версия первая,
трагическая,
посвященная
Артуру Шопенгауэру
Скажу тебе, как на духу,
Что очень люблю зверей.
Птиц я тоже сильно люблю,
Но больше люблю пескарей.
Нет, не в воде я их точно люблю,
Богом им данной средой,
Люблю этих рыбок на сковороде
С перцем, солью, мукой.
Что же касается птичьих крыл,
Всюду сплошной подвох:
Синицы нынче пошли не те,
Журавль совсем иссох…
Ничто не радует: ни взор,
На запах, ни ЖЖ.
Обоев скорченных узор
В жиру, в жару, в желе.
Синицы не танцуют так,
Как кружат журавли,
Зато в ладони их дурак
Сожмет на раз-два-три!
И умещаются они,
И пухнут, и торчат.
И клювы мелкие у них,
И перья, и пищат…
Но то ли дело журавли!
Ах, ножки! Ах, глаза!
Осанка тоже, посмотри,-
Ну, нечего сказать!
Что расстоянье? Да, парит.
И что ему туда?..
А мы тут давим все синиц
Сегодня и всегда.
И пухнем мы тут от хамла
И смрада за окном.
Тошнит? Кружится голова?
Насупился брюшком?..
Летят по небу журавли.
С синицей наравне
Сидим и ничего вдали
Не видим на земле.
И, главное, что пустота…
Что нету перемен…
На кухне нашей духота
И копыть промеж стен.
Летят по небу журавли.
Свой приняли удел
На сковородке пескари.
Синичка – наш предел!
И нету формулы, увы,
Ни краше, ни стройней.
Ни горче, ведь не сыщешь ты
Синиц средь журавлей.
Зато порой в песках страны
За тридевять земель
Ютятся журавли среди
Синичьих деревень.
Средь хуторов на берегах
У камышовых вод
Таится в сумрачных кустах
Их журавлиный род.
Что журавли все где-то там
И выше, - спору нет.
Но за окном синичий гам.
И в этом весь секрет.
03.04.2019