда стих грохот, погасли последние звёзды фейерверков, и актёры всей группой выбрались из бурлящей шумной толпы, Санджай сказал, что ещё никогда и нигде не ощущал приход Нового года так, как здесь в России. «Да, здесь ощущения совсем другие, в сотни раз острее, чем где бы то не было – согласился Барун и с усмешкой добавил – я даже загадал, чтобы девушка стала моей, ха-ха…»
- Но мы снимали только твоё лицо, а мысли твоего героя в кадре не так уж важны, мог не стараться.
Санджай подумал, что актёр слишком сильно вжился в роль. А Светлана лукаво добавила, что он и без загадывания может получить любую красотку. Барун только усмехался. Он знал, что ту, которая ему нужна, он не будет даже пытаться получить, чтобы не испортить ей жизнь.
     В эту ночь они ещё долго гуляли, пили шампанское, веселились. Под утро самые стойкие пошли пить кофе в номер к Алине «Обожаю твой кофе!» - кричала Светка, а сама всё сильнее прижималась к Санджаю, вгоняя его в краску. «Тогда помогай» - позвала её Алина, но той было не до неё.
- Я помогу.
На кухню вышел Барун. Пожалуй, он был самый трезвый. «А где Ардж?» - спросила она. «Кажется, он уснул. Мы в Индии не справляем так активно Новый год» - говорил он, доставая молотый кофе и кардамон из шкафчика. Он уже знал, как она варит кофе.
- А где коричневый сахар?
Алина поставила воду на огонь.
- Кстати, я видела в каком-то индийском кино новогоднюю вечеринку в европейском стиле.
- В Мумбаи, в Дели в больших офисах справляют, но не по всей стране.
- А у нас нет таких праздников-фестивалей, как Холи, Дивали, бога Ганеши и Шивы. У нас два главных – Новый год и День Победы. Ещё День России, но он приходится на лето, когда большинство в отпусках, на дачах.
«Политинформацию проводишь, а у меня там мужики засыпают – Светик быстро разлила кофе по чашкам, пожала плечами – всем не хватит, так что ещё вари»
-Бар, а ты действительно что-то загадал под бой курантов? Или как всегда иронизируешь?
- Я не верю во всё это, ты знаешь.
- Ну да, ну да. У тебя всё есть.
- Я же индиец, а мы верим, что судьба предопределена.
Он улыбался, скрестив на груди руки, вспоминал, как размечтался, обнимая её на площади.
- А моя бабушка говорит, если в жизни что-то не случается, значит не надо, а папа смеётся. Он считает, что обстоятельства для случая, нужно создавать самому. Бабуля отвечает, что это мужчинам нужно создавать, а нам, девочкам, как судьба поднесёт… на блюдечке с золотой каёмочкой…
Алина задумалась, вспоминая их споры, но Барун спросил, что же дальше и она продолжила свой рассказ.
- Папа отвечал, что, если бы он Инну не увёз от Ильи в Ленинград, неизвестно с кем бабушка бы сейчас разговоры вела. Он намекал на их с мамой романтическую историю, а я так и не поняла, нужно ли самой создавать обстоятельства… Хотя по жизни мы сами себе дорогу прокладываем – учимся, друзей выбираем, а вот в сфере чувств…
Алина пожала плечами.
- Знаешь, я даже подумала, что было бы хорошо в своё время, оказаться замужем без всяких раздумий, мучений: «мой» человек или «не мой» – раз, и замужем и счастлива без всяких мук выбора, как у вас в Индии.
- Ты правда так думаешь?
В дверях стоял Ардж с пустой чашкой из-под кофе.
Алина дурашливо пожала плечами, а Барун засмеялся и, кинув взгляд на Арджа, сказал: «Значит не любишь ещё никого» Она поставила на поднос чашечки со свежесваренным кофе и задумчиво сказал: «А если вообще не влюблюсь?» Барун вновь посмотрел на друга: «Значит поженим вас с Арджем» Но она, пропустив это мимо ушей, воскликнула: «У меня под ёлочкой подарки для вас от Деда Мороза!»
     Все весело распаковывали подарки, и Алина с удовольствием наблюдала за лицами друзей, тут же забыв глупый разговор на кухне. Кати и Маришки с ними не было и их подарочки остались лежать под ёлкой, но разноцветных свёртков было гораздо больше. Светик, проследив за её взглядом, кивнула: «Это тебе. Я тоже знаю всё про Новый год, просветила индийский народ» Она потрясла запястьями с браслетами из яшмы и подняла большой палец. Алина подошла к столику, на котором стояла ёлка. Она любила подарки из-под ёлочки, как в детстве, но сегодня не ожидала их.
     Флешка с её любимыми мелодиями, как было написано на маленькой открытке в виде колокольчика, от Игорька. Медная с чеканными узорами джезва и большой пакет кофе от Светланы и Санджая. Большой фолиант с цветными иллюстрациями «Эпосы древней Индии», в этой же коробке лежал большой блокнот для эскизов и упаковка простых карандашей четырёх видов твёрдости, самой лучшей фирмы. Она сразу же, не читая от кого, благодарно посмотрела на Баруна. Он, с довольной улыбкой, кивнул в ответ и подбросил на ладони брелок с аметистом.
     Оставалась небольшая квадратная коробочка, обёрнутая блестящей бумагой бирюзового цвета. Алина кончиками пальцев ощутила опасность. Бросив тревожный взгляд на Арджуна, распаковала подарок. По круглым кольцам золотых браслетов тонкой змейкой вились дорожки мелких бриллиантов. Вместо радости Алина испытала досаду. Да, это был очень красивый, но и очень дорогой подарок. Она ещё не ответила Арджуну взаимностью, и не могла принять от него драгоценности, которые, как она знала, имеют ещё и сакральный смысл. Браслеты в индийской культуре сродни обручальному кольцу. И он знает, что она это знает. Но отказаться от подарка при друзьях, значит унизить, оскорбить. Она снова попала в ту же ловушку, как с Лёшей…
 -  Санджик, нам пора.
Светик махнула Алине и потянула за собой режиссёра. Тут же поднялся Барун и вышел вслед за ними. Только Игорёк полусидя спал в углу дивана.
     «Алина, не отказывай – жарким шёпотом убеждал её влюблённый красавец – ты знаешь мои чувства, моё отношение к тебе. Для меня счастье подарить тебе всё, что у меня есть, а эти браслеты, лишь малость» Она рассеянно слушала обволакивающий голос, думая, что у неё де-жа-вю. Она много раз в своей жизни слышала подобные слова, только ей совсем не было жалко мужчин, произносящих их.  Самоуверенным и напористым отказывать было легко, но Ардж… Нежный и трепетный друг, к которому она успела привыкнуть за прошедший год, был таким искренним, трогательным и беззащитным, что она не могла резко и безапелляционно отказать. И всё же Алина взяла его руку и закрыв коробочку, вложила в его ладонь.
- Обещаю, я отвечу тебе через шесть дней, когда наступит Рождество Христово. Это очень светлый и тихий праздник. Мы проведём его вместе, и ты сам наденешь мне на руки эти браслеты, если не передумаешь. Согласен?
Она пристально посмотрела в его глаза. Он кивнул.
- А пока пусть они побудут у тебя.
Алина быстро прижалась губами к его щеке и тут же отпрянула, боясь ответного порыва. Игорёк что-то пробормотал во сне. Ардж уставился на него. «Пусть спит» - легкомысленно махнула рукой девушка.
- Я его уведу.
«Куда? Он москвич, проспится, сам уйдёт» - прошептала она. В глазах Арджа появилось безумное отчаяние.
- Хорошо. Забирай его к себе. Донесёшь?
Она опять слегка тролила бедного влюблённого парня. Что делать, он совсем переставал понимать реалии жизни, когда дело касалось Алины.
                …     …   …
     Она улыбалась, стоя под душем. Ей было смешно вспоминать, как Арджун, почти взвалив на себя тощего, но длинного Игорька, который был почти на голову выше актёра, вытаскивает его из номера, а тот упирается, пытаясь ещё подремать. Закрывая за ними дверь, она видела, что из своего номера вышел Барун и подставил Игорьку своё плечо.
       Апартаменты Баруна были гораздо ближе и оператора уложили спать у него.
- Ну что, Ардж, всё как я говорил? Не взяла?
Вопрос прозвучал без злорадства, но всё же задел за живое. Да, друг уже пытался объяснить Арджуну, что русские девушки другие, более самостоятельные, чем индианки, а уж Алина совершенно не заточенная на замужество, исключение из всех правил. Плюс её принципы.
- Возьмёт, через шесть дней, в праздник Рождества. Она пообещала.
Голос звучал не очень уверенно, а Барун ещё подкинул сомнений, задав очередной, слишком логичный вопрос: «Если она уверенна, то зачем ждать ещё шесть дней? Сегодня прекрасный праздник» Когда влюблённый поднял на него глаза, Барун очень пожалел о своих словах, и чтобы успокоить друга скороговоркой добавил: «Ну, может традиция здесь такая, оттягивать удовольствие…» Получилось не очень. Так себе утешение.
                …           …          …
     Первого числа страна доедала салаты, валяясь у телевизоров, а актёры, собравшись в своей кафешке, делились впечатлениями от безумной новогодней ночи. Ни Алины, ни Арджа там не было.
                …           …           …
       Под утро, засыпая, Алина думала, что, пожалуй, зря оттягивает объяснение с Арджуном, но сегодня была рада, что ещё несколько дней будет совершенно свободна. О чём это она? Свободна? Кто загадывал что-то про любовь? Кто хочет отношений и поцелуев? Эта новогодняя ночь, наваждение какое-то…
      Все последующие дни до Рождества Алина прекрасно проводила время с Арджем. Стояла великолепная зимняя погода. Они гуляли по Москве, съездили в гости к семье её брата. Им было легко и весело друг с другом. О новогоднем подарке никто из них не вспоминал. Вечерами за ужином они общались с друзьями и счастливый Ардж совсем не ревновал девушку к её заумным разговорам с Баруном.
   
                Глава №12 Рождество.

     В канун Рождества спонтанно возникла вечеринка, но Алина утащила Арджа из весёлой компании. Сидя на подоконнике на лестничной площадке она объяснила, что неправильно устраивать застолье до «первой звезды», рассказала о рождении маленького Иисуса. Ему же было всё равно где, лишь бы с ней рядом. Показав на московское небо, затянутое тучами, спросила: «Будем ждать первую звезду?» Арджун обнял её за талию и медленно наклонился к её губам. Она не оттолкнула, она была согласна.
     Поцеловать он её не успел. Раздался чуть хрипловатый голос: «А целоваться до первой звезды можно?»
- Что ты здесь делаешь?
Ардж еле сдерживаясь, чтобы не столкнуть друга с лестницы, шагнул к нему. «Пришёл спасать твою личную жизнь – притянув его к себе, тихо сказал Барун – там твоя Сона с какой-то тёткой приехали, в эту же гостиницу заселяются. На рецепшене выпытывают в каком номере ты проживаешь» И уже громко, для Алины: «Вот пришёл посмотреть на первую звезду, не претендуя на девушку и поцелуи. Можно?» «Да, конечно» - с лёгким разочарованием в голосе ответила она и подвинулась, уступая ему часть подоконника «Я вернусь скоро, подождёшь?» - Ардж сжал ей руку. Она кивнула и когда он ушёл спросила у Баруна, что случилось. Тот в ответ пожал плечами: «Сам расскажет»
     Они обсудили несколько версий рождения мессии в разных религиях. Согласились друг с другом, что сегодня, за такими тучами они звёзд не увидят, а Арджун всё не возвращался.
- Странно, что он так долго. Ты что-то знаешь?
Алина пристально посмотрела Баруну в глаза. Он отвёл взгляд. Ответил: «Только то, что приехали его знакомые»
- Тогда, наверное, надолго. Встреча, разговоры.
- Ты сильно разочарована?
- Не сильно, но…
- Тогда пошли к нашим, у них веселье.
И сняв Алину с высокого подоконника, обернулся: «Смотри, звезда!» Она порывисто обняла его. На небе между туч просвечивал лунный диск и рядом яркая звёздочка.
- Бар! Это так редко бывает в наших широтах! Можно снова загадывать желание.
Она тормошила его, радуясь такой мелочи, как великому подарку.
    А потом они веселились с друзьями. И только у дверей своего номера, возвращаясь с вечеринки, Алина вспомнила об Арджуне, позвонила ему. Телефон был вне зоны, видно старые хорошие друзья и общение с ними, заставили забыть любимую девушку. Она подумала, что завтра зайдёт за ним и они пойдут завтракать вместе, а потом она уведёт его в красивый парк и скажет, что согласна быть его девушкой и они будут вечером в его номере пить сухое вино вдвоём и он, наконец-то, поцелует её по-настоящему и подарит золотые браслеты с бриллиантовыми змейками. С такими мыслями она заснула в канун Рождества…
     А утром светило солнце. Значит подморозило, и нужно одеваться потеплее. Пушистый васильковый свитер, шубу и пуховую белую шляпку она наденет после завтрака, а пока белая блузка с большими романтичными воланами вокруг шеи и на рукавах, шифоновая васильковая юбка в мелкую плиссировку. Она так редко носит юбки зимой! Туфельки на высоком каблуке почти сравняют их с Арджем ростом и её глаза будут вровень с его. «Аквамаринчики» в ушки, волосы волнами по спине. Она улыбнулась своему отражению в зеркале. Ему понравиться.
     Деликатно, ладошкой похлопала по его двери. Сзади из своего номера вышел Барун. Она махнула ему рукой и хлопнула ещё раз. Дверь открыла девушка в банном халате с полотенцем на голове, но уже при макияже. «Простите, я кажется ошиблась» - смутилась Алина. Она взглянула на номер на двери, на девушку и… поняла кто передней.
- Вы Сона? Арджун…
- Да, да, Арджун здесь, проходите.
Она буквально втащила её внутрь.
- Сюда проходите.
Сона подтолкнула Алину к открытой двери спальни.
     Ардж лежал в постели. Его смуглая кожа отлично подчёркивала хорошо прокачанные мышцы груди и верхней части пресса. Глаза его были закрыты. «Он что, заболел?» - растерялась Алина и подойдя, положила ему на лоб руку. «Что Вы, он здоров, просто устал» - смущённо пролепетала красавица-индианка и очень решительно, взяв за запястье, сняла её руку со лба спящего.
     «А Вы, Сона, Вы здесь…» - Алина не договорила фразу увидев наконец смятую постель, бокалы с недопитым вином, бутылку из-под шампанского и открытую коробочку с браслетами. Сона, проследив за её взглядом, мило улыбнулась и спросила: «Правда красивые?» «Правда» - ответила она.
- Это подарок Арджа мне.
Сона очень правдоподобно изображала радость. Барун решительно подошёл к Алине и, развернув её за плечи, кивнул в сторону Соны: «Нам пора, всего доброго»
     Он зашёл в номер Арджуна следом за Алиной, Сона, увлечённая своей игрой не замечала его, а Алина стояла всё время спиной. Он предполагал, что эта девица может устроить провокацию, но, чтобы так… Для индийской девушки это перебор. Даже не перебор. Это просто немыслимо. Она этому по сериалам училась?
     Барун злился на себя, что не остановил Алину у дверей, что не увёл её сразу. С другой стороны, он сам не понял в первый момент что происходит. И только взгляд Алины на коробку с браслетами и слова Соны о подарке встряхнули его, заставили действовать.
     Они молча спустились в кафе, сели за столик и Барун заказал им кофе и коньяк для Алины. Она молча выпила и кофе, и коньяк. «Ты будешь завтракать?» - спросил он. «Арджун спит? Он действительно спит? Ты уверен?» - ответила она.
- Уверен. Он вчера, думаю, много выпил.
Барун заказал ей яичницу, себе омлет, он знал, что она любит недожаренные желтки.
- Я погуляю. Одна.
И ушла одеваться.
     Алина не плакала, не истерила, но он не мог отпустить её одну. И не важно, что это её город. Он ходил за ней по пятам, не выпуская из виду, пока она, спускаясь по ступенькам в парке, не подвернула ногу. Он не дал ей упасть, подхватил в последний момент, донёс до скамейки, усадил. И тогда она заплакала всхлипывая, как ребёнок и шмыгая носом. Он достал платок и вложил ей в руку, повернул к себе и обняв, спрятал от любопытных глаз.
     Вернулись они, когда уже стемнело. Алина не хотела ужинать в их кафе, и они поднялись на другой этаж в маленький ресторанчик. Она не хотела говорить об Арджуне, и они говорили о всякой ерунде. О названиях улиц, странных, похожих словах в русском языке и хинди, о разнице архитектуры городов Европы и Азии. Вечером она не хотела оставаться одна и Барун просидел в её номере почти до полуночи, а когда появился Ардж с почти сумасшедшими, измученными глазами, она, обняв Баруна за шею прошептала: «Я буду ночевать у тебя. Можно?»
      Арджун остался посреди коридора один. Барун захлопнул перед ним дверь.
      Алина свернулась калачиком на диване и держалась за его руку, а когда уснула, он перенёс её на кровать и сам уснул рядом с ней.
     Когда он утром открыл глаза, она улыбалась, словно в её мире нет проблем. Он улыбнулся в ответ.
- Всё хорошо?
- Да. Если не считать, что твоя репутация погибла.
- А твоя?
- Моя тоже.
Шутка становилась уже традиционной. Она рассмеялась.
     «Завтракать буду у тебя, а потом можешь меня выгнать» -  капризным тоном сказала Алина, пытаясь расправить помятый воротник блузки. «Слушаюсь, мисс. Что прикажете заказать на завтрак?» - подыграл он и взялся за трубку телефона. Сделав заказ, он открыл шкаф и достал две белые идеально отглаженные сорочки. «Рискуешь – сказала Алина, рассматривая их – так я надолго останусь тут жить» Он хмыкнул: «Ерунда. Помиришься с Арджуном и сбежишь» Она схватила одну из сорочек и ушла умываться, радуясь, что джинсы не мнутся.
     Оба свеженькие, в белых рубашках, они завтракали, как образцовая парочка из семейного кинофильма. Допивая кофе, Алина спросила: «Как думаешь, что произошло? Из трёх вариантов. Первое - Арджун, увидев Сону, потерял голову от любви. Второе – слишком много выпил и не устоял. Третье – или…» «Или - ответил Барун – возможно, подстава» «Нет – Алина покачала головой – он пил с ней шампанское, подарил мои браслеты… Разве можно заставить человека… лечь в постель, если он любит другую… Если любит» Она усмехнулась: «Вот ключевые слова - «если любит». «Ты поговори с ним, возможно всё не так» - Барун старался быть объективным, хотя был зол на Арджа за ту боль, что он причинил Алине, за её растерянные глаза в его номере, за разочарование, испытанное ею. И отдельно, за злорадствующую Сону.
- Но, я совсем не хочу с ним разговаривать. Мне будет стыдно смотреть ему в глаза, ведь он будет вынужден оправдываться…  А он мне ничего не должен.
Она ещё говорила, что всё хорошо вышло. Вовремя. Они не успели стать ещё ближе, а то было бы больнее.
     Взглянув на часы, Алина поднялась, пора начинать готовиться к приёму в индийском посольстве, куда они были приглашены в связи с приездом в Москву премьер-министра Моди. Ещё два дня назад об этом предупредили их администраторы.
 - Спасибо, что нянчился со мной, Бар. Ты надёжный, ты самый настоящий друг. Только Сене не рассказывай, хорошо?
Алина на мгновение прижалась к его плечу и улыбнувшись, как обычно, приподняв руку, пошевелила пальчиками.
 
                Глава №13 Приём в Индийском посольстве.

     Посольство было, как маленький изысканный кусочек Индии с её удивительными буйными красками. Алина надевшая платье королевского синего цвета с пышной юбкой и сделавшая вечерний макияж, казавшаяся себе вызывающе яркой, опять оказалась лишь милым полевым цветком среди буйного садового цветения. Её окружали женщины-индианки в красных, оранжевых сари, дамы в блестящих вечерних платьях глубоких черно-фиолетовых и бордово-фуксиевых цветов, расшитых золотыми и серебряными узорами.
     Приём проходил на самом высоком уровне. Его посетил президент России. В.В. и Моди сказали по несколько слов приветствия, поблагодарили присутствующих в этом зале деятелей всех сфер сотрудничества двух стран за работу, способствующую дружбе их народов. Затем они спустились в зал, чтобы поближе пообщаться с приглашёнными на эту встречу.
     Алина вместе с представителями их съёмочной группы стояла в самом конце зала приёмов. Она с большим интересом наблюдала за президентом. Он двигался от группы к группе индийских и русских представителей искусства, здоровался, задавал вопросы то с улыбкой, то очень серьёзно, внимательно выслушивал ответы. Алина понимала, что вряд ли ему будет интересно беседовать с сериальщиками, он и жанра такого, скорее всего, не знает. Она даже хихикнула про себя.
     Когда президента подвели к ним и кратко объяснили кто они и чем занимаются, он спросил, как пришла такая идея снять кино о русских танцах в Индии и почему именно сериал. Санджай кивнул в сторону Алины и видимо от волнения скороговоркой сказал: «Это она всё придумала, и идея её и сценарий» Президент посмотрел на неё с улыбкой и вопросительно приподнял брови: «Так как же пришла такая идея?» «За Державу стало обидно – сказала она и продолжила, сев на любимого конька – индийцы удивительный народ, они поют и танцуют даже в трагических фильмах. Их искусством восхищается весь мир. Захотелось, чтобы и о наших русских танцах, а через них и о русском характере узнали, как можно больше людей. Кино посмотрят пять или семь миллионов, а сериалы смотрят семьями и бабушки, и дети. В Индии это миллионов пятьсот получится. Там населения уже полтора миллиона…» Серьёзный мужчина слушал её не перебивая.
     В это время заиграла музыка. Алина подняла голову и машинально произнесла вслух: «Какой чудный этот вальс из Свиридовской «Метели» Тут же, опомнившись, смутилась: «Простите» Референт или организатор, кто он там был, стоящий чуть сзади и сбоку, наклонился к уху президента и тихо сказал: «По протоколу Вы должны открыть бал, до этого никто не будет танцевать» Глаза мужчины, облечённого властью задорно сверкнули: «Я готов, танцы -  очень в тему» Он немного склонил голову, даже, показалось, щёлкнул каблуками и, протянув Алине руку, спросил: «Вы позволите, пригласить вас на вальс, тем более как я понял, музыка Свиридова Вам по душе»
     Алина, не веря в происходящее, вложила свою ладошку в сильную руку, и он очень уверенно повёл её в танце.
- Так Вы, Алина, актриса?
Господи, он и имя её запомнил.
- Нет, я студентка, учусь в МГУ.
- Вы из творческой семьи?
- В моей семье лишь бабушка балерина, бывшая. Мама переводчик, папа профессор геологии. Брат тоже геологоразведкой занимается. Вы возможно знаете, что у нас в России Пермский край это, практически единственное место, где нефть и газ не только добывают, но и активно ищут. А старший брат у меня военный, десантник.
Алина болтала с президентом страны, как будто перед ней обычный человек, волнение первой минуты давно улетучилось. Он мягко улыбался и внимательно слушал, но ни разу не сбился с такта, кружа её в вальсе.
- Все же удивительно, как Вы без опыта административной работы, сумели убедить такое количество чиновников в необходимости снять очень нужный для взаимопонимания наших народов фильм.
Он с некоторым сомнением посмотрел на девушку. Она улыбнулась, вспомнив, как всё случилось.
- Если Вам интересно… Представьте, я излагаю свою идею новым знакомым, а в это время загорается коробка с фейерверками. Кругом всё взрывается, летят стёкла… Актёра, закрывшего меня, ранит. Его кровь капает мне на голову, на лицо. Вы даже не представляете какой силы эти символы в Индии.
- Что же это значит?
- Если коротко, «он делает меня своей женой». Это ещё не всё. Когда мы поднялись и мою руку, сжимающую его рубашку разжали, там на груди тоже была моя кровь. Опять символ.
- Да, должно быть Вы сильно испугались?
- Вообще, я не трусиха, у меня синий пояс карате.
Ей ужасно захотелось похвастаться перед ним, прекрасным спортсменом. Но тут она спохватилась, что не сказала главное.
- Когда я пришла в себя, вся в крови в объятиях знаменитого актёра, сбежавшиеся со всех сторон люди снимали нас на камеры и телефоны. Всё это улетело в интернет и стало очень популярным видео. Вот это и помогло привлечь инвесторов, и уже они сами уговаривали снимать этот фильм. Вам интересно?
Алина испугалась, что слишком много болтает, и задала вопрос извиняющимся тоном. Он ответил очень серьёзно.
- Да, это очень интересная история. А сейчас у вас есть какие-то трудности, препятствия во время съёмок в России?
Чувствовалось, что он человек дела.
- Знаете, индийцы озвучивают свои сериалы, а этот нужно ещё дублировать сразу на русский. Проблемы с тон-студией какие-то есть, но, наверное, решаемые…
Она подумала, что было бы безумием просить президента заниматься такой ерундой.
     В это время они обошли уже три круга по залу и В.В. остановился прямо возле её друзей. Поблагодарил за танец Алину и, сказав, что она большая умница, обратился к своему референту, или кто он там: «Узнайте, что необходимо для съёмок этого фильма в Москве, и решите вопрос» Пожав несколько рук, и вновь с улыбкой кивнув Алине, он удалился.
     Началась неофициальная часть. Индийский премьер и русский президент покинули зал и общение стало более шумным и оживлённым. Звучали то индийские, то русские мелодии. Много танцевали. Угощались национальными индийскими сладостями…
     Уходили все вместе. В фойе, завязывая перед зеркалом пояс на шубке, Алина сверкнув синевой из-под полей пушистой шляпы, оглядела себя с ног до головы. Не уродина. И даже президент на танец пригласил. Почему тогда так грустно, почему так с Арджем случилось? В глаза смотрел так влюблённо, так нежно… Нет, не думай о нём.
     Швейцар придержал высокую тяжёлую дверь. Выйдя на улицу, Алина оглянулась. Все были в сборе, кроме, покинувшего приём, сразу после отъезда президента, Ильи Петровича Кравцова и оставшихся в посольстве индийских продюсеров. Да где-то застрял Сеня.
     Санджай со Светланой предложили продолжить вечер в ночном баре, Алина пожала плечами, ей не хотелось «понижать градус» после встречи с самым влиятельным человеком мира. Ночные бары она не очень любила, но отрываться от коллектива как-то нехорошо. Видя её нерешительность, Арджун старался заглянуть в глаза: «Алина ещё совсем рано, поедем повеселимся?» Он попытался взять её за руку. Она отступила, нога скользнула по заледеневшей тротуарной плитке. Сзади, как стена стоял Барун. Он придержал её за плечи.
     Из посольства вышел Арсений, ведя под локоток незнакомую девушку, которая улыбалась, не сводя с него глаз. Сеня в своём репертуаре, только сегодня прилетел из дома и умудрился «снять» красотку даже на официальном приёме. «Друзья мои – он обвёл глазами всю компанию – я вызвал такси, три машины. Куда поедем?» Сеня всегда был за любою «движуху». Началось обсуждение клубов и их достоинств.
- Ребята, я в гостиницу, не хочу в клуб.
Не дожидаясь ответной реакции, Алина быстро зашагала в сторону метро. «Ангелочек, я тебя подвезу» - догнал её Сеня. «Нет, нет, иди к своей барышне – улыбнулась она – ты же знаешь, что в этой стране меня не надо охранять» Она чмокнула его в щёку, махнула рукой. В это время подошёл Барун, не произнёсший до сих пор ни слова. «Я тоже в гостиницу» - ответил он на её вопросительный взгляд.
- Из-за меня?
- Из-за себя. Я не люблю бары.
- Ну тогда прогуляемся.
     Она взяла его под руку, и они не спеша пошли по заснеженной улице. В этом году, как подарок Алине, уставшей от индийской жары, была снежная зима и она тихо радовалась этому. Обернувшись на звук подъехавшего такси, она увидела Арджуна стоящего посреди тротуара, хотя все уже рассаживались по машинам. Он смотрел ей вслед. Отрицательно качнув головой, Алина плотнее прижалась к плечу Баруна. «Не хочешь его простить?» - спросил он.
- Дело не в прощении, не хочу с ним общаться. Всё время буду думать, что он врёт.
«Но с этой «невестой» дело действительно мутное. Он с ней не встречался, всё время с тобой проводил» - размышлял Барун. «А потом случайно упал с ней в одну постель… Не говори мне о нём» - сердито сказала Алина и замолчала. «У тебя красивые серьги, не видел их раньше» -  Барун решил переключить её мысли в другую сторону.
- Ага, блестят, как настоящие бриллианты.
- А разве это не…
- Нет, голимая бижутерия, но дорогая. Стразы Сваровски. Просто понравились.
- Ты и вдруг понравились ненастоящие…
Он недоверчиво качнул головой. «Понравился же мне ненастоящий парень» - с досадой в голосе проговорила она.
Да, тему сменить не удалось.
- А она красивая эта Сона, да?
Алина подняла лицо к Баруну. «Да, красивая – он сделал паузу и добавил – но любят не за красоту» «Я знаю – сказала Алина – и всё же мужчины западают на красивое» «А женщины разве нет?» - усмехнулся он. «Тяжело вам красивым, знаменитым и богатым, никогда не знаешь за что тебя любят, да?» - в её голосе проскользнула насмешка, но он предпочёл этого не заметить, а ответил серьёзно.
- Когда все вокруг говорят, как ты красив, начинаешь верить, что все искренне влюбляются в тебя, но немного пообщавшись, видишь, что к чему. Если, конечно, ты не самовлюблённый болван. Человек должен сам себе говорить правду. Это как разведка, донесли командиру, что противник слаб, без танков и пушек и всё - проигран бой. А оценили врага правильно, и победили, применив нужную тактику.
- Так ты стратег или тактик?
Он вновь ответил серьёзно, хотя уловил лёгкую иронию в её вопросе.
-  Тактик решает сиюминутные задачи. Например, встречусь с девушкой разок, пусть отстанут все от меня. А стратег думает о последствиях такой сиюминутной победы. В этом разница.
- На Арджа намекаешь. Ведь это его история.
- Просто пример.
- А сам какие задачи решаешь? У тебя, как у Сени, девчонок куча. Правда он сам на них охотится, а ты скорее «дичь».
- В этой области у меня нет никаких задач.
Его голос стал жёстче, и Алина поняла, что опять влезла куда не надо.
- Прости, не моё это дело.
     Опять пошёл снег. Было безветренно, тепло, градусов пять-семь. Алина, поймав на ладонь несколько снежинок поднесла Баруну к лицу: «Смотри, как красиво» «Да, очень красиво, но я, кажется замёрз» - извиняющимся тоном ответил он. Алина удивлённо посмотрела на него. Ну конечно, он без шапки, в лёгком пальто, на ногах модельные туфли. Они собирались на приём в посольство, а не на прогулку. История повторялась.
- Что же ты молчал? Беда с вами южанами, ещё морозы не начались, а вы уже мёрзните.
Она ворчала и тянула его за руку к метро. Там было тепло, светло и красиво. Ехать было всего ничего, а до гостиницы пять минут ходу. Алина затащила его в свой номер, заставила снять носки, подвернуть брюки и посадив на край ванны пустила горячую воду. Он, обалдевший от её напора и бурной деятельности, молча подчинялся.
     Быстро переодевшись в джинсы и белую рубашку, она достала из бара бутылку вина, и прихватив два бокала вернулась к нему.
- По-хорошему, в такой ситуации водку надо пить, но у меня нет, испанское сухое осталось, тёплое.
Сунув ему в руку бокал, она разлила вино и поставив бутылку рядом с ванной, села на бортик с торца. «Долго сидеть?» - спросил он.
- Пока ноги покраснеют и начнёшь потеть. Ну, за здоровье!
 Она чокнулась с ним и сделала глоток. «Алина, ты сумасшедшая. Наверное, можно было выпить аспирин и лечь под одеяло» - разумно сказал он. «И правда, мне такое даже в голову не пришло. Отравить желудок химией и тихо лежать под одеялом… - задумчиво ответила она и добавила – мы, русские, вообще ненормальные, лечимся водкой, баней и задушевными разговорами» Только после её слов, Барун почувствовал всю разницу и вспомнил восторженные рассказы Арджа про баню. Все его органы прокричали: «Хотим русского лечения!» Протянув руку вниз, он поднял с пола бутылку и добавил вино в бокалы: «За твоё русское лечение!» «Ура!» - ответила она.
     Дверь ванны была приоткрыта и за ними уже несколько минут наблюдали с ревностью и обидой светло-карие горячие глаза. Увлечённые вином и беседой Алина с Баруном не замечали стоящего в дверях Арджуна, пока он не сказал: «Браво! Ты опять кого-то лечишь. Всё равно кого, да?» Они повернули в его сторону головы.
- Может ещё водкой его разотрёшь, как меня?
Барун посмотрел на Алину, пытаясь понять последнюю фразу Арджа. Она медленно допила вино из бокала. Взяла чистое полотенце, положила рядом с ним на край ванны, сказала: «Ещё минут пять и можешь выйти. Ноги вытри насухо, я дам тебе шерстяные носки» «Обязательно носки?» - недовольно переспросил он. «Обязательно – отрезала она и добавила толи в шутку, толи всерьёз – промочишь ноги – заболит горло, промочишь горло – не пойдут ноги. Народная мудрость» Оставив Баруна в недоумении, она повернулась к Арджу: «Ты что, выпил?» Он активно закивал головой и стало понятно, выпил немало. Алина взяла его за запястье и вывела из ванной.
     В комнате посадила на кресло, сама села на диван и спросила: «Тебе сделать чай? Жаль, кофе остался только растворимый» «У вас и чай растворимый» - сердито ответил он. Алина откинулась на спинку дивана, скрестив на груди руки: «Ты что-то хотел сказать?» «Алиночка – он сполз с кресла на колени прямо к её ногам – поверь, Сона не невеста мне, я ей ничего не обещал… я её почти не знаю…»  «Постель не повод для знакомства. Так?» - насмешливо спросила она, хотя хотелось заплакать.
     «Какие странные, парадоксальные мысли ты озвучиваешь иногда – произнёс, вошедший Барун – что-то про ноги и горло, теперь постель и знакомство» «Это не я, это – народ. Поговорки» Ответив ему, показала на толстые цветные носки.
- Надевай. Сама вязала. Правда размер маловат, но они мягкие и тянуться. Посидишь в них немного, чтобы ноги сразу не остыли.
Он сел рядом с ней на диван и натянул носки. Пятка уехала к ступне, но в целом было вполне уютно. Арджун, сидя на полу у ног Алины смотрел на него с завистью. Она заботится о нём, говорит с ним, а его совсем не слышит.
      Барун, усевшись рядом с Алиной и так же скрестив руки на груди, сказал: «Если ты хочешь понять, что случилось вчера ночью, ты должен пошагово вспомнить весь предыдущий вечер. Что делал, о чём говорил, а главное, что ел и пил. Сейчас ты вряд ли в состоянии всё осмыслить. Завтра с утра займись этим»
     В дверь постучали. Алина крикнула: «Войдите!» Вошла Сона и скромно опустив ресницы, поздоровалась. Стрельнув глазами по сторонам, вежливо спросила: «Не знаете где Арджун? Вы вместе уезжали на приём в посольство, а его ещё нет. Я жду, спать не ложусь.» И она вновь опустила глаза в пол. Это как-то не очень вязалось с её ярким макияжем, каблуками и мини-юбкой.
     Алина перевела взгляд на Арджа, который всё ещё сидел на полу возле её ног и поняла, что из-за спинки массивного кресла Соне его не видно. На его лице был написан священный ужас. Он прижимал палец к губам, умоляя не выдавать его.
 Алина, не меняя позы, пожала плечами и взглянула на Баруна, как бы предлагая ему разрулить ситуацию. Он понял.
- Деточка, вероятно его задержал консул, хотел посоветоваться о делах. Но, как только он вернётся, мы сообщим, что Вы ждёте его.
Барун улыбнулся ей, не понявшей троллинга, своей парадной улыбкой. Девушка расценила это, как приглашение и сделала шаг в их сторону. Барун вскочил.
- Нет, нет, не задерживайтесь, возвращайтесь в свой номер, вдруг он, вернувшись, не застанет Вас и пойдёт искать. Вы разминётесь.
Говоря всё это, он подталкивал её к двери, пытаясь выставить из номера. Она опустила глаза и вскрикнула: «Барунчик, что это у Вас на ногах?» Он озадаченно уставился себе на ноги. Разноцветные сине-бело-розовые носки маленького размера сидели неуклюже на его огромной ступне. Он сделал серьёзное лицо и сказал: «Это носки. Алина вязала» Сона смущённо посмотрела на него и понизив голос, кокетничая, ответила: «Она, видно, не очень хорошо умеет вязать. Хотите я Вам свяжу. Говорят, я мастерица» «Свяжите лучше Арджуну» - открывая перед ней дверь приторно-ласково проговорил Барун, сдерживаясь из последних сил, чтобы не расхохотаться.
     Захлопнув за ней дверь и проверив, хорошо ли закрыл, он своим обычным тоном сказал, обращаясь к Арджу: «Ты нам должен, герой-любовник. Но сколько не прячься, возвращаться придётся. И проблему решать тоже» «Я не пойду в свой номер, ещё не хватало с ней ночевать» - испуганно ответил тот всё ещё сидя на полу. Барун усмехнулся: «Ну эту ночь можешь у меня в номере на диване спать. А потом всё равно придётся что-то делать»
     В дверь вновь постучали, раздался голос Соны: «Барун-джи, откройте…» Барун посмотрел на Алину. «Она, что не в курсе, что это мой номер?» – в синих глазах мелькнула чертовщинка. «Сиди, я сама» – остановила она вставшего было друга. Девушка быстро расстегнула три верхних пуговицы на своей белой, свободной, почти мужской рубашке, оголила плечо и слегка взлохматив волосы, приоткрыла дверь. Сона, увидев Алину, отступила на шаг, потупилась и пропела: «Я бы хотела увидеть Баруна-джи…» «Что случилось?» - сухо спросила Алина. «Я хотела кое-что спросить у него…» - продолжила нараспев Сона, разглядывая голые плечи хозяйки номера. «Он немного занят» - объяснила Алина. «Но всё же…» - настаивала та.
- Хорошо. Барун подойди.
Алина прикрыла дверь и жестом показала ему на его пуговицы и голову. «С ума сошла?» - почти беззвучно проартикулировал он. «Делай, что говорю» - так же ответила она, и снова приоткрыла дверь. В это время за её плечом показался Бар в расстёгнутой рубашке, демонстрируя свои знаменитые на всю Южную Азию мышцы пресса. «Что ты хотела, говори скорее, мы заняты…» - совсем невежливо проговорил он.
- А чем?
Глупейший вопрос вызвал широчайшие улыбки на лицах двух актёров этой сцены. «Пьём чай – ответила Алина -  третьей будешь?» Заикаясь Сона пробормотала: «Я завтра зайду» «Всегда рады» - вслед ей усмехнулась синеглазая шутница и захлопнула дверь. «Ну ты безбашенная» - глядя на неё во все глаза и застёгивая рубашку удивился Барун.
     - Это что, мы с Лёшей ещё не такое вытворяли, когда пиарили наше шоу. Лёшка – вот кто безбашенный. Он и в окно ко мне на пятый этаж лазил, а потом с голым торсом в окне мелькал. И я у него ночевала, мы всю ночь песни пели, а потом по чердаку и через соседний подъезд от папарацци удирали, а они думали, что мы спим после загула и весь день у дверей дежурили. Там много всего было… Что?
Алина остановилась, увидев две пары потрясённых глаз.
«Как много мы о тебе не знаем» - проговорил один. «Он на тебе после этого не женился?» - удивился другой. «Ну он хотел – не хотела я. Потом я вроде, была согласна, он перехотел – обиделся. Да вы знаете эту историю! - она растерянно смотрела на них – что такого?» «Ну в нашей стране девушка потеряла бы репутацию» - пояснил Барун. «А в нашей, девушка приобрела большую популярность - в тон ему ответила Алина – хотя гадостей тогда обо мне много писали, особенно, когда отказала любимцу публики»
     «Как ты всё это переживала?» - сочувственно спросил он.
- Ну пока Лёша был рядом, хохотали, читая статьи, а потом просто перестала их читать.
Посмотрев на лица друзей, Алина тихонько засмеялась: «Всё хорошо, у меня не было проблем. У нас считается, что хорошо ли, плохо ли, но пусть говорят о тебе. Это лучше, чем молчат. У вас в Индии разве не так?»
- Ну, в общем, есть нюансы… Репутация важнее славы.
- Ладно, хватит, если не хотите чаю, идите спать. Барун, носки завтра вернёшь.
И совсем ехидно добавила: «А Сона тебе хорошие свяжет», и пробормотала себе под нос: «Никогда не слышала, что в Индии вяжут… хотя, Кашмир, предгорья Гималаев…»  «Алина, с тобой точно всё хорошо?» - заглянул ей в глаза Барун. Алина не ожидала этого и не успела спрятать грусть разочарования, что поселилась в её глазах два дня назад.
    Всего два дня назад её глаза сияли, освещая всё и всех вокруг. Она жила в предчувствии любви и счастья, и всё сломалось тем утром светлого Рождества… У Баруна сжалось сердце, он не знал, чем помочь ей, хотелось придушить Сону и Арджа вместе с ней. «Хочешь, я ещё посижу с тобой?» - спросил он. Алина поняла, что он жалеет её и весело, как могла, ответила: «Нет, хочу выспаться, встретимся завтра, за завтраком» Она приподняла руку и пошевелила пальчиками «пока».
               
               Глава № 14 Старый друг – лучше новых двух.
               
     На следующий день снимали только уличные «проходки». Герои гуляют по улицам города, а их снимают как бы скрытой камерой. Алина гуляла сначала одна, потом с Арджем, потом с Баруном. В завершении выбрали небольшой уютный парк с горками и ледяными фигурами Деда Мороза и Снегурочки, с аллеями, огороженными рядами невысокого кустарника, запорошенного снегом. Герои гуляли по заснеженным дорожкам, катались с горки, смотрели друг другу в глаза на фоне нарядной ёлки. С Баруном не было проблем, им всегда было о чём поговорить и посмеяться, а вот с Арджем…
     Санджай остановил съёмку, подошёл к ним.
- Ребята, вы оба замороженные, неестественные, а должны источать нежность и любовь. Ты Алина – нежность, а ты Арджун – любовь.
Оба стояли молча. Понимали, что нужно собраться.
- Алина!
По аллее шёл высокий белокурый красавец в короткой дублёнке и махал ей рукой.
- Леший!
Алина сорвалась с места. Лёша побежал ей навстречу. Он схватил её в охапку и закружил, глядя в сияющие глаза. Они были безумно рады друг другу.
- Как ты? Мы не виделись с Нового года. Вечер свободный?
- Ты просто моё спасение. Я скоро освобожусь. Подождёшь меня?
Говорили почти хором.  Лёша кивал головой, не переставая улыбаться. Алина, оглядываясь, побежала обратно.
 - Сандж, прости, давай снимать. Я всё поняла: нежно смотрю, весело говорю.
Вся группа, наблюдавшая за встречей Лёши Слонова и Алины, вздохнула с облегчением, а оператор сказал: «Ну сейчас получится, глаза сияют, радость через край. Лишь бы Арджун не накосячил» А Светка хмыкнула: «Как бы этот красавчик не увёл нашу героиню не в ту степь» Барун настороженно спросил: «Что ты имеешь ввиду?» «А-а, не бери в голову - отмахнулась она – это я о своём…»
     Лёша подошёл к группе, улыбчиво поздоровался. Вот кто ей подходит, думал Барун, он для неё свой и понятный. И красавец. «Какими судьбами?» - спросила Светлана. «На пробы приехал к Шахназарову» - ответил Алексей и дурашливо постучал по голове, чтобы не сглазить. «Новый проект?» - подняла она брови. «Типа того» - продолжал улыбаться он. «Совсем я от жизни отстала в этой Индии – загрустила Светка – ты что-то новое поёшь сейчас?»
 - Да, новый альбом записал, ещё даже рекламы не было. Мне Алина удачу приносит. Два года сниматься не звали, только встретил её позвонили с Мосфильма.
Лёша разговаривал со старой знакомой, а глазами следил за съёмкой и улыбался, сам не замечая этого. «Светик, ну вот что в ней такого – спросил он – вижу и сердце радуется, сам не знаю почему. Какой дурак был, поверил анонимке. А уже родить могли и было бы нам счастье» Он подмигнул Светлане. Они давно были знакомы по работе на телевидении, где она была сначала редактором, потом вела пару передач, занималась администрированием, а он частенько тусовался в разных молодёжных и музыкальных передачах. «Тут дураков тоже хватает – не понимают какой алмаз рядом» - поддакнула она, покосившись на Баруна.
 - О! Какие люди!
К ним подошёл Арсений. Начались расспросы по второму кругу. Барун перестал вслушиваться в их разговор, следя за Алиной и Арджем. Она улыбается без усилий, так рада приезду своего друга. Только вчера вспоминала о нём. И вновь он подумал, что они очень подходят друг другу. Неужели правда, что у них не было ничего.
 - Хочу Алину развлечь, в ресторан сводить, ещё куда-нибудь, она с самого Рождества хандрит что-то.
Эта фраза Арсения зацепила Баруна, и он вновь превратился в слух, внешне оставаясь равнодушным наблюдателем.
- Нет, нет, я забираю её на весь день и даже ночь, у меня для неё куча новостей и новый ресторанчик, и выставка камней, всё, как она любит.
Лёша был категоричен и чертовски убедителен. «Уговорил – согласился Арсений – но смотри, обидишь, пожалеешь» Он хлопнул его по плечу и попрощался со всеми. Издалека помахал Алине и умчался так же внезапно, как появился. У него всегда было много дел и друзей в Москве, да в прочем, везде, и девушки, девушки…
     От планов Алексея «на весь день и даже ночь» у Баруна прошла дрожь по телу. Он глубоко вдохнул морозный воздух и закашлялся. «Я что, плохо тебя вчера прогрела?» - прямо в ухо прозвучал лучший в мире голос. Алина похлопала его по плечу и радостно улыбаясь, спросила: «Правда, вроде всё было в порядке с утра?» «Да, всё хорошо, не волнуйся» - ответил он на хинди, почему-то совсем не хотелось, чтобы светлоглазый красавчик слушал их разговор. Но он услышал и подняв брови, полушутливо, вмешался в разговор: «Так-так, кто кого грел вчера и каким это образом? Изменяешь мне, Дездемона?» Он бесцеремонно обнял её и приподняв, покачал из стороны в сторону, вогнав в ступор подошедшего в это время Арджуна.
     Санджай привлекая внимание поднял руку и объявил, что всё досняли удачно и завтра он ждёт всех на озвучку на Мосфильме. «Ребята, меня не теряйте. Буду поздно – сказала Алина и повернулась к старому другу – да, Леший?» Он кивнул, продолжая обнимать её, а она махнула рукой, прощаясь со всеми.
     Посмотрев друг на друга они не сговариваясь побежали к горке, по дороге Лёша подобрал слегка треснутую пластиковую ледянку, и они с хохотом скатились с высокой деревянной горы, уехав метров на пятьсот от съёмочной группы. Вышли из парка и перешли на другую сторону улицы, туда где стоял новенький Лёшин «Бентли».
     Через невысокую ограду за ними наблюдало несколько пар глаз. Светлана, оглянувшись на стоящих за спиной друзей, не сводящих глаз с противоположной стороны улицы, вздохнула: «Да, ребята, конкуренция зашкаливает. Алексей не просто красавчик и хороший актёр, он ещё и хороший друг и, похоже, всё ещё влюблён в эту синеглазку, а вот что нужно ей, это большой вопрос…» Она поискала глазами Санджая и, махнув рукой, пошла к нему.
     Барун, проследив глазами за крутой тачкой, в которой скрылась из вида лучшая в мире девушка, повернулся к Арджу. На нём не было лица. «Пошли, выпьем» - предложил он, развернув парня в другую сторону. Тот перевёл на него безумный взгляд. Барун обнял его на плечи.
- Сам виноват, Ардж, сам. Какого чёрта не разобрался с Соной до конца ещё тогда, после маскарада, когда Алина уехала в Дели? Если не сделаешь этого на этот раз, всё может
быть ещё хуже.
«Куда хуже?» - с отчаянием спросил он.
 - Всегда есть куда, поверь. Прошлый раз она уехала со мной, сейчас с этим красавцем. А он здесь не менее знаменит, чем ты в Индии, говорят.  И он для неё свой. А что будет в следующий раз никто не знает.
- А что может случится сегодня, сейчас? Ты слышал, она сказала, что вернётся поздно.
От отчаянья голос Арджуна срывался, он держался из последних сил, чтобы не разрыдаться.
- Не думай о ней плохо. Что будет, то и будет, ты ни на что не можешь повлиять сейчас. Нам надо ещё понять, как Сона затащила тебя в постель. Если ты правда ничего не помнишь, возможно она что-то подсыпала в вино. Пошли-ка, обсудим и попробуем армянский коньяк, Алина хвалила…
Оба словно споткнулись об это имя.
     Они считали её лучшей девушкой в мире, но здесь в России она выросла в их глазах настолько, что знаменитые красавцы сводящие с ума миллионы женщин были в недоумении от того, что они перед ней всего лишь простые смертные. Правда, она и там, в Индии, на их территории, не испытывала рядом с ними никакого трепета, что говорить про её мир, где она независима и свободна, про мир, где девушки не нуждаются в сопровождении и постоянной защите. Она ускользала из рук, словно рыбка в море…
     Даже ироничный и отстранённый Барун в глубине души признавал превосходство над собой девчонки осыпаемой бриллиантами на глазах всей страны, танцующей с президентом одной из самых мощных держав мира, девчонки не боящейся сплетен и чёрного пиара.
     Барун вспомнил Тадж-Махал, и странная мысль пронзила его. Они похожи: огромный Тадж и маленькая хрупкая девушка. У них похожая энергетика, они, каждый по-своему, прекрасны. Бар, называла она его… Бар, ты сходишь с ума, горько думал он, наливая ещё по одной себе и Арджу, совершенно павшему духом.
                …           …          …
     «Алина, как ты умудрилась соблазнить президента?» - смеялся Лёша, уверенно лавируя в потоке машин.
- Сеня доложил? Я видела краем глаза, он приезжал.
- Да, Сеня, но говорит уже в инет кто-то скинул, ещё вчера. Как ты умудряешься попасть в водоворот событий?
- Расскажи лучше, как твоя мама? Она здорова?
Лёша с загадочным видом поглядывал на неё, передавая привет от мамы, рассказывая, как провёл праздники.
- Чувствую что-то затеял, глаз горит. Что?
- Сейчас за обедом расскажу, нашёл новый ресторанчик.
- Лёша, я не одета для пафосного места.
- Он вполне демократичный, а ты любое место в любом виде украсишь.
     Ресторанчик и правда был очень милый. Без излишнего креатива, когда не понятно где пол, где потолок, где дверь, где окна. Столик стоял в небольшой нише, закрывая их от лишних глаз, но в то же время давая некоторый обзор для них самих. Еда была вкусной. Ждали десерт. «Самое время, Леший, рассказывай» - попросила Алина. «Только ты называешь меня так, помнишь весёлые времена, да?  - он очень внимательно посмотрел ей в глаза, но тряхнул головой отогнав воспоминания. Лёша не мог позволить себе загрустить в публичном месте. За это его многие считали легкомысленным и даже глупым. Но Алина поняла его суть, ещё не будучи даже знакома с ним. В фильме про войну, где он играл молодого лейтенанта, осветив весь фильм этим образом, сумев сломать все шаблоны и представления о солдате, которые существовали в советском и российском кинематографе. Уже потом, познакомившись с ним, она по крупицам собирала его подлинного, потому что он был абсолютно закрыт ширмой или маской грубоватого, обаятельного и самоуверенного плейбоя. Когда он понял, что она его «раскопала», то открылся ей всеми лучшими своими сторонами, но только ей, не миру вокруг.
     Лёша воодушевлённо рассказывал о роли, которую ему предлагают, о сценарии, по отличной классической прозе, впервые после стольких лет. О том, что ему намекнули, роль на него писалась, а пробы для проформы. Потом он говорил о своём новом альбоме и сокровенных надеждах на серьёзную оценку специалистов. Говорил без шуток и кривляний, так как мог говорить только с ней. Она всегда верила в его силу и его талант, а это необходимо даже таким уникальным личностям, каким был Лёша Слонов.
     Они давно доели десерт, но было столько тем, которые хотелось обсудить… Когда, наконец, вышли в фойе к ним начали подходить люди, с просьбой об автографе. Алина, было, отступила назад, но её тоже просили расписаться. И это было странно, ведь она давно не мелькала на экранах и почти год не была в стране. Один военный, достав телефон спросил: «Это вы танцевали с Верховным?» «С кем?» - не поняла Алина. «С президентом, но для нас он лучший Верховный Главнокомандующий» - ответил он и включил видео из индийского посольства. Быстро подсунул ей счёт, повернув его другой стороной и добавил - а можно ваш парень тоже распишется? Жена его любит»
     «Да, скоро ты будешь популярнее меня» - улыбаясь говорил Алексей, когда они шли пешком в сторону выставочного зала чтобы «утрамбовать» обед, как выразилась Алина. Они оба любили ходить пешком и наслаждались, глядя по сторонам. Вечерняя рождественская    Москва под лёгким снежком была просто великолепна.
- Лёшенька, твоей популярности ничего не угрожает. Я скоро уеду в сумасшедшую жару и мир полный странных традиций и предрассудков. Там меня вряд ли когда-то сочтут своей, а тут позабудут. А вот ты, я уверенна, станешь очень большим артистом. Нет, не правильно говорю. Не станешь, ты на самом деле большой артист, просто нужна роль, которая покажет тебя, позволит раскрыть весь потенциал, станет «моментом истины». Хотя ты же знаешь, что для меня твоя роль лейтенанта на войне и есть тот самый «момент истины» и её ещё никто не превзошёл.
     Выставка самоцветов оказалась весьма популярна среди москвичей и гостей столицы. Народу было много, к ним подходили за автографами, Алине даже подсовывали на подпись буклеты, почти годичной давности, с выставки «Голубые бриллианты» с её фотографией на обложке.
     «Лёш, пошли отсюда, всё равно толком не посмотреть» - попросила она. «Сам хочу того же» - ответил он, и они быстро сбежали из этого милого, но очень многолюдного местечка. Пока шли обратно к машине, Лёша потребовал: «Ни слова больше обо мне. Хочу знать, что с тобой происходит. Как снимаешься? Как это танцевать с президентом? Что с твоей личной жизнью и почему ты два дня ходишь грустная? Не смотри так удивлённо. Арсений сказал. Он специально приезжал, чтобы тебя развлекать сегодня, но я не отдал. Я сам. Ты моя, по крайней мере, на два дня. И я не позволю тебе грустить и скучать» «А я с тобой никогда не скучаю, Леший - улыбнулась Алина – но куда ты собираешься меня увезти?»
- Ты что, забыла мою московскую квартиру? Она всего в двух кварталах от квартиры твоей бабушки. Ты же помнишь я специально её покупал поближе к тебе. Ещё долго врал, что случайно получилось.
Алина замялась: «Лёша, сколько времени прошло… сколько у тебя всего случилось…»
- Алина, говори, как всегда, без обиняков. Скажи, что я кобель и таскаю туда девок, потому ты не хочешь…
Она остановила его.
- Не надо так. Ты знаешь, что это не мой лексикон.
- Не было там никого, кроме тебя. Честно. Веришь мне?
«Да – Алина кивнула – но мне завтра на Мосфильм, на озвучку. Нужно будет переодеться» «Заедем к тебе, это же рядом - легко согласился он и спросил – «тряпочки» этого сезона на квартире есть? Если нет, можем сгонять до магазинчика, купить»
- Уже восемь вечера, куда гонять? Ты забыл меня. Забыл, что мне не важно какой сезон. Я на пафосную тусовку завтра не собираюсь.
- Помню. Всё я про тебя помню. Приехали.
Алина с удивлением узнала свой, вернее бабушкин дом, в котором жила последние четыре года, учась в университете. Лёша посмотрел вверх, в кухонном окне её квартиры горел свет. «Бабушка-балерина? - удивился он - ты говорила она гостит на Урале»
- Когда, я уехала Макс пустил пожить своего сослуживца. Он учится в Академии. И ему удобно и квартира под присмотром. Надо бы позвонить, неловко без предупреждения. Но у меня телефона его нет.
- Ой, брось. Ты же не с проверкой. Извинишься, заберём вещи и всё. Пошли.
- Леший, смотри, наш любимый кафетерий всё ещё работает. Помнишь, какие тут пирожки пекли? С капустой, с яблоками. Давай, зайдём.
Они накупили пирожков и любимых Алининых пирожных «Буше».
     Лёша нажал на кнопку звонка. Дверь открыл крепкий парень лет тридцати. Светло-карие глаза. Очень коротко постриженные каштановые волосы. Белая футболка, джинсы. Ничего особенного, но Алина не сводила с него глаз. «Лёша, ты когда-нибудь смотрел индийские сериалы?» - спросила она, продолжая разглядывать, открывшего дверь. «Издеваешься?» - ответил он. «Нет, но значит не поймёшь» - стрельнула она в него глазами и снова обратила их на парня в дверях: «Можно я с Вами сделаю сэлфи?» Тот смотрел на неё так, словно она только что, на его глазах, вылезла из летающей тарелки.
     Алексей решил взять инициативу в свои руки.
- Мы можем войти?
Парень посторонился, всё так же молча глядя на Алину. «Вот она – Лёша кивнул на девушку – Алина Хмелёва, хозяйка этой квартиры» Реакции не последовало. «Алина, дай паспорт – повернулся он к ней, настраивающей фронтальную съёмку» «Он в машине, в сумке, Лёша» - ответила она, пристраивая коробку с пирожными на тумбочку под зеркалом. Лёша быстро снял обувь и кивнул парню «пройди со мной». Тот оглядываясь на девушку, будто боясь, что она исчезнет, пошёл за гостем, который уверенно проследовал в спальню. Он подошёл к акварельному, подсвеченному портрету, висящему на стене напротив кровати и ткнул пальцем в девушку в васильково-ромашковом венке: «Узнаёшь?» «Осторожнее – сказал парень - руку убери». Алексей опустил руку.
- Слава богу, Вы умеете говорить. Знаете, кто эта девушка?
Он кивнул. «А кто в прихожей? – опять задал вопрос Лёша и сам ответил – она же. Зовут девушку Алина, но если для Вас это принципиально, то я схожу, принесу паспорт» Парень пожал плечами.
- Ну хорошо, я вниз. Алина, я за паспортом.
Он помчался вниз. Дом был старый, сталинской постройки, лифты дышали на ладан.
     Хозяин квартиры остановился в дверях кухни, подпирая косяк плечом. Девушка с волосами, на которых блестели капельки от растаявшего снега, в пушистом длинном свитере ярко-василькового цвета, выключив газ, вынимала шумовкой из большой кастрюли пельмени, которые он начал варить до их прихода. Она наполнила его любимую глубокую миску с японскими иероглифами. Обернулась к нему. Такие же яркие, как её свитер нереальные васильковые глаза сверкнули на него своим светом, а она, как ни в чём не бывало, спросила: «Вы, пельмени любите с бульоном?» «С бульоном, сразу и первое, и второе» - ответил он, не веря, что это происходит с ним наяву. Она улыбнулась, взяла половник и аккуратно налила в тарелку бульон. Потом поставила её на стол ровно по центру плетёной салфетки, положила ложку и вилку, поставила солонку и перечницу, сказала: «Садитесь, пожалуйста, ешьте» «А Вы всегда говорите «ешьте», а не «кушайте»? – спросил он. «Я терпеть не могу слово «кушайте», тем более я филолог и знаю, что это неправильно» «Я тоже терпеть не могу это лакейское слово» - улыбнулся он, показав великолепные белые зубы.
- А как Вы догадались, что это моя любимая тарелка и место?
Алина присела напротив него, улыбнулась в ответ.
- Ну, тарелка эта – моя любимая, а место… Я тоже люблю сидеть именно с этой стороны стола. Сзади стена, она защищает спину, справа вид из окна, слева видно, кто входит в кухню.
«Да Вы просто разведчик» - он удивлённо поднял брови.
- Нет, я думаю, разведчик – Вы, ведь Вы сослуживец моего брата, верно? И Вы очень хорошо скрываете как Вас зовут. Макс говорил, но это было ещё в сентябре, мимоходом в телефонном разговоре, так что, простите.
Он вскочил из-за стола. Чётко, по-военному отрапортовал: «Майор Белов Никита Николаевич. Простите меня, Алина, я совсем потерял голову, от Вашего внезапного появления.
- Так, так, ещё и часа не прошло, а майор уже научился говорить и успел потерять голову. Алина, ты в своём репертуаре.
На пороге стоял Лёша и протягивал Никите Белову паспорт. «Зачем?» - удивился тот.
- Но Вы же хотели посмотреть.
- Я? Когда?
«Слушай, майор, найди свою голову, ради своего же блага   - понизив голос, почти в ухо ему сказал гость - и ещё вот это побереги» Он постучал пальцем по левой стороне груди.
- Хватит шептаться, у Никиты пельмени стынут.
Она взяла паспорт, открыла на первой странице, повернула к нему, пролистала, открыла на прописке, вновь повернула. «Так будет правильно - сказала она, и уже в дверях обернулась – Никита, я приехала взять кое-какую одежду. Потерпите нас ещё полчаса, хорошо? И если можно, чаю. Лёша, сделаешь?» Он кивнул, а Алина пошла в гардеробную. Там, как и раньше, пахло мандаринами и сладкой ванилью, её любимыми ароматами. Она подошла к широкому подоконнику. Это было место её уединения и размышлений. Тут же лежал дневничок, который она начала писать, когда рассталась с Лёшей. Она обычно садилась с ногами, подтянув колени к подбородку и смотрела на улицу, или рисовала, а иногда писала, приводя мысли в порядок, жаловалась на неудачи или хвасталась успехами.
     Алина огляделась. Старая спортивная сумка на месте. Так, джинсы на лямках, бледный пыльно-розовый джемпер, голубая тоненькая джинсовая рубашка, брючки «чино». Носки, бельишко. Да, кулон из розового агата, большой плоский блинчик, без оправы на таком же розовом шнурке. Она его специально купила к этому нежно-розовому джемперу. Гладкий блестящий камень великолепно смотрелся на пушистой поверхности. Так, ещё пара мелочей. Застегнула молнию и вскинув ремень на плечо, вышла из гардеробной. Ей казалось она не была здесь не девять месяцев, а много-много лет, так сильно всё изменилось в её жизни. Другая страна, люди, ритм жизни, другой язык, традиции, еда, работа… Всё другое. Даже любовь и дружба другие.
     Оставив сумку в прихожей, она прошла на кухню. Мужчины мирно беседовали. Доев пельмени, Никита варил кофе. «Пахнет божественно! – Алина даже прикрыла глаза – кардамон и гвоздика, правильно?» «Да» – подтвердил Никита. «А здесь чаще делают кардамон и корица» - сказала Алина. «Ты стала ценителем кофе на восточный манер? – улыбнулся Лёша – а раньше пила какао без молока и без сахара»
- Это всё Индия. Хотя они в основном пьют чай, очень своеобразный, но я знаю пару мест в Мумбаи, где делают отличный кофе со специями. Ну, и сама варю…
Никита поставил белую чашку с иероглифами, наполнив её кофе и предложил Алине занять её место. «Как догадались, что моя? По аналогии с тарелкой?» Он кивнул.
      Пили кофе с пирожками и пирожным. Никита, смущаясь спросил: «Алина, а скажите правда в интернете есть видео, где Вы танцуете с Верховным?» Лёша расхохотался и рассказал, как сегодня её замучили просьбами дать автограф и сделать сэлфи, а каждый второй норовил показать это видео. И да, гражданские говорили «с президентом», а военные «с Верховным». «Значит мне автограф не светит» - притворно вздохнул Никита. «Не светит – ответила Алина – зато светит сэлфи. Где мой телефон?»
    «Динь-динь-динь…» запело в прихожей, как по заказу. Вот он где. Алина взяла трубку.
- Барун? Я в порядке. Я предупредила, что буду поздно, но скорее всего сегодня вообще не вернусь… Я в полной безопасности…Что? Ему сказать тоже самое? Вы пьёте что ли? Коньяк армянский, да, помню… Встретимся завтра на студии. Лёша меня отвезёт… Ну хорошо, дай ему трубку. Это я, Арджун. Я не сержусь. Верю. Вернусь завтра.  Хорошо не буду. Всё, Ардж, спокойной ночи. Да, ты хороший. И он тоже… Бай-бай…
Алина вернулась с телефоном в руках в кухню. Лёша улыбался. На лице Никиты читался вопрос, но он тактично молчал.
- Отвечаю: это не дети, это пьяные актёры.  А подслушивать нехорошо.
Мужчины, как по команде, наклонили головы, пряча улыбки.
- Очень смешно… Они оберегали и заботились обо мне в своей стране, они мои друзья…  И они почти не пьют…
- Кто не пьют? Пьяные актёры?
Лёша ёрничал, сохраняя серьёзное лицо.
- Леший ты меня уже спас от них сегодня. Не смейся, над моими друзьями. Поехали, ты хотел мне ещё сценарий показать.
Алина уже обувалась, Лёша подал ей короткую белую дублёнку, она сунула руки в рукава и вспомнила: «Сэлфи»
- Так как насчёт сэлфи, Штирлиц?
Никита кивнул. Она быстро прижалась к его плечу и поймав всех троих экраном, щёлкнула несколько раз.
- Никита, диктуйте номер Вашего телефона, я вам скину фотки. Что у вас Вайбер, Вацап?
Он отрицательно помотал головой.
- Скиньте Наташе, жене Максима. Не трудно?
- Нет. Но ваш номер хотя бы?
- Я сам свяжусь с Вами. Но, если что, по вечерам я всегда дома. Почти. И у Вас, Алина, наверняка есть ключи от квартиры. Заходите в любое время.
- Ясно, господин 007. Извините, что вломились так неожиданно. Пока.
Алина приподняв руку пошевелила пальчиками.
     Лифт не работал. Когда вышли на улицу, она подняла голову. Никита стоял у окна. «Ты влюбилась – заглянул ей в глаза Лёша – как увидела этого парня, глаз отвести не могла»
- Ты же не смотришь индийские сериалы и не знаешь, что есть такой знаменитый-знаменитый актёр Ашиш Шарма. Так вот, майор Белов с ним просто одно лицо, только всё светлее – глаза, волосы, кожа. И кстати, в единственном фильме, где я его видела, он играл майора-пограничника. Он там очень крутой, просто Рембо.
Они снова подняли головы вверх. Помахали Никите и сели в Лёшин новенький автомобиль.
     Машина давно исчезла за поворотом, а Никита всё ещё стоял у окна, оглушённый встречей с девушкой с портрета на который он засыпая смотрел каждый вечер и каждое утро говорил ей: «Привет, Василёк» Он даже не мечтал, что встретит её наяву, ведь как бы нам не нравилась принцесса из сказки, мы не думаем всерьёз, что встретим её в жизни. Никита не был мечтателем, он был реалистом. Тем сильнее было потрясение от случившегося.
                …              …         …
     В Лёшиной квартире всё было по-прежнему. Даже её атласный шоколадного цвета халатик в ванной на крючке.  Алина залезла с ногами на его шикарный белый диван и потребовала сценарий. Пока Лёша колдовал на кухне она быстро перелистала его. Даже при её очень маленьком опыте можно было понять, что это серьёзная заявка на удачный фильм. У Алины было чутьё на хорошую литературу и приличное кино. Она всегда могла выбрать спектакль или фильм, на который стоило пойти и редко ошибалась. Она давала точные характеристики его игре в фильмах, которые они смотрели вместе, и он дорожил её мнением.
     Сегодня он хотел поделиться радостью, узнать, что она думает о предложенной ему роли. И даже порепетировать тот кусочек эпизода, выделенный ему для пробы, расставляя с её помощью нужные акценты.
- Как думаешь, потяну?
Он выглянул из кухни. Алина улыбалась ему.
- Сам знаешь, что у тебя получится. Твои заметки на полях говорят, что ты понял характер героя. Я читала повесть, по которой написан сценарий. Герой потомственный военный, дворянин. Огромное отличие от того новоиспечённого лейтенантика, которого ты сыграл семь лет назад. За это время ты накопил нужные качества и опыт…
     Они порепетировали, поговорили ещё о съёмках. Алина иронизировала над собой, как над актрисой, а потом Лёша вновь спросил не влюбилась ли она наконец. Она отшутилась, что ещё учиться и учиться, и вообще не до того. История с Арджуном начала казаться пошлой и неинтересной. Говорить об этом не хотелось.
     Проболтали до двух ночи, как раньше, и уже засыпая Алексей вновь подумал, что, если бы не поторопился тогда, два года назад, Алина возможно сейчас была с ним, но, как известно история не терпит сослагательного наклонения… А Алина засыпая, задавала себе всё тот же вопрос, почему всё рушится, как только она подходит близко к парню, который нравится. Леший такой родной, такой понятный и ничего не получилось. Арджун милый и добрый…
     Утром весело завтракали, дурачились, как обычно. Лёше нужно на Мосфильм к трём дня, Алине к двум. Он не отпустил её одну, поехали вместе. Киностудия была ему хорошо знакома, он бывал там много раз, неплохо ориентировался среди улиц и построек этого мини-города. Они быстро нашли нужную Алине тон-студию - небольшое двухэтажное здание. Попрощались у крыльца, и Алина пошла к входу, но Лёша окликнул, и она вернулась к нему.
- Ты не пожелала мне «ни пуха, ни пера». И забыла сумку.
Алина засмеялась, чмокнула его в щёку, закинула на плечо спортивную сумку с вещами, сказала: «Сразу после кастинга позвони мне» И сделав пару шагов от него, обернулась.
 - Ни пуха, ни пера!
Махнула рукой. «К чёрту» - тихо ответил он и помахал в ответ.
     В холле здания, где находилась тон-студия, у огромного окна, выходящего на крыльцо, стояли два хмурых красавца и без всякого удовольствия наблюдали за этой сценой. С лёгкой улыбкой, всё ещё не сошедшей с её губ, Алина впорхнула в дверь и наткнулась на мрачные лица своих друзей. «Что такое – весело спросила она – озвучка отменяется?» «Всё нормально, всё по плану» - ответил Барун «Весело провела время?» - спросил Ардж. Алина сняла с плеча спортивную сумку, скинула дублёнку, стянула с головы шапку с помпоном. Расправляя волосы, тряхнула головой. Дурацкий вопрос с подтекстом, про весело проведённое время она игнорировала. Её светящийся взгляд и блуждающая на лице улыбка говорили сами за себя.
- Как ваши дела? Голова с похмелья не болит?
Намёк на вчерашний телефонный звонок был весьма прозрачен. Они переглянулись. Голова и правда с утра болела, но не только от алкоголя были уверены оба. Знаменитый красавец Лёша Слонов и его весьма свободные манеры не внушали доверия. Мысли о том, что Алина проводит ночь с ним, не позволяли нормально выспаться.
     Голова Светланы появилась из-за двери в конце коридора. «Давайте быстрее» - кивнула она.
     Озвучка длилась почти четыре часа. Выйдя из студии и включив телефон, Алина обнаружила два пропущенных от Лёши. Тут же перезвонив, услышала тихий голос: «Всё получилось, освобожусь, видимо не скоро, сразу предложили договор заключить, и отправили в костюмерный цех снимать мерки. Ты уже закончила дела?» «Да, не волнуйся, мы уезжаем все вместе, на своём «микрике». И поздравляю!» - улыбаясь и искренне радуясь за него проговорила Алина.
     Подошёл Арджун: «Мы можем поговорить?» «Я уже наговорилась сегодня, давай в другой раз» - как можно мягче ответила она. Подхватив на плечо сумку, быстро пошла к выходу. На микроавтобусе съёмочной группы она не поехала. Озвучка утомила, разговаривать не хотелось. Хотелось пройтись, подышать, подумать. За последние дни на неё свалилась масса впечатлений, хотелось побыть одной, «переварить» всё.
      Уже темнело, зажигались фонари, гирлянды. Москва ещё целую неделю будет праздновать и лишь после Старого Нового года, праздничное настроение сойдёт на нет и люди начнут втягиваться в работу, снимать ёлочные гирлянды и украшения. А пока она наслаждалась каждой мелочью этого волшебного времени, тем более завтра нужно ехать в университет, узнать расписание лекций и зачётов для заочников. В Мумбаи она пыталась заниматься дистанционно и отправляла по электронной почте курсовые, но времени катастрофически не хватало и пробелов было много.
               
                Глава № 15 Маленький ресторанчик.

     Барун, постучав, заглянул в номер, спросил ужинала ли она. Алина вспомнила, что сегодня лишь завтракала у Лёши. Правда это был поздний завтрак. Барун пригласил в ресторан, и она согласилась с условием, что они будут ужинать не в гостиничном, где было полно в это время своих из съёмочной группы. Ей совсем не хотелось видеть виноватые глаза Арджуна.
     «Куда пойдём?» - спросил Барун, когда они вышли на улицу.
- Вперёд. Там в двух кварталах отсюда есть маленький ресторанчик, правда дорогой очень, но в более демократичный в это время, без предварительного заказа, думаю не попадём.
Алина взяла его под руку, вдохнула морозный воздух. Хорошо, что он зашёл за ней. Они и правда без проблем попали в маленький уютный ресторан и Барун впервые увидел Алину не в белом или синем, а в чёрном платье. Свободное в плечах и талии оно обтягивало бёдра и суживалось к коленям. Плотные чёрные колготки и стильные ботильоны завершали строгий образ, а колье и серьги из голубых бриллиантов и гладко зачесанные назад волосы превращали её в совсем другую, незнакомую девушку. Девушку из высшего общества. Она и вела себя по-другому. Движения были не так порывисты, улыбка сдержанней, голос тише. Барун с трудом отвёл от неё взгляд. Он вспомнил фотографии в её телефоне. Тогда он с трудом поверил, что девчонка в матроске и дама на фото одна и та же девушка. «Барун – Алина положила ладонь на его руку – сделай заказ» Перед ним стоял официант и пришлось сосредоточиться на меню.
     Они тихонько беседовали, обсуждали тонкости вкуса и оформление блюд, когда к столику подошёл импозантный мужчина дорого и со вкусом одетый, но в изрядном подпитии. «Позвольте пригласить Вашу даму» - обратился он к Баруну и не дожидаясь ответа, наклонился к Алине с улыбкой беря её за руку. Барун рванулся из-за столика, но девушка сделала успокаивающий жест и с улыбкой обратилась к мужчине. Она органически не выносила пьяных, но очень не хотелось портить вечер и поманив потенциального партнёра пальчиком сказала интимным тоном, но так чтобы слышали обратившие на них внимание люди за соседним столиком: «Простите, но мой парень иностранец и у нас романтическое свидание, возможно он захочет объясниться в любви, поэтому, прошу Вас…» Она улыбнулась самой лучезарной улыбкой. Господин, раскланиваясь, без обид отошёл от их столика.
     «Зачем остановила – хмуро спросил Барун – я сам мог ответить ему»
- Ага и получить скандал. Ты не знаешь на что способен оскорблённый русский мужчина, да ещё пьяный. Зачем нам негатив? Ты посмотри на его довольное лицо. Он не понял, что ему отказали, он думает, что внушил доверие и узнал наш секрет…
Барун хмыкнул, а Алина, пристально глядя ему в глаза, добавила: «Но ты теперь должен делать вид, что влюблён, и просто обязан со мной потанцевать».  В её глазах запрыгали чёртики и выглянула прежняя Алина. Звучала старая песня про снег, который кружится, летает, летает… «Приглашай» - тихонько шепнула она и они вышли на танцпол. Стараясь не прижать её волосы, Барун осторожно скользнул по плотному шёлку платья, и его рука легла на нежную атласную кожу девушки. Скромный вырез горловины был застёгнут на маленькую пуговку сзади, а от неё до самой талии шёл разрез не видный под водопадом волос. Он испуганно взглянул ей в глаза, и Алина еле удержалась, чтобы не расхохотаться. Она опять умудрилась шокировать и сделать из него идиота, даже не желая этого. Ситуация, в которой Лёша нашёл бы повод для нескромного комплимента или пошлой шутки, вгоняла в краску, совсем не юного и не невинного, азиатского мужчину. Вот она разница менталитетов и жизненных устоев.
     «Ну, не злись, смотри на меня ласково и нежно, пусть все думают, что мы влюблены» - шептали её губы и улыбались синие озорные глаза.
     Пока шли обратно в гостиницу под лёгким снежком, Алина исподтишка тролила лучшего героя-любовника южной Азии, удивляясь, что он даже влюблённость сыграть не может. Она притворно сокрушалась, что её бездарность, кажется, перекинулась на него. Барун почти не вникал в смысл слов, а только слушал звук её голоса и с удивлением переживал тот трепет, который возник в его сердце при прикосновении к её коже.
     - Алина, это Вы?
Парень в чёрной куртке, пройдя мимо них, окликнул сзади. Барун очнулся от «спячки», а Алина обернувшись, радостно проговорила: «Никита, какими судьбами, Вы здесь?» Она протянула ему руку без перчатки, и он неожиданно для всех, склонившись поцеловал её. Алина оглянулась на своего спутника и тихо проговорила, обращаясь к нему: «Учись студент, как целуют ручки дамам русские офицеры», и повернулась к Никите: «Знакомьтесь, это мой партнёр по фильму и хороший друг Барун Сингх. Она кивнула Баруну и представила Никиту, добавив, майор, друг моего старшего брата. Мужчины пожали друг другу руки, когда раздался плывущий бархатный баритон: «Гуляете вдвоём, забыли про меня… Алиночка, я не виноват перед тобой…» Арджун был пьян. «А это ещё один мой индийский друг, но климат ему наш видимо не подходит…» - задумчиво проговорила Алина и вновь обратилась к Никите: «Вы не подниметесь ко мне? Я угощу Вас кофе»» «Нет, Алина, поздно уже. Я ждал Вас, ведь мы не обменялись телефонами. Вы забыли свой паспорт. Я оставил его на рецепшене»
- Господи! Я же сегодня на Мосфильм благодаря Лёше прошла. Он охране, о моём танце с президентом ролик показал, и они пропустили меня за автограф. Спасибо, Никита.
Она заглянула ему в глаза и попросила: «А можно ещё разок, мастер-класс?» Он, не поняв, пожал плечами.
- Мои друзья – актёры. В Индии, целуя женщинам руки, поднимают их к своим губам. А это совершенно неправильно… Никита, я сильно наглею?
Алина с милой просительной улыбкой протянула ему руку. Никита, медленно глядя ей в глаза, взял прохладную ладошку в свою большую и сильную, чуть приподнял, склонился над ней и с удовольствием поцеловал, чем слегка шокировал друзей девушки. Попрощавшись, он уже удалялся, а они ещё смотрели ему вслед. «Мне одному кажется, что он очень похож на Ашиша?» - спросил Барун. «Шарма?» - переспросил Ардж. Алина достала телефон, нашла вчерашнее фото. «Смотрите» – показала она друзьям. «Он русский?» - удивились оба.
- Да, Никита Белов. Вчера познакомились.
                …           …          …
     Первое, что бросилось в глаза в холле гостиницы – яркая, как афиша индийского фильма, девушка, энергично жестикулирующая в поддержку своей быстрой речи. Стоящий рядом Санджай, пытаясь вставить, хоть фразу в поток её слов, обречённо хватался за голову и озирался по сторонам в поисках спасения. Таким спасением оказался вошедший Арджун. Алина мгновенно оценив ситуацию, резко повернула в сторону лестницы, чтобы по дороге к лифту не пересечься с Соной. Барун, слегка притормозив, шепнул на ухо Арджу: «Давай, решайся, или ты избавишься от Соны сейчас или потеряешь Алину»
                …           …            …
     На следующий день, решив в университете организационные вопросы, Алина подумала, что нужно заехать поблагодарить Никиту Белова за то, что привёз ей паспорт. Если честно, ей совсем не хотелось возвращаться в гостиницу слишком рано. Она зашла в кафетерий, накупила пирожков с капустой и яблоками, поднялась в свою квартиру. По светящимся окнам она поняла, что Никита дома.
     «Алина?» - удивился он. «Можно пройти? Или я не вовремя?» - улыбнулась она. Никита отступил, пропуская её в квартиру. «Никита, куда ты пропал, я разговариваю с тобой» – прозвучал из комнаты женский голос.
 - Алина, проходите, я сейчас.
Он скрылся за дверью, а она, ощутив непонятное разочарование, медленно стягивая сапоги пыталась сообразить, как выйти из неловкой ситуации. Взглянула в зеркало, щёки пылали, а синева в глазах потемнела. Да что со мной? Думала, он сидит один и ждёт меня в гости? Дурочка из переулочка.
     Оставив пакет с пирожками на обувной полке, она решительно стукнула по приоткрытой двери комнаты из которой слышались голоса.
- Никита, простите, я буквально пять минут и ухожу, только возьму кое-что.
Она быстро нырнула в свою гардеробную, вдохнула-выдохнула, взяла пару вещей и вышла в прихожую. Никита, выйдя следом попытался остановить её, но она быстро выскочила за дверь и побежала вниз, игнорируя лифт.
    Алина быстро шла в сторону метро и с досадой думала, что у майора, конечно же есть личная жизнь, а она влезла и испортила ему вечер…
     Никита догнал её у входа в метрополитен. «Алина, стойте, Вы так быстро ушли… Вы забыли…» Он протягивал ей пакет с пирожками.
- Это Вам. Пирожки с капустой и яблоками, вам понравилось прошлый раз. Я хотела поблагодарить за паспорт. Простите, что без звонка, но мы опять не обменялись телефонами. Я помешала, эта женщина…
Она виновато улыбнулась ему.
 - Нет, что Вы, Алина. Вы всё не так поняли. Эта женщина моя сестра, прилетела всего на один день из Питера… Вы не хотите вернуться? Я вас познакомлю, мы попьём чаю… или кофе.
- Нет, нет, мне уже пора.
Сожаление так явно прозвучало в голосе, что она сама удивилась.
- Позвольте, я провожу Вас?
Алина решительно отказалась, досадуя на себя.
     С пылающими щеками она сбежала по эскалатору, впорхнула в вагон, и вынужденная оставаться на одном месте, лихорадочно пыталась понять, что с ней происходит. Избалованная вниманием мужчин, она никогда не смущалась от их взглядов и не меняла манеру поведения в их присутствии. Что такого в этом майоре? Она смутилась, начала суетиться. Он не заигрывал с ней, был просто вежлив и внимателен к хозяйке квартиры, к сестре своего друга. И вообще, не слишком ли последнее время её мысли заняты мужчинами? Почему она так повелась на ласковые глаза Арджуна, на его влюблённый взгляд. Она начала чувствовать к нему что-то большее, чем дружба. И получила по носу. Хватит с неё «романтики». Завтра начнутся консультации, зачёты, экзамены. Ещё Санджай хочет доснять несколько сцен. Вот на этом и надо сосредоточиться.
     Не хотелось идти в гостиницу, и она медленно брела по улице, вдыхая морозный воздух. Почти у самого крыльца её перехватил Барун. «Ты пропала, телефон вне зоны» - мрачно глядя на неё произнёс он. Алина достала телефон. Разрядился. Она пожала плечами: «Соскучился что ли?»
- Хочу просить, чтобы поговорила с Арджем. Он в отчаяние, не знает, как всё объяснить тебе, помириться.
- Ладно, но не сегодня. Пусть встретит меня завтра после занятий. Хотя… Я сама ему скажу.
                …           …           …
     Утром за завтраком Арджун подсел к ней за столик. Усталые глаза смотрели умоляюще.
- Алина, ты поговоришь со мной, Барун сказал…
- Да, Ардж, я забыла вчера. Знаешь, где находиться МГУ?
Они условились о времени и месте встречи.
     Когда она вышла после консультаций, Арджун уже замёрз в своём легком пальто. Алина быстро затащила его в любимую студенческую забегаловку. Они съели по паре пирожков, выпили невкусный кофе, но она совсем не хотела говорить ни о его невесте, ни о его чувствах, ни о его раскаянии. Она с удивлением поняла, что ей безразлично всё это и не интересно.
     Говорила о будущих съёмках, объясняла, что такое «старый Новый год», который они как раз и собирались снимать через пару дней. И всё же, когда вошли в холл своего отеля, Арджун спросил: «Алина, ты простила меня? Ты поняла, что Сона мне не невеста?» Всё-таки придётся ему кое-что объяснить.
     Они сели за столик в маленькой гостиничной кофейне. Тут делали изумительный кофе по-турецки. «Арджун, ты замечательный друг» - начала она. Он с тревогой заглянул ей в глаза. «Вот давай всё так и оставим – она сделала останавливающий жест, на его порыв возразить – я верю, что ты не считаешь Сону невестой. Проблема в том, что она считает себя твоей невестой. И в этом виноват ты. Ты не объяснил ей и своей семье, что это не так. Боишься их огорчить, боишься показаться грубым, тогда делай то, что хотят от тебя они. Живи ту жизнь, которую тебе придумают твои родственники. Возможно, они лучше знают, что тебе нужно. Но я в этом участвовать не хочу. Не-судь-ба» Алина отодвинула пустую чашку, подхватила свой рюкзачок и махнула ему рукой.
     Через пару часов заглянул Барун, позвал на ужин. За столик к ним подсели Санджай со Светланой. «Ребята – начала Светик – перед возвращением в Индию нужно побольше съёмок на натуре, ещё прогулок по заснеженной Москве и «барахтанья» в снегу. Это же сумасшедшая экзотика для Индии» А Сандж добавил: «Вставим в фильм где-то как воспоминания героев, где-то для связки сцен. Но, главное, при этом…» Замявшись, он посмотрел на любимую помощницу. «Короче – сверкнула она глазами – надо снять поцелуи для русской версии сериала» «Ну надо, надо» – она просительно смотрела то на Алину, то на Баруна.
- В индийской версии это не пойдёт. А в России зрители привыкли, что любовь -  это поцелуи и обнимашки.
«Света, с ума сошла? – Алина обиженно надула губы – в сценарии нет никаких поцелуев. И я, вообще не актриса, не умею я целоваться» Светка хихикнула и обратилась к Баруну.
- Ты то – актёр? Научи эту монашку целоваться.
Он посмотрел в синие глаза и пожал плечами. Конечно, он умел целоваться, но это в жизни. В индийском кино не целуются. Санджай понимал затруднение актёров, но помочь не мог. Это было пожелание российской стороны. Он виновато улыбался и втягивал голову в плечи.

                Глава № 16 Поцелуйчики.
 
     На следующий день Алина и Барун гуляли в Сокольниках и говорили, что целоваться – не вариант сделать фильм интересней. Алине киношные поцелуи казались чудовищными. Барун вообще умел выражать любовь в кино одними только взглядами своих прекрасных глаз, а вместо поцелуя он виртуозно по миллиметру мог приближаться к губам «героини», а сам поцелуй… Да, надо думать, как перед камерой сделать это. Ещё и девчонка - не профессиональная актриса и, если верить, вообще не целовалась…
     Они ходили молча уже почти час. И тут Алина вспомнила. Когда-то давно, она ещё училась в школе, бабушка смотрела русский сериал и там герои целовались… Целовались, как птички: он чуть-чуть прикоснётся к её губам, будто клюнет, потом она так же его, потом он… Это были маленькие поцелуйчики и смотрелось очень мило и совсем не пошло. Можно попробовать… Барун оглянулся по сторонам. Гуляют бабушки с внуками, собачники. Не на виду же у всех… Его менталитет не позволял заниматься этим публично. А Алина, как это не смешно, вообще не целовалась в своей жизни. Нельзя же всерьёз считать поцелуями слабые попытки Арджа прикоснуться к её губам. И ещё ей, как любой девушке хотелось, чтобы первый поцелуй был с любимым человеком. Она вздохнула: «Не-судь-ба» «Давай попробуем порепетировать в гостинице» - осторожно проговорил Барун. Алина обречённо кивнула.
     Камеру взяли у оператора. Встали лицом друг к другу, держась за руки. Алина тихонько режиссировала.
- Камера на ноги. Я медленно поднимаюсь на цыпочки, камера так же медленно поднимается вверх. Наши лица сближаются. Ближе, ближе… Я тихонько, «клювиком», прикасаюсь к твоей верхней губе, потом к нижней… Теперь ты… Уголок губ…
Его руки на её талии, её руки на его плечах. Губы по очереди, медленно и мягко прикасаются к губам напротив, её нижняя губа такая маленькая и… она вся уже в его губах… губы горячие и слегка влажные… Время остановилось…
     Стучат в дверь… Они смотрят друг на друга словно проснувшись ото сна… Оба молчат. Стук повторился и в открытую дверь просунулась голова Арджа. Руки Баруна медленно разжались и он, как в замедленной съёмке опустился на диван.
     На следующий день, Барун подсел к ней за столик и, слегка запнувшись, сказал: «Алина, я вчера…» Она остановила его: «Не надо, не извиняйся, я всё понимаю, увлёкся. Всё хорошо» И сбежала, пробормотав: «Спешу в универ, увидимся»
     Пока ехала на занятия, Алина пыталась понять, что же она почувствовала после вчерашней репетиции и почему так смутилась, когда Барун утром стал извиняться… Ей хотелось знать был ли этот странный поцелуй в конце настоящим. Маленькие «поцелуйчики» были совсем невинными и не вызывали особых эмоций. Они были сродни быстрым поцелуям в щёку при встрече или прощании, только более нежными, почти неощутимыми и немного щекотными. А вот то, что сделал Барун в конце репетиции вызвало странное ощущение. Когда он взял её нижнюю губу своими и, словно пробуя на вкус, мягко сжал, немного раздвинув её губы, она почувствовала лёгкое головокружение. И потом, уже вечером, засыпая она вновь и вновь вспоминала этот поцелуй, чувствуя странное приятное тепло в районе солнечного сплетения, которое начинало расплываться по телу. Она испуганно запретила себе думать об этом, выставив в голове пограничные столбики возле этих мыслей. Если невозможно контролировать свои ощущения, то она будет контролировать свои мысли.
               
                Глава № 17 Съёмки на зимней даче.

      «Прекрасная новость! – похлопав в ладоши, объявила Светлана за завтраком.
     Прекрасная новость состояла в том, что Старый Новый год, Крещение и Масленицу они должны отснять за оставшуюся неделю. Уже арендовали старую дачу в почти безлюдном посёлке рядом с небольшим водоёмом и маленькой церковью. А для Масленицы присмотрели стилизованные под старину деревянные торговые ряды, где можно устроить не только разноцветную народную ярмарку, но и гуляние с танцами и песнями знаменитого ансамбля, специализирующегося на исполнении русских народных песен, выступающего в великолепных национальных костюмах.
     Распространяя позитивную энергию и уверенность, стремительно вошёл Арсений и объяснил, что все договора заключены, дополнительные рабочие наняты и всё будет хорошо, потому что после приёма в индийском посольстве всё для их сериала делается «по щелчку». Конечно по его, Сениному щелчку. Он присел за столик к Алине и обняв поцеловал в щёчку.
- Как ты, Ангелочек? Не обижают? Я совсем закрутился с организационными работами.
«Наверно, не только – улыбнулась она в ответ – ещё и девушки кругом красивые» «И не говори – он подмигнул сидевшему напротив Баруну – прямо здесь встретил такую красотку-индианку. Но не из нашей группы. Я её раньше не видел. Жаль, съезжает вместе с тётей. И почему, Бар, ваши девушки всегда вместе с тётями или дядями?» Барун загадочно улыбнулся. Он не стал рассказывать, как слегка пошантажировал Сону, сказав, что успел сделать пару снимков рождественским утром. А Индия не Россия… Дальше объяснять не пришлось, зато он узнал, что произошло на самом деле. Не сумев соблазнить Арджуна, она просто подсыпала снотворное ему в шампанское. Простенько, но действенно.
                …              …            …
     На старой подмосковной даче снимали самую сексуальную сцену московского сезона. Героиня должна отогреть своим телом замёрзшего в лесу героя-Арджуна.
     На огромном участке уже были расчищены дорожки среди заснеженных кустарников и деревьев. Вдоль забора росли ёлочки, где и решили снимать лес, в котором заблудился герой. А для хороводов вокруг ёлки была отличная площадка в центре усадьбы. Хозяева, по-видимому для таких целей и вырастили у себя большую пушистую красавицу.
     Пока участок весело и деловито обживался осветителями и звукооператорами, рабочими и декораторами, Алина сидела в маленькой комнате на втором этаже и со страхом перечитывала свою часть сценария. Это была версия её рассказа о том, как когда-то спасали замерзающих людей. Если бы она знала, что это ей придется играть! Да ещё с кем!
     Итак, героя Арджуна, замёрзшего в лесу, приносят в дом. Он умирает. Спасти его может только девушка-героиня. Она растирает его руки и ноги, но (о! Боже!), не помогает. Тогда она снимает через голову шелковую рубашку (обалдеть! шёлк зимой), которая долго-долго скользит по её голой спине и скинув её, всем телом прижимается к умирающему. (Бред!)
     Сжав листки со сценарием в руке, Алина уставилась в окно. Внизу наряжали ёлку большими красными шарами и серебряной мишурой.
     Она не сможет этого сделать. Прижаться к нему голой грудью. Медленно на его глазах стягивать блузку. Фу! Она откажется. Прямо сейчас пойдёт…
     В дверь без стука влетела Светлана и затараторила, что Санджай не может объяснить Алине эту сцену, трепетный весь такой. Она хихикнула. Так что поручил это ей.
     Она решительно пресекла попытку Алины отказаться или сыграть одетой, сказав, что никто ничего, кроме её голой спины, не увидит. Да и на что там смотреть? По её мнению, смотреть там не на что. Вот если бы она, Светлана разделась, то из-за спины её пятый номер был бы виден… Она лучезарно улыбнулась, представляя эту картину, но потом вздохнула, вспомнив, что почти обручена, а жених ей ни за что не позволит такие вольности.
     Вглядевшись в лицо Алины, Светик удивлённо присвистнула: «Так вы с ним ещё не …» И закатила глаза.
- А приехали с Урала такие счастливые, довольные, всё время вместе…
Она с недоверием смотрела на подругу, а потом медленно заговорила о том, что рейтинг делать надо, и голую спину даже в Индии показывают, а уж для российских зрителей это даже не эротика, а детский сад. А ещё можно заставить Арджа закрыть глаза. Алина протянула ей сценарий.
- В кадре должен находиться ещё и Барун, как режиссёр, он будет сидеть сбоку и давать советы и указания. Ты же помнишь, что это съёмки кино в кино? Света, что делать? Я не могу!
В её голосе и глазах было отчаяние.
     Стоящий в приоткрытых дверях Барун тоже понимал, что ей невозможно помочь. Даже профессиональные актрисы не все и не всегда могут раздеться в кадре, а тут… Надо рассказать ей про ловушку Соны, может ей будет легче…
     Когда Барун рассказал ей всё, она не поняла, чем это может помочь, но всё же попыталась улыбнуться, а он пообещал, что во время этой сцены не будет на неё пялиться и напомнил, что они с Арджем видели её в купальнике на море. И хотя он делал вид, что раздеться перед камерой дело обыденное, но сам вполне понимал её волнение и нежелание делать это. А ещё, где-то в душе царапало странное чувство неприятия «обнимашек» с Арджем. Её беззащитная нежная кожа… Ощущение её атласной шелковистости, всё ещё чувствовали его пальцы, хотя с их похода в ресторан прошло уже три дня, и он умудрился почти поцеловать её…
     Эти мысли Барун попытался задушить в зародыше.
                …             …            …
     Не смотря на огромные софиты, в комнате, не успевшей как следует прогреться, было прохладно.  Алина в короткой шёлковой рубашке медленно, на носочках подошла к большой деревянной кровати, покрытой лоскутным одеялом. В центре на высоких подушках лежал герой Арджа с бледным лицом и чуть приоткрытыми глазами. Изобразив некоторое душевное смятение (и изображать было не нужно, оно заполняло её душу), она склонилась над умирающим героем и прошептала: «Я не дам тебе погибнуть, я спасу тебя ценой своей чести» Это был полный пафоса бред, рассчитанный на менталитет индийского обывателя и в другой ситуации Алина бы расхохоталась, но сейчас ей было не до смеха.
     Чтобы не видеть глаз Арджа и не встретиться с ним взглядом, она смотрела только на его переносицу, создавая иллюзию взгляда «глаза в глаза». Она подняла руки над головой, завела их за плечи и стала медленно-медленно, буквально по сантиметру в минуту стягивать через голову тонкую кремовую рубашку. Вытягиваясь вверх и слегка покачиваясь из стороны в сторону, как проинструктировали её. Рубашка скользила вверх по спине открывая тонкую талию так удачно подчёркиваемую еле заметным покачиванием её тела. Ложбинка позвоночника и подсвеченная софитами молочная, казавшаяся прозрачной кожа завораживали всех присутствующих. Край рубашки был на уровне лопаток и спереди ещё закрывал грудь, но Арджун, выйдя из роли, смотрел на Алину широко открыв глаза, а на лбу «замерзающего» героя выступила испарина. «Стоп!» - крикнул в отчаянье Санджай. Его надежда отснять щекотливую сцену в один дубль не оправдалась.
     Пока «умирающему» промокали и пудрили лицо, Барун накинул на Алину клетчатый плед и прошептал: «Когда будешь стягивать рубашку через голову перекинь волосы вперёд, на грудь» «Но они завязаны узлом – Алина тряхнула головой – незаметно не получится» «А давай сделаем по-другому. Шпилькой закрепим, а ты её незаметно вытащишь»
В её взгляде было столько благодарности, что сердце подпрыгнуло…
     Подошедший Санджай ткнул пальцем в грудь актёру.
- Ну ты, Барун, профи, так какого… пропустил свою реплику. Где твои по роли режиссёрские наставления актрисе? И ещё не забывай, эпизод снимаем, не прерываясь и ты, после «оживления» героя устраиваешь сцену ревности. А ты, Алина, не просто лежишь на груди у Арджуна, а влюбляешься в него. По волосам, шее, по груди погладь…
Он сам смутился от своих слов, но сердито сведя брови, бросил: «Могли бы и порепетировать» Барун ободряюще подмигнул Алине, а у неё мурашки побежали по спине, то ли от холода, то ли от страха.
- Камера! Мотор!
Всё повторилось сначала. Но когда героиня стянула через голову рубашку все на площадке затаили дыхание, и лишь грудь умирающего героя заметно пульсировала в такт сумасшедшему ритму сердца… легкие светлые волосы мягкими волнами покрыли не только её, но и его тело, а камера взяла крупным планом их лица. Алина провела рукой по его волосам, шее, чуть отстранилась, кончиками пальцев скользнула по плечу произнося слова роли, а затем заглянула ему в глаза и почувствовала страх, уже испытанный в родном городе. Его глаза, как бездна втягивали в себя, его колотящееся сердце, казалось стучит в её грудь… Барун. Где он? Почему медлит… 
     Наконец Арджун произнёс нужную по роли фразу о том, что вернулся к жизни и её подхватили сильные руки, поставили на пол, широкие плечи закрыли от камеры и тут же на плечах очутился плед. А потом Барун-режиссёр и возлюбленный в одном флаконе, начал грозно орать на неё, устраивая сцену ревности. Она еле сдерживала улыбку радости, улыбку облегчения…
                …       …    …
     Перед вечерними съёмками волшебной ночи старого Нового года, следовало перекусить, чтобы актёры в кадре не сметали всё со стола, но Арсений, с машиной набитой провизией где-то застрял. Алина дозвонилась до него почти сразу и услышала: «Ёперный театр!» Это было самое грубое ругательство Сени. Оказалось, он действительно застрял, пытаясь сократить путь, а эвакуатор обещают только через два-три часа.
- Слушай, там недалеко дом Макса, всего километров десять, позвони ему, он поможет, у него какой-то военный внедорожник, тебя вытащат.
Алина продиктовала номер, а сама позвонила Наташе, жене брата и расписала ситуацию. Та укорила, что Алиночка сегодня не у них в гостях, но решила, что у неё уважительная причина и обещала посодействовать. Гости? Боже мой, у них же сегодня годовщина свадьбы!
     Подошла Светлана, сообщила, что пока не приехал Арсений, решили снимать поцелуи под ёлочкой. Эпизод был дурацкий. Герой должен поцеловать героиню, режиссёр недоволен игрой, останавливает несколько раз съёмки и наконец, играет сцену сам, показывая, как нужно целовать.
     Не много ли любовных сцен для одного дня, думала Алина и напряжение всё ещё не отпускавшее после дневного эпизода, росло по мере подготовки сцены.
     Алина-героиня и Арджун-герой стоят возле нарядной ёлки, и он говорит ласковые слова своим мягким чудесным баритоном, он старается заглянуть ей в глаза, но она отводит взгляд и сосредоточенно смотрит на его переносицу. Даже на крупных планах кажется, что она смотрит ему прямо в глаза. Этот секрет давно открыл ей Барун, но только сегодня уже второй раз она применяет его на практике. Голос звучит, как музыка, но не оставляет в сердце следа, слова не доходят до мозга, кажется она перестала понимать хинди…
     Он долго наклоняется к её губам и почти касается их, но его останавливает Барун. Один раз, второй, третий…
- В кадре посторонние!
Звучит голос Санджая. Алина поворачивает голову, видит большой серо-зелёный камуфляжной расцветки внедорожник. Из него выпрыгивает Арсений и ещё кто-то знакомый.
- Сеня, позовите Сеню …
Ей кажется, что она кричит, но тихий шёпот слышат только стоящие рядом актёры. Ёлка наклоняется, а в лицо летит утоптанная дорожка…
                …           …          …
   -  Алине было три года, когда она вылетела через лобовое стекло машины. Она упала прямо в сугроб рядом со мной. Я стоял во дворе своего дома с деревянной лопаткой и строил крепость, для этого и нагрёб большущий сугроб. Пока взрослые сбежавшись к машине, пытались вытащить родителей девочки, я поднял своего «ангелочка» в розовом комбинезоне, а она вцепилась в меня своей ручонкой так, что её не могли разжать. При каждой попытке она начинала плакать и подскакивала температура. Доктор не нашёл никаких повреждений, велел дать аспирин и не трогать. Я спал рядом. Только под утро она отпустила руку, когда температура спала. Вот с тех пор у Алины идёт этот срыв при сильной нервной перегрузке, а помочь могу только я и аспирин… Но вы уже это видели в Индии…  А теперь колитесь кто довёл моего Ангелочка?
Закончив рассказ, Арсений хмуро обвёл присутствующих взглядом.
     В комнате сидели Светлана с Санджаем, Ардж, звукооператор Игорёк, а в отдалении, в нише на диване спала Алина и крепко держала за руку Баруна. Это он успел подхватить её в нескольких сантиметрах от утоптанной дорожки. Сейчас он сидел рядом и всё время прислушивался к её дыханию.
     Светлана объясняла Арсению какие сложные эпизоды сегодня снимали и как не просто было его ангелу без актёрского опыта. О напряжённости между ней и Арджуном все промолчали.
     Пили коньяк, привезённый Арсением. Отказался только Барун и спаситель Арсения Никита Белов, который по просьбе жены Макса, приехал вытащить его машину, но в результате ему пришлось всю дорогу тащить её на буксире. Светлана заварила ему чай. Он медленно пил его исподволь поглядывая на девушку, лежащую на диване и мрачного красавца, которого уже видел однажды с ней возле гостиницы. Память на лица у майора была отличная.
     Он тянул с отъездом, надеясь, что Алина проснётся и он сможет убедиться, что всё в порядке и ей не нужна помощь. Из этой деревни в такую пору можно выбраться только на его вездеходе. И когда Арсений предложил остаться на ночь, он с радостью согласился.
     Съёмки сорвались, а посиделки возле спящей Алины перетекли в тихую попойку. Когда разговоры стали громче и девушка беспокойно повела головой, Барун молча, не глядя по сторонам взял её на руки и унёс на второй этаж в маленькую спальню. Сеня проводил его взглядом и, пробормотав: «Проконтролирую», пошёл следом. Вернулись в обратном порядке. Сначала Арсений. Потом, минут через десять Барун. Он вызывал у Никиты сложное чувство. Майор сам сильный и мужественный человек почувствовал в красавце-актёре волевой стержень неординарной личности, но всё же что-то в нём вызывало тревогу. Было ощущение какой-то мистической связи с этим парнем, увиденным второй раз в жизни. Интуиция для разведчика - это не роскошь, но тут, кажется перебор. Скорее всего эта ниточка между ними василькового цвета. Он усмехнулся своим мыслям, хорошо, что их не слышно, звучит двусмысленно.
     Утром Никита всё медлил с отъездом, хотел увидеть Алину и убедиться, что она в порядке. Слегка размявшись и растерев тело снегом, он решил посмотреть машину Арсения и тут из дома вышла девушка с розовыми, видимо от холодной воды щеками и, не замечая его, стала делать странные движения, как он понял, элементы каких-то боевых единоборств типа каратэ. Пробежав по дорожке подпрыгнула, растянувшись в шпагате и… он успел отпрыгнуть в сугроб, а она, приземлившись рядом, виновато улыбнулась: «Извините, я Вас не сразу заметила». А потом удивлённо воскликнула: «Никита! Это Вы! Я думала, что видела Вас во сне…»
 - Я приехал с Арсением. Вытащил его из сугроба.
Никита смотрел в ясные васильковые глаза и не верил, что вчера её тело казалось безжизненным.
- Значит это вы были в том внедорожнике, мне не приснилось…
Она засмеялась, и он понял, что может спокойно уехать. Но она возмутилась и сказала, что они обязательно должны попить вместе чай или кофе, тем более все спят и ей одной скучно. Конечно она лукавила, одиночество её никогда не страшило, просто очень хотелось посидеть рядом с этим сильным мужчиной, так похожим манерами на её старшего брата.
     И они пили чай заваренный Никитой и говорили о всякой всячине, пока со второго этажа не начали потихоньку спускаться сонные люди. Алина пошла провожать майора, зарядившегося от неё такой лучезарной радостью, что было понятно – в жизни нет проблем. Уезжать не хотелось, но он умел заставить себя делать то что нужно, даже если не хочется. Алина подняла руку, пошевелила пальчиками, да так и стояла, глядя вслед его машине, чувствуя лёгкое сожаление.
                …         …          …
     Санджай, наслушавшись вчера рассказов Арсения, наотрез отказался снимать сцены с поцелуями и подвергать здоровье Алины риску. Ограничились традиционным для индийских фильмов, намёком на поцелуй и долгими взглядами, тем более, что все самые щекотливые моменты уже отсняли накануне.
     Между съёмками наслаждались загородной тишиной и зимней русской природой. Даже экзотическое купание в проруби превратилось в милое приключение. А в сценах масленичного гуляния веселились как дети. Будто и не было камеры и режиссёра. Русский дух и колорит был передан на отлично.
     Арджун по просьбе Санджа прекратил попытки выяснить отношения с Алиной, и она расслабилась, получая удовольствие от загородной жизни и съёмок несложных эпизодов на природе. Всего за пять дней наснимали на несколько серий и Санджай был абсолютно доволен проделанной работой.

                Глава № 18 Прощальная вечеринка. 
               
     Всем спасибо, все свободны. Оставалось лишь собрать вещи. «Русские» серии будут транслироваться ещё не меньше двух месяцев и до съёмок следующего сезона почти месяц. Индийцы уезжали на родину, а остальная часть группы разъезжалась по домам. И тут всем стало грустно.
     Но, до отлёта ещё больше суток, а потому – прощальная вечеринка. Для неё выбрали один из ресторанчиков их большого гостиничного комплекса. Справа от танцпола располагались столики, слева небольшая сцена для музыкантов. Прямо к танцполу выходили широкие ступеньки банкетного зала, расположенного чуть выше основного. Он был отгорожен невысокими перилами, создающими некую иллюзию обособленности.
    Алина взглянув на своё шикарное сапфировое платье так и не решилась его надеть. Вечеринка была недостаточно пафосной для него. Васильковое крепдешиновое с вырезом лодочкой и большим воланам на лифе и подоле, длиной до колена - в самый раз. К нему можно надеть любимые «аквамаринчики» и новое кольцо с голубым бриллиантом.
                …           …           …
     Светик с Санджем непрерывно танцевали уже третий танец подряд. Барун флегматично слушал болтовню Катюхи. Арджун что-то объяснял Сене. Народ лениво шутил. Вечеринка обещала быть слишком томной. Все тосты сводились к одному – как нам было хорошо в Москве, как нам жаль расставаться.
     Их набралось человек двадцать, хотевших попрощаться друг с другом. Катя с Маришей оставались в Москве. Линии их героинь на некоторое время прерывались, а их индийские поклонники отбывали на родину. Санджай должен был ехать монтировать и запускать отснятые серии, а Светлана собиралась в отпуск, навестить родных. Среди технического персонала тоже завязалось немало романтических отношений и коллектив всё время распадался на парочки.
     Ну просто последний звонок в школе, думала Алина. Ей совсем не было грустно. Впереди две недели консультаций, зачётов, зимняя сессия. Наконец-то она сможет полностью погрузиться в то дело которое ей нравилось и давалось легко. Она предложила тост за будущую встречу в жаркой Индии, чтоб как-то растормошить всех, отвлечь от слова «расставание», и тихонько сбежала в дамскую комнату, увидев, что Арджун решился пригласить её на танец. Хотя Барун давно убедил, что история с Соной чистой воды «подстава», лёгкость в общении с Арджем была разрушена и это тяготило.
     Пройдя в отгороженный резной перегородкой коридорчик, где располагалась дамская комната, она столкнулась со Светланой. Потёкшая тушь среди русской зимы, да ещё у самой уверенной и остроумной девушки-администратора – это нонсенс.
- Вы так мило танцевали. Что произошло?
- Он устроил сцену ревности и требует, чтобы я ехала с ним, а мне нужно в Коломну к родителям. Я второй месяц в Москве, а к ним всего раз выбралась, да и то на полтора дня.
Светик всхлипнула, а Алина вытаращила глаза от удивления. Санджай весёлый, умный, тактичный и вдруг Отелло? Она что-то не так поняла, нужно всё прояснить.
- Как только я сказала, что остаюсь, он стал жутко ревнивым, а сегодня сказал, что я тут одна обязательно найду себе парня и при наших европейских взглядах…
Алина вспомнила разговор в доме Арджуна, где Сандж высказал ей ту же мысль. Это представление о европейках у южных мужчин просто неистребимо. Но Санджай и Светлана были такой гармоничной парой, их любовь была видна всем. Нельзя им дать всё разрушить.
- Я верну ему кольцо, которое на Новый год подарил, раз он меня шлюхой считает…
Светлана попыталась стянуть кольцо, усыпанное бриллиантами, но оно сидело плотно на её пухлом пальчике и… и… не снималось.
Алина решительно остановила её руку.
- Вот видишь, не-судь-ба. Я уверенна, он совсем не это имел ввиду. Сложности перевода. Просто он не уверен в себе. Думает, что недостаточно хорош для такой прекрасной девушки, как ты. Придумай что-то, что убедит его в том, что он для тебя незаменим, что он лучший.
- Думаешь?
- Знаю. Я жила с ним рядом почти два месяца, когда сценарий писали. Он очень добрый, очень хороший человек. Я уверенна он любит тебя по-настоящему. Просто другой менталитет.
Поправив макияж и покрутившись у зеркала, Светлана вдруг хлопнула себя по лбу.
- Совсем забыла сказать, там за столиком у стены компашка сидит, четверо мужиков, красавчики с военной выправкой…
- Так может Сандж прав?
Алина с улыбкой глядя на неё, качала головой.
«Да я не к тому – махнула рукой подруга – среди них тот парень, что Сеню в лесу вытаскивал, ты его утром провожала, ворота открывала. Друг твоего брата, кажется. Подойти к нему поздороваться что ли?»
- Светик, либо Санджай, либо подойти к столику с кучей красавцев…
Алина еле сдержала смех. Вот и доказывай, что мы скромны и невинны.
     Они уже подошли к ступеням, ведущим в банкетный зал, когда Алину негромко окликнули. Она повернула голову. Перед ней стоял Никита Белов. «Алина, я могу пригласить Вас за наш столик? – Он взглянул на Светлану и добавил – Конечно, вместе с подругой» «Вряд ли это удобно» -растерялась девушка. «Удобно, удобно» - влезла подруга, но под взглядом Алины тут же пошла на попятный и добавила, что её ждёт жених, а вот синеглазая красавица абсолютно свободна.
     Друзья Никиты были подтянуты, стройны и вполне тянули на Светланино определение «красавчики». Открытые славянские лица людей, которым нечего скрывать, возможно немного простоватых, но определённо образованных и неплохо воспитанных. Алина сразу определяла военных, даже в штатском. Повидала их среди приятелей старшего брата.
     Она без смущения познакомилась с друзьями Никиты, двое из которых оказались бывшими сослуживцами, а один хирургом военно-медицинской Академии Санкт Петербурга, когда-то по его выражению «заштопавший» героя. Пригубив с ними шампанского, бокалы с которым подняли за неё, после тоста полного превосходных степеней, Алина попыталась откланяться, сославшись на то, что она здесь с компанией друзей и кивнула в сторону банкетного зала.
     Все, кроме Никиты, подняли головы вверх, где вполне просматривалась актёрская тусовка, а возле перегородки вполоборота сидел брутальный красавец из-под ресниц наблюдавший за происходящим внизу. Ещё один, не менее красивый актёр, стоял возле него двумя руками сжимая перила. «Да, наше дело безнадёжно» - слегка присвистнул один из офицеров, светло-русый с серо-голубыми весёлыми глазами Роман. «Но мы не можем отступить без боя» - возразил Стас, кареглазый шатен с модной небритостью на щеках. «Никита, не молчи, помоги уговорить свою лесную нимфу» - подключился хирург, узколицый с пронзительным взглядом тёмно-серых глаз.
«Лесную нимфу»? Это обо мне? Алина не успела додумать мысль до конца…
- Алина, Ваша слава и популярность, после танца с Верховным в нашей армейской среде перешла все границы. Танцевать с Вами это большая удача и честь для любого офицера. Я прошу… Мы просим потанцевать с нами… Ну хотя бы по одному кругу.
Только договорив до конца, Никита посмотрел ей в глаза, в которых мелькнуло разочарование. Мелькнуло и тут же скрылось за ироничной усмешкой.
- А я, наивная чукотская девочка решила, что интересна сама по себе.
Она вздохнула и весело обвела взглядом удивлённо уставившихся на неё мужчин. Конечно же, она красавица. Удивительная красавица. Она прекрасна, как сказочная принцесса. Её глаза как чистое летнее небо, как море в солнечную погоду…
     Алина еле остановила этот поток комплиментов, помотав головой и подняв руку.
- Всё, я поняла: кто царь? Я царь! Я просто пошутила… Сдаюсь. Конечно, я потанцую с каждым. Даже можете сделать сэлфи. Если захотите.
В это время кто-то обнял её за плечи и грозным голосом произнёс: «Проблемы?» Алина подняла голову. Арсений заглядывал ей в глаза, готовый защищать от всего мира.
- Всё хорошо. Это друзья Никиты Белова. Помнишь его?
- Ещё бы! Мой спаситель.
Компанейский и лёгкий Сеня тут же перезнакомился с друзьями майора. Поднял тост за «наш надёжный щит» и его лучших представителей в лице Никиты и его друзей. А когда заиграла музыка подхватил Алину со словами «сто лет не танцевал с любимой партнёршей» и повёл её на танцпол.
- Ангелочек, тебя надо спасать?
- Нет, Сеня, я хочу потанцевать с этими ребятами.
- Что надоели танцы с индийскими профессионалами?
- Наш президент в танцах тоже не профи, однако…
- Нашла с кем сравнить.
Он внимательно посмотрел ей в лицо и добавил: «Боюсь спасать придётся твоих индийских друзей, «динамо» ты моё. Что им сказать?»
- Скажи, что это поклонники моего танца с президентом, а моё общение с ними просто «автограф» на память.
Она хихикнула, а Арсений довольно улыбнулся: «Моё воспитание. Прикрою»
     Он подвёл Алину к столику Никиты и его друзей. Она танцевала с офицерами, слушая восторженные комплименты и от души смеялась над невинными остротами. Все друзья майора неплохо танцевали любимый Алиной вальс и были приятными собеседниками, но сам он не делал попыток танцевать с ней и Алине пришлось спросить его почему. Он смутился.
- Мы так надолго отвлекли Вас. Я просто не хочу злоупотреблять…
- Вы можете ещё немного «злоупотребить», если хотите, конечно…
Алина сама протянула ему руку под внимательными взглядами его друзей.
     Он был так же высок, как Барун и ей приходилось приподнимать лицо, чтобы заглянуть в его светло-карие глаза, похожие на янтарь… Как у тигра, подумалось ей, хотя…  почему как у тигра, от них не исходит опасность, просто чувствуется сила и уверенность…
     «Алина, Вы завтра уезжаете?» - прозвучал вопрос, выводя её из задумчивости.
- Нет, что Вы, Никита, у меня сессия. Я ещё почти месяц в Москве. Уезжают только индийцы. Большие каникулы у всех.
- Где же Вы будете жить?
Она беззаботно улыбнулась.
- Не знаю. Здесь номер оплачен до завтрашнего вечера. Но я могу уехать к Максу или у Арсения поживу.
Танец закончился, и она подошла к новым знакомым попрощаться. «Алина – остановил её Никита – Вам удобней будет в своей квартире. Я могу пожить у друзей, это не проблема» Голос его звучал встревоженно, и она улыбнулась ему: «Не надо, не парьтесь»
- Но всё же, мне не нравится, что из-за меня…
Она махнула рукой, не дав ему договорить. Слегка приподняла глаза и увидев фигуру Арджа маячившего над перилами, сказала: «Всё, пора». Протянула руку. Каждый из офицеров поцеловал эту нежную, теплую, а главное, побывавшую в руке Верховного маленькую ручку.
     Вернувшись в банкетный зал, Алина решила не обращать внимания на перевёрнутое лицо Арджуна, но, оказалось, что её отсутствие и общение с посторонними мужчинами было замечено всей группой и пришлось отшучиваться и объясняться, и конечно, танцевать со всеми. А когда объявили «белый» танец, она всё же пригласила Арджа, который не решился её даже упрекнуть и был всё ещё немного скован.
     Начали расходиться Сеня спросил, когда она хочет переехать к нему и тут Алину осенило, что от её дома удобнее всего добираться до университета. И она приняла решение.
     Подойдя к Никите, сказала, что хочет поговорить. Они вышли в холл перед рестораном и тут девушка почувствовала волнение. Злясь на себя, спросила: «Никита, Ваше приглашение ещё в силе? Я могу переехать домой?» «Да, я завтра же съеду» - кивнул он.
 - Нет, ни за что. Вы не должны уезжать, просто потерпите меня три-четыре недели. Я поживу в классе – в комнате с балетным станком. Там есть шкаф и диван. Там отдельный санузел с душем. Мне будет удобно.
- Но мне не сложно. Я освобожу Вам вашу спальню и комнату.
- Не нужно, иначе вынудите меня поселиться у Арсения, а от него до МГУ две пересадки.
«Хорошо» - сдался Никита.
- Я приеду после шести вечера. Вам удобно?
- Удобно. Я могу помочь с переездом.
- Хорошо. Приезжайте к шести.
                …        …    …
         Алина стояла у окна в своём номере. Опять шёл снег, как будто на дорожку индийцам. На эту красоту она могла смотреть бесконечно, как на огонь или воду…
     Барун подошёл сзади и заключил её в кольцо своих рук, как в сцене их фильма. С улыбкой в голосе произнёс: «Очень красиво, но очень холодно. Какие должны быть сердца… Кого ты хочешь похоронить под этой белой холодной красотой?»
- Ха-ха, как смешно. Я опять не закрыла дверь?
Алина убрала его руки, продолжая смотреть в окно.
- Что, тоже не хочешь спать? Сегодня была странная вечеринка. Все, как капли ртути раскатились по сторонам парами, да так и не соединились в целое…
«Но ты «откатилась» дальше всех» - усмехнулся он. «Не могла отказать друзьям брата» - пожала Алина плечами.
- А Санджай сказал, пока тебя не было, красивый длинный тост, но вкратце, он призвал не забывать своих друзей и любимых в разлуке.
Алине показалось, что в его голосе прозвучал лёгкий упрёк. Да, пожалуй, она сегодня слишком оторвалась от коллектива, тем более это последний их вечер в Москве. «А хочешь, Бар, мы с тобой выпьем за этот тост, у меня где-то остался коньяк» - неожиданно даже для себя предложила Алина. Она уже сегодня выпила свою «норму», но что-то было в голосе и взгляде друга…
     Она достала бутылку и бокалы, протянула ему. Когда выпили пару глотков, Алина спросила: «Как же Санджай произносил этот тост? Я думаю не сводил глаз с прекрасной Светланы» «И как догадалась – насмешливо ответил Барун – вы, русские девушки очень любите подразнить своих парней»
- Да мне самой жалко Санджа, Светик иногда увлекается, забывая о его тонкой творческой натуре…
- А тебе не жалко Арджуна? Ты кокетничала на глазах у всех с этими парнями.
Явственно прозвучал упрёк.
- Какой прогресс! Я кокетничаю! Сеня говорит, что я всё время пытаюсь дружить с мужчинами, а не соблазнять их.
Неприкрытая ирония в её голосе вызвала усмешку в ответ. Эта русская девчонка совсем не понимает их менталитета. И, похоже, Арджа можно только пожалеть, не любит она его. Этот вывод вовсе не расстроил, но вызвал чувство вины. Барун быстро налил коньяк в оба бокала и обалдел, когда Алина выпила свой одним глотком.
     Да она сама от себя обалдела. Что с ней? В голове кавардак и странное волнение. Понять бы отчего. Коньячное тепло разлилось по телу. Рядом свой в доску уютный Барун и можно спокойно поболтать о том, что было сегодня, о каких-то странных мыслях и чувствах.
- А вот ты, Бар, такой опытный, такой весь любимец женщин, как определяешь, что влюбился?
- Это секрет. Страшный секрет.
Он улыбался, делая смешную рожицу.
- Ну расскажи мне секрет, а я расскажу свой секретик.
- Секрет про что?
- Про «влюбление», про то как ты понимаешь, что влюбился.
- Нет, я слишком трезвый для этого. Трезвомыслящий.
- Тогда наливай, выпьем ещё.
Она беззаботно махнула рукой, а он с сомнением посмотрел на неё.
- Думаешь, надо?
- Думаю надо, тем более завтра разъедемся, а я так и не пойму влюблялась я в Арджа или нет…
Он налил ещё, правда ей поменьше, и она снова выпила сразу всё. «Говори» - Алина уставилась на него своими откровенными, немного «плывущими» от алкоголя глазами. «Хорошо – он тоже выпил одним глотком свой коньяк - слушай»
- Я не влюблялся уже сто лет. А потом, случайно, поцеловал одну очень смешную и странную девушку, и крыша моя улетела, как говорят у вас.
- Вот просто поцеловал, и сразу улетела? А как это? Как ты понял, что летит?
- Ну, как говорят в кино: бабочки в животе и сердце…
- Но крыша – это мозг?
- Ну да, мозг, но ведь он «улетел», отключился, вот и остались только ощущения… Голова не работает.
- Если голова не работает – это, наверное, инстинкты или гормоны.
- Нет, малышка, глупая, когда гормоны и инстинкты голова включается сразу после…
Он с сомнением посмотрел на девушку, не договорив фразу, слишком откровенную для неё, но всё же закончил мысль.
- Не важно, включается быстро, а вот когда «улетела», уже ничего себе не объяснишь. Вроде бы с логикой всё в порядке, а тело не слушается. Сердце уговорить невозможно…
Он быстро взглянул на неё, испугавшись, что поняла… что поймёт… Она смотрела задумчиво и странно, но слава богине, не поняла, что он говорит про тот их поцелуй во время репетиции, который и поцелуем-то назвать было невозможно.
- Это значит, чтобы понять, обязательно надо поцеловаться? Что, всё время целоваться, пока не найдёшь своего человека? Ерунда какая…
Он фыркнул и спросил, чтобы отвлечь её от этой мысли: «А какой у тебя секретик? Обещала рассказать»
- Ну, у меня тоже… было…
- Говори.
- Меня поцеловал один человек.
Сердце у Баруна прыгнуло. Конечно, чего он ожидал? Что она… невинна? Алина быстро взглянула на него и отвела глаза, но продолжила: «Это был очень маленький поцелуйчик, он остался не в голове, а где-то здесь…» Она показала на солнечное сплетение и даже пуговку на своей белой рубашке расстегнула, мелькнув пятнышком голого животика, глупая.
- А я даже не знаю был это настоящий поцелуй или нет, ведь он поцеловал только здесь…
Она потрогала пальчиком нижнюю губу… У него внутри что-то дрогнуло. Неужели думает, что я забыл? Но, взглянув на её лицо из-под ресниц, понял, что она и правда не понимает, что он всё помнит, ведь он в её глазах ловелас.
- И что ты чувствуешь?
Она приложила палец к губам, «только никому не говори». Он кивнул.
-  Когда я думаю об этом «поцелуйчике», он начинает расти, расти и становится всё больше, заполняет всё тело теплом…
Нет, я не могу говорить об этом. Я выставила в голове пограничные столбики, чтобы охраняли, не давали мыслям туда заходить.
     Что-то разрасталось в солнечном сплетении у Баруна от её рассказа, когда он заметил боковым зрением Арджа, стоящего с бутылкой в руке, слушающего их разговор…
     Они сидели с ногами на диване, оба в белых рубашках, склонившись головами друг к другу и говорили о пограничных столбах… Барун всегда говорит с ней о всякой ерунде, а ему хотелось говорить ей о любви и звёздах, но она не с ним, и он сам виноват… Арджун тихо вышел, прикрыв дверь номера, добрёл до своего и рухнул в постель. Глаза закрылись сами собой и перед ним появилось лицо Алины. Зазвучали её слова, сказанные в кофейне.
- Дело не в том, что ты не считаешь Сону своей невестой, дело в том, что она считает иначе. Это ты позволил ей так думать…  Я в эти игры не играю. Не-судь-ба.
      Она плывёт в голубом небе и улыбается ему, улыбается…
     А Барун с Алиной сидели голова к голове и он, видя, что она засыпает, отнёс её на кровать. То, что он чувствовал сейчас не случалось в его жизни много лет и он не верил, что это будет когда-то возможным. Он уложил девушку, и она свернулась калачиком, доверчиво положив свою голову ему на руку. Он осторожно попытался вытащить её, но она взяла его за запястье, останавливая. Пробормотала сонным голосом: «Посиди со мной. Твоя девушка не обидится…»
- Какая девушка?
- Ну какая там у тебя… очередная…
Да, её мнение о нём то ещё…  Он сидел рядом, а в голове крутилась пластинка про поцелуйчик, который живёт где-то в её животике, про пограничные столбики…
     Он смотрел на её спокойное лицо, на золотистую прядь волос, упавшую на щёку, которую нужно убрать, чтобы не мешала. От прикосновения она повернула голову и вытянула ноги, откинув руку в сторону. Под расстёгнутой пуговкой показался кусочек её живота, как раз в районе солнечного сплетения… Он не понял, как сделал это, но очнулся только тогда, когда губы скользили по нежной шёлковой коже, а его тело второй раз за эту ночь доказывало ему, что он рядом с ней не только друг…
     Сжав кулак и собрав остатки воли и порядочности, он отстранился от её беззащитного тела и, накинув ей на ноги покрывало, вышел из номера, повесив на ручку табличку «не беспокоить».
                …          …          …
    Он увидел её только на следующий день в холле гостиницы, недалеко от рецепшена. Она стояла рядом с большим чемоданом и дорожной кожаной сумкой, болтая с Арсением. Её волосы светились, как золотая аура, глаза излучали синий свет на всех, на кого падал её взгляд. Она была хороша, как никогда прежде. Она не была смешной и милой девчонкой, которая веселила и развлекала его, которая нравилась ему, но была простой и доступной для общения. Вчерашний вечер изменил всё. Сейчас перед ним стояла богиня, с которой трудно заговорить, потому что у него нет темы достойной её. К ней нельзя прикоснуться, потому что тело взорвётся от желания и погибнет в муках…
     «Барун – Алина тронула его за плечо – я зову, зову, а ты не отвечаешь. Ещё не отошёл от вчерашнего?» Его передёрнуло. Неужели она почувствовала, что он целовал её. «…От вчерашнего нашего перепоя…» - её глаза смеялись, а он превращался в Арджа и тупо не понимал о чём она говорит.
- Представляешь, Сеня, мы с Баром вчера после ресторана коньячку добавили, так я не помню, как мы по койкам разбрелись.
Она болтала, как ни в чём не бывало. Значит, не помнит, с облегчением подумал он, не помнит, как выбалтывала «секретик», как он укладывал её спать, как целовал…
     С улицы вошёл майор Белов и направился к ним. Поздоровавшись со всеми, кивнул на Алинины вещи: «Это ваши?»
- Да, можете забрать, я уже попрощалась почти со всеми.
Она повернулась к Баруну: «Я поживу пока дома. До встречи. Созвонимся» Обняла его за шею и поцеловала в щёку. Осмотрела с головы до ног.
- Нет, не отошёл ещё от вчерашнего, надо было полечить тебя. Выпей в аэропорту коньячку, а с собой возьми минералочки. Хотя, в самолёте и так напоят.
И она широко улыбаясь подняла руку и пошевелила пальчиками «пока-пока».
     За ней давно закрылась дверь, а он всё ещё видел её, стоящую посреди холла с поднятой рукой. Он действительно не отошёл от вчерашнего. Она права. Надо лечиться.

                Глава № 19   Московские каникулы.

     Прошло всего три дня, как Алина, простившись с друзьями переехала в свою квартиру, а жизнь в Индии и съёмки казались далёким и странным приключением.
     Ей было очень уютно в своём привычном мире. Она ездила в университет, слушала лекции, засиживалась в библиотеке. Понимая, что многое пропустила, занималась по вечерам дома.
     Она жила в комнате с большим зеркалом на стене, которую бабушка-балерина называла классом и всю жизнь по привычке начинала день с балетной разминки у станка. Её осанке и гибкости, благодаря этому, даже сейчас на восьмом десятке можно было позавидовать.
     Попытку Никиты отдать ей большую часть квартиры с залом, гардеробной и спальней, Алина отмела сразу. На три-четыре недели вполне достаточно того минимума мебели и удобств, что располагались слева от кухни. Планировка квартиры вполне позволяла жить автономно, не мешая друг другу. Только кухня, расположенная посередине была одна. Но Никита уезжал из дома на час раньше, а на ужин Алине вполне хватало йогурта или кефира. Обедали оба вне дома.
     Перед сном, выключив свет, Алина стояла у окна и смотрела на заснеженную улицу, огни машин, светофоров и уличных фонарей. Всё было родным, милым и совсем не хотелось думать о том, что скоро придётся уезжать в шумную, яркую, беспощадную жару. Но вариантов нет. Сериал имеет огромные рейтинги и будет сниматься ещё очень долго.
     А ещё Алине не хочется возвращаться к тому накалу страстей, которыми просто пропитан воздух рядом с индийскими красавцами-актёрами. Даже она, благоразумная девочка, нацеленная только на учёбу, чуть было не потеряла голову. Но сейчас мысли о любви и поцелуях улетучились сами собой, и она вновь обрела гармонию, в которой всегда пребывала её душа.
                …           …           …
     Никита постучал в дверь.
- Алина, Вы опять не ужинали. Хотите курочку-гриль? Я сам готовил.
- Никита, не беспокойтесь обо мне, ужинайте, я позже выпью кефир.
- Но… курица большая, я рассчитывал на Вас. Вы уже третий день не ужинаете…
Похоже проще согласиться, чем объяснить почему нет.
- Хорошо, я сейчас подойду.
Курица- гриль действительна была вкусной.
- Алина, хотите вина? Испанское, красное сухое.
- Откуда знаете, Никита? Я именно такое люблю. Макс подсказал?
- Да, Максим говорил когда-то, что женщины в его семье любят именно это вино. Так Вам налить?
 - Нет. Не откажусь. Наливайте.
Алина сделала глоток. Никита смотрел вопрошающе. Она улыбнулась.
- Да, мне нравиться.
- Давайте выпьем на брудершафт.
- Хорошо, мне тоже неловко, что Вы мне «выкаете», но целоваться не будем.
«Что Вы, я бы не рискнул» - усмехнулся Никита. Они «чокнулись» и перешли на «ты».
- Никита, я не сильно Вас… тебя напрягаю, живя здесь?
- Что Вы… ты, конечно нет, тем более это твоя квартира.
Разговор был лёгким. Майор не корчил из себя ни мачо, ни героя. Комплименты делал тонко и вскользь, не смущая девушку своим вниманием.
- Ну что же, Никита, Вы … ты готовил, я мою посуду.
Алина не была белоручкой. В её семье, где было четверо мужчин, мама всегда привлекала дочку к хозяйству. Но Никита стоял насмерть.
- Нет, такие ручки под горячую воду – ни за что.
     С этого дня общие ужины стали традицией. Чаще готовил Никита, реже Алина, а иногда они что-то покупали в кафетерии на первом этаже их дома. Главное, что им нравились вечерние разговоры на кухне.
                …             …           …
     Традиционный зимний бал в военной Академии был мероприятием официальным и консервативным, однако кроме официальной части с речами и награждением была хорошо организованная «культурная» программа: танцы под военный оркестр и столы с изысканной закуской. Конечно, всё чинно благородно, офицеры с жёнами и танцы исключительно бальные.
     Никита, получивший приглашение на два лица, решился пригласить Алину. Она не смогла отказать.
- Какой дресс-код, Никита?
- ?
- Что я должна надеть?
- А есть разница?
- Так, понятно. Что ты наденешь?
Он пожал плечами, а она поняла, что решать придётся самой.
     В день зимнего бала Алина старательно уложила волосы. Мягкие завитки светлым водопадом спускались на плечи и спину, а наверху их удерживала небольшая косичка, шедшая вдоль лба и щеки. В неё были вплетены маленькие сапфирчики и бриллиантики специально сделанные для этой цели в форме бусинок, нанизанных на прозрачную силиконовую нить. Маникюр, педикюр, макияж, всё было чуть ярче, чем обычно.
     Алина вглядывалась в своё отражение и почему-то волновалась. Глаза сияли синим огнём, розовые губы, тронутые прозрачным блеском, казались более пухлыми и влажными. Но какое платье? Крепдешиновое ярко-синее, в котором была на последней вечеринке, и Никита уже видел её в нём, или сапфировое атласное с неровным нижним краем, подбитым тонким вологодским кружевом, которое будет загадочно «мелькать» во время танца, особенно вальса. Оно шикарное! Она в нём, как принцесса, но ей ни разу ещё не удалось надеть его. Какой всё же дресс-код? Может маленькое чёрное? Это всегда беспроигрышный вариант. Алина накинула халатик и решительно направилась к Никите, он должен хоть что-то сказать. Она же не была на таких праздниках, где военные мужчины и их, видимо серьёзные женщины… Она вышла из комнаты. В конце коридора в пол-оборота к зеркалу и к ней стоял высокий, с отличной выправкой офицер в парадной форме. Ого! Он великолепен! Алина тихонько ретировалась обратно в свою комнату. Хорошо, что Никита её не заметил. Конечно! Атласное сапфировое! И каблук повыше.
     Алина полностью готовая, вышла в пустой коридор, быстро на цыпочках пробежала к шкафу и накинула свою длинную соболью шубу. Пусть Никита увидит её уже там на балу. Застёгивая пуговицы, она повернулась к зеркалу и в его отражении за своей спиной увидела красавца-военного. Он смотрел ей прямо в глаза, и Алина почувствовала, что её обдаёт жаром от этого взгляда. Быстро вдохнув, она попыталась улыбнуться: «Пойдём?» Он молча кивнул.
     В фойе, скинув шубку на руки майору, она огляделась, поведя глазами из стороны в сторону и поняла, что платье выбрала правильно. Дамы были весьма дорого и ярко одеты. Обернулась, ища глазами Никиту. Он стоял в двух шагах от неё и его взгляд выражал полное восхищение. Она кивнула ему и подумала, что не одна восхищена сегодня.
     Они поднимались по мраморной лестнице, застеленной красной ковровой дорожкой. Поднявшись на один пролёт, отразились в огромном чистом зеркале. Алина держала Никиту под руку, её глаза светились радостью, розовые щёки горели. Он пытался скрыть волнение, охватившее его. Девушка была ослепительна сегодня, но похоже, боевой офицер напрочь лишился дара речи, не в силах выговорить даже маленький комплимент, только глаза кричали, и приходилось прятать их, опуская ресницы.
      Торжественная часть была короткой, но внушительной. Апогеем было появление Верховного. Речь его была лаконичной, адресной и в тоже время проникновенной. В заключение он объявил о награждении и сам лично вручил офицерам награды. Двоих наградили звездой Героя России. Одним из них оказался Никита Белов. Алина, вечная патриотка, смотрела с восхищением. Когда он вернулся на место с сияющей звёздочкой на груди, она сжала его руку и шепнула: «Я знала, ты – Штирлиц» Торжественная часть закончилась.
     В большом зале Верховный ещё раз пожимал руки награждённым офицерам. Алина стояла в это время за плечом у Никиты и улыбалась президенту, как старому знакомому. И он узнал её. Правду говорят, что у него профессиональная память на лица. «Кажется мы встречались с Вами на приёме в посольстве Индии?» - слегка наклонив голову и улыбаясь одними глазами полувопросительно произнёс он. «Да – кивнула Алина и зачем-то добавила – Вы пригласили меня на тур вальса» Улыбка сияла на её лице, а в голове проносилось, какая же она дура…
- Ну что же, продолжим традицию, откроем и этот танцевальный вечер.
В его голосе был лишь намёк на вопросительную интонацию, и обратившись к Никите он вежливо добавил: «Вы позволите пригласить Вашу даму?» Никита в этот вечер уже не мог потерять дар речи, он его потерял ещё в фойе, увидев Алину во всём блеске её красоты, подчёркнутой великолепным нарядом. Он лишь кивнул головой, что означало «да». Верховный протянул Алине руку и повел её в центр зала. Тут же заиграла музыка. Это был старинный вальс «На сопках Манчжурии» Странный репертуар, подумала бы в другой раз она, но с таким партнёром ей подходил любой.
     Они поплыли по залу. Алина, надевшая сегодня туфли на самом высоком каблуке, была выше Верховного на полголовы, но не ощущала этого, так свободно и легко он кружил её в танце… Я не выше его, я длиннее, усмехнулась Алина своим мыслям, в этой стране он – выше всех, и как уверенно ведёт…
- Как продвигается ваш русско-индийский проект? Есть какие-то трудности?
- После встречи с Вами, все трудности исчезли. Мы завершили зимние съёмки в Москве.
- Но Вы ещё здесь.
- Я сдаю последние экзамены и скоро тоже улечу в Индию.
- А как же ваш жених, кажется героя зовут Никита Белов?
Алина замешкалась с ответом, и он пристально заглянул ей в глаза.
- Ну, он не жених…
Алина не знала, что в такое место не приглашают девушек без статуса жены или невесты, а Верховный знал.
- Странно. Он не делал Вам предложение?
У неё явно что-то отключилось в голове, и она брякнула: «Вообще-то мы даже не целовались… Я вообще никогда по-настоящему не целовалась…» (Заткнись, дура, пролетела светлая мысль, с кем разговариваешь, жаль поздно.) «Ой» - добавила она, а Верховный, снисходительно улыбаясь спросил: «Как же снимаясь в кино можно не целоваться?»
- О! Вы не видели индийских фильмов! Там герои только делают вид, что целуются, всё очень целомудренно.
- Но кавалер Золотой Звезды нравится Вам?
- Разве он может не нравится? Он – настоящий Герой. И… он очень красивый.
Музыка продолжала играть, но никто не решался вступить на площадку, где Верховный кружил в вальсе прекрасную синеглазую девушку и оживлённо с ней разговаривал.
     Когда танец закончился, он сдержанно улыбаясь подвёл её к Никите и прежде чем откланяться, понизив голос сказал молодому офицеру: «Правильная девушка, майор, поцелуй её по-настоящему, не тяни» И уже громко, пожав ещё раз руку, сказал: «Спасибо за службу» «Служу России» - ответил Никита, всё ещё пытаясь понять предыдущую фразу. Когда он перевёл взгляд на Алину, в его глазах стоял священный ужас. Что могла наговорить Верховному эта девчонка, если он дал ему такой совет?
      Заиграла следующая мелодия, а он всё ещё стоял столбом. К Алине подходили офицеры, приглашая на танец, но она ждала, когда Никита «отомрёт» и отказывала. Он не «отмирал» и когда, пожилой генерал пригласил её, она не смогла отказать. Пятидесятилетний генерал, казавшийся девушке глубоко пожилым человеком, танцевал легко, весело шутил и делал весьма изысканные комплименты. Отвечая ему в тон и слегка смущаясь от обилия превосходных степеней в его оценках относительно её, Алина краем глаза следила за Никитой. Тот продолжал стоять на том же месте, не меняя позы. Что же сказал ему президент? А вот и Макс, её брат, что-то говорит другу, подталкивая под локоть уводит в сторону бара.
     Алина танцевала, не пропуская ни одного танца. Офицеры хотели прикоснуться к той, с кем сам Верховный открыл этот бал. К тому же девушка была красива, стройна и не дура, как смогли убедиться те, кто сумел поговорить с ней.
     Наконец, оркестр объявил перерыв. За столиками, накрытыми за колоннами по периметру зала зазвучали тосты за Главнокомандующего, который давно уехал, за Родину, за дам, за боевых друзей. Подполковник, с которым Алина танцевала последний перед перерывом танец подвёл её к столику, где сидели Максим с Наташей, Никита и ещё двое незнакомых ей офицеров. Кавалер не сводил с неё восторженных глаз и уговаривал: «Алина, может хотя бы на минутку к нашему столику…» Никита вскочил, отодвинул свободный стул для девушки, а Макс вежливо, с улыбкой отправил подполковника отдохнуть.
     Алина, улыбаясь сразу всем, сказала тост: «Я хочу выпить за тех, кто защищает нашу Родину, кто позволяет нам жить в мире и радоваться чистому небу над головой. За Вас, герои!» Тост достаточно банальный, произнесённый такой прекрасной девушкой был принят на «Ура».
     Поболтать с Наташей о детях, Алининых племянниках, не удалось. Всех интересовало о чём она говорила с Верховным. Алина пожала плечами, не пересказывать же те глупости, которые она наболтала от смущения... Но под напором, всё же ответила: «О любви» И посмотрев на Никиту, добавила: «И о любви к героям России» Начались шуточки на эту тему, но сам новоиспечённый герой продолжал молчать. Один из офицеров, сидящих с ними за столом попросил: «И всё же, Алина, хотя бы намекните, чем Вы так развеселили В.В.?» «Это закрытая информация» -  пошутила она, но никто не принял это за шутку. Да, подумала она, контингент тут специфический.
     Вновь зазвучала музыка и Алина повернулась к Никите.
- Я хочу танцевать.
- Но ты всё время танцуешь.
Он наконец-то заговорил, правда каким-то «подсевшим» голосом.
- Но я хочу с Героем России.
- С кем?
Макс, наблюдавший за этим разговором, засмеялся и хлопнул друга по плечу.
- Не тупи, девушка тебя танцевать приглашает.
А к их столику уже спешили желающие потанцевать с Алиной. «Ого, распиарил тебя Верховный, сестричка» - хохотнул Максим, но Ната с укоризной сказала: «Она и без этого пиара всегда нарасхват»
     Танцуя, Никита молчал, не находя темы для разговора, а Алина даже не пыталась его разговорить. Она лишь тихо улыбалась, встречаясь с ним глазами. После танца, они столкнулись с колоритной парой. Коренастый полковник с седоватой головой и стальным блеском светло-серых глаз под руку с молодой и красивой женщиной. Черноглазая платиновая блондинка в черном кружевном платье с глубоким декольте. Шикарное сочетание, подумала Алина, и в декольте есть что показать, не то что у меня. В это время, слегка наклонив голову мужчина поприветствовал майора и с улыбкой кивнул Алине. Его спутница загадочно улыбаясь прикоснулась к руке Никиты и заговорила очень сладким тягучим голосом: «Ники, дорогой, мы подошли поздравить, я всегда знала, что ты станешь героем, мы женщины чувствуем такие вещи» Она кивнула Алине как сообщнице.
- Вы… э-э-э…
- Алина, меня зовут Алина.
- Да, да, а я Елена. Елена прекрасная, так меня называют иногда. Вы согласны, что Ники должен был стать героем?
С удивлением чувствуя неприязнь к этой шикарной женщине Алина ответила: «На мой взгляд человек по жизни либо герой, либо нет. Никита и без «звезды» был для меня героем» «Это всё? - она с удивлением услышала жесткий тон Никиты – тогда мы пойдём» И он, взяв Алину под локоть быстро пошёл в сторону небольшого фойе, примыкающего к танцевальному залу. Заинтригованная, она молча подчинилась ему, думая на ходу, что хорошо хоть дар речи наконец, вернулся к герою.
     Он остановился перед окном с пышными кремовыми шторами. Алина молча стояла рядом. Она смотрела на него сбоку, разглядывала окаменевшее злое лицо. Они были не так давно знакомы, и она никогда не видела, чтобы он злился или был раздражён.
     Помолчав ещё пару минут, Алина дотронулась до его плеча.
- Никита, ты злишься? Кто эти люди?
Он, словно проснувшись, провёл рукой по лицу и всё так же жёстко ответил: «Никто. Они мне никто». Она не стала больше расспрашивать. Ладонями повернула его голову к себе и нарочито капризным тоном сказала: «Если ты сейчас же не будешь танцевать девушку, не будешь разговаривать с ней, не будешь ухаживать за ней, девушка обидится и уедет жить к брату» Пока она говорила он смотрел в весёлые глаза и окончательно просыпался. В конце её монолога он уже сумел улыбнуться и кивнул головой: «Я полностью в твоём распоряжении, приказывай… Только что делать с твоими бесчисленными поклонниками?»
- Как что? Отгонять. Герой ты или где?
Они оба засмеялись и в таком весёлом настроении вышли в зал. К ним тут же подошёл молодой офицер и обратился к Никите: «Вы позволите пригласить Вашу даму?» Он, улыбаясь ответил в тон: «Не позволю» И сжав её руку, вывел на танцпол. Никита действительно пришёл в себя. Он галантно ухаживал за Алиной, танцевал с ней, подливал вино и «отгонял» желающих потанцевать с ней. Было весело.
     Объявили последний танец. Алина в кольце его рук чувствовала себя такой маленькой и защищённой, что блаженная улыбка не сходила с её лица… Никита смотрел ей в глаза и от этого мягкого, нежного взгляда становилось тепло и спокойно на душе, но всё же сердце билось чуть быстрее от какого-то странного приятного волнения…
- Я что, влюбилась в него?
- В кого, Алина?
Она услышала его голос словно со стороны.
- Господи, я вслух это сказала?
Он кивнул, настороженно глядя на неё. Она сморщила носик, качнула головой и улыбнулась ему самой загадочной своей улыбкой, чтобы скрыть смущение.
     Спасла подошедшая Наташа. Она отправила Никиту в гардероб, куда уже спустился Максим, а Алину повела в дамскую комнату. Ната была беременна, они ждали третьего ребёнка. Ей нужно было помочь с бандажом и крючками на спине, и пока Алина возилась с её одеждой, она осторожно «закидывала удочки».
- Ангелочек, как тебе Никита? Нравится? Знаешь, он очень хороший, он спас Макса в Осетии, хотя совсем зелёный был тогда, только не любит говорить об этом… И красивый он, правда? На актёра похож, не помню, как его…
- На Ашиша Шарму.
- Вот, ты тоже заметила. Он нравится тебе, да?
- Я не знаю… но он правда какой-то особенный.
Когда все крючочки и шнурочки на будущей мамочке были застёгнуты и завязаны она погладила кругленький животик.
- Ната, одна дойдёшь? Я скоро…
     Длинное зеркало с мраморными умывальниками под ним было разделено небольшими перегородками. Алина отошла в самый дальний закуток и осторожно брызнула на разгорячённое лицо водой, стараясь не попасть в глаза. Щёки горели розовым огнём. Осторожно промокая воду, она всматривалась в своё отражение и не понимала, что с ней. Из задумчивости вывел сладкий тягучий голос.
- Я тебя умоляю… да кому он нужен, герой, тоже мне…
Ей ответил не менее манерный со светской интонацией.
- Но он сегодня весь вечер с этой красоткой, ни на миг не отошёл…
- Да ладно, зачем он этой медиа-шлюшке… Ты что, не знаешь? Она самому Лёше Слонову отказала, а он снова ей кольцо подарил…
Да это про меня. Про меня и Никиту… Елена прекрасная, поняла Алина. А сладкий голос продолжал звучать насмешливо-снисходительно.
- А ты видела какие брюлики подарил ей Ювелир? Он буквально осыпал её этими «голубыми звёздами». Думаешь за красивые глазки? На всю страну транслировали, не постеснялись. Так что нет, не нужен ей нищий Ники. Мотается по горячим точкам, а толку… Кстати, он не любит плоскодонок.
Больше Алина вытерпеть не могла. Она решительно вышла из ниши в которой пыталась остудить свои розовые щёчки.
- О Никите говорите, женщины?
Она специально употребила это слово, зная, как злятся те, кто считает себя ещё очень молодыми, но уже давно таковыми не являются. Она улыбнулась ослепительной улыбкой с высоты своих двадцати лет и не давая ответить, продолжила.
- Да, Никита ещё не сделал мне предложение, но как только сделает, я сразу же соглашусь.
Она развернулась на каблуках и обернувшись, добавила: «Кстати, Верховный дал добро» Направляясь вниз, где ждал её Никита она улыбалась, представляя их ошарашенные лица.
     Конечно, Никита не сделает ей предложение, и она не согласится, но ей было невыносимо слышать о нём гадости и только так она могла заткнуть этих злобных тёток. Алина не была хамкой, но, чтобы защитить своих, могла быть достаточно язвительной и смелой.
     Он ждал её внизу у гардероба. Рядом стояли уже одетые Максим и Наташа. Невестке было жарко, и Алина быстро попрощалась с ними. Повернувшись спиной к Никите подававшем ей шубку, она увидела в зеркале напротив лицо платиновой блондинки, исподтишка наблюдавшей за ними. Алина подставила Никите руки и плечи, он укутал её собольим мехом и она, не поворачиваясь, подняла вверх руку, обхватила его за шею, притянув голову к себе и, приподняв своё лицо, поцеловала прямо в губы. Ей показалось, что поцеловала. Поцелуй был неумелый и щекотный, но она не отпускала голову Никиты и со стороны казалось, что девушка действительно страстно целует его. Потом убрав руку, и глядя в ошарашенные глаза майора промурлыкала, но так, чтобы услышала вредная Елена: «Спасибо, милый» Взяв по-хозяйски под руку, не сводя с него глаз, добавила: «Пойдём домой»
     Выйдя на крыльцо, она засмеявшись отпустила его локоть и перестала прижиматься к его плечу, но тут же поскользнулась и чуть не брякнулась на тротуар. Он подхватил её за талию и удержал на весу, а она поджала ноги и попросила: «Покружи» Он кружил её и улыбался. Шёл снег, он тоже кружился в свете фонарей. А на крыльце стояла Елена со своим полковником и кривила губы.
     Они медленно шли по заснеженному тротуару, и Алина совсем не думала кто он ей: друг, приятный собеседник, просто знакомый. Ей было так хорошо рядом с ним и снег сегодня казался более пушистым и улица, в свете фонарей таинственной, сказочной. В какой-то момент, вскинув голову, она словно впервые увидела его.
- Никита, ты такой красивый! Я не замечала этого раньше.
«О, какой комплимент» - усмехнулся он.
- Это не комплимент, это чистая правда. Я не вру. Тебе очень идёт парадная форма и… Звезда Героя.
 Её голос прозвучал немного обиженно, а он смутился.
- Ну ты, как ребёнок, говоришь всё, что в голову приходит.
- Зато честно, вижу какой красивый и говорю.
- От твоей красоты видимо заразился.
- А я правда красивая?
Она не могла скрыть радости прозвучавшей в голосе. Он остановился и глядя ей прямо в глаза, совершенно серьёзно ответил: «Ты самая красивая девушка на свете» Его лицо склонилось над ней, ниже, ещё ниже к её губам… О, герой, ты забыл – эта девушка снимается в индийском сериале и она, на автомате, в последний момент ныряет тебе под руку и… никаких поцелуев. Алина действительно испугавшись, что сейчас он поцелует её, проделала этот трюк, тут же пожалев об этом. «Осёл – подумал он – она же просто дразнит меня, а я повёлся… зачем я ей…» Никита грустно усмехнулся.
     Уже в подъезде, поднимаясь по лестнице, он спросил: «Алина, зачем ты поцеловала меня?» Она отвела глаза.
- Просто так.
- Нет, ты играла, я понял.
- А может я люблю целоваться…
- Ты не умеешь целоваться.
- Тебе не понравилось…
 Она грустно вздохнула.
- Не в этом дело, я просто хочу понять, что происходит.
Они уже раздевались в прихожей. Алина стянула сапоги, скинула шубку на руки Никите и ойкнула от боли. Локон, лежавший на воротнике зацепился за звезду на груди майора, когда он прижал к себе шубу.
- Тихо, стой, я сейчас.
Отложив шубу, слегка притянув к себе девушку стал распутывать её волосы… Он осторожно перебирал локоны, вдыхая запах духов, голова шла кругом… Голос в голове сказал: «Поцелуй её по-настоящему, не тяни» Он не сошёл с ума, это Верховный сказал…
     Алина стояла замерев, прикасаясь к его груди спиной и он испугался, что она услышит стук его сердца…  Никита быстро отстегнул «Звезду» от кителя, и она повисла на светлом упругом локоне, как украшение. «Ты что?» - не поняла она. Он глазами показал на дело своих рук. Алина быстро выпутала звёздочку и кивнула ему, надо на место вернуть. Она подняла руки к его груди…
     Когда сознание вернулось к нему, Алина всё ещё стояла в его объятиях с закрытыми глазами. Он с отчаянием понял, что всё испортил. Сейчас она даст ему по физиономии и уйдёт…
     Сегодняшний вечер совершенно выбил его из колеи. Алина красивая и близкая, как никогда, её неумелый щекотный поцелуй, детское восхищение им, её запах и странные слова Верховного «поцелуй, не тяни…» Даже у президента крышу сдвинуло от этой невозможной девчонки. Пощёчины не было… «Это был настоящий поцелуй…» - полувопросительно прошептала она. Он смотрел на неё не в силах вымолвить слово. «Поцелуй меня ещё» - так же тихо попросила она.
     Он очень медленно наклонился к её лицу, ожидая подвоха. Подвоха не было. Теплые мягкие губы не сопротивлялись, но и не отвечали. Да она действительно не умеет целоваться… Этого не может быть…  Сколько ей лет? Двадцать – двадцать два? В этом возрасте на девчонках пробы ставить негде уже… О чём я думаю...
     Алина, выйдя из его объятий, тихонько на кончиках пальцев, удалялась по коридору в свою комнату. Он не пытался удержать её. Себя бы удержать… Никита старался остановить свои мысли, проанализировать, что происходит… Он сильный, умный, опытный разведчик-десантник, умеющий мгновенно оценивать обстановку, решать сложнейшие задачи, не понимал, что происходит. Из-за этой синеглазой девчонки он не владеет ситуацией. Да что там ситуацией, он собой не владеет… Сегодняшний день должен был запомниться ему вручением высшего знака доблести «Золотой Звездой». Так бы оно и было, если бы не…
     Она вышла из своей комнаты и всё также на кончиках пальцев быстро подошла к нему. Заглянула в глаза. Вид был растерянный и немного виноватый. Подняла руку и разжала кулачок.
- Вот, прости, унесла…
На ладони лежала его «звезда». Она не успела приколоть её и сжимала в руке так сильно, что на коже отпечатались точки от её острых углов. Он взял звёздочку и наклонившись, поцеловал эти вмятинки. Алина мягко отвела руку и сказала: «Если хочешь, пойдём пить чай. Только надо переодеться, наверно…» Похоже, барышня умеет лучше держать себя в руках, чем герой-десантник, усмехнулся про себя Никита, но на душе стало легче от её слов, от простых домашних интонаций в её голосе.
     Когда Алина вышла на кухню, Никита уже наливал воду в чайник. В простой белой футболке и джинсах, он был не менее красив, чем в парадной форме. Почему-то раньше она не замечала этого.
- Никита, а я хочу кофе.
Он, не глядя на неё кивнул. Майор варил прекрасный кофе, длинные «командировки» на восток не прошли даром. «Никита, а почему ты меня поцеловал?» - лукаво спросила она. Рука с джезвой дрогнула. «А зачем ты меня поцеловала? Или почему?» - ответил он вопросом на вопрос.
     Алина подошла к окну, падал снег – любимая картинка… Она повернулась спиной к этой красоте и не отвечая ему, задала вопрос, который уже два часа крутился у неё в голове.
- А кто такая Елена Прекрасная? Вернее, кто она тебе?
Никита замер…
- Ку-ку, Никита… кофе убегает.
Он снял кофе с плиты, повернулся к Алине, спокойно сказал: «Она мне никто, зачем это тебе? От вопроса уходишь…»
- Ну раз никто, то я буду называть её противной тёткой.
Она говорила детским капризным тоном, при этом ехидно улыбаясь. Он, хмыкнув, качнул головой.
- Зачем тебе вообще о ней говорить.
- Ну ты же хочешь знать почему я тебя поцеловала.
Он напрягся. Она почувствовала, спросила.
- Может не надо рассказывать?
- Говори.
- Ну эта противная тётка, на самом деле очень красивая, у неё такое декольте…
Алина из-под ресниц следила за реакцией Никиты. Он поморщился и спросил: «Она обидела тебя?»
- Нет, она всего лишь назвала меня «медиа-шлюшкой»
Алина хихикнула, а в его глазах сверкнуло бешенство. Она же приложила палец к губам, молчи, и продолжила свой рассказ.
- Так вот, эта противная красотка сказала, что я, ну это слово, вся усыпана «брюлями» любовников и ни за что не выйду за тебя замуж, потому что ты нищ…
Она осеклась. «Нищеброд, это её слово - закончил за неё Никита – так она права, не стесняйся»
     Алина подошла к нему близко, заглянула в глаза.
- Ну чего ты? Расстроился? Ты офицер, герой, ты смелый, умный, красивый, а она просто несчастная тётка, которой не достался такой шикарный мужик.
Он посмотрел на неё, как на больную.
- Она всё-таки обидела тебя.
- Да нет же, Никита, ты как маленький. Я вообще не реагирую на такие выпады. Ты бы знал, что обо мне писали пару лет назад, когда я Лёше отказала. Он же был безумно популярным, все девочки хотели его, а я отказала, так что это слово ещё самое невинное. И я, действительно, вся в «брюлях» - это правда. Главное, она посмела так говорить о тебе!
Никита воевал, видел гибель друзей, сидел в засаде, по двое – трое суток не спал, но ТАК его мозг никто не взрывал, как Алина всего за один день.
- Ну вот, ты бы видел её лицо, когда я тебя поцеловала, да ещё после слов, что с радостью выйду за тебя замуж.
Её слова не сразу, но начали доходить до него…
- Ты сказала, что выйдешь за меня замуж и поцеловала, чтобы она поверила?
«Ну да, ты чего испугался, я просто сказала, чтобы её позлить - упавшим голосом пролепетала Алина и вздохнула – тем более ты не любишь плоскодонок»
- Тоже она сказала?
Алина кивнула и старательно улыбаясь, попросила свой кофе. Кофе был крепкий сладкий и слегка остывший, всё как она любила.
- Спасибо, очень вкусно. Ты варишь лучший кофе в мире.
Они молча пили, он – чай, она – кофе. Почему-то он больше любил чай.
     Алина отставила свою чашку с недопитым кофе.
- Пожалуй, пора спать, уже почти полночь.
Никита поднял на неё глаза, в них стояла грусть. Она почувствовала себя виноватой. Зря стала болтать об этой красотке с бюстом, наверняка он из-за неё расстроился.
     А Никита думал, что Ленка, его бывшая жена, сбежавшая в поисках лучшей жизни от нищеброда лейтенанта, конечно права: никогда эта красивая, умная девочка не выйдет за него замуж. И поцеловала она его только чтобы «защитить» от злопыханий «противной тётки». Сейчас она выйдет из кухни, и возникшая сегодня ниточка душевной близости оборвётся… «Я хотел сказать…» – начал он, не понимая, что придумать, чтобы остановить её, но она покачала головой: «Не надо, я знаю почему ты поцеловал меня…»
- Откуда?
Он не собирался говорить ей о просьбе Верховного.
- Догадалась. Ведь я вела себя, как полная дура и сболтнула ему, что не целовалась по-настоящему… а он тебе сказал… Да?
- Ты об этом, с Верховным?
- Так получилось.
 Она пожала плечами. Немыслимо, она непостижима! У генералов перед главным язык, бывает «залипает», а эта о поцелуях. Он «завис» с кружкой чая в руке.
«Я пойду – грустно сказала Алина – спокойной ночи» Проходя, мимоходом провела ладошкой по его плечу. «Никогда, никогда я не буду называть тебя «Ники» - она скопировала манеру речи Елены – фу, какая гадость, как ты это позволяешь» Он схватил её руку и улыбнулся.
- А как ты будешь меня называть?
- Никита или… Кит. Ники – так называла Александра Федоровна своего мужа Николая второго. Так вот, он был, может и хороший человек, но слабак. Такую Империю позволил развалить!
«О!» - обалдел Никита.
- Не смейся надо мной. Мне всегда за Державу обидно.
- Я сам терпеть не могу это имя, а Кит… ну, это большое животное.
- Не понимаешь! Кит – корабль. Кит – остров. Он целый мир!
Она развела руки, но увидев выражение лица Никиты осеклась, махнула рукой. Он
удержал её.
- Ты запутала меня. Я вижу, что ты нервничаешь, но не понимаю почему. Ты можешь называть меня, как захочешь. Ты можешь делать, что хочешь…
Она грустно кивала головой.
- Ты можешь даже поцеловать меня, если захочешь.
Она подняла голову и сморщила нос.
- Смешно.
- Почему?
 - Ну ты ведь пошутил. Зачем тебе мои поцелуи, я ведь не умею целоваться, сам сказал.
- Я был не прав. Так хорошо меня ещё никто не целовал.
Он улыбался. Это была чистая правда.
- Ты смеёшься, я вижу. В меня все влюбляются, а ты, ты…
Она сама не понимала, чего хочет… Нет, понимала. Она хочет плакать. Она хочет, чтобы Никита её поцеловал. Она хочет…
- Я иду спать, а ты иди целуйся со своими красотками в декольте.
Он перехватил её у дверей кухни. Ого, она что, ревнует? Ну, Ленка, гадина, даже эту малышку достала.
     «Тихо, тихо – удерживая её за плечи шептал Никита – посмотри на меня» Он поднял лицо Алины, взяв его в ладони. «Слушай» - и глядя ей в глаза, тихо, но твёрдо стал говорить, что она самая лучшая, самая красивая, самая умная, самая нежная, необычная, самая удивительная девушка в мире. Она кивала, кивала… Он понимал, что ничего не получается, но он очень хотел увидеть улыбку на этом милом лице.
     «Пошли – взяв за руку, повёл в спальню – я покажу тебе мой секрет» Никита посадил её на кровать и показал на портрет на стене.
- Вот, посмотри. С тех пор, как я увидел этот портрет, художник Платонов стал моим любимым художником, а это произведение искусства моё самое любимое. Я засыпаю, глядя на это лицо на портрете. Утром я смотрю на неё и желаю ей доброго утра. Мои проблемы становятся маленькими, а настроение становиться хорошим. Я часто пытаюсь понять о чём думает эта красивая, загадочная синеглазая девочка. Смотри, она живёт в каком-то волшебном лесу, а на голове у неё венок из самых красивых цветов на земле. Она знает какую-то тайну и кажется, если её разгадаешь, то она с тобой заговорит, и ты станешь таким же счастливым, как она.
Алина смотрела на свой портрет и молчала. Она прекрасно поняла, что Никита просто пытается поднять ей настроение.
     Этот портрет, написанный акварелью, очень понравился её бабушке, и она привезла его с Урала. Она тоже смотрела на него перед сном и поэтому рядом была сделана подсветка. Сосед по даче Платоша Стахов писал этот портрет, уговорив Алину посидеть на качелях всего часок, чем воспользовалась Алинина мама и подсунула дочери поэзию Тютчева и Фета. Она считала, что образованная девушка должна хотя бы иметь представление о великих русских лириках. Писание портрета затянулось на целую неделю, потому что мама была на стороне художника. Хитрый Платоша успел за это время написать целых три портрета и сделать кучу набросков.
- Он тебе действительно нравится? Этот портрет?
- Я не шутил, это действительно мой любимый портрет и художник. С ним не сравнится даже Мона Лиза.
- Художника зовут Платоша Стахов. В подписи читается только имя. Он наш сосед по даче. Учился в Санкт-Петербурге в художественной Академии. Сейчас довольно известен.
- Оно и заметно. А почему не говоришь, что в эту девочку он был влюблён?
- Откуда знаешь?
- Вижу. И о чём таком загадочном думает она?
- Вон там, справа за кустами малины есть дырка в заборе и эта девчонка мечтает удрать через неё на речку. А ещё она мечтает, чтобы Платоша со своими красками шёл куда подальше.
Никита засмеялся, а Алина сказала: «Там шикарный залив за этим забором»
- А река какая?
- Сылва. Слышал?
- Нет. Большая?
- Да, почти как Чусовая.
- Про Чусовую слышал. У нас парень в батальоне был из тех мест, сплавщик заядлый.
- Ну, всё? Романтичное настроение по поводу девушки развеяно? Видишь, ничего в ней нет хорошего и ты можешь поцеловать её только по приказу Верховного.
Господи, дошло до майора, она обиделась на этот поцелуй… Ну я и дурак! Он удержал её, вскочившую на ноги, и не зная, как оправдаться, брякнул ещё одну опасную глупость: «Да я без приказа главнокомандующего просто не решился бы на это…» Он взял её за плечи и глядя в глаза севшим голосом заговорил: «Ты даже не представляешь какая ты красивая, какая необыкновенная. С тех пор, как я увидел этот портрет, я всех девушек сравниваю с той на портрете, но ни одна не смогла даже приблизиться к ней. А потом я познакомился с тобой… и… ты ещё лучше. А я старый и грубый вояка…»
«И не знаю слов любви» - хихикнула Алина. Пока он говорил ей всё это она успела прийти в себя и цитата из старой комедии вырвалась сама собой. Никита замолчал и в который уже раз грустно усмехнулся над собой.
- Вот видишь, я не достоин такой, как ты.
Про себя подумал, что такие, как Ленка его потолок. Он отпустил её плечи. Пусть уходит, он ведь ни на что и не рассчитывал. Да и маленькая она ещё. Он старше на восемь лет, а если считать, что на войне год за два, то…
     Нежные пальчики пробежали по его губам и до него дошёл тихий шёпот.
- Целоваться научишь?
Ого, осмелела. Он с ума ещё не сошёл - целоваться с ней. От тех двух, почти невинных поцелуев только отошёл. Но ответить он не успел, её мягкие губы остановили готовое вырваться «нет». Прикасаясь к верхней губе, потом к нижней она пыталась понять, как это делается, но у неё получалось много маленьких поцелуйчиков. Она обнимала Никиту за шею, приподнявшись на носочки и её руки, губы были слишком близко, чтобы здравый смысл…
     Он целовал её очень осторожно, бережно, стараясь не сделать больно, но голова выходила из-под контроля, отключалась… Его губы уже скользили по её шее, покрывая поцелуями от подбородка до ямочек под ключицами… Пуговки на тонкой голубой рубашке расстёгивались сами собой… Он возвращался к её губам и вновь целовал ушко, шею.  Рубашка сползла с плеча и его губы чувствовали биение пульса возле ключицы. Под рубашкой не было никаких кружевных украшений для груди, никакого поролона, чтобы сделать её аппетитней. Была удивительной формы девичья грудь, как перевёрнутое блюдечко с маленькой темно-розовой ягодкой посередине. Кожа казалась прозрачной. Алина опустилась на край кровати, в её голове на волнах блаженства, которое она испытывала, проплывала только одна мысль: не останавливайся, не останавливайся…
     Никита стоял на коленях перед Алиной и, поддерживая её за спину, целовал каждый сантиметр этой почти прозрачной тонкой кожи… Мыслей уже не было, только желание не выпускать из рук это прекрасное тело с шёлковой нежной кожей…
     Дверной звонок показался карой небесной. Алина вздрогнула, но Никита, посмотрев ей в глаза покачал головой «нет, не откроем». Она кивнула «да, не откроем». Руки гладили его затылок, шею, плечи, а его губы скользили по гладкому атласному животу любимой…
     Звонок бился в истерике, потом начали колотить в дверь.
Алина напряглась. С трудом оторвавшись от неё, шепнув: «Я быстро» Никита пошёл открывать дверь.
     В голове стоял туман, и он не сразу понял почему его хлопают по плечу, пожимают руку, с чем-то поздравляют и, вообще, что здесь делают эти люди.
- Эй, друг, ты что, спишь? Очнись, мы заехали поздравить Героя! Звёздочку обмыть надо!
Кричали все хором. Никита мотал головой.
- Парни, ночь на дворе.
- Время детское.
В прихожей стояли друзья, которые только что узнали от знакомых о награждении.
- Мы мимо ехали, Мишка позвонил, что тебе Звезду САМ вручил, а у тебя в окне свет горит, знаем один кукуешь, решили заехать. Горючее с собой.
На кухне действительно горел свет. Друзья уже открывали бутылку водки.
- Мужики, я проставлюсь, позже. Давайте завтра.
Ромка и Стас захохотали.
- Да ты от радости затупил, Белый. Конечно, проставишься позже, сейчас только поздравим.
Стас уже быстро разливал водку по стаканам.
- Ну, за Героя! Ура! Ура! Ура!
       Алина приходила в себя, словно выныривая из теплого моря блаженства, которое качало на ласковых волнах… Из прихожей слышались весёлые мужские голоса, смех и радостное возбуждение. Потом звуки отдалились. Ушли на кухню, поняла Алина. К Никите пришли друзья. Приоткрыв дверь в спальне услышала «За Героя! Ура…» Она окончательно пришла в себя. Что я делаю? Я сама бросилась на шею Никите. Я хотела только одного, чтобы он продолжал меня целовать, я не остановила его даже когда он целовал мою грудь, гладил живот, и я не хотела, чтобы он открывал дверь…  И я не жалею, что всё это было… Я не могу сейчас выйти к его друзьям. Как я посмотрю ему в глаза. Я хотела от него… всё хотела.
     Алина непослушными пальцами застегнула все пуговицы на рубашке, тихонько вышла в прихожую, натянула сапоги и накидывая на ходу белую короткую дублёнку, выскочила за дверь.
     Никита, махнув водки, взмолился: «Мужики, всё, закругляйтесь, ну не могу я сегодня»
- Когда это, Белый, ты не мог? Как под пули, пожалуйста, голыми руками врага душить тоже. А сейчас-то что?
- Не один я.
- Интересно! За последние полгода не один он.
Ромка присвистнул, а Стас добавил: «Так веди, познакомь» Он не договорил, увидев бешеный взгляд друга. Быстро сбавил тон: «Понимаю, понимаю, всё конфиденциально» Роман серьёзно резюмировал: «Хорошо, что живую девушку нашёл. На портрет с васильками пялиться перестанешь. И из телефона фото своей лесной нимфы удали, чтобы не мешала нормальным отношениям… Не наш это уровень»
     В это время в прихожей щёлкнул замок. Щёлкнул негромко, но для Никиты он был, как выстрел – Алина!
- Всё, парни, дверь захлопните за собой.
Он выскочил в прихожую. Обувь, куртка, дверь… Лифт внизу. Хлопнул по кнопке и побежал вниз. Выскочил из подъезда, огляделся… Стройная фигурка в белом быстро удалялась по заснеженной белой улице от Никиты Белова прочь. Но игры в слова ему были сейчас не под силу.
     Он догнал её у входа в метро, схватил в охапку, прижал к себе и… и не знал, что нужно сказать или сделать дальше. Они просто стояли посреди пустынной в это время улице и обнимались. Алина выпутываясь из капюшона и волос, которые упали ей на лицо, когда он обнял её, заглядывала ему снизу в глаза.
- Прости, Василёчек, я не смог их сразу выставить.
Он машинально назвал её так, как называл про себя с тех пор, когда ещё не знал, кто эта девушка, что смотрит на него с портрета в спальне.
     Её васильковые глаза, венок из ромашек и васильков, а главное взгляд удивительных глаз, который кажется отражает свет, идущий из космоса. Синий искрящийся свет. Никита понимал, что художник хоть и был весьма талантлив, но переборщил с синей краской. Однако, несмотря на это девушка на картине, почти девочка, была настолько живой и пленительной, что он далёкий от искусства живописи, не мог отвести глаз. Он даже ловил себя на том, что старается пораньше лечь спать, чтобы перед сном насмотреться в эти светящиеся глаза, рассматривать розовые губы с затаённой смешинкой в самом уголке, вьющиеся длинные, разбросанные по плечам волосы какого-то немыслимого цвета. Они сияли на солнце и невозможно было понять, какой краской это писано, что там намешано – лунное желтое, солнечное белое, бежевое… Никита в этом ровным счётом ничего не понимал, просто видел сияние вокруг лица. Да, у художника явно хорошая фантазия. Таких девушек не бывает.
     За первый месяц он так привык к портрету, что сделал фотографию своим телефоном, в котором кроме цифр и карт не было ничего лишнего. Как-то, будучи у Макса в гостях, спросил: «В квартире твоей сестры, в спальне портрет, какого-то известного художника? Я плохо в этом разбираюсь» Друг небрежно махнул рукой: «Это сосед по даче писал, очередной Алинкин поклонник» «А на портрете…» - уточнил Никита.
- Алина сестрёнка моя.
У Макса были очень тёмные серые глаза и русые волосы,
прямой нос и квадратный подбородок. Сходства с девушкой на портрете никакого. Заметив изучающий взгляд друга, он улыбнулся.
- Да ты не смотри на меня, мы с ней не похожи, она одна у нас такая.
Вошедшая в комнату Наташа сразу поняла, что речь о золовке, улыбнулась.
- Да, да удивительная девчонка. А где ты видел её? Протрет в спальне? Да, хороший. Я тебе сейчас фото покажу.
«Ну вот – вздохнул Максим – сейчас сватать начнёт, но ты не ведись. Сестрёнка не собирается пока, девушка целеустремлённая» Вошедшая с альбомом Ната подхватила: «Вот, вот, целеустремлённая, потому что не влюбилась ещё» Никита не любил семейные альбомы, но тут, чуть не подпрыгнул от нетерпения: «Нет, нет, я с удовольствием посмотрю» И жена друга с радостью открыла перед ним толстый фолиант.
     Ещё никогда он не получал такого удовольствия от просмотра семейных фотографий и думал, что давно было нужно это сделать. Ната комментировала снимки и даже Макс втянулся в этот процесс.
     Девушка с сияющими синим пламенем глазами смотрела на него и почти везде улыбалась. Её взгляд притягивал и вызывал приятную тревогу в душе Никиты. Ему первый раз в жизни захотелось стащить фотографию девушки. Да, на портрете она была нереальной, волшебной, но фотографии не разрушили её образ, а только добавили в него граней и загадок. Провожая Никиту домой Наташа спросила: «А ты что, не смотрел альбомы?» Он не понял о чём она.
- Ну там же есть бабушкины и Алинины фотки. Ты живёшь в их квартире.
Он даже не думал об этом, ему было неловко шарить по хозяйским комодам.
      А потом он случайно наткнулся на Алинин дневник, лежащий на подоконнике в гардеробной и не удержался заглянул в него, прочитав несколько строк. Он сумел заставить себя закрыть тетрадку, хотя мысли девушки были не банальны и очень откровенны. И всё же он оказался не готов к её реальному появлению в его жизни, когда в начале января раздался звонок и на пороге оказалась красавица с васильковыми глазами в ореоле сияющий светлых волос, а рядом знаменитый актёр и певец, видимо тот самый из её дневника.
     - Как ты сказал? Василёчек? Меня так папа и бабушка называют. Это бабуля портрет в спальне повесила.
Сквозь воспоминания пробился тихий голос Алины. Они всё ещё стояли посреди улицы, падал снег. В этом году всё время падал снег, как подарок родной природы для девушки. «Я скоро улечу» - грустно сказала она. «Улетишь» - согласился Никита, подумав, что сразу всё было безнадёжно. Она «лесная нимфа» с портрета, вообще не должна была появиться в его жизни, а он не только размечтался о ней, но чуть было не затащил в постель. Ой, дурак, она скоро улетит к своим знойным красавцам в Индию. Он через месяц получит назначение, и они скорей всего никогда больше не встретятся. Он не имеет права портить ей жизнь. Она придумала себе что-то поддавшись очарованию этого вечера, а он воспользовался её открытостью и наивностью. Майор грустно усмехнулся про себя, а Алина ещё сильней прижалась к его груди.
- Я вернусь только в мае, на летнюю сессию…
Никита молчал. Всё правильно, ничего не будет.
- Кит, скажи что-нибудь.
- Удачи тебе на съёмках.
- Я не об этом, мне совсем не хочется уезжать… от тебя.
Алина запнулась на последнем слове.
- От меня?
Он заглянул ей в лицо. Глаза сияли в свете фонарей.
- Да, Никита, разве ты не видишь, что я влюбилась…
Недоговорив, она сама испугалась своих слов и тихо добавила: «наверно». Он не понимал, что твориться в его сердце… Нет, он давно признался себе, что любит, но прекрасно понимал, что она из другого мира, в котором ему нет места. Что он может дать ей, кроме своей любви и встреч между командировками?
- Василёчек, тебе просто показалось, сегодня был такой насыщенный эмоциями день, и я… я не должен был…
Алина быстро поднесла ладонь к его губам и замотала головой «не говори так». Он поцеловал её ладошку и сказал, проглотив стоящий в горле ком: «Вот сейчас ты поспишь и утром всё будет по-прежнему. Тебе будет смешно, что ты могла подумать…»
     Значит он просто поддался эмоциям, а говорил про девушку с портрета так, словно влюблён в неё. Я всё придумала себе… Он просто добрый и…
Он целовал меня и, если бы не пришли его друзья… От этих мыслей голова кружилась, и Алина не заметила, как они вернулись домой, как Никита помог ей раздеться, как она села на широкий подоконник в своей гардеробной.
     Она приходила сюда в сильном смятении чувств подумать и просто посидеть в тишине. Тут лежал её дневничок с которым она делилась своими секретиками, пытаясь разобраться в чувствах. Так было, когда Лёша сделал ей предложение. Тогда рядом не оказалось ни мамы, ни бабушки, а по телефону обо всём не поговоришь, вот она и писала…
     Алина сидела, обняв колени руками и смотрела вниз на заснеженную улицу, на снежинки в свете фонарей и горько -горько думала, что знает Никиту всего месяц, но кажется понимает про него всё-всё, что он чувствует, о чём думает, что движет им, когда он совершает поступки. Она даже уверена, что нужна ему, но… совсем не понимает почему всё произошедшее сегодня он считает наваждением, не принимает всерьёз. Она не задавала себе вопрос откуда знает всё это. Знает и всё.
     «Если бы он захотел, я вышла бы за него замуж и родила троих малышей, и научилась печь пироги, и ждала его со службы. Я целовала бы его в прихожей и крестила вслед, закрывая за ним дверь - всё это она уже писала в дневник, машинально положив его на колени и нашарив карандаш, валяющийся здесь на подоконнике – только бы он захотел…»
     Она отложила тетрадку и медленно побрела в свою комнату. Никита сидел в прихожей на обувной полке и ждал, когда Алина выйдет из своего укрытия. Он тихонько заглянул в гардеробную, когда девушка сидела на подоконнике и смотрела в окно, она была спокойна и сосредоточена. Она не плакала, и Никита решил не мешать. Просто ждал, когда она приведёт мысли в порядок и поймёт, что он не стоит её внимания.
    Алина заметила Никиту только когда он встал. Она грустно улыбнулась, махнула рукой «спокойной ночи, Кит».
                …      …     …
      На следующий день позвонил Максим и напомнил сестрёнке, что они с Никитой обещали приехать в гости. Особого повода не было, но это был последний выходной перед её отъездом в Индию.
     Алина вышла из комнаты. Никита на кухне варил кофе. Она показала ему телефон.
- Макс звонил. Поедешь?
- Да, он мне тоже позвонил. Конечно, поедем. Кофе будешь?
- Буду. И яичницу, только умоюсь.
Она выглядела такой милой и свежей, будто не было вчера ни волнений, ни переживаний и девушка спокойно спала всю ночь.
     Никита знал, что Алина плохо спала этой ночью, несколько раз выходила на кухню и, видимо, пила воду. Он и сам несколько раз проваливался в сон и тут же выныривал с тревожным сердцебиением. Майор умел принимать решения и чётко следовать им без сомнений и рефлексии, но в данном случае, решив задавить свои чувства к девушке, которую умудрился полюбить, увидев на портрете, мучился от тоски и невозможности прикоснуться к той, которая любимая и желанная находится рядом…
     Он поставил перед ней чашку кофе и тарелку с яичницей. «Приятного аппетита» - сказал, пытаясь заглянуть в глаза. Она кивнула головой и, наклонившись над столом, принялась за свой завтрак. Всё же Алина не так спокойна, как пытается казаться, думал Никита сидя напротив и отпивая кофе по глотку. Но почему она так переживает, не влюбилась же на самом деле. Он не верил в это. И в задетое самолюбие тоже не верил. Не та девушка.
     Он слышал от Макса и от Сени, что Алину называли «Уральское динамо», потому что она распугивала всех поклонников. И про «планку», которая так высока, что они смеялись - «останется старой девой», не найдёт себе равного. А он, Никита, кто по сравнению с ней?
                …            …          …
     У Макса в гостях Алина расслабилась, весело играя с племянниками. Смотреть на неё было одно удовольствие. Наташа шепнула Никите на ухо: «Прикинь, какая мать из неё получится» Максим, сидевший рядом, хмыкнул: «Если вообще когда-то замуж выйдет. Ей двадцать три через месяц, а нормальных отношений ни с одним парнем ещё не было» «Совсем? Может ты не в курсе?» - осторожно спросил Никита. Ответила Наташа, прошептав информацию на ухо, чтобы не слышал муж.
- Ой, Никиточка, я знаю точно, она ещё девственница у нас, хотя и выглядит уверенно, и держится независимо.
Ната всегда благоволила Никите, и у него появилось чувство, что она хочет сосватать его. Максим подозрительно посмотрел на них и предостерёг друга: «Никита не ведись, моя сестрёнка одного брата с приятелями уже перессорила. А я не хочу потерять друга из-за этого Сениного «ангелочка»
 - Что за история? Расскажи.
- Братишка мой Артём, взял этого ангелочка на свой нефтяной корпоратив года четыре назад. Первый курс она закончила. На каникулы приехала к маме с папой. Ну, представляешь, что там творилось? Амбициозные богатые ребята и наша красавица-недотрога. Она их так завела своей недоступностью, что всё лето возле дома крутые иномарки с утра до вечера тусовались. Цветы, дорогие подарки и даже кольца с камнями много каратными, с предложениями. Всех «отшила», а особо настойчивых уже Артём разгребал. Арсений на помощь примчался из столицы.
«Чем дело кончилось?» - улыбаясь спросил Никита.
- Сеня Алину в Москву увёз раньше времени. Ну, там другая история вскоре началась. Ты слышал. Звездные танцы. Что ей надо? Какого принца ждёт? Так что не трать время и нервы.
Никита улыбался и не чувствовал этого.
- А ты зря улыбаешься. Неизвестно, что ещё будет в Индии. Она приезжала к нам с одним, как его, Ната?
«Арджун» - подсказала жена.
- Да, да, видел я, как смотрел на неё. Глаза южные, страстные.
- Если ты не заметил, Максик, Арджунчик у Алины по струнке ходил, каждый взгляд её ловил, так что если что и будет, то только по её желанию. Но там, видно, не срастается. Она с ним полгода рядом, и такие любовные сцены играют. Вот Барун – тот опасней. Он взрослей и гораздо глубже, а нашу девочку хлебом не корми – дай умные разговоры поразговаривать. Надо здесь её замуж выдавать…
«Где ты всё это видишь?» - покрутил головой Макс.
- Но ведь сериал уже четыре месяца идёт. Я не одной серии не пропускаю.
«Бред» - пожал плечами муж. А Никита машинально, не успев подумать спросил: «На каком канале и как фильм называется?» Макс уставился на друга, как на больного, а Наташа начала объяснять где показывают русско-индийский сериал.
     С визгом влетели мальчишки, за ними Алина. Разговор оборвался. Наташа отправила детей умываться, а Алину усадила рядом с Никитой и сменила тему, выпытывая кто ей больше нравиться из актёров, с которыми она снимается.
- Арджунчик правда милый, Алиночка? Вы с ним в конце фильма поженитесь?
- Ага, поженимся.
- А Барунчик, он очень крутой! Там у вас с ним такая любовь! Вы даже целовались в последней серии. Да?
- Я тебя умоляю, Натусик, какие поцелуи? Там же всё его затылком закрыли.
Алина отвечала, уплетая уже второй пирожок с картошкой.
- Но он поцеловал тебя?
Алина перестала жевать и уставилась на Наташу: «Кто?» Перевела растерянный взгляд на Никиту и быстро отвела глаза.
- Я объелась. Вкусные пирожки.
Макс с иронией наблюдавший за этим допросом, остановил жену: «Хватит с женихами к ней приставать, в этом возрасте в наши дни уже разводятся», и перевёл разговор на какие-то мужские темы.
     Домой ехали на такси. Уже стемнело. Никита пытался шутить, Алина пыталась улыбаться.
- Алина, загрустила?
- Я так долго вас всех не увижу.
- Зато сможешь определиться кто тебе больше нравится из двух красавцев-актёров.
Это была неудачная шутка. Даже не шутка, наверно…
Алина попросила водителя остановиться. «Я прогуляюсь немного» - пробормотала она и выскочила из машины. Мороз был небольшой, но снегопада не было. Она шла быстрым шагом, даже не пытаясь понять где находится. Щёки горели, на душе было плохо, как никогда.
     В Рождество, когда она радостная прибежала к Арджуну и увидела там Сону, она словно пропустила удар в солнечное сплетение, но рядом оказался Барун и помог дышать. Начав дышать Алина поняла – «не моё». А Никита, он за один день заполнил её всю, она не могла сказать «не моё». Он не отделялся от неё и было непонятно, как вытащить его из себя. Разве такое бывает? Она поняла, что не нужна ему и ей было очень стыдно, что бросилась в его объятия, но, если бы сейчас он позвал - она не раздумывая сделала бы это снова.
     И всё же, где-то глубоко внутри, у неё было чувство, что она упускает какую-то важную деталь, чего-то не понимает про Никиту, потому что не мог он целовать её так не любя. Хотя… ну какой у неё опыт? Что она знает про поцелуи?
     От быстрого шага и морозца в голове начинало проясняться. Да, говорил рассудок, я влюбилась, но почему я чего-то хочу от Никиты? Глупо. Любишь – люби. Кажется, бабушка говорила, что безответная любовь - это прекрасный повод самосовершенствоваться. Кто мне может помешать любить того, кого я хочу? А он? Он пусть любит кого хочет.
     В голове прояснилось окончательно и настроение возвращалось к норме, ведь она всегда была уравновешенной и весёлой девочкой. Алина покрутила головой, чтобы понять где находится. Совершенно безликие дома спального района, впереди компания, нужно спросить.
- Ребята, подскажите, где-то близко станция метро есть?
Парни были «подшофе», чёрт, она не заметила сразу. Алина не боялась, но не переносила пьяных. Послышались пошлые предложения. Один протянул к ней руку. Он погорячился, девушка «на автомате» ребром ладони «рубанула» по запястью. Её ежедневные занятия не только позволяли поддерживать форму, но и без боязни относиться к любым выпадам в свою сторону. Парень присел, а Алина спокойно пошла дальше, не обращая внимания на крики вслед.
     Она не особо прислушивалась к тому, что происходит за спиной, но крики как-то слишком резко оборвались и обернувшись она увидела подбегающего к ней Никиту. Он тряхнул Алину за плечи: «Всё с тобой хорошо?» Он шарил по ней глазами, заглядывал в лицо. «Кит, ты чего?» - улыбнулась она. Он испугался, испугался за неё, пело сердце и пульсировало под ключицами.
- Я видел этот урод к тебе руки тянул.
- Но не дотянул…
Алина отвечая ему улыбалась.
- Ты нагулялась, смелая девочка?
Она кивала головой не в силах перестать улыбаться. Он шёл за ней, охранял, он испугался за неё…  И она улыбалась, улыбалась…
- Никита, а поехали в Питер.
Эта фраза вырвалась у Алины неожиданно для неё самой.
     Подоплёкой этого предложения была история её мамы. Когда-то, ещё в студенческие годы за Инной ухаживали два молодых человека, и она долго не могла понять, кто же из них дороже её сердцу. А она, москвичка, очень любила Санкт-Петербург, его архитектуру и саму атмосферу, царящую в нём. Однажды, после очередного объяснения в любви, сказала влюблённому юноше как ей нравится северная столица и ей бы очень хотелось погулять с ним по прекрасным улицам, а потом она, возможно, даст ответ. Он заверил её, что тоже любит этот город и они обязательно поедут туда вместе. Накануне выходных парень снова говорил о любви, сказал, что помнит о их разговоре, но… у него дела, проблемы…  А тот, другой, в этот же день, услышав о её желании, схватил девушку за руку, и они побежали на Ленинградский вокзал. В прекрасном городе на Неве она позволила себя поцеловать и поняла, что это ОН. Инна вышла за него замуж и родила троих сыновей и дочку Алину.
     Вот из каких глубин вырвалась просьба: «Никита, а поехали в Питер».
- Ты любишь этот город?
- И долго не увижу его.
- Пошли.
- Куда?
- Домой. Закажем по инету билеты и переоденемся.
- И поедем?
- Конечно, ты же хочешь.
Да, да, сердце пело, оно веселилось и пело.
Уже через три часа они сидели в ночном поезде и неслись в сторону северной столицы.
     Они гуляли по красивым улицам, сидели в маленькой кофейне. Оказалось, Никита вырос в Петербурге и здесь жили его родственники.  Когда осталось пару часов до обратного поезда Алина предложила ему: «Кит, давай ты навестишь родителей, ты ведь хочешь? А я погуляю по мостикам» Он поднял брови: «Что ты имеешь ввиду?»
- Ну, это вроде игры. Перехожу по мостику через канал, иду к другому, снова перехожу и иду к следующему…  и так по всем. Похоже на медитацию…
- Я с тобой. Я должен это почувствовать.
-А как же родственники?
- Приеду специально. А сегодня у меня только ты. Пошли.
     Они ходили по мостикам и это действительно было весело. Оба не поняли, на каком начали целоваться и целовались на каждом следующем. В поезде снова целовались, и Никита сказал, что любит её, а она и сама уже была уверенна в этом…
     А потом он сказал, что они не должны форсировать события. Она уедет на свои съёмки, он получит назначение и тоже уедет, а когда встретятся и, если она захочет, поженятся, и всё у них будет хорошо. «Ты согласна?» - смотрел он ей в глаза. Она обнимала его и мурлыкала в ухо: «Да, да, всё будет как ты хочешь…»
     Через два дня Никита провожал её в аэропорту.
 
                Глава № 20 Возвращение в Индию.

     Алина улетала в Индию на личном самолёте Ювелира. С ней вместе летели Светлана и Арсений. Перед сектором таможенного контроля она прижалась к Никите на глазах изумлённых друзей, целуя его, шептала: «Ты правда не забудешь меня?» У Никиты всё внутри переворачивалось, разлука страшила и его, но кто-то должен был взять себя в руки. Твёрдо и почти весело он говорил: «Всё будет хорошо, мы будем на связи, но ты должна знать, если вдруг ты полюбишь кого-то дру…» Алина закрыла ему рот поцелуем…
     Обалдевший от этой сцены Арсений перевёл взгляд на Светлану. «Сама офигела» - ответила она, стоя с вытаращенными глазами. Никита, поверх Алининой головы с отчаяньем посмотрел на Сеню, и тот понял, что пора вмешаться. «Идём, мой ангелочек» - он обнял девушку за плечи и подтолкнул к стойке таможенного контроля.
                …            …           …
     Салоны в самолёте ювелира были отделаны белой кожей и очень напоминали борт «номер один», когда-то увиденный Алиной по телевизору. Илья Петрович провёл для гостей экскурсию по своему шикарному средству передвижения, и Светлана с Арсением отвлеклись от мыслей об увиденном во время прощания в аэропорту. Алина тоже пришла в себя и новые впечатления помогли унять тревогу от расставания с Никитой.
     Светик с удовольствием плюхнулась в глубокое кожаное кресло, вытянула ноги и прищурившись как кошка томно произнесла: «Я в нирване, прошу меня не беспокоить». Сеня взял Алину за руку.
- Ты не хочешь со мной поговорить? Я, похоже, что-то пропустил в твоей жизни.
Алина не успела ничего ответить. Илья Петрович, отметая все возражения, сказал: «Нет, нет, молодой человек, Алина моя на весь полёт. Вы с ней ещё пообщаетесь, а я её вижу, как «красно солнышко», крайне редко. Вас я поручаю заботам нашей стюардессы. Сеня с улыбкой поднял руки «сдаюсь», а Кравцов повёл Алину в тот салон, где кроме кресел стоял большой стол и встроенный шкаф. Илья Петрович летел в Дели готовить выставку своей новой бриллиантовой коллекции и, по-видимому, во время полёта не собирался отдыхать. Подошедшей красотке-бортпроводнице он выдал несколько указаний и она, с улыбкой кивнув, удалилась. Алина проводила взглядом фигуристую девушку, радуясь, что Арсению будет чем заняться.
      Ювелир по-отечески ласково похлопал Алину по руке и пытливо заглянул ей в глаза.
- Расскажи мне, девочка моя, ты действительно чем-то встревожена? Что происходит в твоей жизни?
Алина чувствовала его неподдельный интерес к себе и обычно делилась с ним нехитрыми перипетиями своей жизни.
- Мы досняли московский блок сериала и даже озвучили его на Мосфильме.
- Да, мне уже отчитались.
Он кивнул головой, и Алина вспомнила, что одному из главных инвесторов конечно докладывают о том, как идут съёмки.
- А я сдала все зачеты и экзамены, получила новые задания…
Алина рассказывала о своей учёбе, а сама думала о Никите стоящем в зале аэровокзала и его словах «если ты полюбишь кого-то другого...»
     Он уже говорил ей эти слова, когда, приехав из Петербурга, дома, она, целуя Никиту жалобно попросила: «Кит, можно я сегодня с тобой посплю? Всего два дня осталось до отлёта» Он грустно улыбнулся: «Ты и я в одной постели? Василёчек, я не железный»
- Но ты сказал, что любишь, так какая разница сейчас или потом?
Он вздохнул и с терпением мудрого учителя, объясняющего задачку тупому ребёнку, заговорил: «Я очень люблю и именно поэтому хочу дать тебе время понять себя. Не хочу, чтобы ты пожалела, если полюбишь другого. Для девочек это сложнее, чем для нас. Я не призывник, который думает только о себе и уходя в армию пытается «застолбить» девчонку. Мы очень долго не увидимся. Я хочу, чтобы ты не считала себя связанной обязательствами»
- Что ты говоришь?
У Алины задрожала нижняя губа.
- Тихо, тихо, малышка моя, пошли я тебя спать уложу.
Он поцеловал её в щёку и, сев рядом с диваном на пол, держал за руку, пока она не заснула.
      Илья Петрович погладил Алину по плечу.
- Мне кажется ты сегодня слегка рассеянная. Устала? Съёмки, учёба.
- Нет, я немного отдохнула, в Питер съездила.
- Любишь Петербург? Компания была хорошая?
- Да, люблю, но компания для таких поездок важна. Я люблю возить туда своих знакомых, кто ещё не был или ездить с теми, кто любит этот город.
- И кто же в этот раз был твоим спутником?
- Это был человек родившийся и выросший там. Коренной петербуржец.
- Расскажешь о нём? Твоё выражение лица говорит, что он не просто знакомый. Так кто же это?
- Он военный, десантник, друг моего брата Макса.
- Вы давно знакомы?
- Всего месяц. Познакомились после Нового года, но кажется, что я знаю его сто лет. А после поездки вообще…
- Да, Санкт-Петербург знаковый город.
- Что Вы имеете ввиду?
- Когда-то я не поехал в Ленинград с девушкой, которую очень любил, и она уехала с другим…
Он замолчал, и Алина осторожно спросила: «Что произошло?»
- Она не вернулась… вернее, она вернулась в Москву, но не вернулась ко мне… она вышла замуж за того парня, и они счастливы уже много лет. Если бы знать, что так случится… если бы знать…
Алина взглянула на Кравцова: «Вы думаете, так случилось потому что Вы не знали, а тот другой знал?»
- Может он догадывался … или понимал.
- Это не верное рассуждение. Странно, что Вы не поняли этого даже сейчас.
Он вскинул голову: «Говори».
- Дело в том, что эта девушка не была в Вашей жизни главным, а в его – была.
- Так сильно я никого не любил, потом я понял - она была главным в моей жизни, так почему…
- Разница в том, что Вы поняли это со временем, а он просто знал, что она главное, потому бог или судьба отдали её ему. Это называется расставить приоритеты.
- Ты умна не по годам, не устаю удивляться.
Алина посмотрела на него в упор.
- Илья Петрович, Вы никогда не говорили, что знакомы с моими родителями.
«Ты что, знаешь эту историю?» - смутился он.
- Да, мне её рассказывала моя бабуля, но она не называла вашего имени. Вы знали, что я дочь вашей… ваших знакомых?
Ювелир взял её за руку. «Алиночка, не думай обо мне плохо – голос звучал умоляюще – это ведь не преступление, что я любил твою маму, правда? Мне очень нравится общаться с такой умной, интересной девушкой, как ты, тем более, мы плодотворно сотрудничаем. Верно?»
- Ну, в общем, да…  Но зачем было скрывать?
Она осторожно вытащила свою руку из его ладоней. Она не понимала почему он так сильно волнуется. «Я подумал, что если твоя мама тебе не рассказала, то может…» - он запнулся. «То может она не придаёт значения нашему знакомству?»  - закончила за него Алина. А потом добавила: «Интересно, каким Вы были тогда?»
- Ну, если хочешь, я покажу тебе старые фотографии, у меня есть несколько, но позже.
Он подозвал красавицу-стюардессу, выглянувшую из соседнего салона: «Если всё готово, пригласи наших гостей, пообедаем все вместе»
                …           …           …
      За обедом Светик решила немного пошутить на тему Алининого патриотизма и особенной поддержке российской армии в лице отдельных её представителей, но встретив грустный взгляд синих глаз, сменила тему. А Алина подумала, что никогда не видела Никиту в полосатой майке, камуфляже, с автоматом и спросила совершенно невпопад: «А мужчины считают, что у них любовь, если ничего такого не было, кроме поцелуев?»
     Она подняла глаза от своей тарелки и смутилась, увидев три удивлённых лица. Речь за столом шла о чём-то другом. Но Илья Петрович быстро переключился и вполне серьёзно ответил: «В моей молодости первая любовь почти всегда была платонической, иногда даже до поцелуев не доходило. Тем не менее все понимали, что это любовь и многие помнят её всю жизнь. Не знаю, как при нынешней свободе нравов, но думаю не так всё сильно изменилось»
     «А если у него не первая? Всё по-другому?» - с замиранием сердца спросила девушка. Светик с Арсением быстро переглянулись, а Кравцов попытался ответить и на этот вопрос: «Всегда всё по-другому, по-разному. У каждого из твоих друзей будет свой ответ на этот вопрос – он посмотрел на Сеню и Светлану, те закивали, а он продолжил – даже у одного человека любовь разная. В юности затаённая влюблённость, потом пылкая страсть, а потеряв любимого, ты продолжаешь любить, даже не понимая, что эта горькая тоска – любовь. И так бывает, что, встретившись вновь, вы не можете сдержать своих чувств. Бывает и наоборот, встретившись ничего не чувствуешь»
     «Вы меня совсем запутали» - растерянно прошептала Алина. «Это потому, что любовь объяснить нельзя. Ты всё должна прожить и понять сама» - ответил Сеня. Мужчина с лёгкой сединой улыбнулся: «Вы правы, молодой человек. Вы гораздо мудрее меня»
     После обеда Кравцов достал небольшой кожаный альбом и перевернув пару страниц показал фотографию где стояла группа молодых людей, по-видимому в городском парке. Алина узнала папу, дома такой фотографии не было, но были сделанные примерно в это же время. Она машинально погладила его пальчиком. «Узнала? – спросил Илья Петрович и добавил – а рядом, в джинсовой куртке, я» Алина кивнула и сказала: «А мамы здесь нет» «С Инной мы познакомились позже, она не училась с нами» - ответил он и перелистнул ещё пару страниц. На них с радостной, как у Алины улыбкой смотрела юная красавица с длинными светло-каштановыми волосами, которые тугими спиралями опускались ей на плечи. Немыслимо короткий сарафан в ярких подсолнухах открывал стройные ноги. Она стояла между двух молодых людей, независимо скрестив руки на груди, а юный папа, стоящий чуть сзади, смотрел на неё. Зато второй, Илья был совсем близко, прикасаясь плечом и улыбаясь в камеру. «Такой у нас тоже нет – протянула Алина – хотя, может у бабушки сохранилась»
     Вошедший сотрудник Ювелира отвлёк его от беседы и он, кивнув Алине на папку с эскизами, сказал: «Посмотри пока, если интересно», а сам вышел в соседний салон, где находились его помощники.
     Алина открыла большую папку. Сверху лежали рекламные буклеты для новой выставки. Название «Метелица» сверкало бриллиантовыми брызгами. На фотографиях очень красивая модель с гладко зачёсанными волосами, посыпанными чем-то похожим на бриллиантовую крошку, демонстрировала кольца и серьги в виде снежинок и кубиков льда, колье и подвески в виде замысловатых морозных узоров на окне. Было безумно красиво, но веяло не метелью на русской равнине, а ледяным арктическим холодом. «Не «Метелица», а Снежная королева» - произнесла Алина вслух. Вошедший в это время Ювелир воскликнул: «Вот, я же чувствовал что-то не то с названием! Умница моя» Он вновь вышел, а к ней заглянула сытая и выспавшаяся Светлана.
     Алина взяла карандаш и повертела головой в поисках бумаги. «Подай листочек» - попросила севшую напротив подругу. Та вытащила из стопки бумаг, лежащих на углу стола чистый лист и подтолкнула к ней, а сама открыла альбом и вглядевшись в фотографию на первой странице, присвистнула: «Алина, это же ты!» Она переводила взгляд с альбома на подругу и обратно. «Ну и что, меня тысячу раз сняли, когда голубую коллекцию готовили» - равнодушно ответила Алина.
- Да ты посмотри. Глаза, нос, овал лица. Только губы другие и взгляд холодный.
Озадаченная Светка вскочила с места и положила альбом перед ней.
     На неё смотрела светловолосая женщина с яркими синими глазами и узкими крепко сжатыми губами. Она обнимала за плечи подростка с очень серьёзным выражением лица. Света перевернула ещё страницу. Та же женщина, уже с юношей в джинсовой куртке. Здесь она пытается улыбнуться, но кажется, что через силу. «Ну ты видишь? Вылитая ты - возбуждённо прошептала Светлана – понятно почему он выбрал тебя для своей коллекции. Ты похожа на его мать!» Она быстро сделала пару снимков своим телефоном. «Света, я знаю это, Илья Петрович говорил, что я похожа на его маму, но…» - Алина оборвала фразу переведя взгляд на вошедшего хозяина. «Но не до такой же степени» - закончила фразу Светлана, склонившаяся над фотографией и не видевшая вошедшего. 
     Странная мысль мелькнула и исчезла, неприятно царапнув, но Алина не могла её сформулировать.
- Девочки, что вас так заинтересовало?
Ювелир заглянул Светлане через плечо.
- Да вот, думаю Алинку на конкурс двойников с вашей мамой можно выставлять.
Девушка подняла голову, с интересом глядя на него. Он кивнул ей и обратился к Алине: «Хотел обсудить новую коллекцию с тобой» «Да, я знала, что не получится того настроения. Не думала, что Вы вообще из моих эскизов что-либо выберете» - безразлично ответила она, пытаясь поймать ускользающую мысль.
     Кравцов начал рассказывать, как его увлекли её рисунки «метели», и он сам, забыв про праздники, разрабатывал технологию изготовления снежинок. Казалось, что он специально сменил тему. Рассказ действительно отвлёк Алину от смутных сомнений и в Дели она прибыла в своём обычном спокойном и весёлом настроении.
                …          …             ….
     По дороге в отель вспомнили про телефоны и как только включили начался перезвон. Сеня, Светлана и Алина окунулись в индийскую суету. Три пропущенных от Баруна, пять от Арджа и два неизвестных. Никто не знал, когда прилетит частный борт Ювелира.
     Пока Алина думала кому перезвонить, Светик уже вовсю ворковала с Санджем, а Арсений выдавал указания мумбайскому домовладельцу и перезванивал повару, чтобы подготовил квартиру к их приезду через два дня.
     Первым позвонил Барун. Он в Дели и приглашает её пожить в доме его родителей. Их трое? Да хоть семеро. Алина поставила трубку на громкую связь, и все услышали, что он будет рад принять и с комфортом разместить друзей. Сеня сказал, что у Баруна отличный дом, а главное приличная интернет-связь. Со связью в Индии напряжёнка, но не в Дели и не в доме Баруна.
                …            …          …
     Наобнимавшись с бабушкой Розией и немного поболтав с ироничным, но не скрывающим радости другом, Алина, даже не переодевшись достала планшет и потребовала интернет-пароль. Барун без вопросов выдал информацию, лишь слегка вздёрнув брови.
     Кит, ну ответь, Кит… но Москва молчала. Алина помнила, что он должен был сам набрать её, но ей хотелось побыстрее увидеть его лицо. Великое изобретение интернет, но и ужасное… Ты видишь родное лицо, но не можешь прикоснуться к нему, ощутить родной запах, почувствовать гладкость кожи, щекотное прикосновение ресниц и нежных настойчивых губ…
     Она не услышала стука в дверь и Барун застал её, сидящую в обнимку с планшетом, ушедшую в свои мысли. Вглядываясь в отстранённое лицо, пригласил перекусить. Когда спускались вниз, спросил: «До родных пыталась дозвониться?» Она кивнула. «Не получилось?»   - продолжал он. В ответ опять лишь кивок.
     За столом Сеня сказал, что Ювелир звонил, он расстроен их решением пожить у друга и невозможностью ещё пообщаться с ними. Светик ввернула, что под «ними» он подразумевает, конечно Алину, с которой и так общался почти все пять часов полёта. И поведала о поразительном сходстве подруги с матерью Кравцова. Таинственно прищурив глаза, спросила не был ли он знаком с её мамой. Алина «зависла» уставившись перед собой.
- Что ты хочешь сказать?
Перевела она взгляд на Светлану. «Светик – включился Сеня – я ведь не посмотрю, что ты у нас прекрасная дама…» Реплика звучала угрожающе.
- Алиночка, я пошутила, сорри…
Она скорчила умильную мордашку. Обижаться было невозможно.
     Но, мама действительно была знакома с Кравцовым. Была знакома в молодости, а сейчас уже тридцать пять лет они счастливы с папой. Фу… Просто совпадение, так бывает. Наверно…
     Рассеянно поблагодарив хозяина, Алина быстро взбежала наверх. Мама ответила почти сразу. Улыбаясь, засыпала вопросами. Автоматически отвечая, она вглядывалась в родное мамино лицо, пытаясь сформулировать вопрос, который крутился в голове. Наконец, решившись, она спросила почему мама, зная о её знакомстве с Ильёй Петровичем не рассказывала, что тоже была знакома с ним. Инна Васильевна, слегка смутившись, пожала плечами: «Не о чем рассказывать, это было давно. Юношеское увлечение. Ничего серьёзного»
- И всё же могла бы сказать, что знала его. Что вы с папой были в одной компании с ним.
- Но почему ты так встревожена? Илья что-то сказал тебе?
Мамин голос звучал озабочено.
- Только то, что был влюблён в тебя. Что ты главная любовь его жизни. Ты знала?
- Но зачем, почему вы говорили об этом?
«Ты была знакома с его мамой?» – перебила Алина.
- Нет, наши отношения не…
- Я сейчас пришлю её фотографию.
Из-за маминого плеча, появилось папино улыбающееся лицо: «Ну-ка, что за фотография, доченька?»
- Папочка, как же я соскучилась!
Алина стала быстро рассказывать, как долетела, какая погода, где остановилась. Рядом с мамой и папой возникли лица бабушки и Даньки. Тревога отступила, но всё же что-то неприятное, сжавшись в точку, осталось в душе.
     Что не так? Почему в голову лезут дурацкие предположения? Только Никита, выйдя на связь, наконец смог отвлечь её от мысли, продолжавшей мучить после разговора со Светланой.
     Барун не узнавал Алину. Прошло меньше месяца, а её взгляд стал другим. Вместо весёлой безмятежности в нём сквозит неуверенность, даже цвет глаз стал гуще, темнее. Что-то тревожит её, делая серьёзней и взрослее. Странные намёки делала Светлана за столом. Нужно узнать в чём суть. Узнать и помочь.
                …            …           …
     Весёлая Алина сбежала вниз и, споткнувшись на последней ступеньке, чуть не сбила его с ног.
- Барун, куда поедем?
Её глаза сияли радостью, как всегда, разливая вокруг уверенность, что нет в этом мире проблем. Это была прежняя Алина. Она заражала своим весёлым оптимизмом даже его. Поговорила с родными, понял он.
     Два дня пролетели быстро и весело. Сначала порезвились в лучших бутиках столицы, а потом оторвались на крутой вечеринке у друзей Баруна. На следующий день ездили с бабушкой Розией в маленький древний храм в старом Дели, а вечером сидели в ротонде обвитой цветочными гирляндами, беседовали о таинственной силе камней.
     В какой-то момент бабушка мягко спросила не заговорило ли её сердце, что в переводе на русский означало не влюбилась ли она. Увидев смущённую улыбку девушки, закивала понимающе головой, а Алина спросила: «Как Вы думаете, если мужчина уже был женат, он может полюбить как в первый раз? Или вторая любовь всегда слабей и критичней?»
     Этот вопрос остановил подходящего к беседке Баруна, а тихий неуверенный голос продолжал: «И что означает, если он совсем не ревнует?» Неужели она обо мне, мелькнула догадка и он, резко вдохнув, закашлялся. Быстро подавив сложное чувство радостно-удивлённого-испуга, вошёл в беседку, прервав разговор. В голове мелькали лица мужчин, окружавших Алину, но кроме него самого разведённых не было.
     «Вы говорили о ревности?» - с натянутой улыбкой спросил он. «Нет, нет» - Алина быстро вскочила, присела прикоснувшись к бабушкиным ногам и, получив благословение от её рук, уже на ходу проговорила: «Завтра уезжаем, надо собраться» Чуть не проговорилась о том, о чём суеверно молчала. Вдруг ничего не будет. Кит забудет её, ведь он так спокойно говорит, что если она встретит кого-то, то свободна, словно отделаться хочет. Нет. Нет этого не может быть, просто он не уверен в ней.
     «Ты слышал её вопрос? Ты что-то понимаешь?» - спрашивала бабушка присевшего рядом внука. Он грустно усмехнулся, разве кто-то может понять эту синеглазую королеву. И зачем бабушка поднимает эту тему, ведь она всё знает о его мужских проблемах. Доктор Маниш, который консультирует его, друг их семьи. Он наверняка держит бабушку в курсе. Вернувшись из России, Барун жил в родительском доме в Дели и ещё не встречался с доком, не рассказывал о сдвигах в интимной сфере. Да и были ли они?
     Бабушка ласково погладила его по плечу: «Волшебные камни привели её к тебе, но она сама ещё не понимает своих чувств. Сейчас всё зависит от тебя»
- Бабушка, что от меня зависит? О чём ты говоришь?
- Всё понимаешь. Не маленький уже. Я заметила, ещё в первый ваш приезд, что ты очарован этой девушкой, но её сердечко не было готово.
Бабушка говорила очень тихо, будто про себя, но уверенно, убеждённо. Он удивился.
- Разве она изменилась?
- Да, Алина готова к любви. Не упусти её.
Бабушка посмотрела прямо в глаза внуку и покачала головой подтверждая свои слова. «Нет, даже не подумаю – ответил он жёстко и, почти с отчаяньем, добавил – права не имею»
- Права даёт только любовь. А богиня поможет, ведь это её аквамариновые камни так любит эта девушка.
Бабушка Розия поднялась и медленно пошла к дому.
     А Барун, глядя в темноту думал о том, что не может эта небожительница любить его. Это на экране он герой и красавец, а по жизни кто? Он видел, как востребована Алина в Москве на Родине, сколько красивых, богатых и знаменитых мужчин вокруг неё… Стоп. Хватит. Всё будет по-прежнему. Он будет помогать ей, если потребуется, будет развлекать, если она захочет, но не более того. А бабушкины мистические предположения пусть остаются прекрасными сказками, незачем её разубеждать. За последнюю неделю он сумел справиться с безумием охватившем его в последний день в Москве. Сумел включить мыслительный процесс, загнав чувства под контроль разума.
                …    …    …
     Через день начинались съёмки. В Мумбаи летели опять самолётом Ювелира. У него и в этом городе открывалось представительство алмазного холдинга.
     «Смотри – подтолкнул её под локоть Барун – смотри, Арджун головой крутит» Они спускались по эскалатору в нижний зал аэропорта. В самом центре огромного помещения стоял Ардж в ярко-красной кожаной куртке и вытягивая шею, вертел головой.
     Встреча была весёлой и шумной. Арджун смотрел на Алину с восторгом и сыпал комплименты её красоте, которая стала ещё ярче и загадочней. Они расстались в Москве, не став ближе после событий с его невестой, но сейчас оба не хотели об этом вспоминать. Правда причины у каждого были свои. Для Алины, всё что было до встречи с Никитой стало несущественным и мелким. Она по-дружески непринуждённо чмокнула его в щёку, чем не подозревая, весьма обнадёжила и вдохновила.
     В Индии начиналась весна, а с ней бесконечные праздники, отвлекающие от съёмочного процесса.
     День Святого Валентина молодёжь отмечала, как национальный праздник повсеместно, хотя в индийскую культуру от пришёл сравнительно недавно. В этой стране безумно любят праздновать всё подряд, такой у них менталитет. Поводом может быть, что угодно, лишь бы веселье, музыка и танцы не кончались. А уж праздновать любовь это для них естественно, как сама жизнь.
     Суть этого праздника Алина пыталась объяснить друзьям, решившим устроить грандиозную вечеринку. Их не волновало, что это праздник влюблённых пар, которые встречаются в этот день, чтобы подтвердить свою любовь друг к другу и провести этот день вдвоём.
     Вечеринка устраивалась для всех и неважно влюблён ты или нет. Украшения в виде сердечек, красные воздушные шарики и розы, вкусная еда и весёлая музыка. А ещё дурацкий вопрос: «Будешь моей Валентинкой?» И никакой возможности втолковать, что «валентинка» это маленькая открытка, знак внимания, а не девушка, с которой ты хочешь пойти на этот праздник.
     У Алины не было повода отмечать Валентинов день, ведь Никита далеко. И всё же съёмки в этот день отменили, сняв накануне сцену как раз о дне влюблённых. Традиция такая здесь у сериальщиков - снимать в тему, впихивая в любой сценарий песни и пляски. А вечеринку решили устроить в тех же декорациях.
     Алина мечтала сбежать к морю, а Светлана и Санджай мечтали отпраздновать этот день, как главный в их жизни. Уже давно все вокруг знали о любви этой парочки, но этот праздник должен был стать знаковым для них. И потому Светик умоляла Алину быть рядом. Она предчувствовала, что Сандж решится наконец сделать ей официальное предложение.
     Украшали потенциальную невесту в индийском стиле. Ожерелье, серьги, кольца и диадему - надели всё сразу. Нравиться так нравиться индийскому мужчине. Женщина должна сиять, как ёлка новогодняя. А ещё браслеты и чем больше, тем лучше. «Увидев меня в этом, он точно поймёт, что я хочу ему нравиться - с лёгким смешком проговорила Светлана, а потом спросила – ну скажи, как парень пять лет проучившийся в России и живя уже десять лет в самом «продвинутом» городе Индии, где девушки носят юбки короче, чем в Европе, остаётся таким традиционным?»
- Он сам тебе сказал?
- Бог мой! Всегда говорит, что если женщина не наряжается, то она не уважает мужчин, а если на ней мало украшений, то не хочет нравиться.
Светик скорчила смешную рожицу, и осмотрев подругу критическим взглядом, покачала головой.
- Ты просто кричишь, что не уважаешь мужчин и не хочешь им нравиться.
Алина улыбнулась в ответ. Белое льняное платье с американской проймой, серьги аквамаринчики, неизменное кольцо «цветик-семицветик» на пальце. Минимум макияжа и распущенные волосы. Алину вполне устраивал свой вид, но Светлана вздохнула: «Мышь белая… И чего они с ума по тебе сходят?»
     Уже выйдя из дома, она лукаво спросила: «Как твой майор, поздравил с праздником?» Алина пожала плечами и тихо ответила: «Это не наш праздник»
- А судя по прощанию в аэропорту…
Она споткнулась о взгляд подруги и закончила: «Молчу, молчу»
     Больше всего индийский день влюблённых напоминал Алине российский женский день 8 марта. Женщинам делали комплименты, дарили цветы, кормили вкусняшками и танцевали, танцевали.
     Санджай, поднявшись на импровизированную сцену, слегка смущаясь, рассказал о своей любви к Светлане, встал на одно колено и открыл перед ней коробочку с кольцом. Под восторженные аплодисменты публики она сказала «да», и веселье продолжилось с новой силой.
     Алина поняла, что самое время сбежать, но сделать это нужно незаметно от Арджуна, который ни на миг не оставлял её своим вниманием. Потихоньку отступая в менее всего освещённую часть зала и обдумывая план побега, она споткнулась о длинные вытянутые ноги сидящего в тёмном углу Баруна. Ну конечно! Кто же ещё? Досада на лице девушки была неприкрытой и он, поймав её, быстро посадил в угол шаткого дивана, слегка развернулся, закрыв от посторонних взглядов.
- Что, традиции не меняются? Опять хочешь сбежать?
- Да. Вот думаю, как?
Словно по заказу, заиграл «медляк» и притушили свет, Барун потянул её за руку. Пройдя по лабиринту из старых декораций, они оказались где-то на задворках. Прошли по узкому захламлённому переулку и вышли на стоянку к его машине. Это был «Бентли», почти как у Лёши. Алина подняла большой палец выражая восхищение. Он лишь слегка, уголком губы усмехнулся, не показав, что ему безумно приятна такая реакция. Именно ради этого была куплена крутая тачка. Произвести впечатление. Полечить задетое в Москве самолюбие, когда Алина уехала на точно такой с русским красавцем Лёшей. «Куда?» - выводя авто со стоянки спросил он.
     На пляже Барун удивился тому, что ей не нравится этот праздник, ему казалось, что все девочки должны любить Валентинов день.  Как бы она хотела справлять день влюблённых? Алина рассказала, как празднуют день своей любви её родители. Папа покупает билеты, и они с мамой улетают в Санкт-Петербург, город их любви, а если они не могут уехать, то освобождают день от работы и идут гулять вдвоём по родному городу, по самым красивым местам, сидят в старом кафе и посвящают этот день друг другу. И это не день Святого Валентина и не день их свадьбы, это тот день, когда они поняли, что любят друг друга и хотят быть вместе. Это день ранней осени, когда город одевается в ярко-золотые и терракотовые цвета.
     Она так красиво рассказывала об этом, что Баруну стало понятно почему ей не нравится обобщённый день влюблённых.
- Алина, ты хочешь такой же праздник?
Ответ был очевиден, она кивнула. Глядя в морскую даль, думала, что их с Никитой день любви начался зимой на маленьком выгнутом мостике в том же городе, что у её родителей. Если Кит не разлюбит её, через год они поедут с ним в этот город, где много красивых мостов, и они опять будут целоваться на каждом, пока не замерзнут и не проголодаются, а потом поедут ночью одни в купе полупустого вагона, и снова будут целоваться, и говорить друг другу всякие нежные глупости…
     А на яркой весёлой вечеринке Арджун, потерявший Алину из виду, тщетно пытался дозвониться. Её телефон лежал в машине Баруна, а они сидели на пляже и тихо беседовали, глядя на лунную дорожку на морской глади. Традиция.
                …             …          …
     А вскоре начался фестиваль Холи, цветной праздник немного похожий на Масленицу, только без блинов. И чучело сжигают не в конце гуляний, а накануне очень весёлого дня, когда все брызгаются или бросаются пригоршнями красок.
     Сухой разноцветный порошок летел со всех сторон, как радуга. Он оседал на одежде, размазывался по лицу… Били барабаны, звучала весёлая индийская музыка. «Ангелочек – остановил её Сеня – твои щёки, как российский флаг. Почти. Белого не хватает» он засмеялся и мазнул ей по щеке розовой краской.
- Предупредить хотел, не пей бханг. Жуткий напиток, из листьев делают. Что-то вроде нашей русской браги. Пей лучше лимонад.
Алина улыбалась и кивала.
- Да, да, меня Барун предупредил, когда синей краской измазал. А потом Арджун, когда красной покрасил. А потом Светик, когда лимонад принесла.
От музыки и летающей вокруг пыльной радуги немного кружилась голова, но было весело, хотелось танцевать и болтать, болтать… Подбежавший Ардж, потащил в круг, где все взявшись за руки водили какой-то замысловатый хоровод.
     Арсений задумчиво смотрел вслед, подошедшая Светлана осыпала его краской и хихикнула.
- Веселится наш Ангелочек. Думаешь забыла майора?
- Ты почему вспомнила?
Он подозрительно посмотрел на неё.
- А ты что, сцену в аэропорту забыл? И последние тусовки здесь как-то не очень её веселят.
- Думаешь?
- А то!
- Но здесь возле неё всегда или Ардж или Барун, как обычно, развлекают.
- Ну сегодня ей точно будет весело.
Последняя Светкина фраза была сказана о-очень многозначительно. Арсений тряхнул её за плечи.
- Ты что, дала ей бханг?
- Да не злись ты так. Девчонка немного расслабится, оторвётся. Забудет про майора, про Ювелира…
Арсений сверкнул на неё глазами и пошёл искать Алину, которая выпала из его поля зрения, пока он болтал со Светланой.
     Алина хохотала без остановки и когда Арджун протянул ей стакан с лимонадом не могла сделать ни глотка. Она кружилась, раскинув руки и смеялась, смеялась…
     Как в моём сне, думал Барун, подпирающий колонну шатра в котором готовили напитки. Он давно наблюдал за Арджем и Алиной, думая о том, что их отношения, похоже, налаживаются. Ардж молодец, не давит на неё, развлекает ненавязчиво и тактично. Всегда рядом, но не лезет в личное пространство, и она снова проникается к нему доверием. И сегодня Арджун покрасил ей лицо красной краской, как делают влюблённые. Он же сам, выбрал, конечно, синюю, поздравил, мазнул по щеке и предупредил, чтобы не пила бханг. На что она весело и непонятно ответила: «Не пей из копытца – козлёночком станешь» Очередная странная русская поговорка. А потом подошёл влюблённый герой и утащил её танцевать. И вот уже два часа он всё время с ней.
     Голова кружится, кружится… Арджун подхватил её за талию и посадил на скамейку в тени шатра. «Алина, ты пила бханг?» - присел он возле неё, заглядывая снизу в глаза. «Светик дала мне лимонад» - говорит она громко, но голос слегка плывёт, и она снова смеётся. Бханг, подумал Ардж. «Бханг» - пробормотал стоящий возле шатра, но не видимый сладкой парочкой Барун.
      Самое время, мелькнуло в голове Арджа, самое время откровенно поговорить, ведь считается, что бханг развязывает язык. «Алина, ты ведь простила меня?» - осторожно начал он. Она снова смеётся.
- Простила, простила, я всех простила!
- Ты веришь в судьбу?
- В судьбу? Как в ваших сериалах?
Она хихикнула и покрутила головой.
- Ну примерно.
- Если в это верить, то ты давно должен жениться на мне, Ардж. Ты спас меня в день знакомства и закапал своей кровью, потом ещё и ещё спасал… Мы лежали на снегу под звёздами, мы загадывали желания под бой курантов… Мы даже ссорились из-за интриги твоей лже-невесты… всё, как в сериалах. Но… Мы не поженились.
Алина развела руками.
- Папа говорит, что надо самому создавать обстоятельства. Ну как там в ваших сериалах? Кто-то подстроил ложную свадьбу и вот девушка замужем не за тем парнем… И, о богиня! Она начинает узнавать своего мужа и влюбляется в него. Судьба!
Алина тихонько засмеялась, пробормотав: «Бред, какой бред, но кто-то в это верит»
-Так ты веришь?
Арджун не мог понять, что же она имеет ввиду, своим смехом она сбивала его с толку. А она продолжала смеяться.
- Ты хочешь свадьбу, мой герой? Так она скоро будет у нас.
- Что ты говоришь?
Он уже запутался в её иронии и шутках. Даже Барун, не выпивший сегодня ни капли, понимал не всё.
- Ну, смотри, у нас с тобой сейчас идут лирические сцены «любовь-морковь», а скоро по сценарию будет свадьба. Она будет грандиозная, со всеми обрядами, нарядами, как настоящая, но священника будет играть актёр, а ты представь, что он тоже настоящий и вот - мы женаты!
Алина увидев выражение его лица снова расхохоталась, а Барун подумал, что пора идти за лимонадом для неё.
     - Алина, раз мы скоро поженимся, ты примешь от меня кольцо?
Ардж, произнеся эту фразу, нащупал в кармане кольцо, тот самый «поцелуйчик», который он давно пытался подарить ей, но всё время, как говорит Алина, была не-судь-ба.
- Да, ты подаришь мне обручальное кольцо всё в фальшивых бриллиантах и наденешь на шею эту… как её… малган… мангал… сутру. И мы пройдём семь кругов вокруг священного огня…
Голос Алины плыл, речь замедлялась.
- Да, я подарю тебе кольцо, но бриллиант в нём настоящий. Возьмёшь?
Арджун достал кольцо.
- Ой, какое милое.
Она взяла кольцо и поднесла поближе к глазам.
- Я его уже где-то видела.
«Ты его рисовала – Ардж совсем потерял чувство реальности – можно я его надену тебе на палец?» «Только, если принесёшь мне попить» - кивнула она расслаблено. Он сорвался с места, крикнув: «Не уходи никуда, я быстро»
      На её измазанной красками ладони лежало колечко.  Оно напоминало старое бабушкино, но было гораздо больше и в каждом золотом шарике светилось по камушку. Ей было так приятно смотреть на этот «поцелуйчик», она улыбалась.
     Она улыбалась, рассматривая лежащее на ладони кольцо и он, протягивая ей стакан холодной воды с выдавленным туда лимоном, присел на корточки, чтобы разглядеть его.
- Ты так быстро принёс мне попить, тогда надень колечко…
Она протянула ему руку с кольцом. Он взял его, рассматривая необычный, но простенький дизайн и, заглянув девушке в глаза, спросил: «Ты уверена?» «Но, ты же хотел – она растопырила пальчики – давай» Он аккуратно надел кольцо на безымянный палец. Алина посмотрела на свою руку, где рядом с «цветиком-семицветиком», который она носила всегда, теперь красовался симпатичный «поцелуйчик» с белым и синим камушками.
     Она выпила воду с лимоном и возвращая стакан удивилась: «Барун? Но за водой ушёл Ардж…» «Ты что, не узнала меня?» - ухмыльнулся он.
- Узнаешь тут вас, все красавцы, все черноглазые, а главное все в краске с ног до головы.
«Ну, ты начинаешь приходить в себя после воды с лимоном» - весело ответил он, не замечая стоящего рядом, со стаканом в руке, Арджуна.
- Алина…
Она повернула голову на звук прекрасного баритона и улыбаясь, протянула ему руку: «Смотри, твой «поцелуйчик»
- Ты сама надела его?
«Нет, я помог - поднимаясь, ответил Барун и спросил – во что вы тут играете?» «В свадьбу – засмеялась Алина – мы же скоро женимся, ты забыл?» Он поднял брови.
- Ну скоро свадьба! Ты что, не читал сценарий?
Алина улыбалась, глядя на него. Он хлопнул друга по плечу, пожелал им удачной репетиции, но прежде чем уйти, спросил: «Мне кажется или кольцо настоящее?» Как покраснел Арджун никто не заметил, слишком много краски было на его лице. «Мне кажется или ты надел кольцо, как обручальное?» - остановил он Баруна. «Тебе кажется. Рука правая» - ответ прозвучал с плохо скрываемой насмешкой. «А ты знаешь, что в России обручальное кольцо надевают на правую руку?» - тихо, с отчаянием в голосе ответил Ардж. «Мы в Индии» - сказал Барун. «Мы в Индии» - как эхо повторила Алина, переводя взгляд с одного на другого. «Мы в Индии» - согласился Арджун.
     - Я же говорил, «не пей вина Гертруда» …
Подошедший Арсений с облегчением увидел своего Ангелочка в добром здравии.
- Сеня, как же я тебя люблю! И Арджа и Бара! Вы такие хорошие!
Алина вскочила с места, готовая всех расцеловать, голова закружилась и Арсений, обняв её за плечи повёл отдохнуть в доме, под кондиционером.
- Что это было, Ардж? Я про кольцо, ведь ты не задумал никакой глупости?
Барун преградил ему дорогу, но тот грубо оттолкнув его, быстро пошёл прочь. Праздник сходил на нет, хотя самые стойкие ещё продолжали осыпать прохожих красками.
                …            …         …
      Утром, разглядывая кольцо на безымянном пальце правой руки, Алина вспоминала как вчера они веселились с друзьями и толи репетировали, толи прикалывались, но кольцо на пальце настоящее. Все были перемазаны красками, но надел этот «поцелуйчик» Барун. Вроде бы.
     Алина звонила ему редко, они каждый день встречались на съёмочной площадке, и сегодня он собирался туда же. Её утренний звонок немного удивил.
- Бар, ты снова сделал мне подарок по каким-то мистическим соображениям? Милое колечко, но два вопроса: почему ты решил, что я его приму и почему оно на «обручальном» пальце?
Она совсем не сердилась, говорила с лёгкой улыбкой, которая чувствовалась в интонации.
- От коньяка ты восстанавливаешься быстрее, чем от бханга.
Он как всегда язвил.
- Про колечко спроси у Арджуна. Когда я пришёл оно уже лежало на твоей ладони, и ты попросила его надеть.
Он сделал паузу и добавил: «На правую руку» «Я что, так сильно напилась?» - грустно спросила она.
- Бханг это не совсем алкоголь, скорее очень лёгкий наркотик. Но ты не бойся, последствий не будет.
«Ага, кроме кольца на «обручальном» пальце» - озадаченно протянула она.
- Ты веришь в эти глупости? Кольцо от Арджуна, на палец надел я. Это ничего не значит. Успокойся и прими подарок. Прости его наконец.
Барун говорил с той простотой и доверительностью, которая давно существовала между ними, но которая, после московской вечеринки и её «секретика», давалась ему всё труднее.
     Вернувшись в Мумбаи, он встретился с доктором Манишем и тот подтвердил, что подорванные в тренажёрных залах чрезмерным усердием и препаратами функции его организма практически полностью восстановлены. Правда, настаивал на некотором воздержании и продолжении практики специальных упражнений йоги, но это были уже мелочи. Теперь не только его мозг, его сердце, но и его тело говорило ему, что радость жизни, чувства и желания заключены для него в этой синеглазой красавице.
     «Прими, прости… - слышалось в трубке – я уже все принципы в этой вашей Индии растеряла. Отбой» Алина вышла из своей комнаты в холл.
- Сеня, как думаешь, взять колечко?
- Что тебе больше нравится: кольцо или парень?
Арсений слегка пожал плечами и добавил: «Ты и от лучших отказывалась. Теперь-то что?» Алина попыталась объяснить, что кольцо она уже взяла, глупо будет выглядеть попытка его вернуть. Арджун, конечно обидится, будет дуться, а у них сцены про любовь каждый день. И это так утомительно уговаривать его не обижаться. С Баром было бы проще, он не такой эмоциональный.
- Ну не возвращай. В чём проблема?
Сеня опять пожал плечами.
- А если он подумает, что я к нему благосклонна?
- Ангелочек, не выдумывай проблему, где её нет. Он тихо вздыхает по тебе уже скоро год, главное, не пристаёт, не наглеет. Хороший, воспитанный парень. Поехали на студию, опоздаем.
     Сеня, заглянув в зеркало, откинул волосы со лба и снял с крючка ключи от авто. «Хорошо тебе говорить, а мне отдувайся потом, объясняй, что ничего не обещала» - проворчала Алина, проверяя на ходу содержимое сумочки. Уже в машине она сняла кольцо и надела его на средний палец левой руки.
     На студии, наткнувшись на тревожный взгляд Арджуна, подняла руку, показав пальчики, а во время репетиции романтической сцены, шепнула: «Надеюсь, это не обручальное кольцо» «Нет, просто подарок» - ответил он. И всё же она уточнила: «Подарок друга» Поцеловав его в щёку, услышала голос Санджая: «В этой сцене нет поцелуев»
     Но Арджун был счастлив. Алина взяла кольцо, стала прежней. Он больше никому не позволит встать между ними. Праздник Холи оказался счастливым для них. Ардж вспоминал разговор о свадьбе и размышлял над словами Алининого отца, что обстоятельства надо создавать самому.
               
                Глава № 21 Выставка Ювелира.

     Позвонил Илья Петрович и пригласил на открытие своей выставки. В Дели она имела огромный успех, но Алина не могла вырваться из-за плотного графика съёмок. Он предупредил, что будет представлена, кроме основной «Снежной королевы», небольшая часть коллекции голубых бриллиантов, так что, если она наденет украшения из подаренных им камней, он будет весьма признателен.
     Придётся побыть манекеном. Именно этого хочет от неё Ювелир. Ну что ж, устроим тебе витрину, думала Алина выбирая платье. Почти черное, отливающее синевой при движении, платье с открытыми руками, длинной в пол, с вырезом под самое горлышко, было прекрасной упаковкой для её колье, кольца и серёжек из голубых бриллиантов. Оно будет великолепно оттенять игру камней, а гладко зачёсанные волосы, откроют ушки с листочками в голубой бриллиантовой «росе». В конце концов, ей хорошо заплатили за рекламу этой коллекции, почему бы ещё разок не выступить в качестве модели.
     Арсений потерял дар речи, а когда заговорил, то спросил: «Вы к Алине?» Она подняла глаза к потолку: «Я оценила твой комплимент. Идём?» Он покрутил головой: «Ну ты обломала. А я хотел уже приударить за этой моделькой» «Моделькой?» - возмутилась Алина.
- Но ты реально – модель. Придётся мне смокинг надеть, чтобы соответствовать.
И он быстро убежал менять свой мятый льняной пиджак на что-то поприличнее. Светик, ехавшая с ними, увидев, хихикнула: «Я как Золушка рядом с вами» «Ой! Золушка! Посмотрите на неё – ёлка Новогодняя! Сандж тебе теперь каждый день золото-бриллианты дарит?» - не остался в долгу Арсений. «Не завидуй, Сеня» - вновь хихикнула она.
     Едва Алина вошла в зал, Кравцов, ждавший её, тут же пошёл навстречу. Он оценил внешний вид, но каким-то шестым чувством уловил, что здесь кроется лёгкий троллинг. Приобняв её за талию, знакомя со своими высокопоставленными друзьями, он всё же шепнул на ухо: «Спасибо, конечно, но я пригласил тебя, как дорогую гостью, девочка моя. Могла прийти даже в простом сарафане» Он поцеловал ей руку с виноватой улыбкой.
- Илья! Сто лет не виделись!
Невысокий плотный мужчина, с причёской ёжиком, раскрыл объятия и энергично начал трясти Ювелира за плечи. Алина, сдержанно кивнув, хотела отойти, но подвижный человек обратился к ней, осыпая комплиментами, а затем повернувшись к хозяину выставки, так же громко и весело пророкотал: «Хороша дочка у тебя, Илюша! Вылитая бабушка, но и от Инны что-то есть, глаза весёлые и пухлые губоньки. Счастливчик! Какая красавица!» «Вы ошибаетесь…» - пролепетала она, но он не дал договорить.
- Что ты, деточка, я сто лет знаю Илью и его семью. Да и с Инночкой, твоей мамой хорошо знаком.
Взгляд Алины метался от Ювелира к его другу и обратно, но спасение не приходило. Илья Петрович испуганно отводил глаза, пытаясь остановить говорливого друга...
     Быстро развернувшись на каблуках, она почти бежала. Мелькнуло лицо Баруна, в глазах вопрос, что-то крикнула Светлана. На улице было темно, ноги на высокой шпильке подворачивались, но остановиться она не могла, адреналин гнал вперёд…
     Барун выхватил её почти из-под колёс моторикши, испуганно затормозившего и прокричавшего какие-то ругательства. Алина попыталась вырваться из крепких объятий, но руки друга не отпустили. «Идём, идём вместе…» - и крепко обняв за талию, он зашагал рядом. Чем медленней становился шаг, тем сильней под ладонью Барун ощущал дрожь её тела. Она повернулась к нему. «Бар! Почему? Почему? – в глазах стояли слёзы, но не стекали по щекам – я самая счастливая девочка на свете, у меня лучший в мире папа и … мама… и братья» Она вцепилась в лацканы его пиджака: «Почему, почему?» С трудом вдохнув, она прошептала: «А теперь у меня никого нет…  да?»
     Барун всегда был рядом, но что произошло между ней и шумным темпераментным иностранцем он не понял, просто привычка присматривать за Алиной вела его следом. После слов «никого нет», он испуганно подумал, что этот человек так весело сообщил ей о какой-то трагедии с семьёй.
- Тихо, тихо, всё будет хорошо…
Он пытался успокоить её.
-  Не будет, уже не будет. Если это правда, значит мама…
Она не договорила, разрыдавшись у него на груди. Он гладил её по голове и не знал, что делать. Она падала в обморок, требовала аспирин и Сеню, она злилась и убегала или тролила и прикалывалась, но он никогда не видел такого горя и слёз… Неужели, действительно кто-то умер?
     Рядом затормозил Сенин автомобиль. Он выскочил и испуганно глядя на них пытался понять, что произошло. Алина так не рыдала даже в детстве. Светлана нашла Арсения, охмуряющего очередную девицу, как только увидела потрясённое лицо удаляющейся подруги. Правда и Баруна тоже видела, поэтому не побежала следом, а пошла искать Сеню, но она тоже не представляла в чём, собственно, дело. «Кто обидел тебя, скажи? - требовал Арсений – это тот попугай с ёжиком на голове?» Затихшие было рыдания стали громче. Из чайной лавочки неподалёку принесли чашку чая «для белой девушки», со всех сторон подтягивалась публика. Здесь, где развлечений немного, каждое, даже небольшое происшествие превращается в народное зрелище. Барун, оглядевшись, схватил её на руки: «Куда едем?»
- Конечно домой, сейчас Ювелир звонил, подъедет туда же, хоть узнаем в чём дело.
Арсений было попытался забрать своего Ангелочка, но она, сильней прижавшись к Баруну, сквозь всхлипы бормотала: «Нет, нет, не хочу Ювелира… Бар, к тебе…» Арсений открыл дверцу своей машины: «Забирай. Я твою возьму. И позвони, а я поеду с Ильёй разберусь»
     Выбившись из сил от рыданий, Алина уснула прямо на диване, куда принёс её Барун. Открыв глаза, она не поняла почему ей так плохо, почему болит и кружится голова, режет глаза, почему темно. Тушь потекла, нужно смыть макияж, и пить хочется, горло саднит. Она попыталась встать, голова закружилась сильнее и затошнило. Кто-то держит за руку.
     Барун поднял голову, лежащую возле её руки. Сам он сидел рядом, на полу.
- Что, Алина, что?
- Хочу пить и умыться.
Голос был охрипший, слабый. Он молча унёс её в ванную.
     Она стояла под душем и картинки вчерашнего вечера проплывали перед глазами. Яркий весёлый человек восклицает: «Хороша у тебя дочка, Илья… Я сто лет знаю семью… с Инночкой хорошо знаком» Илья Петрович отводит глаза…  Нет, этого не может быть… Светлана говорит, глядя на фотографию: «… похожи, но не до такой же степени…  А твоя мама знакома с Ювелиром?»  Этого не может быть… Алине всего двадцать два, а знакомы они больше тридцати лет… Мама, она не могла… Но мама скрывала, что знакома с ним… Происходит какая-то путаница, какой-то индийский сериал. Надо позвонить домой. Жаль, Никита в командировке, он попрощался два дня назад.
     Укутавшись в большое полотенце, Алина вышла из душа. На кровати лежат плечики с белой рубашкой Баруна, для неё. Но где телефон? Не найдя в спальне, она осторожно, держась за перила спустилась вниз. На кухне горел свет. Барун грел молоко, размешивая в нём куркуму. «Выпей» - протянул ей стакан. Она послушно взяла «золотое» молоко и не капризничая выпила сразу половину.
- Спасибо, Бар.
Она благодарно посмотрела на него.
- Мне не трудно, не благодари. Допей. Это полезно.
Она допила. Покрутила головой, выглядывая свой телефон.
- Хочу позвонить.
- Арсений говорил с Ильёй Петровичем, велел передать, что все живы-здоровы, завтра поговоришь с ним. Правда, я ничего не понял.
«Живы-здоровы – повторила за ним Алина – я хочу поговорить с мамой»
- Но сейчас ночь, у вас около трёх часов.
Его спокойствие и рассудительность передались ей. Она подумала, что прежде всего, нужно поговорить с Кравцовым, возможно его знакомый что-то напутал.
- Бар, я посижу немного здесь. Ты иди, спи…
Она села на диван поджав ноги. Влажные волосы, припухшие глаза, пересохшие губы… Как же хочется обнять её и закрыть от всего мира. Как хочется, что бы каждый вечер она садилась на этот диван рядом с ним и никуда не спешила…
                …            …        …
     А утром приехал Арсений, привёз одежду и телефон. «Поговоришь с Ильёй Петровичем?» - тихо спросил он. «Да, нужно поговорить» - кивнула она.
- Ты можешь сказать, что происходит?
Сеня заглянул ей в лицо.
- Пока нет.
Она виновато посмотрела на своего друга и защитника, но он даже шутить не стал, так она напугала его вчера.
- Поедешь к нему в офис? Или сюда его пригласить?
- Поеду.
                …            …           …
         Она сидела в глубоком кожаном кресле и нервничала так, что у неё дрожали пальцы рук. Кравцов Илья Петрович был бледен и под глазами лежали тени от бессонной ночи, но был чисто выбрит и одет, как всегда безупречно. Он говорил тихим, спокойным голосом в котором всё же чувствовалось напряжение.
- Алиночка, я связался с твоей мамой. Она хочет сама поговорить с тобой.
Алина поморщилась. Он повернул к ней ноутбук. «Только не суди…» – начал было, но не выдержал её взгляда, вышел из комнаты. Сердце Алины сжалось от страха, всё, что происходит, кажется страшным сном и, значит, всё правда, иначе было бы достаточно одного слова «ложь».
     На экране появилось родное мамино лицо, они говорили с ней всего лишь три дня назад, а кажется прошли годы. Мама заметно нервничала, но пыталась улыбаться. Она спросила о здоровье, начала говорить о знакомстве с Ильёй в молодости, что-то про взрослую жизнь, про случай… «Мама, это правда?» - не выдержала её виноватого тона Алина. Она уже поняла, что всё правда, и видеть мамин страх было невыносимо. «Да…» – ответила она и внутренне собралась, сконцентрировавшись на сути, но дочь не дала договорить. «Папа знает?» - жёстко спросила она. «Да, всегда знал» - ответила мама, всматриваясь в её лицо. «Он любит меня?» - синие глаза наполнились слезами. «Да, он всегда обожал тебя, всегда был твоим отцом, ты же знаешь…» - мамин голос сорвался.
- И что будет теперь?
У Алины уходила земля из-под ног, казалось, что у неё отбирают семью.
- Всё будет по-прежнему, только… у тебя будет ещё… Илья. Ты выслушай его, он расскажет, как всё случилось…
Она торопилась сказать, видя, что Алина перестаёт слышать её. Мама говорила что-то про Париж, но в ушах стоял шум, голова кружилась… «Да что происходит, чёрт возьми?» - голос Арсения звучал откуда-то сверху.
     Её уложили на скользкий кожаный диван, что-то влили в рот и Сеня рядом, держит за руку. Она слышит голос Ювелира, будто через толщу воды. Он хочет вызвать доктора, верный Арсений что-то ему долго объясняет, а она проваливается и летит в темноте, которая звенит вокруг неё, подбрасывает вверх, толкает вперёд, качает…
     Совершенно чужой голос говорит что-то про сосуды, спазм, обследование в условиях клиники, про тамаграмму, анализы. Алина открыла глаза и попыталась сесть. Её подхватил Арсений, сунул под спину что-то вроде продолговатой подушки, такой же гладкой и пахнущей кожей, как диван, на котором она лежала. Пожилой индиец протянул ей стакан с жидкостью со странным запахом. Алина помотала головой «нет». «Ангелочек, это доктор – Сеня взял стакан и сел рядом с ней – выпей лекарство и поедем в клинику»
     Она обвела комнату глазами. Кроме Сени и доктора, здесь находился ещё и хозяин кабинета. Он стоял у окна и с тревогой смотрел на неё. Алина чувствовала полное опустошение. Ей казалось, что её не только лишили семьи, но и вытащили все органы из тела. И эта пустота внутри мелко вибрировала, давила на уши и отключала мозг. Но когда она превратилась в маленькое зависимое от всех существо? Почему кто-то распоряжается её жизнью, почему обстоятельства становятся сильней смелой и самостоятельной девочки?
      Она не будет плакать. Заставляя себя думать, она дышала, как учил Артём – вдох-выдох… Она сейчас приведёт себя в порядок и поедет домой. Скоро вернётся Никита и она всё ему расскажет. Он у неё есть и никакой Ювелир этого не отнимет, как отнял папу. Отказавшись ехать в больницу, она встала с дивана, пытаясь унять внутреннюю дрожь.
     Ей хотелось, как можно быстрее уйти, но она заставила себя вновь сесть в кресло. Нужно сделать то, зачем пришла сюда. «Сеня, мы поедем домой, подожди меня в машине» - попросила она. «Как ты…» – начал он, но Алина посмотрела умоляюще.
- Илья Петрович, если Вы хотели что-то сказать, я слушаю.
Она быстро взглянула на него и опустила глаза.
- Может, всё-таки ты пройдёшь обследование. Арсений рассказал мне о твоих проблемах и … позже мы обо всём поговорим.
Каждое слово давалось ему с невероятным трудом. Он понимал почему Инна запретила открывать их дочери правду. Даже когда он нашёл способ общаться с ней, оберегая её душевный покой, он старался не вызывать подозрений относительно своего статуса, а её художественный вкус и фантазия помогли в этом. И надо было встретить этого болтуна и сплетника Бориса, друга детства и свидетеля не только юношеской влюблённости Ильи, но и короткого бурного романа, случившегося двадцать лет назад, но не забытого, подарившего им с Инной замечательную дочку… Имя девочке дали немного странное для русской семьи, но он знал, что оно составлено из имени Александр и Инна, отрезая Илью от этого ребёнка.
     - Если Вам нечего сказать, я пойду.
Алина попыталась встать, но он жестом остановил.
- Я хочу очень многое сказать. В двух словах невозможно всё объяснить, но тебе необходимо отдохнуть… Я отложил сегодня свое возвращение в Дели, но…
Он запнулся, и Алина насмешливо закончила фразу: «Но у меня очень важные дела» И уже он поспешил добавить: «Но я останусь здесь, сколько будет нужно, я не сделаю ещё раз ошибку, потому что понимаю, главное в моей жизни это ты» «Я не хочу – Алина из последних сил цеплялась за свою прошлую жизнь, в которой ей было радостно и уютно – я не хочу быть в Вашей жизни»
- А что ты хочешь, девочка моя?
Он налил и подал ей стакан воды. «Хочу, чтобы всё было, как раньше» - тихо прошептала она.
 - Но всё будет по-прежнему.
Ему хотелось погладить её, как маленькую по голове, но он не решился.
- А как же мои братья? Мои друзья? Что они подумают о моей маме, папе…
- Никто ничего не узнает. С Борисом я уже поговорил. Рядом с нами не было русских.
Он протянул ей платок, но она открыла сумочку и достала салфетку. Шёлковая чёрная косметичка, в которую она утром сложила свои украшения из голубых бриллиантов, зацепила взгляд. Она выложила маленький шёлковый «радикюльчик» на стол и осторожно поднялась. Отвела руку, пытающуюся её поддержать и медленно вышла из кабинета человека, которого не хотела, не могла назвать отцом.
     Алина проспала весь остаток дня и всю ночь. Верный Арсений не позволил тревожить её, отключив телефон.
                …          …        …
     Убедившись, что Алина благополучно села в машину к Арсению, Кравцов устало опустился в кресло. Перед глазами пробегали эпизоды самой романтической истории его жизни.
     Влюбившись в Инну ещё студентом, он долго не мог забыть её. Узнав, что она родила сына, женился. Развёлся. Спустя одиннадцать лет девушка с волосами цвета осени и весёлыми глазами появилась прямо перед ним на большой парижской выставке капиталистических достижений. Это были девяностые годы, когда упал железный занавес и русский мир хлынул в Европу. «Алмазы России» тогда ещё не были крупным холдингом, но уже открывали свои представительства за рубежом.
     Он был молодой успешный бизнесмен, она переводчица, приехавшая с группой уральских предпринимателей. Их глаза встретились и забытые чувства юношеской влюблённости взорвались фейерверком в декорациях парижских улиц, маленьких кофеен и знаменитых соборов. Инна, растившая двоих сыновей в тяжёлые девяностые с мужем, тогда ещё не профессором, а простым геологом, большую часть года пропадавшим в экспедициях, попала в волшебный, яркий, изобильный мир, где не было никаких проблем, кроме одной – нехватки времени. Оба приехали на выставку работать, оба освобождались только к концу дня, но они были молоды, влюблены и это утраивало силы. Все вечера, все ночи и волшебный не засыпающий Париж были в их распоряжении. Три недели Инна купалась в роскоши шикарных отелей и ресторанов. Пила шампанское и впервые пробовала устриц и улиток. Илья осыпал её подарками и поцелуями.
     И только в Москве, в родительской квартире она вынырнула в свою реальную жизнь, вздрогнув от вопроса слишком проницательной матери: «И с кем ты изменила отцу своих детей, надеюсь, с французом?»
     Об этом она рассказала Илье, когда они встретились уже в Москве и он провожал её на вокзале, умоляя бросить свой уральский город и остаться с ним. В её, всегда улыбающихся глазах, в этот раз плескалась растерянность, почти отчаяние.
     Он пытался звонить по межгору, но связь была ужасная и существовал риск попасть на Александра, её мужа. Но когда дозванивался взахлёб говорил о своей любви, умолял приехать в Москву. Она отвечала сдержанно, просила не звонить.
     Через полгода он сам полетел в её город, нашёл большое административное здание, где работала Инна, ждал, когда она вернётся с обеда, сидя на обшарпанном диване с потрескавшимся дерматином. Он не узнал её в неуклюжем широком пальто, и только, когда она сняла меховую шапочку, чтобы стряхнуть снег, и осенние вьющиеся волосы осветили её лицо он понял, что эта женщина с большим животом его Инна.
     Он дёрнулся, как от удара, поняв, что она беременна, но медленно, на деревянных ногах пошёл к ней. В это время, сбежавшая с лестницы девушка начала что-то говорить Инне темпераментно размахивая руками, и она поспешила за ней, даже не взглянув в его сторону, не заметив его.
     В первом браке у Кравцова не было детей, и ему даже в голову не пришло, что Инна может быть беременна от него, тем более, что она не захотела бросить свой хмурый заснеженный город и мужа-геолога ради возвращения в родную Москву к свободному, богатому наследнику разрастающейся алмазной империи, готовому ради неё на всё.
     Обида и оскорблённое самолюбие помогли забыть эту любовь. Он женился во второй раз, через год у него родился сын. А лет через пять Борька, неугомонный тусовщик и болтун, волей случая оказавшийся на той самой парижской выставке, чувствуя себя причастным к романтической истории Инны и Ильи, с удовольствием поведал ему о своей встрече с его любимой, приехавшей погостить к матери в Москву. Они тогда сильно напились и Борис, рассказывая о красавице Инне, сказал, что её дочь вырастет и превзойдёт красотой свою мать, потому что даже сейчас видно какая грация у этой малышки с огромными синими глазами. Он хитро прищурился и понизив голос спросил: «Не жалко, что дочка растёт вдали от тебя?» «Ты о чём» - не понял Илья. Борис погрозил ему пальцем: «Нехорошо от друга скрывать правду, не поверю, что ты не знаешь» Ошалевший от его предположений Илья чуть было не разбил другу нос, но мысль, как крепко забитый гвоздь засела в голове.
     С его финансовыми возможностями навести справки о дне рождения ребёнка, группе крови и детских болезнях было легко, но сначала он должен увидеть её. Взяв машину попроще, чтобы не привлекать внимания, отправился к дому, где и сейчас жила мать Инны.
     Буквально через час из знакомого подъезда вышла молодая пара весёлых красивых людей, от взгляда на которых его охватила такая зависть, которую он не испытывал никогда в жизни. Сашка был выше его и шире в плечах, но никогда не был так элегантен, как он, Илья. И тем не менее, не брендовая одежда сидела на нём с той лёгкой небрежностью, которую могут позволить себе только люди с идеальным вкусом. Его одевает, конечно же она, Инна. А она всё такая же стройная и длинноногая, одетая в воздушное терракотовое платье, подчёркивающее удивительный цвет волос, держала его под руку и цокая высокими каблуками, что-то весело говорила иногда вскидывая голову, чтобы заглянуть в глаза. Илье хотелось только одного – как можно скорее покинуть этот двор, но он заставил себя успокоиться и минут через сорок увидел то, ради чего приехал к этому дому.
     Софья Александровна, которую издали можно было принять за юную девушку, вышла из подъезда и придержав дверь пропустила маленькую девочку с большим ярко-синим бантом на голове. Белое ситцевое платье с пышной юбкой было вышито по вороту и подолу незабудками. Девчушка подняла глаза на бабушку и из них, огромных, окружённых пушистыми ресницами, плеснула такая синева, что Илья вздрогнул. Только один человек смотрел на него такими глазами – его мать.
     Решимости ему было не занимать и он, выйдя из авто, направился прямо к ним. Он мог бы не проводить расследование, испуг и досада мелькнувшие в глазах Софьи Александровны застигнутой врасплох, мгновенно узнавшей бывшего воздыхателя своей дочери, сказали ему всё. Она очень быстро взяла себя в руки и насмешливо спросила: «Надоела Рублёвка? Решил, Илюша, по местам былых забав прогуляться?» «Здравствуйте, Софья Александровна – он слегка склонил голову и продолжил, не заботясь о правдоподобности – я тут к знакомым, по делу заезжал, вот Вас случайно встретил. Познакомите с внучкой?» Не дожидаясь ответа, присел перед малышкой, которая, воспользовавшись тем, что бабушке не до неё, подняла кусочек бутылочного стекла и смотрела через него на небо. «Как тебя зовут?» - спросил он. Она заглянула такими знакомыми глазами прямо в самое сердце, ответила: «Алина», чуточку растягивая звук «и-и». «Какое у тебя красивое имя» - сказал он. «Да – гордо, совсем не смутившись сказала девочка – это имена моих папы и мамы – Александр и Инна» Она почти совсем не картавила, только чуть споткнулась на имени отца, «-ндр» далось не очень легко.
- Сколько тебе лет, Алина?
«Пять лет и три месяца - опять охотно ответила она и протянула ему стёклышко – хотите посмотреть? Очень красиво» Он взял зелёный осколок и посмотрел через него на этот двор и небо. Весь мир с этой минуты изменился для него навсегда.
     «Всё узнал, что хотел? - сурово спросила бывшая балерина и взяла внучку за руку – пошли» «Алина, а как же стёклышко?» - протянул он к ней руку. «Мне не жалко, я ещё найду, оставьте себе» И она помахала ему рукой, а стёклышко с обточенными краями, оправленное в тонкий золотой ободок, навсегда поселилось на его рабочем столе.
     Опомнился он, когда бабушка с внучкой уже отошли на детскую площадку и Алина залезла на качели. Подойдя к женщине, он всё же спросил о том, что и сам уже понял: «Она моя?» Софья Александровна надменно подняла брови: «Это вопрос или утверждение? Вы, молодой человек, решили создать проблемы моей глупой дочери за то, что она подарила Вам немного любви?» Под иронией скрывалась тревога. Он понял.
- Я могу позвонить Инне?
«Номер домашнего телефона прежний» - сухо ответила она. – Спасибо.
Он действительно был очень благодарен ей.
     Ему даже не пришлось напрягаться, чтобы набрать этот номер, пальцы сами нашли всю цифровую комбинацию. Мышечная память. Инна не задумываясь назвала место встречи: «В нашем треугольнике»
     Маленький треугольный сквер, треугольник, как звали его местные жители, был не просто маленький, а очень маленький. Три лавочки среди кустов сирени, круглая цветочная клумба в центре и несколько раскидистых ясеней. Сквер был недалеко от её дома, и они часто собирались там студенческой компанией, тем более, что поблизости жили ещё трое их друзей, в том числе и Борис.
      В простом жёлтом сарафане и шлёпанцах, без намёка на косметику, она как бы говорила: «Я не хочу тебе нравиться, мне всё равно, что ты обо мне подумаешь» Он не заметил ни морщинок, ни теней от недосыпа, только ясные улыбающиеся глаза, хотя она была абсолютно серьёзна. Ветер закидывал ей на лицо волнистую прядь волос, а она вновь и вновь небрежно отводила её тыльной стороной ладони. Сохранившаяся простота и откровенность поразили его. Она всегда была такой бесхитростной. Всегда говорила, как есть, не пытаясь приукрасить ситуацию.
     Отвела его руки, пытавшиеся её обнять, сразу сказала: «Твоя. Твоя дочь. Но у неё есть прекрасный обожающий её отец, братья и тёплый дом. Алина очень счастливая девочка…  и она не виновата, что её мама…» - Инна пыталась подобрать слова, но Илья остановил её.
- Я бы очень хотел вырастить малышку вместе с тобой, но, если это невозможно, я не буду разрушать её мир. Только материальная сторона… Ты знаешь, я могу дать ей всё. Мы с тобой завтра откроем безлимитный счёт и…
 Она отрицательно покачала головой, но всё же он «выкрутил ей руки», угрожая отсудить дочь и, кусая губы, Инна согласилась.
     Кравцов усмехнулся своим мыслям. Она согласилась, но со счёта не сняла ни рубля. Тогда он пошёл другим путём.
     Детская площадка возле дома, где жила Алина превратилась в сказочный уголок с самыми лучшими качелями, песочницами и детскими домиками. Зимой во дворе заливали каток и строили великолепные горки, а летом двор благоухал лучшими цветниками. ЖКХ их дома стало образцово-показательным и обслуживало жителей на таком высоком уровне, что премии и почётные грамоты сыпались на них как из рога изобилия. Детский сад, в который водили девочку постигла та же судьба. И школа, и спортивный клуб, всё что посещала она становилось лучшим. Там появлялось новейшее оборудование, поставляемое «бескорыстными» спонсорами. Там обучали лучшие педагоги, учителя и тренеры, получавшие гранты и целевое финансирование.
     Ювелир мог всё. Не мог только общаться с дочерью. Несколько раз в год ему привозили фото и видео с детской площадки, из сада и школы, со спортивных мероприятий. Он знал всё и не знал ничего. О чём думает, как проводит время в семье, чему радуется, отчего грустит.
     Пытаясь компенсировать своё отсутствие в жизни дочери, он всё свободное время посвящал сыну. Ребёнок имел не только всё, что можно купить за деньги, но и отцовское внимание, поездки в лучшие развлекательные парки мира, безоговорочное прощение всех шалостей, исполнение всех желаний. А на совершеннолетие он получил самый крутой спортивный автомобиль, пообещав не устраивать гонок в городе. Через полгода он разбился.
     В том году Алина уже училась в Московском Университете.
      Кравцов взял в руки шёлковую чёрную косметичку дочери и вспомнил «оставьте себе, мне не жалко, я себе ещё найду»
                …            …        …
     Арсений держал оборону, не пуская друзей в дом и отказываясь приглашать Ангелочка к телефону. Проспав больше суток, она проснулась совершенно здоровой на вид. Под глазами не было теней, розовые щёки не запали, а синие глаза не потеряли своей яркости. Она была очень молода и здорова. Сознание перестало отрицать происшедшее, а вот душа не могла принять новую реальность. Но где находится душа? Тревога жила в солнечном сплетении, в мыслях и чувствах. Ощущение подвешенности никак не формулировалось в конкретную мысль. Невозможно было понять, что нужно сделать, чтобы исправить случившийся сбой, ошибку, как и в каком направлении действовать. Невозможно. От неё ничего не зависело. Именно это больше всего нервировало, не давало соскочить с темы, не думать.
      А вот взять себя в руки и не срывать съёмочный процесс, это точно зависит от неё. «Сеня, я могу сниматься…» - неуверенно произнесла она под его пытливым взглядом.
- Хорошо, позвоню Санджаю.
Он ходил возле неё кругами и наконец осторожно спросил: «И всё же, что произошло?» Она обняла его и в самое ухо прошептала: «Никогда не спрашивай об этом. Пожалуйста» Арсений сходил с ума. Никогда у этой девчонки не было от него секретов и вот: самые ужасные рыдания за всю жизнь, а она скрывает причину. И Кравцов ничего не сказал. Арсений ломал голову, как и его Ангелочек, не в силах соскочить с темы.
      Алина, вернувшись на съёмочную площадку, ослепительно улыбаясь, объявила, что всё у неё отлично, здоровье в порядке и извинилась, что заставила друзей и коллег волноваться. Вопросы остались лишь у Светланы и Баруна. Светлану мучило любопытство и странная связь подруги с Ювелиром. Барун, внимательно наблюдавший за девушкой, заметив лёгкую нервозность мимики и жестов озадачился вопросом что же всё-таки произошло, если до сих пор весёлая и уравновешенная девушка выбита из колеи. Сколько загадок у этой мисс… Но спросил лишь одно: «Могу помочь?» Она отрицательно мотнула головой и тихо сказала: «Спасибо».  Арджун, который не был на выставке, вообще не понимал, что происходит, но на всякий случай окружил Алину заботой, ловя каждый жест, угадывая желания.
      Она быстро втянулась в работу, вот только не могла заставить себя позвонить домой. А через пару дней на площадку приехал Кравцов, вложил ей в руку флэш-карту, сказал, что на ней их с Инной история и, если возникнет желание что-то узнать, поговорить, он для неё всегда свободен. Стало понятно, что бессмысленно делать вид, будто в жизни ничего не изменилось.
     Но окончательно в чувство привела Светлана. В перерыве между дублями, подсев к Алине, сказала: «Я вот думаю, что же там произошло?» Она сделала паузу и покачала головой.
- Ты такая рассеянная из-за чего? Не заметила, что по пять-шесть дублей делаем. Ты собраться не можешь… Почему? Арсений говорит, что дома у тебя все живы-здоровы. Что у тебя с Ювелиром?
Она в упор посмотрела на Алину.
- Хорошо. Молчи. Только подумай, почему твой настрой должен усложнять жизнь тем, кто работает с тобой. Ты -  нереальная красавица. Во всяком случае мужики так считают. Денег зарабатываешь много. Умная, умудряешься учиться среди съёмочного дурдома. Руки, ноги, голова – всё на месте. Так что перестань себя жалеть, чтобы там не произошло.
Алина представила, что скажет Светлана, узнав из-за чего ей так плохо. Скорей всего посоветует радоваться, что нашла ещё одного отца, да ещё богатого и влиятельного. Невозможно объяснить, что не хочет она другого, а только своего любимого и родного папу-геолога, папу-профессора, который не может дарить ей горы бриллиантов, зато с ним можно петь «Гори, гори, моя звезда» и сидеть в его кабинете рассматривая камни… камни… У Ювелира тоже камни… нет. Нет, никто не должен перерабатывать из-за неё. Светик права.
               
                Глава № 22. Индийская свадьба.

      Индийская свадьба может длиться от недели до месяца и в сериалах её снимают подробно со всеми традиционными ритуалами. Санджай решил, что в его фильме сангит – музыкальный свадебный праздник будет проходить с русскими танцами и песнями.
     Ансамбль «Калинка» привёз с собой весёлую суету и отвлёк на себя всеобщее внимание. Катюха и Маришка зажигали со старыми знакомыми и заводили новых поклонников.  Арсений был занят с утра до ночи. Ставил танцы, репетировал, занимался бытовыми проблемами своего коллектива.
     Алина вздохнула с облегчением, у Сени не оставалось времени для пристального наблюдения за её душевным состоянием. Да и у неё самой нагрузка возросла. Она танцевала и снималась до полной усталости, время на переживания не оставалось. Вот только ожидание звонка от Никиты всё же вибрировало тонкой струной где-то внутри. Его командировка длилась уже больше месяца.
     Поздно вечером войдя в гримёрку, она обнаружила множество пропущенных звонков от мамы, братьев, Ильи Петровича. Кит не звонил. Алина набрала номер Макса.
- Привет, сестрёнка! С Днём Рождения!
Она совсем забыла про свой день рождения. Даже Сеня не вспомнил.
     Обычно в этот день с самого утра на неё сыпались подарки и поздравления и настроение всегда было праздничное, приподнятое.  А сегодня даже домой придётся ехать одной. Все девчонки уже уехали, в павильоне остались только уборщики. Правда Арджун, как обычно ждал её возле машины, готовый отвезти куда захочет. Алина не стала говорить о своём празднике, напрашиваться на поздравления и подарки.
     Дома было темно и пусто. Свет вспыхнул внезапно сразу везде и стоя посреди холла она увидела воздушные шары под потолком и свисающие с них атласные ленточки с маленькими бутонами розочек на концах. Улыбка сама расплылась на лице и тут же раздался хор голосов: «Поздравляем!» Друзья появились со всех сторон, как в старых американских фильмах. Вокруг неё по-русски водили хоровод, пели «Каравай», разрезали торт и из рук кормили друг друга сладостями по-индийски. Задувая свечи, она загадала, чтобы Кит позвонил…
                …          …          …
     Уже отсняли все танцы, уже начались съёмки свадьбы, а от Никиты не было вестей. Макс уверял, что у таких командировок нет конкретных сроков, ещё рано беспокоиться. Задавал резонный вопрос: «Кто он для неё?» Она не знала, что отвечать, ничего конкретного не было между ними. Гуляли по городу, целовались, говорили о любви и… и всё…
     Снимали сцену сватовства, сцену с куркумой. Арджун любовался милым лицом под покрывалом невесты, под слоем жёлто-золотистой специи и думал, что это всё могло происходить с ним на самом деле, как загадывал под бой курантов. Он вспоминал рассказ Алины о словах её отца, что обстоятельства надо создавать самому, и словах бабушки о том, что делать это должен мужчина, а женщина принимает то, что жизнь поднесёт на блюдечке с голубой каёмочкой. В голове созревал план, который может всё решить.
     Они с Алиной всегда вместе, и она не избегает его. Всегда улыбчивая и спокойная. Сегодня он принёс для неё самые лучшие плоды любимого ею манго. Она читает диалог для следующей сцены. Он протягивает ей манго. Она улыбается. Она вдыхает аромат похожего на мячик для регби фрукта. Всегда так делает. Прежде чем съесть она наслаждается запахом. Сидя рядом, Ардж смотрит как она ест, пачкая нос ярко-оранжевым соком.
     Барун наблюдал за этой сценой стоя в тени декораций. Он кинул взгляд на плоский рубиновый камень в золотой оправе. Бабушка добилась своего, он влюблён…   А сейчас Алина закрыла глаза.
     «Алина, а помнишь, ты как-то говорила, что хорошо бы не мучаясь сомнениями, оказаться замужем. Хотела бы сейчас так?» - Арджун замер от собственной смелости. Она тихонько засмеялась и закрыла глаза.
     Алина закрыла глаза и лицо Никиты сразу же появилось перед ней. «Я вернусь, и мы поженимся, если ты захочешь» - сказал он. «Да, я хочу» - ответила она.
     «Правда, ты хочешь?» - переспросил Арджун. Всё так же улыбаясь, она кивнула головой «хочу».
     Алина кивает головой, отвечая согласием на вопрос. Ардж сияет, словно получил главный приз. Барун быстро пошёл к выходу. Они оба выглядят слишком счастливыми, чтобы и дальше наблюдать за ними.
                …             …           …
      Алина так ясно видела сегодня Никиту перед собой, что, еле дождавшись конца съёмок, побежала звонить.
- Макс, что ты говоришь? Я не понимаю, что ты говоришь! Почему не вернётся?
Она почти кричала в трубку.
- Так бывает, он боевой офицер, а командировки не поездки на курорт.
Голос звучал сурово, но ему было безумно жаль сестрёнку, которая, видимо, успела за несколько недель привязаться к его другу.
- Алина, я уточню ещё и перезвоню тебе, но надежды мало.
     Ночью было то слишком жарко, то холодно. Она пила воду, стояла у окна, крутилась с боку на бок, а закрывая глаза, попадала на снежную московскую улицу, где Никита кружил её, а ветер гонял снежинки у них над головой. Нет, Кит не мог погибнуть. Макс всё узнает точно. Она подождёт.
                …            …          …
      Съёмка самого главного ритуала свадьбы не задалась с самого начала. Пропал актёр, играющий священника. Потом ждали опаздывающего Арджуна. Какая свадьба без жениха. Алину радовало, что покрывало невесты закрывает почти всё лицо и можно не скрывать тревогу ожидания и страх за Никиту, которые поглощали всю её целиком. Со стороны казалось, что она спокойно ждёт, сидя в смиренной позе под покрывалом, а ей хотелось бежать туда, где Кит, где стреляют, где пули и осколки мин в любой момент могут разорвать теплую кожу и залить кровью всё вокруг.
     Ладонь Баруна сжала её руки.
- Не нервничай, всё обойдётся. У него лишь небольшое сотрясение и ключица…
Он не успел договорить, она вскочила на ноги, но его руки легли на плечи и вновь посадили в мандап – свадебный шатёр, где героиня ждала своего жениха. Алина скинула покрывало с лица: «Где он?»
- Ардж в хорошей больнице, но на пару дней вылетает со съёмок, позвонила его сестра.
Барун смотрел в полные тревоги глаза, стараясь успокоить, пока до неё доходил смысл сказанного им. Он об Ардже… «Снимать будем Баруна!» - прокричал Санджай. К ним подбежала Светлана.
- Барунчик, дорогой, ты немного выше Арджа, но у вас с ним примерно одна комплекция. Оденешь тюрбан с цветочной гирляндой, подгоним свадебный ширвани, никто не поймёт, что жених другой. На крупном плане покажем только руки, когда синдур будешь на лоб невесте наносить и мангасутру на шее застегнёшь. Выручай! Из графика выбиваемся.
Она сложила на груди руки и умоляюще посмотрела на него. «Конечно, немного выше, на десять сантиметров, и на размер больше… - начал было Барун, но взглянув на Алину, кивнул – хорошо, я быстро»
     Священник читал мантры, священный огонь ярко горел, а невеста ходила за женихом по кругу трижды, затем жених четыре раза обошёл священный огонь за невестой. Они давали клятвы на каждом круге, но по сути все они сводились к одному - «в богатстве и бедности, в болезни и здравии… пока смерть не разлучит». Священник объявил, что они женаты и Барун насыпал Алине на пробор в волосах надо лбом киноварь, а на шее застегнул свадебное ожерелье – мангасутру.
     Ещё час снимали поздравления и благословения старших. А после съёмки священник, подойдя к молодым, сказал: «Ваш свадебный сертификат готов. Завтра можете забрать, но всё же хорошо бы посмотреть ваши гороскопы, а то всё не по правилам» Он тяжело вздохнул. Алина и Барун не понимая о чём он, посмотрели друг на друга, а подошедшая Светлана сказала, что деньги за съёмочный день он может получить прямо сейчас, на что он ответил: «Мне заплатили ещё вчера». «Нет, посмотрите на него – возмутилась администратор – вчера мы не знали о вашем существовании» «Что за сертификат? Какой-то поворот сюжета?» - удивился Барун.
      Алина быстро достала и включила телефон. Отойдя в сторону, она пыталась убедить брата, что Никита не мог погибнуть, что он, как Штирлиц где-то в тылу врага с секретным заданием. Она требовала, чтобы он подтвердил это. Но Макс не хотел оставлять никаких иллюзий, никаких ложных надежд.
- Никита не Штирлиц. Он разведчик-десантник. Такие идут в тыл в камуфляже и с автоматом. И часто это разведка боем. Не придумывай себе сказок.
Голос брата звучал глухо. Максим не понимал, когда сестрёнка успела влюбиться в его друга, потому что эти её звонки и звенящий голос, выдают не просто привязанность. Почему он не заметил этого в Москве? И если это так, то чем быстрее Алина поймёт, что Никиты больше нет, тем быстрее забудет. Там, рядом с ней полно молодых красавцев. Да и Сеня, её нянька с ней.
     И всё же, он вновь пообещал узнать, уточнить, найти самые-самые надёжные источники информации и, злясь на себя, опять оставил ей надежду. Алина убрала телефон и медленно побрела в гримёрку. Светлана перехватила её за руку. Щёлкнула пальцами перед лицом: «Эй, ты где?» А она попыталась улыбнуться: «Он вернётся, Светик, я знаю» «Да уже вернулся» - сердито ответила она и ткнула пальцем в сторону Арджа, стоящего рядом с Баруном и Санджаем. Его голова перевязана, правая рука в лангете. Священник, стоящий в центре этой группы, что-то энергично объясняет.
     Алина подошла поближе и заглянула в потерянное лицо Арджуна: «Ты как? Почему не в больнице?» Он пугающе молчит. Она обвела взглядом друзей. Они смотрели на неё настороженно, а Барун вообще отвёл глаза. «Вы странные все…» - начала было Алина. «А ты – замужем» - выпалила Светлана.
- Очень смешно. Конечно, я замужем. Только что снимали свадьбу.
Опять воцарилось молчание.
     «Алина, я не хотел, вернее, я хотел… - спотыкаясь заговорил Арджун – ты сама говорила, что хотела оказаться замужем, обстоятельства…» «Замолчи» - кинул ему Барун. Он повернулся к Алине.
- Священник был настоящий, Ардж договорился. Мантры и весь ритуал были настоящим. Вот только с женихом тебе не повезло. Это я. И уже не жених – муж.
- Это шутка такая? Розыгрыш?
Алина попыталась улыбнуться, но глаза предательски наливались слезами. Барун взял за плечи, слегка встряхнул.
- Не бойся. Ничего не изменится. По закону через три месяца можно развестись.
Она повела плечами, освобождаясь от его рук, и не глядя по сторонам пошла в гримёрку. Дурдом. Индийский сериал. Но по сравнению с тем, что случилось с Никитой, это ерунда.
                …            …           …
     Следующие две недели Алина жила ожиданием и надеждой. Арсений с ансамблем улетели в Москву, и никто не мешал ей по вечерам стоять у окна и предаваться воспоминаниям. Арджа она видеть вне съёмочной площадки не хотела, а Барун и сам держал дистанцию. Иногда забегала Светлана и тащила её к себе ужинать, но даже ей Алина суеверно не решалась рассказать о Никите. А напряжение внутри всё росло и становилось звенящим, как натянутая струна…
 
                Глава № 23. Совсем другая жизнь.

     «Она твоя? Что это значит?» - переспросил Барун.
Он уже поднялся на второй этаж, когда Ардж догнал его. Алина спала на руках у Баруна и он, приостановившись у дверей комнаты, тихо, но с явной угрозой в голосе сказал: «Не смей входить в комнату моей жены» «Но…» - начал было Ардж. «Не смей» - ещё раз повторил Барун.
     Он уложил Алину в постель, укрыл почти до подбородка. Кондиционеры в его доме работали отлично. Арджун не посмел войти, стоял у дверей в коридоре. Они спустились вниз. «Так что это значит – твоя? – ещё раз спросил Барун – У тебя был год, целый год – двенадцать месяцев, чтобы сделать её своей – и что? Она. Моя. Жена. Точка.»
- Но ты же знаешь, я люблю её с первой минуты, как увидел в том баре…
«Да, да, - насмешливо ответил Барун – ты полил её своей кровью, спас от огня и осколков, пригласил в свой дом на море, и она жила рядом с тобой целых два месяца. А потом съёмки, где было множество ваших любовных сцен. А дальше, в Москве? Ты даже полетел за ней в её город. Ты жил в её квартире, познакомился с родителями и братьями. Ты ехал с ней в одном купе в поезде целые сутки. И что? Она стала твоей? Что у вас было? Вы гуляли, взявшись за руки, стояли у окна в ожидании первой звезды… и что? Арджун, я тебе не мешал, а когда приехала твоя так называемая невеста и испортила всё, я даже помогал тебе. Я успокаивал Алину, отвлекал от твоей нахалки Соны, я уговорил её выслушать тебя. Ты забыл, Арджун? Моя совесть чиста. Я не стоял у тебя на пути. Но как говорит сама Алина в таких случаях, помнишь, как это по-русски «не-судь-ба».
«Но, послушай – медленно с трудом заговорил Ардж – ты ведь знаешь, что на этой свадьбе женихом должен был быть я. Это я пригласил священника. Это я приготовил настоящую мангасутру и киноварь для синдура. То, что на месте жениха оказался ты – это роковая ошибка»
«А может – судьба?» - так же медленно и почти по слогам произнёс Барун.
- Но ты обещал, что не будешь требовать «права», что разведёшься через три месяца.
- Да, я бы так и сделал, но что произошло с девушкой, которую ты любишь? Почему она не ожидает с нетерпением развода и не улыбается тебе? Я две недели, две недели после этой дурацкой свадьбы не подходил к ней близко, встречался только на съёмочной площадке, и сегодня её чуть было не забрали в больницу для душевнобольных с депрессией, с нервным истощением. Это хорошо, что в такую клинику по закону можно отправить только с согласия родных, а здесь я единственный родной человек – законный муж. Я привёз Алину в этот дом и не остановлюсь ни перед чем, чтобы вернуть ей радость этой жизни… и… сделаю её своей женой.
- Ты не можешь так поступить.
- Я могу, и имею все законные права. И не вздумай мешать мне, Арджун. Пожалеешь.
- Ты, ты, ты… не станешь ничего делать против её желания…
- Ты правильно понял – я не стану ничего делать против её воли и желания, но я сделаю всё, чтобы она этого захотела.
- Надеюсь, что у тебя ничего не получится и вы разведётесь через три месяца.
- Надейся. Флаг в руки.
В ответ на последнюю фразу, Ардж пробормотал себе под нос: «Нахватался от Алины фразочек»
     Барун встал, посчитав разговор законченным, достал телефон и набрал номер своего врача и давнего друга Маниша.
- Мне нужна твоя помощь, приезжай. Нет, я здоров, это моя жена… Что? Свадьба? Приём мы устроим позже, всё узнаешь при встрече. Жду.
Арджун всё ещё сидел на диване глядя в никуда. Перед его взором проходили события сегодняшнего дня.
     Снимали сцену объяснения героини с «режиссёром». Герой и героиня в фильме поженились. Это был такой перевёртыш: в жизни Барун играющий режиссёра и Алина-героиня оказались женаты по глупому стечению обстоятельств. Оба не хотели этого, оба были расстроены и злы. Но в сцене, снимаемой сегодня, режиссёр-Барун вопрошал трагическим шёпотом: «Почему, почему ты вышла за него? Ты знаешь, как я люблю тебя, как давно мечтаю сделать своей женой. Ты разве забыла, милая, любимая, что мы были обручены с тобой?» Он смотрел ей в глаза влюблённым, горячим взглядом. А она отвечала: «Я поняла, что люблю другого. Хорошо, что это произошло раньше, чем мы сделали ошибку и поженились» и так далее и тому подобное… Всё, что любят индийские и русские и ещё какие-то женщины во всём мире, когда свои чувства немного остыли и хочется подпитаться страстями, хотя бы с экрана.
     Но в жизни троих актёров эти сцены, написанные задолго до происходящих событий, вызывали нешуточные страсти. Злой от происходящего Барун, по факту – муж, а практически не понятно кто. Чувствующий себя виноватым Арджун, устроивший эту заварушку и не получивший Алину, которая хоть и не переехала к Баруну, но и его, Арджа видеть не хотела. Он был в отчаянье – лишился любимой, да ещё сам виноват в том, что она замужем за другим. Играть же приходится счастливого новобрачного.
      А Алина, она уже две недели, что совпало по времени с этой киношно-настоящей свадьбой, две недели ждала вестей от Никиты и надеялась, что Макс окажется неправ. Сегодня вечером он обещал выйти по видеосвязи и точно сказать есть ли майор Белов в списке погибших. Она не верила, что Никита может погибнуть, умереть, исчезнуть из её жизни.
     Она впервые влюбилась и уже четыре месяца ни о чём, кроме него думать не могла. Мир стал ещё прекрасней. Вокруг неё всегда светило солнце, её глаза сияли ещё сильней. Она улыбалась даже наедине с собой. Он не мог погибнуть, ведь у них всё только начиналось и впереди было столько прекрасного.
     Сегодня на автомате проговаривая фразы текста и глядя в глаза партнёра по сцене она ждала вечера, ждала, что Макс, выйдя на связь, скажет: «Никита жив!» Жизнь всегда была добра и щедра к ней синеглазой красавице, так почему же может быть иначе сегодня?
     Максим сосредоточен, рядом Наташа. «Привет, Макс, Ната, говорите же» – торопила она, уверенная, что услышит радостную весть. Она не понимала, что говорит Максим таким жёстким голосом, чётко проговаривая слова. Он же друг Никиты, как он может говорить такие страшные вещи, такие корявые жестяные слова. Разорвался снаряд… под ногами… погиб. Как он может говорить про Никиту такое, он же её брат… Что-то говорит Наташа, в глазах слёзы, но голос мягкий успокаивающий… Алина медленно опустила экран своего ноутбука, легла лицом к стене… У неё отобрали лучшего человека на земле, ради встречи с которым она жила последние месяцы, а ещё раньше у неё отобрали отца и вместе с ним любимую и любящую семью…  Наверное, она очень плохой человек, раз у неё отобрали всё самое любимое в этом мире…
      Вечером пришла Светлана, стала тормошить, вызвала доктора, подняла вокруг неё суету, которая закончилась приездом Баруна. Он посадил девушку рядом с собой, придерживая за спину. Говорил тихим голосом, но уверенно и твёрдо: «Алина не поедет ни в какую больницу. Она моя жена и я сам буду её лечить. Мы сейчас же поедем в мой дом. Светлана, собери вещи» Алина сидела, опустив голову на его плечо, прикрыв глаза, не проявляя никаких эмоций. Она за этот год привыкла, что если нет Сени, то именно Барун при любых неприятностях оказывается рядом, именно он может успокоить и найти решение проблем или просто выслушать. Но даже ему, она не рассказывала о Никите, хотя именно его присутствие каким-то мистическим образом давало ощущение, что Кит, такой же сильный и уверенный в себе, где-то рядом.
     «Алина, мы едем ко мне домой» - сказал твёрдо Барун на ухо Алине. «Да» - прошелестела она в ответ.
     Он донёс её до машины, посадил на переднее сиденье, пристегнул ремень безопасности. Выбежала Света с вещами.
- Я с вами поеду.
Барун взял из её рук сумку и твёрдо сказал: «Нет. Приедешь завтра. Но сначала позвони»
     В дом Барун внёс Алину на руках, посадил на диван, приказал слугам принести воду, манговый сок и приготовить соседнюю с его спальней комнату.
     Когда он вернулся, Алина спала, откинувшись на спинку дивана. Он осторожно повернул её голову, положил на своё плечо, сидел не шевелясь.
      Я больше не отдам её никому. Это судьба. Та самая в которую я никогда не верил. За какие заслуги мне отдали эту девушку? Да, я люблю её эту странную, синеглазую, светловолосую, совершенно непонятную девушку. Неужели судьба или боги поняли, что сильнее, чем я никто любить её не сможет… Я люблю, люблю… Но пока совершенно непонятно, что со всем этим делать…
     Слуга доложил: «Комната для госпожи готова». Барун поднял спящую Алину на руки и понёс наверх. В это время сзади послышались шаги и голос Арджуна «Что ты делаешь, Барун? Ты ведь знаешь, Алина моя»
     «Она твоя? Что это значит?» - переспросил Барун….
                …            …           …
     Когда Ардж всё же нашёл в себе силы покинуть дом Баруна, он услышал фразу, которая заставила остановиться на пороге. Барун насмешливо сказал ему вслед: «Арджун, мне плевать, что у вас с Алиной было, я никогда об этом не спрошу ни у тебя, ни у неё, поэтому не пытайся взывать к моей совести, рассказывая о ваших отношениях». Голос звучал спокойно, но внутри натянулась струна. Было? Не было?
     Арджун замер. Уверенный в своей неотразимости Суперстар занервничал… Но на злорадство не осталось душевных сил. И он не стал врать.
- Того о чём ты подумал у нас с Алиной не было. Только нежность и восхищение с моей стороны. Не думай о ней плохо, она самая лучшая девушка в этом мире. Будь с ней честен, прошу тебя… Прощай.
Арджун вышел. Барун медленно выдохнул, думая, что он просто дурак…  Идиот.
                …              …           …
   -  Я хочу её. Но тело – не главное, чего я хочу. Я хочу её душу, её сердце, её мысли, всю её без остатка. Хочу все её странности, проблемы и болезни. Хочу быть центром её Вселенной. Хочу, чтобы она нуждалась во мне, как в кислороде. Хочу быть её наркотиком, без которого она не сможет жить. Хочу, чтобы тонкая ниточка этого брака, превратилась в канат любви и обожания, который невозможно разорвать. Хочу её навсегда в мою жизнь.
Всё это Барун говорил доктору Манишу, быстро вышагивая вдоль дивана, где Док, сидя со стаканом воды в руке, зачарованно слушал его страстную речь, похожую на киношный монолог. «Ты уверен, что она тебе так нужна? – не сразу спросил он после этой любовной тирады – эта девушка совсем не такая, как индийские, воспитанные, с правильным пониманием нашей жизни» Он осторожно подбирал слова, видя, что парень влюблён и вряд ли сможет сейчас принять его аргументы и практические доводы. Нужно взять паузу.
- Расскажи, как случилось, что ты полюбил, ведь твоя деликатная проблема… Я хочу услышать эту историю.
- Док, дорогой, это длинная история. Но вкратце: мы встретились при «феерических» обстоятельствах, и я испытал к ней лишь платонический интерес. Мне было приятно смотреть на неё, наблюдать за ней со стороны. Потом мы начали разговаривать и это тоже оказалось интересно. Она говорит о вещах, которые до этого я никогда не обсуждал с девушками: о политике, устройстве Вселенной, о смысле жизни, о построении слов в русском и хинди. У неё свои оригинальные мысли есть по поводу вполне банальных вещей. Она делает удивительные философские выводы из маленьких и больших событий. Мне было интересно, Док. Я не посягал на неё, а она совсем не кокетничала со мной. Она не обижалась, не «дула» губы, не наказывала молчанием…  А потом, прорепетировав один маленький поцелуйчик, у меня «снесло крышу», как выражаются мои русские друзья. Я начал думать о ней всерьёз. Прикасаясь к её телу, стал чувствовать влечение, желание стать ещё ближе. Случилось то, что, как мы с вами думали, не лечится. То, что мы не могли вылечить медикаментозно, вылечила она в холодной заснеженной стране, не делая ничего и даже не подозревая об этом. Она сделала это одним своим существованием, вернула мне желание быть с женщиной. Я, если честно, с трудом играю с ней любовные сцены, моё мужское естество так и норовит опозорить меня на глазах у всех. Док, я честно пытался заменить её другими, теми кто не прочь прыгнуть в мою постель, но…
«Не получалось?» - уточнил доктор. «Не получалось отношений» - кивнул Барун.
- Но я и сейчас не стал бы тянуть её в свою жизнь. Так сложились обстоятельства. Я рассказывал Вам, что нас поженили обманом. Мы оба не хотели этого.
Он выпил воды, тяжело вздохнул. «Я не хотел портить ей жизнь, бесплодный человек с сомнительным либидо, а она – он запнулся, отвёл глаза – наверное, совсем не любит меня… Я обещал развестись сразу, как только будет возможность, но… Но она совершенно сломлена этими событиями, ей становится, всё хуже, у неё депрессия и, кажется нервный срыв, сегодня её чуть не увезли в клинику. По закону я её муж и не могу позволить этого. Ты же знаешь эти больницы…» Барун помолчал и, словно прыгая в холодную воду, быстро сказал: «Я хочу, чтобы она осталась со мной» Но доктор Маниш и так понял это, слушая его страстную речь под названием: «Я хочу её…», он думал о том, что всё может получится совсем наоборот, не Барун станет её наркотиком, а она станет тем «кислородом», без которого он не сможет жить.
- Почему ты этого захотел? Говорил, что не станешь портить ей жизнь.
- Потому, что именно во мне она увидела сегодня защиту и поехала в мой дом. Вы мне поможете, Док?
- Сделаем так, дорогой, я должен её понаблюдать два-три дня. Ты ей скажешь, что я твой друг (и это чистая правда) и у меня дома, допустим, ремонт (тут мы немного солжём). Я поживу у тебя, посмотрю на неё, на вас вместе и тогда либо помогу, либо, ты знаешь, врать не стану, помогу тебе избавиться от этой «зависимости».
- Зависимости?
- Вот ты хочешь быть её наркотиком, а это ты уже «подсел» на неё, как на наркотик. Представь, вы станете близки физически. Ты пропадёшь, если она не будет гореть так же.
Он пытливо вглядывался в лицо Баруна, который даже не попытался возразить ему, понимая, что Док прав.
- Я привёз успокоительный сбор, он укрепит её нервы и немного поднимет настроение, пусть пьёт три раза в день. 
                …                …                …
     Алина открыла глаза. В комнате темно, чуть колышется занавеска на окне. Но окно закрыто. Где-то рядом кондиционер подумала она, но где я, почему мне так плохо. В сердце пустота и, кажется стоишь на последнем этаже, смотришь вниз и… руки немеют, сейчас сорвёшься… Ни-ки-та… Ник-Кит… Никита погиб. Кит, её Кит ушёл от неё… Она не сможет ему позвонить, вызвать по скайпу. Она не может его даже ждать. Его нет. Некого ждать. Она не увидит этих светло-карих, почти янтарных внимательных глаз, его нет… Но этого не может быть… Алина тихо, почти беззвучно заплакала…
     Сильные мужские руки взяли её за плечи, приподняли на подушке повыше и поднесли к губам стакан с чем-то теплым, напоминающим «капли датского короля», как бабушка и мама называли настой на корне солодки. Барун, вспомнила Алина, он увёз её к себе, он сильный и добрый, он не дал увезти её в больницу, она помнит. Ему можно сказать, он поймёт. Сквозь всхлипы она пробормотала: «Кит… погиб, Кит умер, его больше нет…» Барун сел рядом, взял её за руку и тихонько прошептал: «Это ночной кошмар, тебе приснился плохой сон. Все киты в море… поспи ещё, поспи…»
     Он нянчил её, как ребёнка: умывал, кормил, тихонько укачивал перед сном. По его просьбе съёмки их сцен приостановили. Чуть подправили сценарий, вставляли лучшие моменты предыдущих серий, как воспоминания и развивали линии второстепенных действующих лиц.
     Доктор Маниш жил в доме. Наблюдал со стороны, не пытаясь вмешиваться в их общение, не пытался разговорить Алину. Он был не просто доктор, наряду с общей практикой психотерапевта, специализировался на сексопатологии и долго наблюдал Баруна именно с этой стороны.
     На третьи сутки, уложив Алину спать, Барун тихонько вытащил из её рук свою ладонь и спустился вниз. Доктор Маниш сидел на диване и что-то писал в своём дневнике, который вёл, наблюдая за пациенткой.
- Док, Вы уже составили какое-то мнение?
- Да, и оно благоприятно для тебя, мой мальчик.
Доктор не был слишком стар, но с высоты своей учёности и опыта мог себе позволить так называть своего друга и пациента. «Главное, что я увидел – продолжал он – это абсолютное доверие у неё к тебе, это очень хорошо. Второе – она не истеричка, и это тоже в твою пользу. Но я не совсем понимаю, что могло вызвать в ней такую сильную душевную боль. Ты сказал, что свадьба была обманом, вы оба не желали её, но ведь девушку никто не принуждал жить в этих отношениях и она не возненавидела тебя. Это видно по тому, как она доверяет и даже ищет защиту в твоём лице. Её жесты, то как она смотрит на тебя, всё это говорит о вашей духовной близости. Что-то должно быть ещё для такого срыва»
- Тот человек, который организовал эту свадьбу для себя и для неё, не счёл нужным даже предупредить об этом. Алина девушка целеустремлённая, она не скрывала своих планов, свадьба в эти планы не входила на ближайшие годы. И потом, замуж она собиралась отнюдь не за меня. Человек, которого она видела своим мужем предал её, устроив эту ловушку, в которую попался и я, да и он сам. Думаю, ей трудно осознать, что полюбила недостойного мужчину. Других причин я не знаю, не вижу. Хотя, всё усугубляется ещё тем, что мы трое играем любовный треугольник.
«Да, всё, как в наших сериалах» - пробормотал доктор.
- Всё ещё хуже. Я по сценарию, пытаюсь вернуть её, обнимаю, говорю о любви, а он по сценарию счастливый муж и тоже обнимает, говорит о любви. Ей приходится играть любовь и близость с ним, предавшим её доверие и отталкивать меня, по факту законного мужа.
- О! Богиня! У меня голова идёт кругом. Бедная девушка. Она ведь даже не профессиональная актриса? Теперь я понимаю какое эмоциональное напряжение она испытывает.
Барун плеснул в два стакана коньяк. Один протянул доктору. Помолчали.
     «Тебе будет очень трудно – заговорил через какое-то время доктор Маниш – психологически трудно, эмоционально тяжело и нравственная сторона дела потребует от тебя принятия ответственного решения. Тебе придётся принять это решение и за себя, и за неё. Это будет двойная ответственность, вся тяжесть которой ляжет на твои плечи. Ты должен очень хорошо подумать нужна ли тебе эта девушка на всю жизнь или это лишь физическое влечение. Ты должен разобраться со своими чувствами. И ещё очень важный момент: ты уверен, что она не любит по-настоящему кого-то ещё?»
- Думаю, нет. Она ни с кем не общалась близко, кроме Арджуна. Но после его поступка она почти не говорила с ним. Нет, у неё никого нет. Я бы знал.
- И всё же подумай несколько дней. Способ помочь ей и тебе есть, но он весьма радикальный. Обратной дороги может не быть ни в случае успеха, ни в случае провала.
Доктор откланялся. Они договорились созвониться через пару-тройку дней, а пока он советовал не прекращать поить пациентку настоем из трав, которые он оставил, решив, что психотропные препараты в данном случае неуместны.
     Эти три дня прошли спокойно, без слёз и ночных кошмаров, но Алина была вялой и безразличной, что пугало Баруна больше, чем её слёзы. Она хотела к морю. Он ходил с ней вдоль кромки прибоя по щиколотку в морской воде, и она пыталась улыбаться ему, когда он с тревогой заглядывал ей в лицо. Её синие лучистые глаза перестали светиться, они смотрели не на этот мир, а куда-то внутрь себя. Несколько раз звонили из Москвы, как понял Барун, её брат. Она говорила с ним спокойно и очень коротко: «Да… нет… хорошо… да, да, пока» По видеосвязи с родными говорить не хотела, убрала свой ноутбук и планшет подальше и не прикасалась к ним. Арсения не было в стране, ни с кем из съёмочной группы она не общалась. Связь с внешним миром поддерживал Барун. Он уезжал ненадолго на съёмки коротких сцен, поручив Алину заботе слуг, но, когда возвращался, находил её на том же месте, где оставил. Без него она жила где-то в своём мире и не замечала ничего вокруг.
     Как-то рано утром, проходя мимо комнаты Алины, Барун тихо заглянул в приоткрытую дверь. Стоя спиной к нему она снимала с вешалки в шкафу свою одежду и прикладывала к груди, затем отбрасывала на кровать. Делала это без раздражения, просто машинально и как-то замедленно. Приложив к себе четвёртые плечики с чёрной маечкой и терракотовыми брючками, она по-видимому, решилась это надеть, но на лице не отражалось ни радости, ни удовлетворения. Барун рассматривал её отражение в зеркале, пытаясь найти хоть крупицу эмоций. Она медленно стянула с себя длинную широкую футболку, и он просто физически ощутил боль, глядя на тонкое, почти прозрачное тело, в котором, казалось, не осталось мышц. Её руки и ноги двигались как-то странно, словно преодолевая боль. Она запуталась в маечке дважды повернув её то лицом, то задней стороной, так и не надев, тихо опустилась на пол возле кровати, подтянула ноги к груди и замерла, положив подбородок на колени…
     Барун стоял и боялся дышать. Ему хотелось войти и помочь ей, но она была в одних лишь трусиках и только ноги, согнутые в коленях, прикрывали её грудь и живот. Своим вторжением он мог обидеть её. Да, юридически и перед богами, он был мужем этой девушки на семь жизней вперёд, но по факту, не имел на неё никаких прав.
     Он тихонько, ладонью, хлопнул по двери и так же тихо позвал: «Алина, можно я войду?» Она молчала. «Алина, ответь мне» - чуть громче повторил он. «Да» - ответила она. «Я войду?» - ещё раз спросил он. «Да» - ответила она. Он шагнул в комнату, Алина сидела, не шевелясь всё в той же позе. Он подошёл ближе: «Алина…» Она повернула голову в его сторону: «А, это ты…» Богиня, кого она думала тут увидеть, сидя голышом. «Не смотри - тихо попросила она и жалобно добавила – я не могу найти белую рубашку» Он повёл головой по комнате и увидел несколько плечиков с её любимыми белыми рубашками, перекинутыми через спинку стула. Видимо слуга принёс их из прачечной, но не повесил в шкаф.
- Алина, возьми.
Он протянул ей невесомую батистовую тряпочку, отвернулся. Зеркало на противоположной стене отражало всё, что происходило у него за спиной. Отвести взгляд он не мог, это было выше его сил. Эта девушка состояла из одних непоняток и притягивала, как магнит. Он с болью смотрел, как она, еле-еле двигая руками и ногами надевает рубашку, брючки, как старательно застёгивает пуговки и решимость его росла. Он сегодня же позвонит доктору Манишу и потребует рецепт его радикального лечения.
     Одевшись, она подошла и взяла его за руку, прижимаясь к плечу. Дома она в случае своих маленьких девичьих бед могла прижаться к папиному плечу, к плечу брата или Сени, который знал много успокаивающих ласковых слов, а здесь такое плечо был он – Барун. Она доверчиво прижималась к нему ища поддержки, и он очень хорошо понимал, что в этом жесте нет никакого эротического подтекста. Он улыбнулся в ответ и как можно уверенней сказал: «Всё будет хорошо» «Да» - грустно кивнула она. «Пойдём завтракать?» - спросил он. «Не хочется» - сказала она. «Нужно» - сказал он. «Да» - ответила она.
     После завтрака Барун предложил прокатится по магазинам, купить ей наряды, украшения. «Давай лучше на море» - тихо попросила Алина. Море успокаивало, море забирало боль, море дарило надежду.
     После возвращения домой Барун позвонил доктору, он был готов на всё лишь бы Алина вновь веселилась, болтала, показывала свой независимый характер. Пусть даже уходит к себе, сидит со своей тетрадкой и карандашом в углу комнаты, рисуя странной огранки камни и украшения. Раньше это её хобби вызывало досаду, потому что отнимало время от общения с ним, но потом она возвращалась и улыбалась всему вокруг - «нет проблем». Сейчас же она не прикасалась к карандашу, просто сидела молча, глядя перед собой, улетев мыслями в свой мир.
     Доктор приехал к ужину. Алина, пожевав для вида несколько крошек, ушла наверх. Она перед сном выходила на открытую террасу второго этажа и сидела там, глядя на небо, пока Барун не приходил и не уводил спать. Она засыпала, держась за его руку и только тогда он мог оставить её, но чаще всего засыпал, сидя возле кровати, положив голову рядом с её рукой…
     Доктор снова спросил всё ли Барун хорошо обдумал и готов ли взять ответственность за девушку.
- Да, я уверен. Я хочу быть рядом с ней всю жизнь. Но как мне сделать её своей женой, своей любовницей, своей половинкой, когда она видит во мне лишь друга.
- Послушай, мой мальчик, начну издалека. Сейчас юношей и девушек женят по согласию и чаще всего смотрят понравились ли они друг другу. Но даже в этом случае молодожёну не советуют сразу вступать в интимную близость, а оставить первую брачную ночь до той поры, когда возникнет между ними физическое влечение. Сейчас говорят - «химия». У тебя другая ситуация и подход должен быть другой. В старинных индийских трактатах о здоровье, гармонии души и тела есть раздел о том, как можно девушку сделать своей женой и заставить полюбить мужа плотской любовью. Он исходит из того, что в те времена женили людей, не давая даже увидеть друг друга. Способ, который я разыскал, поможет девушке понять, что она любит тебя, а для этого я вижу все предпосылки в ваших отношениях и, главное, твою любовь к ней. Я принёс массажное масло, настоянное на травах и корнях, это очень старинный рецепт. Ты должен будешь делать ей массаж, начиная от кончиков пальцев на ногах заканчивая буквально на макушке. Делать такой массаж нужно без разминаний и давления на тело. Твои руки должны плавно скользить по её коже, едва касаясь, при этом ты всё время должен говорить о своей любви, рассказывать, как она красива, как ты дорожишь ей, что готов сделать ради неё, на что можешь пойти, ради её счастья. Перед массажем ты должен капнуть две или три капли специального настоя в любой напиток, кроме молока. Это может быть вода, сок или вино, но не крепкий алкоголь. И не переборщи с каплями. Перевозбуждение может дать обратный эффект.
Доктор вглядывался в сосредоточенное лицо своего друга, пытаясь понять насколько серьёзно он относится к его рекомендациям. Барун, превратившись в слух, ловил каждое слово. Тяжело вздохнув Док продолжил.
- Очень важное условие – вы должны быть в доме совершенно одни, ни посторонних людей, ни телефонов, ни радио. Только твой голос, только твои руки на её коже, только твоя любовь. Если девушка на третий или пятый день сама проявит желание – ты победил и, если будешь терпелив и ласков получишь любящую жену и страстную любовницу. Если через пять дней она останется равнодушна к тебе – ты проиграл.
- Но как же депрессия, её болезнь?
- Если у тебя получится вызвать отклик в её теле, душевная боль покинет её душу, за ней уйдёт и депрессия.
- Это какое-то мистическое средство? Док, Вы же всегда были материалистом.
- Нет, никакой мистики, всего лишь мудрые обычаи наших предков. Они знали, что если постараться, проявить терпение и вызвать любовь и страсть в молодой жене, то будешь счастлив всю жизнь. Она не покинет тебя по доброй воле никогда. На эту тему есть множество легенд и эпосов в нашей культуре. Если хочешь, я пришлю ссылки на эти источники. А сейчас я хотел бы пожелать тебе терпения и удачи, а любви, вижу, тебе не занимать. И, да, уезжайте на неделю из города куда-нибудь. Ну хоть в Гоа. Снимите там бунгало на берегу, твоя Алина очень любит море, как я успел заметить.  Пусть её окружает то, что вызывает положительные эмоции и, конечно, твоя любовь. Удачи.
     Доктор Маниш передал Баруну пакет с массажным маслом янтарно-красного цвета с запахом трав и лимона, а также маленький коричневый пузырёк с притёртой стеклянной крышкой. Жидкость в нём была густая зелёная и пахла мятой, но к этому запаху примешивался ещё один, едва уловимый аромат. Где же он его ощущал этот запах радости? Он вопросительно взглянул на Дока: «Это пахнет ёлкой?» Тот улыбнулся: «Сосной, вернее почками сосны, экзотика. Хотя, для твоей русской жены скорее наоборот, это очень родной и привычный запах. Но главный ингредиент не так прост и безобиден. Предупреждаю снова – не более двух-трех капель на один бокал»
     Барун поднялся на второй этаж, где на открытой террасе сидела Алина, обняв себя за плечи, всматриваясь в бархатное небо. «Знаешь…» – впервые Алина заговорила с ним сама, а не отвечая на его вопрос. Сердце радостно подпрыгнуло. Она оживает, мелькнуло в голове. «Знаешь, Барун, здесь другое небо. Дома, перед Новым годом, мы с Арджуном катались на санках, там у нас на даче крутой берег реки и трудно удержаться, когда выезжаешь на залив, мы падали и лежали смотрели на звёзды. Небо у нас выше и светлее даже зимой, звёзды не такие крупные, как здесь, но в них своё волшебство, кажется, что они издают какой-то космический звук, словно хрустальные льдинки, сталкиваясь друг с другом звенят. Жаль, что тебя не было с нами» Алина замолчала, вздохнула глубоко и горько, прижалась к его руке.
     Барун не понимал почему она так спокойно говорит об Ардже, этом предателе и интригане, перепутавшим всё в их жизни. Она, видимо забыла, что из-за него живёт уже третью неделю, как безжизненная кукла. Он не знал, что отвечать, боялся напугать неловким словом, вспугнуть тихий лирический настрой. «Алина, ты не хочешь спать?» - осторожно спросил он.
 - Давай ещё немного посидим, только ты обними меня, а то холодно.
Он сел рядом, обнял, посмотрел на привычное для себя небо и отогнав тучку ревности, сказал: «Ты очень любишь море, давай съездим на несколько дней в Гоа, там океан. Я договорюсь с Санджаем, нас отпустят»
- Правда?
Ему показалось или в её голосе прозвучала радость? Богиня! Она оживает, у меня получается, я верну ей радость и всю полноту этой жизни.
     Барун очень быстро решил все организационные вопросы. Отмену съёмок их с Алиной сцен, заказ бунгало на берегу, билеты и другие дела, всё решалось, как по мановению волшебной палочки и он поверил, что всё, что делает и, главное, собирается сделать, всё правильно, раз небеса не чинят препон.
     Заказав отдельный дом на самом берегу, он попросил, чтобы не устраивали пышных встреч и приёмов, как там   принято, всё должно быть тихо, скромно, конфиденциально.              Но гирлянды им всё же надели, провели какой-то короткий ритуал – посвящение в семейную жизнь с омовением в водоёме засыпанным цветами. Барун, начал злиться, но, увидев, что Алина слегка улыбнулась, смягчился.
     Под протяжное пение, их отвели в небольшой домик, который напоминал, как сказала Алина «избушку на курьих ножках», а потом даже объяснила ему, что это означает. Её сравнение с домом русской злой колдуньи как-то напрягло, но увидев лёгкую усмешку на розовых губах, он выдохнул.
- Барун, нас опять поженили? Ты понял суть ритуала?
Она спросила без особого энтузиазма, но и протеста в её голосе он не услышал. Осторожно подбирая слова, ответил: «Да, кажется они нарекли нас мужем и женой, но мы и так женаты, правда?»
     Глаза Алины наполнились слезами. Она молчала. Он повернул её лицо к себе: «Что случилось? Почему ты плачешь?» У него начиналась паника. Всё было хорошо, она принимала его присутствие рядом с собой, как нечто естественное и вот… неужели она так расстроена оттого, что здесь не Арджун. Он обнял её.
- Маленькая, девочка моя любимая, что с тобой? Ты не хочешь здесь оставаться? Скажи, только скажи, и мы уедем… Но ты хотела на море, чтобы песок, волны и мы одни… да?
Она шмыгнула носом и тоже обхватила его руками за талию, прижалась всем телом.
- Прости меня, я такая глупая, я столько проблем создаю. Я, наверное, умерла бы без тебя.
У Баруна сердце разрывалось от нежности и счастья, а она добавила, снова шмыгнув носом: «Кита нет… больше нет, остался только ты, только ты… у меня» Богиня! Опять киты… бред или сны она видит такие, но всё же «ты у меня», это важно, она соединяет их в своём сознании, хотя в голове у неё путается… Надо дать отдохнуть ей, а потом заняться тем, зачем он привёз её сюда, чтобы весь бред про китов и воспоминания об Арджуне остались позади и никогда, никогда не мешали их жизни, их совместному счастью.
                …         …        …
     Барун, задумываясь о моральной стороне дела, залез в интернет и нашёл несколько источников подтвердивших теорию доктора Маниша о том, что депрессивные состояния и душевная боль лечатся любовью и физической близостью. Однако его смущало, что Алина до этого не была с мужчиной, во всяком случае всё указывало на это. Обнимая девушку, полный решимости вылечить её, он терзался сомнениями, думая о близости с ней, но и отступить не мог. Пусть будет, как будет.
     Сколько можно смотреть на волны, видно глаза её притягивают синее к синему… Когда Барун уговорил Алину уйти с берега её плечи уже покраснели. «Что будем делать?» - растерялся он. «Намажем чем-нибудь» - безразлично сказала она. Про крем от загара он совсем не подумал. «У тебя какое-то масло есть, пахнет лимончиком» - перебирая баночки в большом кофре Баруна, сказала она. Масло доктора Маниша чудесно пахло и было такого приятного цвета, что девушка сунула туда пальчики и размазала содержимое по плечам. Барун взял баночку из её рук: «Я помогу»
     Он тихонько поглаживал кожу на её спине, на руках, присел перед ней, сидевшей на низкой скамеечке, которая стояла возле кровати, поставил её ногу себе на колено и перебирая пальчики массажировал ступни, щиколотки, гладил икры, замирая от шелковистости кожи, гладил колени… С учащённым сердцебиением потянулся выше… «Спасибо, Бар – встала на ноги Алина – давай спать» «Хорошо» - с чувством потери ответил он.
- Но я в масле вся, да?
Он провёл пальцем по предплечью.
- Всё впиталось, ты можешь лечь.
     Барун раздумывал, где же ему устроить себе постель. Дивана не было, два плетёных кресла и маленькая скамейка на которой только что сидела Алина. Бунгало для молодожёнов. Огромная кровать. Зачем ещё что-то? «Барун» - позвала Алина.
- Да, что такое?
- Барун, ложись на кровать, она такая большая.  Иди сюда. Он лёг на другую сторону кровати. Алина протянула руку и положила её на раскрытую его ладонь. Он тихонько сжал её. Через несколько минут услышал спокойное дыхание. Шум волн и рука в руке действуют на неё успокаивающе, чего не скажешь о нём. Он вспомнил Москву и ту ночь после съёмок у ёлки, когда Сеня рассказывал о её детстве, а он держал Алину за руку и не мог сомкнуть глаз от тревоги за её здоровье.
     Барун был из тех людей, которым, чтобы уснуть не нужны особые условия. Он засыпал в любом месте, в любой позе моментально, и лишь несколько раз в жизни не мог заснуть и, каждый раз, это было связано со странной, непонятной, любимой им девушкой. Похоже сегодня ночью он опять не уснёт… Он всё сделал неправильно. Вместо массажа он просто намазал загадочное масло доктора Маниша, как крем после загара. И напиток. Он вообще забыл про него. Одна ночь уже уходит…
     Алина лежит рядом, её рука в его руке. Он усмехнулся: для культуры его страны это уже серьёзная близость и, конечно, любовные отношения. Но в случае с этой инопланетянкой, выросшей совершенно в другой среде, с другими традициями и ценностями, всё это не имеет никакого значения. Держит за руку – просто доверяет, ищет защиты. Позвала на кровать просто из человеколюбия, чтобы он не мучился, лёжа на полу, и опять же - доверие и наивность. Алина вздохнула, выпустив его руку пробормотала: «Кит, Кит…» Нужно всё-таки спросить, что за сны ей снятся о китах. Завтра, завтра я всё сделаю правильно… С этой мыслью Барун упал в сон.
     Когда он открыл глаза вся комната была залита солнцем, а Алина стояла у окна вытянувшись в струнку, подняв вверх руки. Ого, да это зарядка, он улыбнулся этой мысли, ведь всё последнее время она не занималась. Алина продолжая вытягиваться покачалась из стороны в сторону несколько раз, глубоко вдохнула – выдохнула и, обернувшись увидела смотрящего на неё Баруна. «Доброе утро» - она попыталась улыбнуться ему. «Доброе» - ответил он и подумал, что давно не видел её настоящей радостной улыбки.
     После завтрака Алина согласилась на экскурсию. Барун взял в аренду машину, и они уехали к небольшому водопаду, который рассыпался брызгами в совершенно круглую чашу, окружённую низким кустарником с огромными розовыми цветами. Для Алины это экзотика и Барун был рад, что ей нравиться это место подальше от океана и китов, которые её так расстраивают. Задавать вопросы он не стал, побоялся испортить настроение.
     Поколесив по побережью и пообедав в рыбном ресторане, они вернулись в своё бунгало на берегу океана. Алина села на ступеньку крыльца и всматривалась в даль, словно пытаясь там что-то важное увидеть и понять. Барун вошёл внутрь и через несколько минут вынес два бокала с белым вином и кусочками льда. Поднеся к губам бокал и уловив аромат сосновых почек, Алина прошептала: «Бар, ты помнишь Новый год, Москву, снег…?» Она смотрела на него живыми радостными глазами. «Да – подхватил он – мы ходили пешком в ресторан и в свете фонарей снег был восхитителен! А ты была в платье с сумасшедшим разрезом на спине. Помнишь?» Она не помнила про платье, а Барун не мог забыть его. Чёрное платье с маленькой пуговкой сзади на шее. Оно казалось совсем простым и не предвещало сюрпризов, но, когда он обнял Алину, рука скользнула в разрез, идущий от той самой пуговки до талии… Алина отнеслась к этому с юмором и сказала что-то вроде: «Спокойно Маша, я Дубровский» Было совсем не смешно. Он, внешне сохраняя невозмутимость, внутри ощущал нежность и желание, удивляясь этим своим чувствам. Она всегда вызывала в нём сложные чувства…
     - А помнишь, как мы репетировали поцелуи?
Отпивая из бокала продолжала вспоминать Алина. Он кивнул. Ещё бы он не помнил. Это был именно тот вечер, когда он не удержался и его губы обхватили её нижнюю… их прервал тогда Арджун, но «крыша» у Баруна успела сорваться, а у неё… маленький поцелуйчик остался где-то в солнечном сплетении… Он всё помнит, всё…
     «Эй, Бар – тихонько позвякивая, не успевшими растаять льдинками в бокале, позвала она – нальёшь ещё?» Барун спохватился, такой отличный момент, у неё «прекрасное» настроение, запах сосны навевает приятные воспоминания, пора всё сделать правильно. Он взял из её рук бокал.
- Да, джана, любимая, я налью ещё, но нужно лечиться, как рекомендовал доктор. Будем делать массаж?
Она словно не заметила, что он назвал её любимой и на хинди, и на русском, будто бы это было в порядке вещей.
- Не хочется массаж…
- Но, надо, надо. Ты мне веришь?
- Да, да…
Он протянул ей ещё бокал, добавив в вино лишь каплю настоя, помня предупреждение Дока не переборщить.
     Отпив половину, она отставила его в сторону, спросила: «Мне лечь?»
- Да, только разденься.
- Хорошо, отвернись.
Барун удивился такой покорности, но понял, что настой с родным для неё запахом, вернув в счастливые времена помог расслабиться.
     Взяв в ладони янтарного цвета густую желеобразную массу, Барун начал поглаживать её пальчики, пяточки, икры, ямочки под коленями, бёдра… Вокруг талии обёрнуто полотенце… Ложбинка позвоночника… Его сила воли плавилась и гнулась, желание заливало тело до самой макушки… Он бесшумно делал глубокий вдох-выдох и продолжал поглаживать атласную кожу, тихонько приговаривая ласковые успокаивающие слова на хинди. Ему казалось, что если она плохо понимает то, что он говорит, это не будет циничным соблазнением. Закончив массаж спины, шеи и плеч, он оказался не готов приступить к следующему шагу. Нужно перевернуть девушку на спину… Она повернулась сама, скрестила руки на груди. Помотала головой, пробормотала: «Хватит, Бар, хватит»
     Накрыв её покрывалом и погасив лампу, сказав: «Спи, я скоро вернусь», он выскочил за дверь. Чёрт! Здесь нет даже боксёрской груши! Упав на песок, отжимался до полного изнеможения. Нет, больше он не будет заниматься этим. Какой стыд! Столько мучений для его нервов, его чувств, его энергетики, необходимость соблазнять собственную жену. Ему, никогда не прилагавшему ни малейших усилий, чтобы заполучить девушку в постель… Нет, о чём он, это же Алина…    Стоя под душем он жалел, что не расспросил Дока более детально о действии настоя и чудодейственного крема. Алина не отталкивает его, подпускает так близко, позволяет прикасаться к своему телу. Что это? Запредельное доверие и безразличие к нему, как к мужчине или это действие настоя, который не так прост, что расслабляет и снимает барьеры между ними? Алина неплохо говорит на хинди и даже не зная значения некоторых слов не может не понимать, что он говорил о любви… Она не ответила, но и не остановила…
     Вернулся он внешне спокойным и натянув футболку осторожно лёг на краешек кровати. Сон не шёл. Барун повернулся к Алине. Покрывало натянуто до подбородка, но в темноте блестят её глаза. Она молча смотрит на него. Он протянул руку. Она протянула свою и вложила в его раскрытую ладонь.
     Алина не думала ни о чём. Тело покинула тошнотворная слабость, а голова была лёгкой и пустой, ушло напряжение и тягостное чувство потери, только лёгкая эйфория водила хоровод из ласковых непонятных слов на хинди. Казалось кто-то забрал всю боль и ощущение бесконечного полёта в никуда закончилось. Рядом родная ладонь…
     Её рука, почти невесомая, лежит на его ладони не давая упасть в спасительный сон, а её веки опустились, спрятав блеск глаз. Она спит…
     Утром всё показалось не таким безнадёжным. Утро вечера мудренее, говорила Алина, выдавая ещё одну непонятную русскую поговорку. Но именно утром он догадался позвонить доктору, поделиться результатами, вернее их отсутствием, как казалось ему.
- Не паникуй, дорогой, ты должен быть спокойным, уверенным в себе и весёлым. У девочки изменения в настроении есть? Улучшение или ухудшение?
Барун рассказал, что настроение у Алины немного улучшилось, но она почти так же закрыта в себе и он уже не уверен, что должен, имеет право, сделать её своей женой…
- Это, мой друг, называется рефлексия и если ты не уверен в том, чего хочешь, то как сможешь ей передать уверенность в обоюдности ваших желаний. Слушай своё сердце и делай, что должен. И ещё совет: попробуй поговорить о том парне, который устроил свадьбу. Так, по крайней мере, ты узнаешь её чувства. Это поможет принять решение.
                …         …         …
     Алину он нашёл на пляже. Она сидела в кружевной тени пальмы, прямо на песке и смотрела на волны, снова и снова пытающиеся выползти на берег. Барун сел рядом.
- Ты не завтракала сегодня. Пойдём в дом?
«Нет» покрутила она головой. Он протянул ей манго. Она улыбнулась, знает, что она любит. Увидев довольное лицо и улыбку, он решился спросить: «Алина, ты действительно хотела выйти замуж за Арджуна?» Она отреагировала на удивление спокойно.
- Нет, Бар, совсем нет. С Арджем вообще не судьба. Он очень милый, добрый, он мне даже нравился, но сначала вмешалась Сона, считавшая себя его невестой, а потом… потом я поняла, что люблю совсем другого человека… И я не знаю зачем Ардж придумал историю с этой свадьбой…. Всё так запуталось…
Она не заплакала, глубоко вздохнув, подняла лицо вверх, а затем снова уставилась в морскую даль. А у Баруна в голове началась путаница. Её слова «люблю другого человека» поставили его в тупик.
     Алина всё время находилась у него на глазах, рядом с ней были только двое мужчин - Арджун и он. Если она не любит Арджа, то получается, что другой это он – Барун. Нет, стоп… Откуда тогда депрессия, желание развестись через три месяца. Перед глазами всплыла ситуация, когда священник объявил, что он может зайти за сертификатом на их брак.
     Когда Алине растолковали суть происшедшего, она сама не произнесла ни слова, он первый сказал, что всё останется как было и через три месяца они разведутся. Пробормотав что-то вроде «дурдом», она ушла к себе в гримёрку, а потом её настроение и душевное состояние начало ухудшаться, она ни с кем не встречалась, никого не хотела видеть. Так может всё дело в том, что он, неожиданно оказавшись её мужем, тут же заговорил о разводе и перестал общаться вне съёмочной площадки. И если она была влюблена в него, то это заставило её страдать… Он никогда не говорил ей о любви, тщательно скрывая свою нежность и подавляя желания… Богиня! Какой он идиот. Алина поехала в его дом, согласилась на отдых вдвоём в Гоа. Разве всё это было бы возможно, если бы у неё не было к нему чувств? Выстраивалась очень логичная цепочка событий, в которую прекрасно вписался и разговор в Москве про поцелуйчик, и вопросы бабушке, заданные в беседке о мужчинах, которые уже были однажды женаты…
     Сердце Баруна бешено билось: девушка от которой он без ума его любит. Всё так просто объясняется. «Алина, ты хочешь остаться со мной?» - осторожно спросил он. Она, всё так же глядя на волны ответила: «Но я ведь и так с тобой, разве нет, Бар?» Смысл, который он вложил в свой вопрос, а она в свой ответ оба поняли по-своему. Она, русская девушка, поглощённая своими переживаниями и он, индийский мужчина, ослеплённый своей догадкой, своими умозаключениями, построенными на задачке с одним неизвестным. Он не знал, что неизвестных было двое и это спасло его от душевных терзаний и лишних сомнений.
     Барун уверенно поднял Алину на руки и сказал: «Не возражай, мы идём пить бальзам доктора Маниша и делать массаж. Но сначала я должен сказать тебе одну очень важную вещь» Важное, главное слово – люблю…
     Он налил белое вино, подвинул к кровати маленький плетёный столик на котором стояла ваза с фруктами. Алина сидела, обхватив бокал двумя руками и поверх него смотрела на Баруна своими прекрасными синими глазами, в которых лишь в самой глубине таилась печаль. Запах сосны и каких-то незнакомых трав вновь будил воспоминания, а сам напиток немного кружил голову и пробуждал смутные желания. Вчера он действовал немного по-другому, но тоже было хорошо и приятно. Боль уходила, на душе становилось спокойно, а пальцы Баруна, медленно скользящие по её коже дарили блаженство.   
     Он опять говорил ласковые слова, шептал, какая она красивая, обещал сделать всё, чтобы ей хорошо и счастливо жилось. Ни одной мысли не осталось в голове, только удовольствие и нега…
     Он взял её за плечи, повернул к себе и глядя в глаза произнёс: «Я люблю тебя, моя девочка, люблю тебя всю от кончиков пальцев до макушки. Люблю твои удивительные васильковые глаза, твои шёлковые волосы, твою сказочную атласную кожу…»
     Его пальцы заскользили по шее, опускаясь к ямочкам под ключицами, к груди… «Поцелуй меня – едва слышно попросила она, и он осторожно прикоснулся своими горячими губами к её мягким розовым нежным… Она, выгибая спину просила: «Ещё, ещё, только не останавливайся…» Он целовал длинную нежную шею, плечи и… коснувшись губами её маленькой упругой груди, вдруг перестал ощущать даже своё тело – оно пыталось раствориться в ней, его молекулы, атомы перемешивались с её и превращались в одно целое…
     Стук в дверь был катастрофой… Алина вздрогнула всем телом, схватила Баруна за шею и отчаянно зашептала: «Нет, не уходи, не открывай, нет…» В её словах было такое отчаянье, что он, не двинувшись с места крикнул: «Уходите!», даже не спросив кто пришёл. «Господин, я принёс ваш заказ» - послышалось снаружи. «Оставь и уходи» - с досадой ответил он, не отводя взгляда от её испуганных глаз. Он смотрел в эту синеву и думал, как мог не понять, что она любит…
     Он гладит ей волосы, руки, целует пальчики и испуг тает, тает, а в голове крутится странное далёкое воспоминание: он ушёл и всё закончилось, он ушёл, когда было так хорошо… ушёл любимый… «Я не уйду, не уйду, я буду с тобой всегда, всегда…» - шепчет в ушко Барун, чувствуя её смятение. Он протянул бокал, она снова ощутила запах сосны, он смешивался с запахом лимона от крема. Они сидели, обнявшись лицом друг к другу, Алина слышала его сердцебиение рядом с собой и страхи уходили, уводя смутные воспоминания неизвестно о чём… Она подняла глаза на Баруна, потянулась губами к его губам, он улыбнулся: «Ты научилась целоваться?» Она старательно обхватила его губы своими, провела по ним языком, потом он целовал её, потом она, потом он… «Ты станешь моей женой?» - севшим от желания голосом спросил он…
                Алина качалась на волнах, море светилось синим светом…  А каким оно может быть в её снах? Она оглянулась, вокруг никого… На секунду стало страшно, но тут же на берегу появился ОН, в камуфляже и полосатой десантной майке, на плече автомат. Алина хотела крикнуть: «Сюда нельзя с оружием!», но он сам снял его и отбросил в сторону. Снял куртку и бросил на песок. Ей хотелось крикнуть: «Быстрее, я жду тебя, Кит…» Но он сам понял и побежал к ней на ходу снимая полосатую майку. Он подставил свои руки под её тело и начал медленно кружить прямо в воде, а она повторяла «я люблю тебя, Кит» Он смеялся и кружил всё сильней, а когда у неё закружилась голова они полетели… Сверху было небо, внизу море. Он обнял её и прямо в синем небе, а какое оно может быть в её снах, поцеловал. Она смотрела в глаза… Баруна и думала, что это был Кит и голос родной, любимый звучал между небом и морем: «Я и есть Кит, он и есть Кит, Барун – Кит…»
     Алина открыла глаза и подумала, что ещё никогда не смотрела таких реальных снов. И ещё ей совсем не хотелось плакать, как это было всегда, когда она видела во сне Никиту…
     Рядом с ней лежал Барун. От черных густых ресниц падала тень, по бронзовой коже груди скользил солнечный луч. Они вчера не закрыли ставни. На его животе, даже в расслабленном состоянии были видны пресловутые «шесть кубиков» от которых так «тащатся» девушки. Он был очень красив её Барун. Где-то глубоко внутри дёрнулся нерв – Кит. Алина протянула руку и пальчиком провела, вслед за солнечным лучом, по его груди и всем шести кубикам живота…
               Барун стоял на берегу моря. Он знал, как это бывает во сне, что должно случиться ВАЖНОЕ. К нему медленно-медленно приближалось что-то огромное, но у него не было сил сдвинуться с места. Ещё немного и это большое серое раздавит его. В двух шагах на волнах качался кит. На его спине мерцала большая бриллиантовая звезда. Она была похожа на звёздочку, которые рисуют в детских книжках, когда изображают ночное небо. Звезда пульсировала в такт биения его сердца. Барун не понимал откуда звучит голос, но точно знал, что это говорит кит: «Если сможешь удержать – она твоя» Не раздумывая он протянул руки и звезда плавно опустилась на его ладони. Она была горячая и очень тяжёлая, чтобы её удержать он напрягал все мышцы и пытался выдержать жар, охвативший его тело. Он знал, что не может, не должен отпустить эту звезду – в ней сосредоточена вся его жизнь.  «Просто люби» - звучал голос… Кит, обрызгав Баруна морской водой, начал растворятся вдали. Всходило солнце, а вода всё стекала по его груди, животу…    
       Он открыл глаза. Алина лежала на боку и кончиками пальцев гладила его грудь, кубики на животе, глаза её улыбались...
     «Я видел во сне кита» - сказал Барун. «Я тоже видела во сне Кита» - сказала Алина. «Он подарил мне тебя» - сказал Барун. «Ты и есть Кит» - сказала Алина. Так, её сны о китах, видимо, заразны, думал Барун, но о сегодняшнем я не жалею. Он смотрел на девушку, которая лежала на расстоянии вытянутой руки и даже не прикрывала своё прекрасное тело от его взгляда. Всё изменилось за эту ночь. Об этом был сон. Такой странный реальный сон.
     Алина села на постели, не испытывая неловкости от своей наготы. Вчерашний бокал с напитком стоял возле кровати. Она допила слегка выдохшееся вино с легким запахом любимого праздника. Барун потянулся к ней, глядя счастливыми глазами, спросил: «Ты не жалеешь о том, что было?» «Нет – покачала головой Алина -  я хочу ещё» Он глупо, по-детски заулыбался, что бывало с ним крайне редко.
- Будет, будет ещё, но попозже. Тебе нужно чуть-чуть отдохнуть.
- Но я не устала…
- И всё же, должно пройти немного времени, чтобы твоя ранка зажила.
- Я не помню, чтобы поранилась вчера.
Она так удивлённо посмотрела на него, что Барун фыркнул и всё с той же глупой улыбкой сказал: «Зато я помню, как поранил тебя сегодня ночью» «Аааа…» - смутилась Алина, поняв о чём он говорит. Наконец-то она рассталась со своей девственностью, не испытывая при этом ни боли, ни сожаления.
     Оставшиеся два дня в Гоа они продолжали изучать друг друга, наслаждаться друг другом, понимать язык тела друг друга. За целый год знакомства, общаясь и ведя длинные разговоры они не узнали столько о своих желаниях и инстинктах, как за эти два дня. И, если довольно опытный Барун кое-что понимал про Алину, то она, эта отличница и спортсменка была почти «белый лист» в «науке страсти нежной». Но ему это нравилось. Он млел от её наивности и отсутствия опыта. Он и сам, как новичок, наслаждался всей этой любовной игрой. А сознание того, что эта девушка любит его, усиливало все ощущения в сотни раз. Он радовался не только тому, что она оказалась хорошей ученицей, но и тому, что северная, нежная, состоящая из пастельных цветов красавица, на глазах превращается в страстную любовницу.
     Закончился их вынужденный отпуск, а потом ещё три дня выпрошенных Баруном у Санджа. Съёмочный график горел синим пламенем. Пора было улетать, но как же не хочется снова к этой суете, съёмочному конвейеру с бесконечной зубрёжкой диалогов, дублями сцен и невозможностью остаться наедине с ней. «Я рискую превратиться в бездельника и отшельника живя с Алиной – говорил, усмехаясь Барун сам себе – мне никто не нужен, кроме неё»
     Пора было собираться. Алина убежала на берег. Он видел с террасы, как она, попрыгав у кромки воды, присела и похлопала набежавшую волну рукой, встала и закинула приготовленную монетку в море. Смешная, ведь в Мумбаи доехать до пляжа нет никаких проблем, кроме нехватки времени. Он помахал ей, пора.
     Алина быстро переодевшись вышла к нему со шляпой в руке. Он взял шляпу, отложил в сторону.
- Подожди, я хочу кое-что подарить тебе. В вашей культуре на свадьбе надевают кольцо на палец, как символ брака. В нашей это мангалсутра, такая нитка из бисера с украшением посередине, ты знаешь.
У Алины в глазах мелькнула тень – воспоминание о том дне свадьбы. Он понял.
- Нет, джана, нет, ту мангасутру покупал Арджун, и я сам лично вернул её ему. Кольца мы выберем вместе, когда вернёмся в Мумбаи. А теперь подойди к зеркалу…
Он через её голову смотрел на отражение и … ах, да, подарок. Он разжал руку. На его ладони лежал большой, с перепелиное яйцо васильково-синий сапфир. Его оправа была обвита цепочкой белого золота с алмазными гранями, с двух сторон он крепился к такой же цепочке, а в местах крепления сверкали маленькие бриллианты.
     Алина, оценившая камень, с восторгом покачала головой, а потом, по привычке, хотела отказаться от дорогого подарка мужчины. «Барун, я не могу…» - начала она. Он наклонился к её губам и нежно поцеловав, сказал: «Привыкай, я теперь имею право дарить тебе всё, что захочу» Она пристально посмотрела ему в глаза.
- Правда… Можешь, а я теперь хочу от тебя всё-всё, что ты только захочешь мне подарить. Этот сапфир царский подарок, я знаю цену таким камням. По сути они бесценны, но их стоимость…
- Остановись. Это действительно очень ценный камень, он принадлежал моей семье последние сто лет. Я заплатил лишь за новый дизайн и эти два бриллианта. Знаешь, что он символизирует у вас в России? Я посмотрел в интернете. Веру, надежду, любовь и даже ясновидение. Я хочу, чтобы всё это было в нашей с тобой жизни.
- Да, но для этого он должен быть звёздчатым – на его поверхности должна высвечиваться звёздочка с острыми лучами трёх, шести или двенадцати.
Она потрогала камень, лёгший в ямочку у основания шеи, и он сверкнул: раз лучик, два, три… шесть.
     Её глаза светились, как этот удивительный камень – первый подарок мужчины, от которого она могла принять всё, от её мужа. Освещая Баруна сиянием глаз, она обняла его за шею и зашептала между поцелуями. «Спасибо, любимый, спасибо… - потом, чуть отстранившись, лукаво спросила – а знаешь, что ещё говорили о сапфире на Руси? Он усмиряет страсти…» «Но… - растерялся Барун – в интернете об этом ничего нет»
 - Ладно, не бойся, имеются ввиду только те страсти, которые мы сейчас называет дурными привычками или пороками. Супружеская любовь к ним не относится.
- А ты любишь меня?
Он попытался поймать её на слове. Алина называла его любимым, говорила другие ласковые слова, но ни разу не сказала: «Я люблю тебя, Барун» «Ну, конечно, – она чмокнула его в щёку – мы не опаздываем?»
     В машине, по дороге в аэропорт, Алина прижалась к плечу мужа.
-  Знаешь, Барун, этот камень и правда очень красивый. Он принадлежал твоей бабушке, как кольцо, которое она подарила мне?
- Да.
- Почему она отдала его тебе?
- Она отдала его, когда узнала, что мы поженились. Когда в СМИ просочилась информация о нашей свадьбе. Я тогда вынужден был лететь в Дели. Вырвался на два дня. В доме моих родителей всех возмутило, что я женился таким образом, а бабушка сказала, что это боги послали мне жену, а как это состоялось неважно. Она считает, что если не ты, то я бы никогда не женился. И она права.
- Интересно, что она не рассердилась, ведь старшее поколение свято верит в традиции.
- Бабушка позвала меня в свою комнату и отдала этот камень для тебя, как своё благословение. Тогда я думал, что ты не хочешь быть со мной и мы скоро разведёмся, но это сложно объяснять такому человеку, как бабушка. Она свято верит, что высшие силы всё устраивают для нас как можно лучше. Она верит, что аквамарин притянул тебя ко мне. Я думаю, эта мысль возникла в её голове, как только она увидела твои глаза… И ещё она верит, что ты сделаешь меня счастливым и даже совершишь какое-то чудо с помощью этого сапфира…
- Так вот почему ты подарил мне его, ради чуда…
Она улыбалась. «Чудо ты уже совершила, даже без камня» - серьёзно ответил ей Барун. «Правда? – она приподняла брови – и какое же?» «Ну, - смутился он – мне больше трёх лет были безразличны все девушки, а вот ты…» «А я думала все наши красотки побывали в твоей комнате» - иронично протянула Алина. «В комнате – да, но не в постели и тем более не в моём сердце» - опять совершенно серьёзно ответил он.
- Ого! Я должна верить?
- А ты веришь, иначе бы не была со мной, я знаю…
- Пожалуй, ты прав, я никогда не думала о тебе так, хотя всё именно так и выглядело…
- За это я и люблю тебя. Ты смотришь и всё про меня понимаешь, даже страшно иногда становится.
- А скажи, если ты думал, что мы разведёмся, то зачем заказал колье для меня из этого волшебного камня? И дизайн, он мне что-то напоминает.
Барун хмыкнул: «Напоминает? Да ты везде свои листочки с рисунками раскидываешь. Помнишь, на веранде у Арджа?» Барун споткнулся на этом имени, заглянул ей в глаза, но она была совершенно спокойна, и он продолжил: «Так вот его племянники растащили их по всему дому, а этот я положил машинально в карман, ну и… Когда забрал тебя, увёз в свой дом, я решил, что больше не отпущу и этот камень – он, как клятва и гарант моей любви»
     Алина подняла к нему своё лицо, потянулась к его губам и до самого аэропорта они тихонько целовались на заднем сиденье такси, смущая водителя.
               
                Глава №24   Возвращение с Гоа.

     В самолёте Барун моментально заснул. Когда он открыл глаза Алина смотрела в иллюминатор, за которым было только небо и солнце, а ниже облака. Она была сосредоточена на своих мыслях и грустна. «Эй, любимая -  позвал он - это небо отражается в твоих глазах или твои глаза, отражаясь делают небо таким синим?» Она чуть улыбнулась.
- Знаешь, когда-то у нас был фильм «За облаками – небо». Я не помню о чём, даже не помню смотрела ли его, но название всплыло в памяти. А сейчас за облаками земля или море, как думаешь? А вдруг там нет ничего и мы в другом измерении?
- Ну вот, пока спал, ты загрустила.
- Мне тревожно, отчего-то страшно. В Гоа мы были вдвоём, а в Мумбаи столько знакомых… вопросы… и наверняка папарацци…
Она закусила нижнюю губу, глубоко вдохнула, пытаясь успокоится. Барун тут же обнял её за плечи. Вот об этом он не подумал, а если она «сорвётся». Всего пять дней, как Алина вышла из депрессии, в каждой улыбке ещё чувствуется неуверенность… «Так, спокойно, дыши глубже – сказал он - я сейчас вернусь» 
     Барун прошёл в отсек бортпроводников и девушки, польщённые визитом красавца-актёра знаменитого на всю страну, приготовились выполнить любой его каприз. «Мне очень нужна ваша помощь – заговорщицки прошептал он – как только мы приземлимся, вы «по секрету» сообщите всем своим знакомым в аэропорту, что ни я ни моя жена, не летели этим рейсом» Девушки понимающе закивали головами. «А за это что вы хотите?» - улыбнулся парадной улыбкой Барун.
     Селфи с каждой, автографы, короче весь стандартный набор, а одна – смелая очень, захотела даже поцеловать, но… «Я женатый человек!» - с деланным ужасом в голосе воскликнул актёр.
- А что, русские девушки очень ревнивые?
- Конечно, у нас дома в клетке живёт белый медведь, если она узнает об измене, скормит меня ему на ужин.
Они даже не засмеялись. Неужели поверили, мелькнула в голове глупая мысль.
- И ещё, девчонки, полбокала белого вина для моей жены и шляпу или бейсболку для меня.
Он достал купюру большого достоинства, но девушки замахали руками: «Мы итак всё найдём для Вас, ради Вас…»
Как хорошо быть знаменитым иногда, подумал Барун и поспешил к жене.
- Джана, всё хорошо? Посмотри на меня.
Когда Алина вот так улыбалась, пытаясь не показать боль или страх, его сердце разрывалось на части.
- Всё будет хорошо. Сейчас пустят слух, что мы не летим этим рейсом, репортёры разбегутся выяснять подробности, а мы проскочим.
       В это время девушка-стюардесса принесла на подносе два бокала вина и Барун, капнув в один из них бальзам доктора Маниша, заставил Алину выпить. Другая девушка принесла бейсболку с длинным козырьком для него. Алина надела свою шляпу с большими полями, спрятав под неё свои светлые волосы, нацепила темные очки и – вперёд…
     Они и правда проскочили мимо репортёров и поклонников почти незамеченными. Щёлканье камер раздалось, когда они уже садились в машину Баруна, которую он оставил на стоянке перед отлётом в Гоа.
     Первые дни дома, были не самыми лёгкими для них. Баруну приходилось отслеживать настроение и даже мысли своей обожаемой жены, ограждать от звонков знакомых и даже друзей, а главное от репортёров. Девушка, не боявшаяся раньше никаких досужих суждений и слухов, глупых сплетен в прессе, начинала вздрагивать от каждого щелчка камеры и вспышки, а от бестактных вопросов о романе и замужестве, о свадьбе без благословения родителей, испуганно переводила взгляд на Баруна. Он закрывал своим телом, уводил подальше от любопытных. Она становилась спокойной только наедине с ним. Спасал бальзам и ласковый шёпот любящего мужчины.
     Проблемой оказался и Арджун, который не хотел верить, что Алина действительно стала женой его друга-соперника. Барун пытался поговорить с ним, но он не верил ни одному слову, хотел говорить только с ней.
     Однажды он подкараулил их в кофейне спортклуба, где они занимались. Перед началом съёмок нужно было вернуть форму и тонус. Алина немного задерживалась и Барун ждал за столиком, заказав её любимый манговый сок. Арджун сел рядом и показав на стакан с соком, утвердительно сказал: «Значит она сейчас придёт»
- Ардж, давай вы поговорите с Алиной позже. Через несколько дней мы встретимся на съёмочной площадке, и я не буду мешать вашему разговору. Но пока она не совсем восстановила душевные силы.
Барун изо всех сил старался говорить тихо, примирительно, в любой момент могла войти Алина. «А, так она не совсем здорова, и ты воспользовался этим» - ухмыльнулся Арджун и стало понятно, что этот развязный тон вызван алкоголем.
- Ты видел в каком она была состоянии, когда я забрал её к себе. Я сделал всё, чтобы она стала прежней, но дай ещё немного времени, прошу.
Такое несвойственное ему смирение было вызвано только бесконечной любовью к жене и желанием оградить её от стресса.
     «Но она могла стать моей – не унимался Арджун – а ты, что ты можешь ей дать? И как ты сделал её своей, если сам говорил, что утратил мужскую силу?»
- Уймись, Ардж, я не обманывал тебя, но сейчас я совершенно здоров.
Барун не мог смотреть в горящие глаза соперника, он очень хорошо понимал, что значит потерять такую девушку, как его жена.
- Здоров? Да! Я верю, что можно стать здоровым рядом с ней. Но как же насчёт того, почему от тебя ушла первая жена? Алина знает? Или ты обманул её, скрыл правду?
Прохладная, нежная рука легла на его лоб. Алина стояла рядом. Распущенные влажные волосы, ни грамма косметики. На ней была такая же футболка, как на Баруне. Короткие, по щиколотку голубые джинсы, белые кеды. Простая такая девочка. Необыкновенная такая. Удивительная.
     Она слегка взлохматила его волосы, сказала: «Привет, Ардж» так, словно они не расставались, будто за время их разлуки она не стала женой другого. Он схватил её руку, снова приложил к своему лбу.
- Алина ты помнишь, как определяла, есть ли у меня температура? Я весь горю.
Он хотел напомнить ей о днях, проведённых в далёком снежном уральском городе. Она мягко, но уверенно отняла свою руку, и присев за столик, сказала: «Арджун, я замужем. Я счастлива. У моего мужа нет от меня секретов. Правда, любимый?» Она повернулась к Баруну. Он кивнул, пряча глаза и быстро подал ей стакан с манговым соком. Арджун пытался поймать взгляд девушки, он хотел разглядеть правду в её глазах, но синева, под пушистыми без туши ресницами, всё время убегала от него…
     «Так ты знаешь» – начал он вновь, но она резко встала.
- Нам пора. Бар, идём.
Барун тут же подхватил спортивную сумку, и они направились к выходу. Арджун смотрел им вслед, длинноногим, подтянутым, в одинаковых голубых джинсах и белых футболках, во время ходьбы касающихся руками друг друга и тёмная волна безысходности накрывала его, не давая дышать…
     Уже сидя в машине Барун спросил, почему она сказала, что всё знает. Она ответила, что никто не имеет права указывать её мужу, что он должен, а что не должен рассказывать своей жене, чем безмерно удивила его. «Да ты просто классическая индийская жена - с напряжённой улыбкой сказал он, добавив – я всё тебе расскажу… почему ушла…» Она перебила его: «Только, если сам захочешь. И когда захочешь» Закрыла тему, но не могла остановить его мысли о том, что этот секрет, возможно, будет означать конец их жизни. Но пока он нужен ей, он не должен об этом думать. Алина хочет учиться, состояться в профессии. У них есть ещё пять-семь лет…
     Подъехали к дому, и она вывела его из тяжёлых раздумий, потянувшись, чтобы поцеловать. Они целовались в машине, как парочка на свидании, а между поцелуями она проводила пальчиками по его шее, груди, брала его руку и прижимая к своему лицу мурлыкала что-то нежное и смешное, отчего сама улыбалась и заставляла улыбаться его. В такие минуты он забывал все проблемы и это помогало выдерживать напряжение последних дней в Мумбаи.
     Бальзам доктора Маниша закончился два дня назад, но Алина не стала ни холоднее, ни отстранённей, только смотрела на него словно вглядываясь, ища в его облике что-то… Но сегодняшний её поступок несказанно удивил. Холодная выдержка, мягкий тон, но такой явный отпор Арджу. Всё-таки она непостижима. Ни претензий, ни обиды. «Расскажешь, когда захочешь. Если захочешь» Немыслимо.
     Они вернулись в Мумбаи неделю назад и нужно было приступать к съёмкам, но Барун боялся нарушить этот их мир любви и покоя. Он пригласил доктора и тот заверил, что Алина в полном порядке, но всё же посоветовал быть повнимательней к ней. Мог бы и не говорить. Для Баруна весь смысл существования давно сосредоточился в ней. Он готов «забить» на весь мир, только бы она была рядом. Он был уверен, что не сможет без неё жить и гнал от себя мысль о том, что рано или поздно ему придётся открыть свой секрет.
    Алина чувствовала, что у мужа неспокойно на душе и старалась «обвиться» вокруг него, отвлечь маленькими поцелуйчиками, рассмешить, только бы исчезла тревога из его глаз, которую он старательно прятал от неё. Его глаза из насмешливых, суровых и непроницаемых, давно превратились в окна души, льющие на неё только солнечный свет любви и нежности, а в минуты страсти они немыслемым образом могли вбирать её в себя целиком, и она барахталась там, ощущая блаженство и желая, чтобы это не заканчивалось никогда.
                …            …          …
     Барун, боявшийся возобновления съёмок, старался оттягивать их, как мог. Когда тянуть было уже невозможно, и они с Алиной приехали на студию, был приятно удивлён тем, что съёмки прошли весьма удачно, друзья и коллеги вели себя тактично и поздравив при встрече, не задавали лишних вопросов. Светлана взяла его жену под свою опеку и отгоняла излишне любопытных.
     Жизнь налаживалась. Алина включилась в работу. Со стороны казалось, что она совсем не изменилась. Она была спокойной и даже весёлой. Правда, не спорила с ним, не вставляла в свою речь русские шуточки, которые он не понимал. Она не задавала лишних вопросов и больше ни разу не вспомнила о том разговоре с Арджем в спортивном клубе, что походило на безразличие, но... Барун боялся об этом даже думать. И ещё одна вещь царапала его душу. Как только он заговаривал о приёме в честь их женитьбы, предлагая вновь провести свадьбу по любому обряду, который она захочет, Алина замирала и совершенно без эмоций просила: «Пожалуйста, не сейчас» Она отказывалась устраивать даже небольшую вечеринку в честь их возвращения. Он замечал, что и с родными, которых она обожала и болтала по видеосвязи почти каждый день, даже с ними она теперь общается редко и неохотно.
      Через пару недель Санджай отозвал Баруна, чтобы посоветоваться. Дело в том, что после свадьбы героев необходимо было снимать первую брачную ночь. В индийских сериалах это происходит с интервалом в двадцать-тридцать серий и время уже поджимало.
     У Санджа было много вопросов и сомнений. Арджун, конечно, профи, но его чувства к Алине ни у кого не вызывали сомнений. Она - только что оправившаяся от пережитого стресса, не имеющая актёрского опыта. И сам Барун обожающий жену.
- Конечно, эротизм сцены будет создан большей частью музыкой и обстановкой, между актёрами будет красивая, главное, плотная ткань, но всё же часть обнажённого тела и нежные прикосновения - это то, чего ждёт зритель. И мы обязаны дать ему это.
Сандж посмотрел в потемневшие глаза Баруна. В них было что угодно, но только не желание поддержать его в съёмках этой сцены. Режиссёр не понимал, что делать.
     Светлана подошла сзади и тихонько дёрнула Санджая за волосы, она знала почему он держится за голову и бормочет себе под нос что-то нечленораздельное. «Не боись, всё будет хорошо» - шепнула она ему и пошла к Алине.
     Девушка сидела недалеко от съёмочной площадки и учила диалог для следующей сцены.
- Ну что, Алинка, ты попала между двух мужиков, но фильм надо снимать. Как ты?
Тон был как всегда безапелляционный и оптимистичный. Алина оторвалась от текста сценария и удивлённо посмотрела подруге в лицо: «Ты чего?»
- Как чего? Сандж уже за голову схватился. Сцена первой брачной ночи горит.
- Почему горит? Арджун заболел?
Светлана недоверчиво смотрела на спокойно лицо подруги.
- Ты что, готова сниматься? И в обморок не грохнешься?
- Конечно, всё нормально.
«Ну ты – молоток. – восхитилась Светлана – А как же Барун? Он не задушит вас обоих? Да и Ардж… Мне поговорить с ними?»
- Не надо, я сама. Скажи, пусть ставят декорации.
Любимая помощница режиссёра с восхищением смотрела вслед Алине, отправившейся искать партнёров.
     Сначала надо поговорить с Баруном, он уравновешенный, спокойный, европейски выдержанный и хорошо воспитанный человек. Муж, как всегда, находился в поле её зрения. Сидел вытянув ноги, исподволь наблюдая за ней и с раздражением думая о разговоре с Санджаем. Алина села рядом. Повернула его лицо к себе, и не убирая ладони с его щеки спросила: «Любишь меня?»
- Да, очень.
- Доверяешь мне?
- Да, почему спрашиваешь?
- Знаешь какая будет сцена?
Она смотрела в глаза, не давая его взгляду ускользнуть. Вместо ответа он показал ей листочки со сценарием. «Ты уйдёшь?» - спросила она. Он отрицательно мотнул головой.
- Тебе будет сложно, но ты должен знать, что я никогда не сумела бы сыграть в этой сцене, если бы не было в моей жизни тебя. Всё, что я буду делать и говорить, будет обращено к тебе. В моих глазах будет светится любовь, которую ты разбудил во мне, которая принадлежит только тебе. Веришь?
Он, зачарованный её голосом и синим взглядом, молча кивнул. Алина быстро поцеловала его в щёку и оглянулась в поисках Арджуна. Барун поймал её взгляд и машинально схватил за руку. Она склонилась к нему и прошептала: «Я люблю тебя, Барун» Он медленно разжал пальцы. У Алины было очень неспокойно на сердце, но ему казалось, что она слишком легко относится к этой съёмке.
                …           …            …
      Арджун очень медленно повернулся к ней. Взгляд светло-карих глаз был наигранно весёлым.
- Алиночка, ты сама подошла ко мне.
- Надо наметить «рисунок» нашей сцены. Где мы будем стоять, как ты возьмёшь меня на руки. И… в постели, я буду лежать, а ты наклоняться ко мне, чтобы закончить сцену… поцелуем, которого в индийской версии не покажут, а наши зрители без него не переживут.
Он протянул к ней руки, пытаясь всё проделать, но она твёрдо сказал: «Нет, сначала всё проговорим. И сыграть попытаемся в один дубль» Он кивнул, натянуто улыбнувшись, и бросил взгляд на сидящего неподалёку Баруна.
     Сандж показывал, где поставить камеры, чтобы наснимать как можно больше с разных ракурсов за один дубль и думал, что не ошибся в этой девушке. Если бы не она, два влюблённых профессионала вполне могли сорвать ему съёмку. Только бы не «сдулась» раньше времени.
     Но «сдулась» не она. Герой, подойдя к героине снимает с плеч накидку и, полу-обняв говорит ласковые слова, одновременно пытаясь развязать шнурочки на её спине. Его руки скользят по атласной коже…
- Стоп.
Санджай недовольно фыркнул.
- Ардж, что с руками?
Арджун, наливаясь краской смотрел на свои дрожащие от напряжения пальцы…
     Пока «герой» пытался унять дрожь, Алина с удивлением поняла, что совершенно не чувствует никакого волнения и трепета от ласковых слов и прикосновений. Ну, да, это всего лишь роль, но ведь все знают, что Арджун любит её. Она по своей неопытности, думала, что тело всегда отзывается вибрацией и трепетом на слова и прикосновения. Нет? Нет. Оказывается, нужно что-то ещё. Она боялась, готовясь к этой сцене, именно этого чувства, когда кружится голова и разум теряет контроль над телом.
     Алина улыбнулась Санджу, виновато сказавшему, что нужен ещё дубль, ответила, что хоть два. Он округлил глаза и показал своей Лане большой палец «Во!»
     Следующий дубль Арджун испортил уже дойдя до постели. Он тупо забыл слова. После третьего, когда гримёры пудрили Алине лицо, к нему подошёл взбешённый Барун. Никто не слышал о чём они говорили, но следующий дубль, он тоже запорол. Алине это порядком надоело, надо было как-то ему помочь.
     Она ласково провела кончиками пальцев по его накачанному бицепсу и сказала: «Не бойся меня. Прикоснись. Вспомни, как я натирала тебя водкой, чтобы ты не заболел. Как ты грел руки под моей курткой. В конце сцены ты можешь меня поцеловать, я не против»
     Она действительно помогла ему. Руки героя не дрожали, слова любви не замирали на пересохших губах… В конце сцены он накрыл её губы своими…
- Стоп. Снято.
Следующее, что увидела Алина после этих слов, были бешенные глаза Баруна. Лежащий на полу Ардж держался за скулу. Алина вертела головой в поисках накидки на свои голые плечи, но любящий муж сгрёб её в охапку вместе с покрывалом, которое разделяло их с Арджем тела и унёс в свою гримёрку.
- Что это было? Что было? Что это?
Он как тигр метался по маленькой комнате, а она крутила головой, следя за его передвижениями. Взглянув на неё, он вновь начинал сыпать вопросами и метаться по комнате. «Я хочу пить и домой» - сказала в конце концов Алина. «Голая?» - вытаращил он глаза. «Ага» - она скинула покрывало и осталась в купальнике без лямочек и коротких голубых джинсах.
- Дай мне рубашку.
 Она почти разозлилась, а он почти обрадовался. Её покорность пугала его больше. И всё же было так скверно, что он никак не мог взять себя в руки. Только что на его глазах… «Эй, о чём думаешь? – Алина пощекотала его за ухом – ревнуешь? А как же доверие?» Он мрачно посмотрел на неё: «Поехали» Барун газовал, как сумасшедший. До дома доехали в рекордный срок.
     Пока она выбирала во что переодеться, любимый сбежал в душ. Ей тоже надо освежиться. В гостевой она вспомнила, что все полотенца в их ванной. Дверь не закрыта на защёлку. Душевой кабинки, как таковой, не было, просто треть большой комнаты отделена зеркальными раздвижными створками. В звук льющейся воды врывалось рычание раненого тигра. Он что, всерьёз?
     Она тихонько раздвинула створки. С сильным напором струи хлестали по его телу. Он стоял уперевшись лбом в стену, бил по ней кулаком и издавал тот самый звук похожий на рык тигра. Она не могла оставить его…
     От бешенной ревности, от непрерывных картин перед глазами: Арджун развязывает тесёмки платья на её спине, шепчет ей слова любви, он несёт его любимую в постель, склоняется к губам… сердце взорвётся, мозг не выдержит напряжения и…
     Самые нежные руки на свете скользнули по его груди и животу, к спине прижалось гибкое тело с атласной кожей, сливаясь со струями воды звучали ласковые слова… Он медленно повернулся к ней. Она, запрокинув лицо пыталась посмотреть ему в глаза, щурясь и уворачиваясь от потока воды. Её губы были рядом. Тело вибрировало, как струна…
     Они оба уснули сразу, как только выбрались из ванной.
                …            …         …
     «Я не знала, что моё тело откликается только на твои слова, твои ласки. Если бы не было вчерашней съёмки, её нужно было придумать, чтобы я поняла это» - говорила Алина утром ещё лёжа в постели и улыбаясь ему. Вся злость его исчезла ещё вчера, растаяла под её руками в душе. Он сощурил глаза: «Тебе для этого понадобилось пять дублей?»
- Нет, со второго поняла, поэтому и спровоцировала его перед пятым и даже поцеловать разрешила.
Он резко сел, его глаза «задымились».
- Ты сама? Зачем ты сделала это?
- Просто хотелось быстрее закончить съёмку. Он перестал нервничать и всё получилось.
- Ты… Ты…
- Барун, ты не услышал главное. Меня не волнуют его слова, его прикосновения. Только твои. Как думаешь, почему?
- Почему?.. Потому что ты меня… любишь?
- Думаю, да. Поэтому перестань нервничать и ревновать. И, я считаю, ты должен извиниться перед ним.
- Что?!
Алина вздохнула, детский сад.
- Сколько раз ты играл в подобных сценах?
- Умная, да?
Он прижал её к подушке и между поцелуями, приговаривал: «Больше… никогда… не будешь… сниматься… в таких сценах…» Она, пытаясь увернуться, шептала: «А ты… извинишься… перед… Арджуном…»
     Ещё немного побарахтавшись в постели, они вспомнили, что пора на студию, где Барун, с непроницаемым лицом, подчёркнуто корректно, всё же извинился перед Арджем, который только кивнул и, протягивая руку для примирительного рукопожатия, не удержался, тихо сказал: «Это того стоило». Барун излишне сильно сжал его руку, но поймав взгляд синих глаз, тут же отпустил.
                …             …             …
     Съёмки шли своим чередом, не мешая их счастливой личной жизни. Сплетни и правда о их свадьбе и медовом месяце подстёгивали интерес к ним и их сериалу. Им вручали разные премии, приглашали на официальные мероприятия, они давали интервью, участвовали в телепроектах. Почти всегда Барун и Алина были вместе и не уставали друг от друга.
     Теперь, даже в редкие минуты отдыха, рисуя или читая, Алина садилась спиной к спине мужа, ей всегда хотелось чувствовать его, ощущать рядом. Она, любившая уединение, совсем не стремилась отгородиться и спрятаться от него. Казалось, что их связывает какая-то невидимая нить, по которой туда и обратно течёт жизненная энергия. Жизнь казалась почти безмятежной. Горячие глаза Арджуна совершенно не волновали Алину, а Барун был с ним тошнотворно вежлив и корректен, тщательно выбирая выражения, если не было возможности избежать общения.
      Поворот сюжета в фильме внёс некоторое разнообразие в их жизнь и на какое-то время избавил от ежедневных встреч с Арджем на площадке, потому что по сценарию «героиня» Алины в результате аварии теряет память (куда ж без этого!) и забредает в джунгли. В полузаброшенном поселении ей даёт приют деревенский парень, которого играет тот самый Гурам, на вечеринке у Арджа пивший с Алиной «кровавую Мэри». Они встречались и на других тусовках. У Гурама и его красавицы-жены было неплохое чувство юмора, и они довольно весело проводили время. Так что съёмки в старой деревне, вдали от благ цивилизации обещали быть приятными.
      И тем не менее, внешне ухмыльнувшись, Барун напрягся. Он не забыл сцену на веранде. Алина, почувствовав это, с улыбкой покачала головой: «Кому не доверяешь?» «Тебе показалось» - буркнул он, злясь на себя.
 – Тогда спокойно поезжай в Дели и займись тем, что тебе предлагают, всё равно ты не занят ни в одной сцене.
Баруна давно, настойчиво приглашали в жюри конкурса детских творческих коллективов на столичном телевидение, просили провести мастер-классы, он отказывался, боясь оставить Алину одну.
- Но, как ты?
Он смотрел на жену, которая как лиана обвивала его уже три месяца. Они не расставались даже на день.
- Я смогу прожить без тебя три дня.
- Съёмки конкурса три тура – это минимум неделя или десять дней.
Он смотрел тревожно, она отводила глаза. В этом богом забытом месте, где снимались «деревенские» серии, связи почти не было и страх не увидеть родное лицо даже на экране планшета, не услышать его голос, сжимал сердце и пробуждал неуверенность. Но она не может всю жизнь цепляться за Баруна, когда-то необходимо перебороть себя. «Сразу на десять дней?» - пытаясь не выдать тревогу. Спросила она. Он молча кивнул, через минуту подвёл итог: «Я никуда не еду. Я с тобой» Алина решительно мотнула головой.
– Нет, давай попробуем. Ты уедешь домой и оставишь меня здесь, а через два дня примем решение. Ты уедешь в Дели… или не уедешь.
Он улыбаясь обнял её. Смешная девочка. Хочет быть смелой, прогнать страхи.
 – Мне совсем не хочется уезжать от тебя.
Вдыхая запах её волос и нежно поглаживая по ним, он почти физически ощущал, как врастает в неё, как переплетаются их мысли, чувства… Он быстро закрыл дверь вагончика-треллера, в котором жила Алина.
     Они никогда не позволяли себе этого, сдерживая свои желания до возвращения домой, но словно предчувствуя разлуку, их тела, как шарики ртути вбирали в себя друг друга, превратившись в одну сплошную пульсирующую нежность утоляющую страстную жажду обладания…
     Если верить астрофизикам, сталкиваясь две звезды превращаются в одну сверкающую сверхновую, прежде чем взорваться и превратиться в «чёрную дыру», либо сливаются, становясь единым целым. Барун считал, что это их с Алиной история.
     Он всё же уехал, доверив заботу о любимой Светлане и Санджу.
                …           …            …
     Алина уже пятый дубль падала и падала на руки «деревенского парня». Для неё в этом не было никакого эротизма, одни неудобства. Сандж злился что-то объясняя Гураму, а Алина пыталась отогнать тревогу. Уже второй день они в разлуке, и она не может связаться с Баруном. В этих джунглях совсем нет связи. Буквально в ста километрах от огромного мегаполиса люди живут без интернета и телевидения. Единственное место, где можно поймать сеть было в тридцати километрах отсюда на большом холме, но ездить туда каждый день просто не было времени: темнело рано, дороги плохие, вернее их вообще нет, лишь грунтовка. Хорошо хоть в её треллере был биотуалет и хиленький душ, воду в который носили местные жители за небольшую плату.
     Упав шестой раз на руки партнёру, Алина боковым зрением увидела родное лицо. Её глаза просияли и Гурам автоматически ответил ей чувственным взглядом. Санджай был доволен, а Алина попала в самые нежные и сильные объятия своего мужа. Он примчался из Мумбаи, как они и договаривались, через два дня.
- Я никуда не еду, я измучился за эти дни без твоего голоса, глаз, рук…
Она не стала говорить о своей тоске, чтобы не расстраивать, иначе он точно останется, а она так и не научится жить на расстоянии от него.
     Они стояли в тени её фургончика и между поцелуями, Алина говорила: «Через несколько дней съёмки в джунглях закончатся… Мы вернёмся на киностудию, а связь между Мумбаи и Дели отличная…» На мгновение отстранившись он заглянул ей в глаза: «Ты что, не скучала? Почему… ты всё ещё хочешь… чтобы я ехал?» Алина поняла, что оторваться не удастся.
     В Индии женщина обязательно должна быть под покровительством отца, брата, мужа. Рядом всегда должен быть мужчина. Но русская девочка, понимая это, всё же остаётся европейкой и Алина, лёжа на плече спящего Баруна думала, что нужно становиться самой собой и не мешать его творческой жизни. Она прекрасно знала, что за последние месяцы он отказался от множества предложений телевидения, которые способствуют поддержанию популярности и работают на его имидж. Соглашался только на те программы и передачи, куда приглашали вместе с Алиной. Она уговаривала себя, что расставание не навсегда и её страх это нечто иррациональное, просто фобия…
                …        …       …
     Барун гнал машину в сторону Мумбаи и грустно думал, что его жена выздоравливает и вновь становится самостоятельной и свободной, как раньше. Но ведь этого он и хотел, когда увёз её в свой дом, а потом в Гоа… Она, конечно сможет прожить без него неделю, а вот он совсем не уверен, что выживет без этого синеглазого наркотика. Прав был доктор Маниш, не Барун стал для неё центром мира, смыслом жизни, а она для него…
     Но в Дели он встретится с бабушкой Розией и родителями, прилетевшими на днях из Лондона. Все давно ждут его приезда с женой.  После обманной свадьбы он летал на пару дней к родным, пытался объяснить, что это за свадьба, а вот после приезда с Гоа не получалось. Сейчас удобный случай поговорить с ними. Хотя бабушка, кажется всё знала заранее, судя по её тону и прищуру мудрых глаз. Очень жаль, что её любимица Алина не с ним, но он верит, что скоро всё будет…
                …            …              …
     А съёмки продолжались до полной темноты и забирали все силы и у актёров, и у всех остальных участников их группы. Санджай, такой мягкий и тактичный в быту, был довольно строгим и требовательным руководителем. Только перед Светиком, своей Ланой, он был совершенным ягнёнком, любящим, мягким и пушистым. Алина очень остро чувствовала отсутствие Баруна именно тогда, когда видела эту влюблённую парочку вместе.
     По вечерам её развлекал Гурам. Они пили чай под низкорослым раскидистым деревом с совершенно плоской кроной, словно подстриженной в модной парикмахерской. Под деревом стоял длинный деревянный стол из странной, почти черной древесины и две такие же лавки вдоль его сторон. Местные жители приносили чай со специями и пресные лепёшки. Всё казалось вкусным после насыщенного съёмочного дня.
     Несмотря на амплуа деревенского парня, Гурам был неплохо образован, кроме хинди и английского знал несколько языков и наречий Индии. Любил путешествовать по своей стране. Он рассказывал о разнообразии индийской природы и её жителях. Говорил, как отличаются заснеженные предгорья Гималаев и пыльные равнины центральной Индии. Описывал зелёные долины вдоль Ганга, горы и ковры цветов в штате Джамму и Кашмир. Он оказался прекрасным рассказчиком и послушать его любила не только Алина.
     Сегодня он рассказывал о божественных, таинственных местах в джунглях, о затерянных храмах и волшебных древних истуканах, исполняющих желания. Алина улыбалась, думая, что у всех народов есть похожие легенды. – Почему Вы улыбаетесь?
Гурам никак не мог перейти с ней на «ты».
– Вы не верите в исполнение желаний?
За неё ответил, подошедший Санджай.
– В России есть нечто исполняющее желания прямо в столице страны, даже в джунгли, вернее, в лес ехать не надо. Это огромные часы на Спасской башне кремля. Когда они бьют двенадцать раз и наступает новый год - все желания исполняются.
Он нежно посмотрел на пришедшую с ним Лану, а она слегка хохотнула и добавила: «Только желания надо правильно загадывать» «О чём ты говоришь, Светик?»
- Вот Санджай загадал, чтобы я вышла за него замуж, и мы поженились. А ты что загадала?
– Чтобы, наконец-то влюбиться…
Алина смутилась и что-то внутри болезненно кольнуло. А Светлана подхватила, не замечая в темноте, как изменилось её лицо.
– Ну вот, а твой Барун, помнишь, что сказал? Хочу, чтобы девушка стала моей. Мы ещё подумали, что он так сильно в роль вошёл.
«Браво, браво» – раздался чудесный баритон и за ним последовали хлопки ладонями. «Арджун?» - спросил Сандж, и все повернули головы, пытаясь рассмотреть его в темноте. – Да, это я. Не ждали?
Он был слегка пьян. Ему протянули чашку с чаем, но он отвёл руку. «Вы тут про исполнение желаний, я слышал – он попытался рассмеяться – почему-то у всех сбылось, кроме меня… Нет, моё тоже сбылось… Ха-ха… моё сбылось у прекрасного Баруна, счастливчика и красавца… Ха-ха… Сбылось моё желание… у него»
     «Ардж, я не понял, как твоё желание может сбыться у другого?» - спросил Гурам. Он был единственный здесь, кто не знал историю этого «треугольника».
 - А ты спроси у девушки, сидящей рядом с тобой, как моё желание увидеть её в свадебном шатре она воплотила с другим?
«Что – раздался удивлённый возглас Светланы – ты загадал увидеть её в свадебном шатре?
– Да, и чтобы она в свадебном наряде обошла семь кругов вокруг священного огня…
«А разве ты не увидел ту серию нашего фильма, где твоя любимая сидит в свадебном шатре, где обходит семь кругов?» - очень тихо спросила Алина. Она в полной тишине отставила пустую чашку и, махнув всем рукой, медленно пошла к своему фургончику.
     Она обожает своего мужа, она счастлива с ним каждую минуту, но почему воспоминание о их свадьбе отдаётся такой болью, поднимая со дна души тихую тоску… Никита, Кит… его нет, его не будет в её жизни… Только рядом с Баруном утихала эта мука, пряталась очень глубоко…
     Как же он нужен ей сейчас, её любимый. Его спокойный голос, сильные руки, родной запах… Она прижалась лбом к нагретой за день стенке фургона, этого маленького домика на колёсах, в котором жила уже вторую неделю без любимого мужа, без его телефонных звонков. И её съёмки, и его проект слишком затянулись…
     Слёз не было, но начинала накрывать паника. Рядом не было Сени и аспирина. Нет Баруна и его губ, снимающих любую тревогу, любые страхи… Вдох-выдох… Вдох…
«Алина, Алина…» - возле уха раздался тихий голос и запах бренди, любимый алкоголя Арджа. Он обнял её за плечи. Не поворачивая головы, Алина так же тихо попросила: «Арджун, я не хочу с тобой драться, просто убери руки» «Ты боишься меня или себя, любимая» - прошептал он, сильнее сжав плечи, прижавшись грудью к её спине. Горячие губы прикоснулись к шее…
     Страх, паника, тоска – всё это моментально трансформировалось в злость. Тело, как струна натянулось и локоть правой руки резко ушёл назад, попав точно в солнечное сплетение несостоявшегося возлюбленного. Арджун согнувшись от боли, смотрел снизу в её лицо удивлённо и хватал ртом воздух. «Дыши, Ардж, дыши» - сказала она и обойдя его села на ступеньки своего дома на колёсах.
– Помощь нужна? Алина всё у Вас хорошо?
Это Гурам, его треллер в пяти метрах от Алининого.
 - Всё хорошо, помогите Арджуну, пригласите переночевать к себе.
– Ты жестокая… Как тебя звали… «Уральское динамо» …
Он говорил с трудом вдыхая воздух. Она сильно «пробила» его, потому что не ожидал, потому что был пьян…
     Алина плохо спала эту ночь, проваливаясь в сон тонула, барахтаясь среди волн, выныривала, вновь тонула…  А потом кто-то очень родной поднял её и начал медленно кружить прямо в воде… Она смотрела в светло-карие, янтарные, почти тигриные глаза и не могла узнать его… Он медленно склоняется над её лицом… «Барун! Барун!» - кричит она.
     «Глупая девочка, ты опять не закрыла дверь» - шепчет он ей на ухо, потом целует, «поцелуйчик» спускается в центр живота, и она испуганно открывает глаза… Барун свежий и сияющий, словно не летел и не ехал тысячу километров, смотрит в глаза и снова целует, целует глупую актрисульку, забывающую закрыть дверь…
     Льдинки, всё время без него, коловшие и холодившие сердце, с тихим хрустальным звоном рассыпаются вокруг них, превращаясь в музыку, в тёплые лучики, падающие на кожу и каждое прикосновение дарит блаженство и негу… Барун прогнал тревожный сон, развеял печаль вчерашнего вечера, вернул уверенность и покой.
      Он привёз кучу подарков, которыми засыпал её и требовал примерить, вытащив голенькую из постели, а пока она думала с чего начать, он приложил к груди прохладное ажурное украшение и слегка подтолкнул к зеркалу. Тонкие ниточки белого золота стекаясь с двух сторон, переплетались в центре маленькими ромбиками, похожими на сеточку, а в каждом пересечении сверкали бриллиантики.
     Барун стоял за спиной и разглядывал её отражение. Его Чёрные глаза, казалось отражали блеск камней, своей яркостью они могли даже поспорить с драгоценными камушками, а жар тела и рук, сомкнувшихся на талии, мог сравниться только с солнцем, светившим над этой страной. Желание, утолённое несколько минут назад, вновь накрывало волной…
     В дверь постучали. Пока Барун искал под ворохом подарков свою одежду, Алина, натянув первый попавшийся сарафан с болтающейся на плече биркой, открыла дверь. На пороге стоял Гурам в майке и трениках. По-видимому, после утренней пробежки. Вглядываясь в лицо девушки без признаков макияжа, с рассыпавшимися по плечам волнами светлых волос, он с тревогой спросил, как она чувствует себя после вчерашнего. Барун, натягивающий за перегородкой джинсы, замер. «Всё в порядке, Гурам. Как чувствует себя Ардж?» - слегка подсевшим голосом ответила она.
– Он ещё спит, но вчера много говорил о Вас…
Алина не дала ему договорить, прижав палец к своим губам. Поздно. За её спиной стоял Барун. Он так и не нашёл свою рубашку. Кивнул Гураму. 
- Значит, я не ошибся, на повороте к деревне стоит машина Арджуна с пробитым колесом. Я не знал, что у него есть сцены «в деревне».
Он слегка отодвинул Алину от двери. Пристально глядя на Гурама спросил: «Так что вчера произошло?»  Тот, метнув вопросительный взгляд на девушку, пожал плечами: «Да, так…» Алина взяла мужа за руку: «Я всё расскажу, Бар – и кивнула Гураму – встретимся на площадке, пока» Закрыв дверь, увидела в глазах мужа грозовые тучи.
– Так что вчера было? Он обидел тебя?
– Нет, просто напился и нёс всякий бред.
Она старалась говорить, как можно спокойней. Совсем не хочется, чтобы Барун с Арджем конфликтовали. И Гурам, что он рассмотрел вчера в темноте возле фургончика? Нужно предупредить, чтобы молчал.
     Алина обняла любимого и заговаривая милыми смешными словечками, старалась отвлечь от плохих мыслей. Её пальцы зарывались в волосы на затылке. Гладили и лишали его способности сосредоточится на чём-либо, кроме розовых влажных губ…
     Они лежали среди разноцветного шёлка и тончайшего батиста и кормили друг друга фруктами. Барун привёз целую корзину для обожавшей их жены.
     Увидев машину Баруна, Светлана не стала торопить Алину на съёмочную площадку зная, как она скучала по мужу, скрывая это ото всех.
     Барун, слизнув с губ сок винограда, которым его вымазала расшалившаяся девчонка, дотянулся до своей дорожной сумки и достал ещё один подарок. Он взял руку жены, лежащей на его животе, как на подушке и заглянув ей в лицо, сказал, что к колье нужна пара и он купил кольцо. Выпуклая полусфера в мелкую сеточку была усыпана камнями, как и колье. Алина растопырила и пошевелила пальчиками.
- Красиво. Надень на какой-нибудь.
- Я хочу это сделать публично и официально… Ты знаешь.
В голосе прозвучал лёгкий упрёк.
- Ну, Бар, не начинай, мне хватило одной свадьбы.
- Ты же знаешь, что она была не совсем настоящей.
- Так мы не муж и жена и живём во грехе? О-о-о…
Она уже слегка тролила, а он начинал сердился, чувствуя, что ей всё равно.
- Глупая, давай поженимся по-настоящему. Кольца, большой приём, гости. Пресса. Мои и твои родные. Я думал, все девочки этого хотят.
- Какие такие девочки от тебя этого хотят?
Тон стал, каким-то вялым, отстранённым, хотя, вроде, шутила. Барун когда-то и сам презирал условности и такие помпезные мероприятия, считая их глупой показухой, но с Алиной захотел всего-всего и чтоб весь мир видел.
- Я поняла, в Дели бабушка Розия на тебя повлияла…
- Да, бабушка желает этого, но не настаивает, ждёт, когда ты будешь готова.
Алина думала, что её родные тоже хотели бы этого, но она совершенно не понимает, как смотреть в глаза маме и папе, после того, что узнала о своём появлении на свет. Она перестала из-за этого общаться по видеосвязи с родными, отвечала только на телефонные звонки, разговаривала мало, ссылаясь на занятость. Звонки Кравцова просто сбрасывала, а его флэшку с объяснениями, не открыв, засунула в дальний угол. Всё-таки она трусиха, а смелой только притворялась всегда. Она не хочет, боится узнать о связи мамы и Ювелира… Только Сеня по-прежнему был родным и близким, и она болтала с ним, когда появлялся случай, но он бывал в Индии короткими наездами, доверив Ангелочка заботам Баруна. Узнав о свадьбе, он напрягся, но прилетев в Мумбаи после возвращения молодожёнов с Гоа, увидел, что его малышка выглядит вполне спокойной и даже счастливой, хотя вопросов у него осталось много. Поговорив с Баруном, он грустно благословил их, в душе надеясь, что Алина сможет перетащить своего мужа после съёмок в Россию.
     Барун всё же надел колечко. «Подожди ещё немного» - примирительно сказала Алина, подняв руку над головой и разглядывая кольцо на безымянном пальце левой руки. Она шевелила пальчиками и брызги света играли в солнечных лучах, проникающих сквозь неплотно сдвинутые жалюзи.
     К обеду они всё же появились на площадке, где Баруна сразу окружили коллеги. Только Ардж, сидя в тени под деревом не сдвинулся с места. Барун подошёл к нему сам, когда все занялись делами. Глядя, на отводящего глаза друга-соперника, просил: «Что вчера случилось, кроме того, что ты напился и нёс всякий бред?» Арджун сдавленным голосом ответил вопросом на вопрос: «Она тебе не рассказала?» «Не рассказала, что?» – в голосе звучала тревога. И после паузы, с угрозой: «Не молчи» Барун быстро затащил Арджа за толстый ствол дерева, закрывший их от посторонних глаз.
- Говори, Ардж!
- Если она не сказала…
 «Значит спасала тебя. И значит… - сильна рука легла на горло и хриплый яростный шёпот - …ты посмел прикоснуться к моей жене…»
     Когда Гурам и Сандж повисли на плечах Баруна, костяшки его пальцев были сбиты в кровь, Ардж лежал на земле, закрывая лицо руками, он не сопротивлялся…
     Подбежавшая Алина, держа ладонями голову мужа, пыталась заглянуть в ставшие непроницаемыми, глаза. «Да отпустите его!» - крикнула она, и он расслабленно прислонился спиной к стволу дерева. Она трясла его за плечи: «Что он тебе сказал?» «То, чего не сказала ты, спасая его от меня – очень медленно заговорил он, пытаясь сфокусироваться на её лице – ты спасала его…»
- Я сама справилась с ним, зачем ты…
- Сама? Сама? Я твой муж! Я обязан справляться со всем, что касается тебя…
Он наконец-то посмотрел ей в глаза.
- Муж, скажи, где мой интеллигентный, умный, ироничный, спокойный Барун?
Она говорила тихо, но в голосе слышалось отчаяние. Он молчал, сам не понимая, откуда в нём такая ярость и желание убить каждого, кто прикоснётся к ней. Никогда, никогда раньше он не изменял себе умному и ироничному…
     Она опустила руки и медленно отвернулась. Вокруг Арджа суетились люди. Он сидел на земле. По лицу текла кровь из разбитой брови, распухшая губа тоже кровоточила, но руки и ноги на вид были целы. Алина медленно пошла прочь. Менталитет, чёрт возьми, менталитет…
     Сама того не замечая, она ускоряла и ускоряла шаги, пока Светик не схватила её за плечо.
- Да постой ты, заблудимся, я плохо ориентируюсь в лесу. Мужики не рискнули за тобой бежать, видели твоё лицо. Ни Сандж, ни Гурам, даже Игорёк замешкался. Барун в ступоре сидит, не видит, что ты убегаешь. Всегда убегаешь, когда просто покричать надо. И лучше на любимого. Помогает.
- Светик, ну как так? Ведь он совсем другой, он не мог, не понимаю…
- Не надо ничего понимать. Ревность – страшное чувство, особенно здесь. Ты посмотри вокруг себя – сплошные альфа-самцы.
Она грустно улыбнулась.
- Но он умный, интеллигентный. Спокойный.
- Алиночка, какая же ты наивная… Все они… пока тебя своей не считают…
Светлана обняла подругу и развернула на сто восемьдесят градусов. «Тебя-то как угораздило вчера с Арджем? – спросила она и ухмыльнулась – вообще-то твой муженёк и правда интеллигентно его избил.  Не пинал, руки, ноги не ломал, так что синяки замажем и будем снимать вас с ним завтра. Ты помнишь сцену? Он видит «героиню» на деревенском базаре, а она его не узнаёт»
     Алина тяжело вздохнула, оглядевшись по сторонам, сказала: «У меня пространственный идиотизм. А ты понимаешь где мы?» Круглые глаза Светланы превращались в блюдца в которых плескался страх… Их нашли быстро, девушки даже всерьёз испугаться не успели. А вот Барун и Санджай чуть с ума не сошли, несмотря на спокойную уверенность местного проводника.
                …        …            …
     Алина весь вечер молча черкалась в своём блокноте. Уставший от этой отстранённости Барун сел на пол возле её ног.
- Любимая, я очень испугался сегодня. Испугался, что не увижу тебя. Не молчи, скажи что-нибудь.
«Что?» - спросила она, глядя на карандаш.
- Что я дикарь, что плохо воспитан.
Алина не умела долго обижаться, наказывать молчанием, однако она не понимала, что должна сделать или сказать любимому мужу, который действительно повёл себя, как дикарь. Но, с другой стороны, как он должен был реагировать? Она не знала.
- Барун, уезжай домой.
Она не смотрела на него, она не хотела, чтобы он уехал, она даже боялась этого, но слово вырвалось…
     Медленно-медленно он поднялся на ноги… Алина продолжала смотреть на карандаш. Он ищет ключи от машины… Она не отводит глаз от карандаша. Он идет к двери… «Закрой за мной» - говорит он на пороге. Она молча кивает, пытаясь сдержать слёзы. Карандаш в руке твёрдый гранёный тёмно-синий.
     Сидя в машине, Барун понимал, что не может уехать. Он не ожидал от себя такой реакции на поступок Арджуна. Все сильные эмоции всегда были только для сцены, для игры и вот, второй раз повторяется история, когда от ревности он теряет разум и контроль над собой. Но Ардж, такой воспитанный, такой порядочный Ардж, который был так близко к Алине. У него было более чем достаточно моментов для сближения с ней и… ничего. А теперь, когда она чужая жена, когда «табу» ещё сильнее, он смеет прикасаться к ней.
     Барун скрипнул зубами, представив эту сценку. Кулаки сжались сами собой. Он глянул на свои руки и усмехнулся. Не только Алина считала его цивилизованным человеком, но и он сам… За стеклом чёрная ночь. Он откинул спинку сиденья, но всё равно было неудобно, мешали длинные ноги, а в голову лезли дурные мысли о своей любимой жене… Она бежит к машине, щёлкает дверца, её руки скользят по его груди, он пытается обнять, но в руках только воздух… Он вздрогнул и открыл глаза.
     В фургончике Алины не было света. Неужели она смогла заснуть после такой ссоры, пожалуй, первой серьёзной в их семейной жизни. Может он придумал её любовь, и она прекрасно сможет прожить без него, а узнав тайну, которую не утаишь всю жизнь, легко заменит его другим мужем. И свадьбу она не хочет, чтобы легче было уйти… Нет, бред, полный бред…
     Алина слонялась из угла в угол, не включая свет. Она сама выгнала любимого, и он сейчас гонит в темноте на огромной скорости в сторону Мумбаи. Она вышла на свежий воздух. Вдох-выдох. Подняла голову к небу. Боже мой! Это же метеоритный дождь. «Падают» звёзды, звездопад, можно загадать желание. Как жаль, что рядом нет Баруна. Какая глупость злиться на любимого мужа за то, что он защищает её. Ну да, не совсем адекватно… Но где ты, Барун?
     Она обошла свой домик на колёсах. За ним большая поляна и Алина подняв голову к небу, раскинув руки начала медленно-медленно кружиться. Она с детства обожала кружиться, её папа, её братья всегда кружили малышку, зная, как ей нравиться это.
     Алина кружилась и ей казалось, что летит среди этих мерцающих ярких шариков и звёздочек. «Барун, вернись» - шепчет она, кружась и провожая взглядом летящую вниз звезду. «Барун, люби меня» - уже громче говорит она, глядя на второю падающую звезду. «Барун, я хочу детей от тебя!» - уже кричит Алина и кружится, кружится…
     Хлопнула дверца машины. Но здесь не должно быть машин. Они все на другой стороне их маленького поселения, состоящего из десятка треллеров. Подсвечивая телефоном, кто-то идёт в её сторону. Алина напряглась, ей не хотелось выглядеть напуганной идиоткой, убегая от прохожего, тем более, что отпор она дать сможет, а в крайнем случае… закричит… или убежит. Человек шёл медленно, но явно к ней. Она развернулась и побежала.
     Это она подумала, что побежала. Её качнуло в одну сторону, в другую и она начала падать. Крепкие руки подхватили, подняли над землёй, прижали к широкой груди.
- Барун, любимый, ты здесь, ты не уехал… Я такая дура…
Её руки обвивались вокруг его шеи, дыхание и губы возле уха вызывали порхание бабочек в животе, а голос и слова лились и опьяняли, как фонтанчик шампанского…
                …           …           …
     «Обещай не ходить на съёмки сегодня» - потребовала Алина утром. «Обещаю не трогать Арджуна» - серьёзно ответил он.
                …            …          …
     Работали почти без перерывов и раскачки. Приближался сезон дождей и нужно было успеть снять все сцены на природе. Дождь хлынул внезапно и лил, как в мультике про Маугли, сплошным потоком, делая бесполезными дождевики и зонты.
                …            …          …
     Съёмочная группа возвращалась в Мумбаи к павильонным съёмкам, дружеским посиделкам в кафешках и благам цивилизации, а Алина ещё и к учёбе, которую сильно запустила.
     После сезона дождей она почувствовала себя выжатой, как лимон и Санджай дал им с Баруном неделю отдыха. И снова Гоа, пляж, маленькое бунгало на двоих. Только теперь они с удовольствием посещали вечеринки, которые устраивались прямо на пляже или в роскошных отелях. Было очень весело и празднично. Они встречали знакомых из мира кино и «отрывались» по полной программе.
                …                …                …
    Белый шифоновый сарафан пышными лепестками вился вокруг загорелых ног, в ушах покачивались сапфировые серьги из целого каскада мелких круглых шариков, как грозди винограда свисающих вдоль шеи. Она влюбилась в эти серёжки сразу, как только увидела в маленькой ювелирной лавочке, но Барун сначала не хотел их покупать, ревнуя к тем старинным аквамариновым.
     Алина отплясывала на пляже босиком под зажигательные индийские мелодии. Песок под ногами ещё хранил дневное тепло, но уже не обжигал. Лёгкий ветерок развевал волосы и бахрому из белого шёлка на груди. Вокруг улыбающиеся лица и отблески большого костра, горящего на берегу. Барун сидел у барной стойки с Рохитом, мужем Малики, а она танцевала рядом с Алиной. Эта милая и не менее знаменитая, чем они парочка отдыхали в Гоа и составляли им с Баром компанию.
     Зазвучала медленная музыка и Малика, сердито оттолкнув руку молодого англичанина, протянутую белокурой девушке, потащила удивлённую Алину к бару.
- Что с тобой, Малика? Я сама могла отказать или потанцевать.
- С ума сошла? Не знаешь, что это неприлично, танцевать с незнакомцем? Или Барун тебя совсем не ревнует?
Малика производила впечатление абсолютно раскованной и свободной девушки, тем более странно было слышать такие речи из её уст. Алина усмехнулась – менталитет. «Зря улыбаешься – заметила черноглазая красавица – может, конечно, Барун флегматик и не ревнив, но мой Рохит может и пощёчину отвесить за такое»
     Уму не постижимо, танцевать с голым животом и выписывать бёдрами восьмёрки, делая почти вульгарные движения грудью – это нормально, а обычный «медляк» с незнакомым парнем – это неприлично. Смешно. Или грустно.
     Сидя у барной стойки Алина, вежливо улыбаясь шуткам Рохита, потягивала через трубочку манговый сок со льдом. От разноцветных коктейлей, которые так нравились Малике она неизменно отказывалась. «О чём задумалась?» - раздался над ухом голос Баруна. Она качнула головой, не отвечая.
     Ощутив под ногами холодное металлическое кольцо высокого барного стула, Алина вспомнила об оставленных у костра босоножках. Шепнула мужу: «Я скоро» и спрыгнула на песок. Ей вдруг стала не интересна весёлая болтовня друзей ни о чём, их простенькие шутки. Захотелось сбежать куда-нибудь далеко-далеко. Она вдруг как-то сразу поняла, что вся эта яркая весёлая экзотика – чужая, а она хочет домой, где сейчас идут дожди вперемешку со снегом и не видно солнца, и дует ветер, выгибая купола зонтов.
     Подняв босоножки за кожаные ремешки, Алина взглянула в сторону бара. Её муж всё так же увлечённо болтает с приятелями и Малика, приобняв его за талию, что-то говорит, энергично встряхивая копной чёрных волос. Кольнуло нехорошее чувство, которому она не знала названия. Эти красивые и успешные люди у бара показались чужими и далёкими.
     Алина побрела вдоль берега по щиколотку в морской воде. У маленького костра пел очень молодой индиец, аккомпанируя себе на гитаре. Он пел на каком-то незнакомом наречии, и она улавливала только отдельные слова – «правда», «любимая», «прощай». Опустившись на песок, она слушала печальную песню и чудесный голос певца. Он заканчивал петь, люди, окружившие его, о чём-то просили музыканта, и он пел ещё и ещё… Время остановилось.
     Барун сел рядом с ней: «Напугала, любимая» Она словно очнулась ото сна: «Почему?»  «Это ты скажи почему – сердито ответил он – почему сбежала?»
- А где Рохит с Маликой? Вам было весело…
- Неужели ты ревнуешь? Впервые…
Он удивлённо вглядывался в странные глаза, отражающие в густой синеве пламя костра. Обняв её за плечи, прижал к себе и тихонько поцеловал в висок.
- Ты не должна убегать. Ты моя жена и имеешь полное право подойти, взять за руку и увести из любой компании. Запомни это.
Алина покачала головой: «Не хочу так. Не могу» Она хотела сказать, что соскучилась по дому, по родным, но только глубоко вздохнула и поднялась на ноги.
               
                Глава № 25. Сюрприз.               
             
     В Мумбаи пришлось в ударном темпе снимать новые серии, на ностальгию не оставалось времени. Всё шло своим чередом.
     «Любимая, мне кажется, что у тебя последние дни очень загадочный вид» - сказал Барун за завтраком. Алина улыбнулась: «Сюрприз» «Звучит многообещающе – улыбнулся он в ответ – и когда?» «Потерпи ещё два-три дня» - всё с той же загадочной улыбкой она посмотрела ему в глаза окончательно заинтриговав.
                …             …               …
     Барун спешил домой, предвкушая романтический вечер. Обычно Алина говорила, что все эти штуки – свечи, цветы, шарики – полная ерунда. Им не нужно «подогревать» чувства и была права. Но сегодня она, уходя раньше него со студии, шепнула, чтобы он не задерживался, намекая на особый случай.
       Любимая вышла ему навстречу в алом сари, ажурных золотых серьгах-колокольчиках, в старинном колье усыпанном драгоценными камнями, подаренном бабушкой Розией и не разу не надетом. Она подняла руки и на её запястьях зазвенели браслеты, которые она почти никогда не носила. А над всем этим индийским великолепием сияли её глаза.
     Она увернулась от его рук.
- Иди умывайся и спускайся к столу.
Он повернул голову и увидел по-европейски накрытый стол, с бокалами, вином, салфетками и старинными серебряными приборами, купленными по её желанию ещё вначале их совместной жизни. В центре стола стояли красные розы, которые любил он. «Я забыл какую-то дату?» - испуганно спросил Барун. «Ну что ты, это я всё время забываю даты – засмеялась синеглазая девушка и интригующе добавила – но сегодняшнюю мы оба не забудем. Обещаю»
     Когда он спустился вниз, свеженький, в белой рубашке, Алина показала глазами на бутылку вина. «Выпьем за нашу семью» - сказала она и пригубила бордовый терпкий напиток. Он с удовольствием смотрел на неё, даже не пытаясь угадать, что задумала эта затейница, играя в индийскую жену.
 – Твой сюрприз удался. Тебе очень идёт сари и весь индийский стиль. Когда научилась наматывать эту ткань на себя?
Он улыбался и улыбался, глядя на неё.
 – Глупый, не наматывать, а драпировать. Меня научила твоя бабушка ещё в первый мой приезд в Дели. И на съёмках в деревне я ходила в сари. Думаешь каждый раз костюмеров ждала?  …Но сюрприз не в этом…
Она не договорила, потому что Барун взял её руку, лежащую на столе и надел на палец кольцо, камни которого, отражая свет свечей, превращались в яркие брызги. «Какое по счёту, Бар? - спросила Алина, разглядывая колечко на безымянном пальце левой руки – и опять обручальное» 
- Я готов каждый день надевать тебе кольцо на пальчик. Во-первых, мне очень нравится это делать, а во-вторы, как ещё я могу намекнуть на пышную свадьбу и выразить свою любовь?
- Я чувствую её, твою любовь. И я приготовила тебе подарок.
- Иди сюда, подарок мой Новогодний.
Он притянул её за талию поближе к себе, зарылся лицом в волосы у плеча. Она пахла мандаринами и снежной свежестью своей родины. «Нет, нет, я должна сказать тебе всё в торжественной обстановке, а так мы сейчас опять окажемся голенькие в постели. «Ага, если я смогу размотать твоё сари - усмехнулся Барун и долил вина в бокалы – я весь внимание» Его глаза улыбались, вбирая её в себя такую яркую, такую желанную. 
– Ты хотел настоящую свадьбу и большой приём с родственниками и кучей гостей.
Она жестом остановила его, пытающегося что-то сказать.
– Так вот – я согласна. Согласна на всё, чего ты захочешь. Мы пригласим моих родных сюда в Индию и будем праздновать целую неделю. А потом поедем в Россию и поженимся там, по законам моей страны.
Она вновь остановила, вскочившего на ноги и радостно сияющего мужа.
– Так, на чём я остановилась? По закону я ещё свободная женщина.
Она хихикнула, а он нахмурился. Она продолжила, сдерживая улыбку.
– Я шучу, но формально это так. Скоро закончатся съёмки, как раз к Новому году. Это так символично, правда?
Барун кивнул и вновь попытался её обнять, но она опять ускользнула из его рук и объявила: «А сейчас самое главное!» Он замер.
– У нас… будет… ребёнок!
Её глаза сияли, как звёзды, улыбка не сходила с розовых губ, руки нежно обвили шею мужа. Тихим, ласковым голосом она повторила, щекоча ресницами его шею: «Любимый, я беременна. У нас будет ребёнок, наш малыш…» Она подняла голову и заглянула ему в лицо.
– Правда, я сделала несколько тестов, но для верности вчера съездила к доктору, и он всё подтвердил.
Она смотрела, как улыбка сползает с его лица, как оно каменеет, как грозовые тучи заполняют его глаза. «Ты не рад?» - растерянно спросила Алина. Ей даже в голову не могло прийти, что он так расстроится. «Я тоже думала не спешить с детьми – неуверенно заговорила она – но, если так получилось… Знаешь, я уже посчитала, что успеваю закончить учёбу. А когда малыш подрастёт займусь профессией… Я обязательно стану хорошим сценаристом, честное слово…» Говорила она уже на автомате, пытаясь понять его реакцию.
– Честное слово… Самая честная девушка… моя жена.
Он говорил, словно через силу, со злой иронией. Она растерялась.
– Нет, я вру иногда, но если ложь во спасение…
- И кого ты хочешь спасти на этот раз? Кто он? Ардж, Гурам, а может тот англичанин, который клеил тебя на пляже Гоа. Малика рассказала, что ты была не против, но она увела тебя. Я не поверил ей, ведь моя жена самая честная в мире… Но потом ты исчезла, что могло помешать тебе?
Алина мотала головой с ужасом глядя в его каменное лицо, в ставшие непроницаемыми чёрные, как безлунная ночь глаза. Её мозг отказывался верить, что это говорит он, что говорит всерьёз… Что он вообще произносит все эти слова. Она протянула к нему руки, чтобы обнять, чтобы заставить замолчать, но он резко отвёл их и медленно, с трудом выговаривая каждое слово, произнёс: «У меня. Никогда. Не может. Быть. Детей. Ты не знала? В юности я слишком увлёкся накачиванием мышц, бесконтрольно пил препараты и не верил, что получу такой «бонус». Ты не знала этого… Я всё не решался рассказать тебе. Боялся потерять. Но и ты говорила, что не стоит спешить с детьми. Мне хотелось продлить счастье… Узнав о моей неполноценности ты бы ушла, как ушла первая жена… Но она была честна со мной, так и сказала, что в этом причина развода»
     «Глупый, - обида сменилась пронзительной жалостью – глупый мой муж – она с грустной улыбкой протянула к нему руки – я давно знаю твой диагноз. Случайно наткнулась на твои медицинские документы. Поэтому и не настаивала на защите во время близости. Разве ты не заметил? Тебя не удивляло это?»
- Знала? Знала и изменила?
Он сбросил её руки со своих плеч.
 - Ты придумала таким способом решить проблему бездетности или просто развлекалась?
«Замолчи!» - крикнула она, от нестерпимого ужаса закрыв глаза. Он резко махнул рукой, зазвенели хрустальные осколки, звякнуло тяжёлое серебро. На белой кружевной скатерти растекалось бордовое пятно…
                …            …            …         
     С трудом, как старуха, поднявшись в спальню, Алина медленно разматывала алое шёлковое сари с вышитой золотом каймой, и оно падало вокруг её ног, как огромная лужа крови, в которую полетели браслеты, серьги, старинное колье и сверкающее даже в полумраке, подаренное сегодня кольцо.
     Смыв под душем всю краску с лица, она так и не смогла смыть горечь и боль, которые заполнили всё её тело. Только мозг упрямо подсовывал оправдания для любимого мужа.
     Она села на постель и прислонилась головой к спинке кровати, упав на несколько минут в забытьё. Очнувшись резко выпрямилась. Баруна не было рядом. Алина обежала весь дом, спустилась в гараж. Все машины на месте, значит взял мотоцикл. А ведь он почти совсем перестал гонять на нём эти месяцы их совместной жизни…
     Их жизнь. Работа… любовь… вечеринки… интервью… приёмы… И любовь, любовь… Нарезая круги по дому, она никак не могла остановиться. Когда Барун вошёл, побежала к нему навстречу. Он, не глядя на неё, прошёл мимо, обдав запахом бензина и коньяка. Слава богу! Живой. Алина опустилась на диван и закрыла глаза.
     Напряжение ночи сменилось забытьём, из которого она пыталась вырваться, барахтаясь в толще сине-черных вздымающихся волн, но они накрывали с головой унося всё дальше и дальше от берега в бушующий океан…
     Зато он провалился в чёрный мрак без снов и видений, и проспал до утра мёртвым сном. Даже проснувшись, он чувствовал себя мёртвым. Не было желаний, не было мыслей в голове, только жажда и тупая боль во всём теле.
     Алина сидела внизу за столом, не прикасаясь к еде. Она не дала Баруну пройти мимо. Положила в тарелку еду, налила сок. Он, выпил прямо из кувшина воду, чего никогда не позволял себе раньше и спросил, глядя поверх её головы: «Чего ты хочешь?» «Любимый, поговори со мной – стараясь быть спокойной начала она – ты вчера обидел меня…» Он не дал договорить.
– Я обидел… Ха-ха-ха… Ты хочешь, чтобы я извинился и принял твоего ребёнка, и катал его на спине, сшибая рогами мебель…
Он снова засмеялся своим страшным смехом.
– Пожалуйста, не надо, не разговаривай так. Скажи, что нам делать? Как дальше мы будем жить, если ты не веришь мне, считаешь падшей женщиной?
Голос звенел, слёзы превратились в льдинки и застряли где-то по пути к глазам.
– Как жить? Мы? В твоём «мы» нет меня. Там только ты, твой ребёнок и его отец…Ты же всё равно уйдёшь от меня, это должно было произойти… Вот и отправляйся к отцу своего ребёнка.
«Но – Алина проглотила стоящий в горле ком – у моего ребёнка нет другого отца, кроме тебя…» 
- Не начинай снова… Я не поверю даже тесту ДНК, их можно купить в любой клинике.
В его глазах царил мрак и даже синева её глаз не могла пробиться туда. «Я люблю тебя, Бар. Я хочу быть с тобой всегда» - тихо произнесла она, почти теряя надежду достучаться до него. «Тогда выбирай: или этот ребёнок, или наша любовь» - жёстко сказал он.
     Алина не верила своим ушам. Он предлагает убить их ребёнка.
– Что, я ужасный, жестокий человек? Ты всё ещё хочешь остаться в этом доме?
Он ухмылялся, как злодей из индийского фильма. «Я люблю тебя, Бар. Почему ты не слышишь меня?» - умоляла она.
– Ты хочешь денег? Я дам. Хочешь мой дом? Забирай.
Что ещё? Благословить твой новый брак? Благословляю!
Уронив по дороге стул, он почти бегом устремился к дверям гаража.
     Мозг Алины неправильно устроен. Он отказывался верить в услышанное. Он не мог сказать это. Он не может думать так. Телефон, оставленный в спальне рассыпался звоном колокольчиков.
– Алина, где вы оба? Ваши с Баруном сцены снимаем первыми.
Недовольный голос Светланы звучал, как из иного мира.
     Барун так и не приехал. Снимали сцены с Арджем. Было сложно сосредоточиться на тексте, но она справилась. Арджун тихонько подсказывал и помогал. Спросил после съёмки: «Поссорились?» Алина кивнула, но испугавшись, что расплачется от сочувствия, быстро попрощалась.
      Барун сидел напротив двери, пил коньяк и тупо смотрел перед собой. Казалось, он не видит вошедшую Алину, его взгляд не фокусировался на ней. Остановившись рядом она мягко упрекнула: «Бар, ты не приехал на студию. Ты профессионал, знаешь, какой плотный график, как сложно будет…» «Хватит – оборвал он – читай нотации отцу своего ребёнка. Завтра утром я съеду, можешь пригласить его в этот дом. Мой нотариус готовит документы, ты будешь законной его владелицей. Ваши детишки будут бегать тут…»
     Алина быстро поднялась по лестнице. Дорожная кожаная сумка, вместительная и лёгкая. Документы, планшет, бельё, шёлковый шарф, подаренный когда-то Арджем и заброшенный в дальний угол…
     Она легко сбежала вниз. Села рядом с Баруном, тот медленно перевёл на неё свой взгляд. «На дорожку» - почти весело сказала она, пряча горечь от предстоящей разлуки.
- Мне в этом доме был нужен только ты. Прощай.
Она взяла его руку, вложила в неё связку ключей от этого прекрасного дома. Быстро подхватила сумку, перекинув длинный ремень через плечо и не оглядываясь стремительно пошла к выходу.
     Всё нужно делать быстро, когда уходишь оттуда, откуда не хочешь уходить. Нужно уходить, не оглядываясь от того, от кого не хочешь уходить. А иначе, иначе она упадёт перед ним на колени и будет умолять, и разрыдается… и снова услышит злые слова, снова позволит унизить себя предложением откупиться, назначить цену их любви… Любви?
     Лёгкая, стройная фигурка девушки в голубых джинсах, белой шёлковой блузке. С большой сумкой через плечо, на ремешке которой развевается васильковый шарф, удалялась от него быстро и решительно, не оглядываясь. Он понимал, что не может остановить её, он ей не нужен.
     Но он не слышит звука отъезжающей машины. Словно проснувшись от спячки Барун выскочил из дома, но её не было во дворе. Садовник, поймавший его безумный взгляд, махнул рукой в сторону шоссе. Там мелькнул васильковый кусочек шёлка, играющий с ветром.
     Он бежал за ней, как в том повторяющемся сне, но, когда оставалось всего пару метров, она села в ярко-красную пижонскую машину, дверца еле слышно хлопнула и спорт-кар сорвался с места.
     Ардж, конечно, Ардж, кто же ещё… Ха-ха-ха. Он добился своего, отнял у меня девушку. Нет, не девушку, жизнь… Ха-ха-ха… Барун сел прямо на дорогу, продолжая хохотать над собой, тупым самоуверенным идиотом… Он так и сидел там, в темноте, пока садовник, спешащий домой, не наткнулся на него.
                …         …           …
     Арджун привез Алину в квартиру Арсения, ключи от которой так и оставались у неё. Она заезжала к нему иногда поболтать, а когда его не было в Мумбаи, проверить всё ли в порядке. Сейчас Сеня готовил новое шоу в Москве. А в Индии бывал только по очень большой надобности.
     Арджун помог Алине донести сумку, хотя в этом не было необходимости. Но было бы невежливо не пустить его в дом, тем более, что на просьбу отвезти её, примчался по первому зову и тактично ни о чём не спрашивал. Он уже многократно покаялся за «деревенское» происшествие, и она давно простила его в отличии от Баруна, который не понимал её мягкости и держался с ним холодно.
     Алина вежливо предложила чаю, но зайдя на кухню, поняла, что у Сени на полках «шаром покати». Она пожала плечами и грустно улыбнулась «не судьба», завтра после съёмок она купит всё необходимое. «Ещё не очень поздно. Здесь есть неплохой маркет, едем, я отвезу» - настоял он.
     Тихонько переговариваясь и наполняя тележку, они шли вдоль полок, когда наткнулись на Санджая с Ланой. Это было лишь полбеды, рядом с ними стояла Бинди, актриса, играющая девушку, которая пытается соблазнить «режиссёра» - Баруна. Завтра все узнают, что Алина с Арджем поздно вечером гуляли по магазину, а может и не только по магазину, и улыбались друг другу.
     Арджун понял, что опять «подставил» любимую. Судьба у него такая, что ли, создавать ей проблемы. Он весело обратился к Санджу: «Как хорошо, что мы вас встретили, вы не видели Баруна? Алина его потеряла, вот со мной столкнулась» «А позвонить?» - спросила Светлана, но увидев растерянный взгляд подруги включилась в игру: «Что телефон дома забыла? Бывает» Бинди закрутила головой высматривая Баруна, а Сандж, глядя на Лану, поднял брови. Она дернула его за рукав «идём», и обращаясь к Алине, сказала: «Если увидим, скажем, что ты его ждёшь» Убедившись, что Бинди отошла, она задержалась, отправив мужа на кассу. Отвела Алину в сторону и быстро прошептала: «Ты обалдела, не в Москве находишься. Да и там при живом муже не очень-то погуляешь вечером с чужим мужиком» Заглянув ей в глаза, ахнула: «Что? Что случилось? Я и на съёмках заметила, что не всё ладно» Поняв, что Алина не в состоянии говорить, взяла инициативу на себя. Энергии ей было не занимать, и она решительно разрулила ситуацию. Отправила Арджуна провожать Бинди, заверив, что Алина «её ответственность». Быстро она привыкла к этому выражению, которое в Индии очень любят.
     Ардж нехотя подчинился и Санджай с Ланой довезли Алину до дома. Светик, пошептавшись с мужем, осталась ночевать у подруги. Плакали обе, жаловались на дурацкий восточный менталитет мужей и заснули уже под утро. Проснувшись пили чай по-русски, без молока и специй. «Может, я поговорю с твоим?» - предложила Светлана «Нет, что ты, не дай бог – помотала Алина головой – делай вид, что ничего не знаешь, и Санджу не рассказывай» Хотя Светик и правда, ничего не знала, кроме того, что Алина поругалась с мужем и с горяча ушла из дома. Даже подруге она не могла рассказать о том ужасе, который накрыл их с Баруном.
     Позвонил Арджун, предложил заехать, подвести до студии. «Ещё один идиот, прости господи – возмутилась Светка – скажи, нас Сандж подвезёт. Надеюсь, что Бинди не ляпнет ничего Баруну»
     Но Бинди «ляпнула». Это было первое, о чём она спросила у него, столкнувшись возле гримёрки: «Мы встретили твою жену вчера с Арджуном…» И так как Барун молчал, она продолжила: «Они набрали полную тележку, пока искали тебя. Разве продукты у вас не повар покупает?» Буркнув что-то грубое, он скрылся за горой декораций. Зато сцену «разборки» с героем-Арджем играл так, что можно было сразу давать высшую премию. И это несмотря на то, что Светлана, пытаясь смягчить болтовню Бинди, громко сказала мужу, так чтобы слышал Барун, что всю ночь проболтала с Алиной и хочет спать.
     Всё это было до безумия глупо и пошло, это не могла произойти с ней, синеглазой красавицей, верной женой, даже не помышлявшей о другом мужчине. Но события неслись, как лавина, налипая на неё, сбитую с ног, как снежный ком.
     Она сидела вдалеке от площадки, и зажав уши вчитывалась в текст, не понимая ни слова, когда Арджун протянул ей тарелку с бутербродами и чай.
– Ты не ела весь день, я видел.
Она кивнула и взяла чашку. Он сел рядом.
 – Прости меня, я опять виноват… 
- Не извиняйся, ты ни причём. Если кто-то кому-то не доверяет, то в чём виноваты другие. И спасибо тебе.
Она грустно улыбнулась и дружески прикоснулась к его руке, а подняв голову увидела чужие глаза мужа, стоящего в двух метрах от них. «Бар…» – начала она, но он резко развернулся и пошёл прочь. «Я догоню, всё объясню» - сорвался с места Арджун. Она схватила его за руку.
– Не надо. Нет смысла. Объяснить можно тому, кто хочет понять. А он для себя уже всё решил…
                …          …         …
     А ещё через два дня была последняя их с Баруном-режиссёром любовная сцена. Они прощаются навеки, и он целует её-героиню, как принято в Индии, в лоб. Прощальный поцелуй.
     Алина видит, как Санджай что-то растолковывает её мужу, темпераментно жестикулируя, а он в ответ лишь тихо цедит сквозь зубы. Она не слышит о чём они говорят, не понимает, что можно так долго обсуждать в этой сцене. «Он не хочет тебя целовать» - объясняет, подошедшая Лана. Она смотрит на подругу с сочувствием и гладит её по плечу: «Держись, Алина» «Я держусь» - отвечает она с натянутой улыбкой.
     Слишком яркий свет ослепляет, актриса чуть опускает веки, но Санджай кричит ей: «Смотри Баруну в глаза!» Она смотрит ему в глаза и отступает шаг за шагом, пока не упирается спиной в бутафорскую стену. Он склоняется над ней, всё ниже, ниже… его невидящий взгляд скользит по лицу, его губы прикасаются к её, пересохшим от волнения и страха, и он целует её так, словно они одни на съёмочной площадке, целует так, что в солнечном сплетении начинает вибрировать и желание разливается по телу, а руки взлетают к его плечам, пытаясь обнять, хотя по роли должны оттолкнуть… Они не видят, как Санджай делает знак рукой «стоп» и тихо ругается, хватаясь за голову.
     И только, когда рядом звучит голос Светланы: «Поздравляю, вы запороли дубль», Барун резко вскидывает голову и отступает на шаг, проводит рукой по лицу, словно просыпаясь, и быстро идёт к выходу. «По логике, герой Арджа должен набить ему морду» - говорит Светлана задумчиво глядя на Алину, старающуюся сделать вдох-выдох.
     Барун сидел в своей машине, руки дрожали так, что он не мог вставить ключ зажигания. Мысли неслись по кругу, вернее одна мысль… Он больше не выйдет на площадку с ней, с этой лгуньей, предательницей, с этой падшей женщиной, забравшей его душу, его волю… Пусть монтируют эту сцену, как хотят.
     На следующий день они всё же доиграли этот эпизод, переделанный Санджем так, чтобы герои не прикасались друг к другу. Зато в российской версии оставили всё, как было и фильм только выиграл.
                …            …            …   
     Алина не могла забыть тот поцелуй, знала – он настоящий, Бар любит её, он придёт к ней… Они спокойно поговорят и…  Она ходила по пустой квартире и ждала, ждала…
    Дни и ночи без него тянулись немыслимо долго, складывались в бесконечные недели. От постоянного ожидания звонка она не могла сосредоточиться ни на чём. Их редкие встречи в съёмочном павильоне и на тон-студии заставляли её собирать в кулак всю силу воли, чтобы не броситься к нему на шею, не разрыдаться при всех, не начать умолять. Это требовало колоссального напряжения сил.
     Во время этих встреч, пытаясь заглянуть ему в глаза, она натыкалась на чёрную непроницаемую стену его зрачков. Казалось, что зрачок закрывает весь глаз, не пропуская в него ни свет, ни её взгляд. Он доигрывал оставшиеся сцены глядя мимо неё, сквозь неё и это придавало его игре особую силу, так как его герой, попрощавшись с её героиней, должен был навсегда вырвать её из сердца.
     Усиливало напряжение ещё и то, что все последние сцены были наполнены любовью между героем Арджуна и героиней. Но и это ещё не всё. Отснявшись в своих сценах Барун не уходил из павильона. Он, не отводя взгляда, следил за их игрой, их общением друг с другом. На попытки Алины заговорить, прикоснуться к его руке, он резким жестом останавливал её или уходил, не оглядываясь.
     От напряжения у неё ломило виски, как натянутая струна, вибрировало в солнечном сплетении, вызывая тошноту. Возвращаясь в пустую без Арсения квартиру, она забывала не только поесть, но и включить свет. Тупо глядя перед собой, она ждала… Ждала, что он войдёт, как обычно буркнув про незапертую дверь. Ждала, что зазвенят колокольчики её телефона и она услышит голос с лёгкой хрипотцой.
     Проходил длинный-длинный вечер, бесконечная ночь и снова день съёмок или озвучки в напряжении всех сил, а она всё ждала. Она ждала, даже собрав свою дорожную сумку, заполненную подарками для родных. Остальные немногочисленные вещи должен был забрать Сеня, когда приедет закончить все юридические и административные дела. Она ждала по дороге в аэропорт, куда вёз её грустный, расстроенный Арджун. Он уже не пытался остановить Алину, уговорить остаться в Индии. Все слова, все аргументы были исчерпаны за эти долгие шесть недель. Остановить её, заставить вернуться мог только один человек. Но его не было. Он не гнался за их машиной на своём старом мотоцикле, не бежал по залу аэропорта, чтобы остановить любимую у стойки регистрации, он не прорывался на взлётную полосу…
     Так заканчиваются романтические мелодрамы, но её индийский сериал разрушил все стереотипы и Голливуда и Болливуда вместе взятых. Девушка не вышла замуж за парня, чья кровь капала на её лоб в первой серии. Тайно подстроенная свадьба не привела её в объятия того, кто так этого жаждал, а в борьбе за парня, победила не любовь, а семья и вековые предрассудки.
     И вообще это оказался не сериал в индийских традициях, а вполне себе «параллельное» кино, где даже концовочкой никто зрителя не порадовал.
     Если верить астрофизикам, сталкиваясь, две звезды, сливаются, становясь единым целым, либо превращаются в одну сверкающую сверхновую, прежде, чем взорваться и превратиться в «чёрную дыру» …  Это их с Баруном история.
                …            …            …
     Самолёт оторвался от взлётной полосы и груз ожидания остался там, на бетонной серой дорожке. Алина впервые так отстранённо, с горькой иронией думала о своей жизни в этой стране, о своём «индийском сериале». Ожидание закончилось, включился и заработал, освобождённый от напряжения мозг.
                …            …          …
     Алина выросла в большой семье, окружённая любовью и заботой близких, выражавшейся не только и не столько в «поцелуйчиках» и «обнимашках», сколько в желании и возможности дать ей хорошее воспитание и образование. Спорт, танцы, иностранные языки, классическая литература. Всё это давало свободу и возможность жить легче, интересней и радостней. Её организм выделял гормон счастья в огромном количестве. Её жизнерадостность заражала окружающих, солнечное настроение почти никогда не покидало, а лёгкий намёк на улыбку всегда просматривался в синеве глаз.
     В детстве, получив от родителей уроки о том, что хорошо, что плохо, вырастая, мы должны сами получить опыт жизни среди людей. Научиться понимать их поступки и мотивы, которые движут ими.
     Алина не придавала значения тем маленьким, казавшимися незначительными, поступкам своих новых друзей. Они казались лишь капельками, песчинками в бочке мёда её жизни. «Косяки» Арджуна огорчали, разрушали романтический флёр их отношений, но выглядели случайностью. Только сейчас они выстроились в логическую цепочку и привели к пониманию его характера. Всё «случайное», такое как появление его «невесты» или сестры шло от нерешительности и неспособности отстоять свою независимость перед эгоистичной любовью семьи. Спонтанные поступки имели те же корни – нерешительность и страх открыто выяснить отношения… Дурацкой затеи со свадьбой, могло не быть, задай он прямо все мучившие его вопросы любимой девушке.
     Все эти большие и маленькие неудачи не только портили отношения с Алиной, заставляя его страдать, но они каждый раз давали возможность Баруну сблизиться с ней. Когда Ардж, поддавшись на шантаж семьи, уехал знакомиться с невестами, когда не смог отказать сестре, приехавшей в разгар маскарада и Алина сбежала в Дели, когда попал в ловушку Соны. Казалось, всё что он делает, направлено на сближение Алины с Баруном. А дурацкая тайная свадьба стала просто подарком для его соперника.
     Бедный добрый Ардж получил вполне традиционное индийское воспитание. Большинство русских мальчишек и девчонок во время трудного переходного возраста учатся отстаивать своё мнение, отделять свою личность от общности «семья» и отвоёвывать личное пространство, что не мешает потом любить и уважать своих родных, если, конечно, те не попытались сломать его в трудный период, а проявили мудрость и снисходительность к юношескому максимализму.
     В индийском же менталитете почти нет понятия «личное пространство», а слово или желание старших главный закон в семьях среднего класса, который является большинством в этой стране. Благодаря этому в Индии до сих пор живут большими семьями из трёх поколений под крышей одного дома.
     Алина грустно улыбнулась, вспомнив растерянное и несчастное лицо Арджуна, когда она, обняв его возле стойки регистрации, пройдя на контроль, оглянулась и подняв руку пошевелила пальчиками. Милый, трогательный Арджун не единственный пострадавший в их треугольнике. Разбились все три сердца.
                …         …           …
     В иллюминаторе было темно и Алина закрыла глаза, вытянув ноги в комфортном кресле бизнес-класса. Подошедшая стюардесса укрыла мягким, пушистым пледом. Глаза Баруна смотрят на неё, но она понимает, что он не видит. Она зовёт его, но он не слышит. Он протягивает к ней руку… Алина, вздрогнула и открыла глаза.
                …          …           …
     При самой первой встрече в баре с фейерверками он, фотографируясь, обнял её за талию и на мгновение прижал к себе, что было совершенно необычно для парня из этой страны. При второй встрече, обработав рану на ноге, он позволил неслыханную дерзость – провёл рукой по голым ногам девушки, стряхивая невидимые песчинки. Ещё спрыгнул с веранды и обрабатывал в темноте ссадины на руке. Все эти мелкие эпизодики моментально забывались тогда, но теперь выстраивались в цепочку фактов, говорящих об его отношении к ней, которое она принимала только за дружбу. В Дели, когда она пришла вернуть бабушкино кольцо, его попытку поцеловать Алина приняла за желание потролить её, чуть-чуть припугнуть, чтобы не заходила в спальню к мужчине. И ещё много таких мелочей – «песчинок» на которые она не обращала внимание. Они не ломали её представление о Баруне, спокойном, выдержанном, умном, бесстрастном и ироничном по отношению к окружающим и к себе. Да, именно его интеллект и ироничный взгляд на мир привлекали её, делая общение с ним захватывающе интересным.
     Даже, когда он, увлёкшись репетицией их поцелуйчиков, зашёл чуть дальше, она не разглядела в нём страстную натуру. Когда, улетая в родной город подошла попрощаться, и он грубо прижал её к себе, она и тогда не поняла, не увидела в этом ни страсти, ни ревности. Эти два качества сейчас разрушали их жизни. Его сумасшедшая страсть и бешенная ревность, ослепившая, взорвавшая мозг, вытеснившая из сердца любовь. Рушились две жизни… Нет. Не две. Три.
                …             …               …
     Барун впервые после ухода Алины зашёл в их спальню. Прошло шесть недель, сорок дней с тех пор, как она закрыла эту дверь. Здесь не может пахнуть мандаринами и сладкой ванилью. Не может. Он открыл шкаф и любимый ею запах маленьких золотисто-оранжевых шариков, начал обволакивать со всех сторон. На плечиках висели ярко-синие, голубые, белые платья и сарафаны, любимые её рубашки, шёлковые брючки терракотового цвета, к которому она тоже была неравнодушна. На полке лежали сари, подаренные его родными, в надежде, что она когда-то захочет приобщиться к их культуре. Внизу стояли туфельки и босоножки белого, голубого, синего цвета. Не было только танцевальных бежевых, сшитых в Москве на заказ и коричневых сандалей, которые она купила в самый первый поход по магазинам, чуть не закончившийся грандиозным скандалом из-за их с Арджуном невинного желания оплатить её покупки.
     В мозг, взорванный ревностью и затуманенный алкоголем, заползала мысль о том, что если она не взяла свои вещи, то значит, вернётся… Или не вернётся? Мысль была странная. Ещё более странно, что появилась… надежда. Это было тем более странно, что он сам не хотел её возвращения… Или хотел?
     Он медленно задвинул дверцы шкафа с одеждой жены и побрёл на диван в маленьком холле, куда выходили двери спальни и гостевой, в которой когда-то ночевала Алина. Та синеглазая солнечная девушка, в которую влюбился уравновешенный, ироничный, не знающих сильных страстей Барун. Только на сцене он мог ощутить такие сумасшедшие эмоции, сжигающую страсть и бешенную ревность. Он и сам не знал, что способен на такие чувства в реальной жизни. На людях он пытался выглядеть невозмутимо, но всё время приходилось прятать глаза полные ненависти и боли.
     Плеснув из бутылки, стоящей у дивана и прихватив стакан с собой, Барун зашёл в гостевую. На этой кровати, сладко потягиваясь, спала когда-то чистая, невинная девушка. В это зеркало весело смотрела на своё светлое, ясное лицо. Тогда ещё она не была циничной вруньей и предательницей. Он открыл пустой шкаф. Что он хотел увидеть здесь, ведь Алина перенесла все свои вещи в их общую спальню, а сюда заходила только поболтать по телефону, чтобы не мешать ему.
     В дальнем углу поблёскивало чешуёй платье русалки, а внизу стояли серебренные босоножки с маленькими серебристыми рыбками и морскими звёздочками. Она оставила этот наряд, переодевшись в короткую юбочку и белую блузу с полосатым воротником… Она вернётся… вернётся…
     Сегодня был второй день после окончания съёмок и Барун, пивший по вечерам все эти страшные, наполненные ненавистью дни, сейчас напивался с самого утра, заполняя пустоту… Прежде он подпитывал свою ненависть глядя на любимое лицо, не замечая на нём страдания или раскаяния. Он не видел голубоватых кругов от бессонных ночей под её глазами, аккуратно замазанных гримёрами, бледной кожи и истончившейся фигуры. Она была прекрасна, великолепна, она жила без него. Это сводило с ума, не позволяло увидеть правду.
     Второй день он не видел её и пустота внутри давила, изводила душу. Он пил, пытаясь вытеснить это ощущение, наливая одну за другой… Звон телефона раздражал, он мешал думать, вернее чувствовать, потому что реальных мыслей не было… Телефон звонил вновь и вновь. «Говорите» - раздражённо сказал он в трубку.
– Я отвёз Алину в аэропорт.
Голос Арджа звучал напряжённо. 
– Мне плевать куда ты отвёз её и что вы будете делать.
Голос не слушался, хрипел.
– Ты пьян? Не понял, что я сказал? Повторяю, как говорит Алина «для особо одарённых». Твоя жена улетела домой, в Москву.
В голосе Арджуна звенели злость и отчаянье.
«Она… в Москву…  -  звук почти пропал, связки не смыкались – но почему… ты не остановил… не позвонил раньше?»
 - Я звонил тебе с самого утра…
Ардж не успел договорить, раздался отбой.
     По сравнению с той пустотой, что обрушилась на Баруна, всё предыдущее показалось детской игрой…
     Гараж… Мотоцикл… Мысль оборвалась… только бесконечное падение, как полёт…
                …            …          …

     В её жизни наступила тишина. Не было ожидания, боли, надежды. Она не ждала звонка от Баруна. Когда оживал телефон не обрывался нерв в солнечном сплетении, как раньше – «он».
     Всё, что происходило в далёкой жаркой стране, казалось абсолютно нереальным, странным сном, который проснувшись, пытаешься разгадать, а потом забываешь, занявшись дневными делами. Родная земля окружила реальностью бытия. Вместо зноя - холодный свежий воздух, вместо пальм и цветущих кустарников – заснеженные берёзы и липы, пушистые ёлки. Вместо гирлянд живых и искусственных цветов – яркие новогодние игрушки.   
     Но любимый праздник не вызывал у неё щенячьего восторга, как раньше, а дарил умиротворение. Новогодние ёлочки украшали витрины маленьких магазинов и большие залы торговых центров, скверы и площади. Бегущие по веткам огоньки вызывали тихую радость. Алина гуляла по Москве, заполненной, как всегда в праздники, толпами москвичей и приезжих и не слышала криков, громкого смеха шумных компаний, грохота и рычания транспорта. В душе было тихо и спокойно. Звонили знакомые, приглашали в весёлые компании. Она почти всегда отказывалась, не желая разрушать умиротворение, поселившееся в душе с возвращением домой.
     Страстное желание увидеть родное лицо своего мужа, услышать голос с лёгкой хрипотцой, прикоснуться к смуглой коже, почувствовать его дыхание возле своего уха, всё о чём она мечтала долгие шесть недель, всё осталось в той, другой жизни. Алина засыпала одна. Некому было держать её руку в своей, некому говорить ласковые слова. Некому было… Она перестала думать о нём вообще. Она спрятала его там, где даже сама не могла найти. Никаких надежд, никакой ностальгии. Книги, музыка, долгие прогулки. И, наконец, учебники, она должна успеть закончить учёбу.
     Только Арсению она не могла отказать в общении. Он приезжал всегда кстати, не лез в душу и не пытался её встряхнуть. Они вместе обедали, пили чай, смотрели кино, гуляли. Его страх за неё, возникший после тех событий на которые он не мог повлиять, постепенно проходил. Из её глаз исчезала растерянность и боль. Появлялась улыбка, разгоняющая синие тучки в её удивительных глазах.
               
                № 26. Совсем другая жизнь.

     Его сознание давно где-то бродит, но всё чаще в голове проносится мысль, озвученная её голосом: «В конце концов всё будет хорошо, а если не хорошо, значит ещё не конец» Мысль звучит и звучит, а тело, кажется исчезло совсем.
     Голос доктора Маниша что-то говорит о полном нервном истощении, о пограничном состоянии и возвращении, что-то про алкоголь… Но это где-то там, далеко… Это не имеет к нему никакого отношения, он продолжает полёт и только её голос звучит иногда вокруг «…ещё не конец»   
                …            …             …
     - Ну, вот, ты вернулся. Жить будешь, если бросишь алкоголь.
В голосе доктора Маниша чувствовались радостные нотки, хотя и говорил он почти сердито. Барун молчал, смотрел в потолок, а потом провалился в сон.
     Через пару дней, когда он немного окреп, доктор упрекнул: «Ты так хотел стать для неё наркотиком и чуть не потерял себя. Я подберу тебе препараты, ты должен успокоиться, обдумать всё на ясную голову и начать жить» «Ничего не хочу» - в голосе звучало полное безразличие. «Тебе нужен не я, тебе нужен нарколог – сказал доктор и добавил тихо, почти про себя – лечить от русского наркотика по имени Алина» Барун расслышал, с горечью сказал: «Тогда я умру, этот наркотик можно убить только вместе со мной»
     Вколов успокоительное, Маниш присел рядом.
– Если ты так сильно любишь, то почему не можешь простить? Тысячи мужчин воспитывают чужих детей.
 – Не понимаешь, Док… Она была всем для меня, она – идеал чистоты и невинности. Я верил в это всем сердцем и… всё разбилось вдребезги, разлетелось на мелкие осколки. Эти осколки сидят в каждом сантиметре моего тела, их невозможно извлечь. Они причиняют боль при малейшей мысли о ней, при самом мимолётном воспоминании.
Доктор взял его за запястье. Пульс замедлялся, пациент засыпал. «Время лечит» - сказал он. Барун с трудом приподнял веки и еле ворочая языком пробормотал: «Где она, Док? Её нет, я не нужен ей… иначе… она бы не улетела…»
     В индийских сериалах оговорённая, опороченная девушка не уходит, не убегает, а остаётся в доме любимого и борется, доказывая свою правоту. Но это совсем другой менталитет…   
                …           …           …

     У высокой кованной решётки Штаба Округа Алина стояла уже десять минут. Обычно Макс был пунктуален и не заставлял себя ждать. Сегодня он обещал пригнать ей машину, но что-то поменялось в его расписании, и он предложил подъехать и самой забрать машинку или подождать до завтра. Алина не слишком занятая в эти дни, решила прогуляться сама. На парковке, заставленной внедорожниками тёмных расцветок, её белый «Мерседес» сразу бросался в глаза.
     Было прохладно, но звонить Максу она не хотела. Мало ли чем он занят, всё-таки это Штаб Округа. Брат позвонил сам.
– Алина, подойди на КПП, я послал порученца с ключами.
Молодой офицер смотрел на неё с восторженной улыбкой.
- Вы сестра полковника Хмелёва – Алина? Я Вас узнал.
Он протянул ей ключи от машины. Проходивший в это время мимо них высокий худой подполковник резко обернулся. Алина обратила на него внимание ещё в тот момент, когда он, выйдя из «Нивы» камуфляжной расцветки, чуть заметно прихрамывая шёл в их сторону. «Спасибо, лейтенант» - кивнула она, забирая ключи, но глаза её были прикованы к лицу так и не вошедшего на КПП подполковника. Она сделала к нему шаг, другой, глаза скользнули по шраму на левой щеке, по бледной коже. Усы, они меняли лицо, но янтарные тёплые глаза… Нет они не были сейчас тёплыми. В них была отчуждённость и досада, что не прошёл мимо, остановился.
     «Никита» – севшим голосом произнесла Алина, всё ещё не веря, что перед ней он. «Никита» - повторила она, испугавшись, что ошиблась. Сердце выпрыгивало из груди, стучало в висках… Он шагнул в её сторону. «Не молчи, Никита, не молчи…» - умоляла она. «Алина, я не знал, что ты в Москве» - с трудом проговорил он.
     Всего неделю назад он вернулся в этот город и узнал от Макса, что она замужем и ждёт ребёнка. Злости и обиды на неё не было, не было даже разочарования, в глубине души он всегда понимал, что это не его девушка и он приказал себе не думать о ней. Но сердце, ему не прикажешь, в нём, продолжавшем любить, поселилась тупая не проходящая боль.
 – Никита, посмотри на меня.
Где-то далеко звучит её голос. Она пытается заглянуть внутрь него, но глаза, когда-то открывшие ей свой большой мир, сейчас непроницаемы даже для её яркой, тревожной синевы. Он перехватил её руки, пытавшиеся обнять его. «Мне пора, опаздываю» - твёрдо сказал Никита. «Какое счастье, что ты живой, Кит, какое счастье…» - как во сне проговорила Алина. В ответ он приложил ладонь к козырьку и быстро, не оглядываясь, прошёл через КПП.
                …               …            …
     Алина сидела в своей машине и думала о том, что Никита не был рад её видеть, её Кит не желает общаться с ней. Ей больно, но она заслужила это. Она поверила, что он погиб, она предала его. Она дала утешить себя другому мужчине.
     Бумеранг неизбежно вернётся… И тут не поможет никто. Ни мама с папой, ни братья, ни даже верный Сеня. Эту боль нужно пережить самой. Вдох-выдох…
     Она не может позволить себе плакать или падать в обморок, рядом нет следящего за каждым шагом Баруна, нет сильных рук Никиты, весёлого и лёгкого Арджа. У Леши Слонова сейчас бурная личная жизнь и она не будет звонить и мешать ему. Вдох-выдох…
     Рядом нет любящих мужчин, а маленькая жизнь внутри есть, и за неё отвечает она.
     Алина вставила ключ зажигания, повернула, отжала сцепление… Нужно привыкать к правосторонней езде, к Московским пробкам и скользким дорогам…
     И всё же какое счастье, какое счастье, что Кит жив!
     Зазвонил телефон. Медленно выруливая с парковки, Алина покосилась на экран. Звонит Макс. Она переключила на громкую связь, ответила ему.
- Алина, забрала ключи? Поезжай осторожней, ты отвыкла от нашего движения…
«Я видела Никиту – перебила она – почему ты не сказал мне, что он жив?»
- Вот давай только не за рулём эти разговоры. Боец всего неделю в Москве, приехал за назначением. Месяц в Питере в военно-медицинской Академии провалялся.
Голос Максима был жёстким. Он не выносил сантиментов и боялся, что Алина расплачется.
- Кстати, завтра собираемся у нас. Наташа просила тебя пригласить. Там все вопросы задашь. И не пудри Никите мозги. Ты замужем и ждёшь ребёнка, не забыла?
«Так значит, он знает» - утвердительно произнесла Алина.
- Да, я всё ему рассказал. Не скрыл, что ты до последнего не верила в его гибель. Так что, Ангелочек, это судьба. До завтра.
Макс отключился, а Алина найдя «карман» у обочины, остановила машину.
     «Ангелочек» в устах Сени звучащий ласково и нежно, у Макса всегда звучал насмешливо. Он не был жестоким и бессердечным человеком. Для своей семьи и друзей готов был на всё, но он не верил в «ложь во спасение» и был зачастую слишком бескомпромиссен.
     «Судьба, судьба…» - повторяла Алина глядя перед собой и пытаясь успокоиться после разговора с братом. Вдох-выдох… главное, не забывать дышать. Судьба? Не-судь-ба.
                ...       ...       ...
     На следующий день в доме у Макса собралась небольшая компания старых друзей, две семейные пары и Никита. Друзья приехали с детьми, и Алинины племянники с удовольствием носились по участку весёлой стайкой, не мешая взрослым общаться.
     Кто-то спросил про Алину, которую все присутствующие знали и любили её общество. Чтобы не слышать разговоров о ней, Никита вышел на веранду. Взглянул на небо и тут же отвёл взгляд от яркой синевы. Перед глазами стояла нарядная ёлка, с которой местами уже слетела праздничная мишура. Год, всего год назад он был счастлив. Он был влюблён в синеглазую девчонку, и она любила его… Говорила, что любит. Он злился на себя за свои воспоминания, но всё вокруг напоминало о ней.
     Наташа, заметив, что её любимчик Никита сбежал, вышла к нему, накинув на плечи шубу и прихватив куртку для него. Она взяла друга под руку, слегка толкнула в бок, чтобы встряхнуть, вывести из задумчивости.
– Знаю, всё плохо. Но я не буду успокаивать тебя. Мы с Максом тоже виноваты, что она поверила в твою смерть. Я попытаюсь всё объяснить и помочь тебе.
Никита усмехнулся.
– Прокрутить фарш обратно? Не надо ничего объяснять, всё ясно, как божий день.
«Послушай меня пару минут – остановила его Ната – хуже не будет»
 - Я обязана Алине тем, что у меня лучший муж в мире. А могло быть иначе. Тогда тоже было ясно, как божий день, что Макс целовался с моей подружкой Зойкой на семейном празднике Хмелёвых. И я, молодая гордая, решила всё «порвать». Он горячий и бескомпромиссный, сказал: «Не веришь – значит не любишь» Это был конец. Но маленький хитрый «Ангелочек» заманила нас в кладовку и закрыла на шпингалет. Через дверь сказала: «Хотите знать правду – сидите тихо» Не знаю, как ей удалось привести мою подружку-врушку под дверь этой кладовки, но слышим голосок: «Зоя, скажи, а как это целоваться? Макс хорошо целуется?» А та отвечает: «Ты, дура малолетняя тоже поверила?» и выложила ей всё. Как в комнату к Максу зашла, зная, что я туда иду, как упала «случайно» ему в руки и как меня обманула, что он её давно «клеит». Похвастаться, видно, захотелось. Ну, а когда нас Алина открыла, мы с Максимом уже целовались, как безумные. А скоро и свадьбу сыграли. Ты ведь помнишь Алину на наших свадебных фотках? Девочка в белом платье, с венком из незабудок.
 Ещё бы он не помнил! Но какая связь?
– Много думаешь, а информации ноль.
Ната вновь толкнула его, «зависшего», в бок.
 – Ну что тебе Максик рассказал? Что замужем, что ждёт ребёнка, и всё. Ведь так? Я знаю он мало говорит.
– А что ещё нужно знать? 
-  То, о чём ты думаешь. Какие вопросы в голове крутятся. Почему так быстро поверила? Так быстро замуж вышла? Так быстро на ребёнка решилась.
«Я её ни в чём не виню» - глухо сказал Никита.
– Знаю, не винишь, но такие вопросы у любого возникнут.
Она рассказала ему, как Алина требовала у брата, чтобы он выяснял ещё и ещё о его гибели, как не верила, заставляла проверять и узнавать снова и снова. Как обманом её выдали замуж, но она жила отдельно от случайного мужа. Как узнав от Макса, что Никита погиб, «перестала» жить и чуть не попала в психушку, а Барун не отдал, увёз к себе. Он вернул её к жизни, сделав своей женой.
     Ната смотрела, как ходят желваки, на внешне спокойном лице Никиты, но всё же продолжала свой рассказ, уверенная, что он должен знать всё.
 – И вот тут ещё фишечка: чем натирал, чем поил. Я думаю, что «сдвиг» у Алины всё же был, психика дело тонкое… Хотя Барун, надо отдать должное, реально спас её.
Наташе не нравилось окаменевшее лицо друга.
 – Никита, не впадай в ступор.
Она потащила его в комнату, быстро налила водки. «Ты дальше в состоянии слушать?» - тревожно спросила, вглядываясь в лицо друга.
 – Что-то ещё?
– Сиди тихо и слушай.
Она, приложила палец к губам, набрала номер, поставив на громкую связь. «Слушаю, Ната» – зазвучал её голос.
– Что рассказать? Зачем тебе это? Ты у психиатра по поводу меня советуешься?
– Нет, Алиночка, просто для знакомого нужно, как пример. Твоё имя я нигде не упоминаю. Очень нужно, расскажи.
 – Ну хорошо. В ту, первую ночь я видела во сне Кита, с оружием, в камуфляже. Он шёл ко мне…  А потом превратился в Баруна, не поняла, когда и как… звучал его голос «Кит – Барун, Барун – Кит». Это не было похоже на сон. Я, когда через несколько месяцев окончательно пришла в себя, пыталась понять, что произошло. Искала в интернете, пытала Дока Маниша о составе его снадобья и воздействия на психику. Он показал мне трактат. Так вот, настои этих растений применялись у них для смягчения травмы первой брачной ночи, ведь отдавали девчонок замуж не по доброй воле. А у меня думаю, сработала защитная реакция организма. Такой барьер биологической системы, чтобы не разрушить себя, мозг под воздействием препаратов лёгкого наркотического действия, перевёл реальность в приемлемую для меня форму: Кит – Барун. Раз я не могу существовать без Кита, а рядом Барун, значит Барун – Кит. Я действительно, как ребёнок, несколько месяцев оторваться от него не могла. Его нет рядом - начинала проваливаться в пустоту, которая наступила, когда Никита погиб… Фу… Хватит об этом. Возможно, это всего лишь оправдание глупой, слабой девочки, которая просто не достойна этого мужчины…
Голос на несколько мгновений пропал, а потом, стал звонче и радостней.
 – Ты ведь знаешь, что он жив! Он в Москве! Такое счастье! Но почему мне не сказали?
 – Алиночка, ну прости, думала подготовить тебя, а потом, чтобы вы встретились у нас в семейной обстановке. Макс всё испортил, знаешь его.
– Да, знаю. И знаю, что Никита совсем не рад был видеть меня. Всё правильно.
 – Алиночка, но может приедешь? Завтра твой любимый Старый Новый год, что ты одна сидишь?
– Спасибо, но нет, не уговаривай. Я в полном порядке, заеду на недельке, когда народу у вас будет поменьше. И ещё, не своди нас с Никитой, не хочу портить ему настроение. Хочу, чтобы был счастлив…
Наташа ещё посидела рядом с молчащим Никитой, который по-видимому, с трудом переваривал тот объём информации, что свалился на него за последние полчаса. Тихонько поднявшись, хотела выйти, но Никита остановил.
– Не сходится что-то. Почему так быстро завели ребёнка и почему она одна в Москве?
Наташа тяжело вздохнула.
 – Барун уверен, что у него не может быть детей, вот они и не предохранялись. Когда Алина забеременела, он не поверил, решил, что ребёнок не его. Первая жена ушла от него прямо сказав, что хочет детей, и не из приюта, а своих.
Никита пожал плечами.
 – Есть же тест ДНК.
– Знаешь, у них там в каждом сериале тесты подменяют, покупают, да и коррупция в стране… Вот у него, видно, от ревности крыша съехала, сказал «не поверю».
 – Но чем из приюта, пусть будет ребёнок любимой женщины…
Наташа вновь вздохнула.
– Короче, он её выгнал, сказал, чтобы шла к тому, чей ребёнок. Только, если встретишься с ней не говори, что я всё разболтала, больше никто не знает, даже Макс.
– Почему ты молчала?
 – Кто, я?
Наташины газа стали, как блюдца.
 – Она сейчас одна? А ты мне подробности рассказываешь.
Никита, на ходу натягивая куртку, сорвался с места…
                …           …           …
     Чем ближе был её дом, тем меньше его решимость. А если он ей не нужен… Они ещё десять раз помирятся с мужем… Но сейчас она совсем одна…
     Глядя на тёмные окна её квартиры, Никита не решался войти в подъезд. В гардеробной слабо замерцал свет. Это от ночника, лежащего на столе, вспомнил он. Такая полусфера. Когда на неё нажимаешь, она переливается оттенками розового и голубого, отбрасывая блики на стены и потолок, что-то среднее между светильником и игрушкой. А вот и девушка, сидит на подоконнике, обхватив колени, смотрит вниз. Он вышел из машины, поднял вверх голову.
     Фонари горели слабо, но Алине казалось, что она видит не только фигуру Никиты, стоящего возле машины, но и его глаза светло-карие, прозрачные, янтарные, которые она не забыла, оказывается, в далёкой стране, в свете и тьме туманных страстных глаз Баруна.
     Он приехал ко мне? Удивилась она. Ещё вчера он не хотел говорить со мной.
     Он приехал ко мне. Но почему стоит внизу, не поднимается, не машет рукой?
     Он приехал ко мне.
Она быстро, путаясь в рукавах, натягивала на себя первое, что попалось под руку.
     Девушка исчезла с подоконника. Испугавшись неизвестно чего Никита быстро пошёл к подъезду. Отжал пару раз кнопку допотопного лифта и побежал наверх.
     Они встретились на площадке между третьим и четвёртым этажами. Оба не знали сколько времени прошло с момента их встречи. Они целовались, как раньше, как на мостах Санкт-Петербурга, когда даже не поняли, как начали целоваться и уже не могли остановиться, целуясь на каждом следующем.
     По телу Алины разливалась жаркая волна и за ней накатывало блаженство… Она усилием воли, испугавшись своих желаний, про которые уже многое понимала, отстранилась из объятий мужчины, которого хотела до головокружения, до зубовного скрежета, до полного растворения в нём. Она испугалась себя, она испугалась, что он поймёт её правильно, испугалась, что поймёт неправильно…
     «Никита, отпусти» – она упиралась ему в грудь слабеющими руками. Очень медленно, словно просыпаясь ото сна, он разжал сведённые на её спине руки. В глазах стоял туман, в голове не было ни одной мысли, только перед глазами синие бездонные озёра, розовые губы…
     Они стояли в подъезде между этажами и оба не понимали, что дальше делать. Ничего не приходило в голову…
- Я скучал, я скучаю…
«Я скучала, я скучаю по тебе» - как эхо отозвалась она.
– Но, теперь я здесь…
«Ты здесь» - эхо.
– Я люблю тебя, Алина…
«Я люблю тебя, Кит» - эхо.
Внизу хлопнула дверь подъезда. Заскрипел за сетчатой решёткой старинный лифт. «Пойдём домой, Кит?» - спросило эхо. «Пойдём домой, Алина» - ответил Никита.
     Когда они вошли в квартиру, всё запуталось, как в зазеркалье. Там, на лестничной клетке всё было ясно.
Вот Алина и Никита. Они любят друг друга. Они хотят быть вместе. Они хотят…
     А здесь, вдруг, на них обрушилось огромное количество вводных. Вот Алина, она замужем. Она чужая жена. Она беременная чужая жена. Вот Никита. Он скоро получит назначение, и никто не знает, когда и на сколько вновь исчезнет из её жизни.
     Они любят друг друга. А как же долг, честь, верность? А как «не пожелай жену ближнего своего»
     Они хотят быть вместе. А целый мир вокруг? А её муж, её ребёнок?
     Они хотят…  А мало ли кто чего хочет. Мир ставит тысячи условий, сотни табу.
     Нужно было что-то спросить у гостя. Но Алина знала все ответы на свои вопросы, она получила их там, в подъезде. Он мог даже не говорить, она всё знала сразу, как только их тела столкнулись друг с другом. «Ты хочешь чай или кофе?» - спросила она. «Я сварю тебе кофе, а себе чай - ответил он, и добавил – не будем ломать традицию» Она кивнула.
     Он должен был что-то спросить у хозяйки, но все ответы получил там, в подъезде, когда целовал её. Никита налил кофе в её любимую чашку и поставил на её любимое место. «Нет – покачала она головой – сегодня это твоё место. Я буду сидеть напротив, чтобы видеть твоё лицо. «Но…» – начал было он. «Не спорь» - она приложила палец к его губам.
 – Алина, я олух.
Никита хлопнул себя по лбу.
 – У меня в машине пакет с пирожками и пирожным из нашего кафетерия.
Он так и сказал «из нашего». Алине показалось, что всё так просто и легко в этой жизни, и нет никаких вводных. «Я сбегаю вниз» - сказал Никита. «Нет, мы сбегаем вниз» - сказала Алина и стала быстро натягивать обувь. Она боялась даже на минуту отпустить его.
     Они, взявшись за руки, спустились вниз, целуясь на каждом пролёте лестницы, а потом также поднялись на свой этаж. Чай и кофе стояли холодные, и Никита снова варил кофе для неё и чай для себя по особым своим восточным рецептам.
     «Никита, я кажется объелась» - Алина отодвинула блюдо с пирожными подальше от себя. Он всё время смотрел только в её глаза, и когда они начали сонно закрываться, понял, что щёки её пылают, а на лбу выступила испарина. Он быстро прикоснулся губами к её лбу. Горячий. Он испугался, но она пробормотала: «Аспирин и… не бросай меня». В кровать он унёс её на руках. Нашёл аспирин в аптечке, и после этого она уже не отпускала его руку ни на минуту.   
     Он так и лежал рядом с ней одетый, поверх одеяла, вспоминая вечер на лесной даче год назад, где Арсений рассказывал об этом Алинином феномене - так реагировать на стресс и нервные перегрузки. Он лежал рядом, и тревога уходила по мере того, как её дыхание, становилось всё более ровным и глубоким. Засыпая, он думал, что счастье - это так просто – спокойное дыхание рядом вот этой девушки, и не важно кого ещё любила она. И тем более не важно, кто любит её…
      Ночью он вёл бой… Он часто видел такие сны и просыпался с колотящимся сердцем, но сегодня в бою он прикрывал её, а потом она подошла и положила прохладную руку на его лоб… Стих грохот взрывов и выстрелы умолкли, а он перестал видеть и слышать. Всё, что было перед ним это синее-синее небо, нет не небо, это её глаза…
     Да, она смотрела на него и улыбалась, её прохладные ладони лежали на его висках. «Спи, ещё очень рано» - прошептала она. Он поцеловал её ладошку, спросил: «У тебя ничего не болит? Почему не спишь?» «У меня всё хорошо – улыбалась она – а ты стонал. Плохой сон?» «Замечательный сон – улыбнулся он в ответ – я видел тебя»
- Никита, ты ведь никуда больше не уйдёшь?
– Не уйду. А ты от меня?
«Не уйду, если… - она запнулась – если не прогонишь… Я поверила, что ты погиб, я вышла замуж и… у меня будет ребёнок»
- Я не дам тебе уйти, если только ты не разлюбишь меня. Твой ребёнок будет нашим. Но, что делать с твоим замужеством?
– Я замужем только по закону Индии. В России мы не регистрировались и по православному обряду не венчались, но лучше всё же аннулировать тот брак.
«А если он, Барун – Никита с трудом произнёс это имя – если он приедет и захочет вернуть тебя?»
     Алина растерянно посмотрела на него. Она не ждала приезда Баруна. В Новый год, который она справляла тихо вдвоём с Сеней, она не загадала возвращение мужа и его любви. У него уже было два с половиной месяца, чтобы сделать это, но он даже не позвонил ей. Звонили Санджай со Светланой, Арджун, другие индийские друзья, даже бабушка Розия, но не он. Всё изменилось после его слов «или наша любовь или этот ребёнок», он так и не понял, что этот ребёнок и есть их любовь. Он тихо и страшно сказал, чтобы шла к отцу ребёнка. Он стал таким далёким, чужим, как Кай из «Снежной королевы», которому в глаз попал осколок колдовского зеркала и всё что он видел становилось в его глазах уродливым, отвратительным. Такой в глазах Баруна стала Алина. И она не могла расколдовать его. Когда она уходила, ей было безумно жаль их любовь, ей было безумно жаль мужчину, которому боги послали такой подарок, а он своими руками выбросил его из дома…
     Глядя на Алину, Никита сто раз пожалел, что задал этот вопрос. Он обнял её.
– Не думай об этом, всё будет, как ты захочешь, не думай.
Он тихонько целовал её волосы на виске, лоб, щёку, всё, что попадало под его губы.
     Любовь хлынула, как вода, прорвавшая плотину, состоящую из разума и нравственных устоев. Летели щепки страхов и опасений, смывалась пыль сомнений и раздумий. Они любили друг друга, забыв обо всём на свете, отложив все планы на потом. И пусть весь мир подождёт…
     Глаза Алины полыхали синим огнём, плавя светящийся янтарь Никитиных глаз. Слова были не нужны и бессмысленны. Янтарные искры разжигали синее пламя и вновь плавились в нём.
      Алина откинулась на подушку не в силах понять, что произошло. Ей казалось, они с Баруном покорили все вершины плотской любви, все реки нежности и изощрённого эротизма, но то, что было сейчас с Никитой, не было ни техническим мастерством, ни искусством соблазнения. Они просто ушли в другое измерение, где всё, что происходит не поддаётся описанию. Ни этот свет, в котором переливаются его янтарные глаза, ни эта музыка, которой не бывает в обычной жизни, она звучит со всех сторон, но не глушит и не раздражает, а наполняет блаженством и негой. А ещё удивительное чувство единения, для которого нет слова. Слова нет, а чувство есть…
     Никита смотрел на неё и его глаза спрашивали, что это было? Он не был ни ловеласом, ни монахом, но никогда с ним не происходило ничего подобного. Никогда он не получал от близости с женщиной ничего столь яркого, ошеломляющего. Он никогда не получал безграничного удовольствия, растворяясь в глазах любимой, наполняясь блаженством и трепетом от прикосновения её рук, её кожи. Он перестал видеть окружавшие его предметы, только белый яркий, совсем не слепящий свет, и музыка, необычная, странная, которую хочется слушать, не прерываясь…
     Барун любил, когда Алина просила ещё наслаждений и он давал ей их, получая сам. Сейчас, с Никитой не было того, кто просил, того, кто давал. Их заполняло сразу, они улетали в другой, светящийся мир вместе, они парили там, не чувствуя земного притяжения. Глаза Никиты спрашивали: что это было, глаза Алины отвечали: это была любовь. Откуда знаешь? удивлялись глаза Никиты. Мне рассказал Тадж-Махал.
     Она вспомнила откуда ей знаком этот белый свет, эта необычная музыка, откуда она знает, что это чувство – любовь… Да, это всё показал ей Тадж-Махал… Только, про боль она не стала рассказывать Никите.
                …             …             …
     Когда они проснулись был полдень. «Сегодня ты мне всё расскажешь про себя» - очень серьёзно и строго сказала Алина. «О чём? – Никита улыбнулся – у меня нет от тебя секретов» «А гостайна?» - ехидно спросила она, намекая на их первую встречу. «Один – один» - продолжал улыбаться он.
 - Я хочу знать - что это?
Она провела пальчиком по шраму на щеке, на груди, на бедре. Лицо Никиты стало каменным, и он очень твёрдо сказал: «Нет, Василёчек, не проси. Это – война. Я не хочу рассказывать об этом»
 - Но это я, мне можно…
- Вот именно, это ты, а ты заслуживаешь только мирного, красивого и вкусного, поэтому я пойду варить кофе.
– А поцеловать?
Алина капризно потянулась к нему. Она же девочка, она заслуживает вкусного…
     Сначала он поцеловал щёчки, потом губки, потом плечико, тихонько погладил её всё ещё почти плоский живот. «А там точно кто-то есть?» - с сомнением спросил Никита. «Точно» - улыбнулась она. «А ему не вредно…» - Никита смутился.
– Нет, Кит, всё, что приятно его маме всё хорошо и ему.
Улыбаясь она обняла его за шею и стала маленькими поцелуйчиками, как когда-то давно, целовать его губы.
     Кофе пили только через два часа…
                ...            ...           ...
     Она была счастлива без всяких условий. Она не строила планы, она знала, что Никита всегда будет рядом с ней и её ребёнком. И всё же было одно чувство, о котором она не могла сказать ему, в котором не признавалась самой себе. А оно, это чувство, темное и туманное, как глаза Баруна, лежало на самом донышке её души и при малейшем прикосновении причиняло острую боль. Это было чувство жалости к любимому когда-то безумной, страстной любовью человеку, её мужу на «семь жизней» по индийскому обычаю, другу, спасшему её от падения в бездну депрессии.
                …              …            …
      Алина никогда не рассказывала об этом Никите, но однажды он сам, гладя её слегка округлившийся животик сказал: «Как мне жаль, как жаль их отца» Накануне они узнали, что у них будет двойня.
                …                …                …
                Конец первой части




                Индийский сериал часть 2.
               
                Десять лет спустя. НЕНУЖНАЯ ВСТРЕЧА.

     - Господин Сингх.
Девушка-секретарь тронула Баруна за плечо. Он стоял, как заворожённый, глядя на молодую женщину с короткими волосами, едва доходящими до плеч. Крупные завитки светлые, но не вытравленные краской, такие он видел только один раз в жизни, вернее только у одной девушки, но у неё они были длинные и россыпью лежали по плечам и спине. Незнакомка стояла у окна и вела тихий разговор по телефону...   
- Господин Сингх.
Девушка-секретарь вновь тронула его за плечо.
- Да, слушаю.
- Господин Санджай Парикаш ожидает Вас в своём офисе. Вас проводить?
«Нет, я знаю дорогу» - рассеянно ответил Барун и с трудом отвёл взгляд от той, что напомнила ему самый счастливый
и самый несчастный период его жизни.
   Он отогнал мысли о девушке с удивительными светлыми волосами и, ещё более странными, и прекрасными глазами. «Васильки», кажется, так называл их её папа.
   Барун пошёл в сторону лифта. Офис Санджая сценариста,
режиссёра, а теперь ещё и крупного продюсера находился на двенадцатом этаже большого делового центра. Актёр давно не снимался в сериалах, лишь изредка продюсировал их и спонсировал конкурсы молодых талантов, но Санджай был его приятелем и уже второй день настаивал на встрече, обещая интересный проект.
   Подойдя к лифту Барун нажал на кнопку вызова и оглянулся в надежде ещё раз увидеть девушку с пышными светлыми волосами. Она, закончив телефонный разговор, шла в том же направлении, что и он.
   Строгое платье до середины колена, открытые руки. На плече белая кожаная сумочка в которую она на ходу, наклонив голову, положила свой телефон. Несколько завитков падали ей на лицо, не давая его разглядеть, но то что девушка европейка было очевидно. Хорошее воспитание не позволяло Баруну разглядывать кого бы то ни было в упор, пришлось отвести взгляд. В это время двери лифта раздвинулись, и он шагнул внутрь.
"Минуту, подождите" - раздалось за спиной с легким акцентом.
Сердце Баруна прыгнуло так, что ударило по рёбрам...
   Алина подняла голову, шагнув в лифт и в зеркале увидела горящий взгляд тёмно-карих глаз. Эти глаза
снились ей всегда, когда в жизни наступали тяжёлые дни.
   В глазах Баруна читался испуг... и надежда, что он ошибся... и маленькая надежда, что ему всё это кажется... «Здравствуй, Бар» - по-русски сказала девушка и он понял - спасения нет. В горле стоял комок, сердце всё сильней стучало по рёбрам, говорить он не мог.
   Их глаза, не отрываясь друг от друга вели какой-то свой разговор. «Это не можешь быть ты. Я так старался забыть тебя. Я так виноват перед тобой... Мне больно, что ты разлюбила меня...» - кричали его глаза.
«Это я. Ты, всё так же красив, эти две седые пряди не портят тебя...Я давно простила...»
«Какой этаж?» - спросила Алина по-русски и тут же перевела на английский.
«Я помню русский, у меня была хорошая учительница. Двенадцатый этаж» - ответил он, всё также не отрывая от неё
взгляда в зеркале лифта. Сумасшедшие синие глаза смотрели внутрь его души и Баруну казалось, что она видит его страх и да...да...любовь, которая живёт там глубоко в душе, куда он не пускает никого, даже себя...
   Алина отвела глаза и протянув руку нажала кнопку двенадцатого этажа. Барун повернулся к ней, заставив себя
сделать это усилием воли. "Как ты здесь? По делу? В гости?"-он сыпал вопросы, а сам скользил по её лицу взглядом.
   Она и вблизи казалась очень молодой. Короткие, до плеч
волосы придавали ей задорный девчачий вид. Синие глаза были такими же яркими, как прежде, и он совсем не увидел морщинок на лице... Как всегда, минимум косметики, лишь чуть-чуть подкрашены густые ресницы и тронуты светлым блеском губы... Вот что изменилось - губы. Не такие пухлые и подвижные, как в юности. Это придавало лицу строгость и некоторую отстранённость.
   Между щекой и светлым завитком, блеснула морская волна. Аквамарин. Серьги, которые он подарил, когда даже представить не мог, что они будут вместе…
- Я по делу, Бар. Похоже, мой друг Санджай забыл предупредить, что пригласил и тебя сегодня в тоже самое время. Насколько я знаю, его продюсерский центр занимает весь двенадцатый этаж этого здания. Значит ты к нему.
- Да. Да.
   Дверцы разъехались. У лифта их встречал Санджай. Его лицо расплылось в виноватой и лукавой улыбке: «О, вы уже встретились» Он замахал руками: «Ничего не говорите, я вам сделаю предложение, от которого вы не сможете отказаться. Но сначала мы должны отметить встречу, как друзья. Алиночка! Мы так давно не виделись!»
   Он обнял её и, по актёрской привычке, трижды расцеловал в щёки. «Милый, милый мой хитрец - сказала Алина - почему ты не предупредил, что здесь будут ещё наши старые знакомые?»
   Старый знакомый - это я, с горечью подумал Барун. Она что, всерьёз называет меня «старым знакомым»? Пока Санджай болтал, чтобы сгладить неловкость от этой встречи, перед внутренним взором Баруна пролетали сцены десятилетней давности.
   Знакомство в баре со взрывом фейерверков, Алинино лицо, перепачканное кровью Арджуна. Фонтан волос, которые не удержала шляпа и они высыпались на её плечи и потекли по спине, озаряя своим солнечным светом фигуру девушки. Её синие-синие лучистые глаза, которые впервые посмотрели внутрь его, Баруна, души.
   Эти странные глаза, они не умели скользить по поверхности, они смотрели внутрь... Московская заснеженная улица и доверчивая рука, лежащая на его локте, а вокруг летает, кружится белое чудо - снег. Снежинки на её ресницах, её серьёзные рассуждения о том, как они должны поцеловаться в кадре, чтобы не оскорбить чувства индийских домохозяек... а потом репетиция этого поцелуя
у неё в номере гостиницы... и его «улетевшая крыша».
   А ещё её секретики, когда они напились с ней коньяка. Этот её секретик про «поцелуйчик», который живёт где-то в районе солнечного сплетения... Её любимые белые рубашки и все оттенки синего в одежде... Потом сумасшедшая страсть и нежность на Гоа, которая вынесла его мозг окончательно. Эти два несовместимых, казалось бы, чувства - нежность и страсть. Но у него было именно так. Он чувствовал такую безграничную нежность к этой сломанной, как казалось тогда, маленькой девочке, что его накрывала дикая страсть такой силы, что он боялся сам себя. Месяцы, прожитые рядом с ней и для неё, были счастьем. Все эти дни и месяцы были чистым неподдельным счастьем. Он жил в раю, пока её радостный нежный голос не произнёс: «У нас будет малыш. Ты рад?» Он хватал ртом воздух, но воздуха не было… У него не могло быть детей. Это была его боль, его наказание за безупречную красоту тела, часы, проведённые в «качалке», бицепсы, трицепсы…анаболики…
    Она чистая, доставшаяся ему девственницей, нежная, «правильная» такая девочка оказалась обманщицей и предательницей… Алина продолжала улыбаться, говорила что-то ласковое, брала его лицо в свои ладошки, тормошила его… Но воздуха не было, солнце перестало светить, цвет пропал… Она ушла, она не хотела избавляться от этого ребёнка, потом оказалось, что у неё двойня – мальчик и девочка. Санджай, который продолжал дружить с Алиной и два – три раза в год гостил у неё в Москве, пытался что-то рассказывать… Он не хотел ничего знать об этом, было слишком больно…
   Алина и Санджай уже весело смеялись над шутками сценариста. Он был неплохим комиком вначале своей кинокарьеры и оставался весёлым человеком. Смех и звуки эмоционального разговора пробились сквозь воспоминания Баруна и отвлекли от картин прошлого, крутившихся в голове.
   Санджай разлил шампанское, которое принесли ему в серебряном ведёрке со льдом и вложил бокал в руку Баруну.
- Ну, за встречу!
Бокалы звякнули, стукнувшись друг о друга, это было совсем по-русски. «Наконец-то я заманил Алину в Индию - сказал Санджай – я езжу в Россию каждый год и не по разу, а она приезжает лишь раз в три года»
«Что?! – Барун сам не ожидал этого всплеска эмоций, услышав, что Алина приезжает в Индию - ты была три года назад здесь?»
- Да, последний раз, чуть больше трёх лет назад с делегацией русских кинематографистов. Но раньше бывала немного чаще. Мы с Санджем написали три сценария для нашего и вашего телевидения.
Барун молча кивнул. Да, он чужой для неё, чужой…  А она спросила: «Разве Сандж не говорил, что мы с ним плодотворно сотрудничаем?»
- А с Арджуном ты встречаешься, когда приезжаешь?
Вопрос прозвучал напряжённо, Барун был задет тем, что Алина не встретилась с ним ни разу, хотя он, не признаваясь себе, боялся этой встречи, ничего не хотел знать о ней, но был потрясён тем, что она вот так запросто бывает в этой стране.
 - Да, если он не на съёмках, то мы встречаемся. Хотя бы на день-два выкраиваем время. Мы остались хорошими друзьями. В этом году он гостил у нас на Новый год. Маратик с Маргариткой обожают его. Правда, Санджай у них вне конкуренции…
Санджай довольно засмеялся, но взглянув на Баруна, поспешил сменить тему разговора.
   Он заговорил о новом проекте, сериале с элементами мистики и фэнтези, тренде последнего времени. Алине он предлагал вместе написать сценарий по её повести, а Баруну не только со-продюсерство, но и возможность попробовать себя в режиссуре. Санджай выложил перед ним папку с повестью, переведённой на хинди.
– Я хочу, чтобы ты прочитал это. Думаю, не сможешь отказаться. Я знаю, ты последнее время увлекаешься мистическими народными традициями.
Барун хмыкнул, сдержав порыв отказаться сразу. «Но это ещё не всё – сказал Санджай – дела-делами, однако я хотел пригласить вас обоих на наш с Ланой маленький юбилей -  десять лет, как мы поженились и хотим устроить праздник с людьми, которые помнят нашу свадьбу, были свидетелями, как говорит моя жена» Он достал два пригласительных и положил их перед каждым из них.
– Отказ не принимается. Праздник будет пышный. Дресс-код - самые лучшие наряды.
Он лучезарно улыбался им, слегка озадаченной Алине и хмурому Баруну. Но и это было ещё не всё.
– А сейчас мы спустимся в ресторан, там заказан столик, и встретимся ещё с тремя нашими общими друзьями.
Он хитро улыбнулся и погрозил пальцем Баруну.
 – Даже не думай сбежать, для тебя будет сюрприз.
«Звучит загадочно, но – он понизил голос – главный сюрприз ты мне уже сделал»
                …           …              …
   Обещанным сюрпризом были две русских красавицы – Катюха и Маришка. Обе вышли замуж в Индии, но одна жила в Агре с мужем-бизнесменом, а вторая, разведясь, открыла школу русского танца в Джайпуре и вела активную творческую жизнь, попутно пытаясь устроить личную. Благодаря своему темпераменту она была весьма популярна в своём регионе, но это и губило её матримониальные планы. Индийские женихи боялись её напора и весьма специфического взгляда на семейные ценности.
   Девчонки зацеловали мужчин, а Алину засыпали вопросами о Москве, погоде, старых знакомых. Катерина требовала подробностей об Арсении, с которым у неё раньше был короткий, но бурный роман, а Маринка, после двух рюмок коньяка прилипла к Баруну.
  Ещё один стул пустовал. «Сандж, кого ждём? – спросила Алина, когда лавина вопросов слегка иссякла – Светик придёт?»
- Нет, нет с Ланой увидитесь завтра, когда переедешь из отеля к нам.
- Это вряд ли, не хочу вас стеснять. Мне удобно там.
Барун, машинально отвечая Маришке, прислушивался к разговору Алины с Санджаем и неожиданно поймал себя на мысли, что им обязательно нужно поговорить наедине.
   Он, сидел, как на иголках и думал, сбежать отсюда, но в то же время не мог надолго отвести взгляд от этого центра вселенной - от Алины. Он злился на себя и, всё же понимал – уйти не сможет.
  На маленькой возвышенности, направо от бара, начали собираться музыканты. Зазвучала медленная музыка... «Красавица, позвольте пригласить вас на танец?» - раздался прекрасный баритон возле виска Алины. Губы сами расплылись в улыбке. Так она реагировала только на него... Алина повернула голову. Возле неё стоял Арджун и протягивал распахнутую ладонь. Она поднялась, чмокнула его в щёку и радостно ответила: «С удовольствием, Ардж. Как я соскучилась по тебе»
   Это была медленная мелодия, без страсти и тоски, светлая и спокойная, как их отношения. Пережившие свои перипетии, обиды, недопонимание, они остались хорошими друзьями и любили общество друг друга, как в прежние времена. Не переставая ей улыбаться, Арджун спрашивал о детях, он знал их, любил, привозил подарки. Бывая в Москве гулял с малышами и особенно обожал кататься с горок. Это напоминало ему счастливое время, проведённое с Алиной в её родном городе. Тогда казалось, что счастье возможно, но он сам глупо и бездарно его потерял. Арджун смирился с этим, продолжая любить Алину на расстоянии, и видеть её счастливой и спокойной было для него самого почти счастьем. Он так и не женился, дав жёсткий отпор давлению семьи.
   Задав Алине множество вопросов, он почувствовал какое-то напряжение и лёгкую нервозность… Они часто общались по телефону и видеосвязи, он хорошо чувствовал её состояние по голосу и манере говорить.
 – Алина, что-то не так?
– Всё нормально. Почему спрашиваешь?
– Знаю тебя. Кто-то расстроил?.. Ах, да, понял.
Он покосился в сторону столика, где сидела их компания.
– Барун?
– Да, но он не расстраивал меня. Просто стало не по себе от неожиданности. Санджай не предупредил, что он здесь будет. Да и его обо мне тоже.
«Санджай решил сводничать…» -  усмехнулся Арджун. «Сводничать?» - удивилась Алина. 
- А для чего бы ему приглашать Баруна, ведь он сам до этого времени избегал встреч с тобой.
- Я думаю, что эта тема вообще уже не актуальна, Ардж…  У Санджая и Ланы юбилей, знаешь?
 - Да, мне прислали приглашение. И здесь я тоже по приглашению Санджа.
Танец закончился, они подошли к своему столику, и последнюю фразу Арджун сказал уже для всех.
   Девчонки полезли целовать Арджуна, Сандж стал разливать вино, а Алина наткнулась на напряжённый взгляд Баруна. Поняв, что она смотрит на него, он усмехнулся: «Старая любовь не ржавеет. Так говорят в России?» «Ну, если это была любовь» - в тон ему ответила Алина.
   Выпив со всеми вновь за встречу, Алина хотела тихонько уйти, но ей это не удалось. «Ты нас не уважаешь? Сто лет не виделись…» - это девчонки. «Алиночка, не разбивай моё сердце» - это Санджай. «Мы должны ещё потанцевать, и договорится о встрече. Устроим шопинг. Я должен купить тебе лучшие наряды Индии, ты в Москве опять везде платила» - это Арджун. Глаза Баруна полыхнули адским огнём – злость, ревность, боль, всё было в этом взгляде и он быстро спрятал их под опущенными ресницами.
   Через пару минут он тоже, как и Алина попытался сбежать. И так же у него не вышло, Маринка утащила его танцевать. Потом ещё выпили…
   Алина встала, чтобы слегка проветриться, но сильная рука легла ей на талию и развернула лицом к Баруну. Его взгляд был всё ещё злым, но пытался маскироваться под насмешливый: «Потанцуешь со мной» - это было скорее утверждение, чем вопрос. Она кивнула. Слава Богине! Это не было танго, иначе он кидал бы и крутил её так, что мог вытрясти всю душу. Просто медленный танец с очень грустной мелодией. На сцене пел молодой мальчик, но слов Алина не разбирала, конечно что-то о любви и разлуке... В тему. «Я не знал, что вы с Арджуном так близко общаетесь» - начал Бар. Алина молчала. «Такие тёплые отношения» - насмешливо протянул он. «Ардж хороший человек» - ответила Алина. 
- Ты забыла, что он сделал тебе... нам... Ты умирала на моих руках. Ты всё забыла... и простила его...
-Да, Бар, я всё простила.
-А я не смог, Алина.
-Мне очень жаль тебя, Бар.
«Не надо меня жалеть» - прошептал он ей прямо в ухо. Его губы, коснувшись виска, скользнули по щеке. По её телу прокатилась тёплая волна, оказалось, она хорошо помнила его губы и руки, его тело, его нежность и страсть...
-Нет, Бар, нет...
С огромным усилием она отстранилась, поведя головой, но его руки ещё крепче прижали её. Одна рука на талии, вторая на спине в районе лопаток. «Ты испугалась?.. Ты испугалась…» - шептал он. Понимал, что должен отпустить, что переходит черту приличия, но не мог разжать руки. В голове билось одно слово: «Люблю, люблю...»
   Десять лет он забывал, десять лет жил так, будто её нет на свете. Не зря он боялся увидеть, заглянуть в эти глаза. Не зря... Как отмотать назад жизнь? Эти пустые без неё десять лет. Десять! Эта встреча сегодня – насмешка судьбы или шанс?
 - Барун, отпусти меня, музыка закончилась, отпусти.
До него, наконец, долетел её голос, в котором звучало отчаянье…
                …              …             …
     Он смотрел на Алину через стол, но заговорить так и не решился. Было понятно, что ничего не прошло, не забылось, не потухло… Санджай шутил, пытаясь разрядить обстановку. Арджун отвлекал Алину, засыпав вопросами о Москве, о новом проекте.
                …               …            …
     Вечер закончился, все разъехались, предчувствуя «продолжение банкета» на юбилее у Санджа и Светланы. И только Алина не разделяла этой радости, не желая новой встречи с Баруном.
      Когда Арджун, проводив Алину до номера, спустился вниз, его поджидал мрачный и злой Барун. Все эти годы они практически не общались. Барун винил во всех бедах, случившихся с Алиной именно его.
                …          …              …
     В тот год, когда девушка вернулась в Россию, Арджун ещё пытался поговорить о ней с бывшим другом, но натыкался на стену ненависти и нежелания слышать о чём бы то ни было. Даже, когда Алина родила двойню и Ардж поспешил поздравить Баруна, приехав к нему домой с бутылкой элитного алкоголя, так по-русски, и коробкой сладостей, так по-индийски, разговора не получилось.
   Разлив по стаканам маслянистую жидкость и открыв коробку с индийскими сладостями, Арджун сказал: «Я принёс тебе радостную весть. Алина, твоя жена, родила сегодня сразу двоих детей - мальчика и девочку, ты стал папой. Поздравляю!» Он стукнул своим стаканом о стакан Баруна и взяв из коробки сладкий шарик, приготовился положить его в рот друга, поздравляя по индийскому обычаю, но наткнулся на остановившийся взгляд.
   Глаза Баруна смотрели на него, как дула пистолетов. Минуту царило жуткое молчание, а затем, очень медленно и тихо прозвучали слова злые и несправедливые, полные горечи и боли.
– У меня не может быть детей. Может это тебя нужно поздравить? 
Стакан с коньяком влепился в стену, разлетевшись на мелкие осколки, а потом Барун начал крушить всё вокруг – стол, вазы, картины на стенах… Арджун даже не пытался его остановить, но, когда друг в изнеможении рухнул на диван, поднял с пола единственный чудом сохранившийся стакан и быстро плеснул в него из бутылки, которую успел спасти, схватив со стола. Барун машинально выпил, и взяв бутылку из рук Арджуна сделал ещё несколько глотков прямо из горлышка. Глаза провалились, он закинул голову назад, не давая слезам скатиться по щекам. Не получилось. Слёзы катились и хриплые рыдания разрывали сердце даже Арджуну, который был зол на него за то, что тот не верит любимой женщине.
   Хриплым голосом Барун заговорил: «Я сдал все анализы ещё дважды, в разных клиниках, но результат тот же – подвижность сперматозоидов - ноль целых, две десятых процента… Это даже не два процента. Ты понимаешь, что практически у меня не может быть детей… Все специалисты так говорят… Если бы она сказала мне правду, если бы призналась, что изменила, я возможно, простил бы её… Она… она хотела этого ребёнка… отказалась избавиться…» «И ты выгнал любимую» - тихо сказал Ардж.
 – А что я должен был делать? Я сказал, чтобы она шла к тому, чей ребёнок живёт в ней и так дорог, что она готова променять нашу любовь на него… на них… Она могла остаться, но она ушла, она сделала свой выбор… и выбрала не меня… не нас…
«Я никогда бы не отпустил её, никогда» - почти по слогам сказал Арджун.
– Я почти уверен, что это твой ребёнок… твои дети, так почему ты не с ней?
 – Я бы очень хотел, чтобы эти дети были моими. Когда она ушла из твоего дома, я сразу просил выйти за меня…
«И?..» - прервал его молчание Барун.
– Ты же видишь «и» … Она вновь отказала, сказала о своей беременности, о том, что ты не веришь ей, не веришь в своё счастье. Я снова предложил стать моей женой, ещё и ещё. Но ты всё видишь – я один… а ты, Барун, полный безнадёжный болван…
                …             …              …
     Сейчас, спустя почти десять лет с той их встречи, Барун впервые искал возможности поговорить.
– Что ты хочешь, Барун? Узнать номер её апартаментов? Дай ей отдохнуть. Ты десять лет не виделся с ней, потерпи хотя бы день. Она только сегодня прилетела в Мумбаи, шесть часов в воздухе и эта встреча в ресторане… 
-  Подожди, Ардж, я и сам могу узнать всё, что захочу. Я о другом… Почему вдруг Санджай решил сводничать? Десять лет они, оказывается, сотрудничали и ни разу, ни разу мы не пересеклись, думаю не без помощи Санджа и Ланы… Так почему сейчас?
Арджун задумчиво покачал головой. Усмехнулся.
– Я тоже хотел бы знать. Он, кажется, предложил вам общий проект? Алина вряд ли сможет отказаться, а вот ты… Ты мог бы.
 – Почему Алина не сможет?
– Ну, это деньги, а главное сценарий по её повести. Повесть о ребёнке, который погиб, не родившись, и стал ангелом. О том, как он помогал своим брату, сестре и их маме жить…
 - Бред.
Арджун молчал, пристально смотрел в глаза бывшему другу, но решился ответить.
 - Алина потеряла ребёнка, почти сразу, после гибели мужа. Ты, возможно, помнишь его, майор Никита Белов. Она должна была родить сына через три месяца. Они его очень ждали, имя придумали… Так что, ты можешь отказаться. Санджай найдёт тебе замену.
Сердце Баруна сжалось от боли за неё… и… от ревности к погибшему майору. Он помнил…
- Когда это случилось?
– Три года назад.
– А сейчас она свободна? И ты ещё не с ней?
Насмешливый тон давался с трудом. Ардж сжал кулаки, но сдержался и почти спокойно попросил: «Откажись, Барун, от этой работы. Не мучай. Любовь и доверие вернуть нельзя, после такого предательства… Твоего предательства. И ты слишком большой эгоист, чтобы сделать её счастливой» 
- Ты о чём, Ардж?
– Откажись. Ты сделал это однажды. Сейчас будет проще.
Не дожидаясь ответа, Арджун развернулся и быстрым шагом вышел из отеля.
   Барун шёл пешком по ночному городу, бросив свой авто на парковке. Он шёл, не выбирая направления. Не глядя по сторонам. Захлёстывали воспоминания, картинки из прошлого…
     Всплыл эпизод, который много лет не давал покоя, не поддавался забвению.
   Примерно через полгода, после того как Арджун рассказал о рождении двойни, Баруну пришлось заехать к нему за сценарием, забытым в баре. Да, бары были спасением в то время. Алкоголь, громкая музыка, шум, всё что он так не любил, что раздражало раньше, теперь создавало иллюзию вовлечённости в жизнь, отгоняло пустоту и одиночество.
     Барун, войдя в дом Арджа, услышал его голос: «Иди сюда, у меня Санджай на связи. Они с Ланой улетели к её родителям в Россию, а сейчас он в Москве» Барун сел в угол дивана, безразлично глядя в экран ноутбука.
     «Привет – раздался голос Санджа – смотри, Арджун, кого мне дали понянчить, пока их мама стелет постельки» «О, какие малыши! Привет! – закричал Ардж и кивнул Баруну – помаши детям» Он вытянул шею, вглядываясь в экран. На нём расплывалось в улыбке лицо Санджа, а на его коленях сидели двое маленьких ангелов. Серьёзная черноглазая девочка с льняными кудряшками и улыбающийся черноволосый мальчик с яркими синими глазами. Он старался дотянуться до клавиатуры по ту сторону экрана, а малышка тянула ручки к Арджуну, строящему умильные рожицы. Санджай пытался удержать их ручонки, и смеялся счастливым смехом. Он приговаривал смешные словечки на хинди и приподнимал малышей повыше. Они трогали маленькими пальчиками его щёки, нос, уши. Дёргали за волосы, а он был абсолютно счастлив. «Ардж, знакомься, это Маратик – кивнул он на синеглазого мальчугана – а это – кивок в сторону белокурого ангела – Маргаритка» Барун, не отводя от экрана глаз, вжался в угол дивана. Санджай продолжал болтать всякую чепуху, а Арджун размахивал руками и вторил ему в той же тональности, развлекая детей. «Спасибо дяде Санджаю, но малышам пора спать – произнёс очень ласковый, до боли родной голос – мы пойдём в кроватки и больше не будем мешать»
- Как вы можете мешать? Смотри с кем мы говорим.
Из-за плеча Санджа выглянула Алина, Барун резко отпрянул в тень, сдвинув вниз козырёк бейсболки.
– Арджун, привет, рада видеть тебя. Вы поговорите пока с Санджем, я детей уложу и вернусь, поболтаем.
Баруна она не разглядела.
     Алина, подхватив детей на руки, ушла в другую комнату. Санджай, всё ещё улыбаясь, заговорил: «Я заехал к Алине по поводу сценария, она не отпустила, настаивает у неё погостить, пока Лана у родителей. Мы над новым проектом работаем, ты знаешь» Он ещё что-то говорил о сценарии, о погоде в Москве. Барун смотрел сквозь экран и видел двух кудрявых ангелов. Он думал, что это могли бы быть его дети, но «не-судь-ба», как говорила когда-то Алина. Арсений рассказывал, что её, как маленького ангела подарили ему на день рождения. Наверное, она была именно такой…
     Санджай попрощался и на его место села девушка, без которой Барун не мог дышать, радоваться, и вообще жить, но всё это ему приходилось делать без неё. Он быстро сдвинул ноутбук так, чтобы его не было видно, а он мог видеть всё. Ардж чуть заметно усмехнулся, но Барун ничего не замечал, жадно рассматривая девушку. Копна светлых вьющихся волос была завязана сбоку на шее в большой небрежный узел, одна прядка выбилась, падая на лицо и она смахнула её рукой назад. Глаза сияли, на них совсем не было краски и от этого она казалась совершенно юной.
     - Арджун, мы так давно не виделись. Я знаю, ты снимаешься в новом проекте. Как, удачно?
 – Да, неплохо, но твой проект, вернее два проекта гораздо лучше.
Он говорил совершенно искренне. Алина засмеялась. Смех был весёлый, но тихий.
– Ой, не разбудить бы эти «проекты». Еле усыпила. Маратик, как я, прежде, чем заснуть за руку держит, не отпускает…
Барун не забыл, как Алина держала его за руку, пока не засыпала, и он иногда всю ночь не отнимал свою.
– А Маргаритка – она, как папа – сразу в сон проваливается. Может спать и сидя, и на ручках. Она тебе улыбнулась хоть разок?
Арджун отрицательно мотнул головой.
– Вот, вот, папины гены, такая же серьёзная. Зато Маратик, чуть глазки открыл и сразу улыбается.
 Как ты, думал Барун, всегда улыбалась… Он сидел, превратившись в каменное изваяние, а в голове крутилось: это я могу заснуть и сидя, и стоя, это я редко улыбаюсь и в детстве был слишком серьёзным ребёнком… Нет, не я один такой… Лучшие клиники подтвердили диагноз…
     Арджун говорил что-то о молоке, кашах и овощах, он был в теме, недавно его сестра родила третьего ребёнка. Алина засмеялась и кивнув на свою грудь, сказала: «Разве не видно, хватает молока» Она понизила голос, интимно добавила: «Прикинь, третий номер, как у секс-бомбы» Они оба с Арджуном хихикнули, а Барун перевёл взгляд с её лица на грудь под свободной голубой футболкой… Да, заметно.
     У неё раньше была очень красивая маленькая грудь, как блюдечко перевёрнутое, а в центре светло-коричневая ягодка… Стоп! Отведи от неё глаза. Заткни уши. Убегай! Но он превратился в зрение, слух и… всё, больше ничего не работает, только боль, привычная боль везде…
     «Как ты справляешься, Алина? Сразу двое. У тебя няня есть?» - спрашивал Арджун.
– Что ты, какой няне я могу доверить своих малышей? Ни-за-что. Я не современная мама, я - просто мама. Но мне помогают. Когда родила, моя мама приезжала, почти месяц жила. Соседка, мамина старая подруга всегда с удовольствием остаётся с детьми, если очень надо. Сеня рядом, он любит с ними возиться, гулять, купать – у него хорошо получается. Помогает мне, когда я совсем одна остаюсь. Вот сейчас должен приехать, чтобы мы с Санджем могли сценарий обсудить. Всё у меня хорошо. А скоро Никита вернётся…
Барун вздрогнул, какой Никита, кто он ей? Арджун напрягся. – Вы с ним женитесь?
– Он по командировкам мотается, по «горячим точкам», вернётся, в штаб переведут, будем решать что-то. Ты знаешь, Ардж, ведь Барун так и не прислал мне подтверждение развода. Здесь, в России мой паспорт чист, в церкви мы тоже не венчались, но я считала себя его женой и мне нужно знать, что я свободна.
– А как же дети, Алина?
– Детей Никита сразу после рождения записал на своё имя. По закону они его дети. Он их очень любит. Приезжает со своей войны и не отходит от малышей буквально ни на шаг…
В голосе прозвучала горечь, или ему показалось? Арджун вновь уточнил: «Так ты выйдешь за него?»
 - Да, Ардж, у моих детей есть настоящий отец и будет семья, да она уже есть…
Барун резко развернул ноутбук экраном к себе. Алина смотрела в сторону, губа чуть прикушена, так она обычно делала, скрывая, что расстроена. А ещё пыталась улыбаться в такой момент. Маленькая сильная девочка. Он не отрываясь смотрел на неё, будто впитывал всю, по спине бежали «мурашки», щёки пылали… Он с силой удерживал руку Арджуна, пытавшегося развернуть ноут к себе…
     Алина, качнув головой, действительно попыталась улыбнуться…
– Ардж, прости, что-то я…
Слова закончились, на неё с экрана смотрели две грозовые тучи. Его глаза были такими только в сценах, где он был в ярости… Её глаза, излучающие синий свет и любовь - напротив. Между ними было сантиметров тридцать и… целая пропасть. Её глаза проникали внутрь его души и понимали всё. Она всегда понимала, что он думает, чувствует. Как бы сердит и мрачен не был его взгляд, Алина видела его тоску, его смятение, его растерянность… Сумасшедшая боль от невыносимой жалости поднималась из потаённых уголков её души, по щекам, как глицериновые капли в кино, потекли слёзы… Пересохшие губы прошептали на хинди: «Плохо тебе, любимый?» Он молчал, ему было плохо, она поняла правильно.
     Глаза смотрели в глаза и рассказывали про бессонные ночи, про тело, сводящее с ума от желания и невозможности прикоснуться к любимой коже, про слова, произносимые в пустоту и улетающие в никуда, про невозможность получить ответ на самый простой вопрос: «Любишь?»
     Оба не могли отвести глаз, но кто-то должен был сделать это первым… Алина попыталась вдохнуть и медленно, словно во сне, опустила крышку ноутбука, спасаясь от тягостного молчания и потока невыносимой тоски, лившейся из его глаз…
     В комнату заглянул Санджай.
– Алина, вы поговорили с Арджем? Что с тобой? Что он тебе сказал?
Санджай заглядывал ей в глаза, не понимая, что её так расстроило. Она провела рукой по лицу, тряхнула головой.
- Всё в порядке, но передай Арджу при встрече, что он опять меня подставил.
От дальнейших расспросов её спас звонок в прихожей. Приехал её вечный спаситель Арсений.
     Этого Барун уже не мог знать, но Арджун кожей почувствовал - «подставил». Крышка ноутбука с той стороны медленно закрылась, «как крышка гроба», пронеслось в голове. «Дай выпить» - хрипло попросил Барун. Ардж молча налил…
«Плохо тебе, любимый?» - крутилось снова и снова, как пластинка. Плохо мне, плохо, любимая…
                …             …           …
     Барун шёл пешком по ночному городу, а в голове снова, как десять лет назад, крутилось «плохо тебе, любимый, плохо тебе… плохо…»
   У него всё хорошо. Он знаменит, богат, его обожают женщины. Семья ему не нужна, он привык жить один, комфорт создают слуги и большие материальные возможности. Если бы он был русским, то понял бы шутку – «икра, опять икра, хоть бы хлеба достали, что ли…»
                …             …             …
     Алина стояла у окна в своём номере, как когда-то в Москве много лет назад, в другой жизни… Тогда за окном кружились снежинки и Барун, тихо войдя в комнату, обнял её и глядя в окно, рассуждал о любви русских девушек. «Такая холодная страна… сердца холодные…» Она отвечала ему что-то пафосное, патриотичное.
     Алина усмехнулась, тогда она была совсем юной и абсолютно ничего не знала о сердце и любви… Сегодняшняя встреча всколыхнула потаённые чувства, которые, как думала она, уже давно растворились, остались в прошлом… Боль от потери Никиты, казалось затмила всё, что раньше она считала болью. Она до сих пор тосковала по нему, хотя тело уже перестало ждать его прикосновений -   чувственность пропала, но сердце и душа просят его присутствия в её жизни. Семь лет с Никитой пролетели, как одно мгновение, три года без него тянуться бесконечно. Уже три года она продолжает говорить с ним, советуется, рассказывает о детях… и не может дождаться ответа…
     Конечно, она не одна, родители и братья всегда подставят плечо, а Сеня до сих пор уверен, что она его ангел и готов ради неё на всё. Барун… Его нет. Его больше нет… для неё. Сегодняшняя встреча была лишней, ненужной ни ему, ни ей…
     Она не встречалась с ним почти десять лет и не хотела этого. Она могла понять всё – его злость, его ревность, его неверие в свою возможность иметь детей, но святая вера в то, что она изменила ему, его бездействие… Почему мужчины так легко верят в это? Барун до сих пор верит, что она – лживая дрянь… Но он не забыл её. Это стало понятно сегодня. Слишком сильные чувства – злость, ревность… Как странно. Как ненужно…
                …           …         …
        Барун уходил всё дальше от гостиницы, но не от Алины, не от мыслей о ней. Она снова заполнила его целиком, как когда-то в той счастливой жизни… Как у неё это получается? Смотрит на тебя своими синими глазами и остаётся жить внутри. Но… он ей не нужен. Смешно. Нужен всем, женщины от шестнадцати до шестидесяти обожают его, а вот ей не нужен…
     Она смеялась, пила коньяк и выбалтывала свои «секретики». Это было так забавно… Она делала по утрам «ката» и растяжки… Он всегда подглядывал за ней, она была серьёзна во время своих занятий и безумно грациозна, как кошка… Она сводила его с ума… Когда он её, измученную душевной болью принёс к себе, и она утром пыталась одеться, медленно-медленно двигая руками и ногами, как сломанная кукла, даже тогда она была прекрасна, и он задыхался от нежности…
     Нет, на Юбилей он не пойдёт. Алину забудет. Жил же он десять лет. Жил? От проекта Санджая откажется. Где ближайший бар?
                …           …           …
     Утром Барун стоял у номера Алины. Постучав и не получив ответа, толкнул дверь. Ну, как всегда, двери она и раньше забывала закрыть. «Алина» - тихо позвал он. Из ванной доносился шум воды. Он легко хлопнул ладонью по двери.
 – Проходи, я быстро. Там на столе планшет, ты хотел новые фотки посмотреть.
Это мне?  Барун дёрнул плечом, хорошо, посмотрю.
     На маленьком столике возле дивана лежал планшет и её телефон. Кого она ждала? Арджа скорей всего, он хотел с ней по магазинам пройтись. Барун открыл планшет, тронул пальцем галерею с фотографиями. На него смотрели распахнутые глаза очень красивых мальчика и девочки. Где он видел эти лица? Очень похожие… Нет-нет, не надо ничего себе придумывать, конечно, это же её дети. Вот они на качелях, вот вместе с Алиной где-то в городе. Это похоже на Санкт-Петербург, очень известная архитектура. Малыш везде улыбается, глаза синие-синие, а девочка почти всегда серьёзная. А это Алина, тоже улыбается в камеру, рядом импозантный молодой мужчина, приобнял за талию. Даже сейчас Барун почувствовал укол ревности. И снова она с детьми. Рядом с ней пожилая пара, видимо родители. Он так и не успел с ними познакомиться. Алина показывала фотографии, но он тогда ничего кроме неё не видел.
     Странный дом, виден лес, качели и Алина в венке. Так вот где был написан тот портрет! Крутой берег, большой залив реки, Алина, дети все брызгаются водой так, что видна радуга. Алина в купальнике, очень весёлая… Зачем он здесь? Она живёт без него и счастлива…
     «Арджун – дверь приоткрылась – принеси халат, забыла на кровати» Конечно, Арджун, кто же ещё? Ждёт его. Он взял белый махровый халат и протянул в приоткрытую дверь, подавив искушение войти внутрь и…
     Алина всё это время продолжала непринуждённо болтать.
– Ардж, ты уже посмотрел, где мы на даче? Я детей увезла на Урал. В этом году в июне жара стояла до + 25 градусов, мы накупались, загорели, жаль было уезжать.
Барун усмехнулся, плюс двадцать пять – жара, ха.
– Ты помнишь нашу дачу? Правда мы зимой были, с этого берега на санках катались, а залив был подо льдом, и мы смотрели на звёзды, а ты меня так и не решился поцеловать…
Последнее слово она произнесла уже стоя напротив Баруна, запнувшись на последнем слоге. «Я тебя сейчас поцелую, хочешь?» - сказал он довольно грубо и шагнул к ней. Она отступила на шаг, он снова шагнул, и она, отступив, ощутила спиной стену. Вдохнув поглубже, Алина хотела поставить его на место, но он сделал «ш-ш-ш» и приложил палец к её губам. «Так хочешь, поцелую?» - смотрел насмешливо и жёстко. Он наклонился к её губам, она вжалась в стену. Слова застряли в горле… Алина не понимала во что он играет… Он виртуоз в этих штампах индийского кино, но они сейчас не на съёмочной площадке…
     В дверь постучали. Она облегчённо выдохнула: «Кино и немцы» Барун вздрогнул: «Что?» «Стучат» - сказала Алина, и он опустил руки. В дверь ещё раз постучали. «Открой, я оденусь» - бросила на ходу. Он подошёл к двери, открыв, не удивился.
– Привет, Ардж, входи. Алина одевается, скоро выйдет.
Сказать, что Арджун удивился, не сказать ничего. Алина переодевается, Барун ходит в её номере, как дома, с утра пораньше. Что это всё?
     Барун прочитал все вопросы на его лице. Смотрел усмехаясь. Ардж, видя злорадную улыбку, решил ни о чём не спрашивать. Сел к столику и взял в руки планшет. На экране высветилась последняя фотография: высокий берег реки и в воде плещутся Алина с детьми. Арджун улыбнулся.
– Это же на даче, мы здесь с горы катались и на этой реке лежали, глядя на звёзды…
Барун в тон ему продолжил: «И ты её так и не поцеловал» Арджун вздрогнул, неужели она с ним откровенничала? Когда, если она ещё не одета? Он же не был здесь ночью? Нет, Барун переоделся и даже брился, это заметно…
     Арджун листал альбом, не отвечая на ехидную реплику.
– О, а это мы в Новый год, эти у меня есть.
Барун заглянул ему через плечо. Ёлка, нарядные дети; каток, все на коньках, включая Арджа, дети держат его с двух сторон, Алина обнимает сзади, все смеются. Следующий кадр – Арджун лежит на льду, сверху малыш, а Алина с дочкой тянут их за руки, пытаясь поднять, все смеются. Ещё кадр: под ёлкой на полу сидят Алина с Арджуном, он обнимает её за плечи, а между ними, тоже обнявшись сидят дети – все в простой домашней одежде, и улыбки, улыбки… «Это уже Рождество - пояснил Ардж – я там почти десять дней прожил, в России Новый год две недели празднуют» «Помню» - ответил Барун хмуро. Что я здесь делаю, думал про себя так же безрадостно, и глухо в ухо Арджу: «Так может ты её уже поцеловал?» «Барун, на что ты надеешься – заговорил тот – у неё целая жизнь без тебя, зачем ты здесь?»
- Говори, что у тебя с ней? Если что-то есть, я уйду.
– Мы друзья, Барун, но если бы она захотела, я бы женился на ней, даже если бы у неё было пятеро детей от тебя… Идиот…
     «Кто идиот?» - спросила Алина, войдя в комнату. Оба молчали.
 – Я знаю, кто идиот. Тот, кто не догадался заказать завтрак в номер. Ну, кто?
– Это я, Алина. Я не допёр, ты же голодная.
Голос Арджа звучал виновато. Алина улыбнулась.
– Я о себе говорю. Я же хозяйка, должна была позаботиться о мужчинах, совсем расслабилась тут у вас. Привет, Ардж.
 Алина чмокнула друга в щёку, продолжила говорить: «Раз я виновата, я приглашаю в ресторан на завтрак, здесь есть один очень милый на втором этаже»
     Она была свеженькая, с чуть влажными волосами, как обычно, минимум косметики, и одета в своём излюбленном стиле – белые лёгкие брючки до щиколотки, босоножки на небольшом каблучке, кремовая шёлковая блузка. Мужчины смотрели не отрываясь. 
– Что?
Она крутанулась на каблуках вокруг себя.
– Что?
«Сумочку возьми» – сглотнув комок в горле сказал Арджун. Барун продолжал стоять, не отводя глаз. Она кивнула ему, приподняв брови. Он вышел из ступора и поведя глазами по комнате, глухо сказал: «Телефон… телефон на столе»
     Когда сели за столик, Алина, чтобы прервать молчание, спросила: «Вам это ничего не напоминает?» Она перевела взгляд с одного на другого. Оба молчали, у каждого было слишком много впечатлений этим утром. «Фу, какие – в шутку обиделась она – ну вспоминайте, когда мы все вместе завтракали в кафе почти каждый день?»
 - Да, съёмки в Москве.
Это Арджун.
 – Да, десять лет назад.
Это Барун.
– Эй, почему так мрачно? Все живы, здоровы, снова вместе. Впереди новый проект.
Мужчины вяло кивнули. Принесли заказ. «Да, настроение плохое, мужчин надо кормить – не обращаясь ни к кому из них произнесла Алина – по Маратику знаю – не накормишь вовремя, капризничать начнёт» Она тихо улыбнулась своим мыслям и принялась завтракать. У неё всегда был хороший аппетит.
     У мужчин настроение было плохое, но если Арджуну его испортило присутствие «соперника» и вопрос, что он здесь делает и как к этому относится Алина, то у Баруна в голове был полный кавардак. За это утро он получил такое количество информации о жизни любимой женщины, какого не получал за десять лет. Он ничего не хотел знать, потому что ему было больно думать о ней, больно знать, что ей плохо, больно знать, что она счастлива без него. Ревность сводит с ума, когда он думает, что Алина с Арджуном… Ревность глухо рычит, когда он думает, что она любила своего мужа, ревность ко всем мужчинам, которых он видел рядом с ней на фотографиях. Его сводит с ума, что он ей никто и на все эти чувства не имеет права… И он понимает, что она может ему на это сказать. Но уйти от неё он не в силах.
     Как же это глупо. Барун всегда считал, что не бывает женщин, от которых невозможно уйти. И вот она сидит рядом, и он ей никто, и она счастлива без него, и дети у неё без него, а он красивый, умный, богатый и независимый не может встать и уйти. А надо. Надо. Нет. Не могу. И он с ужасом ждёт, что закончится завтрак, Ардж с Алиной пойдут по магазинам, как и собирались с вечера, а он останется один. А ещё она может спросить зачем он приходил к ней…
     Вчера он решил уйти от неё подальше и не видеть больше, а сегодня проснувшись раньше обычного, не думая ни о чём, одевшись в лучшие свои шмотки, оказался у её дверей. Он даже не помнил, как приехал в отель, как улыбался девушке на рецепшене, чтобы узнать в каком номере поселилась русская госпожа с синими глазами.
     Алина допила свой кофе, посмотрела на мужчин и улыбаясь сказала: «Ну что, пойдём покупать мне новое платье на завтрашний Юбилей?» Барун был восхищён её тактом, она поняла, что он не может уйти и вывела его из тупика совершенно виртуозно. В этот момент он мог попрощаться и уйти, не потеряв лицо. Но…
 - Я, пожалуй, прокачусь с вами, нужно купить подарок.
 Барун услышал свой голос словно со стороны. Сам удивился. Арджун, пожав плечами промолчал. Его мечта провести этот день весело и непринуждённо рядом с Алиной, рушилась на глазах. Он готов был разорвать на части бывшего друга. По тому, как отвела глаза девушка, он понял, что она тоже не в восторге от перспективы похода втроём, но как бы то ни было, она умела владеть собой и они вполне себе мирно «пробежались» по самым дорогим магазинчикам Мумбаи.
     Как когда-то давно, почти в другой жизни Ардж и Барун сидели, развалившись на диванчике, а Алина выходила, раздвинув шторки примерочной, словно на сцену, корчила смешные рожицы, крутилась, как заправская манекенщица. Совсем, как раньше… Она веселится и радуется жизни, как ребёнок. Глядя на неё, кажется, что в этом мире нет проблем.
     «А зря она волосы обрезала» – тихонько сказал Барун себе под нос, но Ардж повернулся к нему и очень странно посмотрел.
– Что? Ты видишь у неё всё хорошо. Что не так?
 - Ты ничего не знаешь о её жизни, и молчи. А волосы… У неё была сильная травма головы три года назад, волосы сбрили в больнице.
Желваки ходили у Арджуна на скулах, взгляд стал очень жёстким. «Господа, ну как вам?» - вышла в очередной раз Алина. Оба, не сговариваясь, подняли вверх большие пальцы «во!».
     Я действительно ничего не знаю о ней, думал Барун, когда они с кучей пакетов возвращались в отель. Арджун говорил, что она потеряла ребёнка, когда погиб её муж – этот майор Белов, три года назад, значит это как-то связано. Потеря мужа, ребёнка, травма…  И она улыбается, болтает… Но как? Из чего она сделана?
     Десять лет назад, оказавшись замужем за ним, Баруном, она чуть было не умерла от нервной перегрузки и стресса, а тут такое… 
     Зазвонил телефон, Алина взяла трубку, её голос зазвучал так мягко, нежно, ласково, что у Баруна по спине побежали мурашки, так она разговаривала с ним в самые лучшие, самые счастливые их времена, когда любила его… он думал, что любила…
     «Маратик, милый, конечно слышу тебя – ворковала Алина – соскучился, я тоже скучаю по тебе. С бабушкой не ссоритесь? Что, заставляет пить молоко? Надо, солнышко моё, чтобы расти… Да, не любишь, но ты большой мальчик и знаешь, полезное не всегда вкусно… Ну, вот и хорошо. Маргаритка где? С Даней в футбол играет? Да… да… конечно, нарисуй… молодец. Целую тебя, мой хороший… Да, вечером по видеосвязи, хорошо. Да, здесь дядя Арджун передаёт тебе привет, хорошо и ему передам… Пока, мой мальчик» Арджун перехватил у неё телефон и тоже начал ласково болтать с малышом.
     Барун смотрел на лицо Алины, которое светилось изнутри каким-то удивительным светом пока она говорила.
– Это твой сын?
– Да, это мой сын.
Она машинально продолжала улыбаться, глядя на Баруна и, будто оборвалось что-то, резко отвела глаза.
     Арджун попрощался с Маратиком и повернулся к Алине.
- Жаль, Маргаритку не услышал, бегает во дворе. А Марат рисует тебе картину.
– Знаю, он очень любит рисовать. Рисует каких-то странных существ похожих на индийских богов. То с головой слона, как бог Ганеши, то с множеством рук, как богиня Кали… Надо мне перечитать индийские эпосы, понять, что у него в голове. Он то любит листать этот фолиант.
 Она, быстро взглянув на Баруна, отвела глаза, вспомнив, что именно он подарил ей эту шикарно изданную энциклопедию.
     Машина остановилась у отеля. Арджун подхватил пакеты, Барун открыл дверцу автомобиля. «Ребята – сказала Алина – давайте прощаться до завтра, у меня ещё есть личные дела и одна деловая встреча» «Но может мы поужинаем вместе?» - спросил Арджун. «Нет, Ардж – она положила руку ему на плечо – нет, у меня встреча как раз в ресторане за ужином. Один русский знакомый» Она мягко улыбнулась, чмокнула его в щёку, махнула рукой Баруну, стоящему чуть в стороне и скрылась за стеклянной дверью отеля.
     «Она нас сделала» – сказал Арджун и с усмешкой посмотрел на друга, на бывшего друга. «Так говорят в России» - добавил он. А Барун подхватил: «Помнишь это слово, Арсений говорил… «динамо», кажется. И они оба невесело засмеялись: «Уральское Динамо»
- Но с кем она здесь встречается?
– Может кто-то с русскими снимает кино? Слышал что-нибудь?
– Нет вроде…
Оба думали с кем же Алина проведёт этот вечер и в оба сердца заползала ревность.
     «У меня дэжавю – сказал Арджун – ты, я, она… и, кажется, те же надежды… у нас с тобой» «Только у тебя надежды – ответил Барун - у меня их больше нет» «Неужели? – насмешливо переспросил Ардж – что ты делаешь здесь в таком случае? Тебя никто не звал. Или я что-то пропустил?»
     Барун молча пошёл к своей машине, оставленной у отеля, за покупками они ездили на пижонском авто Арджуна. Он специально поехал вместе с ними. Таким образом он мог сидеть рядом с Алиной, дышать с ней одним воздухом, вдыхать запах её духов с нотками цитрусовых и ванили, слышать её голос и положить свою руку рядом с её. Конечно, с его стороны это был чистой воды мазохизм, но он ничего не мог поделать с собой. Уже вторые сутки, как он себе не принадлежит: думает о ней, бежит к ней, говорит только о ней… С тех самых пор, как встретился глазами в том лифте…
                …           …          …
     Большой красивый дом Санджая, крупного продюсера и талантливого режиссёра, был пышно украшен в лучших индийских традициях. Колонны обвиты цветами и гирляндами. Всё сияло и переливалось. Посреди этого сияния ярче всего светила великолепная, темпераментная и властная хозяйка Светлана-Лана. Сегодня они с Санджем отмечают Юбилей – десять лет семейной жизни.
     Лана одета в дорогущее сари, ей очень нравится традиционная индийская одежда, она великолепно маскирует все излишки её пышной фигуры, но подчёркивает тонкую талию и не скрывает красивую грудь. Санджай обожал и побаивался свою жену, а она, хоть и покрикивала на него иногда, искренне любила своего мужа и считала его самым гениальным режиссёром всех времён и народов.
     Гости уже съезжались, играла негромкая музыка, официанты разносили напитки, но было ещё рано, было слишком рано для Баруна, привыкшего появляться, когда все собрались. Было слишком рано… и Барун уже стоял посреди зала приёмов. Ведя неторопливый разговор с хозяевами, обводил глазами нарядный зал, гостей, музыкантов и всё время возвращался взглядом к парадному входу. Лана не очень тактично хлопнула его по плечу. «Да ладно, не волнуйся, она немного задерживается – и понизила голос – не одна придёт» Барун мрачно посмотрел ей в лицо: «Ты о ком?» Но понял, конечно, понял.
     Санджай перехватил инициативу у жены: «Давай, выпьем» Он остановил официанта с подносом и взял бокалы.
– Видишь ли, Алина встретила здесь человека из российского посольства, он её хороший знакомый, так я пригласил, просил познакомить. Если он посодействует и проект будет иметь статус русско-индийского, это совсем другое финансирование, ты же понимаешь.
Санджай слегка заискивал, он прекрасно понимал, что Барун тут только ради Алины. Лана дёрнула его за рукав: «Вот они».         
     В украшенную живыми цветами дверь входила стройная, с королевской осанкой молодая женщина. Яркий вечерний макияж, подчёркивающее фигуру белое платье в пол, но с большим разрезом сбоку, открывавшем при ходьбе идеальной формы ногу почти до середины бедра. Открытые руки и плечи были безупречны. Выглаженные до блеска волосы переливались, как лунно-солнечные лучи. Барун перестал ощущать своё тело. Она никогда не была так красива. Так красива и так далека от него.
     Санджай, приобняв Баруна, потянул за собой навстречу входящей паре, и лишь тогда он перевёл взгляд на мужчину, вошедшего с Алиной. Она держала его под руку, а он, слегка склонившись к ней, что-то говорил с лёгкой улыбкой. Высок, строен, одет с европейским лоском, чисто выбрит, коротко пострижен. Выправка военная.
     Хорош, с досадой подумал Барун, разглядывая спутника Алины. Так вот с кем она ужинала вчера, пока он гонял по дорогам на своём старом «Харлее», чтобы хоть как-то успокоиться, а потом поднимал железо и отжимался до изнеможения.
     Санджай и Лана уже обменивались любезностями с гостями. Алина обнималась со старой подругой и сыпала ей комплементы, у них всегда были очень тёплые отношения, которые они поддерживали все годы.  Спутник Алины спокойно стоял рядом, доброжелательно глядя на присутствующих. У него был открытый взгляд, в светло-карих глазах читался ум и уверенность в себе. «Знакомьтесь – представила Алина гостя – Александр Железняк, мой хороший знакомый, к киноиндустрии не имеющий никакого отношения» «Но всегда рад поддержать российскую культуру за рубежом, как представитель Министерства Иностранных дел при нашем посольстве в Индии - подхватил мужчина и протянул руку сначала Санджаю – Александр, можно Алекс – потом Баруну – Алекс, очень приятно»
     Барун, ответив на рукопожатие, перевёл взгляд на Алину. Она улыбалась странной холодной улыбкой и смотрела куда-то мимо него, затем кивнула Алексу: «Пошли познакомлю с моим хорошим другом, мы дружим уже десять лет и…» Они прошли мимо Баруна, направляясь к стоящему неподалёку Арджу.
     Лана сделала жест девушке с подносом, вложила Баруну в руку бокал с вином, и привстав на цыпочки шепнула: «Он просто знакомый. Она его привела для Санджа. Военный, атташе при нашем консульстве, человек влиятельный, много может» Заглянула ему в глаза: «Э-э-э, ты чего? Говорю тебе, просто знакомый, пей давай» и она чуть подтолкнула его руку с бокалом к губам. Барун машинально отхлебнул и залпом допил вино. Легче не становилось.
     Заиграла музыка до боли знакомого вальса, он машинально шагнул в сторону, где стояли Алина с Алексом и Арджун, но увидел лишь удаляющуюся в сторону танцпола красивую пару и оставшегося на месте Арджа. Алина положила руку на плечо своего партнёра, Алекс обнял её за талию и уверенно повел в танце. Лёгкость и грация, наклон головы… Глаза подняла на мужчину, улыбается… 
- Я жил без неё десять лет… не отдам.
«Тише – услышал он голос Арджа – говори тише»
- Я что, вслух это сказал?
– Да, пошли отсюда.
Они отошли к стене, где стояли небольшие диванчики и столы с закусками. Барун продолжал из-за спины друга следить за танцующими. 
– Странный ты парень, Барун. Судьба выдала тебе такой подарок, отняв у меня и девушку и её любовь, а когда богам показалось мало, они подарили тебе сразу двоих детей, зная, что второго раза может не быть. И ты всё своими руками выбросил из дома…
Баруна словно холодной водой окатили. «Хватит… хватит нести этот бред…» - прохрипел он.
– Хорошо, я не буду тебя убеждать, а ты смотри на неё и умирай от ревности и одиночества, раз такой дурак…
Арджун глубоко вздохнул, скрывая тревогу, но продолжил, не глядя на него.
– Я видел этих детей много раз. Даже, допустим, Алина врёт, то всё равно, их отец должен быть, как минимум твоим братом-близнецом.
Арджун стоял у стола, накладывая закуски для себя и Баруна, обернувшись, он его уже не увидел. Слышал ли он сказанное, кто знает…
     У Арджуна на сердце тоже скребли кошки. Он столько лет продолжал любить эту девушку, но обстоятельства никак не складывались в его пользу. Он уже почти смирился с этим и старался наслаждаться тем, что ему удавалось – дружбой с ней и её детьми. Иногда он думал, «почему», «за что» и сам отвечал – за свадьбу, за тайную подготовку, за то, что хотел сделать своей, не спросив. От дружбы с ней он научился получать удовольствие, радоваться её счастью. Когда она потеряла мужа у него затеплилась надежда ... Прошло три года и её боль, казалось, начала уходить. Этой зимой они провели десять чудесных новогодних дней в Москве и уезжая он верил, что при следующей встрече сможет вновь заговорить с ней о своих чувствах.
     Они созванивались, говорили по видеосвязи, его надежда росла вместе с отношениями, которые становились всё ближе, всё теплее… И опять Барун. Только вчера он сказал, что не питает надежд, но всё его поведение говорит, что он не забыл Алину, не смог убить любовь к ней. И он понимает его. А она? У неё странное, слишком спокойное отношение к бывшему мужу и явная отчуждённость. Она почти не обращается к нему в разговоре, старается избегать прикосновений, не целует по-дружески в щёку. Это от оставшейся обиды или… Вот это «или» ему очень не нравилось…
     Когда Арджун гостил в Москве он видел, как сильно Алина любит своего мужа Никиту. Она никогда не говорила о Баруне, не расспрашивала о нём, не интересовалась его жизнью, мягко меняя тему, если кто-то из индийских друзей всё же пытался озвучить новости из его жизни. Они не виделись почти десять лет…
     Прекрасный, родной голос за его спиной произнёс: «Я не могу не потанцевать с моим лучшим другом. Ардж, пригласи девушку на танец» Алина улыбалась и протягивала ему руку, красавца-атташе рядом не было.
- С удовольствием!
Они пошли в центр зала, и он обнял её такую милую и прекрасную, а про себя загадал, если не спросит про Баруна сейчас, значит я ему ничего не должен. Каждый за себя в этой борьбе. Она не спросила.
     Барун появился в компании двух девушек, болтающих без умолку и кокетливо заглядывающих ему в лицо. Его волосы были чуть влажными, на губах блуждала улыбка. Арджун машинально взглянул в синие глаза любимой. Казалось, она не заметила возвращения бывшего мужа, только повела плечом и перевела взгляд в противоположную сторону зала, где Санджай о чём-то темпераментно рассказывал Алексу.
     Сандж водил нового знакомого по залу, представляя друзьям и партнёрам, говорил о своей новой задумке – совместном русско-индийском проекте, пытаясь заинтересовать «нужного», но далёкого от искусства кино человека. 
 – Вы знаете, Алекс, какими красивыми получаются дети у людей разных национальностей? О! Это доказано наукой. Они красивее и талантливей других детей! Взять наших с Ланочкой дочек - они красавицы! А какие талантливые уже сейчас! Так же совместные творческие проекты. Вот, например, наш первый совместный сценарий с Алиной. Возможно, вы, Алекс, помните его – «Васильковая любовь». Этот сериал произвёл фурор! И не только в Индии, он прошёл с успехом в десятках стран Азии и даже в Латинской Америке!
Санджай, заглянув снизу в лицо высокого гостя и увидев внимательный взгляд, воодушевлённо продолжал свою темпераментную речь.
 – Не надо относиться к сериалам снисходительно, именно они дают возможность рассказать о жизни, быте, традициях и культуре страны, огромному количеству людей во всём мире, причём именно в сериале можно показать всё подробно. Наш с Алиночкой первый сериал был задуман, как рассказ о культуре и традициях россиян для нашего зрителя и зеркально для зрителя в России. Это вызвало огромный интерес и отклик. Очень популярен стал русский танец среди индийцев. А прекрасная русская музыка? Не только классика прошлых веков, но и такие композиторы, как Свиридов, Петров, Дога. Алина настояла на включении их музыки в наш фильм, а ведь до этого о них знали лишь единицы любителей в нашей стране.
Он снова проверил насколько внимательно слушает его русский гость. 
– Так вот, новый проект будет, я думаю, не хуже и даст возможность нашему зрителю узнать о вашей стране ещё больше. Вы согласны со мной?
Алекс улыбался и кивал, слушая страстную речь Санджая, которого Алина представила ему, как талантливого режиссёра и сценариста, крупного продюсера, а в прошлом замечательного комедийного актёра. Он заверил его, что готов со своей стороны оказать всяческое содействие, всё, что в его силах и рад будет поддержать его и Алину в их начинаниях. «Хотелось бы узнать подробнее о вашей новой задумке. Когда мы можем встретиться и поговорить об этом?» - спросил Алекс, чем приятно удивил Санджа.
 - О! Алина передаст Вам мои координаты, и мы назначим встречу в ближайшее время. Но, давайте же веселиться! Сегодня у нас праздник, а я о делах!
Сандж увидел Лану, которая уже делала ему знаки: «хватит мучать гостя, веди сюда».
     Вокруг Светланы у стола собрались те, кого она называла свидетелями их с Санджем свадьбы. Звенели бокалы с напитками, звучали тосты, всё грозило перерасти в русское застолье, как всегда, когда встречалось больше двух русских, а здесь их было гораздо больше. Подъехали красавицы Катя и Марина и ещё несколько человек из съёмочной группы. Вспоминали смешные истории на съёмках сериала, рассказывали о своей жизни и восхваляли чудесную пару юбиляров.
     Даже Барун, изменив привычке, стороннего наблюдателя, находился в самом эпицентре веселья.
                …             …              …
     Когда он, уйдя из зала во время первого танца Алины и Алекса, хотел было сбежать, то наткнулся на Светлану, вовремя понявшую его манёвр. Хозяйка с русской прямотой сказала: «Сбежишь, завтра все таблоиды будут писать, что знаменитый актёр Барун Сингх страдает от одиночества, а его бывшая жена блистает с новым любовником, русским дипломатом. И фотографии на полстраницы твоей кислой физиономии и двух красивый людей под руку друг с другом. Это в России ничего не значит, если люди идут под руку, может пьяные – упасть бояться – она хихикнула – а в Индии быстро дорисуют чего и в помине нет. Или ты не заметил, что здесь репортёров, как блох на собаке?»
     Светлана всегда говорила образно и доходчиво. Это она когда-то в Москве убедила Баруна с Алиной, что для русского варианта фильма они просто обязаны целоваться в кадре и это был очень существенный толчок для их отношений, которые тогда были лишь намёком на дружбу.
     После язвительных слов Барун словно очнулся. Стоп, хватит сходить с ума. Нужно взять себя в руки. Он медийное лицо и не может так расслабляться, а Светик сочувственно посмотрела ему в глаза и уже почти весело добавила: «Поднимайся наверх, там ванная, засунь голову под холодную воду и возвращайся, красавец ты наш» «И ещё – окликнула она, когда он двинулся к лестнице – у Алины нет и не было никого после гибели мужа, уже три года»
- А этот - Алекс? 
- Да таких Алексов у неё всегда было пруд пруди. Поклонник и, вроде, приятель Никиты. А вот тебя она любила, я знаю, плакала на моей груди, убить тебя мало. Да только я вижу, что жизнь тебя очень сильно наказала – не можешь её забыть, поэтому помогаю, и Санджа заставила вас свести. Уверенна - у тебя есть шанс… пока есть…
Светлана махнула рукой и вскинув голову пошла к гостям.
                …         …       …
     Барун стоял среди старых друзей, улыбался всем сразу, а Светкины слова «у тебя есть шанс» давали надежду и пугали. Шумное веселье захватило весь зал, его потащили танцевать индийские танцы, потом русские, потом пели хором… Он всё время видел Алину в этом водовороте, но на сердце не становилось спокойней. Он не понимал, чего хочет. Он не понимал, чего хочет она. И совершенно нелогично боялся, что всё закончится. Что всё? Это мучение: она рядом, но не с ним. Он сходит по ней с ума, но не знает, что делать. Сколько правды в словах Ланы? Глаза как магнитом притягивала Алина, он как подсолнух поворачивал голову в её сторону, не выпуская из виду, даже когда танцевал и разговаривал с другими.
      Мимо него проплыла Светлана, тронула за руку, игриво повела глазами и бросила через плечо: «Не теряйся, действуй» Она отошла к столу с закусками, проверяя всё ли в порядке, не надо ли чего-то добавить. Барун поманил её за колонну, где было не так шумно.
 - Светлана, скажи честно, почему ты хочешь помочь мне, а не Арджу?
Она смерила его взглядом с ног до головы, вздохнула.
- Повторяю для «особо одарённых». Да, с Арджуном она прожила бы долго и счастливо, и он заслужил её. Но он упустил свой шанс. Он стал ей просто другом. Хорошим добрым другом. Посмотри, она танцует с ним, обнимается, целует в щёчку и… 
- Вот именно, с ним она всё это делает.
- Потому что, это для неё не опасно… понимаешь? 
- Нет.
– Фу, ну ты тупой. Я уверенна, что она глубоко внутри всё ещё хранит искры того костра, который ты разжёг десять лет назад, когда вытащил её из депрессии. Думаю, что не только словами ты спасал её.
Старая подруга откровенно посмотрела ему в глаза, подмигнула.
– Подозреваю она сама боится, что огонь вспыхнет снова, вот и держит дистанцию… Хотя, десять лет прошло, может и правда забыла всё.
Она снова посмотрела на него с лукавой улыбкой, поддразнивая. «Делать-то что?» - растерянно и мрачно спросил он, словно неопытный мальчишка. «Для начала пойди потанцуй с ней, а там… тело подскажет» - она оборвала фразу, приложила палец к губам и показала ему на Алину и Алекса, стоящих у столика с закусками. Они только что подошли. Алина весело болтала: «Саша, я давно так не веселилась… Как тебе индийские танцы? Я училась танцевать десять лет назад, это совсем другая пластика…» «Ты совершенна во всём, я всегда завидовал Никите, глядя на тебя – он протянул ей бокал с вином – выпей, давай за следующую встречу» «Но это будет уже скоро – улыбнулась она – Санджай сказал, что подготовит дня за два тебе все материалы по проекту» Александр приобнял Алину за талию, коснулся её бокала своим, почти прошептал ей на ухо: «Я говорю о более интимной встрече. Как насчёт свидания? Может, в тот же ресторан, что и вчера? Было очень мило…»
   Барун дёрнулся было из-за колонны, но Светлана успела схватить его за руку и покачала головой «нет». Алина отпила глоток вина и с холодной улыбкой ответила: «Было очень мило, пора за дело. Завтра и послезавтра у меня деловые встречи и работа над сценарием, не обижайся, как-нибудь в другой раз» Она сделала шаг в сторону и рука Алекса, соскользнула с её талии. Барун устремился ей вслед.
   Она шла к танцполу, он догнал.
– Алина, потанцуешь со мной?
Девушка машинально подала руку, было заметно, что она раздосадована. «Что-то не так?» - спросил он. «И этот туда же – сказала Алина и осеклась – это не о тебе» Звучала нежная медленная мелодия. Барун обнимал её легко, не прижимая к себе, а она, вздохнув с облегчением, положила руки ему на плечи. Между ними не было никакого напряжения, никакой борьбы.
   Барун разглядывал её лицо так близко, её руки, плечи, ямочки под ключицами и понимал, что всё помнит. Это родное тело, нежную атласную кожу, помнит, как впервые провёл пальцами в янтарном масле по этой шее, хрупким ключицам, по такой маленькой и упругой груди… руки обвились вокруг её тела сильнее. Она подняла глаза и посмотрела на него очень синими внимательными глазами. Она не отстранилась, и он ещё немного прижал её к себе, она закрыла глаза, прикоснувшись лбом к его подбородку. Барун вдыхал любимый запах и ощущал полное блаженство. Они не произнесли ни слова, казалось их окутало облако нежности и покоя на короткие и такие длинные пять минут танца.
                …            …           …
     Возвращаясь в отель Алина машинально отвечала на вопросы Александра и попрощалась у дверей. Поднявшись в свой номер также машинально скинула туфли, разделась, встала под душ. В голове звучала нежная мелодия, а память уносила туда, где она стала счастливой женщиной, где впервые узнала всю полноту любви… Там, где был только Барун, море, цветы, пляжи Гоа…
     В её сознании что-то сдвинулось, когда Барун обнял её в день приезда в маленьком бунгало. Большое страшное слово «смерть» исчезло, отделилось от Никиты. Слово исчезло, а сам Никита, её Кит остался. Да, рядом с ней Барун, она не сошла с ума, но когда он обнимает её, кажется, что Никита рядом… Он натирал её тело янтарно-красной мазью, которая пахла лимоном и травами, наливал вино, пахнущее сосновыми почками. Запахи счастья, любимого праздника…
   Барун гладил её пальчики на ногах, пяточки, икры… Спина была чуть обгоревшая на солнце, и Алина вздрагивала от его прикосновений, но тело погружалось в блаженную истому… Сильные, но очень ласковые пальцы скользили по шее, ключицам и она не почувствовала никакой неловкости от того, что тонкая простынка сползла, открывая грудь и живот для его рук, его глаз… Но он не отрывал своего взгляда от её, слегка затуманенных негой глаз…
   Тогда, в Гоа он сделал её женщиной. Он подарил ей такое наслаждение, о котором она даже не подозревала. И ещё странная мистическая вещь произошла в ту ночь, двое таких разных мужчин превратились в одно целое для неё. Она любила Баруна, потому что в нём жил Никита, а когда оказалось, что Кит выжил, ей иногда казалось… всего на миг…
   Алина стояла под душем, а память качала её на волнах воспоминаний и стекающие по телу струйки воды, как ласковые пальцы, гладили её атласную кожу. Вся чувственность, казалось пропавшая после гибели Никиты, просыпалась и заливала тело тёплой волной.
                …               …            …
     Барун вернулся домой в том же состоянии, в котором он находился уже третьи сутки, с момента встречи с Алиной. Все чувства, загнанные вглубь вырвались наружу, не поддаваясь никакой логике и силе воли. Удивительные, волшебные васильковые глаза, как отмычкой вскрыли все дверцы, за которыми прятались любовь и ненависть, бешенная ревность и страстное желание обладать этой женщиной. Сегодняшний вечер добавил в эту гремучую смесь, давно забытую всепоглощающую нежность, которая заливала его душу.
     Уснуть он не мог. Резкий контрастный душ не успокоил горячее тело, холодная вода не остудила сердце. Барун накинул байкерскую куртку и вывел из гаража свой старый «Харлей». Быстрая езда всегда помогала ему успокоить нервы.
     Он нёсся по привычному маршруту, выбирая безлюдные улицы, а в голове пролетали картинки сегодняшнего вечера. Ослепительная красавица под руку с импозантным мужчиной, её холодная улыбка, взгляд мимо него… Она танцует со своим спутником, смеётся в кругу друзей, улыбается всем, не останавливая на нём взгляд… Она оживлённо болтает, танцуя с Арджуном, целует его в щёку, прощаясь… Что-то ещё… Да, она уехала с Алексом…
     Барун машинально газанул и услышал визг тормозов, проскочив на перекрёстке под самым носом у ярко-красного авто… «Харлей» летел по окраине города и у обрыва, с резким разворотом, затормозил… Он никак не мог поймать воспоминание… Было что-то ещё… Танец, тот танец… Алина отказала в свидании своему красивому, влиятельному и настойчивому спутнику, она протянула ему, Баруну руку и они танцевали… Её глаза не отталкивали его, тело не сопротивлялось его ласковым объятиям, её руки лежали на его плечах, на шее он чувствовал легкое, почти незаметное дыхание…
   Что-то говорила Светлана. Про костёр, пожар, про то, что Алина боится близости с ним, потому что чувствует… Что она чувствует? Он мучительно пытался включить логику, чтобы понять это… Вчера утром у неё в номере… она испугалась, когда он подошёл к ней так близко… Это был именно страх. Она всегда умела «отшивать» поклонников, а если она испугалась, значит боится… себя. Я должен проверить это. «Харлей» взревел и помчал туда, куда летело сердце.
                …                …               …
     Он так спешил, что толкнул дверь, забыв постучать. Опять не закрыла дверь, машинально подумал он, войдя в совершенно тёмный номер. Он шагнул в сторону спальни. Глаза привыкли к темноте и в квадрате окна, подсвеченного уличными фонарями и рекламными бликами, он увидел силуэт девушки. Её любимая поза, её любимое место… Вспомнилась Москва, гостиница, снежинки за стеклом и рассуждения маленькой неопытной девочки о горячем сердце в холодной стране.
     Алина так глубоко ушла в воспоминания счастливых моментов, что не услышала, как открылась дверь…
     Барун подошёл и заключив её в кольцо своих рук, прошептал на ухо: «Мне плохо без тебя, любимая…» Он ожидал испуга, гнева или безразличия. Но эта непонятная девушка, не размыкая объятий, повернулась к нему, обняла за шею. Прижавшись к груди сказала: «Я знаю, знаю…»
     Его куртка пахла бензином и кожей, волосы разлохмачены ветром. Алина вдыхала эти запахи и не могла надышаться… Её руки гладили его лицо, шею, расстёгивали его куртку, а когда он, поведя плечами скинул её на пол, на миг разомкнув руки, она обхватила его за талию под футболкой и провела пальцами по спине вдоль позвоночника. Футболка мешала, она полетела вслед за курткой…
     Исчезли все мысли, все предметы вокруг. Их губы соревновались, кто больше целует, руки спорили между собой, кто сможет гладить и ласкать нежнее и разнообразней, кожа буквально плавилась под этими ласками. Они, как два измученных голодом и жаждой человека, спешили утолить этот голод, эту жажду... Им было всё равно где заниматься этим, весь мир был сосредоточен лишь в их телах, которые на уровне молекул, атомов проникали друг в друга. Когда казалось, что их голод, их жажда утолены, они вновь находили друг друга и всё начиналось сначала…
                …              …             …
     Барун открыл глаза, одна его рука лежала под её щекой, вторая на талии. Сквозь плохо задёрнутые портьеры проникали солнечные лучи, высвечивая её волосы и заставляя светиться атласную кожу. Он замер, ощутив огромное счастье, ему казалось, что большего уже просто не может быть в его жизни. Она рядом, она принадлежит ему! Ресницы чуть дрогнули, девушка открыла глаза и сразу же улыбнулась. Только она так может, открыв глаза, сразу улыбаться… всегда.  Алина потянулась всем телом прижавшись к нему.
     Их накрыло сразу. Тела не хотели существовать отдельно, ласки и поцелуи не прекращались, волшебная страстная ночь переросла в утро безумных желаний… Они так долго были разделены, разлучены друг с другом, что, встретившись вновь, хотели навсегда слиться воедино.
     «Бар, кто-то должен проявить волю – жалобно сказала Алина – я не могу» «А я не хочу» - с блаженной улыбкой ответил он. «Тогда мы умрём с голоду» - сказала она. «Ну и пусть, зато вместе» - продолжал улыбаться он.
     Алина попыталась встать, Барун потянул её за руку и когда она снова шлёпнулась с ним рядом, склонился к её лицу, глядя в глаза, очень серьёзно сказал: «Я больше. Никогда. Тебя не отпущу» Алина молчала, утопая в глубине его бархатных почти чёрных глаз. «Ты моя?» - услышала она его напряжённый голос. Она смотрела в такие бездонные глаза и молчала. Ей не хотелось сейчас говорить, что она не может принадлежать только ему, она уже принадлежит двум маленьким людям – своим детям. Их с Баруном детям. Вздохнув, она прикрыла глаза «да», и провела по его губам пальцем. Зря она сделала это. Лавина поцелуев накрыла, как океанская волна …
     Когда они выбрались наконец из постели, было время обеда и Алина заказала такое количество еды, что менеджер на том конце провода трижды уточнил заказ, а они с Баруном расхохотались. Хохотали, стоя под душем, выбирая Алине одежду в шкафу, причёсываясь и подсушивая волосы. Смеялись по любому поводу и казалось всё счастье и веселье этого мира принадлежит им.
     Они не хотели думать сколько больных и сложных нерешённых вопросов между ними. Их телефоны валялись в прихожей апартаментов, занимаемых Алиной. У него в кармане куртки с разряженным аккумулятором, у неё в сумочке, небрежно брошенной на тумбочке у входа. Позвонили с рецепшена, по внутреннему.
– Алло, Алина-джи, господин Санджай Парикаш просит соединить его с Вами.
– Да, я слушаю. 
– Алиночка, дорогая, что с твоим телефоном? Что с тобой, ты в порядке?
Алина поманила Баруна к себе и они, соприкасаясь головами слушали темпераментную речь Санджа.
– Лана собирается ехать разыскивать тебя, думает, вдруг что-то случилось вчера. Как ты добралась? Ты не отзвонилась, она волнуется…
Алина не успела ответить, трубку перехватила Светлана.
– Господи! Ты где? Звоню, звоню… Да ещё этот красавец пропал! Дома слуга подходит, говорит не знает где хозяин, а мобила не отвечает…
Она трещала, не слушая ответов, а Алина с Баруном Давились смехом, зажимая себе рты. Наконец, Светик остановилась на секунду.
– Ланочка, не волнуйся, просто я проспала чуть дольше после вчерашнего. И за Баруна не переживай, он в порядке, вот стоит перед моими очами…
Подруга охнула, Барун хмыкнул, а Алина торопливо добавила: «Он только что приехал, обещал свозить меня на экскурсию, так что передай Санджу, что мы сегодня не придём в офис, хорошо?»
 - Ладно, ладно, он на вас и не рассчитывает, вчера хорошо повеселились. Ну, встретимся, поболтаем. Пока-пока.
«Фуу» - выдохнула Алина и они опять захохотали.
     Обедали долго и со вкусом, кормили друг друга из рук, вспоминали любимые блюда и самые «вкусные» места, где когда-то ужинали.  Оба понимали, что у них много запретных тем, связанных с их драматичным, болезненным разрывом и осторожно обходили их.
– Ну, на какую экскурсию я обещал тебя сводить? 
- Думаю, на берег моря
 - А может в ту комнату – он кивнул в сторону спальни – там есть такая чудесная достопримечательность, очень удобная широкая кровать… 
-  Ну уж нет, вези на море, а иначе что мы следующей ночью будем делать? Ты на мотоцикле, судя по одежде.
 - Ого! Девушка согласна провести ещё одну ночь со мной. 
Барун игриво покачал головой, а Алина растерянно улыбнулась, прикусив губу. Но он продолжал дурачится и радостными глазами разглядывать её.
– Ладно, не стесняйся, я знаю, что я парень хоть куда – все девушки хотят меня…
                …             …             …
     Они ехали в сторону моря и Барун рассказывал о новых стройках растущего города. Ей нравилось слушать его, нравился его легкий акцент. Обычно индийцы «проглатывают», не тянут гласные, а он, подражая её русской речи старался тянуть их.
 – Ты всё ещё неплохо говоришь по-русски. Где практиковался?
«Я говорил – он слегка запнулся, но потом перевёл взгляд на её лицо – говорил все эти годы с одной синеглазой девушкой, говорил с ней на её языке»
Она погладила его по руке.
– А ещё я смотрел ваши русские телепередачи на твоих любимых каналах. Помнишь ты всегда искала их в интернете? Бесконечные новости политики и культуры. Ещё немного говорил с Ланой, мне очень нравится слушать её русскую речь, но Санджай так ревнив…
Алина грустно усмехнулась.
– Я думаю, это ваше национальное бедствие – ревность.
– А разве твой… муж… Никита не ревновал тебя?
Алина задумчиво из-под ресниц смотрела на него…
     В них, таких разных, было что-то общее… Внутренняя сила, уверенность… С каждым из них Алина чувствовала себя надёжно защищённой в этом мире. Но Кит ни разу не показал свою ревность. Ей, испытавшей на себе обидчивую ревность Арджа и бешенную, взрывную ревность Баруна, иногда казалось, что Никита совсем не ревнует. Он, с лёгкой улыбкой мог тихонько спросить не пора ли ему ревновать, если Алина слишком увлекалась беседой, танцами или общением с другим мужчиной, но никогда не смотрел на неё со злостью, не наказывал молчанием, не пытался вызвать ответную ревность. Как-то он сказал, что ревность - это признак большого недоверия и чувство собственной неполноценности, возникающее от страха потерять любимого человека.
     Алина спросила как-то, что он чувствует в таких ситуациях. «Грусть – ответил Никита – ведь ни один человек не может заменить целый мир» «Но ты уверен во мне?» - пытала она. «Абсолютно. Пока ты любишь меня – тебе не нужен другой. А если… если разлюбишь, то какой смысл в ревности…» - усмехнулся он и тихонько поцеловал у виска. Как же спокойно было с ним, как уверенна она была в его любви. Даже сейчас, когда его нет рядом, она не потеряла это ощущение.
     Барун оторвал взгляд от дороги, переспросил: «Не ревновал?»
 - Он очень доверял мне. А однажды, когда я, дразня его спросила, что он будет делать, если я уйду, ответил, что в этом случае, хочет только одного – чтобы я была счастлива.
     Барун долго молчал, не отводя взгляда от дороги. Он до сих пор помнил, какая боль и ненависть переполняли его после ухода Алины. Как десять лет он боялся даже думать, что она счастлива с другим... Наконец, он перевёл на неё взгляд. Лицо Алины было спокойно, она смотрела перед собой на дорогу. «Я так не смог – услышала она – он очень сильный человек, твой майор» «Мой полковник» - поправила она, не повернув головы.  Да, Кит очень сильный, и он любил меня больше, чем свою любовь ко мне, подумала она, но не стала говорить вслух.
                …              …                …
     На пляже, напрыгавшись по песку, наигравшись с волнами, они, как когда-то, сидя рядышком, разговоры разговаривали о высоких материях. Но вопрос о личном всё-таки выскочил, ведь она почти ничего не знала о нём.
– Барун, чем ты занимаешься, как живёшь, какие планы?
– Я спонсирую талантливых детей, помогаю пробиться, провожу конкурсы. Иногда продюсирую фильмы… с зарабатыванием денег у меня нет проблем, если ты об этом. – Ты забыл, Бар, я – вообще не про деньги.
– Знаю, не забыл. Тебя эта сторона дела никогда не волновала, ты даже к украшениям ровно дышишь.
– Но иногда мне что-то нравиться.
– Я помню тебе очень нравилось колье, которое я привёз из Дели. Ты его так часто носила… То платье, на вчерашнем юбилее, к нему бы оно очень подошло. Ты называла его «сеточка с брильянтами». Оно тебе разонравилось или…
Он осёкся. Алина смотрела на него потемневшими тревожными глазами. Испуганно взяв её за руки, он сказал: «Я не имел ввиду ничего плохого, забудь. Не нравится – не носи…» Но она отстранилась.
– Во что ты сейчас играешь, Бар? Ты же знаешь, что я не взяла ни одного украшения, ни одной вещи. Ни одного твоего подарка. Даже сапфировые серьги, которые выпросила у тебя в Гоа, ты почему-то не хотел их покупать… Я оставила всё, потому что не имела на них права, ведь ты счёл меня… у вас говорят «бесхарактерная», что в переводе на русский – просто шлюха.
Он с ужасом в глазах прижал к её губам свою ладонь.
– Я никогда, никогда не называл тебя так! Я не думал так о тебе.
 В его голосе слышалось отчаянье, а в её глазах стояли слёзы, не скатываясь по щекам… Она судорожно вдыхала воздух, словно попав в тот ужасный, трагичный поворот их жизни… «Я никогда так не думал» - повторял Барун.
– А как… называют женщину, которая любит своего мужа, но спит с другим…
Ужас в глазах Баруна заметался с новой силой.
– Если мои дети не от тебя, значит я спала с кем-то ещё, ведь ты так думаешь.
Эта ночь, это обещание «не отпущу», всё сейчас погибнет под лавиной её слов. Под слишком логичными её рассуждениями. «Молчи, молчи… – умолял он её, прижав к себе и баюкая, как маленькую – молчи, всё не так, всё не так…»
     Когда слёзы на её глазах высохли. А его ужас сменился отчаяньем приговорённого, Алина попросила: «Отвези меня в отель, завтра нужно к Санджу, поработать над сценарием» Голос был тихий, невыразительный. Он встал, молча подал руку, стряхнул песок с её брюк и побрёл к мотоциклу. Алина села сзади и по старой привычке обняла его за талию.
     Когда они приехали, она прижалась ещё сильней всем телом, головой, щекой к его спине. Не было сил разжать руки и отпустить. Сейчас он уедет и увезёт из её жизни радость, надежду просыпаться с ним рядом… Он не шевелился и казалось не дышал. Он так же, как и она прощался с жизнью, которую ему показали и тут же забрали назад.
     На них стали оглядываться прохожие. Не в Европе, господа, для таких вольностей, сидеть обнявшись на виду у всех. Алина с трудом разжала руки и медленно слезла с байка. Сделав шаг в сторону отеля, она обернулась. Он смотрел куда-то перед собой. «Бар» - тихонько позвала она. Он снял шлем и посмотрел измученными глазами.
– Все украшения, которые ты дарил, я убрала в сейф за зеркалом в спальне. Ключ на той связке, где все ключи от твоего дома. Я отдала их тебе уходя, в тот день…  Ты что, не открывал тот маленький сейф десять лет?
 Он кивнул.
     Ей безумно захотелось обнять его, целовать, как Маратика в щёчки, говорить всякие ласковые глупости, чтобы развеселить, но сил не было…  А он беззвучно кричал ей «не уходи, не уходи, не уходи…»
     Она медленно шла к стеклянной двери, когда мимо протарахтел ярко-оранжевый скутер. Алина не успела увернуться, он задел её по касательной. Она пыталась удержать равновесие, но не сумела и приземлилась прямо в руки Баруна, всего в двадцати сантиметрах от земли, но он сам, перекатившись, чтобы защитить её от удара, упал.
     Они лежали на мощёном тротуаре возле парадного входа в отель и смотрели друг на друга в лучших традициях индийского кино. Он смотрел на неё снизу, она лежала на нём и вглядываясь в его глаза пыталась понять насколько он пострадал. А он, похоже пострадал сильно, потому что сказал: «Рожай сколько хочешь, я всегда буду верить, что это мои дети» «Почему?» - глупо спросила она.
– Потому что ты их мама, а ты – моя. Я умру, если ты уйдёшь…
Теперь её ладонь накрыла его губы, а он начал её, ладонь, целовать. Вокруг них уже собиралась толпа, слышались возгласы: «Вызовите врача!», «Нет, полицию нужно, стыд потеряли эти европейцы…»
     Чьи-то крепкие руки обвили её талию и поставили на ноги. Затем Арджун, а это был он, подал руку Баруну и произнёс: «Хорошо развлекаетесь. Уходим, быстрее» Уже в лифте он добавил: «Завтра треллер нового фильма выйдет. В главных ролях Барун Сингх и Алина Белова. Вы хоть видели, на какое количество телефонов вас снимали?» Он переводил взгляд с него на неё и обратно…
     Арджун грустно вздохнул, он всё про них понял. Сам удивляясь откуда у него столько душевных сил, с вымученной улыбкой спросил: «Опять надо свадьбу готовить? Десять лет спустя» «Не надо» - сказал Барун. «Почему это? – скрывая улыбку «обиделась» Алина – я девушка честная, не могу жить во внебрачных отношениях» «Не надо» - повторил Барун. «Заело его, что ли? – повернулась Алина к Арджу и быстро добавила – хорошо, согласна жить во грехе» «Не надо» - снова повторил Барун. Алина покачала головой: «Точно заело. Сильно ударился» «Почему?» - спросил его Арджун.
– Потому что мы женаты уже десять лет.
– Придётся доктора вызывать. Повредил он что-то.
Когда вошли в комнату Барун, обведя их взглядом и улыбаясь во весь рот, что бывало крайне редко, чётко проговорил: «Я не аннулировал наш с Алиной брак. Все документы лежат в моём сейфе… - он посмотрел на их ошарашенные лица и взял Алину за руку – я просто не смог. Прости, любимая» «К нам едет ревизор!» - сказала она. Парни уставились на неё. «Немая сцена» - добавила она, удивившись, что актёры так плохо знают русскую театральную классику.
     Пока Ардж допытывался у Баруна, что означают его слова и что вообще происходит между ними, Алина ушла варить кофе. Ей нужно было привести мысли в порядок. Буквально час назад она была уверенна, что их отношения рушатся, а страх потерять её, плескавшийся в глазах Баруна, когда они лежали на тротуаре, его судорожные объятия, нелепая шутка «мы женаты», возвращало в магический круг любви, где нет прошлых обид.
     Барун стоял в дверном проёме и смотрел, как она разливает по чашкам кофе. Дэжавю. Десять лет назад он так же стоял, скрестив на груди руки и наблюдал за ней. Тогда всё было просто и ясно в их жизни. Он её друг, она девочка иностранка экзотически красивая для их страны. Она поймала его взгляд, спросила: «Ты тоже вспомнил, как я варила кофе тогда, в прошлой жизни?» Сделав глоток, он ответил: «Для меня это не прошлая, а единственная реальная жизнь. Это правда.  Возможно ты не поверишь или не поймёшь, ведь в отличие от меня ты жила все эти десять лет. Муж, дети, семья, учёба и карьера. Моя жизнь остановилась, когда ушла ты… Нет, нет, это не упрёк. Я сам виноват во всём. Судя по фотографиям в твоём планшете, ты купаешься в любви своих детей и семьи…
     Когда-то, поддавшись слабости, я стал искать в соцсетях и не нашёл ничего, кроме твоей прошлой медийной жизни о которой я и так знал всё. О твоей работе с Санджем я ничего не знал. Он удачно скрывал твои приезды в страну, а сценарии ты подписывала псевдонимом на английском. Если бы только я знал, что эта Белова, Белая – это ты…» Он грустно улыбнулся, подумав, что ничего не смог бы изменить, даже зная.
– Так вот, я, наступив на гордость, обратился к Арджуну. Он сказал, что служба твоего майора не позволяет «светить» родных и любимых людей, это опасно. Но когда он попытался рассказать о твоей жизни и детях, показать фото, я не смог выслушать его, я сбежал. Мне было невыносимо знать, как ты счастлива без меня... Я эгоист, я не заслуживаю тебя…  А твой майор он любит… любил тебя, я это видел сам.
Барун осёкся и быстро отвёл глаза. Алина молчала. Она не помнила, чтобы он когда-то говорил так много и так откровенно о своих переживаниях. «Да, я видел вас с ним…» - услышала она тихий голос.
     Барун вспомнил лицо Алины на экране ноутбука, её слова: «Плохо тебе, любимый…» Он физически ощутил потрясение, которое испытал, когда крышка ноутбука опустилась и вместо бездонных синих глаз перед ним появился чёрный квадрат экрана. Только через месяц он смог дышать, и заработавший мозг погнал его к ней в Москву, туда, куда он должен был лететь, бежать, ползти ещё год назад…
                …              …           …
     Барун сверил адрес. Большой, сталинской постройки дом, казался весьма солидным, но всё же он не так представлял жильё Алины. Из подъезда вышел человек и ему не пришлось звонить в домофон. Поднимаясь на пятый этаж пешком, лифт не работал, Барун думал, что его жена могла бы себе позволить более презентабельное жильё. Во всяком случае, продав пару-тройку драгоценностей из тех, что он дарил, она могла бы купить собственный дом.
     Дверь открыла моложавая женщина лет пятидесяти и услышав от него имя любимой, сказанное с акцентом, заулыбалась и пригласила войти. Провела в большую по московским меркам, тридцатиметровую комнату и доброжелательно сообщила, что Алины нет дома, уехала на курсы в институт, а Никита с малышами гуляет. Не доверяет никому, когда дома, и купает и спать укладывает, всё сам. Да и понятно, военный он. Служба суровая, а возле детишек оттаивает. «Ой – спохватилась она – Вы присаживайтесь, я сейчас чаю налью, пирогом угощу» И запоздало представилась: «Соседка я, за двойняшками приглядываю, когда есть нужда. Алиночку ещё маленькой помню. С Инной, мамой её дружили. Меня Катей зовут» Катя убежала на кухню.
     Барун обвёл взглядом светлую, с двумя большими окнами комнату. Овальный стол покрыт льняной вышитой скатертью, шесть стульев. В центре стола ваза, наполненная яблоками, а раньше она любила манго. Рядом, прямо на скатерти, небольшой букет, кажется ромашки и ирисы… Он дарил ей розы и бриллианты. У дальней стены два мягких дивана и детский манеж, рядом на полу бело-голубой ковёр, наверное, для детей, чтобы не мёрзли, когда ползают. Он резко отвернулся, почувствовав подступивший к горлу ком и увидел невозможные васильковые глаза, светящиеся пряди волос и розовые губы, лишь намекающие на улыбку. Ямочки под ключицами, сарафан в мелкий цветочек, венок на голове…
     «Это Алиночка в юности, лет семь-восемь назад» - раздался сзади голос соседки Кати. Она поставила на стол чашку с чаем без молока и специй, сахарницу, большую тарелку с вкусно пахнущим пирогом. «Что же Вы, присаживайтесь – ласково пропела женщина и, видя его нерешительность, всплеснула руками – вот я, глупая, Вы с дороги, из Индии. Я права? Вы вместе с Алиной в кино снимались, я узнала. Умыться хотите, руки помыть. Идите прямо, справа кухня, а дальше комната, там и ванная будет»
     Он кивнул и пошёл по коридору, заглянул в кухню. Большая бело-зелёная, с кружевными шторами, которые колышет ветер, на стене телевизор. Мелькнуло знакомое лицо. Это Лёша Слонов, реклама одеколона. Дальше по коридору, поворот, он толкнул дверь. Почти пустая комната, зеркало во всю стену, балетный станок. На кожаном диване небрежно брошенная белая блузка и голубые джинсы. Не думая, что делает, подошёл и взяв охапку тряпочки, зарылся в них лицом… Мандарины и сладкая ваниль и что-то ещё родное… Это «ещё» - запах тела, которое сводило с ума.
     Когда он, сумев разжать руки и найдя ванную, с влажными волосами вернулся к столу, соседка Катя уже наливала, вновь заваренный чай. Усадив, наконец, гостя взяла букет, чтобы поставить в вазу. Она расправляла цветочки и рассказывала, что Никита только сегодня вернулся из очередной поездки, а он всегда возвращается с цветами. Сразу гулять ушёл с детками, а она замешкалась, в воду не поставила. Алина ещё не знает, что муж вернулся…
- Они разве женаты?
Барун, словно со стороны услышал свой голос.
– Ну, официально не расписаны, какие-то формальности с документами у неё, но любят друг друга по-настоящему, это не скроешь, да и дети его родные, вот и семья. А Вы давно не виделись с Алиной, раз не знаете, верно? Снимаетесь много. Жаль у нас индийские сериалы редко показывают… Что же Вы пирог не попробовали? Хотите ещё чайку налью? «Спасибо» - Барун решительно отодвинул чашку и направился к выходу.
     «Как же так? Вы не дождётесь хозяев? Детей пора кормить, так что Никита точно сейчас подойдёт» - разочаровано говорила Катя, провожая его до дверей.
– Ещё раз спасибо, я подожду внизу. Подышу воздухом.
     Барун бегом сбежал по лестнице. Ему действительно требовался воздух. Её ароматы заполняли тело, а прямо в глаза улыбалась юная девушка с венком на голове. Он больше не сможет войти в эту квартиру. Глупая была идея явиться без звонка.
     Он не знал сколько прошло времени, оно остановилось ещё тогда, когда Алина улетела из Индии. Улетела от него. Барун смотрел на дверь её подъезда и думал, что это дверь в другую жизнь. Там параллельный мир, где его жена и дети и… муж его жены, все счастливы, а он не может попасть туда, он живёт в другом измерении…
     «Никита!» - кричит девушка в белой короткой дублёнке и бежит к мужчине с большой детской коляской. Она повисает на его плечах и он, не стесняясь прохожих, целует её в губы и кружит, и снова целует. Она что-то весело говорит, подняв голову, потом оба смотрят внутрь коляски. Она помогает ему вытащить сонных малышей и удобней устраивает их возле его широкой груди, а сама открывает и придерживает перед ними дверь. Дверь в параллельный мир захлопнулась навсегда…
     Барун улетел первым же рейсом Москва-Дели и больше никогда не пытался попасть в тот мир, где так много счастья, но для него места нет. Встретившись с Арджуном, он сказал: «Я аннулировал свой брак. Передай ей – она свободна»
                …            …           …
       - Я знаю, что ты приезжал, соседка сказала. Я даже попыталась связаться с тобой, но Ардж ответил, что ты аннулировал наш брак. Ты приезжал сказать об этом? Почему не дождался?
– Нет, не за этим я был в Москве, но то, что увидел… Ты, он и дети… Я понял, что мне нет в твоей жизни места.
«Но я знаю, что в твоей жизни были женщины, очень красивые и знаменитые. Почему ты один?» - тихо спросила Алина. «Ты интересовалась моей жизнью?» – быстро и пытливо он взглянул на неё.
     Барун пару раз в год появлялся на экране и глянцевых обложках журналов с самыми красивыми и знаменитыми женщинами Индии. Он выглядел, как всегда, знойным красавцем. Мачо с ироничной усмешкой, суровым взглядом непроницаемо-чёрных глаз. Каждый год появлялись слухи о его романах, но никто не знал правды. А правда состояла в том, что ни одна из этих красавиц не смогла войти в его сердце, которое все считали слишком холодным. Правда состояла в том, что в сердце не было места. Оно было полностью занято только одной женщиной и это невозможно было изменить. 
     «Нет, я никогда специально не спрашивала о тебе – услышал он, сквозь воспоминания – приезжая в Индию, случайно натыкалась на светскую хронику или рекламу новых фильмов. У меня сложилось впечатление, что твоя жизнь вполне успешна и ты не обделён любовью» Барун горько усмехнулся. Да, он пытался склеить какие-то отношения, но кроме секса ничего не находил в них, оставляя ненависть в разбитых сердцах и чувство вины в своей душе…
     Кофе давно был выпит, они сидели в сумерках, не включая свет. «Наверно, я должен уйти» - в голосе Баруна, кроме неуверенности сквозила горечь, а может и сожаление, что так раскрылся перед любимой, но ставшей незнакомой женщиной. Он резко поднялся, шагнул к двери. Услышав «нет», замер. Она обняла, прижавшись к спине…
     Эта ночь была наполнена нежностью и тихим шёпотом. Новым узнаванием друг друга. Утолив накануне страстную жажду тел, они смаковали каждый миг наслаждения, упиваясь едва ощутимыми ласковыми прикосновениями, погружаясь в сонную, сладостную негу, в которой ощущалась целая палитра оттенков. Чувственная любовь переплеталась с горечью долгой разлуки, безусловная преданная любовь с искорками прошлых измен, хранимая на дне души любовь-память с раскаяньем и радостью нового обретения…
     Утро было таким же тихим и нежным. Не только их тела, но и души вспоминали друг друга и жаждали нового воссоединения. После завтрака Барун предложил поехать к нему и открыть сейф за зеркалом.
     Когда они спустились в холл отеля, их ослепили вспышки фотоаппаратов и оглушили голоса репортёров. Сыпались вопросы об отношениях между ними, о семейном положении Алины, о том почему бывшая жена так долго жила в другой стране. Барун, заслонив Алину, шепнул: «Не бойся, я их сейчас отправлю восвояси» Она улыбнулась: «Неужели ты боишься за свою репутацию?» 
- За твою, глупая.
– Не бойся, о моей жизни в России они ничего не найдут. Никита надёжно защищал нашу жизнь.
– Ну что же, тогда пресс-конференция? Когда назначим?
И он объявил, что Алина его законная жена, а тех, кто жаждет подробностей пригласил задать свои вопросы, когда будет объявлено большое интервью.
     «Ты действительно не аннулировал наш брак - спросила она, когда они сели в машину – это была не шутка?»
- Я не шутил. И как думаешь, почему Арджун ушёл вчера не сопротивляясь, пока ты варила кофе?
Отвечая на её вопросы, он улыбался, а у Алины улыбка потихоньку сползала с лица. Она думала, был ли её брак с Никитой законным и как это всё выглядит с юридической точки зрения. Сегодня совсем не получалось злиться на Баруна, но не было понимания, что же дальше. Она не собирается оставаться в Индии, вся её жизнь в России, а вот он, кажется всё уже решил. Но ей не хотелось сейчас говорить об этом.
     Барун искоса глянул на неё, оторвав взгляд от дороги. В её ушах переливались синевой аквамаринчики.
– Ты говорила, что оставила все драгоценности. Почему взяла эти серьги? Мой самый первый подарок.
– Правда не понимаешь?
Он кивнул.
– Потому что эти серьги мне подарил не муж или любовник. Они – подарок друга, спасавшего от передряг, защищавшего от проблем.
 – Ты даже не представляешь, чего стоило мне подарить их тебе. Это была проблема. Я весь вечер следил за тобой, пока ты не свалилась с перил веранды.
Они дружно захохотали, вспомнив этот эпизод своей жизни.
                ...        ...       ...
     Целые сутки они принадлежали только друг другу. Барун отпустил слуг и кормил Алину с рук самыми вкусными и любимыми ею блюдами. Они вели себя так, словно прошлое не маячило тенью между ними.  Барун открыл сейф и выложил целую гору коробок и коробочек перед любимой. Он доставал сверкающие драгоценности и надевал на её пальчики кольца, застёгивал на шее колье и ожерелья, не уставая целовать её плечи и руки и… и в результате она оставалась лишь в сверкающих камнях и металлах, совершенно лишившись одежды… Когда Алине надоела эта игра, она сгребла всё бриллиантово-сапфировое великолепие в сторону, легла на живот и подперев голову руками с удовольствием стала разглядывать своего возлюбленного, в свои почти сорок лет не потерявшего форму и кубики на плоском животе, а он протянул руку и достал из прикроватной тумбы прозрачный файл.
– Вот, это тоже принадлежит тебе. Всегда. Что бы не произошло, так же, как и эти украшения.
– Что это?
– Это документы на дом, они переписаны на твоё имя ещё тогда, десять лет назад.
– Но зачем мне дом? Ты хочешь снова поссориться?
– Ни за что. Просто прими, как данность.
  Поссориться они не успели, позвонил Санджай, предупредил, что пора приниматься за дело, и назначил встречу на следующий вечер.
                …              …               …
     «Как же не хочется уходить» - загрустила Алина, вытянув вверх руки и повернувшись на спину. «Оставайся» - он обнял её.
 - Ты же знаешь, надо. Деловой ужин. У нас ещё много времени впереди. До середины августа я в Индии.
Она провела пальчиками по его руке.
– Мы могли бы слетать в Гоа, вспомнить, где были вместе.
Он вдруг замолчал, испугавшись, что она не захочет этой ностальгической поездки, прижал к себе. Она мягко улыбнулась.
– Давай не будем загадывать так далеко, всё не просто. Отпусти меня сейчас, а то я опоздаю. И не надо отвозить, вызови своего водителя. Я хочу настроиться на деловой лад, а ты действуешь на меня, как солнышко на мороженное.
Она хотела встать, он удержал за руку.
– Ты вспоминала меня иногда?
Вопрос был задан нарочито небрежно, но внутри он напрягся.
– Нет, Бар, не вспоминала.
В её голосе слышался намёк на улыбку, но он не уловил. Быстро опустил ресницы, чтобы скрыть досаду. Дурак, чего он хотел, выгнав её беременную… «Посмотри на меня – Алина повернула его лицо к себе, обхватив ладонями – посмотри и я объясню, почему мне не нужно было вспоминать…»
 - Я знаю. Ты жила с другим, а это нечестно думать о бывшем, да я и не заслуживаю этого.
Фраза прозвучала почти с отчаяньем.
– Нет, не так. Вспоминают того, кого смогли забыть, а я тебя не смогла бы забыть, даже сильно желая этого.
Алина грустно улыбнулась, а у него дрогнуло от радости сердце. «Твои глаза – продолжала она – смотрели на меня из-под таких же густых ресниц Маргаритки. Твоя логичная, размеренная речь свойственна обоим моим детям. Это очень помогает им в учёбе. Щенячий восторг и улыбки Маратика, всегда компенсируются сдержанными эмоциями Марго. А улыбка, поворот головы и манера опускать ресницы, чтобы скрыть досаду…» Барун, взяв за запястья, убрал её руки и встал с кровати. Глядя в сторону, глухо сказал: «Не надо, Алина, я больше не хочу знать, чьи это дети. Я буду любить малышей, как люблю их маму. Совсем не обязательно убеждать меня в том, что они мои» Он отвернулся к окну. Повисла пауза, похожая на дамоклов меч…
      Когда она заговорила, голос звучал глуше, а тон был резче.
– Они не твои. Они дети Никиты. Он воспитал в них все основные качества и научил отношению к людям и к жизни в целом. Психологи считают, что нравственные основы закладываются у ребёнка в первые пять-семь лет жизни. И
Никита успел сделать это.
Алина, на автомате, взмахнув покрывалом, накинула его на кровать и взяв блузку, начала очень сосредоточенно застёгивать маленькие скользкие пуговки.
     Не слыша её голоса, Барун повернул голову, но перед ним стояла не его любимая девушка, а очень красивая и очень официальная дама. Взяв сумочку в руки и привычным жестом сунув солнцезащитные очки, как ободок на голову, она с холодной улыбкой произнесла: «Мне пора, не хочу опаздывать» «Но ты не можешь вот так уйти» - растерялся он. «Могу, поверь, могу» - ответила она и повернувшись быстро пошла к выходу.
     Сумасшедшая, расчувствовалась, о детях начала рассказывать… Она злилась на себя и мечтала о том, чтобы не расплакаться в его присутствии. Ускорила шаг, но сильные руки, мягко обвивая талию, остановили. Над ухом прозвучал подсевший от волнения голос: «Но я не могу отпустить тебя. Я уже однажды сделал это и очень дорого заплатил» Она, не повернув к нему головы, сухо ответила: «Мне действительно нужно идти. Меня ждут»
- Я заеду за тобой вечером, мы вместе вернёмся сюда.
– Нет, я не знаю сколько времени это займёт. Не жди меня.
- Уральское динамо?
     Нет, она никогда не была с ним «динамо». Даже тот год, который предшествовал их воссоединению, когда она даже не подозревала, что сможет полюбить его. Тогда почти сразу родилось доверие. Такое сильное, что он не мог напугать её своей близостью, «поцелуйчиками», нарочитой грубостью. А сейчас она испугалась. Испугалась своей слабости, неспособности сопротивляться его и своему желанию, своей страстной жажде раствориться в его объятиях, поцелуях, звуках его голоса, не жалеющего ласковых слов.
     Они не виделись почти десять лет и понадобилось всего три дня чтобы сломать все преграды между ними. Но что теперь? У неё своя жизнь и обязательства перед главными людьми жизни – её детьми.
     Алина не ставила себе цель найти детям отца и себе мужа. Ей даже в голову не приходило, что после Никиты она может пустить кого-то в свою жизнь, в дом, в постель. Как и прежде, были мужчины, желающие стать ей больше чем друзья или приятели, но все они даже не сравнивались ею с Никитой. Уезжая в командировки, он говорил: «Я хочу, чтобы ты жила, чтобы ты была счастливой, если что, помни об этом» Она закрывала ладонью его рот, а он начинал целовать пальчики, и она смеялась, потому что было щекотно, и тревога улетучивалась.
     Примерно полгода назад она случайно на каком-то приёме встретила Алекса, вернее Саню Железняка. Когда-то давно их познакомил Никита, но встречались они крайне редко. В то время Александр служил совсем в другом ведомстве. Сейчас же, узнав о гибели друга, полковник Железняк уже другими глазами посмотрел на его жену, вернее вдову. Он старался встретиться с ней при любой возможности, что при её тесном сотрудничестве с индийскими партнёрами и его дипломатической деятельности было не так сложно.
     Он был умён, красив, хорошо образован и свободен, давно уже тихо-мирно разведясь с женой. Даже при сильном желании Алина не могла найти в нём сколько-нибудь существенного недостатка, разве что излишнюю самоуверенность, которая в его случае была совершенно оправданна. Однако, при обоюдной симпатии их отношения совсем никуда не двигались.
     Алина была доброжелательна, немного иронична, легко поддерживала беседу, шутила, но… Её душа и сердце были закрыты, а тело не реагировало на нежные «дружеские» жесты. Он, как бы невзначай мог приобнять за талию или плечи, погладить по руке, отвести непослушную прядь волос, нежно прикоснувшись к щеке, всё было бесполезно. Перейти же к более решительным действиям у него, несмотря на самоуверенность и большой опыт, не хватало духу. Он натыкался на невидимый барьер её равнодушия и лёгкой иронии в откровенных удивительно ярких глазах.
     Однажды Александр попытался заговорить о гибели Никиты, чтобы выступить в роли утешителя и сблизиться с ней, но Алина совершенно спокойно остановила его и перевела разговор на другую тему. Плакать она предпочитала наедине с собой.
     Как ни странно, всё это не охлаждало его пыл, но и не приближало к цели. Саша Железняк был не одинок в желании завести роман с Алиной, но она оставалась равнодушна. Не только сердце и душа, но и гормоны не откликались на мужское внимание.
     Встреча с Баруном была полной неожиданностью. Бывая в Индии Алина никогда не мечтала о встрече с ним, скорее наоборот. А со временем даже поверила, что можно год за годом приезжать в эту страну и не встретить того, кто много лет назад наполнил её жизнь страстью, болью и подарил двух прекрасных детей. Ей не нужны были эти встречи. Не было ни душевных сил для общения с ним, ни желания говорить на отвлечённые темы, ведь о самом главном было невозможно рассказать.
     Когда в зеркале лифта Алина увидела глаза, в которые последний раз до этого смотрела через экран ноутбука, почти десять лет назад, все оттенки эмоций, все дальние уголки, где были спрятаны связывающие их нити, всё распахнулось и накрыло лавиной чувств. Когда его руки прикоснулись к её руке, взорвались все гормоны, а тело откликнулось каждой своей клеточкой, превратившись в одну сплошную эрогенную зону. Мозг отключил все свои функции кроме одной…
     - Но ты вернёшься? Я буду ждать.
- Не знаю. Деловой ужин.
Ужин с Сашей Железняком и Санджаем. Деловой. Пора заняться тем, зачем приехала. А потом она вернётся домой в Москву. Их тела идеально понимают друг друга, но её жизнь гораздо больше, чем это.
     Она всё дальше уезжала от Баруна, но ощущала, что он рядом. Это мешало думать, сосредоточиться на деталях проекта, которые было необходимо обсудить при встрече. Алина, сжав кулаки приказывала себе забыть, отпустить всё связанное с этим мужчиной, но мозг давал сбой, и она вновь слышала: «Ты вернёшься? Я буду ждать»
     Он будет ждать, как ждал десять лет. Он готов простить ей прошлую измену, которой не было. Он готов простить даже будущие измены, но… он нет готов поверить в её невиновность, верность, любовь…
     Она не замечала, что по щекам текут слёзы. Слёз не было уже давно, казалось они закончились ещё три года назад, когда после стадии отрицания и неприятия смерти мужа, наступило отчаянье от невозможности увидеть, прикоснуться, поговорить, заглянуть в родные глаза. Тогда и полились слёзы. Без всхлипов и стонов, просто слёзы по щекам и трудный вдох, а затем судорожный выдох. Так было каждую ночь, пока она не увидела очень светлый прекрасный сон, где Никита в белых брюках, подвёрнутых снизу, босиком шёл толи по облаку, толи по морской пене прибоя и его тонкая белая рубашка развевалась вокруг загорелого тела. На нём не было тех страшных шрамов, которые оставила война, исполосовав вдоль и поперёк. Одной рукой он махал ей, а другой придерживал светловолосого малыша с огромными синими глазами, который сидел у него на плечах. Алина смотрела на них и не могла сдвинуться с места. Она кричала Никите, что хочет к ним, но он качал головой и отвечал, что ей не нужно к ним, они вместе, они подождут… Он молча улыбался, но она слышала его голос: «Мы любим тебя…» Его улыбка была такой счастливой и умиротворённой, что ей тоже передалось его тихое светлое настроение. Она протянула руки, чтобы обнять их, но раздался радостный смех и в её объятия впорхнули двойняшки Маратик с Маргариткой. Они обнимали с двух сторон, тормошили, стараясь увести за собой, а когда Алина оглянулась, Никита с малышом на плечах уже уходил, растворяясь вдали…
     Алина перестала плакать по ночам, а когда становилось совсем невмоготу, Никита приходил в её сны и вселял уверенность и покой в растревоженную душу.
     Сегодня она впервые после встречи с Баруном подумала о том, что ей мог сказать Никита, который всегда хотел, чтобы она была счастлива, который ни разу в жизни не упрекнул её за то, что она поверила в его смерть, который, казалось, знал все ответы на те вопросы, что ставила перед ними жизнь, а когда не знал, говорил: «Делай, что должно. И будь, что будет»
                …            …             …
     Алина вынырнула из своих мыслей. Машина стояла у делового центра, где планировалась встреча. Ужин не затянулся. Благодаря военной лаконичности и быстроте в принятии решений Алекса и деловой хватке Санджая, все спорные вопросы были улажены ко всеобщему удовольствию, в течение часа. Осталось время насладиться обедом и лёгкой беседой.
     Это немного отвлекло от мыслей о Баруне, но за десертом, когда Алекс вышел, ответив на телефонный звонок, Санджай, чуть понизив голос, сказал: «Алиночка, я виноват, что свёл вас с Баруном, но Лана…» Алина удивлённо подняла брови.
– Я про всю эту шумиху в СМИ. Сегодня таблоиды буквально взорвались. Пишут о вас, раскопали историю десятилетней давности, крутят ролик, где вы лежите на тротуаре…
Он виновато посмотрел на Алину. Она грустно улыбнулась. За всё проведённое вместе время, у них с Баруном не нашлось даже пары минут, чтобы включить телевизор.
- Прости, прошу. Для проекта это конечно реклама, но может испортить твою репутацию. Баруну не привыкать, но он должен был подумать о тебе.
– Кто может испортить репутацию самой прекрасной девушки?
Они не заметили, как подошёл Алекс. Он не смотрел те каналы, где крутят новости о звёздах кино и рассказывают сплетни из их жизни. На этот информационный мусор у него не было ни времени, ни желания. Он был совершенно не в курсе последних событий в жизни Алины. Санджай тяжело вздохнул, а она, похлопав его по руке успокоила: «Если для проекта это хорошо, то не переживай. На моей личной жизни это вряд ли отразиться» «Так что же всё-таки случилось» - переспросил Алекс. «Обычные медийные сплетни - беззаботно ответила Алина – не обращай внимания. Они не сумели испортить мне личную жизнь даже десять лет назад, так что сейчас… пустое»
     «Ну, тогда к делу – призвал дипломат – я сейчас говорил с коллегами в посольстве Дели. Есть предложение лететь в столицу, прямо там заключить договор и обсудить механизмы взаимодействия. Это будет гораздо быстрее и надёжней, чем гонять доверенных лиц и обсуждать нюансы по телефону. Санджай, Вы можете взять с собой нотариусов и тех, кто необходим для согласования» Он проникновенно посмотрел Алине в глаза.
– Ну, а прекрасной сценаристке необходимо лететь. Никто лучше не изложит концепцию этого проекта. Да и официальные бумаги нужно подписать.
Алина кивнула, а Санджай быстро заговорил, что так действительно будет лучше, он прекрасно понимал, что нужно «ковать железо пока горячо», пока такой влиятельный человек готов помогать. «Ну если все согласны, тогда я сегодня же договариваюсь с нашим посольским бортом. Думаю, завтра сможем улететь - подвёл итог Алекс и повернувшись к Алине спросил – я могу тебя подвести до отеля?» «Хорошо» - кивнула она и поднялась, попрощавшись с Санджем.
                …               …             …
     Всё к лучшему, думала Алина, откинувшись на спинку кресла в салоне самолёта и прикрыв глаза. Бар остынет без неё, займётся своими делами и ей проще будет объяснить ему по возвращении, что ничего серьёзного у них не получится.
     Когда она, вчера вечером обнаружив его пропущенные звонки, перезвонила, он уже ехал на праздник в колледж искусств, где возглавлял попечительский совет, был главным спонсором и председателем жюри региональных конкурсов. Из-за встречи с Алиной он совершенно забыл обо всех своих обязательствах, отключая телефоны и прячась от тех, кто может отвлечь от неё его внимание и, если бы, не необходимость дозвониться до любимой, он мог подвести огромный коллектив, верящих в него людей. Он ехал в соседний городок на два-три дня, с болью в сердце, думая о разлуке с любимой.
     Она же вздохнула с облегчением. Не надо объяснять, почему не вернулась в его дом, не надо делать вид, что холодна и равнодушна.
                …             …               …
     В Дели Алину встретил лимузин семьи Сингх. Она помнила пожилого индийца Пуроба, водителя бабушки Розии. Те несколько раз, когда она прилетала в столицу навестить старую женщину, именно он встречал её. Но сегодня она не предупреждала о своём прилёте, намереваясь остановиться с Санджем в отеле. Неужели Барун предупредил? Считает их отношения состоявшимися. Он не знает, что бабушка все эти годы поддерживала связь с его женой, оставляя это в секрете от внука, приходившего в бешенство при упоминании имени Алины в первые годы разлуки, и своего сына с невесткой, годами живущих в Лондоне.
     Во дворце семьи Сингх, где царствовала бабушка Розия, Алина всегда ощущала себя маленькой девочкой, попавшей в восточную сказку. Её встречали, как заморскую принцессу, окружая заботой и вниманием сверх всякой меры. Как и прежде две такие разные женщины любили общество друг друга, только темы их длинных разговоров изменились. Говорили не о старинных предания и волшебстве этой страны, а о личном и близком для них обоих.
      Вот и сейчас, обласкав гостью, накормив и устроив в лучшей комнате, осыпав подарками, бабушка заговорила о наболевшем.
- Неужели ты совсем не любишь моего внука?
– Не знаю… стоит ему прикоснуться, моё тело взрывается сотнями оттенков чувств, а мозг разлетается на мелкие осколки, хороня под ними остатки благоразумия…
Алина замолчала, глядя перед собой, словно переживая этот взрыв эмоций. «Что же останавливает тебя?» - услышала она тихий голос.
– В наших беседах с Баруном больше нет той лёгкости, непринуждённости, что была раньше… Много тем, которые нужно обходить, много слов, которые выговариваются с трудом. Наверное, мы могли бы быть любовниками, но семейная жизнь, это не только притяжение тел…
Бабушка Розия вздохнула и, положив свою лёгкую ладонь на плечо Алине, тихо, но убеждённо произнесла: «Я не верю, что за этой встречей не стоит высшая сила, ведь свадебные ритуалы соединяют на семь воплощений и сейчас ОН свёл вас через десять лет…»
 - Это не бог, это Светлана.
Алина усмехнулась.
– Нет, Светлана только орудие Господа, который желает, чтобы вы были вместе.
В бабушкиных словах кроме веры, было столько надежды на счастье своих внуков, что Алина не стала спорить. Обняв старую женщину, она думала, что всё гораздо сложней, чем кажется и что… не-судь-ба.
 - Жаль, что ты не захотела убедить моего упрямого внука в его отцовстве ещё тогда, десять лет назад. Наверное, видела, как это делают индийские девушки в наших сериалах, как воюют за своих мужчин…
Бабушка грустно улыбалась, понимая, что Алина совсем другая, менталитет другой, а может, это характер – слишком гордый, ведь во всём мире есть те, кто за мужчину готов воевать. Неизвестно нужно это или нет. У каждого свой путь.
     А Алина думала о том, что если бы Барун поверил ей, то она, оставшись в Индии не встретилась с Никитой… От этого предположения по спине побежали «мурашки». Она передёрнула плечами, мотнула головой, отгоняя эту мысль.  -  Бабушка, он казался мне тогда безумно самоуверенным. Умный, ироничный, ни на одну минуту не допустивший, что может стать отцом. Даже сейчас, когда я намекнула на это… Он не верит. Не хочет верить… Почему же Вы сразу поверили мне?
– Это сложно объяснить, девочка моя, но я ощутила родство с тобой, увидев впервые на экране рядом с моим внуком…  А когда он привёз тебя в этот дом, я убедилась, что именно ты нужна ему. Я поняла это раньше, чем он сам… Я попросила нашего астролога сравнить ваши гороскопы, и он подтвердил, что вы идеально подходите друг другу, но он не разглядел препятствие… ты знаешь… И всё же, больше никого нет в его судьбе. Так говорят звёзды.
    «Бабушка, Алина-джи, идите скорей, показывают нашего Баруна по телевизору! Я поставила на паузу» - крикнула из зала Сарла, одна из многочисленных внучатых племянниц бабушки Розии, которые часто приезжают навестить богатую родственницу и остаются надолго в столице, наслаждаясь комфортной жизнью. «Ну что ж, пойдём, посмотрим» - откликнулась на зов бабушка Розия. Она поднялась с дивана и поманила за собой Алину.
     На экране мелькало лицо Баруна в «нарезке» из разных передач. Рядом появлялись красивые девушки и комментатор за кадром смаковал подробности личной жизни звезды. Наконец он сообщил, что актёр сейчас находится на празднике в колледже искусств, являясь учредителем и главным спонсором. Он возглавляет жюри конкурса театральных коллективов, проходящего в рамках сегодняшних торжеств. Задав несколько вопросов Баруну по теме, ведущий корреспондент спросил об организации праздника в целом, а потом пошла «подводка» к личным вопросам.
– Все фанаты обсуждают новость о вашем воссоединении с бывшей женой, русской сценаристкой и актрисой Алиной…
Здесь замелькали кадры из их фильма и светской жизни десятилетней давности, а потом появились и свежие съёмки возле отеля на тротуаре, и их появления утром в холле, после совместно проведённой ночи… И наконец прозвучал вопрос: «Как относится к этому Ваша девушка Амрита Мехра? Вы с ней продолжите свои отношения?» На экране засияло очень красивое, молодое женское лицо с ослепительной белозубой улыбкой, сменившееся кадрами совместных с Баруном фотосессий.
– Была нужда слушать сплетни. Алиночка, идём ужинать.
Бабушка заторопилась окончить просмотр передачи, не дав дослушать, что отвечает её внук на провокационные вопросы о личной жизни. «Сарла, всё готово к ужину?»  - сердито спросила она, с тревогой покосившись на мать своих правнуков. «Бабушка, не волнуйтесь так – успокоила её Алина – я ведь не ребёнок, всё понимаю. Репортёры всегда делают из мухи слона» «Как бы эта «муха» не поссорила вас» - всё ещё сердито пробормотала та. Алина была спокойна, даже улыбалась, но тонкая иголочка ревности уколола в самое сердце.
– Думаю, Вы переоцениваете последствия нашей встречи. Мы оба изменились и Барун, если бы хотел… Но он не сказал мне об этой девушке. Да и зачем? Я скоро вернусь на родину, и бог знает, когда мы увидимся вновь.
– Вот этого я и боюсь. Вы не должны расстаться. Не должны.
Мудрые глаза заглянули прямо в душу. Алина в смятении пожала плечами. «Не-судь-ба», подумала уже второй раз за вечер.
     Сарла, недовольно поджимая губы, жестами поторапливала слугу, накрывавшего на стол. Уже разложив еду по тарелкам, она тяжело вздохнула: «Даже не дослушали, что сказал Барун на последний вопрос» «Насколько я знаю, раньше Бар не отвечал на такие вопросы» - ответила Алина. «Он и сейчас такой же - кивнула бабушка – и хватит, Сарла, ешь давай» Она сменила тему разговора, а после ужина увела Алину в беседку и засыпала её вопросами о детях. Рассказы о правнуках она могла слушать часами, а Алина могла говорить о них бесконечно.
– Когда привезёшь их ко мне? Они уже не такие маленькие. Боишься чего-то?
– Да. Их встречи с Баруном.
                …             …          …
     На следующий день начались деловые знакомства, переговоры, подготовка документов. Саша Железняк пытался развлечь Алину, но она неизменно отказывалась и убегала в сказочный и уютный мир бабушки Розии.
     Барун дозванивался по вечерам. Связь была отвратительная и спокойно говорить не получалось, но тема была всегда одна – любит, скучает, готов лететь к ней прямо сейчас, но увы, конкурс закончится лишь к её возвращению в Мумбаи. Нажав отбой, Алина замирала, не понимая, что она чувствует. Пытаясь отключить голос сердца, она включала логику и разум, которые говорили, что нет у них с Баруном общего будущего. Она отгоняла грусть и погружалась в работу, а с утра уже не было времени размышлять о любви.
     Вместо трёх-пяти дней провели в Дели неделю. И всё же бабушка с трудом отпускала любимую внучку, каковой считала Алину. Но время было ограничено, на день их прибытия в Мумбаи был назначен большой приём, обязательный для посещения. Это было весьма пафосное мероприятие, которые устраивала одна из лучших киностудий страны совместно с самым популярным телеканалом, вещающим на сотню стран мира, включая Россию. Там не просто блистали звёзды первой величины, известные режиссёры и продюсеры, но и «сильные мира сего» - потенциальные инвесторы в будущие проекты.      
     Время между прилётом и началом приёма оставалось мало, и Алина категорически отказалась от предложения Баруна заехать за ней, слишком хорошо понимая, чем закончится их встреча после разлуки, а Сандж умолял её не игнорировать это собрание, зная какое впечатление она производит на инвесторов и «высокое начальство», чиновников от киноиндустрии.
                …            …            …
     Барун уже в который раз, за последние две недели, ломая свои привычки стоял в большом зале, не опоздав даже на полчаса. Он не отводил взгляд от парадного входа, рассеянно отвечая на приветствия знакомых. Он нервничал, стараясь скрыть это от посторонних взглядов и ругал себя за то, что всё же не заехал за Алиной. Ему предстояло объяснить ей нечто весьма неприятное и двусмысленное…
     Изумительной красоты девушка шла через весь зал к нему. Крупные упругие завитки волос падали на плечи, ярко-красное платье обтягивало великолепную фигуру, как вторая кожа, сочные губы растянувшись в белозубой улыбке спорили яркостью цвета с нарядом. Высокая, с большой грудью и длинными ногами, она несла себя, как подарок этому миру, прекрасно сознавая какое неизгладимое впечатление производит на окружающих.
     Подойдя к Баруну, Амрита прижалась к его плечу. «Ты ведёшь себя неприлично» – тихо прорычал он. «Ну и что, когда это тебя смущало?» - ответила она, улыбаясь и провела пальчиком с безумно ярким лаком по его щеке. Он дёрнулся, как от удара хлыстом и больно сжал её запястье. Вокруг было слишком много людей, а главное, репортёры всех мастей наводили на них объективы камер. Силой отдирать красотку от себя он не мог, а эта кошка вцепилась в него и не отпустила руку, перетерпев боль. Она улыбалась в камеры. Настоящая модель. В свои двадцать четыре она успела не только стать популярной в Индии, но и засветиться в европейской рекламе. Мило улыбаясь красавица промурлыкала ему на ухо: «Это всё из-за той русской с ужасными глазами?» «Не смей» - начал он, но она тут же перебила: «Смотри, вот и она»
     Алина вошла в ярко освещённый зал вместе с Алексом. Как всегда, эта пара притягивала к себе взгляды, а после шумихи в СМИ, вызывала понятный интерес. Барун смотрел, не отводя глаз от любимой, сгорая от ревности и страха одновременно. Амрита здесь совершенно некстати.
     Алина не была ревнивой и это даже смущало Баруна, ведь вокруг него всегда крутились поклонницы, а она совершенно не обращала внимания. Лишь однажды, на свадьбе Санджа и Ланы…
     «Барун, очнись – дёрнула его за руку Амрита. Перед ними стояли Алина с Алексом. Они улыбаясь поприветствовали друг друга. Он представил им знаменитую модель.
– Я много слышала о Вас, Алекс, и рада познакомиться.
Красавица-модель протянула руку, а затем с той же милой улыбкой обратилась к Алине.
– Вас я заочно знаю. В детстве смотрела сериал с Вашим участием. А меня Вы, думаю, видели в рекламных роликах и на плакатах, которыми оклеен весь Мумбаи. Реклама косметики. Нам предлагали с Баруном совместный проект, но он принципиально не снимается в рекламе…
Алина чуть заметно усмехнулась, доброжелательно кивнув девушке, подняла глаза на Баруна и улыбнулась…
     Лишь однажды, на свадьбе Санджа и Ланы, он видел такую улыбку… Решив слегка поддразнить, до обидного не ревнивую, жену, он явно заигрывал и флиртовал с Маликой, приехавшей без мужа, который снимался где-то в другом штате. Малика вела себя раскованно и принимая его знаки внимания за чистую монету, отвечала взаимностью. Вот тогда, Алина, обернувшись на её громкий смех, улыбнулась Баруну издалека так, что ему сразу расхотелось дразнить жену и флиртовать с кем бы то ни было…
     И сейчас она смотрела на него с улыбкой на губах, но её всегда весёлые глаза были непроницаемы. В них не прыгали солнечные искорки света, они не лучились радостью, но они, как всегда проникали внутрь его души и читали её, как отрытую книгу. Его досада от присутствия Амриты, его страх потерять любимую, его беспомощность в этой глупой ситуации…
     Тогда, много лет назад Алина не упрекнула его ни разу, она вообще не захотела говорить на эту тему, а ему хватило улыбки с грустными глазами, чтобы больше никогда не поступать так.
     Когда Алина с Алексом отошли, Барун резко отбросил руку Амриты и быстро вышел из зала.
                …            …          …
     …Она буквально свалилась ему на голову, примчавшись из Гоа, где отдыхала с подругой. Амрита Мехра настоящая индийская красавица. Чёрные густые волосы ниже лопаток, бездонные, как южное ночное небо глаза, бархатная кожа, и как бонус тому, кто сумел вызвать улыбку, ямочка на щеке. Занятия индийскими танцами сделали осанку королевской, а движения грациозными. Ещё подростком мама отвела девочку в знаменитое модельное агентство, и через несколько лет её лицо появилось в медийном пространстве. Ещё через пару лет красавицу знала вся южная Азия.
     С приездом Алины, Барун совершенно забыл и об Амрите и о связи существовавшей между ними. Он не давал никаких обещаний, а она не собиралась прерывать карьеру модели и всё же… Нужно было что-то делать. «Резать, не дожидаясь перитонита» - сказала бы Алина.
     «Ты не отвечал на мои сообщения» - капризно протянула девушка. «Был занят новым проектом и телефон барахлит последнее время» - мрачно ответил он. Баруну действительно последнее время не было дела ни до чего, кроме Алины и он, не глядя сбрасывал все звонки или отключал телефон. Амрита вольно раскинувшись на диване, поманила Баруна, стоящего напротив со скрещенными на груди руками. Он не сдвинулся с места, обдумывая, как бы помягче сообщить ей о разрыве их отношений.
     «Ну сядь же рядом» - всё так же капризно попросила она. Он сел на некотором расстоянии от неё, девушка улыбаясь тут же закинула свои длинные стройные ноги ему на колени. Была у неё такая привычка, странная и неприличная для индианки. Раньше ему это даже нравилось, но сейчас вызвало лишь раздражение. «Амри, хочешь выпить с дороги?» - спросил он, зная, что она любит крепкие напитки и всегда составляет ему компанию. Он плеснул ей бренди в стакан. Отпив пару глотков, красотка вновь потянулась к нему.
– Мой тигр, почему ты не пьёшь? Иди же ко мне.
«Я должен тебе кое-что сказать» - начал Барун, но она перебила его.
– Знаю, знаю, видела твои фото и видео с русской сценаристкой в интернете. Можешь не оправдываться. Я даже знаю, что она твоя бывшая.
Амрита не стала говорить о дикой ревности, которая заставила её устроить погром в своём номере и сорваться на неделю раньше. Она, успокоившись в дороге, рассудила, что «бывшая» ей не конкурентка. Молодая, знаменитая красавица легко победит ту, что когда-то уже не смогла удержать мужчину. Главное, не делать резких движений и не придавать большого значения увлечению Баруна, окружив его своим вниманием, заворожив своей красотой.
     Она со снисходительной улыбкой смотрела на него, с кошачьей грацией выгибая спину, и не сразу поняла, что говорит он ей мягким тоном, подбирая слова. «… мы не можем быть вместе. Я люблю другую» - дошло до неё наконец. Она одним глотком допила бренди и вскочив с дивана деланно рассмеялась.
 – Ты что? Любишь? Да ты не умеешь любить! Сколько женщин было у тебя до меня? И всех ты бросал. И эта старая жена тебе так же быстро надоест.
Она положила руки ему на плечи.
– Посмотри на меня. Мои глаза, как яркие звёзды, мои губы, как сочные ягоды, моя кожа...
– Хватит.
Он сжал её запястья и снял руки со своих плеч.
– Я ничего тебе не обещал, но всё же прости, если не оправдал ожиданий.
– Ты не можешь бросить меня.
– Почему?
– Все СМИ будут писать, что… 
- Хорошо, скажи, что это ты бросила меня.
– Но я люблю тебя!
Барун усмехнулся. Он не питал иллюзий по поводу этой любви. Она любила красивые картинки: знаменитый актёр и юная модель в самых разных декорациях. На торжественных награждениях и открытии новых деловых центров или стадионов. Она любила отдых на лучших пляжах мира и дорогие подарки. Всё, связанное с ним и его высоким положением в обществе, она искренне любила.
     «Но я не люблю» - глядя ей в глаза ответил он и испытал огромное облегчение, когда она, схватив сумочку пулей вылетела из его дома. Он думал, что всё закончилось, но она появилась на этом приёме и Алина улыбнулась ему так, что он готов был придушить Амриту и застрелиться сам. Он был бессилен против наглости молодой любовницы, а по реакции Алины понял, что кто-то уже рассказал ей… да нет, зачем рассказывать, она могла наткнуться на их фотографии где угодно.
     Почему он не рассказал сам? Да потому, что с её появлением всё перестало существовать. Всё что было без неё не было его жизнью, не имело никакого значения…
                …               …              …
     Барун искал Алину в толпе, но увидев не мог поймать ускользающего взгляда синих глаз. Он пытался подойти к ней, но она каким-то невероятным образом оказывалась в другом конце зала, а когда он подходил близко, она была увлечена беседой с солидными, важными гостями, и он с досадой отходил в сторону. Она злится на него. И права, права. Когда-то, в подобной ситуации он иронизировал над Арджем, а сейчас сам был почти в отчаянии. Ему необходимо остыть.
   Он вышел на террасу второго этажа. Здесь было свежо и пусто. Здесь никто не помешает собраться с мыслями. Шёл дождь. Барун помнил, как Алина любила дождь. Грустное настроение природы в этот момент не тревожило её. Она говорила, что смотреть на дождь почти медитация, когда все мысли уходят, оставляя только настроение. Правда, она считала, здесь в Индии дождь скорее будоражит, чем умиротворяет. Это совсем другой дождь. Ей казалось, он состоит не из капель, а из длинных водяных нитей, бесконечно тянущихся к земле с громким шелестом… Он не забыл этих её рассуждений…
   За поворотом террасы, идущей по периметру всего дома, слышался тихий мужской голос, который мягко, но настойчиво уговаривал кого-то вернуться в зал. Барун не сразу понял, что говорят по-русски. Из-за шума дождя трудно было разобрать слова, он подошёл ближе. Это Алекс, значит с ним может быть Алина… И тут же раздался её голос.
– Иди, Саша, я скоро, только дождиком подышу.
– Ты не загрустишь одна?
- Грусть бывает приятной, особенно под звуки дождя.
В её голосе чувствовалась улыбка. 
– Хорошо, только не долго, ещё нужно переговорить с парой инвесторов.
Барун превратился в слух, но кроме звука льющейся воды ничего не услышал, видимо Алекс ушёл. Он провёл по лицу рукой и решительно шагнул за угол дома.
     Алина стояла у перил и вытянув руки, ловила ладонями прозрачные струйки. Эта девчонка всегда была слишком независима и самодостаточна... Барун встал рядом.
– Не свались.
– Не боись.
Ответив машинально на их шутку, она бросила на него быстрый взгляд и тут же отвернулась. Встряхнула мокрыми руками. Он достал платок и вытер её холодные ладони. Алина усмехнулась.
– Всю жизнь восхищаюсь твоими идеальными платками. Они всегда при тебе, когда нужны.
– Они всегда при мне, даже если не нужны. Издержки воспитания. Однако, ты всегда находишь им применение.
В тон ей ответил Барун, тихо радуясь, что она заговорила с ним.
- Пожалуй, пойду.
Не глядя на него Алина сделала шаг в сторону дверей. Реакция актёра, сыгравшего десяток влюблённых в индийских фильмах, была отменной. Он перехватил её запястье. Сериальная «фишка». 
– Стой.
Она медленно подняла на него глаза и отрицательно покачала головой. «Прошу, выслушай» – уже мягче произнёс он.
– Я должен был сразу рассказать тебе, но у меня всё вылетело из головы, как только мы встретились. Амри… Амрита Мехра ничего для меня не значит…
«Где-то я уже это слышала – перебила Алина, чуть приподняв брови и усмехнувшись краешком губы – правда тогда девушку звали Сона» 
- О, нет, не сравнивай, не сравнивай меня с Арджем…
- Прости, прости, там была другая история. Кажется, там всё оказалось неправдой? А я была слишком молода, глупа и ждала большое светлое чувство. Прости, если обидела. Ты мне ничего не должен, не обязан объяснять. Даже хорошо, что всё так получилось.
Алина быстро взглянула ему в лицо и отвела взгляд.
– Хорошо? Что хорошо?
Он был сбит с толку. Ждал упрёков, резких слов, даже, возможно, слёз, но… она опять ускользнула из привычной ему колеи. Спокойный голос, чуть ироничная интонация. Ни обвинять, ни упрекать, не собирается. «Что хорошо?» - повторил он вопрос.
– Хорошо, что у тебя есть возлюбленная.
Алина вздохнула и уже глядя ему в глаза, закончила: «Мне проще возвращаться на родину, зная, что ты не один»
- Ты сошла с ума?
Он встряхнул её за плечи.
– Не тряси. С ума я сошла в тот день, вернее ночь, когда не прогнала тебя. Но я не жалею… Вот только из-за этого, вероятно, проблемы с Амритой.
– При чём здесь она? Я только что нашёл тебя… Я не могу снова потерять… У меня всегда была только одна возлюбленная, любимая…
- Бар, ты стал слишком эмоциональным. Не замечаешь, что я изменилась. Мы вряд ли сможем быть вместе.
– Почему нет?
– Я уже говорила, но ты пропускаешь мимо ушей то, что не хочешь слышать. Моя жизнь в России. Там мои дети, мои родные, мои любимые четыре времени года… Именно там я хочу вырастить своих детей, именно там хочу жить…  А твоя жизнь, твоя слава, твои обязательства и женщины, которые делают тебя счастливым здесь.
– Ушам не верю. Ты всё решила за меня.
Он вглядывался в синеву её глаз, пытаясь что-то разглядеть в этой бездонной глубине или бескрайней высоте… Что-то, что не смог понять из её слов.
– Ты так и не поняла, что я счастлив только рядом с тобой. Даже… даже, если ты причиняешь боль.
– Но что ты будешь делать в холодной стране с совершенно иным кинематографом и культурой? Ты знаменит и востребован здесь. А что будет там?
– Там будешь ты и твои дети. Мне этого хватит.   
– Но мужчине необходимо дело его жизни, реализация в профессии. Призвание, работа.
– Ты совсем не веришь в меня?
Алина опустила глаза, тихо прошептала: «Я не прощу себе, если из-за меня ты потеряешь возможность…» Она не успела закончить фразу, раздался звонкий гортанный возглас: «О! Какая неожиданность!» И уже через секунду, другим тоном Амрита промурлыкала, привычно прижавшись к плечу Баруна: «Милый, как хорошо, что я тебя встретила. Я устала позировать перед репортёрами одна, ведь мы вдвоём так отлично смотримся» И глядя Алине в глаза спросила: «Правда мы красивая пара?»
- Прошу прощения. Меня ждут.
Холодно усмехнувшись, Алина повернулась спиной к паре, действительно, очень красивых людей и скрылась за стеклянной дверью.
     Барун с досадой скинул руку Амриты, лежавшую на его плече и с тихим бешенством сказал, почти в самое ухо девушки: «Если ты ещё раз подойдёшь ко мне, я тут же расскажу журналистам новость о том, что мы расстались. И добавлю пару пикантных подробностей о твоих привычках в быту» Уже удаляясь от застывшей на месте модели, пробормотал: «Я не Ардж, не выйдет»
     Поговорить в этот вечер с Алиной ему так и не удалось. Она уехала с Санджаем и Ланой. Подруга настояла, и они заехали в отель забрать вещи. Светлана светилась от радости, планируя развлекательную программу и меню для Алины.  Молчавший почти всю дорогу Санджай, за поздним ужином, покосившись на жену, неуверенно возразил: «Ланочка, ты много всего запланировала для Алины, но ведь мы должны написать сценарий. Основные договора практически подписаны, а сценарий лишь в общих чертах» Светлана сурово посмотрела на мужа. 
- Ты что предлагаешь подругу, которую я вижу раз в год в кабинете закрыть?
Алина, почти не слыша разговора и думая о своём, пробормотала: «Надо уезжать». Светлана округлила глаза, а Сандж встрепенувшись воскликнул: «Права, Алиночка! Надо уезжать, куда-то к морю, где тебе будет комфортно. Там мы быстро всё закончим, и я смогу отдать тебя на растерзание Ланочке». Светик возмущённо фыркнула, Сандж втянул голову в плечи, а Алина поспешила уйти в свою комнату, сославшись на усталость. У неё совсем не осталось сил на эмоции и споры.
                …             …              …
     На следующее утро предложение Санджа уехать подальше от Мумбаи и заняться сценарием без внешних раздражителей показалось Алине просто идеальным. Они и раньше так делали, скрываясь от многочисленных друзей и знакомых, от бесконечных деловых встреч её друга и соавтора. А сейчас она хотела спрятаться от Баруна, от нахлынувших чувств, от сумятицы в растревоженной душе. Светлана, поразмыслив, согласилась с мужем и билеты в Гоа были заказаны в тот же день.
     Нужно было звонить Баруну, но… Она не понимала во что превратились их отношения. Они просто друзья? «Привет, я улетаю, как-нибудь созвонимся» - так она должна сказать? Алина злилась на себя, машинально складывая вещи в дорожную сумку. Вошедшую в комнату Светлану она заметила не сразу. «Ну ты, подруга, даёшь» - покачала та головой.
– Светик, прости, задумалась. 
– Да я-то ладно. Ты почему трубку не берёшь? Барун уже мне звонит. Я что, зря вместе вас сводила?
Алина обняла Светлану. Она давно поняла, что это не Санджай, а его заботливая жена устроила встречу. «Не знаю, может и зря» - шепнула она тихо.
– Не знаешь, а я знаю. Знаю, что он любит тебя. Все эти годы знала. В тебе сомневалась, в нём нет. Но сейчас вижу, что и твои угольки старой любви разгорелись… 
- О! Какая ты романтичная, Светик, жизнь в Индии на тебя влияет.
– Ага, и ещё Сандж. Ты знаешь, он просто идеальный семьянин. Индийцы в массе своей на семью заточены. 
– Но Барун совсем не типичный индиец. 
– Я думаю это только внешний налёт. У него, по сути, нормальной семьи и не было никогда.
– Бессмысленный разговор. У нас разные страны, разная жизнь, ничего общего.
– У вас гораздо больше общего, чем ты думаешь – ваши дети.
Алина усмехнулась.
– Дети, которых он не считает своими. И всё.
– Нет, не всё. Ты забыла главное. Вы любите друг друга. Это заметно. Вспомни, что говорил Никита. Боль от потери проходит, а если ты жив, то не закрывайся от того, что даёт тебе жизнь. Будь счастливым. Это он для тебя говорил. Он лучше понимал в этом, теряя друзей на своих войнах. Он хотел, чтобы ты жила и радовалась жизни.
– Свет, знаешь, он мне сниться перестал. Как думаешь, почему? Из-за Баруна, из-за того, что мы с ним… 
- Думаю, понял, что теперь есть кому о тебе позаботиться.
– Ты серьёзно?
– А ты? Не узнаю свою весёлую подругу-оптимистку. Звони Баруну, не мучай человека.
Алина взяла телефон. Аккумулятор полностью разрядился. Где зарядка? Подруга протянула свой.
– Светлана что случилось? Я уже у вашего дома, через пару минут буду. 
– Бар, это я. У нас всё хорошо, просто забыла телефон зарядить.
– Слава Богине!
                …            …             …
     Алина не узнавала в этом растерянном человеке, державшем её за руки и с надеждой ловящем взгляд, Баруна. Он напоминал ей Арджа времён их Московских съёмок. Привыкшая к Никитиной спокойной уверенности, она не знала, как реагировать на сбивчивую речь, в которой проскальзывали нотки мольбы, что было уж совсем не свойственно её возлюбленному.
     Он вновь говорил, что виноват перед ней, что любит и не может снова потерять. Он вновь просил прощения и пощады. Слушать это было невыносимо. Ещё немного и она начнёт испытывать жалость, а это уж точно конец. «Жалеет, значит любит» не её поговорка. Жалеет, значит добрая. А мужчина, которого надо жалеть – слабый. В её системе координат между жалостью и любовью не стоит знака равенства.
     «Я уезжаю» - быстро сказала она, перебив его. Он, словно проснувшись, обвёл глазами комнату, увидел стопку одежды рядом с дорожной сумкой. Сильно встряхнув за плечи, почти крикнул: «Нет! Ты не можешь» «Могу» - ответила она, радуясь, что возвращается её Барун. Сильный, уверенный в себе. Алина улыбнулась, глядя ему в глаза и уже мягче объяснила, что летит на пару недель с Санджем работать над сценарием. Он с облегчением вздохнул.
– Когда улетаете? У нас будет время попрощаться?
- Мы попрощаемся сейчас, вдруг не будет время на прощание, когда буду улетать домой.
– Но… 
- Я вчера всё объяснила, давай не будем усложнять.
– Что это значит? Девушка меня бросает? Ты стала совсем европейкой.
Барун попытался быть ироничным, но в интонациях не было обычного спокойствия и расслабленности. «Я всегда была европейкой и не изменилась» - мягко ответила она.
– Да, но ты не была такой циничной. Три дня и три ночи с мужчиной для тебя ничего не значат… Что это было?
Алина напряглась. Странное чувство, словно Кит рядом с ней возникало от близости Баруна. Это мешало принять решение, подталкивало к нему. Нельзя, чтобы он почувствовал её неуверенность. Она отвернулась к окну, а когда заговорила голос звучал ровно и спокойно.
– Что это было? Не знаю… Возможно, гормоны… Мы взрослые люди.
Он сжал сзади её предплечья. 
–Ты хочешь сказать, что любой, кто подойдёт близко может вызвать желание?
Барун провёл губами от её виска к уху. Она испуганно отстранилась. Не хватало ещё вновь провалиться в эту пропасть страсти и снова встать перед выбором: остаться с ним или всё в жизни оставить, как есть. Как было до этой встречи.
     Но он почувствовал её смятение и не собирался отступать. Это означало бы потерять любимую. Ну уж нет. Он не Арджун, он не отпустит её, обрекая себя на годы пустой жизни. Он встал рядом с ней у окна. Прерывая тягостную паузу, спросил: «Как же так получилось, что за все годы мы ни разу не встретились во время твоих визитов в Индию?» 
- Каждый мой приезд организовывал Санджай, а всю программу пребывания планировала Светлана. Мы проводили почти всё время в их доме у моря или уезжали в Гоа. Ещё я бывала в Дели, обычно два-три дня, если не было других задач. Сандж, конечно, приглашал гостей, но не устраивал пафосных приёмов. В доме бывали только старые друзья…
Увидев, как дёрнулась его щека, Алина быстро сказала: «Прости, прости, возможно ты бывал занят своими проектами, а я никогда не оставалась надолго. Две или три недели. Дети были маленькие, а у Никиты частые командировки. Я не могла допустить, чтобы он вернулся в дом, где нет меня…»
                …              …             …
     Никите нравилось, что первые дни после возвращения из командировок, Алина не тащила его в театры или на выставки, в шумные компании или рестораны. Она готовила его любимые блюда и вела на прогулку по улицам и паркам. Они валялись на диване тихо переговариваясь, играли с детьми, а ночью она нежно шептала о своей любви, но не подталкивала к страстным объятиям. Она понимала, что после того, что он переживал на своей тяжёлой службе, нужен режим тишины, режим нежности и заботы. Алина устраивала такой карантин, приучив к этому даже детей.
     Но зато потом, когда он приходил в себя, перестав стонать и стрелять по ночам, в доме начинался настоящий фестиваль. Громкая музыка, беготня детей и весёлый смех не прекращались с утра до вечера. А ещё маленькая «фишка» от жены, которая называлась «мои капризульки». Она требовала то покружить её, то выучить для неё маленький стишок, то рассказать сказку на ночь или спеть колыбельную. У неё была неиссякаемая фантазия на капризульки, которые он исполнял с величайшим удовольствием, испытывая при этом настоящее счастье от вида её сияющих глаз и радостной улыбки.
                …           …          …
     Она глубоко вдохнула.
– Кит всегда возвращался…
Алина не успела договорить. «Кит? Ты сказала Кит?» - перебил Барун. «Да – растерянно произнесла она – Никита, Кит, ты же помнишь его?»
     Он помнил. Парень, похожий на актёра Шарму возле гостиницы в Москве целует руку Алине, потом съёмки на лесной даче, их спаситель на огромном русском внедорожнике. И это он сидел с друзьями за тем столиком, где Алина провела часть времени на вечеринке прощания. А потом забрал её вещи в холле гостиницы, когда обалдевший от событий предыдущей ночи Барун смотрел на Алину, превращаясь в глупого влюблённого Арджа…
     Она сказала: «Кит»
- Так, значит, Кит – это Никита? А что означало «Кит погиб, Кита больше нет»? Я думал ты бредишь…
- Ты же помнишь съёмки той злополучной свадьбы? Именно тогда мне сообщили, что он погиб… Но его раненного спрятала и выходила местная семья, он когда-то спас их сына. Его «вытащили» оттуда через несколько месяцев, но попали под миномётный огонь, он вновь был ранен, месяц провалялся в госпитале…
Она рассказывала спокойно без слёз и вздохов, но теперь «мины» взрывались у него в голове.
     Когда-то он не придал значения этому русскому парню. Кто он по сравнению с ним, знаменитым актёром? Скорей уж красавчик-блондин Лёша мог увести эту девушку. Ба-бах!
     Он думал, что свадьба так расстроила Алину, а оказалось, что свадьба для неё пустяк. Ба-бах!
     Он «догадался», что она влюблена в него, Баруна, а она умирала, потеряв майора. Ба-бах!
- Бар, что с тобой?
Алина тронула его за руку.
– Так значит, ты уже тогда любила…
Ба-бах! Взорвалась ещё одна мина. Перед глазами плавали осколки неба, сквозь звон в ушах доносился её голос… 
- … но ты спас меня, дал столько любви и заботы, что я не только выжила, но смогла стать счастливой женщиной…
Всё правильно. Если бы он знал, что она любит другого, то не смог бы решиться на такое радикальное лечение, на то, что произошло в Гоа. Ба-бах!
     Совершенно охрипшим чужим голосом, он спросил: «Он, твой муж, Никита… погиб где-то на войне? В горячей точке? Может он… как прошлый раз…» 
- Не может. Это было начало мая, за несколько дней до парада Победы. По ночам уже шли репетиции на Красной площади. Мы с Никитой и детьми ехали к Максу в гости. У нас нет дачи и мы всегда проводим длинные выходные у брата за городом. Но вдруг Никита, быстро высадил нас из машины, попросил вернуться домой…
Она смотрела в окно, не глядя в его строну, губы не дрожали, глаза были сухие.
– Потом мне рассказывали, что стоя на перекрёстке он узнал одного из боевиков за рулём военного грузовика. У него была феноменальная память на лица, профессиональная. Никита догнал машину, прижал к обочине, заставил остановиться, поставив свой внедорожник поперёк. Он успел вызвать своих… Его расстреляли почти в упор у них на глазах. Грузовик был под завязку забит взрывчаткой и если…
Барун сжал её холодные пальцы.
– Можешь не рассказывать…
Алина подняла на него потемневшие, но спокойные глаза: «Нет, это важно» Она снова глубоко вдохнула.
– Его наградили Звездой Героя. Посмертно. Это была уже вторая. Первую вручали при мне. Он был такой красивый. Я влюбилась, вернее тогда поняла, что влюбилась…
Ба-бах! Взорвалась ещё одна «мина» в голове у Баруна, хотя там итак уже были руины…  А она продолжала говорить, словно прорвало плотину.
– День похорон был пасмурный, но, когда его отпевали, солнечные лучи пробились, скользнув по его лицу. Он был очень красивый и спокойный. Ни одна пуля не попала в голову, не изуродовала…
Она даже улыбнулась, глядя куда-то вдаль.
– А поминки… Ты знаешь наши русские поминки? За столом сидят живые, сильные, смелые мужчины и не могут даже глаз на меня поднять. Пьют. Что-то говорят. О нём.
Она словно зачарованная смотрела перед собой. Он боялся прервать.
– Я очень тихо ушла, не могла больше… Шла, быстро шла… Потом машина… Я забыла посмотреть на светофор. Я сама виновата!
Голос сорвался. «Не надо, не говори» - Барун прижал её голову к своему плечу. «Немного осталось, потерпи» - прошептала она.
– Через три месяца у нас должен был родиться сын. В начале августа. Ильин день. Покровитель наших десантных войск… Наш Илюша не родился из-за меня. Думаешь я смогла бы жить?
Он со страхом смотрел на неё, понимая какую боль она причиняет себе рассказывая всё это, но не мог остановить.
– Всё так связано в этом мире… Сначала меня спасал ты, а потом Маратик с Маргариткой, дети, которых ты мне подарил. Всё опять сошлось на тебе, Барун.
Она повернула голову: «Что с тобой?»
     Алина не сразу поняла, что он не здесь, не с ней. Он, пытаясь собрать мысли, выстраивал новую картину своего мира, в котором всё иначе. Всё не так, как он привык думать. Для неё вовсе не он первая и единственная любовь. Её замужество там в России не вынужденная мера, как ему хотелось иногда думать. Её мир не крутился вокруг него, он не был центром её вселенной. Это было так даже тогда, десять лет назад. Эта девочка всегда удивляла его своей независимостью, своей свободой от чувств. Пожалуй, только первые месяцы их совместной жизни она, как ребёнок цеплялась за него. Он был счастлив и горд, что стал всем для неё. Ему даже казалось, что она будет классической индийской женой, для которой муж – это божество.
– Что с тобой?
Её голос был тревожным, глухим. Он провёл рукой по окаменевшему лицу, отгоняя мысли, причиняющие боль. Почему он решил, что эта инопланетянка, это удивительное неземное существо может полюбить его? Кроме красоты и ума ей нужно ещё что-то, чего нет у него, но было у русского майора… 
- Я, пожалуй, пойду.
Слова выговаривались с трудом, ноги не слушались. Не любовь – благодарность, вот что это было… 
- Бар, с тобой всё хорошо?
Её тревожный голос доносился издалека, но руки на плечах и глаза с влажными ресницами прямо напротив, ловят его взгляд.
– Да, я в порядке. Ты говорила, если всё плохо, значит ещё не конец. Я десять лет жил, потому что знал - ещё не конец… 
- Бар, о чём ты? Всё будет хорошо… 
- Да, точно, а если не хорошо, значит ещё не конец…
Он осторожно убрал её руки со своих плеч, попросил: «Не жалей меня, не надо»
     На следующий день Алина с Санджаем улетали в Гоа.
                …           …           …
     Алина не ожидала, что Барун приедет в аэропорт, но он появился, как только они сдали багаж. Правда, почти не разговаривал с ней, не смотрел в глаза и вёл себя не просто сдержанно, как обычно в людном месте, но даже скованно. Алина и сама отводила взгляд от его «дымящихся» глаз, они переворачивали всё в её душе, а когда он, случайно, лишь слегка, тыльной стороной ладони прикоснулся к её руке, запульсировало в запястьях и над ключицами, и в солнечном сплетении так, что она в замешательстве отступила в сторону, машинально сделав вдох-выдох.
     Даже сидя в кресле самолёта она продолжала ощущать горячий ток крови, биение своего пульса в висках, и только наплававшись в океане, смогла сбросить напряжение и отогнать мысли о нём.
     Санджай арендовал небольшой дом, где ничто не отвлекало от работы. Погода способствовала. Раньше времени начался сезон дождей и две стихии, казалось сливались воедино, создавая фантастический мир. Рокот океана поглощал шорох дождя, превращая пространство вокруг в огромный органный зал, заполненный тревожной музыкой, созданной самой природой. Пляжи были пусты, ничто не отвлекало от главного дела. На основную версию сценария оставалась всего неделя.
     Связь была отвратительная. Санджай ещё умудрялся дозваниваться до Мумбаи, а Алине мордашки своих детей удалось увидеть только один раз. Барун не звонил, и она твердила себе, что всё к лучшему, что приняла верное решение, но разбуженное после трёхлетней спячки и бесчувственности тело жаждало его ласк и прикосновений мешая заснуть по ночам.
     Она слушала океан, стараясь не думать ни о чём, когда вспомнила, что Светлана в последний момент в аэропорту сунула ей в сумку два диска с фильмами, шепнув: «Посмотри, не пожалеешь». Никаких надписей на них не было и поставив первый, Алина не знала, что увидит на экране, поэтому вздрогнула, когда прямо перед ней появилось перекошенное болью лицо Баруна…
     Он рассказал ей, что спонсирует талантливых детей, проводит конкурсы. Но ни слова не сказал, что за прошедшие десять лет снялся в четырёх полнометражных фильмах и одном коротком метре, видимо экспериментальной студии, где сыграл полубезумного наркомана, погружающегося в мир страшных фантазий, где тело распадается на куски, а мозг не в силах понять происходящее и вынести боль, пытается уничтожить себя.
     Алина знала, что после её отъезда у Баруна было два неудачных сериала, которые не продлились дольше ста серий, а это означало полный провал, но никто из друзей не рассказал о его работах в большом кино, оберегая её от информации о нём. И вот Светик, в попытке соединить их, решила «открыть» глаза на него, как на талантливого актёра, зная за какие качества Алина ценит людей.
     Да, его работы произвели впечатление. Он великолепный актёр, разноплановый, универсальный. В лирической комедии, где он сыграл привычную для себя роль героя-любовника, тонко спародированы его образы в сериалах. Политический детектив, где у продажного политика, идущего по головам, происходит очищение души, после потери любимого человека, он настолько искренен, что вызывает неподдельное сочувствие. А ещё простой парень из Индийской глубинки, плохо образованный, но весёлый и оптимистичный, покоряющий сердца людей. Спортсмен, потерявший смысл жизни из-за травмы, но нашедший его в воспитании талантливых детей.
     Алина, пересматривая по ночам самые сильные эпизоды, пришла к неожиданному для Светланы выводу: Барун настолько талантлив и у него такой огромный потенциал, что было бы просто нечестно с её стороны продолжать отношения, которые могут привести к его отъезду из этой страны. Сама она жизнь в Индии даже не рассматривала. Хотя, о чём она? Барун не звонит уже неделю, он понял её правильно. Их встреча ничего не значит. Просто маленькое приключение.
                …          …         …
     Светлана настояла, и они заехали к Баруну отдать подарки и попрощаться. Его слуга принёс воду и манговый сок. На вопрос о хозяине пожал плечами. Алина с Санджем накануне вернулись в Мумбаи и сегодня подруги ездили по магазинам, покупая подарки для детей, родственников и русских друзей. Алина собиралась на днях вернуться домой, и поддалась уговорам Светика ещё и потому, что хотела лично сказать Баруну несколько слов о его работах в большом кино.
     Они сидели в прохладном зале вытянув ноги, и Светлана вновь пыталась объяснить подруге, что именно Барун её судьба.
– Неужели ты хочешь всю жизнь прожить одна? Почему не стараешься убедить его в том, что Маратик и Марго его дети?
Алина покачала головой.
– Мне кажется, я поняла почему он так не хочет доказательств.
Светлана подняла брови, а она, грустно улыбаясь попыталась объяснить.
– По-видимому, его мозг, защищая психику, отказывается воспринимать реальность. Барун всегда был очень логичным и здравомыслящим человеком. Он давно должен был всё сопоставить и задать элементарный вопрос: для чего сейчас, через десять лет мне обманывать его? И дети его копии. Я видела его детские фотографии, а он видел фотографии двойняшек.
– Но он мог быть счастлив, если бы признал их.
– А ты смогла бы пережить такую боль? Знать, что ты приговорённый к бесплодию, вдруг получил подарок богов, по-другому не знаю, как назвать ту мою беременность, и отказался от него. Ты представляешь, Светик, что он испытает, убедившись, что это его дети? Знать, что твои дети выросли вдали от тебя, называли папой другого человека, понимать, что никогда он не сможет ощутить радость от улыбки малыша, предназначенной только ему, от впервые сказанного «папа», не ощутить бескорыстной детской любви…
Она замолчала, словно разглядывая картинки перед глазами. Света вздохнула.
– Много он потерял.
– Да, очень много. Я помню счастье детей и Никиты, когда он возвращался со службы, и они устраивали «обнимашки». Забирались к нему на плечи, целовали и спорили, кто больше любит своего папочку… Их глаза светились, когда они разглядывали его награды, а Звезда Героя вызывала полный восторг. Никита очень много занимался с ними. Вникал в их проблемы, гулял, играл… Они обожали его, гордились им… Барун всё это потерял. Отказался сам. Я не хочу, чтобы он почувствовал даже часть той боли, отчаянья и чувства вины, которые накроют его, как только он поймёт, что Марат и Марго его родные дети. Я хочу уберечь его от этих страданий. Пусть думает, что я ему изменила, тем более, что он уже простил мне ту мифическую измену.
Глаза подруги превратились в блюдца. Она присвистнула.
– Так ты его любишь! Не отпирайся.
– Оказалось, да. Хотя, мне это странно, ведь я любила Никиту, ты знаешь, ты видела. А Барун…  Мне всегда казалось, где-то глубоко в душе живёт жалость к нему. Жалость. Не любовь…
Дыхание перехватило, она чуть слышно прошептала: «Это ничего не меняет, я уезжаю домой»
    Заплакать она не успела, раздался звон битой посуды. В соседней комнате, небольшом кабинете, совмещённом с домашним кинотеатром, упал графин с водой…
   Барун проснулся почти сразу, как услышал первые слова их разговора. Замер, не в силах обнаружить себя, и как под гипнозом дослушал всё, что сказала Алина.
   Его мозг отказывался понимать услышанное, ведь он давно всё разложил по полочкам. Да, любимая изменила, но прошло десять лет, а любовь не ушла, не потухла. Он без неё не может, значит надо забыть прошлую ошибку и жить дальше. Но после её слов, всё расставленное по полочкам рушится, хороня под обломками весь его мир, всю логику его существования.
   Это. Его. Дети. Он – мерзавец, выгнавший из дома беременную от него жену. Он самый подлый и несчастный отец, чьих детей вырастил другой мужчина, любивший их мать. Перед глазами мелькают картинки, не стёршиеся за годы. Малыши на руках у Санджая, смотрят с экрана компьютера, малыши в цветных комбинезончиках на руках у сильного мужчины, похожего на знаменитого актёра. А потом ещё фотографии у Алины в планшете. Новый год и весёлые дети играют с Арджуном, катаются на коньках, брызгаются водой на реке… всё без него…
   Почему он не умер? Почему он всё ещё что-то чувствует? Дыхание перехватило, он пытается встать, ухватившись за кувшин с водой…   
-  Барун, ты здесь? Что с тобой?
Над ним склонилось родное любимое лицо. Ласковые синие глаза смотрят с тревогой. Он хватает ртом воздух, но… 
- Скорую, Светик! И доктора Маниша набери, скорее…
                …        …       …
     - Однажды он уже лежал без сознания, почти двое суток, когда Вы уехали, Алина. Он довёл себя до полного нервного истощения. Сейчас это другое… похоже на инфаркт, но в таком возрасте… ему нет сорока. Я купировал приступ, снял боль, но нужна кардиограмма.
Доктор Маниш ходил по комнате, нервно глядя на часы. Ждали приезда специалистов из кардиологии с оборудованием.
     Светлана с тревогой поглядывала на Алину, которая казалась спокойной, лишь изредка закусывала нижнюю губу и сжимала пальцы рук.
– Сдашь мой билет? Я не полечу завтра.
Она повернула к ней голову и увидев утвердительный кивок, вновь устремила взгляд на лицо Баруна, читая про себя молитву «Богородице» и призывая всех индийских богов помочь ему. Он услышал её разговор со Светланой. Случилось то, чего она боялась. Боль осознания своей вины и потери детей раздавила его сердце.
     Доктор Маниш не позволил увезти своего пациента в больницу. Приказал доставить всё необходимое медицинское оборудование домой и, попросив приготовить себе комнату, остался возле своего друга.
     – Что случилось, Алина? Вы собирались уезжать, как я понял. Барун так остро переживал ваш отъезд или это что-то другое?
Док пытливо вглядывался в её лицо. Она всегда вызывала у него двойственные чувства. Как мужчина он понимал, что она очень красива. Общаясь с ней, он узнал, что она умна, хорошо образована и интеллигентна. Но в качестве доктора он воспринимал её, как угрозу здоровью своему пациенту.
     Когда-то он помог Баруну, видя его одержимость, завоевать эту загадочную девушку, сделать женой. Наблюдая страстную любовь, счастье первых месяцев их жизни, он думал, что она лучшее лекарство, лучшая профилактика от всех болезней своего друга. Но случившийся разрыв, как он считал, по её вине, изменил отношение к ней.
     Алина с трудом подняла глаза на Дока. Она понимала кого он винит в том, что произошло.
– Док, насколько это серьёзно?
В синих глазах было столько тревоги и надежды, что сердце доктора дрогнуло.
– Надеюсь, на лучшее, но Вы должны понимать, что малейший стресс убьёт его.
Выдержав паузу, он вновь спросил: «Так что же произошло? Это реакция на Ваш отъезд?» 
- Нет, он давно знал, что я должна уехать. Скоро учебный год, мне необходимо подготовить детей. Бар… он случайно узнал, что это его дети.
– А они действительно его?
Доктор смотрел в упор. Алина только вздохнула в ответ и кивнула головой. Он отвёл взгляд, но она успела увидеть недоверчивую усмешку.
– Я понимаю, что Вы тоже верите в диагноз и не верите в чудо… Но скажите, зачем мне доказывать ему это?
– Это как раз понятно. Вы сейчас одиноки, хотите мужской защиты, детям отца, материальных благ.
– Что же Вы остановились, доктор? Продолжайте. Хочу жить во дворце, хочу славы и бриллиантов.
Манишь жестом остановил её.
– Я не хотел обидеть Вас, Алина, но такова жизнь. Женщине трудно одной.
– Такова жизнь здесь, в Индии. Женщина не может быть одна. Согласна. Да и в другой стране, пожалуй, сложно… Но это не мой случай, Док. Я не задумываясь родила детей, вдали от их отца, потому что мне от него, кроме любви ничего не было нужно. Ненависть ко мне накрыла его разум так, что невозможно было пробиться, и я ушла. Если бы мне были нужны материальные блага, слава, этот шикарный дом, легко можно было сделать тест ДНК и на всю страну объявить его результаты…
     Из комнаты, где лежал Барун вышла медсестра, Алина вскочила.
– Я могу войти?
– Он спит, но если доктор не возражает…
Девушка перевела взгляд на Дока. «Сначала я посмотрю, как дела» - буркнул он и скрылся за дверью.
Арджун, сменивший Светлану, уехавшую к детям, молчавший всё это время, подошёл и сжал её ладони. Только тогда она заметила, что пальцы мелко дрожат.
– Всё будет хорошо, он поправится.
Его ласковый баритон звучал мягко, успокаивающе.
– Ардж, что я натворила! Как была права, ему нельзя знать об этом.
– Ты не виновата. Даже слуга не знал, что он дома. Лана мне всё рассказала. Успокойся, всё будет хорошо. Всё будет, как ты захочешь.
Его голос завораживал, вселял надежду.
– Ардж, ты очень хороший, я не достойна такого друга.
Доктор Маниш, выйдя из комнаты, хмуро посмотрел на них. По неписанным законам этой страны, сцена выглядела не совсем пристойно. «Можно?» - прошептала Алина, увидев Дока.
– Я не знаю, как среагирует мой пациент на Вас, когда проснётся, но пока он спит, можете войти.
     Барун лежал на спине, но это не было похоже на то, как он обычно спал, раскинув руки и чуть согнув одну ногу, спокойное лицо не казалось безмятежным, только тени под глазами от густых ресниц всё те же. Алине было страшно видеть это неподвижное тело, лежащие безвольно руки и ноги, плотно сжатые губы.
                …         …         …
      «Не уходи от меня, не бросай, я должна знать, что ты есть на этой земле» - звучал родной голос в его голове. Он попытался открыть глаза. Из-под ресниц глядя на грустное лицо любимой, понял, что она молчит, но её ласковый голос продолжал звучать: «Прости меня, Бар, прости, любимый, только не уходи… Я так поздно поняла, какую боль ты носишь все эти годы в своём сердце… Я эгоистка, поддалась своим чувствам, позволила вновь разгореться страсти… решила, что всё можно потушить, спрятать и жить как прежде… Только не умирай, только живи…»
   Барун не в силах пошевелиться, смотрел, как она, глубоко вдохнув, подняла голову вверх, чтобы не дать слезам стечь по лицу. «Я люблю тебя, Бар, люблю – вновь зазвучал голос – ты поправишься, мы полетим в Россию, я познакомлю тебя с детьми. Они понравятся тебе. Мы поженимся… если захочешь, а потом на каникулах привезём Маратика и Маргаритку в Индию. Ты познакомишь их со своей прекрасной страной… Просыпайся, любимый»
     «Он давно не спит?» - раздался над головой голос доктора Маниша. Алина повернулась к нему. «Почему Вы не позвали меня, когда он проснулся?» - сердито спросил он. Бар проснулся, а она не заметила. Алина вгляделась в его лицо. Да, глаза чуть приоткрыты, но из-за ресниц это почти не заметно. «Бар, больно тебе?» - прошептала, погладив по щеке. Док бесцеремонно отодвинул её и склонился над пациентом, кивнув на дверь. Барун всем телом дёрнулся за ней, но тут же резкая боль отбросила его на подушки. «Лежи, Барун» - приказал доктор, проследив за его взглядом, устремлённым вслед девушке. Уже мягче добавил: «Хочешь, чтобы она вернулась? Я позову, но ты обещай не нервничать» Барун опустил ресницы, попытался что-то сказать. Но голоса не было. С трудом прохрипел в ухо склонившемуся к нему Манишу: «Умру, без неё умру…»
     К вечеру второго дня начал возвращаться голос, но сидевшая безотлучно возле него Алина, закрывала ему ладошкой рот, как только он пытался заговорить. Строго объясняла, что это указания Дока. И доктор, и медсестра жили в доме, но Алина была лучшим лекарством для больного, это признавали оба.
   Она читала ему, рассказывала истории, кормила, умывала. Даже спала рядом с ним на их большой старой кровати, держа за руку. Она говорила на отвлечённые темы, боясь хоть чем-то задеть, расстроить. Ещё через три дня, проверив кардиограмму, Док заверил, что всё обошлось микроинфарктом и напомнив, что пациента нельзя волновать, отправился проведать других своих подопечных.
   Очень тихим, ещё слабым голосом, Барун шептал: «Такое не прощают… Откуда в тебе столько великодушия? Разве ты никогда не хотела отомстить мне?» «О чём ты говоришь? – удивилась Алина – какая месть, глупый? Я люблю тебя» 
- Ты удивительная, я никогда не смогу дотянуться…
Она приложила палец к его губам.
– Молчи, не напрягай связки. Береги силы. У меня большие планы для нас двоих.
Он улыбнулся.
– Я знаю, слышал, что ты говорила сидя возле меня, в тот день, когда проснулся.
Она удивилась.
– Но ты спал, и я боялась разбудить, просто думала.
– Ты думала, что познакомишь меня с детьми, что мы поженимся…
Она закрыла ему рот ладонью, тихонько погладила по щеке. Тревожно заглянула в глаза.
– Не бойся, я не умру, у меня теперь тоже планы. Я должен сделать вас счастливыми… Тебя и детей. Наших детей.
   Алина легла рядом, обняла, прижавшись к плечу и впервые за эти дни спокойно, безмятежно заснула. А ещё через неделю они вместе летели в Москву, несмотря на совет Дока ещё подлечиться. Теперь, на пути к детям, Баруна никто не мог остановить.
     Это был «хеппи энд» их истории. Впереди была счастливая жизнь.
                …            …           …
     В Москве всё оказалось не совсем так, а вернее совсем не так просто, как казалось в Индии.
   Первые дни в России, поездка за детьми на Урал, наполненные радостью встречи с родными и бытовыми заботами, пролетели незаметно. Барун на удивление легко нашёл общий язык не только с обожавшей его заочно бабушкой-балериной, но и с родителями и братьями Алины. Его ироничная отстранённость исчезла, и она увидела общительного, прекрасно воспитанного, весёлого человека, который легко располагал к себе любого.
   Больше всего она волновалась, как примут его дети, которым пока не решились сказать правду, а представили Баруна, как маминого индийского друга. Но и здесь любимый удивил, с первых минут подружившись с Маратиком и вызвав неподдельный интерес у Маргаритки. Алина никогда не видела, как Барун общается с детьми. Она не знала, что последние годы жизни он спонсировал огромное количество конкурсов для детей, в которых и сам принимал участие, как член жюри и непосредственно общался с маленькими артистами.
   Полный восторг у двойняшек вызвали и его подарки. Большие иллюстрированные альбомы об искусстве и истории Индии на английском и хинди, краски, карандаши, которые Маратик тут же начал тестировать. Но когда Барун достал из кармана бархатную коробочку и открыл её перед Маргариткой, Алина потеряла дар речи. На белом бархате лежал слон, величиной с детскую ладонь. Его хобот был весело поднят вверх, а изумрудный глаз таинственно мерцал. Его голова и попонка на спине были украшены маленькими рубинами и сапфирами, а всё остальное пространство бриллиантовой крошкой.
  В этой семье в камнях разбирались все. Пока взрослые озадаченно переглядывались, а Алина с досадой думала, что идеальный Барун всё-таки «прокололся», подорвавшись на восточном менталитете, Маргаритка вытащила слоника из коробочки и подняв над головой, закружилась по комнате, а потом, подбежав к гостю и вежливо поблагодарив, спросила: «А Вы очень близкий друг нашей семьи?» Барун, подняв брови, посмотрел на Алину, он один не понял почему малышка задала этот вопрос. Алина чуть усмехнувшись, кивнула. «Да, очень близкий друг» - ответил он. «Тогда я могу принять этот подарок» - очень серьёзно ответила девочка, и он тут же вспомнил принципы её мамы.
   Алина вытащила Баруна в другую комнату и прошипела: «Обалдел? Ей всего девять. Она ребёнок. Ты бы ещё бриллиантовые серьги подарил» Он молча достал другую коробочку и протянул ей. Скромные трёх каратные бриллиантовые серёжки-гвоздики. Алина глубоко вдохнула: «Ты…» Она споткнулась об его взгляд и поняла, что творится в душе отца её детей. «Ты… ещё сможешь подарить ей всё, что захочешь» - совсем другим тоном сказала она, возвращая ему коробочку. «Да – кивнул он головой – у неё ещё не проколоты ушки, я заметил»
                …             …              …
     В московской квартире у Алины часто гостили друзья из Индии, и дети спокойно отнеслись к тому, что Барун живёт у них, однако спать ему приходилось в большой комнате на диване. Зная привычку детей каждое утро прибегать в спальню и залазить на кровать к маме с папой, Алина испугалась их реакции на появление в её постели почти чужого для них мужчины. Барун понял и принял это решение, считая его единственно правильным.
   Он был поглощён общением с детьми, привыканием к новому укладу жизни, новому климату и к новой роли своей возлюбленной. Здесь она была не только красавицей и деловой женщиной, она была ещё и хозяйкой дома, где, как он заметил не было слуг. И ещё она было заботливой мамой его детей. Горло перехватывало от огромного сентиментального чувства, когда он видел их вместе. Свою иронию Барун начисто растерял в этом доме, наполненном счастьем.
   Откинув в сторону свой восточный менталитет и «барские» привычки, включился в эту жизнь, стараясь помогать во всём. Удивляясь, что у Алины нет личного водителя, чтобы возить детей в школу, он предложил сам заняться этим, но посмотрев на его международные права и спросив, когда он последний раз был в Европе, она категорически отказалась давать ему ключи от машины, пока он не привыкнет к правостороннему движению. Однако, ходить в магазин, носить тяжёлые сумки и даже иногда готовить, она не могла ему запретить. А вот священный ужас в его глазах, когда Алина взяла в руки веник и половую тряпку, пережить было невозможно и она наняла домработницу.
 – Ты сама делала уборку в доме все эти годы?
Вопрос прозвучал, как обвинение в преступлении. Алина пожала плечами. Язык не поворачивался сказать, что не только она, но и Никита, когда был дома, драил полы, пылесосил и даже вытирал пыль, не находя в этом ничего зазорного, стараясь помочь любимой жене и освободить от рутинных занятий, съедающих большую часть свободного времени. Это время он предпочитал проводить вместе с ней, не замотанной домашним хозяйством.
     По мере того, как утрясались бытовые проблемы и налаживался уклад жизни, всё тяжелей становилось на душе у Алины.
                …          …            …
     Первого сентября, проводив детей в школу и вернувшись домой, они впервые остались наедине. «Ты не устала?» - Барун за руку потянул её к себе. Она уткнулась в его плечо и вдохнула родной запах. Как давно они не были близки, как её кожа жаждет его прикосновений, поцелуев… а возле уха, вниз по шее уже скользят его губы, осыпая её маленькими поцелуйчиками, руки всё сильнее обвивают талию. «Расстегни молнию» - прошептала она, повернувшись к нему спиной…
     Васильковые глаза смотрят на неё из того далёкого уральского лета, на розовых губах еле заметная улыбка, которая сейчас кажется насмешливой. «Василёчек мой» - звучит голос…
     Алина испуганно поворачивается к Баруну, его взгляд затуманен желанием, он шепчет ласковые слова на хинди, платье расстёгнуто, сползает с плеч и падает к ногам. Она, переступая через него, пятится, отступает, но Барун, подхватывает, несёт в спальню. Посадив на край кровати, встаёт рядом на колени, целует… Так уже было… Слёзы текут сами собой. Никита… Кит… Внутри натягивается струна боли и чувство вины заполняет душу…
     «Тихо, тихо, ты просто устала за эти дни – шепчет Барун, укутывая её в плед – я пойду заварю чай, лежи, не вставай»
Но она не может лежать здесь. Подняв рубашку Баруна с пола и накинув на плечи, бредёт в кухню. Мимо большого зеркала, где сбоку стоит фотография Никиты, на которой он в камуфляже, с краповым беретом под хлястиком на плече и автоматом, опущенным вниз, смеётся, закинув голову. Он никогда не носил дома ни полосатую майку, ни камуфляжной расцветки одежду, любил голубые джинсы, белые футболки. Он даже кино про войну не смотрел, читал мемуары полководцев всех времён и народов. Эту фотографию, что так нравилась Алине, терпел только ради неё. Остальные военные снимки хранил в обувной коробке в дальнем углу шкафа. А вот фото с детьми и женой стояли по всей квартире.
     Алина прошла мимо своего портрета, не взглянув на него. В начале их с Никитой жизни она потребовала унести шедевр из спальни, сказав, что ревнует его к этой девчонке, уж больно мечтательно он смотрел на неё.
     На кухне Алина села на стул у стены. Стена защищает спину, справа видна входная дверь, слева окно. Уже три года - это её место. Барун поставил перед ней старую чашку из костяного фарфора с иероглифами. Он успел запомнить, что это её любимая чашка. Её чашка – его чашка. Всё в этом доме напоминает о Никите. Нет, не напоминает, пропитано им и их любовью…
     Алина не знала сколько времени она стоит в душевой кабинке ванной комнаты, примыкающей к классу, комнате с зеркалом на стене и балетным станком. В ванную рядом со спальней она побоялась войти, слишком часто они с Китом купали там малышей, а после командировок она сама мыла мужа, намыливая только руками, без всяких мочалок и щёток. Там стояла красивая керамическая ванна и до сих пор висело любимое Никитино полотенце, Алина не хотела его убирать.
    Она стояла под струями воды, которые смешивались со слезами и стекали к ногам, но так и не могли смыть боль и чувство вины, которое переполняло её. Она вспомнила, что Кит не снился ей ни разу с тех пор, как она вновь встретила Баруна и новая волна горя захлестнула, заполнила душу.
     А Барун не находил себе места от беспокойства, злясь на себя за неспособность понять, чем и как обидел любимую. Ходил по коридору, подходил к двери ванной из-за которой слышались звуки льющейся воды. Ему казалось, что она плачет и его сердце разрывалось от сострадания. Он попробовал открыть дверь, но видимо было закрыто на защёлку. Именно сейчас она не забыла закрыться. Она там одна, ей плохо, а он не может помочь.
     С покрасневшими глазами и полотенцем на голове, Алина сразу попала в крепкие объятия. Барун смотрел в глаза с тревогой и страхом, но не стал приставать с вопросами. Он снова заварил чай и она, взяв кружку, ушла с ней в гардеробную на свой широкий подоконник.
     Вышла оттуда тихая, сосредоточенная, что далось нелегко. Спокойно собралась, подсушив волосы и они поехали за детьми в школу. Сидя в салоне авто, в ожидании окончания занятий, молчали. Алина не знала, как объяснить происшедшее не обидев Баруна, а он боялся неловким вопросом вызвать новый поток слёз.
     Дети весёлой болтовнёй разрядили обстановку и к дому подъехали уже все в хорошем настроении. «Мама, бабушке Розии будем звонить по скайпу сегодня?» - спросила Маргаритка. «Будем, конечно, она всегда поздравляет вас с началом учебного года» - ответила Алина, забирая свою сумочку с заднего сиденья и проверяя, не забыли ли дети свои вещи. 
- Бабушка Розия?
Барун «завис», сделав два шага к подъезду. «Да, Барун-джи, она тоже из Индии, но она старенькая, как бабушка Софи-балерина и не летает на большие расстояния, поэтому мы с ней разговариваем только по скайпу» - объяснил Маратик и побежал догонять сестру.
     «Чего я ещё не знаю?» - мрачно спросил Барун, пропустив детей в подъезд.
– Когда ты начала общаться с бабушкой?
– Я и не переставала.
Алина пожала плечами. Слишком долго объяснять, что старая женщина навсегда полюбила жену своего внука, сразу поверила, что дети её правнуки, но не пыталась доказывать это обезумевшему Баруну, который обрывал любой разговор на эту тему.
     Весь вечер стояла весёлая суматоха, а перед сном дети притихли у ноутбука и Барун услышал голос любимой бабушки, которая разговаривала на смеси хинди и русского, а где не хватало слов переходила на английский. Они с детьми прекрасно понимали друг друга. Дети уже вовсю болтали на английском и вполне сносно говорили на хинди. «Значит, Алина учила их родному языку отца. Отца-болвана» - думал Барун. А Маргаритка уже хвасталась перед бабушкой подаренной брошью-слоном, и после удивлённого вопроса, кто подарил, дети наперебой начали рассказывать о нём и замахали руками, приглашая гостя показаться.
     Богиня! С этой девушкой моя жизнь всегда наполняется сюрпризами и потрясениями, думал он, вглядываясь в лицо сидящей рядом с детьми Алины. Она кивнула. Он подошёл, сел рядом с ней, сгрёб в охапку детей, посадив к себе на колени. С экрана сияли счастливые глаза бабушки Розии.   
                …          …        …
     Уложив малышей спать, Алина предложила прогуляться. Они брели по шуршащей под ногами листве, вдыхая прохладный воздух, напоённый уже почти осенними запахами, и она никак не могла начать тот разговор, ради которого затеяла прогулку. Барун был переполнен эмоциями этого дня. Праздничным началом в школе, пугающим срывом любимой, радостью от общения с бабушкой, которая скрывая от него, уже десять лет наслаждается интернет-встречами с правнуками и чувством вины за то, что лишил их радости живого общения. Он постарается всё исправить. Но что с Алиной? Столько боли и тоски в глазах.
      «Бар, ты прости меня – начала она – я не могу объяснить тебе… Там, в Индии всё связано с тобой, а здесь…» «Здесь всё с ним, твоим мужем» - закончил он. Она кивнула, закусив нижнюю губу, боясь вновь расплакаться.
     Они стояли под клёном. Его жёлто-оранжевая крона, подсвеченная фонарём, казалась фантастическим куполом. Сорвавшийся с ветки лист упал Баруну в капюшон ветровки. Она протянула руку, взяла резной, ещё не высохший, живой кусочек осени. Ей нравился запах осенних листьев. «Красивый, правда?» - спросила его. «Красивый, но весной будет новый, не хуже» - ответил он. Она грустно улыбнулась, позвала: «Пойдём» «Подожди» - остановил он.
– Я хочу сказать, что, наверное, не заслужил такой, как ты. Я вряд ли стану таким, как твой майор, но ты должна знать, что, если выгонишь меня из своего дома, из своего сердца -  я уйду. Но ты уже никогда не сможешь выгнать меня из своей жизни и жизни наших детей.
На неё смотрели глаза в которых плескались любовь и надежда, за которыми прятался страх потерять только что обретённое счастье и смысл жизни.
– Что ты, Бар, я совсем не это имела ввиду.
Алина привстала на цыпочки, обняла, прижавшись всем телом и тихонько стала целовать его губы маленькими поцелуйчиками. Угол верхней губы, нижнюю, снова верхняя… Он сжал её так сильно, что она пискнула и чуть-чуть прикусила его нижнюю губу, тихонько хихикнула и подняла глаза.
     Сумасшедшая, непонятная, любимая, вернувшая ему только что всё счастье мира. Он готов вытерпеть любую пытку лишь бы за ней следовали такие царские подарки, как сейчас.
                …            …         …
    Проходил день за днём, их тела изнывали от желания, а когда они оставались одни её мозг, её память бунтовали, делая близость невозможной. Прошлое не отпускало. Никита не приходил в её сны.
     Барун удивлял своим спокойствием и выдержкой. Как только он чувствовал под руками сопротивление, переводил всё в шутку, вспоминал о «срочных» делах или вёл Алину гулять.
     Тяжесть в её душе всё копилась и сомнения начинали подтачивать веру в будущее счастье с Баруном. Совет Наташи, с которой она поделилась своими переживаниями, вызвал священный ужас. Продать квартиру?! Нет! Нет! В ней родилась и жила их с Никитой любовь, в ней она впервые узнала, что такое настоящий поцелуй, почувствовала трепет и желание своего тела. В этой квартире она обрела вновь, потерянного было Никиту и узнала, какой бывает любовь в белом свете и божественных звуках Тадж Махала.
     Сюда они с Китом принесли Маратика с Маргариткой, здесь малыши сделали первые шаги и произнесли первые слова, здесь звучал, как колокольчики их смех. На пороге этого дома она встречала любимого мужа с войны и окружала заботой, оберегая его сон, его уставшую душу. На этой кухне она готовила разные вкусности для него и детей, а по вечерам они сидели в сумерках, и он слушал истории про их жизнь без него. О своей службе он не рассказывал, отрезав раз и навсегда. Он умел быть жёстким.
     Алина плакала навзрыд, размазывая слёзы по лицу и повторяя: «Никогда, никогда я не продам эту квартиру…» Душа разрывалась пополам…
     Она не услышала, как вернулся Барун, отвозивший двойняшек на тренировку. Налил воды, вытер лицо, испуганно спросил где болит, потом предложил сходить в ресторан, оставив детей с соседкой Катей. Закончился сентябрь, дачный сезон подходил к концу, и она уже вернулась в Москву. В Баруне сразу признала сбежавшего десять лет назад гостя и вновь прониклась симпатией к красавцу-актёру. Двойняшек она обожала и оставалась с ними с удовольствием, наотрез оказавшись брать деньги. Говорила, что сама готова приплачивать, чтобы погреться душой возле малышей, раз уж свой сын, уехавший пятнадцать лет назад в Америку на стажировку да так и прижившийся там, носа не кажет, лишь изредка звонит и подарки присылает.
                …          …          …
     Столик Барун заказал в том самом ресторанчике, где когда-то во время съёмок сериала, они ужинали с Алиной, скрываясь от Арджа, и где во время танца его рука легла на атласную кожу её спины. Десять лет он не может забыть трепета, охватившего тогда…
     - Бар, какое забытое ощущение ужинать вдвоём, при свечах, а потом идти и никуда не спешить.
Они шли по той улице что и тогда, только вместо снежинок в воздухе кружили, опадающие листья. «Снегопад, листопад» - пробормотала она. У знакомой гостиницы, Алина подняла голову: «У нас вечер воспоминаний?» «И ночь тоже – улыбнулся он – я договорился с Катей, она переночует у нас» Он распахнул перед ней дверь.
      Их «люкс» находился на самом верху, и они целовались в лифте, а потом у окна с шикарным видом на московские крыши. А потом их накрыло волной блаженства и было не до видов, остались только губы, руки и два истосковавшихся тела…
                …        ...           …
     Трёхэтажный особняк в ближнем Подмосковье сверкал и переливался в лучших индийских традициях с поправкой на заснеженные ёлки и сугробы вдоль забора…
     Стоя у окна Алина вспоминала, как Барун в начале декабря привёз их с детьми сюда и широким жестом показав на дом спросил: «Нравиться?» «Нравится, классный!» - закричали дети. «Нравиться – кивнула Алина – он чей?» Ещё один жест и: «Он наш» Барун насторожённо смотрел на них. «Зачем такой большой?» - спросила она.
– Хочу, чтобы здесь гостили наши родные и друзья, чтобы всем хватало места. Кстати, по индийским меркам не такой уж и большой.
Он с улыбкой обнял её за плечи. «В Индии его не надо отапливать» - буркнула она, разглядывая белое стройное здание, чем-то неуловимо напоминающее Тадж Махал.
– На третьем этаже огромные окна-фонари. Студия?
– Да, ведь по крайней мере один художник у нас есть, а второй подрастает. Ещё там рядом кабинет для знаменитой сценаристки и писательницы, из окна которого открывается чудесный вид. Три спальни, детские, три гостевые комнаты. Внизу кухня, столовая, большой зал, кабинет хозяина, библиотека, кинозал, три комнаты для прислуги…
На последних словах он покосился на Алину. «Я не возражаю – засмеялась она, но вдруг помрачнела – а наша квартира?» - Она и останется нашей. Вдруг захочется переночевать в городе. Мне предложили большой проект на вашем телевидение. Шоу о смешанных браках – жёны и мужья разных национальностей. Думаю, принять предложение или нет. Как ты скажешь, так и будет.
     Дети уже бегали по участку, где среди ёлочек и сосен стояли качели, горки и целый комплекс уличных тренажёров. «Кстати, тренажёрный зал, бассейн и балетный станок в доме тоже есть» - добавил Барун. «Дети, сюда!» - позвал он. Когда они подбежали, достал из кармана кольцо с большим квадратным бриллиантом и сказал: «Алина, я люблю тебя. Выходи за меня замуж» Вот так простенько, без всякой помпы и вывертов. Ей понравилось.
     Алина посмотрела на детей. Маратик смотрел на неё, а Маргаритка, вытянув шею разглядывала кольцо. «Дети – тихо спросила она – мы выйдем за Барун замуж?» Двойняшки молча закивали головами. За последние три месяца они здорово сдружились с ним. Но ещё предстояло рассказать о его отцовстве… Она всё откладывала, а он не настаивал. Просто наслаждался их обществом…
                …            …                …
     И сейчас, 30 декабря, накануне их свадьбы, особняк переливался голубыми и белыми огнями. Во дворе стояла нарядная ёлка, бегали весёлые дети, лепили снеговика и снеговичку. Дом был полон гостей из Индии и с Урала, из Москвы и Подмосковья. Соседка Катя приехала с навестившим её наконец-то сыном. Лана и Санджай привезли своих красавиц дочек, Макс с Наташей младшую Сонечку и совсем взрослых сыновей. Из Лондона прилетели родители Баруна. А из Дели на самолёте Ильи Петровича Кравцова доставили бабушку Розию, которая с бабушкой-балериной Софьей Александровной составили весьма колоритный тандем, легко найдя общий язык и множество тем для разговора.
                …              …               …
     Алина давно помирилась с Ювелиром. После рождения детей она наконец-то смогла, думая о нём, представить не мамино предательство, а боль человека, чей ребёнок растёт вдали от него. Флешка, оставленная им, лежала в дальнем ящике и однажды она открыла ее, погрузившись в любовную историю родителей, где был не только рассказ о встрече Инны и Ильи на парижской выставке, но и фотографии Алины от детского сада до выпускного бала, которых не было в её семье, а ещё фотография бутылочного осколка с обточенными краями и оправленного в тонкий золотой ободок…
     Трижды прокрутив запись, она позвонила папе.
– Папочка, ты не сочтёшь меня предательницей, если я буду общаться с Ильёй Петровичем?
– Конечно, доченька, я совсем не против. Илья не плохой человек.
Голос отца звучал спокойно и уверенно, а она еле сдерживала слёзы. После рождения детей стала слишком сентиментальна.
– Как же я люблю тебя, папочка… 
- Я знаю, знаю, доченька, не волнуйся так. Я даже рад, что Илья в такое время будет рядом и сможет помочь, поддержит.
Они ещё немного поболтали, и Алина почувствовала облегчение. Папа всегда умел разрешать её душевные терзания и рефлексию. Она решительно набрала номер Ювелира и на его торопливый вопрос о встрече, ответила: «Да, мы можем встретиться»
                …           …            …
     И сейчас, она видела, как Илья Петрович беседует о чём-то с папой, а из подъехавшей машины выгружаются Катюха с мужем и Маришка с новым бойфрендом, а навстречу им спешат Арсений и Арджун…
     Алина стояла у окна в холле второго этажа, Барун подошёл сзади, обнял за талию, тихонько поцеловал в висок.
 – Ну что, любимая, дом не слишком мал? Хочешь, купим больше?
Алина, не оборачиваясь, подняла руку и слегка наклонив его голову к себе сказала: «Может и надо будет больше… Я снова беременна» Она, не оборачиваясь взяла его ладони, положила на свой живот и добавила: «И не жди, что я уйду» Кольцо рук на талии сомкнулось сильнее. У самого уха его губы прошептали: «Ты моё чудо. Не отпущу»
                …          …           …
     Если бы это был индийский сериал, то можно было бы продолжать ещё и ещё, ведь так много у них впереди, но, пожалуй, пора поставить точку.