Решил опубликовать этот старый набросок, пусть будет, как-никак, с пережитого
Янтарем стекал закат по стволам деревьев. Свет отчаянно цеплялся за ветви. Он путался и мерцал в узорах покачивающихся ветвей. Ветер шелестел сухой травой, то где-то вдали, то ближе, словно подкрадываясь. Время от времени он срывал потемневшие листья, и играючи кружил, словно большой невидимый зверь – то бросая земле, то снова подкидывая вверх. А небо... Уже подернувшееся бирюзой у горизонта, окрасившее ближайшие светлые облака в темные, казалось, отражало в себе всё пережитое этим миром. Сколь же ярким было оно, и сколь бесконечно глубоким! Почему он раньше не замечал этого? И не только этого. Видимо, незрячим щенком был всю свою короткую жизнь, и только теперь, когда она оставляла его, открыл глаза. Лишь сейчас пытался он надышаться морозным осенним воздухом, жадно впивался взглядом в закатное солнце, отчаянно цеплялся за всё, чем не успел насладиться прежде...
Крупный, серого окраса с бурым подпалом волк, лежал в сырой листве. Бока его тяжело вздымались с каждым вдохом, и ещё тяжелее опадали на выдохе. В очередной раз он попытался приподняться, словно подтянуться ближе к далекому, осеннему небу, но боль в боку вновь пригвоздила его к земле, заставив вытянуться, и вцепиться зубами в основание молодого деревца. Нестерпимая боль. Она пронзала не только его тело, но и мысли. Было тяжело вспоминать, было тяжело думать, и только осознание неизбежной смерти стучало в висках, а с каждым ударом, эхом растекалась и в ране.
Для мыслей и чувств не оставалось места, и не было сил, в голове гудела лишь пустота, но всё о чем можно было сейчас думать – он уже пережил. Словно предчувствуя смерть, все последние дни он погружался в воспоминания, размышления. Вернее не были они такими – всё это походило скорее на обрывки ощущений, переживаний, образов, осколки опыта, но вместе они могли чем-то напоминать то, что зовётся размышлением. Волна за волной накатывали эти странные чувства, но не хотелось давать им волю, поэтому волк лишь мотал головой, словно желая прогнать непрошеные мысли так же, как прогонял назойливых комаров в прошлом. Конечно, сложно поверить, что всё закончится. Жизнь – всегда коротка. Сколь бы долгой ни была. А смерть всегда внезапна. Даже при том, что всю жизнь убегаем от неё, каждый раз чувствуя где-то позади её дыхание, но день за днём с улыбкой говорим: «не в этот раз». И так до того раза, когда сказать не успеем. Главное – продолжать улыбаться.
Волна боли снова прокатилась по телу, заставив зверя перевернуться, и смесь скулежа да рычания вырвалась из груди. Под зубы попалась лишь горсть каких-то прелых веток и листвы, вперемешку с землей, поэтому он снова перехватился и сжал челюсть у основания молодого деревца... А ведь жизнь этого растения ещё только начинается. После зимы снова придет весна, и она для многих станет первым рассветом, но волку достался закат. Он снова повернул голову к солнцу. Толи от света и мороза, толи от боли, глаза заблестели слезами. Всё же это была хорошая жизнь. Значит впору передать её другим. Ведь мертвому земля не нужна, не нужна еда, а значит, сегодня кто-то получил право увидеть, как это солнце вернется поутру, почувствовать прикосновение ветра, снова увидеть это небо, так и не ощутив того, насколько оно глубоко... пока не ощутив.
Но, чёрт побери, до чего же скверно!.. Если бы только перевести дух, если бы как-то унять боль, и нет сомнений, смерть была бы в пору такой жизни! Столь же хороша, как и этот свет, этот запах, это небо...
Закат уже стелился ало по самым макушкам. До чего высокими они стали. Ветер шелестел прошлогодней травой, и шелест этот казался до боли знакомым, было в нём что-то родное, приятное, спокойное... Звучал он то совсем близко, то в отдалении, будто простился, и отправился дальше. А за ним уносилось и сознание зверя, отбивая последним ударом сердца простые мысли:
Это ещё не конец…