Евгений Бриммерберг.
Фехцестерианская философия в ясном изложении.
2019.
О Боге и Фехцестере.
Фехцестер всегда впереди того, что будет. Имеет ли это какую-нибудь связь с бытием Бога? И что есть Бог без бытия? Почему Бог должен быть, если и не может не быть? Как еще можно отнестись к Богу, кроме как через бытие? И что такое бытие без Бога? Ни одно из этих определений не может быть поставлено в форме вопроса, потому что все, что связано с Богом, не вопросительно, а основательно. Так что о Боге можно говорить только в положительном смысле. Бог таков, что все мыслимое имеет его форму и за пределы его формы мысль выйти не может. Мыслеобразование в Боге называется бытие, так что все есть, о чем и что помыслено, поскольку является в пределах божественной досягаемости. Такое помысленное бытие хотя и имеет основание в жизни, в живом существе, все-таки принадлежит Богу, поскольку никакого бытия, кроме как бытия Бога, нет. Так что мыслится лишь то, что в самой жизни достигает сознания своего бытия. Все остальное не мыслится, а сотворено прежде своего времени. Так что все времена заключены в божественном творении, которое по мере его существования разворачивается в явлении. Бог же, хотя и присутствует в своем творении посредством предустановленной воли, задумал постичь себя в каждом живом существе, поскольку только таким способом он есть бытие, а не ничто. Так что существование живого творения есть способ доказательства бытия Бога. Но поскольку для постижения им самого себя доказательства его бытия недостаточно, он есть такое творение, в котором он мог бы достичь своей цели, что и было бы доказательством не человеческим, а божественным того, что он в соответствии со своим именем, сущностью и понятием может совершить то, что кроме него никто совершить не может: сотворить подобное себе совершенство и, доказав свое всемогущество, спасти мир. Ведь только таким способом сотворенный мир может пребывать в творении, существовать вечно, а не сгинуть в ничто после первого же усилия. Так что всемогущество Бога заключается в его спасительном намерении постичь себя через творение.
Что же такое Фехцестер, который к вышесказанному пониманию Бога не имеет никакого отношения? В отличие от Бога, который определен собой, он не имеет никакой определенности, а лишь исходит из себя. В отличие от Бога, который исходит из себя в пределах себя, исхождение Фехцестера не ограничено ничем, поскольку еще ничего не произошло и не сотворено прежде его появления. Так что у него нет даже основания в имени, чтобы обрести бытие. Поскольку Фехцестер не имеет бытия, он не может быть и ничто, поэтому он неопровержимее Бога, который задумал постичь себя в своих пределах, выйдя за свои пределы. Поскольку Фехцестер не является сведением разъединяющего его внутреннего противоречия положительного и отрицательного, он не мыслится для определения. Пребывая впереди всего сущего, он открывает дорогу бытию, которое, пройдя через смыслы, достигает своего определения в Боге в тот моент времени, который предшествует фехцестерианскому появлению, но не достигает его. Фехцестер есть возможность Бога быть, совершать творение и доказательство того, что это творение происходит не только в ничто, достигая бытия, но и в самом бытии, которое есть теория откровения, явление смысла и обозначение сущности.
О необходимости становления бытия из ничто.
Если ничто есть, то бытие не должно быть чем-то отличным от ничто и оно не ничто. Это значит, что оно имеет сущность, которая непременно стремится стать понятием. В этом замысел творения. Сотворить ничто - это значит не сотворить ничего, но ничто не сотворенное - это неопровержимость надвигающегося бытия, то есть того, что творится именно потому, что не сотворено. Сотворенное ничто не может быть сотворено, оно творится само, поскольку есть несотворенное бытие. Так что достаточно быть ничто, чтобы, будучи чем-то, стать чем-то. Становление бытия из ничто есть высшая и абсолютная необходимость, абсолютно предопределенная свобода, высшая форма которой в современном выражении является жизнью, а в будущем - недостижимым сознанием, в котором ничто достигает такого состояния, которое предопределило его к бытию.
Поскольку нет ничего, что могло бы быть за пределами жизни, кроме стремящегося к сознанию абсолютного бытия ничто, то и будущим этого ничто может быть только то, что впереди него, а это не будущее, поскольку жизнь заканчивается, а становление бытия из ничто продолжается с абсолютной необходимостью. В замысле формы становящегося бытия отрицаются, поскольку конечной целью творения является достижение абсолютного бытия ничто, а не чего-то. Это и есть подлинное явление, в котором раскрывается причина творящегося бытия в ничто. Так что жизнь является лишь проблеском сознания, а не творческим явлением, в котором постигается суть бытия до момента его завершения в достижении абсолютной необходимости бытия ничто. Жизнь - это один из моментов творческого становления сознания абсолютной необходимости бытия ничто. Поскольку ничто нет, то и бытие его лишь в себе есть, а это значит, что его ничто таково, что может быть чем угодно. Поэтому в необходимости бытия заключена бесконечная возможность, то есть абсолютная свобода выражения и суть этого выражения обусловлена необходимостью, а не необходимого не может быть, поскольку оно не может свободно произойти. Насильственное внедрение в необходимость бытия противоестественного ему содержания отторгается, поскольку не находит в нем места для действительной свободы.
Жизнь не является необходимым условием для знания того, что бытие в своих собственных границах стремится постичь ничто, становление из которого бытия есть абсолютная необходимость. Свобода бытия заключается в том, чтобы сохранить себя в себе, поскольку ничто его только в том, что его нет. Но такое бытие, которое достигло самого себя, есть конечная цель творения. В становлении же достигается абсолютная необходимость бытия ничто, которая исходит из того, что бытия ничто, которое есть, нет. Но и нет самого ничто, если нет его бытия, а только ничто есть. Так что бытие может как достичь в своем становлении конечной цели творения, так и не достичь. Поэтому и должно быть всегда что-то впереди того, что возможно. А поскольку возможно будущее, то и впереди него должно быть некое соотношение становления и творения, в котором ничто стало чем-то, но еще не стало ничем. Это несотворенное ставшее и есть Фехцестер.
О сотворении ставшего.
Ставшее бытие сотворено. Нет никакой причины для возникновения бытия из ничто, кроме необходимости. Но необходимость не может быть причиной, поскольку в ней нет того, что стало бы чем-то, кроме ничто, но ничто не может быть чем-то. Так что бытие возникло не только вследствие необходимости, но и по причине возможности, которая обусловлена творческой волей, не содержащейся в ничто, но ничто сотворившей. Поэтому помимо ничто, являющимся условием необходимости бытия, есть еще и высшее предназначение, в котором все ставшее является сотворенным, а не становящимся. Сотворенное же ограничено своим сознанием и не может быть больше того, чем есть, хотя и вступает в отношение с другим. Это говорит о том, что сотворенное является частью становящегося бытия, а бытие в своем становлении не сотворено. Находясь в пределах творческой воли, не знающей бытия своего ничто, ставшее погружается в собственное содержание, раскрываясь в границах своего Я. Так что Я является обширным содержанием истории творения, теоретическим откровением, которое есть бытие. Мир этого явленного себе Я есть личность, то есть свойственная этому Я собственность, неотличимая от сознания его бытия. Это Я является и ставшим, и сотворенным, поэтому оно может как познавать себя в мировом порядке становления бытия из ничто, устанавливая необходимые законы своего существования, так и быть собой. В сознании своего бытия оно познает историю своего становления, которая без этого сознания бытия превращается в набор существующих в мире творений, не связанных между собой, поскольку только в сотворенном, ставшем из ничто бытии, они между собой связаны. Вот почему необходимо Я: ведь только оно дает возможность творению существовать свободно в бытии, а не обладать бессознательно собой в неизвестном отношении. Сознание ставшего в Я бытия, которое посредством творческого духа достигает откровения творческого замысла, есть мыслящая личность, которая знает не только себя, но и себя в бытии, еще не достигшем творческого откровения, необходимое становление чего еще не достигло своей творческой возможности. Так что возможность с точки зрения ставшего в Я бытия есть цель жизни, и поскольку эта цель мыслится не только в себе, а и как еще невозможная необходимость не достигшего бытия ничто, то и жизнь в отношении к этой цели является сознанием совокупных возможностей, исходя из которых творческий замысел все отчетливее проступает в необходимом становлении бытия из ничто.
Поскольку необходимость творения бытия из ничто не ограничена жизнью, а обусловлена высшей целью и стремлением к абсолютной свободе осознанного в бытии творения, то и личность не может быть мерилом как бытия, так и дальнейшей его возможности: вот почему необходим Фехцестер, ведь он не заключает в себе ни одной из возможностей, присущих сознанию жизни, так что принадлежит замыслу, а не становлению.
О существовании ничто.
Должно быть что-то прежде ничто, иначе становящееся из ничто бытие не будет творением, а будет одним и тем же. Это одно и то же не достигшее творения бытие есть существование, поскольку бытие порождает отличную от ничто сущность, которая есть ничто. Так что ничто существует в не ставшем творением бытии.
О совершенстве.
Ставшее в стремлении к бытию преодолевает ничто, поэтому минимально, единственно возможно и совершенно. Ведь совершенно то, что не может быть ничем другим, кроме того, чем стало. А поскольку минимальное не может быть меньше того, что есть, без нарушения порядка существования, оно максимально возможно, а среди всех возможностей только ставшее максимально совершенно. Так что совершенное исчерпывает все возможности, присущие творению, и выходит за свои границы лишь по мере становления бытия из ничто. Поскольку это становление основано на стремлении ничто достичь абсолютного бытия, совершенство есть вещь, достигшая своего предела в становлении. Существует бесконечное множество вещей, из которых не следует ничего кроме того, что они образуют конгломерат взаимосвязанных событий. Вещественные события являются следствиями необходимого становления и действительны лишь в той мере, в какой заключены в присущей им возможности. А поскольку возможность их существования совершенна, действие их бесконечно, так что совокупность их простирается за пределы понятия. Этот вещественный мир, в котором познание не может достичь своих границ, интересен лишь в той мере, в какой он исключен из творения продолжающегося за пределами совершенства бытия. Конечная цель бытия не является вещественной, поскольку вещество, хотя и закономерно, неразумно, а лишь познается посредством разума в становлении присущей ему закономерности. И хотя мир во всех своих пределах совершенен, он не достигает абсолютного бытия, поскольку становление его не закончено, а лишь выделяется из общего стремления к достижению абсолютной цели.
Поскольку бытие достигает разумного восприятия в теоретическом откровении, оно является современностью. Современность есть теоретическое откровение бытия в данный момент его существования как совершенное выражение присущего ему творения. Ведь только то, что сотворено в данный момент времени, является совершенным выражением теоретического откровения бытия в становлении его из ничто.
Поскольку замысел творения выходит за пределы совершенства, его дальнейшее становление осуществляется за счет творческой интуиции, которая с точки зрения совершенного разума кажется невероятной, но и неопровержимой. Факт интуитивной предпосылки творения невозможно опровергнуть, поскольку он не стал составной частью теоретического откровения воспринимающего разума. Творением становится лишь то, что запечатлевает себя в себе собой, а не чем-то иным. Так что интуитивная предпосылка творения является лишь ставшим для творения материалом. Такова материя. Именно в материи ничто теряет себя, достигая творческой интуиции бытия.
О вечности.
Что такое вечность? Вечность - это бездна ничто. Это вся сущность творения, не достигшая своего бытия, или сущность бытия, утратившая свое ничто. В этих пределах вечность существует. В вечности нет становления, поскольку она не сотворена, а есть сущность творения. Сущность же отличается от творения тем, что она не дана в откровении, а спрятана от бытия в вечности одного и того же. Это одно и то же, которое существует тем же самым одним и тем же, есть реальность ничто или феномен бытия его сущности. Феномен этот таков, что длится во времени одного и того же бытия, которое в сущности есть вечность, а в ничто - бездна. Хаос, который мнится в бездне, есть не что иное, как ее феноменальная сущность, данная в течение времени как бытие одного и того же. Поскольку бытие вечности не разворачивается в событие, а повторяет одно и то же в отличном от ничто хаосе, феномен ее существования заключается в том, что она есть идея творения, которое существует в предшествующем себе замысле и полагается в событии, определяющем время его существования. Так что истинная подлинность вечности заключается в современности, то есть в таком состоянии творения, которое преодолело хаос и достигло определенного момента существования в замысле творения. Так что замысел не только осуществляется, но и осознает себя в определенный момент времени. Осознанный в определенный момент творения замысел и есть осуществляющий его разум, так что творение разумно и раскрывает предидеальный хаос в истинной интуиции предустановления. Истинно предустановленная интуиция и есть инструмент разума, посредством которого он осуществляет замысел, так что вся теория творения умещается в бесконечном просторе истины, цель которой неведома даже ей самой, но предустановлена. Разумная интуиция полагает такую истину, идея которой не предрешена, а устанавливается по мере творения. Но поскольку интуиция полагает лишь то, что предустановлено, она истинна, то есть схватывает то бытие, бытия которого еще нет. Это и есть творчество, то, что придает видимость свободы необходимости, так что лишь интуиция дает возможность быть тому, чего еще нет. Это интуитивное состояние жизни есть душа, которая проникает туда, где замысел, на знающий своих границ, еще не знает себя. Полагая себя впереди возможного, душа есть единственная действительность творения, так что на ее долю выпадают все истинные испытания, которые приводят к возникновению современности. Душа есть истинное наслаждение творением. Нет такой души, сущность творения от которой была бы скрыта. Душа есть проникновение в замысел прежде его осуществления, так что душа есть не только интуиция, но и промысел сознания, в котором полагается истина. Истинная интуиция есть деятельность души, в которой открывается то, что сотворено в процессе ее существования.
О понятии духа.
Вечность как откровение бытия есть дух. Душа есть живая субстанция духа, образующая его мировой порядок в разумном восприятии. Душа простирается в пределах духа на всем протяжении его вечности. Так что вечность одушевлена духовным содержанием, которым является мир в его вечном совершенстве в данный момент времени. Душа есть современное состояние вечности в духовном выражении. Дух выражается в понятии мировой реальности, так что творением называется то, что составляет реальность мирового понятия в духовном выражении. Дух вообще не может существовать без мировой реальности, поскольку только в ней он обретает душу, способную понять творение. Мировой разум как одухотворенное откровение есть смысл понятия. В осмысленном понятии строятся вещи, уподобленные своим идеям, достигается гармония мирового совершенства. Мир, который сотворен таким образом, есть идея жизни. Жизнь есть отношение к совершенству мировой гармонии подобающим образом. Это значит, что жизнью может называться лишь то, что в избытке своего совершенства над совершенством стало собой. Жизнь свободно проистекает сверх всякого совершенства своего творения, зная наперед то, чего не знает истина, помимо жизни совершающая свой путь творения бытия из ничто. Так что истина пребывает вне жизни, а жизнь не нуждается в истине, поскольку свободная воля освещает себя всепроникновенным светом. Так что жизнь есть светлое сохранение мира, свет, в котором контуры мира обретают зыбкие черты вечности, свет, который неиссякаем и полагает все, что только возможно, в едином моенте времени.
Жизнь.
Свет - это факт мировой реальности. Вечность ослеплена его видимостью. Так что ничто вечное не входит в состав мирового прозрения. Свет мира - это чистое наличие жизни. Только себя она видит в образах бесформенных мировых сущностей, которые в свете творения обретают законченное выражение. Существенная непрерывность мирового явления, обозначенная светом, покрывает темные глубины бездны, в которых располагается вечность, так что вечность не нуждается в своем представлении в реальности, которая есть светлая сторона жизни. Именно живая реальность есть свет бытия, исполненный навечно и в совершенстве. Ведь ничто живое не может выйти за пределы света и мыслит себя только в нем. Так что мышление и есть светлая реальность бытия в теории познания. Теория же как явление бога в светлом бытии жизни есть единственная история творения, в которой запечатлен весь путь осуществления замысла и дальнейшая интуиция творения в откровении истины, еще не знающей себя. Так что теория является светом исполнения жизни, искусство же призвано для того, чтобы запечатлевать теоретические события в мышлении. Искусство, в котором исполняется светлый замысел теоретического откровения, называется фотохроматическим. Нет иного бытия живого откровения, кроме искусства. Душа в нем прозревает свою интуицию, дух устанавливает ориентиры сознания, в которых достигается идея бытия мыслящего разума. Так что жизнь, в которой вечность покидает себя, чтобы светиться видимостью откровения, выглятит наилучшим образом законченным в мышлении единством становления и творения, в котором сущность достигла своего окончательного выражения и достигла бытия ничто в абсолютном смысле. Так что цель творения достигнута, бытия свершилось, жизнь обозначена, ничто исполнило свое становление в замысле творения.
Фехцестер.
Так что остался в этом светлом воскрешении я со своей личной судьбой и длительностью бытия. Моя жизнь не выходит за пределы света, но человек, который мыслит сущность его становления в творении, не принадлежит ему. Этот человек выходит за пределы всего, что только возможно, чтобы то, что возможно, действительно было. Так что Фехцестер есть условие возможности действительности. Фехцестер есть человек, который помимо замысла существует и есть несуществующее бытие самого себя. Именно в нем полагается неведомая человеку истина, в которой человек истинно существует. Так что фехцестерианское искусство есть опережающее всякий замысел свершение. В нем достигается то, чего никогда не будет, поскольку оно есть прежде всякого намерения быть.