Олеся Николаева
Из последней новомировской подборки.
КВАДРОКОПТЕР
Я жду, напрягая и ухо и взгляд,
пока квадрокоптер, летающий над,
просмотрит террасу с маркизой,
деревья и склоны до низа
ущелья, где ели царят.
И снова мы станем безвестны, почти
незримы у дымки вечерней в горсти.
Ну, разве что духи из леса
пристанут к нам из интереса
и станут следить и пасти.
Да ласточки будут поутру летать,
да травы под ветром свое лепетать,
что здесь птеродактиль уместней,
чем тот квадрокоптер… И песней
им ласточки вторят под стать.
...Как чудно сокрыться из мира вдвоем,
исчезнуть, умолкнуть, забыть о своем.
Прочувствовать сердцем, что греки
провидели о человеке:
стать ивой, оливой, сосной, миндалем.
Волною морскою, утесом над ней.
Чтоб небо с землею казались родней
придумок, примочек, прищепок:
Психеи таинственный слепок
по смерти достанется ей.
Она обернется, конечно, назад
и сверху увидит террасу и сад,
и, словно рисунок на блюде,
там странные с крыльями люди
на небо глядят и глядят…
***
С.Ф.
Ничего не понятно, но очень красиво! Кстати очень перекликается по ритму с Летним садом Ахматовой.
"просмотрит террасу с маркизой," - это уже что-то от персонажей Борисова-Мусатова, но у него символизм серьёзный и запредельно мистический, у Олеси есть самоирония, анализ. Удивительно, но стихи совпадают по гармонии с картинами Борисова-Мусатова. Хотя мой педагог определяла его творчество, как могильный памятник.
Очевидно, квадрокоптер, как майский жук улетел. ( Евгений Онегин - вечер, майский жук, Татьяна)
"И снова мы станем безвестны, почти
незримы у дымки вечерней в горсти.
Ну, разве что духи из леса
пристанут к нам из интереса
и станут следить и пасти."
Духи из леса - опять картина Борисова Мусатова "Призраки"
"...Как чудно сокрыться из мира вдвоем,
исчезнуть, умолкнуть, забыть о своем.
Прочувствовать сердцем, что греки
провидели о человеке:
стать ивой, оливой, сосной, миндалем."
Ива, олива, сосна, миндаль для Олеси живые существа, её друзья по имению. Опять Борисов-Мусатов, но с добавлением тумана греческой мифологии.
"Волною морскою, утесом над ней.
Чтоб небо с землею казались родней
придумок, примочек, прищепок:
Психеи таинственный слепок
по смерти достанется ей."
О ком речь, об авторе? По смерти Психеи? Это уже почти Дантевские толкования. Мозги можно сломать. А хорошо!
"Она обернется, конечно, назад
и сверху увидит террасу и сад,
и, словно рисунок на блюде,
там странные с крыльями люди
на небо глядят и глядят…"
Не пережила ли автор нечто подобное клинической смерти? Себя уподобив квадрокоптеру, глядя на саму себя с поднебесной высоты. Видя Ангелов Хранителей. Стихи уже не притча в рифме, а глубоко личное переживание, видение, проникновение. Можно только молчать перед такой картиной личных переживаний, и завидовать. Не выходит ли Олеся на свою "Поэму экстаза"?