Галюня, закрыв глаза, лежала пышной периной в ванне и еле заметно улыбалась. Намыленные руки Валерика, как два шустрых ужика, энергично скользили по её белоснежному телу, уделяя особое внимание высоким холмам и узким расщелинам. При этом он страстно нашёптывал Галюне разные нежности, умело чередуя их с бесстыдством, от чего она, теряя рассудок, позволяла ему делать с собой всё!
Стесняясь своего высокого роста, тучности и неуклюжести, Галюня особым успехом у мужчин не пользовалась. Редкие знаки внимания со стороны мужчин она воспринимала с благодарностью, тут же пытаясь их накормить домашними вкусностями и обласкать нерастраченной нежностью. Большинство мужчин, пугаясь её натиска, пропадали из её жизни после первой же ночи и зачастую навсегда.
С Валериком всё было иначе! Он пришёл работать в соседний цех и с первого же дня, всегда, проходя мимо Галюни, восхищённо засматривался на неё. Она, смущаясь, наслаждалась его вожделенным взглядом, но кольцо на его безымянном пальце охлаждалo её пыл, и потому инициативы она сама не проявляла.
Однажды, оказавшись наедине, он, задыхаясь от страсти, осыпал её такими комплиментами, коих Галюня отродясь не слышала, и, забыв обо всём на свете, включая его семейное положение, она пригласила его к себе в гости.
Галюню совершенно не смущало ни его хлюпкое телосложение, ни реденькие волосы, зачёсанные от одного уха к другому, чтобы скрыть лысину, ни 37-й размер ноги, над которым потешался весь завод. Она видела только его горящие желанием и искренним восхищением глаза!
Уже четыре года Валерик приходил к ней регулярно по два, а иногда даже и по три раза в месяц. Он обожал купать Галюню подготавливая её тело к их играм упругой струёй тёплой воды, скользкими руками и смесью нежных и грубых слов, от которых она особенно заводилась. После близости они всегда ели, пили чай с домашней выпечкой и говорили, говорили, говорили...
Валерику с Галюней было так уютно и тепло, что он не раз всерьёз задумывался о том, чтобы уйти от своей тощей и вечно недовольной жены, но на последний шаг так до сих пор решиться не мог, оправдываясь перед самим собой то детьми, то беспомощностью жены.
А Галюня так боялась его потерять, что готова была ждать вечно! Когда Валерик уходил, она доставала календарь, ручку и, приговаривая «нет, нет... да...», «нет, нет... да...», зачёркивала два числа и обводила одно в кружочек: заносила график дежурства «сутки через двое» жены Валерика, чтобы каждый третий день обязательно быть дома. А вдруг Валерик придёт? Может даже навсегда....