Этим летом мне посчастливилось путешествовать по Германии: восхищаться ее величественной и разнообразной природой, бродить по замкам и монастырям, стоять в изумлении перед картинами в залах музеев, познакомиться с легендами и «преданиями старины глубокой». Мои впечатления неожиданно для меня самой вылились в форму «немецкой» сказки.
Кордула
В одном маленьком немецком городке жила-была девочка. О как счастливы были её родители, когда у них родилась маленькая очаровательная дочка, и они стали думать, какое ей выбрать имя. Думали они долго, даже слишком долго, перебирая имена по звукам, мелодии, по тому, как реагировала на их выбор малышка, - так что в конце концов задачу эту решила её бабушка, быстро и безоговорочно (у неё уже было меньше трепета, но больше опыта).
Держа на руках тёплый туго спеленутый клубочек, ощущая рукой тихие удары маленького сердца, она вдруг сказала, как отрезала: «Кордула!»*. Потом тихо позвала дитя этим старомодным и почти забытым именем, наклонившись к крошечному ушку - и серо-кареглазое создание на её руках тут же откликнулось на зов, открыв глазки и подарив ей ещё не оформленную и ни к кому не относящуюся легкую улыбку, которую любящая бабушка приняла за полное одобрение своего выбора. Вот так и вышло, что свое имя Кордула получила с лёгкой бабушкиной руки, но подтвердила решение самолично, - так же, как позже будет самостоятельно и безоговорочно принимать все свои жизненные решения.
Быстро выяснилось, что её маленькое сердечко (в соответствии с именем) прекрасно сочеталось с трезвым умом и здравым смыслом, доставшимися ей от её предков - жителей правого берега великой реки. Если к этому ещё добавить сильный характер и прямоту натуры, то получится правдивый портрет русоволосой девочки, а позже девушки, с открытым взглядом карих глаз, крепко стоящей на своих плотных ножках на самой прекрасной и трудной земле, политой дождями и разливами реки, согреваемой жёлтым солнцем, неизменно пробивающимся сквозь самые плотные, темно-серые облака.
Росла Кордула в любви и неге, в домике, глядящем парой своих окон-глазниц на воду голубой реки, неподалёку от большого каменного моста, сооруженного недавно, века за полтора-два до её рождения. Река была главной достопримечательностью и местом трудов и удовольствий жителей старинного городка, а также, ввиду сложности и непредсказуемости её характера, одновременно источником опасности - наводнения, случавшиеся в иные годы, разрушали дома и посадки, вода поднималась иногда до крыш маленьких домов. А в спокойные свои периоды великая река несла свою разноцветную воду величественно и спокойно, бурля и катаясь валами только около каменного моста.
Девочка была резва и смешлива. Она всем своим маленьким сердцем впитывала в себя окружающую её красоту: зеленые деревья на холмах над рекой, бесконечное синее высокое небо, зеленую или мутно-коричневатую в отдельные месяцы года воду её реки, в солнечные дни становящуюся небесно-голубой. Уроки семейной школы тоже не были трудными - чисто прибрать комнаты небольшого домика, бело-набело выстирать бельё и, выгладив его тяжелым железным утюгом, разложить на полки в строгую линеечку, как учила её бабушка. Иногда ей приходилось помочь матери сготовить нехитрый обед в будни или замудрить что-нибудь особенное в дни больших праздников. Девочка любила слушать бабушкины истории, петь вместе с нею протяжные грустные или вёселые озорные песни, какие певали её предки. И с настойчивостью, не постижимой для Кордулы, бабушка неизменно повторяла ей одну фразу, смысл которой был ей поначалу не очень понятен, но запомнился крепко: «Никогда не выходи замуж за левобережника!»
Кто такие левобережники она усвоила довольно рано - это те, кто живут на другом берегу и всегда доставляют жителям правобережья разные неприятности и строят козни. Эти люди, дома и пашни которых видны с их берега, отличаются от «правильных», правобережных, они и говорят по-другому: на том же самом языке, но искажая его другими звуками и неизвестными словами.
Борьба за первенство, соперничество стало основной целью и тех и других. Если на левом берегу строился сарай для «золотого запаса» - соли, и это здание возводилось долго, основательно, и оно вытягивалось в два этажа и три дома длиною, то на правой стороне начиналось строительство такого же Дворца Соли, но уже высотой в пять этажей и четыре дома длиной. При этом победа в соревновании была тем более призрачной, что три верхних этажа никогда не были и никогда не будут использованы. Но правобережные праздновали победу, искренне радуясь тому, что «обошли» соперников.
Если на правом начинал строиться храм, тут уж была забота левобережных не ударить в грязь лицом и начать строительство своего, только выше и с колоколом громче и серебристее. Вот так и жили право- и левобережники, в вечном соревновании, в постоянном соперничестве и раздоре. Рожали детей, растили овощи, ловили рыбу, и всегда при этом посматривали через реку - а как там у соседа. Не обогнал ли, не поймал ли удачу за хвост и будет теперь смотреть на них свысока. Ну и особенно плохи стали дела, когда правобережники по воле правителей и политических переделов попали под власть левобережных. Теперь жители правого берега ещё острее чувствовали свое унижение, и отношения двух берегов ещё больше обострились, став почти враждебными и непримиримыми.
Старенькая бабушка Кордулы продолжала давать уже последние наставления своей любимице - что добавить в начинку из яблок, чтобы испечь самый вкусный штрудель, как отбить мясо, чтобы получился мягкий внутри и хрустящий корочкой шницель, как отбелить белые полотенца, чтобы они отражали солнце и блестели своей синевой на кухонном столе. Но одну свою фразу повторяла бабушка как завещание и завет: «Никогда не выходи замуж за левобережника!».
Ну скоро сказка сказывается... - да ведь и время быстро бежит. Пришла пора Кордуле подумать о семье, время детей рожать. Но вот беда -
никого среди своих друзей-ровесников она не видела рядом с собой, никто не заставлял ее маленькое сердце забиться быстрее. Жизнь протекала в привычных ежедневных делах, как и у ее предшественниц - прабабушек, бабушек, матери - теперь настал её черед. Лето сменяла осень, за ней спешила зима… Но сколько бы скучных и ветреных дней ни было зимой, они вели к большому Рождественскому празднику. В эти светлые дни душа отзывалась на колокольный звон, запах хвои казался волшебным и очищающим, и каждый день становился наполненным высоким смыслом. Невзирая на различия, веселились оба берега, забыв обиды и соперничество; и на каменном мосту встречались как добрые соседи, а ссоры и обиды были отложены на время.
В один из вечеров перед Рождеством, на увитом гирляндами каменном мосту, где веселился и стар и млад, произошла эта встреча. Кордула встретилась с незнакомцем сначала взглядом, а потом и рукой, протянутой ему. Густав был по-крестьянски приземист, невысок, но прям и стремителен. Его лицо нельзя было назвать красивым, но в нём была мужская определенность и сила, его крутой подбородок и крепко сжатые губы говорили о силе характера, а серые мягкие глаза прямо указывали на сердечность и искренность.
Их обоюдное желание не расставаться и строить семью смутило родителей не только скоростью, с какой они приняли свое решение, но и тем, что это нарушало традиции жителей как правого, так и левого берегов реки. Отговаривали с обеих сторон. Как последний аргумент, мать напомнила Кордуле слова бабушки, но та уже не внимала уговорам и не слушала никаких доводов. Она помнила, конечно, Песню о Лорелее, плакала в детстве над ее судьбой, но её будущее представлялось ей прекрасным. Она готова была бороться за него, поспорив даже с заветами. Уговоры не помогли - свадьба была назначена, платье шилось, пиво варилось - не зря же это был пивной край, слава которого разлеталась по свету и даже император, проезжая эти места, не забывал остановиться в городке, чтобы отведать пенный национальный напиток.
И была веселая свадьба. И началась счастливая жизнь в маленьком домике. Любящий муж, нежный и заботливый, труд, уже не кажущийся таким однообразным и утомительным, потому что вечером они садились за накрытый белой скатертью стол, ели нехитрую еду и смотрели друг на друга. И подшучивали друг над другом, и все становилось просто и ясно - для этого она появилась на свет, для этого люди и живут, ради этого можно идти на спор с людьми и их предубеждениями.
Через год у них родилась хорошенькая девочка с такими же открытыми и ясными глазами, как у мамы, и таким же крепким, иногда и упрямым характером, как у отца. А еще через несколько лет - и сыночек, точная копия Густава, гордого отца. И зажили они лучше прежнего. Труд был не в тягость - молодость не знает усталости, семейные вечера дома или в маленьком садике, выходные у реки или на реке. Простой быт, простые радости. Счастье.
Печально сознавать, что люди не могут предвидеть того, что готовит им судьба. Живут и не знают, что там, за углом. А может, этот дар незнания им награда и благо, ибо где же были бы радости и счастье, если бы знали люди наперёд, какие испытания и горести им предстоят.
Любимая река, часть их судьбы, а не только место жизни, - унесла жизнь маленького Курта и все остановилось, сразу и навсегда. Все радости закончились в одно страшное утро. Морок покрыл маленький дом и дома их близких. И через полгода и через год все ещё не разлепила Кордула губ даже в слабом подобии улыбки. Свое горе так же молча нес на своих плечах Густав. Но смог заставить себя ради дочки, ради родителей, да и с людьми вокруг нужно было говорить, как-то присутствовать в жизни. У бедной Кордулы это пока не выходило.
И стало это тягостно выносить мужу её, так тяжко, что уж и упрекать её стал: «Вы, правобережники, даже и скорбеть не умеете! Ты не можешь быть бесконечно в горе и унынии! И дочери нашей нужны радость и смех, и нормальная жизнь, а не задернутые наглухо шторы». И ведь правду говорил и все это было справедливо; но мост, соединивший их, постепенно разрушался, и теперь они снова оказались разведёнными по разным берегам. Даже подрастающая дочка начала вместе с отцом поглядывать сверху и осуждающе на женщину «с правого берега», не такую, неправильную, чужую.
Вот и догнал Кордулу бабушкин запрет: «Никогда не выходи замуж за правобережника!»
Уж и не в радость бедной Кордуле её уютный дом и ухоженный двор, тянет ее на свою сторону правобережье, где и трава мягче, и солнце, кажется, не так палит. Съездить хотя бы на время к матери с отцом, побыть там, вдали от всего, что так болит - хмурого и неласкового Густава, сердитой на мать дочки. Она бы и с рекой распростилась, да куда ж от нее убежишь?
Неожиданно идея отправить Кордулу к отцу с матерью и отдохнуть от её грустного лица и тихих вздохов пришла и Густаву, а дочка радостно пообещала помогать отцу вести хозяйство в отсутствие матери. Держа в руках невеликий сверток с гостинцами, Кордула перешла через мост.
Встреча была радостной и грустной одновременно - родители понимали, что не от добра Кордула оставила дом и семью, хотя бы и на короткое время.
Миновала неделя - она все ещё не собиралась домой, более того, когда в городке заболело несколько человек, у неё обнаружились те же самые жалобы. Кашель, высокая температура, судороги...стало понятно - вернулась большая беда, нередкая здесь в старые времена. Теперь путь домой был заказан. Даже проститься она не сумеет.
Они снились Кордуле - все вместе: муж, дочка, сын. Просыпалась в слезах, готовая бежать туда, через мост, открыть калитку и обнять всех разом, прощальным последним объятием - и опускалась бессильно. Она не принесет болезнь в свой маленький дом, своим самым дорогим. Она не перейдет мост, сейчас это каменное сооружение не соединяет, а разделяет берега, он, каменный мост, защищает её семью.
Истаяв за несколько дней беспамятства, Кордула ушла на рассвете, глубоко вздохнув и слегка взмахнув рукой, будто послав привет левому берегу и маленькому дому с садиком. Старенькие родители проводили дочку в печальную дорогу, чтобы вскоре последовать за ней.
А за рекой жизнь тоже переменилась. Руки-то на месте и у мужа и у дочки. Хозяйство как велось при Кордуле - так и без неё в полном порядке, как положено в доброй работящей семье. Только чувствовали они - поменялось что-то в их жизни, что и объяснить словами трудно: словно душа из дома улетела, тепло ушло, которое не из печки, а из глаз любящих, рук обнимающих исходило. Было оно - и исчезло. И все смешные и неправильные поступки и слова Кордулы перестали казаться таковыми, потому что помнилось другое, главное, которое и пряталось за мелочами, - то, что любовью называется. И добротой.
Недолго после этого стоял мост. В один из дней, когда вода поднялась необычайно высоко, а ветер выдергивал из земли вековые сосны вместе с корнями, упал каменный мост, рассыпался на мелкие части, унесённые большой водой. Он честно выполнял свою работу на протяжении нескольких веков, крепко опираясь ногами на оба берега: правый и левый, стараясь их соединить, так же как людей, живущих на разных берегах. Не его вина, что люди так и не научились жить в мире: не соревнуясь, не меряясь силой, высотой, богатством, умом.
Может быть, они построят другой мост - крепче, устойчивее. Может быть.
А будут ли?
________________
*Кордула - германское имя. Значение имени в словарях: небольшое сердце. При этом расшифровывается как «чувствительная терпеливая женщина с большим сердцем».