Ари: Приветствую тебя, мой господин, что ищешь ты в лавке моей?
Р. Хаим: Мне… собственно… просто я хотел…
Ари: Я к твоим услугам.
Р. Хаим: …Задать вопросы по книге «Зогар».
Ари: Здесь лавка тканей, хорошая шерсть, но тут нет никаких книг.
Р. Хаим. Но ты же…
Ари: Я могу вам помочь выбрать!
Р. Хаим (запутавшись): нет, мне ничего не надо. Так вы не каббалист?
Ари: да что вы, я человек торговый, и в Египте этим промышлял, и теперь вот в вашем городе дело открыл…
Р. Хаим: Я видно ошибся, нет, мне ничего не нужно, я пойду…
Ари: Очень сожалею. Да ведь у меня есть прекрасные образцы…
(Р. Хаим разворачивается и уходит, уже у выхода к нему обращается хозяин лавки.)
Ари (другим голосом): Постой. Подойди. Всю дорогу от Дамаска тебя одолевали мысли…
Р.Хаим (вскидывает голову): Что?
АРИ: …о трех вещах, которые оказались непонятны тебе в Зогаре священном. О потопе, о водах верхних и водах нижних… И о Древе Жизни. Верно, сын мой? Подойди же.
Р.Хаим (несмело приближается): Готов я слушать, коль скоро вы сменили гнев на милость.
АРИ: Ты проезжал Кунейтру, лава от вулкана застывшего тому тысячелетья внезапно привлекла твое вниманье. И на разлом сирийско-африканский, и на каменья, брошенные всюду, и на следы борьбы огня с водою – на все смотрел ты, мыслью пораженный: не это ли свидетельство Творенья?
Р. Хаим: Прочли мои вы мысли-откровенья?
АРИ: (не обращая внимания на его слова, продолжает): Воды стихия – ангел милосердный, огонь – стихия ангела иного, и в их борьбе да победит сильнейший, но в корне всех явлений, в самой сути и Михаэл и Гавриэл послушны оба Б-гу и как Он едины.
Р.Хаим: И правда, думал я об этом, сопоставив с идеей Зогара святого о единстве.
АРИ: Еще бы! Думал ты и прежде лишь об этом, с младых ногтей, с пятнадцати годов свой устремил ты взор к святым вершинам, тебя взрастил отец твой, калабриец, заслуга коего известна в поколеньях. Святой Аль-Шейх нарек тебя достойным, и Кордовейро и великий Иосеф Каро. Все трое видели в тебе ту душу, что дело их продолжит и закончит.
Р. Хаим: Ах, отчего не шел к тебе я прежде! Твои слова мне Небо открывают.
АРИ: (строго) Но ты презрел свое предназначенье. В погоне за алхимии химерой, металл ты плавил и искал богатства -подобно прочим каиновым душам.
Р. Хаим: Я сожалею! Горько и постыдно…
АРИ: Чем выше устремленья – тем строже спрос с души. На этом хватит. Тебе ответов знать не подобает сверх тех, которые уж дал я. Есть грани у миров и постиженья, как грань субботы – истины границы. Покинь меня. Твой сон тревожил я в Дамаске слишком долго. Ты все не шел, и мера исчерпалась.
Р. Хаим: Но я желал бы знать…
АРИ (молча указывает на дверь)
Р. Хаим: Твой жест не допускает возраженья…Я сам во всем виновен без сомненья.(выходит горестно, спотыкается о тюк, едва не теряет равновесия).О горе мне.