Утром его разбудил Фоменко.
- Ну, что хулиган, допился? Вставай, нам с тобой кое-что обсудить требуется, если ты адекватно информацию воспринимать уже можешь.
Сергей с трудом поднялся с деревянных нар милицейской камеры. За ночь, к боли в спине и ребрах, добавилась еще и головная. Похоже, что вчера вечером он, действительно, перебрал сильно. Слова участкового доходили с трудом и не сразу, требовалось приложить немало усилий, чтобы понять их суть.
- Я готов, - наконец-то не очень уверено кивнул он. – Меня посадят?
- Нет, - категорично возразил Василий Иванович. – Дело можно замять, но есть одно непременное условие. Ты сегодня же покидаешь Заозерск.
- Как? Куда? - не понял Сергей. – Я ж только приехал. Мне еще разобраться в том, что произошло, требуется!
- Без тебя как-нибудь разберемся, - перебил его тираду майор. – Ты и так уже натворил немало. Скажи спасибо прокурору города, что он, в память о директоре комбината, уголовное дело против тебя возбуждать не стал. А то б, ты сейчас не со мной, а со следователем военной прокуратуры общался.
- А если я откажусь уезжать?
- Тогда, всё! Переиграть ничего не поздно… Только, вряд ли, ты убийц своей матери сидя в тюрьме разыскать сможешь.
- Но…
- Никаких - но! Идешь домой, собираешь вещи и на вокзал. А что касается, расследования, то я тебя в курсе держать буду. Дело, хоть, и сложное, но понятно в каком направлении искать требуется. Тот, к кому комбинат отойдет, скорее всего, и будет являться заказчиком преступления.
- А исполнители?
- Поймем, кто заказчик, тогда и думать будем, как через него на стрелков выйти. Хотя, сдается мне, что их уже нет. После такого, от них, как правило, избавляться принято. Зачем большим людям лишних свидетелей против себя оставлять?
Фотографии и впрямь получились не очень, хуже, чем фотороботы на милицейских ориентировках. Лица вытянутые и темные. Вряд ли, по ним кого-то опознать можно.
«Лучше бы их Щукин по электронной почте отправил», - запоздало подумал Геннадий.
Ольга оторвала высунувшийся из факса лист и протянула гостю.
- Это те, ради кого вы сюда приехали? – из чистого любопытства спросила она.
- Да, - не стал отпираться Чернов.
В принципе, факс изначально предназначался ей - реакция на снимки с изображением Уварова и Аверьянова должна была полностью подтвердить или опровергнуть выстроенную версию всех преступлений. Но, похоже, номер прошел впустую. Придется завтра проводить официальное опознание.
- Можно еще раз посмотреть? Если вы их здесь ищите, значит, они должны быть местными. Тогда я должна их знать, - логично предположила девушка.
- Наверное, должны, - согласился он, вернув лист обратно.
Взяв лист, администратор гостиницы начала внимательно изучать портреты. Поначалу, никаких эмоций на её лице заметно не было, обычное выражение сосредоточенного человека. Но через мгновенье, Геннадий почувствовал исходящий от неё страх. Она явно кого-то узнала.
- Нет, я не знаю этих людей, - быстро произнесла Ольга, заметно краснея. – Это, точно, неместные.
- То, что они не из здешних мест, мне хорошо известно. Они из Питера, – внутренне обрадовался Чернов, почуяв удачу. – Но в здешних краях были, лет восемь назад. Разве вы не помните?
- Я?! – удивилась она, еще больше краснея. – Да, откуда ж мне знать их?
- Ну, как же, - продолжил напирать он. – Это ж они, угрожали тебе и твоему отцу, требовали, чтобы он перестал рыться в обстоятельствах смерти Фоменко?
Ехать ему было некуда, разве что в свою воинскую часть. Можно, конечно, было поехать в Питер, к Сашке и Кате Звягинцевым, но портить им медовый месяц своими проблемами не хотелось. Пусть, хоть они будут счастливы. Оставалось, лишь быстро собрать вещи и отправиться на вокзал, тем более, что нужный ему поезд отправлялся через два часа.
- Как? - удивилась Люба. – Ты же еще долго здесь можешь находиться. Отпуск у тебя только начался.
Объяснять, что-либо бывшей соседке Снегирев не стал. Он и так, не знал, что ей ответить. Не станешь ведь рассказывать о вчерашней драке и сплетнях, которые ходят среди рабочих. Первый офицерский отпуск положенный после окончания училища оказался прерванным, да, если честно, то и ненужным.
«Лучше, уж и впрямь вернуться к службе», - подумал Сергей, укладывая вещи в дорожную сумку. – «Это единственное, что у меня осталось».
Через день, прибыв воинскую часть, он принял вверенный ему взвод и приступил к своим функциональным обязанностям. Привычная и строго размеренная уставами армейская жизнь забирала большую часть времени, отвлекая от страшной реальности.
«Ничего», - дал слово себе Сергей, вспоминая мать и сестру. - «Я обязательно найду ваших убийц. Если не сейчас, то позже. Но они все равно за все ответят…»
На этом командировку можно было считать оконченной. Дальнейшее пребывание в Заозёрске вряд ли принесет что-то новое. Так считал не только он, но и Щукин.
- Все можешь возвращаться домой. – подытожил телефонный разговор важняк, после обстоятельного доклада Геннадия. – Выезжай утренним поездом. У нас, в связи с открывшимися обстоятельствами, здесь работы хватает. Жду тебя завтра в Питере.
- Но я бы хотел еще на день здесь задержаться. – неожиданно для себя возразил Чернов. – Кое-что уточнить требуется.
- Есть какие-то сомнения, - насторожился следователь.
- Не то, что бы сомнения, но …
- Ладно, - не стал спорить Щукин, поняв, что разговор становится не телефонным. – Если считаешь нужным, задерживайся. Выедешь завтра вечером.
На этом разговор с руководством закончился.
Сомнения, действительно, имелись. Проблема не в том, что он сомневался в достоверности полученной информации. В этом у Геннадия сомнений как раз таки не было. Настораживало другое - как именно эту информацию ему преподносили. Складывалось впечатление, что его специально направляли в нужном направлении. Взять туже Ольгу. Как-то запоздало и наигранно она испугалась, увидев фотографии с факса. Качество снимков получилось такое, что опознать на них кого-либо было сложно, тем более столько лет прошло с того случая. Да и про Овчаренко не все понятно. Не очень верится, чтобы он фамилию Снегирева забыл. Фамилия несложная, тем более, что он сам этим расследование долгое время тогда занимался. Должен был помнить, но зачем-то меня на завод направил? Думал, если я выясню через других людей, что Сергей был сыном жены расстрелянного директора комбината, то это придаст больше доверия? Возможно! С психологической точки зрения ход сильный. Получается, не он мне эту информацию преподнес, а я сам её выяснил. Но зачем ему это? Кто он вообще, этот майор Овчаренко?
С чего именно начнет Аслан, Сергей не сомневался. Со своей любимой коронки - ложный замах левой руки, с точным ударом ножом в сердце правой. Когда-то он сам долго и обстоятельно отрабатывал с ним и с Сашкой Звягинцевым этот нехитрый, но очень эффективный прием. Он же научил от него и защищаться.
- Я смотрю, ты не забыл наши уроки. – одобряюще произнес Радуев, поняв что финт не прошел. - А как тебе это?!
Со стороны могло показаться, что старые друзья, как когда-то в училище на тренировке, вновь делятся секретами боевого мастерства. Только, на этот раз, ножи у них были не резиновые, а настоящие, и их собственный статус тоже поменялся. Из неразлучных товарищей они стали врагами. А каждый выпад противника мог для одного из них стать последним.
Очередной удар был еще более опасным и непредсказуемым чем первый. Но боевой опыт, в том числе и опыт рукопашных схваток, позволил Сергею уйти от фатального исхода. Нож, вместо того чтобы воткнуться ему в ребра слева, скользнул по груди, оставив глубокий и длинный порез, а одежда сразу же стала мокрой и липкой.
- Вот ты и ранен, - спокойно заметил ему Аслан. – Последний раз прошу, уходи! Не заставляй меня тебя убивать!!!
Ранение было неприятным, но не смертельным. Несмотря на резкую боль, тело и руки полностью подчинялись. Но бурое пятно, стремительно растущее на форменной куртке, красноречиво свидетельствовало, что продлится это недолго. Через какое-то время он начнет терять силы и сознание от потери крови. Необходимо было все это заканчивать. И чем скорее, тем лучше. Каждая пройденная минута работала против него, уменьшая и без того, почти нулевые, шансы на победу. Легкой добычей он становиться не собирался.