И всё бы было хорошо,
если б, и я не мог помыслить,
что миллионы режут сто,
а нет им кары с рук всевышних.
Но, что заложено вчера,
то ломит вражеские двери,
что открывали мыслям зла
пути к далёкой колыбели.
Возмездие идёт в миры
не слабостью уставшей феи,
а по причине борозды
заложенной безверьем веры.
Всё повторяется, опять,
зло изживается собою -
позволил кто, рубить и рвать,
тот бьёт себя своей рукою.
Да, только ангел может знать,
как наказать змеиный поиск
себя смертями возвышать, -
мечом отсечь чужого голос (!)
Всё остальное – прах и тьма,
добро, оно всегда для добрых,
зло зла бежит от мук с меча,
от света слов «Мир – миру вольных».
Всего то, пара человек,
людишек сотня, или, сколько (?),
внесла всем странам столько бед…
а те, с любовью к ним, и только (?)
Согласия не будет, нет,
на пытки войн и память с болью.
Кто сыпал яд в насущный хлеб,
тот съест его с своею солью.
(Реакция на Калейдоскоп жизни:
Все реже думаю о том,
Кому понравлюсь, как понравлюсь.
Все чаще думаю о том,
Куда пойду, куда направлюсь.
Пусть те, кто каменно-тверды,
Своим всезнанием гордятся.
Стою. Потеряны следы.
Куда пойти? Куда податься?
Где путь меж добротой и злобой?
И где граничат свет и тьма?
И где он, этот мир особый
Успокоенья и ума?
Когда обманчивая внешность
Обескураживает всех,
Где эти мужество и нежность,
Вернейшие из наших вех?
И нет священной злобы, нет,
Не может быть священной злобы.
Зачем, губительный стилет,
Тебе уподобляют слово!
Кто прикасается к словам,
Не должен прикасаться к стали.
На верность добрым божествам
Не надо клясться на кинжале!
Отдай кинжал тому, кто слаб,
Чье слово лживо или слабо.
У нас иной и лад, и склад.
И все. И большего не надо.
Давид Самойлов)