В назначенное время к начальнику Заозерского ОВД прибыл проштрафившийся оперативник.
- Ну, что выяснили, с кем встречался Чернов? – задал вопрос подполковник, видя, что подчиненный не торопится с докладом.
- Никак, нет… - привычно уставившись в пол, пояснил сотрудник. – Но есть предположение, что он мог разговаривать с Овчаренко.
- С чего это?
- Их обоих, примерно в одно и тоже время, видели в городском парке. Правда, не вместе. Они с разных сторон туда входили.
- Но это еще ничего не значит. Овчаренко после сдачи дежурства мог туда пойти, чтоб стресс снять.
- Мог, конечно, - согласился с ним оперуполномоченный. – Но таких совпадений не бывает.
- Бывает, еще и не то в этой жизни бывает, – махнул рукой подполковник, поняв, что большего все равно не добиться. – Всё идите, и чтобы таких проколов больше не было. Завтра наш Питерский гость убывает. Постарайтесь снова его не упустить.
- А что с Овчаренко?
- Ничего! Если встреча была с ним, то я сам у него всё выясню.
Сделав шаг вперед, Снегирев мощной подсечкой сбил Радуева с ног. Тот не ожидавший от раненного противника такой прыти, должным образом среагировать не успел, лишь в падении успел схватить его за руку, и они вместе начали скатываться вниз по склону. По пути, больно ударившись рукой о камни, Сергей потерял свой нож. К полученной ране, добавились множественные синяки и ссадины. Впрочем, и для Аслана этот стремительный спуск вниз не прошел бесследно. Зацепившись за ветку сухого кустарника, он порвал себе рукав и расцарапал руку, но значения этому не придал. Падая и ударяясь о камни, он с каким-то звериным остервенением пытался достать своего бывшего и уже безоружного друга ножом. Лишь, каким-то чудом или невезением, у него это не получалось. Сергей в последний момент успевал блокировать очередной смертоносный удар.
Когда падение прекратилось, Снегирев оказался в крайне невыгодном для себя положении. Он лежал на земле и с трудом сдерживал руки сжимавшие нож нависшего над ним врага. Острие десантного ножа упиралось ему в грудь, и готово было пронзить его в любой момент. От напряжения всех мышц полученная в бою рана начала кровоточить еще сильнее. Становилось понятно, что еще секунда, другая и он не сможет сопротивляться и сдерживать, давящего всем своим весом, Аслана. Тот же, с лицом перекошенным от злобы и ярости, стремился закончить свою победную схватку как можно быстрее.
Такого выражения лица Сергей у него не видел. Это был уже не Аслан Радуев, его близкий друг по училищу, а безжалостный и хладнокровный убийца, поставивший цель, во чтобы-то не стало, воткнуть ему нож по самую рукоятку. То, что это у него получится, сомнений не вызывало.
На мгновенье, лицо Радуева стало прежним, пропала непонятно откуда взявшаяся ненависть и ярость. Давление на нож прекратилось, а острие, изменив направление на противоположное, вошло в тело Аслана.
- Извини, - прохрипел он, красными, от пошедшей изо рта крови, губами. – Я не хотел тебя убивать…
То, что в коллективе произошел разлад, Лена поняла по реакции Щукина сразу. Он был явно чем-то озабочен. К тому же, у него появились секреты от остальных участников следственно-оперативной группы. Если раньше он делился с подчиненными полученной информацией, то сейчас всё стало иначе. На безвинный вопрос: «Есть ли новости от Чернова?», последовал довольно-таки раздраженный и грубый ответ: «Ничего нового, идите, работайте!». Причем, куда идти и что именно делать было непонятно. Никаких поручений и указаний он не давал.
Увязать такое можно было только с командировкой Геннадия. Похоже, он там, в Заозёрске, что-то раскопал. И это что-то было очень важное, что заставило Щукина не только секретничать от неё, но и запросить личное дело Снегирева в отделе кадров ГУВД, а так же вызвать к себе сотрудников собственной безопасности.
Вывод напрашивался сам собой, Сергей имел какое-то непосредственное отношение к расследуемым убийствам, которые в свою очередь имели какое-то отношение к провинциальному городку Заозёрску. К тому же, покойный зам прокурора Левченко именно там начинал свою карьеру следователем. В Питер-то он семь лет назад всего перебрался.
«Но какое отношение Снегирев ко всему этому имеет?» - недоумевала Быстрицкая. – «Надо будет вечером с ним откровенно поговорить».
Выбравшись из под обмякшего тела, Сергей склонился над ним.
- Зачем ты это сделал?!! – заорал он, тряся за плечи мертвого друга. – Зачем ты убил себя!!!
В том, что Радуев пожертвовал собой ради него, Снегирев не сомневался. После случившегося здесь, в ущелье, кто-то из них должен был умереть. Они прекрасно это понимали и сами. Аслан не мог отступить после гибели своей семьи под артиллерийскими снарядами российских войск, а Сергей после гибели своих солдат. Им нечего было делить, но кто-то на верху, это сделал за них. Будто острой бритвой разделил их жизнь надвое. В первой, они оба родились в одной стране, ходили в школы, были пионерами и комсомольцами, любили своих родных и близких, поступили в одно училище, подружились там, дали присягу Советскому Союзу и поклялись никогда не изменять своей дружбе. Во второй, пережили развал страны, крушение всех идеалов и ценностей, потерю родителей и чуть не нарушили свою клятву.
Впрочем, в последний момент Аслан остался верен ей до конца. Он умер сам, но не стал убивать Сергея. Несмотря на противоположные в гражданском конфликте стороны, он все-таки остался другом. Теперь, им он останется навсегда.
Мертвое лицо Радуева было спокойным и расслабленным. Глаза смотрели куда-то вверх в синеву ясного чеченского неба. Если бы не тонкая струйка крови изо рта и алые от нее губы, то можно было бы подумать, что он просто лежит и о чем-то мечтает. Как кода-то давно, на аэродроме, лежала их учебная рота, ожидая очередного прыжка с парашютом. Сколько теперь от этой роты осталось, никто точно не знал. С момента выпуска из училища прошло чуть более года, а многих уже не было в живых. О потерях он узнавал случайно, пересекаясь с сослуживцами на этой непризнанной государством войне. То, что до конца этой войны доживет и он, Сергей уже не верил. Как не верил, что она вообще когда-нибудь кончится.
Закрыв другу глаза, он с трудом поднялся на ноги и полез обратно по склону вверх, к месту последнего боя его группы. Необходимо было отыскать там рацию и связаться со штабом полка, чтобы прислали «вертушку» и забрали тела погибших солдат.
Быстрицкая сидела дома и ожидала прихода Сергея. Он должен был появиться с минуты на минуту, и она этого появления одновременно ждала и боялась. Как может ждать своего любимого любящая женщина и особо опасного преступника следователь. В том, что она его любила, Лена не сомневалась. Но и связывать жизнь с безжалостным убийцей, который за короткое время лишил жизни четырех человек, кем бы они не были, тоже было нельзя. Необходимо было расставить все точки над «i».
Услышав мелодичную трель дверного звонка, она медленно поднялась со стула и, взяв себя в руки, пошла открывать дверь.
Это, действительно, был он – Сергей.
- Что-то случилось? – спросил он, переступив порог её квартиры. – А то у тебя вид какой-то странный.
- Нет, - уклончиво ответила она. – Просто устала сильно. Весь день, справками и запросами занималась. Глаза от компьютера болят.
- Понятно, - понимающе кивнул Сергей. – У меня тоже сегодня день не из легких выдался. Можно, я душ приму?
- Конечно, – согласно кивнула Лена. – Я тебе ужин пока разогрею.
Пройдя в комнату, Снегирев снял свой пиджак и наплечную портупею с табельным оружием. Повесив все это на спинку стула, он отправился в ванную.
Минут через десять, вернувшись в комнату и на ходу вытирая голову полотенцем, он услышал окрик Быстрицкой.
- Стой, где стоишь! – уверено скомандовала она, держась на значительном расстоянии.
Посмотрев в её сторону, Сергей увидел направленный на него пистолет. Причем пистолет был его собственный, из висевшей на стуле портупеи, кобура которой была пуста. В отличии, от сотрудников управления по борьбе с организованной преступностью, которым оружие выдавалось на постоянное ношение, следователи прокуратуры вооружались редко, только в случаях когда была реальная угроза их собственной жизни. Причем, для этого нужно было написать подробный и мотивированный рапорт прокурору. А тот такие рапорта подписывал редко.
- Главное оружие следователя, это не пистолет, а шариковая ручка. – напоминал он своим подчиненным. – Если есть угроза, то давайте попросим МВД к вам охрану приставить.
Писать такой рапорт и просить охрану, у Быстрицкой оснований не было. Она сама не была ни в чем уверена. Да и на Снегирева это могло навлечь лишние неприятности, даже если он был невиновен.
Но несмотря, что оружие в руках доводилось держать редко, с ним обращаться она умела. В подтверждение этого, Лена сняла предохранитель и передернула затвор.
- Стой, там, где стоишь! – повторила она команду ничего непонимающему Сергею. – Сделаешь шаг в мою сторону, я выстрелю.
Тот послушно стоял у стены и вопросительно смотрел, то на неё, то на приведенное в боевое положение и направленное на него оружие.