16.
Они свернули за поворот, и увидели, как вдоль леса едет трактор.
- Пойдем, нагоним его, спросим, где пожрать можно, - предложил Виталька.
- А это не опасно? – засомневался гуманоид.
- С голоду сдохнуть лучше, да? – съязвил Виталька.
Двадцатый шумно вдохнул, и закашлялся.
Всё-таки воздух на Земле был другой, чем на его родной планете.
Поравнявшись с трактором, они узнали в водителе Степаныча.
Степаныч спал.
А трактор ехал.
А куда деваться, если могучая фигура заполнила почти всю кабину, а руль был сжат между коленями. Автопилот как он есть…
Степанычу снился июль, сенокос.
Он косит, широко размахивая литовкой, и внезапно под косой замечает трехглазую голову.
Бригадир пытается отвести косу, но голова преследует его…
- Фууухх, и приснится же такое, - просыпается он.
И тут же видит трёхглазую голову возле своей ноги.
Испугавшись, Степаныч жмёт на газ, и трактор, резво подпрыгнув на кочке, радостно устремляется прямо в чащу.
Но запутывается там, и яростно скребёт колесами землю.
Степаныч глушит его, и вылезает.
- Вы что, совсем ошалели? – набросился он на разбудивших его Двадцатого и Витальку.
Добавив множество непечатных выражений и идиом минут так на пятнадцать, он спросил:
- Вам чего?
- Нам бы поесть, - мечтательно сказал Виталька, а гуманоид согласно моргнул всеми тремя глазами.
Степаныч наморщил лоб, и сказал, что им нужно обратиться к бабке Дуне.
- Там и самогоном разживётесь.
Затиснулся в трактор, завёл его, вырулил на дорогу, и снова задремал.
Небесным гостям ничего не оставалось, как идти искать дом бабки Дуни.
Так как трактор уже уехал, то решено было спросить дорогу у невесть откуда взявшейся старушки.
- Бабушка, вы не подскажете, где здесь бабка Дуня живёт, она еще самогонкой торгует? – обратился к ней Виталька.
Но старушка с ужасом смотрела на его товарища гуманоида, и крестила то воздух, то себя, то их.
Старушка в эту ночь спала, а ложилась она рано, часов этак в семь вечера, но и просыпалась тоже рано.
И, соответственно, не могла знать Витальку и Двадцатого.
Виталька решил подойти поближе, на старушка так резво скаканула на метр вверх, и, развернувшись в воздухе так эффектно, что Плющенко рыдал бы, съедая свои коньки, и едва касаясь земли унеслась прочь.
Пришлось менять планы, и идти на звук топора.
Кто-то с утра колол дрова.
Завернув за угол, им представилась такая картина.
Борис самозабвенно колол дрова, а бабка Дуня влюблённо глядела на него.