«Бин, бин-бин-би-и-н» - раздалось над ухом Пистолетова, когда он «на всех парах» проскочил под колёсами наезжавшего на него автобуса. Вениамин в ужасе спрятался под низенький навес над подвальным окном и, дрожа от страха всем телом, лёг на холодный, мокрый от подтёков только что закончившегося ливня пол.
«Чёрт возьми, вот это ситуация! – подумал он. – Теперь мне всё стало понятно. Они просто подправили наезд, дали мне возможность проскочить. А та соба-ка, в теле которой я теперь нахожусь, погибла. Лихо, ничего не скажешь!»
Посидев ещё немного под навесом, Пистолетов вылез из укрытия, чихнул раз-другой и потрусил вдоль стены на четырёх лапах вперёд, рассуждая про себя:
«Все мои болезни-хвори остались при мне. Простуда, насморк… и добавили, наверное, ещё и глистов»
Проходя мимо низко расположенного окна одного из домов, Пистолетов увидел в нём своё собачье отражение с небольшим розовым шарфиком на шее.
«А это ещё что? – удивился он. – Розовый шарфик! Отлично! Что же мне с ним делать? Развязать его? Как?»
Вениамин опустил голову, наступил передними лапами на свисавшие концы шарфа и, вращая голову, потянул его. Шарф развязался и упал на тротуар под лапы Пистолетова.
«Вот так-то лучше, - ещё раз посмотрев на себя в окно, удовлетворённо подумал Вениамин. – Теперь надо подумать, как жить дальше»
Но сколько он ни думал, ничего путного придумать было невозможно, и Пистолетов решил, что, прежде чем что-либо предпринимать, надо сначала обзавес-тись, во-первых, крышей над головой , а во-вторых, каким-нибудь знакомством, пусть даже с какой-нибудь другой собакой, кошкой, да хоть с вороной, голубем или, на зудой конец, с воробьём. Впрочем, о крыше Пистолетов мог не думать, ему достаточно будет того навеса, под который он забежал при переброске..
Труся на четырёх лапах по улице, оглядываясь по сторонам и не узнавая город, в котором он по «милости» того света оказался, Пистолетов вдруг услышал женский голос, который показался ему донельзя знакомым. Голос шёл из стоявшей поодаль открытой, несмотря на пасмурную погоду, машины марки CHEV-ROLET.
- Ты будешь в N или за городом? – спросил незнакомый Пистолетову мужской прокуренный голос.
- В N, - ответил очень хорошо знакомый Вениамину голос. – Большое вам спасибо, Борис Андреевич, за помощь. Вы мне фантастически помогли с работой.
- Я постараюсь не забыть это, - галантно и вместе с тем как-то недовольно ответил тот, кого только что назвали Борисом Андреевичем. – До свиданья.
Она! Пистолетов, недолго думая, незаметно обошёл машину сзади, забрался на бампер, оттуда по багажнику перешёл на заднее сиденье и, пока Таурова, отве-рнувшись, беседовала со своим знакомым, так же незаметно устроился на переднем. Таурова очень удивилась, когда, обернувшись обратно, увидела на сиденье рядом с собой светло-рыжего курчавого пса средних размеров.
- Откуда ты взялся? – спросила Таурова, когда они уже вовсю неслись по автобану в N, - Ты не кусаешься?
«Да нет, - глядя ей прямо в глаза и стараясь быть понятым, подумал Пистолетов. – Не кусаюсь»
Таурова весело улыбнулась, потом, управляя машиной одной рукой, протянула другую руку, прижала Пистолетова к своей груди, так что Вениамин имел возможность лицезреть её полную красоты и источающую первозданный аромат здоровья грудь, и, ни капельки не брезгуя, поцеловала его в макушку. Это было нечто такое, отчего даже у пса, каким был сейчас Пистолетов, защемило между задних лап, высунулся из препуция(не на всю длину, правда, а так, чуть-чуть)член и, чтобы прекратить всё это, ему пришлось коротко и жалобно гавкнуть. Но Диана, подумав, что пёс так благодарит её, ещё крепче прижала его к себе, и Писто-летову, чтобы скрыть свой срам, пришлось немного повозиться в её руках. Так, обнявшись, они и проделали большую часть пути, только перед самым въездом в N Пистолетов сел прямо: в городе надо было править обеими руками.
* * *