На улице было тепло. Неглубокие лужи и запах сырой травы напоминали о недавно окончившемся ливне. Яркая радуга без стеснений растянулась по небу длинной дугой. Брызги фонтана орошали лицо, создавая прекрасное настроение. Сердце трепетало, а душа пела в унисон с кружащими над деревьями синицами. Словно кувшинки, плывущие по реке, мы гуляли по аллеям парка. Кончиками пальцев я осязал нежность и теплоту ее ладони. Мы весело общались, наслаждаясь прекрасной погодой и делясь планами на лето. Тяжелая сессия была позади и перед нами раскрывались жаркое лето и необъятное чувство свободы.
Я был влюблен. Я читал стихи и шутил, пытаясь завоевать ее внимание, очаровательный звонкий смех был музыкой для ушей. Я был влюблен, и она отвечала симпатией. Мы встречались уже несколько месяцев. С каждым днем чувства расцветали новыми красками.
- Люблю тебя, как яркое явление. – Сказал я, приглашая ее на скамейку. – Рядом с тобой я не бываю груб. И с неизбежным наслаждением, касаюсь сладких твоих губ.
Она чарующе смотрела на меня, застенчиво прикрывая губы букетом роз. Сердце пело и рвалось из груди, а стихи журчащим ручьем текли из уст.
- Давно я должен был признать. Ты словно сказочный цветок, в котором каждый лепесток, хочу я нежно целовать.
Я коснулся ее плеча. Невидимое притяжение тянуло нас друг к другу, но шумный гогот проходящей компании беспощадно испортил всю романтику этого момента.
- Вот тебе и встреча! – обратился к нам один из них. – Светка, привет!
- Привет. – Ответила она, не проявляя особого желания к долгим разговорам.
- Не ожидал тебя тут встретить. Был уверен, что до конца месяца ты будешь зависать в универе.
- В универе мне больше делать нечего. Сессию я вчера закрыла, а теперь наслаждаюсь отдыхом в приятной компании.
- Это он что ли приятная компания? - он уставился на меня. – Я думал ты давно его бросила. Любишь же ты шататься с всякими олухами.
- Не смей! – она с вызовом вскочила со скамейки.
- Ну вот видишь. Я назвал олухом его, а отвечаешь мне ты. А этот ухажер спрятался под юбкой и сидит как в окопе. Я же говорю – олух.
Его оскорбления задели меня, но драться я не умел. Тем не менее ситуация требовала действий и я поднялся с места. Мы встали друг перед другом. Он вызывающе смотрел на меня сверху вниз. Мы не были знакомы, но я узнал его. Это был Коля – капитан университетской футбольной команды. Местная звезда. Высоченный форвард, которого многие величали местным Дзюбой.
- Ну и че ты встал? Че ты на меня уставился, олух? Сядь говорю. – Сказал он, толкнув меня. Я споткнулся и вновь уселся на скамейку. Я снова встал. Он вцепился мне в рубашку, раздирая пуговицы толстыми пальцами. От жуткой тряски я не выстоял и упал, оказавшись в луже под громкое ржание его дружков.
- Вставай. – Сказал он мне. – Давай разберемся. Не ссы, калечить не буду.
Мне хотелось его ударить. Это мерзкого футболиста. Кем он себя возомнил? Тайсоном? Макгрегором? Да он же какой-то футболист, какой-то второсортной команды. Тоже мне воин. Но я не стал махать кулаками.
Я просто встал и схватил его за руку. Он одернул меня и снова усадил в лужу.
- Я же говорю, что он олух. – Повторил он. – Что ты в нем нашла? Обычное трусливое чмо, которое не может за себя постоять.
- Отвали! – Закричала она и, словно вооруженная шпагой, стала хлестать по нему букетом роз. – Иди отсюда, козел.
- Вот-вот. Олух, спрятался под твоей юбкой. – Смеялся он, отходя и стряхивая с головы лепестки осыпавшихся роз. – Только потом не говори, что я тебя не предупреждал. Нравится встречаться с чмом, так и встречайся.
- Иди отсюда, козлина! Я как-то без тебя разберусь. С кем мне встречаться, а с кем нет. - кричала она ему вслед.
Романтическое настроение было напрочь испорчено. Мы молча бродили по парку, раздумывая о случившемся. Мне было жутко не по себе. Чувство недосказанности скребло где-то глубоко в груди. Солнце плавно тонуло в лиловом небе, на улице становилось прохладно.
- Уже поздно. Позволь я провожу тебя домой. – сказал я, укрывая плащом ее плечи.
- Я, наверное, лучше пройдусь одна. – Холодно ответила она, возвращая мне плащ.
- Почему? На улице темно и холодно. Я хочу быть уверен, что домой ты придешь целая и невредимая.
- Я справлюсь сама.
- Ну как же так? О ангел мой? Позволь еще побыть с тобой? Я восхищен твоей улыбкой и небывалой красотой!
- Да хватит уже! Сколько можно? Хватит этих соплей!
- О чем это ты, милая?
- Да обо всем! Давай лучше поговорим об этом в другой раз? А сейчас я просто хочу домой.
- Давай. Только я тебя провожу. Что в этом плохого?
- Не надо меня провожать! Не надо! Мне все это надоело.
По нежным щекам тонкими струйками потекли слезы. Я бережно поправил волосы, скрывшие прекрасное лицо.
- Хватит! – оттолкнула она меня. – Мне это все надоело. Неужели ты не понимаешь?
Тебе самому не смешно? Я не хотела говорить об этом сегодня, но ты сам меня вынудил. Я устала от таких отношений. Как же это наивно. Стихи, цветочки, прогулки. Это здорово, но у всего есть предел. Мы встречаемся уже несколько месяцев и то, что поначалу казалось красочным и необычным начинает выглядеть банальной пустотой. Ты как маленький ребенок. Посмотри на себя. Ты даже не можешь за себя постоять. А если ты не можешь этого сделать, то как ты защитишь меня?
- Я всегда тебя защищу.
- Даже сегодня? Когда я защищала тебя, пока ты сидел в луже. Ты даже не попытался дать ему сдачи. Это же унизительно.
- Я бы разобрался с ним. Просто не успел.
- Разобрался бы ты! Да он тебя размазал. А ты проглатывал все оскорбления. До того момента пока я не выгнала его… Мне такие отношения не нужны.
Она была в гневе, раздувавшиеся ноздри некогда милого носика, походили на извергающийся вулкан. Каждое слово, выскакивающее из-под ровного ряда белоснежных зубов, всаживало жало в самое сердце.
- Я думала, что за образом чуткого романтика скрывается настоящий мужчина. Тот за кем я чувствовала бы себя как за каменной стеной. Мне нужен защитник, а не хлюпик. Прости, но мы должны расстаться.
Я стоял как вкопанный, засунув руки в карманы. Безмолвно смотрел вслед удалявшимся каблучкам, которые громко цокали по мокрому асфальту. На душе было паршиво.
***
- Вот дерьмо. – Сказал я, вглядываясь в отражение в зеркале. Наклонившись над раковиной, полностью голый и обернутый в полотенце я подвергся нескончаемым атакам самоанализа. Различные чувства кружили внутри меня, устраивая бурю внизу живота. То, что не было понятно днем, стало осознаваться ночью. Оставшись наедине с собой разум устраивает собственные раскопки и дает ответы даже на самые неожиданные вопросы. В зеркале я видел лицо воображаемого собеседника, его глаза дрожали и не скрывали отчаяния, а уголки губ медленно ползли вниз.
- Нужно что-то менять. – говорил я. – Завтра пойду и набью морду этому высокому ублюдку.
- Чего? – смеялось в ответ отражение. – Кого ты собрался бить? Ты только посмотри на себя. Хлюпик и размазня. Если завтра ты пойдешь за сатисфакцией, то будешь разговаривать не с отражением в ванной, а с клизмой в больнице.
- Да я бы и сегодня его разобрал, просто не подвернулся случай!
- Для тебя случай никогда не подвернется. Ты же струсил! Ты спрятался за юбкой своей девчонки, а сам сидел в луже. А может еще и сделал лужу.
- Да что ты говоришь! Я бы его уделал. Просто у меня было не то настроение, да и не хотелось при девушке показывать свою грубость. Я же романтик.
- Хлюпик ты, а не романтик! Кого ты обманываешь. Посмотри на него и на себя. Он здоровенный лось, а ты бедный олененок. Он тебя растопчет и не заметит.
- Ничего подобного!
- Ты опять ведешь себя как хлюпик. Зачем себя обманывать? Посмотри на себя. Впалые щеки, плечи, словно у скелета, кости торчат так, что о них можно пораниться. Ну а руки. Разве это руки? Это ветки молодой березы. Да тебя ветром сдует прежде чем ты постоишь за себя или за свою девушку.
- Как за каменной стеной… - повторил я слова возлюбленной, которые словно воткнутый нож провернулись в сердце.
Чувствуя свою ничтожность, я был подавлен. Хотелось скрыться от всего этого безумия. Я даже задумался о суициде и невольно поглядывал на лежащее на раковине лезвие бритвы. Что стоит полоснуть по тощим рукам и лишиться никчемной жизни? Так бы и сделал! Но это лишь подтвердит мою трусость. Проблемы нужно решать, а не убегать от них. Только так можно стать сильнее. Надо заняться собой! Завтра же пойду в спортивный зал, начну тренировать каждую мышцу своего тела. Стану большим и сильным, мощным, как китайская стена. Решено! Завтра же иду в зал!
Воображение отчетливо вырисовывало картину счастливого будущего. Настроение улучшилось и даже захотелось спать. Прежде чем уйти, я подмигнул отражению и оно ответило мне взаимностью.
- Решено! Завтра иду в зал!
***
Вечером следующего дня я вновь стоял перед зеркалом и виновато смотрел в глаза отражению. Было как-то не по себе. Обманывать можно кого угодно. Но когда обманываешь себя, становится совсем тоскливо. Я честно собирался пойти на тренировку, но что-то все время меня останавливало. Всегда появлялись более важные дела и в итоге я никуда не успел. Прокрастинация – скажете вы? Слабоволие – отвечу я.
Было стыдно перед парнем в зеркале, что я не выполнил данное ему обещание. Но ничего. Завтра я точно пойду в зал.
- Ну ты и тюфяк! – говорило мне отражение, вечером каждого дня. – Уже неделя прошла, а ты все кормишь меня «завтраками».
- Но я приседаю и отжимаюсь от пола перед сном. – Возражал я. Вот посмотри на трицпепс. Я встал в позу и напрягся так, что глаза покрылись красными жилками. На руке, пониже плеча, еле заметно дугой изогнулась мышца трицепса, напоминавшая дохлую устрицу.
- Тюфяк! – отражение смеялось мне в лицо. – Не смеши меня и не оправдывай себя. Ты обречен быть размазней. Так и будешь сидеть в луже собственной мочи и безучастно наблюдать как тебя бросают девки. Сопляк!
Этого я уже не стерпел и со всей силы ударил по наглой роже. Кровавые осколки разлетелись по уложенной на полу плитке и в каждом из них на меня таращилась осуждающая тощая рожа. Окутав в бинт израненную руку и сметя веником в совок осколки разбитого зеркала я твердо решил. Завтра точно пойду в зал!
Рука болела, ссадины еще на зажили, да и после отжиманий было как-то не совсем комфортно. Были отличные причины отложить задуманное, тем более, что в ванной я больше не видел извергающуюся упреками тощую недовольную рожу. Тем не менее, надо быть верным данному себе слову. Тем более, что расставание с девушкой существенно сократило мои расходы и сэкономленные деньги требовали правильных вложений. Пока сомнения и лень не отвлекли более важными делами, я спешно напихал сумку спортивными шмотками и рванул в сторону ближайшего фитнес клуба.
***
Просторный зал, напичканный разнообразными тренажерами, был гостеприимен. В обилии снарядов, далеко не все из которых были мне понятны, я чувствовал себя мальчишкой в своеобразном Дисней-Лэнде, где каждый тренажер был подобен аттракциону, на котором хотелось прокатиться.
Громко дребезжа железом, издавая страшные вопли, на снарядах пыхтели широкоплечие великаны. Один с львиным рыком закидывал гантели, другой силой бил штангой об пол, так, что тот дрожал под ногами, третий самовлюбленно рассматривал в зеркале напряженные бицепсы. Было немного неуютно, я ощущал себя овечкой в стане быков.
Хаотично прыгая с одного тренажера на другой, я заставил стонать каждую мышцу тела. Каждое волокно мышечной ткани ощутило мое пристальное внимание. Это было тяжко и непродолжительно. Временами я даже стеснялся, ведь на фоне других мои достижения были уж очень детскими.
Всматриваясь в лампы на потолке, дрожащими руками я выжимал от груди пустой гриф. На соседней скамье здоровенный дядька, раздувая ноздри, с невообразимой легкостью выталкивал к потолку штангу, изогнутую под тяжестью нанизанных на нее блинов.
Ощутив взаимодействие практически с каждым снарядом, ощупав каждую гантель, я завершал тренировку легкой пробежкой по беговой дорожке. Потный и уставший я зашел в раздевалку и встал на весы. Одиноко лежащая стрелка резко подскочила, затем устремилась вниз и затряслась пока не остановилась на отметке с цифрой 65. Отличный вес! Для невысокго жокея. А для потенциального атлета, ростом 182 см. это катастрофическая худоба.
Дебютная тренировка оставила длящееся послевкусие в контрасте телесной опустошенности и душевной эйфории. Что-то новое загоралось внутри меня и начинало манить новой чарующей силой.
На следующий день в зал я уже не пошел. Не потому, что не хотел, а потому что не мог. Каждая мышца мстила мне за вчерашние нагрузки, сковывающей болью выло каждое волокно моего тело. Я даже задумался о том, стоит ли мне продолжать тренировки, но жадность за оплаченный на год вперед абонемент заставила выбросить эти мысли из головы.
***
Уже месяц я исправно посещаю спортивный зал. Занятия становятся более осмысленными, по вечерам перед зеркалом я созерцаю трансформации тела, которое начинает обрастать доспехами мышц. Да, результаты пока так себе, но, как минимум с тренажерами я уже на «ты».
- Даже самые локальные успехи вдохновляют на покорение новых вершин. – Сказал я своему отражению, любуясь изгибам бицепсов. Округлой дугой они бойко выпячивались из-под кожи, намекая на то, что могут стать еще больше, если я не отступлю от намеченного. А отступать я не собирался. Все больше вовлекаясь в мир железного спорта, я с вдохновением изучал специальную литературу, делая тренировки еще более эффективными. Мне уже не стыдно было смотреть в отражение. Потому что я видел нам зачатки зарождающегося нового человека. Но не все с пониманием принимали это.
- Ты что, дебил? – Сказал мне как-то в раздевалке, интенсивно растирающийся полотенцем мужик. Это был час пик, когда поваливший с работы народ завершал будний день тренировкой и в раздевалке было неимоверно тесно. Зажатый между шкафчиками и другими переодевающимися, он неуклюже пытался надеть трусы и недовольно смотрел на меня сверху вниз. – Ты бы еще в туалете это делал!
- А что не так? – спросил я, слегка причмокивая.
- Какого хрена ты тут жрешь?
Отварная курица, вперемешку с тушеной капустой расходилась по раздевалке аппетитным ароматом, не сбиваемым даже запахами посторонних дезодорантов.
- Что тут непонятного? – Ответил я, проглотив очередной кусок. – У меня белковое окно. Если сразу не поем, то оно закроется. И результат от тренировки будет совершенно другим.
- Приятного аппетита! – фыркнул он, подпрыгивая на одной ноге и пытаясь попасть другой в штанину.
***
Для достижения результатов в тренировках требуется серьезный, почти научный подход. Ручка и тетрадь, стали неотделимой частью тренировочного снаряжения. Не менее важной, чем атлетический пояс или стяжки. Каждое упражнение я фиксировал в тетрадных клетках. Указывая количество подходов и повторений в каждом из упражнений. Спортивный зал коренным образом поменял не только привычки и физическое состояние, но и повлиял на алгоритмы мышления. Повторения и подходы стали главной классификацией всех моих действий, даже не связанных с физической нагрузкой.
В век высоких технологий не сложно получить необходимую для тренировок информацию. Книжные магазины и интернет наполнены бесчисленными журналами и видеороликами о том, как, сколько и для чего нужно тренироваться. Наличие выбора, всегда лучше, чем его отсутствие, но при большом ассортименте всегда есть риск не выбрать ничего или выбрать что-то такое, что о чем потом будешь жалеть. Совершенно растерявшись в море рекомендаций, полученных из интернета я осознал, что для достижения успеха мне необходим присмотр опытного тренера. И найти его не составило особого труда.
- Арнольд Шварценеггер жал от груди 220 кг, Уил Смитт – 175, Бред Питт – 127. А я, вдохновленный осенней прохладой, пробовал поднять первый центнер.
- Аааа-аа! – Рычал я, раздувая щеки и ноздри, отчаянно надеясь, что нагруженная штанга не проломит грудную клетку. Руки тряслись под тяжелым снарядом, который, звонко дребезжа блинами неуверенно поднимался вверх.
- Еще чуть-чуть. Сам-сам. – доносился сверху голос инструктора, который шершавыми пальцами сопровождал движение грифа вверх, как бы щекоча его.
Руки выпрямились, штанга с грохотом опустилась на стойки. Вес взят. Не могу сказать наверняка, но готов поспорить, что глаза мои в тот момент покраснели и несколько сосудов красными нитями протянулись по белкам. Я лежал, прикованный к скамье и смотрел вверх, где за толстым стержнем штанги выглядывала садистская ухмылка инструктора, напоминающего офицера гестапо.
Ухмылка фашиста не покидала меня и на следующий день. Когда я, в самой красноречивой форме, вспоминал о нем, пытаясь встать с кровати. Спазмы в мышцах, делали каждое движение невыносимо болезненным. Даже после первого появления в зале я не испытывал такой мучительной боли. А вечером меня ждала новая тренировка с очередной порцией тяжелых испытаний.
Должен признаться, что старания не были напрасными. Целенаправленные занятия, кнут инструктора, сбалансированное спортивное питание, насыщенное белковыми и углеводными добавками, дисциплина и правильный режим вели меня к неминуемому прогрессу. В тесную связь костей и кожи стали вплетаться плотные пучки мышц. Трансформация предавала уверенности. Буквально на глазах люди меняли ко мне свое отношение. Заводилы перестали меня доставать и предпочли сменить объекта насмешек. Да и сам я чувствовал себя совершенно иначе.
- Гадкий утенок превратился в ясного сокола! – говорил я своему отражению, с гордостью рассматривая в нем набравшие объем бицепсы.
Если раньше, я не обращал внимания на различные мелочи, то теперь, мое настроение словно флюгер зависело от слов случайно встреченных знакомых, с которыми давно не доводилось повидаться.
- Ну ты и здоровяк! – Говорили одни, делая день счастливым.
- Что-то ты сдулся. – Говорили другие, действуя мне на нервы.
- Да не сдулся я! – Говорил я зеркалу в ванной, напрягая каждый пучок мышц.
***
Я просто ненавижу понедельники. И совсем не потому, что это начало трудовой недели, с этим я как-то уже смирился. Все дело в том, что по понедельникам я тренирую ноги. Нет ничего более тяжелого и изнурительного, чем прокачка мышц самых длинных конечностей. Икроножные мышцы, бицепсы бедра, квадрицепсы и даже ягодицы срипят и стонут каждый понедельник в унисон с разнообразными тренажерами.
- Я ненавижу понедельник. – Говорю я каждый раз, загружая на плечи могучий снаряд и медленно погружаясь вниз, поддавшись силе тяжести.
- Аааа. – Рычу я, выпрямляя трясущиеся ноги.
- Фуууух. – Выдыхаю я, снова опускаясь вниз. И так раз за разом, пока не затрещит задница и не заноют ноги. Пока пот, струйками не пробьется по раздувшимся на лбу жилам.
С ватными ногами и острым чувством жара в животе я из последних сил сбрасываю штангу и она с грохотом падает на стойки. Хочется лечь, но я продолжаю ходить с заплетающимися ногами, чтобы через несколько минут повторить эту пытку.
Я ненавижу понедельник. – Говорю я каждые вторник и среду, вставая с кровати или преодолевая лестницы.
Среда – мой самый лучший день. Искренне ненавидя понедельники я обожаю среды, ведь в этот день недели я тренирую руки и грудь. И если приседания вызывают у меня депрессию, то жим штанги руками, да еще и в положении лежа заставляет идти в зал с настроением счастливого подростка. Словно на аттракционе, я аккуратно ложусь на скамейку, снимаю с стоек гриф и начинаю повторять незамысловатые движения, опуская штангу к груди и выталкивая ее вверх. Жим лежа – главное упражнение любого спортсмена, результат которого считается главным отражением силы. По большому счету, неважно сколько раз ты подтягиваешься на турнике или какое количество центнеров отрываешь от земли в становой тяге. Куда важнее то, сколько ты жмешь.
Жим лежа – прекрасное упражнение. Лежишь, плюешь в потолок, размышляя о вечности и умело манипулируешь снарядом, раздувая до неприличных размеров мышцы рук и груди. Главное, не перестараться, а то штанга предательски зависнет где-то посередине и рухнет вниз, оставив вас в неловком положении. Прикованный словно камнем к земле глаза панически ищут спасения. И спасение не заставит себя ждать! Ведь какой-нибудь, казавшийся угрюмым интровертом сосед обязательно первым придет на помощь.
Пятница – день, когда дрожит земля. Ведь именно по пятницам я тщательно тренирую мышцы спину. Тянусь к перекладине, комбинирую на тренажерах и делаю великое упражнение – становую тягу. Каждый раз я с трепетом и азартом смотрю на перегруженную блинами штангу не зная справлюсь я с ней или нет. Вдавленная огромным весом в пол, она будоражит мое воображение. Одни своим видом, она бросает мне вызов. И я, с переживая за здоровье спины и колен подхожу и крепко обжимаю ее пальцами, намотав на запястья терпкие ремни. Привязанный к снаряду я медленно подсаживаюсь и начинаю отрывать его от пола. Все тело пускается в пляс, меня трясет, жилы напряжены и спина не должна разогнуться иначе я могу покалечиться на всю жизнь. Страх меня не пугает, ведь я все делаю правильно, в отличии от амбициозных недочуек, которые рискуя здоровьем становясь похожими на Квазимодо с воплем тянут штангу вверх, а потом испытывают боль при каждом шаге. Я все делаю правильно и в дуэле со штангой я всегда выхожу победителем. Гриф медленно ползет по голеням сдирая волосы и кожу, колени дрожат но продолжают распрямляться, струной натянута спина, глаза таращатся из орбит, а на лбу мелкими трубками вздуваются жилы. Штанга ровняется с тазом и всего одно движение отделяет меня от финиша. Меня трясет, хочется выгнуть спину, или опустить снаряд, но страх не позволяет этого сделать. Дребезжащая в наушниках музыка в стиле хеви-метал подобно допингу добавляет сил. Последним рывком я полностью выпрямляюсь и, стоя по стойке смирно, сжимаю пальцами холодный гриф. Привкус крови во рту символизирует победу и штанга с грохотом бьется о пол, так, что все ненароком обращают на тебя внимание.
И так каждую неделю!
***
Я ненавижу болтовню. Язык твой – враг твой! – написано на известном плакате. И даже в спортивном зале это древнее как мир утверждение не теряет своей актуальности. Если бы мышцы умели говорить, то они давно осыпали меня проклятьями при виде очередного знакомого. Казалось бы, поздоровайся и иди дальше. Но нет, какая-то невидимая сила берет и тянет за язык.
- Как дела? – говорю я.
- Все хорошо! Как сам? – отвечает он, вынуждая придумывать новую реплику. Фразы, как теннисный мяч летит от ракетки к ракетке и простое приветствие превращается в длительную беседу, которая изнуряет только наши языки. От длительных разговоров устаешь даже больше чем от самой тяжелой тренировки. Я ненавижу болтовню! Поэтому в зале, я обычно скрытный и не общительный и это не потому, что я интроверт, а только из любви к тренировкам, в которых нет места болтовне.
***
Месяц за месяцем я продолжаю заниматься и чувствую, как тело обретает мышечный каркас. Я встаю на весы и гуляющая стрелка, словно большой палец, восклицая, указывает в самый верх.
- Восемьдесят килограммов! – восторженно говорю я отражению в зеркале, поочередно напрягая бицепсы обеих рук, которые за прошедшее время пережили революционные изменения и превратились в окутанные кожей бильярдные шары. - И это только начало!
Жизнь стремительно меняется. Я переживаю серьезные перемены, бодрость охватывает каждую часть тела. Теперь не хочется долго спать и я просто не могу представить, чтобы я пропустил тренировку. Физические упражнения тянут меня сильнее любого наркотика. Еще недавно я считал выброшенным на помойку любой день, когда я не читал книгу или не писал стихотворений. Сейчас же, я презираю себя в те дни, когда не иду на тренировку. Мне становится плохо, если я не сожму в ладонях рифленый гриф или обмотанный изолентой турник.
***
Тренировки становились еще разнообразнее. Мышцы продолжали расти, а когда рост замедлился, я решил попробовать специальные препараты, которые при умном подходе превращали меня в исполина. Вставая на весы, я с гордостью наблюдал как, набравшая высоту стрелка остановилась на отметке 100.
Теперь в отражении я больше не видел тщедушного сомневающегося в себе хлюпика. Из зеркала на меня смотрел настоящий терминатор, точеные мышцы которого отражали его уверенность и мощь. Я напрягал одну мышцу за другой и просто не мог оторваться от того прогресса, которого добился за какой-то год.
***
Я вальяжно прогуливался по парку, чувствуя уверенность в каждом шаге. На недавно возведенной спортивный площадке вырос целый комплекс турников и брусьев. Схватившись за перекладину, я плавно тянулся к небу, чувствуя приятное напряжение мышц. Спрыгнув с турника я заметил, что на площадке появилась компания молодых людей, обсуждающих что-то. Стараясь не отвлекаться от тренировки, я запрыгнул на брусья. Но даже увлеченные силовые движения не давали мне абстрагироваться от посторонних разговоров.
- Мы снова проиграли! – говорил самый высокий из них, раскуривая сигарету. – Это все из-за тебя, олень.
- Я то тут причем? – возмущался тот, что пониже. – Я на поле то вышел всего на пять минут.
- Вот за эти пять минут мы и пропустили два гола. Это твой привоз. Теперь точно вылетим.
- Что ты мне пихаешь? Ты на себя посмотри. Ни одного мяча не забил. Хоть мы на тебя и вешали этот мяч каждую минуту. Стоял как дерево.
- Да пошел ты к черту! – Воскликнул длинный и раздосадовано кинул бычок, который ударившись об пол попал прямо на мой кроссовок.
- Эй, ты! – окликнул я его. - Убери за собой.
- Чего? – Возмутился он, с вызовом поворачиваясь в мою сторону. Наши взгляды пересеклись и я без сомнений узнал в нем своего прошлогоднего обидчика, который без капли страха называл меня хлюпиком. Он тоже меня узнал.
- А, это ты?! – сказал он с презрением.
- Убери за собой! – сказал я, сделав шаг вперед. Крепко сжав кулаки, с налитыми словно сталь, мышцами я давил его взглядом, абсолютно не скрывая дерзких намерений.
- Ладно, уберу. Что ты взъелся-то? – Тихо сказал он и, опустив глаза, потянулся за окурком.
- Смотри у меня! – Пригрозил я и с нескрываемым чувством эйфории запрыгнул на турник.
Трусливый взгляд и покорная реакция прошлогоднего обидчика скрасили и без того чудесный день. За короткий срок я изменился, а вместе с этим изменилась и вся моя жизнь. Люди смотрят на меня словно другими глазами, да и сам я иначе стал смотреть на них.
Я сидел на скамейке, наслаждаясь ароматами наступающей весны. Легкий ветер обдувал грудь, раздувшиеся мышцы которой как кролики весело прыгали одна за другой. Щурясь от ярких солнечных лучей я невольно растекался в улыбке.
Очаровательная девушка проходила мимо. Я не мог оторваться от стройных талии и длинных ног, которые громко цокали по асфальту новыми каблучками. Моему восхищению не было предела. Я восторженно присвистнул изумляясь ее красоте и она обратила на меня внимания. Сомнений не было, это была она – главная причина жизненных реформаций, моя прошлогодняя любовь. Мы ни разу не виделись с того момента, как она назвала меня хлюпиком. И теперь спустя год, когда я перестал быть тем, с кем она не хотела встречаться, судьба вновь свела нас под сводами берез и клена.
Мы вместе гуляли по парку, огибая искрящиеся брызгами фонтаны, делясь впечатлениями и новостями, скопившимся за последний год. Улыбались и шутили, весело проводя каждую минуту. Хорошо поразмяв ноги мы взяли мороженное и уселись на ближайшей скамейке. Наслаждаясь сладким холодом эскимо, я положил руку ей на плечо.
- А ты изменился. – сказала она, поглаживая мой квадрицепс, который расплющенный о скамейку приобретал абсолютно фантастические размеры.
- Да ладно, что ты. – отвечал я, крепко прижимая ее к себе.
- Ты правда стал совсем другим. Широкоплечим, мускулистым. Настоящий терминатор. Разве что нет солнечных очков.
- Элби Бэк, детка! – виртуозно повторил я фразу из давно забытого фильма и попытался ее поцеловать. Но, к удивлению, она оттолкнула меня.
- Что такое? – изумился я, скорчив недовольное лицо.
- Ты изменился. И дело тут не только во внешности. Ты вообще стал совсем другим. Из скромного и романтичного мальчишки, рассказывающего мне стихи и мечтающего о путешествиях ты превратился в импульсивного гиганта. Раньше ты охаживал меня различными знаками внимания, а сейчас чуть ли не берешь грубой силой.
- Ну ты же сама говорила, что тебе нужна стена?
- Каждое сказанное тобою слово раньше отражало глубину и многогранность внутреннего мира. Твоя чувствительность возбуждала меня. Когда ты меня обнимал, я ощущала себя центром вселенной и за хрупкостью натуры понимала значимость своей силы. А сейчас мне очень неуютно в твоих тесных объятиях. Твои разговоры плоские, а те очень однобоки и теперь ты скорее любуешься не мной, а самим собой. Я чувствую себя мышкой в мышеловке. Ты просто огромный, как слон. Ты качок.
- Ну и что? – развел я руками.
- Качки же тупые, разве я могу встречаться с тупым?
Она скинула мою руку и быстро зашагала прочь. Я сидел и безмолвно смотрел вслед удалявшимся каблучкам, которые громко цокали по асфальту.