Увидев Машеньку Куницыну на бульваре под руку с молодым человеком, Варвара Петровна Краснова, весьма любопытная особа лет сорока пяти, тотчас же поспешила поделиться новостью с Машенькиной матушкой Катериной Аркадьевной, справедливо полагая, что кому как не родительнице первой узнать о столь занимательном факте.
Катерина Аркадьевна слушала весть, всплёскивая руками, ахая, покачивая головой и постоянно выспрашивая у Варвары Петровны: «Да кто же такой? Кто хоть такой-то?». На что Варвара Петровна таинственно закатывала глаза, многозначительно улыбалась кончиками губ и нарочито скромно отвечала: «Да я толком не разглядела, далековато шла», в душе немало досадуя, что молодого человека разглядеть действительно не удалось. Катерина Аркадьевна, хорошо зная Варвару Петровну, сильно сомневалась, что та не разглядела Машенькиного кавалера во всех подробностях, но свои замечания по этому поводу предпочла не высказывать, решив непременно всё узнать у дочери.
За ужином она с трудом дождалась подходящего момента, чтобы завести разговор о женихах. Увидев, что старшая дочь покраснела как маков цвет и низко опустила голову, Катерина Аркадьевна как бы невзначай заметила: «Что это с тобой, Машенька?».
- Ничего, - поспешно ответила та, склоняясь ещё ниже.
- А я слышала, что тебя вроде бы сегодня на бульваре с каким-то молодым человеком видели, - чуть ли не пропела Катерина Аркадьевна.
- Кто видел? – испуганно подняла головку Машенька.
- Да кто бы ни видел, а нехорошо от родителей своего кавалера скрывать, - не смогла сдержать обиды Катерина Аркадьевна.
- Ну вот пусть завтра на обед и приходит, - вступил в разговор до этого молчавший отец семейства Михаил Петрович.
- Завтра?! – дружно воззрились на него жена и дочь.
- А чего тянуть? – пожал плечами папенька. – Ежели ничего худого на уме не держит, скрываться ему незачем.
Катерина Аркадьевна, увидев повисшую у отца на шее со счастливым писком Машеньку, не посмела ничего возразить. Потом дочка быстроногой ланью умчалась сообщить радостную весть своему любимому, а маменька занялась первыми приготовлениями к предстоящему приёму.
Ничего. Она сумеет быстро подготовиться к визиту важного гостя. Ничего. Вот только кто он?
Этот вопрос мешал спать, не давая ни минуты покоя. Кто? Может быть купец второй гильдии Семибратов? Солидный человек, занимающийся серьёзным делом, с хорошим капиталом и связями. Вот уж достойный жених. Машенька будет за ним как за каменной стеной. Это ничего, что разница в возрасте тридцать лет и двух жён Семибратов уже похоронил. Зато имя, капиталы.
- Миша, - растолкала Катерина Аркадьевна спящего мужа. – А отчего у Семибратова жёны умерли? Ты не знаешь?
- Что-что? – не понял спросонок Михаил Петрович.
- Я говорю, отчего у Семибратова жёны умерли? Ты не знаешь? – раздражённо повторила вопрос Катерина Аркадьевна.
- Господи! Какая разница?! Да ещё и посреди ночи. Спи, - укутался поплотнее в одеяло Михаил Петрович.
- Уснёшь тут, - обиженно произнесла Катерина Аркадьевна, отодвигаясь от мужа.
«Ну хорошо, допустим, это не Семибратов. Тогда кто? – продолжила она мысленно перебирать подходящих женихов. – Может быть приехавший неделю назад на воды граф Киселёв? Тоже достойный жених. Возьмёт Машеньку в Петербург, в свет выведет, может быть даже ко двору представит».
И тут как-то невольно вспомнилось Катерине Аркадьевне, что приехал к ним в городок на воды граф после какого-то скандала, да ещё и связанного с некоей девицей. То ли жениться не захотел, то ли ещё что-то. Потому и сторонится знакомств с незамужними барышнями, и живёт анахоретом, по возможности избегая приглашений в гости.
- Миша, - снова толкнула в бок спящего мужа Катерина Аркадьевна, - а что у графа за история случилась в Петербурге?
- Какая ещё история? – недовольно пробурчал вновь разбуженный Михаил Петрович. – И что тебе не спится?
- Какой ты, право! – не сдержалась Катерина Аркадьевна, встала с постели и, закутавшись в тёплую шаль, вышла из спальни.
- Может быть поручик Бекетов? Гусар, красавец, дамский угодник, - уже вслух рассуждала она, спускаясь в буфетную. – Или учитель Королёв? Серьёзен, вежлив, обходителен. Только что небогат. Оно и понятно, учитель. Велико ли там жалованье?
К концу ночи, перекусив пирожным, запив его морсом и не найдя во всём этом ни малейшего утешения, Катерина Аркадьевна вернулась в спальню, перебрав почти всех мужчин в городке. Мысли путались, на ум стали приходить даже почтенные отцы семейств, много лет состоящие в браке. Когда перед мысленным взором появился лихо пришвартовавшийся к пристани на старинном корабле старичок Белозёмов восьмидесяти трёх лет, Катерина Аркадьевна только охнула. С этим тяжким вздохом она и провалилась в тяжёлый сон без сновидений.
Проснулась Катерина Аркадьевна с тяжёлой головой, угрюмо-равнодушная к предстоящему визиту.
- Пусть хоть пират английский, - мрачно проговорила она, медленно проводя гребнем по волосам. – Честное слово, уже всё равно.
Поэтому появившегося на пороге соседа Васеньку Петухова встретила хоть и сдержанно, но с тихой радостью.
«Слава Богу, - мысленно повторяла Катерина Аркадьевна, наливая гостю чай, - Слава Богу. Васенька, сосед. Это ничего, что живописью занимается. Не беда. Зато папенька у него достойный человек, купец. Может после и сына к делу приставит. Ничего. Главное, что не Белозёмов». И невольно содрогнулась, вспомнив померещившееся накануне.
Васенька робко благодарил за угощение, не сводя с Машеньки сияющих глаз. А та, разрумянившаяся, счастливая, озорно взглядывала то на маменьку, то на папеньку, то на жениха. В её хорошенькой головке радостно выплясывала одна мысль: «Замечательно папенька придумал издалека показаться с Васенькой Варваре Петровне. А то бы маменька никогда не разрешила за него пойти. Живопись серьёзным делом не считает. А он может быть великим художником будет! Вот!»